Холт Черил. Под маской скромности

   Как это могло случиться? Сколько времени оно валялось там, один мучительный год за другим, и никто не осмелился задать вопрос?
   Эллен не могла сразу осознать всю чудовищность своего открытия, а рассудок отказывался соглашаться с фактами. Кольцо в ящике ее мужа. В его ящике… в его ящике… Такой ужасный, неестественный вывод – и Эллен просто не могла сообразить, что же ей делать дальше. Он за спиной. Ждет… ждет… Опасен ли он? До сих пор Алекс не казался ей опасным, но если кольцо украл он, на что еще он может быть способен? А если спросить, что он ответит?
   Эллен повернулась к нему.
   – Вот интересная вещица. – Она показала мужу кольцо, а потом крепко зажала в кулаке, чтобы не уронить.
   – Я тоже всегда так думал.
   – Правда?
   – Да. Оно совершенно уникально.
   Ее мир разлетается вдребезги, а он так спокоен, так уравновешен.
   – А ты не припоминаешь, откуда оно у тебя?
   – Понятия не имею. Оно лежит тут целую вечность.
   – В самом деле? Целую вечность?
   – Да что такое, Эллен? – Алекс шагнул к ней. – Что случилось?
   – Все в порядке.
   Алекс шел к ней слишком быстро. С каждым его шагом Эллен отступала на шаг назад, в сторону своей спальни, хотя представления не имела, что будет делать, когда дойдет до нее.
   – Эллен! В чем дело? Ответь мне!
   – Это так странно.
   – Что именно? – Алекс остановился, сообразив, что ^не стоит к ней прикасаться.
   – Помнишь, я рассказывала тебе о моем брате?
   – Он попал в неприятности из-за воровства.
   – Не просто воровства, – поправила его Эллен, – а из-за очень ценного кольца.
   – Кольца?
   – Да, и я уверена, что по странному совпадению это то самое кольцо. На нем даже есть инициалы леди Бэррингтон. Видишь? – Она показала ему кольцо и тут же убрала прежде, чем Алекс сумел как следует рассмотреть его.
   – Ты на что намекаешь?
   – Почему оно в твоем комоде?
   Алекс нахмурился, а потом ахнул:
   – Ты не можешь думать, что я его украл!
   – Я не знаю, что я думаю. Я только задала простой вопрос и хочу услышать простой ответ: что оно делает в твоем комоде?
   – Да откуда, черт возьми, я могу это знать?
   – Да, – пробормотала Эллен, – откуда, черт возьми, ты можешь это знать.
   – Дай мне его, дорогая. Дай сейчас же.
   – Нет.
   – Я не прошу тебя – я велю тебе.
   Алекс протянул руку, уверенный, что Эллен смиренно подчинится, но она не могла этого сделать. Эллен не сомневалась – стоит отдать ему кольцо, и оно исчезнет. Доказательство того, что Джеймс все это время был невиновен, испарится без следа.
   – Это кольцо убило моего отца. Ты знаешь, как он умер?
   – Нет.
   – Он не вынес позора, когда Джеймса признали виновным, и все это время кольцо лежало в твоем комоде!
   – Эллен, позволь объяснить…
   – Объяснить? Ты действительно полагаешь, что можешь разумно объяснить это?
   – Прежде чем ты необдуманно выскочишь отсюда, крича про уголовные преступления и бог знает про что еще, выслушай меня, и выслушай как следует.
   Алекс снова шагнул к ней, и Эллен попятилась еще дальше.
   – Мне нужно посоветоваться с братом.
   – Я думал, твоего брата выслали.
   Слишком поздно Эллен сообразила, что совершила ошибку, но ей было уже наплевать. Джеймс – вот единственный человек, который может ей помочь, посоветовать, как им теперь быть.
   – Он в Лондоне, – призналась она, – и я собираюсь…
   Быстрый, как змея, Алекс схватил ее за запястье и попытался разжать пальцы. Эллен сопротивлялась, стараясь вырвать руку, но, поняв, что не может, впилась ногтями в руку Алекса так глубоко, что выступила кровь.
