Хэнсон Джинджер. Любовь по переписке

   И буквально через пару минут Анджела вышла из-за ширмы, одетая в брюки и рубашку Томми.
   – Ну и как я выгляжу? – Подбоченившись, она медленно поворачивалась, раскинув руки.
   Рэнсом почти задыхался. В маленькой комнате, наполненной людьми, было слишком жарко для прохладного февральского утра. Он надеялся, что Флетчер постарается сделать так, чтобы во дворе никого не было, так как он был уверен, что любой мужчина, даже короткое время наблюдающий за ней, догадается, что это женщина. Один взгляд на то, как многократно стиранный выношенный материал брюк облегал ее фигуру, взбудоражит кровь солдата.
   – Прекрасно. – Миссис Крамер водрузила шляпу на остриженную голову племянницы.
   – О нет, не надо, – запротестовала Анджела. – Это шляпа его отца.
   – Все в порядке, мисс Анджела, – вмешался Томми. – Было бы неправдой сказать, что я не дорожу этой шляпой, но избавить вас от тюрьмы гораздо важнее. И я уверен, отец с небес наблюдает за нами и здорово смеется, глядя, как мы одурачиваем янки.
   Кто-то постучал в дверь и дернул за ручку.
   – Эй, вы там, внутри, капитан требует, чтобы миссис Шампьон спустилась вниз.
   – Скажи капитану О'Брайону, что моя жена будет готова через пять минут. – Рэнсом надел большую черную дамскую шляпу на голову Томми и завязал спереди большой бант.
   – Хорошо, сэр, – ответил солдат. – Пять минут – или мы взломаем дверь, таков приказ капитана.
   – Спасибо за предупреждение, – громко сказал Рэнсом, потом, понизив голос, обратился к Томми: – Края шляпы и вуаль хорошо скрывают твое лицо. – Он еще раз расправил бант и опустил вуаль. – Когда будем выходить из комнаты, обопрись о меня, как будто ты так обезумела от горя, что не в состоянии передвигаться без поддержки. – Рэнсом отошел на шаг, любуясь результатом своей деятельности, и остался доволен тем, что увидел.
   – Ты выглядишь вполне убедительно. Когда подойдем к экипажу, не забудь подождать, пока я помогу тебе подняться.
   – Хорошо, сэр.
   – Я постараюсь все время находиться как можно ближе к тебе. – Он знал, что О'Брайон не разрешит ему управлять экипажем. – Но помни, ты не должен произносить ни одного слова. Не обращайся к солдату, который будет править экипажем. У тебя есть носовой платок?
   – Вот он. – Миссис Крамер передала Рэнсому обшитый кружевами носовой платок.
   – Держи платок все время около своего рта, – сказал Рэнсом, вкладывая платок Томми в руку. – Если кто-нибудь задаст тебе вопрос, наклони голову, можешь засопеть, притворись расстроенной, можешь делать все, что хочешь, только не разговаривай.
   Он не сказал то, что было у всех на уме. Чем дольше Томми удастся дурачить янки, тем больше времени будет у Анджелы, чтобы ускользнуть от них. Не обсуждали они также возможные последствия тех действий, которые они решили предпринять. Иногда бывает лучше действовать, чем думать о последствиях.
   – Ты прекрасный молодой человек, Томми. – Рэнсом сжал плечо парня. – Я был бы весьма рад, если бы ты служил у меня в бригаде.
   Сердце Анджелы преисполнилось благодарностью к Рэнсому, который улучил момент, чтобы похвалить Томми.
   Война предоставила таким молодым людям как Томми возможность вести себя не подчиняясь закону, но он не присоединился к бандам хулиганов, скрывавшимся в лесах. Наоборот, он взял на себя заботу о матери, когда его старшие братья вступили в армию конфедератов. Он действительно был очень хорошим парнем.
   Слезы готовы были выступить на глазах у Анджелы. Ей очень не хотелось расставаться с ним. Как не хотелось расставаться с тетушкой, с друзьями, с ее любимым домом.
