Страница:
— Вообще-то я не знаю, как много тебе удастся услышать, — виновато пробормотал он, — если ты почувствуешь, что он пытается овладеть твоим рассудком, сразу прекращай это дело! И даже не пытайся как-то помогать мне! Хорошо?
Джоанна усилием воли заставила себя согласно кивнуть. Девушка закусила губу и уставилась вниз.
— Ну вот и хорошо, умница! — Антриг глубоко вдохнул и, приложив руку к тому месту, где находилось сломанное ребро, закрыл глаза. Видимо, он сейчас не излучал волшебную энергию. Скорее, наоборот — он эту самую энергию впитывал из нарисованных магических печатей.
Джоанна не родилась с волшебным даром, и потому чувствовала она действительно не слишком много. Единственное, что она ощущала хорошо — это тепло от проходившего света, который тек по медному проводу под ее пальцами. Но она ничего не чувствовала. Глянув на Виндроуза, она заметила, что тот беззвучно шевелит губами. И тогда Джоанна поняла, что она не чувствует ничего потому, что все ее внимание по-прежнему сосредоточено на Боге Мертвых и на окружающей тьме.
Ну что же, подумала она. Теперь можно попробовать свои способности в медитации. В свое время ей приходилось кое-что читать на эту тему, и потому она знала, что нужно делать. Вообще-то самым трудным казалось просто закрыть глаза, потому что в этом случае она не могла контролировать ситуацию. И, как следствие, не было полной концентрации на мыслях и ощущениях. Трудно было… ни о чем не думать.
Усилием воли девушка заставила себя смежить веки, и тут откуда-то издалека до нее донесся голос Бога Мертвых…
— Чем больше жизней я возьму, тем сильнее станет моя сила! Виндроуз, я могу выпить всю магию твоего рассудка, твоего мозга. Это поможет мне не только приостановить распад бренной моей плоти, но и также привлечь к себе дополнительную энергию. Ну, скажи, для чего я должен возвращаться в свой мир, когда я могу распространить свою волю по всему этому миру и стать его владыкой?
— Конечно, ты сможешь сделать это запросто! — отозвался Антриг, причем голос его звучал бодро и молодо, — тем более, что у тебя есть какое-то сознание! Вижу, что ты в состоянии позаботиться о себе! Но тебе трудновато придется! Ведь жизненная энергия людей все равно не заменит тебе той привычной пищи, которую ты потреблял в своем мире! Я уже не говорю, что здесь и воздух совсем другой!
— Ничего страшного, моя плоть спокойно переносит вашу атмосферу!
— Ха, все-таки ты сам себя травишь, и знаешь это не хуже меня! Ты понял это тогда, когда по ночам прогуливался до ведьминой тропы и когда пробовал употреблять в пищу кровь животных!
И тут Джоанна почувствовала разгневанный рев Бога Мертвых:
— Я снова голоден!
— Вот именно, вот что бывает от необычной пищи! — не удержалась девушка от едкой ремарки.
— В своем мире я ничего не значит, — продолжало чудовище, — так, обычный техник, помощник, ассистент в экспериментах, которые проводили другие! Там никто не обращал внимания на меня! А тут у меня сила, власть!
— Постой, это появится только тогда, когда ты вернешься полностью в сознание, — остудил чудища Антриг, — да, мое волшебство действительно способно дать тебе больше силы! Но только ум твой все равно станет затухать! Ты не заметишь, как уже не сможешь контролировать все свои порывы. Так будет продолжаться некоторое время, покуда кто-нибудь не уничтожит тебя, как уничтожают бешеных собак. А может произойти и так, что кто-то станет помыкать тобой, управлять тобой, как сейчас тобой управляет этот Петтин! Так что видишь, у тебя действительно нет выбора!
Тут ослепительно сверкнул свет, а в следующее мгновенье рассудок Джоанна уловил поднимающуюся где-то в ином измерении волну гнева, волну ненависти. Джоанна вырвала свои пальцы из рук Антрига и открыла глаза. Она тут же заметила, что чародей с криком оседает на бок. Хотя Бог Мертвых оставался в той же позе, что и раньше, девушка заметила глубокие царапины на лице и шее Антрига. В следующую минуту царапина появилась у него на подбородке — она возникла как бы сама собой, поскольку чудище и не думало шевелиться. Снова послышался утробный рев
— Бог Мертвых продолжал неистовствовать. Антриг извился от боли, кровь текла из его ран, но он все-таки не отрывал рук от печати Тени.
И тут рев прекратился.
Сердце девушки бешено колотилось, она не могла поверить, что все уже закончилось. В это время Антриг настойчиво повторил:
— А теперь скажи, где же твое настоящее тело, в котором ты пришел из своего мира?
Должно быть, Бог Мертвых что-то ответил, поскольку Антриг сказал:
— А поскольку твое тело в этом мире не разрушилось, то я могу помочь тебе снова вернуться в свое тело, а затем через Пустоту туда, где тебе помогут! Ну что, согласен?
Наступила тишина. Наконец Антриг широко улыбнулся.
— Да, — проговорил он, — конечно же, тоже безумен! Ты просто не в состоянии понять, что я не стану уничтожать тебя, как только ты допустишь меня в свой разум. Но ведь ты согласен с тем, что я действительно могу тебе помочь?
Если бы он был вменяем, то он был бы согласен, подумала Джоанна. Но он был бы вменяем, если бы за все это время, пока он тут находился, он не питался бы неподходящей пищей. Нет, Антриг не должен доверять ему, не должен первым раскрывать ему свой рассудок, иначе произойдет непоправимое. Нельзя позволить Богу Мертвых достичь своей цели. А Антриг тем временем, оторвав свои руки от изображения печатей, медленно поднялся на ноги. Бог Мертвых вытянул вперед свои покрытые тлением руки, чтобы помочь чародею подняться. И вдруг оба — и волшебник, и чудовище — исчезли в густой темноте. И тут свет, который испускали печати, стал медленно, но верно гаснуть, и постепенно Джоанна все сильнее различала только меловые штрихи на полу, до мотки медной проволоки. Проволока загадочно поблескивала в свете единственной свечи, что горела на полу возле Джоанны.
