Хоган Джеймс. Кодекс жизнетворца

   Кларисса снова посмотрела на экран и сморщила нос.
   - Прежде чем кто-нибудь расскажет президенту, ответ: решительное нет, - заявила она всем. - Я не смогу повторить представление над Москвой, никак не смогу!
   Тирг, Клейпурр и Грурк обменивались пораженными взглядами.
   - Правильно ли я понял? - спросил Клейпурр. - Носящий не будет заключен в тюрьму? Сведения о несправедливости короля Большого Корабля достигли более могучих королей лумиан, и они сместили своих недостойных слуг?
   Тирг медленно кивнул.
   - Мне кажется, только теперь мы видим полное осуществление плана Носящего, - сказал он. - Картогия спасена и избавлена от дальнейших угроз; Эскендером и Френнелеч смещены; Кроаксия за одну яркость превратилась в мирное безвредное государство... и теперь на самой базе лумиан те, кто создавали это смятение, тоже смещены и исчезли. Поистине могучего защитника послала нам судьба.
   - Картогия отныне свободна в своем поиске знаний, ее границы всегда будут открыты для подлинных вопрошающих всех народов, - провозгласил Клейпурр. - Все наши ресурсы будут направлены на созидание, и когда-нибудь робосущества благодаря своей настойчивости и изобретательности найдут Лумию и другие сияющие миры за небом.
   - А народы, подобные Кроаксии, которым нужно еще время и понимание, чтобы достичь зрелости, получили безвредное отвлечение, которое расположит их к разуму и терпимости, - сказал Грурк. - Нам нужно постараться, чтобы лумианские знания усваивались вместе с лумианской мудростью.
   - Так и будет, - заверил его Клейпурр.
   Наконец обе группы снова попрощались, на этот раз с более легким сердцем. Земляне ушли в шлюз в заднем конце пристройки, и Замбендорф, повернувшись к выходу, бросил последний взгляд на талоидов, прежде чем пройти в само административное здание. Здесь, конечно, все первым делом избавились от скафандров. Затем, чувствуя себя рожденными заново, прошли через еще одну дверь и вернулись в мир ярких помещений, людей в рубашках с короткими рукавами, к запаху готовой пищи и звону посуды, к стуку каблуков по металлическим ступеням и негромкой музыке в комнате отдыха.
   - Только подумать, - сказал Абакян Замбендорфу, когда они шли вслед за Максоном и одним из офицеров, чтобы их официально включили в состав базы. - Горячая ванна, чистые простыни и спать, сколько хочешь. Чего еще можно желать? Кто бы мог подумать, что база на Титане покажется нам последним словом роскоши? Знаешь, Карл, мне кажется, что наша вилла в Малибу больше никогда не покажется мне прежней.
   Замбендорф мигнул.
   - Малибу? Да я и представить ее себе не могу! В сущности ничего дальше палубы "Ориона" я не могу представить. По мне, последнее слово роскоши - это "Орион", благословенная бесстыдная роскошь.
   Тем временем Тирг сидел в королевском экипаже во главе великолепной кавалькады, проезжавшей по окраинам Менассима вдоль красочной многоцветной авеню Независимости. Радостные оживленные толпы выстроились по краям дороги и приветствовали проезжающих, как будто читали на их лицах добрые вести. Тиргу никогда город не казался таким прекрасным: угасающий свет конца яркости смягчал краски деревьев вдоль авеню, бросал голубоватый оттенок на лес за городом и на далекие горы. Впереди Тирг видел гордые очертания новых зданий в центре города; они поднимались над пригородами, как предвестник новой эры, которая еще только рождается.
   Мягкий восточный ветерок приносил с собой ароматы гудрона и выхлопов печей, семейство купольных цементоукладчиков лежало на дальнем берегу реки. Издали доносились приглушенные голоса отбойных молотов, они удовлетворенно стучали где-то, а шаловливые трубогибочные машины играли с высоковольтными клапанами. Отовсюду из кустов слышались веселые пьезоэлектрические свистки и щелканья. Теперь у Тирга есть брат, дом, покровитель, и солдаты и жрецы Кроаксии больше никогда не потревожат его.
   Да, подумал про себя Тирг, Задающий-Вопросы-Больше-Не-Запретные, удовлетворенно глядя по сторонам. Как прекрасен мир!
