Хаббард Рон Лео. Злодейство Торжествует

   — Мой водитель будет просто счастлив показать ее вам, — сказал Мэдисон.
   Щелк, весь пунцовый, стоял столбом и глазел на Хайти. Он давно бы уже бухнулся на колени — если бы мог заставить их согнуться.
   — Щелк хочет спросить, — сказал Мэдисон, обращаясь к Хайти, — не окажете ли вы ему честь, позволив отвезти вас на студию?
   — Это было бы здорово. Я слышала, что такие машины летают плавно, как облачко. — Хайти обернулась к служанке, которая принесла хозяйке ее вещи: — Передай Тин-ку, чтобы он с остальными летел в моей машине. Я собираюсь прокатиться на "Модели 99".
   Щелк, к тому времени пришедший в себя настолько, что уже мог владеть конечностями, торопливо распахнул дверцу. Когда Хайти и Мэдисон устроились в машине, он юркнул на свое место у приборной панели с красным как свекла лицом.
   Они полетели в Город Радости. Щелку удавалось вести аэромобиль, не, отрывая глаз от зеркала, в котором он видел Хайти, сидящую на заднем сиденье.
   Машина приземлилась на площадке, указанной Хайти, которая выдавалась наружу изнутри огромного купола. К ней сразу бросились служащие.
   — Эй! — крикнул один из них. — Хайти здесь, в "Модели 99"!
   Щелк внезапно оказал служащим сопротивление и дверцу открыл сам. Несмотря на то что дух у него, похоже, перехватило окончательно, он стоял прямо, словно палку проглотил, и был готов помочь Хайти выйти и отвесить поклон.
   Но Хайти не вышла. А повернулась к Мэдисону и заговорила:
   — Знаете, Мэдисон, вы славный парень. Впрочем, среди друзей Джеттеро иных и быть не может. Меня совершенно покорило… как его?… пианино. Найдите писателя, чтобы дописать сценарий, и я устрою спектакль.
   Когда она исчезла внутри купола, Щелк проговорил:
   — Шеф, вы просто чудо. Ведь я на самом деле вез ее в машине! Я теперь совсем другой! Я будто заново родился!
   Но Мэдисон его не слушал. И когда машина взлетала, улыбался до ушей. Самая популярная звезда на Волтаре, родная сестра этого парня, согласилась создать для него сценический образ! А там, глядишь, с помощью других средств массовой информации он понемногу подгонит под этот образ голубчика Хеллера. Вскоре он положит конец этому тупому поклонению герою, коим сейчас считался Хеллер, и вознесет его имя на доблестные высоты истинного бессмертия.
   Мэдисон поздравил себя с успехом. Награда ему обеспечена! Когда мюзикл прозвучит в эфире, а Хайти найдет ему Хеллера, он выдаст в газеты сногсшибательные заголовки. А именно:
   "ХЕЛЛЕР СЖИГАЕТ ХРАМ И УБИВАЕТ ТЫСЯЧИ СВЯЩЕННИКОВ!
   ХЕЛЛЕР КРАДЕТ СВЯЩЕННУЮ РЕЛИКВИЮ — "ОКО БОГИНИ, ЧТОБЫ ПОДАРИТЬ ЕЕ СЕСТРЕ".
   Это верняк! Ведь Хайти сама представит доказательство по хоумвидению. Мэдисон припасет этот материал на тот случай, когда у него не найдется для печати ничего более интересного о Хеллере.
   Уж теперь-то он точно делал успехи!

Глава 3

   Они уже почти прилетели, когда Щелк обернулся и сказал:
   — Шеф, только что вспомнил. Когда вы беседовали с Хайти Хеллер, вам звонили по видеофону от королевы Крошки.
   Мэдисон тут же опустился на землю. Все его влияние зависело от Крошки Буфер, которая строила из себя королеву и делала из мальчиков-пажей педерастов. Однако для Мэдисона ее воля была равносильна королевскому приказу.
   — Стоп! — нервно скомандовал он. — Если она сообщила, куда звонить, звони немедленно! — Он очень разволновался: ввиду отставания по времени звонок из Дворцового города, вероятно, был невозможен. Но, может, Крошка находится в городе?
