Страница:
– Если я правильно понимаю, сегодня ночью ты не настроен спать.
Он негромко выругался и оттолкнул ее. Пошатываясь, она нащупала кресло – качалку и села.
– Нет, дорогуша. Я совсем не чувствую усталости. Поеду, пожалуй, обратно в город.
О Боже! В городе находятся те женщины! Келли кусала ногти, не решаясь заговорить и снедаемая грызущим сознанием собственной неполноценности.
– Там ты… получаешь больше удовольствия, чем со мной? – решилась она, наконец.
Джейс горько усмехнулся:
– Радость моя, тебе лучше не знать ответа на этот вопрос.
Келли закрыла лицо руками. Что же она за женщина такая, если собственный муж больше ее не хочет!
Глава 17
Глава 18
Он негромко выругался и оттолкнул ее. Пошатываясь, она нащупала кресло – качалку и села.
– Нет, дорогуша. Я совсем не чувствую усталости. Поеду, пожалуй, обратно в город.
О Боже! В городе находятся те женщины! Келли кусала ногти, не решаясь заговорить и снедаемая грызущим сознанием собственной неполноценности.
– Там ты… получаешь больше удовольствия, чем со мной? – решилась она, наконец.
Джейс горько усмехнулся:
– Радость моя, тебе лучше не знать ответа на этот вопрос.
Келли закрыла лицо руками. Что же она за женщина такая, если собственный муж больше ее не хочет!
Глава 17
Серебристо-серый рассвет наполнил комнату печалью, которая, казалось, проникла в спальню вместе с зябкой прохладой.
Джейс нетерпеливо повернулся на другой бок, потом сел и тяжело вздохнул. Бесполезно. Мрачные мысли все равно не дадут уснуть.
Он взглянул на спавшую рядом Келли. Роскошные волосы рассыпались по подушке, ладонь под щекой, полные губы полураскрыты и зовут… Джейс едва сдержался, чтобы не впиться в них поцелуем, отведать их сладость.
Господи! Как случилось, что он дошел до такого? Неужели настолько неправильно ее понял? Ведь были же моменты, когда Келли трепетала под его поцелуями, прижималась к нему всем телом, как будто желая большего, чем поцелуи. Но та женщина, что лежала под ним ночью, когда… В ней нет ни страсти, ни жизни. Покоряется в натянутом молчании, так что он стремится покончить с этим как можно скорее, не находя никакого удовольствия в том, что раньше составляло одну из основных радостей его жизни.
Ей как будто недостаточно того, что она практически убила в нем мужчину своей холодностью. Каждый раз Келли дает почувствовать, что он бездушное животное, оскверняющее ее чистоту. Поднимается с постели и, постукивая своей палкой, идет к умывальнику, чтобы вымыться, вычистить из себя его семя.
И с другими Джейс больше не мог найти удовлетворения. На прошлой неделе, разъяренный и доведенный до крайности, он отправился к проститутке. Просто для того, чтобы показать своей холодной жене, что ему плевать. Ничего не получилось. Он задыхался от запаха дешевых духов, отворачивался от пропахших табаком поцелуев и едва не отшвырнул ее от себя через всю комнату, когда девушка потянулась к застежке на его брюках.
Хуже всего, когда Большой Джим, смущенно улыбаясь, тычет ему пальцем в ребра и спрашивает, как ему нравится семейная жизнь. В ответ Джейс надевал на себя бодрую, жизнерадостную маску и начинал гордо расхаживать по магазину, как петух, давая понять своим видом, что полностью удовлетворен. В такие минуты он чувствовал себя последней дешевкой, хотя, раньше не задумываясь, мог солгать, обмануть, провести, очаровать и убедить кого угодно. Но Большой Джим ему доверяет. Он заслуживает большего. А получил дешевого мошенника в партнеры и зятья.
После неудачной попытки забыться с проституткой Джейс не приближался к жене уже больше недели. Все это время он сгорал от желания. Истосковался так, что стал плохо соображать. А сегодня был особый день. Ровно месяц со дня их свадьбы.
Он пришел домой раньше обычного. Принес ей подарки – букет цветов, которые нарвал на лугу, и изысканную ночную рубашку, отделанную кружевами. Ему казалось, Келли должно быть приятно, что он дарит ей красивые вещи. Но когда сказал, что очень хочет увидеть, как она выглядит в новой рубашке, жена пришла в ужас.
Джейс заранее охладил бутылку шампанского и принес в спальню. Келли послушно выпила полбокала и пожаловалась, что от шампанского у нее слабость. Но он продолжал изображать из себя романтического дурака, целовал ее дольше обычного, говорил, как она прекрасна и желанна. Никакого эффекта. И поцелуи не подействовали. Только завел самого себя до последней степени, Келли же осталась холодна. А когда Джейс попытался дотронуться до ее груди, она оттолкнула его руку. После этого последнего оскорбления он взял жену так, как обычно брал шлюх, без всяких вступлений и прелюдий, без всяких тонкостей. А потом не знал, куда деваться от горечи.
Нет, сегодня он больше пытаться не станет.
За закрытой дверью послышался детский плач. Келли подскочила.
– О Боже! Это Сисси. Наверное, снова кошмары.
Джейс легонько толкнул жену обратно на подушку.
– Нет-нет, лежи. Я сам пойду к ней. Я уже давно не сплю.
Келли зевнула, потерла глаза.
– Ты уверен?
– Спи.
Девочка стояла на коленях и громко всхлипывала от ужаса. Он взял ее на руки, крепко прижал к себе и держал так до тех пор, пока рыдания не утихли.
– Бояться нечего, Сисси.
Он вытер ее мокрые от слез щеки. Положил обратно на кровать.
Казалось, только в этот момент Сисси вспомнила о том, что не любит его. Надула розовые губки, нахмурила брови.
– Хочу Келли. Не хочу тебя.
Внутри все перевернулось от этой необъяснимой и непрекращающейся враждебности, однако он дружески улыбнулся ей:
– Твоя сестра спит. Не будем ее беспокоить.
– Хочу Келли!
Он заговорил еще более дружелюбным тоном:
– Ну, миленькая, не надо ее будить. Хочешь молока?
Она кивнула:
– Большую чашку.
Джейс просиял от радости.
– Прекрасно. Жди меня. Я сейчас вернусь.
Сисси начала сползать с кровати.
– Нет. Хочу с тобой.
Господи, неужели все дети такие капризные? Он погладил ее по медовым волосам и сделал еще одну попытку урезонить.
– Ну почему ты не хочешь подождать здесь, пока старший брат Джейс принесет тебе молока? – Он постарался придать своему голосу как можно больше жизнерадостности. – Может быть, даже заснешь, пока я вернусь.