   Он зашипел от боли, и, прежде чем оправился, Эллен вырвалась, бросилась в свою спальню, захлопнула дверь и заперла ее. Она без сил прислонилась к косяку, а на другой стороне бушевал Алекс, колотил в дверь изо всех сил.
   – Эллен! Прекрати заниматься ерундой! Сейчас же!
   Удары кулака ощущались даже сквозь дерево. Эллен, спотыкаясь, отошла от двери, гадая, знала ли она вообще когда-то этого человека.
   – Эллен! – снова заорал Алекс. – Открой!
   – Не могу. Не могу. – По ее щекам струились слезы. Эллен пыталась их вытереть, но слезы все текли и текли. Она не могла поверить, что это Алекс, – отказывалась поверить, что это он! – и все же держала в руке доказательство.
   Он сказал, что это кольцо у него давным-давно, что он не помнит, откуда оно, а у него столько безделушек. Может, он и остальные украл? Может, он просто презренный вор?
   Эллен слышала о людях, на вид совершенно нормальных, но обуреваемых невероятной страстью к воровству. Может, он из таких? И взял кольцо под влиянием странного порыва? Неужели все так просто?
   Эллен выбежала в коридор и дальше вниз, по лестнице для прислуги, стремясь оказаться на улице раньше, чем Алекс кинется в погоню. Он не будет догонять ее раздетым, значит, у нее есть преимущество во времени, да только куда именно ей идти?
 
   Николас вышел из конюшни и направился к особняку. Он радовался, что вернулся домой, вырвавшись из когтей Лидии. Несмотря на все его планы с Сюзетт, Лидия вынудила Николаса сопровождать ее в деревню. Он повиновался против воли, ни капли не думая о Ребекке и о том, где может прятаться шальная девчонка. Едва Лидия слегка отвлеклась, он ускользнул от нее. Он ей не раб и не позволит обращаться с собой, как с рабом. Лидии следует понять, что на него можно давить только до определенных пределов. Его учтивость исчерпана, и невеста она ему или нет, а командовать собой он не позволит. У него и своих забот хватает, куда более сложных и неотложных, чем Лидия и ее надоедливая сестрица. Сюзетт, должно быть, пылает от бешенства, и он должен погасить этот огонь, но прежде разобраться со своей невесткой.
   Всю дорогу до дома Лидия разглагольствовала об Алексе и Эллен. Николас не обратил бы на ее слова никакого внимания, если бы не имя, прозвучавшее в ее тирадах: Джеймс Дрейк. Брат Эллен Дрейк.
   Лидия и раньше как-то упоминала его, но Николас тогда не придал ее словам никакого значения, не сообразив, насколько важен этот человек. Но постепенно он начал тревожиться. После стольких лет он совсем забыл о Джеймсе Дрейке, но повторяющиеся упоминания о нем подействовали на Николаса, как будто призрак прогулялся по его могиле. Он припомнил странный разговор с Лидией, когда она допытывалась о его прежних прегрешениях и искусно пригрозила разоблачением старых опрометчивых поступков. Николас уже понимал, что Лидия ничего не делает случайно, значит, у нее есть основания ссылаться на прошлое. Она может быть мстительной и злобной мегерой, и нельзя позволить ей убедиться в его связи с Джеймсом Дрейком. Она запросто использует эти сведения, чтобы лишить его денег, или – Боже упаси! – вообще откажется выходить за него, а этой катастрофы допустить нельзя.
   Николас прошел в заднюю калитку, и тут, к его огромному изумлению, на веранду выскочила Эллен Дрейк и помчалась через двор, словно за ней гнались все псы ада. Что могло случиться? Алекс славился своей сексуальной доблестью, так что первая брачная ночь не могла быть такой уж плохой.
   Эллен казалась обезумевшей и едва не налетела на Николаса. Она походила на пугало, плакала и что-то бормотала. Эллен резко остановилась.
   – О… о… мистер Маршалл. Я не заметила вас.
   – Я теперь ваш брат, Эллен, так что называйте меня Николас.
