Харрисон Ким. Как ни крути – помрешь

   – Кто она? – шепотом спросил Дженкс.
   Я присела на корточки у шкафчика, добывая оттуда закопченный почти до черноты медный чАйвик.
   – Бывший фамилиар Большого Ала.
   – Большого Ала! – взвизгнул пикси, перелетая на дверцу. – Это с ним у тебя дела сегодня были? Клянусь трусами Тинки, Рэйчел, ты становишься не лучше Ника! Ты же знаешь, что это опасно!
   Теперь я уже могла ему рассказать, когда все было позади. Я налила воды в чАйвик и покрутила, смывая пыль, и все время остро чувствовала, что Кери слышит каждое слово.
   – Большой Ал не согласился бы дать показания против Пискари по доброте душевной. Мне пришлось заплатить.
   С сухим треском крыльев Дженкс завис перед моим лицом.
   – Что он у тебя потребовал? – холодно спросил пикси.
   – Не важно, – сказала я. – Я уже заплатила.
   Я не отваживалась взглянуть ему в глаза:
   – Я пообещала стать его фамилиаром – с оговоркой, что мне будет позволено сохранить душу.
   – Рэйчел! – Посыпавшаяся пыльца раззолотила раковину. – Когда? Когда он за тобой придет? Надо придумать способ от него избавиться. Должен быть какой-то способ!
   Дженкс оставил в воздухе светящийся след к моим гримуарам на полке под центральной стойкой и обратно.
   – Может, в книгах что-то есть? Позвони Нику. Он должен знать!
   Не нравилось мне, что он так разволновался. Я вытерла чАйвик снизу и пошла к плите его поставить; ботинки оставляли на линолеуме темные следы. Пыхнул газ, и я почувствовала, что у меня горят щеки от смущения.
   – Поздно, – повторила я. – Я его фамилиар. Но узы не так; сильны, чтобы демон использовал меня через лей-линии, и пока я не дам ему затащить меня в безвременье, все будет о'кей. – Я повернулась к ним от плиты и встретила восхищенный взгляд Кери. – Я могу сказать ему «нет». Что сделано, то сделано.
   Дженкс аж задохнулся от возмущения.
   – Сделано? – Он подлетел так близко, что расплывался у меня перед глазами. – Рэйчел, зачем? Засадить Пискари того не стоило!
   – У меня не было выбора! – В отчаянии я сложила руки на груди и прислонилась к стойке. – Пискари пытался меня убить, и раз уж мне повезло выжить, пусть он сидит в тюрьме, а не гуляет на свободе, чтобы снова до меня добраться! Все кончено. Демона я перехитрила. Это создание… оно меня использовать не. сможет.
   – Он, – тихо сказала Кери, и Дженкс подпрыгнул в воздухе. Я о ней забыла, так тихо она сидела. – Ал мужчина. Женщины-демоны не дадут затащить себя за линии. Так и можно узнать. В основном.
   Я озадаченно моргнула.
   – Среди демонов есть мужчины и женщины? У них есть пол? А почему я не знала?
   Она приподняла плечо в очень современном выражении растерянности.
   Я шумно выдохнула, повернулась к Дженксу и попятилась назад – потому что он оказался прямо у меня перед носом, крылья совершенно красные.
   – Сволочь ты, – сказал он с перекошенным от злости тонким правильным личиком. – Тебе надо было сказать нам! А если б он тебя утащил? Что бы тогда делали мы с Айви? А? Мы бы искали тебя целую вечность, понятия не имея, что с тобой случилось. Если б ты нам сказала, мы, может, придумали бы, как тебя вытащить. Что, в голову не приходило, миз Морган? Мы работаем в команде, а ты на нас на всех наплевала! Я хотела вспылить и не смогла.
   – Но вы все равно ничего б не сделали, – промямлила я.
   – Откуда ты знаешь? – отрезал Дженкс.
   Я вздохнула, смущенная, что четырехдюймовый тип читает мне нотацию – и с полным правом.
   – Ладно, ты прав, – сдалась я. Руки медленно опустились. – Я просто… Я просто не привыкла, что могу на кого-то полагаться. Прости, Дженкс.