   Безмерность потерь терзала ее душу. В какой-то момент ей захотелось свернуться в комочек в своей кровати и спрятаться от окружающего мира. Ей предстояло покинуть свой дом, не взяв с собой ничего из своих личных вещей. Щетка для волос, принадлежавшая ее матери, медицинская сумка отца, ее любимые ленточки! Дорогих вещей осталось так мало, но они так много для нее значили.
   Месть Арчибальда Сейлера вынудила ее так поступить. Как только она выйдет за дверь, независимо от того, удастся ли ей скрыться от янки или нет, жизнь ее переменится навсегда.
   – Анджела, слушай меня, у нас совсем немного времени. – Услышав слова Рэнсома, она заморгала, не понимая, сколько драгоценных мгновений прошло с тех пор, как она так глубоко задумалась.
   А Рэнсом стоял перед ней, крепко сжимая ее плечи. Она постаралась сконцентрировать свои мысли на настоящем и не думать о своем туманном будущем.
   – Скажи, что должна делать, я внимательно тебя слушаю.
   Его глаза, наблюдавшие за ней, потемнели от беспокойства.
   – Ты сможешь все это сделать, – уверенно произнес он.
   Ей приятно было ощущение тепла, исходившее от его рук. Она сама похлопала его по руке.
   – Не волнуйся, мне и раньше приходилось обманывать янки. Мимолетная улыбка появилась у него на лице.
   – Выйдешь вместе с нами из комнаты. – Рэнсом осторожно массировал ее плечи, она же сама не ощущала, насколько они были напряжены. – Пусть солдат увидит тебя с ночным горшком в руках. Флетчер прав, он не будет обращать на тебя внимания, как только решит, что ты прислуга.
   Она чувствовала себя спокойнее, когда ощущала прикосновение его сильных рук. Когда он убрал руки с ее плеч, она почувствовала холод и одиночество.
   – Он будет наблюдать за Томми и за мной, – продолжал Рэнсом.
   – А я могу споткнуться на лестнице, – предложила тетя Джулия.
   – Очень удачная мысль, – кивнул Рэнсом.
   Анджела с трудом подавила желание обнять Рэнсома и спрятать голову у него на груди. Вместо этого она постаралась внимательно слушать то, что он говорил.
   – Когда тетя Джулия отвлечет его внимание, проскользни на лестницу для слуг и к задней входной двери. Что бы ты ни делала, постарайся выглядеть естественно. – Он сделал небольшую паузу, а убедившись в том, что она его слушает, продолжал: – У тебя в руках будет ночной горшок. Поэтому вполне нормально будет, если ты пройдешь к уборной, чтобы его опорожнить.
   Страх пронизал ее с головы до ног.
   – Есть еще вопросы? – спросил Рэнсом.
   Ей очень хотелось знать, видит ли он тот невероятный страх, который овладел ее душой.
   – Где ты встретишь меня? – Она вытерла потные ладони о брюки Томми.
   – Ты была когда-нибудь возле пруда Джордан? Это у западного края поместья моей кузины. Спрячься там в кустах и жди меня. Я подам такой сигнал. – Он вытянул губы и тихонько посвистел, издавая звук, который обычно издает жаворонок. – раза подряд. Поняла?
   Анджела кивнула.
   – Уже прошло пять минут, сэр. – Из-за двери раздался голос солдата с явным северным акцентом.
   Тетя Джулия обняла Анджелу.
   – Мы не имеем права плакать. – Она отодвинулась от девушки и, глядя ей в глаза, добавила: – Но я буду скучать по тебе. Ты мне не только племянница, но и самый дорогой друг.
   Слезы навернулись на глаза Анджелы. А как она будет тосковать по тетушке! Их добрые отношения укрепились за годы оккупации. Ей повезло, что рядом с ней в эти трудные годы был такой верный друг.
   – Итак, дорогие дамы? – Произнесенный мягким голосом вопрос Рэнсома заставил их оторваться друг от друга.