   – Да, да… конечно. – Она была расстроена и встревожена и постоянно оглядывалась, словно ожидала погони.
   – Что случилось, дорогая? В чем дело?
   Она глянула на его быструю, яркую двуколку, стоявшую за воротами. Лошадь еще не распрягли, и она не сильно устала.
   – Это ваш экипаж? – спросила Эллен.
   – Да.
   – Вы не очень рассердитесь, если я попрошу вас подвезти меня?
   – Разумеется, Эллен. Мы теперь семья. – Он изнывал от любопытства. Что происходит? – Все мое – ваше. Куда бы вы хотели поехать?
   – Мне необходимо срочно поговорить с братом. У меня есть адрес, это в доках.
   – С братом?! – Сердце Николаса ушло в пятки. Преступник должен находиться в Австралии! Что он делает в Англии? – Я не знал, что у вас в городе есть родственники.
   – Он живет в Лондоне около года.
   Черт! Почему ему не сообщили? Какой смысл от полиции, если они не могут уследить за опасным преступником?
   – В доках, говорите? Не самый лучший район.
   – Я знаю. И довольно далеко, но это ужасно важно.
   – Что ж, видимо, это необходимо. – Николас взял Эллен под руку и повел по аллее. – Вы прекрасно выглядите. Пойдемте, а по дороге вы мне все расскажете.
   Он помог ей сесть в двуколку и сам устроился рядом. Все это время Николас поглядывал на дом, с облегчением убедившись, что никто не вышел и не увидел, как они уходят. Он натянул вожжи, и через несколько секунд они мчались вперед.
 
   Алекс услышал удаляющиеся шаги Эллен, но еще несколько раз ударил кулаком по двери, хотя Эллен уже убежала. Впрочем, если бы она и осталась на месте, все равно бы не ответила.
   Все, чего он добился, колотя в дверь, – это сильнейшего головокружения. Похмелье вовсю давало о себе знать. Алекс побрел в свою гардеробную и начал натягивать брюки. Он не собирался бежать за Эллен в полотенце, намотанном на бедра. Он ее все равно догонит. В конце концов, далеко ли может убежать женщина? А он поедет верхом, поэтому догонит ее без труда. Может, пробежавшись, Эллен успокоится и сама вернется домой. Денег у нее нет, так куда она может пойти?
   Единственная ценная вещь у нее – то самое кольцо. Она может продать его за наличные, если найдет желающего его купить.
   Алекс с отвращением выругался. Проклятущее кольцо! Мало оно принесло неприятностей? Мало несчастий? Почему он не избавился от него, как собирался? О чем думал, оставив его валяться там, где на него мог наткнуться кто угодно?
   Очевидно, он не думал. Вот в чем беда.
   – Какой кавардак! – пробурчал Алекс.
   Натянул сюртук, спустился вниз по лестнице и приказал седлать коня.

Глава 20

   – Где мы?
   – А это имеет значение?
   – Вы обещали отвезти меня к брату!
   – Я солгал.
   Эллен дернула веревку, опутавшую ее запястья, но узел оказался прочным. Она не совсем точно помнила, когда Николас связал ее, но, видимо, это произошло вскоре после того, как он ударил ее по голове. Сообразив, что они едут не в сторону доков, а на большой скорости удаляются из города, она начала сопротивляться, но с ужасом поняла – хотя Николас зачастую выглядит и ведет себя, как неуклюжий идиот, на самом деле он очень и очень сильный.
   У нее нет шансов. До этого момента ее ни разу в жизни не били, даже в раннем детстве не шлепали, поэтому Эллен не представляла себе, как это больно и как сильно может потрясти. Она пригрозила, что выпрыгнет из двуколки, и припомнила, что даже свесила ноги над летящей внизу дорогой. Они мчались по пустынной местности, и Николас мог не бояться, что кто-то заметит его жестокость. Он отдернул Эллен от борта двуколки и так сильно ударил по голове, что искры из глаз полетели. И больше она ничего не помнила, пока не очнулась, лежа у ног Николаса, связанная, как рождественский гусь.
