Гурова Анна Евгеньевна. Мой друг бессмертный

   – Вовремя ты вырвался! Еще бы секунда, и перегрызла бы горло.
   – Да пошел ты, – буркнул Лешка, оглядываясь.
   В дверях раздевалки уже торчали чьи-то физиономии. Лешка помрачнел. Устраивать разборки при свидетелях он не собирался.
   – Эй, ты, – бросил он Покрышкиной, отступая в сторону, – вали отсюда.
   Покрышкина не заставила себя просить дважды – схватила куртку, зыркнула на него напоследок и убежала.
   – Ну ты крут! – восхищенно сказал Славка. – Просто судья Дрэдд.
   Лешка махнул рукой и пошел искать свою куртку. В раздевалку потянулся народ.
   – Видели? – доносились до Лешки разговоры. – Завьялов дал по роже новенькой!
   – Правильно, так и надо. Совсем зарвалась.
   – Да ну, позорище – девчонку бить…
   – Нет, вы ничего не понимаете – это личный интерес. Завьялов за Кравченко вступился. Он в нее еще с прошлого года влюблен… Правда, Машка?
   – Ой, да ладно вам, у меня с ним ничего серьезного не было…
   Лешка злобно рванул «молнию», застегивая куртку. На душе у него было погано, разговаривать ни с кем не хотелось. И болтовня одноклассников только подливала масла в огонь. Хотелось пойти и помыть руки. И все забыть. Или сделать так, чтобы ничего не было. В общем, такая депрессия разыгралась, словно и не доброе дело сделал.
 
   Тем же вечером, в десять минут девятого, Арсан выключил компьютер, упаковал сумку и набрал местный телефон офис-менеджера. Гумусов, разумеется, был на своем месте. Как бы долго ни задерживали прочие сотрудники, он всегда уходил с работы последним. Если вообще уходил. Арсан иногда представлял себе, как Гумусов, закрыв дверь за последним работником, гасит повсюду свет, переключает телефон на факс, садится в свое кресло и выключается, как робот, – до следующего утра.
   – Я пошел домой, – бросил в трубку Арсан.
   – До свидания, – как всегда вежливо ответил Гумусов.
   Накинув куртку и повесив на плечо спортивную сумку, Арсан вышел на крыльцо. В лицо ему ударил ледяной ветер. Охранник зажмурился, расправил плечи, глубоко вдохнул колючий, воняющий бензином воздух. Несмотря на девятый час, Каменноостровский проспект был наглухо забит автомобилями, едущими из центра к окраинам. Арсан подумал, что тут шумно и людно даже самой глубокой ночью. Уже и не верилось, что есть на свете места, где царят настоящие пустота и безмолвие. Беззвездные небеса. Черные лавовые поля, плато, усыпанные пеплом. Только иногда кто-то вздохнет в неизмеримых глубинах, поля вздрогнут и снова успокоятся на годы и века.
   «Эх, бросить бы все и уехать к чертям из этого гнилого Питера, – подумал он. – И – домой!»
   Охранник тряхнул головой, изгоняя непрошеную ностальгию. Даже мечтать о таких вещах поблизости от офиса Эрлина было опасно.
   Он спустился с крыльца и повернул налево, направляясь по набережной Карповки к метро. Не успел он сделать и десяти шагов, как из подворотни ему навстречу бесшумно выступила темная фигура. Арсан замер на полушаге, шевельнул правой рукой, но уже через мгновение опустил руку и приветливо усмехнулся.
   – Больше так не делай, – посоветовал он. – В целях твоей же безопасности. Давно меня подкарауливаешь?
   – Давно, – охрипшим голосом ответила Ники. – Часа два.
   – Так зашла бы в офис, дуреха! Ты ж насквозь промерзла!
   – Наплевать.
   – Эй, что с тобой?
   Арсан подошел к Ники и взглянул ей в лицо. Лицо у Ники было мрачное и зареванное, на щеках пролегли дорожки от слез. С губ Арсана сразу пропала улыбка.
