Страница:
Элисон, похоже, подумала о том же.
– Он скверно выглядит, Билл, – вполголоса сказала она. – Вроде и спит, и не спит… Может, вызвать ему «скорую»?
Не открывая глаз, Поппи оскалил скверные, желтые зубы.
– Никуда не звони, слышишь?!
– Ага, знаю! – Элисон порылась в сумочке и достала оттуда блестящий тюбик губной помады. Сняв крышечку, она повернула донышко и выдвинула номаду примерно на полдюйма.
– Подожди, – сказал я Поппи. – Я хочу, чтобы твой рассказ выслушал еще один человек, он сейчас подъедет.
– Нет времени. – Поппи взял помаду и склонился над салфеткой, словно донельзя усталый, но послушный ребенок, пытающийся решить задачу, которой не понимает. – Я оставлю ему записку, а сам поеду. У меня есть немного денег и кофе. Мне нужно смыться отсюда.
– Куда ты собрался?
– Еще не знаю. Может быть, в Калифорнию… Или во Флориду.
– Ты поедешь на своем грузовике?
– На чем же еще?! Трансмиссию я починил, так что он еще побегает… До Флориды, во всяком случае, его хватит. – Он протяжно, со всхлипом вздохнул. – Я не был во Флориде чертову уйму лет. Ладно, не мешай мне… – Поппи начертил на салфетке вертикальную линию в дюйм длиной, потом еще три, так что получилось некое подобие прямоугольника.
– А все-таки им ничего не сказал. – Продолжая рисовать, он хвастливо покашлял. – Я старик, но им было ни капельки меня не жаль… Это не люди, а просто шваль, подонки.
– Кто?
В верхнем левом углу салфетки Поппи начертил три косых креста. Прямоугольник находился вниз по диагонали от последнего из них.
– Те парни, которые меня отметелили. – Он с обезьяньим любопытством рассмотрел рисунок, потом сложил салфетку пополам.
– Ах да!… – вдруг спохватился Поппи и снова разложил салфетку на столе. – Чуть не забыл. – И он просительно посмотрел на Элисон.
– Что? – спросила она.
– Вот здесь… – Он ткнул пальцем в прямоугольник. – Я хочу, чтобы вы написали кое-что для Джея. Чтобы он знал…
– Конечно. Здесь написать?…
– Пишите где хотите. – Он протянул ей помаду. – Первая буква «кэ».
– Пишу… «Ка»…
Поппи затряс головой, словно ему в ухо попала вода.
– Не «ка», а «кэ». Просто «кэ», и все.
– Да-да, я поняла. Дальше?
– Потом «р-р-ры».
– Написала. Поппи открыл глаза.
– Теперь «о». Как в моем имени – п-О-О-ппи.
Я перехватил взгляд Элисон, и она чуть заметно кивнула в знак того, что мы должны потакать старику, если хотим чего-то добиться. Поппи, похоже, с каждой минутой становилось все хуже.
– О'кей, Поппи, очень хорошо. Мы написали «Кро…». Что дальше?
Он снова закрыл глаза.
– Теперь «л» и «а» – как Лос-Анджелес…
– «Л» и «а»?…
Поппи злобно улыбнулся мне. Теперь я был почти уверен, что он не просто пьян. Старик либо тронулся рассудком, либо получил крепкий удар по голове.
– Я видел много адвокатишек, похожих на тебя. Так вот: я всегда клал на них с пробором!…
– Да-да, конечно. – Я наклонился вперед, чтобы взглянуть на салфетку, но Поппи заслонил ее рукой:
– Эй, уберите-ка свой долинный нос, мистер!
Я послушно выпрямился, рассудив, что еще успею взглянуть на странную записку.
– Это все? – спросил я. – Больше ничего не надо писать?
– «Л» и «а». Или я уже это сказал?
– Сказал. Получилось что-то вроде «кролика»: «крола» или «крола».
– Верно.
Мне это слово ничего не говорило. Оно отдаленно напоминало чешскую или польскую фамилию, и я вспомнил, что в начале двадцатого столетия на востоке Лонг-Айленда селились польские иммигранты. Впрочем, не исключено было, что Поппи опять напутал что-то с правописанием – к примеру, пропустил две или три буквы и это было совсем другое слово.
– Что это значит? – спросил я. – Это чья-то фамилия?
Поппи отрицательно покачал головой.
– Это для Джея, – сказал он. – Ты передай ему, обязательно. А меня… Считайте, что меня тут не было и я вам ничего не говорил.
– Но это же совершенно бессмысленное слово, – возразил я. – «Крола» какая-то!… – Я подумал о Марсено. Что я ему-то скажу?…
Тем временем Поппи снова сложил салфетку и с трогательной вежливостью протянул Элисон:
– Вы предадите Джею, мисс?
В ответ она кивнула и спрятала салфетку в сумочку.
– Элисон! – донесся сверху голос Ха. – Здесь какие-то люди, они хотеть видеть тебя.
– О'кей, впусти их! – крикнула она в ответ. На лестнице послышались шаги.
– Это тот парень, про которого я тебе говорил, – сказал я Элисон. – Он купил участок Джея. Его фамилия Марсено. Хорошо, что Поппи еще здесь.
– Я уже ухожу! – запротестовал Поппи. – Я должен уйти прежде, чем они здесь появятся.
В дверях появился Ха, его глаза были удивленно раскрыты.
– Мисс Элисон… – начал он, потом кто-то толкнул его в спину, и Ха, едва не споткнувшись, влетел в зал.
– Давай двигай, будда желтомазый!
Вслед за Ха в зал ввалились двое горилл Г. Д. с револьверами в руках; впрочем, оружие было направлено вниз. Остановившись, они внимательно огляделись по сторонам, и я припомнил, что более высокого звали Дэнни.
– Ступай внутрь!
– Кто вы такие? – спросила Элисон.
– Можете звать меня Гейб, – сказал второй громила, у которого был галстук и дорогие часы. – Мы ищем тех, кто потерялся, – такая у нас профессия. – Он взмахнул револьвером. – Ну-ка, сядьте все в одну будку, чтобы я вас видел.
Дэнни достал сотовый телефон и вопросительно взглянул на Гейба.
– Скажи его жирному высочеству, что его низкооплачиваемые гориллы застукали всю шайку в ресторане и что Великое Американское Трепло Уайет тоже здесь, так что пусть поторапливается, – велел Гейб, и Дэнни набрал какой-то номер. – Удачный день, – сказал Гейб, насмешливо поглядев на меня, и добавил, повернувшись к Поппи: – Кстати, приятель, спасибо.
– За что?!
– Ты поступил именно так, как мы рассчитывали.
– Я??!
– Сразу после нашей милой беседы ты помчался в Манхэттен, чтобы предупредить своих друзей и советчиков. – Он показал на меня, потом снова огляделся но сторонам. – Отличное местечко! Здесь можно шуметь сколько угодно – все равно никто не услышит!…
Еще минут десять все мы сидели молча. Я исподтишка рассматривал Гейба и Дэнни, ища следы волнения, следя за тем, как они дышат. Оба дышали совершенно нормально, очевидно, подобные ситуации были им не в новинку.