   Она попыталась сообразить, сколько времени прошло с момента, как она вышла из дома, и как далеко они от Лондона. Видел ли кто-нибудь, как она уходила из особняка или забиралась в двуколку? Вряд ли.
   Алекс знает, что она убежала, но он скорее всего решил, что у нее истерика и она вернется, когда успокоится: Если она не вернется, Алекс, возможно, даже не станет ее искать. С какой стати? Они только и делали, что ругались. Наверняка он даже рад, что она исчезла. Ее никто не хватится.
   От мысли о том, как она одинока и всегда была одинока, из глаз Эллен хлынули слезы. Она прожила на свете двадцать восемь лет, но оставила такой незаметный след, что ее запросто можно счесть невидимкой.
   Вокруг шумел ветер. Приподнявшись на корточки, Эллен вдруг увидела, что кольцо – драгоценное доказательство невиновности Джеймса – исчезло. Неужели она его выронила? Неужели оно упало на дорогу, когда Николас ударил ее? Или кольцо забрал Николас?
   Лихорадочные мысли сменяли одна другую, а они медленно ехали по узкой дорожке, упиравшейся в сельский коттедж. Никто не вышел им навстречу, даже смотритель. Николас выпрыгнул на землю и хотел помочь выбраться Эллен, но она отшатнулась.
   – Где мы? – повторила она свой вопрос.
   – Неужели не можешь догадаться? – Николас обвел рукой тихий дворик. – В любовном гнездышке Алекса. Когда ему хочется долгого свидания, он привозит своих красоток сюда. Он любит уединение. – Николас хохотал, и это походило на хохот старой ведьмы. – Идеальное место для моей задумки.
   У Эллен волосы встали дыбом.
   – Что вы собираетесь сделать?
   – Я не буду портить тебе сюрприз.
   Он снова протянул руку, но Эллен отказалась от его помощи, и Николас начал злиться. Он сдернул ее на землю, как куль с мукой. Расстояние оказалось немалым, и Эллен не смогла смягчить удар, потому что руки у нее были связаны. От удара у нее перехватило дыхание, она вскрикнула от тревоги и боли. Что с ним происходит? Почему он это делает? Раньше она несколько раз коротко разговаривала с ним, и этого хватило, чтобы определить его как человека вежливого, ленивого и скучающего. После его помолвки с Лидией Эллен добавила в свой список еще пару штришков – охотник за приданым и болван, – но она никогда не считала Николаса агрессивной личностью. Не слышала она и о том, что он сумасшедший.
   Николас склонился над ней, не выказывая ни малейшего сочувствия к ее неудачному падению.
   – Можешь войти в дом на своих двоих, – произнес он, – или же я втащу тебя волоком. Выбирай.
   После нескольких попыток Эллен все же выговорила:
   – Я войду сама.
   Он рывком поднял ее на ноги и повел к коттеджу. Чем ближе они подходили к порогу, тем сильнее становилось возникшее у Эллен чувство – если она войдет внутрь, то уже никогда не выйдет наружу. Намереваясь оттянуть время, она упрямо попыталась остановиться, но не смогла сопротивляться напору Николаса.
   Эллен пронзительно закричала, но он только расхохотался:
   – Кричи сколько влезет, здесь тебя никто не услышит. Поэтому Алекс и купил этот дом. Его любовницы могут визжать, кричать, умолять – соседей нет, жаловаться некому.
   – У Алекса много прегрешений, но он никогда не опускался до похищения людей.
   – Никаких похищений, что ты. Только не святой. Алекс Маршалл. Но, как ты сама заметила, он успел здорово нагрешить. Ты не поверишь, скольких женщин он здесь развлекал и что с некоторыми из них вытворял. Его не зря называют главным мерзавцем Лондона.
   Николас толкнул Эллен, и она, споткнувшись, вошла в просторную комнату. Место было словно создано для плотских наслаждений – с красными коврами и драпировками, мягкими диванами и креслами, а на полу лежало множество больших подушек, видимо, для того, чтобы человек мог возлечь там, где пожелает, и чувствовать себя удобно. Тревога Эллен все усиливалась: может, оба брата сумасшедшие?