Сисси стряхнула его руку.
– Не хочу спать! – Она показала на окно, за которым уже занимался рассвет. – Смотри, уже утро.
Улыбка застыла на его лице.
– Нет, малышка. Это только так кажется. Папа еще спит, и Келли еще спит. И солнышко еще не вставало. Мистер Солнышко проспит еще несколько часов. А теперь послушай своего старшего братика и ложись.
Ее пухлые щечки побагровели от гнева.
– Ты мне не братик! Уидди мой брат, а не ты. Вот глупый!
Ему уже не раз случалось наблюдать ее приступы гнева. Он вздохнул и сдался:
– Ну что, хочешь пойти со мной на кухню? Она кивнула и протянула к нему руки.
– Хочу на ручки. Подними меня.
Ну, просто ангелочек! Однако Джейс уже хорошо знал, что скрывается за этой ангельской внешностью. Он понес ее, держа на вытянутых руках, как шашку с динамитом, которая может в любую минуту взорваться. Затем налил немного молока и молча смотрел, как она пьет.
– Ну а теперь, малышка, идем наверх? Обратно в постельку?
Сисси метнула на него хитрый взгляд и проскользнула в гостиную. Она указала на высокое кресло перед камином.
– Хочу посидеть в папином кресле. – Откинулась на подушки. – Я папа! – Указала пальчиком на каминную доску. – Хочу свою гаванскую сигару.
Джейс фыркнул:
– Как же, держи карман шире!
Она протянула пухлые ручонки, сжатые в кулачки.
– Дай мне сигару!
Джейс покачал головой в полной растерянности. Потом вынул сигару из коробки и протянул ей. Сисси старательно делала вид, будто раскуривает сигару, издавая пыхтящие звуки.
Вот черт! Если она решила поиграть в Большого Джима, может, надо было добавить виски ей в молоко? По крайней мере, это бы малышку усыпило. А сейчас сна ни в одном глазу. Готова встретить новый день.
Дрожь пробежала по его телу. Здесь, оказывается, холодно. Он ненавидел холод. Кто знает, сколько еще времени ей приспичит здесь просидеть, презрительно глядя на него. Пожалуй, есть смысл разжечь камин. Сейчас, наверное, около шести. Скоро появится миссис Экленд и в любом случае захочет прогреть комнату.
Джейс развел огонь. Немного посидел перед ним на корточках, чувствуя на себе пристальный взгляд Сисси. И ощущая себя полным неудачником. Он потерпел поражение и с Келли, и с этой девчонкой.
– За что ты меня не любишь, Сисси? И за что Келли меня не любит? – Девочка молча смотрела на него, видимо не понимая. – Ты не понимаешь, о чем я? Ты не знаешь, что это такое, когда никому на свете нет до тебя дела. У тебя-то есть свой маленький мирок. А у меня есть жена. Этого должно бы быть достаточно, правда?
Сейчас Джейс чувствовал себя страшно одиноким. Как бездомная собака в горах.
– Келли спит?
– Да, радость моя, Келли спит. Как прекрасная принцесса из волшебной сказки. Но только, кажется, не я ее принц. Мне никак не удается разбудить ее своими поцелуями. Не могу понять, что я делаю не так.
Сисси сморщила носик. Отложила сигару.
– Мне нравится Келли.
– Мне тоже, – произнес он охрипшим голосом. – Я еще не встречал такую женщину, как она. Джейс Грир к таким даже близко не подходил – Он отвернулся, тихонько выругался в отчаянии. – И вот теперь я здесь, со своей украденной жизнью. Кажется, я получил все, к чему когда-то стремился. А сердце разрывается на части.
– У меня однажды болел живот. Было очень больно.
– Точно, малышка, это очень больно.
Ах, черт! Он, должно быть, совсем рехнулся. Разговаривает с ребенком, который ни слова в этом не понимает. Выкладывает вслух то, в чем не решался признаться даже самому себе.
– Может быть, мне надо просто-напросто уехать… – Он сам поразился тоске, прозвучавшей в его голосе. – Но я не хочу уезжать! Не хочу! Господи…
Джейс прикрыл глаза рукой, сдерживая слезы. Кажется, он теряет последние остатки мужской гордости. Маленькая мягкая ручка легла на его плечо. В широко раскрытых детских глазах сверкали слезы.
– Не плачь, – прошептала Сисси. – Не плачь.
Он обнял ее, прижал к своей груди с благоговением и благодарностью. Попрошайке бросили косточку…
– Смешная маленькая Сисси. – Голос его дрогнул. Она погладила его по щеке пухлыми пальчиками.
– Не надо плакать. Сисси любит Джейса.
– Что ты об этом думаешь, Большой Джим? Джейс положил на стол рядом с тарелкой Большого Джима осколок скалы размером с кулак и теперь следил за ним блестящими от возбуждения глазами.
Большой Джим взял обломок в руку, повертел на свету. Нахмурился.
– Не знаю. Можно, конечно, отвезти его в Денвер на количественный анализ. Но я думаю, золота здесь едва ли наберется с наперсток. Если это все, что ты нашел… – Он царапнул ногтем по сверкающей полосе, прорезавшей обломок. – Похоже, руда потребует плавки, а это сложный и дорогостоящий процесс. На мой взгляд, не стоит подавать заявку. Где ты это нашел?
– В пяти или шести милях к западу от города.
– Ну, парень, да там уже сто раз все перекопано много лет назад.
Джейс помрачнел.
– В таком случае мне очень жаль, что я угробил на это целый выходной день. Мог бы заработать гораздо больше, продавая обувь в магазине.
Он придвинул к себе тарелку и положил в рот огромный кусок пирога, целиком сосредоточившись на еде.
Келли с отвращением отвернулась. Он просто жадный, корыстный эгоист! Думает только о том, чтобы заработать побольше денег, найти золото, побольше и повкуснее поесть. Его орлиный нос покраснел на солнце: видимо, слишком увлекся поисками золота и даже забыл надеть шляпу. Может быть, папу ему и удалось провести своими разговорами о «безобидных увлечениях», но Келли давно уже разглядела в Джейсе эту безоглядную жадность ко всему, чем бы он ни занимался.
Что касается его жадности к ее телу, то Келли все еще не могла простить ему ту ночь, когда Джейс уехал от нее в город. После этого его рубашка пропахла дешевыми духами какой-то салунной девицы. Отвратительный, приторно-сладкий запах!