– Прошу прощения, но мне нужно в туалет, – сказала вдруг Элисон.
– Очень жаль, мисс, но ничего не выйдет.
– В конце зала есть туалетная комната.
– Кому-то придется пойти с вами, мисс.
– Будь по-вашему, – покорно вздохнула Элисон. Гейб дошел с ней до туалета, заглянул внутрь, потом впустил Элисон. Входную дверь он придержал рукой.
– Нет-нет, ту дверь тоже откройте! – приказал он. Я услышал, как Элисон что-то говорит слабым голосом.
– А мне на… ть, что вам неудобно. – Гейб повернулся, глядя на Элисон практически в упор. – Вот так-то лучше… Классное бельишко, мисс, и, наверное, очень дорогое. Небось из «Виктория сикрет» [40]?
– Правда, что ли? – подал голос Дэнни, поглядывая то на напарника, то на нас.
– Что-то не разберу.
– Как у нее с женским оборудованием?
– Нормально. Впрочем, ничего особенного… – ответил Гейб, продолжая следить за действиями Элисон. – Теперь бумагу, мисс, и побыстрее, пожалуйста.
Через минуту Элисон снова вышла в зал.
– Надеюсь, вы получили удовольствие, – холодно бросила она.
– Сядьте-ка рядом с китаезой, – приказал Гейб.
Наверху послышался шум – кто-то стучал в дверь. Может быть, это Марсено? – подумал я. Громилы быстро переглянулись.
– Босс? – спросил Гейб. – Так скоро? Ну-ка, проверь.
Дэнни повернулся и пошел наверх. Вскоре на лестнице послышались еще шаги, и в зал вошел высокий негр в длинном теплом пальто. Оглядев зал, он отступил в сторону, пропуская Г. Д., который ворвался внутрь с выражением вопросительным и агрессивным одновременно. Его лицо было наполовину скрыто темными очками-техно; круглая, наголо бритая голова походила на пушечное ядро. Последним в зал спустился Дэнни.
– А мне тут нравится, Ламонт! – объявил Г. Д., оглядываясь по сторонам и сверкая зубами. – Шикарное местечко! – Его взгляд остановился на мне. – А-а, белый пижон-адвокат! Я же тебе сказал – достань мне эти деньги, но ты не послушался, а теперь у тебя серьезные проблемы. – Он увидел Элисон и сдвинул очки на лоб. – М-м, а ты кто такая?
– Я – управляющая рестораном, и…
– Какая? Направляющая?… Мне будешь направлять? – Он показал пальцем на Ха. – Что тут делает этот древний китаеза?
– Он здесь работает, – ответила Элисон, – и не имеет к происходящему никакого отношения.
– Работает?… Наверное, убирает в сортире после белых джентльменов.
– Мистер Ха квалифицированный повар. Шеф-повар.
– Вот как? И на чем он специализируется, этот узкоглазый? – Не дожидаясь ответа, Г. Д. снова повернулся к нам и взмахнул рукой, явно наслаждаясь своей властью. – О'кей, займемся делом. Нужно поскорее разобраться в нашей проблеме, потому что мой дядя лежит в своей крошечной урне и ждет, чтобы я довел дело до конца. Его дух говорит мне: сделай все по справедливости, парень! Человек, который тридцать лет работал не покладая рук, не заслужил, чтобы его бросили подыхать на морозе, нет! Моя тетка все время плачет и просит, чтобы я что-то сделал для семьи. Они оба не дают мне покоя ни днем ни ночью, и я решил: пусть отвечает тот, кто виноват. Но моя тетка говорит – тут что-то не чисто. Ей не понравилось, что ей сказали в полиции, а кроме племянника у нее никого нет, и денег тоже нет. Я просто обязан довести дело до конца, слышите, вы? Мне наплевать, сколько времени на это потребуется; у меня целый день свободный. Правда, сегодня вечером я еду в Филадельфию, но до тех пор времени у нас навалом. – Г. Д. посмотрел на меня и улыбнулся, заметив, насколько неуютно я себя чувствую. – Ты ведь меня помнишь, белый пижон? Не забыл про мою склонность к анти-блин-общественному поведению?
– Не забыл, – сказал я.
– Хорошо. Итак, где твой босс?
– Рейни? Я не знаю.
– Так позвони ему.
– Попробую.
Я достал телефон и набрал номер Джея. Ламонт – новый телохранитель Г. Д. – направил свой револьвер на Элисон и Ха, Гейб взял на прицел Поппи. Телефон звонил, но никто не брал трубку.
– Его нет дома, – промолвил я наконец.
– Тем хуже для тебя. – Г. Д. вытащил из кармана позолоченный автоматический пистолет и повернулся к Поппи.
– Это ты тот самый Поппи, о котором я так много слышал? – спросил он.
Тот пожал плечами:
– Я сказал все, что знал.
– Ты убил моего дядю Хершела?
– Его никто не убивал. Все было совсем не так…
– Тетя сказала: он примерз к трактору. Поппи поднял голову.
– Это я работал на тракторе – я, а не он. Хершел просто проходил мимо. Он увидел меня, подошел и спросил, что я делаю. Хершел разравнивал землю на участке неделю назад, вот он и испугался, что я что-то испорчу, что-то сделаю не так. А может, ему просто показалось странным, что я занимаюсь тем, что поручили ему. Я сказал ему, чтобы не совался не в свое дело, и мы крупно поспорили. Хершел больше меня, у него здоровые, сильные руки. Он запрыгнул в кабину… Наверное, старый придурок слишком разволновался, вот и заработал свой инфаркт.
Г. Д. злобно ухмыльнулся.
– Мне кажется, эта история воняет. – Он ткнул пистолетом в мою сторону. – Эй ты, гнида, ты веришь в эту болтовню?
– Хершел просто ехал мимо! – прохныкал Поппи. – Я ведь уже сказал!… Он увидел меня и захотел узнать, что я делаю!…
– Именно поэтому Хершел оказался там? Из-за тебя?
– Да. – Поппи уронил голову на стол. – Да. Я решил подбавить немного земли.
– Зачем? – Г. Д., казалось, был удивлен.
– Я не хотел, чтобы кто-то узнал, что там, под землей.
– А что там под землей? – спросил я. Глаза Поппи закрылись.
– Этого я тебе не скажу.
Г. Д. подошел к Поппи и сунул ствол пистолета ему в ухо.
– Значит, мой дядя Хершел увидел, как ты ковыряешь землю, подъехал к тебе и сказал – прекрати делать то, что ты делаешь, так?
– Да.
– Пожалуйста, не убивайте его! – воскликнула Элисон.
Г. Д. просунул пистолет глубже в ухо Поппи.
– Но почему? Почему это его так взволновало? Поппи попытался поднять голову, но пистолет мешал ему.
– Он боялся, что я испорчу поле!…
– И тогда мой дядя сказал, чтобы ты пустил его в кабину трактора? Что-то я ничего не понимаю! По-моему, ты врешь, белая рвань!…
Я вспомнил, что когда мы нашли трактор, в нем была включена задняя передача.