Девушка даже не помнила, как долго сидела она одна в темноте. Каждый ее нерв был напряжен, она вся превратилась в слух, улавливая малейшие звуки, которые раздавались снаружи — в самой церкви было тихо, как в могиле. Медленно догорала свеча. Джоанна чувствовала, что силы оставляют ее. Впрочем, это было немудрено: ведь целый день она была на ногах. Сначала шли пешком, потом этот сон урывками — во время рождения ребенка. Сами роды, казалось, были просто бесконечны. Тут она обратила внимание, что кровь, пролитая во время схватки Антрига с Богом Мертвых, исчезла без следа. А девушка даже не заметила, как и когда это произошло. Она тут же подумала, не галлюцинацией ли все это было — эта битва и пролитая кровь.
Антриг был один — он сидел в склепе, устроенном под дальней стеной. Джоанна даже почему-то не удивилась, что он до самого их ухода так и не проронил ни слова. Он был какой-то обессиленный. Впрочем, и этому девушка не удивилась — видимо, Виндроуз расходовал всю свою энергию на поддержание какой-то мысленной связи с рассудком Бога Мертвых. Антриг старался не терять этого контакта, который достался ему столь тяжко. Тут она почувствовала, что воздух становится холоднее. Джоанна снова набросила на плечи свой полушубок и смотрела, как при дыхании изо рта ее вырываются клубы пара. Свеча по-прежнему теплилась, но надолго ли хватит ее?
Надолго хватит перед чем?
Громадные, окованные железом ворота церкви были задвинуты снаружи на засов. Джоанна, стоя рядом со входом, подумала, что она только ценой невероятных усилий сможет заставить себя пройти через темный лес колонн обратно к склепу неведомого праведника.
Вдруг послушался какой-то шум — Джоанна, не ожидавшая этого, подпрыгнула, словно от удара током. Шум этот оказался лязганьем засовов. После чего послышались непристойные ругательства. А затем до девушки долетела струя воздуха снаружи, который оказался куда более теплее, нежели мертвенный холод внутри помещения.
— Джоанна!
Золотистый свет факела освещал белокурую шевелюру Кериса и отблескивал на лезвии его обнаженного меча. Сделав несколько шагов, внук архимага непроизвольно попятился назад.
— А какого черта… — начал он.
— Тут! — Джоанна вскочила на ноги, которые заныли после продолжительного сидения. Керис схватил ее за руку, и тело девушки затряслось крупной дрожью. Джоанна подумала, что Керис выглядит весьма странно — нацелил ремень с ножнами поверх робы студента. Керис пришел один, только где-то далеко в дверном проеме было видно испуганное лицо человека, который, по-видимому, отважился встать на самую первую ступеньку.
— Керис, мы тут… — замялась Джоанна.
— Но он-то куда подевался? — парень поднял факел повыше и стал оглядываться по сторонам, — неужели он…
— Он опустился туда, вон в тот склеп, вместе с Богом Мертвых, — показала Джоанна в дальний угол, — он говорил, что хочет попытаться отослать Бога Мертвых назад, в его мир… Керис, а ведь ты тоже за него беспокоишься, да? — это было вполне понятно, поскольку послушник был явно не уверен, что справится с Сураклином сам.
— Он самый безголовый теленок, которого мне только приходилось знать в жизни! На свою голову! — взорвался Керис, даже не потрудившись ответить на вопрос Джоанна, — но если он все-таки отсюда…
Послушник замолчал и взял девушку за руку. Вдруг могильный холод вокруг них словно встряхнулся, подобно теребимой ветром занавеске. Ужас объял девушку, и она еще сильнее вцепилась в грубый шерстяной рукав накидки Кериса. Казалось, что сама вселенная рассыпается на мелкие частицы.
— Пустота, — прошептал Керис.
Снаружи вдруг донесся протяжный крик, это был крик человека, заглянувшего в лицо смерти. Джоанна узнала этот голос — это кричал отец Дел.
— Он ушел, — прошептала девушка.
Керис, подняв свой факел, решительно направился в дальний угол, к темному провалу склепа.
Керис, пробираясь вперед, закашлялся — из склепа несло отвратительным запахом. Джоанна, невзирая на зловоние, направилась вслед за Керисом. Сделав несколько шагов, она остановилась от ужаса: перед ней темнела лужа слизи и черной крови с месивом мелко наколотых костей. Ага, это все, что осталось от несчастного отца Свилума, плоть которого, как и плоть других жертв, Бог Мертвых использовал на сооружение своего собственного тела. Алтарь у стены и ведущие в склеп ступеньки были забрызганы похожей смесью. Джоанну передернуло, хотя она уже успела насмотреться и нанюхаться вполне достаточно. Тут она поняла, почему же внутри церкви царил такой страшный холод — Бог Мертвых нарочно поддерживал тут столь низкую температуру, чтобы предохранять от разрушения свое новое тело, хотя это не слишком ему помогало. Возле гроба-раки с мощами святого лежало зловонной прели и плесени. В углу были грудой свалены иссохшие кости вперемешку с лоскутами истлевшей златошвейной материи. Череп издевательски скалил зубы, немного откатившись от разрушенного скелета. Джоанна поняла, что это были останки того самого святого, который был похоронен в склепе. Очевидно, он чем-то не угодил новому жильцу. А в каменном гробу, лицом вниз лежал Антриг, и в его предплечье мертвой хваткой сцепилась сгнившая рука Бога Мертвых…
— Антриг… — девушка осторожно подошла поближе. Потрескивал негромко факел. От этого потрескивания и зова Джоанны тело Виндроуза вдруг дернулось. И вдруг его рука резко поднялась и схватилась за запястье девушки — возможно, ему обязательно нужно было дотронуться до живой плоти. Джоанна даже не обратила внимания, что рука Виндроуза была сплошь покрыта слизью и потемневшей, испорченной кровью.
— Вытащите меня отсюда? — прошептал Антриг.
Керис подобрал валявшуюся на ступеньках накидку Антрига и аккуратно обернул ее вокруг его плеч. Джоанна выхватила из кармана плоскую стеклянную фляжку с джином, который Антриг начал жадно пить, как умирающий пьет эликсир жизни. Когда чародей все еще трясущейся рукой подал девушке почти пустую бутылку, та подумала, что все-таки зря постоянно врачи и разные там общественные активисты вопят о вреде алкоголя для здоровья. И вдруг сверху, в проходе в склеп, разом засветились яркие факелы и фонари. Подняв голову, Джоанна увидела много людей. Она узнала Петтина, который выглядел смертельно напуганным, там была Грир, которая явно с облегчением убедилась, что все три охотника на ведьм живы, хотя не так уж и невредимы. Но сколько Джоанне не высматривала отца Дела, так и не смогла увидеть старика.