   Тут откинулась часть кресла, и с экрана видеофона на Мэдисона глянула возмущенная Крошка.
   — Я целый час торчу в этом (…) центре связи, в пустыне! — расшумелась она. — Весь мой макияж — коту под хвост!
   — О, извини, — пробормотал Мэдисон.
   — Почему ты не позвонил мне? — рявкнула она.
   — Я собирался, но был очень занят.
   — Занят Хайти Хеллер! Ты отчитаешься передо мной, как продвигаются дела с Грисом!
   — Да я, собственно, этим и занимаюсь.
   — Слушай, Мэдисон, у вас в ССО следуют девизу: "Обещай все и не делай ничего". Я знаю! Ты сейчас же возьмешься за дело, болван! Я вернусь в центр связи в конце дня, и, если к тому времени тебе нечего будет сообщить мне о Грисе, я оторву твою набитую ватой башку! — И она в бешенстве отключилась.
   О, эти женщины! Правильно говорила его мать: от них одни неприятности!
   Мэдисон стал быстро соображать. Взглянув на наручные часы «Омега», он обнаружил, что до конца дня остается лишь около двух часов. Мысль заработала еще быстрей.
   — Доставь меня в Правительственный город, к зданию Управления королевских судов и тюрем! — велел он Щелку.
   — Что за чертовщина?! Шеф, вы в своем уме? Это Хайти заставила вас потерять голову?
   — Нет, другая женщина. Почти женщина.
   — Послушайте, шеф, нам уже один раз повезло: мы выбрались из главной тюрьмы Конфедерации. К королевской же стоит лишь приблизиться — и крышка!
   — Летим! — твердо приказал Мэдисон.
   Машина стрелой промчалась над транспортными полосами и устремилась в сторону Правительственного города.
   Вскоре Мэдисон увидел мрачное строение, примостившееся на обрывистом холме, — этакая цитадель, отрешенная от светских дел этого мира, взирающая на них с презрением.
   Щелк приземлился не во дворе — это запрещалось всем транспортным средствам, кроме машины императора. Он посадил аэромобиль за воротами, на взбегающей по склону холма дороге. Щелк решительно не желал приближаться к этому зданию меньше чем на сто ярдов.
   — Счастливо, шеф, — сказал он. — Вы отлично проведете время.
   — Заткнись. — Мэдисон вылез из кабины и побрел вверх по мощеной дороге. Идти было трудно из-за возросшей гравитации.
   Впереди маячили арки наружных ворот. Было еще светло. По ту сторону тяжелой решетки неподвижные, как статуи, стояли охранники.
   — Мне нужно кое с кем увидеться, — обратился Мэдисон к ближайшему часовому.
   Но тот даже не шевельнулся. Муха, и та заслужила бы больше внимания.
   Мэдисон извлек удостоверение и предъявил его. Часовой на него даже не взглянул.
   Позвякивая электрическим клинком, к воротам подошел офицер.
   — Что это за неприличное нарушение покоя? — осведомился он.
   — Это не нарушение, — ответил Мэдисон. — Мне нужно увидеться кое с кем там, внутри.
   — Что ж, информация почти исчерпывающая. Осталось только узнать, как зовут твоего «кое-кого», чем ты занимаешься и в каком заговоре против государственной власти принимал участие. Пшел вон!
   — Послушайте, — стал упрашивать его Мэдисон, — это дело жизни и смерти.
   — Того и другого здесь хоть отбавляй, — сказал офицер. — Большинство отбывает пожизненный срок, а смертей у нас целый набор. Вали давай отсюда!
   — Пожалуйста, ну пожалуйста, — заканючил Мэдисон. — Это для меня жизненно важно — я имею в виду свою жизнь.
   — Катись со своей болтовней! — Офицер начал сердиться. — Сколько помню, ни у кого еще не хватило духа подняться по этой дороге к воротам и просить, чтобы его впустили…
   — Прошу прощения, сэр, — вдруг подал голос охранник-статуя. — Грис просил.
   — Грис! — обрадовался Мэдисон. — Точно! Я его самый близкий друг! Я должен с ним повидаться, должен!