   Дженкс так удивился, что провалился фута на три.
   – Ты… Ты со мной согласилась?
   Голова Кери плавно повернулась в сторону открытого арочного проема. Лицо у нее стало еще менее выразительным. Я посмотрела в ту же сторону и не удивилась, обнаружив в темном коридоре гибкий силуэт Айви: вся обтекаемая в обтягивающей коже, бедро выставлено, рука на тонкой талии.
   Меня будто подбросило, я отлепилась от стойки и выпрямилась. Терпеть не могу, когда она так появляется из ниоткуда. Я даже не почувствовала струйки воздуха, когда она открывала переднюю дверь.
   – Айви, привет, – буркнула я, еще раздраженная стычкой с Дженксом.
   Взгляд Айви невыразительностью мог поспорить со взглядом Кери, когда она уставилась карими глазами на миниатюрную женщину, сидящую в ее личном кресле.Она двинулась вперед с текучей вампирской грацией, шагов почти не было слышно. Заправив за ухо длинные, на зависть прямые черные волосы, она подошла к холодильнику и вытащила апельсиновый сок. В этих своих кожаных штанах и черной рубашке она выглядела не в меру изысканной байкерской подружкой. Щеки у нее покраснели от мороза, и вообще она явно продрогла, хоть кроме рубашки на ней была еще короткая кожаная куртка.
   Дженкс завис рядом со мной, ссора была забыта ради более насущной проблемы: Айви обнаружила неизвестное лицо в собственной кухне. Моего последнего гостя она прижала к стене и запугала до смерти: не любит Айви сюрпризов. То, что она взяла сок – хороший знак. Значит, она утолила уже свою чертову жажду крови, и нам с Дженксом придется иметь дело всего лишь с мучимым комплексом вины вампиром, а не с раздражительным, мучимым комплексом вины и голодным вампиром. С ней стало много легче жить вместе, когда она снова стала практикующим вампиром.
   – А, Айви, это Керидвен, – начала я. – Она поживет у нас, пока не придет в себя.
   Айви прислонилась спиной к стойке, приняв сексуально-хищный вид, оторвала крышку от упаковки сока и прямо из нее и отпила. А что, я что-то говорила?Она оглядела Кери, покосилась на выведенного из себя Дженкса, потом повернулась ко мне.
   – Итак, – сказала она мелодичным голосом, напоминавшим мне рваный серый шелк на снегу. – Ты выкрутилась из этой передряги с демоном. Молодец. Хорошо сработано.
   У меня челюсть отвисла.
   – Откуда ты знаешь?… – Я запнулась, а Дженкс рот открыл от удивления.
   Легкая улыбка, непривычная, но искренняя, подняла кверху уголки ее губ. Блеснули клыки, не больше моих, но острые как у кошки. С улучшенным вариантом ей придется подождать до смерти.
   – Ты говоришь во сне.
   – Серьезно? – спросила я в обалдении. – Ты никогда не говорила!
   – Молодец?… – Дженкс затрещал крыльями, как майский жук. – Думаешь, хорошо, что она теперь фамилиар демона? Что тебе на голову рухнуло по дороге домой?!
   Айви пошла к шкафу за стаканом.
   – Если бы Пискари выпустили, к рассвету Рэйчел была бы мертва, – сказала она, наливая сок. – Фамилиар демона? И что из того? Она говорит, демон не может ее использовать, пока не затащит в безвременье. А главное – она жива. Мертвецу ловить нечего. – Она отпила сока. – Если он не вампир, конечно.
   Дженкс фыркнул и улетел в угол дуться. Джи воспользовалась возможностью шмыгнуть в висящий на центральной стойке половник; кончики ее крыльев светились красными огоньками пал медным ободом.
   Карие глаза Айви уставились на меня поверх стакана. Правильное овальное лицо казалось почти лишенным черт – так усиленно она прятала эмоции за холодной маской равнодушия, которую она надевала всякий раз, когда в помещении был кто-то кроме нас двоих, не исключая и Дженкса.
