Холлидей Сильвия. Как утреннее солнце

   Келли задохнулась от неожиданности. Съежилась, ушла в себя.
   Спотыкаясь, он подвел ее к столу и отпустил, как только девушка ухватилась за край.
   – Ах, ты Г-г-господи! Мистер Саутгейт меня ждет! Келли без сил опустилась на стул. Талию все еще жгло от его жаркого прикосновения. «Помоги мне Бог! Как могло это жалкое подобие мужчины довести меня до такого состояния!..»

Глава 6

   Теперь не хватает только хорошей сигары, и можно считать, что день прошел лучше некуда. Трясясь на заднем сиденье повозки, Джейс закинул руки за голову, не в силах сдержать довольную ухмылку. Похоже, что добиться Келли будет легче, чем ему казалось. Сегодня он почувствовал, как девушка затрепетала под его руками. А глаза ее потемнели не только от смущения, растерянности, но и от желания тоже.
   Конечно, соблазнять дочь хозяина в роли Перкинса дьявольски трудно. Все время приходится отступать, притворяться беспомощным, ныть и строить из себя дурака, чтобы она не испугалась и не заподозрила чего. Но от этого ставки только поднимаются, а игра становится еще азартнее.
   За обедом Джейс едва не попался во время этих разговоров о войне. Он-то решил, что парню пришлось понюхать пороха, хотя мог бы сразу догадаться, что такой, как Хорэс Перкинс, постарался найти себе безопасное местечко.
   Джейс беззвучно выругался. И чего ради он вдруг вспомнил за столом о лагере для военнопленных повстанцев? Просто разговор о войне пробудил что-то в его душе, вот и потерял бдительность. Надо вести себя осмотрительнее, по крайней мере, до тех пор, пока он прочно не внедрится в эту семейку.
   Возможно, удастся расположить к себе Уидди и даже найти друга в его лице. Большой Джим совсем затуркал парня, бедняга не знает, куда ему податься. Наверняка большую часть времени проводит в салунах. В тот первый день он здорово напился, даже ноги заплетались.
   Вот смеху-то будет… после той жизни, какую Джейс вел до сих пор, разыгрывать из себя благоразумного дядюшку и наставлять парня на путь истинный.
   Большой Джим, конечно, никакое не чудовище. Дружелюбный, открытый, полный энтузиазма, которым заражает и окружающих. Вот только… слишком уж большой, во всем. И всех в доме подавляет. Дети очень уважают отца, это ясно. Но они живут в его тени. А Джим так привык командовать, так полон уверенности в себе, что не осознает, как калечит их. «Но это все не мои проблемы. У меня хватает своих забот».
   Джейсу все время мерещится бедняга Перкинс с наполовину снесенным лицом. И Зеке. Может, не уговори он возницу сделать остановку, оба были бы сейчас живы…
   Повозка резко остановилась. Джейс взглянул на козлы. Бет спускалась вниз, поддерживаемая сильной рукой Большого Джима. Села рядом, расправив свои пышные юбки. Надвинула на лоб котелок и рассмеялась.
   – Я сказала папе, что хочу теперь посидеть с вами. Повозка снова двинулась вперед.
   – Всегда рад твоему обществу, Принцесса. Только боюсь, у нашей мисс Нельзя случится нервный припадок, если она узнает, что ты сидела сзади, как наемный работник.
   Бет откинула назад белокурые косички.
   – Келли просто старая ворчунья. Если это означает быть взрослой, то мне совсем не хочется расти. – Ее взгляд был полон обожания. – Разве что такой взрослой, как вы.
   Джейс улыбнулся девочке. Он чувствовал себя легко и раскованно в ее присутствии, забывал о нудной роли Хорэса.
   – Келли смягчится. Ей только надо преодолеть свою застенчивость. Скажи, она всегда пользовалась палкой?
   – Доктора уже, сколько лет назад говорили ей, чтобы выбросила палку и училась ходить сама. Но она боится, что упадет. И папа перестал ее донимать этим.
   Бет указала на первые обшарпанные здания:
   – Как вам нравится наш город?