   Офицер подался вперед и сквозь решетку внимательно посмотрел на Мэдисона. Потом вдруг отошел. Мэдисон занервничал: он видел, как офицер говорит по видеофону со двора.
   Но вот офицер вернулся и велел открыть ворота — чуть-чуть, чтобы Мэдисон смог протиснуться. Затем он подал знак, и ворота с лязгом закрылись. Двое часовых перестали изображать истуканов. Они подхватили Мэдисона под руки с обеих сторон и повели, приговаривая: "Хап! Хап! Хап!" — так же, как делали его уголовники, когда пели. Неужели он арестован?
   Вслед за офицером они вошли в парадное и прошествовали по просторным гулким коридорам. Наконец офицер открыл какую-то дверь, и они очутились в зале. Мэдисона провели через весь зал и остановили перед другой дверью. Офицер обыскал его, забрал удостоверение и вошел в дверь. Затем вернулся и широко распахнул ее.
   Двое охранников втолкнули Мэдисона в помещение. Это была комната с каменными стенами, на полу лежал роскошный ковер. На массивный каменный блок, с виду напоминающий стол, была наброшена богатая драпировка. В кресле за столом сидел, уставясь в окно, пожилой человек, обряженный в черное.
   Старик развернул к Мэдисону вращающееся кресло, взял в руки его удостоверение, глянул на него и вперил в Мэдисона ледяной взор.
   — Значит, вы — друг Солтена Гриса. Так-так. А я лорд Терн. Здесь вы можете говорить свободно.
   Мэдисон считал, что они остались наедине, но вдруг за спиной у него что-то звякнуло. У дальней стены стоял офицер, не сводя с него глаз.
   — Я только хотел убедиться, что с ним все в порядке, — пролепетал Мэдисон. — Мне бы с ним повидаться.
   — А королевское разрешение у вас есть?
   — Нет.
   — Так как же вы могли рассчитывать, что сможете увидеться здесь с заключенным?
   — Я состою в очень добрых отношениях с Ломбаром Хисстом, представителем его величества.
   — Хм-м. Скажите-ка мне… Мэдисон, вы что-нибудь знаете о преступлениях Гриса?
   — Но, сэр, я пришел сюда не для того, чтобы давать показания. Возможно, он…
   — Нет-нет, здесь не зал суда, да и допрашивать имеет право только суд в полном составе. Я сформулирую вопрос по-другому. Вы знаете офицера его величества Джеттеро Хеллера?
   — М-м… да, ваша честь…
   — Ваша светлость, — поправил его издали офицер.
   — Ваша светлость, — повторил Мэдисон. — Я действительно знаю Джеттеро Хеллера.
   — Вам известно, где он находится?
   — Н-нет, ваша че… ваша светлость.
   — Проклятье! — вырвалось у лорда Терна.
   — Я знаю, что имеется общий ордер на его арест, — сказал Мэдисон, — и был бы рад…
   — Общий ордер? Вздор! Я держу Гриса здесь в заключении. И уверен, что у Джеттеро была основательная причина поместить Солтена Гриса под стражу. Но мне бы очень хотелось, чтобы Хеллер дал мне как-нибудь знать, что же этот Грис натворил!
   Мэдисон смешался. Он понимал, что не может признаться, что Грис — преступник из преступников, поскольку уже сказал, что является его другом, в надежде получить свидание с ним. Поэтому не исключено, что теперь его арестуют за неуважение к судье или введение его в заблуждение. На него навалился бездушный холод этого мрачного здания.
   — Я сам разыскиваю Хеллера! — проговорил он, изо всех сил стараясь говорить убедительно.
   — И вы его не нашли?
   — Нет, ваша светлость, но я забросил удочки.
   Лорд Терн взглянул на посетителя и рассмеялся сухим отрывистым смехом. Потом нажал пару кнопок на столе, и на пороге возник клерк.
   — Этого человека зовут Мэдисон, — сказал ему судья. — Теперь я понимаю, что все это значит. Это еще одна попытка Ломбара Хисста обойти общепринятые процедуры. По какой-то причине он не хочет выдавать королевский ордер на арест или хотя бы королевский пропуск. Он прислал этого человека повидаться с Грисом. — Лорд Терн обратился к офицеру: — Вы обнаружили у Мэдисона какой-нибудь яд?
