Холлидей Сильвия. Как утреннее солнце

   – Вам пора спать, – пролепетала Келли дрожащим голосом.
   Рука его скользнула вниз и коснулась ее пальцев.
   – Я не хочу спать. Пожалуйста, побудьте еще немного. Знаете, последние три дня я не разговаривал ни с кем. Бедный мистер Джонсон был не очень-то интересным собеседником.
   Его голубые глаза были теплыми, как озера в солнечный полдень. Келли казалось, что она сейчас утонет в них, и, стряхнув с себя его руку, встала, горя благородным негодованием.
   – Это нехорошо, мистер Перкинс… молодая леди в спальне мужчины.
   Неожиданно он ухмыльнулся, отчего на щеке появилась ямочка.
   – Но ведь это же ваша комната, мисс Саутгейт. А я лежу здесь совершенно беспомощный. Вы же не боитесь меня, правда?
   Келли вздрогнула. Показалось ей это или из его смеющихся глаз снова выглянул дьявол? Однако в следующий же момент дьявольская усмешка – если только она ей не померещилась – сменилась глуповатой гримасой.
   – Господи, мисс Саутгейт! Я и муху не могу обидеть.
   У Келли появилось ощущение, будто она попала в ловушку, загнана в угол своими собственными глупыми страхами.
   – Хорошо… Но только несколько минут, не больше. Он оглядел тускло освещенную спальню.
   – Приятная комната. И хорошо обставлена. Мебель красивая. Ваш отец, видимо, очень состоятельный человек.
   – А вы, судя по всему, наблюдательный человек, мистер Перкинс. И любите дорогие вещи. – «А иначе, с какой бы стати ему соглашаться на щедрое предложение папы», – подумала она. – Но это совсем не то, что моя прежняя комната, в Бостоне, – с горечью добавила она. – Я никогда не жила в таком грубо построенном доме.
   – У вас нет никакой веры в будущее. А я уверен, что очень скоро ваш отец превратит этот дом в пример для всех горожан.
   Келли недоверчиво фыркнула. Ничто никогда не сравнится с их элегантным домом на Бикон-стрит.
   – Скажите, мисс Саутгейт, – услышала она его мягкий голос, – в вашем сердце совсем не осталось места надежде или оптимизму?
   Келли опустила глаза, переплела пальцы рук. Она никогда не умела разговаривать с посторонними. Даже легкую беседу поддержать не могла. Обсуждение же личных тем вызывало такую неловкость, что ей хотелось только одного – бежать и поскорее спрятаться среди своих книг. Интересно, обидится ли мистер Перкинс, если она сейчас встанет и уйдет?
   Наступило напряженное молчание.
   – С вами произошел несчастный случай, мисс Саутгейт.
   – Как, простите?
   – Да вот, трость. Вы упали?
   – Это у меня врожденное. Доктора так и не смогли установить причину.
   Господи, и почему она вдруг так разоткровенничалась с незнакомым человеком?
   – Значит, это у вас всю жизнь, с самого рождения! Какая жалость! – Голос его как-то странно изменился, стал мягким и глубоким, как будто сейчас говорил совершенно другой человек. – В детстве вы, наверно, чувствовали себя страшно одинокой.
   Как смеет этот человек копаться в ее душе!
   – У меня было достаточно друзей!
   – Поэтому ваш отец и называет вас Мышонком? У Келли даже дыхание перехватило от гнева.
   – Мистер Перкинс, вы заходите слишком далеко! Она потянулась за тростью.
   Джейс издал какой-то нечленораздельный звук, видимо, означавший раскаяние.
   – О, вы совершенно справедливо рассердились на меня, мисс Саутгейт. Куда делись мои хорошие манеры! Я понимаю, что это не оправдание, но прошу вас, мэм, примите мои извинения.
   Казалось, он искренне раскаивается. Келли растерялась.
   – Ну… я не знаю…
   – Ой, как хорошо, что вы не спите! – Сестренка в дверях захлопала в ладоши от радости.
   Келли осуждающе покачала головой.