   – Хорошо, что у тебя получилось, – сказала она, ставя стакан на место. – Ты в порядке?
   Я кивнула, отмечая ее облегчение по легкой дрожи длинных пальцев. Она никогда не сказала бы мне, что боялась за меня. Интересно, сколько она стояла в коридоре, слушая и собираясь с духом. Она несколько раз моргнула, и челюсти сжались от усилия сдержать чувства.
   – Я не знала, что это сегодня, – тихо сказала она. – Я бы никуда не пошла.
   – Спасибо, – ответила я, думая, что Дженкс прав. Сволочь, что им не сказала. Я просто не привыкла, что кому-то, кроме шей матери, есть до меня дело.
   Кери следила за Айви с напряженным, удивленным вниманием.
   – Партнер? – переспросила она, и внимание Айви переключилось на нее.
   – Угу, – подтвердила Айви. – Партнер. А что?
   – Кери, это Айви, – сказала я. Кери встала из кресла.
   Айви нахмурилась, увидав, что порядок, который она скрупулезно поддерживала у себя на столе, был нарушен.
   – Она была фамилиаром Большого Ала, – заторопилась я. – Ей нужна парадней, чтобы оклематься.
   Дженкс противно затрещал крыльями, а Айви выразительно м, меня глянула. Выражение изменилось на настороженную неприязнь, когда к ней подошла Кери. Женщина растерянно смотрела на Айви.
   – Ты вампир, – сказала она и потянулась к кресту на шее у Айви.
   Айви отпрыгнула с ошеломительной быстротой, глаза у нее блеснули черным.
   – Тихо, тихо! – Я шагнула между ними, готовая ко всему. – Успокойся, Айви. Она тысячу лет просидела в безвременье. Может, она в первый раз видит живого вампира. Она, наверное, внутриземелец, но слишком пахнет безвременьем, чтобы Дженкс мог определить, кто именно. – Я помедлила, сигнализируя ей глазами, что Кери эльф, а значит, в области магии – бомба без присмотра.
   У Айви зрачки расширились почти до максимума, глаза стали вампирски-черные. Поза у нее была агрессивная и сексуально-заряженная, но жажду крови она только что утолила, а потому могла услышать. Я быстро глянула на Кери и обрадовалась, что ей хватило ума не шевелиться.
   – Все нормально? – спросила я, давая понять обеим, что надо сбавить обороты.
   Поджав тонкие губы, Айви повернулась к нам спиной. Дженкс шлепнулся мне на плечо.
   – Красиво, – оценил он. – Всех стерв построила.
   – Дженкс! – зашипела я, помня, что Айви все слышит.
   У нее пальцы на стакане побелели. Я стряхнула пикси прочь, и он со смехом поднялся в воздух и снова приземлился мне на плечо.
   Кери стояла, спокойно опустив руки, глядя, как все больше напрягается Айви.
   – У-уу, – пропел Дженкс. – Твоя новая подружка щас что-то отмочит.
   – Э-э, Кери? – спросила я с колотящимся сердцем. Женщина подошла к Айви, явно требуя ее внимания. Айви повернулась, бледная отеле сдерживаемой злости.
   – Что? – спросила она без интонаций.
   Кери царственно подняла голову, не встречаясь зелеными глазами с медленно принимающими карий цвет глазами Айви.
   – Приношу извинения, – сказала она высоким чистым голосом, тщательно выговаривая каждый звук. – Я тебя оскорбила.
   Ее взгляд переместился на драгоценное распятие, висящее на серебряной цепочке на шее Айви.
   – Ты воин-вампир, и все же можешь носить крест?
   Рука Кери дрогнула, и я поняла, что ей хочется потрогать крест. Айви тоже поняла. Вмешиваться было нельзя. Я смотрела, как Айви повернулась к ней лицом. Выставив бедро, она обмела Кери очень внимательным взглядом, отмечая следы слез на лице и роскошное бальное платье, и босые ноги, и ее очевидную гордость, и прямую спину. Я затаила дыхание, а Айви потащила с себя крест, цепочкой перекинув волосы себе налицо.
