Хоган Джеймс. Кодекс жизнетворца

   - Каспар, добрый вечер, - сказал Замбендорф, когда осветился экран. Какое у вас время на востоке? Вы что там, никогда не спите? И чем могу быть полезен?
   - Привет, Карл, - ответил Ланг. Как всегда, он оставался серьезен и сразу перешел к делу. - Послушайте, произошло кое-что связанное с Мейси. Вы должны это знать.
   Замбендорф постарался выглядеть обиженным.
   - О, Боже, Каспар, иногда мне кажется, что на самом деле вы мне не верите. Вы думаете, я этого не знаю?
   Лицо Ланга раздраженно дернулось.
   - Карл, пожалуйста, это дело. Давайте серьезно.
   - Но я абсолютно серьезен. Вы с коллегами попытались подкупить Мейси, отговорить его от участия в экспедиции, обещали ассигнования на исследования и всякие прочие соблазны, но он не заинтересовался. Вы это хотели мне сказать, или у вас есть кое-что еще? - С такими догадками Замбендорф чувствовал себя уверенно. На мгновение Ланг, по-видимому, действительно был ошеломлен. - Но мои впечатления могут быть смутными, продолжал Замбендорф с улыбкой. - Пожалуйста, Каспар, расскажите, что произошло.
   Ланг кратко передал содержание разговора с Мейси, глаза Замбендорфа сузились, он внимательно слушал. И после того как Ланг отключился, еще несколько минут оставался задумчивым и молчаливым. Феллбург молчал и набрасывал заметки об испытании подслушивающего устройства. Когда он почувствовал, что Замбендорф хочет что-то сказать, он поднял голову.
   - Джо, неужели мы так важны для этой экспедиции... Я хочу сказать, важны для ГКК? - спросил Замбендорф.
   Феллбург нахмурился и погладил пальцем рот.
   - Ну, я думаю, мы об этом уже говорили: если больше людей тронутся на космосе, это хорошо для бизнеса.
   - Да, но разве главная цель экспедиции - не сбор материала для будущего создания колоний?
   Феллбург кивнул.
   - Да... наверно.
   - Цель важная... а мы важны для нее?
   - Нет... Наверно, нет.
   Замбендорф кивнул, нахмурился и отошел к дальней стене. Снова наступило молчание. Потом Замбендорф вернулся.
   - Не получается, Джо. Зачем таким людям, как Бертон Реймелсон и Грегори Бул лично заниматься этим делом? Все должно быть предоставлено чиновникам корпорации. И САКО не стала бы сопротивляться, и с этим делом справились бы обычные менеджеры, и вообще корпорация давно бы отказалась от этой мысли. Собственно, этого САКО и ожидала. Но не получилось. Как это понять?
   Феллбург смотрел на стол, потом с тяжелым вздохом покачал головой.
   - Я пас, - сказал он.
   - Дело в экспедиции, - сказал Замбендорф, медленно отходя к окну. Что-то в этой ситуации очень необычное. Знаешь, я начинаю подозревать, что здесь что-то гораздо большее, о чем никто не говорит. Это больше чем подозрение, Джо. Я абсолютно уверен.
   Феллбург поджал губы, размышляя над его словами.
   - Есть какие-нибудь идеи? - спросил он наконец.
   Замбендорф нахмурился.
   - Не на этой стадии. Но если что-то относительно экспедиции замалчивается, то что-то очень большое. Подумай только, какое золотоносное поле для нас открылось бы, если бы мы объявили об этом публике до того, как все узнают. - Глаза Замбендорфа блестели. - Чутье говорит мне, что тут можно кое-что разузнать и использовать в своих целях. Нужно немедленно засадить за работу всю команду.
   8
   Чтобы сравнить эффективность различных сил, приложенных к телу, физики используют понятие импульса. Импульс определяется результатом воздействия силы на тело и временем действия этой силы. В случае космического корабля главный его показатель есть импульс на единицу массы, или "специфический импульс", который измеряется в единицах времени и обычно выражается в секундах. Значительный специфический импульс возникает в результате действия двигателей, которые выбрасывают продукты сгорания с большой скоростью. В водородно-кислородной ракете молекулы вылетают со скоростью три километра в секунду, составляя в лучшем случае специфический импульс в 450 секунд. Именно поэтому межпланетные путешествия в таких ракетах давно прекратились. Атомный реактор выбрасывает продукты плазмы в три тысячи раз быстрее и позволяет получить специфический импульс порядка ста тысяч секунд. Вот почему ракета с атомными двигателями необходима для основания базы на Марсе и вот почему расчетное время полета "Ориона" до Марса только пятнадцать дней.
