Хмелевская Иоанна. Невезуха

   Ясно было, что получение наследства зависит не только от моего благоразумия, но и от моей нравственности, которая оказалась под большим вопросом. Кто-то где-то, в каком-то завещании, поместил примечание, что я могу наследовать только при условии, что не совершу тяжких преступлений, так, что ли? И почему тетка Иза так настроена против меня?
   Тут они заметили, что дверь на лестницу открыта, так что я не могла больше делать вид, будто не слышала ни единого слова.
   - Завтра весь этот мусор уберу в гараж, - пообещала я. - Или в подвал. Выбросить на помойку не могу, так как это сокровища моих детей, а я все же в некотором роде мать. Голову им намылю или хотя бы скандал закачу. Что касается преступлений, то я до сих пор ни одного не совершила, так что прошу на это не рассчитывать. Я не могла готовить покушения на тетю Изу и дядю Филиппа, так как не знала, кто где будет спать, а что касается всего остального, то пусть бабушка поступит так, как сочтет нужным.
   - Спасибо тебе большое за разрешение, девочка, - ледяным тоном поблагодарила бабуля и жестом показала, что желает вернуться в постель.
   Тетку Ольгу и дядю Игнатия буквально вымело вниз.
   Мне удалось покинуть дом спустя несколько минут, поскольку никто не проявлял желания затеять со мной беседу.
   Майор с поручиком ждали в машине. Я забралась к ним не только без сопротивления, а прямо-таки с огромным облегчением.
   - Возможно, господин майор, кое-кто не любит полицию и относится к вам недоброжелательно, - с ходу заявила я. - Но только не я.
   Для меня беседа с вами - истинное отдохновение после общения с моими родственничками. Вы ангелы, истинные ангелы с крылышками. Не знаю, возможно, я даже предпочла бы, чтобы вы меня арестовали...
   - Пока не за что, - галантно ответил майор. - Поговорим по-человечески?
   - Надеюсь, что да!
   - Тогда рассказывайте, что еще за покушение на тетку?
   Я сделала глубокий вдох и поведала все как на духу. Майор почему-то заинтересовался проблемой наследства.
   - Должна вам сказать, что я понятия не имею, от чего оно зависит, грустно призналась я. - Наверное, от моей репутации в целом. Кроме того, я не знаю, откуда берется это наследство и кто, собственно, им распоряжается. Возможно, бабушка, но не ручаюсь. Я бы вовсе не обиделась, если бы мои дети получили какую-то материальную базу на будущее, потому как я могу взять на себя только их настоящее. Сколько у меня родственников, я не знаю, но уверена, что не этот вопрос не дает вам спокойно спать. Даже если бы они все друг друга поубивали, вы ведь занимаетесь совсем другим делом, к которому мое наследство не имеет никакого отношения.
   - Верно, - согласился майор. - Меня волнует пан Доминик. Вы ведь не все о нем рассказали, не правда ли?
   - Конечно, нет. И сейчас не готова рассказать все, так как не могу поверить в его гибель.
   Может, я должна опознать труп?
   - Это нетрудно организовать, но тело все еще в Млаве.
   - Но вы оба готовы поклясться, что он действительно мертв?
   - Чем угодно, - торжественно заверил майор и неожиданно добавил:
   - Михалина Колек тоже умерла.
   Эта новость ввергла меня в полное остолбенение. В машине горел свет. Я вглядывалась в лица сыщиков, пытаясь обнаружить следы кретинского юмора. Доминик, Михалина... Невероятно!
   - Она что - с отчаяния покончила с собой? - ошеломленно спросила я.
   - А вы считаете, Михалина на такое способна? - живо подхватил майор.
   Я помолчала, собираясь с мыслями.
   - Понятия не имею. Не исключено. Но если бы Михалина действительно свела счеты с жизнью, то я до конца своих дней не перестала бы удивляться. Не похожа она на самоубийцу...
