Холлидей Сильвия. Как утреннее солнце

   – Джейс… Я хочу сказать о деньгах…
   – Это моя забота.
   – Заткнитесь там! – заорал Этэн. – А то всажу вам пулю в рот.
   Время тянулось бесконечно. Солнце низко висело над горизонтом, наполняя хижину янтарным светом. Голова Келли опустилась на грудь, глаза закрылись. Она вздохнула. Может быть, поспать хотя бы несколько минут…
   – Не дремать, крошка!
   Келли проснулась от прикосновения холодной стали к горлу и хриплого голоса Вагстаффа сзади.
   – Что вы делаете?!
   – Захлопываю ловушку. Ваш человек идет по тропе. Молитесь, чтобы он не привел с собой законников.
   – Джейс! – раздался снаружи голос Суини. – У вас все в порядке? Я не войду, пока не услышу, что вы живы.
   – Входи, – ответил Джейс.
   Суини держал в руке большой мешок.
   – Стой там! – гаркнул Этэн.
   Бандит отошел от Келли и направил пистолет на Суини.
   – Брось мешок сюда. Ты ведь не такой дурак, чтобы притащить с собой пушку?
   Суини усмехнулся и развел руки в стороны.
   – Можешь обыскать меня, если хочешь.
   – Вот еще. Стану я мелочиться. А ну повернись кругом.
   Суини повиновался с недоуменным выражением лица. Вагстафф наотмашь ударил его сзади по голове дулом пистолета.
   – Сволочь! – сквозь зубы произнес Джейс. Вагстафф подбежал к мешку, запустил в него руку, вытащил пригоршню банкнот.
   – Твою мать! – захлебнулся он. – Ну, сукин сын! Ты умеешь держать слово, приятель!
   – Тогда и ты сдержи свое слово. Смойся отсюда. Клянусь злосчастной могилой твоей матери, если я еще когда-нибудь увижу твою поганую рожу, голову тебе снесу.
   Вагстафф ухмыльнулся.
   – Не стоит так кипятиться. Мы квиты. – Он завязал мешок и перекинул его через плечо. – За такую кучу бумажек… ты никогда больше не услышишь об Этане Вагстаффе. – На пороге обернулся и отвесил издевательский поклон. – Прощай, дружище. Я буду по тебе скучать.
   … В хижине уже начало темнеть, когда Суини застонал и приподнялся. Он с трудом встал на ноги, потер затылок и поморщился от боли.
   – Вот черт! Чем это меня так шарахнуло? – Он огляделся. – Ушел?
   Джейс кивнул. Суини бросился к двери:
   – Поскачу за шерифом.
   – Нет! Я дал слово. И потом, этот подонок, наверное, уже далеко. Освободи нас. И зажги фонари.
   Суини развязал Джейса, потом неверными шагами двинулся к Уидди. В одно мгновение Джейс оказался рядом с Келли, развязал веревки и на несколько секунд задержал ее в своих объятиях.
   – Ты в порядке?
   – Да, только все тело затекло, и я вся дрожу. А вот Уидди совсем плох, да и шатается как пьяный. – Келли погладила залитое кровью лицо Джейса. – Ты и сам выглядишь не лучше.
   Он вздрогнул от ее прикосновения.
   – Моей голове к этому не привыкать.
   – Джейс по поводу той ночи…
   Его взгляд стал холодным, отстраненным.
   – Это все давно прошло. Сейчас у нас проблемы посерьезнее. – Он повернулся к Уидди и Суини. – Уже стемнело. Вы двое не в состоянии сейчас ехать верхом. Я предлагаю остаться здесь на ночь. Консервов здесь достаточно, одеял и простыней тоже. Келли ляжет на кровати, а мы на полу.
   Пока Джейс разводил огонь, Келли нашла бинты и перевязала Уидди ногу. Они открыли банку с консервированными бобами и сварили кофе. Ели молча. Уидди уже клевал носом, Суини же от слабости едва притронулся к еде.
   Джейс отодвинул свою тарелку, встал, потянулся за фонарем.
   – Там сзади есть ручей. Пойду напою коней и поставлю их на ночь. Потом принесу воды, нам на утро.
