Страница:
Вориан яростно повернулся и так посмотрел на заместителя по артиллерии, что тот подскочил с места от испуга.
– А что делать, если их там нет? Не думайте о них. Делайте свое дело, батор.
Голос его был лишен всяких интонаций. Как только «мост хретгиров» взорвется, ничто не сможет остановить яростный натиск кораблей Армии Человечества. В глубине души Вориану хотелось, чтобы это произошло скорее, чтобы можно было сосредоточиться на выполнении главной задачи.
Готовый отдать приказ, Атрейдес положил пальцы на сенсорную панель, чтобы набрать последовательность кода, разрешающего открывать огонь. Он хотел нанести вред мыслящим машинам, как они наносили вред человечеству на протяжении множества поколений.
Наконец вахтенный офицер доложил:
– Мы на нужной дистанции, верховный башар!
– Открыть огонь и начать бомбардировку. Превратим их в месиво!
Желая сделать первый выстрел лично, Вориан коснулся нужной клавиши, но выстрела не последовало. Он нажал еще раз, и снова ничего не произошло. Пушки молчали.
– Проклятие!
На командном пункте послышались тихие ругательства и тревожные голоса офицеров. По каналам связи слышались недоуменные возгласы.
– Сэр, вооружение не действует на всем флоте. Мы не можем сделать ни единого выстрела!
Офицеры штаба лихорадочно принялись выяснять причину отказа оружия, эфир наполнился встревоженными голосами. Когда же был дан ответ, то для Вориана это было хуже, чем если бы кто-то плеснул ему в лицо кислотой.
– Говорит Абульурд Харконнен, – раздался из динамиков громкий голос. – Для того чтобы предотвратить ненужное убийство миллионов невинных людей, я отключил пункт управления огнем от батарей на кораблях всего флота. Верховный башар
Атрейдес, мы должны, мы обязаны найти лучшее решение, чем это. Теперь у вас нет иного выбора, вам надо отступить.
– Приведите его ко мне, – рявкнул верховный башар. Офицеры военной полиции ринулись выполнять приказ. Вориан развернулся на стуле. – Приведите в порядок пушки!
– Мы ничего не можем сделать без кода доступа – а башар Харконнен изменил последовательность цифр кода.
– Теперь ясно, почему он выбрал имя Харконнен, – выпалил один из артиллерийских офицеров. – Он боится сражаться с машинами.
– Разговоры. – Вориан не стал продолжать эту тему. Он не понимал, как мог его протеже сделать это, зачем Абульурд поставил на карту жизнь всего флота, разрушив систему управления войсками в самый критический момент. – Попробуйте воспользоваться резервными системами, обойдите код, примените ручное управление, если ничего не выйдет. Наводку делайте на глаз. В противном случае открывайте люки и бомбите противника хоть камнями.
– Это займет несколько минут, верховный башар.
– Сэр, нам сохранять курс? – спросил штурман. – Мы уже почти у «моста».
Мысли Вориана путались, он был подавлен предательством, которое только что совершил Абульурд.
– Если мы замедлим движение, машины поймут, что у нас что-то неладно.
– Мы не смеем колебаться! – крикнул один из солдат-культистов. – Эти демоны подумают, что мы потеряли решимость в достижении нашей святой цели.
Вориан был уверен, что Омниус не станет думать о таких вещах.
– Вероятнее всего они заподозрят, что у нас технические неполадки, поломка. – Голос его скрежетнул металлом. – Продолжать наступление с прежней скоростью. Нам все равно надо наступать, пусть даже и большей ценой.
Ему потребуется всего несколько минут, чтобы вытрясти из Абульурда коды доступа и снова включить пульт управления огнем. Может быть, они еще успеют все сделать вовремя.
Абульурда Харконнена нашли без труда, и он не оказал сопротивления. На самом деле у него был даже гордый вид, когда офицеры втащили его на командный пункт. При Абульурде не было личного оружия; мрачным взглядом отстраненный башар словно стилетом уколол Вориана. На кителе Харконнена не было знаков различия.
Пылая холодной яростью, Вориан Атрейдес шагнул навстречу Абульурду.
– Что ты сделал? Ради Бога и святой Серены, скажи мне, что ты сделал?
Абульурд посмотрел на Вориана еще раз, словно надеясь на понимание.
– Я уберег вас от ужасной ошибки и спас миллионы жизней. Вориан схватил Абульурда за отвороты кителя.
– Ты глупец! Если мы не покончим с ними сегодня, то ты обречешь нас на гибель и, мало того, еще на тысячу лет машинного рабства.
Начальник артиллерии презрительно скривился.
– Трус, такой же, как его дед.
– Нет, он не похож на Ксавьера. – Вориан пристально смотрел в глаза Абульурду, разочарование выжгло все теплые чувства, какие он раньше питал к своему протеже, стерли из памяти приятные воспоминания прежних встреч и проведенного вместе времени. – Этот человек проявил собственную трусость, батор. Не стоит сравнивать его с другими.
Абульурд не делал попыток вырваться, но продолжал умолять Атрейдеса не наступать.
– Это не должно произойти так. Если бы вы только… Вориан перебил его ледяным тоном:
– Башар Харконнен, я приказываю вам выдать мне новые коды. У нас слишком мало времени.
– Простите, но я не могу этого сделать. Это единственный способ заставить вас по-иному взглянуть на дело. Вам придется отступить и повернуть назад.
– Ты ставишь под угрозу жизнь всего флота возмездия. Башар нисколько не испугался.
– Это вы угрожаете их жизням, Вориан, а не я.
– Не смей называть меня по имени. Ты намекаешь на дружбу, которой отныне не существует. – Вориан с отвращением оттолкнул от себя Абульурда, и тот с трудом устоял на ногах. Вориан понимал, что ничего не добьется угрозой пытки, во всяком случае с Харконненом. – Ты предал будущее человечества!
Раздался встревоженный голос штурмана:
– Мы выходим на рубеж спутников, верховный башар. Уменьшить скорость?
– Нет, мы поведем наступление, не важно… Абульурд резко выдохнул.