   Ну ладно, хватит сюрпризов, скажите, в чем тут дело?
   - Одно из двух, милая пани. Либо вы убийца, и тогда вы будете выкручиваться, ссылаться на плохую память и незнание. Либо вы не имеете со всем этим ничего общего, и тогда вы нам поможете. В то время, когда произошло убийство, вы находились неподалеку от места преступления, так что санкцию прокурора я могу получить в один миг.
   - Ясное дело, - с горечью подтвердила я. - Особенно если я невиновна... У нас пользуются защитой только настоящие преступники.
   - Так вы нам поможете или нет?
   - Разумеется, помогу, если сумею. Спрашивайте.
   Майор откашлялся и заговорил:
   - Я и сам, милая пани, не очень-то знаю, о чем вас спрашивать. Если принять гипотезу, что убийца - не вы, то у кого-то был очень веский мотив.., или же кто-то просто не любил покойника без всяких там мотивов. Что скажете?
   Я задумалась. Если не рассказать майору всей правды, он ничего толком не поймет, а я окажусь под еще большим подозрением. Если же рассказать, то я буду в его глазах величайшей идиоткой всех времен. Вот женщина наверняка поверила бы, а мужчина - едва ли. Расписываться в своей непроходимой глупости очень не хотелось.
   - Я бы с удовольствием представила вам факты, но все мои сведения о Доминике основываются исключительно на умозаключениях, подозрениях и ощущениях, - смущенно призналась я. - Умозаключения могут оказаться ошибочными, подозрения - напрасными, а ощущения - идиотской истерикой. А вот фактов о Доминике у меня раз, два - и обчелся.
   - Неважно, - успокоил меня майор. - Мы вместе с вами все обмозгуем, не такие уж полицейские дебилы, как принято считать. Мы и в школу ходили, и время от времени нам даже удается пораскинуть мозгами.
   - Ну, хорошо. Факт первый... Минуточку, все это будет не в порядке хронологии, а так, как мне вспомнится.
   - Тоже неважно...
   Бог знает, какой факт был первым, во всяком случае я прекрасно помнила, как Доминик поразил меня, когда мы наткнулись в лесу на дятла, который столь самозабвенно стучал по дереву, что не замечал ничего на свете. Солнце светило прямо на дятла, стояла зима, все вокруг было покрыто снегом, и красная головка птицы пылала на белом фоне, как пламя. И увидела эту картинку я, а не прославленный фотограф Доминик. Я показала ему дятла, он начал примеряться, чтобы щелкнуть фотоаппаратом, и так тянул, что дятел успел улететь. Потом он меня же и отругал - Доминик, разумеется, а не дятел. Мол, все это из-за меня, хотя я даже дышать перестала, чтобы не спугнуть птицу. Но никаких подозрений тогда у меня еще не появилось, я решила, что либо вдохновение оставило Доминика в тот миг, либо кадр был не таким уж и удачным.
   Потом случилась история с замочком-защелкой от шкатулки, где я хранила всякие мелочи.
   Замок сломался, Доминик по собственной инициативе взялся его починить, но тут же выяснил, что у меня нет необходимых инструментов. Ничего у него не получалось, он разозлился, забрал шкатулку с собой и принес мне ее через неделю исправную, страшно гордый своим мастерством.
   Тоже вроде бы мелочь, и все же... Ни одного раза он не сделал ничего у меня на глазах или в моем присутствии, показывал только готовые вещи да хвастал своими рационализаторскими идеями...
   Как-то раз я столкнулась у Доминика с каким-то парнем. Лицо у мальчишки было какое-то странное. Он казался одновременно мрачным и обрадованным, злым как сто чертей и очень довольным, покорным и бунтующим, и эта смесь чувств была в нем настолько сильной, что бросалась в глаза. Он что-то оставил Доминику, какой-то пакет, я лишь краем глаза углядела его раз, и пакет куда-то исчез. Доминик тогда жутко разозлился, принялся орать на меня и, помимо прочего, проорал, что парень этот - его подопечный. Даже имя назвал. То ли Мариуш Выволок, то ли Мариуш Волочак... Что-то от волочения в его фамилии точно было. Когда-то, лет десять назад, Доминик спас его в критической ситуации, после чего благодаря его опеке парень вышел в люди. Больше Доминик ничего не сказал и переменил тему.
