Хокинс Карен. Подари мне поцелуй

   «Боже, что со мной происходит!» – только и успела она подумать.
   Виконт, занятый своими мыслями, заметил усилия Джулии, только когда она собралась сделать еще один глоток.
   – Осторожно! Этот напиток крепче, чем может показаться сначала.
   – Я уже вполне взрослая, лорд Хантерстон, и достаточно хорошо знаю жизнь.
   – Не сомневаюсь. – Алек насмешливо улыбнулся. – Вы, наверное, знаете в Лондоне все злачные места.
   Джулия намеренно проигнорировала его саркастический тон и храбро сделала еще один глоток.
   – Общество помощи нуждающимся женщинам имеет достаточную информацию...
   – Боже всемилостивый! – Виконт чуть не подскочил. – Так вы реформистка?
   – Называйте это, как хотите. Я работаю в Обществе, чтобы улучшить положение тех, кто страдает от бедности.
   – А что, мисс Франт, вы можете знать о бедности?
   Джулия, не выдержав, вздохнула. После смерти родителей ей таки пришлось столкнуться лицом к лицу с суровой действительностью. При воспоминании о тех днях у нее даже заболел желудок, но все же ей удалось спокойно ответить:
   – Я знаю вполне достаточно, чтобы понимать, к чему это может привести.
   Виконт громко рассмеялся, и его смех гулко отдавался в маленькой комнате.
   – Мы с вами составляем прелестную пару, не так ли, мисс Франт? С одной стороны – вы, которая всеми силами стремится помогать другим людям, но не имеет для этого средств. С другой стороны – я, который хочет помочь исключительно себе, но так же безуспешно.
   Джулия пожала плечами, постаравшись скрыть за этим жестом ощущение болезненного укола ее самолюбию.
   – Я делаю что могу. – Она взглянула на свою кружку и подивилась увиденному – пунша в ней почти не осталось. Она пытливо всмотрелась в дно, потом неохотно оторвалась от этого занятия и переключила свое внимание на виконта. – Вы встречались с душеприказчиком?
   – С целой дюжиной. Проклятые кровососы! – С горькой усмешкой он поднялся и снова наполнил кружки. – Все кончено. Дело проиграно.
   Когда он передавал кружку Джулии, их пальцы соприкоснулись, и через тонкие перчатки она почувствовала тепло его руки. В ее жилах мгновенно запылал огонь.
   Чтобы успокоить отчаянно забившееся сердце, Джулия снова пригубила пунш, и это сразу приободрило ее. Теперь она чувствовала, что может справиться с любой проблемой. Неудивительно, что ее отец так верил в лечебные свойства рома.
   «Не пробовал ли кто-нибудь разливать этот напиток в бутылки для продажи?» – вдруг подумалось ей.
   – Не может быть, чтобы вам никак нельзя было помочь! – громко заявила она.
   В этот раз его смех был по-настоящему искренним.
   – Как видно, все американцы считают, что на свете нет ничего невозможного, верно, мисс Франт?
   – Меня с детства учили говорить правду и уважать труд, лорд Хантерстон.
   – Следовательно, вы являетесь полной противоположностью Терезе, вы согласны со мной? – Виконт подошел к камину и прислонился к нему плечом; его глаза заискрились серебристым блеском.
   Джулия с оттенком сожаления взглянула на свои слишком большие для леди ступни. Она почти не завидовала своей красавице кузине, и знаки внимания со стороны самого известного в Лондоне волокиты также не должны были бы стать предметом ее зависти. Но все же в нем угадывалось нечто – небрежность улыбки, задумчивость взгляда, – что вызывало у нее горячее стремление узнать о виконте побольше.
   Как бы угадав ее мысли, он беспокойно вздохнул.
   – Нам пора возвращаться в Лондон.
