Страница:
Поэтому, прибыв с флотом возмездия к Коррину, Вориан Атрейдес проявил максимум осмотрительности. Хотя он привел силы, подавляющее превосходство которых в огневой мощи было, казалось, обеспечено, ничто не могло дать гарантий успеха. Из каждого поражения, которые машины терпели от человечества, они извлекали должные уроки и разрабатывали контрмеры против уже известных им военных хитростей и стратегических приемов. К флоту машин прибавлялись все новые и новые корабли. История Джихада – да и вообще всех войн – изобиловала примерами человеческой гениальности, примерами творческих решений воинских начальников, сумевших напасть на противника, застав его врасплох, и превзойти его. Правда, несмотря на то, что машины имели доступ ко всем историческим архивам, Вориан сомневался, что Омниус сможет понять суть того, как людям удается принимать такие «высосанные из пальца решения».
По мере разработки нескольких планов на протяжении долгого полета к Коррину верховный башар и новоиспеченный поборник Серены Вориан разъяснял их суть командирам всех судов флота возмездия.
С тех пор как кимеки узнали секретные данные о взаимодействии полей Хольцмана с лазерными лучами, некоторые офицеры стали высказывать озабоченность по поводу того, что машины тоже могли узнать эту военную тайну. Если это так, то Омниус одним залпом маломощных лазерных пушек уничтожит весь флот. Сама эта мысль была способна повергнуть в страх многих капитанов кораблей. Вориан, однако, не слишком сильно верил в реальность такой угрозы. Кимеки уже долгое время были врагами Коррина и вряд ли стали бы делиться с противником ценной разведывательной информацией. Кроме того, Омниус уже столько времени находился в блокаде, что, знай машины эту тайну, всемирный разум уже давно применил бы лазерное оружие против сторожевого флота, осуществлявшего осаду.
Если же, с другой стороны, он прикажет кораблям Армии Человечества атаковать противника, не прикрываясь защитными полями Хольцмана, то от интенсивного огня машин в первые же минуты штурма погибнет масса кораблей. Потери будут огромными. Поэтому они с Абульурдом Харконненом разработали следующую стратегию. Наступление будет осуществляться волнами. Первая атакующая волна пойдет, прикрывшись полями Хольцмана, а следующие – без полей и активируют их, только войдя в непосредственный огневой контакт с противником.
Путь до Коррина оказался невыносимо долгим. У Омниуса тем не менее не было ни малейшей возможности узнать о приближении мощного человеческого флота, как и о близком полном разгроме.
Достигнув солнечной системы Коррина, Вориан Атрейдес встретился с командирами кораблей блокирующего вражескую планету флота. Благодаря информации, доставленной спейсфолдерными курьерскими судами, корабли сторожевого флота проводили постоянные учения, готовясь к прибытию главных наступательных сил – флота возмездия, который состоял из кораблей с обычными двигателями. Все было готово.
С капитанского мостика своего флагмана – старой доброй «Победы Серены» Вориан Атрейдес провел последнюю рекогносцировку ощетинившейся оружием оборонительной системы роботов, окрашенной кровавыми лучами пылавшего в небе красного гиганта. После уничтожения титанов и заручившись поддержкой последователей Райны, фанатиков культа Серены, Вориан наконец-то получил свой долгожданный шанс. Было сомнительно, что Лига Благородных когда-либо снова пойдет на такое смелое предприятие. Момент оказался уникальным. Лига решилась, и больше это не повторится, поэтому Омниуса надо было во что бы то ни стало уничтожить именно сейчас, в этот раз, невзирая ни на какие потери. Это будет праздник для героев и мучеников. Уже брезжил рассвет после долгой мрачной эпохи.
Педантичный и, как всегда, надежный заместитель – Абульурд Харконнен следил за перегруппировкой кораблей и неустанно инструктировал их командиров. Он запросил полную опись всех вооружений, списки всего личного состава и перечень кораблей, готовых к решительному наступлению. Все аспекты операции должны быть тщательно продуманы и безупречно подготовлены.
Тем временем вице-король Фейкан Батлер, находившийся на борту дипломатического корабля, оставшегося вне периметра будущего поля сражения, одну за другой произносил зажигательные речи, обращенные к солдатам и офицерам. По открытому каналу связи Райна читала для своих последователей молитвы и произносила горячие проповеди.
Хотя Армия Человечества горела нетерпением вступить в бой, спешка была излишней. Омниусу некуда было деваться, и он, видимо, прекрасно сознавал свою обреченность.
Правда, в непосредственной близости от планеты, внутри слоя скрэмблерных полей, зажатые ими машины развили какую-то странную и бурную деятельность. Разведчики роботов сновали в пространстве в разных направлениях словно рассерженные осы. Боевые корабли зачем-то садились на поверхность планеты, а несколько часов спустя снова взлетали в космос и возвращались на орбиту. Кроме того, на орбите появились большие неуклюжие грузовые суда и огромные спутники.
– Что они делают, верховный башар? – спросил Абульурд Харконнен. – Зачем они запускают на орбиту столько хлама? Это заграждение, баррикада?
– Кто может понять демонические замыслы этих машинных чудовищ? – риторически вопросил один из флагманских тактиков.
Огромные, тяжелые, неповоротливые и громоздкие суда, выглядевшие как грузовые контейнеры, одно за другим выводились на орбиту и выстраивались длинными цепями, как острова… для хранения боеприпасов? Вориан отогнал эту мысль, недоуменно покачав головой.
– Это какой-то жест отчаяния. Я не понимаю, что все это означает.
Голос Райны, как какой-то посторонний гул, как неясное звуковое сопровождение, все время звучал в рубке флагманского корабля. Вориану от души хотелось выключить эту нескончаемую проповедь, но слишком многие члены экипажа являлись сторонниками этой самозваной провидицы. Ее заманчивые медоточивые проповеди преисполняли их самоубийственной решимостью и страстью к самопожертвованию, которые многим из них придется проявить, чтобы довести битву при Коррине до победного конца.
– Представьте мне данные сканирования планеты, Абульурд, – приказал Вориан. – Посмотрим, что они там творят. Что-то мне все это очень не нравится.