В столовую вошла Сисси вместе с миссис Экленд, чтобы пожелать всем спокойной ночи. Келли пронзило чувство обиды: она потеряла последнюю союзницу против мужа. Ее сестренка больше не сверкала на него гневным взглядом, не хмурилась, не уворачивалась от его рук. Джейс оставил прежнее показное радушие, свое скользкое обаяние. Теперь между ним и Сисси ощущалась тихая, но очень тесная дружеская близость. Не раз на прошедшей неделе Келли заставала их вдвоем в комнате. Малышка, сидя у него на коленях, гладила его по щеке, в то время как Джейс тихонько рассказывал ей о чем-то.
Большой Джим поднял младшую дочь на руки.
– А теперь скажи спокойной ночи своим сестрам и брату.
Он опустил ее на пол. Сисси помахала рукой Бет, подошла к Келли для поцелуя, потом метнулась к Джейсу. Тот чмокнул ее в щеку и шепнул что-то на ухо. Малышка улыбнулась.
Миссис Экленд смотрела на них, изумленно качая головой:
– Боже мой! Кто бы мог подумать! Мистер Перкинс, вы никогда не работали затейником на карнавалах? Или, может быть, фокусником?
– Вы просто ревнуете, миссис Экленд.
– Ну, ладно-ладно, хватит. Лучше последите за собой, мистер Перкинс, а то, как бы вы не перехитрили самого себя.
Бет допила молоко и встала.
– Попоем сегодня, Джейс?
– Конечно. Принцесса! Если тебе еще не надоели песни мистера Фостера. – Он с теплой улыбкой взглянул на жену. – Ты не присоединишься к нам, дорогая?
Келли ответила уничтожающим взглядом.
– Нет, я лучше почитаю. Мы с Дорой собираемся обсуждать Лафонтена в четверг.
Она сидела в гостиной, стараясь не прислушиваться к их веселому смеху. Никто, конечно, не догадывается о том, какой Джейс двуличный обманщик… Нарушил обет супружеской верности! Келли ощущала, что гнев ее растет с каждой минутой.
Наконец Бет пошла спать. Большой Джим с жизнерадостным видом вынул шахматную доску и предложил зятю сыграть партию. К этому моменту Келли призналась, что потерпела поражение. Даже миссис Экленд как-то сказала, покраснев от смущения, что, будь она помоложе, ничего бы не имела против того, чтобы ее комнатные туфли оказались под кроватью Джейса. Келли закрыла книгу и встала. – Я пошла спать. Спокойной ночи, папа, Джейс. Увлеченные шахматами, мужчины, казалось, даже не заметили ее ухода.
В спальне Келли потратила непривычно много времени на приготовления ко сну, ощущая, что нервы на пределе, а все тело охвачено каким-то странным нетерпением. Неужели они так и проведут всю оставшуюся жизнь – в состоянии опустошенности и вежливой отстраненности друг от друга? Келли готова была взорваться, завизжать, закричать, наброситься на него. Сделать что-нибудь, лишь бы сорвать с него эту маску высокомерия.
Сидя на краю кровати, она приготовилась надеть ночную рубашку. В этот момент дверь открылась, и вошел Джейс, в халате. Келли попыталась прикрыться.
Он остановился у двери, но не отвел взгляд.
– Прошу прощения. Я думал, ты давно уже в постели.
– Почему ты здесь? Я думала, вы еще играете в шахматы.
– Большой Джим устал.
Келли раздраженно поджала губы.
– Отвернись, пожалуйста. Улыбаясь, он окинул ее взглядом.
– Почему? У тебя очень красивые ноги.
– Ты что, специально меня заводишь? Улыбка Джейса погасла.
– Сомневаюсь, что мне бы это удалось. – В голосе его неожиданно прозвучала усталость.
Келли подождала некоторое время, потом, видя, что он не собирается отворачиваться, надела рубашку и встала.
– Не забудь про пуговицы. Не дай Бог, я смогу увидеть твое плечо.
– Я имею право на скромность!
– Скромность или ханжество? – Он развязал пояс на халате. – Вашу чувствительность не слишком оскорбит мой вид в ночной рубашке?
– Хватит! Нечего со мной дурака валять! – Придерживаясь за край кровати, Келли прошла вперед и нырнула под одеяло. – Скажи, как тебе удалось завоевать сердце Сисси?
Джейс коротко усмехнулся, не скрывая собственного удивления.
– Я попросил ее быть моим другом.
– Хм… Ты погасишь свет или мне самой это сделать?
Он задул лампу. Пружины скрипнули и прогнулись под тяжестью его тела.
– Боюсь, мне сегодня не заснуть, – вздохнула Келли. – Луна светит прямо в глаза.
Она почувствовала его руку на своем плече.
– Ну что ж, давай, не будем спать, дорогая. Знаешь, у тебя очень соблазнительные ножки. Не говоря уже обо всем остальном, что мне случайно удалось увидеть.
Ну, нет, сегодня ночью она ему не поддастся!
– И теперь тебе, наверное, хочется, чтобы я сплясала перед тобой нагишом. Как какая-нибудь девица из кабаре.
– Господи! – пробормотал он. – Что с тобой сегодня? В чем дело? В гостиной ты все время бросала на меня злобные взгляды.
– Мне надоело слушать ваши песни. Все время одно и то же.
– Ну извини, уж такой у меня ограниченный репертуар. Но ты могла бы к нам присоединиться.
– И нарушить вашу идиллию? Ну, уж нет. Келли свернулась калачиком.
– Черт возьми! Да ведь Бет еще ребенок! Ты что, ревнуешь?
– Совсем не обязательно чертыхаться. Мне это не нравится.
– Твою мать! – взорвался он, не в силах больше сдерживать себя. – Я буду ругаться столько, сколько мне захочется, черт подери! Мне в тебе тоже не все нравится, но я же не хожу весь день с кислой физиономией.
– Я не знаю, что именно тебя во мне не устраивает, но уверена, супружеская неверность не входит в число этих неприятных для тебя качеств. – В голосе ее зазвучала с трудом сдерживаемая ярость.
– И что это означает? – произнес он с такой же яростью.
– Ты получил удовольствие от той грязной девки?
Теперь Келли почти жалела о том, что в комнате темно. С каким наслаждением она бы сейчас посмотрела на пристыженного мужа.
– Чепуха!
Губы ее изогнулись в презрительной усмешке.
– Сделай мне, по крайней мере, одно одолжение. Не лги. Твоя рубашка пропахла ее духами.
– Так вот в чем дело! Поэтому ты на меня дуешься целую неделю? – При свете луны Келли разглядела гримасу отвращения на его лице. – Ничего там не произошло. Если не считать того, что она попыталась меня обнять. Я не нарушил обет супружеской верности.
Келли внутренне вся сжалась от этой картины. Джейс в объятиях какой-то… какой-то девицы…
– Но ты собирался это сделать! Джейс наклонился. Схватил ее за плечи.
