Страница:
Над баром под самым потолком пристроили темный закуток, где сидел диджей и стояли прожекторы для цветомузыки. Немного в стороне – что-то похожее на бильярдный стол. Задерганный высокий вамп стоял посреди зала с радиомикрофоном в руке, безуспешно взывая к смешанной толпе вампиров: живых и мертвых, мужчин и женщин, одетых примерно так, как собиралась поначалу вырядиться я. Вампирский танц-клуб, решила я, мечтая заткнуть уши от этого кошачьего концерта.
Тип с микрофоном разглядел Кистена, и его длинная рожа просияла от облегчения.
– Кистен! – крикнул он, и в ответ на разнесенный микрофоном голос лица повернулись к нам, а окружавшие его скудно одетые женщины запрыгали от восторга. – Слава богу!
Тип направился к нам, и Кистен сжал меня за плечи.
– Рэйчел? – позвал он. – Рэйчел!
Он оторвал меня от созерцания красиво пляшущих на стенах огоньков. В синих глазах светилась тревога.
– Ты как, нормально?
Я кивнула – уронила голову и снова подняла.
– Угу, – хихикнула я. Мне было так тепло и хорошо! Кистенов танцевальный клуб мне ужасно нравился. Кистен нахмурился. Он глянул на слишком разодетого типа, над которым все смеялись, и снова повернулся ко мне.
– Рэйчел, я постараюсь побыстрее. Ты подождешь?
Я опять смотрела на огоньки, и он поднял мою голову к себе за подбородок.
– Да, – сказала я, медленно двигая губами, чтобы слова выходили правильными. – Я подожду вот здесь. Открывай вечер. – Кто-то меня толкнул, и я чуть не упала на Кистена. – Мне нравится твой клуб, Кист. Он классный!
Кистен поддержал меня, пока я не восстановила равновесие. Толпа начала скандировать его имя, и он поднял руку в знак признательности. Крики еще усилились, и я закрыла уши руками. Музыка ухала прямо во мне.
Кистен махнул кому-то внизу рукой, подзывая, и я увидела, как к нам шагами через две ступеньки мчится Стив, неся свое громадное тело, будто оно ничего не весило.
– С ней то, что мне кажется? – спросил у него Кистен, когда великан поравнялся с нами.
– Да-а-а… – протянул тот. Оба пристально меня разглядывали. – Приход от крови. Но она же ведьма? – удивленно спросил Стив, поворачиваясь к Кистену.
– Это да, – кивнул Кистен. Ему почти кричать приходилось из-за шума: все требовали, чтобы он взял микрофон. – Ее укусили, но она ни к кому не привязана. Может, поэтому?
– Вамп… вамп… вампирские фу… – Я облизала губы, хмурясь. – Феромоны! М-мм, как классно! Почему с Айви так никогда не бывает?
– Потому что Айви слишком зажата. – Кистен угрюмо вздох-пул, и я потянулась обнять его за плечи. Плечи у него были классные, такие мускулистые, твердые, соблазнительные…
Кистен снял с себя мои руки и зажал их в ладонях.
– Стив, последи за ней.
– Конечно, шеф, – сказал великан, вставая сбоку и чуть сзади от меня.
– Спасибо. – Кистен перехватил мой взгляд, пристально всмотрелся. – Прости, Рэйчел, – сказал он. – Это не твоя вина. Я не знал, что так получится. Я скоро вернусь.
Он исчез, я потянулась за ним руками и ошарашенно заморгала при взрыве криков, встретивших его появление в центре зала.
На миг Кистен застыл, собираясь с мыслями: голову чуть склонил, выжидая – такой секси в своем итальянском костюме! Он завладел толпой, еще слова не сказав; я поневоле впечатлилась. Рот изогнулся в лукавой улыбке, Кистен поднял голову, глядя на толпу из-под светлой челки.
– Вот блин, – шепнул он в микрофон, и толпа радостно заржала. – Какого черта вы все здесь стоите?
– Тебя ждем! – крикнул женский голос.
Кистен ухмыльнулся, призывно качнул телом, кивая в сторону, откуда слышался голос.
– Привет, Мэнди. И ты здесь сегодня? Когда это тебя выпустили? Мэнди счастливо завизжала, и он улыбнулся.
– Вы отвя-а-занные стервочки, вы в курсе? Замучили беднягу Майка. Чем он вас не устроил? Классный парень Майк!
Женщины заорали. Я закрыла уши руками, пошатнулась и чуть не упала. Стив вовремя поймал меня за локоть.
– А я тут на свидание выбрался, – сказал Кистен, театрально склоняя голову. – Первое за фиг знает сколько времени. Видите ее – там, на лестнице?
В меня ударил сноп прожектора, и я вздрогнула и сощурилась. От жара у меня щипало кожу, я выпрямилась, помахала всем рукой – чуть опять не повалившись. Стив придержал меня за руку, я его наградила улыбкой. Я на него прилегла даже, но он добродушно покачал головой и нежно меня отстранил, проведя пальцем по подбородку.
– Она сегодня немного не в себе, – продолжил Кистен. – Вы тут уж слишком разошлись, и она среагировала. Кто бы подумал, что ведьме-сыщику придется по вкусу наша вечеринка?
Шум возросло небес, а огни заскакали быстрее, завертелись по стенам, полу и потолку. Ритм музыки тоже усилился, и я задышала чаще.
– Но говорят же, помните, – перекрикивал музыку Кистен, – чем тверже…
– Тем больше кайфа! – крикнул кто-то.
– Тем нужнее расслабляться! – крикнул Кистен под общий смех. – Так что нежнее с ней, ладно? Ей просто нужно отдохнуть и получить удовольствие. Не приставайте к ней, не заигрывайте. Я бы сказал, что ведьма, которая имела храбрость засадить Пискари в тюрьму и оставить его в живых, может с любым помериться клыками. Ну что, все согласны?
Весь этаж взорвался криками, меня просто отбросило к Стиву. У меня глаза увлажнились от эмоций, прыгающих с пика на пик. Меня здесь все любят! Как это здорово!
– Так начнем наш вечер! – крикнул Кистен, крутанувшись к диджеевой берлоге у себя за спиной. – Давай, Майки!
В зале одобрительно завизжали, и я ошеломленно увидела, как танцпол внезапно заполнился перевозбужденными женщинами: глаза горят, движения слишком резкие. Короткие откровенные платья, высокие каблуки и экстравагантный макияж оказались нормой, хотя было среди них несколько дам постарше, одетых так же стильно, как я. Живых чуть больше было, чем мертвых.
Из колонок на потолке рванулась музыка, громкая и настойчивая. Тяжелый ритм, звяканье металлических барабанов, простенький синтезатор и дребезжащий голос. «Живая покойница» Роба Зомби. Не веря глазам, я смотрела, как стройные, не слишком обремененные одеждой женщины-вампиры дружно задвигались в ритмичном рисунке поставленного хореографом танца.
