Страница:
– Линкс, я целый день думала, стоит ли рассказывать тебе одну вещь. Я боюсь, что ты еще недостаточно окреп физически, чтобы узнать об этом, но Роберт говорит, что физически ты, может быть, и слаб, но с головой у тебя все в порядке. Несмотря на желание оберегать тебя от всяческих бед, я собираюсь поделиться с тобой тем, что узнала, потому что боюсь, ты перестанешь мне доверять, если я скрою это от тебя.
– Любимая, я заставил тебя столько трудиться, чтобы завоевать мое доверие. – Он взял ее руку и поцеловал. – Если ты имеешь в виду Фитцуорена, то я уже все знаю.
Джейн замерла, приоткрыв рот.
– Откуда? – прошептала она, с трудом приходя в себя.
– Я поговорил с Томасом и Тэффи, как только очнулся.
– О, Линкс, умоляю тебя, пообещай мне, что ты не…
Он прижал пальцы к ее губам.
– Тише, любовь моя! У меня есть дела поважнее. Этим летом я должен восстановить здоровье и вернуть себе силы. И собираюсь начать это сегодняшней же ночью. Несмотря на то, что я страстно жажду твоих прикосновений, сегодня ты забираешь мою боль в последний раз. Теперь я буду терпеть боль, она сделает меня сильнее.
– Но, Линкс…
– Нет, Джейн. – Он притянул ее на кровать. – Если ты хочешь меня помассировать, погладь вот это. – Линкс положил ее руку на свою плоть и закрыл глаза. – Боже, в какую дрожь ты бросаешь меня!
– Я не хочу делать тебя слабым, – прошептала она.
– Наоборот, это позволяет чувствовать себя мужчиной.
Джейн сняла ночную рубашку и, скользнув под простыню, прижалась к его обнаженному телу. Она была счастлива оттого, что Линкс так окреп.
– Будь я проклят, если позволю Брюсу обскакать себя. Он наверняка сейчас совокупляется.
– Линкс! – воскликнула Джейн неодобрительно. – Они будут заниматься любовью.
Линкс подумал мгновение, затем повторил:
– Нет, они будут совокупляться… а затем займутся любовью.
Джейн кончиком языка обвела контур его губ.
– Линкс, какой же ты испорченный!
– Через несколько дней, когда стану еще сильнее, я намереваюсь показать тебе разницу между первым и вторым. Сначала это будет та-а-ак ужасно, а затем станет та-а-ак хорошо!
Линкс приступил к выполнению поставленной перед собой цели. Весь июль он посвятил восстановлению жизненных сил и наращиванию утраченных мускулов. Он был незаменимым помощником Кейси Лесли в конюшне, где ухаживал за лошадьми и кормил их, а потом вывозил оттудь навоз. Он отправлялся в поле, где косил и стоговал сено. Затем две недели провел в кузнице, ремонтируя старое оружие и изготавливая новое.
Лорд научился варить пиво, которое затем заливал в бочки и относил в погреба. На мельнице он превращал зерно в муку, а затем рассыпал ее по мешкам и зашивал их. С каждым днем его здоровье неуклонно поправлялось, силы постепенно возвращались, и он начал медленно набирать вес.
Но за работой Линкс не забывал о главном и следил, чтобы Джейн не уходила слишком далеко от него. В середине утра или днем он часто прерывал работу и отправлялся на поиски жены, чтобы часок провести с ней. Джейн, к его удовольствию, тоже постоянно приходила к нему в поле, в кузницу или на конюшню.
Всем и каждому в Дамфрисе было ясно, что Линкс и Джейн влюблены друг в друга и что их любовь крепнет с каждым днем. Новое чувство преобразило Линкса. Куда-то исчез вечно хмурый воин, казавшийся старше своих лет. В эти яркие летние дни он не переставал смеяться и веселиться, и даже его оруженосцы с удивлением вспомнили, что их господину всего тридцать лет от роду.
Джейн очаровала его. У Линкса развилась непреодолимая потребность в ее близости. Ее голос завораживал, ее смех сводил с ума. Он испытывал всепоглощающую потребность видеть ее, наблюдать за ней, касаться ее, обладать ею. Линкс целовал, дразнил, обнимал Джейн, подхватывал на руки и кружил просто от желания прижимать к себе и чувствовать ее тепло. Он не упускал возможности в каком-нибудь уголке конюшни украсть поцелуй или заключить жену в многообещающие объятия. Его ухаживания были напористыми и неутомимыми, и он наслаждался каждой минутой своего счастья.
К концу июля Линкс вдруг вспомнил, что он не только влюбленный мужчина, но и воин, поэтому вместе со своими оруженосцами и валлийскими стрелками начал тренировки. И скоро уже мог натянуть шестифутовый лук и отправить стрелу точно в цель.
Они с Джейн много ездили верхом, иногда вдоль усыпанного галькой побережья, где она собирала камни для своих амулетов, но чаще всего по долинам и лужайкам, где оба любовались захватывающими дух пейзажами. Они часто бывали и на лесном пруду, где долго плавали вместе, а потом занимались любовью в высокой благоухающей траве.
Каждый вечер они час или два уделяли Линкольну Роберту, перед тем как уложить его спать. Вместе купали сына, кормили и играли с ним. Затем, позже, на широкой, отгороженной пологом кровати отдавались тому мистическому действу, которое было известно любящим с начала времен.
– Я люблю тебя, Джейн! Очень важно, чтобы я сказал тебе это, и еще важнее, чтобы ты услышала мои слова, которые идут из глубины сердца.
Последняя фраза, которую он произносил каждый вечер, стала для них своеобразным ритуалом.
– Джейн, будешь ли ты всегда любить меня так, как любила сегодня?
– Да! – с жаром обещала она.
Глава 32
Глава 33
– Любимая, я заставил тебя столько трудиться, чтобы завоевать мое доверие. – Он взял ее руку и поцеловал. – Если ты имеешь в виду Фитцуорена, то я уже все знаю.
Джейн замерла, приоткрыв рот.
– Откуда? – прошептала она, с трудом приходя в себя.
– Я поговорил с Томасом и Тэффи, как только очнулся.
– О, Линкс, умоляю тебя, пообещай мне, что ты не…
Он прижал пальцы к ее губам.
– Тише, любовь моя! У меня есть дела поважнее. Этим летом я должен восстановить здоровье и вернуть себе силы. И собираюсь начать это сегодняшней же ночью. Несмотря на то, что я страстно жажду твоих прикосновений, сегодня ты забираешь мою боль в последний раз. Теперь я буду терпеть боль, она сделает меня сильнее.
– Но, Линкс…
– Нет, Джейн. – Он притянул ее на кровать. – Если ты хочешь меня помассировать, погладь вот это. – Линкс положил ее руку на свою плоть и закрыл глаза. – Боже, в какую дрожь ты бросаешь меня!
