Страница:
У Дженни, оказывается, были свои таланты. Тэйлор приходилось слишком часто отсутствовать, так что заниматься домом у нее почти не оставалось времени. И тут проявилась незаменимость Дженни. Она распределяла работу между слугами и строго следила за выполнением. Это, конечно, никогда не входило в ее обязанности, но получалось теперь так просто и естественно, что все принимали это как должное. Особенно сказался авторитет Дженни в связи с непростыми отношениями, сложившимися между Мимой и Сюзан. Обе женщины слишком долго вели домашние дела — каждая на своей плантации — и не хотели теперь ни в чем уступать друг другу, а совместная работа у них не шла. Но до тех пор, пока не будет восстановлен Дорсет Халл, Миму отослать было некуда. И Дженни обставила дело так, чтобы каждая из этих женщин чувствовала себя незаменимой в какой-то конкретной работе.
Тэйлор еще горевала о Дэвиде и часто его вспоминала. Но ее дни и ночи, пролетавшие в заботах и хлопотах, были так насыщены, что о жалости к себе она попросту забывала. До сих пор, вспоминая о муже, она испытывала чувство бесконечной благодарности за его доброту к ней, за ту полноценную жизнь, какую он ей обеспечил, за то, что научил всему, так что она могла теперь преодолевать и невзгоды, и трудности. За три года их совместной жизни Дэвид успел научить ее многое понимать. Осторожно, ненавязчиво воспитывал он ее, помогая вырасти из неопытного ребенка в уверенную в себе женщину. Дэвид относился к ней так, как отец.
Тэйлор иногда просыпалась ночью в слезах, но быстро брала себя в руки. В последнее время она как-то меньше следила за успехами и неудачами на фронте. Главная забота поглощала ее целиком, занимая все мысли и время. Ей нужно вырастить и собрать хороший урожай, чтобы помочь воюющим южанам хлебом.
Никто не приезжал в Спринг Хавен, так что новостей она не знала и не была в курсе происходящего там, далеко. Сегодня, правда, Джош привез известие о тяжелом сражении в Вирджинии, что произошло в местечке под названием Кедровая Гора. Некоторые стали звать ее Кровавой Горой, сказал Джош. Она не знала каких-либо подробностей, только очень надеялась, что никто из ее знакомых на этот раз не погиб.
Тэйлор решила было позволить себе передохнуть и расслабиться в ванной, с тем чтобы потом со свежими силами засесть за бухгалтерские книги и навести, наконец, в них порядок. Но потом передумала и решила только отдохнуть. А со счетами она-де разберется позже. Намыливая руки душистым мылом, она с досадой заметила, как они загорели и огрубели от частого пребывания под палящим солнцем. Ей стало даже неловко: слава богу, что лишь негры видят ее такой. Она знала, что леди Беллвиллского общества помощи устроили бы по этому поводу большие пересуды. Хорошо, что она не скоро теперь встретится с ними. Ладно, подумала Тэйлор, по крайней мере ее фигура оставалась без изъянов. Хотя имеет ли это нынче какое-нибудь значение? Люди, с которыми она общалась, имели еще более темную кожу, чем она. Под ложечкой у нее засосало, и она спохватилась, что опять пропустила ужин. И тут же почувствовала, что просто умирает с голоду.
— Дженни, — позвала Тэйлор служанку. — Скажи Сюзан, чтобы приготовила мне поесть и принесла в кабинет. Ох, и еще чуть не забыла, передай Саулу, чтобы он пришел ко мне туда минут через пятнадцать.
Тэйлор закрыла бухгалтерские книги в кожаных переплетах, когда слуги уже давно отдыхали. Глаза ее закрывались, и она часто терла их подушечками пальцев.
— Уже поздно, Саул, на сегодня хватит. Иди спать. Увидимся завтра утром.
— Да, миссис Тэйлор. Если я вам понадоблюсь, имейте в виду, что я ночую у Генри. Он сказал, что плохо себя чувствует, и я обещал посидеть с ним на тот случай, если вдруг с ним случится приступ.
После его ухода Тэйлор взяла горящую свечу и, освещая путь, поднялась к себе. Она очень удивилась, увидев Дженни еще сидящей в своей крошечной комнатке недалеко от спальни Тэйлор.
— Дженни, почему ты еще не спишь?
— Я думала, что должна дождаться вас, вдруг зачем-нибудь понадоблюсь.
— Ничего не нужно, спасибо тебе. И спокойной ночи.
— Спокойной ночи, миссис.
Распахнутые окна позволяли ночному воздуху проникать в комнату, и слабый ветерок чуть заметно колыхал занавески. Лунный свет разливался по полу и серебрил ковер. Сняв одежду, Тэйлор от усталости сразу упала на кровать. Но до того, как ей удалось заснуть, дверь скрипнула и открылась.
— Миссис Тэйлор, — торопливо прошептала Дженни. — Миссис Тэйлор, кто-то приехал к нам. И, кажется, они стараются остаться незамеченными.
— Что ты говоришь? — отбрасывая сон, также шепотом спросила Тэйлор.
Дженни молча отошла к окну.
— Посмотрите.
Тэйлор быстро подошла и пошире раздвинула занавески. За окном было светло, как днем. Луна заливала светом все вокруг, и только тени от этого казались еще гуще и темнее. Она сразу обратила внимание на место, куда указывала Дженни. Да, она видит их. Два человека, крадучись и явно избегая открытых пространств, продвигались к дому с лошадьми на поводу. Тэйлор схватила свою одежду.
— Дженни, принеси мне пистолет Дэвида, — натягивая на себя платье, прошептала она. — Уже нет времени звать Саула. Они теперь слишком близко. Быстро, Дженни! Иди и принеси его как можно скорее.
Тэйлор снова стала напряженно вглядываться в окно, ожидая возвращения Дженни. Но теперь она никого уже не видела. Как близко они находятся? Обе, Тэйлор и Дженни, ступая осторожно, чтобы не наделать шума, подошли к верхней лестничной площадке. Увидев, как покачивается внизу засов на дверях, они испуганно остановились. Слава богу, дверь была заперта.
— Пойдем, — прошептала Тэйлор.
