Хоган Джеймс. Кодекс жизнетворца

   Грурк резко встал и жестом отбросил все эти рассуждения.
   - Я пришел не для того, чтобы слушать, как ты нагромождаешь еретические утверждения вдобавок к тем, какие уже сделал, - сказал он. На этот раз Верховный Совет не будет к тебе снисходителен. Его терпение истощилось. Да простит Жизнетворец мою слабость, но я не могу бросить брата в его безумии. Собери вещи, которые хочешь унести, Тирг, и в течение этой яркости мы пойдем вместе. Но в горах я должен буду пойти одинокой тропой к цели, которая мне еще не открыта. Торопись. Времени мало.
   Тирг печально смотрел на него.
   - Сомневаюсь, чтобы ты когда-нибудь понял, Грурк, даже если все оставшееся время я буду объяснять. Твои верования восприняты без вопросов и сомнений, в то время как мои знания получены в ответ на многие вопросы. Что можно сказать о вере, которая не выдерживает критического рассмотрения и не допускает никаких возражений? Мне кажется...
   И в этот момент снова снаружи послышались возбужденные звуки Рекса. Грурк подбежал к двери.
   - Поздно! - простонал он, поворачиваясь испуганным лицом к Тиргу. Они здесь. Солдаты короля прибыли. - Тирг подошел к двери и выглянул. По тропе, ведущей через поляну, приближался ряд всадников.
   12
   Тирг несколько секунд смотрел на них, потом жалюзи, прикрывающие его вентиляционные отверстия, изумленно поднялись.
   - Это не солдаты, - сказал он Грурку, когда всадники стали видны отчетливее. И вышел из двери, Грурк осторожно последовал за ним.
   Всадники были вооружены, но одеты в грубое одеяние горцев, с тяжелыми плащами из гибкой пластинчатой кольчуги, в доспехи из нерастворимой в кислоте и поглощающей высокую температуру органике, в высоких сапогах из тяжелых полимеров. Предводитель, рослый широкоплечий робот, с резкими обветренными чертами лица и густой бородой из пропитанных углеродом пластин, пересек поляну и остановил своего усталого железца перед Тиргом и Грурком. Остальные выстроились полукругом сзади.
   - Разбойники, если не ошибаюсь, - прошептал Тирг Грурку. Он поднял голову, взглянул на предводителя и более громким голосом спросил: - Мне оказали честь гости или просто предоставлено удовольствие приветствовать прохожих?
   - О, тебе действительно оказана честь, - ответил предводитель. Голос у него оказался глубокий и решительный, но тон не резкий, а веселый. - Я полагаю, ты Тирг, который задает запретные вопросы. И много ответов на них ты нашел?
   - Во-первых, это действительно я. А это мой брат Грурк - слышатель. А во-вторых, каждый новый ответ неразрывно связан с новым вопросом о том, справедлив этот ответ или нет. Таким образом число вопросов никогда не уменьшается, сколько бы ответов ни было найдено. - Тирг окинул взглядом всадников. - Но кто оказал нам честь своим посещением и что привело вас сюда, в жилище мыслителя и искателя ответов? Если вы пришли в поисках добычи или рассчитываете на выкуп, боюсь, будете разочарованы. Если, с другой стороны, вы хотите отдохнуть и поразмыслить над тайнами природы, принять участие в философской беседе, тогда я кое-что мог бы вам предложить. Однако не советую: солдаты короля уже выступили из Пергассоса, как мне сообщили, и едут сюда с самого начала яркости.
   - Мы знаем о них, - ответил предводитель. - Король сберег бы средства, если бы покупал информацию у нас, а не платил своей разведке. Но солдаты обнаружат, что мост через ущелье блокирован, и это замедлит их продвижение. - Он помолчал и перевел взгляд с одной фигуры перед собой на другую. - Я Дорнвальд, многие называют меня Освободителем-Порабощенных, а другие - Совратителем-Восставших, в зависимости от того, платите ли вы королю или он платит вам. Мы составляем твой эскорт в поездке через горы и пустыню в город Менассим, столицу Картогии.
   - А почему ты думаешь, что я хочу поехать в Картогию? - спросил Тирг.
   - Я не сказал, что ты хочешь, - ответил Дорнвальд. - Я сказал, что ты поедешь.