   – Тебя кто-то обидел? – спросил он. – Кто? Тиль?
   Ники мотнула головой.
   – Не Тиль. Арсан, ты мне друг?
   – Конечно, друг! Что случилось-то?
   – Пожалуйста, одолжи мне на день твои волшебные когти!
   – Зачем они тебе? – насторожился Арсан.
   – Я передумала быть рок-звездой, – глухим голосом сказала Ники. – Я решила стать киллером.
   – Ого!
   Арсан хотел засмеяться, но поглядел в отчаянное лицо Ники и передумал.
   – Ты же сам предлагал меня поучить, – настойчиво продолжала Ники. – Вот, я согласна. Я буду стараться! Ты только покажи мне, как пользоваться когтями, и я завтра же тебе их верну…
   – И кого же это ты собираешься замочить? – поинтересовался Арсан.
   – А когти дашь?
   – Отвечай, когда спрашивают!
   – Одного гада из новой школы! – рявкнула Ники. – Он надо мной издевался, безо всякого повода, только чтобы продемонстрировать, что он круче. Ударил меня почти по лицу! А остальные смотрели и веселились… Понимаешь, я должна ему отомстить, а то я сама себя уважать перестану. Меня еще никогда в жизни так не оскорбляли!
   – Я не понял, а почему ты ему сразу сдачи не дала?
   – Потому что я испугалась, – с горечью призналась Ники. – Испугалась, как последняя трусиха. Честно говоря, меня просто парализовало от страха. Парни на меня наезжают, а я стою, как немая, слова сказать не могу…
   Ники всхлипнула и отвернулась.
   – Защищать свою честь – дело серьезное, – с непроницаемым видом сказал Арсан. – Но, чтоб ты знала, уголовно наказуемое.
   Ники схватила охранника за руку и уставилась на него горящими глазами.
   – Только не говори, что тебя это колышет! – зашипела она. – Когда ты по вечерам во дворах на детей нападал, что-то я не замечала, чтобы ты о соблюдении законов заботился!
   – Ты о чем?
   – Что, думал, я тебя не узнала? Это ты – тот педофил, которого у нас в районе второй месяц разыскивают! И Толик тебя узнал, поэтому и отпустил тогда!
   – Почему педофил? – изумился Арсан.
   – А, признаешься!
   Неожиданно Ники обнаружила, что не может пошевелить ни рукой, ни ногой. А всего-то делов, что Арсан особым образом перехватил ее руку и теперь аккуратно придерживал около локтя.
   – Если бы я был педофил, – спокойно сказал он, – я бы тебе сейчас шею свернул, чтобы не болтала лишнего, и пошел дальше. Ники, запомни: я детей не убиваю. Ну, может, кто и замерз потом, так я не виноват. Я просто проводил полевые испытания. И то, что мне подвернулась именно ты, это чистая случайность.
   – Так ты меня узнал?
   – Конечно, узнал. Сразу, как увидел.
   – И не захотел добить?
   – Ты не станешь болтать, – сказал Арсан, отпустив ее руку. – Ты ведь из наших.
   Ники на мгновение задумалась, потирая занемевшую руку. Значит, Арсан давно узнал ее, но не убил. Более того, предложил поучить пользоваться своим маньяческим оружием… Вывод – бояться нечего?
   – Так ты одолжишь мне когти? – вернулась Ники к изначальному вопросу. – Только на завтра?
   Арсан повертел головой по сторонам.
   – Вон там впереди какая-то вывеска, кажется, кафе, – сказал он. – Пошли-ка туда, погреемся. А насчет когтей… мы это сейчас обсудим.

Глава 29
Охота Арсана

   Минут через двадцать после окончания седьмого урока из школьных дверей, болтая и толкаясь, вывалилась компания восьмиклассников. Спустившись с крыльца, парни остановились, собрались в кучку. Некоторые закурили. Вскоре к ним присоединились еще двое.
   – Вот он, гад, – прошипела Ники.
   – Который из двух?