Растущий в ней гнев вызывал желание действовать незамедлительно. Они быстро спустились по лестнице вниз как раз в тот момент, когда засов отошел в сторону. Тэйлор взвела пистолет и приготовилась стрелять. Она теперь совершенно точно знала, кто решил посетить ее ночью. И она со всей решимостью приготовилась убить Мэтта Джексона и его приятеля. Хорошо смазанная дверь не издала ни звука, когда, поворачиваясь, открылась. Мягкий свет упал на пол, освещая холл. Когда те двое вошли, Тэйлор, держа пистолет прямо перед собой, начала целиться. Она старалась выбрать время и наиболее удобное положение, чтобы не промахнуться. Но ее вдруг удивило то, что оба ночных пришельца были довольно высокого роста. Нет, это вовсе не был Мэтт Джексон.
— Стойте здесь и не вздумайте двигаться, — скомандовала Тэйлор, как только они подошли к лестнице, стараясь при этом казаться храброй и мужественной более, чем позволяло в этот момент ее истинное состояние. — Кто вы, и что вам здесь нужно?
Она хотела было послать Дженни за Саулом, но поняла, что опоздала с этим. Оба мужчины одновременно повернулись на голос. Стоявший ближе, кого Тэйлор могла увидеть, был негром. Он почти полностью загораживал другого. Еще до того, как успела им приказать не двигаться, она услышала негромкий вскрик Дженни. И теперь вдруг Дженни, оттолкнув Тэйлор, побежала к незнакомцам. Изумленная Тэйлор видела, как ее служанка бросилась чернокожему на грудь и заплакала. Ничего не понимая, Тэйлор опустила пистолет. Другой человек обошел сжимавшую друг друга в объятиях пару, и свет луны упал на его плечи.
— Тэйлор!
— Брент! — воскликнула она в порыве радости и облегчения.
Ей показалось, что прошла целая вечность, пока он пересекал холл, направляясь к ней. Они обнялись, и Тэйлор сразу обмякла в крепких руках.
Когда Дженни зажгла несколько свечей, Тэйлор на шаг отошла от Брента, чтобы получше рассмотреть. Подбородок его покрывала густая щетина, на одежде лежал толстый слой пыли. Но выглядел он хорошо. Ах, как восхитительно он выглядел! Она сверкнула глазами, переводя взгляд на спутника Брента.
— Цезарь!
Огромный чернокожий строго кивнул головой и улыбнулся.
— Что произошло в Дорсет Халле? — спросил Брент.
Глаза ее расширились: конечно, он ничего не знал. Он никак не мог об этом знать.
— Давайте присядем, — сказала она, указывая рукой на диван.
— Мы нашли Дорсет Халл в руинах. Что произошло? — настойчиво допытывался Брент.
— Мэтт Джексон поджег его.
— Джексон? Я так и знал. — Брент вытащил измятый листок бумаги из внутреннего кармана своей куртки и протянул Тэйлор. — Вот, прочтите.
«Мой сын! — писал Дэвид. — Надеюсь, записка как-нибудь найдет вас. Я боюсь, что Джексон вернулся в наше графство. Странные вещи происходят теперь вокруг Тэйлор. Она еще не догадывается, но без вас нам не справиться. Мы нуждаемся в вас. У меня уже нет столько сил, чтобы защитить ее от этого негодяя. Если у вас есть хоть какая-то возможность приехать, я очень прошу это сделать…»
На письме стояла дата, означавшая, что Дэвид написал Бренту за несколько дней до пожара.
— Ох, Брент, — проговорила Тэйлор, сдерживая слезы. — После того, как он отослал эту записку, Джексон и поджег дом. Никто от пожара серьезно не пострадал, но ваш отец очень тяжело переживал случившееся и потом все время находился в депрессии. Мы переехали сюда и решили, что сможем со временем восстановить Дорсет Халл.
— Однако там до сих пор ничего не сделано и даже не ведется никаких работ, судя по тому, что я видел.
— Да, поначалу Дэвид переживал и был глубоко подавлен обрушившимся на нас несчастьем. Потом, когда стал приходить в себя, по крайней мере, так выглядело со стороны, — Джексон вернулся. Он хотел… он угрожал мне. У него был в руках пистолет, и он выстрелил из него в Мэрили, а потом схватился с вашим отцом. Он, конечно, моложе и превосходил Дэвида. Сердце вашего отца… — Голос ее задрожал, и слова застряли в горле. — Я стреляла в Джексона из его собственного пистолета, но ему удалось убежать. А Дэвид… ваш отец умер той же ночью. Мэрили потеряла ребенка, которого она носила в себе, но сама оправилась от ранения. Она уехала отсюда и сейчас живет вместе со своим отцом.
Наконец, заговорив после долгого молчания, Брент спросил:
— Вы теперь одна здесь?
Она кивнула.
— Он… отец похоронен здесь или в Дорсет Халле?
— Мы похоронили его здесь. Шли дожди, и дороги превратились в непролазную грязь. У меня не оставалось выбора…
— Где? — спросил он жестко.
— Я… я покажу вам. — Она посмотрела в угол, где, все еще обнимая друг друга, стояли Цезарь и Дженни. — Мы ненадолго.
Они шли по высокой траве рядом, бок о бок. Фамильный склеп, расположенный вблизи от дома, окружали заросли магнолий и высокие сосны. За все время, пока шли, ни он, ни она не произнесли ни слова. Момент казался очень тяжелым и личным, его нельзя было разрушать разговорами. Когда они подошли к железной ограде могилы, Тэйлор молча показала на место, где покоился Дэвид, и дальше Брент пошел один. Он опустился на колени и не сводил глаз с надгробной плиты. Как же это все могло произойти так скоро? Знал ли он, что Брент получил его письмо и готовился приехать? Получил ли он ответ от Брента? «Отец, — прошептал он. — Отец, я приехал, как вы хотели. Я пришел защитить ее. Вы ведь знали, что я тоже люблю ее… Вы знали, отец? Да, вы знали, как сильно я люблю ее. — И он тихо заплакал. — Отец, вы и я… мы многого не понимали, но мы так любили друг друга. Обещаю вам, что постараюсь позаботиться обо всем, о чем вы просили. — Руки его обхватили камень, гнев душил Брента, в его глазах стояли слезы. — Я клянусь вам, я клянусь, Мэтт Джексон заплатит за все, что он сделал, за все горе, что он причинил. Он заплатит. Я клянусь, он заплатит…
Тэйлор видела, как он шел к ней и плакал, и она заплакала вместе с ним. Да, сейчас, даже охваченная настоящим горем и плача от печали, она радовалась тому, что Брент здесь, рядом с ней.