Бог ты мой! Они – танцевали – как – на – сцене! Они выстроились в линию!
Словно стайка рыб, они перестраивались и двигались одновременно, ноги били в пол с такой силой, что с потолка известка сыпалась. Никто ни разу не ошибся, не сделал движения не в такт. Я заморгала, когда Кистен лунным шагом – а-ля Майкл Джексон – вышел вперед, невероятно соблазнительный в своих уверенных безупречных движениях, и музыка сменилась на «Остаться в живых» Би Джиз. Женщины у него за спиной абсолютно точно повторяли его движения. То ли они долго тренировались, толи мгновенная реакция позволяла им так безупречно импровизировать. Подумав, я решила, что мне без разницы.
Забывшись в драйве и власти над залом, Кистен положительно сиял, плывя в волнах дружного согласия вампиров. Я пьянела от оглушающего изобилия феромонов, музыки и огней. Каждое движение исполнено текучей грации, каждый жест – точен и нетороплив.
Звук ритмично ударял в меня, и, глядя, как самозабвенно отдаются танцам вампиры, я поняла: это все потому, что они получили шанс быть какими хотят, не опасаясь, что кто-то напомнит им, что они вампиры, а потому должны быть мрачными, зловещими, загадочными и опасными. Я почувствовала себя польщенной, что мне позволили увидеть, какими они сами хотят быть.
Пошатнувшись, я прислонилась к Стиву. Главная тема вбивала мой мозг в благословенную пустоту. Глаза отказывались открываться. Взрыв шума накатил на меня раскатом грома и стих, сменившись более быстрым ритмом следующей мелодии. Кто-то тронул меня за руку, я открыла глаза.
– Рэйчел?
Это был Кистен, и я блаженно улыбнулась. – Ты классно танцуешь, – сказала я. – Потанцуешь со мной?
Он покачал головой, глянул на вампира, который поддерживал меня в вертикальном положении.
– Давай ее выведем. Не нравится мне это, херня какая-то с ней.
– Не ругаться! – пробормотала я с закрывающимися глазами. – Ай-я-яй!…
Я хихикнула и тут же восторженно запищала, когда кто-то подхватил меня на руки. Шум стал затихать, я вздрогнула, голова ударилась о чью-то грудь. Грудь была теплая, и я прильнула к ней поближе. Громыхающий ритм перетек в обычные разговоры и звяканье посуды. Меня накрыло тяжелое одеяло, я промычала что-то протестующе, когда открылась дверь и меня окатило холодным воздухом.
Музыка и смех стихли за спиной, в морозной тишине звучали только шаги, хруст снега, сигнал машины…
– Позвонить кому-нибудь? – спросил мужской голос. Я задрожала от порыва холодного ветра.
– Нет. Ей, думаю, просто на свежем воздухе надо побыть. Если она не придет в норму, пока мы доедем, я позвоню Айви.
– Не переживайте, шеф, – сказал первый голос.
Я помню, как меня усадили, потом ощущение холодной кожи под щекой. Вздохнув, я плотнее закуталась в одеяло; пахло Кис-теном и кожей. Пальцы как будто гудели, я слышала стук своего сердца и чувствовала движение крови. Стук закрывающейся двери меня не потревожил. Рокот двигателя казался колыбельной, и, уносясь в забытье под бег машины, я могла поклясться – я слышала пение монахов.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Тип с микрофоном разглядел Кистена, и его длинная рожа просияла от облегчения.
– Кистен! – крикнул он, и в ответ на разнесенный микрофоном голос лица повернулись к нам, а окружавшие его скудно одетые женщины запрыгали от восторга. – Слава богу!
Тип направился к нам, и Кистен сжал меня за плечи.
– Рэйчел? – позвал он. – Рэйчел!
Он оторвал меня от созерцания красиво пляшущих на стенах огоньков. В синих глазах светилась тревога.
– Ты как, нормально?
Я кивнула – уронила голову и снова подняла.
– Угу, – хихикнула я. Мне было так тепло и хорошо! Кистенов танцевальный клуб мне ужасно нравился. Кистен нахмурился. Он глянул на слишком разодетого типа, над которым все смеялись, и снова повернулся ко мне.
– Рэйчел, я постараюсь побыстрее. Ты подождешь?
Я опять смотрела на огоньки, и он поднял мою голову к себе за подбородок.
– Да, – сказала я, медленно двигая губами, чтобы слова выходили правильными. – Я подожду вот здесь. Открывай вечер. – Кто-то меня толкнул, и я чуть не упала на Кистена. – Мне нравится твой клуб, Кист. Он классный!
Кистен поддержал меня, пока я не восстановила равновесие. Толпа начала скандировать его имя, и он поднял руку в знак признательности. Крики еще усилились, и я закрыла уши руками. Музыка ухала прямо во мне.
Кистен махнул кому-то внизу рукой, подзывая, и я увидела, как к нам шагами через две ступеньки мчится Стив, неся свое громадное тело, будто оно ничего не весило.
– С ней то, что мне кажется? – спросил у него Кистен, когда великан поравнялся с нами.
– Да-а-а… – протянул тот. Оба пристально меня разглядывали. – Приход от крови. Но она же ведьма? – удивленно спросил Стив, поворачиваясь к Кистену.
– Это да, – кивнул Кистен. Ему почти кричать приходилось из-за шума: все требовали, чтобы он взял микрофон. – Ее укусили, но она ни к кому не привязана. Может, поэтому?
– Вамп… вамп… вампирские фу… – Я облизала губы, хмурясь. – Феромоны! М-мм, как классно! Почему с Айви так никогда не бывает?
– Потому что Айви слишком зажата. – Кистен угрюмо вздох-пул, и я потянулась обнять его за плечи. Плечи у него были классные, такие мускулистые, твердые, соблазнительные…
Кистен снял с себя мои руки и зажал их в ладонях.
– Стив, последи за ней.
– Конечно, шеф, – сказал великан, вставая сбоку и чуть сзади от меня.
– Спасибо. – Кистен перехватил мой взгляд, пристально всмотрелся. – Прости, Рэйчел, – сказал он. – Это не твоя вина. Я не знал, что так получится. Я скоро вернусь.
Он исчез, я потянулась за ним руками и ошарашенно заморгала при взрыве криков, встретивших его появление в центре зала.
На миг Кистен застыл, собираясь с мыслями: голову чуть склонил, выжидая – такой секси в своем итальянском костюме! Он завладел толпой, еще слова не сказав; я поневоле впечатлилась. Рот изогнулся в лукавой улыбке, Кистен поднял голову, глядя на толпу из-под светлой челки.
– Вот блин, – шепнул он в микрофон, и толпа радостно заржала. – Какого черта вы все здесь стоите?