— Как ты думаешь, считают ли в этой деревне хорошим тоном напоить гостей отменным чаем? — наконец спросил Антриг, но руки его по-прежнему тряслись. Виндроуз посмотрел на Кериса, и глаза его вдруг снова лукаво засветились, — что-то ты, парнишка, подозрительно быстро сюда домчался?
— Перестань говорить чепуху, — отрезал Керис, но не слишком резко,
— я просто шел следом за вами, почти следом! — внук Солтериса стукнул мечом, но не зачехлил его, — только вот вышла небольшая заминка — нужно было убрать с дороги этих непонятливых ребят Петтина!
Разглядывая столпившихся при входе охранников Петтина. Да и то у одного из них под глазом сиял здоровенный синяк, а второй то и дело поправлял повязку на запястье, пропитанную кровью. К тому же у него на лбу вздулась огромная шишка — чуть помельче голубиного яйца.
— А ты? — в свою очередь поинтересовался Керис, — ты не боишься, что теперь по волшебной энергии Совет отследит тебя? Что ты собираешься делать?
— Вряд ли, — беззаботно сказал чародей, отбрасывая окровавленной рукой прядь волос со лба, — я ведь тут использовал не слишком много волшебства! Разве что пришлось применить ее, чтобы отправить душу Бога Мертвых в его первоначальное тело, а потом и обратно через Пустоту! Кстати, как и все эти чудовища в цитадели Сураклина, он не мог дышать нашим воздухом, но по этой же самой причине наши паразиты, которые поселяются на мертвечине, не приставали к нему! Но печати и сами в состоянии передавать силу и энергию! Джоанна же вот сказала, что они — схематическое изображение человеческого мозга. Они, как и телисы, насыщаются и работают на энергии волшебства, которую они извлекают из окружающей действительности!
Тут Антриг нахмурился — видимо, он вспомнил что-то. И сразу на его лбу обозначились те самые царапины, которые причинило ему чудовище.
Керис непонимающе уставился на чародея, держа в руках коптящий факел. На его лице отразилось сочувствие — в конце концов, оба они прошли школу послушников, так почему же один послушник не мог посочувствовать другому? Тихо, точно желая, чтобы никто, кроме самого Кериса не мог это услышать, Керис пробормотал:
— Но ты должен понимать, что рисковать тебе не нужно!
Антриг метнул на него быстрый взгляд, но предпочел промолчать.
В конце концов может наступить такой момент когда тебя просто загонят в угол, и тогда тебе придется либо использовать всю свою силу, либо умереть!
Казалось, что чародей пропустил и это замечание внука Солтериса Солариса мимо ушей, но затем все-таки отреагировал.
— Я это знаю, — тихо сказал он, — это случится уже скоро!
Тут Антриг бессильно опустился на каменную крышку саркофага, будто силы окончательно его покинули.
— Я больше всего боялся, что Сураклин прослышит о Боге Мертвых раньше нас и примчится быстрее! — признался Антриг, — независимо от того, присоединился бы к нему Бог Мертвых по собственной инициативе, или Сураклин бы просто подчинил бы его своей воле и стал диктовать ему, что делать, это было бы ужасно… но…
Тут вдруг Виндроуз замолчал лицо его исказил испуг — Джоанна поняла, что внезапно он отгадал последнюю тайну этой страшной загадки. Джоанна вспомнила, что на лице Виндроуза было точно такое же выражение, когда Фарос рассказал, что в действительности случилось с его отцом.
— Что такое? — обеспокоенно спросила девушка.
Антриг посмотрел на нее и быстро отвел глаза.
— Так, ничего особенного, — поспешно, даже слишком поспешно, отозвался он, — а как ты думаешь, не предоставят ли нам эти люди кроме чашки чая еще чего-нибудь пожевать и ночлег? Должен признаться, что устал я смертельно!
Джоанна, когда они уже лежали на громадной кровати в доме Грир посреди выделанных овечьих шкур, видела, что Антриг задумчиво смотрит в потолок. Это было последнее, что она помнила. Потом девушка была уверена, что Антриг почти всю ночь не спал — встреча с Богом Мертвых натолкнула его на какую-то догадку.
Глава 13
Джоанна усилием воли заставила себя согласно кивнуть. Девушка закусила губу и уставилась вниз.
— Ну вот и хорошо, умница! — Антриг глубоко вдохнул и, приложив руку к тому месту, где находилось сломанное ребро, закрыл глаза. Видимо, он сейчас не излучал волшебную энергию. Скорее, наоборот — он эту самую энергию впитывал из нарисованных магических печатей.
Джоанна не родилась с волшебным даром, и потому чувствовала она действительно не слишком много. Единственное, что она ощущала хорошо — это тепло от проходившего света, который тек по медному проводу под ее пальцами. Но она ничего не чувствовала. Глянув на Виндроуза, она заметила, что тот беззвучно шевелит губами. И тогда Джоанна поняла, что она не чувствует ничего потому, что все ее внимание по-прежнему сосредоточено на Боге Мертвых и на окружающей тьме.
Ну что же, подумала она. Теперь можно попробовать свои способности в медитации. В свое время ей приходилось кое-что читать на эту тему, и потому она знала, что нужно делать. Вообще-то самым трудным казалось просто закрыть глаза, потому что в этом случае она не могла контролировать ситуацию. И, как следствие, не было полной концентрации на мыслях и ощущениях. Трудно было… ни о чем не думать.
Усилием воли девушка заставила себя смежить веки, и тут откуда-то издалека до нее донесся голос Бога Мертвых…
— Чем больше жизней я возьму, тем сильнее станет моя сила! Виндроуз, я могу выпить всю магию твоего рассудка, твоего мозга. Это поможет мне не только приостановить распад бренной моей плоти, но и также привлечь к себе дополнительную энергию. Ну, скажи, для чего я должен возвращаться в свой мир, когда я могу распространить свою волю по всему этому миру и стать его владыкой?
— Конечно, ты сможешь сделать это запросто! — отозвался Антриг, причем голос его звучал бодро и молодо, — тем более, что у тебя есть какое-то сознание! Вижу, что ты в состоянии позаботиться о себе! Но тебе трудновато придется! Ведь жизненная энергия людей все равно не заменит тебе той привычной пищи, которую ты потреблял в своем мире! Я уже не говорю, что здесь и воздух совсем другой!