Здесь? Но он же янки! Как ему удалось пройти через линию фронта? И страх, охвативший Тэйлор, вытеснил из нее разом и радость, и горе… Она не так уж много смыслила в войне и в воинских порядках, но понимала, что янки, одетый даже в гражданское платье, в Джорджии будет обязательно вздернут или расстрелян как шпион. Она с тревогой ждала, что же скажет Брент. К дому они шли, взявшись за руки. Видя его состояние, она не нашла в себе мужества задать мучивший ее вопрос.
Цезарь и Дженни ждали хозяев. Тэйлор сразу же отпустила их, а сама присела рядом с Брентом на диван. Брент молча смотрел на холодный камин. Но, наконец, заговорил.
— Я полагаю, вы удивлены моим и Цезаря появлением здесь? Я еще не знаю, как отец сумел переслать свое письмо ко мне через линию фронта, но когда оно нашло меня, я сразу попросил командира об отпуске. Я показал ему письмо и рассказал всю историю, исключив разве тот факт, что уже бывал в Джорджии. Я не мог останавливаться ни перед чем, зная, что вам грозит опасность. Наш полк, видимо, еще не скоро вступит в сражение, так что там смогут обойтись пока и без меня. Во всяком случае, мне позволили использовать шесть недель для устройства своих дел. А до этого я встретил Цезаря. Я нуждался в хорошем прикрытии, поскольку уже знал, что такое Юг. Он согласился помочь мне, если я пообещаю ему наверняка, что он не будет здесь схвачен. Я дал ему такое обещание. Мы передвигались по стране как хозяин и раб, проскальзывая через линии фронта совершенно незамеченными. Однако, как только мы достигли графства, стали продвигаться с большей осторожностью. Нас обоих здесь знают. Когда мы прибыли в Дорсет Халл и увидели, что случилось, я испугался, что потерял вас. Оставалась только слабая надежда, что вы и отец перебрались сюда. — Брент взял ее за руки. — Знаю, что сейчас не время и не место, но я научился на войне использовать каждую возможность, потому что времени может и не стать. Нужно всегда и во всем действовать быстро. Если есть что-то, что ты хочешь получить, делай это до того, как сделает кто-нибудь другой. — Он задумался, помолчал. — Тэйлор, я люблю вас. С того дня, как вы ускакали с Джеффри Стоуном в Атланту, я не мог больше ни о чем думать. Вы… вы можете опять полюбить янки?
Глаза Тэйлор упали на его сжатые в кулаки руки. Слезы навернулись ей на глаза, но губы осветила улыбка.
— Я никогда не переставала любить вас, Брент, несмотря на то, что сказала в тот день.
Вставая, Брент поднял ее за руки.
— А сейчас вам лучше показать мне место, где бы я мог скоротать эту ночь, — прошептал он.
Она поднялась по ступенькам, их руки еще были соединены. Тэйлор остановилась перед комнатой Филипа. Она хотела было оставить его здесь, но его руки крепко держали ее за плечи, не позволяя отойти. Медленно он повернул ее к себе. Их жаркие губы приблизились и сомкнулись. Вначале поцелуй был сдержанным, нежным, а потом стал страстным, и жажда любви воцарилась в их крепком объятии. Ее тело с силой прижалось к нему, и она все ждала чего-то еще, сама не зная, чего именно. Тэйлор пыталась заставить себя освободиться, но не смогла подчинить себе свои слабые помыслы.
Он отнял свои губы от ее губ и сказал решительно:
— Выходите за меня замуж, Тэйлор. Скажите же, что вы выйдите за меня замуж.
— О, да, я выйду за вас замуж, Брент. Я хотела бы сделать все, что вы скажете мне сделать. Я не смогу жить без вас.
Он поцеловал ее на этот раз нежно, так что по ее телу разошлась какая-то необыкновенная сладость. И теперь уже Тэйлор не делала никаких попыток освободиться от него, наоборот… Он понял ее и покачал головой:
— Нет, Тэйлор, любовь моя. Мы все сделаем по закону. Вначале мы поженимся.
С трудом преодолев искушение, они разошлись по комнатам.
— Спокойной ночи, моя милая, — прошептал он вслед.
— Спокойной ночи, любовь моя, — прошептала она в ответ.
Глава 19
Глава 20
Тэйлор еще горевала о Дэвиде и часто его вспоминала. Но ее дни и ночи, пролетавшие в заботах и хлопотах, были так насыщены, что о жалости к себе она попросту забывала. До сих пор, вспоминая о муже, она испытывала чувство бесконечной благодарности за его доброту к ней, за ту полноценную жизнь, какую он ей обеспечил, за то, что научил всему, так что она могла теперь преодолевать и невзгоды, и трудности. За три года их совместной жизни Дэвид успел научить ее многое понимать. Осторожно, ненавязчиво воспитывал он ее, помогая вырасти из неопытного ребенка в уверенную в себе женщину. Дэвид относился к ней так, как отец.
Тэйлор иногда просыпалась ночью в слезах, но быстро брала себя в руки. В последнее время она как-то меньше следила за успехами и неудачами на фронте. Главная забота поглощала ее целиком, занимая все мысли и время. Ей нужно вырастить и собрать хороший урожай, чтобы помочь воюющим южанам хлебом.
Никто не приезжал в Спринг Хавен, так что новостей она не знала и не была в курсе происходящего там, далеко. Сегодня, правда, Джош привез известие о тяжелом сражении в Вирджинии, что произошло в местечке под названием Кедровая Гора. Некоторые стали звать ее Кровавой Горой, сказал Джош. Она не знала каких-либо подробностей, только очень надеялась, что никто из ее знакомых на этот раз не погиб.
Тэйлор решила было позволить себе передохнуть и расслабиться в ванной, с тем чтобы потом со свежими силами засесть за бухгалтерские книги и навести, наконец, в них порядок. Но потом передумала и решила только отдохнуть. А со счетами она-де разберется позже. Намыливая руки душистым мылом, она с досадой заметила, как они загорели и огрубели от частого пребывания под палящим солнцем. Ей стало даже неловко: слава богу, что лишь негры видят ее такой. Она знала, что леди Беллвиллского общества помощи устроили бы по этому поводу большие пересуды. Хорошо, что она не скоро теперь встретится с ними. Ладно, подумала Тэйлор, по крайней мере ее фигура оставалась без изъянов. Хотя имеет ли это нынче какое-нибудь значение? Люди, с которыми она общалась, имели еще более темную кожу, чем она. Под ложечкой у нее засосало, и она спохватилась, что опять пропустила ужин. И тут же почувствовала, что просто умирает с голоду.
