Хенли Вирджиния. Талисман

   Алисия со злостью бросила кубок в зеркало. Надо изменить план. Теперь она будет сеять семена подозрения. Сомневающийся всегда обречен на поражение.

Глава 20

   В этот вечер Джейн не ложилась спать. Она сидела в кресле перед камином и, не сводя глаз с тлеющих угольков, обдумывала свое дальнейшее поведение.
   Наступить на собственную гордость и попытаться извлечь пользу из этой унизительной ситуации? Или взбунтоваться и выложить лорду всю правду о своих чувствах? А может быть, ворваться к Алисии и выцарапать ей глаза?
   Джори де Уорен говорила, что мужчины не любят мягких, податливых женщин, а предпочитают своевольных и упрямых. Да будет так! Линкс посадил ее под замок в Дамфрисе, а она восстанет против его воли и уйдет домой. Отец проводит почти все ночи в замке, поэтому ей придется уговаривать только Меготту. Она уйдет без вещей и не возьмет абсолютно ничего из того, что Линкс подарил ей. Однако в глубине ее души жила надежда, что он придет и уладит их отношения.
   Джейн покинула замок задолго до рассвета и направилась в свой прежний дом. К своему удивлению, она встретила не только Меготту, но и Сима и Бена, вернувшихся с горных пастбищ. Бабушка и братья сидели у камина при свечах и вели оживленную беседу. Но, увидев ее, все трое резко оборвали разговор, будто разрабатывали преступный план. Казалось, даже воздух здесь был наполнен таинственностью и тревогой. Джейн тотчас забыла о своих проблемах. «Здесь пахнет бедой», – подумала она. Ее бабушка поднялась и заговорила с кем-то, кого Джейн не могла разглядеть.
   – Ты рассказал об этом Джейн? – спросила Меготта. Из тени вышел Кейси:
   – Нет, пока не говорил.
   Обеспокоенная Джейн бросилась к нему:
   – О чем? Что случилось?
   – Она обладает шестым чувством, как и Кейси, – тихо объяснила Меготта. – Невозможно что-нибудь утаить от нее.
   – Когда мы были на горных пастбищах, – начал Бен, – то узнали о новом предводителе, собирающем шотландских повстанцев. Его зовут Уильям Уоллес. К нему примыкают люди, занимающие самое разное положение в обществе. Все, кому нечего терять, вступают в его армию для борьбы с английскими угнетателями. Его цель – свобода и независимость. Бесчисленное множество людей, не желающих жить в рабстве, втайне поддерживают Уоллеса.
   – Он кельт, как и мы, – добавил Сим. – Мы слышали его речь. Он способен возродить шотландскую гордость, которую пытаются подавить англичане. Более половины пастухов в приграничных краях уже присягнули Уоллесу на верность.
   Джейн в ужасе уставилась на братьев.
   – Бог мой! Вы тоже присягнули ему?! Вот почему вы оставались там до ноября! Вы втайне поддерживаете этого человека?
   – Мы – кельты.
   – Если де Уорен узнает, то вы – мертвецы! – заявил Кейси.
   – Никто за пределами этой комнаты не должен узнать об этом, – с жаром воскликнула Джейн. – Вы должны любой ценой скрывать это и от отца. Вступив в армию Уоллеса, вы подпишете смертный приговор себе и всем нам!
   – Неужели вы так слепы? – возмутился Кейси. – Разве вам не известно, зачем де Уорен в Дамфрисе? Он здесь для того, чтобы подавить малейшую попытку мятежа. Опомнитесь! Его дядя – наместник Шотландии. Даже Брюсы поддерживают англичан, а у них есть шпионы везде.
   Сим и Бен с тревогой переглянулись; они передали мятежникам лишь несколько овец, но и этого достаточно, чтобы быть повешенными.
   Они уже завтракали, когда в дом вошла Кейт.
   – Я услышала, что вы вернулись, – сказала она, обращаясь к Симу и Бену, – и пришла поприветствовать вас. – Увидев Джейн за столом, Кейт очень удивилась. – А ты что здесь делаешь?