– Тебя ждем! – крикнул женский голос.
Кистен ухмыльнулся, призывно качнул телом, кивая в сторону, откуда слышался голос.
– Привет, Мэнди. И ты здесь сегодня? Когда это тебя выпустили? Мэнди счастливо завизжала, и он улыбнулся.
– Вы отвя-а-занные стервочки, вы в курсе? Замучили беднягу Майка. Чем он вас не устроил? Классный парень Майк!
Женщины заорали. Я закрыла уши руками, пошатнулась и чуть не упала. Стив вовремя поймал меня за локоть.
– А я тут на свидание выбрался, – сказал Кистен, театрально склоняя голову. – Первое за фиг знает сколько времени. Видите ее – там, на лестнице?
В меня ударил сноп прожектора, и я вздрогнула и сощурилась. От жара у меня щипало кожу, я выпрямилась, помахала всем рукой – чуть опять не повалившись. Стив придержал меня за руку, я его наградила улыбкой. Я на него прилегла даже, но он добродушно покачал головой и нежно меня отстранил, проведя пальцем по подбородку.
– Она сегодня немного не в себе, – продолжил Кистен. – Вы тут уж слишком разошлись, и она среагировала. Кто бы подумал, что ведьме-сыщику придется по вкусу наша вечеринка?
Шум возросло небес, а огни заскакали быстрее, завертелись по стенам, полу и потолку. Ритм музыки тоже усилился, и я задышала чаще.
– Но говорят же, помните, – перекрикивал музыку Кистен, – чем тверже…
– Тем больше кайфа! – крикнул кто-то.
– Тем нужнее расслабляться! – крикнул Кистен под общий смех. – Так что нежнее с ней, ладно? Ей просто нужно отдохнуть и получить удовольствие. Не приставайте к ней, не заигрывайте. Я бы сказал, что ведьма, которая имела храбрость засадить Пискари в тюрьму и оставить его в живых, может с любым помериться клыками. Ну что, все согласны?
Весь этаж взорвался криками, меня просто отбросило к Стиву. У меня глаза увлажнились от эмоций, прыгающих с пика на пик. Меня здесь все любят! Как это здорово!
– Так начнем наш вечер! – крикнул Кистен, крутанувшись к диджеевой берлоге у себя за спиной. – Давай, Майки!
В зале одобрительно завизжали, и я ошеломленно увидела, как танцпол внезапно заполнился перевозбужденными женщинами: глаза горят, движения слишком резкие. Короткие откровенные платья, высокие каблуки и экстравагантный макияж оказались нормой, хотя было среди них несколько дам постарше, одетых так же стильно, как я. Живых чуть больше было, чем мертвых.
Из колонок на потолке рванулась музыка, громкая и настойчивая. Тяжелый ритм, звяканье металлических барабанов, простенький синтезатор и дребезжащий голос. «Живая покойница» Роба Зомби. Не веря глазам, я смотрела, как стройные, не слишком обремененные одеждой женщины-вампиры дружно задвигались в ритмичном рисунке поставленного хореографом танца.
Бог ты мой! Они – танцевали – как – на – сцене! Они выстроились в линию!
Словно стайка рыб, они перестраивались и двигались одновременно, ноги били в пол с такой силой, что с потолка известка сыпалась. Никто ни разу не ошибся, не сделал движения не в такт. Я заморгала, когда Кистен лунным шагом – а-ля Майкл Джексон – вышел вперед, невероятно соблазнительный в своих уверенных безупречных движениях, и музыка сменилась на «Остаться в живых» Би Джиз. Женщины у него за спиной абсолютно точно повторяли его движения. То ли они долго тренировались, толи мгновенная реакция позволяла им так безупречно импровизировать. Подумав, я решила, что мне без разницы.
Забывшись в драйве и власти над залом, Кистен положительно сиял, плывя в волнах дружного согласия вампиров. Я пьянела от оглушающего изобилия феромонов, музыки и огней. Каждое движение исполнено текучей грации, каждый жест – точен и нетороплив.
Звук ритмично ударял в меня, и, глядя, как самозабвенно отдаются танцам вампиры, я поняла: это все потому, что они получили шанс быть какими хотят, не опасаясь, что кто-то напомнит им, что они вампиры, а потому должны быть мрачными, зловещими, загадочными и опасными. Я почувствовала себя польщенной, что мне позволили увидеть, какими они сами хотят быть.
Пошатнувшись, я прислонилась к Стиву. Главная тема вбивала мой мозг в благословенную пустоту. Глаза отказывались открываться. Взрыв шума накатил на меня раскатом грома и стих, сменившись более быстрым ритмом следующей мелодии. Кто-то тронул меня за руку, я открыла глаза.
– Рэйчел?
Это был Кистен, и я блаженно улыбнулась. – Ты классно танцуешь, – сказала я. – Потанцуешь со мной?
Он покачал головой, глянул на вампира, который поддерживал меня в вертикальном положении.
– Давай ее выведем. Не нравится мне это, херня какая-то с ней.
– Не ругаться! – пробормотала я с закрывающимися глазами. – Ай-я-яй!…
Я хихикнула и тут же восторженно запищала, когда кто-то подхватил меня на руки. Шум стал затихать, я вздрогнула, голова ударилась о чью-то грудь. Грудь была теплая, и я прильнула к ней поближе. Громыхающий ритм перетек в обычные разговоры и звяканье посуды. Меня накрыло тяжелое одеяло, я промычала что-то протестующе, когда открылась дверь и меня окатило холодным воздухом.
Музыка и смех стихли за спиной, в морозной тишине звучали только шаги, хруст снега, сигнал машины…
– Позвонить кому-нибудь? – спросил мужской голос. Я задрожала от порыва холодного ветра.
– Нет. Ей, думаю, просто на свежем воздухе надо побыть. Если она не придет в норму, пока мы доедем, я позвоню Айви.
– Не переживайте, шеф, – сказал первый голос.
Я помню, как меня усадили, потом ощущение холодной кожи под щекой. Вздохнув, я плотнее закуталась в одеяло; пахло Кис-теном и кожей. Пальцы как будто гудели, я слышала стук своего сердца и чувствовала движение крови. Стук закрывающейся двери меня не потревожил. Рокот двигателя казался колыбельной, и, уносясь в забытье под бег машины, я могла поклясться – я слышала пение монахов.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Я проснулась от знакомого ощущения – машина переползала через железнодорожные пути – и машинально схватилась за ручку, пока дверца не распахнулась. Глаза удивленно открылись, когда рука ударилась о незнакомую поверхность. Ах да. Я ведь не в Никовом грузовичке – это Кистенов «корвет».
Замерев, я смотрела на дверцу; Кистенов кожаный плащ укрывал меня как одеяло. Кистен тихо вздохнул и убавил громкость – понял, что я проснулась. У меня щеки вспыхнули, и я пожалела, что не притворилась спящей.