   – Бет, а ты, почему до сих пор не в постели? Девочка пробежала через всю комнату и плюхнулась на кровать рядом с Перкинсом.
   – Мне хотелось сначала увидеть Хорэса. Келли широко раскрыла глаза.
   – Во-первых, не Хорэса, а мистера Перкинса! Тот ухмыльнулся, глядя на Бет.
   – Джейс вполне подойдет. Бет хихикнула.
   – Папа сказал, что вы настоящий герой. Лопни мои глаза, я с ним согласна.
   – Вся моя заслуга в том, что я выжил.
   – Чепуха! По-моему, вы вот такой парень!
   – Бет! Что за выражения! Да еще в присутствии нашего гостя. Что он о тебе подумает! – Келли тяжело вздохнула. – Если будешь продолжать так себя вести, ни один молодой человек не захочет иметь с тобой дело, когда ты вырастешь. Джейс расхохотался.
   – Не думаю. Мне кажется, Бет станет красавицей. Просто само очарование. Все мужчины будут драться за нее.
   Девочка просияла.
   – И вы тоже? Вы подождете, пока я вырасту?
   – Очень может быть.
   Бет снова хихикнула, соскользнула с кровати и затанцевала по комнате. Остановилась возле комода, на котором лежал котелок Перкинса. Надела себе на голову, стала прихорашиваться перед зеркалом.
   – Мне нравится ваш котелок.
   – Правда? Можешь взять его себе. Я, наверное, куплю себе такую шляпу, какие носят на Западе. Чтобы быть похожим на этих… ну, вы знаете… – смущенно добавил он, – тех, что всегда на все готовы.
   Келли едва не задохнулась. Господи, какой болван! Ну на что он-то может быть готов?
   Однако Бет его слова привели в восторг.
   – Вы будете классно выглядеть!
   – Спасибо. – Он чуть наморщил лоб. – Бет – это уменьшительное от чего?
   – Элизабет.
   – Красивое имя. А Уидди?
   – Его назвали Джеймс, в честь папы. Но папу называют Большой Джим, а его сначала называли «сын Джима» – Джимсон, потом – Джимсон-уид, знаете, как трава дурман. А потом просто Уидди. Мне очень нравится это имя, только брату оно не очень подходит.
   – А тебе имя Бет нравится?
   – А вы можете придумать что-нибудь получше?
   – Я буду называть тебя Принцессой.
   Бет рассмеялась и прикрыла лицо руками от смущения.
   – О, Джейс!
   Он весело рассмеялся в ответ:
   – О, Принцесса!
   Келли с завистью слушала их непринужденную болтовню. Сестренка так легко сходится с людьми. В то время как для нее, Келли, это неимоверно трудно. Конечно, Бет еще ребенок. Легко поддается первому впечатлению.
   Джейс будто почувствовал ее одиночество и ласково спросил:
   – Мисс Саутгейт Кэлифорния. А это откуда?
   – Вообще-то это вас не касается, так же как и мой возраст, но если хотите знать, я родилась в сорок восьмом году, когда начались поиски золота в Калифорнии. Отец всегда мечтал о приключениях. Если бы не мое рождение, он был бы в числе первых переселенцев на Запад.
   – Но сейчас вы здесь.
   – Да, – произнесла она все с той же горечью. – Едва кончился траур по маме, как отец сорвался с насиженного места и привез нас в эти Богом забытые края.
   – Вы предпочитаете жизнь в городе? Келли встала.
   – Я предпочитаю цивилизованный образ жизни.
   – Ну, слава Богу! Значит, мы с вами прекрасно поладим.
   Он снова улыбнулся, оглядев ее всю: от кончиков туфель до золотисто-рыжих локонов. Келли вздрогнула, заметив собственническое выражение, появившееся в этих глазах. Может быть, он уже представляет себе их супружескую жизнь?..
   Не зная, что и думать, с чувством болезненной неловкости Келли вышла. Что ждет ее впереди?..

