Хартман Кит. Сыщик, ведьма и виртуальный покойник

   - Да, я. Что у тебя Кёниг?
   - Скверные новости. Я фотографировала зрителей и услышала, как какой-то парень толковал по мобильному аппарату с Баптисткой службой новостей.
   - Нам только этого не хватало.
   - Я решила, что ты захочешь это знать.
   - Спасибо, Венди.
   Что же, я не сомневалась, что пресса сюда заявится, но всё же надеялась, что это произойдет несколько позднее.
   Я еще разок обежала взглядом место преступления. Тело, пентаграмма, безголовый петух... Ну и шум же поднимется, когда картина этого безобразия появятся в новостях!
   Когда-то мне пришлось прочитать научный труд о появлении и распространении панических слухов. Слухи обычно берут начало от каких-то незначительных событий. Допустим, кто-то совершил акт вандализма в церкви, какие-то ребятишки намалевали цифру 666 на могильном камне, или группа тинейджеров стала носить черные одежды. Но прежде чем это подлинное событие становится известным, люди начинают шепотом рассказывать друг другу безумные истории о таинственном культе, адепты которого намерены похитить девственницу-блондинку, дабы принести её в жертву в пятницу тринадцатого. Никаких фактов, подтверждающих эти слухи, естественно, не имеется, но поскольку россказни повторяются снова и снова, люди начинают им верить. Они начинают создавать Комитеты бдительности, держать детей дома, не отпуская их в школы и...
   О... Не может быть! Сегодня - понедельник девятое. Вторник - десятое. Среда - одиннадцатое. Четверг - двенадцатое. Пятница - тринадцатое! Вот это да!
   Я снова взглянула на тело, все еще свисающее вниз головой с могильного камня. Панические слухи обычно возникают в маленьких городах, где все друг друга знают. Крупные мегаполисы - такие, как наша Атланта, например, - обычно им не подвержены. Но последнее относится только к тем случаям, когда в их основе не оказываются вызывающие общественный резонанс события. Наш покойник с зашитым ртом и разрезанным языком произвел впечатление даже на такого уравновешенного человека, как Тони. Как только все это появится на экране в новостях, напуганные обыватели начнут кричать, требуя объяснений. Но я им ничего сказать не могу. Пока.
   Хорошо, Меган, проблема тебе известна. Теперь думай, как её решить. Преступление совершено на открытом месте, поэтому сохранить в тайне все обстоятельства тебе не удастся. Если ты даже получишь в свое распоряжение два десятка копов и создашь из них непроходимый кордон, служба новостей арендует вертолет и снимет все с воздуха.
   Я взглянула на часы. 6:32. Кёниг все еще ожидала моих распоряжений.
   - О`кей, Венди. Передай камеру одному из патрульных и пусть он продолжает фотографировать зевак. Возьми свою машину и блокируй въезд на кладбище. Как только у въезда появится автобус службы новостей, сообщи мне.
   - Хм... Конечно, я могу сделать это, но думаю, что толку не будет. Ограда кладбища не выше двух футов. Они просто перешагнут через неё.
   - Верно, - огласилась я, - но им придется прошагать немалое расстояние от входа до могилы. После твоего сообщения у нас в запасе будет еще по меньшей мере пять минут.
   - Хорошо. Еду.
   Я подошла к Льюис. Та укладывала свой лазерный прибор в футляр.
   - Когда вы, ребята, кончите возиться с трупом?
   Она подумала немного и сказала:
   - Мы кончили фотографировать и завершили поиски скрытых отпечатков. Нам остается сделать несколько гипсовых слепков, всё упаковать и навесить ярлыки. Чтобы все завершить, как надо, нам нужен еще час.
   Этого часа у нас не было.
   - Предлагаю сконцентрировать все внимание на теле? Если сейчас заняться только покойником, то как скоро вы сможете отгрузить тело в лабораторию?