Вконец расстроившись, я села и, как смогла, сложила длинный плащ в тесном пространстве машины. На Кистена я взглянуть не решалась, так что смотрела в окно и пыталась вычислить, где мы едем. Машин вокруг было полно, часы на приборной панели утверждали, что сейчас около двух. Я вырубилась как последняя пьянь перед немалым числом состоятельных вампиров Цинциннати, закайфовав от их феромонов. Они подумают, что у меня ни воли нет, ни сопротивляемости.
Кистен шевельнулся на сиденье, притормозив перед светофором.
– С добрым утром, – негромко сказал он.
Поджав губы, я потихоньку ощупала шею – убедиться, что все осталось как было.
– Сколько я была в отключке? – спросила я.
На мою репутацию этот страх как хорошо повлияет.Кистен перевел рычаг на нейтраль, потом на первую передачу.
– Ты не в отключке была, ты просто заснула. – Зажегся зеленый, и он потихоньку подал вперед, напомнить машине перед нами, что пора ехать. – Отключаются – когда меры не знают. А засыпают – когда устанут. – Он покосился на меня, проезжая перекресток. – Устать может каждый.
– Никто не засыпает на танцах, – буркнула я. – Я отключилась.
Я покопалась в памяти – ясной как стеклышко, нет чтобы милосердно затуманиться… – и щеки вспыхнули. «Приход от крови», – сказал тот вампир. Я прибалдела от крови. Домой! Срочно домой, залезть в потайной чулан, который пикси отыскали под лестницей на колокольне, и помереть.
Кистен промолчал, но по напряжению, которое чувствовалось в его теле, я поняла, что он готовится что-то сказать, вот только каким-нибудь внутренним камертоном проверит, не слишком ли покровительственно оно прозвучит. – Прости, – сказал он. Такого я не ждала, но признание вины скорее подстегнуло мою злость, чем усмирило. – Дурак я был, что повел тебя к Пискари, не выяснив сперва, могут ли ведьмы получить приход от крови. Даже в голову не пришло. – Он стиснул зубы. – И не так все плохо, как тебе кажется.
– Ну да, как же, – хмыкнула я, разыскивая под сиденьем свою сумочку. – По всему городу уже болтают, наверное. «Что, народ, не пойти ли нам полюбоваться на Морган в приходе? Всего-то и надо, что собрать толпу и поплясать, и она готова! Bay!»
Кистен смотрел только на дорогу.
– Не так все просто. И там собралось больше двухсот вампиров и немало мертвых.
– Мне от этого должно легче стать?
Резким движением он вытащил из кармана телефон, нажал кнопку и протянул мне.
– Да? – почти прорычала я в трубку. – Кто говорит?
– Рэйчел? Господи, ты пришла в себя? Клянусь, я убью его зато, что он взял тебя к Пискари. Он сказал, что ты перенапряглась от избытка крови. Он тебя укусил?
– Айви! – воскликнула я и обвинительно уставилась на Кистена. – Ты сказал Айви? Вот спасибо! Может, еще мамочке моей позвонишь?
– Можно подумать, Айви бы не узнала, – буркнул он. – Я предпочитаю сам ей рассказать. И я за тебя боялся, – добавил он, предупредив мою следующую вспышку.
– Он тебя укусил?! – повторила вопрос Айви, отвлекая меня от последней Кистеновой фразы. – Укусил?
– Нет, – сказала я в телефон, ощупывая шею. Хотя не знаю почему. Я так по-идиотски себя вела!
– Возвращайся домой, – приказала она, и моя злость перешла в возмущение. – Если тебя укусили, я пойму. По запаху пойму.
Я фыркнула от отвращения.
– Еще не хватало, чтобы ты меня обнюхивала! Здесь все вели себя очень прилично. И все было классно, кроме пяти дурацких минут.
Я сердито глянула на Кистена, сообразив, почему он дал мне поговорить с Айви. Сволочной манипулятор ухмыльнулся. Как я могу на него злиться, когда мне же приходится его защищать?
– Ты за пять минут отключилась?! – с ужасом спросила Айви.
– Да, – сухо сказала я. – Может, стоит и тебе попробовать. Посиди у Пискари и пропитайся феромонами. Впрочем, тебя могут не пустить. Ты им всем кайф поломаешь.
У нее дыхание пресеклось, и мне тут же захотелось забрать слова обратно. Черт.
– Айви… Прости, – быстро добавила я. – Нельзя было такое говорить.
– Дай трубку Кистену, пожалуйста, – тихо сказала она. Я облизала губы, чувствуя себя сволочью.
– Конечно.
Похолодевшими пальцами я отдала ему трубку. На секунду его непроницаемые глаза встретились с моими. Он немного послушал, пробормотал что-то непонятное и нажал отбой, потом исунул серебристую трубку в карман пальто, а я смотрела на него п пыталась угадать его настроение.
– Приход от крови? – переспросила я, решив точно выяснить, что случилось. – Ты не расскажешь мне, что же это такое?
Он передвинул руки на руле и сел поудобней. Мелькающие фонари бросали на его лицо странные тени.
– Дело в мягком релаксанте, – сказал он. – Вампиры его выделяют, когда сыты и довольны. Что-то вроде последействия. Когда «Пицца Пискари» перешла на исключительно вампирскую клиентуру, кто-то из недавно умерших поймал кайф в зале, и вот так это обнаружилось. Всем это жутко понравилось, так что мы убрали столы с верхнего этажа, поставили цветомузыку и посадили диджея. Танцклуб организовали. После этого кайф стали ловить все.
Он сделал паузу, резко поворачивая на громадную стоянку на набережной. Вокруг нее сугробы были навалены футов шесть высотой.
– Это естественный наркотик, – продолжил он, снижая скорость и подруливая к группке машин, припаркованных у причала напротив ярко освещенного катера. – И легальный к тому же. Всем понравилось, и теперь клиенты сами следят за порядком, выкидывают всех, кто заходит в поисках быстрой крови, и защищают тех, кому плохо и нужна разрядка – вот как тебе. И это правда помогает. Спроси у этого своего фэвэбэшного капитана.
Насильственных преступлений, совершаемых молодыми одинокими вампирами, стало заметно меньше.
– Ты серьезно? – спросила я. Неформальная вампирская группа поддержки. Наверное, Айви стоит туда походить… нет, она всем все испортит.
– Ты бы не так быстро среагировала, если бы тебе не настолько это было нужно, – сказал он, паркуясь с краю.
– А, так это я во всем виновата, – холодно заметила я.