   Старшую сестру интересовали только женские сплетни, и Джейн отчаянно надеялась, что секрет братьев не станет ей известен.
   – Ты же знаешь, мы с лордом де Уореном поссорились. Я решила вернуться домой. – Когда она ушла, Джейн, стараясь не замечать сочувствующих взглядов братьев, предупредила: – Ей нельзя доверять. Кейт в дружбе с любовницей де Уорена.
   – Твоему отцу не следовало продавать тебя ему! – злобно прошипела Меготта.
   – Ты же знаешь, у меня не было выбора, пришлось согласиться на обручение.
   К тревогам Джейн прибавилась еще одна. Она не должна была приходить домой, и лучше бы ей не знать о неразумном поведении братьев. Теперь преданность семье подверглась суровому испытанию, и Джейн казалось, что ее разрывают на две половинки.
   – Моя сестра Джейн убежала домой к бабушке, – сообщила Кейт своей новой хозяйке. – Она ослушалась приказа лорда де Уорена.
   – Меня совсем не интересует твоя сестра. Лорд де Уорен забирает меня в Эдинбург. Сходи в зал и принеси мне поднос с завтраком. А потом поможешь собрать вещи.
   Алисия была на седьмом небе. Она с трудом верила, что судьба снова улыбается ей и дарит этот последний, такой своевременный шанс.
   Как только Кейт ушла, Алисия схватила спрятанный в шкафу пучок болотной мяты и направилась в главную башню. Она украдкой вошла в комнату Джейн и положила траву рядом с бутылкой вина. Теперь осталось предупредить Лин-кса о том, что собирается сделать Джейн с его ребенком.
   Линксу, выходившему из зала вместе с Джори, показалось, что Алиса специально поджидала его. Призвав на помощь всю свою выдержку, он изобразил терпение, которое уже было почти на исходе.
   – Милорд, я должна переговорить с вами наедине.
   – О чем?
   Она взглянула на Джори.
   – Уверена, что тебе не хочется, чтобы еще кто-нибудь услышал то, что я должна тебе сказать.
   Линкс не желал ни о чем говорить с этой женщиной, но зная, что уже недолго осталось терпеть ее назойливость, пригласил Алису в маленькую комнату рядом с залом.
   – Джейн Лесли пытается избавиться от твоего ребенка. Линкс схватил ее за плечи:
   – Врешь, негодяйка!
   – Это правда. Ее сестра нашла эту дрянь у нее в комнате. Она постоянно принимала болотную мяту, но зелье не помогло. Теперь она отправилась к бабушке, чтобы довести задуманное до конца. Старая карга Меготта делает все выкидыши в Дамфрисе. Спроси любого.
   Линкс оттолкнул Алисию и побежал в главную башню. Он же приказывал Джейн не покидать замок.
   Как она посмела ослушаться его? Его внутренний голос, правда, всегда подсказывал, что Джейн может не подчиниться ему, но чтобы убить собственного ребенка!..
   Линкс вбежал в ее комнату, увидел, что она пуста, и немного успокоился, решив, что Джейн где-то в замке. Он открыл дверцу гардероба и, убедившись, что одежда на месте, с облегчением вздохнул. Но когда заметил пучок мяты рядом с ножом для лечебных трав, от его спокойствия не осталось и следа. Линкс схватил кубок вина: его запах развеял последние сомнения. Страх овладел им.
   Дверь с треском распахнулась, и на пороге, словно призрак смерти, появился лорд де Уорен. Джейн испуганно вскочила. Он пришел за ее братьями. Как ему удалось так быстро узнать об их связи с Уильямом Уоллесом?
   Но Линкс подбежал к ней и выбил чашку молока из ее рук.
   – Не смей пить эту дрянь! – закричал он.
   Джейн, не в силах справиться с дрожью в ногах, медленно опустилась на стул, поняв, что его недовольство направлено не на братьев, а на нее.