   Что за человек должен владеть таким непристойным жилищем? И что за человеку может прийти в голову показать это своей новоиспеченной невестке? Зачем мучить ее такими тревожащими сведениями? Она едва знакома с Николасом. Откуда у него к ней такая неприязнь? Почему он так злится?
   – Зачем мы здесь? – спросила Эллен.
   – Всему свое время.
   – Я требую объяснений!
   – Ты мне больше нравишься, когда молчишь, поэтому заткнись, а то я снова тебя ударю.
   Глаза его злобно блеснули, и Эллен в ужасе подумала: а что дальше? Пытки? Убийство? Любой безумный поступок казался возможным, и она решила, что не будет вести себя, как жертвенная овечка.
   Эллен бросилась на Николаса, врезавшись в него со всей силы. Он не ожидал сопротивления, поэтому никак не помешал ей и не отпрянул. Что-то хрустнуло у него в скуле – от удара он так лязгнул челюстями, что вполне мог сломать зуб.
   Взвыв, Николас отскочил в сторону. На щеке была глубокая рана, оттуда сочилась кровь, пачкая белую рубашку.
   – Ты, сука! Сука!
   Со связанными руками Эллен больше ничего не могла. Сделав рывок, она потеряла равновесие и упала на пол. В воображении она тотчас же вскочила на ноги, отлупила Николаса так, что от него осталось мокрое место, и выбежала из коттеджа, но в реальности ноги у нее запутались в юбке, и бить его было нечем, так что убежать она не смогла.
   Николас мгновенно бросился на нее сверху, вжимая ее в пол своим тяжелым телом, От этой возни он сильно возбудился, и Эллен с тошнотворной ясностью поняла, что он намерен сделать.
   Изнасилование! Да зачем это ему? Чего он надеется добиться? Он что, ненавидит Алекса? Или ее?
   Эллен не могла понять, чем они вызвали подобную враждебность, и представления не имела, как остановить Николаса. Разве можно урезонить безумца?
   – Слезь с меня! – прошипела она, стараясь, чтобы это прозвучало храбро и решительно.
   – Я всего лишь собирался побеседовать с тобой, – заявил Николас, – но передумал. Мы сначала позабавимся, а уж потом поболтаем. Может, если я тебя как следует ублажу, ты расскажешь мне то, что я хочу знать.
   – Я тебе и сейчас расскажу. Спрашивай.
   – Нет. Интереснее будет, если я извлеку из тебя ответы.
   Он рывком поднял Эллен на ноги – ярость придала ему силу десятерых человек, – схватил ее за талию и потащил к лестнице.
   – Что ты хочешь узнать от меня? – Эллен сопротивлялась изо всех сил, но не могла справиться с ним.
   – Ты ужасно глупая. Я не собираюсь тебе ничего объяснять.
   Эллен выпалила:
   – Лучше отпусти меня!
   – Ни черта подобного.
   – Ты уже нажил себе неприятности. Как ты собираешься объяснять кровь на рубашке? Рану на лице?
   – Ничего я не буду объяснять. Мне не придется объяснять.
   – Алекс убьет тебя, когда узнает, что ты со мной сделал.
   – Алекс ничего не узнает.
   Они уже добрались до верха лестницы, и Николас поволок Эллен по коридору. Выйдет ли она отсюда живой? Если не сумеет убежать – и быстро! – ответ однозначный: «Нет». Николас не позволит ей уйти, потому что не станет рисковать – она все расскажет Алексу.
   Николас остановился перед последней комнатой и втянул Эллен внутрь. Там подтащил ее к кровати и взвалил на матрац. Эллен сделала еще одну слабую попытку сбежать, но она была связана и избита, поэтому ее усилия оказались такими же безуспешными, как и предыдущие.