   – Тот курносый блондинчик, Завьялов. Который повыше, в синей куртке. Лупоглазый рядом с ним – тоже еще та сволочь, но он меня руками не трогал…
   Ники и Арсан прятались в засаде метрах в тридцати от школьных ворот. Вернее, пряталась Ники, нервно выглядывая из-за газетного ларька. Арсан просто стоял и с любопытством рассматривал объект слежки. Несмотря на его экзотическую внешность, камуфляж и экстравагантные косички, на него удивительно мало обращали внимания на улице. Вот и компания, докурив, прошла мимо него в пяти шагах, как мимо пустого места, никто в его сторону даже взгляда не бросил.
   – Они на остановку поперлись! – громко прошептала Ники, выскакивая из-за ларька, когда компания прошла дальше. – Черт, уйдет! Арсан, давай уже начнем! Где когти?
   – Балда, – меланхолично произнес Арсан. – Среди бела дня, на остановке, ножами размахивать? Ты разве не заметила, что их восемь человек?
   – А мне по фиг!
   – А мне – нет. И потом, помнишь, что я тебе говорил: ножи начинают работать на расстоянии только в темноте, после захода солнца. А пока это просто два куска обсидиана.
   – Сейчас уже и не день. Пятый час, сумерки.
   – Надо немного подождать…
   – Чего ждать? Мне никакие особые изыски не нужны. Подошел, и хрясь!
   – «Хрясь» будешь делать монтировкой, – отрезал Арсан и высокопарно добавил: – Настоящий воин уважает и свое оружие, и противника.
   Ники злобно фыркнула, проводив взглядом компанию недругов, уже добравшихся до трамвайной остановки. Народу там набралось уже порядочно – должно быть, трамвая давно не было.
   – Сейчас они уедут, и все, – снова завелась она. – А мы все тормозим…
   – Мы не тормозим, – возразил Арсан. – Мы учимся охотиться. Охотник должен быть терпелив. Выслеживать добычу часами, если надо. Ты что, сама забыла, о чем меня просила?
   – Я-то помню, – огрызнулась Ники. – Я просила одолжить когти. А не учить меня жизни.
   – Не жизни, а выживанию. Я не собирался доверять мое любимое оружие смертнику. А ты сейчас ведешь себя даже не как смертник, а как полная дура. Вот, смотри, – Арсан небрежным жестом указал в сторону компании. – Перед тобой группа из восьми человек. Тебе нужен только один. Что будешь делать в такой ситуации?
   – Замочить всех!
   – Не болтай чепуху. Еще варианты.
   – Ну, не знаю… отделить его как-нибудь.
   – Слава Богу, начала шевелить мозгами. Все правильно. Это обычная тактика. Например, волки так и охотятся – отделяют, загоняют, берут в кольцо и добивают.
   – Но волки-то охотятся стаей, а нас только двое!
   – Значит, нужно другое решение. Какое?
   Ники отвернулась, бормоча себе под нос ругательства.
   – Если хочешь стать настоящим охотником, – заговорил Арсан, – ты должна научиться мыслить стратегически. Ты выбираешь удобное место охоты, заманиваешь на это место того, на кого охотишься, вызываешь на бой и со всем уважением его там убиваешь. Это – высокое искусство охоты.
   – Ха! Какое же тут уважение к противнику – в ловушку заманить?
   – Как это – какое? Враг будет польщен, что ты времени не пожалела, подготовилась к бою. И опять-таки, зауважает – ведь ты перехитрила его…
   Ники бросила в сторону остановки свирепый взгляд.
   – Никакого боя не будет, – угрюмо сказала она. – Будет справедливая кара.
   Арсан скорчил рожу, изобразив на лице скуку и презрение.
   – Карать – это не по моей части. Наказания – это что-то скучное, ремесленное. Пусть Тиль, твой папаша новоявленный, этим занимается. Я предпочитаю охоту.
   Арсан покосился на Ники и с чувством произнес:
   – Охота – это азарт, игра ума, радость сердца. Погоня, травля, приманки, ловушки – во всем этом есть место выдумке, творчеству, веселью… и даже элементу честного состязания. Знаешь, в чем прикол корриды? В том, что у быка есть шанс завалить тореадора. Такое, правда, бывает крайне редко, но именно эта вероятность отличает битву от бойни, ага?