Пока роботы выгоняли людей из рабочих бараков и убогих деревень, Гильбертус проявлял чудеса своих способностей к программированию, устанавливая на тысячах кораблей «моста хретгиров» приемники излучения. Постоянные сигналы, излучаемые скрэмблерными спутниками, превращались теперь в опасную минную растяжку, натянутую проволоку, которая должна была привести в действие системы самоуничтожения на кораблях и грузовых контейнерах, в которых находился живой щит Омниуса. Как только сигнал спутника прервется, будет запущен цикл самоуничтожения кораблей с рабами. Это была сравнительно простая задача. Теперь сама сеть полей Хольцмана, запиравшая машины на Коррине, превращалась в систему тревожной сигнализации и в своеобразный бикфордов шнур к зарядам, расположенным на судах с людьми.
Гильбертус так и не нашел клон Серены в течение последних двух дней. Но по крайней мере никто не мешал ему сосредоточиться.
– Не переживай и не беспокойся, – говорил ему Эразм. – Если нам удастся остановить Армию Человечества, то она спасется, точно так же, как и все мы.
– Я сделал то, что от меня требовалось, отец.
– А теперь я сделаю все, что требуется от меня, чтобы сохранить тебя в целости и сохранности.
Хотя вокруг летали вездесущие наблюдательные камеры Омниуса, независимому роботу удалось сконструировать устройство, которое отвлекало их внимание. С момента его уничтожения прежним корринским Омниусом – и последующего «воскрешения» – Эразм перестал доверять Первичному всемирному разуму, а эти две вторичные копии представлялись ему еще более ненадежными. Эразм решил разработать несколько параллельных планов – чтобы наверняка обеспечить свою сохранность и выживание Гильбертуса.
Вернувшись на виллу, он тайно провел Гильбертуса по коридору, недоступному для сенсоров Омниуса, к лестнице, ведущей в защищенные электронными устройствами и полями подвальные помещения, о существовании которых не знали ни СеврОм, ни ТуррОм. Первоначально Эразм планировал проводить здесь эксперименты, которые он предпочел бы сохранить в тайне от Омниуса – такое решение когда-то предложил ему Йорек Турр. Теперь Эразм надеялся, что этот подвал станет надежным убежищем для Гильбертуса, который сможет пережить здесь кризис.
– Оставайся здесь, – сказал он. – Продовольственных запасов здесь хватит на достаточно длительное время. Я вернусь и провожу тебя в безопасное место, когда все это так или иначе закончится.
– Почему Серена не может находиться здесь?
– Сейчас опасно приводить ее сюда. Всемирный разум непременно это заметит. Предлагаю тебе пока заняться интеллектуальной тренировкой.
Гильбертус посмотрел на независимого робота с симпатией и тревогой.
– Не забывай меня.
– Это невозможно, сынок.
Гильбертус обнял своего приемного отца, и робот имитировал ответное объятие, а затем поспешил прочь. Он не хотел, чтобы двойной Омниус заподозрил неладное.
Теперь, когда Гильбертус Альбанс был в безопасности, надо было довести до конца другие планы. Эразм отправился на поиски ученого тлулакса Рекура Вана.
Но прежде чем Вориан успел отдать приказ о начале победоносного наступления на Коррин, в линиях связи раздался сильный статический треск, а потом в эфире вместо молитв Райны Батлер зазвучал ровный, лишенный интонаций машинный голос:
– Мы обращаемся к новой группе вторжения. Мы понимаем, что вы явились на Коррин для того, чтобы уничтожить нас. Но прежде чем вы начнете действовать, мы должны предупредить вас о возможных последствиях ваших действий.
Тон был замогильный, но построение фраз абсолютно правильным, и в нем даже сквозило какое-то самодовольство. Вориан сразу узнал этот голос и его владельца – Эразм! Он стиснул зубы и заставил себя слушать, жестом приказав замолчать экипажу командирской рубки. Картины, появившиеся на экранах сканеров, показывали лихорадочную активность, развернутую роботами на ближних околопланетных орбитах.
– Это не наши сканеры, верховный башар, – сказал Абульурд. – Эти изображения роботы просто транслируют на наши сканирующие системы.
– Работают ли скрэмблерные спутники? – спросил Вориан. На его лбу выступил холодный пот – неужели разрушена первая линия обороны?
– Да, импульсы излучаются, как и прежде. Но каким-то образом их сигнал проходит сквозь защиту на наши линии связи. Я постараюсь отыскать обходные пути.
–Давайте послушаем, что скажет Эразм – потом мы убьем их всех! – прорычал Вориан.
Картины продолжали сменять друг друга на экранах, и на этом фоне продолжал звучать невозмутимый голос независимого робота:
– Ваша разведка уже засекла пояс грузовых кораблей, окруживший Коррин. Эти корабли и многие наши боевые суда загружены невинными человеческими заложниками. Это рабы – их больше двух миллионов, – которых мы согнали из лагерей и бараков.
На экране возникло какое-то мелькание, а потом появились изображения лиц людей, заточенных в тесных отсеках. Люди стонали, на лицах их было написано безысходное отчаяние.
– В каждом из этих кораблей заложены взрывные устройства. Пусковые механизмы детонаторов соединены с вашей скрэмблерной сетью, установленной вокруг Коррина… Как только Армия Человечества пересечет скрэмблерное поле, детонаторы сработают автоматически. Если вы все же это сделаете, то погубите два миллиона безвинных людей.
Теперь на экране появилось жидкостно-металлическое лицо Эразма. Робот широко улыбался.
– Мы считаем заложников просто отработанным материалом. А вы?
Экипаж «Победы Серены» разразился проклятиями и ругательствами. Люди не верили тому, что услышали. Сигнал транслировался и на другие суда, где реакция экипажей была такой же. Все смотрели на Вориана, ожидая решения командующего.
Вориан Атрейдес, сжав губы, вспомнил все сражения, которыми он руководил, все битвы, в которых ему довелось участвовать. Вспомнил он потерянных боевых товарищей, всю кровь, приставшую к его рукам. Собрав все свое мужество, он заговорил ледяным бесстрастным тоном:
– Все это ничего не поменяет в наших планах. – Он повернулся лицом к экипажу. – Это должно лишь укрепить нашу решимость до конца и навсегда уничтожить мыслящих машин.
