Херберт Брайан. Битва за Коррин

   В приемнике Квентина послышался сигнал вызова, и Квентин принял сообщение. В маленьком динамике раздался голос Фейкана – достаточно громкий, чтобы его услышали все члены Совета.
   – Примеро, ваши подозрения подтвердились. Как вы и предсказывали, мы видим на периферии системы приближающиеся торпеды, похожие на те, которые сгорели в атмосфере Пармантье.
   Квентин оглядел мужчин и женщин, сидевших вокруг большого стола.
   – Вы перехватили их?
   – Да, сэр.
   Один из членов Совета высказал свое предложение:
   – Нам надо сохранить одну такую торпеду, чтобы понять, что делает Омниус…
   Фейкан не дал политику договорить:
   – Мы уничтожили их все, чтобы исключить риск случайного заражения.
   – Отличная работа, – похвалил примеро сына. – Продолжайте наблюдение. Так как Салуса – самая важная цель в Лиге, Омниус наверняка сделает больше одного залпа.
   Фейкан отключился, и Квентин снова оглядел собравшихся.
   – Кто может сомневаться в том, что Омниус уже выпустил свои торпеды на многие планеты Лиги? Надо остановить их, чтобы успеть предупредить распространение этой чумы.
   – Как именно вы предполагаете это сделать? – спросил О'Кукович.
   Квентин решительно изложил свой план:
   – Немедленно и как можно скорее рассредоточить армию Джихада на максимально большом пространстве. Разослать разведчиков по планетам с приказом провести подготовку к карантинным мероприятиям. Неотложность ситуации может потребовать применения спейсфолдерных кораблей, – сказал он после некоторого раздумья. – Мы потеряем один корабль из десяти, но если мы не приготовимся и не наладим адекватную оборону, то можем потерять все наше население.
   – Все это звучит, э-э… я бы сказал, э-э… несколько драматично, – нерешительно произнес О'Кукович и обвел взглядом присутствующих в поисках поддержки.
   – Именно так – и в этом заключается дьявольский план Омниуса.
   Квентин словно обычный офицер лично возглавил патрульный полет. Он перемещался от одной планетной системы к другой, помогая местному населению налаживать защитные системы и выполнять профилактические мероприятия. На многих планетах уже были перехвачены и уничтожены летевшие в атмосферу торпеды с вирусом, но некоторые из них, очевидно, поразили свои цели. Пармантье Рикова была уже инфицирована и практически погибла – и вот теперь пришли известия о том, что эпидемия разразилась еще на пяти планетах.
   Квентин боялся, что катастрофа зашла слишком далеко.
   На пораженных планетах были введены строгие карантинные меры, но напуганные люди все же находили способы бежать, разнося с собой заразу. Нельзя было исключить, что многие из беглецов станут искать спасения на Салусе Секундус. Столицу Лиги не удастся на сто процентов обезопасить даже самыми жестокими драконовскими методами. Как можно реально перехватить все без исключения, тем более мелкие корабли? Требовалась сверхъестественная бдительность для того, чтобы выявлять такие суда, перехватывать их и держать в карантине до тех пор, пока не минует инкубационный период и не появятся возможные признаки заболевания. Счастье еще, что скорость кораблей была сравнительно небольшой, а инкубационный период инфекции коротким, поэтому признаки болезни появлялись раньше, чем судно успевало добраться до Салусы.
   Квентин мерил шагами капитанский мостик, разглядывая хмурые осунувшиеся лица членов экипажа. Техники, следившие за сенсорными системами, не могли позволить себе отвлечься хотя бы на краткое мгновение, ибо его было достаточно, чтобы смертоносная торпеда проскочила к планете и погубила на ней все население.
   Все годы, пока тянулся Джихад Серены Батлер, Лигу раздирали внутренние противоречия, но всех объединяла ненависть к мыслящим машинам. Квентин опасался, что эта агрессивная зараза и паника, которые распространялись быстрее, чем сама болезнь, приведут к распаду человеческой цивилизации.
 

   Я стала могилой всего, что было, и кладезем всех воскресших жизней… но таковы же и все вы.