– Я не хочу делать тебя слабым, – прошептала она.
– Наоборот, это позволяет чувствовать себя мужчиной.
Джейн сняла ночную рубашку и, скользнув под простыню, прижалась к его обнаженному телу. Она была счастлива оттого, что Линкс так окреп.
– Будь я проклят, если позволю Брюсу обскакать себя. Он наверняка сейчас совокупляется.
– Линкс! – воскликнула Джейн неодобрительно. – Они будут заниматься любовью.
Линкс подумал мгновение, затем повторил:
– Нет, они будут совокупляться… а затем займутся любовью.
Джейн кончиком языка обвела контур его губ.
– Линкс, какой же ты испорченный!
– Через несколько дней, когда стану еще сильнее, я намереваюсь показать тебе разницу между первым и вторым. Сначала это будет та-а-ак ужасно, а затем станет та-а-ак хорошо!
Линкс приступил к выполнению поставленной перед собой цели. Весь июль он посвятил восстановлению жизненных сил и наращиванию утраченных мускулов. Он был незаменимым помощником Кейси Лесли в конюшне, где ухаживал за лошадьми и кормил их, а потом вывозил оттудь навоз. Он отправлялся в поле, где косил и стоговал сено. Затем две недели провел в кузнице, ремонтируя старое оружие и изготавливая новое.
Лорд научился варить пиво, которое затем заливал в бочки и относил в погреба. На мельнице он превращал зерно в муку, а затем рассыпал ее по мешкам и зашивал их. С каждым днем его здоровье неуклонно поправлялось, силы постепенно возвращались, и он начал медленно набирать вес.
Но за работой Линкс не забывал о главном и следил, чтобы Джейн не уходила слишком далеко от него. В середине утра или днем он часто прерывал работу и отправлялся на поиски жены, чтобы часок провести с ней. Джейн, к его удовольствию, тоже постоянно приходила к нему в поле, в кузницу или на конюшню.
Всем и каждому в Дамфрисе было ясно, что Линкс и Джейн влюблены друг в друга и что их любовь крепнет с каждым днем. Новое чувство преобразило Линкса. Куда-то исчез вечно хмурый воин, казавшийся старше своих лет. В эти яркие летние дни он не переставал смеяться и веселиться, и даже его оруженосцы с удивлением вспомнили, что их господину всего тридцать лет от роду.
Джейн очаровала его. У Линкса развилась непреодолимая потребность в ее близости. Ее голос завораживал, ее смех сводил с ума. Он испытывал всепоглощающую потребность видеть ее, наблюдать за ней, касаться ее, обладать ею. Линкс целовал, дразнил, обнимал Джейн, подхватывал на руки и кружил просто от желания прижимать к себе и чувствовать ее тепло. Он не упускал возможности в каком-нибудь уголке конюшни украсть поцелуй или заключить жену в многообещающие объятия. Его ухаживания были напористыми и неутомимыми, и он наслаждался каждой минутой своего счастья.
К концу июля Линкс вдруг вспомнил, что он не только влюбленный мужчина, но и воин, поэтому вместе со своими оруженосцами и валлийскими стрелками начал тренировки. И скоро уже мог натянуть шестифутовый лук и отправить стрелу точно в цель.
Они с Джейн много ездили верхом, иногда вдоль усыпанного галькой побережья, где она собирала камни для своих амулетов, но чаще всего по долинам и лужайкам, где оба любовались захватывающими дух пейзажами. Они часто бывали и на лесном пруду, где долго плавали вместе, а потом занимались любовью в высокой благоухающей траве.
Каждый вечер они час или два уделяли Линкольну Роберту, перед тем как уложить его спать. Вместе купали сына, кормили и играли с ним. Затем, позже, на широкой, отгороженной пологом кровати отдавались тому мистическому действу, которое было известно любящим с начала времен.
– Я люблю тебя, Джейн! Очень важно, чтобы я сказал тебе это, и еще важнее, чтобы ты услышала мои слова, которые идут из глубины сердца.
Последняя фраза, которую он произносил каждый вечер, стала для них своеобразным ритуалом.
– Джейн, будешь ли ты всегда любить меня так, как любила сегодня?
– Да! – с жаром обещала она.
Глава 32
Как-то под вечер Линкс уговаривал жену раздеться на берегу пруда. Она кокетливо цеплялась за свою рубашку и убеждала его, что никогда не купалась без нее. Джейн любила, когда муж заигрывал с ней, и при каждом удобном случае предоставляла ему эту возможность. Она притворилась, что сопротивляется, но через некоторое время Линкс благополучно раздел ее, а затем разделся сам. Джейн нырнула в воду, Линкс догнал ее и сжал в объятиях.
– Ты помнишь рысь, которую я лечила? Я всегда мечтала о том, что когда-нибудь мы будем вместе плавать в этом пруду.
– У тебя гораздо больше отваги, чем здравого смысла.
Хочешь, я покажу тебе, как опасно плавать с рысью? – И чтобы не остаться голословным, он ухватил ее за ногу и потянул под воду.
Когда Джейн вынырнула, ее лицо освещала лукавая улыбка:
– Да, я знаю, как опасна дикая рысь, но надеюсь укротить ее.
Линкс расхохотался:
– И что же ты, черт возьми, собираешься делать с усмиренной рысью?
– Абсолютно ничего. Я хочу, чтобы ты остался таким, как есть, всегда.
Линкс притянул Джейн к себе и поцеловал. Затем поднял ее на руки и, крепко прижав к груди, стал выходить из воды.
– Не поднимай меня, я слишком тяжелая.
Линкс снова рассмеялся:
– Ты легкая, а физические упражнения пойдут мне на пользу.
– Я знаю, какие упражнения ты имеешь в виду, – подзадорила его Джейн. – Но не думаю, что они способствуют нарашиванию мышц.
– Ты так считаешь? А попробуй вот это!
Линкс поставил ее на ноги, Джейн прижалась к нему всем телом и прошептала:
– Мой железный человек.
Линкс растянулся во весь рост в высокой траве и, потянув Джейн за собой, заставил ее лечь на него.
– Пусть солнце играет на твоей коже, оно разогреет ее специально для меня.
Джейн потерлась щекой о его грудь и глубоко вдохнула:
– М-м, как я люблю запах согретой солнечными лучами кожи!
– Всякий раз, когда ты приближалась ко мне, больному и обессиленному, я с наслаждением вдыхал твой аромат. Он был таким чистым и свежим, и мне всегда казалось, что его мало, мне всегда хотелось еще и еще. Я люблю твой запах, Джейн, я люблю вкус твоей кожи, леди Джейн. Ты стала моим дурманом, моей дурной привычкой…
– Ты настоящий дьявол, Линкс де Уорен! Меня бросает в дрожь от одной мысли, каким ты станешь, когда совсем окрепнешь.