   – Я его еще не видел.
   – Ну, как же не видели? А в тот первый день, когда вы только приехали?
   – Я помню только приемную доктора. – Джейс снова легонько потянул ее за косичку. – И еще помню одну такую маленькую озорницу, которая принесла мне виски.
   Бет пристально смотрела на него.
   – Мне кажется, вы больше притворялись, что терпеть не можете виски.
   Джейс возвел глаза к небу и заговорил еще более высоким голосом, чем всегда:
   – Святые угодники! Как ты можешь так говорить! Девочка звонко рассмеялась.
   – Постарайтесь только, чтобы сестра этого не заметила. Она так и взовьется. Келли ведь у нас трезвенница.
   – Конечно, Бет. Можешь не беспокоиться.
   На самом деле при мысли о том, как взовьется Келли, полная страсти и огня, сердце у него учащенно забилось.
   Бет встала на коленки и крикнула:
   – Мы подъезжаем!
   Магазин Большого Джима не обманул его ожидания. Большой, шумный, он ломился от самых разнообразных товаров на любой вкус. «Неужели наступит такой день, когда часть всего этого будет принадлежать мне? – подумал Джейс. – Если, конечно, я правильно поведу игру». Ему не раз приходилось стоять за прилавком, когда возникала нужда подзаработать немного. С цифрами-то он управляться умеет. Может быть, это и окажется его золотой жилой и не понадобится отправляться в горы на разработки.
   Большой Джим показывал магазин и складские помещения. Бет всюду следовала за ними по пятам как тень.
   – Это первоклассное торговое заведение, мистер Саутгейт. Могу только надеяться, что я вас не подведу.
   Большой Джим смерил его оценивающим взглядом. Они стояли почти лицом к лицу. Джейс оказался примерно на дюйм выше.
   Большой Джим ответил хитроватой усмешкой.
   – Можете не волноваться. Я не сомневаюсь, что здесь вы окажетесь на месте. Во всех смыслах. Понимаете, о чем я?
   Джейс не был уверен, что правильно понял, однако переспрашивать не стал.
   – С чего начнем, сэр?
   Тот ответил широкой улыбкой.
   – Можем начать с того, что ты будешь называть меня Большой Джим. Хватит этих глупостей вроде «мистер Саутгейт» и «сэр». Мы с тобой находимся на Западе, а не на дамском чаепитии.
   – Смотрите, кто пришел! – воскликнула Бет и радостно кинулась к пожилому человеку.
   Он дружески похлопал по ее котелку. Большой Джим знаком подозвал вошедшего.
   – Джейс, познакомься. Это Билли Ди. Он будет помогать тебе в мое отсутствие. Билли Ди, это мой новый управляющий Хорэс Перкинс.
   Билли Ди оказался седым плешивым стариком с обветренным, изборожденным морщинами лицом, слезящимися глазами и шишковатым красным носом, свидетельствовавшим о пристрастии его обладателя к выпивке. Он протянул руку, с отвращением глядя на приехавшего франта, потом вытер ладонь о свою рабочую рубашку и протянул снова.
   – Здрасте. – Он окинул Джейса враждебным взглядом из-под кустистых бровей. – Как поживаете?
   Джейс крепко пожал ему руку.
   – Очень хорошо, Билли.
   Старикан тоже, как видно, поживал неплохо. Судя по всему, принял сейчас такой коктейль, что другой бы на ногах не устоял.
   – Меня зовут Билли Ди, парень. И я не собираюсь менять имя ради такого, как ты.
   Джейс изобразил приторную улыбку.
   – Конечно, приятель, конечно.
   «Интересно, скольких покупателей этот остолоп уже отпугнул своим видом и обращением? Ну, ничего, теперь, с моим приходом, все изменится».
   Большой Джим смотрел на Джейса так, будто был разочарован тем, что тот не ответил на оскорбление.
   – Нечего вскидываться, Билли Ди. Ты выяснил, что пропало?
   – Две туши бекона и мешок бобов. И еще один… этот… гальванизированный кофейник.