– Вы не можете этого сделать! Вам надо остановиться и перегруппироваться! Постарайтесь вступить в переговоры с Омниусом. Ваши корабли безоружны…
– Машины этого не знают, и в отличие от Эразма я умею блефовать. – На Вориана снизошло странное зловещее спокойствие. Лишенный дальнобойного оружия флот возмездия шел на сближение с вражеским флотом. Атрейдес понимал, что зашел слишком далеко и не имел права ни отступить, ни потерпеть поражение. – Кроме всего прочего, пока у меня есть воображение, я не останусь без оружия.
Отвернувшись от бледного как смерть Абульурда, Вориан сказал:
– Уберите его с моих глаз, заприте в каюту и поставьте надежный караул. – Трое разъяренных военных полицейских встали рядом с Абульурдом, словно ища повода избить предателя. – Я подумаю потом, что с ним делать – если, конечно, мы переживем сегодняшний день.
Хотя Эразм просмотрел всю свою долгую, многовековую память, он не нашел там времени, когда у него было бы столько неприятностей. Он был близок… к панике или отчаянию? Чтобы предотвратить катастрофу и спасти Гильбертуса, надо было действовать безотлагательно.
Интересно,подумал он вдруг с такой интенсивной вспышкой прозрения, что едва не забыл о неотложном. Наверное, теперь я понимаю, почему Серена Батлер так неистово пыталась спасти своего ребенка.
Как независимый робот и советник всех воплощений Омниуса Эразм имел доступ ко всем командным пунктам Коррина. Спустившись в глубокие защищенные катакомбы города, Эразм оказался в помещении, заполненном координатной голографической сеткой. В этой объемной системе координат в масштабе были показаны позиции сил Омниуса вокруг планеты, положение каждого боевого судна и всех грузовых контейнеров с рабами, образовавших «мост хретгиров». В одном из этих невольничьих контейнеров был сейчас Гильбертус с клоном Серены. В непосредственной близости от сетки находился стремительно наступавший флот возмездия. Картинка менялась по мере того, как вражеские корабли приближались к планете. Суда Вориана Атрейдеса были уже в опасном соседстве со скрэмблерными полями сторожевых спутников. Сейчас эти поля активируют взрывные устройства и убьют людей в живом щите.
Робот связал свой гель-контурный мозг с командной сетью. Он быстро проанализировал программу, составленную его блистательным воспитанником.
Корабли Лиги ускорили движение, их намерения были ясны. Они решились вторгнуться в смертельно опасную для живого щита зону. Теперь ничто не сможет их остановить. Вориан Атрейдес, сын титана Агамемнона, был полон решимости принести в жертву всех заложников. Он не остановится.
Гильбертус умрет, как только корабли людей пересекут роковую линию.
За пределами голографической сетки находились связанные между собой узлы доступа к компьютерным данным и системам управления. Их обслуживали роботы, производившие сложные вычисления для двух всемирных разумов. Эразм, не обращая на роботов ни малейшего внимания, начал быстро обрабатывать данные, высчитывая вероятные сценарии сегодняшних событий. Независимому роботу даже не пришло в голову, что дело может принять именно такой оборот. Если бы Эразм был человеком, его действия назвали бы самоубийственными и предательскими. Он ликвидировал последний заслон, который оставался в распоряжении машин, единственную возможность не пустить людей к Коррину, хотя, как выяснилось, это не остановило бы Вориана Атрейдеса.
Но это был единственный способ спасти Гильбертуса. Если этот человек умрет, думал независимый робот, то, пожалуй, не будет больше смысла и в его – Эразма – существовании.
Осталось две секунды.
Робот бегло осмотрел голографическое изображение машинной обороны, заметил возраставшее число вражеских кораблей, приближающихся к зоне досягаемости следящей аппаратуры. Здесь эти суда казались маленькими точками, но в действительности это были настоящие корабли, способные испепелить Коррин атомной бомбардировкой, когда они минуют живой заслон и убьют всех находящихся в нем заложников.
И эти люди еще называют нас бесчеловечными!
Без малейших колебаний Эразм принял на себя управление командным пунктом. Перед его оптическими сенсорами заплясали янтарные огоньки панели. Одним движением независимый робот прервал соединение между скрэмблерными полями и взрывчаткой на борту кораблей с заложниками.
Потом он принялся наблюдать, как точки неприятельских судов прорвались сквозь обезвреженную баррикаду. Теперь перед ними не осталось ни одной преграды.
У Вориана возник план, или, лучше сказать, фрагменты плана. Сцепив пальцы, он лихорадочно раздумывал. Надо учесть все ресурсы, которые есть в его распоряжении.
Абульурд при всем желании мог отключить только вооружение, встроенное в основные корабли флота возмездия Лиги, но пусковые отсеки баллист и штурмовиков были буквально набиты истребителями-бомбардировщиками типа «кинжал». Все эти суда были оснащены импульсными атомными зарядами. Исходный план предусматривал прорыв околопланетной обороны противника с помощью бортового оружия баллист и штурмовиков, а «кинжалы» должны были взрывать свои бомбы уже на поверхности Коррина. Теперь придется использовать атомные бомбы против линий обороны противника – спасибо изменнику башару. Оставалось лишь надеяться, что оставшихся боеголовок хватит на то, чтобы уничтожить Омниуса на его базе. Для этого Вориан предполагал использовать диверсионные группы из гиназских наемников.
Таким образом, по расчетам верховного башара, даже без бортового оружия его защищенные полями корабли обладают достаточной огневой мощью. Оставалось только одно – взломать оборону противника.
Вориан уже не колебался, окончательно решив пожертвовать заложниками.
Экипажи испустили вздох ужаса, когда флагманский корабль «Победа Серены» вышел на роковой рубеж. Вориан не отрываясь смотрел на экран, ожидая взрывов, которые уничтожат миллионы обреченных им на смерть заложников. Корабль пересек линию скрэмблерных полей.
Но взрывов не было, ни одной вспышки. Два миллиона человек остались живы. Все обошлось без жертв.
«Мост хретгиров» остался цел.
Вориан не верил своим глазам.
– В конце концов оказалось, что проклятый робот все-таки блефовал!
– Люди целы! – не сдерживая избытка чувств, закричал штурман.
– Святая Серена явила нам еще одно чудо! – В динамиках раздался возбужденный голос Райны Батлер. – Она сама поведет нас к окончательной победе над демоническими машинами. Поборник Атрейдес, вперед, на Коррин!
Вориан взорвался.