   – Я живой вампир, – пояснила она, вкладывая религиозный символ в руку эльфийки. – Родилась с вирусом вампиризма и крови. Ты знаешь, что такое вирусы?
   Пальцы Кери ласкали чеканное серебро.
   – Мой демон разрешал мне читать, что пожелаю. Вирус убил моих родичей. Не вирус вампиризма. Какой-то другой.
   Айви стрельнула в меня глазами и снова посмотрела на тоненькую женщину, стоявшую на полшага слишком близко к ней.
   – Вирус изменил меня, когда я формировалась в материнской утробе, превратив во что-то среднее. Я могу выходить на солнце и молиться. – Потихоньку отодвинувшись на шаг, она добавила: – Я сильнее тебя, но не такая сильная, как настоящие нам пиры. И у меня есть душа.
   Последнюю фразу она сказала так, словно ждала, что Кери станет возражать. Лицо у Кери опять утратило выражение:
   – Ты ее потеряешь.
   У Айви дернулись веки.
   – Знаю.
   Я задерживала дыхание, слыша тиканье часов и едва различимый гул крыльев пикси. Глядя очень серьезно, Кери протянула распятие Айви.
   – Прости. Это все ад, из которого меня спасла Рэйчел Мариана Морган.
   Айви смотрела на крест в руке Кери с бесстрастным лицом:
   – Я надеюсь, что она и меня спасет.
   Меня перекосило. Рассудок Айви держался на убеждении, что какой-нибудь колдовской ритуал сумеет освободить ее от вируса вампиризма, что главное – найти нужное заклинание, и она сможет избавиться от крови и насилия. Только заклинания не существовало. Я думала, что Кери ей скажет что-то вроде: «Для всех возможно спасение», но она только кивнула, рассыпав тонкие волосы:
   – Надеюсь, ей удастся.
   – Я тоже надеюсь. – Айви глянула на распятие в протянутой руке Керн. – Оставь его себе. Мне крест уже не помогает.
   У меня рот открылся от удивления. Дженкс уселся мне на серьгу, а Кери повесила крест себе на шею. Изящное серебряное распятие удивительно хорошо подошло к роскошному пурпуру и зелени вечернего платья.
   – Айви… – попыталась заговорить я и вздрогнула, когда на меня глянули сузившиеся глаза Айви.
   – Он не помогает, – сдавленным голосом сказала моя подруга. – Ей он нужен. Я его ей отдаю.
   Кери выпрямилась, явно обретя утешение в кусочке серебра.
   – Спасибо,. – прошептала она. Айви нахмурилась:
   – Еще раз тронешь что-нибудь у меня на столе, и я тебе все пальцы переломаю»…
   Кери так спокойно приняла угрозу, что я удивилась. Она наверняка имела раньше дело с вампирами. Интересно где: вампиры неспособны манипулировать лей-линиями, и фамилиары из них поэтому хреновые.
   – Чаю? – предложила я, мечтая заняться чем-нибудь нормальным.
   Готовить чай для меня не нормально, но хоть с виду похоже на норму. ЧАйвик закипел, и пока я рылась в шкафу в поисках кружки, которую не стыдно дать гостю, Дженкс выпендривался, раскачиваясь на моей серьге словно на качелях. Его потомки залетали в кухню по двое-трое – Айви назло, – привлеченные нашей новой гостьей. Они так и кружили над эльфийкой, и ближе всех – Джи.
   Айви с воинственным видом встала перед компьютером, и после секундного колебания Кери села на самый дальний от нее стул. Она водила пальцами по цепочке с крестом и казалась до ужаса одинокой. Обыскивая шкафы на предмет пакетиков чая, я думала, куда мне ее девать. Еще одна соседка не придется Айви по вкусу.
   С демонстративно громким стуком Айви переставила ручки в своей карандашнице, как было.
   – О, нашла! – с облегчением воскликнула я, обнаружив завалявшийся пакетик.
   Дженкс меня бросил, чтобы понадоедать Айви, когда я начала наливать кипяток в кружку, и поваливший пар согнал его с серьги.