   Его слова на какой-то миг вызвали у нее панику. Как только они покинут эту уютную комнату, все вернется на круги своя. Виконт снова станет недосягаемым, немного пугающим Дьяволом Хантерстоном, а она опять погрузится в скуку повседневной жизни простой компаньонки.
   Джулия снова торопливо отхлебнула из своей кружки.
   – Я хочу еще пунша.
   Виконт удивленно поднял брови, но все же согласился. Возможно, уже завтра он не сможет позволить себе такую роскошь.
   Он подошел к столу, придвинул к нему скамью и изящно поклонился:
   – Не желаете ли присоединиться, мисс Франт?
   Джулия встала, удивленно заметив, что комната как-то странно изменилась и по ней стало трудно передвигаться. По счастью, ей удалось подойти к столу, не задев ни одного качающегося предмета, и она, сев рядом с виконтом, протянула ему кружку.
   – О, да тут ничего не осталось! – Он разлил остатки по кружкам, потом взял чашу и, накинув пальто, пошел к двери, но вдруг остановился и похлопал себя по карманам. Нахмурившись, он достал изрядно помятый документ и бросил его на стол.
   – Мне это уже не понадобится.
   Джулия сидела, положив подбородок на край кружки, с наслаждением вдыхая пряный аромат. Ей было тепло и уютно. Маленькая гостиная стала еще милее и интимнее. Она смущенно взглянула на профиль виконта, отметив длинные ресницы и гордый изгиб губ. Потом поправила очки и, щурясь, приступила к изучению документа.
   – Это разрешение на регистрацию брака, – глуповато улыбаясь, произнесла она.
   В нижней части документа изящными буквами было выведено имя: «Алек Чарлз Маклейн, виконт Хантерстон». Джулия беззвучно повторила про себя его имя и сделала еще один небольшой глоток. В этот раз пунш показался ей более сладким. «Должно быть, хозяин забыл его взболтать», – решила она, от души наслаждаясь необычным вкусом, затем снова вернулась к документу:
   – Вы не написали здесь имя Терезы.
   – У меня не было времени, чтобы узнать полное имя, поэтому я просто написал «мисс Франт». – Виконт пожал плечами. – Этого оказалась достаточно. Архиепископ ни о чем не спросил.
   Джулия подумала, что он добавит что-нибудь еще, но Алек замолчал, углубившись в воспоминания. Казалось, он вовсе забыл о ней. Она вздохнула и поставила кружку на слегка помятый документ. Может, тепло нагретого металла разгладит его.
   Отец всегда приучал ее к аккуратности. Она задумчиво улыбнулась. После его смерти прошло уже более пяти лет, но не было ни дня, когда бы Джулия не вспоминала о нем: она очень ценила умение отца смотреть в корень проблемы и находить единственно правильное решение. Тереза, напротив, имела скверную привычку посмеиваться над своим отцом, что чрезвычайно раздражало Джулию. Она знала, что отец в свое время уехал из Англии, несмотря на высокое положение в обществе, которое должен был занять. Тогда он действовал, исходя из самых благородных побуждений. Он был влюблен.
   Любовь.
   Это слово, словно молния, пронеслось у нее в голове.
   – Я знаю, как вам помочь, – твердо сказала Джулия, удивляясь самой себе.
   Виконт недоверчиво взглянул на нее: теперь цвет его глаз напоминал замерзшие в морозный день окна.
   – И как же?
   – Очень просто – женитесь на мне.

Глава 2

   Алек в изумлении воззрился на нее.
   – А что тут удивительного? – резко сказала Джулия. – По-моему, это очень даже разумно.
   Он протянул руку и решительно забрал у нее кружку.
   – Я прикажу хозяину принести вам кофе.
   – Но я совсем не пьяна! – Джулия вздернула подбородок с неожиданным достоинством. – Просто немного кружится голова.
   – Немного? – Алек перекинул ногу через скамью, чтобы получше рассмотреть Джулию. Ее волосы в беспорядке спускались на плечи, а очки сползли набок. Не выдержав, он рассмеялся. – Вы совершенно правы, спиртное – это не для вас.