– Выключите этот сигнал. Приказы здесь отдаю я!
Из-за предательства Абульурда они по-прежнему были лишены мощного бортового оружия. Вориан не мог придумать ничего хуже такого предательства – в особенности от близкого товарища, от молодого человека, которого он когда-то взял под свою опеку. Лучше бы уж Абульурд просто всадил ему в сердце нож!
Я никогда больше не назову его ни своим приемным сыном, ни даже просто другом.
Верховный башар поклялся себе, что победит, невзирая на измену Абульурда.
– Давайте же воспользуемся этим преимуществом. – Он внимательно присмотрелся к возникшим на сканерах очертаниям вражеских судов, стараясь оценить огневую мощь и вооружение ближайших кораблей и их намерения. Потом он резко повернулся к подчиненным. – Немедленно башара Харконнена ко мне! Угроза «мосту» миновала. Теперь он не сможет отказаться выдать коды доступа!
Несколько секунд прошли в молчании. Вориан повысил голос:
– Где Абульурд? Мне нужны…
– Прошу прощения, верховный башар, но трус… в лазарете _ Военный полицейский говорил, как нашкодивший подросток. – По дороге в его каюту он немного сопротивлялся. Похоже, он не скоро придет в себя.
Вориан выругался. Он должен был предвидеть, что произойдет что-то подобное.
– Используйте все, что сможете, – ракеты, артиллерию – все. Особенно скрэмблерные мины.
Корабли продолжали беспрепятственно продвигаться вперед, к месту решающей схватки с загнанными в угол кораблями Омниуса.
Вориан начал получать рапорты офицеров о том, что некоторые орудия удалось включить, хотя не было никаких гарантий высокой точности стрельбы, так как Абульурд надежно отключил системы автоматического прицеливания. Артиллерийские офицеры и добровольцы-культисты отсоединили орудия от централизованной системы управления и перевели их на ручной режим стрельбы.
Навстречу им начал движение первый эшелон линии обороны Омниуса. Вориан, быстро изучив их оборонительные качества, увидел, что вслед за ними на верхние орбиты поднимается следующая волна судов. В этот момент, даже учитывая неполную работоспособность артиллерии, флот возмездия превосходил огневой мощью силы роботов. Кроме того, корабли Вориана были защищены полями Хольцмана,
– Мы можем открыть по ним упреждающий огонь, верховный башар, – доложил второй помощник. – Если сможем стрелять.
– Давайте сделаем это. – Вориан вперил взгляд в непробиваемую, глубоко эшелонированную оборону роботов, потом крикнул в микрофон: – Я обращаюсь к последователям культа Серены, к солдатам Джихада, к наемникам и ко всем, кто сегодня сражается здесь рядом со мной в этой великой битве. Я хочу напомнить вам, чем была для нас Священная Война. Она начата ради мщения за смерть нашей возлюбленной Серены, за смерть ее сына Маниона Невинного, за смерть миллиардов других мучеников. Цель войны – остановить врага, прекратить его движение на нас. Надо лишить мыслящих машин способности мыслить.
Как это ни странно, но первым кораблем, который приблизился к флагману флота возмездия, оказалось вовсе не военное боевое судно, но старый курьерский корабль. Вместо того чтобы открыть огонь, с корабля поступил сигнал с предложением выслушать сообщение.
– Ну что, Вориан Атрейдес, это будет посложнее, чем наши любимые стратегические игры? – С экрана на Вориана смотрело медное лицо, бесстрастное и лишенное выражения, как и всегда. – Ты хочешь меня уничтожить? Я буду первой потерей в этой атаке.
– Старый Железный Умник! Вот уж не думал, что ты до сих пор…
До боли знакомый образ Севрата заполнил собой весь экран. Вориан ждал, что сейчас робот начнет неуклюже и плоско шутить или напомнит командующему о том, сколько раз он, Севрат, спасал человеческие жизни.
– Мы не всегда были по разные стороны баррикады, Вориан Атрейдес. Я придумал для тебя новую шутку: сколько раз можно позволить человеку поменять разум?
Вориан был настолько тверд, что без колебаний решился принести в жертву два миллиона человек, но теперь, по странной иронии судьбы, он колебался, глядя на робота,бывшего своего спутника и товарища. Из всех членов его семьи и близких друзей – Серены, Ксавьера, Лероники и даже Агамемнона – остался один только Севрат.
– Что ты делаешь, Севрат? Остановись.
– Ты даже не хочешь услышать конец анекдота? Вориан скрестил руки на груди.
– Отчего ты так уверен, что я когда-либо менял свой, как ты выразился, разум? Может быть, я просто скрывал от тебя мои истинные намерения и мысли.
Курьерский корабль машин продолжал подходить ближе.
– Почему бы тебе не пустить меня к себе на борт? Мы могли бы поговорить как в старые добрые времена. Разве я не подходящий эмиссар, чтобы обсудить со мной возможные решения проблемы?
Вориан оцепенел, стараясь прогнать первое побуждение. Разве это не то же самое, чего хотел Абульурд? Конечно, он не мог всерьез думать о переговорах с мыслящими машинами. Но Севрат…
Склонившись к уху верховного башара, второй помощник тихо произнес:
– Сэр, наше оружие еще не полностью активировано. Может быть, нам стоит потянуть время?
– Старый Железный Умник, это что, трюк?
– Это ты учил меня трюкам, Вориан Атрейдес. А как ты думаешь, что это?
Вориан принялся расхаживать по рубке. Корабль Севрата продолжал, не останавливаясь, приближаться к флагману. Если эта отсрочка даст возможность привести в боеспособное состояние артиллерию, то не стоит ли пойти на риск?
– Отключить защитное поле, – приказал Вориан. – Севрат, можешь приблизиться. Но лучше приготовься предложить Омниусу сдаться.
Медное лицо Севрата оставалось непроницаемым.
– Теперь ты решил пошутить, Вориан Атрейдес? Курьерский корабль увеличил скорость.
– Верховный башар, у него активированы орудийные порты!
Севрат без предупреждения открыл огонь из всех пушек курьерского корабля. Снаряды распороли обшивку флагмана и повредили частично готовый к бою правый борт. Не остановленные отключенным защитным полем снаряды робота взорвались в двух местах в корпусе «Победы Серены». Из отверстий со свистом начал выходить воздух, флагманская баллиста сбилась с курса. Командирская рубка ходила ходуном, звенели сигналы тревоги. Теперь и первый эшелон машинных кораблей пошел в атаку.