   – Держи, Кери, – сказала я, отгоняя от нее пиксенят и ставя кружку на стол. – Хочешь что-нибудь к чаю?
   Она посмотрела на чашку, словно видела чай впервые в жизни. Подняв брови, она покачала головой. Я не могла понять, что м сделала не так: женщина готова была расплакаться.
   – Что-то не так? – спросила я, но она покачала головой. Тонкая рука дрожала, когда она взяла чашку.
   Дженкс с Айви смотрели на нее во все глаза.
   – Не хочешь сахара или еще чего?
   Она опять покачала головой и поднесла чашку к губам; тонкий подбородок задрожал.
   Нахмурившись, я пошла к холодильнику за молотым кофе. Айви взялась помыть кофейник. Нагнувшись ко мне поближе, она пустила воду, чтобы заглушить слова, и пробормотала:
   – Что это с ней такое? Она плачет над чаем. Я повернулась:
   – Кери! Если хочешь сахара, нет проблем!
   Она посмотрела на меня, по бледному лицу катились слезы.
   – Я ничего не ела уже тысячу лет, – выговорила она. Меня будто мешком по голове стукнули.
   – Сахару дать?
   Она покачала головой.
   Айви дождалась, пока я снова повернусь к ней.
   – Ей нельзя оставаться с нами, Рэйчел, – сказала она, насупив брови.
   – Все будет хорошо, – зашептала я, испугавшись, что Айви сейчас вышвырнет ее вон. – Я принесу с чердака раскладушку и поставлю в гостиной. И у меня найдется несколько старых футболок, чтобы ей было что надеть, пока я не свожу ее по магазинам.
   Дженкс потрещал крыльями, привлекая внимание.
   – А потом что? – поинтересовался он, садясь на кран. ^:Я развела руками:
   – Не знаю. Ну, она уже лучше выглядит. Полчаса назад она вообще молчала. А теперь гляньте на нее.
   Мы дружно повернулись. Кери тихо всхлипывала и мелкими благопристойными глотками пила чай. Над ней вились девочки-пикси, трое из них заплетали ее длинные светлые волосы, а еще одна ей пела.
   – Ладно, – признала я, когда мы повернулись обратно. – Пример неудачный.
   Дженкс покачал головой.
   – Рэйч, мне ее ужасно жалко, но Айви права. Ей здесь нельзя оставаться. Ей психолог нужен.
   – Да ну? – перешла я в наступление, чувствуя, как согреваюсь от злости. – Что-то я не слышала о сеансах групповой терапии для вышедших в тираж демонских фамилиаров.
   – Рэйчел… – сказала Айви.
   Внезапно поднявшийся крик детишек-пикси подбросил Дженкса в воздух. Он проследил взглядом за мелкой оравой, помчавшейся за мышью, которая наконец отважилась на бросок в гостиную и оказалась в персональном аду.
   – Пардон, – сказал Дженкс, вылетай на помощь животному.
   – Нет, – сказала я Айви. – Не буду я сдавать ее ни в какую лечебницу.
   – Я и не требую. – Бледное лицо Айви слегка порозовело, а коричневый ободок вокруг зрачка сузился: моя нагревающаяся кровь, повысившаяся температура тела надавила на ее инстинкты. – Но ей нельзя здесь остаться. Ей нормальные люди вокруг нужны. А мы, Рэйчел… мы ненормальные.
   Я уже открыла рот для возражения и снова закрыла. Нахмурившись, я покосилась на Кери. Она вытирала глаза; рука, в которой она держала кружку, так тряслась, что по поверхности чая бежали круги. Я глянула на пиксенят, спорящих, кому первому кататься на мыши. Победила малютка Джесси, и восторженный писк оглушил всех, когда мышь метнулась из кухни с крошечной пикси на спине. Рассыпая золотые искры, следом вымелись все, кроме Джи. Да, может, Айви права.
   – Что ты предлагаешь, Айви? – спросила я, успокаиваясь. – Ябы попросила маму ее приютить, но она сама в шаге от лечебницы.
   С гудением крыльев вернулся Дженкс:
   – А если ее к Кизли?
