Холт Виктория. Светоч любви

   Но не только Джолифф давал Джейсону чувство уверенности и безопасности. Вскоре у него появилась подруга. Они вместе осваивали игры, требовавшие напряжения ума, они вместе устраивали затейливые шутки, в секрет которых не посвящали даже меня.
   Наблюдая за ними, я спрашивала себя, почему же меня должен изводить испуг, почему я все время боюсь какой-то катастрофы. Почему я так часто вспоминаю бедную Беллу, бросившуюся из окна и разбившуюся из-за того, что жизнь казалась ей непереносимой? Почему я должна обращать внимание на сплетни Лилиан Ланг и скрытые предупреждения Элспет Грантхэм, сестры Тоби, Джолифф и Джейсон любили играть в бадминтон, и у них были интересные воланы. Если обычный состоял из пробки, в которую веером были вставлены перья, то в этих были использованы птичьи лапки. Играли, они очень увлеченно, их любимым местом для сражений была лужайка за наружной стеной около пагоды.
   И именно потому, что они все время играли на одном месте, они и обнаружили потайной люк. Оба ворвались в дом в полном восторге.
   Я лежала. Вставая, я опять почувствовала себя не очень хорошо. Повторилась та тошнота, которую я уже как-то ощущала. Это прошло, но в такие дни я чувствовала некоторую слабость и желание прилечь днем на; часок.
   Я услышала, что Джолифф зовет меня, поэтому я выскользнула из кровати и вышла к нему.
   — Джейн! Пойдем и посмотрим вместе. Совершенно необычная вещь, я уверен, что мы наткнулись на люк Я выбежала из дома вслед за ними. Мы пронеслись через все ворота и оказались вблизи пагоды.
   Квадратная каменная плита была скрыта кустами, и Джолиффу пришлось раздвинуть их, чтобы показать мне люк.
   — Волан Джейсона попал как раз в середину кустов, и когда я полез за ним, то обнаружил этот люк. — Джолифф счел необходимым пояснить мне, как это произошло.
   С того момента, как мы с Джолиффом поженились, возникло много новых дел и проблем, и это все на какое-то время отвлекло меня от секретов дома. Теперь интерес вернулся в прежней мере. Я была уверена, что мы стояли на пороге открытия.
   Джолифф тоже был взволнован. Прежде всего надо было расчистить кусты. Затем надлежало поднять плиту. Мы оба почему-то подумали, что попадем в подъемный коридор, который приведет нас к легендарным сокровищам.
   Мы не знали, с чего начать. Должны ли мы попытаться поднять камень сами, или лучше позвать кого-нибудь на помощь? Джолифф считал, что привлекать внимание посторонних было бы глупо. Дом тысячи светильников как-никак оставался легендой, и болтовня по поводу нашей находки могла бы привлечь излишнее внимание.
   — Я уверена, что существует какая-то другая часть дома, которую нам предстоит открыть. Это ведь Дом тысячи светильников, а мы насчитали только шестьсот.
   Энтузиазм Джолиффа был безграничным. Он был уверен, что мы должны найти целое состояние. Он фантазировал, что это будут бесценные сокровища.
   — Я уверен, Джейн, что это будет подлинник Куан Цинь. Это стоит целого состояния.
   — Думаю, что мы передадим ее в какой-нибудь музей.
   — В Британский музей, Джейн. Но это будет находка!
   — Но китайцы могут не захотеть выпустить ее из страны.
   — Обойдем это препятствие.
   — Ладно, посмотрим, пока мы еще ничего не нашли.
   Мы очистили крышку люка и увидели, что это просто каменная плита. Оказалось, что совершенно не за что зацепиться, и было непонятно, как ее поднять.
   Единственное, что можно было сделать, по мнению Джолиффа, после того, как мы безнадежно искали потайную пружину и не нашли, это попытаться сдвинуть крышку в сторону и посмотреть, что там внизу.
