Хайасен Карл. Крах «Волшебного королевства»

   Одна из «Матерей» проговорила: — Это не стоит того, чтобы умирать, Молли. Они уже расчищают землю.
   Серые глаза Молли зло вспыхнули:
   — — Еще не поздно! — она обратилась к Спаччи: — Вы подали в Федеральный Суд?
   — На такие вещи ведь уходит много времени.
   — Вы можете добиться судебного запрета?
   — Нет, — ответил юрист. — Вы имеете в виду прекратить строительство? Нет, я не могу.
   Молли барабанила пальцами по столу. Спаччи уже хотел сесть, но тут она опять привлекла его внимание:
   — Дайте нам отчет по трастовым операциям.
   — Да, конечно. Я говорил с одним парнем в Далласе. Он сказал, что документация проходит через компанию «Рэмекс Глобал», и Френсис Кингсбэри…
   — Мы знаем.
   — …но денежные средства не его. Они из «SEL». «Фермер SEL», я хотел сказать. Очевидно, они поторопились его инвестировать.
   — Держу пари, что так, — произнесла одна из «Матерей».
   — Они распределяют фонды через Нассау, — продолжал Спаччи. — Не слишком оригинально, но эффективно.
   Молли скрестила руки на груди.
   — Достаточно, — сказала она. — Фалькон Трейс строится на ворованные средства. А вы, дорогие, готовы сдаться!
   — Наши возможности, — заметил юрист, — весьма ограничены.
   — Нет, они не ограничены. Мы уничтожим этот проект.
   «Матери» взволнованно перешептывались. — Как? — спрашивала одна. — Как мы можем это остановить?
   — Саботаж, — произнесла Молли. — Неужели у вас совсем нет воображения?
   Спаччи тут же начал жестикулировать и плакаться насчет должностного преступления.
   Молли сказала: — Если это заставит вас почувствовать себя лучше, мистер Спаччи, возьмите кусочек цыпленка и пойдите подышать свежим воздухом. И оставьте при себе вашу драгоценную этику.
   Когда юрист вышел, Молли спросила, нет ли у кого-нибудь еще сомнений насчет Фалькон Трейс. Один из членов, набожный Кукер, поднял руку и сказал, что есть: он боится, что опять прольется кровь. Потом он внес предложение (тут же поддержанное всеми), чтобы «Матери» позвонили в полицию и сообщили, что двое мужчин напали на Молли.
   — Нам не нужна полиция, — сказала она. — фактически, я уже пригласила для охраны двух человек. — Она указала на заднюю часть комнаты, где возле открытой двери стояли Бад Шварц и Денни Поуг. Денни слегка наклонился и выпятил грудь, пытаясь выглядеть покруче. Взгляд Бада неподвижно сосредоточился на чем-то невидимом, в точке прямо над головой Молли Макнамара.
   В конце концов «Матери Дикой Природы» оторвались от разглядывания воровато выглядывающих телохранителей, и Молли стала подводить итог своей речи. Денни Поуг украдкой придвинулся к бекону. Бад незаметно выскользнул в дверь.