   - В таком случае мне надо еще пройтись по волосам и кое-каким тканям, после чего можно будет приступить к упаковке. На это уйдет по меньшей мере пятнадцать минут. Паковать придется, соблюдая крайнюю осторожность.
   - Приступайте. Делай все, что необходимо, но я хочу, чтобы жмурика увезли отсюда как можно скорее.
   - Да, - ответила она, - и я понимаю, почему.
   - Да, кстати, можно ли снять отпечатки с пальцев парня? Кожи на это хватит?
   Шард посмотрела на сильно разложившиеся пальцы трупа и сказала:
   - Хмм... Возможно. На внешней поверхности мало что осталось, но мы можем снять кожу и попытаться снять отпечатки с внутренней стороны. Для чего они тебе нужны?
   - Я хочу покопаться в национальной базе данных, чтобы идентифицировать этого парня.
   - Полагаю, что имени на могильном камне вполне хватит, - рассмеялась она.
   - Судя по необычности дела, имени на камне может и не хватить. Здесь все очень странно и я ничего не приму на веру, до тех пока мы не произведем идентификации.
   - Что же, - сказал Шард. - Если я не смогу получить отпечатки, то можно будет сделать рентгенограмму челюстей, чтобы сравнить снимок зубов с картой врача. Если данные не сойдутся, мы будем точно знать, что здесь похоронили другого парня. Но как ты в этом случае сможешь установить его подлинное имя, - она показала на труп, - я не знаю.
   - Ладно, будем волноваться последовательно. Ты смогла определить время, когда все это случилось?
   - Пока нет. Могилу вскрыли где-то между закатом и 4:56 утра, когда труп обнаружил патрульный.
   - В таком случае, я хочу, чтобы патологоанатом определил время смерти.
   Льюис посмотрела на меня так, словно я выжила из ума.
   - Хмм... Лейтенант, этому телу по меньшей мере пара месяцев. Мы не можем...
   - Нет, - остановила я её. - Я говорю не о нём, а о петухе.
   Эксперт продолжала смотреть на меня, как на сумасшедшую.
   - Ты хочешь, чтобы я организовала вскрытие цыпленка?
   Мне начинало казаться, что до конца дискуссии я не доживу.
   - О причине смерти я могу догадаться. Мне нужно время. Ты можешь его установить?
   - Я, конечно, могу измерить температуру печени, но мне неизвестно, насколько быстро куры остывают после смерти. Я даже не знаю, где найти нужную таблицу. Курица меньше человека, поэтому остывает скорее... Впрочем, можно будет определить степень трупного окоченения.
   - Так ты можешь это сделать? - продолжала наседать я.
   -...Да. Одним словом, найду какой-нибудь способ.
   Именно это я и хотела от неё услышать. Обернувшись, я увидела, что Тони все еще находится там, где я его оставила. Я подошла к нему. Аппарат связи сидел на его голове, а сам Тони что-то внимательно изучал на ручном дисплее. Я постучала его по плечу и спросила:
   - Что делаешь?
   - Просматриваю архивные файлы, чтобы выявить все аналогичные случаи. - Вдруг став по стойке смирно, он заявил издевательски официальным тоном: - Я должен принести вам свои извинения, мэм, за свои ничем не обоснованные инсинуации о том, что вы являетесь слугой Сатаны.
   - Извинения принимаются, лейтенант, - сказала я. - Рада, Тони, что мы снова будем в одной лодке.
   - Спасибо. Меган, я могу тебя спросить кое-что?
   - Валяй.
   - Я за тебя очень тревожусь. Мы влипли здесь в то еще дерьмо. Но любому человеку - и тебе в том числе - трудно уберечься от угрозы, в которую он не верит. А ведь ты не веришь в Заговор, не так ли?
   - Нет, Тони, не верю. Мне известно, что все парни из Четверки, и ты в том числе, в существовании сатанинского заговора не сомневаются. Но я девочка, которая верит только в те вещи, которые может пощупать. Однако я пока не видела ни грана доказательств тому, что заговор существует.