Глава 5

   Морщась от боли, Джейс просунул руки в рукава клетчатого пиджака. Каждая мышца нестерпимо болела и ныла, а на грудь будто взгромоздили стол для игры в карты. Слава Богу, хоть пульсирующая боль в голове прошла.
   Наверное, он слишком рано поднялся. Но после двух дней постельного режима, в полном одиночестве, если не считать миссис Экленд, он начал ощущать беспокойство. Хоть бы Бет пришла его навестить! Славная девчушка, но ей, видно, запретили его тревожить. Кэлифорния запретила, конечно.
   Джейс выглянул в окно, выходившее на лужайку позади дома. Кэлифорния и Бет все еще сидят за столом, на котором разложены тетрадки. Хорошо, что сегодня утром удалось уговорить миссис Экленд переселить его из спальни Келли. Он и так ощущает себя полным идиотом, оттого что приходится играть роль Хорэса Перкинса.
   Прищурившись, он посмотрел на себя в зеркало и провел рукой по зачесанным назад волосам. Пойти, что ли, окунуть голову в таз и смыть ароматическое масло погибшего Хорэса? И горло уже начинает саднить оттого, что он изо всех сил старается говорить неестественно высоким голосом. А вообще, какого черта! Они хотели получить джентльмена – вот пусть теперь радуются. Даже если его это, в конце концов, доведет до самоубийства.
   Что же касается костюма Перкинса, то тут другое дело. Долго он в нем не выдержит. Утром Большой Джим заглянул к нему – Джейс завтракал в постели – и выдал двадцать долларов золотом. Аванс в счет зарплаты за первый месяц. Придется выдумать такую же историю, как со шляпой, – мол, хочет выглядеть на западный манер, – и купить себе новый костюм. А все остальное можно будет взять из чемодана мистера Джонсона.
   В общем, события развиваются совсем неплохо. Отличное местечко, постоянная работа, в городе полно игорных домов, так что очень скоро можно заиметь кругленькую сумму. Конечно, придется вести себя осторожно: не забывать, что он Хорэс Перкинс. Но и это может пойти ему на пользу. Никому и в голову не придет заподозрить зеленого сосунка с востока в способности к карточным фокусам. А к тому времени, когда в городе поймут что к чему, Джейс Грир уже будет далеко, по другую сторону гор.
   Ну а пока он здесь, дополнительной наградой ему будет эта женщина. Хороша, ничего не скажешь! Волосы как медь с золотом, зеленые глаза темнеют и меняются, как море в штормовую погоду. А тело… Руки так и чешутся. Она, правда, чересчур застенчива и напряжена, как струна. Но где-то в самой глубине, чувствуется, тлеет искра, которая готова вспыхнуть. Девушка, похоже, сама еще этого не сознает.
   Но Джейс с первого момента заметил и другое: враждебность Келли.
   Но почему? Что он ей сделал? Ведь не рассчитывала же дочь стать партнером своего отца в магазине. Неужели Келли злится из-за того, что он занял ее место? Со слов миссис Экленд Джейс понял, что Кэлифорния очень редко бывает в городе, не говоря уже о магазине отца. Похоже, большую часть времени она проводит за книгами.
   Да, эта девушка – настоящая загадка. Но он ее разгадает. Не было еще ни одного случая, чтобы женщина, приглянувшаяся Джейсу, ускользнула от него. На эту придется потратить, наверное, с месяц. Ничего, ему спешить некуда. А затяжная игра сделает победу еще слаще.
   Ах, какая это будет захватывающая игра! Он даже засмеялся от удовольствия. Три дня, проведенные с этим дурачком Перкинсом, дали ему в руки готовый образ. Он теперь вроде актера, получившего сценарий, в котором расписаны все диалоги. Правда, пару раз – пока не вжился в роль – он сбился, но это вызвало подозрения только у одной Кэлифорнии. И потом, настоящему Перкинсу она тоже могла бы не доверять.
