Хайасен Карл. Крах «Волшебного королевства»

   — Пошел ты к черту, — обиделся Денни.
   — Они так натренированы.
   — Бад, клянусь Богом…
   — Дай мне костыль и я докажу тебе.
   — Вот навязался на мою задницу! Слушаешь только себя, и все потому, что они добры ко мне, а не к тебе.
   — Совсем нет, — возразил Бад, но повернувшись увидел, что его напарник исчез. Он обнаружил его на дорожке, где проводились состязания механических быков. Оставив костыль в туалете, Денни пытался залезть на быка. Ох, как Бад устал от него! Двадцать пять механических быков (только рога были настоящие) прыгали и скакали по дорожкам, а комментатор в мегафон описывал происходящие события.
   Двадцать пять быков были оседланы двадцатью тремя туристами и двумя профессиональными жокеями.
   Прежде чем гонки начались, Бад потянул Денни и велел ему слезть с быка немедленно. Денни упирался.
   — Ты слышишь меня? И постарайся выглядеть нормальным человеком.
   Денни, наконец, стало стыдно: — Да, Бад, я вел себя глупо.
   — Другого слова нет. — Бад обратился к жокею: — Скажите, а где здесь административное здание?
   — Оно закрыто сегодня.
   — Мы придем в понедельник, где оно, скажите, пожалуйста?
   — Над салоном Селли. Поднимитесь и спросите мистера Декстера из Управления Риска.
   — А он будет в понедельник?
   — Не уверен, — пробормотал жокей.
   Туристы с интересом наблюдали, как Бад уводит Денни. Бад Щварц хотел покинуть арену прежде, чем его напарник опять чего-нибудь выкинет.

* * *

   Одной и той же отмычкой они открыли дверь офиса и кабинет, где располагалась картотека.
   — Что дальше? — поинтересовался Денни.
   — Прочитаем, — Бад разделил материалы на две стопки. Он показал напарнику, как быстрее проверить индексы.
   — Все, что касается банков и собственности, клади в сумку. А также все, что выглядит, как персональные дела.
   — А как насчет Фалькон Трейс? — уточнил Денни, — Макнамара велела взять все бумаги по поводу него.
   — И их тоже.
   Они пользовались фонариками, так как Бад не хотел зажигать свет. Они находились на третьем этаже административного здания. Через занавески Бад мог видеть грязную улицу внизу, изображающую Дикий Запад. Туристы наблюдали, как два грабителя банка вдруг открыли огонь по шерифу. Окровавленный шериф ухитрился застрелить обоих, когда они пытались убежать. Туристы диким ревом приветствовали шерифа. Бад усмехнулся и сказал Денни: — Это по твоей части — падать с лошади.
   Денни произнес: — Я знаю адвокатов, которые не придают значения подобному дерьму. — Материалы, которые он смотрел, были помечены: «Бермудская Трансконтинентальная компания», «Ролике Глобал Траст» и «Главные Исследования Рынка Джерси».
   Бад выбрал три наиболее толстые дела и пролистал их. Это заняло некоторое время.
   — Посмотри, — отвлек его Денни, — кредитные карточки.
   Этикетка гласила: «Персональные документы». Внутри находилась папка компании «Америкен Экспресс», которая содержала все расчеты Френсиса Х.Кингсбэри за последние двенадцать месяцев. Выражение лица Бада потеплело. Глядя через его плечо, Денни заметил: — Парень любит поесть.
   — А также он знает, где покупать драгоценности, — Бад кинул папку в сумку. — Это для нас, — добавил он, — не говори старухе про нее.
   Другая папка привлекла его внимание. Материал содержал ксерокопии газет и три или четыре письма из Департамента Правосудия. Буквы были выгравированы и выглядели очень солидно.
   — О Иисус! — воскликнул Бад.
   — Что это?
   — Клади это в сумку и пойдем скорее.
   — Что это значит?
   — Это значит, что мы разбогатели.
   Денни вгляделся в имя на папке: — Как это произносится?