– Но верховный башар! – выпалил Абульурд. – Там больше двух миллионов человек!
Вориан не стал отвечать. Вместо этого он обратился к офицеру связи и приказал подготовиться к ответу. Как только роботам было передано его изображение, Эразм расплылся в радостно-удивленной улыбке.
– Ах, это ты, Вориан Атрейдес, – наш старый заклятый враг! Мне не следовало бы удивляться, что это ты стоишь за всей этой агрессивной игрой.
Вориан скрестил руки на груди.
– Ты полагаешь, что сможешь поколебать мою решимость, трусливо прикрывшись человеческим щитом?
– Я робот, Вориан Атрейдес. Ты меня хорошо знаешь, ты знаешь, что я никогда не блефую.
Вориан снова представил себе лица пленников, загнанных в тесные отсеки грузовых кораблей, их отчаянные лица, прижатые к прозрачному плазу, – испуганные и безнадежные. Но подумав также и о конечной цели, Атрейдес смог укрепить свой дух. Если не сегодня, то сомнительно, что когда-нибудь снова выпадет шанс уничтожить Омниуса в его логове.
– Ну что ж, значит, это будет печальная, но неизбежная цена победы. – Он обернулся к Абульурду и отдал приказ: – Приготовить флот возмездия к наступлению. Ждите моей команды.
Экипаж затаил дыхание, но потом люди послушно вернулись к исполнению своих обязанностей. Абульурд застыл на месте, не веря словам своего обожаемого наставника. Да, они были готовы на любые жертвы, даже на жертвы среди мирного населения ради достижения победы. То были бы неизбежные на любой войне побочные потери. Но таких потерь быть не должно!
После недолгого молчания Эразм снова заговорил, на этот раз громче, но с прежним спокойствием:
– Я так и думал, что этот аргумент окажется для тебя неубедительным, Вориан Атрейдес. Ну что ж, теперь смотри внимательно.
Теперь Вориан испытал настоящее потрясение. После того как на экране промелькнуло несколько лиц несчастных пленников, монитор показал новую картинку. В отдельной каюте под охраной двух огромных сторожевых роботов сидела одна женщина. Ее лицо было знакомо в Лиге Благородных всем без исключения, хотя на мемориалах и транспарантах оно изображалось в несколько идеализированном и стилизованном виде. Вориан знал ее при жизни, он даже любил ее. У него не было возможности попрощаться с ней, когда она отважно полетела на Коррин, чтобы уничтожить последствия неудачного мирного договора с Омниусом.
Серена Батлер.
По мере разработки нескольких планов на протяжении долгого полета к Коррину верховный башар и новоиспеченный поборник Серены Вориан разъяснял их суть командирам всех судов флота возмездия.
С тех пор как кимеки узнали секретные данные о взаимодействии полей Хольцмана с лазерными лучами, некоторые офицеры стали высказывать озабоченность по поводу того, что машины тоже могли узнать эту военную тайну. Если это так, то Омниус одним залпом маломощных лазерных пушек уничтожит весь флот. Сама эта мысль была способна повергнуть в страх многих капитанов кораблей. Вориан, однако, не слишком сильно верил в реальность такой угрозы. Кимеки уже долгое время были врагами Коррина и вряд ли стали бы делиться с противником ценной разведывательной информацией. Кроме того, Омниус уже столько времени находился в блокаде, что, знай машины эту тайну, всемирный разум уже давно применил бы лазерное оружие против сторожевого флота, осуществлявшего осаду.
Если же, с другой стороны, он прикажет кораблям Армии Человечества атаковать противника, не прикрываясь защитными полями Хольцмана, то от интенсивного огня машин в первые же минуты штурма погибнет масса кораблей. Потери будут огромными. Поэтому они с Абульурдом Харконненом разработали следующую стратегию. Наступление будет осуществляться волнами. Первая атакующая волна пойдет, прикрывшись полями Хольцмана, а следующие – без полей и активируют их, только войдя в непосредственный огневой контакт с противником.
Путь до Коррина оказался невыносимо долгим. У Омниуса тем не менее не было ни малейшей возможности узнать о приближении мощного человеческого флота, как и о близком полном разгроме.
Достигнув солнечной системы Коррина, Вориан Атрейдес встретился с командирами кораблей блокирующего вражескую планету флота. Благодаря информации, доставленной спейсфолдерными курьерскими судами, корабли сторожевого флота проводили постоянные учения, готовясь к прибытию главных наступательных сил – флота возмездия, который состоял из кораблей с обычными двигателями. Все было готово.
С капитанского мостика своего флагмана – старой доброй «Победы Серены» Вориан Атрейдес провел последнюю рекогносцировку ощетинившейся оружием оборонительной системы роботов, окрашенной кровавыми лучами пылавшего в небе красного гиганта. После уничтожения титанов и заручившись поддержкой последователей Райны, фанатиков культа Серены, Вориан наконец-то получил свой долгожданный шанс. Было сомнительно, что Лига Благородных когда-либо снова пойдет на такое смелое предприятие. Момент оказался уникальным. Лига решилась, и больше это не повторится, поэтому Омниуса надо было во что бы то ни стало уничтожить именно сейчас, в этот раз, невзирая ни на какие потери. Это будет праздник для героев и мучеников. Уже брезжил рассвет после долгой мрачной эпохи.
Педантичный и, как всегда, надежный заместитель – Абульурд Харконнен следил за перегруппировкой кораблей и неустанно инструктировал их командиров. Он запросил полную опись всех вооружений, списки всего личного состава и перечень кораблей, готовых к решительному наступлению. Все аспекты операции должны быть тщательно продуманы и безупречно подготовлены.
Тем временем вице-король Фейкан Батлер, находившийся на борту дипломатического корабля, оставшегося вне периметра будущего поля сражения, одну за другой произносил зажигательные речи, обращенные к солдатам и офицерам. По открытому каналу связи Райна читала для своих последователей молитвы и произносила горячие проповеди.
Хотя Армия Человечества горела нетерпением вступить в бой, спешка была излишней. Омниусу некуда было деваться, и он, видимо, прекрасно сознавал свою обреченность.