Райна Батлер. Истинные видения

 
   После того как во тьму небытия, в котором пребывала Райна Батлер, вторглись лихорадочные видения и сны, рассеяв черноту похожего не смерть сна, Райна поплыла по реке беспамятства, изо всех сил держась за ускользающую жизнь, как за тонкую нить шелковичного червя. Картины святых небес, которые рисовала ей мать во время их ежедневных молитв, совершенно не соответствовали тому, что она сейчас видела.
   Когда же наконец к Райне вернулось сознание, когда жизнь снова вернулась в ее тело и в ее разум, девочка поняла, что изменилось решительно все.
   По-прежнему лежа в темном и тесном чулане, она поняла, что одежда ее выпачкана и грязна, став жесткой от засохшего пота. Рукава блузки, потерявшие первоначальный цвет и растрепанные, стали розовыми от крови, которая вместе с болезненным потом просачивалась из пор. Хотя это открытие было весьма тревожным и неприятным, Райна, как ни странно, не испытала ни малейшего эмоционального потрясения. Чувства ее умерли. Она даже не стала принюхиваться к запаху, исходившему от одежды.
   С трудом поднявшись на ноги, Райна ощутила, как задрожали от напряжения ноги. Девочку мучила невыносимая жажда, и Райна удивилась, как ей удалось выжить столько времени без воды. Но теперь ее мало волновал смысл происходившего. Каждый шаг, каждый вдох уже были маленькими победами на пути к выздоровлению, и она инстинктивно понимала, что ей предстоят еще более трудные препятствия, которые придется преодолеть.
   Райна оглядела себя и удивилась, обнаружив, что вся одежда покрыта прядями выпавших с головы волос и мелкими катышками волосков, росших на руках. Кожа была белой и совершенно гладкой.
   Изо всех сил борясь с медлительностью и болезненной слабостью, боясь, что ее тело может рассыпаться на части в любой момент, девочка шла в спальню родителей, чтобы рассказать им о лихорадочных видениях и религиозных откровениях, явившихся ей в страшном сне. С ней говорила сама святая Серена! Райна была уверена, что теперь ей удастся растолковать слова женщины в ослепительно белом одеянии. Небесные увещевания, без сомнения, были эхом голоса истинного Бога, который Райна услышала только благодаря своей тяжелой болезни.
   Однако добравшись до родительской спальни, девочка обнаружила отца и мать в тех же позах, в каких они лежали, когда она видела их в последний раз до своего беспамятства. Правда, теперь их тела почернели и распухли, а в комнате стоял тяжелый запах трупного разложения. Эта жуткая вонь и страшное зрелище одним ударом пробудили все ее чувства. Райна некоторое время постояла на пороге спальни и только потом побрела прочь.
   В холлах и коридорах она обнаружила еще два трупа слуг, о которых Райна думала, что они убежали из города. В доме стояла гнетущая, неправдоподобная тишина.
   На счастье водопровод продолжал работать. В ванной комнате девочка открыла воду и начала принимать очищающий душ. Стянув грязную одежду, она встала под струи холодной воды, делая при этом жадные глотки. Система нагревания воды не работала, но и кожа девочки потеряла всякую чувствительность. Все суставы болели и скрипели так, словно хрящи превратились в битое стекло. Чтобы сохранить равновесие, Райна ухватилась за перила и просто стояла, подставив тело струям почти ледяной воды. Свалявшиеся волосы продолжали падать с головы, и светлые пряди с бульканьем засасывались в сток вместе с завихрениями воды.
   Девочка не знала ни какой сегодня день, ни который теперь час. Но, собственно говоря, для нее это не имело теперь ни малейшего значения…
   Когда Райна, роняя капли воды и ощущая в теле свежесть, вышла из ванной и встала перед большим – в рост человека – зеркалом, она увидела в нем незнакомку. Тонкое худенькое тельце невообразимо изменилось. Все волосы на голове и на теле выпали без остатка – исчезли даже ресницы и брови. Руки, лицо и грудь одиннадцатилетней девочки были совершенно гладкими, а в дневном свете, проникавшем в окна, кожа казалась прозрачной и светящейся. Как у настоящего ангела.