– Не надо, – резко ответил он, рывком ставя машину на ручной тормоз. – Один раз ты на меня уже наорала, а я выслушал. Не взваливай вину на меня. Чем больше тебе нужно расслабиться, тем сильнее воздействие, вот и все. Вот почему никто не станет хуже о тебе думать. Может, будут думать немного лучше.
Получив отпор, я состроила виноватую гримасу:
– Прости.
Мне скорее нравилось, что он не поддается на мою злость – слишком умен, чтобы поддаваться. Так мне интересней становилось. Он понемногу расслабился, выключил печку и музыку.
– У тебя душевная рана, – сказал он, вынимая диск с григорианскими песнопениями и убирая его на место. – Это все Ник. Я тебя такой вижу с тех пор, как ты протянула через него энергию, и он напугался. А всем там жутко польстило, что ты дала себе волю. – Он улыбнулся с отстраненным видом. – Им понравилось, что страшная злая ведьма, расправившаяся с Пискари, так нам доверяет. Нам не часто доверяют, Рэйчел. Живые вампиры ценят доверие почти как кровь. Вот почему Айви готова любого убить, кто поставит под угрозу вашу дружбу.
Я ничего не сказала, уставившись ему в глаза. До меня наконец начало доходить.
– Ты не понимала, да? – спросил он, и я покачала головой, чувствуя неловкость от погружения в наши с Айви загадочные отношения.
В машине становилось холодно, я вздрогнула.
– Показать свою уязвимость – тоже скорее поднимет твою репутацию, – добавил он. – То, что ты не побоялась при них заснуть.
Я посмотрела на мигающий праздничными огнями катер.
– У меня не было выбора.
Кистен поправил воротник своего кожаного плаща у меня на плечах.
– Был.
Он убрал руки, и я с трудом улыбнулась. Он меня не убедил, но яхотя бы не чувствовала себя такой дурой. Я перебрала все в памяти, свое медленное соскальзывание от удовольствия в сон и реакцию окружающих. Никто надо мной не смеялся. Меня убаюкивали, обо мне заботились. Понимали. И никто даже не подумал насчет укусить. Не знала, что вампиры могут так себя вести.
– Так, значит, кордебалет возглавляем, Кистен? – Губы у меня сами сложились в хитрую ухмылку.
Он нервно хихикнул и опустил голову.
– Э-э… Ты не могла бы об этом никому не говорить? – спросил он. У него кончики ушей загорелись. – Что у Пискари происходит, там и остается. Неписаное правило.
Я, как дура, потянулась и провела пальцем по изгибу его покрасневшего уха. Он просиял, перехватил мою руку и поцеловал пальцы.
– Разве что ты хочешь, чтобы тебя туда не пускали, – добавил он.
Я вздрогнула, кожей ощутив его дыхание, и отдернула руку. Испытующий взгляд дошел до самой моей сердцевины, и в груди комком залегло предвкушение.
– Ты классно смотрелся, – сказала я, не думая, делаю я глупость или нет. – У вас там караоке бывает?
– М-мм, – мурлыкнул он, съезжая на сиденье и приваливаясь спиной к дверце в развязной позе малолетнего бандита. – Караоке – это идея. По вторникам у нас завал. Никогда не бывает достаточно народу для хорошего кайфа. Может, это как раз то, что нужно.
Я повернулась в сторону катера, скрывая улыбку. В голове мелькнула картинка Айви, поющей в микрофон «Около полуночи» [5]. Кистен поглядел туда же. Это был перестроенный речной катер, с двумя палубами, почти везде закрытыми.
– Я тебя отвезу домой, если хочешь, – предложил он.
Покачав головой, я завязала потуже пояс плаща, снова ощутив запах кожи.
– Ну нет. Я хочу посмотреть, как ты заплатишь за ужин во время прогулки на катере по замерзшей реке своими шестьюдесятью баксами.
– А это не ужин. Так… развлечение. – Он потянулся артистично откинуть волосы назад и остановился посреди жеста.
В голове у меня просветлело.
– Это лодка-казино, – догадалась я. – Так нечестно! Они все принадлежат Пискари, тебе ни цента не придется платить.
– Этот катер не принадлежит Пискари.
Кистен вышел из машины и подошел к моей дверце. Элегантный в своем пальто, он открыл мне дверь и подождал, пока я выйду.
– А, – сказала я, в голове еще посветлело. – Проверяем конкурентов?
– Что-то в этом роде. – Он наклонился ко мне. – Выходишь? Или уезжаем?
Ну, если он не собирался получать пиво бесплатно, то наш договор оставался в силе. А я никогда не бывала в казино. Может, будет интересно. Я взяла его руку и вышла из машины.
Он быстро провел меня к огороженному перилами трапу. Человек в парке и перчатках ждал у трапа внизу; пока Кистен с ним говорил, я глянула на ватерлинию катера. От вмерзания в лед судно предохраняли ряды надутых резиновых пузырей. Наверное, это дороже, чем просто вытащить его на зиму на берег, но городское законодательство разрешало азартные игры только на реке. Атак, хоть судно и причалено, оно все равно на воде.
Поговорив о чем-то по рации, тип у входа разрешил нам пройти. Кистен обнял меня за талию и чуть подтолкнул вперед.
– Спасибо за плащ, – сказала я, простучав каблуками по трапу и оказавшись в крытом проходе. Нападавший днем снег намерз на перилах, и я сбивала его по пути – он шлепался вниз и оставался неясными пятнами на воде.
– Не за что, – ответил он и показал на застекленную дверь: на стекле переплетались две заглавные буквы «С».
Кистен открыл дверь, и я вздрогнула, переступая порог – меня пронзило импульсом лей-линейной силы. Наверное, это были охранные чары казино. По мне побежали мурашки и воздух словно сделался маслянистым.
Еще один громила, на этот раз в смокинге, ждал нас у двери – колдун, судя по знакомому запаху красного дерева. Он примял у нас пальто. Кистен расписался в гостевой книге, отметив меня как «гостя». От досады я написала свое имя с длиннющим затейливым росчерком, заняв сразу три строчки. От ручки у меня закололо пальцы, и я внимательно вгляделась в металлический цилиндрик, прежде чем вернуть его на место. Все мои инстинкты завопили, и пока Кистен тратил чуть не все отпущенные на свидание средства на одну-единственную фишку, я аккуратно перечеркнула обе наши подписи, чтобы никто не воспользовался ими как фокусирующими объектами для лей-линейной магии.
– Ты это зачем?… – спросил Кистен, беря меня под руку.
– Так лучше. – Я улыбнулась колдуну в смокинге, с каменным лицом взявшему гостевую книгу.
Существуют и не такие грубые способы предотвратить кражу объектов для фокусировки, но я ими не владела. А что я только что оскорбила хозяев, мне было плевать. Возвращаться я сюда буду, что ли?