   "Орион" состоит из двух главных частей: передней и задней секций, связанных структурной стрелой в четверть мили длиной. Хвостовой конец открывается в пространство и представляет собой нагромождение балок, распорок, ферм и поперечин, которые образуют четыре незамкнутых цилиндрических помещения, скрепленных вместе, как клетки белок. В этих помещениях расположены двигатели. Замороженные комки дейтериево-тритиевой смеси дважды в секунду вбрасываются в эти камеры и взрываются в полете направленными лучами ускоренных ионов. Тем самым производится непрерывная серия атомных микровзрывов - своего рода миниатюрных водородных бомб. Заряженные высокоэнергетические частицы, высвобождающиеся в этом процессе, задерживаются системой магнитных полей, в то время как незаряженные нейтроны и рентгеновские лучи, для которых магнитные зеркала прозрачны, могут свободно уходить в пространство. Магнитногидродинамические обмотки на корме превращают часть энергии выхлопа в электрическую и поставляют в ускорители ионов и полупроводниковые генераторы полей. Остальная часть задней секции, за защитным радиационным щитом, содержит все другие элементы двигательной системы, помещения для вспомогательных и разведывательных судов и посадочных аппаратов, запасные части наземных машин, строительные материалы и тяжелое оборудование.
   Передний конец соединительной стрелы переходит в большое примерно круглой формы помещение, которое на характерном для САКО бесцветном языке называется служебным модулем; здесь находится главная установка по регенерации воздуха и другие системы жизнеобеспечения плюс независимый химический мотор и подсоединенные к нему баки с горючим; в крайнем случае можно сбросить хвост корабля и на вспомогательных химических двигателях вернуть экспедицию домой.
   Жилые помещения располагаются в четырех меньших сферах - с I по IV, они находятся перед служебным модулем; сферы расположены симметрично относительно центральной осевой линии и образуют квадрат, лежащий в плоскости, перпендикулярной главной оси. Вращение всего корабля вокруг этой оси плюс дополнительное вращение каждой сферы позволяют соединить центробежный и линейный компоненты силы в результирующий вектор, так что независимо от ускорения корабля в нем всегда поддерживается нормальная сила тяжести. Пятая сфера - командный модуль - содержит контрольный и коммуникационный центры и образует нос "Ориона"; она соединена с остальными сферами и главным корпусом целой системой балок и коммуникационных туннелей.
   - Ничего уродливее в жизни не видела! - сказала Кларисса Эйдстадт, когда шаттл Европейского отделения САКО приблизился к "Ориону" в десяти тысячах миль над Землей. - Что это - увеличенная взбивалка для яиц? Команда Замбендорфа должна была лететь с космопорта в Эль-Пасо, Техас, но в последний момент ее направили в Куру, в Гвиану, потому что чиновники САКО решили не вызывать дополнительного раздражения у демонстрантов, осаждавших космодром в Техасе. Было установлено, что химическое соединение, содержащееся в выхлопе ракеты, вызывает рак у мыши - если подвергать мышь его действию в течение шести месяцев и в концентрации, в десять тысяч раз превышающей ту, что бывает на стартовой площадке в момент старта.
   - Ну, я не думаю, Кларисса, - сказала Тельма со своего места, наклонив голову и рассматривая изображение на экране. - Мне кажется, он прекрасен.
   - Да? Тогда я знаю, что тебе покупать в подарок. Взбивалку для яиц! Возьмешь ее в рамку и повесишь на стену.
   - Я говорю не о том, как он выглядит, - сказала Тельма. - А о том, что он представляет... Когда-нибудь люди отправятся к звездам в корабле, который будет происходить от этого.
   - Как чудесно! - сказала Кларисса, глядя холодными глазами на изображение на экране через свои очки в форме бабочки. - Знаешь что: теперь моя кухня после твоих слов никогда не покажется мне прежней.
   Осмонд Перейра, сидевший в ряду перед ними, повернул голову.
   - Я все думаю, сумеем ли мы повторить полеты чужаков, которые побывали на земле в середине голоцена. Весьма вероятно, они летали с помощью психосимпатических лучей, настроенных на спектр их умственной энергии. Геометрические рисунки многочисленных древних монолитов можно интерпретировать как серию математических символов, соответствующих психическому резонансу.