   Она не знала, сколько времени прошло после того, как она ела в последний раз, и хотя ее мучил голод, Райна знала, что сначала должна исполнить более важный долг. Она оделась в чистое и направилась в семейное святилище, где когда-то так часто молилась вместе с матерью. Сидя перед алтарем Трех Мучеников девочка просила о наставлении, помня об откровении, данном ей святой Сереной. Наконец, когда ее разум и дух очистились, Райна встала и пошла в заброшенную и тихую кухню.
   Большая часть еды испортилась, а некоторые холодильники и кладовые были разграблены неумелыми ворами. Должно быть, она пролежала без памяти много дней. Перед разделочным кухонным столом лежал еще один труп – одного из кухонных слуг. Сладковатый запах разложения смешивался с острой вонью тухлого мяса. Интересно, что хотел приготовить повар, прежде чем его сразила смертельная болезнь?
   Сначала девочка попила еще немного воды – холодной воды из домашней цистерны. Организм ее был сильно обезвожен. Должно быть, кроме того, она сильно похудела. Глаза запали и потускнели, щеки ввалились. Она сделала последний глоток воды и прекратила пить, ощутив, как взбунтовался желудок. Райна нашла немного сыра и кусочек консервированного тушеного мяса, но приправы показались ей слишком сильными, и она выбросила их.
   Она была очень слаба и понимала, что для восстановления сил надо есть, поэтому продолжила поиски и, найдя кусок черствого хлеба, съела его. Хлеб и вода помогали сохранить благочестие и чистоту, придавая одновременно божественную силу.
   Хотя Райна все еще дрожала от слабости, она решила, что достаточно отдохнула. Она вышла из губернаторского дома и направилась вниз, в город. Болезнь была Бичом Божьим, но она выжила. Значит, Бог избрал ее для свершения великих деяний.
   Хотя Райна была еще ребенком, она точно знала, что надо делать. Она получила наставления от явившейся ей в видении святой Серены – и теперь у Райны была миссия, от которой она не могла и не имела права уклоняться.
   Босиком она спустилась с холма.
 
   Люди, шедшие по улицам, выглядели усталыми и истощенными и вздрагивали при каждом неожиданном шуме. У многих умерли почти все родственники и друзья, которых эти люди не смогли сберечь, несмотря на все свои усилия. Большинство уцелевших стали хромыми, суставы были искривлены и изуродованы – такова была жестокая насмешка судьбы над теми, кто оказался достаточно силен, чтобы побороть лихорадку. Инвалиды передвигались на самодельных костылях или ползали, громко прося еды и помощи. У выздоровевших был подорван дух, они были сломлены бременем свалившейся на них ответственности и необходимостью работать за десятерых.
   Райна шла по улицам с гордо поднятой головой и горящими глазами. Она знала, зачем пришла в город. По дороге она замечала, что над ней за закрытыми окнами и ставнями домов и деловых учреждений шевелятся какие-то боязливые тени. Хотя она была всего лишь девочкой-подростком, она отважно шествовала по городу, высокая, тонкая, уверенная в своей правоте, белая и прозрачная, напоминая скелет или… дух смерти. Еды в городе было достаточно для уцелевших и инвалидов, но если никто не уберет с улиц разлагающиеся тела, не позаботится о производстве и не будет заниматься профилактикой и лечением сопутствующих вторичных инфекций, то неминуемы новые жертвы в дополнение к уже умершим от ударов демонического Бича.
   Райна вытащила ломик, обнаруженный ею в водосточной канаве. Она помнила рассказы отца о драках на улицах. Причиной были шествия мартиристов, и в схватках погибло множество людей – как фанатиков, так и невинных свидетелей. Она ощущала тяжесть и теплоту ломика, меча в руке праведной молодой женщины, получившей прямое наставление от Серены.
   Наконец она увидела первую цель своей миссии.
   Девочка остановилась перед витриной магазина, торговавшего механическими устройствами, приспособлениями и безобидными безделушками бытового назначения, которые не стали объектом посягательства разбойников, бродяг и воров. Граждане Лиги пользовались всеми этими вещами, не задумываясь о том, что эти высокотехнологичные игрушки и приборы были отдаленными родственниками Омниуса. Вся электроника, все машины, все электрические контуры были искушениями, воплощенным злом. Оно незаметно проникало в обыденную жизнь, и люди слепо мирились с вездесущим присутствием мыслящих машин.