– Да, собирался! Потому что мне осточертело жить с женщиной, которая не сознает, что она женщина!
Эти слова, этот жестокий приговор, словно ножом полоснули ее по сердцу: он жалеет о том, что женился на стеснительной, неловкой калеке!
– Убери руки! Ты эгоистичный, похотливый развратник под маской очарования.
Джейс еще крепче сжал ее плечи.
– Ну, все!..
Ее охватило чувство полной беспомощности перед этой грубой силой. Ненавистное чувство. Она изо всех сил провела ногтями по его рукам.
– Отпусти, я сказала!
Из груди его вырвался звук, похожий на рычание, от которого у Келли мороз пробежал по коже. Джейс грубо притянул ее к себе, перевернул лицом вниз, резко отбросил одеяло, положил руку ей на спину, другой рукой поднял на ней ночную рубашку до талии.
– Нет! – взвизгнула она, яростно сопротивляясь. Его железная рука пригвоздила ее к кровати. Нет, не может быть, он не посмеет… Келли в ужасе замерла, не в силах больше сопротивляться. Несколько секунд Джейс медлил. Между тем паника ее росла. Она сама довела его до крайности, сама вызвала его на такое, подсознательно надеясь, что столкновение что-то прояснит в их отношениях. Но, Боже правый, она даже представить себе не могла, что его гнев выльется в такую унизительную форму!
– Джейс, прошу тебя…
К ее удивлению, ожидаемого шлепка не последовало. Вместо этого она вдруг почувствовала его пальцы у своего лона и вся сжалась. Пальцы проникли вглубь, внутри у нее словно вспыхнуло пламя. Казалось, Джейс открыл какую-то потайную дверцу, о существовании которой она до сих пор и не подозревала, и волны наслаждения захлестнули ее.
Келли крепко сжала руками подушку, спрятав в ней пылающее лицо, чтобы заглушить крик, готовый вырваться наружу. Она невольно приподняла бедра навстречу его дразнящим рукам и тихонько застонала. Сколько еще можно выдержать, чтобы не закричать от странного ощущения невыносимого блаженства?
А потом Джейс перевернул ее на спину. Она открылась и приняла его в себя, большого, напрягшегося, пульсирующего интенсивными ритмичными толчками, от которых она окончательно потеряла контроль над собой.
Он начал мять ее грудь сильными руками. Внезапно Джейс откинул голову, глубоко втянул воздух сквозь стиснутые зубы, и Келли ощутила в себе его горячее семя.
И в это мгновение что-то будто взорвалось внутри ее. Ее словно захлестнуло невиданной силой… и отпустило, как будто лопнула туго натянутая пружина. Она громко вскрикнула. Ее била дрожь, Келли ничего не могла понять.
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем она немного успокоилась. Келли накрылась одеялом, испытывая благодарность за то, что Джейс не пытается сейчас заговорить.
Что же это такое произошло, Боже правый! Настолько потеряла контроль над собой, что кричала от наслаждения, как примитивное животное! Теперь ей было стыдно. Наверняка это молчание означает, что она ему отвратительна…
Джейс нетерпеливо повернулся на другой бок, потом сел и тяжело вздохнул. Бесполезно. Мрачные мысли все равно не дадут уснуть.
Он взглянул на спавшую рядом Келли. Роскошные волосы рассыпались по подушке, ладонь под щекой, полные губы полураскрыты и зовут… Джейс едва сдержался, чтобы не впиться в них поцелуем, отведать их сладость.
Господи! Как случилось, что он дошел до такого? Неужели настолько неправильно ее понял? Ведь были же моменты, когда Келли трепетала под его поцелуями, прижималась к нему всем телом, как будто желая большего, чем поцелуи. Но та женщина, что лежала под ним ночью, когда… В ней нет ни страсти, ни жизни. Покоряется в натянутом молчании, так что он стремится покончить с этим как можно скорее, не находя никакого удовольствия в том, что раньше составляло одну из основных радостей его жизни.
Ей как будто недостаточно того, что она практически убила в нем мужчину своей холодностью. Каждый раз Келли дает почувствовать, что он бездушное животное, оскверняющее ее чистоту. Поднимается с постели и, постукивая своей палкой, идет к умывальнику, чтобы вымыться, вычистить из себя его семя.
И с другими Джейс больше не мог найти удовлетворения. На прошлой неделе, разъяренный и доведенный до крайности, он отправился к проститутке. Просто для того, чтобы показать своей холодной жене, что ему плевать. Ничего не получилось. Он задыхался от запаха дешевых духов, отворачивался от пропахших табаком поцелуев и едва не отшвырнул ее от себя через всю комнату, когда девушка потянулась к застежке на его брюках.
Хуже всего, когда Большой Джим, смущенно улыбаясь, тычет ему пальцем в ребра и спрашивает, как ему нравится семейная жизнь. В ответ Джейс надевал на себя бодрую, жизнерадостную маску и начинал гордо расхаживать по магазину, как петух, давая понять своим видом, что полностью удовлетворен. В такие минуты он чувствовал себя последней дешевкой, хотя, раньше не задумываясь, мог солгать, обмануть, провести, очаровать и убедить кого угодно. Но Большой Джим ему доверяет. Он заслуживает большего. А получил дешевого мошенника в партнеры и зятья.
После неудачной попытки забыться с проституткой Джейс не приближался к жене уже больше недели. Все это время он сгорал от желания. Истосковался так, что стал плохо соображать. А сегодня был особый день. Ровно месяц со дня их свадьбы.
Он пришел домой раньше обычного. Принес ей подарки – букет цветов, которые нарвал на лугу, и изысканную ночную рубашку, отделанную кружевами. Ему казалось, Келли должно быть приятно, что он дарит ей красивые вещи. Но когда сказал, что очень хочет увидеть, как она выглядит в новой рубашке, жена пришла в ужас.
Джейс заранее охладил бутылку шампанского и принес в спальню. Келли послушно выпила полбокала и пожаловалась, что от шампанского у нее слабость. Но он продолжал изображать из себя романтического дурака, целовал ее дольше обычного, говорил, как она прекрасна и желанна. Никакого эффекта. И поцелуи не подействовали. Только завел самого себя до последней степени, Келли же осталась холодна. А когда Джейс попытался дотронуться до ее груди, она оттолкнула его руку. После этого последнего оскорбления он взял жену так, как обычно брал шлюх, без всяких вступлений и прелюдий, без всяких тонкостей. А потом не знал, куда деваться от горечи.
Нет, сегодня он больше пытаться не станет.
За закрытой дверью послышался детский плач. Келли подскочила.
– О Боже! Это Сисси. Наверное, снова кошмары.
Джейс легонько толкнул жену обратно на подушку.