   - Никаких доказательств?! А что ты скажешь о тех, кто, вырвавшись из лап Сатаны, выступал по телевизору? Их слов для тебя недостаточно?
   Ах да. Те, кто выжил. Те типы, которые пройдя полный курс психотерапии у психиатров-баптистов, принялись утверждать, что их папа и мама были сатанистами и заставляли своих чад пить кровь, есть фекалии и совокупляться с демонами. После этого любвеобильные родители при помощи чар заставляли своих отпрысков забыть обо всех этих безобразиях.
   - Тони, у тебя никогда не вызывало подозрений, что подавленные воспоминания о сатанинских ритуалах имеются в подсознании лишь у тех, кто обращался за консультацией к психиатрам-баптистам? Почему никто их тех, кто посещал обычных психоаналитиков, ничего подобного не вспоминают?
   - Да потому, что христианские психиатры-баптисты знают, что следует искать. Ведьмы используют заклинания и заговоры для того, чтобы их дети забыли об участии в ритуальных действах. По меньшей мере до той поры, когда их можно будет официально ввести в церковь Сатаны. Обычные, как ты их называешь, психоаналитики не знают, как добраться до таких глубин подсознания.
   И Тони, и я соображаем не плохо, но обитаем мы, увы, в разных мирах.
   - Знаешь, Тони, если мы пустимся в дискуссию по глобальным проблемам, то никогда ничего не решим. Почему бы нам ни сосредоточиться на деле? Ты взглянешь на него со своей стороны, я со своей, и, может быть, вдвоем мы что-нибудь и придумаем.
   - Хорошо. Итак, с чего начнём?
   - Мы знаем, что произошло. Теперь нам с тобой следует это дело обмозговать и, может быть, после этого у нас появится пара-тройка версий.
   - О`кей. У тебя уже родились какие-нибудь идеи?
   - Что же, - сказала я, - начнем с самого простого объяснения. Вандализмом обычно занимаются социальные изгои. Остро ощущая свою беспомощность, они, чтобы утвердиться в своем самосознании и показать силу, начинают всё крушить и рушить. Кладбищенский вандализм, как правило, является делом рук подростков, ищущих свое место в мире. Это может быть группа напуганных и брошенных всеми детей, сплотившихся ради...
   - Нет, - остановил меня Тони. - Я так не думаю. Во-первых, для того, чтобы выкопать тело, надо было как следует потрудиться. Сомнительно, чтобы банда пьяных тинейджеров стала бы тратить на это силы.
   - Видимо, ты прав, - согласилась я. - И, кроме того, мы не должны забывать о петухе. Такие артефакты под влиянием момента на сцене преступления не появляются. Другое дело, если бы кладбище было неподалеку от фермы. Но мы находимся в центре жилого пригорода. Появление на месте преступления мертвой птицы было частью какого-то более широкого плана.
   - Кроме того, запах, - сказал Тони. - Я могу допустить, что подростки выкопали и вскрыли гроб. Но погрузившись в океан вони, они бы не выдержали и убежали. На это оккультное мумбо-юмбо, видимо, ушло немало времени.
   - Правильное замечание, - согласилась я и, немного подумав, спросила: - Скажи, а следов рвотной массы на месте преступления, случаем, не обнаружено?
   - Нет. Если, конечно, не считать неприятности, случившейся с одним из патрульных копов.
   - Да, ты прав, - повторила я. - Трудно поверить в то, что никто из подростков не сблевнул, вскрыв гроб и получив полные ноздри этого дерьма. Меня и то едва не вывернуло наизнанку, хотя я до этого выпила всего лишь чашку кофе.
   - Итак, мы соглашаемся, что это не детишки, - сказал Тони. - Что дальше?
   - Место преступления, - задумчиво произнесла я, - напоминает мне те жуткие следы, которые оставляют после себя серийные убийцы. Есть многочисленные свидетельства того, что некоторые психопаты начинают свою деятельность с трупов и лишь потом переключаются на живых людей.