   - Ну, теперь можно уснуть, - сухо шепнула Кларисса на ухо Тельме. - А то мне это геометрическое расположение монолитов не давало покоя.
   - Очень интересно, - громко сказала Тельма Перейре. - Поэтому пирамиды всюду одной и той же формы?
   Прежде чем Перейра смог ответить, Джо Феллбург, сидевший в переднем ряду вместе с Замбендорфом и Отто Абакяном, повернулся и хмуро уставился на экран. На нем продолжало расти изображение "Ориона".
   - В чем дело, Джо? - спросил Дрю Вест со своего сидения рядом с Тельмой.
   Феллбург еще несколько секунд смотрел на огромный корабль, окруженный шаттлами, вспомогательными и грузовыми судами, а также облаком контейнеров, труб, баков, цистерн и разнообразным оборудованием, которое постепенно за оставшиеся на околоземной орбите три дня будет размещено внутри "Ориона".
   - Видите три шаттла, припаркованных у грузового трюма кормовой части... и еще один, ждущий своей очереди? - спросил он наконец.
   - Ну и что? - спросила Тельма.
   - Это не стандартные модели САКО. Два из них - военные транспорты из Ванденберга или Тревиса, а один их оставшихся похож на английский военный перевозчик живой силы. Какого дьявола они здесь делают?
   Замбендорф повернул голову и вопросительно взглянул на Абакяна. Тот в ответ зловеще поднял брови. Необычное поведение Реймелсона и его коллег было подкреплено впечатлениями тренировочного курса в центре САКО в Шарлотте, Северная Каролина. Там учили основным навыкам и умениям, необходимым участникам космического полета: как надевать космический скафандр и действовать в нем, каковы правила безопасности в полете и во внеземном окружении, как действовать в случае тревоги и так далее. Но участники экспедиции, которых они там встретили, относились к младшему персоналу: инженеры, ученые, техники, врачи, администраторы. Старшие руководители, офицерский корпус, те, что составляют верхние ветви организационного дерева, не только отсутствовали, но их имена даже не упоминались. И это было крайне подозрительно. К тому же Дрю Вест заметил, что та смесь специалистов, которая проходила через курсы и отражалась в списках состава, не очень соответствует представлению о космической колонии. В основном тут были ученые: бактериологи, вирусологи, биологи, физики, химики, социологи, психологи... даже лингвисты и один криминалист. Разумеется, космическая станция представляет большие возможности для академической науки: автобусы на Марс не ходят ежедневно и даже еженедельно, но так много? А где специалисты по сельскому хозяйству, где промышленные рабочие, чиновники, обслуживающий персонал - все те, кого можно ожидать в больших количествах в проектируемой колонии? Их не было. И это тоже казалось странным.
   И вот оказывается, что в экспедиции участвует и большое количество военных. Об этом никогда не сообщалось. Глядя на экран, Замбендорф думал, что все эти странности как-то связаны друг с другом. Он по-прежнему не может уложить все части головоломки, но больше не сомневается: за всем этим что-то очень необычное.
   Последний в серии своих прототипов, "Орион" первоначально предназначался для проверки осуществимости управляемого полета на ядерных двигателях и отработки различных инженерных концепций, касающихся длительных космических полетов. Подобно первым экспериментальным викторианским паровым кораблям, которые предшествовали изящным океанским лайнерам последующих лет, на нем не предусматривалась роскошь или слишком большие удобства для участников полетов. Мейси подумал, что лабиринт кают, производственных помещений, лестниц, переходов и коридоров больше всего напоминает внутренности подводной лодки. Он сел на свою койку и посмотрел на диск Земли, который передавался на экран, расположенный на одной из переборок. Им с Верноном придется жить в каюте еще с двумя участниками полета, которых они знают по подготовительному курсу: Грэмом Спирменом, биологом, специалистом по вопросам эволюции из Калифорнийского университета в Лос-Анжелесе, и Малькольмом Уэйдом, канадским психологом. Вернон и Спирмен отправились знакомиться с кораблем, а Уэйд еще не прилетел. Поэтому Мейси воспользовался возможностью, чтобы сразу по прибытии на борт расслабиться, передохнуть и распаковать вещи.