   — Нет, ваша светлость.
   — О Боже, — промолвил Мэдисон. — Да не посылал меня сюда Хисст, не посылал!
   — Но вы же только что сказали обратное, — возразил Терн.
   — Просто я хотел убедиться, что с моим другом все в порядке, — плачущим голосом проговорил Мэдисон.
   Вызванный другой кнопкой, в комнату вошел, гремя ключами, тюремный надзиратель.
   — С заключенным Грисом все в порядке? — спросил у него лорд Терн.
   — Да, ваша светлость. С утра до ночи диктует свое признание. Уже третий рулон пленки пошел. Щебечет как птичка певчая, ваша светлость.
   — Что ж, может, вскоре мы узнаем, что к чему, — сказал Терн. — Это все, надзиратель. — Он обратился к клерку: — Взгляните на это удостоверение. Снимите его оттиск и распорядитесь на КПП, чтобы Мэдисона беспрепятственно впустили, когда он выяснит, куда запропастился наш славный Джеттеро.
   — А можно мне хоть на минутку повидаться с Грисом? — спросил Мэдисон, сбитый с толку подобным великодушием.
   — И еще, — продолжал лорд Терн, обращаясь к клерку, — издайте приказ: Грису запрещается стоять у окна. Мне кажется, что Хисст намеревается его убрать. — Он повернулся к Мэдисону: — Теперь что касается вас. Если я узнаю, что вы установили местопребывание Джеттеро Хеллера и не сообщили об этом мне, я прикажу арестовать вас, посадить в камеру предварительного заключения и держать там до тех пор, пока вы не сознаетесь, почему скрывали от меня информацию. — Он взглянул на офицера: — Вышвырнуть его отсюда!

Глава 4

   Мэдисон поднялся с мостовой, досадуя на то, что охранники поняли слова приказа буквально. Щелк выждал, пока ворота закроются, подбежал к Мэдисону и, стряхивая с него пыль, повел к аэромобилю.
   — Говорил я вам, не суйтесь сюда, — укоризненно говорил он.
   Мэдисону не понравилось, что его рейтинг в глазах водителя падает.
   — Эх, не надо было хвататься за клинок этого офицера. Надо было схватить его за глотку.
   — Кометы небесные! Хорошо еще, что вас бросили за ворота, а не в камеру. Даже его величество, и тот опасается связываться с этим народом.
   Забираясь в аэромобиль, Мэдисон заметил, что солнце уже почти закатилось, и велел Щелку подняться на несколько тысяч футов. Поломав немного голову, Балаболтер вдруг обнаружил в ней созревший план.
   Он привел в порядок одежду, придал лицу выражение уверенности и позвонил Крошке.
   Та откликнулась немедленно.
   — Так-то лучше! — сказала она. — Я уверена, — в голосе ее зазвучали угрожающие нотки, — что новости у тебя хорошие. Ты виделся с этим (…)?
   — О, разумеется, — соврал Мэдисон. — Крошка, то есть ваше величество, вы будете просто в бешенстве. Я говорил о вас, а он просто нагло расхохотался — никогда не слышал более оскорбительного смеха.
   — Что?
   — Грис уселся, этак развалясь, и, лениво поедая виноград — он становится жирным, как свинья, — сказал мне: "Мэдисон, увидишь ее, передай ей от меня наилучший (…) в (…)!"
   — Ах, негодяй!
   — Да, и я так подумал. Его заставили писать мемуары, и он мне из них кое-что показал. Он думает, будто то, что он пишет о тебе, — очень смешно. Да он просто по полу катался от хохота! Ух, я бы убил его, но рядом была охрана, да и нож у меня еще раньше забрали. Такое грубое проявление бездушной черствости я в жизни еще не видал.
   Крошка побледнела как полотно.
   — Он хвастается, — продолжал врать Мэдисон, — будто водил тебя за нос потому, что хотел иметь удовольствие вышвырнуть тебя, как ненужную вещь.
   Крошка уже скрежетала зубами.