   Прошлой ночью Джейс с трудом сдержал себя, чтобы не расхохотаться. Тихонько похрапывал, украдкой подсматривая за девушкой. А потом все-таки удалось уговорить ее умыть ему лицо. Келли наклонилась так близко… Он чуть не выдал себя. Едва сдержался, чтобы не впиться в ее губы. Уж очень хотелось проверить, такие ли они сладкие на самом деле, какими кажутся.
   Он снова выглянул в окно. Лужайка опустела. Приближался час обеда. Нахмурившись, Джейс взглянул на саквояж. Надо все-таки припрятать пистолеты, а то миссис Экленд, похоже, повсюду сует свой нос. Он положил пистолеты и кобуру в шляпную коробку Перкинса, пододвинул к шкафу стул и встал на него.
   – Что это вы делаете?
   – Черт! – От неожиданности Джейс чуть не упал. Поставил коробку и, изобразив сладкую улыбку, обернулся к Бет. – Привет, Принцесса!
   Она стояла в дверях в подаренном им котелке и указывала на шляпную коробку.
   – С какой стати вы ее убираете? Я думала, вы и коробку подарите.
   – Ну… – Он спустился со стула. – Мне же понадобится что-нибудь для моей новой шляпы, когда я ее куплю. На тот случай, если за мной будет погоня и придется срочно удирать из города.
   Бет хихикнула.
   – Вы надо мной смеетесь.
   Он принял торжественный вид.
   – Ни чуточки. – И указал на котелок на ее голове. – Я видел тебя утром. Почему ты тогда была без него?
   – Келли запретила мне надевать котелок во время занятий. Она сказала, что у меня в нем слишком фривольный вид.
   – Келли всегда тебе что-нибудь запрещает, правда? Она мисс Нельзя. Все время «не надо», «нельзя»…
   – Да, провалиться мне на этом месте. И когда только она остановится!
   Джейс поджал губы с показным неодобрением.
   – Ах-ах, как ты выражаешься! Юной леди это совсем не пристало. Вот возьму и скажу мисс Нельзя.
   Девочка бросила на него хитрый взгляд.
   – А я тогда скажу ей, что вы только что ругались, как сапожник.
   Он засмеялся:
   – Принцесса, обещаю не выдавать тебя, если ты не выдашь меня.
   Бет приложила палец к губам:
   – Тик-ток, рот на замок.
   Джейс повторил ее жест и заклинание. Протянул ей руку:
   – Ну что, пойдем вниз? Наверное, пора обедать. Она доверчиво вложила свою маленькую мягкую теплую руку в его ладонь. Ее голубые глаза сияли.
   – О, Джейс, я так рада, что ты здесь!
   Он улыбнулся в ответ. Итак, один суверенный штат уже завоеван, и практически без усилий. Даже удивительно. Вот если бы удалось так же легко покорить и Кэлифорнию…
   Келли с неприязнью наблюдала за тем, как он просеменил через всю комнату и отодвинул стул для Бет. С той же преувеличенной торжественностью он повязал девочке салфетку. От отвращения у Келли сжалось в желудке. Почему у такого большого, с виду сильного мужчины манеры недалекого хлыща? Даже на другом конце стола она ощущала запах его ароматического масла для волос. Наверное, целый флакон на себя вылил. Если выйти за него замуж, то всю жизнь придется отстирывать наволочки.
   Он кивком поздоровался с Уидди, занял место за столом по правую руку от Большого Джима и одарил ее теплой улыбкой.
   Келли вскинула голову и свысока взглянула на него. Бет может вести себя как щенок с обожаемым хозяином, но она-то, Келли, не восьмилетний ребенок и имеет здравого смысла побольше.
   – Бет, нельзя сидеть в шляпе за столом! Сестренка и гость весело переглянулись.
   – Нельзя, Бет, это запрещается, – произнес он. Девочка сняла котелок, но не выдержала и расхохоталась.
   – Рад видеть вас на ногах, Джейс, – пророкотал Большой Джим.
   Перкинс попытался изобразить смущение, однако самодовольство так и прорывалось наружу.
   – Я не привык сидеть без дела, сэр. Знаете, как говорят, «руки бездельника – это инструменты дьявола».