Правда, в непосредственной близости от планеты, внутри слоя скрэмблерных полей, зажатые ими машины развили какую-то странную и бурную деятельность. Разведчики роботов сновали в пространстве в разных направлениях словно рассерженные осы. Боевые корабли зачем-то садились на поверхность планеты, а несколько часов спустя снова взлетали в космос и возвращались на орбиту. Кроме того, на орбите появились большие неуклюжие грузовые суда и огромные спутники.
– Что они делают, верховный башар? – спросил Абульурд Харконнен. – Зачем они запускают на орбиту столько хлама? Это заграждение, баррикада?
– Кто может понять демонические замыслы этих машинных чудовищ? – риторически вопросил один из флагманских тактиков.
Огромные, тяжелые, неповоротливые и громоздкие суда, выглядевшие как грузовые контейнеры, одно за другим выводились на орбиту и выстраивались длинными цепями, как острова… для хранения боеприпасов? Вориан отогнал эту мысль, недоуменно покачав головой.
– Это какой-то жест отчаяния. Я не понимаю, что все это означает.
Голос Райны, как какой-то посторонний гул, как неясное звуковое сопровождение, все время звучал в рубке флагманского корабля. Вориану от души хотелось выключить эту нескончаемую проповедь, но слишком многие члены экипажа являлись сторонниками этой самозваной провидицы. Ее заманчивые медоточивые проповеди преисполняли их самоубийственной решимостью и страстью к самопожертвованию, которые многим из них придется проявить, чтобы довести битву при Коррине до победного конца.
– Представьте мне данные сканирования планеты, Абульурд, – приказал Вориан. – Посмотрим, что они там творят. Что-то мне все это очень не нравится.
Пока роботы выгоняли людей из рабочих бараков и убогих деревень, Гильбертус проявлял чудеса своих способностей к программированию, устанавливая на тысячах кораблей «моста хретгиров» приемники излучения. Постоянные сигналы, излучаемые скрэмблерными спутниками, превращались теперь в опасную минную растяжку, натянутую проволоку, которая должна была привести в действие системы самоуничтожения на кораблях и грузовых контейнерах, в которых находился живой щит Омниуса. Как только сигнал спутника прервется, будет запущен цикл самоуничтожения кораблей с рабами. Это была сравнительно простая задача. Теперь сама сеть полей Хольцмана, запиравшая машины на Коррине, превращалась в систему тревожной сигнализации и в своеобразный бикфордов шнур к зарядам, расположенным на судах с людьми.
Гильбертус так и не нашел клон Серены в течение последних двух дней. Но по крайней мере никто не мешал ему сосредоточиться.
– Не переживай и не беспокойся, – говорил ему Эразм. – Если нам удастся остановить Армию Человечества, то она спасется, точно так же, как и все мы.
– Я сделал то, что от меня требовалось, отец.
– А теперь я сделаю все, что требуется от меня, чтобы сохранить тебя в целости и сохранности.
Хотя вокруг летали вездесущие наблюдательные камеры Омниуса, независимому роботу удалось сконструировать устройство, которое отвлекало их внимание. С момента его уничтожения прежним корринским Омниусом – и последующего «воскрешения» – Эразм перестал доверять Первичному всемирному разуму, а эти две вторичные копии представлялись ему еще более ненадежными. Эразм решил разработать несколько параллельных планов – чтобы наверняка обеспечить свою сохранность и выживание Гильбертуса.
Вернувшись на виллу, он тайно провел Гильбертуса по коридору, недоступному для сенсоров Омниуса, к лестнице, ведущей в защищенные электронными устройствами и полями подвальные помещения, о существовании которых не знали ни СеврОм, ни ТуррОм. Первоначально Эразм планировал проводить здесь эксперименты, которые он предпочел бы сохранить в тайне от Омниуса – такое решение когда-то предложил ему Йорек Турр. Теперь Эразм надеялся, что этот подвал станет надежным убежищем для Гильбертуса, который сможет пережить здесь кризис.
– Оставайся здесь, – сказал он. – Продовольственных запасов здесь хватит на достаточно длительное время. Я вернусь и провожу тебя в безопасное место, когда все это так или иначе закончится.
– Почему Серена не может находиться здесь?
– Сейчас опасно приводить ее сюда. Всемирный разум непременно это заметит. Предлагаю тебе пока заняться интеллектуальной тренировкой.
Гильбертус посмотрел на независимого робота с симпатией и тревогой.
– Не забывай меня.
– Это невозможно, сынок.
Гильбертус обнял своего приемного отца, и робот имитировал ответное объятие, а затем поспешил прочь. Он не хотел, чтобы двойной Омниус заподозрил неладное.
Теперь, когда Гильбертус Альбанс был в безопасности, надо было довести до конца другие планы. Эразм отправился на поиски ученого тлулакса Рекура Вана.
Некоторые люди по своей природе склонны к сомнению. Но в моей природе есть место только решимости.
Верховный башар Вориан Атрейдес Обращение к личному составу флота возмездия
Но прежде чем Вориан успел отдать приказ о начале победоносного наступления на Коррин, в линиях связи раздался сильный статический треск, а потом в эфире вместо молитв Райны Батлер зазвучал ровный, лишенный интонаций машинный голос:
– Мы обращаемся к новой группе вторжения. Мы понимаем, что вы явились на Коррин для того, чтобы уничтожить нас. Но прежде чем вы начнете действовать, мы должны предупредить вас о возможных последствиях ваших действий.
Тон был замогильный, но построение фраз абсолютно правильным, и в нем даже сквозило какое-то самодовольство. Вориан сразу узнал этот голос и его владельца – Эразм! Он стиснул зубы и заставил себя слушать, жестом приказав замолчать экипажу командирской рубки. Картины, появившиеся на экранах сканеров, показывали лихорадочную активность, развернутую роботами на ближних околопланетных орбитах.
– Это не наши сканеры, верховный башар, – сказал Абульурд. – Эти изображения роботы просто транслируют на наши сканирующие системы.
– Работают ли скрэмблерные спутники? – спросил Вориан. На его лбу выступил холодный пот – неужели разрушена первая линия обороны?
– Да, импульсы излучаются, как и прежде. Но каким-то образом их сигнал проходит сквозь защиту на наши линии связи. Я постараюсь отыскать обходные пути.
–Давайте послушаем, что скажет Эразм – потом мы убьем их всех! – прорычал Вориан.