   Осуществить такую операцию, не привлекая внимания посторонних, было довольно сложно. Пришел Адам, чтобы присоединиться к нам. Слуги умирали от любопытства, стремясь узнать, чем это мы занимаемся.
   — Здесь может обнаружиться ответ на все вопросы, касающиеся тайны этого дома.
   Мы все вместе хотели бы увидеть ту лестницу, что ведет в помещение, где спрятаны сокровища.
   Но нам пришлось пережить жестокое разочарование. Ценой огромных усилий мужчинам удалось, наконец, сдвинуть этот камень, и под ним оказалась только земля. Ничего больше. И на этом заповедном участке копошились тысячи различных насекомых.
   Джолифф и Адам подняли плиту и держали с двух сторон. Они боялись, что тяжелая плита выскользнет у них из рук. И она-таки выскользнула. Мужчины успели отпрыгнуть, но плита сокрушила часть стены пагоды.
   Раздался громкий шум падающей каменной кладки.
   Мы все были как в параличе от пережитого разочарования, так что не сразу осознали размеры повреждений. Но когда мы шагнули внутрь пагоды, то я с ужасом увидела, что в результате цепочки происшествий верхняя часть статуи богини откололась и упала вниз, разбившись на куски.
   Джолифф констатировал с мрачным юмором:
   — Кажется, леди и в самом деле потеряла лицо.
   Как бы там ни было, но в глазах окружающих повреждение статуи выглядело как проявление воли дьявола.
   Мы — иностранные дьяволы — сотворили это святотатство. Богиня не простит нам этого. Из-за неловкости мы допустили повреждение ее изображения.
   Лотти заметила:
   — Очень для дома плохо. Богиня недовольна.
   — Но она знает, что все произошло случайно. Лотти покачала головой и хихикнула. Когда я вернулась к себе, то обнаружила денежный меч, висевший над моей кроватью.
   — Кто повесил его сюда?
   Лотти кивнула, и я поняла, что это ее рук дело.
   — Зачем?
   — Так лучше. Он защищает. Здесь лучшее место. Было ясно, что по ее убеждению я как никогда нуждалась в защите.
   — Послушай, Лотти. Я ведь не поднимала крышку. Я только наблюдала. Почему же мне надо опасаться гнева богини?
   — Вы — высшая хозяйка. Дом принадлежит вам.
   — Это что же получается, что я отвечаю за все происходящее в этом доме?
   Лотти улыбнулась в знак согласия с моим предположением. Чтобы доставить девушке удовольствие, я оставила меч висеть на том же месте, куда она его повесила. К тому же, не могу не сознаться, что я чувствовала себя спокойнее, видя этот меч над моей кроватью. Я становилась очень суеверной, как это часто бывает с людьми, которые воображают, что им что-то угрожает.

Глава 3

   Лотти и я возвращались с базара на рикше. Проезжая дом Чан Чолань, я вдруг увидела Джолиффа. Он выходил из дома. Я наблюдала за ним, пока он шагал до Дома тысячи светильников. Я откинулась на спинку сидения. Затем спросила себя, а почему, собственно, мне надо волноваться. Хотя ответ был довольно ясным.
   Что понадобилось Джолиффу в доме Чан Чолань? Этот вопрос я задала себе. А затем как бы услышала ответ на него с интонациями Лилиан Ланг: «Она устраивает связи… не только для китайцев, но и для европейцев». И далее уже голос Элспет Грантхэм, сестры Тоби: «Многие мужчины имеют тайных китайских любовниц».
   Я посмеялась над этой мыслью. Как это может быть? Я подумала о наших с ним отношениях, о нашей страсти. Никаких червоточин в нашей любви не было. Джолиффу не на что было пожаловаться. Но тем не менее, почему же он выходил из дома Чан Чолань. Я поднялась в спальню: он был там — это я поняла по доносившемуся насвистыванию знаменитой арии графа из оперы «Риголетто».
   Привет, дорогая. Ходила за покупками?
   — Да.