   - Чтобы спастись от жрецов?
   - А разве ты не хочешь спастись?
   - А почему это интересует разбойников?
   - Нас это не интересует. Но мы пользуемся свободным проездом через границы Картогии и другими привилегиями, а в ответ оказываем определенные услуги Клейпурру, правителю Картогии. Похоже, Клейпурр ценит твой корпус больше тебя самого. Я не спрашиваю его о причинах, но другие волшебники, сбежавшие в его королевство, хорошо отозвались о твоей магии, Тирг. И потому нам поручили много шестерок яркостей следить за тобой, чтобы уберечь от опасности.
   Тирг задумчиво потер оболочку своего подключателя к энергии, он обдумывал ситуацию. Картогия когда-то была частью соседнего государства Серетгина, страны, гораздо большей по размерам, чем Кроаксия. Теперь ею правит бывший генерал, по имени Клейпурр, который возглавил успешное восстание против законного правителя Серетгина, изгнал консервативное дворянство и церковников и установил деспотическую военную тиранию. Различные коалиции остальной части Серетгина, Кроаксии и ряда других государств несколько раз начинали войны, чтобы освободить беспомощный народ Картогии от угнетения, но не устояли против картогианской армии. Небольшая по численности, она сражалась отчаянно, в ней господствовала строгая дисциплина, и солдаты пользовались новейшим оружием, которое создавали порабощенные мастера, прикованные к своим рабочим столам.
   По крайней мере такова официальная версия, распространяемая жрецами и учителями Кроаксии. Но Тирг слышал и другое: общество Картогии терпимо относится к сомневающимся, таким, как он сам, и позволяет им открыто задавать свои вопросы; это общество лишено рабства, и даже крестьяне владеют собственностью и большую часть плодов своего труда оставляют себе; армия состоит из свободных робосуществ, которые сражаются, чтобы защититься именно от того рабства, которое в Кроаксии считается нормальным и естественным; а жрецы и учителя утверждали, что все это ложь, распространяемая агентами Картогии, чтобы подорвать веру народа.
   Тирг не знал, чему верить. Но он знал, что многие его друзья бежали в Картогию, и хоть время от времени о них доходили сведения, никто их них не вернулся; с другой стороны, Тирг никогда не слышал, чтобы кто-нибудь бежал из Картогии. Означает ли это, что они нашли там свободу и терпимость, как иногда подозревал Тирг? Или их похитили и удерживают насильно, как утверждают жрецы Кроаксии?
   Почему-то ему казалось, что бежать добровольно от жрецов значило бы предать все, во что он верит. Но если его заставляет уйти банда вооруженных разбойников - это ведь совсем другое дело, верно? Он снова посмотрел на Дорнвальда и спросил, чтобы оправдаться перед собой:
   - У меня есть выбор, Похититель-Мыслителей?
   - Разумеется. Разве я не представился как агент Страны-Несущей-Свободу? - искренне ответил Дорнвальд. - Ты можешь свободно сесть верхом и ехать рядом с нами или мы посадим тебя насильно и свяжем. Ты совершенно свободен в своем выборе.
   - В таком случае я еду с вами, - сказал Тирг.
   - Несомненно, это мудрый выбор, - серьезно согласился Дорнвальд.
   Тирг взглянул на Грурка, потом снова посмотрел на Дорнвальда.
   - Мой брат идет в пустыню, где будет искать свои голоса, - сказал он. - Наши дороги на какое-то время пролегают рядом. К тому же мы не можем оставить его беспощадным слугам короля, которые будут разочарованы исчезновением добычи и выместят зло на нем.
   - У нас есть запасные животные, - ответил Дорнвальд, взглянув на Грурка. - Поедешь с нами до деревни Ксерксеон, Слышатель, хотя должен тебя предупредить, что я слышать не желаю святых слов.
   - Агррхх! - Грурк спрятался за дверью и прикрыл свои образные контуры руками. - Ты хочешь осквернить меня своим присутствием, Предводитель-Неверующих? Я пойду свое дорогой в одиночестве, потому что твой путь ведет не вверх, к Жизнетворцу, а вниз, в пропасть судьбы.
   Дорнвальд пожал своим плечевым покрытием.