   Я удивленно посмотрела на Айви.
   – К старику в доме напротив? – настороженно переспросила Айви. – Но мы его почти не знаем.
   Дженкс приземлился на полку рядом с мистером Рыбой и уставил руки в боки.
   – Он старик, и вполне финансово обеспеченный. Что еще нам надо знать?
   Пока Кери приходила в себя, я прокрутила эту мысль. Мне нравился старый колдун, чья неспешная речь таила острую иронию и тонкий ум. Он меня зашивал, когда Алгалиарепт разорвал мне шею. Мою уверенность в себе и силу воли он тоже заштопал. Старый артритик что-то скрывал, и я не больше верила вто, но его правда зовут Кизли, чем вто, что он держит в доме больше медицинского оборудования, чем на средней станции «Скорой помощи», только потому, что он не любит докторов. Но я ему доверяла.
   – Он не любит полицию и умеет держать язык за зубами, – сказала я, думая, что это идеальный вариант. Прищурившись, я посмотрела на Кери, тихонько беседующую с Джи. В глазах Айви отражались сомнение и беспокойство, и я решила форсировать дело.
   – Я его позову, – заявила я, махнула Кери рукой, что вернусь сию минуту, и пошла в гостиную звонить.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

   – Кери, – сказал Дженкс, когда я включила кофеварку, – из от чая ты плачешь, надо попробовать чипсы. Идем, я тебе покажу, как пользоваться микроволновкой.
   Кизли уже шел к нам. Какое-то время это займет, потому что с его жутким артритом болеутоляющие чары не справлялись. Мне ныло жаль вытаскивать его из дому в снег и мороз, но ввалиться к нему в дом было бы еще хуже.
   Дженкс уселся на плечо Керн и с непонятной настойчивостью уговаривал ее заняться приготовлением в микроволновке замороженных чипсов. Кери наклонилась, разглядывая картонную упаковку; мои розовые шлепанцы на ее ногах казались огромными и неуклюжими. Девчонки-пикси вертелись над ней водоворотом цветного шелка и щебета, в основном пропускаемого мимо ушей. Айви от нескончаемого писка сбежала в гостиную и спасалась там, надев наушники.
   Я подняла голову, почувствовав струю воздуха.
   – Есть тут кто? – донесся из передней половины церкви хриплый громкий голос. – Рэйчел? Пикси меня впустили. Где вы, дамы?
   Я глянула на мгновенно насторожившуюся Кери.
   – Это Кизли, наш сосед, – объяснила я. – Он тебя осмотрит. Проверит твое здоровье.
   – Я здорова, – задумчиво сказала она.
   Заподозрив, что все может оказаться сложнее, чем я ожидала, я в носках прошлепала в коридор поговорить с Кизли без свидетелей.
   – Эй, мы здесь. Привет.
   Его сутулая, изможденная фигура показалась в коридоре, закрыв свет. Колдуна сопровождала еще одна стайка детишек-пикси, насыпая вокруг него круги золотой пыльцы. В руке Кизли держал коричневый бумажный пакет, а кроме пакета он принес с собой морозный запах снега, приятно перемешанный с присушим колдунам запахом красного дерева.
   – Здравствуй, Рэйчел, – сказал он, сощурившись на меня карими глазами, когда подошел поближе. – Как поживает моя рыжая красавица?
   – Вполне, – ответила я, коротко его обнимая и думая, что вполне – это даже слабо сказано после победы над Алгалиарептом.
   Одежда на Кизли была поношенная и пахла мылом. Я его считала кем-то вроде дедушки и умным советчиком, и не имело значения, что там у него в прошлом, о котором он не хочет рассказывать. Он хороший человек – только это мне и надо было знать.
   – Заходи сюда. Мне надо с кем-то тебя познакомить, – сказала я, и он добрел до меня, глянув настороженно. – Ей нужна твоя помощь, – добавила я негромко.