   – Черт побери, кто у нас сторож, приятель?! Как могло все это исчезнуть прошлой ночью? Уже третий раз за последние две недели! Сколько замков я еще должен поставить? Тебя что, не было на складе в это время?
   Глаза у Билли Ди забегали.
   – Я спал как младенец и ничего не слышал.
   – Трезвый? – тихо спросил Джейс. Старик двинулся на него с кулаками.
   – Ах ты, паршивый сосунок, дерьмо собачье…
   – Прошу прощения, Большой Джим, – спокойно сказал Джейс и схватил Билли Ди за плечо.
   Казалось, это был небрежный жест, однако пальцы его сжались с такой силой, что старик сморщился от боли.
   – Слушай меня, ты, сукин сын! Я в своей жизни уже встречал отребье вроде тебя. Если узнаю, что кражи – дело твоих рук, пристрелю прямо на улице, как собаку.
   Билли Ди застыл, открыв рот.
   – Ну… з-з-зачем же так… Пропало-то всего ничего. Может, у кого из старателей деньги кончились.
   – В таком случае мы дадим им кредит, в магазине. Нечего рыскать с черного хода. Ты меня понял?
   Он крепче сжал пальцы, ощущая хрупкие кости старика под рубашкой.
   Билли Ди скрипнул зубами от боли и быстро закивал.
   – Как скажешь, приятель.
   Большой Джим дружески хлопнул Джейса по спине, отчего у того сразу заболели сломанные ребра. В магазин вошли несколько человек.
   – Ну, мой мальчик, ты уже одержал верх над Билли Ди. Посмотрим, как у тебя пойдет дело с покупателями.
   Следующие несколько часов новый управляющий крутился волчком без остановки. Не то чтобы это составляло для него слишком уж тяжелый труд. Большой Джим подсказывал ему цены, а Билли Ди доставал все необходимые товары. Джейс даже Бет подключил к работе: девчушка с удовольствием перевязывала пакеты бечевкой.
   На редкость обаятельному управляющему удалось уговорить жену горняка купить лишний ярд набивного ситца, а владельца нового салуна он убедил в том, что стекло у Большого Джима лучшее на всей Миссисипи. Джейс даже сумел предотвратить ссору между двумя проститутками из-за последней пары модных ботинок на шнурках.
   – Мадам, – обратился Джейс к одной из них, держа на весу красную нижнюю юбку, – я убежден в том, что ступни ног – это еще не самое лучшее, что у вас есть. Давайте покажем кое-что из вашей великолепной фигуры. Яркая полоска из – под юбки, когда вы ее приподнимете, привлечет взгляды мужчин как раз к тому месту, какое нужно. Пусть ботинки достанутся вашей подруге. А вот этот предмет женского туалета я с удовольствием продам женщине, которая его достойна.
   После этого легко убедил вторую проститутку, что у нее самые изысканные ступни ног, какие он в своей жизни имел удовольствие лицезреть, и подруги удалились рука об руку, вполне довольные своими покупками.
   Джейс потянулся и зевнул. Все это замечательно, но он устал. Болела грудь, голова гудела. Пожалуй, не стоило так надрываться в первый день. Он еще не совсем поправился.
   Большой Джим небрежным жестом достал из кармана часы.
   – Пожалуй, мы сегодня уйдем домой пораньше. Я что-то совсем выдохся.
   Джейс выдавил благодарную улыбку.
   – Как скажешь, Большой Джим. Вот только обслужу нашего последнего покупателя.
   Саутгейт взглянул на входившего и усмехнулся.
   – Между прочим, это твой соперник. Ральф Дрисколл. По-моему, он нравится Келли.
   Соперник! Значит, ему полагается ухаживать за Келли? И если да, то чья это идея – самой Келли или Большого Джима? Похоже на то, что эта затея выдать себя за Хорэса не так проста, как показалось вначале.