   – Только будь осторожной. – Тетя Джулия сжала руки Анджелы.
   – А вы будьте счастливы с мистером Стиллманом.
   Рэнсом взял Томми под руку, тетя Джулия последовала за ними. Анджела нагнулась и достала из-под кровати ночной горшок. Оглядев участников церемонии и убедившись, что все находятся на своих местах, Рэнсом открыл дверь. Когда Анджела увидела солдата с ружьем, сердце ее начало биться о ребра с невероятным шумом, и она была уверена в том, что солдат мог его услышать. Руки у нее вспотели. От исходившего из горшка запаха мочи и владевшего ею страха в животе у нее начались спазмы. Она опасалась, что может уронить горшок или что он понадобится ей самой, если ее вырвет съеденными утром блинами.
   Вероятно, она еще не была готова к встрече с солдатами-янки в своем доме.

Глава 7

   Исполнение плана Флетчера проходило успешно. Анджела была в спальне, в то время как Рэнсом помогал Томми спускаться с лестницы. Следуя за ними, тетя Джулия споткнулась на ступеньке и схватилась за руку солдата. Когда его внимание было привлечено к пожилой даме, Анджела проскользнула на черную лестницу.
   Набросив на себя пальто, которое Томми оставил ей висящим на крючке у двери, она внимательно осмотрела двор. Ничто не шевелилось, кроме листьев на молодом деревце орешника, которое было еще слишком юным, чтобы стать жертвой топора.
   – Сержант Моллис, – раздался громкий голос, – капитан велел вам подойти сюда.
   Анджела испуганно прижалась к стене.
   – Есть, сэр! – Тяжелые солдатские башмаки протопали по остаткам прошлогодней виноградной лозы.
   Из гостиной доносился шум голосов. Вероятно, Рэнсом, Томми и тетя Джулия уже спустились с лестницы. Анджела приоткрыла дверь во двор и увидела вблизи сарая Флетчера, который подавал ей знаки. Открыв локтем дверь пошире, она прошла через крыльцо и направилась к уборной. Высохшая трава шуршала у нее под ногами, и ей казалось, что все могут услышать, как вдребезги разбиваются ее девичьи мечты.
   Флетчер ободряюще усмехнулся ей, прежде чем исчезнуть из ее поля зрения. Из дома и со двора продолжали раздаваться голоса. Интересно, думала девушка, удалось ли Томми обмануть их своим маскарадом? В это время послышались чьи-то шаги на главном крыльце, и у Анджелы подкосились ноги. Руки ее задрожали, и разрисованный танцующими пастушками ночной горшок разбился на тысячу мелких осколков. Растерянная, она смотрела на зазубренные кусочки фаянса, лежавшие у ее ног.
   – Сержант Тейлор, вы будете управлять экипажем, – раздалась команда О'Брайона.
   Сердитое ржание лошади заставило Анджелу сдвинуться с места. Она обошла уборную и зашла за склад. Прижавшись к деревянной стене здания, она прислушивалась к звукам, которые свидетельствовали об отъезде всей компании.
   Их дом находился на окраине Галлатина, но от него было всего несколько кварталов до городской тюрьмы. Ей необходимо было отойти на солидное расстояние от дома до того момента, когда О'Брайон догадается, что его одурачили.
   И сделать это можно было только одним способом. В светлое время суток ей придется несколько миль идти по совершенно открытой дороге. Страх проникал в ее вены при каждом ударе сердца. Лишенная деревьев дорога манила ее, убежище маячило впереди, там, где на горизонте темнела полоса густого леса.
   Какой-то звук, похожий на скрип, раздался из дверей склада. Сердце ее буквально ушло в пятки. Неужели кто-то из солдат остался в доме? И вдруг Анджела услышала жалобный собачий вой: на складе скулил Джексон.
   Вздохнув с облегчением, она подошла к двери и чуть-чуть приоткрыла ее. Большие карие глаза, полные счастья, приветствовали ее. Это Томми закрыл Джексона в сарае перед свадьбой.