   Келли тоже встала. Разгладила юбку.
   – Мне надо выйти на минутку.
   Через несколько минут они уже пробирались по узкой тропинке к ручью. Ночь стояла прохладная и ясная. Ветер мягко вздыхал в хвое вечнозеленых деревьев. Келли вдруг пронзила острая нежность к Джейсу. Как бы он ни вел себя в прошлом, какую бы ярость и горечь ни вызывал в ней когда-то, теперь ничто не сможет их разлучить. Джейс без малейшего сожаления, не раздумывая, пожертвовал всем состоянием, чтобы спасти ее. Может ли мужчина более откровенно выказать свою любовь? «Мы принадлежим, друг другу, – с восторгом думала Келли. – Мы всегда принадлежали друг другу».
   Они подошли к двери лачуги.
   – Подожди. – Она достала из кармана юбки шейный платок. – Ты выглядишь как лесное страшилище. – Келли обмакнула платок в ведро с водой и смыла кровь с его лица. – Я это уже однажды делала. Помнишь, «Хорэс»?
   – Помню, я тогда подумал, что ты… – Голос его сорвался. – Давно это было.
   – Почему ты отдал Вагстаффу все свои деньги, и без борьбы?
   Он отвел глаза.
   – А что я мог сделать?
   – Чепуха! Ты же перехитрил Бена. И наверняка мог сделать так, чтобы Суини пришел обратно с отрядом людей, которые бы окружили хижину.
   – Рисковать твоей жизнью? К тому же мне не хотелось, чтобы Этэн начал болтать про тот банк в Сент-Луисе.
   – Ему бы никто не поверил, и ты это знаешь. Стоило ли отдавать все до последнего пенни?
   – У меня остался еще салун.
   Келли промокнула ему лицо сухим концом платка. Сейчас этот незатейливый жест выглядел как ласка. Ну почему он такой упрямый?
   – Ты сделал это ради меня? – прошептала Келли. – Джейс, надо поговорить. Между нами осталось столько невысказанного.
   – Нет. Не надо ничего говорить, черт возьми.
   Она затрепетала от сладкого предвкушения. От звука его глубокого голоса все чувства обострились. Теплое дыхание, совсем рядом, ощущалось как дыхание надежды. «Поцелуй же меня!» – молила Келли.
   Джейс вздрогнул и выпрямился.
   – Это сумасшествие. Мы оба совсем выдохлись. Поговорим утром.
   – Джейс!
   Казалось, она вложила в это имя все свое томление, всю свою тоску.
   Он робко и нежно погладил ее по щеке.
   – Ты прекрасно выглядишь. Я давно хотел тебе это сказать. Утром поговорим.
   Келли снился сон, сотканный из сладких надежд.
   Ничего более глупого он в своей жизни не совершал. Большего идиотизма и представить себе нельзя. Отдать все свои деньги, до последнего пенни! Все, за что он гробился долгие месяцы, о чем мечтал долгие годы, – все отдал в минуту безумия.
   Салун большой прибыли ему не принесет. А серебряный бум утихнет, как только горы выгребут до дна. Такое уже случалось и раньше. Пожалуй, придется вскоре продать «Филадельфию», пока Силвер – Плум не превратился в мертвый город, как многие другие. Придется продать себе в убыток. И снова начать все сначала.
   Как ни странно, сейчас Джейса это не беспокоило. Он взглянул на сладко спавшую Келли. Ее медно-золотистые волосы искрились в лучах рассветного солнца, заполнившего хижину. Возможно, главную роль сыграло то, как она на него смотрела вчера – мягкими, полными доверия глазами. И Келли пришла к нему, а не к Дрис-коллу в поисках брата. Она ведь могла послать кого-нибудь, но поскакала сама, одна, в горы, чтобы найти его, Джейса, и попросить о помощи.
   «Зачем я поцеловал Нетту у нее на глазах!» Его охватило острое чувство раскаяния. Он поступил жестоко. Вероятно, хотел показать Келли, что она ему безразлична.