* * *

   В мясном магазинчике около Ховард Бич, мужчина, известный в округе как Саламандер, поднял телефонную трубку и произнес: — Говорите.
   — Я узнал твой номер от Джимми. Джимми Нудлз.
   — Я слушаю, — повторил Саламандер, настоящее имя которого было Сальваторе Дэликато.
   — А номер Джимми мне дал брат Джино Риччи.
   Саламандер сказал: — Прекрасно. Кажется, я уже говорил, что слушаю тебя. Так говори.
   — Если ты хочешь проверить — я звоню из Флориды. Я проводил время вместе с братом Джино.
   — Трепещу от радости. А теперь я кладу трубку, задница.
   — Подожди, — заторопился голос. — Ты искал одну крысу. Я знаю, где она. Это Зубони…
   Саламандер бросил свой большой мясницкий нож.
   — Дай мне телефон, по которому я могу тебе позвонить, — сказал он. — Ни слова больше, только скажи номер.
   Звонящий повторил его дважды. Сальваторе Дэликато записал номер на разделочной тумбе, окунув палец в поросячью кровь. Потом он снял свой фартук, вымыл руки, причесался, взял горсть монет из кассы и прошел три квартала до платного телефона.
   — Все в порядке, пижон, — сказал он, когда во Флориде ответили. — Ну, во-первых, я не знаю никаких братьев Зубони.
   — Я не говорил, что это братья.
   — Не говорил? — «Дерьмово, — подумал Саламандер, — мне надо быть повнимательней». — Неважно. Но поторопись и скажи-ка мне, что тут такого важного.
   — Ну, так вот. Ты знаешь, о ком я говорю. Он дал показания против братьев Зубони, о которых ты никогда не слыхал. Так или иначе, ему сделали новое имя, и все такое прочее. Он действительно хорошо устроился. Фактически, у него сейчас пару миллионов, как я слышал.
   Дэликато сказал: — Хорошо жить не запретишь.
   — Эй, может быть, я попал не к тому человеку? Может, я получил ложную информацию. У меня было впечатление, что ты, вроде бы, искал Фрэнки Кинга, я ошибаюсь?
   — Я не знаю никакого Фрэнки Кинга.
   — Прекрасно. Приятно было поговорить…
   — Постой, — прервал его Саламандер. — Я, возможно, кое-кого знаю, кто может заинтересоваться. Как ты сказал тебя зовут?
   — Шварц. Бад Шварц. Я был с братом Джино на озере Батлер во Флориде. Ты можешь это проверить.
   — Проверю.
   — Так вот, тебе надо поговорить с мистером Готти.
   — Я не знаю никакого Готти, — сказал Саламандер — я определенно не знаю никакого трахнутого Готти.
   — Как скажешь.
   В телефоне Бад слышал автомобильные гудки, звук автобусных тормозов и вой полицейских сирен. Он чувствовал радость, что был в Майами, а не на углу улицы в Куинсе. На другом конце провода Сальваторе Дэликато спросил:
   — Ты сказал, они дали ему другое имя, да? Этому Фрэнки Кингу.
   — Ага, — ответил Бад.
   — Ну, а какое у него сейчас имя?
   — Видишь ли, об этом я и хотел поговорить.
   — Похоже, будто ты играешь в игру, да?
   Бад серьезно ответил: — Нет, сэр. Это не игра.
   — Ну хорошо, хорошо. Послушай, что надо сделать: первое — ты, должно быть, уже заимел кое-какие проблемы. Телефон-то в моем магазине… понял?
   — Через несколько дней меня здесь не будет.
   — Так и сделай, если можешь, — посоветовал Саламандер. — В следующий раз, когда будешь звонить мне в магазин, делай это из автомата — во Флориде ведь есть автоматы? И ничего не говори, скажи только, что ты хотел бы 5 дюжин бараньих котлет, ладно? Так я узнаю, что это ты — 5 дюжин бараньих котлет.
   — Нет проблем, — откликнулся Бад.
   — И третье. Неважно по какому телефону, но никогда даже не упоминай это трахнутое имя.
   — Фрэнки Кинга?
   — Нет, другое. То, что начинается на «Г».
   — То, о котором ты никогда не слышал?
   — Да, — подтвердил Сальваторе Дэликато. — То самое.
   Позднее, попивая пиво, Денни Поуг говорил:
   — Не могу поверить, что ты сделал это.
   — Почему не можешь? — сказал Бад. — Эта задница дважды пыталась с нами покончить.
   — Плюс то, что он сделал с Молли.
   — Да.
   Денни спросил: — Ты думаешь, они его убьют?
   — Что-то в этом духе. Может, хуже.
   — Господи, Бад, я не рискнул бы призвать мафию, даже если бы от этого зависела моя жизнь. Мафия!
   — Было непросто выйти на нужных людей.
   Денни расхохотался: — А ты умеешь работать!