– Поппи, – сказал я, – ты пустил Хершела в кабину?
– Я никуда его не пускал! Но он больше и сильнее.
– И он забрался в кабину?
– Да.
Г. Д. убрал пистолет. То, как развивались события, явно его заинтересовало.
– И что потом?
– Хершел спросил, что я делаю. Но я так разозлился, что сказал… Сказал ему правду.
– А дальше?
Поппи поднял голову. Он был слишком стар и слишком устал, чтобы выдумывать новую ложь.
– Тогда его и шандарахнуло. Он схватился за грудь и повалился на сиденье.
– Значит, ты просто сказал Хершелу несколько долбаных слов, а он взял да и умер? – Г. Д. покачал головой – до того невероятным показалось ему это предположение. – Не-ет, старикашка, ты наверняка что-то ему сделал!
– От того места, где ты работал, до обрыва не так уж далеко, верно? – вмешался я.
Поппи посмотрел на меня:
– Да, но…
Я понял, что Г. Д. до сих пор не знает, где нашли его дядю, – не знает, что трактор вместе с телом вытащили из-под обрыва и отогнали к гаражу на соседнем участке.
– Почему ты это спросил? – с подозрением осведомился Г. Д. – Ведь моего дядю нашли не среди какого-то долбаного поля, а…
Но прежде чем я успел ответить, Поппи неожиданно поднялся на ноги.
– Я ухожу! – заявил он. – Я рассказал достаточно. – Он махнул рукой Элисон. – Это… Вы уж передайте салфетку Джою, я-то не смогу…
– Никуда ты не пойдешь! – рявкнул Г. Д. – Ну-ка. вернись на место! – Он знаком велел своему черному телохранителю встать у двери.
– Ламонт, задержи его.
– Я иду к своему грузовику…
Г. Д. поднял правую руку с оружием, так что ствол пистолета оказался в трех футах от Поппи.
– Ты знаешь, кто я такой?
– Не знаю, и мне начхать, – проговорил Поппи заплетающимся языком. – Я уезжаю во Флориду.
– Ты никуда не поедешь, пока я не получу ответы на мои вопросы.
– Поеду.
– Сядь, Поппи, – сказал я. – Эти парни не шутят.
– Мне они ничего не сделают. – Поппи вытянул руки перед собой.
– Сядь на место, старый баран!
– Хватит!!! – истерически взвизгнул Поппи и покачнулся. – Я устал, у меня сердце болит!… – Он шагнул к двери. – Я не был во Флориде уже…
– Назад, ты!…
– Давай стреляй, хрен тебе в глаз! Я…
Ламонт сильно толкнул Поппи в грудь. Тот попятился и ударился о стену, но ото его не обескуражило. Я видел, как он измеряет взглядом расстояние до двери.
– Вернись на место, старик, – сказал Ламонт, поднимая револьвер. – Я не хочу причинить тебе вред.
– Все равно я отсюда уйду, – упрямо заявил Поппи. И он действительно пошел, вернее – попытался пойти. В следующую секунду раздался страшный грохот, и из перебитой шеи Поппи брызнула кровь. Элисон громко вскрикнула. Поппи покачнулся рухнул на пол; голова его как-то странно болталась.
– Все назад! – заорал Ламонт, размахивая револьвером.
Поппи скорчился на полу; алая кровь заливала черно-белую плитку. Его лицо стало совсем белым, потом послышался хлюпающий звук. Поппи как-то обмяк и затих – умер.
Г. Д. недоуменно смотрел на свой пистолет. Убедившись, что это не он случайно нажал на спуск, Г. Д. перевел взгляд на телохранителя, который держал в руке дымящийся револьвер.
– Чтоб тебя, Ламонт!… – проговорил Г. Д. – Зачем ты это сделал?
– Он подошел слишком близко к вам, босс.
– О боже!… – простонала Элисон, принюхиваясь к плывущему в воздухе запаху пороха. – Он же совсем старый! Сделайте что-нибудь, скорее!…
Но сделать было уже ничего нельзя, да и Г. Д. бы нам не дал.
– Эй, вы, отойдите-ка назад! – приказал он, оглядываясь по сторонам. – Черт тебя дери, Ламонт!… Вот теперь у нас действительно серьезные проблемы, черномазый.
И Г. Д. был совершенно прав. Сразу трое посторонних – я, Элисон и Ха – видели, что сделал его телохранитель. Это мы были проблемой.
Г. Д. тем временем повернулся к Элисон:
– Ты!… Знаешь, где живет Рейни? Элисон затрясла головой: – Нет.
– Ты? – спросил он меня.
– Знаю, – ответил я. – Но я сомневаюсь, что Джей сейчас там. Мы только что ему звонили, и никто не брал трубку.
– Ты знаешь, где живет Джей? – удивилась Элисон. – Знаешь его домашний телефон?
Г. Д. посмотрел на нее и на Ха.
– Значит, так, – сказал он. – Теперь вам придется рассказать мне, что нужно сделать, чтобы этот парень пришел сюда и принес мои деньги. И еще вам придется объяснить мне, в чем тут дело, потому что иначе у нас появится еще более серьезная проблема. Сечете?
При этих его словах в Кубинском зале сразу стало душно и жарко, словно перед грозой; казалось, в воздухе повисло что-то недоброе. Четыре вооруженных человека могли без особых проблем расстрелять троих безоружных. В Нью-Йорке время от времени случаются такие вещи. Обычно люди читают об этом в разделе городских новостей за утренним кофе – читают, качают головами и… переходят к таблицам биржевых котировок. Люди Г. Д. могли подогнать к грузовым люкам в переулке машину и незаметно погрузить в кузов все, что угодно, и никто никогда не узнал бы, какая судьба постигла нас четверых, включая Поппи.
– Я хочу знать ответы на свои вопросы! – прогремел Г. Д., видя, что мы молчим. – Я хочу знать, что случилось с моим дядей, и хочу получить деньги за его смерть! Мы живем в гребаной стране, в которой все колледжи или университеты, все банки и железные дороги построены на костях черных рабов – и на их деньги! Мартин Лютер Кинг сделал дело только наполовину. Джесси Джексон в конце концов продался. От Кларенса Томаса [41] тоже особого толку нету.
Белые продолжают грабить черное население Америки. Кто, по-вашему, владеет компаниями, которые строят тюрьмы? Кто владеет долбаной Национальной футбольной лигой? Не я и не мой покойный дядя, сечете? А теперь я хочу знать, ПОЧЕМУ он умер и ПОЧЕМУ с ним случился этот странный сердечный приступ, понятно?!
Я сидел в кабинке, потрясенный до глубины души. Ха рядом со мной покорно склонил голову.
– Босс, – проговорил наконец Гейб, и его тон прозвучал почти примирительно, – мне кажется, Ламонт застрелил единственного человека, который мог вам ответить.
