Хауэлл Ханна. Вкус огня

   — Где Рауль?
   — Его здесь нет. Я сам жду Рауля.
   — И больше никого нет?
   — Только вы и я, дорогая.
   — Я никогда еще не видела тебя с Раулем.
   — Я отдыхал.
   — Вот как? А я не верю тебе.
   Лиам внезапно схватил Мэрилин за руку и, вывернув ее, заставил опуститься на колени возле своего стула.
   — Еще никто не называл Лиама О'Нила лжецом! Мэрилин ничуть не испугалась. Напротив, поняла, что перед ней мужчина, не лишенный изысканности, но при этом способный показать женщине свою недюжинную силу и дать ей то, чего недоставало Раулю. Этот мужчина соединял в себе хорошие манеры, к которым она была приучена, и звериную грубость, которой так жаждало ее тело. Одна мысль о таком сочетании сводила Мэрилин с ума.
   — Рауль не мог уйти, — возразила она. — Прежде он должен был закончить работу.
   — Прикончить маленькую сучку Хуана?
   — Да, он обещал сделать это.
   — Рауль сдержал слово. Но не мог же он оставить сучку здесь, на этом кресте, где ее никто не увидит. Рауль отвез девчонку туда, где ее сразу же найдут.
   — К дому Ройала? — обрадовалась Мэрилин. — И как долго она умирала? — с садистским удовольствием осведомилась Мэрилин.
   — Рауль сказал, что все получилось так, как он и ждал от ниньи Хуана. Она долго терпела эти мучения.
   О'Нил скрыл ярость, увидев, какое злорадство вспыхнуло в глазах этой женщины.
   — Боже, как мне хотелось бы самой увидеть это! А когда вернется Рауль?
   — Он не сказал. Предложил мне расположиться здесь как дома.
   — Это меня не интересует.
   — Разве? Он мне кое-что шепнул о тебе.
   — Эта свинья заставляла меня удовлетворять его похоть. И его людей — тоже. Вот смотри, я привезла ему деньги, но мне нужны доказательства.
   — Похоже, здесь солидная сумма, — заметил О'Нил. — Выходит, ты очень хотела ее смерти, верно?
   — Да, но я желала видеть все сама. Мне нужны доказательства.
   — А кровь на земле под тем крестом — разве недостаточное доказательство? Кстати, Рауль говорил мне, что ты всегда даешь… ну, добавочное вознаграждение. Надеюсь, на этот раз оно достанется мне!
   — Нет! — Мэрилин попыталась высвободиться. — Ты не заставишь меня стать твоей шлюхой.
   Заметив, что она бросила взгляд на его пах, Лиам усмехнулся:
   — Не заставлю? По словам Рауля, ты любишь, когда тебя берут грубо и часто.
   — Убери от меня свои грязные лапы!
   Антония смотрела на Ройала, не отрывавшего взгляда от двери. Понимает ли он, что возражения Мэрилин — только кривляние?
   Ройал боролся с собственной нерешительностью. Он желал услышать признание Мэрилин и говорил себе, что она не заслуживает уважения. Его джентльменские чувства были задеты, когда он услышал, как грубо Лиам обходится с женщиной. Если бы Ройал увидел лицо Мэрилин, он бы знал, как поступить.
   — Расскажи мне, как Рауль сделал это, — попросила между тем Мэрилин.
   Услышав, как О'Нил описал ее казнь, Антония задрожала. Оро с сочувствием посмотрел на нее. Антония ловила каждое слово О'Нила.
   — Ну я, конечно, сделал бы кое-что иначе, — сказал О'Нил. — Твой мексиканский любовник и в других делах тоже не проявляет особого умения?
   — Он мне не любовник. Нас связывают дела. Рауль должен был устранить препятствия с моего пути.
   — Если ты говоришь об этой сучке, она тебя никогда больше не побеспокоит. Ее ободрали, как кролика.
   — Полагаю, ты уже ждешь от меня вознаграждения? — возбужденно спросила Мэрилин.
   — Я из тех мужчин, которые любят продлевать наслаждение, а не спешить, как Рауль.
   — Рауль — свинья!
   — Но он имел тебя?