   — Да уж. — Бад сам был удивлен своим телефонным звонком. Он оставался спокойным и уравновешенным даже тогда, когда человек на другом конце провода казался непробиваемым. Бад чувствовал, что поднялся к более серьезным высотам уголовного ремесла.
   Денни спросил: — Сколько они дадут нам за наводку?
   — Не знаю, — ответил Бад. — Они еще не раз все проверят.
   Денни допил пиво и уставился на свои грязные теннисные кеды. Тихим голосом он произнес: — Бад, мне, правда, жаль, что я убежал в обезьяньем парке.
   — О, удивил. Ты удираешь и оставляешь меня одного, чтобы мои мозги тут же вышибли. Представь.
   — Я испугался, вот и все.
   — Естественно, — сказал Бад. Какого черта мог он еще ожидать? Как все воры, Денни Поуг был слаб в доблести и силен в самозащите.
   Денни произнес: — Классно, что ты убил того парня. Я имею в виду, что это была всего лишь самозащита. Никакой прокурор в мире тебя за это не посадит.
   «Великолепно, — думал Бад Шварц, — теперь он строит из себя героя». — Денни, говорю тебе еще раз: это не я, это проклятый бабуин.
   Это больше всего восхищало Денни в его партнере; большинство будет врать о том, что случилось, стараясь представить себя в более выгодном свете. Но только не Бад — даже если все дело в обезьяне. По мнению Денни, это был высокий класс.
   — У меня такое чувство, что они хотели нас убить, — сказал Бад. Он прокручивал ту сцену в уме сотни раз, и она всегда заканчивалась расправой. Он впадал в бешенство при мысли о том, что Френсис Кингсбэри пытался это сделать… Такое бешенство, что Бад отыскал своего старого дружка Марио, который направил его к Джиму Нудлзу, который, с свою очередь, дал ему телефон мясного магазина в Куинсе.
   Ничего, кроме мести, не занимало мысли Бада.
   — Я хочу, чтобы они знали, — сказал он Денни, — что мы не потерпим шуток, хотя бы потому, что мы воры.
   Дверь, скрипнув, отворилась, и вошла Молли Макнамара. Ее глаза были опухшими и уставшими. Она попросила Денни сделать ей стакан лимонада, и он пошел в кухню. Затем проговорила: — Собрание прошло так себе. Мои идеи не имели большой поддержки.
   Одной рукой она провела повыше живота и тяжело вздохнула. Бад спросил:
   — Вы неважно себя чувствуете, да?
   — Нет, сегодня нет. — Она положила таблетку под язык и закрыла глаза. Бад увидел москита на щеке Молли и согнал его.
   Молли открыла глаза и сказала:
   — Вы, мальчики, что-то замышляете, я вижу.
   — Это сюрприз.
   — Я слишком стара для сюрпризов, — откликнулась Молли.
   — Этот вам понравится.
   — Будьте осторожны, пожалуйста. — Она подалась вперед и понизила голос — Подумай о Денни. Для его же пользы — будьте осторожны. Он не такой прожженный, как ты.
   Бад произнес:
   — Мы присматриваем друг за другом. Пока не случится беда, и трусливая курица не убегает в кусты. Есть причина, по которой я не могу все рассказать, — сказал Бад Молли. — Но не беспокойтесь. — Он никогда не видел ее такой усталой и печальной.
   Денни возвратился с кувшином лимонада. Молли поблагодарила его и обеими руками взяла стакан.
   — Боюсь, нам не приходится рассчитывать на «Матерей», — сказала она. — Я почувствовала тревожащий недостаток решимости на сегодняшнем собрании.
   — Это значит, они выдохлись.
   — О, они предложили пикетировать Фалькон Трейс. И подписать петицию, конечно. Они мастера по части петиций. — Молли повращала головой. — Может, это только я такая. Может, я просто сумасшедшая старуха.
   — Нет, вовсе нет! — излишне горячо произнес Денни.
   «Разумеется, она сумасшедшая», — думал Бад, глядя в сторону. — «Нет никаких сомнений. Но — в хорошем смысле».
   Молли отставила пустой стакан, уперлась руками в подлокотники и поднялась.
   — Слушайте внимательно и запоминайте, мальчики! — Она помедлила, набрала в грудь побольше воздуха и решительно продолжила:
   — Возможно, скоро к нам придут с визитом. Высокий парень с хомутом на шее.
   — Шикарно, только этого нам сейчас не хватало, — поежился Бад. Его ребра все еще ныли с прошлого раза.
   — Не надо его бояться, — успокоила Молли. — Ничего особенного он не замышляет. Мы должны послушать, что он скажет.
   «Должно быть, что-то исключительное», — невесело думал Бад Шварц. — «И бесценное в нашей ситуации».
   Мужчины понимающе переглянулись и двинули к выходу.