Вместо ответа Г. Д. приказал своим людям прибраться. Гейб и Дэнни нашли несколько мусорных мешков и расстелили их на полу в нескольких футах от Поппи. Что бы ни было у него в кишечнике, оно начало понемногу просачиваться наружу, и мы почувствовали неприятный запах. Громилы взяли Поппи за ноги и под мышки и одним движением перебросили на мешки, но часть крови все-таки затекла в щели между плитками. Гейб, порывшись за стойкой бара, нашел моток шпагата, с помощью которого Дэнни превратил Поппи в аккуратный сверток. Оттащив тело за стойку, они отыскали в кладовке швабру и, намочив под краном, тщательно протерли пол.
– Возьмите чистящую жидкость, – сказал им Г. Д. продолжая целиться в меня из пистолета. – Чтобы ни одной капельки не осталось! И стену тоже вымойте как следует!
Через четверть часа, когда работа была закончена, Кубинский зал выглядел как обычно, словно ничего страшного здесь не произошло. Пол буквально сиял чистотой. Опустив веки, Ха следил за уборкой, но его лицо по-прежнему ничего не выражало.
– Ну и что мы будем теперь делать?
– Думать – вот что делать. – Г. Д. заправил в брюки выбившуюся рубашку. – Эй, ты, придурок, – обратился он ко мне, – как вызвать сюда этого парня – твоего босса?
– Честное слово, не знаю.
Гейб шагнул вперед и приставил револьвер к голове Элисон.
– Ну-ка, мисс, поговорите с нами. Расскажите, как нам найти вашего дружка.
– Он мне не дружок.
– Мне наплевать, как именно вы называете своего кобеля, – я хочу, чтобы вы сказали, как его найти.
– Но я не знаю, ничего не знаю!…
Гейб поморщился:
– Из ничего, мисс, горшка не вылепишь. Ну же, подумайте как следует!…
– Но я правда не знаю. Он сам приходил ко мне по вечерам, и…
– Звучит довольно романтично, – вставил Гейб.
– Это и было романтично, – негромко сказала Элисон, обращаясь больше к себе, чем к нему.
– Жаль, что теперь все может кончиться, мисс, – продолжал паясничать Гейб. – Но продолжайте – нам так интересно слушать историю вашей возвышенной любви. Это просто-таки освежает после всей той грязи…
Элисон резко вскинула голову и, сердито сверкнув глазами, посмотрела на него с вызовом:
– Да, он приходил в мой дом, но… он приходил не ко мне. Теперь я это понимаю. Джей приходил, чтобы увидеть… – Элисон бросила на меня яростный взгляд. – Есть одна девчонка, которая живет прямо напротив…
– Молчи! – крикнул я.
– Прямо напротив меня. Она возвращается из школы домой что-то около двух часов пополудни и идет по Восемьдесят шестой улице. Эта девчонка – его дочь. Чтобы следить за ней, Джею и понадобилась моя квартира. Он приходил ко мне только по вечерам, потому что утром девчонка всегда была на занятиях. Если вы сумеете схватить ее, вы поймаете и Джея Рейни, – сказала Элисон с каким-то злобным удовлетворением. – Она одевается в синюю с белым школьную форму и, наверное, носит что-то типа рюкзачка. На вид ей лет четырнадцать – пятнадцать, у нее темные волосы и смазливое личико. Очень смазливое.
– Это не так, – поспешно сказал я. – Девчонка занимается баскетболом и обычно проводит вторую половину дня на тренировке.
Гейб посмотрел на Г. Д.:
– Босс?…
– Видите! – с горечью сказала Элисон, показывая на меня пальцем. – Раз он знает такие вещи, значит, он в курсе и сможет ее опознать.
– Что скажешь, белый пижон? Я покачал головой:
– Девчонка не имеет к этому никакого отношения. Ведь она еще совсем ребенок.
– Нет.
– Я покажу вам, где живет Рейни. – предложил я.
– Мы знаем, где он живет, – ответил Гейб.
– Знаете?!
– Конечно. В Бруклине, на Семнадцатой улице. Мы следили за тобой, ну и решили посмотреть. Взломали дверь и немного порылись в его барахле. Жутковатые у него приборы, тебе не кажется?…
Я лихорадочно пытался изобрести какой-то способ избавить Салли Коулз от грозившей ей опасности.
– А вы нашли коробку с деньгами? – спросил я. При этих словах Г. Д. подозрительно прищурился и повернулся к Гейбу:
– Он задал тебе вопрос, приятель. Ответь ему.
– Нет, нет, никаких денег мы не видели.
– Джей держал дома деньги, большие деньги, – сказал я. – Вы ведь побывали внутри, неужели вы их не нашли?
– Ну-ка, парень, объясни мне, о чем толкует этот адвокат? – Продолжая пристально рассматривать Гейба. Г. Д. слегка приподнял пистолет.
– Я помогал Джею Рейни заключить сделку на продажу земли, – быстро добавил я. – Часть суммы – двести шестьдесят с чем-то тысяч – покупатель внес наличными. Джей сложил их в картонную коробку из-под сельтерской и отвез домой. Я это знаю; несколько дней назад я был у него дома и видел эту коробку – полную. Твои парни только что признались, что побывали в квартире моего клиента. Если они не сказали тебе, что нашли деньги, значит…
– Ты врешь, Уайет, и я с удовольствием отстрелю тебе яйца, чтобы доказать это, – сказал Гейб.
Я видел, что Г. Д. склонен верить своему человеку, и все же мне удалось заронить в его душу искру сомнения. Что ж, на что-то моя ложь да сгодилась, потому что я, конечно, лгал. Если к квартире Джея обоих громил действительно привел я, следовательно, они побывали внутри уже после меня, а я своими глазами видел, что в коробке ничего нет.
– А вы были в офисном здании на Рид-стрит – в том, где моя тетка говорила с Рейни? – спросил Г. Д.
– Один раз, – признался Дэнни.
Я видел теперь, что Г. Д. забеспокоился по-настоящему. Придурковатый хулиган, которого я видел в рэп-клубе, исчез; сегодняшний Г. Д. был молчалив и задумчив. Он пристально разглядывал каждого из нас, переводил взгляд на лежавший на столе перед ним мобильник, потом снова принимался буравить нас тяжелым, пристальным взглядом. Ожидал ли он чьего-то звонка? Или ему самому нужно было кому-то позвонить? Я никак не мог понять, почему Г. Д. так стремится довести свою игру до логического конца, хотя каким он может оказаться, я не мог тогда и предположить.
– Нет, – сказал Г. Д., поглядев на часы. – Ступайте, привезите его дочь. Когда мы ее возьмем, Рейни будет у нас в руках. Ему придется согласиться на мои условия. Я заставлю его заплатить мне мои деньга. Ну а если денег у него не окажется, тогда у вас, парни, появится сразу целая куча проблем.
Пару минут спустя меня уже затолкали в белый лимузин, стоявший перед входом в ресторан. Это была та же самая машина, что и в прошлый раз, – новенькая, без единого пятнышка или царапины, последняя модель с тонированными стеклами. Гейб и Дэнни с револьверами в руках сели на сиденье напротив меня, и лимузин плавно тронулся. Обогреватель был включен, голубоватые огоньки нижней подсветки выглядели очень стильно, но мне было не до красот. Несмотря на предательство Элисон, я продолжал беспокоиться за нее и Ха.