   Она протянула руку в щель и почувствовала угрызения совести. Занятая попытками ускользнуть от О'Брайона, она совсем забыла о своем лучшем друге. А сейчас у нее даже не было времени на то, чтобы попрощаться с ним.
   – Я бы взяла тебя с собой в Техас, честное слово, но если кто-нибудь увидит тебя со мной, все сразу догадаются, что это не Томми.
   У нее не хватило духу сказать ему, что он слишком стар для такого путешествия. Неужели прошло уже восемь лет с тех пор, как отец подарил ей замечательного щенка? Пес уткнулся мягким носом ей в руку.
   – Ты нужен тете Джулии. – Анджела почесала пса за ухом. – Она будет заботиться о тебе и любить так же, как и я.
   Джексон склонил голову и посмотрел в сторону дома, шерсть у него на спине встала дыбом, и он тихо заворчал.
   – Они все уже уехали. – Она в последний раз погладила собаку, с трудом сдерживая слезы, когда заталкивала его обратно в помещение. – Мне надо идти, Джексон, оставайся тут. – Она закрыла дверь и еще раз произнесла: – Ты очень хороший пес.
   Джексон хвостом бил по полу. Она отвернулась и ушла, а его печальный скулеж еще долго преследовал ее.
   Дом находился на половине расстояния от нее до Галлатина, когда Анджела достигла поворота. Хотя время значило для нее очень многое, она остановилась на границе владений Степлтонов. Позади оставалось все, что она нежно любила, впереди было туманное неясное будущее. Один последний взгляд, чтобы запечатлеть в памяти все, чем она дорожила. Затем она повернулась спиной к Галлатину и направилась на запад.
   Брюки давали возможность идти достаточно быстро. Через пару миль Анджела уже полностью вошла в роль Томми. Размахивая руками, она большими шагами шла по дороге. Свобода движений в мужских брюках доставляла ей большое удовольствие.
   Страх быть схваченной преследовал ее, и Анджела не останавливалась, пока не достигла заветной полосы леса. К тому времени она так утомилась, что дышала с трудом. Сойдя с дороги, она углубилась в лес. Даже сбросившие листву деревья могли укрыть ее от преследователей, во всяком случае, здесь было безопаснее, чем на дороге.
   Прислонившись к дереву в глубине леса, она старалась восстановить дыхание. Ее громкие вздохи нарушили лесную тишину. Пот катился у нее по груди, а влажные волосы прилипли колбу. Анджела слегка поморщилась, когда прохладный ветерок попал на мокрые волосы. Слабые лучи зимнего солнца проникали сквозь ветви деревьев. Она предполагала, что ей надо пройти еще не меньше мили до пруда Джордан, а солнце будет светить еще недолго. Как только восстановится дыхание, ей надо отправляться в путь. Перспектива провести в одиночестве ночь в лесу совсем не прельщала ее.
   Когда дыхание ее стало более спокойным, она смогла прислушаться к лесным голосам. Белки разгребали высохшие листья в поисках спрятанных орехов, насекомые жужжали, птицы щебетали и с шумом махали крыльями, а над всем этим миром вороны карканьем сообщали о своем недовольстве с небес. Никакие звуки, связанные с деятельностью человека, не нарушали природную симфонию.
   Прошедшие на прошлой неделе снегопады, а затем дожди сделали лес сырым и холодным. Это было, безусловно, не лучшее место для остановки, но после длительной и очень быстрой ходьбы ноги ее решительно отказывались двигаться.
   Вздохнув, она соскользнула по стволу дерева, решив еще минутку отдохнуть. Оперлась головой о ствол дерева, закрыла глаза и с наслаждением вдыхала влажный лесной аромат.
   Она могла чувствовать себя триумфатором, ей удалось победить страшного О'Брайона.