   Хорошо, что он решил отложить разговор прошлой ночью. Они оба вымотались. А ему понадобится смекалка, все его обаяние, чтобы уговорить ее попробовать начать все сначала. Джейс невольно усмехнулся, вспомнив прошлую ночь. Если бы он поцеловал ее, если бы только коснулся ее сладких губ, то не смог бы остановиться. И она тоже этого хотела, теперь у него не оставалось никаких сомнений. Его дорогая Келли.
   Снаружи послышался цокот копыт. Джейс бесшумно встал, на цыпочках прошел к двери, открыл ее… и выругался сквозь зубы.
   На прогалину выехал Ральф Дрисколл. Спешился, сделал знак своему бригадиру Карлу и отдал ему поводья.
   Джейс вышел из хижины на утреннее солнце.
   – Что вы здесь делаете?
   Дрисколл обернулся. Оглядел его со сладкой улыбкой.
   – Мистер… э-э-э… Грир, не так ли? Я приехал за Келли. Миссис Экленд сказала, что она поехала разыскивать брата. Я сообразил, что Уидди, скорее всего, сбежал к вам. Похоже, он смотрит на вас как на какое-нибудь божество, – добавил он с презрительной усмешкой.
   Джейс сжал кулаки.
   – Уидди здесь, со мной. Он в порядке.
   – В городе поднялась целая буча, когда вы не вернулись ночевать. Знаете, то-се, пятое-десятое… Как я понял, шериф собирает отряд на поиски.
   – В шахте случился обвал. Никто серьезно не пострадал, но мы решили, что лучше передохнуть и остаться здесь на ночь.
   – Келли с вами?
   – Я уверен, что вы об этом знаете. Из-за Уидди вы бы сюда не поехали.
   Дрисколл заученным движением смахнул пыль с сюртука.
   – Да, должен признать, я несколько встревожился за нее. Наедине с вами… Женщина должна думать о своей репутации, особенно рядом с таким человеком, как вы.
   – Она все еще моя жена!
   До сего момента он об этом даже не подумал. Ах ты, глупец Джейс! Чертов глупец! Надо было поцеловать ее вчера ночью. И не только поцеловать.
   Дрисколл смотрел на него с презрением.
   – Я думаю, вы лишились права называть Келли своей женой в тот день, когда бросили ее. Как бы там ни было, вскоре этот вопрос окончательно разрешится. На днях я пришлю к вам своего адвоката, чтобы оформить развод.
   – О чем вы говорите?
   – А разве Келли вам не сказала? Мы с ней помолвлены.
   – Какого черта!
   «Нет, это не может быть правдой! Она так смотрела на меня прошлой ночью…»
   – Возможно, Келли просто не хотела вам говорить до тех пор, пока не будут закончены формальности с разводом. Она женщина чрезвычайно высокой порядочности и морали.
   У Джейса появилось такое ощущение, будто его проткнули острым ножом. Потом боль сменилась гневом. Женщина высокой порядочности и морали? Как бы не так! Просто двуличная искусительница. Вспомнить только, как вела себя с ним! Для чего она это делала? Просто для развлечения или для того, чтобы он помог ей с Уидди?
   Усилием воли Джейс попытался сохранить хотя бы внешнее спокойствие. Нет, он не покажет своих чувств этому сукину сыну.
   – Пожалуй, поеду опередить отряд, который собирается на поиски. Не стоит им ехать сюда понапрасну, – процедил Джейс сквозь зубы.
   – А как же Келли?
   – Они все еще спят. Когда мой человек проснется, скажите, что я вернулся в город. Уидди растянул лодыжку. Возможно, ему понадобится врач, когда вы вернетесь в город. В Дарк-Крик, – добавил он со значением.
   Дрисколл кивнул:
   – Разумно. Не стоит Келли заезжать в Силвер-Плум. В свое время вы не пригласили меня на свою свадьбу. Не думаю, что вам следует ждать приглашения на нашу.
   Джейс стиснул зубы. Дурак, какой же он дурак! Поверил, будто все еще ей небезразличен! Как же Келли, должно быть, смеялась над ним!
   Келли проснулась и вздрогнула.
   – Ральф?
   Он опустился на колени рядом с кушеткой.
   – Слава Богу, вы целы и невредимы. Никогда больше так меня не пугайте, радость моя.