   У прилавка уже стоял человек крепкого телосложения, с напомаженными темными волосами, седеющими на висках, широким носом и пронизывающими черными глазами. С первого взгляда было ясно, что это человек с солидным положением в обществе. Фрак и брюки в полоску сшиты на заказ, на голове шляпа с шелковой лентой, в руках желтые кожаные перчатки.
   Его сопровождал мужчина, которого можно было принять за рабочего с ранчо, судя по грубой рубашке, кожаным леггинсам, пистолету за поясом и запыленным ботинкам.
   Джентльмен приподнял шляпу, кивнул Большому Джиму.
   – Добрый день, Саутгейт.
   – Добрый день, Дрисколл. Что привело вас сюда? Банк закрылся пораньше?
   – Я слышал, у вас появился новый служащий. Решил зайти познакомиться, как полагается добрым соседям. – Он указал на человека, сопровождавшего его. – А Карл, старший у меня на ранчо, говорит, надо купить новый насос. Сегодня у меня не очень загруженный день, ну вот я и решил… то-се… зайдем вместе, посмотрим, что у вас есть в каталоге.
   – Да-да, конечно. – Большой Джим представил управляющего: – Это Джейс Перкинс.
   Джейс улыбнулся и осторожно протянул руку, как будто боялся, что ее сейчас раздавят.
   – Рад познакомиться, Перкинс. Работая на Саутгейта, вы можете далеко пойти.
   Джейс расценил и эти снова, и чересчур энергичное рукопожатие как вызов, намеренный вызов. И едва сдержался, чтобы не раскроить кулаком эту улыбающуюся физиономию. Однако если он хочет продолжать свой розыгрыш, то не должен вести себя с этим человеком так же, как с Билли Ди. Одно неверное слово может выдать его.
   – Ну да, ну да, мистер Дрисколл. Я у него управляющий.
   Он стиснул руку Дрисколла в ответном пожатии и с удовольствием заметил, как тот поморщился.
   – Как я понял, вы единственный уцелели в той схватке. Ваша история уже облетела весь город.
   Джейс дотронулся до пластыря на виске.
   – Да, сэр, меня здорово задело.
   Глаза Дрисколла сощурились. Он смотрел с явным подозрением.
   – Все это звучит довольно странно. Остановка… нападение из засады… очень удобно.
   – Наверняка нас ждали в засаде, это точно. Бандиты бы нас все равно остановили на дороге.
   – И никто из вас не успел выстрелить?
   Джейс помедлил в нерешительности. Этот сукин сын явно примеряет веревку к его шее. И потом, всегда есть шанс, что правда, так или иначе, выйдет наружу. Слухи каким-то образом всегда распространяются. Так что лучше всего быть правдивым, насколько это возможно.
   – Если честно, то я убил одного из них.
   – Ты? У тебя что, есть оружие?
   Джейс снова спрятался за дурацкими ужимками.
   – Да что вы… Нет, конечно… Просто… мистер Джонсон любезно позволил мне подержать его пистолет, пока он освежится в реке. Эти мерзавцы выстрелили в меня. А потом подошли проверить… убедиться в том, что я мертв… Ну и я… воспользовался случаем. Думаю, я убил одного из злодеев, но его напарники унесли тело. Это было ужасно. Ужасно! Никогда этого не забуду.
   Карл громко заржал и положил руку на пистолет.
   – Ну, ты даешь! Тебе бы в цирке выступать. Джейс остановил на нем внимательный взгляд.
   – Не могу сказать, что мне нравится, как ты со мной знакомишься, парень. Я научился стрелять в армии. Ты-то, наверное, не служил. Но все равно, можем помериться силами, как это пристало джентльменам. – Он смахнул с пиджака воображаемую соринку. – Если ты, конечно, джентльмен.
   Карл ответил звериным рыком, выхватил пистолет из кобуры и приставил дуло к виску Джейса, который замер и стоял неподвижно. Он в своей жизни много играл в покер, чтобы сразу распознать, когда противник блефует.
   – Прекрати, Карл! – приказал Дрисколл. – Не валяй дурака! Убери пистолет.
   Несколько секунд Карл колебался, явно напуганный криком хозяина. Потом, выругавшись сквозь зубы, убрал пистолет.