   И потом я уже начал по вас скучать. – С сияющей улыбкой он повернулся к Келли. – Особенно по вас, мисс Кэлифорния. Почему вы ни разу не пришли меня навестить?
   Все взгляды за столом обратились на Келли. Она очень не любила быть в центре внимания и, опустив глаза, начала вертеть салфетку.
   – Так и не навестила? – Большой Джим многозначительно взглянул на дочь. – Это нехорошо с твоей стороны, Мышонок, особенно при сложившихся обстоятельствах.
   Келли казалось, что каждый нерв, каждая клеточка в ней пронзительно кричит: «Оставьте меня в покое, не нужен мне никакой муж, тем более такой!» Но она взяла себя в руки и обернулась к Перкинсу с бледной улыбкой.
   – Вам нужно было время, чтобы поправиться, мистер Перкинс. Хочу сказать… я предпочитаю, чтобы меня называли Келли, а не Кэлифорния. А еще лучше – мисс Саутгейт.
   – Слушай меня, девочка, – загремел Большой Джим. – Он будет называть тебя Келли, а ты его – Джейс. Поняла? Он практически член семьи, раз живет с нами под одной крышей.
   – Н-н-но… п-п-папа…
   – Это для твоего же блага, моя радость. Делай, что я говорю, и будешь умница.
   Отец смотрел на нее с любящей улыбкой. Однако Келли знала, что противоречить ему невозможно.
   – Да, конечно… – едва слышно ответила она, глотая слезы унижения.
   – Я сегодня чувствую себя тип-топ, сэр, – быстро вставил Джейс. – Мне бы хотелось посетить ваше торговое заведение. Может быть, после обеда пойдем вместе, если, конечно, вас это не затруднит?
   Большой Джим откинулся на спинку стула и сцепил пальцы рук с выражением крайнего удовольствия на лице.
   – Прекрасно! Просто замечательно! – Щедрым жестом он указал на блюдо с жареной олениной и гарниром, которое миссис Экленд только что поставила на стол. – Угощайтесь, Джейс.
   Келли обратила внимание на то, что, несмотря на жеманные манеры, Перкинс накладывал на тарелку такие порции, будто, кроме него, никого за столом не было. А затем согнул руку, обхватив тарелку каким-то примитивным защищающим жестом. Боже правый, неужели боится, что они заберут его еду?
   С того самого момента, как Перкинс вошел в комнату, Уидди сидел в мрачном молчании. Теперь он со стуком поставил кофейную чашку и сверкнул глазами на отца.
   – А почему мне нельзя в магазин?
   Большой Джим хлопнул ладонью по столу так, что зазвенела посуда.
   – Какого дьявола! Неужели опять все сначала! Да еще в присутствии Джейса! Ты не пойдешь в магазин, потому что я хочу, чтобы у тебя была не такая жизнь, как у меня. Я хочу для тебя лучшей жизни. Как только придет ответ из Гарвардского университета, ты поедешь на восток. Об этом мечтала для тебя твоя мать.
   – Ты-то сам обошелся без всякого образования, – проворчал Уидди. – А что я буду делать все лето?
   Джейс положил вилку на стол.
   – Образование – вещь весьма полезная. Оно тренирует мозг и тем самым подготавливает человека к жизни. Я часто сожалел о том, что… – Он улыбнулся какой-то заискивающей улыбкой. – Господи, да что это я разговорился… Просто я уверен, что тебе в университете понравится, Уидди. Как я тебе завидую! Правда – правда. Ну а пока ты еще не уехал… Как ты относишься к охоте?
   Уидди по-прежнему сидел надувшись.
   – Никак.
   Келли не отрываясь, смотрела на Джейса.
   – Неужели охота относится к числу ваших любимых развлечений, мистер Перкинс?! – И, бросив неуверенный взгляд на отца, поправилась: – Джейс.
   – Я не очень-то хороший охотник. Но готов кое-чему научить Уидди, если он захочет. Конечно, с вашего разрешения, мистер Саутгейт.
   Большой Джим кивнул.
   – Прекрасно! Парню это пойдет на пользу.