   ЭПИЛОГ
   Джералд Мейси откинулся в кресле в углу кают-компании сферы 2, докончил виски с содой и отнес стакан на стойку рядом с консолью, возле которой лицом к собравшимся сидел Дрю Вест. На диване у противоположной стены сидели Тельма, Кларисса и Феллбург; Замбендорф раскинулся в другом кресле рядом с Верноном, которой сидел спиной к полке, использовавшейся как бар; Абакян стоял, прислонившись к двери. Они уже около недели находились на "Орионе".
   - Думаю, нет никаких сомнений, что будущее талоидов обеспечено, говорил Мейси. - Весь союз падуанцев распался. Вчера свергли своего короля венецианцы, и как я слышал, король Милана решил сам отречься от престола и послал приглашение Моисею посетить город. Вероятно, пытается спасти хоть что-нибудь, предложив совместное управление.
   - Значит, теперь Титан не превратится в колонию? - спросил Вернон.
   Мейси покачал головой.
   - Насколько я понимаю, это невозможно. Такой вариант нужно навсегда отбросить. Теперь талоиды никогда не примут статус второклассных существ. Они избранные. Бог говорил с ними и сказал, что они не хуже других. Всякий, кто попытается убедить их в другом, может сразу прыгать в метановое озеро. Они, конечно, станут торговать с вами: их ноу-хау на ваше ноу-хау, но только как равные партнеры. Если хотите их эксплуатировать и обманывать, и не думайте даже начинать.
   Замбендорф повертел шерри в своем стакане, несколько секунд смотрел на него, потом кивнул.
   - И Западному миру придется играть по их правилам, если он хочет не уступить Азии. Больше того, вскоре на сцене появятся и Советы. И тогда все будут соперничать друг с другом, кто предложит талоидам лучшие условия.
   "Орион" улетает к Земле через десять дней. Многих участников экспедиции, в том числе Мейси и Вернона, дома ждут неотложные дела. Все оставшиеся материалы и оборудование отправляются на поверхность, с их помощью Генуэзская база превращается в постоянную. Там останется небольшой экипаж и группа ученых-талоидологов. Старшим на базе будет заместитель Ванца коммодор Крейг - до прибытия через пять месяцев японского корабля. По-видимому, остающиеся на базе спустя какое-то время улетят за Землю с японцами, но тогда успеет вернуться "Орион". Он привезет новых людей и оборудование. А когда закончат сооружение своего корабля Советы, когда включатся другие страны, будет налажено постоянное транспортное сообщение с Титаном.
   Мейси снова взял свой стакан и передал Вернону, чтобы тот наполнил.
   - Я не часто говорю такое, но мы можем все поздравить себя с отлично выполненной работой, - сказал он, оглядывая кают-компанию. - Должен сказать, что, когда мы вернемся, мне всех вас будет не хватать. Странно, как иногда получается: я явился на борт, чтобы разоблачить вас, а кончил тем, что приобрел новых друзей.
   - Ну, я надеюсь, наша дружба будет долгой, - сказал Вернон. - Я тоже поражен, как все обернулось.
   Мейси взял свой стакан и с любопытством посмотрел по сторонам. Все были необычно молчаливы.
   - Я хочу сказать, что отныне я вас буду поддерживать, - сказал он. Вряд ли мы будем одинаково смотреть на разные вещи, но должен признаться, что мне пришлось переоценить многое, в чем я был уверен. Так что живи и жить давай другим, верно? - Несмотря на вежливое выражение лица, он испытывал странное разочарование, которое не мог вполне скрыть. Он развел руки и с улыбкой и вздохом заключил: - Мне казалось, вам следует знать об этом.
   Никто ему сразу не ответил. Замбендорф поднял голову и посмотрел на своих товарищей.
   - Вы как будто не очень радуетесь, - заметил он. - Мы можем свободно разговаривать в присутствии Джерри и Вернона. Вы не ждете возвращения домой? Подумайте, какие телевизионные шоу сможем мы закатывать после всего этого. И нас поддержит наука, это понравится молодежи... может, мы отправимся в гастроли по миру. Можем основать Институт астральной парапсихологии, Осмонд выступит в качестве основателя, и нас поддержат многие, помимо ГКК. Может, даже сумеем снова договориться с Реймелсоном. Кто знает?
   Сохранялась унылая атмосфера дождливого уик-энда.