– Нет-нет, лежи. Я сам пойду к ней. Я уже давно не сплю.
Келли зевнула, потерла глаза.
– Ты уверен?
– Спи.
Девочка стояла на коленях и громко всхлипывала от ужаса. Он взял ее на руки, крепко прижал к себе и держал так до тех пор, пока рыдания не утихли.
– Бояться нечего, Сисси.
Он вытер ее мокрые от слез щеки. Положил обратно на кровать.
Казалось, только в этот момент Сисси вспомнила о том, что не любит его. Надула розовые губки, нахмурила брови.
– Хочу Келли. Не хочу тебя.
Внутри все перевернулось от этой необъяснимой и непрекращающейся враждебности, однако он дружески улыбнулся ей:
– Твоя сестра спит. Не будем ее беспокоить.
– Хочу Келли!
Он заговорил еще более дружелюбным тоном:
– Ну, миленькая, не надо ее будить. Хочешь молока?
Она кивнула:
– Большую чашку.
Джейс просиял от радости.
– Прекрасно. Жди меня. Я сейчас вернусь.
Сисси начала сползать с кровати.
– Нет. Хочу с тобой.
Господи, неужели все дети такие капризные? Он погладил ее по медовым волосам и сделал еще одну попытку урезонить.
– Ну почему ты не хочешь подождать здесь, пока старший брат Джейс принесет тебе молока? – Он постарался придать своему голосу как можно больше жизнерадостности. – Может быть, даже заснешь, пока я вернусь.
Сисси стряхнула его руку.
– Не хочу спать! – Она показала на окно, за которым уже занимался рассвет. – Смотри, уже утро.
Улыбка застыла на его лице.
– Нет, малышка. Это только так кажется. Папа еще спит, и Келли еще спит. И солнышко еще не вставало. Мистер Солнышко проспит еще несколько часов. А теперь послушай своего старшего братика и ложись.
Ее пухлые щечки побагровели от гнева.
– Ты мне не братик! Уидди мой брат, а не ты. Вот глупый!
Ему уже не раз случалось наблюдать ее приступы гнева. Он вздохнул и сдался:
– Ну что, хочешь пойти со мной на кухню? Она кивнула и протянула к нему руки.
– Хочу на ручки. Подними меня.
Ну, просто ангелочек! Однако Джейс уже хорошо знал, что скрывается за этой ангельской внешностью. Он понес ее, держа на вытянутых руках, как шашку с динамитом, которая может в любую минуту взорваться. Затем налил немного молока и молча смотрел, как она пьет.
– Ну а теперь, малышка, идем наверх? Обратно в постельку?
Сисси метнула на него хитрый взгляд и проскользнула в гостиную. Она указала на высокое кресло перед камином.
– Хочу посидеть в папином кресле. – Откинулась на подушки. – Я папа! – Указала пальчиком на каминную доску. – Хочу свою гаванскую сигару.
Джейс фыркнул:
– Как же, держи карман шире!
Она протянула пухлые ручонки, сжатые в кулачки.
– Дай мне сигару!
Джейс покачал головой в полной растерянности. Потом вынул сигару из коробки и протянул ей. Сисси старательно делала вид, будто раскуривает сигару, издавая пыхтящие звуки.
Вот черт! Если она решила поиграть в Большого Джима, может, надо было добавить виски ей в молоко? По крайней мере, это бы малышку усыпило. А сейчас сна ни в одном глазу. Готова встретить новый день.
Дрожь пробежала по его телу. Здесь, оказывается, холодно. Он ненавидел холод. Кто знает, сколько еще времени ей приспичит здесь просидеть, презрительно глядя на него. Пожалуй, есть смысл разжечь камин. Сейчас, наверное, около шести. Скоро появится миссис Экленд и в любом случае захочет прогреть комнату.
Джейс развел огонь. Немного посидел перед ним на корточках, чувствуя на себе пристальный взгляд Сисси. И ощущая себя полным неудачником. Он потерпел поражение и с Келли, и с этой девчонкой.
– За что ты меня не любишь, Сисси? И за что Келли меня не любит? – Девочка молча смотрела на него, видимо не понимая. – Ты не понимаешь, о чем я? Ты не знаешь, что это такое, когда никому на свете нет до тебя дела. У тебя-то есть свой маленький мирок. А у меня есть жена. Этого должно бы быть достаточно, правда?
Сейчас Джейс чувствовал себя страшно одиноким. Как бездомная собака в горах.
– Келли спит?
– Да, радость моя, Келли спит. Как прекрасная принцесса из волшебной сказки. Но только, кажется, не я ее принц. Мне никак не удается разбудить ее своими поцелуями. Не могу понять, что я делаю не так.
Сисси сморщила носик. Отложила сигару.
– Мне нравится Келли.
– Мне тоже, – произнес он охрипшим голосом. – Я еще не встречал такую женщину, как она. Джейс Грир к таким даже близко не подходил – Он отвернулся, тихонько выругался в отчаянии. – И вот теперь я здесь, со своей украденной жизнью. Кажется, я получил все, к чему когда-то стремился. А сердце разрывается на части.
– У меня однажды болел живот. Было очень больно.
– Точно, малышка, это очень больно.
Ах, черт! Он, должно быть, совсем рехнулся. Разговаривает с ребенком, который ни слова в этом не понимает. Выкладывает вслух то, в чем не решался признаться даже самому себе.
– Может быть, мне надо просто-напросто уехать… – Он сам поразился тоске, прозвучавшей в его голосе. – Но я не хочу уезжать! Не хочу! Господи…
Джейс прикрыл глаза рукой, сдерживая слезы. Кажется, он теряет последние остатки мужской гордости. Маленькая мягкая ручка легла на его плечо. В широко раскрытых детских глазах сверкали слезы.
– Не плачь, – прошептала Сисси. – Не плачь.
Он обнял ее, прижал к своей груди с благоговением и благодарностью. Попрошайке бросили косточку…
– Смешная маленькая Сисси. – Голос его дрогнул. Она погладила его по щеке пухлыми пальчиками.
– Не надо плакать. Сисси любит Джейса.
– Что ты об этом думаешь, Большой Джим? Джейс положил на стол рядом с тарелкой Большого Джима осколок скалы размером с кулак и теперь следил за ним блестящими от возбуждения глазами.
Большой Джим взял обломок в руку, повертел на свету. Нахмурился.
– Не знаю. Можно, конечно, отвезти его в Денвер на количественный анализ. Но я думаю, золота здесь едва ли наберется с наперсток. Если это все, что ты нашел… – Он царапнул ногтем по сверкающей полосе, прорезавшей обломок. – Похоже, руда потребует плавки, а это сложный и дорогостоящий процесс. На мой взгляд, не стоит подавать заявку. Где ты это нашел?