– Активировать поля! Защитите нас!
Сквозь хаос, творившийся теперь в эфире, прорвался синтезированный смех Севрата.
– Я вспомнил фразу, которой научил меня ты, Вориан Атрейдес: я поймал тебя со спущенными штанами. Ты стал слишком мягок и медлителен, проведя столько лет среди хретгиров.
– Открыть огонь! – давясь от ярости, приказал Вориан, кляня себя за мягкотелость и нерешительность. Какая мне разница, что он Севрат…– Восстановить прежний курс!
Он закрыл глаза, когда несколько управляемых вручную пушек дали залп. Флагман развернулся, чтобы комендоры могли лучше прицелиться. Волна точно направленных снарядов смела курьерский корабль.
Не теряя времени на сожаления и нерешительность, ругая себя за недопустимую сентиментальность, Вориан приготовился к продолжению кровопролитной схватки. В зоне досягаемости артиллерии оказался уже второй эшелон флота роботов.
Наверху, на площади, под которой располагался защищенный подвал, где хранились сферы с их памятью, два всемирных разума, светясь от возбуждения, решали текущие вопросы на своих пьедесталах. К ним притекал мощный поток данных с места сражения за Коррин, передавались уточнения и предупреждения.
Человеческий флот возмездия шел в наступление на последнюю планету Синхронизированного Мира, атакуя его последовательными волнами со всех сторон. В последний момент вражеский командующий, не колеблясь, пересек линию скрэмблерных полей, что обрекало на смерть пленников на бортах кораблей «моста хретгиров». Но мост почему-то не взорвался.
СеврОм и ТуррОм не могли понять, в чем дело.
Спаренные всемирные разумы слали на флот роботов нескончаемый поток распоряжений, инструкций и приказов, загромождая их электронные мозги миллионами планов, многие из которых прямо противоречили друг другу. В результате в боевых порядках машин на орбите Коррина возник неизбежный и непредсказуемый хаос.
Эразм был очень доволен таким положением дел и всеобщей растерянностью и сумятицей. Он хотел добиться своей цели без вмешательства двойного всемирного разума.
Его слабый контакт с Гильбертусом прервался, когда первые взрывы и энергетические всплески разгоравшегося сражения повредили и без того ненадежные системы связи грузовых судов. Эразм некоторое время подержал в железной руке молчавшую наблюдательную камеру, а потом швырнул ее на землю. Неужели он испытывал гнев?
Независимый робот соединил себя с одним из малых кораблей на орбите, пока не вызванным на передовую. Эразм поймал такой корабль, управляя им с поверхности Коррина.
Так как прямая связь с подсистемами машин давала ему тотальный доступ ко всему на планете, ему надо было вывести пойманный корабль в нужное место и отдавать приказы боевым машинам так, чтобы этого не заметили ни СеврОм, ни ТуррОм. Задача была трудна и без идиотского вмешательства всемирных разумов.
Он нашел наконец тот самый важный для него корабль и подвел к нему мелкое судно. Действительно, Гильбертус оказался на борту грузового корабля. Судно состыковалось с ним.
Даже зная, что никто на него не смотрит, Эразм имитировал на лице улыбку. Это вошло у него в привычку.
На корабле стояла нестерпимая и ужасная вонь. Спертым воздухом было невозможно дышать. Металлические плиты пола и такие же металлические стены высасывали из воздуха все тепло, и тем не менее из-за большого количества людей в отсеке стояла удушающая жара.
Гильбертус сидел возле клона Серены. Он держал ее за руку, а она прижималась головой к его мускулистой груди. Он явился сюда по собственному почину; вероятно, учитывая обстоятельства, это было не самое логически обоснованное решение, но он все равно будет здесь. Либо уловка со взрывом контейнеров удастся, либо нет.
В душе Гильбертус возмущался поведением Эразма, который тайно приказал увезти Серену на корабль вместе с другими заложниками. Когда стала ясна вторая часть плана, после того как Серену показали по каналу связи командующему Армией Человечества, – Гильбертус умом понял все. Все в этом случае имело логический смысл. Действительно, добавление только одной заложницы могло стать решающим фактором во всем этом деле.
– Если бы только это не была ты, – прошептал он ей на ухо.
Другие пленники на борту грузового судна что-то бормотали, ерзали и непрерывно жаловались на судьбу. Никто из них не понимал, что, собственно, происходит. Некоторые шепотом делились якобы верными слухами, что к Коррину для их спасения явился флот свободного человечества. Другие боялись, что это очередной эксперимент Эразма по изучению коллективной психологии толпы. Гильбертус попытался объяснить ситуацию двоим мужчинам, которые сидели рядом с ним и с Сереной, но они не поверили его анализу и более чем дюжине альтернативных историй.
Рекур Ван тоже находился здесь, запертый в своем гнезде с аппаратурой жизнеобеспечения. Очевидно, СеврОм и ТуррОм придерживались того, что пленников надо гноить в ужасно плохих условиях. Безрукий и безногий тлулакс так сильно ворочался, жаловался и так громко кричал, что Гильбертус предпочел увести Серену в другой отсек, где они и принялись ждать развязки.
Гильбертус был уверен, что кризис вот-вот разрешится. Задержка была добрым знаком; совершенно очевидно, что командующий флотом Лиги заколебался и отступил. В противном случае и Гильбертус, и все заложники были бы уже мертвы.
Но почему тогда в космосе началось сражение? Почему сквозь крошечные иллюминаторы он видит вспышки разрывов и проносящиеся мимо боевые корабли? На бортах незнакомые эмблемы – значит, это суда Армии Человечества. Они прошли сквозь скрэмблерные поля, и, следовательно, контейнеры с заложниками должны были взорваться, но этого почему-то не произошло.
Гильбертус отвернулся от иллюминатора. Главное, что он вместе с Сереной.
– Это не продлится долго, – сказал он, чтобы успокоить ее. – Скоро все так или иначе кончится.
– А что делать, если их там нет? Не думайте о них. Делайте свое дело, батор.