   – Послушай, старуха! – обратился Линкс к Меготте. – Если ты хоть пальцем пошевелила, чтобы убить моего ребенка, приготовься умереть сама.
   – О чем вы говорите, лорд де Уорен? Что это вы выдумали?! – возмутилась Джейн.
   – Ты хочешь избавиться от моего ребенка.
   – Нет, нет! Слово чести! Клянусь вам, это не так.
   – У женщин нет чести! – отрезал он.
   Джейн подошла к Линксу, взяла за руки и тотчас почувствовала его страх, его мучения, его гнев. Джейн впилась ногтями ему в кожу, чтобы привести в чувство.
   – Линкс, клянусь вам своей душой, я не делала этого. – Чтобы подтвердить свои слова, она положила его широкую ладонь себе на живот. – Почувствуйте, прислушайтесь! Дитя живет… и растет.
   Ребенок пошевелился, и зеленые глаза Линкса потеплели. Джейн поднялась на цыпочки и коснулась пальцами его щеки.
   – Мне известно, милорд, как вы любите этого ребенка. Постарайтесь понять, что я тоже люблю его всей душой, всем сердцем.
   – Тогда зачем ты пришла сюда?
   – Я хотела поступить наперекор вашим приказам, потому что слышала ваш разговор с любовницей прошлой ночью и разозлилась на вас. А теперь скажите, кто обвиняет меня в столь ужасном поступке?
   – Алисия и твоя сестра Кейт. Я собственными глазами видел траву, которую ты собрала, чтобы избавиться от ребенка.
   – Тогда я пойду туда с вами и посмотрю в глаза им обеим. Они возвращались в замок молча. Джейн была бледна, руки ее дрожали, но походка была решительной и уверенной. Она медленно поднялась по лестнице в главную башню – шаги ее с каждым днем становились все тяжелее.
   Как только Джейн вошла в комнату, ее взгляд упал на пучок болотной мяты. Она посмотрела Линксу прямо в глаза.
   – Клянусь вам, я не собирала эту траву!
   – В вине тоже есть эта дрянь.
   – Вино мне принесла Кейт… слава Богу, я не пила его, – прошептала Джейн и, подняв глаза на Линкса, твердо сказала: – Вам придется самому решать, кому верить.
   В комнату вошла Джори:
   – Вы оба выглядите ужасно. Какая кошка пробежала между вами на этот раз? Опять козни Алисии?
   – Она сказала милорду, что я пыталась избавиться от ребенка.
   – Боже мой! – воскликнула потрясенная Джори. – Она не остановится ни перед чем, чтобы получить то, чего хочет. Линкс, я должна кое-что тебе рассказать. Мне давно нужно было сделать это.
   Марджори усадила побледневшую Джейн на стул.
   – Посиди здесь, а то упадешь, – мягко сказала она и повела брата в соседнюю комнату. – Когда мы с Алисией были в Вигтоне, я застала ее с кровотечением после аборта. Я до смерти испугалась за нее, но твоя любовница заверила меня, что все будет хорошо, потому что проделывала это и прежде. Она уговорила меня не выдавать тебе ее тайну, и я, глупая, дала слово.
   – Черт возьми, Джори, почему ты мне ничего не рассказала?
   – Потому что в то время я жалела Алисию и к тому же боялась твоего гнева, если ты узнаешь правду. Но ее клевета освобождает меня от данного обещания.
   Линкс стиснул зубы.
   – Интересно, найдется ли в этом мире женщина, которой можно верить?! – воскликнул он в сердцах и бросился прочь.
   Джори содрогнулась: ее брат был так разъярен, что, наверное, не остановился бы и перед убийством.
   Кейт укладывала в сундуки последние платья Алисии, когда в комнату ворвался Линкс.
   – Оставь нас! – приказал он.
   Его голос звучал повелительно. Глаза казались черными на побледневшем от гнева лице. Кейт уронила платье и поспешила выйти.
   Линкс безо всякого вступления спросил:
   – За то время, которое мы были вместе, ты хоть раз была беременна?