Картины продолжали сменять друг друга на экранах, и на этом фоне продолжал звучать невозмутимый голос независимого робота:
– Ваша разведка уже засекла пояс грузовых кораблей, окруживший Коррин. Эти корабли и многие наши боевые суда загружены невинными человеческими заложниками. Это рабы – их больше двух миллионов, – которых мы согнали из лагерей и бараков.
На экране возникло какое-то мелькание, а потом появились изображения лиц людей, заточенных в тесных отсеках. Люди стонали, на лицах их было написано безысходное отчаяние.
– В каждом из этих кораблей заложены взрывные устройства. Пусковые механизмы детонаторов соединены с вашей скрэмблерной сетью, установленной вокруг Коррина… Как только Армия Человечества пересечет скрэмблерное поле, детонаторы сработают автоматически. Если вы все же это сделаете, то погубите два миллиона безвинных людей.
Теперь на экране появилось жидкостно-металлическое лицо Эразма. Робот широко улыбался.
– Мы считаем заложников просто отработанным материалом. А вы?
Экипаж «Победы Серены» разразился проклятиями и ругательствами. Люди не верили тому, что услышали. Сигнал транслировался и на другие суда, где реакция экипажей была такой же. Все смотрели на Вориана, ожидая решения командующего.
Вориан Атрейдес, сжав губы, вспомнил все сражения, которыми он руководил, все битвы, в которых ему довелось участвовать. Вспомнил он потерянных боевых товарищей, всю кровь, приставшую к его рукам. Собрав все свое мужество, он заговорил ледяным бесстрастным тоном:
– Все это ничего не поменяет в наших планах. – Он повернулся лицом к экипажу. – Это должно лишь укрепить нашу решимость до конца и навсегда уничтожить мыслящих машин.
– Но верховный башар! – выпалил Абульурд. – Там больше двух миллионов человек!
Вориан не стал отвечать. Вместо этого он обратился к офицеру связи и приказал подготовиться к ответу. Как только роботам было передано его изображение, Эразм расплылся в радостно-удивленной улыбке.
– Ах, это ты, Вориан Атрейдес, – наш старый заклятый враг! Мне не следовало бы удивляться, что это ты стоишь за всей этой агрессивной игрой.
Вориан скрестил руки на груди.
– Ты полагаешь, что сможешь поколебать мою решимость, трусливо прикрывшись человеческим щитом?
– Я робот, Вориан Атрейдес. Ты меня хорошо знаешь, ты знаешь, что я никогда не блефую.
Вориан снова представил себе лица пленников, загнанных в тесные отсеки грузовых кораблей, их отчаянные лица, прижатые к прозрачному плазу, – испуганные и безнадежные. Но подумав также и о конечной цели, Атрейдес смог укрепить свой дух. Если не сегодня, то сомнительно, что когда-нибудь снова выпадет шанс уничтожить Омниуса в его логове.
– Ну что ж, значит, это будет печальная, но неизбежная цена победы. – Он обернулся к Абульурду и отдал приказ: – Приготовить флот возмездия к наступлению. Ждите моей команды.
Экипаж затаил дыхание, но потом люди послушно вернулись к исполнению своих обязанностей. Абульурд застыл на месте, не веря словам своего обожаемого наставника. Да, они были готовы на любые жертвы, даже на жертвы среди мирного населения ради достижения победы. То были бы неизбежные на любой войне побочные потери. Но таких потерь быть не должно!
После недолгого молчания Эразм снова заговорил, на этот раз громче, но с прежним спокойствием:
– Я так и думал, что этот аргумент окажется для тебя неубедительным, Вориан Атрейдес. Ну что ж, теперь смотри внимательно.
Теперь Вориан испытал настоящее потрясение. После того как на экране промелькнуло несколько лиц несчастных пленников, монитор показал новую картинку. В отдельной каюте под охраной двух огромных сторожевых роботов сидела одна женщина. Ее лицо было знакомо в Лиге Благородных всем без исключения, хотя на мемориалах и транспарантах оно изображалось в несколько идеализированном и стилизованном виде. Вориан знал ее при жизни, он даже любил ее. У него не было возможности попрощаться с ней, когда она отважно полетела на Коррин, чтобы уничтожить последствия неудачного мирного договора с Омниусом.
Серена Батлер.
В динамике послышался пронзительный голос Райны Батлер:
– Это святая Серена! Точно такая же, как в моем видении! Вориан как завороженный уставился на экран. Здесь Серена выглядела чуть моложе, чем тот образ, который он навеки запечатлел в своем сердце, но память могла и подвести, тем более что с момента ее смерти прошло уже восемьдесят лет. Он слишком хорошо ее знал и помнил, помнил каждое выражение ее лица, форму губ, взгляд открытых синих глаз. Как часто рассматривал он ее последние фотографии, кадры, на которых было запечатлено, как Серена поднимается на борт своего посольского корабля в сопровождении серафимов, чтобы отправиться на Коррин для встречи с мыслящими машинами – где она была подвергнута жесточайшим пыткам, а потом казнена.
– Это невозможно, – стараясь сохранить ледяное спокойствие, произнес Вориан. – Мы все видели кадры со сценой ее казни. Я лично видел ее расчлененные останки. Генетический анализ показал их подлинность. Это трюк!
– Но что в действительности было трюком, Вориан Атрейдес? – Теперь на экране появилось другое лицо, знакомая и ненавистная физиономия предателя тлулакса Рекура Вана. Камера снимала его с близкого расстояния, и было видно только лицо генетического кудесника.
Тлулакс заговорил насмешливым язвительным тоном:
– Омниус не настолько глуп, чтобы уничтожать такой ценный ресурс, каким была Серена Батлер. Сожженное изуродованное тело, присланное в Лигу, было клоном, выращенным в наших лабораторных сосудах на Тлулаксе. Вы же знаете, что мы сохранили ее генетический материал из пробы крови, взятой во время ее визита к нам. Весь план был разработан Великим Патриархом Иблисом Гинджо.
В разговор вмешался Эразм:
– Вориан Атрейдес, поверь моим словам: Омниус не убивал Серену Батлер. Кадры, воспламенившие гнев человечества, были сфабрикованы Иблисом Гинджо.