   В другой раз я стала свидетелем странного случая. Мы ужинали в шикарном кабаке. Вошел мужчина средних лет, официанты ему кланялись, метрдотель сам проводил к столику, гость огляделся вокруг, мельком заметил Доминика и на мгновение замер. Затем тут же повернулся и вышел, к явному разочарованию персонала.
   Доминик и глазом не моргнул, но через минуту встал из-за стола и направился якобы в туалет, однако туалеты в кабаке располагались рядом с входной дверью, и, по моему мнению, он не стал пользоваться их услугами, а выглянул на улицу. Вернулся он минут через пять, тщетно стараясь скрыть какое-то мстительное удовлетворение.
   Ну, и еще моя работа с научными текстами...
   Однажды он похвастался своим изобретением, а я как раз прочла о точно таком же в рукописи, которую мне дали на корректору. Обычно содержание подобных трудов меня вообще не трогало, но что-то там в памяти замаячило, и мне стало как-то не по себе. Автор украл у Доминика? Или Доминик - у автора? Но откуда же он мог это взять, если не с моего письменного стола?
   При мысли о том, как я буду выглядеть перед автором, я похолодела, а ком в горле чуть меня не задушил. Корректор, который дает посторонним лицам нигде еще не опубликованный текст, злоупотребляя доверием автора и издателя? Да это не корректор, а гнусная свинья!
   Вот об этом и о многом другом я поведала майору, стараясь говорить кратко, иначе мы бы просидели в машине до утра. Я старалась не делать выводов, однако выводы лились из меня, как из дырявой бочки. Доминик пожирал любую падаль, какая только попадалась ему на глаза, и я сильно подозревала, что в случае чего он вполне мог превратить и живое существо в падаль.
   Я и сама была близка к такому превращению...
   Майор даже выразил мне сочувствие.
   - Да-а, - сказал он невесело. - Вы подтверждаете наши предположения. Хотя я надеялся узнать от вас побольше конкретики, какие-нибудь имена, фамилии...
   - В общем-то иногда мне попадались имена и фамилии, но я не обращала на них внимания.
   Однажды заглянула к Доминику без предупреждения, просто по пути пришлось, а на столе лежал лист бумаги со списком. Такой смятый и затем разглаженный, и одну фамилию я запомнила, она первой значилась. Пустынко. А запомнила, потому что фамилия уж очень забавная.
   Больше я ничего не успела разобрать: Доминик тут же спрятал листок. И еще тот самый Мариуш Волочник. А! Была одна женщина, она как-то позвонила мне, разыскивала Доминика, как же...
   Вспомнила! Кая Пешт. Так она представилась.
   - Давно это было?
   - Примерно за год до того, как мы расстались. Лет пять-шесть назад.
   - А тот человек в ресторане... Сможете его описать?
   - Едва ли, - с раскаянием призналась я. - Помню, мне он показался довольно приятным.
   Короткая стрижка, симпатичное лицо, мягкие черты, ничего резкого. Среднего роста.., сантиметров этак на пять выше метрдотеля. Не толстый и не худой, возраст.., где-то около сорока.
   А вот поведение его никак не вязалось с внешним обликом.
   - Что вы хотите этим сказать?
   - Он казался симпатичным и хорошо воспитанным, а повернулся и ушел как-то так.., чуть ли не по-хамски. Может, я преувеличиваю, но в его поведении было что-то странное.
   - Доходы, - подсказал поручик.
   - Правильно, - согласился с ним майор. - Вы знаете, какие источники доходов были у пана Доминика?