   Она села, протерла сонные глаза.
   – Как вы меня нашли?
   – Миссис Экленд сказала, вы поехали разыскивать Уидди. Этому беспутному мальцу никогда не хватало ума понять, что представляет собой Грир. Вот я и поехал за вами.
   Келли сжала губы. Нельзя позволять Ральфу вот так ухаживать за ней. После того, что произошло вчера…
   Она оглядела хижину.
   – А где Джейс?
   – Не стоит о нем беспокоиться, радость моя. Негодяй уехал туда, где ему место.
   Келли почувствовала, как кровь отхлынула от лица.
   – Он… он уехал обратно в Силвер-Плум… к той низкой женщине?
   – Да, я видел, как Перкинс уехал.
   – И не сказал мне ни слова!
   Дрисколл отвел взгляд, словно в смущении.
   – Ничего такого. В общем… это не имеет значения.
   – Нет, имеет. Что он сказал?
   – Извините, радость моя… Он сказал, что больше не хочет вас видеть.
   Вся, дрожа, Келли прикрыла рукой глаза. Так ошиблась! Приняла его обаяние за настоящее чувство. Поверила, что Джейс любит ее. Тогда как он вполне удовлетворен новой жизнью, своей новой женщиной.
   Черт бы его побрал!
   – Я тоже больше не хочу его видеть! – воскликнула несчастная Келли.

Глава 26

   Глупышка Келли! К чему надеяться на то, чего никогда не произойдет! Джейс исчез. Ее жизнь продолжается, несмотря ни на что. Ральф настаивает на том, чтобы она объявила об их помолвке и позволила ему устроить развод. Может, она и уступит, в конце концов. Уж очень не хочется встречать очередную холодную зиму в одиночестве.
   Келли щелкнула языком, и лошадь пошла вперед. Ральф теперь приходит почти каждый вечер. Его постоянное присутствие словно обволакивало ее. Но сейчас Келли чувствовала, что ей просто необходимы несколько часов одиночества.
   Она сама поставила на место лошадь и повозку, не полагаясь на Уидди, который теперь очень редко появлялся дома и в магазине. К ее удивлению, брат нервно расхаживал по просторной прихожей.
   – Ты сегодня опять не пришел на работу. Ты что, совсем не думаешь о будущем? Не собираешься делать карьеру?
   Уидди провел рукой по волосам, избегая встречаться с ней взглядом.
   – Я хочу жениться. Я люблю Элис, и она меня любит. И ей не место в том заведении.
   – Но тебе всего шестнадцать лет!
   – Я мужчина! Или ты этого еще не заметила?
   – А сколько лет твоей… Элис?
   – Пятнадцать. Ей нужен кто-то, кто мог бы заботиться о ней.
   У Келли голова пошла кругом.
   – Я этого не допущу!
   – Из-за того, что она полукровка? – с горечью произнес Уидди. – Неужели моя старшая сестра настолько нетерпима?
   – Не говори глупостей. И я, и все мои подруги всегда выступали в поддержку угнетенных народностей. Мы от души радовались освобождению рабов. Я бы с удовольствием приняла ее как свою сестру, если бы вы были постарше и если бы…
   – Значит, это из-за того, что она проститутка, так?
   – От такой… подобной женщины… папа пришел бы в ужас.
   – Сначала Большой Джим мне житья не давал, а теперь ты пытаешься разрушить мою жизнь! Вот Джейс – он бы меня понял.
   – О, в этом я не сомневаюсь! – Келли с отвращением вспомнила Нетту. – Но я не позволю тебе жениться на девушке, которая ценит себя так низко, что готова торговать своим телом. Это просто отвратительно. Только подумай, скольких мужчин она… ублажала. Ей не место среди порядочных людей.
   Уидди смотрел на сестру с нескрываемой ненавистью.
   – Иди ты к черту!
   Он рванулся наверх, в свою комнату.
   С тяжелым сердцем Келли пошла на кухню. Сисси сидела на полу, разглядывая книжку с картинками. Келли взяла ее на руки, поцеловала. Взглянула на Маленького Джима, мирно спавшего в кроватке. Наклонилась, погладила его бархатную щечку.