   — Готти, — ответил Бад, — рифмуется с боди ^[4].

13

   Джо Уиндеру пришла в голову нешуточная мысль — обыскать вещи мертвеца. В Лаборатории стоял холод и тишина, как в морге.
   Следы Кушера были повсюду: на двери висел помятый лабораторный халат, свадебная фотография в бронзовой рамке стояла на столе, наполовину съеденная булочка с вишневой начинкой лежала на полке в шкафу; там же находился последний чек Кушера, подписанный, но не оплаченный.
   Уиндер вздрогнул и принялся за дело. Он скрупулезно просмотрел все материалы о мышах и изучил ежедневные записи Кушера: размер, вес, показатели приема пищи и сна. Клинические записи доктора были точные и ясные, хоть и короткие. Если Кушер сомневался в чем-то, то он не включал это в программу научного описания.
   Час назад Уиндер нашел то, что его заинтересовало: серию цветных фотографий мышей. Они сильно отличались от тех, которые публикуются в популярных журналах — мыши были сняты с очень близкого расстояния и в различных ракурсах. На метках было указано: «самец» и «самка». Некоторые фото самки были помечены красным фломастером, очевидно, Кушером.
   На одной из фотографий стрелка указывала на хвост и стояла пометка: «длина хвоста», на другой было отмечено: «цвет меха — белый», на третьей фотографии мышиный рот был осторожно открыт с помощью тюбика губной помады и можно было видеть язык цвета индиго. Очевидно, самка чем-то беспокоила Кушера, но чем? Уиндер положил фотографии в дипломат и взял следующую папку. Она содержала научную статью, озаглавленную: «Среда обитания и болезни Микротус Манго в юго-восточной Флориде». Автором статьи являлась доктор Сара Хант из Филадельфии. Кушер обвел имя женщины красным карандашом и поставил вопрос. Статья содержала всего лишь пять страниц, но вся была испещрена пометками Кушера. Уиндер попытался вникнуть в суть статьи, но услышал шум за спиной.
   В дверном проеме стоял Педро Луз, огромный, возбужденный, с красными глазами.
   — Какого черта тебе тут надо? — спросил он и грубо выругался.
   Джо Уиндер объяснил ему, что сторож был так любезен, что дал ему ключ от лаборатории.
   — Зачем? — вопрошал Педро Луз.
   — Мне кое-что нужно узнать о мышах.
   — Что? — допытывался Педро, войдя в лабораторию. Он совсем недавно вернулся из госпиталя. Пустой тюбик из-под наркотика торчал из его пластиковой сумки, болтающейся на левой руке.
   Джо Уиндера всегда удивляла способность Педро неотрывно смотреть на собеседника сверху вниз, и кроме того он восхищался размерами его грудной клетки и бицепсов.
   — С тобой все в порядке? — спросил он Педро и добавил: — ты работал всю ночь.
   Педро Луз усмехнулся: — Со мной все прекрасно. — Он прошел к столу и сгреб дипломат Джо, — тебе не разрешено находиться здесь в это время.
   — Мистер Челси не возражает.
   Имя Чарли не произвело никакого впечатления на Педро Луза, он вынул листочек из волос Джо: — Посмотри на дерьмо в своей голове.
   — Я был в террариуме, — ответил Джо.
   Педро заявил:
   — Я оставлю дипломат у себя, пока не получу подтверждения твоего разрешения.
   — А что у тебя в сумке? — спросил Джо.
   — Витамины, — ответил Педро, — а теперь убирайся.
   — Ты знаешь, о чем' я подумал? Что Кушер был убит.
   Лицо Педро скривилось, как будто он съел что-то кислое. Он так заскрипел зубами, что Джо испугался, как бы они не посыпались у него изо рта.
   — Ладно, я пойду, — заявил Джо.
   Педро проводил его до двери и прошипел у него за спиной:
   — Ты маленькое дерьмо, я составлю на тебя рапорт.
   — Педро, тебе нужно отдохнуть.
   — Доктор не был убит, он покончил с собой.