– В пяти или шести милях к западу от города.
– Ну, парень, да там уже сто раз все перекопано много лет назад.
Джейс помрачнел.
– В таком случае мне очень жаль, что я угробил на это целый выходной день. Мог бы заработать гораздо больше, продавая обувь в магазине.
Он придвинул к себе тарелку и положил в рот огромный кусок пирога, целиком сосредоточившись на еде.
Келли с отвращением отвернулась. Он просто жадный, корыстный эгоист! Думает только о том, чтобы заработать побольше денег, найти золото, побольше и повкуснее поесть. Его орлиный нос покраснел на солнце: видимо, слишком увлекся поисками золота и даже забыл надеть шляпу. Может быть, папу ему и удалось провести своими разговорами о «безобидных увлечениях», но Келли давно уже разглядела в Джейсе эту безоглядную жадность ко всему, чем бы он ни занимался.
Что касается его жадности к ее телу, то Келли все еще не могла простить ему ту ночь, когда Джейс уехал от нее в город. После этого его рубашка пропахла дешевыми духами какой-то салунной девицы. Отвратительный, приторно-сладкий запах!
В столовую вошла Сисси вместе с миссис Экленд, чтобы пожелать всем спокойной ночи. Келли пронзило чувство обиды: она потеряла последнюю союзницу против мужа. Ее сестренка больше не сверкала на него гневным взглядом, не хмурилась, не уворачивалась от его рук. Джейс оставил прежнее показное радушие, свое скользкое обаяние. Теперь между ним и Сисси ощущалась тихая, но очень тесная дружеская близость. Не раз на прошедшей неделе Келли заставала их вдвоем в комнате. Малышка, сидя у него на коленях, гладила его по щеке, в то время как Джейс тихонько рассказывал ей о чем-то.
Большой Джим поднял младшую дочь на руки.
– А теперь скажи спокойной ночи своим сестрам и брату.
Он опустил ее на пол. Сисси помахала рукой Бет, подошла к Келли для поцелуя, потом метнулась к Джейсу. Тот чмокнул ее в щеку и шепнул что-то на ухо. Малышка улыбнулась.
Миссис Экленд смотрела на них, изумленно качая головой:
– Боже мой! Кто бы мог подумать! Мистер Перкинс, вы никогда не работали затейником на карнавалах? Или, может быть, фокусником?
– Вы просто ревнуете, миссис Экленд.
– Ну, ладно-ладно, хватит. Лучше последите за собой, мистер Перкинс, а то, как бы вы не перехитрили самого себя.
Бет допила молоко и встала.
– Попоем сегодня, Джейс?
– Конечно. Принцесса! Если тебе еще не надоели песни мистера Фостера. – Он с теплой улыбкой взглянул на жену. – Ты не присоединишься к нам, дорогая?
Келли ответила уничтожающим взглядом.
– Нет, я лучше почитаю. Мы с Дорой собираемся обсуждать Лафонтена в четверг.
Она сидела в гостиной, стараясь не прислушиваться к их веселому смеху. Никто, конечно, не догадывается о том, какой Джейс двуличный обманщик… Нарушил обет супружеской верности! Келли ощущала, что гнев ее растет с каждой минутой.
Наконец Бет пошла спать. Большой Джим с жизнерадостным видом вынул шахматную доску и предложил зятю сыграть партию. К этому моменту Келли призналась, что потерпела поражение. Даже миссис Экленд как-то сказала, покраснев от смущения, что, будь она помоложе, ничего бы не имела против того, чтобы ее комнатные туфли оказались под кроватью Джейса. Келли закрыла книгу и встала. – Я пошла спать. Спокойной ночи, папа, Джейс. Увлеченные шахматами, мужчины, казалось, даже не заметили ее ухода.
В спальне Келли потратила непривычно много времени на приготовления ко сну, ощущая, что нервы на пределе, а все тело охвачено каким-то странным нетерпением. Неужели они так и проведут всю оставшуюся жизнь – в состоянии опустошенности и вежливой отстраненности друг от друга? Келли готова была взорваться, завизжать, закричать, наброситься на него. Сделать что-нибудь, лишь бы сорвать с него эту маску высокомерия.
Сидя на краю кровати, она приготовилась надеть ночную рубашку. В этот момент дверь открылась, и вошел Джейс, в халате. Келли попыталась прикрыться.
Он остановился у двери, но не отвел взгляд.
– Прошу прощения. Я думал, ты давно уже в постели.
– Почему ты здесь? Я думала, вы еще играете в шахматы.
– Большой Джим устал.
Келли раздраженно поджала губы.
– Отвернись, пожалуйста. Улыбаясь, он окинул ее взглядом.
– Почему? У тебя очень красивые ноги.
– Ты что, специально меня заводишь? Улыбка Джейса погасла.
– Сомневаюсь, что мне бы это удалось. – В голосе его неожиданно прозвучала усталость.
Келли подождала некоторое время, потом, видя, что он не собирается отворачиваться, надела рубашку и встала.
– Не забудь про пуговицы. Не дай Бог, я смогу увидеть твое плечо.
– Я имею право на скромность!
– Скромность или ханжество? – Он развязал пояс на халате. – Вашу чувствительность не слишком оскорбит мой вид в ночной рубашке?
– Хватит! Нечего со мной дурака валять! – Придерживаясь за край кровати, Келли прошла вперед и нырнула под одеяло. – Скажи, как тебе удалось завоевать сердце Сисси?
Джейс коротко усмехнулся, не скрывая собственного удивления.
– Я попросил ее быть моим другом.
– Хм… Ты погасишь свет или мне самой это сделать?
Он задул лампу. Пружины скрипнули и прогнулись под тяжестью его тела.
– Боюсь, мне сегодня не заснуть, – вздохнула Келли. – Луна светит прямо в глаза.
Она почувствовала его руку на своем плече.
– Ну что ж, давай, не будем спать, дорогая. Знаешь, у тебя очень соблазнительные ножки. Не говоря уже обо всем остальном, что мне случайно удалось увидеть.
Ну, нет, сегодня ночью она ему не поддастся!
– И теперь тебе, наверное, хочется, чтобы я сплясала перед тобой нагишом. Как какая-нибудь девица из кабаре.
– Господи! – пробормотал он. – Что с тобой сегодня? В чем дело? В гостиной ты все время бросала на меня злобные взгляды.
– Мне надоело слушать ваши песни. Все время одно и то же.
– Ну извини, уж такой у меня ограниченный репертуар. Но ты могла бы к нам присоединиться.
– И нарушить вашу идиллию? Ну, уж нет. Келли свернулась калачиком.