   – А мне по фиг.
   Арсан разочарованно скривил тонкие губы, но потом рассмеялся.
   – Ты просто очень зла на этого парня, – сказал он. – Злоба застилает тебе разум, требует немедленной мести. Тогда взгляни на эту, как ты выразилась, «кару», с другой стороны. Помнишь тот вечер, когда мы с тобой впервые познакомились? Я не офис Эрлина имею в виду.
   – Ну?
   – Помнишь, как я тебя выслеживал? Ты нервничала?
   – Не то слово.
   – Чувствовала себя запуганной и затравленной?
   – Понятное дело.
   – Мучилась?
   – Еще как!
   – Можно сделать так, что парень в штаны наложит от страха, еще никого даже не встретив, – сказал Арсан. – Так зачем торопиться?
   Ники несколько секунд подумала, а потом злорадно засмеялась.
   – Напугать его до смерти? Ладно, уговорил… Ой, Арсан! Трамвай!
   Действительно, из-за перекрестка показался трамвай. Народ повалил на проезжую часть. Парни задержались, пожимая руки и хлопая друг друга по плечам, – кажется, часть из них собиралась отделиться.
   – Уедет! – в волнении запрыгала Ники. – Сейчас уедет! Арсан, скорее!
   Арсан был так возмутительно спокоен, что хотелось дать ему по башке.
   – Ты мне, кстати, так и не ответила. Задача – надо отделить одного из группы. Как это сделать?
   – Сейчас я подойду к Завьялову и скажу – ты, скотина, пьяный суслик, иди сюда, я тебе по морде врежу!
   – Да он тебя пошлет, и все.
   – Ладно, – Ники сделал глубокий вздох, чтобы успокоиться. Трамвай издал предупреждающую трель и начал тормозить.
   – Я просто подойду и скажу…
   – Спокойно и доброжелательно…
   – Да, доброжелательно… эй ты, Завьялов, есть срочный и серьезный разговор. Задержись…
   – Пожалуйста…
   – Задержись, пожалуйста, на минутку.
   – Уже лучше, – Арсан задумчиво посмотрел на толпу. Компания подростков совершенно в ней затерялась. Трамвай остановился и с лязгом распахнул двери. – Но не шедевр. Других вариантов нет?
   – Да не знаю я! Отстань! Сейчас уедет!
   – Ну иди, – Арсан пихнул Ники вперед. – Попробуй его задержать. Может, сработает.
   Ники рванулась вперед. Но не успела она сделать и пары шагов, как из ломящейся к трамвайным дверям толпы, интенсивно толкаясь локтями, выбрался ненавистный Завьялов. Ники замерла на месте. Завьялов ее не заметил. Он вообще не смотрел по сторонам. Он обернулся к трамваю, помахал корешам рукой, после чего быстро пошагал прочь от проспекта Энгельса, куда-то во дворы.
   – Ситуация меняется, – услышала Ники сзади голос Арсана. – Причем в нашу пользу. Объект отделился от группы сам, облегчив нам работу.
   Ники воспрянула духом, у нее заблестели глаза.
   – Давай когти, Арсан! Сейчас в каком-нибудь укромном уголке…
   – Когти подождут. Просто пошли за ним.
 
   Арсан, конечно, был прав. Первая часть охоты – слежка – оказалась ужасно увлекательным занятием. Завьялов пер по дворам в сторону Шуваловского проспекта. Шагал быстро, словно куда-то опаздывал, по сторонам не глядел, и следить за ним было сущее удовольствие. Ники с Арсаном, почти не таясь, следовали шагах в тридцати за ним. Они могли бы идти и прямо у него за спиной, поскольку Завьялов казался полностью погруженным в свои мысли. Время от времени Ники принималась канючить насчет когтей. «Рано», – лаконично отвечал охранник. Когда Ники на нервной почве начинала болтать и строить догадки, куда это так чешет Завьялов, Арсан сразу ее обрывал:
   – Молчи.