   Безмятежное состояние охватило ее, в какой-то момент она даже почувствовала себя в безопасности. И вдруг раздался треск ветвей, высохшие листья зашуршали, когда вспугнутая белка помчалась к дереву, злясь на того, кто спугнул ее.
   Глазау Анджелы открылись. Перед ней, в двух шагах от ее вытянутых ног, стояли двое мужчин.
   – И кого мы тут видим? Парень, который прячется от своего отца, чтобы увильнуть от домашней работы.
   Облегчение смешалось со страхом. Глядя на их оборванную одежду, она понимала, что они не могли быть солдатами. Но мысль эта была слабым утешением – партизаны и другие бандиты тоже часто убивали людей. Она вскочила на ноги, почувствовав, что мускулы ног плохо ей повиновались. Как она могла позволить себе задремать?
   – Ты что, не умеешь разговаривать, парень?
   Тот, кто задавал вопрос, был, вероятно, самым волосатым человеком, которого она когда-нибудь видела. Неровные жирные черные волосы спускались на воротник грязной рубашки, верхние пуговицы которой не были застегнуты, и видны были густые черные волосы у него на груди. Рукава рубашки были закатаны, и на толстых руках можно было увидеть такие же черные волосы.
   Он подошел ближе к Анджеле, она отступила на шаг, но за ее спиной лежал огромный ствол дерева, и он не давал ей возможности передвигаться. Впервые ее высокий рост оказался преимуществом, ни один из мужчин, стоявших перед ней, не был выше ее ростом.
   – Я не уклоняюсь ни от какой работы. – Она постаралась, чтобы голос ее был более грубым, чем обычно.
   – Глянь на эти ботинки, Фой, – проговорил приятель волосатого.
   Взглянув на него, Анджела заметила, что его огромный нос занимает одну треть его маленькой узкой физиономии. Он стоял немного позади волосатого Фоя и в правой руке держал ружье.
   – Самые обыкновенные ботинки, – проговорила Анджела.
   – Самые обыкновенные? Ты что, с неба свалился, парень? Или, может, ты янки? Это же настоящие кожаные ботинки, – рассмеялся волосатый Фой, обнажив ряд пожелтевших зубов, которых никогда не касалась зубная щетка.
   Когда он смеялся, его близко расположенные глаза, казалось, становились еще ближе.
   – Я никакой не янки. – Анджеле хотелось вытащить нож, который был у нее засунут в ботинок. Один из ее пациентов подарил ей этот нож и учил ее метать его в цель. Она усердно тренировалась и достигла успехов, но понимала, что нож не мог противостоять ружью, которое носатый теперь направил на нее.
   – Ты знаешь, Фой, – произнес он, – эти ботинки, безусловно, подойдут мне.
   Так как большим в фигуре носатого был только нос, ее ботинки вполне могли оказаться ему по размеру.
   – Я уже вам говорил, я никакой не янки. Но где-то поблизости бродят янки, которые разыскивают меня. И если они обнаружат вас тут вместе со мной...
   Волосатый Фой внимательно посмотрел во все стороны. Анджела в это время сдвинулась чуть влево. А Носатый, принюхавшись, заявил:
   – Я не чую никаких янки. А ты, Фой?
   Если бы нервы Анджелы не были так напряжены, она не услышала бы слабый шорох в кустах за ее спиной. Она вся похолодела, не зная, кто или что шевелится сзади, но понимая, что это может затруднить ее отступление.
   Девушка не отводила глаз от двух стоявших перед ней мужчин. Если шум сзади говорил о пришедшей помощи, ей хотелось, чтобы она была неожиданной. И когда огромная коричневая с белыми пятнами собака набросилась на волосатого Фоя, Анджела моментально узнала ее, это был Джексон.
   – Какого черта...
   Громкий крик прервал возглас изумленного носатого, когда Джексон свалил волосатого Фоя с ног на землю. Анджела побежала. Вопль волосатого Фоя, сопровождаемый рычанием собаки, разносился по всему лесу.