Голос его был лишен всяких интонаций. Как только «мост хретгиров» взорвется, ничто не сможет остановить яростный натиск кораблей Армии Человечества. В глубине души Вориану хотелось, чтобы это произошло скорее, чтобы можно было сосредоточиться на выполнении главной задачи.
Готовый отдать приказ, Атрейдес положил пальцы на сенсорную панель, чтобы набрать последовательность кода, разрешающего открывать огонь. Он хотел нанести вред мыслящим машинам, как они наносили вред человечеству на протяжении множества поколений.
Наконец вахтенный офицер доложил:
– Мы на нужной дистанции, верховный башар!
– Открыть огонь и начать бомбардировку. Превратим их в месиво!
Желая сделать первый выстрел лично, Вориан коснулся нужной клавиши, но выстрела не последовало. Он нажал еще раз, и снова ничего не произошло. Пушки молчали.
– Проклятие!
На командном пункте послышались тихие ругательства и тревожные голоса офицеров. По каналам связи слышались недоуменные возгласы.
– Сэр, вооружение не действует на всем флоте. Мы не можем сделать ни единого выстрела!
Офицеры штаба лихорадочно принялись выяснять причину отказа оружия, эфир наполнился встревоженными голосами. Когда же был дан ответ, то для Вориана это было хуже, чем если бы кто-то плеснул ему в лицо кислотой.
– Говорит Абульурд Харконнен, – раздался из динамиков громкий голос. – Для того чтобы предотвратить ненужное убийство миллионов невинных людей, я отключил пункт управления огнем от батарей на кораблях всего флота. Верховный башар
Атрейдес, мы должны, мы обязаны найти лучшее решение, чем это. Теперь у вас нет иного выбора, вам надо отступить.
– Приведите его ко мне, – рявкнул верховный башар. Офицеры военной полиции ринулись выполнять приказ. Вориан развернулся на стуле. – Приведите в порядок пушки!
– Мы ничего не можем сделать без кода доступа – а башар Харконнен изменил последовательность цифр кода.
– Теперь ясно, почему он выбрал имя Харконнен, – выпалил один из артиллерийских офицеров. – Он боится сражаться с машинами.
– Разговоры. – Вориан не стал продолжать эту тему. Он не понимал, как мог его протеже сделать это, зачем Абульурд поставил на карту жизнь всего флота, разрушив систему управления войсками в самый критический момент. – Попробуйте воспользоваться резервными системами, обойдите код, примените ручное управление, если ничего не выйдет. Наводку делайте на глаз. В противном случае открывайте люки и бомбите противника хоть камнями.
– Это займет несколько минут, верховный башар.
– Сэр, нам сохранять курс? – спросил штурман. – Мы уже почти у «моста».
Мысли Вориана путались, он был подавлен предательством, которое только что совершил Абульурд.
– Если мы замедлим движение, машины поймут, что у нас что-то неладно.
– Мы не смеем колебаться! – крикнул один из солдат-культистов. – Эти демоны подумают, что мы потеряли решимость в достижении нашей святой цели.
Вориан был уверен, что Омниус не станет думать о таких вещах.
– Вероятнее всего они заподозрят, что у нас технические неполадки, поломка. – Голос его скрежетнул металлом. – Продолжать наступление с прежней скоростью. Нам все равно надо наступать, пусть даже и большей ценой.
Ему потребуется всего несколько минут, чтобы вытрясти из Абульурда коды доступа и снова включить пульт управления огнем. Может быть, они еще успеют все сделать вовремя.
Абульурда Харконнена нашли без труда, и он не оказал сопротивления. На самом деле у него был даже гордый вид, когда офицеры втащили его на командный пункт. При Абульурде не было личного оружия; мрачным взглядом отстраненный башар словно стилетом уколол Вориана. На кителе Харконнена не было знаков различия.
Пылая холодной яростью, Вориан Атрейдес шагнул навстречу Абульурду.
– Что ты сделал? Ради Бога и святой Серены, скажи мне, что ты сделал?
Абульурд посмотрел на Вориана еще раз, словно надеясь на понимание.
– Я уберег вас от ужасной ошибки и спас миллионы жизней. Вориан схватил Абульурда за отвороты кителя.
– Ты глупец! Если мы не покончим с ними сегодня, то ты обречешь нас на гибель и, мало того, еще на тысячу лет машинного рабства.
Начальник артиллерии презрительно скривился.
– Трус, такой же, как его дед.
– Нет, он не похож на Ксавьера. – Вориан пристально смотрел в глаза Абульурду, разочарование выжгло все теплые чувства, какие он раньше питал к своему протеже, стерли из памяти приятные воспоминания прежних встреч и проведенного вместе времени. – Этот человек проявил собственную трусость, батор. Не стоит сравнивать его с другими.
Абульурд не делал попыток вырваться, но продолжал умолять Атрейдеса не наступать.
– Это не должно произойти так. Если бы вы только… Вориан перебил его ледяным тоном:
– Башар Харконнен, я приказываю вам выдать мне новые коды. У нас слишком мало времени.
– Простите, но я не могу этого сделать. Это единственный способ заставить вас по-иному взглянуть на дело. Вам придется отступить и повернуть назад.
– Ты ставишь под угрозу жизнь всего флота возмездия. Башар нисколько не испугался.
– Это вы угрожаете их жизням, Вориан, а не я.
– Не смей называть меня по имени. Ты намекаешь на дружбу, которой отныне не существует. – Вориан с отвращением оттолкнул от себя Абульурда, и тот с трудом устоял на ногах. Вориан понимал, что ничего не добьется угрозой пытки, во всяком случае с Харконненом. – Ты предал будущее человечества!
Раздался встревоженный голос штурмана:
– Мы выходим на рубеж спутников, верховный башар. Уменьшить скорость?
– Нет, мы поведем наступление, не важно… Абульурд резко выдохнул.
– Вы не можете этого сделать! Вам надо остановиться и перегруппироваться! Постарайтесь вступить в переговоры с Омниусом. Ваши корабли безоружны…
– Машины этого не знают, и в отличие от Эразма я умею блефовать. – На Вориана снизошло странное зловещее спокойствие. Лишенный дальнобойного оружия флот возмездия шел на сближение с вражеским флотом. Атрейдес понимал, что зашел слишком далеко и не имел права ни отступить, ни потерпеть поражение. – Кроме всего прочего, пока у меня есть воображение, я не останусь без оружия.