— Ничего страшного, моя плоть спокойно переносит вашу атмосферу!
— Ха, все-таки ты сам себя травишь, и знаешь это не хуже меня! Ты понял это тогда, когда по ночам прогуливался до ведьминой тропы и когда пробовал употреблять в пищу кровь животных!
И тут Джоанна почувствовала разгневанный рев Бога Мертвых:
— Я снова голоден!
— Вот именно, вот что бывает от необычной пищи! — не удержалась девушка от едкой ремарки.
— В своем мире я ничего не значит, — продолжало чудовище, — так, обычный техник, помощник, ассистент в экспериментах, которые проводили другие! Там никто не обращал внимания на меня! А тут у меня сила, власть!
— Постой, это появится только тогда, когда ты вернешься полностью в сознание, — остудил чудища Антриг, — да, мое волшебство действительно способно дать тебе больше силы! Но только ум твой все равно станет затухать! Ты не заметишь, как уже не сможешь контролировать все свои порывы. Так будет продолжаться некоторое время, покуда кто-нибудь не уничтожит тебя, как уничтожают бешеных собак. А может произойти и так, что кто-то станет помыкать тобой, управлять тобой, как сейчас тобой управляет этот Петтин! Так что видишь, у тебя действительно нет выбора!
Тут ослепительно сверкнул свет, а в следующее мгновенье рассудок Джоанна уловил поднимающуюся где-то в ином измерении волну гнева, волну ненависти. Джоанна вырвала свои пальцы из рук Антрига и открыла глаза. Она тут же заметила, что чародей с криком оседает на бок. Хотя Бог Мертвых оставался в той же позе, что и раньше, девушка заметила глубокие царапины на лице и шее Антрига. В следующую минуту царапина появилась у него на подбородке — она возникла как бы сама собой, поскольку чудище и не думало шевелиться. Снова послышался утробный рев
— Бог Мертвых продолжал неистовствовать. Антриг извился от боли, кровь текла из его ран, но он все-таки не отрывал рук от печати Тени.
И тут рев прекратился.
Сердце девушки бешено колотилось, она не могла поверить, что все уже закончилось. В это время Антриг настойчиво повторил:
— А теперь скажи, где же твое настоящее тело, в котором ты пришел из своего мира?
Должно быть, Бог Мертвых что-то ответил, поскольку Антриг сказал:
— А поскольку твое тело в этом мире не разрушилось, то я могу помочь тебе снова вернуться в свое тело, а затем через Пустоту туда, где тебе помогут! Ну что, согласен?
Наступила тишина. Наконец Антриг широко улыбнулся.
— Да, — проговорил он, — конечно же, тоже безумен! Ты просто не в состоянии понять, что я не стану уничтожать тебя, как только ты допустишь меня в свой разум. Но ведь ты согласен с тем, что я действительно могу тебе помочь?
Если бы он был вменяем, то он был бы согласен, подумала Джоанна. Но он был бы вменяем, если бы за все это время, пока он тут находился, он не питался бы неподходящей пищей. Нет, Антриг не должен доверять ему, не должен первым раскрывать ему свой рассудок, иначе произойдет непоправимое. Нельзя позволить Богу Мертвых достичь своей цели. А Антриг тем временем, оторвав свои руки от изображения печатей, медленно поднялся на ноги. Бог Мертвых вытянул вперед свои покрытые тлением руки, чтобы помочь чародею подняться. И вдруг оба — и волшебник, и чудовище — исчезли в густой темноте. И тут свет, который испускали печати, стал медленно, но верно гаснуть, и постепенно Джоанна все сильнее различала только меловые штрихи на полу, до мотки медной проволоки. Проволока загадочно поблескивала в свете единственной свечи, что горела на полу возле Джоанны.
Девушка даже не помнила, как долго сидела она одна в темноте. Каждый ее нерв был напряжен, она вся превратилась в слух, улавливая малейшие звуки, которые раздавались снаружи — в самой церкви было тихо, как в могиле. Медленно догорала свеча. Джоанна чувствовала, что силы оставляют ее. Впрочем, это было немудрено: ведь целый день она была на ногах. Сначала шли пешком, потом этот сон урывками — во время рождения ребенка. Сами роды, казалось, были просто бесконечны. Тут она обратила внимание, что кровь, пролитая во время схватки Антрига с Богом Мертвых, исчезла без следа. А девушка даже не заметила, как и когда это произошло. Она тут же подумала, не галлюцинацией ли все это было — эта битва и пролитая кровь.
Антриг был один — он сидел в склепе, устроенном под дальней стеной. Джоанна даже почему-то не удивилась, что он до самого их ухода так и не проронил ни слова. Он был какой-то обессиленный. Впрочем, и этому девушка не удивилась — видимо, Виндроуз расходовал всю свою энергию на поддержание какой-то мысленной связи с рассудком Бога Мертвых. Антриг старался не терять этого контакта, который достался ему столь тяжко. Тут она почувствовала, что воздух становится холоднее. Джоанна снова набросила на плечи свой полушубок и смотрела, как при дыхании изо рта ее вырываются клубы пара. Свеча по-прежнему теплилась, но надолго ли хватит ее?
Надолго хватит перед чем?
Громадные, окованные железом ворота церкви были задвинуты снаружи на засов. Джоанна, стоя рядом со входом, подумала, что она только ценой невероятных усилий сможет заставить себя пройти через темный лес колонн обратно к склепу неведомого праведника.
Вдруг послушался какой-то шум — Джоанна, не ожидавшая этого, подпрыгнула, словно от удара током. Шум этот оказался лязганьем засовов. После чего послышались непристойные ругательства. А затем до девушки долетела струя воздуха снаружи, который оказался куда более теплее, нежели мертвенный холод внутри помещения.
— Джоанна!
Золотистый свет факела освещал белокурую шевелюру Кериса и отблескивал на лезвии его обнаженного меча. Сделав несколько шагов, внук архимага непроизвольно попятился назад.
— А какого черта… — начал он.
— Тут! — Джоанна вскочила на ноги, которые заныли после продолжительного сидения. Керис схватил ее за руку, и тело девушки затряслось крупной дрожью. Джоанна подумала, что Керис выглядит весьма странно — нацелил ремень с ножнами поверх робы студента. Керис пришел один, только где-то далеко в дверном проеме было видно испуганное лицо человека, который, по-видимому, отважился встать на самую первую ступеньку.
— Керис, мы тут… — замялась Джоанна.