   - Как хочешь. Но сомневаюсь, чтобы твои голоса обеспечили тебе такую же безопасность, как наше присутствие. - Он снова посмотрел на Тирга. Вот вьючное животное для твоего имущества. Клейпурр дал специальное указание, чтобы были сохранены все карты, принадлежавшие картографу Лофбайелю. Если у тебя есть укромное место, советую спрятать туда все ценное. Кто может предсказать, когда приведут тебя назад странные пути судьбы?
   - Клейпурр знает о картах? - удивился Тирг.
   - Дело Клейпурра - знать многое, - ответил Дорнвальд.
   Тирг быстро отобрал личные вещи, прихватил несколько наиболее ценных книг и журналов. С помощью разбойников Дорнвальда, после того как отобранное им вместе с картами Лофбайеля было надежно упаковано, остальные свои книги, образцы, инструменты, завернутые в промасленную обертку, он положил в сундуки, и разбойники перенесли их в укромную яму под камнем у подножия утеса на небольшом расстоянии от дома.
   Тирг в последний раз взглянул на свой сад, а разбойники, помогавшие ему, сели верхом. К нему подвели стройное сильное верховое животное, с темным кожухом цвета меди, с титаново-белыми пятнами на голове и шее. Тирг с опаской взглянул на него: езда верхом не его любимое развлечение; потом его образные контуры вспыхнули от любопытства: он увидел выгравированный на крупе животного королевский герб. Дорнвальд заметил его взгляд и рассмеялся.
   - До недавнего времени оно принадлежало экстренному посыльному его величества; но посыльный отправился в такое место, куда верхом не доедешь. Однако нам нужно торопиться, Собиратель-Книг-И-Предметов-Которые-УдивляютМеня, или слуги его величества постараются вернуть ему его собственность.
   Тирг осторожно сел верхом, один из разбойников держал в это время животное под уздцы. Всадники выстроились в колонну с Дорнвальдом во главе, Тирг ехал рядом с ним, Рекс побежал следом. Грурк выбрался из укрытия за домом и посмотрел им вслед. Разбойники оставили одно животное; по приказу Дорнвальда его привязали к столбу на краю поляны.
   - Кто возглавляет солдат? - спросил Дорнвальд у Гейнора, своего лейтенанта. - Встречались мы с ним раньше или знаем по слухам?
   - О, конечно, знаем, - ответил Гейнор. - Капитан Гораззоргио, от гнева которого дрожат даже его собственные солдаты. Так я слышал.
   - Не тот ли это Гораззоргио, который известен изобретением новых пыток и мучений?
   - Тот самый. Говорят, он медленно расплавляет еретиков, начиная с пальцев ног.
   - Правда? Это ужасно!
   Колонна выехала с поляны и углубилась в ущелье, по которому тек ручей. Потом двинулась по тропе, ведущей вверх, в горы. Всадники проехали совсем немного, когда Феньиг, замыкающий, окликнул Дорнвальда. Ниже на тропе, на почтительном удалении появился одинокий всадник. Увидев, что колонна остановилась, всадник тоже остановился. Донесся голос Грурка:
   - Твои демоны прокляли тебя, Тирг. Ты добровольно идешь со слугами Тьмы, чтобы вечно поработить свою душу. Запомни мои слова. Быть тебе расплавленным в Печах Переплавки.
   Тирг про себя улыбнулся, а Дорнвальд приказал двигаться дальше. Тирг смотрел на вершины, увенчанные коронами из заледеневшего метана, которые маячили впереди. Теперь будущее его за этими горами, и только туда он и будет смотреть.