   — Не думаю.
   — Я — полицейский. Я знаю разницу между убийством и самоубийством.
   Педро повернулся, чтобы закрыть дверь лаборатории. Джо решил, что это удобный момент схватить дипломат и удрать. Он подумал, что Педро не сможет догнать его, находясь под действием наркотика.
   Но он обдумывал свой маневр слишком долго. Педро перехватил его взгляд, направленный на дипломат:
   — Иди вперед, — приказал он.

* * *

   Френсис Х. Кингсбэри и Джейк Харп встречались по утрам в клубе Оушен Риф вверх по дороге от Волшебного Королевства.
   Кингсбэри играл там в гольф два-три раза в неделю, хотя не являлся членом клуба и никогда им не был. Будучи одним из наиболее респектабельных клубов, Оушен Риф твердо голосовал против принятия Кингсбэри, потому что не мог выяснить многих деталей его биографии, начиная с его имени. Будучи отвергнутым, Кингсбэри проникал в клуб, получая приглашения от его постоянных членов, включая знаменитого Джейка Харпа. На сей раз Джейк Харп весьма неохотно согласился сыграть с ним партию. Он не любил играть с богатыми тупицами, но это было частью его работы. Однако игра с Френсисом Х. Кингсбэри была особой пыткой, поскольку все, о чем он мог говорить — это Дисней такой, да Дисней сякой. Если акции Диснея падали, Кингсбэри был в эйфории, если росли — в депрессии. Он называл Диснея не иначе, как Микки Маус, а иногда просто Маус.
   — Маус оправдывается за свое Путешествие в Джунгли, — говорил он со злорадством, — должно быть, фальшивые гиппопотамы заржавели.
   В другой раз, когда Джейк Харп проводил длинный удар, Кингсбэри вдруг начал хихихать: — У Мауса большие проблемы со Стеной Президентов. Говорят, должны убрать робот Никсона потому, что его щеки полиняли!
   Джейк Харп, всю свою жизнь бывший республиканцем, еле сдержался, чтобы не провести боксерский удар и не повергнуть Кингсбэри в состояние комы. Джейк Харп должен был оставаться вежливым из-за строительства новых кортов, финансируемого Кингсбэри. Это был его шанс, и он не хотел упустить его.
   За кофе Кингсбэри объявил, что спешит, потому что уезжает из города. «Чем скорее, тем лучше», — подумал Джейк Харп.
   Стоя на первой метке, Кингсбэри заметил двух членов клуба, наблюдавших за ними. Мужчины улыбнулись и кивнули ему. Джейк скривился, пошел к своей клюшке и отбил шар на 260 ярдов. Кингсбэри отбил только наполовину и пожал плечами, как будто ему было на это наплевать.
   Джейк поинтересовался: — Ты собираешься бить еще раз?
   Кингсбэри закачался, как тростник на ветру, и с шумом толкнул шар, который отлетел ярдов на восемьдесят.
   — Держи голову ниже, — посоветовал Джейк.
   Вдруг Кингсбэри спросил: — Знаешь как я купил местных парней? Недорого, соблазнив их домами. Всего лишь с одной спальней и даже без гаражей.
   — О, — отозвался Джейк с чувством превосходства. У него самого был прекрасный дом с видом на океан, причем в чудесном месте.
   — Городские дома, — повторил Кингсбэри со смехом. — И они были счастливы. И все, что я должен был делать — это просто присутствовать в списке, пока кто-то строил. На случай, если какой-нибудь чертов репортер начнет вынюхивать имена.
   Джейк Харп не понял всех тонкостей рассуждений Френсиса X. Кингсбэри, но одно было ясно, — Кингсбэри страшно горд собой.
   Шар Кингсбэри между тем совсем зарылся в песок.
   В ожидании следующей игры Джейк Харп заметил, что было бы лучше, если бы Кингсбэри не высказывался в связи со строительством кортов.
   Кингсбэри осклабился: — Да, я слышал, что случилась довольно неприличная история.
   — Ты поставил меня в неловкое положение.