   Я посмотрела на него. Одной из отличительных черт Джолиффа было то, что в его обществе любой человек трактовал сказанное им исключительно в пользу Джолиффа. Даже самое спорное. Мне тут же показалось, что было бы невероятно заподозрить Джолиффа в том, что он посетил дом Чан Чолань по каким-то другим причинам, кроме чисто деловых.
   Где ты был сегодня? — поинтересовалась я. Я был на складах, а потом встретился с одним англичанином, который заинтересовался фигурками из розового кварца. Ты знаешь, о чем я говорю.
   Но ведь я только что видела его выходящим из дома Чан Чолань.
   Сейчас я относилась к этому факту спокойно. Потому что он был рядом и дарил мне свою честную, открытую улыбку. Но я знала, что как только я останусь в одиночестве, мои опасения возрастут. Мне надо было что-то сказать.
   — Ты был у Чан Чолань?
   На его лице отразился на мгновение испуг, а я про должала:
   Я видела, как ты выходил из ее дома. А это… да.
   А говоришь, что ты был где-то по вопросу розового кварца…
   — Я и был. А позднее заглянул к Чан Чолань… По пути домой.
   И часто ты там бываешь?
   — Да так, иногда.
   Я смотрела на него с вызовом.
   А зачем? Он подошел ко мне и положил руки мне на плечи.
   — Эта леди — сильный человек Гонконга. У нее огромные связи, она знает множество людей.
   — Богатых мандаринов, которые хотят завести., роман?
   — Совершенно верно. Но эти богатые мандарины хотят купить что-нибудь ценное, либо продать пару вещей из коллекций, которые их предки собирали веками. Этим путем мы достали наши наиболее восхитительные вещи.
   — Ты ходишь туда, чтобы встретиться с этими людьми?
   — Я использую любую возможность. Так же, кстати, как и Адам.
   — А Тоби там бывает? Джолифф засмеялся.
   — Дорогой старина Тоби. Элспет никогда не позволила бы ему ступить хоть одной ногой в подобное заведение. Она страшно боится, что его могут там соблазнить.
   — А мне не надо бояться этого? Он прижал меня к себе.
   — Ни капельки. Ты же знаешь, что я полностью принадлежу только тебе.
   Конечно, я поверила ему… на тот момент.
   Ревность коварна. Кто-то смеется над самой мыслью, что любимый человек может быть неверен, другой уверяет себя, что все это игра воображения из-за очень большой любви. А меня опять начали мучить сомнения по поводу того, насколько глубоко я знаю Джолиффа.
   Что я знала наверняка: он был очень привлекательным — не только для меня, но и для других. Лилиан Ланг очень хитро проехалась по этому поводу, когда мы с ней встречались.
   Что сплетничали о первой жене Джолиффа?
   Я знаю, что эти женщины не очень верили, что она покончила с собой из-за болезни. Больше грешили на Джолиффа.
   Элспет верила, что если однажды брачные обязательства были приняты, то от них не освобождает ничто. В ее глазах Джолифф был человеком ненадежным, и тот факт, что я предпочла его Тобиашу, расценивался как свидетельство моей дремучей глупости. Ее отношение к дуракам было таким же, как к жуликам. И она считала по этой причине, что я проиграла все, что могла бы получить.
   Когда Лотти пришла ко мне и передала приглашение еще раз посетить Чан Чолань, я приняла его с радостью. Эта странная женщина вызывала теперь у меня интерес гораздо больше, чем прежде. Мне хотелось посидеть с ней и, возможно, даже поговорить откровенно.
   — Она хотела бы, чтобы вы взяли с собой Джейсона.
   Джейсон был в восторге от этой перспективы. Слуга с косичкой открыл ворота, и мы вошли во двор. Дом выглядел очаровательно в лучах солнца. Он был трехэтажным, каждый этаж выступал над нижним. А крыша была украшена орнаментом.