   Почему-то совсем не задетая его замечанием, Джулия кивнула; при этом ее очки сползли еще дальше к кончику носа.
   – Я вас предупреждала. Я говорила, что это наша семейная особенность. – Она нахмурилась. – Вам не следовало заставлять меня пить.
   – Но я и не делал ничего подобного!
   – Нет, делали. Вы сами постоянно пили, и мне нужно было как-то вас остановить. – Джулия заморгала, словно сова на свету.
   Виконт улыбнулся.
   – Вы старались совершенно напрасно: за завтраком я выпил гораздо больше.
   – Ликер на завтрак и ром на обед. Неплохое меню. Но это не поможет вам решить вашу проблему. – Она наклонилась ближе к нему, и до него донеслось ее дыхание. – Вам придется жениться, и скорее всего на мне.
   – На вас, мисс Франт?
   – В завещании вашего деда говорится, что вы должны жениться на дочери последнего графа Ковингтона, так?
   – Да, но...
   – Там где-нибудь сказано, что это должна быть именно Тереза?
   У Алека в голове начало кое-что проясняться.
   – Нет, имя в завещании не указывается.
   – Я так и думала; иначе вам пришлось бы оформлять специальное разрешение на брак.
   Алек схватил Джулию за руки; глаза его расширились, улыбка буквально зачаровывала.
   – Джулия, выслушайте меня. Ваш отец был когда-нибудь графом Ковингтоном?
   Она весело улыбнулась своими дразнящими губами.
   – Да. Целых два дня. – Джулия показала два пальца и легонько стукнула ими по его лбу. – Два дня. Можно пересчитать.
   Алек подавил раздражение и взял ее худощавую ладонь в свою руку. Он никогда не видел, чтобы алкоголь действовал на кого-либо так сильно. При других обстоятельствах он нашел бы это в высшей степени забавным.
   – Почему только два дня?
   У нее неожиданно задрожали губы; в один миг ее веселое настроение сменилось печалью.
   – Потому что он умер. – Она вытерла глаза рукой. – Он никогда не стремился получить этот титул.
   – Почему же?
   – Дедушка не очень-то любезно отзывался о моей маме, давал ей разные обидные прозвища...
   Алек рассеянно пожал ее ладонь, которая так доверчиво продолжала покоиться в его руке.
   – Он, видимо, считал ее авантюристкой?
   – Нет-нет. Дедушка говорил, что она хуже авантюристки, потому что мама принадлежала к методистской церкви. Он проклинал ее и угрожал, что лишит всех нас наследства. Отец не пошел ни на какие уступки, он даже отказался от встреч с дедом.– Джулия рассмеялась. – Мама говорила, что на свете есть только один человек упрямее моего деда – мой отец. – Она взглянула на виконта, словно хотела разделить с ним радость своих воспоминаний; глаза се сияли, на щеках играл прелестный румянец.
   Это был взгляд, который Алек никак не ожидал увидеть на лице мисс Дракон.
   Он кашлянул, удивляясь, как ловко она ушла от его замечания.
   – Вы вполне уверены, что ваш дед все-таки оставил наследство вашему отцу?
   – Дедушка не успел изменить завещание перед смертью, и отец унаследовал все. Но он вовсе этого не хотел. – Ее лицо омрачилось; за стеклами очков глаза начали медленно наливаться слезами. Это было похоже на зеленое мерцание, подобно камню, обросшему зеленым мхом под кристально чистой водой. – После смерти мамы папе уже ничего не было нужно.
   Слезы Джулии напомнили Алеку, почему он всегда сторонился добродетельных женщин. Он достал из кармана платок и протянул ей.
 
   – Благодарю вас. – Джулия попыталась вытереть слезы, не снимая очки, и добилась того, что они сползли еще дальше.