– Черт возьми! Да ведь Бет еще ребенок! Ты что, ревнуешь?
– Совсем не обязательно чертыхаться. Мне это не нравится.
– Твою мать! – взорвался он, не в силах больше сдерживать себя. – Я буду ругаться столько, сколько мне захочется, черт подери! Мне в тебе тоже не все нравится, но я же не хожу весь день с кислой физиономией.
– Я не знаю, что именно тебя во мне не устраивает, но уверена, супружеская неверность не входит в число этих неприятных для тебя качеств. – В голосе ее зазвучала с трудом сдерживаемая ярость.
– И что это означает? – произнес он с такой же яростью.
– Ты получил удовольствие от той грязной девки?
Теперь Келли почти жалела о том, что в комнате темно. С каким наслаждением она бы сейчас посмотрела на пристыженного мужа.
– Чепуха!
Губы ее изогнулись в презрительной усмешке.
– Сделай мне, по крайней мере, одно одолжение. Не лги. Твоя рубашка пропахла ее духами.
– Так вот в чем дело! Поэтому ты на меня дуешься целую неделю? – При свете луны Келли разглядела гримасу отвращения на его лице. – Ничего там не произошло. Если не считать того, что она попыталась меня обнять. Я не нарушил обет супружеской верности.
Келли внутренне вся сжалась от этой картины. Джейс в объятиях какой-то… какой-то девицы…
– Но ты собирался это сделать! Джейс наклонился. Схватил ее за плечи.
– Да, собирался! Потому что мне осточертело жить с женщиной, которая не сознает, что она женщина!
Эти слова, этот жестокий приговор, словно ножом полоснули ее по сердцу: он жалеет о том, что женился на стеснительной, неловкой калеке!
– Убери руки! Ты эгоистичный, похотливый развратник под маской очарования.
Джейс еще крепче сжал ее плечи.
– Ну, все!..
Ее охватило чувство полной беспомощности перед этой грубой силой. Ненавистное чувство. Она изо всех сил провела ногтями по его рукам.
– Отпусти, я сказала!
Из груди его вырвался звук, похожий на рычание, от которого у Келли мороз пробежал по коже. Джейс грубо притянул ее к себе, перевернул лицом вниз, резко отбросил одеяло, положил руку ей на спину, другой рукой поднял на ней ночную рубашку до талии.
– Нет! – взвизгнула она, яростно сопротивляясь. Его железная рука пригвоздила ее к кровати. Нет, не может быть, он не посмеет… Келли в ужасе замерла, не в силах больше сопротивляться. Несколько секунд Джейс медлил. Между тем паника ее росла. Она сама довела его до крайности, сама вызвала его на такое, подсознательно надеясь, что столкновение что-то прояснит в их отношениях. Но, Боже правый, она даже представить себе не могла, что его гнев выльется в такую унизительную форму!
– Джейс, прошу тебя…
К ее удивлению, ожидаемого шлепка не последовало. Вместо этого она вдруг почувствовала его пальцы у своего лона и вся сжалась. Пальцы проникли вглубь, внутри у нее словно вспыхнуло пламя. Казалось, Джейс открыл какую-то потайную дверцу, о существовании которой она до сих пор и не подозревала, и волны наслаждения захлестнули ее.
Келли крепко сжала руками подушку, спрятав в ней пылающее лицо, чтобы заглушить крик, готовый вырваться наружу. Она невольно приподняла бедра навстречу его дразнящим рукам и тихонько застонала. Сколько еще можно выдержать, чтобы не закричать от странного ощущения невыносимого блаженства?
А потом Джейс перевернул ее на спину. Она открылась и приняла его в себя, большого, напрягшегося, пульсирующего интенсивными ритмичными толчками, от которых она окончательно потеряла контроль над собой.
Он начал мять ее грудь сильными руками. Внезапно Джейс откинул голову, глубоко втянул воздух сквозь стиснутые зубы, и Келли ощутила в себе его горячее семя.
И в это мгновение что-то будто взорвалось внутри ее. Ее словно захлестнуло невиданной силой… и отпустило, как будто лопнула туго натянутая пружина. Она громко вскрикнула. Ее била дрожь, Келли ничего не могла понять.
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем она немного успокоилась. Келли накрылась одеялом, испытывая благодарность за то, что Джейс не пытается сейчас заговорить.
Что же это такое произошло, Боже правый! Настолько потеряла контроль над собой, что кричала от наслаждения, как примитивное животное! Теперь ей было стыдно. Наверняка это молчание означает, что она ему отвратительна…
Глава 18
Иней посеребрил траву на лугах. Лишь в тех местах, где на кристаллики льда падали солнечные лучи, они сверкали, как бриллианты. Келли вздрогнула от чистого морозного утреннего воздуха, поежилась и плотнее закуталась в шаль. Еще только первые дни осени, а в воздухе уже витает угроза надвигающейся зимы. Днем, конечно, станет намного теплее.
Келли поудобнее взяла ручку ведра и пошла к насосу позади дома. Джейс уже наполнил водой бочку на кухне, как обычно, но миссис Экленд сегодня собирается печь пироги, а Большой Джим обещал принести к обеду живых омаров. Сегодня их должны доставить в магазин. Не стоит использовать кухонную воду для собственных нужд.
Келли чувствовала потребность, как следует помыться в ванне, а не просто ополоснуться, как обычно. Она еще ощущала на себе запах Джейса, который, казалось, проник во все поры ее тела, в каждую клеточку.
Муж исчез из дома еще до того, как она проснулась. Ее это только обрадовало. До сих пор при одном воспоминании о собственном бесстыдном поведении ночью щеки ее вспыхивали огнем. Нет, сегодня она просто не сможет взглянуть Джейсу в глаза. Может быть, вообще удалиться к себе в комнату под предлогом головной боли, чтобы не сидеть рядом с ним за обедом?
Она поставила ведро под насос, повернула ручку, подождала, пока ведро наполнилось почти доверху. Конечно, не очень удобно будет нести полное ведро, опираясь на трость, но все равно это лучше, чем ходить к насосу дважды. Келли подняла ведро и заковыляла к дому, но неожиданно услышала топот копыт.
Джейс скакал по лугу. Полы сюртука развевались на ветру. Он остановился около нее и спешился.
– Давай я отнесу.
Келли отдернула руку с ведром.
– Я думала, ты уехал на работу.
– Нет, я решил прокатиться. Надо было подумать кое о чем. Большой Джим справится без меня часок-другой.
Она отвернулась от его испытующего взгляда.
– Ну и как? Надумал что-нибудь?
– Боюсь, что нет. Слишком много вопросов, на которые я так и не смог найти ответа. Я имею в виду то, что произошло прошлой ночью.