25

   Рано утром 29 июля, в воскресенье, факс газеты «Майами Геральд» выдал следующее сообщение:

ВОЛШЕБНЫЙ ПАРК ЗАКРЫВАЕТСЯ ИЗ-ЗА ПАНИКИ РЕПТИЛИЙ.

ВИНОВАТО НАВОДНЕНИЕ.

   «Волшебное Королевство будет закрыто 29 июля, в воскресенье, из-за того, что оно кишит ядовитыми змеями, что вызвано обильными летними дождями и сыростью. По словам Чарльза Челси, вице-президента по общественным связям, это произошло в этот уикенд.
   «Несколько рабочих и посетителей были укушены в субботу, но никто не умер», — так было сказано. «Наш медицинский персонал отнесся к этому кризису героически», — заявил Челси.
   Эксперты по земноводным говорят, что змеи становятся более активными во время сильных ливней, и перемещаются на большие расстояния в поисках сухого грунта. Даже так называемая водная мокаси-новая змея, которая обитает в каналах и лагунах, становится беспокойной и агрессивной в условиях наводнения.
   Мокасиновая змея — это гадюка, известная своими большими кривыми клыками и белесым ртом. Укус змеи редко бывает смертельным, если быстро ввести сыворотку. Однако часто присутствует повреждение мышц и мягких тканей.
   Мокасиновая змея широко распространена в Южной Флориде, хотя редко можно обнаружить вместе больше двух или трех змей. Массовые миграции редки. «Похоже, что у нас они охотятся за жабами», — объяснил Челси.
   Администрация приказала временно закрыть парк, пока команды вооруженных ловцов вылавливают и перемещают диких рептилий, некоторые из которых достигают в длину почти 6 футов.
   Челси сказал, что Волшебное Королевство будет вновь открыто во вторник утром, намечается полная программа работы. Он добавил: «Мы уверены, что земля будет вполне безопасной, но все же мы предлагаем нашим посетителям, в качестве дополнительной предосторожности, надевать толстые резиновые сапоги. Обувь будет предоставлена всех размеров, по номинальной цене».