   - Догадываюсь, - с горечью сказала я. - И тоже на основе умозаключений и предположений. Наверное, сейчас мне придется чернить покойника. Хотя предупреждаю, что могу ошибаться...
   Я изо всех сил старалась сдерживаться, но образ Доминика все равно получился не слишком привлекательным. Очередной вопрос майора я решила опередить:
   - Хочу сразу же объяснить, почему я столько лет с ним выдержала, так как вижу, что вас это удивляет. По глупости все. Влюбилась в него, поверила в его совершенство, а он в первое время окружил меня заботой. По крайней мере, так мне казалось. И я ни о чем не догадывалась, а все подозрения давила в зародыше... Так что кое-какое время понадобилось, чтобы прозреть. А потом он сам подставился, прямо заявив, что должна же я приносить ему хоть какую-то пользу. И стал приводить мне в пример пани Колек, благодаря чему моя великая любовь окончательно сдохла.
   И тогда у меня наконец-то спала пелена с глаз, а мысли выбрались на свободу. Если вы не в состоянии этого понять, посоветуйтесь с какой-нибудь женщиной, да хоть с женой. По части чувств все мы невероятно глупы.
   - Да нет, я все понимаю, - с неожиданным смущением пробормотал майор. - То есть, конечно, скорее так, поверхностно, не изнутри...
   - Изнутри! - фыркнула я. - Да ни один мужчина не может чувствовать ничего подобного, иначе какой же он мужчина!
   - Очень правильное замечание. Ну а что с пани Колек? О ней вы тоже не все сказали, верно?
   - И сейчас тоже не хочу говорить, потому что противно. Но если нужно, скажу. Понятия не имею, откуда он ее взял, но... Секундочку, я вообще не знаю, правда ли это, потому что все со слов Доминика, а он мог и соврать. Я не проверяла. Вроде бы Михалина была женой какого-то партийного босса, тот на ней женился, когда она еще была совсем молоденькой... Если вы все это записываете на пленку, то как джентльмен и человек чести обязаны все мои личные признания стереть...
   - Если они не понадобятся для следствия, то разумеется. Если бы мы разглашали частные признания невинных людей, никто не пожелал бы с нами сотрудничать.
   - Да и так не желают, - проворчал поручик.
   - Я желаю! - решительно возразила я. - Правда, с оглядкой.
   - Оглядку я вам гарантирую. Доверительные и ненужные признания отправляются в архив...
   - В архив! - вырвалось у меня. - Ха, ха, ха! Интересно, а откуда же пани Колек вытаскивала для Доминика самые разные документы? Из железнодорожного расписания, что ли?
   Пани Колек сохранила тесные связи, установленные четверть века назад, а в смутное время сумела раздобыть где-то секретные архивы и передала своему новому властелину. То есть оказалась полезной. В отличие от меня. Доминик давал мне понять, что Михалина для него - нечто вроде верного слуги. Возможно, он знал ее с рождения, но я о ней услышала года за два до нашего разрыва. Кажется, пани Колек распространяла обо мне какие-то сплетни, однако настолько дурацкие, что я их даже не запомнила...
   - Ни одной?
   Я ненадолго задумалась, припоминая те давние глупости.
   - Была у меня страшно сложная корректура, но такая интересная - книга по археологии, перевод с английского. По просьбе переводчика я должна была сверить перевод с оригиналом, английский я знаю. Дважды.., нет, извините, три раза он подвозил меня домой со всеми этими рукописями, бумага ведь штука тяжелая... А позже я узнала, что у меня есть любовник, который компрометирует Доминика. Крайний идиотизм.
   А один раз якобы по пьянке я учинила дебош в кабаке "Лотос" - где, черт побери, находится этот "Лотос"? Вроде бы выкрикивала какие-то обидные вещи в адрес Доминика и пани Колек.
   Все эти упреки Доминик высказывал очень любезным тоном, совершенно не обращая внимания на то, что я ровным счетом ничего не понимаю.