Вориан ощутил внутри страшную пустоту. Ему стало физически плохо. Он устоял на месте, хотя ноги стали ватными, а колени едва не подкосились. Все эти обвинения были более чем правдоподобными.
Робот прищурил глаза, лицо его приняло заговорщическое выражение.
– Иблис вообще задумал и выполнил множество трюков. Известно ли вам всем, что ребенок, которого вы так гордо демонстрируете в усыпальнице, – не более, чем муляж?
Вориан не отвечал. Он-то хорошо знал, что тело невинного ребенка, хранившееся в усыпальнице Города Интроспекции, было всего лишь манекеном, хотя этого и не знали посторонние люди.
Теперь на экране снова возникла Серена, а один из сторожевых роботов поднял на руки ребенка, угрожающе качая его в воздухе. Ни один из видевших эту картину, не мог усомниться в смысле намека.
– Подумай хорошенько: что, если мы оказались способными сохранить ребенка Серены в его прежнем виде? – сказал Эразм. – Я знал, что, приложив некоторые усилия и знание хирургической техники, мы сможем сохранить дитя, устранив все опасные для жизни повреждения. Теперь подумай о своем решении атаковать Коррин, Вориан Атрейдес. Если твоя армада подойдет к планете, все эти заложники погибнут, включая Серену Батлер и ее дитя. Я сомневаюсь, что ты захочешь повторения этой трагедии, Вориан Атрейдес.
– Я не могу поверить тому, что ты мне показываешь, – тихо и угрожающе произнес Вориан Атрейдес.
– Это Жрица Джихада во плоти, – добавил Рекур Ван.
Во всех динамиках линий связи снова зазвучал пронзительный высокий голос Райны Батлер:
– Свершилось чудо! Серена Батлер вернулась к нам – вместе с Манионом Невинным!
По секретной линии связи Вориан услышал возбужденный голос вице-короля Фейкана Батлера. Он был в панике.
– Что нам теперь делать? Мы должны спасти Серену, если для этого есть хотя бы малейшая возможность. Поборник Атрейдес, ответьте мне!
Вориан ответил, не скрывая раздражения:
– Освободите канал, вице-король. Согласно космическому уставу и уставу Армии Человечества один я командую этой операцией.
– Что вы собираетесь предпринять? – с тревогой в голосе спросил Фейкан. – Нам надо хорошенько подумать, что делать дальше.
Вориан тяжело вздохнул. В который уже раз ему приходится брать на себя тяжелое решение. Но он не сможет жить, если не сделает того, что должен.
– Я собираюсь выполнить возложенную на меня миссию, вице-король. Как говорила не раз сама Серена, мы должны добиться победы любой ценой.
Вориан отключил секретный канал, выведя из игры вице-короля и его племянницу. После этого он отдал приказ всем кораблям эскадры и всем подразделениям, находившимся на них:
– Не забывайте о том, что именно Эразм убил Маниона Невинного, сбросив ребенка с высокого балкона! Он сам стал причиной начала Джихада! Думаю, что его игра с человеческим щитом – не более, чем очередной трюк, к которому он прибегает, чтобы мы повернули назад.
Глаза Вориана были сухи, в голосе звучала непреклонная решимость. Приглушенный ропот экипажа громом отдавался в его ушах. Он заметил, что Абульурд смотрит на него с выражением, которого Вориан раньше не видел у своего протеже. Но он не стал задерживать взгляд на Абульурде и отвернулся. Сейчас надо было во что бы то ни стало выполнить задачу.
После того как Эразм предъявил флоту возмездия Лиги свой ультиматум, он отправился выполнять еще более сложную задачу. По крайней мере Гильбертус теперь был в полной безопасности.
Следуя привычным маршрутом, независимый робот по туннелям отправился к тому месту, где под убранным Центральным Шпилем хранилась копия поврежденного Первичного Омниуса. Стены помещения, как и весь Шпиль, были изготовлены из лучшего текучего жидкостного металла, но прежнего блеска не было – стены отливали тусклой чернотой. Раздвоенный всемирный разум не отличался склонностью к изящным искусствам – будучи лишенным этого единственного изъяна Главного Омниуса.
Независимый робот не знал, сколько времени может занять то, что он задумал. Он предполагал, что Вориан Атрейдес и его суеверные и фанатичные хретгиры сочтут условия неприемлемыми, и Армия Человечества повернет назад, не причинив Коррину никакого вреда. Решающим фактором стало то, что они поверили, что перед ними настоящая Серена Батлер.
Рекур Ван оправился от травм, которые он получил, когда СеврОм и ТуррОм нейтрализовали Первичного Омниуса Коррина, и теперь тлулакс продолжал работать над созданием изменяющих форму и внешность биологических роботов, о чем просил его Эразм, Он надеялся использовать новый, похожий на живую плоть текучий металл для лиц машин, чтобы ввести в заблуждение Армию Человечества, но опытные образцы часто отказывали, и лица испытательных роботов превращались в бесформенную маску, лишенную всякого осмысленного выражения. Правда, некоторые испытательные модели могли с успехом имитировать выражение лица и движения Серены, но одна-единственная ошибка могла разрушить иллюзию подлинности.
Это означало, что план Эразма должен был основываться только на клоне Серены Батлер. Конечно, Гильбертус расстроится, но такова была необходимость. Он не сомневался, что хретгиры будут придумывать другие способы уничтожения последней планеты Синхронизированного Мира. Независимый робот не доверял способностям двойников Омниуса найти разумное решение проблемы и решил увеличить шансы.
Воспользовавшись кодом доступа, Эразм открыл дверь в оболочке старого Шпиля и в самой середине бывшего здания нашел то, что искал, – крошечный кусочек металгласа в хрустальном шарике. Свергнутый Первичный Омниус был серьезно поврежден, но, возможно, Эразму удастся восстановить его ментальные возможности и содержание памяти.
Он осторожно взял в руку маленький прозрачный шарик. Положившись на случай, чего раньше Эразм не делал никогда, он уложил память Омниуса в собственный порт доступа своего жидкостно-металлического тела, словно «проглотил» шарик. Может быть, ему удастся усвоить часть огромной памяти всемирного разума. Надо было воспользоваться выпавшим на его долю шансом. Теперь все зависело от случая – будущее мыслящих машин, будущее всей их империи.