— Дженни, — позвала Тэйлор служанку. — Скажи Сюзан, чтобы приготовила мне поесть и принесла в кабинет. Ох, и еще чуть не забыла, передай Саулу, чтобы он пришел ко мне туда минут через пятнадцать.
Тэйлор закрыла бухгалтерские книги в кожаных переплетах, когда слуги уже давно отдыхали. Глаза ее закрывались, и она часто терла их подушечками пальцев.
— Уже поздно, Саул, на сегодня хватит. Иди спать. Увидимся завтра утром.
— Да, миссис Тэйлор. Если я вам понадоблюсь, имейте в виду, что я ночую у Генри. Он сказал, что плохо себя чувствует, и я обещал посидеть с ним на тот случай, если вдруг с ним случится приступ.
После его ухода Тэйлор взяла горящую свечу и, освещая путь, поднялась к себе. Она очень удивилась, увидев Дженни еще сидящей в своей крошечной комнатке недалеко от спальни Тэйлор.
— Дженни, почему ты еще не спишь?
— Я думала, что должна дождаться вас, вдруг зачем-нибудь понадоблюсь.
— Ничего не нужно, спасибо тебе. И спокойной ночи.
— Спокойной ночи, миссис.
Распахнутые окна позволяли ночному воздуху проникать в комнату, и слабый ветерок чуть заметно колыхал занавески. Лунный свет разливался по полу и серебрил ковер. Сняв одежду, Тэйлор от усталости сразу упала на кровать. Но до того, как ей удалось заснуть, дверь скрипнула и открылась.
— Миссис Тэйлор, — торопливо прошептала Дженни. — Миссис Тэйлор, кто-то приехал к нам. И, кажется, они стараются остаться незамеченными.
— Что ты говоришь? — отбрасывая сон, также шепотом спросила Тэйлор.
Дженни молча отошла к окну.
— Посмотрите.
Тэйлор быстро подошла и пошире раздвинула занавески. За окном было светло, как днем. Луна заливала светом все вокруг, и только тени от этого казались еще гуще и темнее. Она сразу обратила внимание на место, куда указывала Дженни. Да, она видит их. Два человека, крадучись и явно избегая открытых пространств, продвигались к дому с лошадьми на поводу. Тэйлор схватила свою одежду.
— Дженни, принеси мне пистолет Дэвида, — натягивая на себя платье, прошептала она. — Уже нет времени звать Саула. Они теперь слишком близко. Быстро, Дженни! Иди и принеси его как можно скорее.
Тэйлор снова стала напряженно вглядываться в окно, ожидая возвращения Дженни. Но теперь она никого уже не видела. Как близко они находятся? Обе, Тэйлор и Дженни, ступая осторожно, чтобы не наделать шума, подошли к верхней лестничной площадке. Увидев, как покачивается внизу засов на дверях, они испуганно остановились. Слава богу, дверь была заперта.
— Пойдем, — прошептала Тэйлор.
Растущий в ней гнев вызывал желание действовать незамедлительно. Они быстро спустились по лестнице вниз как раз в тот момент, когда засов отошел в сторону. Тэйлор взвела пистолет и приготовилась стрелять. Она теперь совершенно точно знала, кто решил посетить ее ночью. И она со всей решимостью приготовилась убить Мэтта Джексона и его приятеля. Хорошо смазанная дверь не издала ни звука, когда, поворачиваясь, открылась. Мягкий свет упал на пол, освещая холл. Когда те двое вошли, Тэйлор, держа пистолет прямо перед собой, начала целиться. Она старалась выбрать время и наиболее удобное положение, чтобы не промахнуться. Но ее вдруг удивило то, что оба ночных пришельца были довольно высокого роста. Нет, это вовсе не был Мэтт Джексон.
— Стойте здесь и не вздумайте двигаться, — скомандовала Тэйлор, как только они подошли к лестнице, стараясь при этом казаться храброй и мужественной более, чем позволяло в этот момент ее истинное состояние. — Кто вы, и что вам здесь нужно?
Она хотела было послать Дженни за Саулом, но поняла, что опоздала с этим. Оба мужчины одновременно повернулись на голос. Стоявший ближе, кого Тэйлор могла увидеть, был негром. Он почти полностью загораживал другого. Еще до того, как успела им приказать не двигаться, она услышала негромкий вскрик Дженни. И теперь вдруг Дженни, оттолкнув Тэйлор, побежала к незнакомцам. Изумленная Тэйлор видела, как ее служанка бросилась чернокожему на грудь и заплакала. Ничего не понимая, Тэйлор опустила пистолет. Другой человек обошел сжимавшую друг друга в объятиях пару, и свет луны упал на его плечи.
— Тэйлор!
— Брент! — воскликнула она в порыве радости и облегчения.
Ей показалось, что прошла целая вечность, пока он пересекал холл, направляясь к ней. Они обнялись, и Тэйлор сразу обмякла в крепких руках.
Когда Дженни зажгла несколько свечей, Тэйлор на шаг отошла от Брента, чтобы получше рассмотреть. Подбородок его покрывала густая щетина, на одежде лежал толстый слой пыли. Но выглядел он хорошо. Ах, как восхитительно он выглядел! Она сверкнула глазами, переводя взгляд на спутника Брента.
— Цезарь!
Огромный чернокожий строго кивнул головой и улыбнулся.
— Что произошло в Дорсет Халле? — спросил Брент.
Глаза ее расширились: конечно, он ничего не знал. Он никак не мог об этом знать.
— Давайте присядем, — сказала она, указывая рукой на диван.
— Мы нашли Дорсет Халл в руинах. Что произошло? — настойчиво допытывался Брент.
— Мэтт Джексон поджег его.
— Джексон? Я так и знал. — Брент вытащил измятый листок бумаги из внутреннего кармана своей куртки и протянул Тэйлор. — Вот, прочтите.
«Мой сын! — писал Дэвид. — Надеюсь, записка как-нибудь найдет вас. Я боюсь, что Джексон вернулся в наше графство. Странные вещи происходят теперь вокруг Тэйлор. Она еще не догадывается, но без вас нам не справиться. Мы нуждаемся в вас. У меня уже нет столько сил, чтобы защитить ее от этого негодяя. Если у вас есть хоть какая-то возможность приехать, я очень прошу это сделать…»
На письме стояла дата, означавшая, что Дэвид написал Бренту за несколько дней до пожара.