– Нет, я брошу тебя в дрожь сейчас. – Он подмял ее под себя и выполнил свою угрозу.
После долгого воздержания Линкс был необыкновенно страстным, любил ее пылко и настойчиво. Он осознавал неистовость своих чувств и был счастлив, что и Джейн отвечает ему тем же.
Насытившись друг другом, они подставили свои тела теплым солнечным лучам и вскоре уснули под ленивое жужжание пчел. Спустя некоторое время Линкс прошептал:
– Я хочу, чтобы это лето длилось вечно. Я даже не подозревал, что любовь может быть такой сильной.
– Любовь?
– Да, любовь! Я влюблен и с каждым днем продолжаю влюбляться все больше… и надеюсь, что этому никогда не будет конца.
Когда обитатели замка собрались на ужин, к Линксу подошел Монтгомери, бросил извиняющийся взгляд на Джори и сообщил:
– Милорд, недавно я заметил приближающуюся к нам с юга большую группу всадников и отправился им навстречу, чтобы выяснить, кто они. Оказалось, это Ормсби. Он поведал мне, что получил вызов от наместника и движется в Эдинбург.
– Ах, эта жирная свинья! Джон, наверное, приказал ему вернуться, чтобы ответить на выдвинутые против него обвинения. – Линкс спустился с помоста и направился к Джоку. – Готовься к встрече большой компании. Ормсби такой трус, что, несомненно, прихватил с собой огромную гвардию телохранителей. Устрой их надлежащим образом.
– Его сопровождают огромный товарный обоз, – добавил Монтгомери, – и многочисленная пехота.
– Боже праведный! Судья, наверное, снова попал в беду и намеренно скрывает это от меня. Джок, когда они доберут ся до нас, пристрой их обозы на заднем дворе. А пехотинцаь придется разбить палатки на южных лугах, но прежде всего надо отправить гонца с посланием к Роберту Брюсу.
Отдав необходимые распоряжения, Линкс вернулся на помост к Джейн и Джори.
– Тебе придется присмотреть за поварами, чтобы они приготовили горы еды, – обратился он к сестре. – Ормсби заботится о своем жирном животе с таким же постоянством, с каким думает о туго набитом кошельке.
Джейн вскочила на-ноги.
– Я должна приготовить ванну для верховного судьи. Линкс взял ее за руку и усадил.
– Ты не будешь мыть эту жирную свинью.
– О, пожалуйста, тогда позволь мне вымыть его! – рассмеялась Джори. – Я просто умираю от желания увидеть, как он выглядит без одежды.
– Джори, у тебя дьявольски извращенное чувство юмора, – проворчал брат.
Линкс вышел, чтобы встретить Ормсби, и тот, увидев его, не мог скрыть своего удивления:
– А ходят слухи, что ты пал в бою под Ирвином.
– Я был ранен. А теперь быстро выздоравливаю.
– Я в неоплатном долгу перед Уоренами. Если бы наместник не отправил Фитцуорена с предупреждением о предстоящем нападении на Скону, я вряд ли остался бы в живых.
– Обязательно сообщи наместнику о своей благодарности, Уильям, а уж он, я уверен, передаст ее Фитцуорену, – сухо сказал Линкс. – Мой управляющий Джок Лесли уже подготовил твои комнаты, и после того как ты примешь ванну, спускайся в зал, где тебя будет ждать ужин.
Роберт Брюс, преодолев восемь миль, прибыл в Дамфрис как раз к тому времени, когда Ормсби и его старшие рыцари занимали свои места за столом. Этот визит вызвал неудовольствие судьи:
– Разве наместник не вызывал тебя?
– Пока нет, но он знает, что мои люди разбросаны по всей округе и охраняют мир и покой до самых границ.
– Наместник назначил Роберта Брюса шерифом Ланарка, – объяснил Линкс.
– Я давно жду беспорядков на севере.
– Почему? – подозрительно спросил Ормсби.
– Пошевели подаренными тебе Богом мозгами, парень! Когда Эндрю Мори поднял восстание в горах, король отправил туда Комина, чтобы сдержать его. Однако Комин представляет собой еще большую угрозу для короля, чем сам Мори. Теперь оба объединились и, вне всякого сомнения, к ним присоединится и Уоллес, – сказал Брюс.
– О, Уоллес – настоящий монстр! Он пытался схватить меня в Сконе. И сделает все возможное, чтобы добраться до меня или до наместника, поэтому может пойти на сделку даже с королем.
Линкс вдруг испугался за Джона де Уорена.
– Все шотландцы, потерявшие своих лидеров под Ирвином, присоединятся к Уоллесу. Я еду с вами, – решил Линкс.
– У наместника достаточно людей и без тебя. Он вызвал Крессингема из Берика и Перси из Роксборо, – заявил Ормсби.
– Ты еще не окреп и не готов к бою, – резко возразил Роберт.
– Да, это так. Я пока не обрел прежнюю форму, но добьюсь этого в ближайшее время, – оставил за собой последнее слово лорд де Уорен.
Линкс дождался, пока они с Джейн лягут в постель, и только тогда сообщил, что вместе со своими воинами собирается в Эдинбург. Джейн испугалась, но она слишком любила мужа, чтобы напоминать ему о его еще слабом здоровье. Линкс много работал последнее время, чтобы восстановить силы и нарастить мышцы, и добился немалого, но все же оставался худым, как гончий пес. Ему еще было далеко до того непобедимого железного воина, каким он был до ранения.
Не услышав возражений, Линкс понял, что она молчит, щадя его самолюбие, и эта чуткость растрогала его.
– Я не хочу, чтобы ты беспокоилась обо мне, любимая. Нет силы в этом мире, которая может помешать мне вернуться к тебе. Ты околдовала меня!..
– Я поведу армию к Стерлингу, а ты вернешься в Дамфрис. Это приказ! – недовольно сказал Джон де Уорен.
– Не хочешь ли ты сказать, что я не гожусь для того, чтобы командовать моими людьми? – с вызовом воскликнул Линкс.
– Именно это я и хочу сказать. Проглоти свое убийственное самолюбие и отправляйся домой.
– А ты считаешь, что более меня подходишь для этой цели? Ради Бога, Джон! Тебе уже за шестьдесят! – закричал Линкс, и в его голосе прозвучала тревога за дядю.
– Я не собираюсь садиться в седло, я буду отдавать приказы, и вот первый: ты должен вернуться в Дамфрис. – Увидев, что, Линкс упрямо стиснул зубы, Джон миролюбиво добавил: – Мальчик мой, надеюсь, боевых действий не будет. Я собираюсь предложить им несколько условий и постараюсь отговорить от борьбы. У меня сильная армия из сорока тысяч человек. Лучшее, что ты сможешь сделать для меня, – это поправить свое здоровье и полностью восстановить силы. Возможно, в недалеком будущем они тебе понадобятся.