   Со дня их приезда в Колорадо Келли не видела на лице брата такой счастливой, полной надежды улыбки. Этот мистер Перкинс, как пиявка, подбирался к сердцам людей. Но только не к ее сердцу!
   – Я не охотился с самого детства, – вздохнул Большой Джим. – Ведь я вырос в северных лесах, в Мэне. Работал лесорубом, до девятнадцати лет, как сейчас Уидди. Работа тяжелая, но… – Он пожал плечами. – Знаете, как это бывает. Я вдруг почувствовал, что засиделся на одном месте, поехал в Бостон и там встретил самую хорошенькую девушку на свете. А хорошенькие девушки любят красивые вещи. Поэтому я открыл свое дело.
   – И оно с самого начала пошло успешно? Большой Джим просиял:
   – Да! А к тому времени как началась война, я уже заработал достаточно денег, чтобы открыть еще и небольшой оружейный завод. В шестьдесят шестом я его продал.
   – Вы, должно быть, очень везучий человек, мистер Саутгейт.
   – Да, не могу сказать, что мы голодаем. И у меня есть планы касательно этого дома. Хочу поставить на крыше цистерну для воды и провести трубы в дом. Потом найму рабочих с востока, чтобы обшили стены панелями и оклеили обоями. Ну и всякое такое.
   – На это уйдет куча денег!
   – Наш папа может себе это позволить, – вмешалась Бет. – Мама говорила, к чему он ни прикоснется, все превращается в золото.
   Келли закусила губу. Лучше бы Бет этого не говорила. Мистера Перкинса и так уже слишком заинтересовали дела отца.
   – Да что вы говорите! Как это может быть? – Джейс рассмеялся, и Келли тут же раскаялась в своих подозрениях.
   Папа действительно любитель приключений и к тому же человек очень честолюбивый, привык брать жизнь за горло. Именно благодаря его неуемной энергии и энтузиазму они оказались в этих кошмарных местах. А мистер Перкинс, похоже, улицу не перейдет без разрешения.
   Джейс снова рассмеялся своим нервным смешком.
   – При ваших способностях, мистер Саутгейт, я удивляюсь, как вы еще не занялись золото искательством. Говорят, богатство здесь только и ждет, чтобы его пришли и взяли.
   – Я могу заработать гораздо больше на продаже лотков для золотоискателей, чем на поисках желтого металла. Вокруг Дарк-Крика практически все уже выбрано. Разработки в Колорадо иссякли бы, если б какой-то профессор из Брауновского университета не придумал плавить неподдающуюся руду.
   С сияющей улыбкой Джейс обратился к Уидди:
   – Вот видишь, что делает образование! – И снова обернулся к Большому Джиму. – Но если у вас такой большой капитал, который можно вкладывать, почему вы не войдете в этот бизнес?
   – Для меня нет ничего интересного в том, чтобы стать владельцем шахты или камнедробилки. Это не так увлекательно, как находить золото своими руками. Ну а если хотите быстро разбогатеть, поезжайте на Раздел и ищите серебро.
   – Вот еще! На мой взгляд, это слишком грубая работа. И все-таки, мне кажется, здесь еще осталось немного готового золота для какого-нибудь бойкого старателя.
   Большой Джим фыркнул в ответ.
   – Может быть. Если кому-то не жалко тратить на это время. – Он отодвинул от себя пустую тарелку и сделал знак миссис Экленд. – Я готов выпить виски. Вы ко мне присоединитесь, Джейс?
   Он взглянул на Келли, заметил неодобрение в ее глазах.
   – Нет-нет! Оно мне ударяет в голову. А я человек простой и спокойный.
   – Купер писал, что после войны вы порядком покуролесили. Я считаю, что любому мужчине полезно время от времени выходить из берегов. Дать себе волю, что называется.
   Большой Джим отодвинул свой стакан с виски и потребовал принести еще один. Джейс опустил голову.
   – Должен признать, что я так и не нашел для себя ничего достойного. Везде оставался лишь младшим служащим.