   - Ну, так можно заработать на жизнь, - вяло согласился от двери Абакян. Мысленно он снова сидел вторым пилотом во флаере. А что его ждет вместо этого? Бродить по вестибюлям отелей и театральным фойе, подслушивать обрывки разговоров и сплетен, общаться с не умеющими мыслить людьми, которые его совершенно не интересуют. У него появилось несколько мыслей относительно усовершенствования переводчика, хотелось поговорить об этом с Дэйвом Круксом, который остается на базе. Но прежде всего он понял, что ему не безразлично, что будет с талоидами Артура; они принадлежали к числу немногих, кого он, помимо группы Замбендорфа, не относил к болванам. Они ценят свой разум и готовы опираться на него, не нуждаясь в поддержке волшебных сил и сверхъестественных откровений. И по мнению Абакяна, это значит очень много. Он сам всегда так думал.
   Кларисса давно так не наслаждалась жизнью, и теперь ее охватила ностальгия. Генуэзская база расширяется, потребуется много пилотов, способных справиться с обстановкой, грустно подумала она. И у нее возникали более заманчивые идеи, чем снова иметь дело с людьми типа Германа Торинга, который считает, что всякий раз как он отправляется в уборную, мир на пять минут перестает вращаться. Она понимала, что прежняя ее работа заключалась в том, чтобы выдумывать новости, когда ничего достойного за этим нет. На Титане у нее выработался аппетит к подлинным делам, и не хотелось возвращаться к воображаемым.
   - Прекрасно, - безжизненным голосом сказала она. - Может, заработаем пару баксов, рекламируя парапсихологические ложки.
   Дрю Вест сравнил мир бухгалтерских книг и налоговых управлений с миром талоидов, с ледяными горами, метановыми океанами, овощными городами и механическими джунглями. У него всегда был вкус к переменам, и когда возможно, он старался приправить свою жизнь чем-нибудь неожиданным и острым. Именно это вырвало его из скучного ортодоксального шоу-бизнеса и привело в конце концов в команду Замбендорфа, где он оставался дольше, чем на любой из своих предыдущих работ. Но уже некоторое время до отлета на "Орионе" он испытывал беспокойство, тоску по переменам, и только перспектива полета заставила его отложить принятие любого решения. А то, что произошло на Титане, делает прежнюю жизнь еще более непривлекательной. И хотя определенных планов у него не было, решение он уже принял. Он поднял стакан, сделал большой глоток и промолчал.
   - Для меня это было словно в прежние дни, - сказал Джо Феллбург. Понимаете, о чем я? Словно вернулся на службу из отставки. Мне всегда казалось, что я слишком рано ушел в отставку. - Он нахмурился, как будто не сумел передать то, что хотел, потом покачал головой, вздохнул и решил, что это не имеет значения. - Не знаю... Ну, наверно, мы снова привыкнем. Он наслаждался окружением военных, чувством своего участия в чем-то важном, а не в каких-то играх. Его удерживало не дело, которым занималась группа, а только отношения с ее членами. И теперь он ясно видел, что эти отношения никогда не будут больше прежними.
   Тельма неуверенно переводила взгляд с одного на другого, потом посмотрела на Замбендорфа, который с любопытством наблюдал за всеми.
   - Ну, я, наверно, скажу то, что чувствуют все. Послушайте, вы меня знаете. Я доктор философии, специализировалась в физике и математике, но я всегда была против общества, которое больше восхищается переростками-неандертальцами, чем людьми, сделавшими усилители для этих неандертальцев. Но вот с талоидами... мне показалось, что мы делаем что-то ради существ, достойных этого. Они ценили наши усилия. И это ведь только начало. Там еще многое нужно сделать, и я думаю, мы могли бы внести свой вклад. Но ведь никто не настолько сошел с ума, чтобы... - Тельма замолчала и удивленно посмотрела на Замбендорфа, который с улыбкой озорно подмигнул ей. У нее на лице сразу появилось подозрительное выражение. - Карл, вы что-то скрываете. Над чем вы смеетесь? Вы ведь что-то знаете, но не говорите нам.
   Кларисса тоже посмотрела на Замбендорфа.
   - В чем дело, Замбендорф? - спросила она. Тот улыбнулся ей, но промолчал. - Давай, это тебе не таблицы на горе раздавать. Говори.
   - Ну, благодаря своим способностям сверхъестественно проникать в будущее... - начал Замбендорф, но Абакян оборвал его.
   - Оставь этот вздор. Что ты знал, но не сказал нам?