   Набрав в легкие воздух, Райна взмахнула ломиком и вдребезги разбила стекло витрины, добравшись до хрупкого оборудования. Она начала крушить его, топчась по осколкам металла и пластика. Это было ее первое выступление против машин. Видение велело ей начать искоренение зла изнутри, уничтожать машины во всех их злокозненных обличьях, чтобы люди в будущем никогда больше не смели поддаваться слабости и искушению.
   В зловещем тихом безумии Райна сокрушила все, что ей удалось увидеть. Когда все механические приспособления в магазине были разбиты, Райна принялась искать их в других зданиях и нашла наконец бухгалтерскую фирму, в которой использовались электронные калькуляторы. Девочка разбила их все до единого. Откуда-то появился испуганный и по виду сильно ослабевший мужчина, который попытался ее остановить, но отступил, когда Райна осадила его свирепым ругательством, обвиняя его в том, что он позволил мыслящим машинам пробраться на его рабочее место.
   – Люди обретут одни только несчастья, если мы не истребим механического демона во всех его обличьях. Я слышала голос Бога и буду следовать ему.
   Столкнувшись с таким неистовством в лице маленькой девочки, мужчина предпочел ретироваться.
   Райне предстояло свершить настоящий подвиг. Она крушила все механическое, не разделяя машины по уровню технологической сложности и особенностей компьютерного дизайна. Она без устали переходила из одного учреждения в другое, пока ее наконец не задержали двое похожих на скелеты сотрудников службы безопасности Пармантье. Но она была еще ребенком, тем более дочерью умершего губернатора, и, посмотрев на нее, мужчины обменялись понимающими сочувственными взглядами.
   – Ей пришлось пережить трудное время, она вымещает свой гнев единственным доступным ей способом. Да и устал я, чтобы заниматься такими мелочами.
   – Я вообще перестал обращать внимания на подобные вещи. – Один из сотрудников – смуглый высокий мужчина – ткнул пальцем в грудь девочки. – На этот раз мы отпустим тебя, но не делай этого больше и не ищи неприятностей на свою голову. Возвращайся домой.
   Только теперь Райна заметила, что приближалась ночь. Она до того устала, что послушно побрела к себе, в губернаторский дом.
   Но на следующий день она снова вышла на улицу с ломиком и принялась искать новые объекты разрушения, разбивая все, отдаленно похожее на мыслящих машин, что ей удавалось обнаружить.
   На этот раз за ней следовала небольшая группа сочувствующих, многие из которых были истощенными мартиристами. Они пели гимны, а некоторые тоже брали в руки ломы и дубины…
 

   Вера и решимость – самое мощное оружие воина. Но вера может стать искаженной. Берегитесь, чтобы такое оружие не обернулось против вас.

Мастер меча Истиан Госс

 
   Нар Триг и Истиан Госс надеялись, что сразу после выпуска они отправятся на войну и вступят в схватку с реальными мыслящими машинами Омниуса. Но вместо этого им пришлось принять участие в полицейской операции и в зачистке отвоеванной у машин планеты Хонру.
   – Ты воображал, что они возьмут и пошлют человека, носящего дух Йоола Норета, на самый опасный участок фронта, – ворчал Триг. – Эту планету освободили от Омниуса, так почему местные жители не могут сами навести и поддерживать здесь порядок?
   – Вспомни, чему тебя учили: важна каждая битва, в которой защищают человечество, – ответил Истиан с тяжким вздохом. – Если, как ты считаешь, эта работа слишком легкая, то давай закончим ее скорее и освободимся для других сражений.
   После того как батальон Квентина Батлера покинул Хонру, уцелевшие жители пришли в совершеннейшее неистовство, разжигаемое еще больше фанатично настроенными мартиристами. Все сторожевые и охранные роботы, все электронные контуры, все наблюдательные камеры всемирного разума были разобраны и разбиты на куски. Нар Триг смотрел на беснующихся ревнителей веры с жадным любопытством, чувствуя, что их ненависть к мыслящим машинам близка его собственной.
   К несчастью, думал Истиан, выжившие местные жители так увлеклись своей местью, что причиняли большой вред, не занимаясь восстановлением нормального быта. Если бы они обратили свою энергию и энтузиазм на восстановление Хонру вместо того, чтобы крушить уже поверженного врага, то два мастера меча могли бы сражаться с реальным противником, а не терять даром свое драгоценное время.