– Он скверно выглядит, Билл, – вполголоса сказала она. – Вроде и спит, и не спит… Может, вызвать ему «скорую»?
Не открывая глаз, Поппи оскалил скверные, желтые зубы.
– Никуда не звони, слышишь?!
– Ага, знаю! – Элисон порылась в сумочке и достала оттуда блестящий тюбик губной помады. Сняв крышечку, она повернула донышко и выдвинула номаду примерно на полдюйма.
– Подожди, – сказал я Поппи. – Я хочу, чтобы твой рассказ выслушал еще один человек, он сейчас подъедет.
– Нет времени. – Поппи взял помаду и склонился над салфеткой, словно донельзя усталый, но послушный ребенок, пытающийся решить задачу, которой не понимает. – Я оставлю ему записку, а сам поеду. У меня есть немного денег и кофе. Мне нужно смыться отсюда.
– Куда ты собрался?
– Еще не знаю. Может быть, в Калифорнию… Или во Флориду.
– Ты поедешь на своем грузовике?
– На чем же еще?! Трансмиссию я починил, так что он еще побегает… До Флориды, во всяком случае, его хватит. – Он протяжно, со всхлипом вздохнул. – Я не был во Флориде чертову уйму лет. Ладно, не мешай мне… – Поппи начертил на салфетке вертикальную линию в дюйм длиной, потом еще три, так что получилось некое подобие прямоугольника.
– А все-таки им ничего не сказал. – Продолжая рисовать, он хвастливо покашлял. – Я старик, но им было ни капельки меня не жаль… Это не люди, а просто шваль, подонки.
– Кто?
В верхнем левом углу салфетки Поппи начертил три косых креста. Прямоугольник находился вниз по диагонали от последнего из них.
– Те парни, которые меня отметелили. – Он с обезьяньим любопытством рассмотрел рисунок, потом сложил салфетку пополам.
– Ах да!… – вдруг спохватился Поппи и снова разложил салфетку на столе. – Чуть не забыл. – И он просительно посмотрел на Элисон.
– Что? – спросила она.
– Вот здесь… – Он ткнул пальцем в прямоугольник. – Я хочу, чтобы вы написали кое-что для Джея. Чтобы он знал…
– Конечно. Здесь написать?…
– Пишите где хотите. – Он протянул ей помаду. – Первая буква «кэ».
– Пишу… «Ка»…
Поппи затряс головой, словно ему в ухо попала вода.
– Не «ка», а «кэ». Просто «кэ», и все.
– Да-да, я поняла. Дальше?
– Потом «р-р-ры».
– Написала. Поппи открыл глаза.
– Теперь «о». Как в моем имени – п-О-О-ппи.
Я перехватил взгляд Элисон, и она чуть заметно кивнула в знак того, что мы должны потакать старику, если хотим чего-то добиться. Поппи, похоже, с каждой минутой становилось все хуже.
– О'кей, Поппи, очень хорошо. Мы написали «Кро…». Что дальше?
Он снова закрыл глаза.
– Теперь «л» и «а» – как Лос-Анджелес…
– «Л» и «а»?…
Поппи злобно улыбнулся мне. Теперь я был почти уверен, что он не просто пьян. Старик либо тронулся рассудком, либо получил крепкий удар по голове.
– Я видел много адвокатишек, похожих на тебя. Так вот: я всегда клал на них с пробором!…
– Да-да, конечно. – Я наклонился вперед, чтобы взглянуть на салфетку, но Поппи заслонил ее рукой:
– Эй, уберите-ка свой долинный нос, мистер!
Я послушно выпрямился, рассудив, что еще успею взглянуть на странную записку.
– Это все? – спросил я. – Больше ничего не надо писать?
– «Л» и «а». Или я уже это сказал?
– Сказал. Получилось что-то вроде «кролика»: «крола» или «крола».
– Верно.
Мне это слово ничего не говорило. Оно отдаленно напоминало чешскую или польскую фамилию, и я вспомнил, что в начале двадцатого столетия на востоке Лонг-Айленда селились польские иммигранты. Впрочем, не исключено было, что Поппи опять напутал что-то с правописанием – к примеру, пропустил две или три буквы и это было совсем другое слово.
– Что это значит? – спросил я. – Это чья-то фамилия?
Поппи отрицательно покачал головой.
– Это для Джея, – сказал он. – Ты передай ему, обязательно. А меня… Считайте, что меня тут не было и я вам ничего не говорил.
– Но это же совершенно бессмысленное слово, – возразил я. – «Крола» какая-то!… – Я подумал о Марсено. Что я ему-то скажу?…
Тем временем Поппи снова сложил салфетку и с трогательной вежливостью протянул Элисон:
– Вы предадите Джею, мисс?
В ответ она кивнула и спрятала салфетку в сумочку.
– Элисон! – донесся сверху голос Ха. – Здесь какие-то люди, они хотеть видеть тебя.
– О'кей, впусти их! – крикнула она в ответ. На лестнице послышались шаги.
– Это тот парень, про которого я тебе говорил, – сказал я Элисон. – Он купил участок Джея. Его фамилия Марсено. Хорошо, что Поппи еще здесь.
– Я уже ухожу! – запротестовал Поппи. – Я должен уйти прежде, чем они здесь появятся.
В дверях появился Ха, его глаза были удивленно раскрыты.
– Мисс Элисон… – начал он, потом кто-то толкнул его в спину, и Ха, едва не споткнувшись, влетел в зал.
– Давай двигай, будда желтомазый!
Вслед за Ха в зал ввалились двое горилл Г. Д. с револьверами в руках; впрочем, оружие было направлено вниз. Остановившись, они внимательно огляделись по сторонам, и я припомнил, что более высокого звали Дэнни.
– Ступай внутрь!
– Кто вы такие? – спросила Элисон.
– Можете звать меня Гейб, – сказал второй громила, у которого был галстук и дорогие часы. – Мы ищем тех, кто потерялся, – такая у нас профессия. – Он взмахнул револьвером. – Ну-ка, сядьте все в одну будку, чтобы я вас видел.
Дэнни достал сотовый телефон и вопросительно взглянул на Гейба.
– Скажи его жирному высочеству, что его низкооплачиваемые гориллы застукали всю шайку в ресторане и что Великое Американское Трепло Уайет тоже здесь, так что пусть поторапливается, – велел Гейб, и Дэнни набрал какой-то номер. – Удачный день, – сказал Гейб, насмешливо поглядев на меня, и добавил, повернувшись к Поппи: – Кстати, приятель, спасибо.
– За что?!
– Ты поступил именно так, как мы рассчитывали.
– Я??!
– Сразу после нашей милой беседы ты помчался в Манхэттен, чтобы предупредить своих друзей и советчиков. – Он показал на меня, потом снова огляделся но сторонам. – Отличное местечко! Здесь можно шуметь сколько угодно – все равно никто не услышит!…
Еще минут десять все мы сидели молча. Я исподтишка рассматривал Гейба и Дэнни, ища следы волнения, следя за тем, как они дышат. Оба дышали совершенно нормально, очевидно, подобные ситуации были им не в новинку.