   — А что в конце концов произошло? Ведь мы знаем имя старой суки. — Кингсбэри изогнулся в броске. Шар полетел как ракета, низко и точно.
   «Потрясающе, — подумал Джейк Харп. — Первый раз он держит левую руку прямо». Сам же Джейк не только не имел сил бросить шар, но даже наблюдать за игрой.
   — Давай уйдем, — попросил он.
   Кингсбэри кивнул и развернул свою тележку. Джейк слышал шум и суету игры, его единственным желанием было уйти не замеченным.
   На обратном пути Кингсбэри спросил у Джейка имя менеджера ресторана на Оушен Риф.
   — Я не знаю, — ответил Джейк.
   — Но ты же член клуба.
   — Я член семидесяти четырех клубов в округе. В некоторых я даже никогда не играл.
   Кингсбэри продолжал: — Я спросил, потому что имею большой груз рыбы. Может быть они захотят купить.
   — Я поспрашиваю. Какая рыба?
   — Тунец, я думаю, а может, королевская макрель.
   — Ты не знаешь точно?
   — Черт побери, Джейк. Я же владелец недвижимости, а не какой-нибудь идиотский шеф-повар. Я знаю только, что есть целый трайлер рыбы. Может быть тысяч шесть фунтов.
   Кингсбэри не говорил правды. Ведь в конце концов никто в Волшебном Королевстве не знал, сколько может храниться мясо кита.
   Разгрузив тележку, Кингсбэри направился к телефону. Услышав ответ на противоположном конце провода, он понизил голос и быстро отвернулся.
   Когда подошел Джейк Харп, Френсис набирал уже следующий номер.
   — Дай мне этого балбеса Челси, — говорил он. — Нет? Как это? А мне наплевать, где он. Двадцать минут его нет в моем офисе, и этого достаточно. Давай тогда этого трахнутого Педро, он в машине. Пусть подождет у телефона, пока я вернусь. — Он был в бешенстве.
   — Джейк спросил: — Какие-нибудь проблемы?
   — Да, — ответил Френсис, — и этот не работает.
   — Так уволь его.
   — Что я и сделаю. Но это только для начала.

14

   Молли Макнамара вышла из кухни, держа в руках серебряный чайник на серебряном подносе.
   — Нет, спасибо, — отказался от чая агент Билл Хоукинс.
   — Это травяной, — пояснила Молли, наливая чай в чашку, — я хочу, чтобы вы попробовали.
   Хоукинс из вежливости взял чашку. Чай по вкусу напоминал сидр.
   — Не правда ли, хорош? — поинтересовалась Молли.
   Прячась за дверью спальни для гостей, Бад Шварц и Денни Поуг удивлялись тому, что происходит. Они не могли поверить, что она потчует чаем человека из ФБР.
   — Я хотел бы спросить у вас кое-что, — произнес Билл Хоукинс.
   Молли любезно склонила голову: — Конечно, конечно.
   — Начнем с общества «Матерей Природы». Вы являетесь его президентом?
   — А также учредителем. Мы всего лишь маленькая группа стариков, обеспокоенных будущим окружающей среды, — она держала чайник очень крепко, — но я уверена, вы все это знаете.
   Агент Хоукинс продолжал: — А как насчет «Неистовых Спасателей»? Что вы можете сказать про это?
   Молли была удивлена его грамматическими оборотами. Большинство людей употребило бы в этом случае «про них», а не «про это».
   — Только то, что я читала в газетах, — наконец ответила она. — Это организация, которая занимается спасением мышей, не так ли?
   — Точно.
   — Я полагаю, что это дело находится в вашей юрисдикции потому, что мыши — это федерально охраняемый вид.
   — Верно. — Хоукинс отметил ее сообразительность.
   За дверью спальни Бад готов был рвать на себе волосы. Сумасшедшая старуха заигрывала с агентом ФБР и была этим очень довольна! Денни Поуг тоже был смущен. Он приник ближе к двери и прошептал:
   — Я уверен, что он пришел за нами.