   Из сферы П вся поверхность Земли - континенты, океаны, атмосфера казалась единым самостоятельным биологическим организмом; границы и различия в окраске стран на карте отсюда кажутся такими же незначительными, как и невидными. То, что в течение полувека повторяют все космонавты и другие ветераны космоса, правда, но нужно самому испытать это, чтобы понять. Всего лишь два дня назад Мейси в последний раз навестил Уолтера Конлона в Вашингтоне, куда стекались проблемы людей всего земного шара, где своими срочными неотложными делами занимались тысячи и тысячи правительственных чиновников и специалистов. Но сейчас все это превратилось в точку, едва заметную на поверхности, которая практически не изменилась с жизни самого Вашингтона и которая будет существовать, когда о Вашингтоне давно забудут.
   Мысли Мейси прервал звук открываемой двери, и чуть позже вошел Малькольм Уэйд, держа в руках две сумки и бриф-кейс и толкая ногой по полу чемодан.
   - Ну, кажется, я нашел свое место, - сказал он, спиной прикрывая дверь. - Привет, Джерри. Остальные двое уже здесь?
   - Привет, Малькольм. Да... отправились бродить. Эта верхняя койка ваша. Как полет?
   Уэйд снял пальто и повесил в шкаф у двери.
   - Хорошо - если не считать, что занял на полдня больше, чем предполагалось. Пришлось лететь на европейскую базу в Гвиане. - Он с благодарным вздохом опустился на противоположную койку. Высокий тощий человек с длинными волосами и светлыми глазами, в которых блестела какая-то внутренняя страсть.
   - Я слышал об этом, - сказал Мейси. - Эй, я думаю, у Грэма тут есть бутылочка. Хотите выпить?
   - Ммм... позже, может быть. Но спасибо.
   - Хорошо. А кто еще был с вами в шаттле?
   - Сейчас посмотрим... Сьюзан Калтер, геолог, специалист по электронике из Денвера, с которым мы как-то завтракали в Шарлотте... Дэйв Крукс.
   - Угу.
   - Карл Замбендорф со своей группой. - И Уэйд с интересом взглянул на Мейси.
   - Ага. - Мейси постарался говорить обычным тоном. Он совсем не хотел пускаться в длинный спор. Хотя он не говорил о своем особом интересе к этой экспедиции, вопрос о включении команды Замбендорфа постоянно обсуждался в тренировочном центре, и Мейси неоднократно приходилось высказывать свое мнение. Уэйд рекомендовался как ученый и, очевидно, был советником ряда правительственных комитетов, но воспринимал Замбендорфа очень серьезно. Мейси было интересно, какие именно советы он дает своему правительству.
   - Мне кажется, я знаю, почему он здесь, - сказал Уэйд после недолгого молчания. Он подождал, чтобы Мейси спросил его, для чего здесь Замбендорф. Мейси не спросил. Тем не менее Уэйд продолжал: - Хорошо известно, что Советы уже много лет ведут исследования в области паранормальных феноменов - и получают хорошие результаты. - Мейси с трудом глотнул, но промолчал. Есть множество анекдотов и предположений, но ни одного доказательства. Уэйд достал из внутреннего кармана трубку и принялся размахивать ее черенком. - Считается, что им удалось совершить значительный прорыв, и многие эксперты полагают, что главный советский центр таких исследований расположен на их марсианской базе в Солис Лакус. Понимаете, важно, что он далеко от земных влияний. - Уэйд замолчал и начал набивать табак в трубку.
   - Ну, вы, наверно, знаете, как я к этому отношусь, - неопределенно сказал Мейси, с ужасом думая, не предстоят ли ему такие разговоры в ближайшие пятьдесят дней.
   - Но ведь все совпадает, - сказал Уэйд. - Я знаю, вы к таким вещам относитесь скептически, Мейси, но ведь научный подход предполагает непредвзятость. Другими словами, нужно признать наличие явлений, которые мы не можем объяснить. Можем мы это объяснить или нет, необходимо признать, что Замбендорф обладает паранормальными способностями. - Он взглянул на Мейси, словно остальное слишком очевидно. - Ну, я считаю, что Замбендорф - участник закрытой западной программы, цель которой - догнать Советы в исследованиях паранормальных феноменов... а может, и помешать этим исследованиям. Поэтому Замбендорфа и посылают на Марс. - Мейси смотрел на него пустыми глазами, но прежде чем он смог что-то сказать, Уэйд торжествующе добавил: - Это объясняет присутствие здесь военных. Они должны защитить проект от возможного вмешательства Советов с их базы в Солис Лакус. Вы об этом слышали?