   - Да, я тоже знаком с подобными делами, - сказал Тони. - Но серийные убийцы практически всегда действуют в одиночку. Крайне редко они работают парами. В нашем же случае, судя по набору следов, мы имеем дело по меньшей мере с тремя преступниками. Не исключено, что их было даже и того больше.
   - Ты прав. И из этого вытекает следующий вопрос, что общего было у этих людей, что их объединяло? Сомнительно, чтобы они давали объявления в газетах: "Психопат, занимающийся выкапыванием трупов, ищет близких по духу людей". Нет, преступников объединяло нечто более серьезное. Между ними существовали устойчивые связи.
   Тони молча посмотрел на меня, и в его взгляде я уловила легкую издевку. На его лице можно было прочитать немой вопрос: "А я что тебе говорил?".
   - Ну хорошо, - вздохнула я. - Напрашивается очевидный ответ - все эти типы были членами одной оккультной организации.
   Тони осклабился. Мои слова ему явно пришлись по душе.
   - А я всё ждал, когда ты доберешься до очевидных вещей.
   - Осади коня, ковбой, - сказала я. - Твою теорию Заговора я пока покупать не намерена. Мне известно, что вы проталкиваете её много лет, но до сей поры она не нашла фактического подтверждения.
   - Ну и что? Это означает лишь то, что заговорщики хорошо заметают следы.
   - Даже очень хорошо, - согласилась я. - Настолько хорошо, что до сей поры свидетелями существования заговора являются лишь несколько тронутых умом пациентов, пара десятков дохлых коров, да таинственные круги на фермерских полях. Тебе доводилось раньше видеть такое же яркое проявление сатанизма, с которым мы встретились сегодня?
   - Нет, - признался Тони. - Я просмотрел все базы данных ФБР обо всех связанных с оккультизмом преступлениях, нашел там много чего тошнотворного, но подобного не встречал.
   - В таком случае возникает вопрос: с какой стати тайная организация вдруг решила явить себя людям и нагадить здесь таким образом?
   Тони задумчиво посмотрел в небо, пытаясь найти ответ. Ничего не придумав, он сказал:
   - Ты права. Участники сатанинского заговора слишком хитры и умны для того, чтобы оставлять все это на виду.
   - В таком случае, кто все это оставил? Может быть, небольшая, пока не известная группа сектантов с сильными анти-социальными склонностями?
   - Вполне возможно, - согласился Тони.
   - Тогда это возвращает нас к вопросу "почему", "с какой целью". Что, по твоему мнению, они вознамерились нам продемонстрировать?
   - Хмм... - Тони задумчиво потер шею, помолчал немного и спросил: Скажи, что тебя в этом деле поразило больше всего?
   - Тело.
   - А если конкретнее?
   - Матка, которую вырезали в его животе.
   - Да. Я тоже сразу обратил на это внимание. Держу пари, что они имитировали чье-то рождение. Рождено было "нечто", способное появиться лишь из тела мертвого мужчины. Бесенок, демон или что-то другое столь же непотребное и богохульное.
   - Вполне приемлемая гипотеза, - согласилась я и тут же продолжила, поскольку мне в голову пришла отвратительная мысль: - Если из трупа родилось "нечто", то это "нечто", видимо, следовало каким-то образом "зачать". Надо будет попросить экспертов проверить рану в животе на наличие в ней спермы.
   - Фу! - скривился Тони. - У тебя временами бывает больное воображение. Но ты права. Я скажу экспертам.
   - Спасибо. Вернемся к деталям нашей картинки. Что ты скажешь о разрезанном языку и зашитом рте. Эти частности не очень-то уживаются с гипотезой о рождении.
   - Что же, - сказал Тони, - раздвоенный язык часто считается символом лжеца.
   - Верно, а зашитые губы означают стремление заставить кого-то замолчать. Они не хотели, чтобы парень что-то разболтал.