— Но он-то куда подевался? — парень поднял факел повыше и стал оглядываться по сторонам, — неужели он…
— Он опустился туда, вон в тот склеп, вместе с Богом Мертвых, — показала Джоанна в дальний угол, — он говорил, что хочет попытаться отослать Бога Мертвых назад, в его мир… Керис, а ведь ты тоже за него беспокоишься, да? — это было вполне понятно, поскольку послушник был явно не уверен, что справится с Сураклином сам.
— Он самый безголовый теленок, которого мне только приходилось знать в жизни! На свою голову! — взорвался Керис, даже не потрудившись ответить на вопрос Джоанна, — но если он все-таки отсюда…
Послушник замолчал и взял девушку за руку. Вдруг могильный холод вокруг них словно встряхнулся, подобно теребимой ветром занавеске. Ужас объял девушку, и она еще сильнее вцепилась в грубый шерстяной рукав накидки Кериса. Казалось, что сама вселенная рассыпается на мелкие частицы.
— Пустота, — прошептал Керис.
Снаружи вдруг донесся протяжный крик, это был крик человека, заглянувшего в лицо смерти. Джоанна узнала этот голос — это кричал отец Дел.
— Он ушел, — прошептала девушка.
Керис, подняв свой факел, решительно направился в дальний угол, к темному провалу склепа.
Керис, пробираясь вперед, закашлялся — из склепа несло отвратительным запахом. Джоанна, невзирая на зловоние, направилась вслед за Керисом. Сделав несколько шагов, она остановилась от ужаса: перед ней темнела лужа слизи и черной крови с месивом мелко наколотых костей. Ага, это все, что осталось от несчастного отца Свилума, плоть которого, как и плоть других жертв, Бог Мертвых использовал на сооружение своего собственного тела. Алтарь у стены и ведущие в склеп ступеньки были забрызганы похожей смесью. Джоанну передернуло, хотя она уже успела насмотреться и нанюхаться вполне достаточно. Тут она поняла, почему же внутри церкви царил такой страшный холод — Бог Мертвых нарочно поддерживал тут столь низкую температуру, чтобы предохранять от разрушения свое новое тело, хотя это не слишком ему помогало. Возле гроба-раки с мощами святого лежало зловонной прели и плесени. В углу были грудой свалены иссохшие кости вперемешку с лоскутами истлевшей златошвейной материи. Череп издевательски скалил зубы, немного откатившись от разрушенного скелета. Джоанна поняла, что это были останки того самого святого, который был похоронен в склепе. Очевидно, он чем-то не угодил новому жильцу. А в каменном гробу, лицом вниз лежал Антриг, и в его предплечье мертвой хваткой сцепилась сгнившая рука Бога Мертвых…
— Антриг… — девушка осторожно подошла поближе. Потрескивал негромко факел. От этого потрескивания и зова Джоанны тело Виндроуза вдруг дернулось. И вдруг его рука резко поднялась и схватилась за запястье девушки — возможно, ему обязательно нужно было дотронуться до живой плоти. Джоанна даже не обратила внимания, что рука Виндроуза была сплошь покрыта слизью и потемневшей, испорченной кровью.
— Вытащите меня отсюда? — прошептал Антриг.
Керис подобрал валявшуюся на ступеньках накидку Антрига и аккуратно обернул ее вокруг его плеч. Джоанна выхватила из кармана плоскую стеклянную фляжку с джином, который Антриг начал жадно пить, как умирающий пьет эликсир жизни. Когда чародей все еще трясущейся рукой подал девушке почти пустую бутылку, та подумала, что все-таки зря постоянно врачи и разные там общественные активисты вопят о вреде алкоголя для здоровья. И вдруг сверху, в проходе в склеп, разом засветились яркие факелы и фонари. Подняв голову, Джоанна увидела много людей. Она узнала Петтина, который выглядел смертельно напуганным, там была Грир, которая явно с облегчением убедилась, что все три охотника на ведьм живы, хотя не так уж и невредимы. Но сколько Джоанне не высматривала отца Дела, так и не смогла увидеть старика.
— Как ты думаешь, считают ли в этой деревне хорошим тоном напоить гостей отменным чаем? — наконец спросил Антриг, но руки его по-прежнему тряслись. Виндроуз посмотрел на Кериса, и глаза его вдруг снова лукаво засветились, — что-то ты, парнишка, подозрительно быстро сюда домчался?
— Перестань говорить чепуху, — отрезал Керис, но не слишком резко,
— я просто шел следом за вами, почти следом! — внук Солтериса стукнул мечом, но не зачехлил его, — только вот вышла небольшая заминка — нужно было убрать с дороги этих непонятливых ребят Петтина!
Разглядывая столпившихся при входе охранников Петтина. Да и то у одного из них под глазом сиял здоровенный синяк, а второй то и дело поправлял повязку на запястье, пропитанную кровью. К тому же у него на лбу вздулась огромная шишка — чуть помельче голубиного яйца.
— А ты? — в свою очередь поинтересовался Керис, — ты не боишься, что теперь по волшебной энергии Совет отследит тебя? Что ты собираешься делать?
— Вряд ли, — беззаботно сказал чародей, отбрасывая окровавленной рукой прядь волос со лба, — я ведь тут использовал не слишком много волшебства! Разве что пришлось применить ее, чтобы отправить душу Бога Мертвых в его первоначальное тело, а потом и обратно через Пустоту! Кстати, как и все эти чудовища в цитадели Сураклина, он не мог дышать нашим воздухом, но по этой же самой причине наши паразиты, которые поселяются на мертвечине, не приставали к нему! Но печати и сами в состоянии передавать силу и энергию! Джоанна же вот сказала, что они — схематическое изображение человеческого мозга. Они, как и телисы, насыщаются и работают на энергии волшебства, которую они извлекают из окружающей действительности!
Тут Антриг нахмурился — видимо, он вспомнил что-то. И сразу на его лбу обозначились те самые царапины, которые причинило ему чудовище.
Керис непонимающе уставился на чародея, держа в руках коптящий факел. На его лице отразилось сочувствие — в конце концов, оба они прошли школу послушников, так почему же один послушник не мог посочувствовать другому? Тихо, точно желая, чтобы никто, кроме самого Кериса не мог это услышать, Керис пробормотал:
— Но ты должен понимать, что рисковать тебе не нужно!
Антриг метнул на него быстрый взгляд, но предпочел промолчать.