   Алисия молча смотрела на него, уже зная, что обречена, каков бы ни был ее ответ.
   – Была, Линкс, но я потеряла ребенка и не хотела говорить тебе об этом, потому что знала, как страстно ты мечтаешь о сыне.
   – Значит, это правда… – Огонь в его глазах превратился в лед.
   – Будь проклята Марджори де Уорен! – выругалась она.
   – Нет, мадам. Проклятой будешь ты! – Он посмотрел на ее дорожные сундуки, доверху заполненные вещами, которые когда-то дарил ей. – Я позабочусь о том, чтобы у тебя была надежная охрана до Эдинбурга, Англии или любого другого места, куда ты пожелаешь уехать.
   Дверь хлопнула, и Алиса вздрогнула, как от пощечины. На ее щеках горели два ярких пятна – свидетельство пережитого унижения. Он поставил точку в их отношениях. Да как Линкс посмел даже думать, что имеет на это право? Она должна уничтожить это высокомерие, некогда так нравившееся ей! Пусть лорд тешит себя мыслью, что все кончено, но последнее слово будет за Алисией Болтон. Она не поедет ни в Эдинбург, ни в Англию, а поспешит к Фитцуорену в Тортвальд.
   – Я уничтожу тебя, – поклялась Алисия, – и поможет мне отомстить твой кузен.
   Марджори заставила Джейн лечь в постель.
   – У тебя было такое беспокойное утро. Я считаю, ты должна полежать.
   – Но я не больна.
   – И все же тебе следует отдохнуть. Ты очень бледна. Я останусь с тобой, если хочешь, – предложила Джори.
   Джейн сдалась:
   – Хорошо. Я подложу под ноги валик и займусь раскраской амулета… это успокаивает.
   – О, сделай один и для меня. Роберт тоже носит амулет. Ты действительно веришь в его магическую силу?
   – Символ его амулета – кельтская лошадь, а это знак верховной власти. Я верю, что амулет способен защитить, но судьба Роберта зависит от него самого.
   Джори вопросительно посмотрела на нее:
   – Ты знаешь его судьбу? – И быстро приложила палец к губам Джейн. – Нет, ничего не говори мне. Я хочу, чтобы все оставалось как есть.
   – Колесо жизни вращается, Джори; все течет, все изменяется. Как ты посмотришь на то, если символом твоего амулета станет божественная пара, представляющая собой священный союз мужской и женской энергии? Амулет будет олицетворять потребность каждого партнера в независимости и взаимной поддержке на их жизненном пути.
   – Звучит прекрасно. Люди всегда верили в мистическую силу символов. Хочешь, я расскажу тебе о римских изображениях фаллоса на стене Адриана, которые Роберт недавно показывал мне?
   Подруги занялись раскраской амулета, избегая касаться в разговоре произошедших утром неприятных событий. Несколько часов спустя раздался стук в дверь. Джори открыла Линксу, извинилась и быстро ушла.
   – Тебе плохо? – спросил Линкс.
   . – Нет… Твоя сестра сказала, что я должна отдохнуть. Мы раскрашивали для нее амулет.
   Линкс беспокойно прошелся по комнате. Он явно чувствовал неловкость из-за того, что собирался сообщить.
   – Алиса Болтон больше не будет докучать тебе. Она уехала. – Джейн поняла, что подробных объяснений не будет.
   – Благодарю вас за то, что поверили мне.
   Однако Джейн чувствовала, что у Линкса еще остались сомнения, потому что в глубине души лорд де Уорен не доверял ни одной женщине.
   – Я был слишком груб. сегодня утром.
   Джейн восприняла это как извинение. Больше он ничего не скажет. Линкс долго стоял у окна. Затем подошел к кровати.
   – Я воин и несу ответственность за собственную армию. Я привык отдавать приказы и привык к тому, что они выполняются беспрекословно.
   Было это продолжением извинений или рыцарь давал ей понять, чего хочет от нее?