   — Это решает дело! — внезапно выпалила она. Мэдисон встревожился. Кажется, он пересолил. Он вовсе не хотел спровоцировать ее на какие-то действия. План его был очень прост: он начнет писать о Грисе в газетах и так накалит общественное мнение, что у императора не останется иного выбора, кроме как издать королевское распоряжение о судебном разбирательстве. И под этим прикрытием Мэдисон убедит Гриса выдвинуть против Хеллера обвинения, из которых состряпает такие заголовочки, что содрогнется Вселенная.
   План был очень хорош. Ну прямо в духе ССО: стиль планеты Земля годится на все времена. Но для этого требовались подготовка, труд и время. Без каких-либо резких вмешательств в чьи-то дела.
   Крошка молчала.
   — Что решает и какое дело? — спросил Мэдисон.
   — Ведь они даже не собираются судить его, так?
   — Соберутся, если я над этим как следует поработаю.
   — Вот как? Ладно, Мэдисон, встретимся завтра на рассвете. Я вижу, у тебя новая машина. Заправь ее. Мы кое-куда слетаем.
   Не успел Мэдисон и слова вымолвить, как Крошка уже повесила трубку, оставив его в полном недоумении.
   Беда с этими непрофессионалами-любителями. Им в голову приходят идеи. В большинстве своем они просто бесполезны, но вот Крошкины… Крошкины идеи могут быть смертельно опасны.
   Мэдисон прекрасно помнил вызванный Грисом хаос. Все шло хорошо, пока в дело ССО не вторгся Грис. Любители просто не понимали тонких нюансов рекламного дела.
   Мэдисон снова прокрутил в голове свой план. Вполне стандартный и безошибочный. Поднять вокруг Гриса бурю общественного негодования при помощи СМИ, а затем использовать судебное разбирательство для создания такой же бури вокруг Хеллера. И даже если его величество по какой-то причине, будь то болезнь или что-то еще, не издаст скрепленного собственной печатью постановления о начале суда над Грисом, общественное мнение станет настолько важным фактором, что лорду Терну придется принять иное решение. И план сработает.
   Но что же задумала Крошка? Вдруг из-за нее все сорвется? Он же только хотел поддержать в ней интерес! И вовсе не собирался толкать ее на бессмысленные действия!
   Нет, он не должен допустить, чтобы блестящая победа ускользнула от него как раз в тот момент, когда она была близка как никогда прежде.
   Он задумался о печальной судьбе Хеллера. Трясется, небось, в неизвестности в какой-нибудь дыре и ждет, когда Мэдисон спасет его имя для потомков. До чего же глупая трата ценного материала!
   В свете ССО с Грисом и Хеллером справиться не составляло никакого труда. Чего нельзя было сказать об этой "почти женщине", Крошке! Какая потенциально опасная помеха!
   — Шрифт восемнадцать пунктов, — пробормотал Мэдисон. — "Мэдисон на краю пропасти".
   — Что вы сказали? — откликнулся Щелк.
   — Давай домой, — бросил ему Мэдисон. — Нужно отдохнуть. Завтра у нас очень трудный денек.
   В эту самую минуту, на расстоянии более чем в двадцать два световых года от Волтара, тот, о ком болела голова у Мэдисона, — Джеттеро Хеллер вовсе не трясся в мрачной темной пещере. Он преспокойно ехал себе по нью-йоркской Пятой авеню, оглушенный ревом разнаряженной толпы, которая приветствовала вступление в должность новых высокопоставленных чиновников. Во главе торжественного кортежа ехала сама Малышка, которую после принятия ею титула "сара di tutti capi" люди теперь стали называть "королева Малышка". Хеллер в форме американского армейского офицера сидел рядом с нею и улыбался в телевизионные камеры, совершенно не подозревая о той опасности, что угрожала всему его будущему на Волтаре, его доброму имени, не говоря уже о существовании Земли в будущем. Графиня Крэк, напротив, не улыбалась. Ею владело нехорошее предчувствие.

Глава 5

   С первыми лучами солнца Мэдисон, как и было приказано, — а что еще ему оставалось делать? — стоял у входа во дворец Крошки. Ногти его выглядели не очень-то красиво: он грыз их всю ночь.