Келли плотно сжала губы.
– Я не собираюсь вступать в беседу на тему, которую считаю неприличным обсуждать.
– Господи, Келли, мы же муж и жена! Что здесь такого неприличного! Прошлой ночью ты вскрикнула. Раньше ты никогда этого не делала.
– Ничего подобного, – произнесла она негодующе. Он нахмурил брови.
– Довольно играть в эти игры, черт побери! Прошлой ночью ты получила удовольствие? Ты поэтому закричала?
Ей казалось, она сейчас умрет от стыда.
– И слушать не хочу. Это извращение – вести подобные разговоры.
– Ну, нет! – Он схватил ее за плечи. – Посмотри на меня. Я хочу знать, ты получила удовольствие или нет?
Она сделала над собой усилие и открыла глаза.
– Я выполнила свой супружеский долг. Чего еще ты от меня хочешь?
– Я хочу услышать искренний ответ, черт возьми! Понравилось тебе или нет?
Глаза его прожигали ее насквозь. Как могла она солгать под этим взглядом?
– Я не… то есть… не могу сказать, что это было неприятно.
– А когда ты закричала… я что, сделал тебе больно? Она только покачала головой, не в состоянии произнести ни слова.
– Тогда почему?
Она опустила глаза на траву, покрытую инеем.
– Я почувствовала… всего на несколько секунд… такое странное ощущение…
– Раньше этого никогда не случалось?
– Н-нет.
– А когда я тебя целую?
Нет, больше она не выдержит ни одного унизительного вопроса! Келли стряхнула с себя его руки.
– Прошу тебя… позволь мне уйти. Здесь холодно, а я почти раздета… и ведро тяжелое.
– Черт побери! – Он выхватил у нее из рук ведро и отшвырнул в сторону; в лучах солнца сверкнули водяные брызги. – Что происходит с тобой, когда я тебя целую?
Последним усилием воли она самолюбиво вздернула подбородок.
– Все эти твои вопросы просто неприличны. Ты позоришь нас обоих. Я больше не скажу ни слова.
Джейс почувствовал неуверенность.
– Келли… – Он потянулся к ее руке. – Нет!
Она хлопнула его по пальцам, повернулась и заковыляла к дому.
– Я так хотел увидеть твое лицо…
При звуке его низкого, вдруг охрипшего голоса она остановилась и закусила губу. Теперь Джейс показался ей таким растерянным, беспомощным. Совсем не тот Джейс, которого она знала.
Келли поудобнее взяла ручку ведра и пошла к насосу позади дома. Джейс уже наполнил водой бочку на кухне, как обычно, но миссис Экленд сегодня собирается печь пироги, а Большой Джим обещал принести к обеду живых омаров. Сегодня их должны доставить в магазин. Не стоит использовать кухонную воду для собственных нужд.
Келли чувствовала потребность, как следует помыться в ванне, а не просто ополоснуться, как обычно. Она еще ощущала на себе запах Джейса, который, казалось, проник во все поры ее тела, в каждую клеточку.
Муж исчез из дома еще до того, как она проснулась. Ее это только обрадовало. До сих пор при одном воспоминании о собственном бесстыдном поведении ночью щеки ее вспыхивали огнем. Нет, сегодня она просто не сможет взглянуть Джейсу в глаза. Может быть, вообще удалиться к себе в комнату под предлогом головной боли, чтобы не сидеть рядом с ним за обедом?
Она поставила ведро под насос, повернула ручку, подождала, пока ведро наполнилось почти доверху. Конечно, не очень удобно будет нести полное ведро, опираясь на трость, но все равно это лучше, чем ходить к насосу дважды. Келли подняла ведро и заковыляла к дому, но неожиданно услышала топот копыт.
Джейс скакал по лугу. Полы сюртука развевались на ветру. Он остановился около нее и спешился.
– Давай я отнесу.
Келли отдернула руку с ведром.
– Я думала, ты уехал на работу.
– Нет, я решил прокатиться. Надо было подумать кое о чем. Большой Джим справится без меня часок-другой.
Она отвернулась от его испытующего взгляда.
– Ну и как? Надумал что-нибудь?
– Боюсь, что нет. Слишком много вопросов, на которые я так и не смог найти ответа. Я имею в виду то, что произошло прошлой ночью.
Келли плотно сжала губы.
– Я не собираюсь вступать в беседу на тему, которую считаю неприличным обсуждать.
– Господи, Келли, мы же муж и жена! Что здесь такого неприличного! Прошлой ночью ты вскрикнула. Раньше ты никогда этого не делала.
– Ничего подобного, – произнесла она негодующе. Он нахмурил брови.
– Довольно играть в эти игры, черт побери! Прошлой ночью ты получила удовольствие? Ты поэтому закричала?
Ей казалось, она сейчас умрет от стыда.
– И слушать не хочу. Это извращение – вести подобные разговоры.
– Ну, нет! – Он схватил ее за плечи. – Посмотри на меня. Я хочу знать, ты получила удовольствие или нет?
Она сделала над собой усилие и открыла глаза.
– Я выполнила свой супружеский долг. Чего еще ты от меня хочешь?
– Я хочу услышать искренний ответ, черт возьми! Понравилось тебе или нет?
Глаза его прожигали ее насквозь. Как могла она солгать под этим взглядом?
– Я не… то есть… не могу сказать, что это было неприятно.
– А когда ты закричала… я что, сделал тебе больно? Она только покачала головой, не в состоянии произнести ни слова.
– Тогда почему?
Она опустила глаза на траву, покрытую инеем.
– Я почувствовала… всего на несколько секунд… такое странное ощущение…
– Раньше этого никогда не случалось?
– Н-нет.
– А когда я тебя целую?
Нет, больше она не выдержит ни одного унизительного вопроса! Келли стряхнула с себя его руки.
– Прошу тебя… позволь мне уйти. Здесь холодно, а я почти раздета… и ведро тяжелое.
– Черт побери! – Он выхватил у нее из рук ведро и отшвырнул в сторону; в лучах солнца сверкнули водяные брызги. – Что происходит с тобой, когда я тебя целую?
Последним усилием воли она самолюбиво вздернула подбородок.
– Все эти твои вопросы просто неприличны. Ты позоришь нас обоих. Я больше не скажу ни слова.
Джейс почувствовал неуверенность.
– Келли… – Он потянулся к ее руке. – Нет!
Она хлопнула его по пальцам, повернулась и заковыляла к дому.
– Я так хотел увидеть твое лицо…
При звуке его низкого, вдруг охрипшего голоса она остановилась и закусила губу. Теперь Джейс показался ей таким растерянным, беспомощным. Совсем не тот Джейс, которого она знала.