Отвернувшись от бледного как смерть Абульурда, Вориан сказал:
– Уберите его с моих глаз, заприте в каюту и поставьте надежный караул. – Трое разъяренных военных полицейских встали рядом с Абульурдом, словно ища повода избить предателя. – Я подумаю потом, что с ним делать – если, конечно, мы переживем сегодняшний день.
История войн состоит из моментов… и решений… результаты которых могут быть непредсказуемыми.
Эразм. Диалоги, последние корринские записи
Хотя Эразм просмотрел всю свою долгую, многовековую память, он не нашел там времени, когда у него было бы столько неприятностей. Он был близок… к панике или отчаянию? Чтобы предотвратить катастрофу и спасти Гильбертуса, надо было действовать безотлагательно.
Интересно,подумал он вдруг с такой интенсивной вспышкой прозрения, что едва не забыл о неотложном. Наверное, теперь я понимаю, почему Серена Батлер так неистово пыталась спасти своего ребенка.
Как независимый робот и советник всех воплощений Омниуса Эразм имел доступ ко всем командным пунктам Коррина. Спустившись в глубокие защищенные катакомбы города, Эразм оказался в помещении, заполненном координатной голографической сеткой. В этой объемной системе координат в масштабе были показаны позиции сил Омниуса вокруг планеты, положение каждого боевого судна и всех грузовых контейнеров с рабами, образовавших «мост хретгиров». В одном из этих невольничьих контейнеров был сейчас Гильбертус с клоном Серены. В непосредственной близости от сетки находился стремительно наступавший флот возмездия. Картинка менялась по мере того, как вражеские корабли приближались к планете. Суда Вориана Атрейдеса были уже в опасном соседстве со скрэмблерными полями сторожевых спутников. Сейчас эти поля активируют взрывные устройства и убьют людей в живом щите.
Робот связал свой гель-контурный мозг с командной сетью. Он быстро проанализировал программу, составленную его блистательным воспитанником.
Корабли Лиги ускорили движение, их намерения были ясны. Они решились вторгнуться в смертельно опасную для живого щита зону. Теперь ничто не сможет их остановить. Вориан Атрейдес, сын титана Агамемнона, был полон решимости принести в жертву всех заложников. Он не остановится.
Гильбертус умрет, как только корабли людей пересекут роковую линию.
За пределами голографической сетки находились связанные между собой узлы доступа к компьютерным данным и системам управления. Их обслуживали роботы, производившие сложные вычисления для двух всемирных разумов. Эразм, не обращая на роботов ни малейшего внимания, начал быстро обрабатывать данные, высчитывая вероятные сценарии сегодняшних событий. Независимому роботу даже не пришло в голову, что дело может принять именно такой оборот. Если бы Эразм был человеком, его действия назвали бы самоубийственными и предательскими. Он ликвидировал последний заслон, который оставался в распоряжении машин, единственную возможность не пустить людей к Коррину, хотя, как выяснилось, это не остановило бы Вориана Атрейдеса.
Но это был единственный способ спасти Гильбертуса. Если этот человек умрет, думал независимый робот, то, пожалуй, не будет больше смысла и в его – Эразма – существовании.
Осталось две секунды.
Робот бегло осмотрел голографическое изображение машинной обороны, заметил возраставшее число вражеских кораблей, приближающихся к зоне досягаемости следящей аппаратуры. Здесь эти суда казались маленькими точками, но в действительности это были настоящие корабли, способные испепелить Коррин атомной бомбардировкой, когда они минуют живой заслон и убьют всех находящихся в нем заложников.
И эти люди еще называют нас бесчеловечными!
Без малейших колебаний Эразм принял на себя управление командным пунктом. Перед его оптическими сенсорами заплясали янтарные огоньки панели. Одним движением независимый робот прервал соединение между скрэмблерными полями и взрывчаткой на борту кораблей с заложниками.
Потом он принялся наблюдать, как точки неприятельских судов прорвались сквозь обезвреженную баррикаду. Теперь перед ними не осталось ни одной преграды.
Я не боюсь смерти. Я боюсь только поражения.
Серена Батлер, Жрица Джихада
У Вориана возник план, или, лучше сказать, фрагменты плана. Сцепив пальцы, он лихорадочно раздумывал. Надо учесть все ресурсы, которые есть в его распоряжении.
Абульурд при всем желании мог отключить только вооружение, встроенное в основные корабли флота возмездия Лиги, но пусковые отсеки баллист и штурмовиков были буквально набиты истребителями-бомбардировщиками типа «кинжал». Все эти суда были оснащены импульсными атомными зарядами. Исходный план предусматривал прорыв околопланетной обороны противника с помощью бортового оружия баллист и штурмовиков, а «кинжалы» должны были взрывать свои бомбы уже на поверхности Коррина. Теперь придется использовать атомные бомбы против линий обороны противника – спасибо изменнику башару. Оставалось лишь надеяться, что оставшихся боеголовок хватит на то, чтобы уничтожить Омниуса на его базе. Для этого Вориан предполагал использовать диверсионные группы из гиназских наемников.
Таким образом, по расчетам верховного башара, даже без бортового оружия его защищенные полями корабли обладают достаточной огневой мощью. Оставалось только одно – взломать оборону противника.
Вориан уже не колебался, окончательно решив пожертвовать заложниками.
Экипажи испустили вздох ужаса, когда флагманский корабль «Победа Серены» вышел на роковой рубеж. Вориан не отрываясь смотрел на экран, ожидая взрывов, которые уничтожат миллионы обреченных им на смерть заложников. Корабль пересек линию скрэмблерных полей.
Но взрывов не было, ни одной вспышки. Два миллиона человек остались живы. Все обошлось без жертв.
«Мост хретгиров» остался цел.
Вориан не верил своим глазам.
– В конце концов оказалось, что проклятый робот все-таки блефовал!
– Люди целы! – не сдерживая избытка чувств, закричал штурман.
– Святая Серена явила нам еще одно чудо! – В динамиках раздался возбужденный голос Райны Батлер. – Она сама поведет нас к окончательной победе над демоническими машинами. Поборник Атрейдес, вперед, на Коррин!
Вориан взорвался.
– Выключите этот сигнал. Приказы здесь отдаю я!