   - И какими же, по твоему мнению, секретами он мог поделиться?
   - Понятия не имею, - призналась я, - если, конечно... Как ты думаешь, они специально выбрали именно этого парня?
   -Что ты хочешь сказать?
   - Этому захоронению уже два месяца, они вполне могли найти могилку и посвежее, такую, где земля ещё не так слежалась. Кроме того, это место не самое изолированное, и это означает, что они избрали они его не из-за уединенности. В то же время оно отстоит достаточно далеко от входа, из чего следует, что это было не первое, показавшееся им подходящим, место. Итак, есть два варианта, или они попали на эту могилу случайно, или...
   - ...или знали парня, - подхватил Тони. Он бросил взгляд на тело и добавил: - Судя по тому, как он выглядит, ребята имели на него большой зуб.
   - А это, - продолжила я, - может существенно сократить список подозреваемых. Мы потолкуем с родичами покойного и выясним, имелись ли у него враги.
   - Да, я немедленно... - конец фразы повис в воздухе, как будто он что-то вспомнил. - Постой. Нам надо ответить еще на один вопрос: почему это произошло именно сейчас? Парень оставался в земле пару месяцев, и если кто-то захотел свести с ним счеты, то почему не выкопал его сразу?
   - Интересный вопрос. Ты знаешь об оккультизме больше меня. Может быть эта ночь по астрологическому календарю имела какое-то особенное значение?
   - Сейчас проверим, - он извлек ручной дисплей и что-то пробормотал в микрофон. - Было всего лишь новолуние, и ничего больше. Ни тебе равноденствия, ни метеоритного дождя, ни языческих празднеств. Даже не знаю, что еще можно искать. Конечно, я могу кое-кого поспрашивать...
   - Поспрашивай, пожалуйста. А теперь нам следует...
   - Лейтенант Стрэнд? - послышалось в наушниках.
   - Слушаю.
   - Это Кёниг. Они здесь. Команда новостей из Баптисткой Информационной Сети. Направляются к вам пешком. В вашем распоряжении от силы четыре-пять минут.
   Я посмотрела на часы. 6:41.
   - Не ожидала, что они явятся так скоро.
   - И это, похоже, не всё. Только что прибыл автобус Службы новостей Микрософт. Их команда будет у вас лишь на минуту позже БИС.
   - Спасибо, Венди. Оставайся там и сообщи, когда появятся команды от других сетей.
   - Начали прибывать журналисты, - сообщила я Тони. - Я не хочу, чтобы тело попало в камеру.
   - Учитывая ситуацию, сделать это не просто, - сказал Тони и направился к могиле, где пара экспертов возилась с телом. Третий специалист раскладывал артефакты по пластиковым пакетам и наклеивал ярлыки.
   - Как дела? - спросила я у Шард.
   - Чтобы всё закончить, как следует, мне надо еще семь восемь минут, ответила она, не поднимая головы.
   - Ты их получишь. Но затем заталкивай тело в мешок и убирайся вмести с ним отсюда. На нас прут журналисты.
   - Ясно, - бросила Шард.
   Я оглядела место преступления. В моем распоряжении было шесть патрульных. По меньшей мере троих надо было оставить на охране рабочего пространства. На пути журналистов я могла выставить тоже троих.
   - Вы, вы и вы, - я выбрала самых могучих, - сюда!
   Трое копов бычьего телосложения затрусили ко мне.
   - Итак, парни, ситуация следующая. К нам идут две группы журналистов. Я не хочу, чтобы изображение покойника появилось в сети. Вам следует выиграть для нас несколько минут, пока мы будем паковать жмурика. Идите к выходу поприветствовать гостей. Ведите себя вежливо. Дружелюбно. Оказывайте им во всем помощь. Но оставайтесь на их пути. Если они попросят вас сказать что-нибудь перед камерой, отвечайте им идиотскими вопросами. Вы помните, чему вас учили? "Какую компанию вы, ребята, представляете?", "Какого типа ваша камера?", "А моя мама передачу когда увидит?".