Кистен держал меня под руку, так что мне оставалось только кивать, если кому-то захочется оторваться от игры и взглянуть на меня. Я была рада, что Кист так меня одел – я бы выглядела потаскушкой, приди я сюда в том платье и сапогах. Дубовые и тиковые панели дышали солидностью, ноги даже сквозь ботинки чувствовали роскошь зеленого ковра. Немногочисленные окна задрапированы темно-вишневой и черной тканью, шторы отдернуты в стороны, чтобы виднелись огни Цинциннати. Воздух согрет дыханием разгоряченных людей. Пульс у меня забился чаще от стука фишек и взрывов шума.
Низкий потолок мог бы вызвать клаустрофобию, но не вызывал. Я разглядела два стола для блек-джека, один для игры в крепе, рулетку и целую армию «одноруких бандитов». В углу поместился небольшой бар. Штат почти весь состоял из колдунов или ворлоков, если мой нюх не ошибался. Мне стало интересно, где у них стол для покера. Наверху, может? Больше я ни в одну игру играть не умела. Ну, в блек-джек еще, конечно, но это уж для совсем трусливых. – Блек-джек? – предложил Кистен, аккуратно направляя меня к столу.
– Разумеется, – улыбаясь, сказала я.
– Что-нибудь выпить?
Я посмотрела по сторонам. Почти у всех коктейли, только у одного пиво. Он пил его прямо из бутылки, портя весь вид – зачем тогда смокинг?
– «Мертвецкий айсберг»? – спросила я, пока Кистен подвигал мне табурет. – С двойной порцией мороженого.
Поджидающая официантка – пожилая колдунья – кивнула, получила заказ от Кистена и исчезла.
– Кистен? – Я глянула вверх, на огромный диск серого металла, вмонтированный в потолок. От него лучами разбегались блестящие металлические ленты, доходя до стен. Выглядело просто украшением, но я готова была поспорить, что металл проходил и за деревянными панелями, и даже под полом. – Что это, Кистен? – прошептала я, толкая его под локоть.
Он посмотрел на диск.
– Охранная система, видимо. – Он встретился взглядом со мной и улыбнулся. – Веснушки, – сказал он. – Даже без твоих чар, ты здесь все равно самая красивая женщина.
Я покраснела от комплимента, уверенная теперь, что громадный диск – не просто украшение интерьера, но когда Кистен отвернулся к крупье, нервно взглянула в огромное зеркало у лестницы и несколько поникла, увидев себя в своем изысканном наряде – но с веснушками и закурчавившимися волосами. Чары не действовали на всем катере, надо полагать – по крайней мере земная магия, использовавшая амулеты, – но я подозревала, что этот огромный лиловый диск как-то давил и магию лей-линий.
Уже то, что катер стоял на воде, давало некоторую защиту от мошенничества при помощи лей-линий, потому что с воды дотянуться до линии нельзя, если не использовать фамилиара. И по всему видать, охранная система глушила уже активированные линейные чары и замечала, если кто-то прикасался к лей-линии через фамилиара, чтобы создать новые. У меня в давно утраченных служебных наручниках было встроено что-то подобное.
Пока Кистен любезничал с крупье над нашей несчастной пятидесятидолларовой фишкой, я разглядывала публику. Десятка три, все хорошо одеты и, как правило, старше меня и Кистена. Я нахмурилась, отметив, что Кистен здесь единственный вампир: колдуны, оборотни, несколько заспанных нормалов с покрасневшими глазами, но не вампиры.
Замерев, я смотрела на дверцу; Кистенов кожаный плащ укрывал меня как одеяло. Кистен тихо вздохнул и убавил громкость – понял, что я проснулась. У меня щеки вспыхнули, и я пожалела, что не притворилась спящей.
Вконец расстроившись, я села и, как смогла, сложила длинный плащ в тесном пространстве машины. На Кистена я взглянуть не решалась, так что смотрела в окно и пыталась вычислить, где мы едем. Машин вокруг было полно, часы на приборной панели утверждали, что сейчас около двух. Я вырубилась как последняя пьянь перед немалым числом состоятельных вампиров Цинциннати, закайфовав от их феромонов. Они подумают, что у меня ни воли нет, ни сопротивляемости.
Кистен шевельнулся на сиденье, притормозив перед светофором.
– С добрым утром, – негромко сказал он.
Поджав губы, я потихоньку ощупала шею – убедиться, что все осталось как было.
– Сколько я была в отключке? – спросила я.
На мою репутацию этот страх как хорошо повлияет.Кистен перевел рычаг на нейтраль, потом на первую передачу.
– Ты не в отключке была, ты просто заснула. – Зажегся зеленый, и он потихоньку подал вперед, напомнить машине перед нами, что пора ехать. – Отключаются – когда меры не знают. А засыпают – когда устанут. – Он покосился на меня, проезжая перекресток. – Устать может каждый.
– Никто не засыпает на танцах, – буркнула я. – Я отключилась.
Я покопалась в памяти – ясной как стеклышко, нет чтобы милосердно затуманиться… – и щеки вспыхнули. «Приход от крови», – сказал тот вампир. Я прибалдела от крови. Домой! Срочно домой, залезть в потайной чулан, который пикси отыскали под лестницей на колокольне, и помереть.
Кистен промолчал, но по напряжению, которое чувствовалось в его теле, я поняла, что он готовится что-то сказать, вот только каким-нибудь внутренним камертоном проверит, не слишком ли покровительственно оно прозвучит. – Прости, – сказал он. Такого я не ждала, но признание вины скорее подстегнуло мою злость, чем усмирило. – Дурак я был, что повел тебя к Пискари, не выяснив сперва, могут ли ведьмы получить приход от крови. Даже в голову не пришло. – Он стиснул зубы. – И не так все плохо, как тебе кажется.
– Ну да, как же, – хмыкнула я, разыскивая под сиденьем свою сумочку. – По всему городу уже болтают, наверное. «Что, народ, не пойти ли нам полюбоваться на Морган в приходе? Всего-то и надо, что собрать толпу и поплясать, и она готова! Bay!»
Кистен смотрел только на дорогу.
– Не так все просто. И там собралось больше двухсот вампиров и немало мертвых.
– Мне от этого должно легче стать?
Резким движением он вытащил из кармана телефон, нажал кнопку и протянул мне.
– Да? – почти прорычала я в трубку. – Кто говорит?
– Рэйчел? Господи, ты пришла в себя? Клянусь, я убью его зато, что он взял тебя к Пискари. Он сказал, что ты перенапряглась от избытка крови. Он тебя укусил?
– Айви! – воскликнула я и обвинительно уставилась на Кистена. – Ты сказал Айви? Вот спасибо! Может, еще мамочке моей позвонишь?
– Можно подумать, Айви бы не узнала, – буркнул он. – Я предпочитаю сам ей рассказать. И я за тебя боялся, – добавил он, предупредив мою следующую вспышку.