Линкс нехотя капитулировал. Утешала только встреча с Джейн. Какое облегчение почувствует она, когда увидит его быстрого скакуна, влетающего во внутренний дворик Дамфриса! Перед отъездом из Эдинбурга Линкс зашел в ювелирную лавочку, чтобы купить свадебное кольцо. Он выбрал широкий ободок с кельтскими символами, олицетворяющими непрерывность жизни и любви, не имеющей ни начала, ни конца.
Той ночью, лежа в одиночестве на холодной постели, Линкс, к своему удивлению, обнаружил, что не может уснуть без Джейн. Он долгие часы ворочался и метался, пока ему в голову не пришла одна мысль: вернувшись в Дамфрис, он поведет ее в церковь, чтобы снова совершить обряд венчания. На этот раз он сам произнесет клятву любви и верности. Приняв решение, Линкс наконец погрузился в глубокий, полный видений сон.
Но в Дамфрисе его ожидал кошмар. Он вошел в конюшню и, взглянув в лицо Кейси Лесли, сразу понял: случилась беда.
– Святой Брайд по милости своей вернул вас домой, милорд! – воскликнул Кейси.
– Что случилось? – с тревогой спросил Линкс.
– Давайте пойдем к моему отцу. У него есть новости для вас.
Линкс остался недоволен тем, что парень не сказал ничего вразумительного. И первой, кого он встретил, войдя в зал, была Джори.
– Слава Богу! – воскликнула она. – Я уже собиралась отправиться в Эдинбург, чтобы искать тебя. Брюс уехал в Ланарк, и я не знала, что делать.
– Расскажет мне кто-нибудь, что здесь происходит? – взорвался Линкс.
Он поднял глаза и увидел Грейс Мюррей, стоящую на верхней ступеньке лестницы с его ребенком на руках. Заметив ее слезы, он понял все.
– Боже мой! Джейн! Где она?
– Мы не знаем, – сказала Джори и беспомощно расплакалась.
В зале появился Джок с запиской в руке и направился в маленькую комнату, прилегающую к залу. Линкс и его оруженосцы последовали за ним.
Лорд развернул записку и прочитал следующее: «Передай Джона де Уорена Уильяму Уоллесу, и твоя жена вернется целой и невредимой».
– Боже мой! – прошептал вмиг побледневший Линкс, но тут же взял себя в руки. – Приставь телохранителя к моему сыну, – приказал он Томасу. – Кто принес записку?
Джок покачал головой:
– Наверное, пастухи, знавшие Бена и Сима.
Линкс яростно ударил кулаком по столу.
– Я должен был повесить их! Монтгомери, сейчас же найди Бена и Сима Лесли… Я требую их. немедленного ареста!
– В этом нет необходимости, – коротко заметил Джок, – я уже давно держу их в погребе, милорд.
– Приведите их наверх, – хмуро приказал Линкс, – а тебе, Джори, лучше оставить нас.
Марджори уже было открыла рот, собираясь возразить, но передумала. Линкс не в том состоянии, чтобы терпеть непослушание.
Когда братья Лесли вошли в комнату, Линкс пристально посмотрел на них, буквально пригвоздив к полу тяжелым и холодным взглядом. Затем снял рукавицу с ремня и положил ее на стол перед собой.
– Итак, вы хотите мне кое-что сказать. – Это был не вопрос, а утверждение.
Братья выглядели пристыженными и заговорили одновременно.
– Когда мы были осенью в горах, – начал Бен, – нам довелось услышать выступление Уильяма Уоллеса. Он много говорил о независимости Шотландии и упрекнул нас в том, что мы служим английским господам. Подчеркивал, что мы живем в рабстве, хотя с нами и не обращаются так же грубо, как с другими. Известно, что большинство англичан не отличаются мягкостью.
Сим продолжил рассказ:
– Многие присоединились к мятежникам Уоллеса. Мы не стали этого делать, но сочувствовали им и, чтобы они не погибли от голода, позволили взять несколько овец. Позже, когда из кузницы пропало оружие, мы знали, кто его взял. Это были пастухи и бездомные, сбежавшие от своего господина из-за плохого обращения и объединившиеся, чтобы помочь Уоллесу. Под покровом ночи они воровали еду, оружие и все, что плохо охранялось. Мы закрывали глаза на эти кражи.
Линкс слушал их с каменным лицом.
– А богатый обоз из Карлайла – тоже их рук дело? – спросил он.
– Клянусь, мы не знали об этом, – сказал Бен. – Только теперь мы понимаем, что не должны были открыто говорить о Дамфрисе с другими пастухами в долине.
– Что же случилось с Джейн? Говорите ради Бога!
Голос Сима дрожал от волнения, когда он попытался объяснить произошедшее:
– Два знакомых нам пастуха сбежали от своего английского господина и попросили убежища в Дамфрисе. Они клялись, что едва избежали виселицы. Я спрятал их у себя в доме, потому что жена Бена была больна и Джейн приходила лечить ее. На следующее утро сестра исчезла, а мы нашли записку на воротах замка.
– Это все, что вы знаете? Откуда эти пастухи?
– Из Тортвальда, милорд.
Линкс в отчаянии закрыл глаза. Перед его мысленным взором тотчас возник зловещий образ кузена.
– Заприте их, – приказал он Монтгомери. – Если хоть один волосок упадет с головы Джейн, братья Лесли пожалеют, что я их не повесил.
Линкс де Уорен в сопровождении тридцати рыцарей скакал во весь опор к Тортвальду. Их не пустили в замок, но они взяли его штурмом и повесили стоящего у ворот часового. Однако в замке были лишь несколько человек из отряда Фитцуорена, оставленных им для охраны сокровищ, награбленных в Сконе. Линксу де Уорену не потребовалось прилагать особые усилия, чтобы заставить этих людей заговорить. Они признались, что пастухи доставили в замок рыжеволосую женщину, но два дня назад Фитцуорен увез ее в неизвестном направлении, и поклялись, что никакого отношения к этому похищению не имеют.
Они клялись также, что являются офицерами кавалерии, хранят верность Джону де Уорену и никогда не совершили бы ничего против наместника. Пытки не заставили их изменить показания, и они по-прежнему настаивали, что не имеют ни малейшего представления о том, куда отправился Фитцуорен.
Боль, которую перенесли эти люди, не шла ни в какое сравнение с ужасными муками Линкса. Он знал коварство Фитцуорена и содрогался, думая о том, что его кузен способен сделать с Джейн. Обнадеживала только мысль, что Джейн для врагов – ценный заложник и в их интересах сохранить ей жизнь.