   13
   Титан, второй по величине спутник Солнечной системы, уступающий размерами, и то лишь немного, только Ганимеду Юпитера, буквально с самого своего открытия в 1655 году Христианом Гюйгенсом был постоянным источником загадок для астрономов и специалистов по физике планет. Первым возник вопрос, обладает ли он атмосферой. Если да, то это делает его совершенно уникальным среди спутников планет. Когда на этот вопрос в начале 1940-х годов ответили утвердительно, возникли другие вопросы. Из чего состоит его атмосфера и каковы физические условия на разных высотах? В течение более тридцати лет все попытки установить оптический, инфракрасный и радиоспектры Титана приводили к неудовлетворительным и часто противоречивым результатам. В 1980 году близко пролетевший американский "Вояджер 1" некоторые основные проблемы разрешил. Атмосфера Титана оказалась состоящей в основном из азота, со значительными примесями аргона, метана и водорода, плюс следы многочисленных углеводородных и азотистых соединений. Поверхностное давление примерно 1,5 атмосферы, что при оценке температуры на поверхности Титана в -179 градусов по Цельсию и при тяготении в 0,14 означало примерно в десять раз больше объема газа на единицу площади, чем в атмосфере Земли. Как и предполагали многие специалисты, густые красноватые облака, закрывающие всю поверхность, оказались аэрозольной суспензией на высоте в двести километров, состоящей из обломков молекул, появившихся в результате разложения газов в верхних слоях атмосферы под воздействием ультрафиолетового излучения. По самым распространенным моделям, эти аэрозольные частицы должны постепенно объединяться в большие молекулы и оседать, образуя значительные отложения на поверхности, но это не было доказано, так как проникнуть сквозь облака не удавалось. Из-за плотного облачного слоя и удаленности от Солнца дневная освещенность поверхности Титана, как полагали, примерно равна земной лунной ночи.
   Данные как будто свидетельствовали, что условия на поверхности Титана соответствуют тройной точке метана, то есть такой температуре, при которой уравновешены газообразное, жидкое и твердое состояния. Возникла интригующая возможность: если метан находится в атмосфере в газообразном состоянии, а на поверхности в жидком, он тем самым может играть роль, аналогичную роли воды на Земле. Соответственно на Титане возможны метановые океаны, материки из метанового льда, покрытые азотисто-гидроуглеродной почвой, а из аэрозольных облаков проливаются метановые дожди. Возможно даже, что высвобождение внутреннего радиоактивного тепла может создавать под поверхностью резервуары воды, которые прорываются "ледяной лавой" и, возможно, создают скользящее основание, необходимое для горообразования и других тектонических процессов. Но так как основные ассигнования шли на гонку вооружений, а не на исследования планет, новых сведений не поступало, пока европейская ракета не вылетела на Сатурн менее чем за три года до "Ориона".
   Радары "Дофина" действительно показали наличие океанов, островов, материков и гор под непроницаемыми облаками Титана, и о подробностях географии этого спутника широко сообщалось. Однако, как узнали обитатели "Ориона" только после того, как оставили Землю, радар установил наличие объектов с высокой отражательной способностью, возможно, искусственных металлических конструкций, которые покрывали обширные пространства и располагались так густо, что зафиксировать отдельные образования оказалось невозможно. Все упоминания об этом из открытых публикаций были устранены, так же как и сообщения о машинах, которые увидели недолговечные посадочные аппараты "Дофина", и о, возможно, создавшей из высокоразвитой цивилизации. Во всяком случае размер конструкций, обширность территорий, которые они покрывали, указывали на высокоразвитую цивилизацию. Однако в течение трех лет наблюдений с орбиты европейская ракета не обнаружила никаких признаков деятельности в космосе вокруг Титана или искусственных аппаратов в нижних слоях атмосферы; за исключением нескольких точечных источников на поверхности, радиоспектр оставался совершенно пустым.
   Больше ничего не было известно, пока "Орион" не вышел на околотитановую орбиту и не начал посылать аппараты под аэрозольный слой и нижние пласты метановых облаков для наблюдений за поверхностью. Полученные записи сначала ставили в тупик, потом ошеломляли, когда ученые постепенно поняли, что они означают. На снимках видны были чуждые города, состоящие из странных зданий, больше напоминающих растения, а не сооружения, сделанные каким-то технологическим способом, что оказалось тем труднее объяснить, поскольку рядом виднелись сложные инженерные конструкции. Если чужаки обладают технологией, позволяющей строить фабрики, почему они не строят свои города? Может быть потому, предположил кто-то, что у них совершенно иная шкала ценностей и совершенно другая эстетика.