В конце концов может наступить такой момент когда тебя просто загонят в угол, и тогда тебе придется либо использовать всю свою силу, либо умереть!
Казалось, что чародей пропустил и это замечание внука Солтериса Солариса мимо ушей, но затем все-таки отреагировал.
— Я это знаю, — тихо сказал он, — это случится уже скоро!
Тут Антриг бессильно опустился на каменную крышку саркофага, будто силы окончательно его покинули.
— Я больше всего боялся, что Сураклин прослышит о Боге Мертвых раньше нас и примчится быстрее! — признался Антриг, — независимо от того, присоединился бы к нему Бог Мертвых по собственной инициативе, или Сураклин бы просто подчинил бы его своей воле и стал диктовать ему, что делать, это было бы ужасно… но…
Тут вдруг Виндроуз замолчал лицо его исказил испуг — Джоанна поняла, что внезапно он отгадал последнюю тайну этой страшной загадки. Джоанна вспомнила, что на лице Виндроуза было точно такое же выражение, когда Фарос рассказал, что в действительности случилось с его отцом.
— Что такое? — обеспокоенно спросила девушка.
Антриг посмотрел на нее и быстро отвел глаза.
— Так, ничего особенного, — поспешно, даже слишком поспешно, отозвался он, — а как ты думаешь, не предоставят ли нам эти люди кроме чашки чая еще чего-нибудь пожевать и ночлег? Должен признаться, что устал я смертельно!
Джоанна, когда они уже лежали на громадной кровати в доме Грир посреди выделанных овечьих шкур, видела, что Антриг задумчиво смотрит в потолок. Это было последнее, что она помнила. Потом девушка была уверена, что Антриг почти всю ночь не спал — встреча с Богом Мертвых натолкнула его на какую-то догадку.
Глава 13
Все последующие три дня Джоанна все пыталась разузнать у Антрига, о чем тот разговаривал с Богом Мертвых, но тот либо отмаливался, либо поспешно переводил разговор на другие темы. Впрочем, молчание Антрига длилось не слишком долго — всю дорогу он рассказывал разные истории о религиозных сектах и интересных фактах из жизни прежних правителей этой страны, о самоисцелении и лечении травами, Джоанна же тоже не стремилась хранить тишину. В свою очередь, она сообщила спутникам о новом компьютерном оборудовании и проблеме видеопиратства. Но девушка инстинктивно чувствовала, что за наигранной веселостью Антрига стоит удивление и испуг.
Наконец они прошли Сикерст и направились по долине, что простиралась к востоку от города Ангельской Руки. Путь они держали к острову Тилратин, который находился как раз на пересечении энергетических линий. Джоанна вдруг подумала, что даже Антриг не всегда бывает исключительно храбр — сейчас что-то пугало и угнетало его. Больше всех везло Керису — тот обладал железной верой в то, что достигнет желаемого, и потому мучительные раздумья не изводили его. Джоанна же чувствовала себя примерно как и Антриг — то и дело ей в голову приходили самые противоречивые мысли. К тому же слишком часто Виндроуз приходилось жить со страхом в душе, а потому он как бы привык к нему. Наверное, чародей даже ощущал дискомфорт, когда вдруг осознавал, что в данный момент ему ничего не грозит.
— Я уверен, что Сураклин действует по заранее намеченному плану, — как-то вечером обронил Антриг. В тот вечер они заночевали в одном покинутом доме, сквозь худую крышу которого были видны яркие звезды на небе.
По мере приближения к цели путешествия они старались обходить населенные пункты, тем более, что теперь это можно было сделать, поскольку зима в этой части Феррита суровостью никогда не отличалась. К тому же здесь было много развалин и покинутых домов, так что проблем с поиском ночлега не возникало. В деревне, которую Антриг избавил от Бога Мертвых, благодарные крестьяне снабдили их целой горой сухарей и сушеного мяса, так что можно было позволить себе не заходить в деревни за провизией.
Антриг задумчиво посмотрел на горящую свечу:
— Хотелось бы думать, чтобы все было именно так!
Он говорил так часто, словно бы у них шел какой-то разговор. Даже было непонятно, что именно он подразумевает. Изо рта Антрига пошел пар, и Джоанна вспомнила, что это заброшенный дом, что на дворе зима, и поплотнее запахнула свой полушубок.
— Вообще-то я не столь искушен в психобиоаналитике, — продолжал Виндроуз, — но я уверен, — что у Бога Мертвых все эти накладки произошли потому, что он доверил свой разум существу, которое никак к нему не относилось! Я даже допускаю, что у него была такая психокинетическая способность — запросто проникать и манипулировать человеческим рассудком, что обычно под силу только волшебникам, да и то очень могущественным. Но он не мог брать полный контроль над человеком, покуда в нем сохранялась хоть капля сознания. В общем, в конце концов человека нужно было просто прикончить, что он и делал. И я даже уверен, что делал это Бог Мертвых просто инстинктивно, а не по злому умыслу, это не было его главной целью!
— Да, это так! — согласилась Джоанна, — может, кое-какие мелочи не совпадают, но суть ясна.
— Но зато с Сураклином у нас уж точно такой проблемы не возникнет!
— Ты прав, — снова согласилась Джоанна, — на моей дискете нет ничего, что могло бы относиться к перемещению рассудка одного человека в тело другого — я только успела забрать из его файлов то, что показалось мне самым важным! К тому же часть информации он изъял еще до того, как я проникла в его систему! Но мне все это поначалу показалось сущим бредом, я копировала это только потому, что Сураклин действительно стерег эти секреты, как зеницу ока! Но сам Сураклин тоже переходит из одного тела в другое, хотя с ним ничего подобного не случается. Новообретенная плоть не портится!
Виндроуз вытащил из стоявшего у костра для просушки башмака свои очки и водрузил на свой заплывший синяками нос. Он задумчиво посмотрел на девушку и спросил:
— Но там тебе не попадался хотя бы намек на место, где Сураклин держит свой компьютер?
— Вроде бы нет! — Джоанна сняла свой полушубок, поскольку костер разгорелся сильнее и стало жарче, — я и сама искала что-то подобное, но ты сам понимаешь, что я больше упирала на копирование, для осмысления не было просто времени! К тому же я тебе сказала, что далеко не все успела скопировать! Может быть, он там даже и не указал, где стоит его машина!
В подтверждении своих слов девушка вытащила из отделения для бумаг в своем ридикюле небольшую фотокопию фрагмента текста.