Де Уорен не мог оставаться в доме кузена, поэтому его люди разбили лагерь в поле и разложили костер, чтобы приготовить пищу. Лошади также нуждались в отдыхе, прежде чем рыцари снова отправятся на поиски Уильяма Уоллеса.
Линкс сидел, устремив взгляд на пламя, почти не притрагиваясь к еде. Из имеющихся обрывков информации он попытался составить ясную картину. Увы, местонахождение Уильяма Уоллеса сохранялось в строжайшей тайне всеми простыми людьми Шотландии. Де Уорен понимал, что без посредника ему не обойтись, но не знал, где его взять.
Ему казалось, что единственный выход – это присоединиться к армии Джона де Уорена и выяснить у шпионов наместника, где скрывается мятежник. Линкс поднялся, чтобы отдать приказ сворачивать лагерь, и вдруг его осенило. Ведь он всегда подозревал, что за Уоллесом стоит шотландская церковь. Линкс был готов дать голову на отсечение, что для Роберта Вишарта, епископа Глазго, не составит никакого труда связаться с бунтовщиком.
Прибыв во дворец епископа, он оставил рыцарей у парадного входа и вошел внутрь только со своими оруженосцами. Прождав напрасно около получаса, Линкс схватил за руку проходившего мимо священнослужителя.
– Передай Вишарту, что Линкс де Уорен ждет аудиенции. Если он не покажется сейчас же, я подожгу это место!
Роберт Вишарт вошел в комнату через несколько минут. Де Уорен знал, что человек, способный бросить вызов Эдуарду Плантагенету и помогать врагу короля, не испугается угроз, поэтому, не сказав ни слова, протянул записку епископу.
Вишарт прочитал ее.
– Полагаю, что вы и есть наследник графства Суррей?
– Да, а леди, которую Уоллес держит заложницей, моя жена.
– Вы хотите, чтобы церковь помогла вернуть ее, милорд?
Де Уорен с силой ударил рукой в железной рукавице о трапезный столик, и тот треснул.
– Я хочу, чтобы церковь прекратила эту нелепость!
– Я давал клятву верности королю Эдуарду и не могу ради вас вступать в связь с Уоллесом, – спокойно ответил Вишарт.
– Но вы знаете тех, кто это сделает за вас, – не отступал Линкс.
Неохотно соглашаясь, епископ Глазго поднял руки и вздохнул:
– Приходите завтра после наступления темноты.
Направляясь на следующий день во дворец, Линкс удивлялся, как ему удалось прожить последние двадцать четыре часа. Нервы его были на пределе, сердце разрывалось от страха за Джейн.
Положив руку на рукоять кинжала, де Уорен настороженно шел за священником в черной рясе по лабиринту коридоров, пока не оказался в маленькой комнатке, едва освещенной несколькими свечами. Священник куда-то исчез. Через несколько минут из ниши выступила сильная, мускулистая фигура, и Линкс узнал… своего друга.
– Ты помнишь рысь, которую я лечила? Я всегда мечтала о том, что когда-нибудь мы будем вместе плавать в этом пруду.
– У тебя гораздо больше отваги, чем здравого смысла.
Хочешь, я покажу тебе, как опасно плавать с рысью? – И чтобы не остаться голословным, он ухватил ее за ногу и потянул под воду.
Когда Джейн вынырнула, ее лицо освещала лукавая улыбка:
– Да, я знаю, как опасна дикая рысь, но надеюсь укротить ее.
Линкс расхохотался:
– И что же ты, черт возьми, собираешься делать с усмиренной рысью?
– Абсолютно ничего. Я хочу, чтобы ты остался таким, как есть, всегда.
Линкс притянул Джейн к себе и поцеловал. Затем поднял ее на руки и, крепко прижав к груди, стал выходить из воды.
– Не поднимай меня, я слишком тяжелая.
Линкс снова рассмеялся:
– Ты легкая, а физические упражнения пойдут мне на пользу.
– Я знаю, какие упражнения ты имеешь в виду, – подзадорила его Джейн. – Но не думаю, что они способствуют нарашиванию мышц.
– Ты так считаешь? А попробуй вот это!
Линкс поставил ее на ноги, Джейн прижалась к нему всем телом и прошептала:
– Мой железный человек.
Линкс растянулся во весь рост в высокой траве и, потянув Джейн за собой, заставил ее лечь на него.
– Пусть солнце играет на твоей коже, оно разогреет ее специально для меня.
Джейн потерлась щекой о его грудь и глубоко вдохнула:
– М-м, как я люблю запах согретой солнечными лучами кожи!
– Всякий раз, когда ты приближалась ко мне, больному и обессиленному, я с наслаждением вдыхал твой аромат. Он был таким чистым и свежим, и мне всегда казалось, что его мало, мне всегда хотелось еще и еще. Я люблю твой запах, Джейн, я люблю вкус твоей кожи, леди Джейн. Ты стала моим дурманом, моей дурной привычкой…
– Ты настоящий дьявол, Линкс де Уорен! Меня бросает в дрожь от одной мысли, каким ты станешь, когда совсем окрепнешь.
– Нет, я брошу тебя в дрожь сейчас. – Он подмял ее под себя и выполнил свою угрозу.
После долгого воздержания Линкс был необыкновенно страстным, любил ее пылко и настойчиво. Он осознавал неистовость своих чувств и был счастлив, что и Джейн отвечает ему тем же.
Насытившись друг другом, они подставили свои тела теплым солнечным лучам и вскоре уснули под ленивое жужжание пчел. Спустя некоторое время Линкс прошептал:
– Я хочу, чтобы это лето длилось вечно. Я даже не подозревал, что любовь может быть такой сильной.
– Любовь?
– Да, любовь! Я влюблен и с каждым днем продолжаю влюбляться все больше… и надеюсь, что этому никогда не будет конца.
Когда обитатели замка собрались на ужин, к Линксу подошел Монтгомери, бросил извиняющийся взгляд на Джори и сообщил:
– Милорд, недавно я заметил приближающуюся к нам с юга большую группу всадников и отправился им навстречу, чтобы выяснить, кто они. Оказалось, это Ормсби. Он поведал мне, что получил вызов от наместника и движется в Эдинбург.
– Ах, эта жирная свинья! Джон, наверное, приказал ему вернуться, чтобы ответить на выдвинутые против него обвинения. – Линкс спустился с помоста и направился к Джоку. – Готовься к встрече большой компании. Ормсби такой трус, что, несомненно, прихватил с собой огромную гвардию телохранителей. Устрой их надлежащим образом.
– Его сопровождают огромный товарный обоз, – добавил Монтгомери, – и многочисленная пехота.