   – А если он в парадную войдет?
   – Зайдем вместе с ним.
   – Дай когти, я ж не успею их надеть!
   Завьялов, однако, в парадную заходить не собирался. Он прошел насквозь целый квартал, вышел к Шуваловскому и перебежал наискосок на другую сторону, где среди высоких, заросших соснами берегов призрачно белели Суздальские озера. К тому времени уже почти стемнело.
   – Куда это он? – удивилась Ники. – Там же ничего нет!
   – Вот и хорошо, – пробормотал Арсан. Перейдя через проспект, охотники огляделись.
   Пока они пропускали автомобили, Завьялов успел порядочно оторваться. По крайней мере на пешеходной дорожке его видно не было.
   – Вон он! – воскликнула Ники, указывая на почти незаметную в сумерках темную фигурку слева, на склоне горы. – Зачем он туда лезет? Совсем с дуба рухнул?
   – Давай-ка за ним, – приказал Арсан.
   Сойдя с расчищенной дорожки, охотники немедленно провалились по колено в нетоптаные сугробы и потеряли «дичь» из виду. На горе не было ни огонька, только ветер шелестел высоко в кронах сосен.
   – Ну все, потеряли! – заныла Ники через десять минут петляющего подъема среди сугробов, коряг и сосновых корней.
   Они стояли на вершине горы. В обе стороны открывался вид на темные озера и сияющие мириадами огоньков новостройки.
   – Помолчи, – резко ответил Арсан. – Вон, следы ведут вниз. Смотри внимательно, он где-то рядом!
   – Слишком темно! Я же говорила, раньше надо было…
   Арсан раздраженно отмахнулся и пошел вниз по следам, проваливаясь в снег на каждом шагу. Ники поплелась за ним.
   Следы привели их к сплошной стене колючих зарослей – и вдруг пропали.
   – Он исчез! – изумленно воскликнула Ники. – Улетел!
   Арсан остановился, прислушался, потянул ноздрями воздух.
   – Кто он такой, чтобы улететь? – проговорил он. – Надо идти дальше.
   – Куда?
   – В кусты.
   Ники отступила назад.
   – Там же колючки! Я не пойду!
   – Совсем недавно ты собиралась зарезать восемь ни в чем не повинных людей на трамвайной остановке, – напомнил Арсан. – А теперь испугалась колючек?
   Ники, поддавшись на провокацию, с сопением и треском вломилась в густые кусты.
   – Вижу! – донеслось через полминуты из зарослей. – Ни фига себе! Тут дом!
   Арсан негромко засмеялся.
   – Ну что, Ямантака, – пробормотал он. – Вот мы тебя и нашли.
 
   Распрощавшись с приятелями, Лешка отправился прямиком к сяню. Дольше тянуть было нельзя. Утром выяснилось, что Покрышкина в школу не пришла. Славка был откровенно рад. «Подействовало! – ликовал он. – Маньячка испугалась и свалила!» Спроси любого в классе, думал Лешка, все наверняка скажут то же самое. Так почему же его самого не радует исчезновение новенькой? «Что-то я совсем запутался – думал он, быстро шагая в Озерки. – Может, я зря на нее так жестко наехал? Может, надо было спокойно поговорить? Вдруг она заболела? Я ведь не хотел ее выжить из школы. Наоборот, я хотел, чтобы она стала нормальной, дружелюбной девчонкой, а не агрессивной психопаткой. При условии, что она действительно девчонка… а не демон».
   Наверно, проблема именно в этом, решил Лешка. Если Покрышкина демон или иная нечисть, то с ней разговор короткий. Никакой пощады, бой насмерть. А если она человек, так это совсем другое дело. Но определить наверняка, кто она такая, может только сянь.