   – Это все из-за рома. – Виконт снял очки с кончика ее носа и осторожно положил их в свой карман. – Даже моряки, бывает, плачут, когда выпьют лишку.
   Джулия слабо улыбнулась ему, и он вдруг понял, как много скрывали стекла ее очков. Возможно, именно поэтому она оставалась для всех незаметной. Когда кто-либо смотрел на мисс Дракон, он видел только то, что ожидал, – невыразительное платье, ничем не приметные лицо, фигуру... и больше ничего. Эта маскировка не вызывала ни малейшего желания разглядывать цвет ее лица, разрез глаз, гладкость кожи, изящный подбородок. Конечно, она не обладала такой безусловной красотой, как Тереза, но в ней было нечто... чертовски привлекательное.
   Как бы опровергая его мысли, Джулия шумно высморкалась в его платок.
   – После смерти мамы отец так и не оправился. Он часами сидел в темноте и почти не разговаривал.
   Незнакомое чувство сострадания заставило Алека произнести:
   – Должно быть, вы его очень любили.
   Он был мгновенно вознагражден за это признательной улыбкой. Алек провел рукой по ее щеке и увидел, как по шелковистой коже скатилась одинокая слезинка. Золотисто-каштановые волосы, обрамлявшие ее взволнованное очаровательное лицо, сияли нежным блеском в мягком свете полутемной гостиной. Удивляясь своему внезапному порыву, он продолжил движение пальцев по направлению к ее великолепным полным губам.
   Как только он прикоснулся к ним, то сразу ощутил необыкновенную силу чувств, переполнявших девушку. Ее взгляд, целомудренный, чистый и сердечный, сиял с такой душевной силой, что у него перехватило дыхание. И хотя он знал, что любовь в ее взоре относится не к нему, а к ее родителям, все же это не могло не трогать.
   Виконт опустил руку. Проклятие! Джулия Франт совершенно не походила на всех его прежних знакомых женщин. Она была ревностной сторонницей реформ. Такая если и привлекла бы раньше его внимание, то только потому, что подсказала, как исполнить волю его деда. А если бы Алек решился поцеловать ее, что многократно позволял себе с другими женщинами, то, он почти не сомневался, она или упала бы в обморок, или закатила бы истерику.
   Как бы прочтя его мысли, Джулия покраснела.
   – Простите меня. Кажется, я веду себя глупо.
   – Вам нет нужды извиняться. – Виконт отстранился от нее и встал. – Если бы я выпил столько пунша, сколько вы, у меня в голове была бы такая же путаница. Я позову Брамбла и прикажу ему принести кофе. – Он подошел к двери и открыл ее...
   В то же мгновение в комнату ввалился мужчина и растянулся на полу. Он был одет в ливрею и грязные сапоги. Алек посмотрел на него и нахмурился.
   – Джонстон! Что ты делал за дверью?
   Слуга поднялся и поспешно начал приводить себя в порядок.
   – А что, по-вашему, я мог делать у замочной скважины? Я слушал, как эта дама пытается женить вас на себе. – Он неодобрительно посмотрел на Джулию и покачал головой. – Нехорошее дело вы задумали, ваше сиятельство. Вас просто обманут и оставят с носом.
   – Когда мне понадобится твое мнение, я сам спрошу о нем, а теперь принеси-ка нам кофе: у нас осталось меньше часа. Я не хочу, чтобы потом говорили, будто во время брачной церемонии невеста так напилась, что не стояла на ногах.
   – Надеюсь, вы знаете, что делаете. Но если бы вы все же спросили моего совета, то я бы поостерегся. – Джонстон озабоченно взглянул на виконта и, шаркая ногами, скрылся за дверью.
   Алек знал, что его грум прав: не было никакой гарантии, что этот план удастся; но и выбора у него не было. Или Джулия Франт – или...
   – Кто это был? – Джулия, не отрываясь, смотрела на дверь.