– Боже праведный! Судья, наверное, снова попал в беду и намеренно скрывает это от меня. Джок, когда они доберут ся до нас, пристрой их обозы на заднем дворе. А пехотинцаь придется разбить палатки на южных лугах, но прежде всего надо отправить гонца с посланием к Роберту Брюсу.
Отдав необходимые распоряжения, Линкс вернулся на помост к Джейн и Джори.
– Тебе придется присмотреть за поварами, чтобы они приготовили горы еды, – обратился он к сестре. – Ормсби заботится о своем жирном животе с таким же постоянством, с каким думает о туго набитом кошельке.
Джейн вскочила на-ноги.
– Я должна приготовить ванну для верховного судьи. Линкс взял ее за руку и усадил.
– Ты не будешь мыть эту жирную свинью.
– О, пожалуйста, тогда позволь мне вымыть его! – рассмеялась Джори. – Я просто умираю от желания увидеть, как он выглядит без одежды.
– Джори, у тебя дьявольски извращенное чувство юмора, – проворчал брат.
Линкс вышел, чтобы встретить Ормсби, и тот, увидев его, не мог скрыть своего удивления:
– А ходят слухи, что ты пал в бою под Ирвином.
– Я был ранен. А теперь быстро выздоравливаю.
– Я в неоплатном долгу перед Уоренами. Если бы наместник не отправил Фитцуорена с предупреждением о предстоящем нападении на Скону, я вряд ли остался бы в живых.
– Обязательно сообщи наместнику о своей благодарности, Уильям, а уж он, я уверен, передаст ее Фитцуорену, – сухо сказал Линкс. – Мой управляющий Джок Лесли уже подготовил твои комнаты, и после того как ты примешь ванну, спускайся в зал, где тебя будет ждать ужин.
Роберт Брюс, преодолев восемь миль, прибыл в Дамфрис как раз к тому времени, когда Ормсби и его старшие рыцари занимали свои места за столом. Этот визит вызвал неудовольствие судьи:
– Разве наместник не вызывал тебя?
– Пока нет, но он знает, что мои люди разбросаны по всей округе и охраняют мир и покой до самых границ.
– Наместник назначил Роберта Брюса шерифом Ланарка, – объяснил Линкс.
– Я давно жду беспорядков на севере.
– Почему? – подозрительно спросил Ормсби.
– Пошевели подаренными тебе Богом мозгами, парень! Когда Эндрю Мори поднял восстание в горах, король отправил туда Комина, чтобы сдержать его. Однако Комин представляет собой еще большую угрозу для короля, чем сам Мори. Теперь оба объединились и, вне всякого сомнения, к ним присоединится и Уоллес, – сказал Брюс.
– О, Уоллес – настоящий монстр! Он пытался схватить меня в Сконе. И сделает все возможное, чтобы добраться до меня или до наместника, поэтому может пойти на сделку даже с королем.
Линкс вдруг испугался за Джона де Уорена.
– Все шотландцы, потерявшие своих лидеров под Ирвином, присоединятся к Уоллесу. Я еду с вами, – решил Линкс.
– У наместника достаточно людей и без тебя. Он вызвал Крессингема из Берика и Перси из Роксборо, – заявил Ормсби.
– Ты еще не окреп и не готов к бою, – резко возразил Роберт.
– Да, это так. Я пока не обрел прежнюю форму, но добьюсь этого в ближайшее время, – оставил за собой последнее слово лорд де Уорен.
Линкс дождался, пока они с Джейн лягут в постель, и только тогда сообщил, что вместе со своими воинами собирается в Эдинбург. Джейн испугалась, но она слишком любила мужа, чтобы напоминать ему о его еще слабом здоровье. Линкс много работал последнее время, чтобы восстановить силы и нарастить мышцы, и добился немалого, но все же оставался худым, как гончий пес. Ему еще было далеко до того непобедимого железного воина, каким он был до ранения.
Не услышав возражений, Линкс понял, что она молчит, щадя его самолюбие, и эта чуткость растрогала его.
– Я не хочу, чтобы ты беспокоилась обо мне, любимая. Нет силы в этом мире, которая может помешать мне вернуться к тебе. Ты околдовала меня!..
– Я поведу армию к Стерлингу, а ты вернешься в Дамфрис. Это приказ! – недовольно сказал Джон де Уорен.
– Не хочешь ли ты сказать, что я не гожусь для того, чтобы командовать моими людьми? – с вызовом воскликнул Линкс.
– Именно это я и хочу сказать. Проглоти свое убийственное самолюбие и отправляйся домой.
– А ты считаешь, что более меня подходишь для этой цели? Ради Бога, Джон! Тебе уже за шестьдесят! – закричал Линкс, и в его голосе прозвучала тревога за дядю.
– Я не собираюсь садиться в седло, я буду отдавать приказы, и вот первый: ты должен вернуться в Дамфрис. – Увидев, что, Линкс упрямо стиснул зубы, Джон миролюбиво добавил: – Мальчик мой, надеюсь, боевых действий не будет. Я собираюсь предложить им несколько условий и постараюсь отговорить от борьбы. У меня сильная армия из сорока тысяч человек. Лучшее, что ты сможешь сделать для меня, – это поправить свое здоровье и полностью восстановить силы. Возможно, в недалеком будущем они тебе понадобятся.
Линкс нехотя капитулировал. Утешала только встреча с Джейн. Какое облегчение почувствует она, когда увидит его быстрого скакуна, влетающего во внутренний дворик Дамфриса! Перед отъездом из Эдинбурга Линкс зашел в ювелирную лавочку, чтобы купить свадебное кольцо. Он выбрал широкий ободок с кельтскими символами, олицетворяющими непрерывность жизни и любви, не имеющей ни начала, ни конца.
Той ночью, лежа в одиночестве на холодной постели, Линкс, к своему удивлению, обнаружил, что не может уснуть без Джейн. Он долгие часы ворочался и метался, пока ему в голову не пришла одна мысль: вернувшись в Дамфрис, он поведет ее в церковь, чтобы снова совершить обряд венчания. На этот раз он сам произнесет клятву любви и верности. Приняв решение, Линкс наконец погрузился в глубокий, полный видений сон.
Но в Дамфрисе его ожидал кошмар. Он вошел в конюшню и, взглянув в лицо Кейси Лесли, сразу понял: случилась беда.
– Святой Брайд по милости своей вернул вас домой, милорд! – воскликнул Кейси.
– Что случилось? – с тревогой спросил Линкс.
– Давайте пойдем к моему отцу. У него есть новости для вас.
Линкс остался недоволен тем, что парень не сказал ничего вразумительного. И первой, кого он встретил, войдя в зал, была Джори.
– Слава Богу! – воскликнула она. – Я уже собиралась отправиться в Эдинбург, чтобы искать тебя. Брюс уехал в Ланарк, и я не знала, что делать.
– Расскажет мне кто-нибудь, что здесь происходит? – взорвался Линкс.