— Ох, Брент, — проговорила Тэйлор, сдерживая слезы. — После того, как он отослал эту записку, Джексон и поджег дом. Никто от пожара серьезно не пострадал, но ваш отец очень тяжело переживал случившееся и потом все время находился в депрессии. Мы переехали сюда и решили, что сможем со временем восстановить Дорсет Халл.
— Однако там до сих пор ничего не сделано и даже не ведется никаких работ, судя по тому, что я видел.
— Да, поначалу Дэвид переживал и был глубоко подавлен обрушившимся на нас несчастьем. Потом, когда стал приходить в себя, по крайней мере, так выглядело со стороны, — Джексон вернулся. Он хотел… он угрожал мне. У него был в руках пистолет, и он выстрелил из него в Мэрили, а потом схватился с вашим отцом. Он, конечно, моложе и превосходил Дэвида. Сердце вашего отца… — Голос ее задрожал, и слова застряли в горле. — Я стреляла в Джексона из его собственного пистолета, но ему удалось убежать. А Дэвид… ваш отец умер той же ночью. Мэрили потеряла ребенка, которого она носила в себе, но сама оправилась от ранения. Она уехала отсюда и сейчас живет вместе со своим отцом.
Наконец, заговорив после долгого молчания, Брент спросил:
— Вы теперь одна здесь?
Она кивнула.
— Он… отец похоронен здесь или в Дорсет Халле?
— Мы похоронили его здесь. Шли дожди, и дороги превратились в непролазную грязь. У меня не оставалось выбора…
— Где? — спросил он жестко.
— Я… я покажу вам. — Она посмотрела в угол, где, все еще обнимая друг друга, стояли Цезарь и Дженни. — Мы ненадолго.
Они шли по высокой траве рядом, бок о бок. Фамильный склеп, расположенный вблизи от дома, окружали заросли магнолий и высокие сосны. За все время, пока шли, ни он, ни она не произнесли ни слова. Момент казался очень тяжелым и личным, его нельзя было разрушать разговорами. Когда они подошли к железной ограде могилы, Тэйлор молча показала на место, где покоился Дэвид, и дальше Брент пошел один. Он опустился на колени и не сводил глаз с надгробной плиты. Как же это все могло произойти так скоро? Знал ли он, что Брент получил его письмо и готовился приехать? Получил ли он ответ от Брента? «Отец, — прошептал он. — Отец, я приехал, как вы хотели. Я пришел защитить ее. Вы ведь знали, что я тоже люблю ее… Вы знали, отец? Да, вы знали, как сильно я люблю ее. — И он тихо заплакал. — Отец, вы и я… мы многого не понимали, но мы так любили друг друга. Обещаю вам, что постараюсь позаботиться обо всем, о чем вы просили. — Руки его обхватили камень, гнев душил Брента, в его глазах стояли слезы. — Я клянусь вам, я клянусь, Мэтт Джексон заплатит за все, что он сделал, за все горе, что он причинил. Он заплатит. Я клянусь, он заплатит…
Тэйлор видела, как он шел к ней и плакал, и она заплакала вместе с ним. Да, сейчас, даже охваченная настоящим горем и плача от печали, она радовалась тому, что Брент здесь, рядом с ней.
Здесь? Но он же янки! Как ему удалось пройти через линию фронта? И страх, охвативший Тэйлор, вытеснил из нее разом и радость, и горе… Она не так уж много смыслила в войне и в воинских порядках, но понимала, что янки, одетый даже в гражданское платье, в Джорджии будет обязательно вздернут или расстрелян как шпион. Она с тревогой ждала, что же скажет Брент. К дому они шли, взявшись за руки. Видя его состояние, она не нашла в себе мужества задать мучивший ее вопрос.
Цезарь и Дженни ждали хозяев. Тэйлор сразу же отпустила их, а сама присела рядом с Брентом на диван. Брент молча смотрел на холодный камин. Но, наконец, заговорил.
— Я полагаю, вы удивлены моим и Цезаря появлением здесь? Я еще не знаю, как отец сумел переслать свое письмо ко мне через линию фронта, но когда оно нашло меня, я сразу попросил командира об отпуске. Я показал ему письмо и рассказал всю историю, исключив разве тот факт, что уже бывал в Джорджии. Я не мог останавливаться ни перед чем, зная, что вам грозит опасность. Наш полк, видимо, еще не скоро вступит в сражение, так что там смогут обойтись пока и без меня. Во всяком случае, мне позволили использовать шесть недель для устройства своих дел. А до этого я встретил Цезаря. Я нуждался в хорошем прикрытии, поскольку уже знал, что такое Юг. Он согласился помочь мне, если я пообещаю ему наверняка, что он не будет здесь схвачен. Я дал ему такое обещание. Мы передвигались по стране как хозяин и раб, проскальзывая через линии фронта совершенно незамеченными. Однако, как только мы достигли графства, стали продвигаться с большей осторожностью. Нас обоих здесь знают. Когда мы прибыли в Дорсет Халл и увидели, что случилось, я испугался, что потерял вас. Оставалась только слабая надежда, что вы и отец перебрались сюда. — Брент взял ее за руки. — Знаю, что сейчас не время и не место, но я научился на войне использовать каждую возможность, потому что времени может и не стать. Нужно всегда и во всем действовать быстро. Если есть что-то, что ты хочешь получить, делай это до того, как сделает кто-нибудь другой. — Он задумался, помолчал. — Тэйлор, я люблю вас. С того дня, как вы ускакали с Джеффри Стоуном в Атланту, я не мог больше ни о чем думать. Вы… вы можете опять полюбить янки?
Глаза Тэйлор упали на его сжатые в кулаки руки. Слезы навернулись ей на глаза, но губы осветила улыбка.
— Я никогда не переставала любить вас, Брент, несмотря на то, что сказала в тот день.
Вставая, Брент поднял ее за руки.
— А сейчас вам лучше показать мне место, где бы я мог скоротать эту ночь, — прошептал он.
Она поднялась по ступенькам, их руки еще были соединены. Тэйлор остановилась перед комнатой Филипа. Она хотела было оставить его здесь, но его руки крепко держали ее за плечи, не позволяя отойти. Медленно он повернул ее к себе. Их жаркие губы приблизились и сомкнулись. Вначале поцелуй был сдержанным, нежным, а потом стал страстным, и жажда любви воцарилась в их крепком объятии. Ее тело с силой прижалось к нему, и она все ждала чего-то еще, сама не зная, чего именно. Тэйлор пыталась заставить себя освободиться, но не смогла подчинить себе свои слабые помыслы.