   – Как он сегодня? Хорошо себя вел? Сегодня я сама дам ему бутылочку и искупаю. Я очень мало бываю с ним вместе. – Он просто лапушка, вылитый отец, – произнесла миссис Экленд со значением.
   – Не терзайте мне душу.
   – А почему бы нет? Я же вижу, с самого возвращения из Силвер-Плум вы места себе не находите. Может, вы просто чего-то не поняли. У вас был хороший человек. А уж после того как он спас Уидди, и вообще…
   Келли прикусила губу, чтобы не дрожала.
   – Джейс меня не хочет. Он ясно дал это понять.
   – Господи, Боже ты мой! Значит, сделайте так, чтобы он вас захотел. Вон, Дрисколл как вьется около вас, летит, будто муха на мед. На вас действительно приятно посмотреть. В чем же дело, почему вы не можете отправиться к человеку, который вам действительно нужен? Или вас устраивает этот… банкир?
   «Беспредметный разговор, – подумала Келли. – И слишком болезненный».
   – Где Бет?
   – Не знаю. Бегает, наверное, где-нибудь в котелке Джейса. У нее-то, по крайней мере, здравый смысл сохранился.
   Келли снова тяжело вздохнула. Со всех сторон все не ладится. С тех пор как они вернулись из Силвер-Плум с рассказами о том, как Джейс спас Уидди, а потом отдал все свои деньги ради их спасения, Бет преобразилась. Если раньше она избегала малейшего упоминания о Джейсе, то теперь не говорила ни о ком другом и умоляла Келли вернуть его. Его котелок снова появился на свет. Теперь Бет с ним не расставалась.
   – Пойду, поиграю на рояле, – устало произнесла Келли. – Позовите меня, когда Маленький Джим проснется.
   Однако играла, не вкладывая душу. Мысли ее унеслись далеко, на крыльях воспоминаний. Услышав стук в дверь, Келли вздрогнула от неожиданности.
   – Можно войти?
   Ральф Дрисколл бросил на спинку кресла пальто и шляпу, подошел к Келли, поднял ее со стула и заключил в объятия.
   – Дорогая! Лучшая на свете!
   Он наклонился и поцеловал ее жадным, требовательным поцелуем. Келли попыталась ответить. В конце концов, после свадьбы от нее потребуется гораздо больше, чем поцелуи. Хотя при мысли о близости с Ральфом ее охватывала какая-то неясная тревога.
   – Почему вы сегодня так рано?
   – Калкин сказал мне, что вы уехали домой. На этой неделе в город приехала театральная труппа. Я подумал, может быть, мы поужинаем пораньше и съездим на представление.
   – Даже не знаю… Завтра рано утром Дора приведет новых учеников. Он нахмурился.
   – Кажется, я просил вас не брать больше уроков. У вас, их и так более чем достаточно.
   – Но Доре одной не справиться. И потом, если мы действительно решим открыть школу…
   – Никакой школы. У вас нет на это времени.
   Они еще даже не объявили о своей помолвке, а Дрисколл уже заявлял свои права.
   – Я не собираюсь подчиняться вашим приказаниям! Во всяком случае, до того как мы поженимся.
   Выражение его лица смягчилось.
   – Келли, дорогая моя! – Он погладил ее по волосам. – Я желаю вам только добра. Разве у вас недостаточно забот с новой церковью?
   – Да, конечно. И все же думаю, что найду время еще для нескольких учеников.
   Ральф выглядел совсем несчастным.
   – У вас для всех находится время, кроме меня. Келли снова почувствовала себя виноватой.
   – Нет, это не так.
   – Ну что ж, меня это радует. Я думаю, когда мы поженимся, есть смысл продать магазин.
   – Папин магазин? Это невозможно!
   – Ну почему же? Я считаю, что моей жене место дома. А ваш новый помощник Калкин, насколько я понимаю, не сможет вести дела в магазине один.
   – Есть же Уидди…
   – Да будет вам, Келли! Мы оба знаем, что он для этого еще не созрел.
   – Да, это верно. Я просто не знаю, что с ним делать. Брат хочет жениться на этой… своей женщине.
   Дрисколл нахмурил брови.