* * *

   Репортеры начали звонить, когда не было еще и восьми. Чарльз Челси был вызван из дома; он приехал заспанный и без галстука. Заглатывая чашку черного кофе, он пробегал глазами лист, изучая новейшие ужасы Джо Уиндера.
   — Грязный ублюдок, — сказал он, дочитав последнюю строку.
   Секретарша рассказала ему о телевизионных вертолетах.
   — Мы насчитали пока пять, — докладывала она. — Они пытаются сделать воздушную съемку змей.
   — Змей! — Челси мрачно засмеялся.
   Чтобы разжечь его соревновательный дух, секретарша сказала:
   — Не могу поверить, что они клюнули на такую сказку.
   — Ты шутишь? — Челси запустил руки в волосы. — Змеи подобны динамиту. Как только что-то связано со змеями — газетчики это просто заглатывают. — Это был закон журналистики, который Джо Уиндер хорошо знал.
   Челси отставил в сторону кофейную чашку и поднял трубку телефона. Френсис X. Кингсбэри ответил после 17 звонка.
   — У меня чрезвычайно плохие новости, — произнес Челси.
   — Лошадиное дерьмо, если ты меня понял. Звонить мне домой, о Господи, это твоя профессиональная страсть? Для этого я тебя держу?
   — Нет, сэр. — Шеф по общественным связям скрипнул зубами и рассказал Кингсбэри, что случилось. В трубке была неприятная тишина, вслед за которой послышался звук спускаемой воды.
   — Я в сортире, — сказал Кингсбэри. — Вот за каким занятием ты меня застаешь, звоня мне домой.
   — Сэр, вы слышали, что я сказал? Об» этой змеиной истории, которую раздул Уиндер?
   — Да, черт возьми, не глухой. Подожди. — Челси опять услышал звук воды. Знаком он попросил секретаршу приготовить ему еще чашку кофе.
   На другом конце провода Кингсбэри произнес:
   — Ну, ладно, так что ты думаешь насчет этих змей?
   — Закрыть парк на день.
   — Не будь идиотом.
   — У нас нет выбора, мистер Кингсбэри. Даже если мы скажем прессе, что это фальшивка, никто этому не поверит. Они подумают, что мы хотим замять это дело. — В этом была коварная гениальность стратегии Джо Уиндера.
   Кингсбэри сказал: — Закрыть этот проклятый парк, ты издеваешься? Ты подумал о бизнесе?
   — Все равно, кроме рептилий, никто ни о чем другом и не говорит. Лучше мы закроем Королевство и хорошенько поразмыслим.
   — Черт подери, придется.
   — Я забыл упомянуть, мы также должны приобрести некоторое количество резиновых сапог. Несколько сот пар. — Пальцы Челси свело на трубке. Он добавил: — Не волнуйтесь, я запущу что-нибудь смягчающее.
   — Что все под контролем и тому подобное…
   — Хорошо, — ответил Челси. Теперь он слышал шум воды, струящейся из крана.
   — Я чишшу жубы, — прошепелявил Кингсбэри. Челси подождал, пока он прополощет рот. Потом сказал: — Я назначу пресс-конференцию на день. Мы достанем кого-нибудь, какого-нибудь ученого, который скажет, что змей почти не осталось. И откроемся завтра.
   Кингсбэри произнес: — Четыреста тысяч — вот сколько задолжал мне этот трахнутый шут, ты чувствуешь? Выручку за целый день.
   — Сэр, могло быть хуже.
   — Не говори так, Чарли.
   Челси монотонно прочел пресс-сообщение Френсису Кингсбэри, который сказал: — Боже всемогущий, целых шесть футов! Действительно эти ядовитые твари такие длинные?
   — Я не знаю. Я не знаю, какой они длины. — Челси хотел сказать Кингсбэри, что это совершенно не важно, были ли воображаемые змеи два фута или двадцать футов в длину, воздействие на туристов будет одинаковым.
   Сквозь рокотание электробритвы Кингсбэри прокричал: — Чего он хочет — этот идиот Уиндер, чего он добивается?
   — Ничего, что мы могли бы ему дать, — ответил Челси.
   — С ним надо покончить, или он покончит с нашим бизнесом.
   — Да, я знаю.
   — И вот еще что, — добавил Кингсбэри. — Я очень разочарован в этом трахнутом Педро.