Он отнял свои губы от ее губ и сказал решительно:
— Выходите за меня замуж, Тэйлор. Скажите же, что вы выйдите за меня замуж.
— О, да, я выйду за вас замуж, Брент. Я хотела бы сделать все, что вы скажете мне сделать. Я не смогу жить без вас.
Он поцеловал ее на этот раз нежно, так что по ее телу разошлась какая-то необыкновенная сладость. И теперь уже Тэйлор не делала никаких попыток освободиться от него, наоборот… Он понял ее и покачал головой:
— Нет, Тэйлор, любовь моя. Мы все сделаем по закону. Вначале мы поженимся.
С трудом преодолев искушение, они разошлись по комнатам.
— Спокойной ночи, моя милая, — прошептал он вслед.
— Спокойной ночи, любовь моя, — прошептала она в ответ.
Глава 19
Последние дни для Тэйлор и Брента проходили как в счастливом сне. Они часто гуляли рука об руку вдоль реки, мечтая, сидели под тенью деревьев. Они навещали друг друга поздно вечером, рассказывая обо всем, что касалось их и их чувств.
Новый день только наступал, а молодая влюбленная пара уже сидела на огромном валуне у реки. Брент бросал камушки в воду и смотрел на разбегающиеся круги, сносимые течением. Тэйлор положила ему голову на колени и закрыла глаза. Вдруг Брент приподнял ее и жадно поцеловал. Она замерла всем сердцем. Она пыталась овладеть собой, широко открытые глаза ее пристально смотрели на него.
— Я не могу ждать до конца войны, Тэйлор. Выходи за меня замуж сейчас.
— Но как, Брент? Мы ведь не можем никому позволить узнать, что ты находишься здесь. Это слишком опасно.
Она поднялась с камня и отошла на несколько шагов. Он сжал кулаки и опустил голову.
— Мы должны найти какой-то выход, — сказал он возбужденно. — Я больше не вынесу. Ты меня понимаешь?
Тэйлор подошла и положила руку ему на плечо:
— Да, я понимаю. Надо подумать, что можно сделать. Конечно, все устроим, Брент. Ведь мы любим друг друга.
Тэйлор нервничала, сидя в гостиной в доме приходского священника. Тощая, кожа да кости, жена священника сидела напротив, нахмурившись и неприятно поджав губы.
— Позвольте, насколько я понял вас, мисс Эндрюс, — говорил пастор, вышагивая, — у вас есть кузина, которая хотела бы выйти замуж за янки, если бы он смог вдруг каким-то образом перейти линию фронта. А вы пытаетесь найти, кто провел бы брачную церемонию. Откуда вы, говорите, приехали, мисс?
Она заерзала в кресле:
— Из Мекона, ваше преподобие.
С каждым новым священником обманывать становилось все легче. Он перестал расхаживать по комнате. Опершись костяшками пальцев на крышку стола, он наклонился:
— Мисс Эндрюс, у меня сильное подозрение, что вы солгали мне. Я даже сомневаюсь, что ваше имя Эндрюс. Но вот что я вам скажу: если ваша кузина хочет выйти замуж за северянина, самое лучшее для нее — перебраться каким-нибудь образом к нему, потому что ни один порядочный священник Юга не будет участвовать в свадебном обряде нашей женщины и варвара-янки.
— Но я… но она любит свой дом. Она вовсе не хочет уезжать отсюда. Она осталась одна и вынуждена вести все работы на плантации и дома, все ее близкие ушли на войну. Нет, она не может все бросить.
— Мне кажется, она просто не любит свою страну, если думает, что может любить одного янки. Лучше бы ей умереть. Если бы она хотела поступить правильно, по чести, я молился бы за…
Тэйлор встала с удрученным лицом. Она измучилась и не хотела больше его слушать.
— Благодарю вас, сэр. Я передам ваш совет моей кузине. Я сделаю все, что смогу, чтобы убедить ее не вступать в этот ужасный брак, — сказала она и спешно скрылась за дверью.
Джош ожидал ее у кареты. Он открыл дверь и помог Тэйлор сесть.
— Едем домой, Джош.
— Да, миссис.
В течение пяти дней они ездили с ним из одного городка в другой. И всегда происходило одно и то же. Никто не хотел ей помочь. Никто не принимал любовь к янки за причину, по которой можно выйти за него замуж. Все, чего она теперь хотела, — это поскорее вернуться домой. Но еще один долгий день путешествия ей нужно вынести, прежде чем они достигнут Спринг Хавена. Если им повезет и если Джош будет гнать лошадей достаточно быстро, они приедут до полуночи. Как она скажет Бренту, что вернулась ни с чем? Как она посмотрит в эти любимые глаза и заявит, что они не смогут пожениться? Но разве может она отказаться от его поцелуев и жарких объятий?
Уставшая, она легла на сиденье. Она пыталась плакать, но слишком устала даже для этого. Покачивание кареты убаюкало ее, и Тэйлор уснула.
Карета остановилась прямо у двери. Джош не успел спрыгнуть вниз со своего места, как подскочивший Брент чуть не выдернул дверь кареты из петель в стремлении вынести Тэйлор на руках. В освещенном холле он заметил темные круги под ее глазами. Брент сразу все понял. Он крепко обнял Тэйлор за талию и спокойно проводил в комнату. При этом они ничего не говорили друг другу. Он поцеловал ее, пожелал доброй ночи и оставил на попечение Дженни. Все мускулы его тела были сжаты, нервы напряжены до предела. Как он сейчас хотел ее! Никогда не был он таким беспомощным. Находиться в такой близости от нее каждый день, объясняться в любви и слышать ответные страстные признания, но… самому же останавливать ее… Он стоял у окна своей комнаты, уставившись в ночь. Скоро он должен вернуться в дивизию. Он уедет далеко и, видимо, уже надолго. Но он не может оставить ее без своей защиты. Он должен взять ее с собой. Да, нужно сделать все, чтобы она решилась покинуть Спринг Хавен и уйти с ним на Север.
Дженни понимала сердечную боль своей госпожи и без расспросов помогала ей снимать одежду. Потом она помогла надеть Тэйлор ночное платье, уложила ее в постель, потушила свет и вышла из комнаты.