Драйвер ввода изменил форму порта так, чтобы подогнать их под габариты шарика. Потом механизмы слегка завибрировали, когда системы сбора данных сделали попытку активировать всемирный разум. Несомненно, СеврОм и ТуррОм – эти копии всемирного разума – были безнадежно испорчены, и хотя он часто не соглашался с решениями Первичного всемирного разума и спорил с ним, подвергая себя нешуточной опасности, Эразм все же решил восстановить как наилучшую копию исходного Омниуса.
Всемирный разум был снабжен системами самовосстановления, страховочными устройствами, которые сохраняли ядро электронного мозга даже при значительных внешних повреждениях. Эразм надеялся, что сможет включить эту программу самовосстановления.
– Если это сработает, – вслух произнес Эразм, – то тебе больше не придется дразнить меня мучеником.
Сказав это, Эразм вдруг поймал себя на том, что становится самодовольным, как человек.
Но все первые попытки оказались безуспешными.
Разочарованный робот подключил собственные системы восстановления, но не помогло и это. По-прежнему ничего не происходило. Программы поддержки всемирного разума, видимо, были повреждены очень серьезно. Программное обеспечение не могло быть таким образом активировано и перенесено в память Эразма. Омниус мертв. Бесполезен и непригоден к эксплуатации.
Однако после множества попыток Эразм получил первый проблеск ответа, медленное движение сигналов в системе самовосстановления памяти и программ самого всемирного разума.
Внезапно Эразм заметил, что вокруг его головы вьются наблюдательные камеры, внимательно приглядываясь к тому, что он делает. Хотя СеврОм и ТуррОм были заняты тем, как выйти из стратегического тупика, эти маленькие электронные шпионы могли быть соединены с парой всемирных разумов, не важно, обращали ли они внимание на их сообщения или нет. Робот вычислил, что было бы неразумно позволять кому бы то ни было видеть, чем он здесь занимается. Эразм похватал летающих шпионов, желая раздавить их своей железной рукой.
– Это святая Серена! Точно такая же, как в моем видении! Вориан как завороженный уставился на экран. Здесь Серена выглядела чуть моложе, чем тот образ, который он навеки запечатлел в своем сердце, но память могла и подвести, тем более что с момента ее смерти прошло уже восемьдесят лет. Он слишком хорошо ее знал и помнил, помнил каждое выражение ее лица, форму губ, взгляд открытых синих глаз. Как часто рассматривал он ее последние фотографии, кадры, на которых было запечатлено, как Серена поднимается на борт своего посольского корабля в сопровождении серафимов, чтобы отправиться на Коррин для встречи с мыслящими машинами – где она была подвергнута жесточайшим пыткам, а потом казнена.
– Это невозможно, – стараясь сохранить ледяное спокойствие, произнес Вориан. – Мы все видели кадры со сценой ее казни. Я лично видел ее расчлененные останки. Генетический анализ показал их подлинность. Это трюк!
– Но что в действительности было трюком, Вориан Атрейдес? – Теперь на экране появилось другое лицо, знакомая и ненавистная физиономия предателя тлулакса Рекура Вана. Камера снимала его с близкого расстояния, и было видно только лицо генетического кудесника.
Тлулакс заговорил насмешливым язвительным тоном:
– Омниус не настолько глуп, чтобы уничтожать такой ценный ресурс, каким была Серена Батлер. Сожженное изуродованное тело, присланное в Лигу, было клоном, выращенным в наших лабораторных сосудах на Тлулаксе. Вы же знаете, что мы сохранили ее генетический материал из пробы крови, взятой во время ее визита к нам. Весь план был разработан Великим Патриархом Иблисом Гинджо.
В разговор вмешался Эразм:
– Вориан Атрейдес, поверь моим словам: Омниус не убивал Серену Батлер. Кадры, воспламенившие гнев человечества, были сфабрикованы Иблисом Гинджо.
Вориан ощутил внутри страшную пустоту. Ему стало физически плохо. Он устоял на месте, хотя ноги стали ватными, а колени едва не подкосились. Все эти обвинения были более чем правдоподобными.
Робот прищурил глаза, лицо его приняло заговорщическое выражение.
– Иблис вообще задумал и выполнил множество трюков. Известно ли вам всем, что ребенок, которого вы так гордо демонстрируете в усыпальнице, – не более, чем муляж?
Вориан не отвечал. Он-то хорошо знал, что тело невинного ребенка, хранившееся в усыпальнице Города Интроспекции, было всего лишь манекеном, хотя этого и не знали посторонние люди.
Теперь на экране снова возникла Серена, а один из сторожевых роботов поднял на руки ребенка, угрожающе качая его в воздухе. Ни один из видевших эту картину, не мог усомниться в смысле намека.
– Подумай хорошенько: что, если мы оказались способными сохранить ребенка Серены в его прежнем виде? – сказал Эразм. – Я знал, что, приложив некоторые усилия и знание хирургической техники, мы сможем сохранить дитя, устранив все опасные для жизни повреждения. Теперь подумай о своем решении атаковать Коррин, Вориан Атрейдес. Если твоя армада подойдет к планете, все эти заложники погибнут, включая Серену Батлер и ее дитя. Я сомневаюсь, что ты захочешь повторения этой трагедии, Вориан Атрейдес.
– Я не могу поверить тому, что ты мне показываешь, – тихо и угрожающе произнес Вориан Атрейдес.
– Это Жрица Джихада во плоти, – добавил Рекур Ван.
Во всех динамиках линий связи снова зазвучал пронзительный высокий голос Райны Батлер:
– Свершилось чудо! Серена Батлер вернулась к нам – вместе с Манионом Невинным!
По секретной линии связи Вориан услышал возбужденный голос вице-короля Фейкана Батлера. Он был в панике.
– Что нам теперь делать? Мы должны спасти Серену, если для этого есть хотя бы малейшая возможность. Поборник Атрейдес, ответьте мне!
Вориан ответил, не скрывая раздражения:
– Освободите канал, вице-король. Согласно космическому уставу и уставу Армии Человечества один я командую этой операцией.
– Что вы собираетесь предпринять? – с тревогой в голосе спросил Фейкан. – Нам надо хорошенько подумать, что делать дальше.