   Думаю, все эти сплетни - работа пани Колек, но не могла же я относиться к подобным глупостям всерьез. По-моему, он даже упрекал меня, будто я кому-то выдавала его секреты, но тут я уж вообще не знаю, какие и кому. Должна вам признаться, что уже четыре года, как все это перестало меня трогать.
   - А вы ненавидели пани Колек?
   Я аж задохнулась от изумления.
   - У вас с головой все в порядке? Извините, не хотела грубить. Вы действительно считаете, что мне больше заняться было нечем, как выяснять отношения с пани Колек?
   - Но не исключено, что если бы не она, вы не расстались бы с паном Домиником.
   - А при чем тут она? Я рассталась с Домиником после того, как узнала, что он меня обманывал. Возможно, благодаря пани Колек он стал мне еще более неприятен, но ведь это говорит скорее о нем, чем о ней. Так ведь?
   - И за эти четыре года вы ни с одним из них не виделись?
   Я пожала плечами, уже слегка раздраженно.
   - Нет. Я уже вам говорила. Доминика я избегала, а уж о ней и говорить нечего. А тошнило меня прежде всего от самой себя. Думаете, приятно осознавать, что ты оказалась такой непроходимой дурой? В моем-то возрасте?
   - Ну, что касается возраста, не стоит преувеличивать. Но вот вы говорили, что пан Доминик сам ничего не умел и пользовался чьей-то помощью. А у вас нет никаких подозрений - кто были эти помощники? Может, какая-то фамилия...
   - Понятия не имею. Никакого. Меня больше интересовали американские идиомы, чем помощники Доминика. А если говорить о нем, то я приглядывалась к его внутреннему миру, а не к окружению.
   Майор разочарованно вздохнул и перешел к другой теме:
   - Должен извиниться, но я вынужден задать вам этот вопрос. Пан Доминик был человеком богатым. Он вам помогал материально?
   - Помогал. Однажды заплатил за такси, а в другой раз вывез меня за свой счет в коротенький отпуск на Балтийское побережье.
   Еще как-то раз - на неделю в Ниццу. Платил в кабаках, хотя и редко: мы не увлекались ресторанами. Остатки из этих кабаков я для своих детей не забирала, кормила их собственным промыслом. Иногда дарил цветы. Получила я от него и несколько подарков на именины и Новый год, самым ценным из них были пассатижи, но многофункциональные, в которых есть даже штопор, действующий по принципу рычага, гениальная вещь, вроде бы он сам ее сделал. И это, собственно, все. Если и были еще какие-то мелочи, то я не помню.
   - А деньги, драгоценности?
   - Да что вы! Я ведь не куртизанка девятнадцатого века, а самостоятельная женщина.
   Живу на собственные заработки, а не за счет мужчин. Материальные соображения вообще никогда не были для меня главными.
   - Так на что же он тратил свои деньги?
   - На качество. Если кабак, то самые лучшие блюда, если шампанское, то "Тейтингер" какого-то там года, если уж одевался, то шикарней, чем принц Уэльский, если автомашина, то с наворотами, если самолет, то первым классом, и так далее. А больше я не знаю. Иногда у меня создавалось впечатление, что все это напоказ.
   - Тогда зачем ему были нужны деньги?
   - А черт его знает. Деньги - это власть.
   Он обожал власть. Хотя, с другой стороны, он утверждал, что власть это знание. Может, он платил за знание?
   - А как, по вашему мнению, или.., ну, не знаю, ощущениям.., скажем так, интуиции... Кто мог его убить? И почему?
   - Да я уже думала об этом. Может, человек, который изо всех сил стремится сделать карьеру, а Доминик представлял для него опасность? И единственный выход - убийство.
   Причем это должен быть человек хитрый и ловкий... Минуточку, а как Доминик, собственно говоря, погиб? Ведь он был патологически осторожен, невероятно, что он близко подпустил к себе убийцу. Как это произошло?