   – Мой грум, – кратко ответил Алек.
   Она недоверчиво взглянула на него:
   – Не очень-то он похож на слугу.
   – И тем не менее это так, хотя ему не мешало бы почаще об этом вспоминать. – Алекс нетерпением ждал, когда Джонстон принесет кофе. Он неплохо умел обращаться с женщинами, но слегка пьяная Джулия с ее дразнящими полными губами и невинными глазами, в которых еще блестели слезы, представляла совсем особый случай.
   – Так вы женитесь на мне? – спросила она, и Алек заметил, что ее губы немного задрожали.
   – Если не женюсь, то Ник унаследует все состояние. Я не могу этого допустить.
   – Понятно. – В ее голосе прозвучало разочарование, и Алек, не понимая причины ее недовольства, нахмурился.
   – Ник – совершенно развращенный тип, Джулия. С такими деньгами он наделает много непоправимого. – Алек сел на скамью рядом с девушкой, повернулся к ней и взял ее за плечи. – Мне предстоит унаследовать – семьдесят тысяч фунтов годового дохода, Джулия. Подумайте об этом.
   Она тряхнула головой, пытаясь привести мысли в порядок.
   – Простите, я не расслышала. Вы сказали – семьдесят тысяч фунтов?
   – Они будут нашими, если мы обручимся до полуночи.
   Джулия удивленно вскинула брови.
   – Но... вы уверены, что поверенные признают этот брак достаточным основанием для введения в наследство?
   – Если ваш отец был графом Ковингтоном хотя бы секунду, то им придется признать его.
   – А если не признают?
   Алек пожал плечами, не желая продолжать разговор на данную тему.
   Джулия молча смотрела на него некоторое время, видимо, подыскивая нужные слова.
   – Я полагаю, что мы можем аннулировать наш брак, если ничего не получится, – предположила она.
   – Конечно, – спокойно согласился Алек.
   Ее брови удивленно изогнулись, образовав арки, напоминавшие по форме оправу ее очков, – в этот момент она была похожа на старательную, добросовестную школьницу, которой неведомы такие пороки, как жадность и продажность, и неожиданно в груди виконта зародилось раскаяние: она казалась такой добродетельной и такой... пьяной!
   Но Алек тут же прогнал посторонние мысли. Он выполнит свой долг перед дедом, а там пусть все летит в тартарары. Кроме того, Джулия ничего не потеряет; фактически он оказывает ей огромную услугу и даже готов выделить немного денег на ее благотворительность. Она уже почти сделала из него такого же филантропа, каким является сама.
   Виконт громко рассмеялся при мысли о том, что тоже может стать реформатором. «Ни за что!»
   От его смеха Джулию передернуло, и она, поднявшись, вызывающе посмотрела на него.
   – Это абсурд. Ничего не получится.
   Раздавшийся звон каминных часов напомнил Алеку о том, что на всякие нежности и уговоры не оставалось времени. Осознавала Джулия это или нет, но ее судьба была уже решена.
   – Вы выйдете за меня замуж, дорогая. Это неизбежно.
   Она нахмурилась.
   – Неизбежно?
   – Я мог бы пойти на ряд уступок, – примирительно сказал он, глядя на ее полные губы. Они казались на удивление чувственными, несмотря на ее решительный настрой.
   – Все равно вы не сможете сделать это.
   – Но почему?
   – У вас нет на это времени.
   Алек взглянул в сторону закрытой двери. Где-то внизу послышались тяжелые шаги. Тогда он притянул Джулию к себе, пока ее благоразумно застегнутая накидка не оказалась прямо напротив его пальто.
   – Что вы делаете? – спросила она, задыхаясь от волнения.