   Ральф Дрисколл повернулся к Джейсу:
   – Я должен извиниться за своего помощника. Он всегда выходит из себя, когда кто-нибудь заговаривает о войне в его присутствии. Натерпелся неприятностей с армией.
   Ну конечно. Дезертировал, наверное, мерзавец. А может, и того хуже – взял кругленькую сумму за службу в армии, а потом дезертировал. Дерьмо собачье. Вот кого надо прикончить.
   Вдруг Джейс заметил, что Большой Джим наблюдает за ним со странным выражением на лице. И побледневшая Бет дрожит от страха. Усилием воли Джейс подавил приступ ярости.
   – Черт возьми! Не будем ссориться. Пусть ваш помощник идет своей дорогой.
   – Вот и хорошо. – Дрисколл с облегчением улыбнулся и обернулся к Бет: – Ну а как ваши дела, юная мисс?
   Девочка грациозно присела. На щеках снова выступил румянец.
   – Спасибо, сэр, очень хорошо.
   Он постучал пальцем по ее котелку.
   – Разве ты не знаешь, что леди не полагается носить такие шляпы?
   К Карлу вернулся дар речи, а заодно и его обычная развязность.
   – Верно, Совсем как мальчишка. Бет топнула ногой.
   – А вот и нет!
   – А вот и да! Ты маленький сорванец. Скоро еще брюки наденешь.
   Бет открыла рот, нижняя губа ее задрожала, глаза наполнились слезами. Большой Джим пророкотал что-то нечленораздельное, а Джейс почувствовал, что больше не может себя контролировать и, схватив Карла за шейный платок, с силой встряхнул.
   – Извинись перед девочкой!
   – Ну-ну… – Дрисколл поспешно разнял мужчин. – Перкинс прав. Карл, скажи малышке, что ты сожалеешь, и марш отсюда.
   Помощник яростно сверкнул глазами на босса, пробормотал извинение и пошел к дверям, надвинув шляпу на самые глаза.
   Дрисколл откашлялся.
   – Прошу прощения, Саутгейт. Просто Карл сегодня сам не свой, со всеми этими хлопотами. – Он прошел к банкам с конфетами, стоявшим на прилавке. – Что вы скажете, если я угощу малышку парой конфеток?
   Большой Джим привлек Бет к себе. Девочка укрылась в теплых, таких надежных объятиях отца.
   – А что вы скажете, если я попрошу вас не приводить больше этого неотесанного олуха в мой магазин?
   Дрисколл ответил натянутой улыбкой. Снял и снова надел свою шляпу.
   – Как угодно. Могу посмотреть каталог в другой раз. – И вышел из магазина.
   Большой Джим покачал головой.
   – Дрисколл – вполне приличный человек. И с какой стати он держит у себя этого прощелыгу? – Он погладил Бет по плечу. – Возьми конфетку, малышка. Только не говори Келли.
   «Приличный он человек или нет, – подумал Джейс, – но есть в этом Дрисколле нечто такое, что мне совсем не нравится. И Бет чувствует то же самое». Это было заметно по ее лицу в тот момент, когда банкир с ней поздоровался.
   – Ну что, закрываем, Большой Джим? Саутгейт потер подбородок.
   – Честно говоря, я бы сейчас не отказался от хорошего виски. Может, зайдем в «Эльдорадо», выпьем по стаканчику? Что скажешь?
   Да, это было бы совсем неплохо. Может, снимет боль в ребрах. Только нельзя, чтобы Большой Джим заметил, как ему этого хочется.
   – Ну, если только по одному стаканчику… А как же Бет?
   – Она может остаться здесь с Билли Ди. Заберем ее на обратном пути.
   Бет надула губы.
   – А что мне делать, пока вас не будет? Джейс нагнулся к ней.
   – Посмотри сюда, Принцесса. Видишь эту кипу носовых платков? Ты можешь сложить их аккуратно и красиво?
   Бет с готовностью закивала. Джейс встал и подошел к Саутгейту.
   – Я готов, сэр.