   Нынешнее посещение отличалось от прошлого визита. На сей раз кроме нас не было никого. Мне было интересно, зачем я ей понадобилась. Может быть, ее приглашение было следствием какого-то разговора с Джолиффом, в ходе которого он рассказал, что я очень хотела бы знать, зачем мой муж приходит в этот дом.
   В холле нам пришлось немного подождать. Откуда-то издалека доносились звуки китайских музыкальных инструментов. Затем пришел слуга, чтобы проводить нас в комнату, где мы должны были предстать перед хозяйкой. Она сидела на высокой подушке и поднялась, элегантно раскланиваясь с нами. Чан Чолань соединила руки и трижды подняла их на уровень лица. Она приветствовала нас мягким музыкальным голосом, произнеся традиционные для данной церемонии китайские слова. Она посмотрела на Джейсона и поприветствовала его теми же словами персонально. Он уже понимал, что должен ответить точно так же.
   Хозяйка сказала по-китайски, а Лотти перевела мне:
   — Чан Чолань говорит, что у вас очень хороший сын.
   Мы все сели. Она хлопнула в ладоши. На каждом длинном ногте был охранный чехол.
   Прибежал слуга, и она что-то сказал ему так быстро, что мне не удалось разобрать ни слова. Я подумала, что она попросила принести чай ее гостям. Но оказалось, что речь шла совсем не о чае. Другой слуга привел за руку маленького мальчика. Его черные волосы были гладко зачесаны, блестящие глаза, кстати, как и у Лотти не такие узкие, как у большинства здешних обитателей, смотрели очень внимательно. У него была нежная кожа, тоже, как у Лотти, цвета лепестков магнолии. Он был одет в голубые шелковые брюки и куртку.
   Чан Чолань невозмутимо посмотрела на него.
   Она подала знак, он подошел и низко поклонился нам. Джейсон и мальчик внимательно изучали друг друга. В комнате стояла удивительная тишина. Чан Чолань внимательно смотрела на обоих мальчиков, как бы сравнивая их.
   Джейсон спросил мальчика:
   — Сколько тебе лет?
   Мальчик улыбнулся. Он не понимал по-английски.
   — Он — Чин Ки, — пояснила Чан Чолань.
   — Это имя великого воина, — перевела Лотти и добавила, что когда-нибудь мальчик будет великим воином.
   Чан Чолань что-то быстро говорила мальчику, который смотрел на Джейсона как-то застенчиво.
   Лотти пояснила, что Чан Чолань попросила Чин Ки показать Джейсону его воздушного змея.
   При упоминании о змее Джейсон заметно оживился.
   Он засыпал мальчика вопросами о змее, о том, есть ли на змее дракон, а потом сообщил, что он и его отец умеют запускать змея выше всех. Чин Ки улыбался в ответ. Джейсон явно был ему симпатичен и к тому же был намного больше его самого.
   Чан Чолань сказала что-то Лотти, которая тут же встала.
   Чан Чолань сказала, чтобы я забрала мальчиков и погуляла во дворе.
   Я кивнула, и Лотти увела мальчиков. Когда она вышла, подали чай.
   Чан Чолань и я сидели у окна. Появились мальчики. Они несли змея размером с Чин Ки.
   Лотти присела на скамейку и стала наблюдать за ними.
   Слуга подал мне мою чашку. Я потягивала напиток. Он был горячим и освежающим.
   Она произнесла: «Ваш сын… мой сын».
   — Он очень замечательный ребенок, ваш Чин Ки.
   Два замечательных мальчика. Они счастливо играют.
   Мне были поданы сушеные фрукты. Я взяла одну штуку вилочкой с двумя длинными зубцами.
   — Забавляются змеем. Восток и Запад. Хотя… Казалось, что-то мешает ей продолжить фразу Но я поняла, что она хочет сказать мне что-то важное.
   Джейсон и Чин Ки общались гораздо легче и оживленней, чем мы. Их головы были рядом, когда они запускали змея.
   Они стояли плечом к плечу, расставив ноги, и смотрели вверх. А я, наблюдая за ними, заметила, что они очень похожи.