   Он знал, чего ей хотелось: нежных слов, публичного объявления о предстоящей свадьбе, всех тех условностей, которых требуют светские приличия. Но если бы кто-нибудь подсчитал, сколько браков в так называемом высшем обществе заключается по любви, то эта цифра оказалась бы просто смехотворной. Большинство молодоженов стремились за счет брака получить титул или состояние, а слова, которые при этом произносились, являлись простым притворством.
   Алек провел ладонью по растрепанным волосам Джулии. Своим цветом и даже запахом они напоминали ему клеверный мед, который так любил его дед.
   Тут же безжалостно прогнав эти мешающие ему мысли, виконт поцеловал ее. Он ожидал, что девушка будет сопротивляться, оттолкнет его и закричит, но вместо этого она слабо застонала и прильнула к нему, так что Алек чуть не потерял равновесие. Ошеломленный, он не сразу понял, что она не собирается звать на помощь, напротив, она отвечала на его поцелуи неистово и страстно. О таком он не мог и мечтать.
   Пораженный, виконт на мгновение замер. Тогда Джулия обняла его еще крепче, и от возникшего желания все его тело охватила дрожь.
   На какой-то миг они слились в страстном поцелуе. Алек снова и снова целовал ее чувственные губы. Боже, она была бесподобной! Такой страстной, такой нежной, такой...
   Внезапно дверь распахнулась.
   – А, вот вы где, милорд, – раздался оживленный голос Брамбла. – Марта скоро приготовит пироги с гусиной печенкой и вкуснейший поджаренный бок... – Хозяин заведения внезапно издал приглушенный звук.
   Джулия открыла глаза и попыталась освободиться, но Алек крепко держал ее. Благоразумие вновь вернулось к нему, когда он увидел выражение тревоги на ее лице.
   Брамбл некоторое время стоял с открытым ртом, прежде чем смог наконец произнести:
   – П-прошу прощения, милорд, я только... – Повернувшись, он быстро закрыл за собой дверь. Только после этого Алек отпустил Джулию, стараясь успокоить бешено стучащее сердце.
   Освободившись, Джулия приглушенно вскрикнула: ее всю трясло от злости, глаза полыхали зеленым огнем. Прикоснувшись пальцами к дрожащим губам, она произнесла обвинительным тоном:
   – Вы это сделали нарочно.
   Алек пожал плечами, удивляясь, как быстро он отреагировал на ее поведение. Он чуть не проглотил ее прямо па месте. Будь проклято это наследство! За чопорной внешностью неприметной компаньонки таился бешеный темперамент, который дьявольски волновал его.
   Джулия расправила примятую одежду. Ее прежняя доверительность исчезла без следа.
   – Вы просто чудовище!
   Алек не выдержал и вздохнул. Он ненавидел данные обстоятельства и самого себя в этот момент. Но он был обязан отдать долг деду. Он должен приложить все свои силы, чтобы наследство не досталось Нику. Он и так уже почти все испортил, пойдя на поводу у своей гордости, и теперь просто не мог не использовать свой последний шанс.
   – Я никогда не славился джентльменским поведением, дорогая. – Виконт иронически усмехнулся. – Вы ведь наслышаны о моей репутации. И вы знали о ней, когда согласились остаться со мной наедине в этой комнате.
   – Хам, повеса, безнравственный тип! – яростно выпалила Джулия.
   Алек не спеша подошел к огню.
   – Кем бы я ни был, это не меняет сути дела. Лучше подумайте о том, что вы можете приобрести, и еще о том, как могла бы измениться к лучшему ваша жизнь.
   – Что вы можете знать о моей жизни? – В голосе Джулии слышалась почти детская обида.
   Виконт не ответил на вопрос. Собственно, он и в самом деле почти ничего о ней не знал; но, чтобы представить ее будни, не требовалось богатого воображения.
   – Ваша жизнь – это жизнь компаньонки, до которой никому нет дела. Ваши кузина и тетя ждут от вас исполнения любой своей прихоти, и на выполнение их причуд уходят остатки вашей юности. Им и в голову не придет подумать о вас или о ваших желаниях. И что вы получаете взамен? Комнатушку под крышей без обогрева и несколько вышедших из моды платьев?