   Большой Джим окинул недовольным взглядом его клетчатый костюм и покачал головой.
   – Надо что-то сделать с твоей одеждой, и поскорее. Слишком у тебя вид… восточный. Завтра подберешь себе костюм со склада. Ну и все остальное, что понадобится. А пока примерь-ка шляпу.
   В черной фетровой шляпе с широкими полями, чуть примятыми и искусно изогнутыми, Джейс сразу почувствовал себя лучше.
   Они вышли из магазина на яркое предзакатное солнце.
   – Я вам возмещу стоимость одежды, Большой Джим.
   – Еще чего не хватало!
   Ну, нет! Раньше Джейс и не задумывался о подобных тонкостях. Но теперь ощущал потребность отработать, а точнее, заработать все, что получит от Большого Джима, И будь он проклят, если этого не сделает!
   – Я на этом настаиваю, сэр.
   – Будешь делать, как я скажу, – и точка! – загремел Большой Джим.
   Не то чтобы он по-настоящему рассердился. Просто привык к безоговорочному подчинению во всем. Джейс остановился посредине улицы.
   – Вы все еще хотите, чтобы я вел ваши дела, Большой Джим?
   – Конечно. А почему бы нет?
   – В таком случае я прослежу за тем, чтобы магазин получил возмещение стоимости моей одежды. Если же вы будете возражать, вам придется нанять себе другого бухгалтера.
   – Какого дьявола!
   Некоторое время они стояли нос к носу посреди улицы, испепеляя друг друга взглядами. Потом Саутгейт громко расхохотался:
   – Вот что я тебе скажу, Джейс. Ты, парень, нарываешься.
   – Все нормально, Большой Джим. Саутгейт сунул руку в карман сюртука.
   – Думаю, тебе тоже захочется покурить за виски. Он вынул две толстые сигары, протянул одну Джейсу. Поколебавшись, Джейс взял сигару. Даже у Хорэса Перкинса могут быть свои маленькие слабости. Он достал из кармана спичку, зажег ее о подошву ботинка и глубоко затянулся.
   – Хорошая сигара, Большой Джим.
   Они двинулись дальше. Большой Джим шагал молча. Лоб его прорезала глубокая морщина.
   – Я понятия не имею, кто ты такой, Джейс. Но только ты не тот человек, которого я ожидал увидеть.
   Джейс почувствовал острый укол тревоги.
   – Что вы имеете в виду, сэр? – запищал он фальцетом.
   Саутгейт сухо рассмеялся:
   – Это ты прибереги для Келли. Тот человек, которого когда-то знал Тимоти Купер… Видимо, война тебя так изменила, Джейс. И тем лучше.
   Он с облегчением выдохнул. Теперь в присутствии Саутгейта можно будет отказаться от жеманных манер Хорэса Перкинса. Джейс понизил голос:
   – Война всех нас изменила. Только полный идиот мог остаться таким же, каким был. – Он изо всех сил старался сдержать горечь при этих словах.
   – А знаешь, я чертовски рад тому, что ты здесь, сынок.
   Джейс с трудом проглотил комок в горле и споткнулся о камень на дороге.
   «Сынок!..» Его никто еще так не называл. Ни разу за всю его распроклятую, несчастную жизнь.

Глава 7

   – Не позволяйте Бет засиживаться слишком поздно, миссис Экленд.
   Келли положила в повозку трость, подтянулась и, опершись на здоровую ногу, поднялась на место возницы.
   Миссис Экленд, прикрыв глаза большой рукой со стертыми костяшками пальцев, прищурившись, смотрела на запад. Солнце стояло низко над горизонтом, почти касаясь горных вершин.
   – Негоже вам ехать в такой час, мисс Келли. Солнце уже сядет, пока вы доберетесь до города. А возвращаться будете в полной темноте. – Она сокрушенно пощелкала языком. – И это в то время, как ваш отец уехал по делам в Денвер. Ох, как он рассердится, когда узнает, что вы разъезжали по городу одна, поздней ночью?
   Келли раздраженно поджала губы.