   Он тяжело вздохнул, явно рассчитывая на сочувствие окружающих.
   – Да, вы об этом писали.
   – А что касается нашей семейной фермы… она так пострадала во время сражений, что там уже ничего не растет. Мне пришлось продать ее за бесценок, чтобы расплатиться с кредиторами моего покойного отца.
   – А почему вы не остались в армии? – резко спросила Келли, подумав, что, возможно, там из него сделали бы мужчину.
   Джейс медленно покачал головой. Голубые глаза потемнели от горечи.
   – После лагеря для военнопленных повстанцев мне больше не хотелось иметь ничего общего с военными.
   Келли изумленно смотрела на него.
   – Лагерь для военнопленных?! Но ведь вы писали, что служили ординарцем у офицера и никогда не участвовали в сражениях.
   Теперь Джейс смотрел на нее, широко раскрыв глаза.
   – Разве? Ну… понимаете… Дело в том, что… меня взяли в плен, когда я выполнял задание своего начальника. Я попался по собственной глупости. Этого вполне можно было бы избежать. Неприятно вспоминать о своих ошибках.
   – Вы, наверное, знаете много историй про войну, – с благоговением произнес Уидди. – Расскажите что-нибудь.
   – Да, да! – воскликнула Бет. – В магазине я такое слышала.
   Джейс, казалось, совсем растерялся.
   – Мне бы не хотелось… – С улыбкой облегчения он обернулся к двери: миссис Экленд в этот момент ввела Сисси. – Вот единственный член семьи Саутгейт, с которым я еще не знаком. – Он встал и опустился перед девочкой на колени. – Привет, Сисси! Какая симпатичная малютка!
   На лице трехлетней девочки застыло выражение недоверия. Она смерила гостя холодным взглядом, потом подняла свой пухлый пальчик и ткнула в повязку у него на лбу. Джейс поморщился от боли, а малышка обхватила ручками ноги миссис Экленд.
   – Хочу спать.
   Сисси надула губки и еще раз кинула злобный взгляд на Перкинса, прежде чем миссис Экленд унесла ее из комнаты.
   Келли еле сдерживала смех. Джейс оцепенел. Выглядел он так, словно в первый раз в жизни встретил отпор. «Вот и все, мистер Тру-ля-ля. По крайней мере, я оказалась не единственной, кого не очаровали ваши приторно-сладкие манеры».
   Большой Джим допил виски и встал из-за стола.
   – Ну что ж, пора идти в магазин, Джейс. Не люблю, когда он слишком долго закрыт.
   Не дожидаясь ответа, отец направился к выходу. Ни дать, ни взять король со своей свитой.
   Бет соскочила со стула и натянула на голову котелок.
   – Можно мне тоже пойти, Келли?
   – Только если пообещаешь, что не будешь озорничать. Не мешай Билли Ди. И мистеру Перк… Джейсу. И не ходи одна по улице.
   Келли снова заметила странный взгляд, которым обменялись Бет и Джейс. Он подошел к девушке.
   – Позвольте мне помочь вам.
   Келли нехотя приняла его руку. Она оказалась на удивление сильной и теплой.
   – Позвольте мне! – Джейс рванулся за палкой в тот же самый момент, что и Келли. – Ах ты…
   Палка выскользнула из его рук на пол. Он резко наклонился. Келли осталась без опоры, пошатнулась и ухватилась за плечо Джейса. Ощущение крепких мускулов под пиджаком напомнило о его обнаженной груди, которую она видела накануне вечером. Нельзя сказать, чтобы это воспоминание доставило удовольствие. У Келли неожиданно перехватило дыхание.
   Келли вздрогнула от непонятной тревоги. На верхней губе выступил пот. Сильные теплые руки крепко держали ее за талию, в глубине голубых глаз затаилась насмешка.
   – Бет, – произнесла она дрожащим голосом, – подай мне трость, а не то мистер Перкинс подумает, что мне это нравится.
   Смешинка в глазах растаяла.
   – Я не настолько глуп, чтобы этого не заметить, – едва слышно пробормотал Джейс.