   На порог вышел капитан охраны и, увидев Мэдисона, тут же ушел назад. Когда он вышел снова, на ремне, опоясывающем его серебристый мундир, висело «жало», а за спиной у него маячили двое караульных с электрическими боевыми топориками. Они встали у дверцы аэромобиля, ожидая появления королевы Крошки.
   Мэдисон был совсем не расположен к ожиданию. День и без того начался достаточно скверно. Когда Щелк в таунхаусе садился в машину, было заметно, что под глазом у него зреет здоровый фонарь. Его телохранительница забралась в кабину с презрительно-отчужденным видом и на протяжении полета изо всех сил старалась не замечать своего хозяина.
   Судя по нескольким туманным замечаниям, Мэдисон догадался, что Щелк, забыв об осторожности, чересчур восхищался Хайти Хеллер и его телохранительница с наложницей очистили, так сказать, свою территорию в душе слишком откровенного Щелка.
   "Женщины! — подумал Мэдисон. — С ними всегда проблемы".
   А тут появилась новая проблема: Крошка в мерцающем костюме черного цвета вышла из дверей, натягивая на руки длинные красные перчатки. Корона ее сползла на лоб, а пучок волос на затылке раскачивался, как хвост разъяренной кошки.
   Без всяких комментариев в адрес машины она влезла в кабину и заняла лучшее место.
   За нею в аэромобиль уселись капитан охраны и оба его помощника.
   — Вы-то куда, черт побери? — обратилась Крошка к капитану.
   — Мы не можем быть спокойны, когда ты в компании с этим человеком, — ответил тот, указывая на Мэдисона.
   — Разумно, — согласилась Крошка. — Он же агент ССО, а они никогда не выполняют своих обязательств. Никогда.
   В этот момент на крыльцо выскочил мажордом с охапкой свитков, сбежал по лестнице, напяливая на ходу свое церемониальное облачение, и тоже влез в аэромобиль.
   После этого для Мэдисона осталось совсем мало места, и ему пришлось притулиться на каком-то выступе напротив Крошки.
   — Куда мы летим? — поинтересовался он.
   Не обращая на него внимания, мажордом наклонился и передал Щелку листок бумаги. Тот взглянул на него, обернулся, чтобы убедиться, что двери закрыты, и машина взлетела.
   Думая, что летят они в Правительственный город или куда-то в том же направлении, Мэдисон очень встревожился, когда, преодолев тошноту, всегда сопровождающую резкий сдвиг по времени, Щелк взял курс на юго-запад.
   Машина набирала высоту. Поглядев, как уменьшаются пляшущие внизу вихри, Мэдисон подался вперед, стараясь разглядеть карту на экране водителя. Но экран был пуст! Тревога, должно быть, очень красноречиво отразилась на его лице, потому что Крошка хмуро посмотрела на него и сказала:
   — Успокойся, парень. Лететь еще далеко. По меньшей мере три часа.
   Мэдисон протянул руку к пульту и включил музыку, надеясь, что она смягчит женское сердце. И тогда Крошка, возможно, расскажет ему, в чем дело.
   Но Крошка тоже протянула руку и выключила музыку.
   — Музыка мешает мне сосредоточиться, — сказала она. — Я разрабатываю план военной кампании.
   — Военной? — изумился Мэдисон.
   — Вот именно! Вы с Грисом стали дружками, и я просто перестала тебе доверять. Намечаются более суровые меры, парень. И не пытайся выудить у меня план битвы. Насколько я знаю, ты шпионишь для Хисста. Военные действия и шпионаж ходят рядом, рука об руку.
   Она говорила по-английски, и Мэдисон ответил на том же языке:
   — Я вовсе не шпион, Крошка. Я на твоей стороне.
   — Это еще нужно проверить, — буркнула Крошка Буфер.
   Какое-то время они летели молча, а потом у Крошки, похоже, окончательно сложился план действий — судя по тому, как лопнул у нее во рту пузырек жевательной резинки и на чересчур больших губах заиграла улыбочка.