   А когда раздался ружейный выстрел, Анджела повернулась и замерла на месте, как будто пуля попала в нее. Она не могла вздохнуть. Она хотела вернуться обратно, но, не имея ружья, она не могла помочь Джексону. Из своего опыта на войне она знала, какая ужасная участь ждет беззащитную женщину, попавшую в руки бессовестных мужчин.
   Джексон спас ей жизнь. Слезы текли по ее лицу, но она побежала опять. Ей надо было подальше убежать от этих бандитов. Она должна доказать, что Джексон не напрасно пожертвовал своей жизнью.
   Слезы, затуманивавшие все, что она видела, чуть не помешали ей заметить тропинку, ведущую к Джордан пруду. Она свернула с большой дороги и продолжала бежать, время от времени оглядываясь через плечо, в надежде увидеть за собой мохнатого пса.
   Посмотрев вперед, Анджела увидела человека, присевшего за кустами. Испуганная, она хотела остановиться, но нога поскользнулась на влажных листьях, и, пока она пыталась сохранить равновесие, мужчина набросился на нее. Он толкнул ее, но, падая, она царапала и била ногами нападавшего мужчину. Вместе они покатились по не очень крутому склону, зацепившись друг за друга ногами и руками.
   Когда они достигли дна оврага, она оказалась на животе, лицо ее было погружено в прелые прошлогодние листья. Нападавший придавил ее к земле, он был настолько тяжелым, что, казалось, весь воздух выдавился из ее легких.
   Вынужденная покориться, Анджела лежала плашмя на земле. Опасаясь задохнуться, она повернула голову налево и жадно втянула в себя лесной воздух. Когда же наконец она свободно вздохнула, то почувствовала, как мужская рука сжимает ее правую грудь.
   Судя по огромному весу, можно было подумать, что волосатый Фой все-таки настиг ее. Мог ли он через толстый материал сюртука почувствовать ее женскую грудь? От страха, вызванного этими мыслями, она опять начала бить его ногами.
   – Ради Бога, Анджела, перестань меня колотить.
   – Рэнсом!
   Она успокоилась, расслабилась, сердце стало биться медленнее. В течение нескольких секунд она ощущала прижатое к ней его тело. Затем он поднялся. Очень осторожно она вытащила свой нос из прелых листьев и, повернув голову, посмотрела назад. Рэнсом стоял на коленях.
   – Ты в порядке? – спросил он, сбрасывая ветки и листья с ее брюк.
   Анджела вспомнила все то, что его руки проделывали с ее обнаженным телом, и тут же попыталась отогнать эти воспоминания и согнуть ноги. При этом почувствовала невероятную боль. Обе ноги, от бедер до икр, горели, как в огне, вероятно, от того, что она долго бежала, а не от падения.
   – Думаю, что да, – ответила она весьма неуверенно.
   Рэнсом встал и отряхнул листья со своих брюк, пытаясь одновременно отбросить и заманчивые картинки, появившиеся у него в голове. Те несколько секунд, которые он провел, прижимаясь к распростертому на земле телу Анджелы, уткнувшись носом в ее волосы, были настоящим блаженством. От нее исходил аромат леса и влажного жасмина. Ему ужасно хотелось обладать ею.
   Случайно во время падения его правая рука оказалась зажатой между ее грудью и землей. Грубый материал ее сюртука не ослабил его ощущения, и он вспомнил то, что чувствовал, когда держал ее грудь в своей руке. Ее изумительно гладкая нежная шея, находившаяся у самых его губ, так и просилась, чтобы ее поцеловали. Ему хотелось овладеть ею прямо тут, на прошлогодних листьях.
   Она повернулась на бок и спокойным голосом проговорила:
   – Похоже, что все хорошо получилось.
   Голос Анджелы вернул его к реальности, и к нему возвратилось чувство вины. Прошло всего двадцать четыре часа с того момента, как он узнал о смерти Сабрины, а темноволосая соблазнительница оказывалась между ним и памятью о его невесте.
   – Получилось, – сказал он и помог ей подняться на ноги.