   – Ему не обязательно об этом знать. Миссис Экленд, ничего со мной не случится. И обратно я буду возвращаться не одна. Со мной поедет Уидди. Я просто хочу выяснить, почему он не вернулся домой к ужину, как обещал.
   Экономка уперла руки в бока.
   – Этот парень с каждым днем распускается все больше.
   Келли поправила кожаные перчатки и взяла поводья.
   – Не ждите нас. Ложитесь спать.
   Келли была благодарна миссис Экленд за то, что та согласилась ночевать у них в доме и спать в комнате Сисси, пока отец находится в Денвере. Большой Джим на этом настоял – и приличия того требовали, – чтобы по городу не пошли сплетни о его дочери и управляющем. А когда Уидди не явился домой к ужину, Келли еще больше порадовалась тому, что экономка осталась с ними. Ну разве можно было бы оставить Бет и Сисси одних?
   Келли очень тревожилась за брата. В Бостоне он никогда не вел себя настолько безответственно.
   Ей не пришлось бы сейчас разыскивать Уидди, если бы мистер Перкинс не покидал их каждый вечер, с тех пор как Большой Джим уехал в Денвер. «Много работы», – говорил он, хотя Келли не понимала, кто может делать покупки так поздно вечером.
   Надо отдать ему должное, за две недели работы в магазине Перкинс показал себя на редкость трудолюбивым и добросовестным человеком. Вставал на рассвете, быстро завтракал – и на коня. Задолго до того, как Большой Джим выезжал из дома. Обедал управляющий в городе, поэтому Большой Джим не закрывал магазин на обед. Вечерами мужчины являлись к ужину вместе, посмеиваясь и болтая о том, что произошло за день. Отец не мог нарадоваться своим новым служащим и управляющим. А вот Келли даже представить себе не могла Перкинса в этой роли.
   Но вот уже три дня подряд, с тех пор как Большой Джим уехал, управляющий возвращался домой не раньше полуночи. Что происходит?..
   Келли взмахнула поводьями, прищелкнула языком. Лошадь послушно направилась к воротам, а оттуда на узкую грязную дорогу. Может быть, он проводит инвентаризацию… Келли пыталась быть справедливой по отношению к Перкинсу. За последние две недели на складе произошло еще несколько краж. Ничего ценного, как сказал Большой Джим, и тем не менее это выводило его из себя. Возможно, управляющий решил заслужить благодарность своего работодателя и произвести тщательную проверку товаров во время его отсутствия?
   Келли фыркнула от негодования. Кажется, Большого Джима уже нет нужды завоевывать. Эти двое в последнее время стали просто неразлучны. Келли так и не могла понять, что отец нашел в этом Перкинсе, с его бесконечными ужимками. Ну, есть ли на свете другое такое же бесхребетное существо! При этой мысли Келли с горечью усмехнулась и дотронулась до разметавшихся по плечам локонов. А сама она лучше, что ли? «Носи волосы распущенными, девочка, – приказал Большой Джим. – Так тебе больше идет. Не хочешь же ты, чтобы Джейс смотрел на тебя как на старую деву». И она покорилась без единого слова.
   Келли вздрогнула и огляделась. На дороге, скрытой от солнечных лучей высокими горами, уже стемнело. Повеяло вечерней прохладой. Нет, никогда она не привыкнет к здешнему климату. Конец июня, а ночами так холодно, что приходится спать под теплым одеялом. Она вздохнула и подумала, что напрасно заупрямилась, когда миссис Экленд предложила взять с собой теплую шаль. Просто ей захотелось проявить хоть немного независимости. Келли было больно оттого, что она добровольно позволила отцу спланировать за нее ее будущее.
   Брак с Джейсом Перкинсом. Они об этом пока не говорили, но Келли знала: это неизбежно. И вспомнила слова из письма Абигайл Адаме: «Все мужчины становятся тиранами, если им это позволить». А Келли это позволила своему отцу, так же как когда-то позволила ее мама. Неужели и ее, Келли, ждет то же самое с Джейсом Перкинсом?