– Он тебя укусил?! – повторила вопрос Айви, отвлекая меня от последней Кистеновой фразы. – Укусил?
– Нет, – сказала я в телефон, ощупывая шею. Хотя не знаю почему. Я так по-идиотски себя вела!
– Возвращайся домой, – приказала она, и моя злость перешла в возмущение. – Если тебя укусили, я пойму. По запаху пойму.
Я фыркнула от отвращения.
– Еще не хватало, чтобы ты меня обнюхивала! Здесь все вели себя очень прилично. И все было классно, кроме пяти дурацких минут.
Я сердито глянула на Кистена, сообразив, почему он дал мне поговорить с Айви. Сволочной манипулятор ухмыльнулся. Как я могу на него злиться, когда мне же приходится его защищать?
– Ты за пять минут отключилась?! – с ужасом спросила Айви.
– Да, – сухо сказала я. – Может, стоит и тебе попробовать. Посиди у Пискари и пропитайся феромонами. Впрочем, тебя могут не пустить. Ты им всем кайф поломаешь.
У нее дыхание пресеклось, и мне тут же захотелось забрать слова обратно. Черт.
– Айви… Прости, – быстро добавила я. – Нельзя было такое говорить.
– Дай трубку Кистену, пожалуйста, – тихо сказала она. Я облизала губы, чувствуя себя сволочью.
– Конечно.
Похолодевшими пальцами я отдала ему трубку. На секунду его непроницаемые глаза встретились с моими. Он немного послушал, пробормотал что-то непонятное и нажал отбой, потом исунул серебристую трубку в карман пальто, а я смотрела на него п пыталась угадать его настроение.
– Приход от крови? – переспросила я, решив точно выяснить, что случилось. – Ты не расскажешь мне, что же это такое?
Он передвинул руки на руле и сел поудобней. Мелькающие фонари бросали на его лицо странные тени.
– Дело в мягком релаксанте, – сказал он. – Вампиры его выделяют, когда сыты и довольны. Что-то вроде последействия. Когда «Пицца Пискари» перешла на исключительно вампирскую клиентуру, кто-то из недавно умерших поймал кайф в зале, и вот так это обнаружилось. Всем это жутко понравилось, так что мы убрали столы с верхнего этажа, поставили цветомузыку и посадили диджея. Танцклуб организовали. После этого кайф стали ловить все.
Он сделал паузу, резко поворачивая на громадную стоянку на набережной. Вокруг нее сугробы были навалены футов шесть высотой.
– Это естественный наркотик, – продолжил он, снижая скорость и подруливая к группке машин, припаркованных у причала напротив ярко освещенного катера. – И легальный к тому же. Всем понравилось, и теперь клиенты сами следят за порядком, выкидывают всех, кто заходит в поисках быстрой крови, и защищают тех, кому плохо и нужна разрядка – вот как тебе. И это правда помогает. Спроси у этого своего фэвэбэшного капитана.
Насильственных преступлений, совершаемых молодыми одинокими вампирами, стало заметно меньше.
– Ты серьезно? – спросила я. Неформальная вампирская группа поддержки. Наверное, Айви стоит туда походить… нет, она всем все испортит.
– Ты бы не так быстро среагировала, если бы тебе не настолько это было нужно, – сказал он, паркуясь с краю.
– А, так это я во всем виновата, – холодно заметила я.
– Не надо, – резко ответил он, рывком ставя машину на ручной тормоз. – Один раз ты на меня уже наорала, а я выслушал. Не взваливай вину на меня. Чем больше тебе нужно расслабиться, тем сильнее воздействие, вот и все. Вот почему никто не станет хуже о тебе думать. Может, будут думать немного лучше.
Получив отпор, я состроила виноватую гримасу:
– Прости.
Мне скорее нравилось, что он не поддается на мою злость – слишком умен, чтобы поддаваться. Так мне интересней становилось. Он понемногу расслабился, выключил печку и музыку.
– У тебя душевная рана, – сказал он, вынимая диск с григорианскими песнопениями и убирая его на место. – Это все Ник. Я тебя такой вижу с тех пор, как ты протянула через него энергию, и он напугался. А всем там жутко польстило, что ты дала себе волю. – Он улыбнулся с отстраненным видом. – Им понравилось, что страшная злая ведьма, расправившаяся с Пискари, так нам доверяет. Нам не часто доверяют, Рэйчел. Живые вампиры ценят доверие почти как кровь. Вот почему Айви готова любого убить, кто поставит под угрозу вашу дружбу.
Я ничего не сказала, уставившись ему в глаза. До меня наконец начало доходить.
– Ты не понимала, да? – спросил он, и я покачала головой, чувствуя неловкость от погружения в наши с Айви загадочные отношения.
В машине становилось холодно, я вздрогнула.
– Показать свою уязвимость – тоже скорее поднимет твою репутацию, – добавил он. – То, что ты не побоялась при них заснуть.
Я посмотрела на мигающий праздничными огнями катер.
– У меня не было выбора.
Кистен поправил воротник своего кожаного плаща у меня на плечах.
– Был.
Он убрал руки, и я с трудом улыбнулась. Он меня не убедил, но яхотя бы не чувствовала себя такой дурой. Я перебрала все в памяти, свое медленное соскальзывание от удовольствия в сон и реакцию окружающих. Никто надо мной не смеялся. Меня убаюкивали, обо мне заботились. Понимали. И никто даже не подумал насчет укусить. Не знала, что вампиры могут так себя вести.
– Так, значит, кордебалет возглавляем, Кистен? – Губы у меня сами сложились в хитрую ухмылку.
Он нервно хихикнул и опустил голову.
– Э-э… Ты не могла бы об этом никому не говорить? – спросил он. У него кончики ушей загорелись. – Что у Пискари происходит, там и остается. Неписаное правило.
Я, как дура, потянулась и провела пальцем по изгибу его покрасневшего уха. Он просиял, перехватил мою руку и поцеловал пальцы.
– Разве что ты хочешь, чтобы тебя туда не пускали, – добавил он.
Я вздрогнула, кожей ощутив его дыхание, и отдернула руку. Испытующий взгляд дошел до самой моей сердцевины, и в груди комком залегло предвкушение.
– Ты классно смотрелся, – сказала я, не думая, делаю я глупость или нет. – У вас там караоке бывает?
– М-мм, – мурлыкнул он, съезжая на сиденье и приваливаясь спиной к дверце в развязной позе малолетнего бандита. – Караоке – это идея. По вторникам у нас завал. Никогда не бывает достаточно народу для хорошего кайфа. Может, это как раз то, что нужно.
Я повернулась в сторону катера, скрывая улыбку. В голове мелькнула картинка Айви, поющей в микрофон «Около полуночи» [5]. Кистен поглядел туда же. Это был перестроенный речной катер, с двумя палубами, почти везде закрытыми.