Тэйлор слышала, как мягко закрылась дверь за служанкой. Она знала, что Дженни теперь торопится вниз по задней лестнице к домику, где ее нетерпеливо поджидает Цезарь.
Тэйлор совсем расхотелось спать. В комнате было очень темно. Луна в эту ночь не светила. Несколько часов, или ей показалось, что несколько часов, она пристально смотрела в эту гнетущую темноту, чувствуя, как все больше и больше ноет ее сердце. И именно в это время она поняла, что сейчас должна сделать.
Она тихо спустилась в холл. Шелест ее атласного платья был единственным звуком во всем доме. Тэйлор открыла заветную дверь и подошла к кровати. Даже в темноте она смогла разглядеть его лицо, ровно поднимающуюся и опускающуюся грудь. Во сне он выглядел несчастным и одиноким. А она стояла, не в силах больше выносить свою любовь, склонившись над ним, пока не услышала:
— Тэйлор?
Она медленно сняла с себя платье.
— Я твоя, Брент. Со всей своей любовью, которую ощущаю в себе, я твоя навсегда. Я уверена, что ты сделаешь меня своей женой. Пусть наша любовь объединит нас, — шептала она. — Люби же меня, Брент. Сделай меня женщиной.
Он сел и взял ее за руки. Потом нежно притянул к себе. Тело его было горячим. Буря эмоций охватила ее. Его губы, оказавшись на ее губах, стали целовать с такой страстью и нежностью, каких Тэйлор еще не испытывала. И она, уже не владея собой, с головой утонула в сладкой истоме.
Новый день только наступал, а молодая влюбленная пара уже сидела на огромном валуне у реки. Брент бросал камушки в воду и смотрел на разбегающиеся круги, сносимые течением. Тэйлор положила ему голову на колени и закрыла глаза. Вдруг Брент приподнял ее и жадно поцеловал. Она замерла всем сердцем. Она пыталась овладеть собой, широко открытые глаза ее пристально смотрели на него.
— Я не могу ждать до конца войны, Тэйлор. Выходи за меня замуж сейчас.
— Но как, Брент? Мы ведь не можем никому позволить узнать, что ты находишься здесь. Это слишком опасно.
Она поднялась с камня и отошла на несколько шагов. Он сжал кулаки и опустил голову.
— Мы должны найти какой-то выход, — сказал он возбужденно. — Я больше не вынесу. Ты меня понимаешь?
Тэйлор подошла и положила руку ему на плечо:
— Да, я понимаю. Надо подумать, что можно сделать. Конечно, все устроим, Брент. Ведь мы любим друг друга.
Тэйлор нервничала, сидя в гостиной в доме приходского священника. Тощая, кожа да кости, жена священника сидела напротив, нахмурившись и неприятно поджав губы.
— Позвольте, насколько я понял вас, мисс Эндрюс, — говорил пастор, вышагивая, — у вас есть кузина, которая хотела бы выйти замуж за янки, если бы он смог вдруг каким-то образом перейти линию фронта. А вы пытаетесь найти, кто провел бы брачную церемонию. Откуда вы, говорите, приехали, мисс?
Она заерзала в кресле:
— Из Мекона, ваше преподобие.
С каждым новым священником обманывать становилось все легче. Он перестал расхаживать по комнате. Опершись костяшками пальцев на крышку стола, он наклонился:
— Мисс Эндрюс, у меня сильное подозрение, что вы солгали мне. Я даже сомневаюсь, что ваше имя Эндрюс. Но вот что я вам скажу: если ваша кузина хочет выйти замуж за северянина, самое лучшее для нее — перебраться каким-нибудь образом к нему, потому что ни один порядочный священник Юга не будет участвовать в свадебном обряде нашей женщины и варвара-янки.
— Но я… но она любит свой дом. Она вовсе не хочет уезжать отсюда. Она осталась одна и вынуждена вести все работы на плантации и дома, все ее близкие ушли на войну. Нет, она не может все бросить.
— Мне кажется, она просто не любит свою страну, если думает, что может любить одного янки. Лучше бы ей умереть. Если бы она хотела поступить правильно, по чести, я молился бы за…
Тэйлор встала с удрученным лицом. Она измучилась и не хотела больше его слушать.
— Благодарю вас, сэр. Я передам ваш совет моей кузине. Я сделаю все, что смогу, чтобы убедить ее не вступать в этот ужасный брак, — сказала она и спешно скрылась за дверью.
Джош ожидал ее у кареты. Он открыл дверь и помог Тэйлор сесть.
— Едем домой, Джош.
— Да, миссис.
В течение пяти дней они ездили с ним из одного городка в другой. И всегда происходило одно и то же. Никто не хотел ей помочь. Никто не принимал любовь к янки за причину, по которой можно выйти за него замуж. Все, чего она теперь хотела, — это поскорее вернуться домой. Но еще один долгий день путешествия ей нужно вынести, прежде чем они достигнут Спринг Хавена. Если им повезет и если Джош будет гнать лошадей достаточно быстро, они приедут до полуночи. Как она скажет Бренту, что вернулась ни с чем? Как она посмотрит в эти любимые глаза и заявит, что они не смогут пожениться? Но разве может она отказаться от его поцелуев и жарких объятий?
Уставшая, она легла на сиденье. Она пыталась плакать, но слишком устала даже для этого. Покачивание кареты убаюкало ее, и Тэйлор уснула.
Карета остановилась прямо у двери. Джош не успел спрыгнуть вниз со своего места, как подскочивший Брент чуть не выдернул дверь кареты из петель в стремлении вынести Тэйлор на руках. В освещенном холле он заметил темные круги под ее глазами. Брент сразу все понял. Он крепко обнял Тэйлор за талию и спокойно проводил в комнату. При этом они ничего не говорили друг другу. Он поцеловал ее, пожелал доброй ночи и оставил на попечение Дженни. Все мускулы его тела были сжаты, нервы напряжены до предела. Как он сейчас хотел ее! Никогда не был он таким беспомощным. Находиться в такой близости от нее каждый день, объясняться в любви и слышать ответные страстные признания, но… самому же останавливать ее… Он стоял у окна своей комнаты, уставившись в ночь. Скоро он должен вернуться в дивизию. Он уедет далеко и, видимо, уже надолго. Но он не может оставить ее без своей защиты. Он должен взять ее с собой. Да, нужно сделать все, чтобы она решилась покинуть Спринг Хавен и уйти с ним на Север.