   Потом появились первые указания, что, возможно, чужаки совсем не так уж и профессиональны в управлении своей технологией. Кадр за кадром показывали хаотические картины, в которых индустриальные комплексы, казалось, переросли свои границы, выплеснули механизмы и оборудование в окружающую местность, разрастания из разных центров вторгались друг в друга и безнадежно смешивались. В некоторых местах разбитые машины и обломки оборудования тянулись на многие мили, но некоторые из них каким-то образом продолжали функционировать. Если инженеры чужаков способны создавать такие машины - а некоторые из этих машин казались необыкновенно сложными и совершенными, - как можно было довести их до такого состояния? Это просто не имело смысла.
   Потом автоматические аппараты спустились ниже и стали делать кадры крупным планом, как в инфракрасных, так и в обычных световых волнах с помощью вспышек и прожекторов, и ученые на "Орионе", затаив дыхание, принялись отыскивать чужаков. Но ничего не нашли. Видны были тысячи изобретательно сконструированных свободно передвигающихся машин, некоторые из них проявляли исключительно высокую степень разносторонности и поведенческой приспособляемости, но были и специализированные, предназначенные для выполнения буквально любых заданий... однако нигде ни следа чужаков, которым как будто должны служить все эти машины. Кое-кто из ученых предположил, что чужаки слишком малы по размерам, чтобы быть заметными на записях. Но если так, зачем им такие большие машины? Не получается. Может, чужаки живут под поверхностью и никогда не выходят наружу, предоставив поверхность машинам. Может, они все время проводят в своих домах-растениях... Может быть... но ни одна из этих гипотез не удовлетворяла ученых.
   Потом ученые, продолжая изучать записи, сделанные по всей поверхности Титана, заметили нечто примечательное у одной "разновидности" вертикальных двуногих отдаленно гуманоидных по фигуре роботов, которые в большем или меньшем количестве оказывались представленными повсюду. Все в этих роботах казалось удивительно знакомым. То, как они заходили в дома и выходили из них, как ходили по городам в одиночку и группами, как останавливались иногда, встречаясь друг с другом, повторялось повсюду; эти роботы ухаживали за плантациями странно выглядящих растений, чем-то напоминавших странные органические дома; на них было что-то вроде одежды; они гнали стада механических "животных" и - что еще поразительней - часто ездили на них верхом; они собирались толпами, была запись двух групп таких роботов, сражающихся друг с другом; и один или два раза, когда аппараты спускались особенно низко, реакция роботов полностью соответствовала страху и панике. Короче, насколько можно судить по записям, эти роботы вели себя совершенно как люди.
   Разумеется, это объясняло, почему никому так и не удалось обнаружить чужаков, по крайней мере не чужаков из плоти и крови, о которых годами рассуждали биологи.
   Титан населен машинами. Он обладает электромеханической биосферой, которая, очевидно, включает доминирующий вид обладающих разумом, самосознанием и культурой роботов. Ученые окрестили их талоидами, по имени Талоса, бронзового человека, созданного Гефестом, богом-кузнецом, сыном Зевса и Геры. Но совершенно очевидно, что на Титане из ничего такая система не могла возникнуть. Как же тут оказались машины? Должно быть, они продукт высокоразвитой цивилизации, которая привезла или прислала их сюда. Когда? Для чего? Почему именно на Титан? Где сами чужаки? Ни у кого не было ответов. Как всегда, Титан предложил массу новых загадок, как только были разгаданы прежние. И, очевидно, запас этих загадок у него кончится еще очень не скоро.
   - Не только чужаки, не только разумные чужаки, но разумные чуждые машины - плюс невиданная технология буквально в неограниченном изобилии и целый новый геологически активный мир! - Джералд Мейси отвернулся от стены, занятой кабелями и коробками переключений в генераторном отсеке внутри служебного модуля "Ориона" и энергично развел руки. - Вероятно, самое поразительное открытие столетия, а может, и за все время развития науки. Ну, это стоило времени и усилий... Но Марса не получилось. А здесь нет места для паранормальной чепухи.
   Замбендорф, прислонившийся к кожуху статора, стоял со сложенными руками. Он бросил на Мейси презрительный взгляд.
   - Вы слишком самоуверенны, Мейси. К тому же вы говорите о том, чем я зарабатываю на жизнь. Должен сказать, что я нахожу свое занятие стимулирующим, крайне интересным и вполне себя оправдывающим. На него стоит потратить время и усилия.
   - А как же остальные люди, которые тратят свои жизни, надеясь превратиться в суперменов? У них вы спрашивали?