   — Заткнись ты! — отозвался Бад. Ему и без того было тошно от разговора в гостиной.
   Человек из ФБР продолжал: — У нас есть основания подозревать связь между «Матерями Природы» и «Неистовыми Спасателями».
   — Это нелепо, — возразила Молли.
   Агент Хоукинс оставил эту тему. Он со своими квадратными плечами и стриженым затылком выглядел спокойным и совсем не разоблачающим.
   Но Молли спросила: ~ Какие у вас улики?
   — Не улики, а некоторые подозрения.
   — Я понимаю, — ее тон был по-прежнему любезным.
   Билл Хоукинс открыл дипломат и вынул два тонких листа бумаги. Ксерокопии.
   — В прошлом месяце «Матери Природы» выпустили этот документ. Вы помните?
   — Конечно, — ответила Молли, — я писала это сама. Мы хотели, чтобы было проведено расследование беспорядков в Фалькон Трейсе. Мы думали, Большое жюри пригласит нескольких свидетелей.
   Агент ФБР протянул ей второй лист бумаги: — А вот копия записки, переданной сотруднику Волшебного Королевства вскоре после кражи мышей-манго с голубыми языками.
   Молли взяла оба документа, посмотрела и произнесла: — Похоже, что они печатались на одной машинке.
   В спальне Бад Шварц упал на колени, когда услышал, что сказала Молли.
   — Она ненормальная, мы все попадем в тюрьму!
   В гостиной Молли продолжала: — Я не эксперт, но манера печатания очень схожа.
   Если агент и клюнул на удочку, то хорошо скрывал это.
   — Вы правы, — сказал он бесстрастно. — Оба эти документа были напечатаны на Смит-Короне модели XD-5500. Мы еще не уверены, были ли эти документы напечатаны на одной и той же машинке, но что на одной модели — это точно.
   Молли торжественно отнесла наполовину пустой чайник на кухню.
   Хоукинс услышал звук водопроводного крана и звон серебра в раковине.
   В спальне Денни, приблизив свой рот вплотную к уху Бада, прошептал: — А что, если она убьет его?
   Бад подумал, что она не сделает этого. Не могла же она быть настолько безумной, чтобы убить человека из ФБР в своей собственной квартире! Если только она не собиралась свалить все на двух грабителей в спальне.
   Когда Молли вернулась, Билл Хоукинс сказал:
   — Мы послали оригиналы в Вашингтон. Надеемся, там скажут точно, одна и та же это машинка, или нет.
   Молли села: — Я думаю, это трудно определить. С этими новыми электронными машинками, я имею в виду. Удары клавиш не такие резкие. Я читала об этом специальную статью.
   Человек из ФБР улыбнулся: — Наша лаборатория очень, очень хорошая. Возможно, лучшая в мире.
   Молли взяла бледную голубую салфетку и начала протирать очки: — Я полагаю, это возможно, — произнесла она, — что это сделал кто-нибудь из нашей маленькой группы.
   — Да, это похоже на эмоциональный порыв, — согласился Билл.
   — И все же я не могу поверить, что какая-нибудь из Матерей способна совершить преступление. Я просто не представляю, чтобы они могли выкрасть мышей.
   — Возможно, они наняли кого-нибудь, чтобы сделать это.
   Хоукинс снова залез в дипломат и вынул оттуда обычный полицейский фотоснимок. Он протянул его Молли, пояснив:
   — Бадди Майкл Шварц, осужденный уголовный преступник. Его пикап видели около Волшебного Королевства вскоре после кражи. В нем было двое мужчин.
   За дверью спальни Бад Шварц окаменел. У него засосало под ложечкой и перехватило горло. Денни Поуг съежился как кролик, попавший в ловушку.
   — Бад, — прошептал он, — как дерьмово. — Но Бад зажал ему рот рукой.
   Они слышали, как Молли произнесла: — Похож, но я не могу быть уверенной до конца.
   Волоски на руке Бада встали дыбом. Старая ведьма продает их, вне всякого сомнения.