* * *

   Молли Макнамара писала письмо своей дочери в Миннеаполис, когда Денни Поуг ворвался в дверь:
   — Только что по «Новостям» передали, что они все в змеях!
   — Да? — сказала Молли. — Это очень странно.
   — Может, вы можете собрать ваших людей? «Матерей Дикой Природы». Может, устроить демонстрацию?
   — Против чего?
   — Ну, в «Новостях» сказали, что они их всех убивают. Змей, я имею в виду. Они, кажется, не правы — это не вина змей, что прошли ливни.
   Молли мягко произнесла: — Я не слышала, что они убивают змей. По радио сказали что-то о собирательных командах.
   — Нет, ухх, я только что видел по телевизору. Мужчина из Волшебного Королевства сказал, что они убивали тех, кого не могли поймать. Особенно беремистых. — Он имел в виду «беременных». — Это все задница Кингсбэри, пардон за мой английский.
   Молли закрыла колпачком свою перьевую ручку и повернула стул к Денни. Она сказала ему, что понимает его чувства. — Но мы должны серьезно относиться к нашим выступлениям, если хотим привлечь общественность на свою сторону.
   — Итак?
   — Итак, к ядовитым змеям никто не испытывает особой симпатии.
   Денни выглядел обескураженным.
   Молли сказала: — Мне жаль, Денни, но это правда. Никто не пойдет протестовать против огнеметов, если они используются против ядовитых змей.
   — Но это неправильно.
   Молли похлопала его по колену:
   — Там много змей. Не то что мышей-полевок, которых было только две во всем мире.
   Эти слова словно укололи Денни. Он мрачно опустил голову. Так как его познания об окружающей среде весьма расширились, кража мышей тяжелым грузом легла на его душу; он начал чувствовать личную ответственность за вымирание мышей-полевок, и сам себе пообещал искупить свое преступление.
   Он спросил Молли: — Что это за слово вы говорили тогда?
   — Искупать, Денни. Иску-пать. Это значит исправлять, улучшать.
   — Да, это обо мне.
   Молли улыбнулась и сняла свои очки для чтения.
   — Не волнуйся, мы все в этой жизни совершали ошибки. Мы все неправильно о чем-то судили.
   — Как вы о нас с Бадом. Пока не узнали нас лучше.
   — Нет, Денни, это не было ошибкой. Я сделала бы то же самое, если бы это было необходимо.
   — Вы бы так сделали — стреляли в нас?
   — О, не пойми меня превратно. Иди сюда. — Молли взяла его за плечи. Он осторожно положил голову к ней на грудь. От тяжелого запаха жасмина у Денни защекотало в носу.
   Молли обняла его и проговорила:
   — Вы оба, мальчики, так много значите для меня.
   Денни вот-вот бы расплакался, если бы не знакомый голубоватый блеск пистолета, засунутого в складки домашнего платья Молли. Он сказал:
   — Хотите чаю?
   — Это было бы замечательно.

* * *

   Когда Керри Лейнер ушла на работу, Скинк завернулся в плащ и улегся спать прямо под дождем.
   Джо Уиндер печатал еще 30 минут, до тех пор, пока уже не смог сосредоточиваться. Он позвонил домой Мириам и попросил Нину.
   — Полседьмого утра, — выразила недовольство Мириам.
   — Я знаю, сколько времени. Могу я поговорить с ней, пожалуйста?
   — А что если ее здесь нет?
   — Мириам, клянусь Богом…
   — Ну ладно, Джо. Подожди.
   Когда Нина подошла, ее голос был ничуть не заспанным.
   — Это очень жестоко с твоей стороны — будить Мириам, — произнесла она раздраженно.
   — А тебя?
   — Я печатала.
   — Я тоже, — сказал Джо. — Трудилась над своими телефонными фантазиями?
   — Да, над моими историями.
   — Это и есть основная причина моего звонка. У меня есть идейка для тебя.
   Нина сказала: — У меня хорошие новости, Джо. Меня взяли в синдикат.
   — Да, это великолепно. — «Взяли в синдикат? О чем, черт возьми, она говорит?
   — Есть такая компания «Горячий разговор», — сказала Нина. — Они владеют почти двумя сотнями таких телефонных служб. Они хотят купить мои рукописи и выставить на рынок. Чикаго, Данвер, даже Лос-Анджелес.
   — Это, действительно, кое-что.
   — Да, через несколько месяцев я смогу перестать сидеть на телефоне и буду писать все время. Моя мечта становится явью.
   Она спросила об идее Джо, и он ее описал.
   — Неплохо, — произнесла Нина. — Должно пойти.
   — О, это пойдет, — сказал Уиндер, но Нина не клюнула на наживку. Она не проявила любопытства.
   — Помни, — добавил он, — это такая рыболовная сеть, а под ней абсолютно ничего.
   — Джо, пожалуйста. Я поняла принцип.
   Он надеялся, что она начнет расспрашивать, как и что он делал и т. д. Вместо этого она сказала, что лучше пойдет спать, потому что не хочет мешать спать Мириам.
   Уиндер тянул время: — Самое главное, я хочу посмотреть, как бы ты это сделала.
   — Я бы сделала прекрасно.
   — Волноваться не надо.
   — Попытаюсь. — Ее тон был смущенно-искренним Уиндер ждал наводящего вопроса, но его не последовало. Он выпалил: — Ты с кем-то встречаешься?
   — Не совсем.
   — То есть?
   — Я имею в виду, что мужчина есть…
   — О, хо! — словно горячая волна ударила в грудь Уиндера.
   — Но мы с ним не встречаемся, — продолжила Нина. — Он звонит и мы разговариваем.
   — Он звонит по номеру 976? Ты хочешь сказать он клиент?
   — Он не такой, как другие. Мы говорим о глубоких вещах, личных вещах — я не могу описать, ты не поймешь.
   — И ты действительно никогда с ним не виделась?
   — Лицом к лицу — нет. Но многое можно понять по тому, как человек говорит. Я думаю, он, должно быть, совсем особенный.
   — А что, если он горбатый? А что если он вшивый? — Джо Уиндер почувствовал головокружение. — Нина, ты что не видишь, что это ненормально? Ты влюбилась в голос незнакомца!
   — Он очень чувственный, Джо. Это точно.
   — Ради Бога, мужчина звонит по такому телефону. О чем ты говоришь?
   — Я не хочу в это вникать, — сказала Нина. — Ты спросил, увлечена ли я кем-то, и я тебе ответила. Я должна была предвидеть твою реакцию.
   — Ты только скажи мне: он платит за телефонные разговоры?
   — Мы договорились делить плату.
   — Боже милостивый!
   — И еще мы договорились пообедать во вторник в «Гейблз».
   — Замечательно, — произнес Уиндер. — В какого цвета длинный плащ он будет одет?
   — Я тебя ненавижу, — сказала Нина. Они одновременно повесили трубки.