— Вот, погляди, это частица его секретов! — бросила она фотографию Антригу.
Тот, глядя на снимок, пробормотал:
— Ха, я так могу выучить и твой язык!
— Даже если вы его и выучить, — улыбнулась Джоанна, — ты все равно ничего не поймешь! Ведь кроме разговорного языка, есть еще и язык программирования! Есть такой язык, он называется ФОРТРАН. Постой! — просияла она, — пойми, что это примерно также, как и сама не могу понять ваших заклятий! Гэри — пока это действительно был Гэри — накапливал нужную Сураклину информацию по-английски, потому что ему не под силу было выучить ваш странный алфавит! Да и даже если бы он его выучил, эти значки нужно было бы вводить в компьютер специальной программой, а программу эту нужно было писать! Но ведь Сураклин-то наверняка торопил его! Интересно только знать, на каком языке теперь Сураклин думает?
Вдруг Джоанна содрогнулась — на нее напало какое-то дурное предчувствие, депрессия. Антриг успокаивающе сжал ей руку, словно говоря, что бояться здесь нечего. Джоанна подумала, что Сураклин опять принялся выкачивать энергию, это должно продлиться несколько часов — как раз остаток ночи, так что о здоровом сне и отдыхе лучше не помышлять. Впрочем, чего бояться — не впервой!
— Нет, — вдруг прошептала она, — я чувствую, я этого не вынесу!
— Ничего, ничего! — успокоил ее Антриг, — ты же знаешь, что паразиты никогда не убивают тех, на чьем теле они живут! Так что все будет нормально!
Джоанна стиснула зубы и склонилась на его костистую грудь. Вообще-то она сама никогда не думала, как много энергии забирает Сураклин у самого Антрига, но теперь, когда они вошли в близкие отношения, она поняла, что в Виндроуз тоже подвержен потерям сил.
— Солтерис, Сураклин, то есть, — заговорила Джоанна сонным голосом, — как-то обмолвился, что люди, дескать, со временем ко всему привыкают, и несколько лет спустя даже не замечают, что с ними что-то не так! Теперь мне понятно, что он имел в виду!
Вдруг девушка почувствовала на себе внимательный взгляд Антрига.
— А, что он действительно сказал так? — спросил чародей серьезно. И тут его ноздри раздулись в гневе! Джоанна впервые видела его таким рассерженным. Затем Виндроуз даже убрал руки с ее плеч и, извинившись лихорадочно стал рыться в своих глубоких карманах.
— Ну, конечно, — подумала Джоанна, — мне нужно было понять раньше, что он вовсе меня не любит!
Тут же она резко оборвала свою мысль — ведь она была в корне неверна. И как такое только могло прийти ей в голову? Наконец Антриг нашел то, что искал — это была миниатюрная астролябия, которую он попросил у Пеллы. Джоанна выжидательно уставилась на него.
— Сураклин так и думал, это верно, — пробормотал Виндроуз, настраивая астролябию на Северную Звезду, которая была отлично видна в кристально чистом морозном воздухе, — он-то ведь исходил и из того, что он умнее любого человека на свете! Конечно, в этом он в основном прав, но вот только самоуверенность до добра никогда не доводит! Он даже и мысли не допускал, что чего-то не сможет понять!
Антриг принялся подлаживать астроляюбию, что-то подкручивать и подвинчивать. Он довольно часто пользовался этим прибором, поэтому Джоанна следила за его манипуляциями без особого интереса. Вдруг Антриг насторожился, а спустя несколько секунд и Джоанна услышала какое-то похрустывание. Но тревога оказалась ложной — это Керис возвращался с обхода окрестностей. Керис был весь продрогшим и промокший — он провалился в какую-то лужу с водой. К тому же ему не нравилось место для ночлега.
— Кругом хворост валяется, — бурчал он, — я шел, так треск за милю слышно!
— Ну и что! — удивилась Джоанна, — если вдруг кто-то придет сюда, то хворост и под его ногами захрустит! Сразу и узнаем, что гости пожаловали!
— Хватит молоть чепуху, — оборвал их Виндроуз, — если я не ошибся в вычислениях, то энергетическая линия лежит в трех милях к юго-западу от нас. А пока что я должен проверить кое-что, покуда энергия течет по линии.
— Так что же, ты хочешь сказать, — яростно начал Керис, — что ты можешь чувствовать линию не только на ее пересечении с другой? И для чего мы только тогда тащились черт знает куда, только для того, чтобы…
Наконец они прошли Сикерст и направились по долине, что простиралась к востоку от города Ангельской Руки. Путь они держали к острову Тилратин, который находился как раз на пересечении энергетических линий. Джоанна вдруг подумала, что даже Антриг не всегда бывает исключительно храбр — сейчас что-то пугало и угнетало его. Больше всех везло Керису — тот обладал железной верой в то, что достигнет желаемого, и потому мучительные раздумья не изводили его. Джоанна же чувствовала себя примерно как и Антриг — то и дело ей в голову приходили самые противоречивые мысли. К тому же слишком часто Виндроуз приходилось жить со страхом в душе, а потому он как бы привык к нему. Наверное, чародей даже ощущал дискомфорт, когда вдруг осознавал, что в данный момент ему ничего не грозит.
— Я уверен, что Сураклин действует по заранее намеченному плану, — как-то вечером обронил Антриг. В тот вечер они заночевали в одном покинутом доме, сквозь худую крышу которого были видны яркие звезды на небе.
По мере приближения к цели путешествия они старались обходить населенные пункты, тем более, что теперь это можно было сделать, поскольку зима в этой части Феррита суровостью никогда не отличалась. К тому же здесь было много развалин и покинутых домов, так что проблем с поиском ночлега не возникало. В деревне, которую Антриг избавил от Бога Мертвых, благодарные крестьяне снабдили их целой горой сухарей и сушеного мяса, так что можно было позволить себе не заходить в деревни за провизией.
Антриг задумчиво посмотрел на горящую свечу:
— Хотелось бы думать, чтобы все было именно так!
Он говорил так часто, словно бы у них шел какой-то разговор. Даже было непонятно, что именно он подразумевает. Изо рта Антрига пошел пар, и Джоанна вспомнила, что это заброшенный дом, что на дворе зима, и поплотнее запахнула свой полушубок.