   Прежде чем Эллен успела что-то сделать, ее запястья уже были привязаны к кроватным столбикам. Она лягала Николаса, не в силах нанести ему хоть какой-то ущерб, и в ответ он связал ей и щиколотки. Она лежала на кровати распростертая, содрогаясь от ужаса, а Николас наслаждался ее положением.
   – Я всегда считал тебя очень хорошенькой, Эллен.
   Какое дикое заявление! Он просто ненормальный!
   – Правда?
   – Никак не пойму, что такого ты увидела в Алексе?
   – В Алексе?
   – Да. Если тебе так хотелось, чтобы тебя соблазнили, почему ты обратилась к нему? Почему не ко мне?
   Может, в этом все дело? Он ревнует к Алексу? Николас становился все более странным с каждой секундой.
   – Алекс был добр ко мне.
   – Алекс? Добр? Это смешно! – Николас махнул рукой на диван, стоявший перед камином. – На самом деле он любит дешевый шик, но мне кажется, он это от тебя тщательно скрывал.
   – Я никогда не замечала за ним дурного поведения, – непреклонно заявила Эллен.
   – Если бы ты выбрала меня, а не Алекса, никакого скандала бы не произошло. Я умею осмотрительно обращаться со своими любовницами.
   – У тебя есть любовницы?
   – Разумеется, и я искусно управляюсь с ними. И никогда не забавляюсь с наемной прислугой, если внизу находится моя невеста. На это у меня ума хватает.
   С этим не поспоришь. Они с Алексом навлекли на себя беду безрассудной страстью, и, когда катастрофа разразилась, Эллен могла винить только себя.
   – Любовь заставляет людей совершать странные поступки, – упрямо сказала она.
   – Любовь? Ты думаешь, Алекс тебя любит? Боже мой, до чего ты наивна!
   Николас подошел к комоду, вытащил что-то из ящика и показал ей.
   Это был нож! Огромный блестящий нож со страшным лезвием! И выглядел он очень острым. Эллен покрылась бисеринками пота.
   Николас подошел к ней и прижал холодный металл к ее горлу, давая ей ощутить его кожей, заставляя Эллен бояться все сильнее.
   – Тебе страшно, – небрежно заметил он. – Это хорошо.
   – Да, мне страшно, – согласилась Эллен. – Не знаю, что ты задумал, чего ты хочешь, но тебе стоит только попросить, и я дам тебе это. Тебе не нужно… не нужно….
   – Знаю, что не нужно, – прервал Николас. – Тебе решать, что случится дальше. Расскажи-ка мне все про твоего братца и про это кольцо. – И показал Эллен кольцо, надетое на палец. – Можешь сочинить любую историю, а можешь рассказать правду. Если будешь откровенной, я тебя просто изнасилую и отвезу домой, так что это дельце останется нашей тайной. – Николас вздохнул, словно изнасилование было для него тяжким бременем, и продолжил: – А вот если ты будешь врать, я тебя изнасилую и убью. Очень медленно. Я оставлю тебя привязанной к кровати и пошлю местному судье анонимную записку, чтобы он смог найти твой труп. И напишу, что надежный свидетель, слишком скромный, чтобы появиться перед судьей, видел, как Алекс привез тебя сюда, а уехал один.
   Алекса обвинят в этом преступлении! Эллен не могла допустить такой жестокой несправедливости. Алекс ни в чем не виноват! Ни в чем! Но если ее найдут мертвой в его личном убежище, он не сумеет все это объяснить.
   – Никто не поверит, что Алекс меня убил.
   – Почему это? Все слуги засвидетельствуют, что вы постоянно ругались. Почему бы ему не захотеть избавиться от тебя?
   – Он меня любит! – воскликнула Эллен, но если Николас ждал уклончивого ответа, то наверняка заметил ложь. – Он будет искать.
   – Я очень хорошо знаю Алекса. Он не даст себе труда бегать за тобой, поэтому можешь не надеяться. – Задумавшись, Николас посмотрел в окно, потом пробормотал: – Да, так будет лучше всего. Надо было сделать что-нибудь в этом роде много лет назад. Я стану графом и получу все деньги. И не нужно будет жениться на Лидии.