   Агент Хоукинс спросил: — Знаете ли вы его лично?
   Последовала пауза, которая, казалось, длилась минут пять. Молли придвинула очки к самому носу.
   Она поднесла фотографию к лампе и исследовала ее под разными углами.
   — Нет, — наконец произнесла она, — он мне кого-то напоминает, но я решительно не могу вспомнить кого.
   — Сделайте одолжение, вспомните.
   — Конечно, — ответила Молли, — а могу я оставить у себя фото?
   — Разумеется, и подумайте также о «Неистовых Спасателях».
   Молли оценила его манеру вести допрос. Он точно знал, что сказать и, конечно, он умел молчать. Это был профессионал.
   — Поговорите с друзьями, — порекомендовал Билл Хоукинс, — может быть, они что-нибудь знают.
   — Вы ставите меня в нелегкое положение, они прекрасные люди.
   — Разумеется, прекрасные, — человек из ФБР встал, прямой, как флагшток, и сказал: — Нам необходимо также проверить Смит-Корону, на которой печатают ваши объявления. И красящую ленту.
   Молли откликнулась: — Прелестно.
   — Я могу предъявить ордер на это, миссис Макнамара.
   — Не в этом дело, — пояснила Молли, — видите ли, машинку украли.
   Билл Хоукинс ничего не ответил.
   — Из моей машины.
   — Очень плохо.
   — Вместе с дорожным чемоданом, в котором она лежала, — добавила Молли, — пока я была в магазине.
   Она проводила человека из ФБР до входной двери: — Могу ли я спросить? Расследуют ли ваши сотрудники обстоятельства гибели кита?
   — А разве их нужно расследовать?
   — Я думаю, да. Это очень показательно. Ужасные вещи творятся в парке, — Молли строго посмотрела на него поверх очков. Под этим ее взглядом он почувствовал себя учеником начальной школы. — Я знаю, что мыши-манго очень ценны, но могу я вам дать совет?
   — Конечно.
   — Было бы лучше, если бы ваше ценное время и способности были потрачены на проверку курорта Фалькон Трейс. Это какая-то выгребная яма, и причиной всего является мистер Френсис Х.Кингсбэри. Я думаю, ФБР интересуется взяточничеством и коррупцией?
   — Это для нас главное.
   — Тогда примите это к сведению, — глаза Молли несколько потеряли свою остроту, — они перерыли все бульдозерами, кругом поваленные деревья. То, что они делают — это преступление. Я ездила туда сегодня утром.
   В первый раз Билл Хоукинс услышал дрожь в ее голосе.
   — Это очень серьезно, мы займемся этим. И спасибо вам за чай.
   Она открыла дверь. — Вы очень воспитанный молодой человек, — сказала она, — вы вернули мне уважение к властям.
   — Мы скоро вернемся к этому разговору, — ответил агент Хоукинс.
   Как только он ушел, Молли услышала возгласы из спальни. Она обнаружила Денни Поуга танцующим на одной ноге от радости, что он не сидит под охраной ФБР. Бад Шварц присел.на край кровати, нервно теребя угол подушки.
   Денни схватил Молли за руки и воскликнул: — Ты молодец! Ты так хладнокровна!
   Бад поправил: — Хладнокровна — не то слово!
   Молли протянула ему фото: — В следующий раз причесывайся, — сказала она, — а теперь взглянем на документы, позаимствованные у мистера Кингсбэри.

* * *

   Джо Уиндер взял Нину за руку и повел за собой.
   — Ты не любишь этого парня, — сказал он.
   — А что с кино?
   — Позже, — ответил Джо. — Сеанс в 10 часов.
   Он ненавидел ходить в кино, ненавидел рулить всю дорогу в Хоумстед.
   Нина спросила: — У тебя есть фонарик?
   — У нас есть час до темноты, пошли.
   — Это моя ночь, — ответила она, — я хочу пойти куда-нибудь.
   Но Уиндер потащил ее вдоль опушки.