   - Мне не нужно, - ответил Замбендорф. - Они уже показали, чего стоят - выбрав способ затратить время и деньги. Они свободные индивидуумы в свободном обществе. Почему вы считаете, что их благополучие - ваше дело?
   - Когда приходится жить в окружении слабоумных, которых вы порождаете массами, это мое дело, - возразил Мейси. - Наши ученые эмигрируют толпами. Половина того, что осталось от нашей промышленности, питается энергией японских станций. Этого корабля не было бы, если бы не европейцы... Я хочу сказать - Боже! - неужели вам не все равно, что вы делаете?
   - Почему вы выделяете именно меня? - Замбендорф выпрямился, голос его прозвучал неожиданно гневно. - Вы считаете, что я сделал людей такими? Я просто принял их такими, каковы они есть, и если они не умеют пользоваться своим разумом, если общество не научило их им пользоваться, почему нужно винить меня? Почему не вините нашу так называемую систему образования, или кукольников из масс медиа, или политических марионеток, которые читают сведения об опросе общественного мнения как гороскопы, вместо того чтобы воздействовать на это мнение? Защищая дураков от их глупости, вы их умнее не сделаете, Мейси. Это просто спасает их от сознания, что они дураки. Согласитесь, что вряд ли это средство излечения. Я не смогу зарабатывать на жизнь, когда люди поумнеют. А пока не ждите от меня никаких извинений.
   - Ага... вы наконец признаете, что мошенничаете? - спросил заинтересованно Мейси.
   Замбендорф сразу успокоился и раздраженно ответил:
   - Не говорите глупости. Я ничего такого не признавал.
   - Интересно все-таки, зачем ГКК послала вас сюда? - сказал Мейси, не обращая внимания на это отрицание. - Потому что я знаю - и знаю, что вы знаете, - что Реймелсон и все остальные важные шишки в ГКК, от кого зависят решения, никаким паранормальным вздором не интересуются. Поэтому их истинная цель не имеет никакого отношения к вашим так называемым способностям, не правда ли? - Он несколько секунд подождал ответа Замбендорфа; но Замбендорф либо сам не знал ответа, либо вообще не хотел говорить. - Хотите знать, что я думаю? - спросил Мейси.
   - Да, поскольку вы все равно намерены мне сказать.
   Мейси шагнул вперед и сделал открытый жест руками.
   - В нашей так называемой демократической системе Тот, Кто Формирует Общественное Мнение, вовсе не должен называться королем. Обществом можно управлять скрытно, манипулируя массовым голосованием. Поэтому с самого рождения людям поставляют определенные точки зрения, как рекламируют дезодоранты или патентованные лекарства. Для этого существуют телевизионные модели и знаменитости, которых тщательно готовят, чтобы ими легко было управлять.
   - Гмм... - Замбендорф фыркнул, сделал несколько шагов по стальным плитам пола и остановился перед лестницей, ведущей на мостик вверху. То, что говорил Мейси, очень совпадало с тем, что он понял между строк в словах Каспара Ланга, с которым разговаривал после отправления "Ориона" с Земли.
   Мейси продолжал.
   - Вот таким я вас и вижу: дубинкой общего назначения, с помощью которой формируют общественное мнение значительной части телезрителей. Вы помогаете официальной политике США, а сама эта политика призвана служить интересам ГКК.
   - Понятно. Очень интересно, - заметил Замбендорф.
   - Подумайте об этом, - посоветовал Мейси. - Они по записям "Дофина" знали о существовании здесь чуждой цивилизации, хотя никто не знал, какого типа эта цивилизация. ГКК оценила конкурентную ситуация в масштабах всей планеты. Запад по-прежнему в тупике после десятилетий холодной войны... Только подумайте, что означает для корпорации доступ к чуждой передовой технологии! Другими словами, ответ правительства Соединенных Штатов и европейских правительств на открытия здесь на Титане может привести к самым крупным приобретением за всю историю человечества... и все это решают наши чиновники. Не бюрократы, а психократы!
   - Вы нервнобольной, - нетерпеливо сказал Замбендорф. - Каждое поколение убеждено, что присутствует при начале конца. Таблички из раскопок в Ираке говорили то же самое 3000 лет до Рождества.