   – Черт побери, такого я не потерплю! С этим молодым человеком надо серьезно поговорить.
   – Если бы это принесло хоть какую-то пользу! Он покровительственно погладил ее по плечу.
   – Ну-ну, девочка, не стоит расстраиваться. Я им займусь.
   В комнату вбежала Бет, прижимая к голове котелок Джейса. При виде Ральфа улыбка на ее лице погасла. С хмурым выражением лица она сделала реверанс.
   – Здравствуйте, мистер Дрисколл.
   – Ну-ну, мисси, – заговорил он сердечным тоном. – Кажется, я просил вас называть меня дядюшка Ральф.
   – Вы мне никакой не дядюшка! И даже если вы поженитесь с Келли, не станете моим дядей.
   – Бет! – в ужасе воскликнула Келли. – Не смей так разговаривать с мистером Дрисколлом!
   Бет надула губы.
   – Когда Джейс жил с нами, ты уже совсем перестала говорить «не смей», мисс Нельзя.
   – Я не потерплю, чтобы в вашем доме упоминалось имя этого человека, – заявил Дрисколл. – Он доставил вашей сестре достаточно горя.
   – Я любила Джейса! Да провалиться мне на этом месте, уж он-то посмеяться умел. Его старым ворчуном никак не назовешь.
   Глаза Дрисколла стали холодными как лед.
   – Твоей сестре не нравится, когда ты говоришь на таком жаргоне. И я не хочу, чтобы ты носила эту шляпу в моем присутствии.
   Бет топнула ногой.
   – Я буду делать то, что мне хочется. А вас я ненавижу! Келли в полной растерянности не знала, что сказать.
   – Извините, пожалуйста. Сама не знаю, что с девочкой случилось сегодня.
   – Она просто несносна. Слишком много стала себе позволять. Не понимаю, почему вы не можете держать ее в руках!
   Эти слова прозвучали как приговор. Ну почему в его присутствии она всегда чувствует себя так неуютно? И каждую минуту, словно готова взорваться.
   – Я делаю все, что могу. Для детей это нелегко – за два года лишиться и матери, и отца.
   Он обнял ее одной рукой.
   – Я все понимаю. И горжусь вами. Вы справляетесь просто прекрасно. С моей помощью ваши дела пойдут куда лучше. Знаете что? Пойдите, переоденьтесь для театра, а я пока поговорю с Уидди.
   Она переодевалась медленно, сердце сжималось от тревожных предчувствий. Конечно, хорошо бы разделить с кем-то бремя забот. Однако стоит ли ради этого жертвовать своей независимостью? Она не пала духом после ухода Джейса. И что же? Теперь покорно переодевается, для того чтобы ехать развлекаться, хотя больше всего хотела остаться дома.
   Мама позволяла Большому Джиму верховодить ею, потому что их связывала любовь. Но любит ли ее Ральф достаточно для того, чтобы быть мягким тираном, таким, как отец? Или все кончится тем, что он, в конце концов, просто раздавит ее, подомнет под себя? И ее, и Бет…
   Сестра вбежала в комнату с искаженным от ужаса лицом.
   – Келли, беги скорее в сарай. Мистер Дрисколл бьет Уидди.
   Келли выбежала из дома и сразу услышала ужасающие звуки. Она попыталась открыть засов, но тщетно. Келли застонала. Еще удар. Уидди взвыл от боли.
   Она забарабанила кулаками в дверь.
   – Ральф! Прекратите! Откройте дверь!
   Келли едва не рыдала от бессилия и отчаяния. Рядом Бет подпрыгивала на месте, громко поскуливая от страха.
   Экзекуция продолжалась. Удары сопровождались криками Уидди. Келли снова забарабанила в дверь, пронзительно крича, пока не охрипла.
   Внезапно все стихло. Потом загремел засов. В дверях показался Ральф, застегивая пряжку на широком кожаном поясе. В следующий момент из сарая, прихрамывая, выбежал Уидди, поднимая подтяжки на брюках. Лицо его побагровело, по щекам текли слезы.
   Он с ненавистью крикнул Келли:
   – Пропади ты пропадом! – И побежал к конюшням. Бет в слезах кинулась за ним.