Из-за предательства Абульурда они по-прежнему были лишены мощного бортового оружия. Вориан не мог придумать ничего хуже такого предательства – в особенности от близкого товарища, от молодого человека, которого он когда-то взял под свою опеку. Лучше бы уж Абульурд просто всадил ему в сердце нож!
Я никогда больше не назову его ни своим приемным сыном, ни даже просто другом.
Верховный башар поклялся себе, что победит, невзирая на измену Абульурда.
– Давайте же воспользуемся этим преимуществом. – Он внимательно присмотрелся к возникшим на сканерах очертаниям вражеских судов, стараясь оценить огневую мощь и вооружение ближайших кораблей и их намерения. Потом он резко повернулся к подчиненным. – Немедленно башара Харконнена ко мне! Угроза «мосту» миновала. Теперь он не сможет отказаться выдать коды доступа!
Несколько секунд прошли в молчании. Вориан повысил голос:
– Где Абульурд? Мне нужны…
– Прошу прощения, верховный башар, но трус… в лазарете _ Военный полицейский говорил, как нашкодивший подросток. – По дороге в его каюту он немного сопротивлялся. Похоже, он не скоро придет в себя.
Вориан выругался. Он должен был предвидеть, что произойдет что-то подобное.
– Используйте все, что сможете, – ракеты, артиллерию – все. Особенно скрэмблерные мины.
Корабли продолжали беспрепятственно продвигаться вперед, к месту решающей схватки с загнанными в угол кораблями Омниуса.
Вориан начал получать рапорты офицеров о том, что некоторые орудия удалось включить, хотя не было никаких гарантий высокой точности стрельбы, так как Абульурд надежно отключил системы автоматического прицеливания. Артиллерийские офицеры и добровольцы-культисты отсоединили орудия от централизованной системы управления и перевели их на ручной режим стрельбы.
Навстречу им начал движение первый эшелон линии обороны Омниуса. Вориан, быстро изучив их оборонительные качества, увидел, что вслед за ними на верхние орбиты поднимается следующая волна судов. В этот момент, даже учитывая неполную работоспособность артиллерии, флот возмездия превосходил огневой мощью силы роботов. Кроме того, корабли Вориана были защищены полями Хольцмана,
– Мы можем открыть по ним упреждающий огонь, верховный башар, – доложил второй помощник. – Если сможем стрелять.
– Давайте сделаем это. – Вориан вперил взгляд в непробиваемую, глубоко эшелонированную оборону роботов, потом крикнул в микрофон: – Я обращаюсь к последователям культа Серены, к солдатам Джихада, к наемникам и ко всем, кто сегодня сражается здесь рядом со мной в этой великой битве. Я хочу напомнить вам, чем была для нас Священная Война. Она начата ради мщения за смерть нашей возлюбленной Серены, за смерть ее сына Маниона Невинного, за смерть миллиардов других мучеников. Цель войны – остановить врага, прекратить его движение на нас. Надо лишить мыслящих машин способности мыслить.
Как это ни странно, но первым кораблем, который приблизился к флагману флота возмездия, оказалось вовсе не военное боевое судно, но старый курьерский корабль. Вместо того чтобы открыть огонь, с корабля поступил сигнал с предложением выслушать сообщение.
– Ну что, Вориан Атрейдес, это будет посложнее, чем наши любимые стратегические игры? – С экрана на Вориана смотрело медное лицо, бесстрастное и лишенное выражения, как и всегда. – Ты хочешь меня уничтожить? Я буду первой потерей в этой атаке.
– Старый Железный Умник! Вот уж не думал, что ты до сих пор…
До боли знакомый образ Севрата заполнил собой весь экран. Вориан ждал, что сейчас робот начнет неуклюже и плоско шутить или напомнит командующему о том, сколько раз он, Севрат, спасал человеческие жизни.
– Мы не всегда были по разные стороны баррикады, Вориан Атрейдес. Я придумал для тебя новую шутку: сколько раз можно позволить человеку поменять разум?
Вориан был настолько тверд, что без колебаний решился принести в жертву два миллиона человек, но теперь, по странной иронии судьбы, он колебался, глядя на робота,бывшего своего спутника и товарища. Из всех членов его семьи и близких друзей – Серены, Ксавьера, Лероники и даже Агамемнона – остался один только Севрат.
– Что ты делаешь, Севрат? Остановись.
– Ты даже не хочешь услышать конец анекдота? Вориан скрестил руки на груди.
– Отчего ты так уверен, что я когда-либо менял свой, как ты выразился, разум? Может быть, я просто скрывал от тебя мои истинные намерения и мысли.
Курьерский корабль машин продолжал подходить ближе.
– Почему бы тебе не пустить меня к себе на борт? Мы могли бы поговорить как в старые добрые времена. Разве я не подходящий эмиссар, чтобы обсудить со мной возможные решения проблемы?
Вориан оцепенел, стараясь прогнать первое побуждение. Разве это не то же самое, чего хотел Абульурд? Конечно, он не мог всерьез думать о переговорах с мыслящими машинами. Но Севрат…
Склонившись к уху верховного башара, второй помощник тихо произнес:
– Сэр, наше оружие еще не полностью активировано. Может быть, нам стоит потянуть время?
– Старый Железный Умник, это что, трюк?
– Это ты учил меня трюкам, Вориан Атрейдес. А как ты думаешь, что это?
Вориан принялся расхаживать по рубке. Корабль Севрата продолжал, не останавливаясь, приближаться к флагману. Если эта отсрочка даст возможность привести в боеспособное состояние артиллерию, то не стоит ли пойти на риск?
– Отключить защитное поле, – приказал Вориан. – Севрат, можешь приблизиться. Но лучше приготовься предложить Омниусу сдаться.
Медное лицо Севрата оставалось непроницаемым.
– Теперь ты решил пошутить, Вориан Атрейдес? Курьерский корабль увеличил скорость.
– Верховный башар, у него активированы орудийные порты!
Севрат без предупреждения открыл огонь из всех пушек курьерского корабля. Снаряды распороли обшивку флагмана и повредили частично готовый к бою правый борт. Не остановленные отключенным защитным полем снаряды робота взорвались в двух местах в корпусе «Победы Серены». Из отверстий со свистом начал выходить воздух, флагманская баллиста сбилась с курса. Командирская рубка ходила ходуном, звенели сигналы тревоги. Теперь и первый эшелон машинных кораблей пошел в атаку.