   Он поджал полные губы, и коричневые морщины на лице тли глубже; артритные руки мяли бумажный пакет. Потом он кивнул, мелькнула в курчавых седых волосах начинающаяся лысина. Шумно и с облегчением вздохнув, я провела его в кухню и посторонилась, чтобы посмотреть, как он среагирует на Кери.
   Едва ее увидев, старый колдун замер на месте. Но, глядя на и винную женщину, стоящую перед микроволновкой в пышном вечернем наряде и розовых шлепанцах, я этому не удивилась.
   – Мне не нужен врач, – сказала Кери. На ее плече поднялся Дженкс.
   – Привет, Кизли. Ты посмотришь Кери? Кизли кивнул и проковылял за стулом. Жестом пригласив ери сесть, он опустился на стул сам. Тяжело дыша, он поставил пакет к ногам, открыл и достал оттуда тонометр.
   – Я не врач, – сказал он. – Меня зовут Кизли.
   Не садясь, Кери посмотрела на меня и опять на него.
   – Я Кери, – почти прошептала она.
   – Что ж, приятно с тобой познакомиться, Кери. Положив тонометр на стол, он протянул ей скрюченную артритом руку. Кери растерянно глянула и неловко вложила в нее спою ладонь. Кизли ее пожал, улыбнувшись и показав зубы в кофейных пятнах, потом жестом пригласил Кери сесть на стул, и она настороженно присела, нехотя отставив в сторону чипсы и с опаской глядя на тонометр.
   – Рэйчел хочет, чтобы я тебя осмотрел, – сказал он, вытаскивая еще какие-то медицинские причиндалы.
   Кери покосилась на меня и со вздохом сдалась.
   Кофе сварился, и пока Кизли измерял ей температуру, проверял рефлексы, давление и заставлял говорить «А-аа», я отнесла чашку Айви в гостиную. Она сидела боком в своем роскошном кресле, с наушниками на голове, затылком оперлась на одну ручку, ноги свесила с другой. Глаза у нее были закрыты, но она не глядя протянула руку и взяла чашку, стоило мне ее поставить.
   – Спасибо, – пробормотала она, и я ушла. Иногда меня от Айви мороз по коже пробирает.
   – Кофе будешь, Кизли? – спросила я, вернувшись. Старик посмотрел на термометр и стряхнул его.
   – Да, спасибо. – Он улыбнулся Керн. – Вы вполне здоровы.
   – Благодарю тебя, добрый сэр, – ответила Кери и печально посмотрела на дно картонной упаковки.
   Пока Кизли работал, она доела чипсы. Дженкс тут же оказался рядом.
   – Еще? – предложил он. – Кетчуп попробуй.
   Рвение Дженкса внезапно объяснилось. Не в картошке было дело, а в кетчупе.
   – Дженкс, – устало сказала я, подавая Кизли кофе и прислоняясь к стойке. – Ей больше тысячи лет. Даже люди тогда ели помидоры. – Я засомневалась: – Тогда ведь уже были помидоры, правда?
   Жужжание крыльев Дженкса оборвалось.
   – Черт, – пробормотал он, но тут же просветлел: – Давай, – сказал он Кери. – Сама теперь СВЧ запускай, без моей помощи.
   – СВЧ? – переспросила она, аккуратно вытирая руки салфеткой.
   – Нуда. У вас в безвременье что, микроволновок нет? Она покачала головой, волосы разлетелись в стороны.
   – Нет. Я для Ала готовила с помощью магии лей-линий. Здесь все такое… устаревшее.
   Кизли вздрогнул так, что едва не пролил кофе. Он не отрываясь смотрел на изящную женщину, пока она шла к холодильнику и, к радости Дженкса, вытаскивала коробку замороженной картошки. Кери методично нажала на нужные кнопки, от усердия прикусив губу. Забавно, подумала я, что женщина, которой больше тысячи лет от роду, считает микроволновки примитивными.
   – Безвременье? – тихо спросил Кизли, и я повернулась к нему.
   Чашку я держала обеими руками, согревая пальцы.
   – Как она?
   Он пожал плечами.
   – Достаточно здорова. Может, масса тела маловата. Но психика у нее нарушена – не знаю, что ее измучило и как. Ей нужна помощь.