– Я тебя отвезу домой, если хочешь, – предложил он.
Покачав головой, я завязала потуже пояс плаща, снова ощутив запах кожи.
– Ну нет. Я хочу посмотреть, как ты заплатишь за ужин во время прогулки на катере по замерзшей реке своими шестьюдесятью баксами.
– А это не ужин. Так… развлечение. – Он потянулся артистично откинуть волосы назад и остановился посреди жеста.
В голове у меня просветлело.
– Это лодка-казино, – догадалась я. – Так нечестно! Они все принадлежат Пискари, тебе ни цента не придется платить.
– Этот катер не принадлежит Пискари.
Кистен вышел из машины и подошел к моей дверце. Элегантный в своем пальто, он открыл мне дверь и подождал, пока я выйду.
– А, – сказала я, в голове еще посветлело. – Проверяем конкурентов?
– Что-то в этом роде. – Он наклонился ко мне. – Выходишь? Или уезжаем?
Ну, если он не собирался получать пиво бесплатно, то наш договор оставался в силе. А я никогда не бывала в казино. Может, будет интересно. Я взяла его руку и вышла из машины.
Он быстро провел меня к огороженному перилами трапу. Человек в парке и перчатках ждал у трапа внизу; пока Кистен с ним говорил, я глянула на ватерлинию катера. От вмерзания в лед судно предохраняли ряды надутых резиновых пузырей. Наверное, это дороже, чем просто вытащить его на зиму на берег, но городское законодательство разрешало азартные игры только на реке. Атак, хоть судно и причалено, оно все равно на воде.
Поговорив о чем-то по рации, тип у входа разрешил нам пройти. Кистен обнял меня за талию и чуть подтолкнул вперед.
– Спасибо за плащ, – сказала я, простучав каблуками по трапу и оказавшись в крытом проходе. Нападавший днем снег намерз на перилах, и я сбивала его по пути – он шлепался вниз и оставался неясными пятнами на воде.
– Не за что, – ответил он и показал на застекленную дверь: на стекле переплетались две заглавные буквы «С».
Кистен открыл дверь, и я вздрогнула, переступая порог – меня пронзило импульсом лей-линейной силы. Наверное, это были охранные чары казино. По мне побежали мурашки и воздух словно сделался маслянистым.
Еще один громила, на этот раз в смокинге, ждал нас у двери – колдун, судя по знакомому запаху красного дерева. Он примял у нас пальто. Кистен расписался в гостевой книге, отметив меня как «гостя». От досады я написала свое имя с длиннющим затейливым росчерком, заняв сразу три строчки. От ручки у меня закололо пальцы, и я внимательно вгляделась в металлический цилиндрик, прежде чем вернуть его на место. Все мои инстинкты завопили, и пока Кистен тратил чуть не все отпущенные на свидание средства на одну-единственную фишку, я аккуратно перечеркнула обе наши подписи, чтобы никто не воспользовался ими как фокусирующими объектами для лей-линейной магии.
– Ты это зачем?… – спросил Кистен, беря меня под руку.
– Так лучше. – Я улыбнулась колдуну в смокинге, с каменным лицом взявшему гостевую книгу.
Существуют и не такие грубые способы предотвратить кражу объектов для фокусировки, но я ими не владела. А что я только что оскорбила хозяев, мне было плевать. Возвращаться я сюда буду, что ли?
Кистен держал меня под руку, так что мне оставалось только кивать, если кому-то захочется оторваться от игры и взглянуть на меня. Я была рада, что Кист так меня одел – я бы выглядела потаскушкой, приди я сюда в том платье и сапогах. Дубовые и тиковые панели дышали солидностью, ноги даже сквозь ботинки чувствовали роскошь зеленого ковра. Немногочисленные окна задрапированы темно-вишневой и черной тканью, шторы отдернуты в стороны, чтобы виднелись огни Цинциннати. Воздух согрет дыханием разгоряченных людей. Пульс у меня забился чаще от стука фишек и взрывов шума.
Низкий потолок мог бы вызвать клаустрофобию, но не вызывал. Я разглядела два стола для блек-джека, один для игры в крепе, рулетку и целую армию «одноруких бандитов». В углу поместился небольшой бар. Штат почти весь состоял из колдунов или ворлоков, если мой нюх не ошибался. Мне стало интересно, где у них стол для покера. Наверху, может? Больше я ни в одну игру играть не умела. Ну, в блек-джек еще, конечно, но это уж для совсем трусливых. – Блек-джек? – предложил Кистен, аккуратно направляя меня к столу.
– Разумеется, – улыбаясь, сказала я.
– Что-нибудь выпить?
Я посмотрела по сторонам. Почти у всех коктейли, только у одного пиво. Он пил его прямо из бутылки, портя весь вид – зачем тогда смокинг?
– «Мертвецкий айсберг»? – спросила я, пока Кистен подвигал мне табурет. – С двойной порцией мороженого.
Поджидающая официантка – пожилая колдунья – кивнула, получила заказ от Кистена и исчезла.
– Кистен? – Я глянула вверх, на огромный диск серого металла, вмонтированный в потолок. От него лучами разбегались блестящие металлические ленты, доходя до стен. Выглядело просто украшением, но я готова была поспорить, что металл проходил и за деревянными панелями, и даже под полом. – Что это, Кистен? – прошептала я, толкая его под локоть.
Он посмотрел на диск.
– Охранная система, видимо. – Он встретился взглядом со мной и улыбнулся. – Веснушки, – сказал он. – Даже без твоих чар, ты здесь все равно самая красивая женщина.
Я покраснела от комплимента, уверенная теперь, что громадный диск – не просто украшение интерьера, но когда Кистен отвернулся к крупье, нервно взглянула в огромное зеркало у лестницы и несколько поникла, увидев себя в своем изысканном наряде – но с веснушками и закурчавившимися волосами. Чары не действовали на всем катере, надо полагать – по крайней мере земная магия, использовавшая амулеты, – но я подозревала, что этот огромный лиловый диск как-то давил и магию лей-линий.
Уже то, что катер стоял на воде, давало некоторую защиту от мошенничества при помощи лей-линий, потому что с воды дотянуться до линии нельзя, если не использовать фамилиара. И по всему видать, охранная система глушила уже активированные линейные чары и замечала, если кто-то прикасался к лей-линии через фамилиара, чтобы создать новые. У меня в давно утраченных служебных наручниках было встроено что-то подобное.
Пока Кистен любезничал с крупье над нашей несчастной пятидесятидолларовой фишкой, я разглядывала публику. Десятка три, все хорошо одеты и, как правило, старше меня и Кистена. Я нахмурилась, отметив, что Кистен здесь единственный вампир: колдуны, оборотни, несколько заспанных нормалов с покрасневшими глазами, но не вампиры.