   — Да, но совсем не так, как сделал бы это ты. Рауль не умеет обращаться с женщинами.
   — Что ж, девочка, перед тобой большой специалист. Я-то знаю, что тебе нужно.
   Этот разговор внушил Антонии отвращение. Она удивилась, что такой человек, как О'Нил, способен играть в подобные игры. Антония посмотрела на тех, кто был вместе с ней в комнате. Коул, наверняка разгадавший игру О'Нила, удовлетворенно усмехался. Джастин казался шокированным, а лицо Ройала было непроницаемым. Поскольку благодаря О'Нилу не оставалось никаких сомнений в том, каким образом Мэрилин получает удовольствие, Антония поражалась хладнокровию Ройала. А за дверью продолжалась ужасная игра.
   — Возьми меня! Пожалуйста, возьми меня, — умоляла Мэрилин. — Боже, как я хочу, чтобы ты сделал это со мной!
   — Не сомневайся, сделаю, и даже больше, чем ты хочешь, — отозвался Лиам.
   — У меня тоже есть некоторые идеи, — промурлыкала Мэрилин. — Прежде чем взять меня, возбуди.
   — Не беспокойся, девочка. Но я не люблю заниматься этим на стуле.
   — В той комнате есть кровати. Только не бросай меня тут.
   — Неужели у тебя нет никого, кто занялся бы этим с тобой?
   — Таких, как ты, нет. Есть один утонченный джентльмен, слабый мужчина, который совсем не понимает, что нужно женщине.
   — Не такой, как Рауль?
   — Рауля я едва переношу. Я хочу такого мужчину, как ты. А Рауль делает это хуже, чем я ожидала.
   — Хочешь убрать еще какие-то препятствия, так, что ли?
   — Да, еще пять. Вот тогда у меня будет громадный надел земли, и ты под боком.
   Чтобы убедить Лиама, Мэрилин изложила ему свой план. Стараясь угодить О'Нилу, она ничего не утаила. Он заставил ее признаться во всем. Задавая вопросы, обещая невиданные любовные утехи, он побуждал Мэрилин к откровенности.
   — Значит, пять? Об этом стоит поразмыслить. А теперь пошли со мной, — сказал наконец Лиам.
   Когда они направились к двери, Антония бросила на Ройала быстрый взгляд. Ей очень хотелось увидеть, какое впечатление произведет на него разоблачение Мэрилин.
   Дверь распахнулась, и на мгновение все в оцепенении уставились на вошедших. Судя по всему, Мэрилин сначала не поверила своим глазам, но потом лицо ее выразило злобу и страх. Лиам стоял позади нее, небрежно опершись на косяк двери, но все взоры были устремлены только на Мэрилин.
   — А я и забыл, что меня тут ждет целая компания.
   — Подонок, ты обманул меня! — И Мэрилин бросилась на О'Нила, как дикая кошка.
   Но Лиам сжал громадный кулак и нанес ей удар в челюсть. Мэрилин рухнула к его ногам. Он поднял ее на ноги, громко сожалея о том, что ударил эту девицу не так сильно, как ему хотелось бы.
   — Лиам! — возмутилась Антония. — Ты ударил женщину!
   — Я ударил мерзавку, — возразил О'Нил. — Ты же знаешь, я люблю женщин. Хорошие женщины, вот как ты, девочка, могут вить из меня веревки. Даю руку на отсечение, что я не обидел ни одной, будь то монашенка или шлюха. А эта, — и он снова толкнул Мэрилин, эта дрянь не способна испытывать удовольствия, пока ее не унизят. Это у таких как болезнь. Такие, как она, готовы и шести целую семью ради того, чтобы завладеть скотоводческой фермой. Это не женщина, а животное, только в красивом обличье. — Он посмотрел на Ройала: — В ее седельных сумках, там, на столе, есть некоторые доказательства.
   О'Нил и Ройал молча осмотрели эти сумки. Молчание Ройала тревожило Антонию. Разоблачение Мэрилин, должно быть, глубоко ранило его.
   Мужчины всячески оберегали Антонию по пути на ранчо, но у нее кружилась голова и все тело болело. Она смутно помнила, как Ройал отнес ее наверх и осторожно уложил в кровать в комнате, отведённой Томасу. Сказав несколько ободряющих слов лежащему в лихорадке Томасу, Антония тут же заснула.
   Ройал и Коул доставили Мэрилин к шерифу, и тот сразу послал своих людей за ее отцом. Когда они достигли города, Мэрилин пришла в ярость и начала кричать, чтобы ее поскорее повесили. Ройал не понимал, как он мог быть настолько слеп, чтобы не видеть, что представляет собой эта женщина. Чтобы избежать ее оскорблений, он поспешно покинул офис шерифа. Ему было стыдно вспомнить, что когда-то он считал ее лучше Антонии.
   Позже, в кругу семьи, Ройал подумал, что может ошибиться еще не раз. Лиам остался с Оро, которого заставили лечь. В маленькую библиотеку пришли пропустить по бокалу вина только братья и сестра Ройала. Все молчали, подавленные недавними событиями.
   — Ты действительно собираешься жениться на Антонии? — спросила Патриция, нарушив гнетущую тишину.
   — Да, Патти, и как можно скорее. А оставшееся время я хочу использовать для того, чтобы уговорить ее не называть ребенка Хуаном Рамиресом.
   Патриция усмехнулась:
   — Это будет довольно трудно.
   — Нам не удалось бы это предотвратить, — вдруг сказал Джастин. — Рауль давно жаждал смерти Антонии.
   — Верно, — подтвердил Коул. — Это старая вражда. Нередко это передается от отца к сыну. По словам Оро, Рауль видел в Тони самого Хуана.
   — Но все это прошло, слава Богу, — вздохнула Патриция. — Как по-твоему, они повесят Мэрилин?
   — Не знаю, Патти, — ответил Ройал. — Возможно, ее посадят, а вот отца, вероятно, повесят.
   — И это наши соседи! — вздохнула она. — Те, кого мы считали лучшими друзьями. Просто не верится.
   — А виной всему алчность Патти, — заметил Коул. — Все очень просто. Они захотели получить все. И что самое страшное, это им удалось бы, если бы не Тони, Оро и Томас. Коллинзы толкнули Рауля на безрассудный поступок, а Мэрилин сделала опрометчивый шаг из-за Тони. — Он посмотрел на Ройала: — Мэрилин видела, как ты относишься к Антонии. Женщины всегда чувствуют угрозу, исходящую от соперницы.
   — Странные создания, — пробормотал Ройал.
   — Спасибо тебе большое! — Патриция посмотрела на смеющихся братьев.
   Мария принесла закуски на подносе, и Джастин спросил ее:
   — Ну как там твои пациенты?
   — Все в порядке. Сеньорита спит, и парень тоже. Он узнал, что его сестричка в безопасности. Томас успокоился и теперь быстрее поправится. Он сильный мальчик. Да и сеньорита такая же.
   — А ребенок? — спросил Ройал, встревоженный тем, как бы Антонии не повредили испытания, выпавшие на ее долю.
   — Ребенок тоже сильный. Он растет себе и растет. Если малыш так хорошо начал, сеньор, то с ним и матерью ничего не случится. И сеньорита знает, что ей делать. Не бойтесь, все это не повредило ребенку.
   Ройал понимающе кивнул. Антония знала, с чем она может столкнуться. Ее смелость и отвага перед лицом врага только усиливались от сознания того, что в ней зреет новая жизнь. Состояние женщины отражается на ребенке, и Антония, догадываясь об этом, держала себя в руках. К счастью, ей не пришлось слишком долго терпеть мучения. Даже такая женщина, как она, имеет порог выносливости.
   Но и сейчас, когда Антония была в безопасности в его доме, Ройал еще не оправился от страха. Он знал, что никогда не забудет, как чуть не потерял ее навсегда.
   Когда пришел Лиам, Патриция тут же ускользнула к Оро. Ройал видел, что его братья, так же как и он, с нетерпением ждут, что скажет громадный ирландец. Однако никто из них не задал ему вопроса, пока он не сел в кресло со стаканом виски и доброй сигарой.
   Лиам, усмехнувшись, оглядел братьев Бенкрофтов.
   — Я охотник, истребляющий вредных животных, — начал он.
   — Конечно, — заметил Коул. — Мне следовало бы вспомнить это имя, но я тогда был поглощен своими мыслями. «Доставьте их живыми, О'Нил».
   — Только живыми? — Джастин неуверенно улыбнулся гостю.
   — Это не для Лиама О'Нила, Джастин.
   — Охотник за преступниками — и друг бандитов! Как это возможно? — удивился Ройал.
   — Дело в том, что Хуан Рамирес спас Мне жизнь, — объяснил Лиам. — Я перед ним в долгу, поэтому никогда не преследовал его. И он это знал. Я не беспокоил таких людей, как Хуан. Борьба с ним угрожала смертью, даже если бы у тебя за спиной была целая армия.
   — А я подозреваю, что ты ездил вместе с ними, — сказал Ройал.
   — Да, но только по эту сторону границы.
   — Выходит, ты знал Антонию? Лиам кивнул:
   — Видел, когда она была малышкой. А теперь она стала красивой женщиной.
   — Конечно, — согласился Ройал.
   — Не знаю, давно ли ты с Антонией, но не понимаю, почему ты не скажешь ей, что покончил с той шлюхой.
   — Сделаю это, когда ей станет получше.
   — Поговори откровенно с Антонией, а то она вбила себе в голову, что ты хочешь ту, рыжую. Тони не согласится занять второе место.
   Зная, что Лиам прав, Ройал отправился к Антонии, решив объяснить ей, почему тогда обнимал Мэрилин. Обо всем остальном, в том числе и о женитьбе, они поговорят позже, когда она поправится.
   Спящая Антония казалась совсем юной. Ройала охватило желание защитить ее, хотя сейчас она в этом не нуждалась. Да к тому же Антония из тех женщин, которые стоят рядом с мужчиной, а не прячутся за его спиной.
   Вдруг Ройал с удивлением заметил, что она смотрит на него. Ее глаза немного припухли от сна, но взгляд был ясен.
   — Томас? — Антония посмотрела на спящего молодого человека.
   — Он идет на поправку, дорогая, — заверил ее Ройал. — Мария оставила здесь бульон и настой из трав. Тебе надо как следует отдохнуть.
   — Я хотела бы встать.
   Ройал улыбнулся и помог ей сесть.
   — Справишься сама? — спросил он, подавая Антонии чашку горячего бульона.
   — Да. Я просто измотана. А раны у меня легкие.
   Антония отведала бульон. У нее была масса вопросов, но она боялась услышать ответы, поскольку слишком хорошо помнила, как он обнимал Мэрилин. И ее снова пронзила боль.
   — Мне надо поговорить с тобой. — Ройал забрал у Антонии пустую чашку и подал ей настой.
   — Да? — спросила она, попробовав настой. — О чем же, дорогой?
   — О Мэрилин.
   — Мне очень жаль, что ты раньше не понимал, какой она человек. Но надеюсь, хоть теперь ты поймешь, что Мэрилин опасна для тебя. Ситуация, конечно, очень сложная, но теперь ясно, что она и не могла быть другой.
   — Да, было ужасно увидеть все с такой ясностью. Но я и прежде подозревал ее, Антония.
   — Подозревал?
   Ройал кивнул и взял ее руку:
   — Однажды мне пришло в голову, что только Мэрилин могла сообщать Раулю сведения о нас. Ее всегда видели в неподходящем месте и в неподходящее время. Однако никто не замечал, чтобы она встречалась с Раулем. У меня были подозрения, но никаких доказательств.
   — Но если ты знал это, то почему собрался жениться на ней?
   — Я не собирался жениться.
   — Не понимаю тебя, жизнь моя.
   — Видишь ли, я многое и раньше знал о Мэрилин. Мне нетрудно было убедить эту тщеславную женщину, что она вскружила мне голову и я готов жениться на ней. Пообещав это Мэрилин, я надеялся, что она совершит промах. Я решил подбросить ей ложные сведения, полагая, что она передаст их Раулю.
   — И я разрушила этот план?
   — Нет. Я собирался привести его в действие на следующей неделе. Но вышло так, что ты сама все сделала, поскольку именно Мэрилин сообщила Раулю, где тебя найти.
   — Да, она встретила нас с Томасом, когда мы отъехали от ранчо. Я все ей сказала. — Антония поморщилась. — Из-за меня чуть не убили Томаса.
   — Но ты же не знала, Антония. Мне понадобилось много времени, чтобы разобраться во всем.
   — Хуан учил меня быть осторожной и никому не доверять. Мэрилин не из вашей семьи, ты подозревал ее, поэтому мне следовало проявить осмотрительность. Но я была зла и говорила не думая.
   — Тебе не в чем себя винить. — Ройал помог Антонии лечь. — Если искать виновного, то им скорее всего окажусь я. Ведь именно я затеял эту игру, ничего не сказав тебе. — Откинув прядь волос с ее лица, Ройал добавил: — Я совершил множество ошибок, но все же не способен, выпустив из объятий одну женщину, тут же сделать предложение другой.
   — Я подумаю об этом позже, — сонно пробормотала Антония. — Но все же ты собирался жениться на ней.
   — Так считали все. Но это было всего-навсего частью моего плана.
   — Но мне не понравился этот план.
   — Поэтому я и не сказал тебе о нем, хотел избежать конфликта. — Ройал нагнулся и поцеловал ее. — Спи.
   — Я и сделаю, — Антония вздохнула и погрузилась в сон.
   Ройал, улыбнувшись, расположился в кресле у кровати. Скоро сюда придет Мария и присмотрит за обоими ранеными. А пока он, несмотря на усталость, не сводил глаз с Антонией, ибо желал удостовериться в том, что она жива и скоро снова будет здорова. Но страх за нее все еще не прошел.
   Ройал перевел взгляд на живот Антонии. Теперь он видел, что он не плоский, как прежде, а слегка округлился. Ройал покачал головой, зная, что пройдет немало времени, прежде чем он по-настоящему ощутит себя отцом. Но теперь ему совсем не хотелось уклониться от выполнения отцовского долга.
   — Скоро ты заметишь несомненные признаки беременности, — сказала Мария, входя в комнату.
   — Пока трудно поверить в это, потому что Антония стройная, как всегда.
   — При первой беременности живот округляется не сразу. — Мария опустилась в кресло. — Если бы она не заснула от моего настоя, ты сам ощутил бы, как шевелится ребенок, но после этого снадобья он тоже спит.
   — А оно не повредит ребенку?
   — Нет, сеньор. Я дала ей совсем немного. После всего, что случилось, ей нужен покой. Ложитесь спать, сеньор, я присмотрю за ними. Думаю, что вам следует хорошо отдохнуть, чтобы помочь мне удержать сеньориту в постели.
   Выходя из комнаты, Ройал улыбнулся:
   — Ты права.
   Засыпая, Ройал думал о том, что ему понадобятся силы не только для того, чтобы удержать Антонию в постели, но и для того, чтобы убедить ее выйти за него замуж.

Глава 25

   Два туза и три четверки. Полный фулл.
   Они играли в покер. Антония взглянула на карты, которые открыл Лиам.
   — А у меня тоже фулл — три туза и две девятки.
   — У меня только две пары и туз, — усмехнулся Томас.
   — Ну вот, Антония выиграла. — О'Нил собрал карты. — Мне сдавать.
   — По-моему, лучше взять новую колоду, — проговорила Антония.
   — Новую колоду, дорогая? Но зачем? — с самым невинным видом спросил О'Нил.
   — В этой колоде слишком много тузов.
   — Вот как?
   — Да. Целых шесть.
   — Этого не может быть.
   — Я сосчитала их.
   — Чепуха! Их тут десять.
   — Десять тузов? — Антония рассмеялась.
   — Да. Приятно держать на руках тузы. Я положил их в колоду, чтобы всем хватило.
   Игроки расхохотались.
   Ройал тихо вошел в комнату и устремил взгляд на Антонию. На ней было крестьянское платье, а волосы она собрала в пучок. Даже в просторном платье уже был заметен ее округлившийся живот.
   Он отложил разговор с ней до тех пор, пока она совсем не оправится. Раны у Антонии были легкими, но она вынесла очень тяжелое испытание. Боясь за Антонию, все баловали ее и воздерживались от неприятных разговоров. Так прошли долгие три недели.
   Ему пришлось признаться себе в том, что его колебания были отчасти вызваны трусостью. Он не совсем понимал, какие именно чувства питает к Антонии и какие она к нему. Поэтому не представлял, в какой форме сделать ей предложение. Он знал одно: что должен убедить ее выйти за него замуж.
   Сообщив ей, что навсегда порвал с Мэрилин, он ничего не собирался требовать от нее и желал только одного — чтобы ребенок, которого она носит в своем чреве, получил его имя.
   Ройал, он жульничает, — смеясь, пожаловалась Антония, когда он присоединился к ним.
   — Девочка, как ты можешь говорить такое? — притворившись обиженным, возразил Лиам. — Если бы я мошенничал, то сдал бы себе все тузы.
   — Меня насторожило бы, если бы ты сдал себе десять карт, — заявила Антония.
   — Десять? — улыбнулся Ройал.
   — Да, в этой колоде десять тузов.
   — Туз — хорошая карта, но, пожалуй, мне не стоит играть с тобой, О'Нил, — отозвался Ройал и обратился к Томасу: — А ты с каждым днем выглядишь все лучше.
   — Да, скоро смогу ковылять вокруг твоего дома, как Оро. Пара калек, так зовет нас О'Нил. Думаю, мне придется пристрелить его за это.
   — Я сделал бы то же самое, — сказал Ройал и обратился к Антонии: — Можно поговорить с тобой?
   — Конечно.
   — Дорогая, — Ройал подал ей руку, — это очень личный разговор.
   Следуя за Ройалом в его комнату, Антония старалась не выказать волнения. Судя по всему, им предстояло обсудить многие темы, а она не чувствовала себя готовой к этому. Более того, она боялась разговора.
   В спокойные моменты Антония хотела, чтобы все шло так, как сейчас, но сознавала невыполнимость своего желания. Ребенок все изменил. Они не были готовы принять решение, но ситуация заставляла их сделать это.
   Сидя на кровати, Антония с беспокойством смотрела на Ройала. В его поведении по отношению к ней многое изменилось, но Антонию беспокоило то, что он почти не прикасался к ней. Конечно, в последнее время Антония не могла заниматься любовью, но Ройал даже не обнимал ее. Антония призналась себе, что жаждет его прикосновений, хотя бы таких, как сейчас, когда он подал ей руку, помогая подняться с постели. Она опасалась, что в нем угасла страсть к ней.
   — Приговор Мэрилин и ее отцу вынесен. — Ройал мысленно выругал себя за то, что так трусливо заговорил именно об этом. — Ее отца повесят, а Мэрилин посадят в тюрьму.
   У Антонии упало сердце. Неужели он привел ее сюда лишь для того, чтобы сообщить эту новость? Значит, теперь, когда борьба завершилась, между ними все кончено? А его интерес к ребенку не так силен, чтобы Ройал стал удерживать ее здесь.
   — Ее тоже следовало бы повесить. Она так же виновата, как и ее отец. — Антония внимательно наблюдала за Ройалом, желая понять его истинные намерения.
   — Выходи за меня, Антония.
   Она в изумлении посмотрела на него. Антония была почти уверена, что сейчас он попросит ее уехать. И вдруг это предложение — не то просьба, не то приказание.
   — Почему ты так удивлена? Разве не знала, что я попрошу тебя об этом?
   — Я думала, что ты предложишь мне уехать, поскольку борьба закончена.
   Временами Ройал не понимал ее. Любая другая женщина не просто ожидала бы предложения, а требовала бы этого. А Антония, полагая, что он отошлет ее вместе с их ребенком, даже не пытается возразить, не возмущается его бессердечностью.
   — Антония, может, ты не заметила, что носишь моего ребенка? — усмехнулся Ройал.
   — Этого трудно не заметить. Я уже не могу застегнуть юбку.
   — И ты действительно считала меня подлым и жестоким человеком, способным прогнать тебя?
   — А что здесь такого? Если ты не хочешь, чтобы мы остались, это было бы единственным выходом.
   — И по-твоему, я вот так отношусь к тебе и к ребенку? — Ройал смотрел на нее так, будто она оскорбила, даже ранила его.
   — Я ни в чем не уверена. Нас с тобой соединяла страсть, верно? Но с тех пор как меня освободили, ты даже не прикоснулся ко мне.
   — Так ведь ты залечивала раны, приходила в себя от шока и отдыхала.
   — Нет, я говорю не о близости с тобой. Ты даже не притронулся ко мне! Если бы Рауль или кто-то из его сообщников изнасиловал меня, тогда я понимала бы тебя, но ведь этого не было. И все-таки ты не прикоснулся ко мне. Вот и сейчас ты предлагаешь мне выйти за тебя замуж, а сам стоишь в отдалении и даже не берешь меня за руку. По-моему, этот огонь угас в тебе.
   — О нет, Антония! Он все еще горит, может, даже сильнее, чем раньше. Вот поэтому-то я и не трогаю тебя.
   — Не понимаю.
   — Если я дотронусь до тебя, во мне вспыхнет страсть. Чем дольше мы не занимаемся любовью, тем тяжелее у меня на душе. Но лучший способ обуздать себя — это держаться от тебя на расстоянии. Даже разговор об этом возбуждает меня. — Ройал мрачно усмехнулся. — Это не дает мне покоя.
   Антония опустила глаза.
   — Но теперь я выздоровела, — тихо сказала она, охваченная безумным желанием.
   — Да, однако нам следует проявлять осторожность. Собравшись с духом, я решил сделать тебе предложение. Мне казалось, что нам не стоит заниматься любовью, пока мы все не расставим по местам. Если мы и сейчас воздержимся от этого, наша первая брачная ночь будет особенно счастливой.
   — А что насчет Мэрилин?
   — А она-то здесь при чём?
   — Ты долгое время собирался жениться на ней.
   — Антония, эта женщина дурачила меня. Она хотела завладеть моей землей и уничтожить мою семью. Это она убила моих родителей. Но даже если бы я простил Мэрилин и убедил себя в том, что все это заставил ее сделать отец, я не забыл бы, чем она занималась с Раулем в хижине и чем готова была заняться с О'Нилом.
   — О'Нил очень удачно прикинулся, что на него подействовали ее чары.
   — Мужчине не стоит обсуждать с тобой такие вещи. — Ройал покачал головой. — Антония, у меня никогда не было глубоких чувств к Мэрилин. Узнав обо всем, я разозлился, потому что понял, каким был глупцом, когда доверял Мэрилин и ее отцу. Теперь мне кажется совершенно нелепым, что я когда-то собирался женить. Наверное, это потому, что она — женщина нашего Ир.
   — А я совсем другая. Я мексиканка, хоть и не по крови, но в душе. Я — дитя бандита. И не знаю ничего такою что должны уметь леди. Может, из-за этого со временем у нас возникнут проблемы. Советую тебе хорошенько об этом подумать.
   — Я уже обо всем подумал. Да, мне понадобилось много времени, чтобы забыть о том, где и как ты воспитывалась.
   — Ты не должен забывать этого. Я такая, как есть.
   — Понимаю. Но забыть — это не то слово. Я вдруг понял, что Мэрилин не единственная, кто обманывал меня. Я сам вел себя как глупец. Мэрилин из тех, кого в свете называют «леди». Она выросла в богатстве и роскоши, хорошо образованна и все такое, но по существу она дрянь. Осознав это, я пришел к выводу, что внешний лоск и хорошее происхождение не имеют никакого значения. Хотя, признаться, твое происхождение мне тоже не слишком нравилось. Хуан был сильным. Этот человек, оказавшийся вне закона, жил грабежами, но не проявлял жестокости, не был пропитан ненавистью. Если бы ему выпал хоть небольшой шанс, Хуан добился бы многого и соблюдал закон. Он любил тебя и делал все, чтобы ты не пошла по его пути. Он понимал, что ведет плохую жизнь, и не хотел, чтобы ты последовала его примеру. О, для тебя все могло сложиться гораздо лучше, но это не твоя вина.