   — Хорошо бы знать, куда мы летим, — сказал Мэдисон. — В конце концов, имею я на это право — ведь мне, возможно, придется топать назад пешком.
   — Оттуда, куда мы держим путь, назад тебе никогда не притопать, — ответила Крошка. — Если, конечно, ты не захватил с собой пары сандалий, как у Иисуса: это остров в десяти тысячах миль к юго-западу отсюда.
   — Ты что, бежишь, или как? — удивился Мэдисон.
   — Парень, ну ты совсем отстал от жизни. Рано встал, что ли? Да я тут хозяйка!
   — Владелица острова?!
   — Да, приятель. Это то место, где умерла королева Хора.
   — Ее туда сослали?
   — Нет, ну что ты, Мэдисон. Просто ей надоело тайком возить к себе офицериков в Дворцовый город, и она на старости лет перебралась на собственный остров. Это было одно из условий Флистенского договора.
   — Ну, Крошка, ты даешь! Я прямо не знаю, что сказать.
   — Ты бы лучше по моему примеру домашнее задание делал. Я порасспросила тамошнего мажордома и все из него вытянула. А ты, небось, думал, что липовая королева.
   — Что ты, что ты! — солгал Мэдисон. — Такая мысль ни разу не приходила мне в голову!
   — Думал, думал, я знаю. Так вот, приятель, заруби у себя на носу: я вещица настоящая. Тут никакой подделки — не то что в вашей жульнической профессии. Видишь ли, королева Хора была так называемой «королевой-заложницей». Тебе надо бы подковаться во всех этих договорах да параграфах. Я-то в этом теперь дока.
   Вот слушай: примерно тридцать тысяч лет назад Волтар напал на планету Флистен. В конце концов планета покорилась, потому что император пообещал, что оставит, в живых королевскую семью Флистена. Волтару это было выгодно, и королевскую семью поселили во Дворцовом городе в качестве заложников. Для Волтара это довольно привычный прием: во Дворцовом городе таких семей-заложниц четыре или пять.
   Однако королевская династия Флистена все-таки пришла в упадок, потому что королева Хора, несмотря на всю ее любвеобильность, детей не имела. И когда она скончалась на Острове Передышки…
   — Так вот, значит, как зовется то место, куда мы летим, — прервал Крошку Мэдисон.
   — Не перебивай, — сказала та, — я пытаюсь завершить твое образование. Итак, когда королева Хора скончалась на Острове Передышки лет пятьдесят назад, Управление внешних связей оказалось в трудном положении. Понимаешь, средства на содержание флистенского королевского дворца — моего дворца, и флистенского острова — моего острова, поступали из флистенских налогов. Договор был подписан департаментом внешних связей, тогда как делами планеты и посейчас заворачивает Управление внутренних дел. А королевскую семью Флистена опекало Управление внешних связей…
   — Слушай, ты меня совсем запутала.
   — А ты не запутывайся. Вынь бананы из ушей и мотай на ус. Я же тебе объясняю: когда королева Хора умерла, Управление внешних связей оказалось в трудном положении. Старый лорд Эндоу и другие деятели рассчитывают на флистенские налоги, поскольку не хотят терять определенный источник доходов. И пытаются втолковать флистенским налогоплательщикам, почему тем все еще приходится платить королевский налог. А когда появилась я, Эндоу ввел меня в игру. Старый договор все еще в действии, управление все еще получает свою долю — и все довольны. К сожалению, я никогда не смогу туда поехать, потому что таково одно из условий договора, но все же я — настоящая королева Флистена, это точно. Все законно: лет десять назад его величество Клинг Гордый приказал лорду Эндоу умиротворить налогоплательщиков Флистена и назначить новую королеву-заложницу. Но старый Эндоу не смог найти никого, кто не проживал бы в Конфедерации и мог бы надежно хранить тайну дополнительного источника доходов лордов. А когда приехал Тик-Так, отчего Эндоу пришел в дикий восторг, старый (…) вдруг вспомнил о приказе императора и не мудрствуя лукаво — ибо мудрствовал он, главным образом, с Тик-Таком — подмахнул указ Клинга. Вот такие вот дела. Так что никакая я не липовая, а самая что ни есть настоящая королева!