Ильин Андрей. Бомба для братвы

   На столе полковника Трофимова зазуммерил междугородный телефон. Звонил тот самый, который должен был послужить громоотводом, майор.
   — Здравия желаю, товарищ полковник.
   — Здорово, майор. Что там у тебя опять стряслось?
   — Я насчет расследования происшествия на артиллерийских складах. Ваше приказание выполнено.
   — Какое приказание? Ты о чем там болтаешь?
   — То, которое насчет снарядов. Ну, которое вы мне поручили. Две недели назад.
   — Каких снарядов? Объясни толком.
   — По поводу пропажи снарядов с артиллерийских складов нашего округа. Ну вы еще просили проверить. По моим каналам. На случай возможного теракта.
   — Ах, снарядов... И что?
   — Вы были совершенно правы. Это не пропажа. Это хищение воинского имущества. В особо крупных размерах.
   Час от часу не легче.
   — Ты с чего это взял?
   — Мы прапорщику, ну то есть подозреваемому, в камеру своего человека подсадили. Он все у него узнал.
   — Что узнал? Говори громче. Что он узнал?
   — Прапорщик передавал снаряды каким-то гражданским. О чем впоследствии, после представления ему записей и проведения разъяснительных бесед, написал признательные показания. Они сейчас находятся У меня.
   — Погоди, погоди. Что передавал? Каким гражданским?
   — Наименования и количества передаваемого имущества мы пока не установили. Но у нас есть контактный телефон покупателя, по которому с ними подозреваемый связывался. Мне кажется, что это дело очень перспективное. Если его копнуть поглубже. Но мы не решились без вашего разрешения.
   — Правильно не решились. Давай, майор, так — сбрось мне информацию по этому делу. Со всеми подробностями сбрось. А я покумекаю на досуге. Только без меня ничего не предпринимай.
   — Есть, товарищ полковник...
   Ну вот и достукался. Правильно говорит пословица — инициатива наказуема. Работой наказуема, которой могло бы и не быть. Дернул черт тогда зацепиться за эту сводку. Теперь придется ответ держать. Хотел майора под ответственность подставить, а получилось себя. Заварил кашу, теперь хлебать — не перехлебать. Полновесными ложками...

Глава 23

   У Мозги все складывалось хорошо. У Мозги всегда все складывалось хорошо. Потому что он не пускал дела на самотек. Он, в отличие от государственных «пап», предпочитал отслеживать свои дела лично, не передоверяя никаким помощникам, референтам или орготделам. Референт мог по недосмотру, глупости или злому умыслу ошибиться, а отвечать пришлось бы ему. Все равно ему. Потому что с референта, кроме его копеечной жизни, взять нечего. А с него есть что. И много что есть.
   В их опасном промысле, не в пример политике, конечную ответственность на другого не свалить. Потому что дело идет не о народе в целом и абстрактных платформах, а о вполне конкретном долларе, который кто-то благодаря ему получит. Или из-за него потеряет. И попытается вернуть. Чего бы это Мозге ни стоило.
   Мозга отсматривал очередной баланс проведенных в последнее время сделок. И складывал цифры. Как в детстве, наполняя глиняную копилку, которую потом разбила старшая сестра.
   Противопехотные мины. Пятьсот штук. Пункт назначения...
   Мины ушли куда-то в Дагестан охранять подступы к частным владениям. Или, наоборот, подстерегать кого-то в его собственных. Кого и где, Мозги не касалось. Его делом было получить заказ, найти и представить в оговоренный срок товар. Такой товар, который удовлетворил бы покупателя. То есть взрывался бы от малейшего прикосновения.
   Всего продано...
   Предполагаемый доход...
   Накладные расходы...
   Чистый доход...
   Доход был ниже расчетного. Слишком много пришлось раздавать взяток. За информацию о местонахождении товара. За замолвленное словцо. За то, чтобы кто-то вовремя закрыл глаза и не открывал их до момента завершения сделки. Но самое главное, за транспортировку. Где приходилось платить понемногу, но очень часто. Буквально каждому гаишнику. Потому что номера машин были дагестанские, что всякому постовому обещало положенный сверх зарплаты навар.
   Ладно, черт с ней, с упущенной сверхприбылью. В оружейном деле важен не единовременный успех, а система. И особенно постоянные, которым можно доверять, клиенты.
   Сделка по противопехотным минам не дала желаемой прибыли, но дала новый рынок сбыта. Дагестан. Откуда уже получен заказ на сто автоматов. И наверняка последуют новые заказы. Потому что кавказцы любят оружие. И ценят оружие. И платят за оружие.
   Причем на этот раз они уже не страхуются. И соглашаются отдать транспортировку продавцу, что значительно сэкономит на дороге, так как не придется отстегивать каждому постовому хапуге, который ничего не создавал, не доставал, дорогу, на которой стоит, не строил, а мзду требует. Сэкономит продавцу. Но почти Ничего — покупателю. Потому что тот, таская свое оружие по территории России, сам определил цену данного вида услуг. Сам себя обманул. И теперь больше чем на треть их снижать не резон. Итого чистая прибыль на одной только транспортировке составит процентов сорок.
   А все вместе это будет означать, что малоприбыльная первая сделка принесет баснословный барыш в будущем, когда канал наладится. А дурак выдавил бы из этой первой сделки все возможные деньги с самого начала. И потерял клиента. И обещаемый им сверхдоход.
   Теперь далее.
   Противотанковые орудия. Здесь все в порядке. Тютелька в тютельку. Столько, сколько рассчитывалось. Правда, орудия ушли достаточно дешево. Но без запасного боекомплекта. Когда дойдет дело до стрельбы, покупателю придется раскошелиться. И компенсировать несостоявшуюся прибыль. А куда ему деваться? Орудия без снарядов — та же водопроводная труба.
   Гранаты. Тоже очень хорошо. Даже лучше, чем думалось. Оплата... Накладные расходы... Доход...
   БМПешки. Здесь придется придержать. Слишком обнаглел посредник. Слишком большие затребовал проценты. Лучше разрушить несколько подготовленных сделок, чем закреплять завышенную цену. Чем создавать прецедент. Пусть покрутятся, когда в последний момент выяснится, что покупатель отказывается от заказа, который у них уже на руках. Пусть попробуют найти, кому сбыть горячий, жгущий ладони товар. Обожгутся — поскромнеют. Здесь опять-таки лучше упустить сиюминутную прибыль, но поставить на колени посредника. Дешевле выйдет. Если на перспективу.
   Ну а если не встанут, если выкрутятся, придется принимать более жесткие меры. Рынок оружия не терпит вмешательства дилетантов, которые, когда работают в паре, — завышают цены. А когда остаются в одиночестве — сбивают их. Сбивать цены нельзя. Сбивать цены грешно...
   Что там следующее в списке?
   Вертолет. