Страница:
— Конечно. Мне за кем-нибудь съездить?
— Нет, тебя сдует с лошади. Оставайся здесь. Нам надо согреть воду, принести чистую одежду и еще кое-какие вещи. А пока я буду все это делать, присмотри за Камденом.
— Хорошо, сеньора.
— Может, запереть двери?
— А что, если приедут наши?
— Тогда они постучат, и ты откроешь.
— Ах да!
— Ну а теперь согреем воду. Я налью ее в горшки, а ты принесешь мне их. Воды надо не так много, только чтобы помыться.
— А что, будет так же грязно, как когда лошадь жеребится?
— Не знаю, амиго. Это у меня первые роды.
— Вы боитесь, сеньора?
— Да. Мне хотелось бы, чтобы кто-нибудь был рядом. Твоя мама или кто-то еще.
— Наверное, хозяин забыл, что сегодня женщины отправляются за провизией.
Антония кивнула и, поставив воду на печь, пошла за чистым бельем. Санчо с маленьким Камденом последовал за ней. Мальчик был очень обеспокоен, но она знала, что может положиться на него. Антония надеялась, что ей не придется просить Санчо о слишком многом.
Едва Антония закончила все приготовления, у нее начались схватки.
— Санчо, положи Камдена в кроватку. Вот так, а теперь иди вниз и охраняй нас.
— Может, мне остаться с вами, сеньора?
— Нет, чико. Я переоденусь в ночную сорочку и лягу в постель. Я позову тебя, если будет нужно.
Не беспокойся. Если я позову, ты услышишь. А если придет кто-то, кого мы не знаем, поднимись ко мне.
— Да, сеньора.
Как только мальчик ушел, Антония разделась донага. И только успела обтереться губкой, как у нее начали отходить воды. Надевая ночную сорочку, она подумала, что так, наверное, и должно быть. И ее охватила надежда, что все обойдется.
В кровати Антония легла навзничь и положила рядом с собой нож. Боль все нарастала, она пыталась превозмочь ее и сохранить силы и ясность мысли.
— Сеньора, сеньора, к нам пришла помощь! — радостно закричал Санчо, вбегая в комнату.
Корчась от очередной схватки, Антония только и вымолвила: «О'Нил!», когда этот огромный мужчина вошел в комнату.
— А где все остальные, черт побери? — громко спросил О'Нил, но не стал дожидаться ответа. — Принеси еще воды, паренек. Мне надо вымыть руки.
Антония видела, как О'Нил разделся, вымыл руки и надел чисты штаны. Когда новая схватка скрутила ее, она поблагодарила Бога за то, что появился О'Нил.
— Удивляюсь, что муж оставил тебя одну, — пробор мотал О'Нил, наблюдая за Антонией.
— Они напрасно так сделали.
— Дождь мне не помеха. А теперь собери вещи и постарайся, чтобы ребенок появился на свет.
— Хорошо, — прошептала Антония.
Ройал посмотрел в окно хижины, в которой они укрылись от непогоды. Хотя гром и молнии стихли, ливень не прекращался. Ройала не покидала тревога. Работники и его братья были спокойны, и это злило Ройала.
— От того, что ты ходишь взад и вперед по комнате, погода не станет лучше, — заметил Коул, когда Ройал подошел к нему. — Тебе сдавать, Дентон.
— Что тебя так тревожит, Ройал? — спросил Дентон, тасуя карты.
— Будь я проклят, если знаю! — Он снова взглянул в окно. — Мне как-то не по себе. Что-то не так, но я никак не могу понять, что именно.
— Предвкушаешь, что скоро станешь отцом? — пробормотал Дентон.
— Наверное, так и есть. — Ройал покачал головой. — Но там Мария.
— Ее там нет. — Коул уставился в свои карты.
— Как это нет?
— Черт возьми! Сегодня третий понедельник месяца.
День закупки провизии.
— Верно! — подхватил один из работников. — Моя Дейдра тоже поехала.
— И моя жена, — сказал второй. Ройал запустил руку в волосы:
— Я совсем забыл об этом. Как же Антония там одна, без женщин? А кто же остался дома?
— Оро, Патриция, Томас и Джастин работают в доме Оро. Непогода, наверное, застигла их там, — предположил Дентон.
— Старик Пит поехал лечить зубы, — сказал Джед.
— Ну так кто же остался дома?! — закричал Ройал.
— Успокойся. — Коул начал сдавать карты.
— Так кто же там? — Ройал был близок к панике.
— Антония, Санчо и Камден, — отозвался Коул.
— Моя жена осталась на ранчо с восьмилетним мальчиком и маленьким ребенком?
— Успокойся. Возможно, я ошибаюсь.
— Я еду домой.
Дентон вскочил на ноги, чтобы остановить Ройала.
— Как ты поедешь в такую погоду?
— Антония способна сама о себе позаботиться, — сказал Коул.
— Да, она справится с бандитами и индейцами, но что, если начнутся роды? Я еду домой. — Ройал оделся и вышел.
— О черт! — Коул поднялся. — Нет, ребята. Вы оставайтесь здесь, — распорядился он, увидев, что работники тоже встают. — Отправятся только члены нашей семьи. Кроме того, если Антония и в самом деле рожает, чем ей поможет толпа ковбоев? Ты едешь, Дентон? — спросил он, задержавшись у двери.
— А как ты думаешь?
— Думаю, мы можем утонуть.
Ройал не оглядывался, но знал, что братья следуют за ним. Как ни хотелось ему поспешить, приходилось двигаться медленно, потому что все тонуло в пелене дождя, а дорогу развезло и она была небезопасна. Если бы Ройал не знал с самого рождения каждый дюйм этой земли, он едва ли добрался бы домой. Дождь хлестал ему в лицо при каждом порыве ветра.
Добравшись до ранчо, Ройал въехал в конюшню. Там было пусто, и никто не откликнулся на его зов. Коул и Дентон появились сразу же за ним. Повозки на месте не было, а это означало, что женщины до сих пор не вернулись. Еще больше его встревожило то, что здесь стояла чья-то чужая лошадь.
— Черт, никогда не видел, чтобы здесь было так пусто, — нахмурился Коул.
— О лошадях позаботимся потом. — Ройал направился к дому. — Сначала узнаю, как там Антония.
Он подбежал к дому. Входная дверь была заперта, и Ройал начал барабанить в дверь. Через секунду детский голос спросил, кто стучит.
— Санчо? Это ты? Открой.
— Сначала скажите, кто вы.
— Черт возьми, Санчо, это же я, Ройал, открывай проклятую дверь!
— О, сеньор, как хорошо, что вы вернулись! — обрадовался Санчо и, открыв дверь, впустил троих мужчин.
— А где все, черт возьми? Что, уехали? — встревожен но спросил Ройал.
— Да, сеньор. Остались только сеньора, Камден и я. Потом началась гроза, и сеньора приказала мне закрыть двери.
Хотя мальчик не казался особенно испуганным, что-то в нем насторожило Ройала.
— Где сеньора?
— Наверху, в постели, хозяин. Ребенок решил появиться на свет. Она сказала, что он не может ждать.
Тот же страх, который заставил Ройала скакать, несмотря на ливень, теперь приковал его к месту. Он посмотрел наверх. Неужели случилось то, чего он ждал с такой тревогой?
— Что, Антония рожает?
— Да, сеньор.
И тут сверху донесся крик. Ройал бросился наверх. За ним последовали братья. У двери в комнату Ройал замер.
В затуманенное болью сознание Антонии проник какой-то шум. О'Нил уверял ее, будто боль продлится лишь несколько минут, но Антонии казалось, что это длится уже несколько часов. Увидев Ройала, примчавшегося сюда в такую непогоду, она испытала смешанные чувства. Зная, что роды неприятное зрелище для мужчины, Антония не хотела, чтобы Ройал видел все это, но с другой стороны, ей было приятно чувствовать, что он рядом с ней.
Ройал не верил своим глазам и не понимал, как вести себя. Антония лежала на кровати, вцепившись в спинку, и явно страдала от ужасной боли. А громадный рыжеволосый мужчина с распахнутой на груди рубашкой внимательно следил за тем, что происходит между ног Антонии.
— О'Нил? — Ройал сделал шаг к кровати.
— Не подходи близко, пока не вымоешься и не высохнешь, — сказал О'Нил.
— Но…
— И если поспешишь, успеешь увидеть, как этот упрямый ребенок появляется на белый свет.
— Пошли, Ройал. — Коул потянул брата за руку. — Я помогу тебе. Дентон и Санчо, присмотрите за лошадьми?
— Но…
Когда они вышли в холл, Коул сказал:
— О'Нил знает, что делает. Если он велел вымыться, ты должен послушаться его. Поблагодари Бога за то, что он появился здесь в нужный момент.
— Но откуда, черт возьми, он взялся?
— Лиам подоспел вовремя, как и тогда, с Томасом.
Идем.
— Ройал, — прошептала Антония, увидев мужа, но когда он исчез, решила, что это пригрезилось ей. — Ройал здесь?
— Да, девочка, — ответил О'Нил. — Только что вернулся. Но он мокрый и весь в грязи. Ему надо вымыться. А теперь у тебя есть несколько минут. Решай, хочешь ли ты, чтобы он был здесь, или нет.
— И ты не пустишь его, если я попрошу тебя об этом?
— Конечно, даже если мне придется связать Ройала.
— Роды такое неприятное зрелище…
— Так и есть, девочка. — Лиам засмеялся. — Конечно, картина некрасивая, но зато он увидит, что ты даришь ему.
— Да. Ройал хочет быть здесь. И я этого хочу, хотя и понимаю, что не в лучшем виде.
— Ну ладно, я посмотрю, как он себя поведет.
— Скоро? — прошептала Антония. — Скоро это начнется?
— Скоро, девочка. Я понимаю, что тебе тяжело, но все идет как надо.
Застегивая на ходу пуговицы чистой рубашки, Ройал быстро подошел к Антонии. Она протянула к нему руку.
— Чуть не опоздал, Ройал, — заметил О'Нил, затем обратился к Антонии: — Когда я скажу тебе, поднатужься изо всех сил, дорогая.
Словно зачарованный, Ройал смотрел, как его дитя появляется на свет. Антония крепко сжимала руку мужа, а он затаив дыхание ждал, когда его ребенок в громадных руках О'Нила подаст первые признаки жизни. И в тот момент, когда младенец закричал, Ройал с облегчением закрыл глаза.
— Живой, — прошептал он, улыбнувшись. — О'Нил!
— У нее небольшой обморок, — сказал О'Нил, осмотрев Антонию. — Не о чем беспокоиться. У тебя прекрасный сын.
— Сын! — Ройал взглянул на кричащего младенца, которого мыл О'Нил.
— Кричит, как здоровый ребенок.
— О да! — рассмеялся Ройал и перевел взгляд на плачущего племянника. — Дентон, — позвал он, выйдя в коридор с Камденом на руках.
Дентон взял сына на руки:
— Как Антония?
— Отлично. Мне надо вернуться гуда.
— Подожди. — Дентон схватил Ройала за руку.
— Мальчик, — предвосхитил Ройал вопрос Дентона, и братья подошли к кровати.
Ройал неотрывно смотрел на спящую жену и лишь изредка бросал взгляд на колыбель, где спал их новорожденный сын. Он должен услышать ее голос, и только тогда он поверит О'Нилу, который утверждал, что Антония скоро придет в себя.
Ройал не представлял себе, что такие мучения могут остаться без последствий. О'Нил уверял его, что все пройдет бесследно, но Ройал сомневался в этом. Он с нетерпением ждал, когда Антония придет в себя, надеясь увидеть жену такой, какой оставил ее этим утром.
Очнувшись, Антония с беспокойством заметила, как изменилось ее тело. На мгновение ей показалось, что все это только сон, но чувство пустоты и боль вернули ее к действительности. Она обвела глазами комнату и задержала взгляд на колыбели младенца.
— Живой, — прошептала она. Ройал взял ее за руку:
— Да, Антония. У нас сын, и очень живой.
Она посмотрела на мужа и улыбнулась:
— Ты вернулся!
— Да, видит Бог, как я сожалею, Антония. Мне следовало сделать так, чтобы кто-нибудь остался с тобой.
Она приложила палец к его губам:
— Я должна была заметить. Если бы не гроза, я послала бы Санчо за кем-нибудь. Но приехал О'Нил, и теперь все в порядке.
— На самом деле? Ты в порядке?
— Да. Разве О'Нил не сказал тебе это?
— Сказал, — покачал головой Ройал, — но это было так больно, а ты такая маленькая. Я подумал, что если услышу твой голос, то поверю О'Нилу.
— Боль уже стихает, но мне очень хочется пить. Он помог ей сесть и подал стакан воды.
— О'Нил говорит, что ты можешь покормить ребенка грудью. — Он бережно поднял сына и положил его на кровать. — Кстати, я не спросил тебя, не надо ли найти для него кормилицу?
Антония взяла спящего младенца на руки, расстегнула сорочку и дала ему грудь.
— Нет. Это мой ребенок. Зачем мне кормилица?
Ройал с удовольствием наблюдал эту картину.
— Ну а как мы его назовем?
— Шалунишкой.
— Возможно.
— Хуан Рамирес Бенкрофт — подойдет?
Ройал вздохнул:
— Ты же знаешь, я не хочу называть своего сына в честь бандита.
— А я обещала Хуану у его смертного одра, что назову своего первого ребенка в его честь. Он сказал: «Значит, обо мне останется память. Мне этого довольно».
— Таких, как он, люди не скоро забывают, Антония.
— Я понимаю твои чувства, но я обещала ему. Он был мне как отец, Ройал.
— Знаю. Но давай найдем компромисс. Рамирес — совсем неплохо. Это обычное имя. Никто не узнает, что так звали знаменитого бандита.
— Рамирес Бенкрофт? А разве Рамирес не странное имя?
— Но тогда моего сына хотя бы не будут путать с Хуаном Рамиресом, которого власти разыскивали на Юго-Западе целых двадцать лет. В свидетельстве о рождении мы запишем «Хуан Рамирес», но будем звать его Рам или как-нибудь еще. Ведь имена часто сокращают. Ты можешь рассказать ему о Хуане, когда он немного подрастет. Лишь бы потом нашему сыну не пришлось объяснять, почему его назвали в честь бандита.
— Думаешь, люди все еще не забудут о Хуане, когда наш сын подрастет?
— Наверное, не забудут. Он был частью этой страны целых двадцать лет. И стал легендой еще при жизни. О нем будут еще долго рассказывать. Часто людей, не подчинявшихся законам, помнят лучше, чем законопослушных.
— Очень хорошо. Рамирес. Рам. Хуан поймет. А ты можешь дать имя следующему ребенку.
— Но это еще не скоро.
— А ты хочешь, чтобы у нас был только один ребенок?
— Хочу, чтобы их был полон дом, но хочу и тебя. Нам надо быть осторожными. Ты не должна состариться прежде времени, рожая одного за другим. Мы должны дождаться и внуков.
— И научить наших детей воспитывать их, — улыбнулась Антония.
Ройал посмотрел на нее и на сына и легонько обнял обоих.
— Благодарю тебя. — Он поцеловал Антонию в лоб.
— Я всегда рада тебе, муж.
Глава 29
— Нет, тебя сдует с лошади. Оставайся здесь. Нам надо согреть воду, принести чистую одежду и еще кое-какие вещи. А пока я буду все это делать, присмотри за Камденом.
— Хорошо, сеньора.
— Может, запереть двери?
— А что, если приедут наши?
— Тогда они постучат, и ты откроешь.
— Ах да!
— Ну а теперь согреем воду. Я налью ее в горшки, а ты принесешь мне их. Воды надо не так много, только чтобы помыться.
— А что, будет так же грязно, как когда лошадь жеребится?
— Не знаю, амиго. Это у меня первые роды.
— Вы боитесь, сеньора?
— Да. Мне хотелось бы, чтобы кто-нибудь был рядом. Твоя мама или кто-то еще.
— Наверное, хозяин забыл, что сегодня женщины отправляются за провизией.
Антония кивнула и, поставив воду на печь, пошла за чистым бельем. Санчо с маленьким Камденом последовал за ней. Мальчик был очень обеспокоен, но она знала, что может положиться на него. Антония надеялась, что ей не придется просить Санчо о слишком многом.
Едва Антония закончила все приготовления, у нее начались схватки.
— Санчо, положи Камдена в кроватку. Вот так, а теперь иди вниз и охраняй нас.
— Может, мне остаться с вами, сеньора?
— Нет, чико. Я переоденусь в ночную сорочку и лягу в постель. Я позову тебя, если будет нужно.
Не беспокойся. Если я позову, ты услышишь. А если придет кто-то, кого мы не знаем, поднимись ко мне.
— Да, сеньора.
Как только мальчик ушел, Антония разделась донага. И только успела обтереться губкой, как у нее начали отходить воды. Надевая ночную сорочку, она подумала, что так, наверное, и должно быть. И ее охватила надежда, что все обойдется.
В кровати Антония легла навзничь и положила рядом с собой нож. Боль все нарастала, она пыталась превозмочь ее и сохранить силы и ясность мысли.
— Сеньора, сеньора, к нам пришла помощь! — радостно закричал Санчо, вбегая в комнату.
Корчась от очередной схватки, Антония только и вымолвила: «О'Нил!», когда этот огромный мужчина вошел в комнату.
— А где все остальные, черт побери? — громко спросил О'Нил, но не стал дожидаться ответа. — Принеси еще воды, паренек. Мне надо вымыть руки.
Антония видела, как О'Нил разделся, вымыл руки и надел чисты штаны. Когда новая схватка скрутила ее, она поблагодарила Бога за то, что появился О'Нил.
— Удивляюсь, что муж оставил тебя одну, — пробор мотал О'Нил, наблюдая за Антонией.
— Они напрасно так сделали.
— Дождь мне не помеха. А теперь собери вещи и постарайся, чтобы ребенок появился на свет.
— Хорошо, — прошептала Антония.
Ройал посмотрел в окно хижины, в которой они укрылись от непогоды. Хотя гром и молнии стихли, ливень не прекращался. Ройала не покидала тревога. Работники и его братья были спокойны, и это злило Ройала.
— От того, что ты ходишь взад и вперед по комнате, погода не станет лучше, — заметил Коул, когда Ройал подошел к нему. — Тебе сдавать, Дентон.
— Что тебя так тревожит, Ройал? — спросил Дентон, тасуя карты.
— Будь я проклят, если знаю! — Он снова взглянул в окно. — Мне как-то не по себе. Что-то не так, но я никак не могу понять, что именно.
— Предвкушаешь, что скоро станешь отцом? — пробормотал Дентон.
— Наверное, так и есть. — Ройал покачал головой. — Но там Мария.
— Ее там нет. — Коул уставился в свои карты.
— Как это нет?
— Черт возьми! Сегодня третий понедельник месяца.
День закупки провизии.
— Верно! — подхватил один из работников. — Моя Дейдра тоже поехала.
— И моя жена, — сказал второй. Ройал запустил руку в волосы:
— Я совсем забыл об этом. Как же Антония там одна, без женщин? А кто же остался дома?
— Оро, Патриция, Томас и Джастин работают в доме Оро. Непогода, наверное, застигла их там, — предположил Дентон.
— Старик Пит поехал лечить зубы, — сказал Джед.
— Ну так кто же остался дома?! — закричал Ройал.
— Успокойся. — Коул начал сдавать карты.
— Так кто же там? — Ройал был близок к панике.
— Антония, Санчо и Камден, — отозвался Коул.
— Моя жена осталась на ранчо с восьмилетним мальчиком и маленьким ребенком?
— Успокойся. Возможно, я ошибаюсь.
— Я еду домой.
Дентон вскочил на ноги, чтобы остановить Ройала.
— Как ты поедешь в такую погоду?
— Антония способна сама о себе позаботиться, — сказал Коул.
— Да, она справится с бандитами и индейцами, но что, если начнутся роды? Я еду домой. — Ройал оделся и вышел.
— О черт! — Коул поднялся. — Нет, ребята. Вы оставайтесь здесь, — распорядился он, увидев, что работники тоже встают. — Отправятся только члены нашей семьи. Кроме того, если Антония и в самом деле рожает, чем ей поможет толпа ковбоев? Ты едешь, Дентон? — спросил он, задержавшись у двери.
— А как ты думаешь?
— Думаю, мы можем утонуть.
Ройал не оглядывался, но знал, что братья следуют за ним. Как ни хотелось ему поспешить, приходилось двигаться медленно, потому что все тонуло в пелене дождя, а дорогу развезло и она была небезопасна. Если бы Ройал не знал с самого рождения каждый дюйм этой земли, он едва ли добрался бы домой. Дождь хлестал ему в лицо при каждом порыве ветра.
Добравшись до ранчо, Ройал въехал в конюшню. Там было пусто, и никто не откликнулся на его зов. Коул и Дентон появились сразу же за ним. Повозки на месте не было, а это означало, что женщины до сих пор не вернулись. Еще больше его встревожило то, что здесь стояла чья-то чужая лошадь.
— Черт, никогда не видел, чтобы здесь было так пусто, — нахмурился Коул.
— О лошадях позаботимся потом. — Ройал направился к дому. — Сначала узнаю, как там Антония.
Он подбежал к дому. Входная дверь была заперта, и Ройал начал барабанить в дверь. Через секунду детский голос спросил, кто стучит.
— Санчо? Это ты? Открой.
— Сначала скажите, кто вы.
— Черт возьми, Санчо, это же я, Ройал, открывай проклятую дверь!
— О, сеньор, как хорошо, что вы вернулись! — обрадовался Санчо и, открыв дверь, впустил троих мужчин.
— А где все, черт возьми? Что, уехали? — встревожен но спросил Ройал.
— Да, сеньор. Остались только сеньора, Камден и я. Потом началась гроза, и сеньора приказала мне закрыть двери.
Хотя мальчик не казался особенно испуганным, что-то в нем насторожило Ройала.
— Где сеньора?
— Наверху, в постели, хозяин. Ребенок решил появиться на свет. Она сказала, что он не может ждать.
Тот же страх, который заставил Ройала скакать, несмотря на ливень, теперь приковал его к месту. Он посмотрел наверх. Неужели случилось то, чего он ждал с такой тревогой?
— Что, Антония рожает?
— Да, сеньор.
И тут сверху донесся крик. Ройал бросился наверх. За ним последовали братья. У двери в комнату Ройал замер.
В затуманенное болью сознание Антонии проник какой-то шум. О'Нил уверял ее, будто боль продлится лишь несколько минут, но Антонии казалось, что это длится уже несколько часов. Увидев Ройала, примчавшегося сюда в такую непогоду, она испытала смешанные чувства. Зная, что роды неприятное зрелище для мужчины, Антония не хотела, чтобы Ройал видел все это, но с другой стороны, ей было приятно чувствовать, что он рядом с ней.
Ройал не верил своим глазам и не понимал, как вести себя. Антония лежала на кровати, вцепившись в спинку, и явно страдала от ужасной боли. А громадный рыжеволосый мужчина с распахнутой на груди рубашкой внимательно следил за тем, что происходит между ног Антонии.
— О'Нил? — Ройал сделал шаг к кровати.
— Не подходи близко, пока не вымоешься и не высохнешь, — сказал О'Нил.
— Но…
— И если поспешишь, успеешь увидеть, как этот упрямый ребенок появляется на белый свет.
— Пошли, Ройал. — Коул потянул брата за руку. — Я помогу тебе. Дентон и Санчо, присмотрите за лошадьми?
— Но…
Когда они вышли в холл, Коул сказал:
— О'Нил знает, что делает. Если он велел вымыться, ты должен послушаться его. Поблагодари Бога за то, что он появился здесь в нужный момент.
— Но откуда, черт возьми, он взялся?
— Лиам подоспел вовремя, как и тогда, с Томасом.
Идем.
— Ройал, — прошептала Антония, увидев мужа, но когда он исчез, решила, что это пригрезилось ей. — Ройал здесь?
— Да, девочка, — ответил О'Нил. — Только что вернулся. Но он мокрый и весь в грязи. Ему надо вымыться. А теперь у тебя есть несколько минут. Решай, хочешь ли ты, чтобы он был здесь, или нет.
— И ты не пустишь его, если я попрошу тебя об этом?
— Конечно, даже если мне придется связать Ройала.
— Роды такое неприятное зрелище…
— Так и есть, девочка. — Лиам засмеялся. — Конечно, картина некрасивая, но зато он увидит, что ты даришь ему.
— Да. Ройал хочет быть здесь. И я этого хочу, хотя и понимаю, что не в лучшем виде.
— Ну ладно, я посмотрю, как он себя поведет.
— Скоро? — прошептала Антония. — Скоро это начнется?
— Скоро, девочка. Я понимаю, что тебе тяжело, но все идет как надо.
Застегивая на ходу пуговицы чистой рубашки, Ройал быстро подошел к Антонии. Она протянула к нему руку.
— Чуть не опоздал, Ройал, — заметил О'Нил, затем обратился к Антонии: — Когда я скажу тебе, поднатужься изо всех сил, дорогая.
Словно зачарованный, Ройал смотрел, как его дитя появляется на свет. Антония крепко сжимала руку мужа, а он затаив дыхание ждал, когда его ребенок в громадных руках О'Нила подаст первые признаки жизни. И в тот момент, когда младенец закричал, Ройал с облегчением закрыл глаза.
— Живой, — прошептал он, улыбнувшись. — О'Нил!
— У нее небольшой обморок, — сказал О'Нил, осмотрев Антонию. — Не о чем беспокоиться. У тебя прекрасный сын.
— Сын! — Ройал взглянул на кричащего младенца, которого мыл О'Нил.
— Кричит, как здоровый ребенок.
— О да! — рассмеялся Ройал и перевел взгляд на плачущего племянника. — Дентон, — позвал он, выйдя в коридор с Камденом на руках.
Дентон взял сына на руки:
— Как Антония?
— Отлично. Мне надо вернуться гуда.
— Подожди. — Дентон схватил Ройала за руку.
— Мальчик, — предвосхитил Ройал вопрос Дентона, и братья подошли к кровати.
Ройал неотрывно смотрел на спящую жену и лишь изредка бросал взгляд на колыбель, где спал их новорожденный сын. Он должен услышать ее голос, и только тогда он поверит О'Нилу, который утверждал, что Антония скоро придет в себя.
Ройал не представлял себе, что такие мучения могут остаться без последствий. О'Нил уверял его, что все пройдет бесследно, но Ройал сомневался в этом. Он с нетерпением ждал, когда Антония придет в себя, надеясь увидеть жену такой, какой оставил ее этим утром.
Очнувшись, Антония с беспокойством заметила, как изменилось ее тело. На мгновение ей показалось, что все это только сон, но чувство пустоты и боль вернули ее к действительности. Она обвела глазами комнату и задержала взгляд на колыбели младенца.
— Живой, — прошептала она. Ройал взял ее за руку:
— Да, Антония. У нас сын, и очень живой.
Она посмотрела на мужа и улыбнулась:
— Ты вернулся!
— Да, видит Бог, как я сожалею, Антония. Мне следовало сделать так, чтобы кто-нибудь остался с тобой.
Она приложила палец к его губам:
— Я должна была заметить. Если бы не гроза, я послала бы Санчо за кем-нибудь. Но приехал О'Нил, и теперь все в порядке.
— На самом деле? Ты в порядке?
— Да. Разве О'Нил не сказал тебе это?
— Сказал, — покачал головой Ройал, — но это было так больно, а ты такая маленькая. Я подумал, что если услышу твой голос, то поверю О'Нилу.
— Боль уже стихает, но мне очень хочется пить. Он помог ей сесть и подал стакан воды.
— О'Нил говорит, что ты можешь покормить ребенка грудью. — Он бережно поднял сына и положил его на кровать. — Кстати, я не спросил тебя, не надо ли найти для него кормилицу?
Антония взяла спящего младенца на руки, расстегнула сорочку и дала ему грудь.
— Нет. Это мой ребенок. Зачем мне кормилица?
Ройал с удовольствием наблюдал эту картину.
— Ну а как мы его назовем?
— Шалунишкой.
— Возможно.
— Хуан Рамирес Бенкрофт — подойдет?
Ройал вздохнул:
— Ты же знаешь, я не хочу называть своего сына в честь бандита.
— А я обещала Хуану у его смертного одра, что назову своего первого ребенка в его честь. Он сказал: «Значит, обо мне останется память. Мне этого довольно».
— Таких, как он, люди не скоро забывают, Антония.
— Я понимаю твои чувства, но я обещала ему. Он был мне как отец, Ройал.
— Знаю. Но давай найдем компромисс. Рамирес — совсем неплохо. Это обычное имя. Никто не узнает, что так звали знаменитого бандита.
— Рамирес Бенкрофт? А разве Рамирес не странное имя?
— Но тогда моего сына хотя бы не будут путать с Хуаном Рамиресом, которого власти разыскивали на Юго-Западе целых двадцать лет. В свидетельстве о рождении мы запишем «Хуан Рамирес», но будем звать его Рам или как-нибудь еще. Ведь имена часто сокращают. Ты можешь рассказать ему о Хуане, когда он немного подрастет. Лишь бы потом нашему сыну не пришлось объяснять, почему его назвали в честь бандита.
— Думаешь, люди все еще не забудут о Хуане, когда наш сын подрастет?
— Наверное, не забудут. Он был частью этой страны целых двадцать лет. И стал легендой еще при жизни. О нем будут еще долго рассказывать. Часто людей, не подчинявшихся законам, помнят лучше, чем законопослушных.
— Очень хорошо. Рамирес. Рам. Хуан поймет. А ты можешь дать имя следующему ребенку.
— Но это еще не скоро.
— А ты хочешь, чтобы у нас был только один ребенок?
— Хочу, чтобы их был полон дом, но хочу и тебя. Нам надо быть осторожными. Ты не должна состариться прежде времени, рожая одного за другим. Мы должны дождаться и внуков.
— И научить наших детей воспитывать их, — улыбнулась Антония.
Ройал посмотрел на нее и на сына и легонько обнял обоих.
— Благодарю тебя. — Он поцеловал Антонию в лоб.
— Я всегда рада тебе, муж.
Глава 29
— Патриция, что ты здесь делаешь? Что, разве в твоем доме уже все закончено? — спросила Антония, когда Патриция вошла в гостиную.
— Нет, но мне захотелось приехать и помочь тебе. — Патриция забрала у нее маленького Рама. — О, какой он хорошенький! У него твои волосы, а глаза как у Ройала. Я всегда считала, что у Ройала глаза красивее, чем у всех нас.
— Да, У него очень красивые глаза, — усмехнулась Антония. — Так зачем ты приехала?
— Присмотреть за ребенком. Ройал собирается пригласить тебя на пикник.
— Ну а что насчет твоего дома?
— Они попросили меня не путаться у них под ногами. Кроме того, по-моему, Оро не хочет, чтобы я пялилась на О'Нила, когда тот работает сняв рубашку. Боже, какой крупный мужчина!
— Да. Я тоже так подумала, когда увидела его обнаженным.
— Это когда же, черт побери, ты видела О'Нила обнаженным? — строго спросил Ройал, войдя в комнату.
Антония улыбнулась:
— Когда рожала ребенка.
— Но когда я пришел, он был одет!
— Но до этого Лиам вымылся и переоделся в чистое. Он очень эффектен, этот рыжеволосый гигант. И он не такой белокожий, как другие рыжие люди.
— И слышать об этом не желаю! — Ройал помог жене подняться на ноги. — Насколько я понимаю, ты только что покормила нашего Рама?
— Да.
— Тогда у нас есть пара часов.
— И куда мы поедем на пикник? — спросила Антония, когда Ройал увлек ее из комнаты.
— К пруду. И поедем со всеми удобствами, мадам.
Антония огляделась. Ее очень соблазняла мысль о пикнике, но она подозревала, что это был только предлог увезти ее из дома. Только вчера О'Нил объявил, что Антония полностью оправилась. Но Ройал минувшей ночью не пришел к ней, и это обидело Антонию, хотя он сказал, что хочет подождать, пока она полностью не придет в себя. Вот теперь, наверное, Ройал решил отпраздновать возобновление их брачных отношений. Взглянув на него, Антония поняла, что права.
— Ну вот мы и приехали, миледи. — Ройал остановился на тенистой полянке у ручья.
Когда они закусывали тем, что собрала для них Мария, Ройал разыгрывал роль галантного любовника. Антонии это нравилось. Ей казалось, что он ухаживает за ней.
— Какое прелестное платье. Эти маленькие цветочки так подходят к цвету твоих глаз.
Ройал коснулся ее плеча и заметил, что она задрожала.
— Мы сшили его вместе с Марией. Она пыталась научить меня шить.
— Ну и как твои успехи?
— Не слишком хорошо. — Антония засмеялась и покачала головой. — Я могу что-то заштопать и зашить рану, но сшить? Нет, наверное, нет.
— Тебе это и не надо.
— Но я постараюсь научиться.
— У меня хватит денег, чтобы купить тебе платья.
— Да, но это сейчас.
— Надеюсь, так будет всегда.
— Я тоже надеюсь, но… — Антония пожала плечами, — всегда полезно уметь что-то делать на случай, если не будет денег. Деньги — дело непостоянное. Но если они есть, многое можно сделать. Я слышала, тебе удалось откупиться и не пойти на войну.
— И тут появилась Мэрилин. Я понял, что ты хочешь сказать. — Ройал снова налил ей вина. — Уж не поэтому ли ты учишься готовить?
— Я умею готовить, но только не то, что вы едите. Вот поэтому и учусь.
— Ты становишься очень хозяйственной. — Ройал подвинулся поближе к Антонии.
Она затрепетала.
— Да нет же, просто всегда находится какое-то занятие. Приходится делать одно и то же, снова и снова, но так всегда бывает, да? Даже на ранчо.
— О да. Приходится растить скот, выкармливать его и продавать ежегодно, Антония. — Не в силах противиться страстному желанию, он поцеловал ее влажные от вина губы.
С тихим стоном Антония обняла мужа за шею и горячо ответила на его поцелуй. Она не сопротивлялась, когда он заставил ее лечь на спину. Но вдруг Ройал отпрянул. Антония в смущении посмотрела на него. Он лежал, опершись на локоть, и явно старался обрести контроль над собой. Но почему же он отстранился?
— Антония, сначала нам надо поговорить.
— О чем? Я совсем оправилась. Так сказал О'Нил. И чувствую себя хорошо. Почему ты не пришел ко мне прошлой ночью и что происходит сейчас?
— Я тоже не хочу ждать. Но ты сама должна сказать, когда мы сможем это делать.
— Думаю, что я могла бы.
— Конечно. Прошлой ночью я был в нерешительности, и это просто убивало меня. Мне так хотелось соединиться с тобой и чтобы это опять было чем-то особенным. Я и сейчас не решаюсь, потому что нам нужно поговорить о наших будущих детях, вернее, о том, как не иметь их.
— О! — вздохнула Антония, внезапно поняв, в чем дело.
— Я советовался с О'Нилом.
— И я тоже.
— Вот как?
— Он сам начал этот разговор. Сказал, что надо воспитать в католической вере хорошего мальчика и еще чтобы ты не был дураком и имел столько детей, сколько сможешь. Ему казалось, что его мать постоянно была беременна, а теперь и сестры тоже.
— Но вот именно этого я и не хочу для тебя.
— И О'Нил тоже. Он считает, что я сильная и могу иметь много детей. Но что такое — много? Пять или десять? Лиам сказал, что, когда начал изучать медицину, это изменило его взгляды. Он понял, что его мать могла бы не умереть в сорок лет и не рожать мертвых детей. Лиам рад, что ты понимаешь, что не годится женщине рожать каждую весну, как скотине на ферме.
— А он сказал тебе, что мы должны делать?
— Да. О'Нил сказал, что у меня еще много времени впереди, но мое тело должно отдыхать после родов, и это будет полезно как для меня, так и для ребенка. Тебе ничего не надо делать. Я сама обо всем позабочусь.
— Но я хочу разделить с тобой эту заботу. Почему ты одна должна думать об этом? Что-то должен сделать и я.
— Верно, но я не хочу, чтобы ты поспешно уходил от меня или что-то омрачало нашу радость, когда мы вместе. О'Нил сказал, что самое лучшее средство — это губка. Только надо быть немного… более аккуратными.
Чуть задрожав, когда Антония провела рукой по его голой груди, Ройал спросил:
— А не должна ли ты подготовиться сейчас?
— Я сделала все, чтобы ответить на зов природы. Он улыбнулся и расстегнул ее платье:
— Чтобы взять у нее все, что можешь?
Спуская рубашку с его широких плеч, Антония спросила:
— Разве взять хочу только я?
— Нет, — прошептал он, целуя ее. — Боже, как я тебя хочу!
У Антонии не осталось никаких сомнений в том, что Ройал желает ее. Она дала понять мужу, что разделяет его страсть. А потом, все еще лежа под ним, улыбнулась. Им нужно умерить свой пыл после столь долгого воздержания. Романтическая прелюдия закончилась неистовой страстью. Они даже не успели как следует раздеться.
— У нас вышло как-то слишком бурно для обычной семейной близости. — Ройал рассмеялся.
— Я тоже подумала об этом.
— Да-а, — протянул он, скатившись с нее и надев штаны. — У нас еще есть пара часов, — добавил Ройал, взглянув на часы.
Антония села, натянула панталоны и застегнула платье.
— Ну, ненасытный, мне надо слегка ополоснуться.
Покраснев, она пошла к пруду и выбрала самое уединенное место. Антония не раз видела вместе Камдена и Рама и поняла, что завести второго ребенка сразу же вслед за первым было бы вредно не только для здоровья, но и нарушило бы ее душевное равновесие.
Улыбнувшись при этой мысли, Антония направилась к Ройалу, но вдруг остановилась как громом пораженная. Перед Ройалом стояла грязная, оборванная Мэрилин, и револьвер в ее руке был направлен прямо в его сердце.
«Без паники, чика, — сказала себе Антония. — Важно выиграть время. Используй его верно. Думай, чика, думай. Соображай».
Взгляд Антонии упал на нож. Он все еще лежал там, куда его бросил Ройал, отвязав ножны от ее бедра. Если двигаться осторожно, она незаметно достанет его. Отступив в кусты, Антония нагнулась.
— Так ты женился на этой сучке?! — сказала Мэрилин.
Ройал с изумлением смотрел на женщину, которая должна была находиться за много миль отсюда и под надежной охраной. Она выглядела совсем не так, как прежде, в унылом тюремном платье. Грязные волосы Мэрилин были всклокочены. От ее страшного взгляда у него застыла кровь, но Ройал подавил страх и решил воздействовать на эту женщину убеждением. На совести Мэрилин была не одна смерть, и она намеревалась убить еще многих, но прежде нанимала для этого других людей. У Ройала оставалась надежда на то, что она сама не решится на такой шаг.
— Как ты оказалась на свободе? — спокойно спросил он, опасаясь, как бы Антония не наделала глупостей.
— Мой дорогой, глупый Ройал, я давно уже поняла, что для большинства мужчин главное то, что болтается у них между ногами. И научилась пользоваться этим. Вот так я и ушла из тюрьмы. Я была чистенькой, новой для них, и при этом из высшего общества, поэтому сильно отличалась от тех, с кем они путались. Сначала я притворялась скромницей, пока не догадалась, как выбраться из того свинарника. А после этого все получилось довольно легко.
Ройал напряженно размышлял о том, как ему выиграть время.
— Но наверное, тебе трудно было добраться так далеко?
— Вовсе нет. Мужчины считают себя такими сильными и решительными, но стоило мне показать им ноги и открыть рот, как они тут же становились моими. Вот этим-то я там и занималась. Охранники, бродяги, ковбои. У меня возникли трудности лишь в пятидесяти милях отсюда, поскольку я не хотела, чтобы меня увидели. Мне надо было добраться сюда и рассчитаться с тобой. Какая удача, что я завернула сюда за водой и застала тут тебя!
— Тебе не удастся скрыться, Мэрилин. На этот раз тебя обязательно повесят.
— О нет, теперь меня никогда не поймают. Я уже многому научилась и знаю, как скрываться и как выживать. Я также узнала, что убить человека легко. О, я и раньше не сомневалась, что все вы, подонки, беззащитны в тот момент, когда занимаетесь сексом, но не понимала, насколько вы слабы, пока не убила того несчастного бродягу. — Мэрилин улыбнулась. — Если хочешь знать, я перерезала ему горло в тот момент, когда он уже готов был извергнуть в меня свое семя. Конечно, тебе я не собираюсь доставлять удовольствие. Я просто пристрелю тебя. Но сначала ты скажешь мне, где эта маленькая белобрысая сучка.
— Нет! — Ройал напрягся в тщетной надежде увернуться от ее выстрела.
Мэрилин пожала плечами:
— Все равно я найду ее. Уверена, она где-то здесь, с тобой. Наверное, просто прячется. А вот это, возможно, заставит ее подойти сюда.
И Мэрилин, улыбаясь, выстрелила.
Антония окаменела от ужаса, увидев, как Ройал обхватил голову руками и рухнул на землю. Схватив нож, она бросилась вперед, но Мэрилин выстрелила еще раз, и тело Ройала дернулось. Закричав, Антония метнула нож.
Лицо Мэрилин выразило удивление, когда нож вонзился ей в грудь. К ужасу Антонии, Мэрилин вытащила нож и посмотрела на нее. Кровь хлынула из раны, но Мэрилин не упала, а вскинула револьвер. Раздался выстрел, но Антония бросилась на землю, подкатилась к Мэрилин, схватила ее за ноги, свалила на землю и попыталась вырвать у нее оружие.
Антония подивилась тому, как много еще сил осталось у Мэрилин. Она должна была бы истечь кровью, но продолжала бороться, как тигрица. Антонии удалось наконец отвести от себя дуло револьвера, направить его на Мэрилин, и она не колеблясь нажала на спуск. Мэрилин упала навзничь и испустила дух. Пуля угодила ей в самую середину лба. Подавив желание разрядить в Мэрилин весь барабан, Антония отбросила оружие и поспешила к Ройалу.
Рана на голове оказалась царапиной, но, увидев рану в груди, Антония похолодела. Пуля оставалась еще там, и она боялась, что ее не удастся удалить.
— Нет, но мне захотелось приехать и помочь тебе. — Патриция забрала у нее маленького Рама. — О, какой он хорошенький! У него твои волосы, а глаза как у Ройала. Я всегда считала, что у Ройала глаза красивее, чем у всех нас.
— Да, У него очень красивые глаза, — усмехнулась Антония. — Так зачем ты приехала?
— Присмотреть за ребенком. Ройал собирается пригласить тебя на пикник.
— Ну а что насчет твоего дома?
— Они попросили меня не путаться у них под ногами. Кроме того, по-моему, Оро не хочет, чтобы я пялилась на О'Нила, когда тот работает сняв рубашку. Боже, какой крупный мужчина!
— Да. Я тоже так подумала, когда увидела его обнаженным.
— Это когда же, черт побери, ты видела О'Нила обнаженным? — строго спросил Ройал, войдя в комнату.
Антония улыбнулась:
— Когда рожала ребенка.
— Но когда я пришел, он был одет!
— Но до этого Лиам вымылся и переоделся в чистое. Он очень эффектен, этот рыжеволосый гигант. И он не такой белокожий, как другие рыжие люди.
— И слышать об этом не желаю! — Ройал помог жене подняться на ноги. — Насколько я понимаю, ты только что покормила нашего Рама?
— Да.
— Тогда у нас есть пара часов.
— И куда мы поедем на пикник? — спросила Антония, когда Ройал увлек ее из комнаты.
— К пруду. И поедем со всеми удобствами, мадам.
Антония огляделась. Ее очень соблазняла мысль о пикнике, но она подозревала, что это был только предлог увезти ее из дома. Только вчера О'Нил объявил, что Антония полностью оправилась. Но Ройал минувшей ночью не пришел к ней, и это обидело Антонию, хотя он сказал, что хочет подождать, пока она полностью не придет в себя. Вот теперь, наверное, Ройал решил отпраздновать возобновление их брачных отношений. Взглянув на него, Антония поняла, что права.
— Ну вот мы и приехали, миледи. — Ройал остановился на тенистой полянке у ручья.
Когда они закусывали тем, что собрала для них Мария, Ройал разыгрывал роль галантного любовника. Антонии это нравилось. Ей казалось, что он ухаживает за ней.
— Какое прелестное платье. Эти маленькие цветочки так подходят к цвету твоих глаз.
Ройал коснулся ее плеча и заметил, что она задрожала.
— Мы сшили его вместе с Марией. Она пыталась научить меня шить.
— Ну и как твои успехи?
— Не слишком хорошо. — Антония засмеялась и покачала головой. — Я могу что-то заштопать и зашить рану, но сшить? Нет, наверное, нет.
— Тебе это и не надо.
— Но я постараюсь научиться.
— У меня хватит денег, чтобы купить тебе платья.
— Да, но это сейчас.
— Надеюсь, так будет всегда.
— Я тоже надеюсь, но… — Антония пожала плечами, — всегда полезно уметь что-то делать на случай, если не будет денег. Деньги — дело непостоянное. Но если они есть, многое можно сделать. Я слышала, тебе удалось откупиться и не пойти на войну.
— И тут появилась Мэрилин. Я понял, что ты хочешь сказать. — Ройал снова налил ей вина. — Уж не поэтому ли ты учишься готовить?
— Я умею готовить, но только не то, что вы едите. Вот поэтому и учусь.
— Ты становишься очень хозяйственной. — Ройал подвинулся поближе к Антонии.
Она затрепетала.
— Да нет же, просто всегда находится какое-то занятие. Приходится делать одно и то же, снова и снова, но так всегда бывает, да? Даже на ранчо.
— О да. Приходится растить скот, выкармливать его и продавать ежегодно, Антония. — Не в силах противиться страстному желанию, он поцеловал ее влажные от вина губы.
С тихим стоном Антония обняла мужа за шею и горячо ответила на его поцелуй. Она не сопротивлялась, когда он заставил ее лечь на спину. Но вдруг Ройал отпрянул. Антония в смущении посмотрела на него. Он лежал, опершись на локоть, и явно старался обрести контроль над собой. Но почему же он отстранился?
— Антония, сначала нам надо поговорить.
— О чем? Я совсем оправилась. Так сказал О'Нил. И чувствую себя хорошо. Почему ты не пришел ко мне прошлой ночью и что происходит сейчас?
— Я тоже не хочу ждать. Но ты сама должна сказать, когда мы сможем это делать.
— Думаю, что я могла бы.
— Конечно. Прошлой ночью я был в нерешительности, и это просто убивало меня. Мне так хотелось соединиться с тобой и чтобы это опять было чем-то особенным. Я и сейчас не решаюсь, потому что нам нужно поговорить о наших будущих детях, вернее, о том, как не иметь их.
— О! — вздохнула Антония, внезапно поняв, в чем дело.
— Я советовался с О'Нилом.
— И я тоже.
— Вот как?
— Он сам начал этот разговор. Сказал, что надо воспитать в католической вере хорошего мальчика и еще чтобы ты не был дураком и имел столько детей, сколько сможешь. Ему казалось, что его мать постоянно была беременна, а теперь и сестры тоже.
— Но вот именно этого я и не хочу для тебя.