   Когда Лешка подошел к Шуваловскому проспекту, какое-то непонятное беспокойство вдруг заставило его оглянуться. Однако ничего особенного он позади не увидел. Только какого-то длинноволосого мужика в камуфляже с девчонкой, которые тоже направлялись к озерам. В девчонкиной куртке ему почудилось что-то знакомое. Мужик в камуфляже ответил ему спокойным равнодушным взглядом. Лешкино мимолетное беспокойство прошло. Он перебежал через Шуваловский и решительно полез в гору.
   Дом с двускатной крышей, как и раньше, прятался среди кустов, в каком-то закоулке искаженного фэн-щуем пространства. Света в окнах не было. «Неужели Виктор куда-то ушел?» – огорчился Лешка. Он взошел на крыльцо, подергал ручку. Дверь была заперта. Лешка поднял взгляд на небо. Из трубы вытекала струйка прозрачного дыма. «Может, он дома, но спит? Будить как-то неловко. Ладно, ничего страшного, – решил Лешка, снова берясь за ручку Сейчас не ночь, а я – по делу».
   В тот же миг на Лешку накатило уже знакомое чувство опасности. Вернее, он со всей очевидностью почувствовал, что у него за спиной кто-то стоит. И этот кто-то – не сянь.
 
   – Вот он. Во дворе. Собирается войти в дом. Завьялов, уже взявшийся за ручку двери, вдруг съежился и резко обернулся, обводя кусты испуганным взглядом. Ники автоматически пригнулась, прячась за ближайший куст. Арсан остался стоять во весь рост, даже не пытаясь скрыться, но Завьялов его почему-то не заметил.
   – Отлично, – негромко произнес Арсан, – начинается самая приятная стадия охоты. Дичь занервничала.
   Между тем Завьялов вел себя как-то странно. Ни с того ни с сего схватился за карман и принялся что-то судорожно оттуда вытаскивать. Ники почему-то подумала, что он сейчас достанет пистолет, но то, что Завьялов выудил из кармана, больше напоминало спичечный коробок. Зажав этот коробок в кулаке, он явно обрел уверенность в себе и снова окинул кусты взглядом, глядя поверх голов охотников.
   – Пора надевать снаряжение, – прошептал Арсан. – Давай помогу.
   Ники почувствовала холодное прикосновение ножей к запястьям, и снова – то странное ощущение чужого присутствия в своем сознании, которое так удивило ее накануне, когда она в первый раз примеряла когти и очки. Как будто в ее голове, где-то очень глубоко или далеко, заработало радио. Ножи не надо было никак закреплять – они держались сами, как магнитные.
   Чтобы «отклеить» их, приходилось делать усилие. Арслан нахлобучил ей на лоб очки с красными стеклами.
   – Подожди, – остановила его Ники, – я сама их потом надену.
   – Удобно? Чувствуешь когти? Попробуй их выпустить.
   Ники впилась взглядом в ненавистного Завьялова, и когти выскочили сами. Бормотание у нее в голове стало ближе и громче. Арсан тихо засмеялся.
   – Не торопись. Выжидай момент.
   – Я готова, – сквозь зубы процедила Ники, не отрывая глаз от Завьялова.
   – Это не ты, а когти. Они проснулись, и они голодны.
   – Но я…
   – Не торопись, тебе говорят. Когда охотишься на опасную дичь, всегда есть вероятность, что ты превратишься из охотника в дичь сам. Это чертовски неприятно – вдруг понять, что не ты охотишься, а на тебя охотятся.
   Ники почти не слушала того, что ей говорил Арсан. Его слова почти полностью заглушало невнятное кровожадное бормотание в ее голове. «Всё. Не остановиться. Отсчет пошел, – промелькнула мысль в голове Ники. – Три, два, один. Огонь!»
   – Тебе кажется, что этот парень не опасен. Может быть. Но ведь он здесь не один…
   Тем временем Завьялов, которому надоело всматриваться в пустые кусты, снова дернул на себя дверь.
   – Он уходит! – вскрикнула Ники и сделала шаг вперед.
   – Стоять! Это приказ!
   Ники приказ проигнорировала. Она его просто не стала слушать. Опустив на лоб красные очки, она вышла из кустов на поляну перед домом.