Вориан тяжело вздохнул. В который уже раз ему приходится брать на себя тяжелое решение. Но он не сможет жить, если не сделает того, что должен.
– Я собираюсь выполнить возложенную на меня миссию, вице-король. Как говорила не раз сама Серена, мы должны добиться победы любой ценой.
Вориан отключил секретный канал, выведя из игры вице-короля и его племянницу. После этого он отдал приказ всем кораблям эскадры и всем подразделениям, находившимся на них:
– Не забывайте о том, что именно Эразм убил Маниона Невинного, сбросив ребенка с высокого балкона! Он сам стал причиной начала Джихада! Думаю, что его игра с человеческим щитом – не более, чем очередной трюк, к которому он прибегает, чтобы мы повернули назад.
Глаза Вориана были сухи, в голосе звучала непреклонная решимость. Приглушенный ропот экипажа громом отдавался в его ушах. Он заметил, что Абульурд смотрит на него с выражением, которого Вориан раньше не видел у своего протеже. Но он не стал задерживать взгляд на Абульурде и отвернулся. Сейчас надо было во что бы то ни стало выполнить задачу.
Существует большая схожесть между людьми и мыслящими машинами, которых создали люди, но есть и большая разница. Список различий относительно короток – но немногочисленные его пункты имеют весьма важные, решающие следствия. Эти следствия расстраивают меня и составляют суть и причину моей подавленности и растерянности.
Эразм. Диалоги, одна из последних записей
После того как Эразм предъявил флоту возмездия Лиги свой ультиматум, он отправился выполнять еще более сложную задачу. По крайней мере Гильбертус теперь был в полной безопасности.
Следуя привычным маршрутом, независимый робот по туннелям отправился к тому месту, где под убранным Центральным Шпилем хранилась копия поврежденного Первичного Омниуса. Стены помещения, как и весь Шпиль, были изготовлены из лучшего текучего жидкостного металла, но прежнего блеска не было – стены отливали тусклой чернотой. Раздвоенный всемирный разум не отличался склонностью к изящным искусствам – будучи лишенным этого единственного изъяна Главного Омниуса.
Независимый робот не знал, сколько времени может занять то, что он задумал. Он предполагал, что Вориан Атрейдес и его суеверные и фанатичные хретгиры сочтут условия неприемлемыми, и Армия Человечества повернет назад, не причинив Коррину никакого вреда. Решающим фактором стало то, что они поверили, что перед ними настоящая Серена Батлер.
Рекур Ван оправился от травм, которые он получил, когда СеврОм и ТуррОм нейтрализовали Первичного Омниуса Коррина, и теперь тлулакс продолжал работать над созданием изменяющих форму и внешность биологических роботов, о чем просил его Эразм, Он надеялся использовать новый, похожий на живую плоть текучий металл для лиц машин, чтобы ввести в заблуждение Армию Человечества, но опытные образцы часто отказывали, и лица испытательных роботов превращались в бесформенную маску, лишенную всякого осмысленного выражения. Правда, некоторые испытательные модели могли с успехом имитировать выражение лица и движения Серены, но одна-единственная ошибка могла разрушить иллюзию подлинности.
Это означало, что план Эразма должен был основываться только на клоне Серены Батлер. Конечно, Гильбертус расстроится, но такова была необходимость. Он не сомневался, что хретгиры будут придумывать другие способы уничтожения последней планеты Синхронизированного Мира. Независимый робот не доверял способностям двойников Омниуса найти разумное решение проблемы и решил увеличить шансы.
Воспользовавшись кодом доступа, Эразм открыл дверь в оболочке старого Шпиля и в самой середине бывшего здания нашел то, что искал, – крошечный кусочек металгласа в хрустальном шарике. Свергнутый Первичный Омниус был серьезно поврежден, но, возможно, Эразму удастся восстановить его ментальные возможности и содержание памяти.
Он осторожно взял в руку маленький прозрачный шарик. Положившись на случай, чего раньше Эразм не делал никогда, он уложил память Омниуса в собственный порт доступа своего жидкостно-металлического тела, словно «проглотил» шарик. Может быть, ему удастся усвоить часть огромной памяти всемирного разума. Надо было воспользоваться выпавшим на его долю шансом. Теперь все зависело от случая – будущее мыслящих машин, будущее всей их империи.
Драйвер ввода изменил форму порта так, чтобы подогнать их под габариты шарика. Потом механизмы слегка завибрировали, когда системы сбора данных сделали попытку активировать всемирный разум. Несомненно, СеврОм и ТуррОм – эти копии всемирного разума – были безнадежно испорчены, и хотя он часто не соглашался с решениями Первичного всемирного разума и спорил с ним, подвергая себя нешуточной опасности, Эразм все же решил восстановить как наилучшую копию исходного Омниуса.
Всемирный разум был снабжен системами самовосстановления, страховочными устройствами, которые сохраняли ядро электронного мозга даже при значительных внешних повреждениях. Эразм надеялся, что сможет включить эту программу самовосстановления.
– Если это сработает, – вслух произнес Эразм, – то тебе больше не придется дразнить меня мучеником.
Сказав это, Эразм вдруг поймал себя на том, что становится самодовольным, как человек.
Но все первые попытки оказались безуспешными.
Разочарованный робот подключил собственные системы восстановления, но не помогло и это. По-прежнему ничего не происходило. Программы поддержки всемирного разума, видимо, были повреждены очень серьезно. Программное обеспечение не могло быть таким образом активировано и перенесено в память Эразма. Омниус мертв. Бесполезен и непригоден к эксплуатации.
Однако после множества попыток Эразм получил первый проблеск ответа, медленное движение сигналов в системе самовосстановления памяти и программ самого всемирного разума.
Внезапно Эразм заметил, что вокруг его головы вьются наблюдательные камеры, внимательно приглядываясь к тому, что он делает. Хотя СеврОм и ТуррОм были заняты тем, как выйти из стратегического тупика, эти маленькие электронные шпионы могли быть соединены с парой всемирных разумов, не важно, обращали ли они внимание на их сообщения или нет. Робот вычислил, что было бы неразумно позволять кому бы то ни было видеть, чем он здесь занимается. Эразм похватал летающих шпионов, желая раздавить их своей железной рукой.