   Чан Чолань, казалось, прочитала мои мысли Она медленно сказала:
   — Они выглядят… один как другой?
   — Да, я тоже подумала об этом.
   — Ваш сын… мой сын. — Она указала на меня, потом на себя. Она улыбалась и кивала головой.
   Два мальчика… Мальчики лучше, чем ребенок-девочка. Вы рады?
   Она поняла, что я сказала, и кивнула головой. Где-то в доме раздался гонг. Это было как дурное предзнаменование, потому что ее следующие слова меня поразили:
   — Мой сын… Ваш сын… у обоих английский отец. Она улыбалась, кивала, но в ее взгляде сверкало злорадство.
   О Боже, подумала я. О чем это она? И опять где-то в глубине дома прозвучал гонг. Я не могу сказать точно, сколько мы просидели, наблюдая за детьми, игравшими во дворе.
   Джейсон вскрикивал диким голосом, когда змей взмывал вверх, а Чин Ки светился радостью.
   Он время от времени поглядывал на Джейсона, и они оба смеялись, как будто у них был общий секрет.
   Я хорошо изучила хозяйку дома — ее тонкие духи, грациозное царственное тело, крошечные ножки в маленьких черных туфлях, ее прекрасные выразительные руки. Я чувствовала себя рядом с ней неуклюжей и неловкой. Она была уникальна. Ее специально учили пленять мужчин. Она была для меня в полном смысле слова чужестранкой. Я вспомнила мою маму, которая хотела видеть меня большой и сильной. Она покупала мне, экономя, новые туфли на вырост, так что длительное время моим ступням было очень просторно, и они спокойно росли.
   Это, наверное, были странные мысли, но я даже сама перед собой пыталась скрыть подозрение, которое уже начало формироваться у меня в сознании.
   Она старалась сказать мне что-то, но я не решалась задать вопрос напрямую. Я знала, что Джолифф бывал здесь. Я видела, как он поспешно выходил из этого дома. Мне он признался в этом, только когда я надавила на него. Как часто он бывал здесь? Каким был характер его отношений с этой чужестранкой, еще красивой и привлекательной женщиной? Он регулярно бывал в Гонконге с детского возраста, знал об этом городе гораздо больше, чем я. Он посещал эту женщину. Почему? Сказал ли он мне правду?
   А когда его не было со мной и я вспоминала, что уже было в нашей жизни с ним, самые невероятные подозрения начинали захватывать мой ум.
   А эта странная загадочная женщина, зачем она пригласила меня сюда? Зачем она устроила так, чтобы наши сыновья играли вместе, а мы наблюдали за ними? Зачем она хотела, чтобы я увидела их вдвоем? Хотела ли она указать на несомненное сходство ребят? А они действительно были похожи. У обоих английские отцы? Не хотела ли она сказать — один отец?
   Наконец визит был закончен. Чан Чолань послала слугу привести Джейсона. Очень тактично хозяйка указала нам, что пора откланяться.
   Джейсон рассказывал о Чин Ки, пока мы шли домой. Тот был симпатичным, но забавным. Его змей был хуже, чем у Джейсона, но не намного.
   — Он не умеет запускать змея так высоко, как мой отец, — таково было резюме.
   Лотти тайком наблюдала за мной.
   — Вам понравился визит? — В ее вопросе не слышалось подвоха.
   Я ответила, что мне было очень интересно.
   — А зачем она пригласила меня?
   — Она хотела показать своего сына… посмотреть на вашего.
   Лотти хихикнула. А я спросила себя: «Много ли она знает? А, может быть, только подозревает?»
   Я размышляла над визитом к Чан Члань. Когда пришел Джолифф, я сообщила ему:
   — Чан Чолань приглашала меня в гости…
   — А… Она любит быть в добрых отношениях с семьей своих знакомых.
   — У нее есть сын… чуть младше Джейсона. Ей почему-то очень хотелось показать мне его.