   Сабрина была в прошлом, а на ее месте стояла другая женщина, с пятнами грязи на лице и веточками в волосах. Анджела, а не Сабрина стала его женой. Он с трудом справился с желанием вытереть мокрыми пальцами три кровавых царапины на ее лбу.
   – Слава Богу, я встретила тебя. – Анджела прошла пару шагов и потянула его за собой. – У тебя есть ружье? Мы должны вернуться.
   – Вернуться? – переспросил Рэнсом, поднял ее шляпу и водрузил ей на голову. – Ты забыла, что О'Брайон хочет посадить тебя в тюрьму?
   – Нет, вернуться не в дом. Только к Джексону, в него стреляли.
   – Если они стреляли в Джексона, миссис Крамер позаботится о нем. Нам слишком опасно возвращаться. Мы должны как можно скорее покинуть Теннесси.
   Анджела потянула его сильнее.
   – Это были просто хулиганы, те, кто стрелял в Джексона, а не янки.
   – Подожди минутку, – Рэнсом постарался остановиться, – расскажи мне, что произошло.
   Анджела резко повернулась и, глядя ему прямо в глаза, заговорила:
   – Я оставила Джексона в сарае возле дома. Ему удалось как-то выбраться оттуда, и он побежал вслед за мной. Потом эти двое бандитов увидели меня. – Она сжала задрожавшие губы. – Они хотели отобрать у меня башмаки. А Джексон прыгнул на одного из них. – Она помолчала немного, вздохнула и продолжала: – Я убежала, а потом услышала выстрел. – Анджела всеми силами старалась удержать слезы, но одна слезинка скатилась из левого глаза и потекла по щеке. Не задумываясь, Рэнсом поймал ее кончиком пальца.
   Опыт подсказывал ему, что пес был убит. Опыт также говорил ему, что без оружия он вряд ли может справиться с бандитами, если даже они все еще находятся там.
   Но никакой опыт не подготовил его к тем чувствам, которые вызывала в нем Анджела. Когда она смотрела на него, в ее влажных серых глазах была надежда на то, что он сможет все устроить. Она верила, что он отведет ее к любимой собаке.
   Боже правый! Вопреки всем доводам разума он все-таки отведет ее к собаке, даст ей возможность в последний раз увидеть Джексона.
   Рэнсом видел достаточно смертей, чтобы понять, что пес умирает. Когда они нашли его, обоих мужчин уже не было поблизости.
   – О бедный мой Джексон. – Анджела опустилась рядом с ним на колени. Собака тихо заскулила. – Ты верная, очень хорошая собака.
   Рэнсом наблюдал, как руки Анджелы гладили ослабевшее тело собаки.
   – Ты не мог бы отвернуться? – Рэнсом не сразу понял, что Анджела обращалась к нему.
   Он осматривал окрестности, отыскивая следы людей, которые напугали ее.
   – Мне нужно что-нибудь, из чего можно сделать бинт. Отвернись, пожалуйста.
   Глядя на выражение ее лица, он понимал, что совершенно бесполезно объяснять ей, что она ничем не сможет помочь бедному животному. Он отвернулся, понимая также, что это было не самое подходящее время – напоминать ей об их бракосочетании и о том, что у него теперь есть право смотреть на нее в любое время, когда ему захочется.
   Шуршание ее одежды вызвало в его воображении образы, о которых в настоящее время тоже не стоило вспоминать. К счастью, пуговицы на его сюртуке отсутствовали, и это было весьма своевременно, так как ему стало нестерпимо жарко.
   – Теперь можешь повернуться. – Анджела сидела на земле, голова Джексона покоилась у нее на коленях. Одной рукой она прижимала кусок обшитого кружевом материала к пулевой ране на груди у собаки.
   – Это скоро пройдет, приятель, – утешала она Джексона, поглаживая его другой рукой.
   – Я оставлю вас, – сказал Рэнсом. – Хочу посмотреть вокруг, убедиться, что эти двое действительно ушли.