Дженни понимала сердечную боль своей госпожи и без расспросов помогала ей снимать одежду. Потом она помогла надеть Тэйлор ночное платье, уложила ее в постель, потушила свет и вышла из комнаты.
Тэйлор слышала, как мягко закрылась дверь за служанкой. Она знала, что Дженни теперь торопится вниз по задней лестнице к домику, где ее нетерпеливо поджидает Цезарь.
Тэйлор совсем расхотелось спать. В комнате было очень темно. Луна в эту ночь не светила. Несколько часов, или ей показалось, что несколько часов, она пристально смотрела в эту гнетущую темноту, чувствуя, как все больше и больше ноет ее сердце. И именно в это время она поняла, что сейчас должна сделать.
Она тихо спустилась в холл. Шелест ее атласного платья был единственным звуком во всем доме. Тэйлор открыла заветную дверь и подошла к кровати. Даже в темноте она смогла разглядеть его лицо, ровно поднимающуюся и опускающуюся грудь. Во сне он выглядел несчастным и одиноким. А она стояла, не в силах больше выносить свою любовь, склонившись над ним, пока не услышала:
— Тэйлор?
Она медленно сняла с себя платье.
— Я твоя, Брент. Со всей своей любовью, которую ощущаю в себе, я твоя навсегда. Я уверена, что ты сделаешь меня своей женой. Пусть наша любовь объединит нас, — шептала она. — Люби же меня, Брент. Сделай меня женщиной.
Он сел и взял ее за руки. Потом нежно притянул к себе. Тело его было горячим. Буря эмоций охватила ее. Его губы, оказавшись на ее губах, стали целовать с такой страстью и нежностью, каких Тэйлор еще не испытывала. И она, уже не владея собой, с головой утонула в сладкой истоме.
Глава 20
Продолжался сбор урожая. Для Тэйлор, кажется, уже не существовало ни войны, ни хода времени. Было только счастье. Счастье оттого, что Брент рядом с ней, в Спринг Хавене. Солнце сияло светло и жарко по-прежнему. Все так же пели на полях свои песни рабы. Но приходили ночи… Ночи с ним, ночи в его руках. Счастье вконец вскружило ей голову, и она ни о чем другом уже не думала. Но вот однажды за завтраком она заметила, как вдруг посерьезнел Брент.
— В чем дело? — спросила она. — Что-то случилось, Брент?
— Тэйлор, я должен вернуться в свою дивизию.
Она побледнела. Он продолжал:
— Но теперь и ты должна будешь уехать со мной, Тэйлор. — Слова Брента плохо пока доходили до нее. — Но так будет только до того, как закончится война. Когда мы вернемся назад, кто бы ни победил, мы восстановим Дорсет Халл. Мы сможем построить на его месте новый Спринг Хавен — такой, как ты захочешь. Я знаю, что тебе не хочется уезжать отсюда, но ведь мы должны быть вместе, не так ли?
— Как скоро нужно ехать?
— Через несколько дней.
Что она должна делать? Она любит его. Она не хотела остаться без него. Но жить на Севере? И, может быть, даже отдельно от него? Он уйдет с армией и… может погибнуть.
— У меня есть время обдумать все, Брент?
Лицо его опустилось:
— Да, конечно.
— О, любовь моя, не смотри так! Ты должен понять, что я хочу быть с тобой, но есть вещи не менее значимые. Здесь Спринг Хавен…
Вставая со стула, Брент кивнул головой:
— Я должен обсудить с Цезарем наш отъезд.
Он поцеловал ее в лоб и ушел.
Тэйлор проводила его взглядом и невольно оббежала глазами комнату. Уехать из Спринг Хавена? На Север? Жить среди янки в надежде увидеть его когда-нибудь… Может она это сделать? А если останется здесь, она не будет знать, жив он, ранен или погиб. Сможет она выдержать все это? Она положила голову на стол. Что делать?
— Миссис, кто-то приехал, — позвала ее Сюзан из холла.
Гость? Здесь никого не было со дня похорон. Тэйлор подошла к окну и увидела коляску Мэрили. Она поспешила навстречу, желая обнять свою подружку, но невольно отпрянула перед Джеффри Стоуном. Его правая рука была перевязана. Джеффри улыбнулся широко, с обычным блеском в глазах. Тэйлор отметила, как контрастно выделяется на фоне ярко-рыжих волос его бледное лицо и как здорово похудел ее друг детства.
— В чем дело? — спросила она. — Что-то случилось, Брент?
— Тэйлор, я должен вернуться в свою дивизию.
Она побледнела. Он продолжал:
— Но теперь и ты должна будешь уехать со мной, Тэйлор. — Слова Брента плохо пока доходили до нее. — Но так будет только до того, как закончится война. Когда мы вернемся назад, кто бы ни победил, мы восстановим Дорсет Халл. Мы сможем построить на его месте новый Спринг Хавен — такой, как ты захочешь. Я знаю, что тебе не хочется уезжать отсюда, но ведь мы должны быть вместе, не так ли?
— Как скоро нужно ехать?
— Через несколько дней.
Что она должна делать? Она любит его. Она не хотела остаться без него. Но жить на Севере? И, может быть, даже отдельно от него? Он уйдет с армией и… может погибнуть.
— У меня есть время обдумать все, Брент?
Лицо его опустилось:
— Да, конечно.
— О, любовь моя, не смотри так! Ты должен понять, что я хочу быть с тобой, но есть вещи не менее значимые. Здесь Спринг Хавен…
Вставая со стула, Брент кивнул головой:
— Я должен обсудить с Цезарем наш отъезд.
Он поцеловал ее в лоб и ушел.
Тэйлор проводила его взглядом и невольно оббежала глазами комнату. Уехать из Спринг Хавена? На Север? Жить среди янки в надежде увидеть его когда-нибудь… Может она это сделать? А если останется здесь, она не будет знать, жив он, ранен или погиб. Сможет она выдержать все это? Она положила голову на стол. Что делать?
— Миссис, кто-то приехал, — позвала ее Сюзан из холла.
Гость? Здесь никого не было со дня похорон. Тэйлор подошла к окну и увидела коляску Мэрили. Она поспешила навстречу, желая обнять свою подружку, но невольно отпрянула перед Джеффри Стоуном. Его правая рука была перевязана. Джеффри улыбнулся широко, с обычным блеском в глазах. Тэйлор отметила, как контрастно выделяется на фоне ярко-рыжих волос его бледное лицо и как здорово похудел ее друг детства.