   - А вот как раз и подпустил, - ответил майор. - Пан Доминик застрелен с близкого расстояния. Не то чтобы в упор, но меньше метра.
   - Это невозможно. - Вот уж ошарашил так ошарашил.
   - Тем не менее это факт. И какой вы из этого сделали бы вывод?
   - Тогда уж договаривайте до конца. Я так понимаю, произошло убийство где-то в той самой Лесной Тишине. Я там никогда в жизни не бывала. Как это выглядит? Дворец, шалаш? Обыкновенный дом? Оружейная палата там у него была или как?
   - Нет. Хороший дом. Салон. Спальня.
   Личный кабинет, в котором находилось оружие.
   Покойного нашли в кабинете, ружье принадлежало ему, убийца выстрелил и повесил ружье на место. А в салоне он кого-то принимал. И что скажете?
   Я попыталась представить картину происшедшего. Доминик встретился с гостем, чем-то его угощал, выпивка, чай, кофе...
   - А получается, в кабинет он никого не пускал?
   - Никого. Даже уборщицу. Кабинет всегда был заперт.
   - Если оружие в кабинете, а гость - в салоне.., значит, он вынес оружие, чтобы показать гостю. Похвастать, наверное. Или посоветоваться: вдруг в ружье что-то барахлило. Что же это за гость? Скорее всего, новый персонаж, которому отводилась роль обожателя или.., обожательницы. Не будем спорить из-за пола. Или же то был человек, который все за него делал... Негр. Доминик велел ему посмотреть ружье, что-то исправить... Не знаю что, я в этом не разбираюсь. В общем, вручил он ружье негру, а негр впал в дамок - и привет...
   - Вы считаете, что это мог быть внезапный порыв?
   Неожиданно я представила себе картину во всех красках.
   - Минутку... Новый человек отпадает...
   Ну, предположим, это была я. Как бы это объяснить.., я вроде бы не дура, разве что при Доминике глупела... Итак, это баба. Она потрясена внезапным разрывом, вне себя от ненависти и желания отомстить. Глаза ей застит ревность...
   Да, она бездетна, потому что дети только помеха в таком деле... Симулирует покорность, раскаяние, обожание - женщины способны на все, всячески его превозносит и морочит ему голову.
   Доминик демонстрирует свое новое достижение, а баба так вошла в роль безмозглой кретинки, что он позволяет ей зарядить.., или даже сам заряжает - ведь ее бестолковые ручки с этим не справятся... И тут истина вырывается наружу - она целится в него и стреляет. Наконец-то! Только это ей и было нужно! Бедная баба убила несчастье всей своей жизни, и ей даже жаль, что все кончено, она охотно убивала бы его снова и снова, раз тридцать.., ну, не тридцать, я преувеличиваю, раза три-четыре. Баба облегченно вздыхает, приходит в себя и начинает соображать. Детективы она читала, поэтому вытирает ружье... Оно ведь было вытерто, да?
   - Идеально вытерто.
   - Ну вот, баба полирует ружье, вешает на стенку... И ку-ку, растворяется. Как жаворонок в небесах.
   - И еще все за собой запирает...
   - Что?
   - Запирает. Сложный замок кабинета, входную дверь...
   Тут мне снова пришлось подумать.
   - Но ведь, черт побери, этот замок в кабинете не баба же ему делала! Наверняка он запирался очень просто, одним движением?
   - Нет. Ключом.
   - А ключ где?
   - Исчез.
   - И наверняка был всего один. Насколько я знаю Доминика, он должен был его беречь как зеницу ока. Нет, в таком случае баба отпадает. Значит, кто-то из жертв его ласкового шантажа. Доминик пустил в ход архивы, добытые пани Колек... Хотя нет, нынешних политиков, бизнесменов, министров тоже нельзя исключать... Но ведь никому из них он не дал бы в руки ружье!