– Активировать поля! Защитите нас!
Сквозь хаос, творившийся теперь в эфире, прорвался синтезированный смех Севрата.
– Я вспомнил фразу, которой научил меня ты, Вориан Атрейдес: я поймал тебя со спущенными штанами. Ты стал слишком мягок и медлителен, проведя столько лет среди хретгиров.
– Открыть огонь! – давясь от ярости, приказал Вориан, кляня себя за мягкотелость и нерешительность. Какая мне разница, что он Севрат…– Восстановить прежний курс!
Он закрыл глаза, когда несколько управляемых вручную пушек дали залп. Флагман развернулся, чтобы комендоры могли лучше прицелиться. Волна точно направленных снарядов смела курьерский корабль.
Не теряя времени на сожаления и нерешительность, ругая себя за недопустимую сентиментальность, Вориан приготовился к продолжению кровопролитной схватки. В зоне досягаемости артиллерии оказался уже второй эшелон флота роботов.
В течение многих лет путем интенсивных тренировок я научил Гильбертуса Алъбанса организовывать его разум, научил его представлять мысли системно, чтобы его способность к мышлению сравнялась с таковой у мыслящей машины. К сожалению, я не смог научить его делать в каждом случае правильный выбор.
Эразм. Диалоги
Наверху, на площади, под которой располагался защищенный подвал, где хранились сферы с их памятью, два всемирных разума, светясь от возбуждения, решали текущие вопросы на своих пьедесталах. К ним притекал мощный поток данных с места сражения за Коррин, передавались уточнения и предупреждения.
Человеческий флот возмездия шел в наступление на последнюю планету Синхронизированного Мира, атакуя его последовательными волнами со всех сторон. В последний момент вражеский командующий, не колеблясь, пересек линию скрэмблерных полей, что обрекало на смерть пленников на бортах кораблей «моста хретгиров». Но мост почему-то не взорвался.
СеврОм и ТуррОм не могли понять, в чем дело.
Спаренные всемирные разумы слали на флот роботов нескончаемый поток распоряжений, инструкций и приказов, загромождая их электронные мозги миллионами планов, многие из которых прямо противоречили друг другу. В результате в боевых порядках машин на орбите Коррина возник неизбежный и непредсказуемый хаос.
Эразм был очень доволен таким положением дел и всеобщей растерянностью и сумятицей. Он хотел добиться своей цели без вмешательства двойного всемирного разума.
Его слабый контакт с Гильбертусом прервался, когда первые взрывы и энергетические всплески разгоравшегося сражения повредили и без того ненадежные системы связи грузовых судов. Эразм некоторое время подержал в железной руке молчавшую наблюдательную камеру, а потом швырнул ее на землю. Неужели он испытывал гнев?
Независимый робот соединил себя с одним из малых кораблей на орбите, пока не вызванным на передовую. Эразм поймал такой корабль, управляя им с поверхности Коррина.
Так как прямая связь с подсистемами машин давала ему тотальный доступ ко всему на планете, ему надо было вывести пойманный корабль в нужное место и отдавать приказы боевым машинам так, чтобы этого не заметили ни СеврОм, ни ТуррОм. Задача была трудна и без идиотского вмешательства всемирных разумов.
Он нашел наконец тот самый важный для него корабль и подвел к нему мелкое судно. Действительно, Гильбертус оказался на борту грузового корабля. Судно состыковалось с ним.
Даже зная, что никто на него не смотрит, Эразм имитировал на лице улыбку. Это вошло у него в привычку.
На корабле стояла нестерпимая и ужасная вонь. Спертым воздухом было невозможно дышать. Металлические плиты пола и такие же металлические стены высасывали из воздуха все тепло, и тем не менее из-за большого количества людей в отсеке стояла удушающая жара.
Гильбертус сидел возле клона Серены. Он держал ее за руку, а она прижималась головой к его мускулистой груди. Он явился сюда по собственному почину; вероятно, учитывая обстоятельства, это было не самое логически обоснованное решение, но он все равно будет здесь. Либо уловка со взрывом контейнеров удастся, либо нет.
В душе Гильбертус возмущался поведением Эразма, который тайно приказал увезти Серену на корабль вместе с другими заложниками. Когда стала ясна вторая часть плана, после того как Серену показали по каналу связи командующему Армией Человечества, – Гильбертус умом понял все. Все в этом случае имело логический смысл. Действительно, добавление только одной заложницы могло стать решающим фактором во всем этом деле.
– Если бы только это не была ты, – прошептал он ей на ухо.
Другие пленники на борту грузового судна что-то бормотали, ерзали и непрерывно жаловались на судьбу. Никто из них не понимал, что, собственно, происходит. Некоторые шепотом делились якобы верными слухами, что к Коррину для их спасения явился флот свободного человечества. Другие боялись, что это очередной эксперимент Эразма по изучению коллективной психологии толпы. Гильбертус попытался объяснить ситуацию двоим мужчинам, которые сидели рядом с ним и с Сереной, но они не поверили его анализу и более чем дюжине альтернативных историй.
Рекур Ван тоже находился здесь, запертый в своем гнезде с аппаратурой жизнеобеспечения. Очевидно, СеврОм и ТуррОм придерживались того, что пленников надо гноить в ужасно плохих условиях. Безрукий и безногий тлулакс так сильно ворочался, жаловался и так громко кричал, что Гильбертус предпочел увести Серену в другой отсек, где они и принялись ждать развязки.
Гильбертус был уверен, что кризис вот-вот разрешится. Задержка была добрым знаком; совершенно очевидно, что командующий флотом Лиги заколебался и отступил. В противном случае и Гильбертус, и все заложники были бы уже мертвы.
Но почему тогда в космосе началось сражение? Почему сквозь крошечные иллюминаторы он видит вспышки разрывов и проносящиеся мимо боевые корабли? На бортах незнакомые эмблемы – значит, это суда Армии Человечества. Они прошли сквозь скрэмблерные поля, и, следовательно, контейнеры с заложниками должны были взорваться, но этого почему-то не произошло.
Гильбертус отвернулся от иллюминатора. Главное, что он вместе с Сереной.
– Это не продлится долго, – сказал он, чтобы успокоить ее. – Скоро все так или иначе кончится.