   - Не могу определенно сказать, что "знал", Отто, потому и не говорил, чтобы не возбуждать излишних надежд, - ответил Замбендорф. - Но я прекрасно понимал, что вы чувствуете. Я сам испытываю то же самое. Поэтому я позволил себе... - С консоли рядом с Вестом прозвенел вызов. - Да, наверно, это та новость, что я жду, - сказал Замбендорф, когда Вест повернулся к приборам.
   - Карл Замбендорф здесь? - спросил в экрана офицер САКО. - Говорит капитан Мэтьюс. Я звоню по поручению генерала Ванца.
   - Слушаю, капитан, - сказал Замбендорф, поставил стакан и подошел к экрану.
   - Генерал Ванц просил бы вас и членов вашей группы встретиться с ним и коммодором Крейгом сразу после окончания вахты, в пятнадцать ноль ноль. Удобно ли это вам?
   - Ну, не думаю, чтобы у нас были какие-то другие дела, - легко ответил Замбендорф. - Спасибо, капитан Мэтьюс, нам это удобно.
   - Значит, я вас вношу в расписание, - подтвердил Мэтьюс. - В пятнадцать ноль ноль в кабинете генерала, сфера один.
   - Сказал ли Ванц еще что-нибудь? - с любопытством спросил Замбендорф.
   - Только то, что, по его мнению, проблем не будет, - ответил Мэтьюс. - Коммодору Крейгу понадобится помощь. Мне кажется, у него для всех нашлось бы место.
   - Спасибо, капитан. Это все, что я хотел знать. Большое спасибо.
   - Отлично, - сказал Мэтьюс. - До встречи. - Экран потемнел.
   Тельма несколько раз мигнула, покачала головой и недоверчиво прошептала:
   - Я на самом деле это слышала? Мы останемся с группой Крейга на Генуэзской базе и будем ждать японцев? Это он сказал?
   - Конечно, если хотите, - ответил Замбендорф. - Я хочу сказать, что никому не хотел навязывать. Я только подумал...
   - Никому не хотел навязывать? - обвиняюще воскликнула Кларисса. - Вы только поглядите на него! Ты ведь нас давно знаешь, Карл. Так что ты сделал? Поговорил с Ванцем?
   - Вчера, - сознался Замбендорф. - Он хотел обсудить с Крейгом, прежде чем принимать решение. Поэтому...
   - Эй, ребята, здорово! - закричал Феллбург, с улыбкой поворачивая голову. - Здорово! Все будет в порядке. - Он громко рассмеялся и от всей души хлопнул Клариссу по спине, отчего она пролила выпивку.
   - Эй, Кинг-Конг, прекрати!
   Дрю Вест рассмеялся, Тельма тоже. Мейси поймал взгляд Вернона, и его лицо расплылось в широкой улыбке. Неожиданно кают-компания заполнилась шумом, смехом, возбужденными голосами. Замбендорфа поздравляли, хлопали по спине, пожимали руки.
   - Сегодня пирушка в честь наших друзей, особенно остающихся, - сказал он, перекрывая шум. - Но вначале мы должны отметить это между собой. Пора переносить наше шоу - в бар в сфере 4. Я угощаю первым.
   Все направились к двери, и в этот момент появился Осмонд Перейра, а за ним и Малькольм Уэйд. Они казались крайне возбужденными.
   - Я изучал запись разговоров с талоидами в Падуе, - сказал Перейра, размахивая бумагами. - Вся эта революция и новая религия произошли не просто так, Карл. Были для этого причины, поразительные вещи происходили там в небе, и все абсолютно аутентично. Я думаю, мы не единственные, кто наблюдает за Титаном. Здесь есть чужаки. НЛО над Титаном!
   Замбендорф прикрыл лицо рукой и посмотрел в пол. Если он начинает новое дело, сейчас лучшее время для начала, решил он. Перевел дыхание, посмотрел на Перейру, поколебался в поисках слов. И увидел, что Мейси за Перейрой печально улыбается и качает головой. Мейси прав: нет смысла. Миллион лет потратишь на объяснения и ничего не добьешься.
   Замбендорф вздохнул, дружески обнял Перейру за плечи и повел к выходу.
   - Правда, Осмонд, друг мой? - спросил он. - Изумительно. Мы сейчас направляемся в бар. Присоединяйтесь к нам с Малькольмом. Расскажете нам все об НЛО. Нам пора немного отдохнуть и расслабиться, верно?