– Прошу прощения, но мне нужно в туалет, – сказала вдруг Элисон.
– Очень жаль, мисс, но ничего не выйдет.
– В конце зала есть туалетная комната.
– Кому-то придется пойти с вами, мисс.
– Будь по-вашему, – покорно вздохнула Элисон. Гейб дошел с ней до туалета, заглянул внутрь, потом впустил Элисон. Входную дверь он придержал рукой.
– Нет-нет, ту дверь тоже откройте! – приказал он. Я услышал, как Элисон что-то говорит слабым голосом.
– А мне на… ть, что вам неудобно. – Гейб повернулся, глядя на Элисон практически в упор. – Вот так-то лучше… Классное бельишко, мисс, и, наверное, очень дорогое. Небось из «Виктория сикрет» [40]?
– Правда, что ли? – подал голос Дэнни, поглядывая то на напарника, то на нас.
– Что-то не разберу.
– Как у нее с женским оборудованием?
– Нормально. Впрочем, ничего особенного… – ответил Гейб, продолжая следить за действиями Элисон. – Теперь бумагу, мисс, и побыстрее, пожалуйста.
Через минуту Элисон снова вышла в зал.
– Надеюсь, вы получили удовольствие, – холодно бросила она.
– Сядьте-ка рядом с китаезой, – приказал Гейб.
Наверху послышался шум – кто-то стучал в дверь. Может быть, это Марсено? – подумал я. Громилы быстро переглянулись.
– Босс? – спросил Гейб. – Так скоро? Ну-ка, проверь.
Дэнни повернулся и пошел наверх. Вскоре на лестнице послышались еще шаги, и в зал вошел высокий негр в длинном теплом пальто. Оглядев зал, он отступил в сторону, пропуская Г. Д., который ворвался внутрь с выражением вопросительным и агрессивным одновременно. Его лицо было наполовину скрыто темными очками-техно; круглая, наголо бритая голова походила на пушечное ядро. Последним в зал спустился Дэнни.
– А мне тут нравится, Ламонт! – объявил Г. Д., оглядываясь по сторонам и сверкая зубами. – Шикарное местечко! – Его взгляд остановился на мне. – А-а, белый пижон-адвокат! Я же тебе сказал – достань мне эти деньги, но ты не послушался, а теперь у тебя серьезные проблемы. – Он увидел Элисон и сдвинул очки на лоб. – М-м, а ты кто такая?
– Я – управляющая рестораном, и…
– Какая? Направляющая?… Мне будешь направлять? – Он показал пальцем на Ха. – Что тут делает этот древний китаеза?
– Он здесь работает, – ответила Элисон, – и не имеет к происходящему никакого отношения.
– Работает?… Наверное, убирает в сортире после белых джентльменов.
– Мистер Ха квалифицированный повар. Шеф-повар.
– Вот как? И на чем он специализируется, этот узкоглазый? – Не дожидаясь ответа, Г. Д. снова повернулся к нам и взмахнул рукой, явно наслаждаясь своей властью. – О'кей, займемся делом. Нужно поскорее разобраться в нашей проблеме, потому что мой дядя лежит в своей крошечной урне и ждет, чтобы я довел дело до конца. Его дух говорит мне: сделай все по справедливости, парень! Человек, который тридцать лет работал не покладая рук, не заслужил, чтобы его бросили подыхать на морозе, нет! Моя тетка все время плачет и просит, чтобы я что-то сделал для семьи. Они оба не дают мне покоя ни днем ни ночью, и я решил: пусть отвечает тот, кто виноват. Но моя тетка говорит – тут что-то не чисто. Ей не понравилось, что ей сказали в полиции, а кроме племянника у нее никого нет, и денег тоже нет. Я просто обязан довести дело до конца, слышите, вы? Мне наплевать, сколько времени на это потребуется; у меня целый день свободный. Правда, сегодня вечером я еду в Филадельфию, но до тех пор времени у нас навалом. – Г. Д. посмотрел на меня и улыбнулся, заметив, насколько неуютно я себя чувствую. – Ты ведь меня помнишь, белый пижон? Не забыл про мою склонность к анти-блин-общественному поведению?
– Не забыл, – сказал я.
– Хорошо. Итак, где твой босс?
– Рейни? Я не знаю.
– Так позвони ему.
– Попробую.
Я достал телефон и набрал номер Джея. Ламонт – новый телохранитель Г. Д. – направил свой револьвер на Элисон и Ха, Гейб взял на прицел Поппи. Телефон звонил, но никто не брал трубку.
– Его нет дома, – промолвил я наконец.
– Тем хуже для тебя. – Г. Д. вытащил из кармана позолоченный автоматический пистолет и повернулся к Поппи.
– Это ты тот самый Поппи, о котором я так много слышал? – спросил он.
Тот пожал плечами:
– Я сказал все, что знал.
– Ты убил моего дядю Хершела?
– Его никто не убивал. Все было совсем не так…
– Тетя сказала: он примерз к трактору. Поппи поднял голову.
– Это я работал на тракторе – я, а не он. Хершел просто проходил мимо. Он увидел меня, подошел и спросил, что я делаю. Хершел разравнивал землю на участке неделю назад, вот он и испугался, что я что-то испорчу, что-то сделаю не так. А может, ему просто показалось странным, что я занимаюсь тем, что поручили ему. Я сказал ему, чтобы не совался не в свое дело, и мы крупно поспорили. Хершел больше меня, у него здоровые, сильные руки. Он запрыгнул в кабину… Наверное, старый придурок слишком разволновался, вот и заработал свой инфаркт.
Г. Д. злобно ухмыльнулся.
– Мне кажется, эта история воняет. – Он ткнул пистолетом в мою сторону. – Эй ты, гнида, ты веришь в эту болтовню?
– Хершел просто ехал мимо! – прохныкал Поппи. – Я ведь уже сказал!… Он увидел меня и захотел узнать, что я делаю!…
– Именно поэтому Хершел оказался там? Из-за тебя?
– Да. – Поппи уронил голову на стол. – Да. Я решил подбавить немного земли.
– Зачем? – Г. Д., казалось, был удивлен.
– Я не хотел, чтобы кто-то узнал, что там, под землей.
– А что там под землей? – спросил я. Глаза Поппи закрылись.
– Этого я тебе не скажу.
Г. Д. подошел к Поппи и сунул ствол пистолета ему в ухо.
– Значит, мой дядя Хершел увидел, как ты ковыряешь землю, подъехал к тебе и сказал – прекрати делать то, что ты делаешь, так?
– Да.
– Пожалуйста, не убивайте его! – воскликнула Элисон.
Г. Д. просунул пистолет глубже в ухо Поппи.
– Но почему? Почему это его так взволновало? Поппи попытался поднять голову, но пистолет мешал ему.
– Он боялся, что я испорчу поле!…
– И тогда мой дядя сказал, чтобы ты пустил его в кабину трактора? Что-то я ничего не понимаю! По-моему, ты врешь, белая рвань!…
Я вспомнил, что когда мы нашли трактор, в нем была включена задняя передача.