   Келли, вне себя от гнева, повернулась к Ральфу. Дрожащие руки сами собой сжались в кулаки.
   – Как вы могли!
   – Вы же сами пожелали, чтобы я занялся Уидди. Я сделал это ради вас. Теперь он сто раз подумает, прежде чем жениться на этой своей подружке. Вы ведь этого хотели?
   – Я вовсе не хотела, чтобы вы его били! Он пожал плечами.
   – Иногда это единственный способ держать человека в узде. – И криво улыбнулся. – Когда мы с вами поженимся, девочка моя, вы не раз почувствуете мою крепкую руку, если в этом будет необходимость.
   – Поженимся? Ну, уж нет, я еще не совсем сошла с ума.
   Ральф изумленно смотрел на нее.
   – Но, Келли…
   Келли подняла руку, как бы защищаясь от него.
   – Ни слова больше. Иначе я утрачу даже те остатки уважения к вам, которые еще сохранились.
   Услышав крики Бет, она обернулась. Уидди, верхом на лошади, уже скакал к воротам. Сестренка, всхлипывая, бежала за ним. Келли в ужасе смотрела им вслед. Бет вдруг споткнулась о булыжник и упала на землю.
   – Бет, родная, что с тобой?
   Дрожащим пальцем девочка указала на свою руку, неестественно вывернутую. В глазах ее был ужас.
   – Очень больно, – прошептала она. Подбежал Ральф.
   – Я поскачу в город и привезу врача. Мы тебя моментально вылечим, маленькая мисси.
   Келли гневно выпрямилась:
   – Не вздумайте вернуться сюда вместе с ним. Иначе я всажу вам пулю в лоб.
   Келли поправила коробки на полках и слушала Дору.
   – Во-первых, на вчерашнем заседании женского церковного комитета мы решили, что торжественное открытие может состояться через месяц. Миссис О'Нейл полагает, скамьи будут готовы к этому времени. А мистер Дрисколл. – Она запнулась, неуверенно глядя на Келли. – Извини, я не знаю, хочешь ли ты говорить об этом.
   Келли давно не выезжала из дома, поэтому сейчас ей было любопытно.
   – Что же сказал Ральф?
   – Только то, что больше не надеется, что ты выйдешь за него замуж. Что у вас произошло, Келли?
   – Я просто пришла в себя. Последние два дня я чувствую себя такой свободной, какой не чувствовала многие месяцы. Этот человек тяжелым камнем висел у меня на шее, а я этого даже не сознавала. Не знаю, как я смогу работать вместе с ним в комитете.
   – К сожалению, мы не можем попросить его выйти из комитета. После того как мистер Дрисколл собрал столько денег, да еще, сколько выложил из своего собственного кармана. Я в жизни не видела, чтобы человек так разбогател за столь короткий срок. Два года назад, когда он приехал в Дарк-Крик, его банк едва дышал.
   – Может, он нашел серебро, как Джейс?
   – А как ты думаешь, смог бы он отдать все, что у него есть, ради тебя? – тихо спросила Дора, знавшая всю историю с Этэном Вагстаффом.
   Келли снова почувствовала боль.
   – Не надо, дорогая. Джейс сделал это не ради меня, а ради того, чтобы Вагстафф навсегда оставил его в покое.
   Наступило неловкое молчание.
   – Как Бет? – спросила Дора. – Доктор говорит, перелом не очень тяжелый.
   – Ей очень больно. Она все время плачет и зовет Джейса. У меня просто сердце разрывается. Я едва уехала сегодня из дома.
   – Моя дорогая… Я так за вас переживаю. Келли больше не могла сдерживать слезы.
   – О, Дора… Все очень плохо, и с каждым днем становится хуже. Я до сих пор не знаю, где Уидди.
   Она так и не рассказала подруге о том, что Ральф избил брата, о его боли и унижении. Не могла решиться рассказать, потому что чувствовала себя виноватой. Если бы она раньше разглядела жестокость Ральфа…
   Дора смотрела с удивлением.
   – Он в городе. С понедельника. Я думала, ты знаешь. Уидди женился на этой девушке, Элис. Живет там, в их… заведении.