   – А я привыкла к полной свободе, – тихо ответила Джейн.
   Пропасть, разделяющая их, была огромна. Если мужчина и женщина сейчас не пойдут на компромисс, она будет увеличиваться и дальше. Взгляд Джейн упал на амулет с изображением божественной пары. Вот уж настоящий символ их союза! Их тяга к независимости была слишком велика, но им предстоит научиться ладить между собой и доверять друг другу, если они хотят обрести счастье на своем жизненном пути.
   – Мне бы хотелось, чтобы ты осталась в замке и не возвращалась в свой прежний дом.
   Джейн была благодарна ему за то, что Линкс не приказывал ей, и понимала, что это была огромная уступка с его стороны.
   – Я останусь, милорд. И обещаю вам не делать ничего, что повредило бы ребенку.
   Им было неловко и неуютно друг с другом, но по крайней мере они уже не ссорились.
   – Я собираюсь в Эдинбург повидаться с наместником. Расстояние и разлука помогут осмыслить наши отношения. Я никогда не хотел, чтобы вы себя чувствовали узницей, миледи.
   Они снова стали официальны и вежливы в отношениях друг с другом. Ничего, когда Линкс вернется, они все начнут заново.
   – Счастливого пути, лорд де Уорен.
   В Эдинбурге его ждал сюрприз. Роберт Брюс прибыл туда незадолго до него и сейчас, удобно устроившись в зале, вел беседу с его дядей. Линкс с первого взгляда понял, что его друг чем-то озабочен.
   Джон де Уорен, устало вскинув руки, воскликнул:
   – У меня и так достаточно проблем! Если ты здесь, чтобы сообщить мне еще об одной, клянусь, я не устою и поддамся искушению убить посланца.
   – Король освободил Комина, – уерюмо буркнул Брюс. Джон де Уорен разъяснил ситуацию:
   – К тому времени как я получил твое сообщение, что Эндрю Мори бежал, он уже поднял мятеж на севере. Эдуард принял контрмеры и освободил Комина с условием, что тот подавит восстание и обеспечит мир на севере.
   – Но ведь Мори – родственник Комина! – возмутился Брюс.
   – Именно поэтому Эдуард и выбрал Комина, – уточнил Джон.
   – Они же будут действовать заодно, – не сдавался Брюс. – Комин мечтает заполучить шотландский трон.
   – Не он один! – Проницательные глаза Джона задержались на Брюсе.
   Линкс задумчиво потер подбородок.
   – Это проделки Комина. Полагаю, он убедил короля Эдуарда, что небезопасно давать полную свободу действий Брюсу. К тому же он не преминул указать на то, что твоя власть, дядя, будет расти, если в качестве противовеса тебе не выставить Комина. Вы же знаете, что любимая игра Эдуарда – натравливать одного представителя знати на другого. Тем самым король обеспечивает себе свободу рук для отплытия во Францию.
   – Черт побери вас обоих! То, что вы говорите о короле, граничит с предательством, – предупредил Джон. – Я не знаю, чего вы ожидаете от меня, но уверяю вас, я не могу отменить приказы короля.
   – Я хочу, – заявил Брюс, – чтобы Эдуарду Плантагенету была послана официальная жалоба. Комин не должен свободно править на севере. Это чревато бедой. Графства Атол и Файф надо объявить пограничными.
   – В твоем предложении есть здравый смысл. Я передам его королю, – неохотно пообещал Джон.
   – Есть еше какие-нибудь проблемы? – спросил Линкс.
   – Кто из вас слышал о человеке по имени Уильям Уоллес? Оба отрицательно покачали головой.
   – Из донесения, полученного от Генри Перси, я узнал, что этот самый Уоллес с бандой головорезов напал на Эйр и прямо на рыночной площади убил управляющего. Перси выписал ордер на его арест, но тот исчез и совершил нападение на четырехугольную башню в Ланарке.
   – Кто он? – поинтересовался Линкс.
   – Никто! Ничтожество! Без земли и без титулов.