   Бараки, служившие жилищем для рабов, были разрушены до основания, на месте бывшей цитадели Омниуса люди ставили палатки и строили временные навесы, воруя мебель и бытовую технику с фабрик и заводов машин. Экстравагантные и богато украшенные мемориалы Трех Мучеников росли как грибы после дождя. Их было теперь великое множество как в городе, так и в сельской местности. Длинные полотнища с изображениями Серены Батлер, Маниона Невинного и Великого Патриарха Иблиса Гинджо свисали с остовов высоких зданий. Вместо того чтобы выращивать сельскохозяйственные культуры, мартиристы устраивали сады для выращивания ноготков – цветов, символов страданий маленького замученного сына Серены Батлер.
   Истиан и Триг шли по улице, сохраняя обычную бдительность. Ряды мартиристов значительно пополнились за последнее время, и их последователи часто устраивали бдения, празднества и молитвенные собрания. Они находили остатки нетронутых машин Омниуса и на своих ритуальных вечерах символически разбивали эти машины.
   Тем не менее постепенно обстановка становилась спокойнее. Каждый день все больше местных жителей возвращались к производительному труду. Истиан надеялся, что они с Тригом смогут улететь отсюда уже со следующим кораблем Лиги.
   На Хонру прибывало множество людей с других планет Лиги Благородных. Некоторые хотели захватить пустующие земли, другими двигало искреннее желание помочь. Известный филантроп лорд Порее Бладд, внучатый племянник погибшего во время бунта рабов на Поритрине лорда Нико Бладда, пожертвовал на восстановление Хонру огромную сумму денег. На восстановление и строительство денег, людей и ресурсов хватало с избытком – не хватало инициативы и организованности…
   Вдруг друзья услышали крик. Истиан обернулся и увидел бегущего к ним человека в офицерской форме. Это, как оказалось, был военный администратор отвоеванной колонии. Несмотря на свой высокий военный чин, это был аристократ и в большей степени политик, нежели военный. Триг включил импульсный меч и приготовился.
   – Наемники, там нужна ваша помощь! Побагровевший от быстрого бега администратор, запыхавшись, остановился перед двумя воинами.
   – Рабочие открыли один из запертых складов и наткнулись на трех боевых роботов. Они оказались действующими! Эти механические чудовища убили двух человек, прежде чем мы успели снова запереть роботов в здании. Вам надо сразиться с ними.
   – Да, – с хищной волчьей улыбкой произнес Триг. – Конечно, надо.
   Истиан тоже был доволен.
   – Да, пошли.
   Два мастера меча бежали вслед за администратором в сопровождении дюжины хорошо вооруженных солдат армии Джихада по улицам той части города, которая была застроена кубическими промышленными и складскими зданиями. Можно было, конечно, уничтожить уцелевших роботов с помощью ракеты или взрывчатки, но строителям были нужны материалы, хранившиеся на складах. Кроме того, Тригу и Истиану представилась возможность победить врага мастерством – не причиняя никаких разрушений городу, а солдаты горели желанием посмотреть на прославленное мастерство рукопашного боя воинов Гиназа.
   Когда они добрались до места происшествия, их сопровождала уже большая толпа. Люди что-то возбужденно кричали. Некоторые несли хоругви с изображениями Трех Мучеников. Триг поднял импульсный меч, и мартиристы оживились. Истиан сосредоточился, приготовившись к схватке с сильным противником. Он вспомнил древние легенды о закованных в латы рыцарях, выступавших на битвы с драконами, в то время как на них с надеждой смотрели охваченные ужасом запуганные крестьяне. Кажется, сейчас им с Тригом придется исполнять роль таких рыцарей.
   Когда они встали напротив двери, Истиан заметил, что на идеально гладкой и отполированной металлической поверхности появились сделанные изнутри вмятины, словно из здания по двери стреляли круглыми пушечными ядрами. Похоже, боевые роботы пытались вырваться из западни.
   Как только дверь открыли, эта преграда была убрана, и из здания вышли мощные машины-убийцы. Они ощетинились оружием, метательными приспособлениями, пушками и рубящими и колющими клинками. Три боевые машины казались порождениями ночного кошмара – именно на такие цели были натасканы Триг и Истиан. Хирок не зря учил их.