   Они обнаружили Скинка, без рубашки, сдирающего шкуру с енота. Он промычал что-то в ответ на приветствие Джо Уиндера. Нина поинтересовалась, откуда у него пластиковый воротник вокруг шеи, из тюрьмы или из какого другого места. Она подошла поближе, посмотреть на мертвого енота.
   — Удачно, что я нашел его, — заметил Скинк, чувствуя ее взгляд, — около двух часов тому назад. Малыш еще теплый.
   Уиндер очистил место для Нины: — Как ты определил, что машина иностранная? — спросил он. Он был удивлен.
   — Низкий бампер, сильно поломанный, обычно это бывает, когда выделывают трюки колесами. Вот почему компании, сдающие машины в аренду, предпочитают американские модели, «Форды» и «Шевроле». — Он стянул кожу со зверька и отложил тушку в сторону. — Меня зовут Скинк, — представился он Нине.
   — А меня — Нина, — ответила она со вздохом, — Джо говорил мне, что вы были губернатором Флориды.
   — Это было давно, — нахмурился он в сторону Уиндера, и не стоит об этом вспоминать.
   Голос мужчины был глубокий, низкий, очень приятный. Нина удивилась, почему голоса парней, обеспокоенных сексуальными делами, никогда так не звучат. Она вздрогнула и произнесла: — Джо говорил мне, что вы совсем исчезли. Отошли от дел. Это было во всех газетах.
   — Да. А говорил он вам, что я знал его отца?
   — Старая история, — оборвал Джо, — Нина, я хотел, чтобы ты познакомилась с этим парнем потому, что он спас мне жизнь однажды ночью.
   Скинк разрезал тушку енота на кусочки и уложил на большой сковородке. Он сказал Нине: — Не верьте ни одному слову, дорогая. Единственная причина нашего знакомства, это чтобы вы поняли…
   — Поняла что?
   — Что случилось.
   Нина чувствовала себя очень неуютно. Одной рукой она начала крутить кончики волос.
   — Успокойся, — сказал ей Джо, касаясь рукой ее колена.
   — О чем он говорит?
   Скинк разделался с енотом и сложил остатки в пакет, который поджег. После того, как костер разгорелся, он вытер руки о свои штаны, купленные в магазине подержанных вещей, и с удовлетворением начал наблюдать, как серое мясо становится розовым, подрумяниваясь на сковородке.
   — Я думаю, вы не голодны? — спросил он.
   — Да, у нас были другие планы, — тон Нины был сердечным, но решительным.
   Скинк начал шарить среди булыжников, старых корзин и ловушек, бормоча что-то себе под нос. Он вернулся, неся старый холодильник, откуда он вынул три банки пива, открыл одну, а две другие протянул Джо и Нине. Нина вытерла банку рукавом рубашки Джо, потом прикоснулась к воротнику на шее Скинка и спросила: — Что это за воротник?
   — Телеметрия, — Скинк показал пальцем на небо. — Каждую неделю, или почти каждую, самолет облетает территорию.
   — Они думают, что это пантера, — пояснил Джо. — Он снял его с убитой пантеры.
   Скинк добавил: — Но не я убил ее. Это сделал грузовик, выезжающий с заправки Марафон. Даже не остановился.
   Нина спросила: — Джо, ты не забыл про фильм?
   Уиндер кивнул. Иногда ему казалось, что они ужасно далеки.
   — Пантеры почти вымерли, — заметил он, — может, дюжины две осталось. Департамент Природы использует радиоворотники, чтобы отслеживать их.
   Скинк допил свое пиво. — Через две ночи тут снова пройдет тот грузовик. Только на сей раз он влезет колесами в колючую проволоку.
   — Посреди дороги? — спросила Нина.
   — Не спрашивайте, где это будет. Во всяком случае, я уже имел длинный разговор с парнем.
   Уиндер прошептал: — Господи, ты ничего не говорил мне.
   — Кровь пантеры еще была на его передних фонарях. Мех тоже. — Скинк сплюнул в огонь, — ублюдку было на это наплевать.