– Поппи, – сказал я, – ты пустил Хершела в кабину?
– Я никуда его не пускал! Но он больше и сильнее.
– И он забрался в кабину?
– Да.
Г. Д. убрал пистолет. То, как развивались события, явно его заинтересовало.
– И что потом?
– Хершел спросил, что я делаю. Но я так разозлился, что сказал… Сказал ему правду.
– А дальше?
Поппи поднял голову. Он был слишком стар и слишком устал, чтобы выдумывать новую ложь.
– Тогда его и шандарахнуло. Он схватился за грудь и повалился на сиденье.
– Значит, ты просто сказал Хершелу несколько долбаных слов, а он взял да и умер? – Г. Д. покачал головой – до того невероятным показалось ему это предположение. – Не-ет, старикашка, ты наверняка что-то ему сделал!
– От того места, где ты работал, до обрыва не так уж далеко, верно? – вмешался я.
Поппи посмотрел на меня:
– Да, но…
Я понял, что Г. Д. до сих пор не знает, где нашли его дядю, – не знает, что трактор вместе с телом вытащили из-под обрыва и отогнали к гаражу на соседнем участке.
– Почему ты это спросил? – с подозрением осведомился Г. Д. – Ведь моего дядю нашли не среди какого-то долбаного поля, а…
Но прежде чем я успел ответить, Поппи неожиданно поднялся на ноги.
– Я ухожу! – заявил он. – Я рассказал достаточно. – Он махнул рукой Элисон. – Это… Вы уж передайте салфетку Джою, я-то не смогу…
– Никуда ты не пойдешь! – рявкнул Г. Д. – Ну-ка. вернись на место! – Он знаком велел своему черному телохранителю встать у двери.
– Ламонт, задержи его.
– Я иду к своему грузовику…
Г. Д. поднял правую руку с оружием, так что ствол пистолета оказался в трех футах от Поппи.
– Ты знаешь, кто я такой?
– Не знаю, и мне начхать, – проговорил Поппи заплетающимся языком. – Я уезжаю во Флориду.
– Ты никуда не поедешь, пока я не получу ответы на мои вопросы.
– Поеду.
– Сядь, Поппи, – сказал я. – Эти парни не шутят.
– Мне они ничего не сделают. – Поппи вытянул руки перед собой.
– Сядь на место, старый баран!
– Хватит!!! – истерически взвизгнул Поппи и покачнулся. – Я устал, у меня сердце болит!… – Он шагнул к двери. – Я не был во Флориде уже…
– Назад, ты!…
– Давай стреляй, хрен тебе в глаз! Я…
Ламонт сильно толкнул Поппи в грудь. Тот попятился и ударился о стену, но ото его не обескуражило. Я видел, как он измеряет взглядом расстояние до двери.
– Вернись на место, старик, – сказал Ламонт, поднимая револьвер. – Я не хочу причинить тебе вред.
– Все равно я отсюда уйду, – упрямо заявил Поппи. И он действительно пошел, вернее – попытался пойти. В следующую секунду раздался страшный грохот, и из перебитой шеи Поппи брызнула кровь. Элисон громко вскрикнула. Поппи покачнулся рухнул на пол; голова его как-то странно болталась.
– Все назад! – заорал Ламонт, размахивая револьвером.
Поппи скорчился на полу; алая кровь заливала черно-белую плитку. Его лицо стало совсем белым, потом послышался хлюпающий звук. Поппи как-то обмяк и затих – умер.
Г. Д. недоуменно смотрел на свой пистолет. Убедившись, что это не он случайно нажал на спуск, Г. Д. перевел взгляд на телохранителя, который держал в руке дымящийся револьвер.
– Чтоб тебя, Ламонт!… – проговорил Г. Д. – Зачем ты это сделал?
– Он подошел слишком близко к вам, босс.
– О боже!… – простонала Элисон, принюхиваясь к плывущему в воздухе запаху пороха. – Он же совсем старый! Сделайте что-нибудь, скорее!…
Но сделать было уже ничего нельзя, да и Г. Д. бы нам не дал.
– Эй, вы, отойдите-ка назад! – приказал он, оглядываясь по сторонам. – Черт тебя дери, Ламонт!… Вот теперь у нас действительно серьезные проблемы, черномазый.
И Г. Д. был совершенно прав. Сразу трое посторонних – я, Элисон и Ха – видели, что сделал его телохранитель. Это мы были проблемой.
Г. Д. тем временем повернулся к Элисон:
– Ты!… Знаешь, где живет Рейни? Элисон затрясла головой: – Нет.
– Ты? – спросил он меня.
– Знаю, – ответил я. – Но я сомневаюсь, что Джей сейчас там. Мы только что ему звонили, и никто не брал трубку.
– Ты знаешь, где живет Джей? – удивилась Элисон. – Знаешь его домашний телефон?
Г. Д. посмотрел на нее и на Ха.
– Значит, так, – сказал он. – Теперь вам придется рассказать мне, что нужно сделать, чтобы этот парень пришел сюда и принес мои деньги. И еще вам придется объяснить мне, в чем тут дело, потому что иначе у нас появится еще более серьезная проблема. Сечете?
При этих его словах в Кубинском зале сразу стало душно и жарко, словно перед грозой; казалось, в воздухе повисло что-то недоброе. Четыре вооруженных человека могли без особых проблем расстрелять троих безоружных. В Нью-Йорке время от времени случаются такие вещи. Обычно люди читают об этом в разделе городских новостей за утренним кофе – читают, качают головами и… переходят к таблицам биржевых котировок. Люди Г. Д. могли подогнать к грузовым люкам в переулке машину и незаметно погрузить в кузов все, что угодно, и никто никогда не узнал бы, какая судьба постигла нас четверых, включая Поппи.
– Я хочу знать ответы на свои вопросы! – прогремел Г. Д., видя, что мы молчим. – Я хочу знать, что случилось с моим дядей, и хочу получить деньги за его смерть! Мы живем в гребаной стране, в которой все колледжи или университеты, все банки и железные дороги построены на костях черных рабов – и на их деньги! Мартин Лютер Кинг сделал дело только наполовину. Джесси Джексон в конце концов продался. От Кларенса Томаса [41] тоже особого толку нету.
Белые продолжают грабить черное население Америки. Кто, по-вашему, владеет компаниями, которые строят тюрьмы? Кто владеет долбаной Национальной футбольной лигой? Не я и не мой покойный дядя, сечете? А теперь я хочу знать, ПОЧЕМУ он умер и ПОЧЕМУ с ним случился этот странный сердечный приступ, понятно?!
Я сидел в кабинке, потрясенный до глубины души. Ха рядом со мной покорно склонил голову.
– Босс, – проговорил наконец Гейб, и его тон прозвучал почти примирительно, – мне кажется, Ламонт застрелил единственного человека, который мог вам ответить.