Он поднял глаза и увидел Грейс Мюррей, стоящую на верхней ступеньке лестницы с его ребенком на руках. Заметив ее слезы, он понял все.
– Боже мой! Джейн! Где она?
– Мы не знаем, – сказала Джори и беспомощно расплакалась.
В зале появился Джок с запиской в руке и направился в маленькую комнату, прилегающую к залу. Линкс и его оруженосцы последовали за ним.
Лорд развернул записку и прочитал следующее: «Передай Джона де Уорена Уильяму Уоллесу, и твоя жена вернется целой и невредимой».
– Боже мой! – прошептал вмиг побледневший Линкс, но тут же взял себя в руки. – Приставь телохранителя к моему сыну, – приказал он Томасу. – Кто принес записку?
Джок покачал головой:
– Наверное, пастухи, знавшие Бена и Сима.
Линкс яростно ударил кулаком по столу.
– Я должен был повесить их! Монтгомери, сейчас же найди Бена и Сима Лесли… Я требую их. немедленного ареста!
– В этом нет необходимости, – коротко заметил Джок, – я уже давно держу их в погребе, милорд.
– Приведите их наверх, – хмуро приказал Линкс, – а тебе, Джори, лучше оставить нас.
Марджори уже было открыла рот, собираясь возразить, но передумала. Линкс не в том состоянии, чтобы терпеть непослушание.
Когда братья Лесли вошли в комнату, Линкс пристально посмотрел на них, буквально пригвоздив к полу тяжелым и холодным взглядом. Затем снял рукавицу с ремня и положил ее на стол перед собой.
– Итак, вы хотите мне кое-что сказать. – Это был не вопрос, а утверждение.
Братья выглядели пристыженными и заговорили одновременно.
– Когда мы были осенью в горах, – начал Бен, – нам довелось услышать выступление Уильяма Уоллеса. Он много говорил о независимости Шотландии и упрекнул нас в том, что мы служим английским господам. Подчеркивал, что мы живем в рабстве, хотя с нами и не обращаются так же грубо, как с другими. Известно, что большинство англичан не отличаются мягкостью.
Сим продолжил рассказ:
– Многие присоединились к мятежникам Уоллеса. Мы не стали этого делать, но сочувствовали им и, чтобы они не погибли от голода, позволили взять несколько овец. Позже, когда из кузницы пропало оружие, мы знали, кто его взял. Это были пастухи и бездомные, сбежавшие от своего господина из-за плохого обращения и объединившиеся, чтобы помочь Уоллесу. Под покровом ночи они воровали еду, оружие и все, что плохо охранялось. Мы закрывали глаза на эти кражи.
Линкс слушал их с каменным лицом.
– А богатый обоз из Карлайла – тоже их рук дело? – спросил он.
– Клянусь, мы не знали об этом, – сказал Бен. – Только теперь мы понимаем, что не должны были открыто говорить о Дамфрисе с другими пастухами в долине.
– Что же случилось с Джейн? Говорите ради Бога!
Голос Сима дрожал от волнения, когда он попытался объяснить произошедшее:
– Два знакомых нам пастуха сбежали от своего английского господина и попросили убежища в Дамфрисе. Они клялись, что едва избежали виселицы. Я спрятал их у себя в доме, потому что жена Бена была больна и Джейн приходила лечить ее. На следующее утро сестра исчезла, а мы нашли записку на воротах замка.
– Это все, что вы знаете? Откуда эти пастухи?
– Из Тортвальда, милорд.
Линкс в отчаянии закрыл глаза. Перед его мысленным взором тотчас возник зловещий образ кузена.
– Заприте их, – приказал он Монтгомери. – Если хоть один волосок упадет с головы Джейн, братья Лесли пожалеют, что я их не повесил.
Линкс де Уорен в сопровождении тридцати рыцарей скакал во весь опор к Тортвальду. Их не пустили в замок, но они взяли его штурмом и повесили стоящего у ворот часового. Однако в замке были лишь несколько человек из отряда Фитцуорена, оставленных им для охраны сокровищ, награбленных в Сконе. Линксу де Уорену не потребовалось прилагать особые усилия, чтобы заставить этих людей заговорить. Они признались, что пастухи доставили в замок рыжеволосую женщину, но два дня назад Фитцуорен увез ее в неизвестном направлении, и поклялись, что никакого отношения к этому похищению не имеют.
Они клялись также, что являются офицерами кавалерии, хранят верность Джону де Уорену и никогда не совершили бы ничего против наместника. Пытки не заставили их изменить показания, и они по-прежнему настаивали, что не имеют ни малейшего представления о том, куда отправился Фитцуорен.
Боль, которую перенесли эти люди, не шла ни в какое сравнение с ужасными муками Линкса. Он знал коварство Фитцуорена и содрогался, думая о том, что его кузен способен сделать с Джейн. Обнадеживала только мысль, что Джейн для врагов – ценный заложник и в их интересах сохранить ей жизнь.
Де Уорен не мог оставаться в доме кузена, поэтому его люди разбили лагерь в поле и разложили костер, чтобы приготовить пищу. Лошади также нуждались в отдыхе, прежде чем рыцари снова отправятся на поиски Уильяма Уоллеса.
Линкс сидел, устремив взгляд на пламя, почти не притрагиваясь к еде. Из имеющихся обрывков информации он попытался составить ясную картину. Увы, местонахождение Уильяма Уоллеса сохранялось в строжайшей тайне всеми простыми людьми Шотландии. Де Уорен понимал, что без посредника ему не обойтись, но не знал, где его взять.
Ему казалось, что единственный выход – это присоединиться к армии Джона де Уорена и выяснить у шпионов наместника, где скрывается мятежник. Линкс поднялся, чтобы отдать приказ сворачивать лагерь, и вдруг его осенило. Ведь он всегда подозревал, что за Уоллесом стоит шотландская церковь. Линкс был готов дать голову на отсечение, что для Роберта Вишарта, епископа Глазго, не составит никакого труда связаться с бунтовщиком.
Прибыв во дворец епископа, он оставил рыцарей у парадного входа и вошел внутрь только со своими оруженосцами. Прождав напрасно около получаса, Линкс схватил за руку проходившего мимо священнослужителя.
– Передай Вишарту, что Линкс де Уорен ждет аудиенции. Если он не покажется сейчас же, я подожгу это место!
Роберт Вишарт вошел в комнату через несколько минут. Де Уорен знал, что человек, способный бросить вызов Эдуарду Плантагенету и помогать врагу короля, не испугается угроз, поэтому, не сказав ни слова, протянул записку епископу.
Вишарт прочитал ее.
– Полагаю, что вы и есть наследник графства Суррей?
– Да, а леди, которую Уоллес держит заложницей, моя жена.