   – И вовсе я не живу под крышей, – холодно сказала Джулия, невольно проводя рукой по довольно изношенному платью. – А от тети Лидии я, кроме доброты, ничего не видела с тех пор, как...
   – Доброты? Доброты, которая выражается в постоянных просьбах посидеть с другими компаньонками, как будто вы сами какая-нибудь сельская родственница или старая дева. Сколько вам лет, Джулия?
   – Двадцать семь, – неохотно ответила она, от души желая, чтобы он замолчал. Да, ее жизнь не похожа на сказку, но она хотя бы приносила пользу людям. Правда, с новым положением в обществе она могла бы принести еще больше пользы...
   Тем временем виконт продолжал свою безжалостную речь:
   – Вы еще молоды, Джулия. Только представьте, как могла бы измениться ваша жизнь. Новые наряды и украшения, собственная карета, слуги, выполняющие каждое ваше желание. – Его голос звучал все увереннее. – Подумайте о планах, которые могли бы осуществиться, будь у вас деньги!
   Этот мужчина явно опасен, так как умеет использовать слабости других людей в своих целях. Немного помедлив, Джулия спросила:
   – И сколько же денег достанется мне?
   Виконт усмехнулся:
   – Десять тысяч годового дохода будут отданы в полное ваше распоряжение.
   – Нет, – неожиданно спокойно сказала она. – Я хочу половину.
   Улыбка замерла на губах Алека.
   – Что вы сказали?
   – Вы меня слышали. Половину. – Она потратит все до последнего пенни на Общество. Когда Джулия подумала о том, сколько хорошего можно сделать, имея такие деньги, ее боль немного утихла.
   Алек выглядел ошеломленным.
   – Но, дорогая, нам потребуются деньги на ведение хозяйства, а также на...
   – На это вполне хватит пятнадцати тысяч в год. Этого более чем достаточно. В конце концов, это просто расточительство.
   – Но тогда мне останется только двадцать тысяч фунтов!
   – А на что вам такая сумма?
   Его лицо ожесточилось, обозначились резкие складки у рта.
   – Вы жадная маленькая тварь, – тихо произнес он. – И видит Бог, вы не так уж отличаетесь от Терезы.
   Эти слова обожгли ее, как огонь, но она продолжала стоять на своем:
   – Тереза пыталась лишить вас наследства, а я могу вам помочь получить его.
   Губы виконта побелели от ярости.
   – Помочь мне? Присвоив себе половину? Да это просто смешно! У меня есть потребности, о которых вы ничего не знаете!
   – Я знаю вполне достаточно. – Она посмотрела на него из-под опущенных ресниц. Только теперь Джулия начала понимать, какие огромные возможности таит в себе богатство. На свете оставалось еще немало заблудших душ, которым могло помочь ее Общество, и к тому же Джулия пришла к выводу, что Алек тоже нуждается в помощи; вот только подобно многим он этого не осознавал.
   Джулия решительно вздернула подбородок и приготовилась к сражению.
   – По вашим словам, в завещании указан ряд важных условий. В соответствии с ними вы должны будете вести светскую жизнь, не вызвав ни единого скандала. – Сердце стучало у нее в груди словно молот. – И это в течение целого года.
   Он смерил ее ледяным взглядом.
   – И что из этого следует?
   – Из этого следует, что вам не потребуются деньги для азартных игр и для прочих подобных расходов.
   – Каких именно?
   – Ну, на танцовщиц из балета, например, – уклончиво ответила Джулия.
   Алек удивленно взглянул на нее.
   – Это всего лишь грязные сплетни. Не думал, что вы ими так интересуетесь. Я был о вас более высокого мнения.
   – Или на актрис, – продолжила она упрямо, – или на девиц известной репутации.