   Китайцы очень гордятся сыновьями. Если бы у нее была дочь, все было бы по-другому.
   — Потом мне показалось, что она хотела бы создать нечто вроде… союза между нами.
   — О нет. В этом я сомневаюсь.
   — Она сказала, что отец мальчика англичанин. Естественно, она знает, кто его отец.
   Он был абсолютно непробиваем, и я даже устыдилась своих подозрений. Но ведь он был рядом! Как только я осталась одна, подозрения возвратились.
   Вскоре после визита мое физическое состояние ухудшилось. Приступы тошноты стали чаще, возросла апатия. Я задавала себе вопрос, что со мной происходит. Какие только страхи не одолевали меня. Чан Чо-лань… и ее сын; Белла и ее безвременная кончина. Что все это означало? Я не верила всему этому, но подозрения все равно терзали меня.
   Иногда я пыталась завести разговор об этих домыслах с Джолиффом. Но в его присутствии эти подозрения выглядели совершенно чудовищными. Как я могу спросить его в лоб: «Ты отец ребенка Чан Чолань?» Это же было только подозрение, которое родилось у меня. Когда он был рядом, заботливый, нежный, с глазами полными любви ко мне, как я могла всерьез задавать подобные вопросы.
   Но Белла — другое дело. Я хотела знать о Белле больше. Каковы на самом деле были их взаимоотношения, когда она выбросилась из окна?
   Джолифф уходил в сторону, когда я приближалась к нужной точке. Одно о нем я знала точно. Он хотел всегда жить только при свете солнца. Он жил моментом. Многие говорили, что только так и надо жить. Он верил, что все рано или поздно утрясется само собой. Он хотел оттолкнуть от себя все трудности и вообще все, что казалось ему неприятным.
   Я была другой. Я считала правильным не отворачиваться от неприятностей, а сразу решать, как с ними бороться. Я всегда была человеком, который старается смотреть на несколько ходов вперед, и научилась этому, выйдя замуж за Сильвестера. Я тогда старалась застраховать будущее Джейсона. Может быть, нас с Джолиффом так влекло друг к другу именно из-за разницы натур?
   Если я укоряла Джолиффа за беспечность и импульсивность, он поддразнивал меня за мою осторожность.
   Я не говорила ему об изменениях в состоянии моего здоровья. Наверное, правильнее было бы стараться игнорировать все это, но не получалось: по временам, когда жуткая апатия буквально валила меня, я должна была пойти в спальню и отлежаться. Иногда мне хватало короткого сна. Но у меня было какое-то странное само чувствие, и я все время вспоминала Сильвестера, представляя себе, как он уставал в некоторые дни.
   Лотти знала о моем состоянии. Она тихонько вползала в комнату и закрывала шторы, иногда я вдруг видела следы озабоченности на ее маленьком личике. В таком случае она поднимала плечи, ее дугообразные брови тоже ползли вверх, и она издавала свой нервный смешок.
   — Спите. Потом лучше.
   Однажды я проспала днем дольше, чем обычно, но резко проснулась. Что-то разбудило меня. Может быть, плохой сон. У меня было ощущение, что я в комнате не одна. Кто-то… или что-то было в комнате. Я приподнялась на локте. И мои глаза уловили какое-то движение. Потом я увидела, что дверь приоткрыта и что-то дьявольское есть в комнате.
   У меня перехватило дыхание. А, может быть, это все мне снится? Наверное, так и было. ЭТО стояло около двери, светящиеся глаза следили за мной, лицо выглядело жестоким.
   Это не был человек.
   Я вскрикнула, потому что мне показалось, что это существо двигается ко мне.
   Время, казалось, замерло. У меня было ощущение, что мои конечности парализованы, и я не могу ими даже пошевелить — так меня сковал страх. Я была полностью беззащитна.
   Но, к счастью, вместо того, чтобы приблизиться ко мне, оно исчезло; я заметила что-то красное, когда оно двигалось.