   – Я не люблю повторять очевидное, – сказал Линкс, – но человек, которому нечего терять, может стать самым опасным врагом.
   Джон де Уорен выглядел смущенным.
   – Большинство шотландских лидеров поклялись королю в верности, и армию распустили, а в каждую мало-мальски значимую цитадель ввели английские войска. Уверен, дело Уоллеса и его мятежников безнадежно.
   – Никогда не стоит недооценивать шотландца, – вкрадчиво вставил Брюс.
   Линкс де Уорен сразу понял прозрачный намек друга.
   – У меня полная комната истцов, и я утопаю в бумажной работе, – пожаловался Джон, – давайте поговорим чуть позже.
   Линкс беспокоился за дядю. Он выглядел озабоченным и усталым и за последние два месяца, казалось, постарел лет на десять. Без сомнения, Джон де Уорен гораздо лучше выглядел на поле битвы.
   Друзья вышли через боковую дверь, и Брюс предложил:
   – Давай пойдем перекусим, и я просвещу тебя насчет Уильяма Уоллеса.
   Линкс, приподняв бровь, удивленно взглянул на Роберта:
   – Ты же сказал, что никогда не слышал о нем.
   – Я соврал. Я уже давно знаком с этим врагом короля.

Глава 21

   Роберт Брюс осушил кружку эля и вытер рот.
   – Я знал, что беда может прийти с любой стороны, и, желая определить, с какой именно, устроил ловушку. Когда торговый обоз двинулся по западному пути из Карлайла, я предполагал, что нападение будет совершено перед Глазго. И оказался прав во всем, кроме одного. Нападение действительно состоялось, но задолго до прибытия в Глазго. Наши вьючные лошади были захвачены в Эйре неким безрассудным малым по имени Уильям Уоллес.
   – Ты не убил его и не арестовал? – Линкс не питал иллюзий относительно Роберта: Брюс будет делать то, что выгодно ему, а не короне.
   – Я выслушал мятежника, прощупал и оценил.
   – И каковы твои заключения?
   – Уоллес – страшный малый. Настоящий гигант. Если ты, сукин сын, считаешься высоким, то Уоллес, со своим ростом в шесть с половиной футов, и того выше. У него лохматые, пшеничного цвета брови, а под ними – странные водянистые глаза, горящие каким-то одержимым огнем. Есть в нем нечто безрассудное, какая-то кровожадная жестокость, граничащая с безумием. Он всегда имеет при себе огромный обоюдоострый палаш, который кажется продолжением его руки.
   Брюс потребовал еще одну порцию эля и продолжил:
   – С другой стороны, я не верю в успех его затеи. Он может быть лидером у крестьян, пастухов, людей вне закона, то есть у бедных шотландцев; что же касается знати и старейшин кланов, то те никогда не признают его. Они пользуются абсолютной властью в своих кланах и будут сражаться тогда и в том месте, где посчитают нужным сами, не подчиняясь чужим приказам.
   – Ты обсудил возможность союза с Уоллесом? Не так ли? Роберт рассмеялся:
   – Ты удивительно догадливый парень, Линкс. Я никогда никому в этом не признаюсь, но мы действительно рассмотрели несколько… вариантов. Дело в том, что Уоллес выступает за возвращение Балиоля на трон, а это идет вразрез с моими интересами, и поэтому альянс не состоялся.
   – Возможно, альянс и не состоялся, но готов биться об заклад, ты заключил сделку с этим негодяем, – обвинил Линкс друга.
   – Только самую невинную. Теперь он ни при каких обстоятельствах не будет нападать на обозы Брюса.
   – Но напал же он на управляющего Перси.
   Брюс передернул плечами.
   – Я был хозяином Эйра, но король по милости своей передал его Перси. – Он понизил голос и наклонился кЛинксу. – Я закрою глаза на все, что Уоллес сделает с Перси, при условии, что он будет обходить меня и мои владения стороной.