— И О'Нил тоже. Он считает, что я сильная и могу иметь много детей. Но что такое — много? Пять или десять? Лиам сказал, что, когда начал изучать медицину, это изменило его взгляды. Он понял, что его мать могла бы не умереть в сорок лет и не рожать мертвых детей. Лиам рад, что ты понимаешь, что не годится женщине рожать каждую весну, как скотине на ферме.
— А он сказал тебе, что мы должны делать?
— Да. О'Нил сказал, что у меня еще много времени впереди, но мое тело должно отдыхать после родов, и это будет полезно как для меня, так и для ребенка. Тебе ничего не надо делать. Я сама обо всем позабочусь.
— Но я хочу разделить с тобой эту заботу. Почему ты одна должна думать об этом? Что-то должен сделать и я.
— Верно, но я не хочу, чтобы ты поспешно уходил от меня или что-то омрачало нашу радость, когда мы вместе. О'Нил сказал, что самое лучшее средство — это губка. Только надо быть немного… более аккуратными.
Чуть задрожав, когда Антония провела рукой по его голой груди, Ройал спросил:
— А не должна ли ты подготовиться сейчас?
— Я сделала все, чтобы ответить на зов природы. Он улыбнулся и расстегнул ее платье:
— Чтобы взять у нее все, что можешь?
Спуская рубашку с его широких плеч, Антония спросила:
— Разве взять хочу только я?
— Нет, — прошептал он, целуя ее. — Боже, как я тебя хочу!
У Антонии не осталось никаких сомнений в том, что Ройал желает ее. Она дала понять мужу, что разделяет его страсть. А потом, все еще лежа под ним, улыбнулась. Им нужно умерить свой пыл после столь долгого воздержания. Романтическая прелюдия закончилась неистовой страстью. Они даже не успели как следует раздеться.
— У нас вышло как-то слишком бурно для обычной семейной близости. — Ройал рассмеялся.
— Я тоже подумала об этом.
— Да-а, — протянул он, скатившись с нее и надев штаны. — У нас еще есть пара часов, — добавил Ройал, взглянув на часы.
Антония села, натянула панталоны и застегнула платье.
— Ну, ненасытный, мне надо слегка ополоснуться.
Покраснев, она пошла к пруду и выбрала самое уединенное место. Антония не раз видела вместе Камдена и Рама и поняла, что завести второго ребенка сразу же вслед за первым было бы вредно не только для здоровья, но и нарушило бы ее душевное равновесие.
Улыбнувшись при этой мысли, Антония направилась к Ройалу, но вдруг остановилась как громом пораженная. Перед Ройалом стояла грязная, оборванная Мэрилин, и револьвер в ее руке был направлен прямо в его сердце.
«Без паники, чика, — сказала себе Антония. — Важно выиграть время. Используй его верно. Думай, чика, думай. Соображай».
Взгляд Антонии упал на нож. Он все еще лежал там, куда его бросил Ройал, отвязав ножны от ее бедра. Если двигаться осторожно, она незаметно достанет его. Отступив в кусты, Антония нагнулась.
— Так ты женился на этой сучке?! — сказала Мэрилин.
Ройал с изумлением смотрел на женщину, которая должна была находиться за много миль отсюда и под надежной охраной. Она выглядела совсем не так, как прежде, в унылом тюремном платье. Грязные волосы Мэрилин были всклокочены. От ее страшного взгляда у него застыла кровь, но Ройал подавил страх и решил воздействовать на эту женщину убеждением. На совести Мэрилин была не одна смерть, и она намеревалась убить еще многих, но прежде нанимала для этого других людей. У Ройала оставалась надежда на то, что она сама не решится на такой шаг.
— Как ты оказалась на свободе? — спокойно спросил он, опасаясь, как бы Антония не наделала глупостей.
— Мой дорогой, глупый Ройал, я давно уже поняла, что для большинства мужчин главное то, что болтается у них между ногами. И научилась пользоваться этим. Вот так я и ушла из тюрьмы. Я была чистенькой, новой для них, и при этом из высшего общества, поэтому сильно отличалась от тех, с кем они путались. Сначала я притворялась скромницей, пока не догадалась, как выбраться из того свинарника. А после этого все получилось довольно легко.
Ройал напряженно размышлял о том, как ему выиграть время.
— Но наверное, тебе трудно было добраться так далеко?
— Вовсе нет. Мужчины считают себя такими сильными и решительными, но стоило мне показать им ноги и открыть рот, как они тут же становились моими. Вот этим-то я там и занималась. Охранники, бродяги, ковбои. У меня возникли трудности лишь в пятидесяти милях отсюда, поскольку я не хотела, чтобы меня увидели. Мне надо было добраться сюда и рассчитаться с тобой. Какая удача, что я завернула сюда за водой и застала тут тебя!
— Тебе не удастся скрыться, Мэрилин. На этот раз тебя обязательно повесят.
— О нет, теперь меня никогда не поймают. Я уже многому научилась и знаю, как скрываться и как выживать. Я также узнала, что убить человека легко. О, я и раньше не сомневалась, что все вы, подонки, беззащитны в тот момент, когда занимаетесь сексом, но не понимала, насколько вы слабы, пока не убила того несчастного бродягу. — Мэрилин улыбнулась. — Если хочешь знать, я перерезала ему горло в тот момент, когда он уже готов был извергнуть в меня свое семя. Конечно, тебе я не собираюсь доставлять удовольствие. Я просто пристрелю тебя. Но сначала ты скажешь мне, где эта маленькая белобрысая сучка.
— Нет! — Ройал напрягся в тщетной надежде увернуться от ее выстрела.
Мэрилин пожала плечами:
— Все равно я найду ее. Уверена, она где-то здесь, с тобой. Наверное, просто прячется. А вот это, возможно, заставит ее подойти сюда.
И Мэрилин, улыбаясь, выстрелила.
Антония окаменела от ужаса, увидев, как Ройал обхватил голову руками и рухнул на землю. Схватив нож, она бросилась вперед, но Мэрилин выстрелила еще раз, и тело Ройала дернулось. Закричав, Антония метнула нож.
Лицо Мэрилин выразило удивление, когда нож вонзился ей в грудь. К ужасу Антонии, Мэрилин вытащила нож и посмотрела на нее. Кровь хлынула из раны, но Мэрилин не упала, а вскинула револьвер. Раздался выстрел, но Антония бросилась на землю, подкатилась к Мэрилин, схватила ее за ноги, свалила на землю и попыталась вырвать у нее оружие.
Антония подивилась тому, как много еще сил осталось у Мэрилин. Она должна была бы истечь кровью, но продолжала бороться, как тигрица. Антонии удалось наконец отвести от себя дуло револьвера, направить его на Мэрилин, и она не колеблясь нажала на спуск. Мэрилин упала навзничь и испустила дух. Пуля угодила ей в самую середину лба. Подавив желание разрядить в Мэрилин весь барабан, Антония отбросила оружие и поспешила к Ройалу.
Рана на голове оказалась царапиной, но, увидев рану в груди, Антония похолодела. Пуля оставалась еще там, и она боялась, что ее не удастся удалить.