   Я села на постели и огляделась. Сердце мое колотилось так бешено, что удары отдавались в ушах. Это мог быть только кошмар. Но очень реалистический.
   Готова поклясться, что я не спала и воочию видела странное создание. Теперь я проснулась полностью. Спать больше я не могла.
   Неужели я впала в такое состояние, что не могу определить, сплю я или бодрствую?
   Я встала с кровати. Ноги мои дрожали. Я заметила, что дверь открыта. А, может быть, это я сама забыла ее затворить?
   Я вышла и оглядела коридор. В конце его была видна фигура богини. Я почти была готова к тому, что она начнет двигаться.
   Я заставила себя подойти к ней.
   Затем дотронулась до нее рукой. «Это ведь только скульптура», — прошептали мои губы.
   Это, видимо, был сон, пришедший, когда я была в полудреме. Иначе что же это было? Галлюцинациями я пока не страдала.
   Да. Это был сон. Но он здорово встряхнул меня. Я надела платье и причесала волосы. Пока я занималась этим, появилась Лотти.
   — Вы спать долго.
   — Да. Слишком долго.
   Она посмотрела на меня довольно странно.
   — Вы себя чувствуете нормально?
   — Да.
   — Похоже на то, что вас что-то или кто-то сильно напугал.
   — Я видела тяжелый сон, вот и все. Пора зажигать светильники.
   Джолифф был вынужден уехать на несколько дней. Он отправился кое-что продать в Кантон.
   — Я беспокоюсь о тебе, — сказал он. — Когда я возвращусь, то поедем погулять — ты, я и Джейсон. Он взял мое лицо в свои руки.
   — Не обращай внимания на заклинания пророков дьявола. Они все время вдалбливают, что богиня недовольна, потому что осколок от ее лица упал на пол. Эта статуя стоит здесь долгие годы и разрушается от времени. Кое-кто хотел бы воспользоваться этими обстоятельствами в своих целях.
   — Пожалуйста, возвращайся скорее.
   — Обещаю тебе сделать это в первый же подходящий момент.
   Когда он уехал, я отправилась в порт. Тоби уже поправился и был очень занят, как он пояснил мне, нагоняя пропущенные дни и читая поступившие за время его отсутствия бумаги.
   Я старалась проявить интерес к каким-то бронзовым кубкам, но, видимо, говорила что-то невпопад, потому что Тоби с тревогой посмотрел на меня и сказал:
   — Вы плохо себя чувствуете, Джейн. — Голос его был ласковым. — Что-нибудь произошло?
   Я объяснила, что ничего страшного нет, просто мне нездоровится, нахлынули усталость и апатия, а по утрам ощущается легкая тошнота.
   — Вам надо обратиться к доктору.
   — Я не думаю, что мне так уж плохо.
   — И все же надо пойти. Вы должны сделать это.
   — Возможно, вы правы.
   — Что-нибудь еще, Джейн?
   Я колебалась. Затем все же рассказала о странном существе, которое мне привиделось. Видимо, все же это сон.
   — Вероятно. Но я видела все так отчетливо, что мне казалось, что я бодрствую.
   — Иногда так бывает. Что еще?
   — Я не знаю… Правда, Лотти так живо все время рассказывает о драконах, что мне показалось — один из них посетил меня.
   Он засмеялся, и я подумала о том, какие у него добрые глаза, как мне легко объяснить ему то, о чем я не сумела бы поговорить с Джолиффом.
   При Джолиффе я все время старалась быть такой, какой он хотел меня видеть. Джолифф ненавидел болезни. Может быть, он возненавидел Беллу, когда проявилось ее заболевание?
   — Да, Тоби, это был кошмар во сне. Потому что, если это не было во сне, значит, это галлюцинация. Но я была уверена, что не сплю. И это пугает меня больше всего.
   Тоби опять мягко улыбнулся мне.
   — Может быть, в это время у вас была высокая температура и вы видели это чудище в полусознательном состоянии. Это не страшно, но я думаю, что все же лучше побывать у врача.