   Выкрикнув боевой клич, воины бросились на врагов, подняв свои импульсные мечи. Боевые роботы были, казалось, удивлены столь малыми силами противника. Из огнеметов на руках роботов вырвались языки пламени, но Триг стремительно нырнул влево, перекатился через спину и вновь вскочил на ноги. Истиан рванулся к машине, размахивая мечом. Он направил пучок сфокусированной энергии на этого же врага, поразив его руку, которая бессильно повисла в воздухе.
   Другие два робота, объединившись, напали на Трига, который и не думал уклоняться от схватки. Глаза его горели, он не замечал грозившей ему опасности. В левой руке он держал импульсный меч, а в правой небольшой энергетический кинжал.
   Набросившись на первого робота, который пытался его сжечь, Триг схватился с ним. Он сдвинул рычажок на рукоятке меча, увеличив подачу энергии, и в серии блестящих ударов сумел выключить контуры в цепях систем управления электронного машинного мозга. Робот оказался необратимо парализованным и остановился.
   Истиан сосредоточился на втором, оставшемся целым роботе. Эта машина подняла два артиллерийских орудия, но Истиан сумел сойтись с роботом на дистанцию ближнего боя, прежде чем машина успела изменить прицел. Руки-стволы выпустили свои заряды уже после того, как Истиан нырнул в слепое поле. Снаряды взорвались, оставив дымные кратеры в метре за спиной воина. Но он был уже в непосредственном контакте с боевым роботом.
   Машина спрятала артиллерийские и метательные орудия, выставив взамен смертоносные клинки ближнего боя, которые, сливаясь, замелькали в воздухе. Истиан парировал удары и направлял свою ментальную энергию, стараясь прислушиваться к безмолвным советам духа павшего Йоола Норета. Когда Истиан переставал слышать этот голос, он всегда мысленно спрашивал: «Почему ты замолчал?»
   Впервые в жизни Истиан сражался беззаветно, не думая ни о чем, не испытывая ни страха, ни боли. Еще до того, как он успел сообразить, что сделал, три вооруженные руки робота безвольно повисли словно ветви плакучей ивы.
   Хорошо рассчитав движение, Истиан нанес удар импульсным мечом по нижним пушкам, чтобы робот не смог выстрелить в толпу фанатиков, которые горели желанием помочь воину голыми руками. Если бы мартиристы подошли слишком близко, робот смог бы превратить этот поединок в кровавую баню.
   Завывая, как дикарь, Триг между тем добивал последнего робота. Машина размахивала механическими руками, пытаясь использовать разные наборы орудий убийства. Было видно, что робот только обороняется, подавленный напором выступившего против него берсерка. Бросив взгляд на друга, Истиан с горечью решил, что, видимо, дух Йоола Норета все же возродился не в нем, а в Наре Триге.
   Заскрипев зубами, он с новой решимостью бросился в бой.
   Одна из режущих рук машины ранила его в плечо, второй клинок поразил грудь. Но Истиан успел уклониться от ударов, и на месте касаний клинков остались лишь тонкие неопасные порезы на плече и на груди.
   Истиан рванулся на врага, как распрямившаяся пружина. Импульсный меч, тоже запушенный на полную мощность, ударил по бронированному корпусу механического чудовища. Истиан выпустил еще один удар, до конца разрядив батарею, но этот заключительный импульс парализовал системы движения робота, обездвижив его руки и ноги, артиллерийские установки оказались отключенными, и только голова продолжала беспомощно вращаться из стороны в сторону.
   Триг в это время ударил мечом по шейному столбу своего противника, посыпались искры, и весь корпус боевого робота, поколебавшись, затрясся. Триг нанес следующий удар по тому же месту с такой силой, что перерубил систему магистральных трубок и энергетических контуров и снес роботу железную голову. Тяжелый корпус рухнул на землю.
   Чувствуя, как его организм покидает адреналин и присутствие духа – быть может, это был дух Норета? – Истиан обмяк и выпустил из рук разряженный меч, который со звоном упал на плиты мостовой. Утомленные схваткой мышцы противно дрожали. Триг расхаживал из стороны в сторону как тиф в клетке, готовый сразиться со следующим противником.