   Мой взгляд задержался на правой руке одного из патрульных. Там было нечто такое, что привлекло мое внимание, породило в голове неясные ассоциации и предупредило, что я вот-вот пропущу что-то очень важное. Некоторое время я недоуменно смотрела на лапу патрульного, не понимая, чем она меня так заинтересовала. И, наконец, до меня дошло...
   - Простите меня... - я прочитала имя на значке, -... Вильсон. Вы имели какой-либо контакт с телом?
   - Никак нет, мэм.
   - Вы в этом уверены?
   - Так точно, мэм.
   - В чем дело? - спросил Тони.
   Я взяла правую руку копа и поднесла к глазам детектива.
   - Тебе это ничего не напоминает?
   Тони наморщил лоб так, как делает всегда, когда не может что-нибудь вспомнить. Затем его лицо просветлело, и он сказал:
   - Точно. Отпечаток на теле.
   Это был вовсе на "Х" в круге. Это был крест. Серебряный крест в золотом кольце с какой-то надписью по окружности. Я поднесла руку с перстнем к глазам и прочитала: "Единая Нация под Единым Богом".
   Глава восьмая: Одержимая.
   Понедельник 9-го. 8:22 утра.
   Стояло великолепное августовское утро, и путешествие в город оказалось просто восхитительным. Большую часть пути я провела в медитации, воспроизводя в памяти поэму, которая еще не была написана.
   Кто мы такие, чтоб учить детей,
   Которые играют в Робин Гуда,
   Которые не могут без затей
   И вечно ожидают чуда?
   Жизнь пролетела, словно краткий миг,
   На душу давит лет наследство...
   Доносится ребячий крик,
   Как эхо прожитого детства.
   Лимузин свернул за угол, и я успела заметить название улицы. "Кортлленд". Это означало, что мы находимся всего в нескольких минутах езды от здания суда города Атланты.
   Сидящий напротив меня телохранитель по имени Сломанная Стрела достал пистолет и проверил наличие патронов в магазине. Состояние оружия его, по-видимому, удовлетворило и он вернул пистолет в наплечную кобуру. Выражение его лица под синей боевой раскраской являло собой наивысшую степень сосредоточенности. Остальные мужчины из моего окружения старались подражать ему во всем, поскольку он служил для них образцом и в любой ситуации держался так, как должен держаться настоящий воин. Однако в моих глазах образ телохранителя несколько принижал его тотем. Это был дятел из мультика, круживший с маниакальным хихиканьем вокруг головы воина и время от времени клюющий его в висок.
   Второй телохранитель, которого звали Последняя Мышь, неотрывно смотрел в окно. Он появился на свет 19 лет тому назад - в тот день, когда скончалась последняя на земле кенгуровая крыса. Иногда мне хочется, чтобы его родители не так спешили с выбором имени, поскольку парень стыдится своего прозвища и постоянно пытается казаться круче, чем он есть на самом деле. Но от меня свою мягкость ему скрыть не удается. Когда дело доходит до тетивы и наступает время убивать, он начинает испытывать колебания. И он умрет. До этого печального момента пройдет еще много, много лет, а я уйду из этого мира еще до конца недели. Но пока мне очень приятно находиться в его обществе. Между ними сидит моя ученица Забудь Улыбку и вносит какие-то данные в свой ноутбук. Примерно каждые двадцать секунд появляется её тотем - кошка - и принимается покусывать карандаш. Забудь Улыбку его не замечала. Я наблюдала за девушкой и за тотемом, надеясь, что они готовы к ожидающему их испытанию. Сегодня нам предстояло узнать имя моего наследника. Я страшно хотела, чтобы это была она. Но называть имя избранника предстояло, увы, не мне.
   Колесо лимузина попало в выбоину и сидящий рядом со мной Смеющийся Медведь воспользовался этим, чтобы ткнуться лицом в мои колени.