   Я вопросительно уставилась на майора. Он переглянулся с помощником и решился:
   - В кабинете пана Доминика было полно документов, но только часть из них переворошили. Похоже, убийца что-то искал. И нашел, коль не тронул оставшиеся бумаги.
   - Ага, выходит, кто-то нашел свое кровное и смотался. Если то был негр, значит, негром он трудился не ради удовольствия, а под давлением.
   Шантаж. Доминик его шантажировал, заставляя вкалывать на себя. И на него у Доминика было что-то серьезное, из-за ерунды всю жизнь вкалывать на чужого дядю не станешь. Значит, негр убил, нашел свое и исчез. Видимо, он обладает большими актерскими способностями, если ему удавалось скрыть от Доминика свои подлинные чувства и до самого последнего момента изображать его почитателя...
   Я затихла. Если поначалу воспоминания о Доминике добавили мне адреналина, то теперь все это слегка поднадоело. И в первую очередь сам Доминик.
   Майор с поручиком с минуту сидели в полной неподвижности, я даже слегка забеспокоилась, не подумывают ли они достать наручники.
   Утешала лишь мысль о том, что в камере я наконец-то избавлюсь от родственничков.
   - Господа, очень вас прошу, не сейчас, - сказала я довольно нервно, никуда сбегать я не собираюсь, но от семейного наследства зависит материальное будущее моих детей. Невинных детей, Богом клянусь. Как только родственники уедут в полном убеждении, что я личность законопослушная и добропорядочная, можете сажать меня сколько хотите, но, ради всего святого, не сейчас!
   Майор ожил:
   - Да что вы! Никто вас не собирается никуда сажать, напротив, вы нам очень помогли.
   Не исключено, что при случае мы зададим вам еще парочку вопросов. А пока хотели бы вас сердечно поблагодарить...
   К собственному удивлению, я оказалась совершенно свободной, исполнительные власти уехали, я поставила машину в гараж и вернулась домой, совершенно позабыв о том, что меня может там ждать.
   ***
   - А я ей верю, - решительно сказал Гурский, сворачивая на Вилановскую аллею.
   - Я тоже, - согласился Бежан. - На этот раз она говорила правду и ничего не скрывала. Похоже, что женщины и впрямь дуры.
   - Смотря как посмотреть. Когда какой-нибудь тип заморочит бабе голову, она действительно последний разум теряет. Но бывает, что и баба так заморочит голову мужику...
   - И тогда он тоже теряет остатки разума.
   Ладно, о чувствах мы поговорим как-нибудь в другой раз. А сейчас стоило бы найти этого, как там его, Мариуша Волокушного...
   - Волоченого...
   - Один черт. В общем, которого волочили.
   Головой ручаюсь, что Михалина Колек прекрасно его знала. Постой, постой! А ведь и у нее фигурировал какой-то Мариушек...
   Роберт спешно покопался в памяти.
   - О господи, точно! Только волок ни при чем, как же его... Холера, не могу вспомнить, от этого волочения у меня в голове все перемешалось. Но что Мариуш, это точно! Вот черт, не расспросили мы ее как следует обо всех фамилиях...
   - Что-то я сомневаюсь, что она всех этих людей знала. Она и вспомнила-то всего три имени. Но мы их все равно найдем.
   - Едем в управление?
   Бежан постучал себе по лбу:
   - Сейчас? У тебя совсем крыша поехала?
   Хотелось и поспать, завтра.., уже сегодня тоже день будет. Причем, возможно, трудный. Не успеем оглянуться, как у нас отберут всю эту макулатуру, старик мне уже намекал. Нужно еще фотографии просмотреть, у меня из головы не выходит описание того мужика из ресторана...
   ***
   В доме царила тишина. В прихожей я прислушалась, осторожно открыла дверь холла, из которого можно было попасть во все остальные помещения. И тут, разрази его гром, пронзительно раззвонился старинный серебряный колокольчик для прислуги, которым я обычно пользовалась, чтобы позвать детей обедать.