   Мейси кивнул.
   - Нам сообщили, что военные будут тренироваться в неземных условиях... что в последний момент Пентагон затребовал какое-то количество мест на корабле.
   Уэйд покачал головой.
   - Это для прикрытия. Знаете, сколько их здесь? Когда я прилетел, разгружались три шаттла: части особого назначения США, английские коммандос и французские парашютисты. Это не несколько мест, запрошенных в последний момент. Все это давно спланировано... И разгружались они на корме. Значит, с ними тяжелое вооружение и оборудование. - Он достал зажигалку и, закуривая, посмотрел на Мейси. - В сущности, я бы не удивился, если бы была запланирована провокация и уничтожение базы Советов в Солис Лакус. Может, наши люди вышли на такое, что вам и не снилось.
   Мейси осел и в отчаянии посмотрел в сторону. Да в Пентагоне никто всерьез не воспринимает эту чепуху... Но ведь в правительстве и в частном секторе преобладают политики и экономисты, не способные отличить науку от псевдонаучной чепухи; однако в их руках власть, совершенно не соответствующая уровню их компетентности. Если они прислушиваются к таким типам, как Уэйд, то могут поверить во что угодно. Но ведь нельзя безумное соперничество, которое парализовало прогресс на Земле уже в течение нескольких поколений, переносить на другие планеты! Тем более из-за такой нелепости, как паранормальные феномены.
   Мейси снова посмотрел на сине-зеленое изображение Земли, с его движущимся покровом облаков. Как вложить в коллективную голову человечества убежденность, что нельзя полагаться на волшебство или на всемогущего хранителя, чтобы защититься от собственной глупости? Человеку нужно верить в собственный разум, в способность самостоятельно заботиться о себе. Решение в его руках. Если он решит самоуничтожиться, остальная часть биосферы Земли - гораздо более стойкая, чем считает большинство, едва ли заметит его отсутствие, да и то ненадолго. А что касается остального космоса, уходящего на миллиарды световых лет за пределы Земли, то исчезновение человечества будет не более заметно, чем, скажем, гибель колонии микробов, когда высыхает лужа где-нибудь во Внешней Монголии.
   9
   - Ну-ка, дайте подумать... Я был тогда мальчишкой, лет шестнадцати. "Пат, - говорил самому себе мой отец, - теперь американцы ходят по Луне и запускают в небо гостиницы. Где же должны расти твои сыновья?" И мы собрались и переехали в Бруклин. Там жил мой дядя Симус, да и сейчас они все там живут. - Сержант Майкл О'Флинн, из отряда технического обеспечения наземных машин САКО, снова положил ноги на заваленный металлический стол в своей каморке в самом тылу огромного грузового люка и поднес ко рту бумажный стаканчик в бренди. Бренди налил ему из своей фляжки Замбендорф. У сержанта приземистое крепкое тело, казалось, одинаковое в длину и в ширину, розовое мясистое лицо и чистые голубые глаза, прячущиеся за густыми косматыми бровями, а прядь волос, в которой светлые и темные рыжие участки борются друг с другом, все время вылезала на новом месте. Ослепительно белыми зубами сержант сжимал деревянную зубочистку, и в его хриплом голосе отчетливо звучал ирландский акцент, сохраненный за более чем тридцать лет.
   - Из какой вы части Ирландии? - спросил Замбендорф со своего металлического стула, который был прикреплен к стене между стойкой и шкафом с инструментами. Стул гораздо удобнее, чем кажется, особенно учитывая, что расположен на самой центральной оси корабля и сидящий на нем почти ничего не весит.
   - Округ Корк, на юге, недалеко от городка Гленмайр.
   Замбендорф погладил бороду и на несколько секунд задумался.
   - Примерно в сторону Уотерграссхилла, если я правильно припоминаю? спросил он.
   О'Флинн удивился.
   - Вы знаете это место?
   - Был там несколько лет назад. Мы за несколько дней все объездили... вверх до самого Лимерика и вниз до Килларни и озер. - Замбендорф улыбнулся своим воспоминаниям. - Прекрасное было время.
   - Будь я проклят, - сказал О'Флинн. - И вам там понравилось?