 
   Лешка топтался на крыльце, и его снова раздирали сомнения. В кустах никого не было видно, и вместе с тем он не сомневался, что там кто-то прячется следит за ним. «Что делать? Закричать, позвать сяня? А если не успею? А если мне кажется, и там все-таки никого нет?»
   Голые прутья тихонько шевелились, как будто сами собой. «Это наверняка снова он, – думал Лешка. – Холодный демон. Смотрит за мной из кустов… Поможет ли нетающая льдинка? Может, надо просто спокойно постоять на месте? Он опознает во мне родственника – и уйдет. И незачем поднимать панику, опять выставляться беспомощным трусом!»
   Тут кусты совершенно непризрачно затрещали, и кто-то вышел на поляну. Лешка замер, вцепившись в дверную ручку в ожидании самого страшного. А потом едва не расхохотался от облегчения, узнав Покрышкину.
   – Так это ты за мной кралась? – спросил он с нервным смехом. – От самой школы, что ли, тащилась, бедняжка?
   Покрышкина поглядела на него каким-то на удивление равнодушным взглядом. На мгновение Лешке показалось, что она его не узнала. А потом сорвала со лба темные очки, швырнула их на снег и шагнула к Лешке, протягивая руки.
 
   По дороге к озеру Ники тщательно продумывала, что именно она скажет Завьялову, прежде чем его покарать. Представляла, как бросит ему в лицо те же обидные слова, которые он наговорил ей, и добавит чего-нибудь похуже от себя. Но, выйдя на поляну перед домом, Ники обнаружила, что разговаривать ей совершенно не хочется. Все, что имело значение, – это клинки и их жажда. Перед глазами Ники все расплывалось, бормотание в голове усиливалось. Она чувствовала, что еще немного – и она перестанет контролировать ситуацию совсем. «Надо надеть очки» – подумала она, протягивая руку ко лбу. Но откуда-то изнутри пришло ощущение, что очки только помешают. Помимо воли ее рука, вместо того чтобы опустить очки на глаза, отбросила их на снег. Бормотание превратилось в оглушительный рокот шторма, грохот бурлящей воды. Мир менял свой облик, приобретал новые краски и качества. Клинки пульсировали в такт с сердцем, превращаясь в главный, а потом и единственный орган восприятия. Ники обнаружила себя в багровом океане, наполненном непонятными сущностями, в котором, рыская из стороны в сторону, охотились две хищные темные пираньи – ее когти. В океане сущностей их интересовало только одно качество – съедобность или несъедобность. Мимо проплывали другие хищники, помельче; вдалеке маячили объекты очень лакомые, но, к сожалению, недостижимые. Но прямо по курсу светлело нечто вроде паруса. Белое, прозрачное полотнище «призрака», пропитанное вкусным запахом страха. Оно было совсем близко, и его можно было съесть прямо сейчас. Ники больше не сопротивляясь, отпустила тормоза. Опьянев от запаха чужого страха, пираньи бросились на добычу.
 
   Случайно взглянув на кусты за спиной Покрышкиной, Лешка увидел, что на краю полянки стоит мужик. Тот самый, длинноволосый, которого он видел с девочкой на Шуваловском проспекте. Мужик стоял и спокойно, с любопытством, глядел на Покрышкину. Потом он перевел взгляд на Лешку и вдруг пропал, как привидение. Лешка даже не успел удивиться. Все его внимание было приковано к Покрышкиной. Сейчас Лешка уже готов был согласиться со Славиком – она действительно маньячка. Причем маньячка вооруженная. Глаза у девчонки были безумные, а в обеих руках она держала по кривому черному ножу.
   – Ты чего? – попытался унять ее Лешка. – Обиделась на меня, что ли? Ну извини. Я не хотел тебя бить, правда. Я вообще девчонок никогда не бью. Ты в общем-то, сама виновата. Нельзя вести себя с людьми так, как ты с Машкой. Я просто хотел тебе это объяснить, по-хорошему, а ты…
   «Да она меня не слышит!» – сообразил он.