   - Хоп! -произнес он с ухмылкой.
   - Ты что, спрятал револьвер под боевым нарядом из львиной шкуры, или это просто результат того, что мы сидим рядом?
   Смеющийся Медведь на миг приподнялся, чтобы ответить мне поцелуем, а затем снова устроился на моих коленях. Никакой львиной шкуры на нем не было. Он носил самые обычные штаны из оленьей кожи и нагрудник из цветных птичьих перьев, оставлявший открытыми руки и плечи. Несмотря на некоторую экстравагантность наряда, Смеющийся Медведь смотрелся в нем просто великолепно. Я не переставала удивляться тому, как сумасшедшая, больная старуха вроде меня смогла обзавестись таким мужем. Но Смеющийся Медведь был членом Общества воинов тетивы, а те, как известно, поклялись делать всё наоборот. Воины тетивы хохотали во время кровавой битвы и рыдали, слушая веселые истории. Не исключено, что женитьба на старой уродливой женщине была всего лишь еще одним актом их игры. Впрочем, какое это имеет значение, если я с ним счастлива.
   Вначале я услышала крики, а затем какой-то увесистый предмет ударился о крышу лимузина. До здания суда оставалось лишь несколько кварталов, и все тротуары были заполнены людьми. Мы миновали группу христиан, которые, яростно размахивая Библиями и американскими флагами, призывали к убийству. Один из них держал в руках десятифутовый крест, заключенный в золотое кольцо. В центре креста находился дисплей на жидких кристаллах, и на бегущей строке я успела прочитать несколько слов.
   "...Единая Нация под Единым Богом..."
   "...Уступи Сатане один акр..."
   "...и он захватит весь мир!"
   Неподалеку от верзилы с крестом находился мальчонка, которому явно не было еще и пятнадцати. Мальчишка молча, с милой улыбкой размахивал плакатом, на котором было начертано: "Сатина нам в Джорджии не надо! Убирайся!" Юнец выглядел настолько трогательно, что мне захотелось выйти из лимузина и объяснить ему, что его требование относится вовсе не к политике или религии, а к области моды. Обезьяна - тотем парнишки - сидела у него на плечах и прикрывала лапками его уши.
   На противоположной от христиан стороне улицы толпились индейцы племени чироки. На "Чистокровных" были майки с короткими рукавами и джинсы, а "Возвращенцы" натянули на себя костюмы из оленей кожи и украсили головы безумными сооружениями из орлиных перьев. Среди индейцев я заметила нескольких адептов одного из культов "Новой эры". Парни из "Новой эры" в руках держали деревянные посохи, а их обнаженные торсы были украшены хрустальными подвесками.
   У въезда в здание суда нас остановил полицейский, чтобы сверить номер лимузина со списком пропусков. Убедившись, что номера совпадают, он обошел автомобиль и постучал в закрытое окно. Сломанная Стрела опустил стекло и показал удостоверение личности. Рёв толпы на тротуарах просто оглушал. Полицейский проверил наши удостоверения, внимательно сверяя фотографии с оригиналами. Убедившись в их (или нашей) подлинности, он знаком приказал Сломанной Стреле выйти из машины. Они о чем-то поговорили. Во время короткой беседы коп успел показать на беснующуюся у входа толпу пикетчиков и на пытающихся сдержать их полицейских. Как ни странно, но стражам порядка это удавалось. Между баптистами и индейцами чироки сохранялся свободный, ведущий до самых дверей суда коридор.
   Сломанная Стрела сунул голову в окно лимузина и начал отдавать приказы. Он сам и Последняя мышь, чтобы прикрыть нас от стволов баптистов, заняли позицию справа от меня и моей ученицы. Смеющийся Медведь встал слева, на тот случай, если в рядах чироки спрячется какой-нибудь безумный стрелок. Приняв этот боевой распорядок, мы двинулись к дверям суда.