   – Не зря, видно, многие годы ходят слухи, что ты тайком заключил пакт с семью графствами, согласно которому тебя посадят на трон, как только придет время.
   – Нет, это касалось только деда и отца. Но ты же знаешь, графы меняют свои намерения чаще, чем нижнее белье. Я доверяю тебе, мой друг, гораздо больше, чем всем графам Шотландии, вместе взятым.
   На следующий день Роберт Брюс вернулся в Аннандейл, а Линкс по просьбе Джона де Уорена задержался в Эдинбурге.
   Наместник явно нуждался в его помощи, несмотря на то что имел в своем распоряжении сотни служащих и писарей. Однако прежде чем помогать Джону, Линкс хотел прояснить один вопрос:
   – Ты устроил Фитцуорена в Тортвальде в качестве сторожевого пса, чтобы он следил за мной и Брюсом; не так ли?
   Джон удивленно посмотрел на него.
   – Нет же! Почему ты выдвигаешь подобные обвинения? Меньше всего мне хочется, чтобы между вами пробежала черная кошка. Просто раз я передал Дамфрис тебе, то посчитал справедливым отдать Тортвальд ему.
   В действительности же Джон передал Тортвальд Фитцуорену только ради того, чтобы избавиться от него. Молодой мошенник бродил по Эдинбургу, важничал и доставлял Джону лишь головную боль.
   Линкс хотел рассказать Джону о чинимых в Тортвальде зверствах, но Фитц легко оправдает свои действия тем, что его гарнизон находится там именно для подавления непокорных. Если он обвинит Фитцуорена в чем-то, Джон тотчас встанет на его защиту. Подобное происходило не раз. Однако Линкс все же позволил себе задать один вопрос:
   – Почему ты послал мне донесение с одним из офицеров Уорена?
   – Роджер сказал, что намеревается послать тебе письма, и я воспользовался случаем.
   – Но я не хочу, чтобы он вмешивался в мои дела. Я предпочитаю пользоваться услугами собственного гонца.
   – Черт вас подери, Линкс! Откуда эта ревность между вами? Я еще понимаю, что Роджер завидует тебе, наследнику графства, но от тебя я такого не ожидал. Не отрицаю, у твоего кузена много недостатков, но прошу тебя, поднимись над ними и будь терпимее, хотя, бы ради меня.
   «Ты не имеешь ни малейшего представления о том, что он за человек, Джон. Считаешь его слабым и завистливым, но я-то знаю, какой дьявол сидит внутри него», – подумал Линкс, но вслух ничего не сказал. Джон сильно осунулся за последнее время, его плечи опустились под бременем ответственности, и Линкс пожалел дядю. Джон тяжело вздохнул:
   – Я завален работой. Мне предстоит рассмотреть многочисленные мешки с почтой, поступившей со всей Шотландии. Уверен, что в большинстве своем они несут сообщения о бедах и беспорядках.
   – Я могу просмотреть их, – вызвался Линкс, – и обозначить для тебя самые беспокойные места. Однако не все так плохо. У меня есть и хорошая новость. Я наконец стану отцом.
   – Ну, прими мои поздравления, Линкс! Я так же счастлив, как и ты. Ты уже женился?
   – Не совсем. Но возможно, мы сыграем свадьбу на Рождество.
   Однако чем ближе было Рождество, тем меньше надежд оставалось у Линкса вовремя вернуться в Дамфрис. Поступающие из Сконы жалобы на бесчинства Уильяма Ормсби были столь многочисленны, что пришлось отправиться туда и разобраться на месте. Большинство истцов обвиняли верховного судью в том, что он создал собственные суды, легализовал воровство.
   Прибыв в Скону, Линкс убедился, что жалобы справедливы. Ормсби вымогал деньги, налагая штрафы по любому поводу на каждого шотландца в радиусе сотни миль вокруг. Если человек отказывался платить, его заключали под стражу. Линкс, имея в своем распоряжении лишь небольшой отряд рыцарей, не мог изменить ситуацию. Ему оставалось только изложить факты наместнику.