— Вообще-то я не столь искушен в психобиоаналитике, — продолжал Виндроуз, — но я уверен, — что у Бога Мертвых все эти накладки произошли потому, что он доверил свой разум существу, которое никак к нему не относилось! Я даже допускаю, что у него была такая психокинетическая способность — запросто проникать и манипулировать человеческим рассудком, что обычно под силу только волшебникам, да и то очень могущественным. Но он не мог брать полный контроль над человеком, покуда в нем сохранялась хоть капля сознания. В общем, в конце концов человека нужно было просто прикончить, что он и делал. И я даже уверен, что делал это Бог Мертвых просто инстинктивно, а не по злому умыслу, это не было его главной целью!
— Да, это так! — согласилась Джоанна, — может, кое-какие мелочи не совпадают, но суть ясна.
— Но зато с Сураклином у нас уж точно такой проблемы не возникнет!
— Ты прав, — снова согласилась Джоанна, — на моей дискете нет ничего, что могло бы относиться к перемещению рассудка одного человека в тело другого — я только успела забрать из его файлов то, что показалось мне самым важным! К тому же часть информации он изъял еще до того, как я проникла в его систему! Но мне все это поначалу показалось сущим бредом, я копировала это только потому, что Сураклин действительно стерег эти секреты, как зеницу ока! Но сам Сураклин тоже переходит из одного тела в другое, хотя с ним ничего подобного не случается. Новообретенная плоть не портится!
Виндроуз вытащил из стоявшего у костра для просушки башмака свои очки и водрузил на свой заплывший синяками нос. Он задумчиво посмотрел на девушку и спросил:
— Но там тебе не попадался хотя бы намек на место, где Сураклин держит свой компьютер?
— Вроде бы нет! — Джоанна сняла свой полушубок, поскольку костер разгорелся сильнее и стало жарче, — я и сама искала что-то подобное, но ты сам понимаешь, что я больше упирала на копирование, для осмысления не было просто времени! К тому же я тебе сказала, что далеко не все успела скопировать! Может быть, он там даже и не указал, где стоит его машина!
В подтверждении своих слов девушка вытащила из отделения для бумаг в своем ридикюле небольшую фотокопию фрагмента текста.
— Вот, погляди, это частица его секретов! — бросила она фотографию Антригу.
Тот, глядя на снимок, пробормотал:
— Ха, я так могу выучить и твой язык!
— Даже если вы его и выучить, — улыбнулась Джоанна, — ты все равно ничего не поймешь! Ведь кроме разговорного языка, есть еще и язык программирования! Есть такой язык, он называется ФОРТРАН. Постой! — просияла она, — пойми, что это примерно также, как и сама не могу понять ваших заклятий! Гэри — пока это действительно был Гэри — накапливал нужную Сураклину информацию по-английски, потому что ему не под силу было выучить ваш странный алфавит! Да и даже если бы он его выучил, эти значки нужно было бы вводить в компьютер специальной программой, а программу эту нужно было писать! Но ведь Сураклин-то наверняка торопил его! Интересно только знать, на каком языке теперь Сураклин думает?
Вдруг Джоанна содрогнулась — на нее напало какое-то дурное предчувствие, депрессия. Антриг успокаивающе сжал ей руку, словно говоря, что бояться здесь нечего. Джоанна подумала, что Сураклин опять принялся выкачивать энергию, это должно продлиться несколько часов — как раз остаток ночи, так что о здоровом сне и отдыхе лучше не помышлять. Впрочем, чего бояться — не впервой!
— Нет, — вдруг прошептала она, — я чувствую, я этого не вынесу!
— Ничего, ничего! — успокоил ее Антриг, — ты же знаешь, что паразиты никогда не убивают тех, на чьем теле они живут! Так что все будет нормально!
Джоанна стиснула зубы и склонилась на его костистую грудь. Вообще-то она сама никогда не думала, как много энергии забирает Сураклин у самого Антрига, но теперь, когда они вошли в близкие отношения, она поняла, что в Виндроуз тоже подвержен потерям сил.
— Солтерис, Сураклин, то есть, — заговорила Джоанна сонным голосом, — как-то обмолвился, что люди, дескать, со временем ко всему привыкают, и несколько лет спустя даже не замечают, что с ними что-то не так! Теперь мне понятно, что он имел в виду!
Вдруг девушка почувствовала на себе внимательный взгляд Антрига.
— А, что он действительно сказал так? — спросил чародей серьезно. И тут его ноздри раздулись в гневе! Джоанна впервые видела его таким рассерженным. Затем Виндроуз даже убрал руки с ее плеч и, извинившись лихорадочно стал рыться в своих глубоких карманах.
— Ну, конечно, — подумала Джоанна, — мне нужно было понять раньше, что он вовсе меня не любит!
Тут же она резко оборвала свою мысль — ведь она была в корне неверна. И как такое только могло прийти ей в голову? Наконец Антриг нашел то, что искал — это была миниатюрная астролябия, которую он попросил у Пеллы. Джоанна выжидательно уставилась на него.
— Сураклин так и думал, это верно, — пробормотал Виндроуз, настраивая астролябию на Северную Звезду, которая была отлично видна в кристально чистом морозном воздухе, — он-то ведь исходил и из того, что он умнее любого человека на свете! Конечно, в этом он в основном прав, но вот только самоуверенность до добра никогда не доводит! Он даже и мысли не допускал, что чего-то не сможет понять!
Антриг принялся подлаживать астроляюбию, что-то подкручивать и подвинчивать. Он довольно часто пользовался этим прибором, поэтому Джоанна следила за его манипуляциями без особого интереса. Вдруг Антриг насторожился, а спустя несколько секунд и Джоанна услышала какое-то похрустывание. Но тревога оказалась ложной — это Керис возвращался с обхода окрестностей. Керис был весь продрогшим и промокший — он провалился в какую-то лужу с водой. К тому же ему не нравилось место для ночлега.
— Кругом хворост валяется, — бурчал он, — я шел, так треск за милю слышно!
— Ну и что! — удивилась Джоанна, — если вдруг кто-то придет сюда, то хворост и под его ногами захрустит! Сразу и узнаем, что гости пожаловали!
— Хватит молоть чепуху, — оборвал их Виндроуз, — если я не ошибся в вычислениях, то энергетическая линия лежит в трех милях к юго-западу от нас. А пока что я должен проверить кое-что, покуда энергия течет по линии.
— Так что же, ты хочешь сказать, — яростно начал Керис, — что ты можешь чувствовать линию не только на ее пересечении с другой? И для чего мы только тогда тащились черт знает куда, только для того, чтобы…