   – Алекс твой брат!
   – Пустая формальность, уверяю тебя. – Николас вытянул руку. – Так, а теперь о кольце…
   – Я наткнулась на него в комоде у Апекса. Мы поссорились.
   – Почему оно для тебя важно?
   – Десять лет назад его украли на вечеринке в Суррее. За преступление осудили моего брата Джеймса, но он был невиновен.
   – Откуда ты знаешь, что это то самое кольцо?
   – Везде разослали рисунки. А графиня, которой оно принадлежало, выгравировала на нем свои инициалы.
   Николас стянул кольцо с пальца и прочитал крохотные буквы.
   – В самом деле. Когда твой брат вернулся в Англию?
   – Не меньше года назад. Я не знаю точной даты.
   – Где он живет?
   – Понятия не имею.
   Николас нахмурился, поднял нож и приставил лезвие к горлу Эллен. Кожу обожгло и потекла кровь.
   – Запомни: не смей врать.
   – Я и не вру. – Эллен так сильно дрожала, что, не будь она привязана, могла бы свалиться с кровати. – Я посылала ему записки в таверну, о которой тебе говорила. Оттуда их доставляли ему, но я не знаю как. А потом он присылал мне ответ.
   Николас внимательно изучал Эллен, оценивая степень правдивости, и, похоже, убедился в ее искренности.
   – А когда ты спросила Алекса про кольцо, что он ответил?
   – Он ничего не объяснил.
   – Эллен!
   – Клянусь! Он просто потребовал, чтобы я отдала ему кольцо, но не сказал, откуда оно у него, хотя это очевидно.
   – Разве?
   – Должно быть, он и есть вор.
   – Такая преданная, такая верная. Такая наивная. – Николас швырнул нож на пол. – Это я его украл.
   – Ты?!
   – Да.
   – Но зачем?
   – А как, по-твоему? Мне нужны были деньги, и я получил за него очень приличную сумму, хотя, клянусь жизнью, не понимаю, как оно оказалось у Алекса. Давай кончать с этим, ладно?
   Он лег на Эллен, едва не раздавив ее своим весом, и просунул колено между ног. Она никак не могла оттолкнуть его.
   – Ты позволил им обвинить моего брата! Ты уничтожил мою семью!
   – Да, – согласился Николас – Мне было неловко из-за этого. Я не думал, что поднимется такой шум.
   – Ты убил моего отца! – прорыдала Эллен.
   – Не говори ерунды. Если твой папаша и преставился, я к этому не имею никакого отношения.
   – Ты убил его! – Эллен начала громко кричать и сопротивляться изо всех сил.
   – Замолчи! – приказал Николас.
   – Я тебя ненавижу! Я тебя проклинаю! Чтоб ты попал в ад на целую вечность!
   Николас ударил ее по щеке, но Эллен не замолчала. Она решила кричать и сопротивляться до самого конца.
   Николас схватил ее за подбородок и поцеловал. Вонючий лживый язык проник ей в рот, и Эллен укусила его изо всех сил. Стремясь вырваться, Николас отпрянул, и Эллен почувствовала, как рвется кожа и хлещет кровь. Он сунул руку ей под платье и ухватил сосок, сдавливая его все сильнее и сильнее. Эллен больше не могла терпеть боль и разжала зубы.
   Николас смотрел на нее сверху вниз. Злоба волнами исходила от него. Он сжал пальцами ее горло, перекрыв доступ воздуха и заставив Эллен испуганно задергаться!
   – Мне нравится, когда ты сопротивляешься, – сказал он. – А сейчас посмотрим, насколько ты на самом деле стойкая.
   – Сумасшедший ублюдок! – выругалась Эллен, Николас вцепился в ее платье и разорвал до пупка. Увидев обнаженную грудь, он злобно ухмыльнулся и начал избивать Эллен. У нее быстро туманилось сознание. Очень скоро она перестанет что-либо соображать, и не известно, что случится тогда. Конечно, лучше всего, если он убьет ее, когда она будет без чувств.