   - Деревни красивые, как в Австрии, жители приветливые, а крепкий портер гиннес, когда к нему привыкнешь, совсем не плох. Но вот эти горы. Как вы их там называете? Макгли что-то...
   - Скалы Макглилликадди.
   - Да. Неужели кто-то может это запомнить? Ну, это ведь не настоящие горы. Вам там не помешали бы Альпы. Но кроме этого... - Замбендорф пожал плечами и отхлебнул бренди.
   - А что такое эти ваши Альпы? - возразил О'Флинн. - Наши горы имеют все, чтобы называться горами, только не нужно столько сил тратить, чтобы подняться на вершину.
   - Чем выше поднимешься, тем больше увидишь, - сказал Замбендорф. О'Флинн может понять это замечание как угодно. - Это справедливо не только о горах, но и вообще о жизни, верно?
   Глаза О'Флинна сузились, он пожевал зубочистку.
   - Да, но чем дальше человек уходит, тем меньше видит, пока вообще ничего не может различить, - ответил он. - Мир полон людей, которые считают себя всевидящими и всемогущими, но на самом деле они ничего не видят. - Казалось, это общее наблюдение, а не ответ на слова Замбендорфа.
   - Я вижу, сильные и великие этого мира не вызывают у вас благоговения и почтения.
   - А кто они такие? Они считают, что должны заниматься делами всего мира, а мир вполне может сам о себе позаботиться. Только те, у которых нет ничего своего, вмешиваются в дела других. Человеку хватает в жизни дел, он должен сам стать лучше, прежде чем пытаться улучшить мир.
   Странная оболочка для философа, подумал про себя Замбендорф.
   - Ну, так всегда было, - заметил он, потягиваясь и глядя по сторонам, словно в поисках новой темы. - Кто знает? Может, на Марсе будет по-другому.
   О'Флинн несколько секунд молчал, потирая нос мясистыми розовыми пальцами, как будто что-то взвешивая про себя.
   - Значит, вы уверены, что мы летим на Марс? - наконец спросил он.
   На лице у Замбендорфа ничего не изменилось, но он мгновенно насторожился.
   - Конечно, - ответил он, стараясь говорить небрежно. - А вы что скажете, Майк? Куда еще мы можем лететь?
   - Ну, разве не вы великий ясновидящий? Ведь вы предсказываете будущее? - Улыбка О'Флинна лишь на мгновение стала насмешливой. - Я надеялся, вы мне скажете.
   Замбендорф выдерживал и не такое.
   - А вы что говорите? - снова спросил он. - Почему вы считаете, что мы летим в другое место?
   О'Флинн жевал зубочистку и с любопытством секунду-две смотрел на Замбендорфа, потом смял стаканчик и бросил в мусоросборник. Встал и кивнул в сторону двери. - Пойдемте. Я вам кое-что покажу. - И полетел к выходу длинными медленными прыжками - наиболее экономный способ передвижения при почти полном отсутствии тяготения. Замбендорф выпрямился и последовал за ним.
   О'Флинн провел его между двумя рядами упаковочных контейнеров и остановился там, где в специальных рамах до самого потолка были нагромождены машины для передвижения по поверхности. Дальше работали у открытого люка одной из машин техники САКО, еще один стоял на подвижной платформе вверху, они не обратили никакого внимания на вошедших. О'Флинн указал на самый нижний экипаж перед ними - машину для перевозки людей, примерно пятнадцати футов высотой, с шестью большими колесами, окрашенную в желтый цвет. Две трети ее длины впереди занимала закрытая кабина со множеством антенн и выступов, а сзади находилось большое количество решеток, труб и баков.
   - Посмотрите на колеса, - указал О'Флинн. - Сила сцепления очень большая, сила трения минимальная. На Марсе такие совершенно ни к чему. Он прошел вперед и указал на два сопла, выступающие снизу в передней части машины. - Знаете, что это такое? Плазменные резаки и факелы. Не очень обычно для мира песков, а?
   - А для чего такая штука может использоваться? - спросил Замбендорф, внимательно приглядываясь.
   - Для льда, - ответил О'Флинн. - Должно быть много льда. - Он ткнул пальцем в корму. - А там масса паровых шлангов и труб для перегретого вещества. Именно это может потребоваться, если вас окружает лед. А где этот лед на Марсе? - Он выпрямился и постучал пальцами по корпусу кабины. - Эти стены выдерживают четыре атмосферы - снаружи, не внутри. А на Марсе низкое атмосферное давление.