– Вы хотите, чтобы церковь помогла вернуть ее, милорд?
Де Уорен с силой ударил рукой в железной рукавице о трапезный столик, и тот треснул.
– Я хочу, чтобы церковь прекратила эту нелепость!
– Я давал клятву верности королю Эдуарду и не могу ради вас вступать в связь с Уоллесом, – спокойно ответил Вишарт.
– Но вы знаете тех, кто это сделает за вас, – не отступал Линкс.
Неохотно соглашаясь, епископ Глазго поднял руки и вздохнул:
– Приходите завтра после наступления темноты.
Направляясь на следующий день во дворец, Линкс удивлялся, как ему удалось прожить последние двадцать четыре часа. Нервы его были на пределе, сердце разрывалось от страха за Джейн.
Положив руку на рукоять кинжала, де Уорен настороженно шел за священником в черной рясе по лабиринту коридоров, пока не оказался в маленькой комнатке, едва освещенной несколькими свечами. Священник куда-то исчез. Через несколько минут из ниши выступила сильная, мускулистая фигура, и Линкс узнал… своего друга.
Глава 33
С губ де Уорена сорвалось ругательство:
– Будь ты проклят, Роберт! Почему я не удивляюсь тому, что ты сотрудничаешь с обеими сторонами?
– Я это делаю только ради твоей жены.
– Возьми меня с собой к Уоллесу сегодня вечером. Если этот подонок посмел тронуть ее хотя бы пальцем, он – мертвец.
– К Уоллесу пойду я. Я приведу Джейн назад. Раз ты, Линкс, не меняешь ее на Джона де Уорена, мне придется заплатить ту цену, которую запросит мятежник.
– Я ему заплачу эту чертову цену, и она будет куда страшнее, чем та, что потребует Уоллес! Только возьми меня к нему!
– Ты вне себя от ярости. Если поедешь к нему сам, результатом вашей встречи может быть только насилие.
– Я поеду с тобой, – упрямо повторил Линкс.
– И подвергнешь Джейн опасности.
– Она уже в опасности… Фитцуорен продал ее Уоллесу.
– Тогда береги свою месть! – резко сказал Роберт. – Я знаю, что ты можешь умело вести переговоры, но сегодня не тот случай.
Брюс знал, что не деньги будут главным условием для благоприятного исхода сегодняшней встречи, и не хотел ставить друга перед моральной дилеммой: совершать предательство или нет.
– Я стану просто одним из твоих людей. Буду держаться сзади, и никто меня не узнает, – предложил Линкс и, увидев, что Роберт сомневается, добавил: – Клянусь тебе, что не буду вмешиваться.
Брюс горько рассмеялся:
– Лгун! При малейшей же провокации ты всадишь ему нож в горло.
– Тогда пусть лучше не провоцирует меня.
– Ну, хорошо, – против своей воли согласился Роберт, – надень кожаные штаны, кольчугу и шлем. Никаких цветов или опознавательных знаков. Встречаемся через два часа.
– За кого ты меня принимаешь? Я не столь легковерен и останусь с тобой! – возмутился Линкс.
Следующие два часа были потрачены на тайную перевозку фургонов с серебряными слитками из замка Брюса в Глазго, после чего епископ выдал Роберту расписку за собственной подписью.
Брюс в сопровождении десяти человек двигался вдоль реки, и когда добрался наконец до Клайдека, был остановлен патрулем. Назвав пароль, он сумел убедить людей Уоллеса, что его группа не представляет какой-либо опасности, и только тогда получил разрешение следовать до Думбартона. Линкс был поражен: замком Думбартон управлял граф Монтейт, также присягавший на верность королю Эдуарду.
Их заставили ждать в предутренней темноте. И лишь когда на небе появились первые лучи солнца, из ворот замка выехал одинокий всадник и направился в центр открытого поля. Брюс, у которого предварительно отобрали все оружие, получил разрешение ехать ему навстречу.
– Я ждал вас, – начал Уоллес.
– Что с женщиной? Она в порядке?
– Будь ты проклят, Роберт! Почему я не удивляюсь тому, что ты сотрудничаешь с обеими сторонами?
– Я это делаю только ради твоей жены.
– Возьми меня с собой к Уоллесу сегодня вечером. Если этот подонок посмел тронуть ее хотя бы пальцем, он – мертвец.
– К Уоллесу пойду я. Я приведу Джейн назад. Раз ты, Линкс, не меняешь ее на Джона де Уорена, мне придется заплатить ту цену, которую запросит мятежник.
– Я ему заплачу эту чертову цену, и она будет куда страшнее, чем та, что потребует Уоллес! Только возьми меня к нему!
– Ты вне себя от ярости. Если поедешь к нему сам, результатом вашей встречи может быть только насилие.
– Я поеду с тобой, – упрямо повторил Линкс.
– И подвергнешь Джейн опасности.
– Она уже в опасности… Фитцуорен продал ее Уоллесу.
– Тогда береги свою месть! – резко сказал Роберт. – Я знаю, что ты можешь умело вести переговоры, но сегодня не тот случай.
Брюс знал, что не деньги будут главным условием для благоприятного исхода сегодняшней встречи, и не хотел ставить друга перед моральной дилеммой: совершать предательство или нет.
– Я стану просто одним из твоих людей. Буду держаться сзади, и никто меня не узнает, – предложил Линкс и, увидев, что Роберт сомневается, добавил: – Клянусь тебе, что не буду вмешиваться.
Брюс горько рассмеялся:
– Лгун! При малейшей же провокации ты всадишь ему нож в горло.
– Тогда пусть лучше не провоцирует меня.
– Ну, хорошо, – против своей воли согласился Роберт, – надень кожаные штаны, кольчугу и шлем. Никаких цветов или опознавательных знаков. Встречаемся через два часа.
– За кого ты меня принимаешь? Я не столь легковерен и останусь с тобой! – возмутился Линкс.
Следующие два часа были потрачены на тайную перевозку фургонов с серебряными слитками из замка Брюса в Глазго, после чего епископ выдал Роберту расписку за собственной подписью.
Брюс в сопровождении десяти человек двигался вдоль реки, и когда добрался наконец до Клайдека, был остановлен патрулем. Назвав пароль, он сумел убедить людей Уоллеса, что его группа не представляет какой-либо опасности, и только тогда получил разрешение следовать до Думбартона. Линкс был поражен: замком Думбартон управлял граф Монтейт, также присягавший на верность королю Эдуарду.
Их заставили ждать в предутренней темноте. И лишь когда на небе появились первые лучи солнца, из ворот замка выехал одинокий всадник и направился в центр открытого поля. Брюс, у которого предварительно отобрали все оружие, получил разрешение ехать ему навстречу.
– Я ждал вас, – начал Уоллес.
– Что с женщиной? Она в порядке?