Вместо ответа Г. Д. приказал своим людям прибраться. Гейб и Дэнни нашли несколько мусорных мешков и расстелили их на полу в нескольких футах от Поппи. Что бы ни было у него в кишечнике, оно начало понемногу просачиваться наружу, и мы почувствовали неприятный запах. Громилы взяли Поппи за ноги и под мышки и одним движением перебросили на мешки, но часть крови все-таки затекла в щели между плитками. Гейб, порывшись за стойкой бара, нашел моток шпагата, с помощью которого Дэнни превратил Поппи в аккуратный сверток. Оттащив тело за стойку, они отыскали в кладовке швабру и, намочив под краном, тщательно протерли пол.
– Возьмите чистящую жидкость, – сказал им Г. Д. продолжая целиться в меня из пистолета. – Чтобы ни одной капельки не осталось! И стену тоже вымойте как следует!
Через четверть часа, когда работа была закончена, Кубинский зал выглядел как обычно, словно ничего страшного здесь не произошло. Пол буквально сиял чистотой. Опустив веки, Ха следил за уборкой, но его лицо по-прежнему ничего не выражало.
– Ну и что мы будем теперь делать?
– Думать – вот что делать. – Г. Д. заправил в брюки выбившуюся рубашку. – Эй, ты, придурок, – обратился он ко мне, – как вызвать сюда этого парня – твоего босса?
– Честное слово, не знаю.
Гейб шагнул вперед и приставил револьвер к голове Элисон.
– Ну-ка, мисс, поговорите с нами. Расскажите, как нам найти вашего дружка.
– Он мне не дружок.
– Мне наплевать, как именно вы называете своего кобеля, – я хочу, чтобы вы сказали, как его найти.
– Но я не знаю, ничего не знаю!…
Гейб поморщился:
– Из ничего, мисс, горшка не вылепишь. Ну же, подумайте как следует!…
– Но я правда не знаю. Он сам приходил ко мне по вечерам, и…
– Звучит довольно романтично, – вставил Гейб.
– Это и было романтично, – негромко сказала Элисон, обращаясь больше к себе, чем к нему.
– Жаль, что теперь все может кончиться, мисс, – продолжал паясничать Гейб. – Но продолжайте – нам так интересно слушать историю вашей возвышенной любви. Это просто-таки освежает после всей той грязи…
Элисон резко вскинула голову и, сердито сверкнув глазами, посмотрела на него с вызовом:
– Да, он приходил в мой дом, но… он приходил не ко мне. Теперь я это понимаю. Джей приходил, чтобы увидеть… – Элисон бросила на меня яростный взгляд. – Есть одна девчонка, которая живет прямо напротив…
– Молчи! – крикнул я.
– Прямо напротив меня. Она возвращается из школы домой что-то около двух часов пополудни и идет по Восемьдесят шестой улице. Эта девчонка – его дочь. Чтобы следить за ней, Джею и понадобилась моя квартира. Он приходил ко мне только по вечерам, потому что утром девчонка всегда была на занятиях. Если вы сумеете схватить ее, вы поймаете и Джея Рейни, – сказала Элисон с каким-то злобным удовлетворением. – Она одевается в синюю с белым школьную форму и, наверное, носит что-то типа рюкзачка. На вид ей лет четырнадцать – пятнадцать, у нее темные волосы и смазливое личико. Очень смазливое.
– Это не так, – поспешно сказал я. – Девчонка занимается баскетболом и обычно проводит вторую половину дня на тренировке.
Гейб посмотрел на Г. Д.:
– Босс?…
– Видите! – с горечью сказала Элисон, показывая на меня пальцем. – Раз он знает такие вещи, значит, он в курсе и сможет ее опознать.
– Что скажешь, белый пижон? Я покачал головой:
– Девчонка не имеет к этому никакого отношения. Ведь она еще совсем ребенок.
– Нет.
– Я покажу вам, где живет Рейни. – предложил я.
– Мы знаем, где он живет, – ответил Гейб.
– Знаете?!
– Конечно. В Бруклине, на Семнадцатой улице. Мы следили за тобой, ну и решили посмотреть. Взломали дверь и немного порылись в его барахле. Жутковатые у него приборы, тебе не кажется?…
Я лихорадочно пытался изобрести какой-то способ избавить Салли Коулз от грозившей ей опасности.
– А вы нашли коробку с деньгами? – спросил я. При этих словах Г. Д. подозрительно прищурился и повернулся к Гейбу:
– Он задал тебе вопрос, приятель. Ответь ему.
– Нет, нет, никаких денег мы не видели.
– Джей держал дома деньги, большие деньги, – сказал я. – Вы ведь побывали внутри, неужели вы их не нашли?
– Ну-ка, парень, объясни мне, о чем толкует этот адвокат? – Продолжая пристально рассматривать Гейба. Г. Д. слегка приподнял пистолет.
– Я помогал Джею Рейни заключить сделку на продажу земли, – быстро добавил я. – Часть суммы – двести шестьдесят с чем-то тысяч – покупатель внес наличными. Джей сложил их в картонную коробку из-под сельтерской и отвез домой. Я это знаю; несколько дней назад я был у него дома и видел эту коробку – полную. Твои парни только что признались, что побывали в квартире моего клиента. Если они не сказали тебе, что нашли деньги, значит…
– Ты врешь, Уайет, и я с удовольствием отстрелю тебе яйца, чтобы доказать это, – сказал Гейб.
Я видел, что Г. Д. склонен верить своему человеку, и все же мне удалось заронить в его душу искру сомнения. Что ж, на что-то моя ложь да сгодилась, потому что я, конечно, лгал. Если к квартире Джея обоих громил действительно привел я, следовательно, они побывали внутри уже после меня, а я своими глазами видел, что в коробке ничего нет.
– А вы были в офисном здании на Рид-стрит – в том, где моя тетка говорила с Рейни? – спросил Г. Д.
– Один раз, – признался Дэнни.
Я видел теперь, что Г. Д. забеспокоился по-настоящему. Придурковатый хулиган, которого я видел в рэп-клубе, исчез; сегодняшний Г. Д. был молчалив и задумчив. Он пристально разглядывал каждого из нас, переводил взгляд на лежавший на столе перед ним мобильник, потом снова принимался буравить нас тяжелым, пристальным взглядом. Ожидал ли он чьего-то звонка? Или ему самому нужно было кому-то позвонить? Я никак не мог понять, почему Г. Д. так стремится довести свою игру до логического конца, хотя каким он может оказаться, я не мог тогда и предположить.
– Нет, – сказал Г. Д., поглядев на часы. – Ступайте, привезите его дочь. Когда мы ее возьмем, Рейни будет у нас в руках. Ему придется согласиться на мои условия. Я заставлю его заплатить мне мои деньга. Ну а если денег у него не окажется, тогда у вас, парни, появится сразу целая куча проблем.
Пару минут спустя меня уже затолкали в белый лимузин, стоявший перед входом в ресторан. Это была та же самая машина, что и в прошлый раз, – новенькая, без единого пятнышка или царапины, последняя модель с тонированными стеклами. Гейб и Дэнни с револьверами в руках сели на сиденье напротив меня, и лимузин плавно тронулся. Обогреватель был включен, голубоватые огоньки нижней подсветки выглядели очень стильно, но мне было не до красот. Несмотря на предательство Элисон, я продолжал беспокоиться за нее и Ха.