* * *

   Педро Луз забрался под передвижной дом Керри Лейнер. Лежа на спине в холодной грязи, он слышал беготню и легкомысленный смех. Он уперся руками в деревянное дно и толкнул со всей силы; он был уверен, что почувствовал, как фургончик приподнялся. С буйволиным упорством он попытался еще раз! Рот Педро Луза растянулся в гримасе.
   Он был горд собой, что выследил машину. А также, что в темноте отыскал адрес и остался незамеценным обитателями фургончика. Он видел женщину, поехавшую на работу и оставившую его наедине с этим сумасшедшим ублюдком, Джо Уиндером.
   Педро Луз много времени потратил на то, чтобы подготовить себя к заданию. Он сделал внутривенные уколы в комнате Отдела Безопасности Волшебного Королевства. Там он забабахал в обе руки лошадиные дозы наркотиков. После этого Педро Луз выпил 9 банок пива и изучил себя в полный рост в зеркале.
   Осмотр в зеркале был ритуальным: Педро надо было видеть, что он в порядке. Педро Лузу не нравилось, если его форма охранника сидела мешковато, поэтому каждый вечер он проверял свое обмундирование. Потом он пролистывал несколько порнографических журналов, чтобы убедиться, что он стойко держится. Если же он все же беспокоился, он замерял угол своей эрекции.
   В ту ночь, когда он отправился за Джо Уиндером, угол был равен нулю градусов. Педро Луз свалил это на пиво.

* * *

   Сидя в фургончике, Уиндер заканчивал печатать очередное поддельное сообщение для прессы, в котором говорилось:
   «Вдове молодого ученого, погибшего в Волшебном Королевстве, предложена сумма 2,8 миллиона долларов, как объявила администрация популярного развлекательного парка.
   Пожертвование будет сделано единым взносом Деборе Кушер, в Нью-Йорк. Ее муж, доктор Уильям Беннет Кушер, был известным биологом, исследовавшим дикую природу, который помогал проводить новую программу в Волшебном Королевстве. Д-р Кушер трагически утонул две недели назад в бассейне парка. Этот инцидент все еще расследуется.
   Чарльз Челси, вице-президент по общественным связям, сказал, что деньги, предложенные миссис Кушер, «демонстрируют наше чувство утраты и скорби по безвременной кончине ее мужа».
   Челси добавил: «Уилли был незаменим в наших программах с дикими животными, а его героические усилия по спасению мышей-полевок с синими языками нашли мировое признание».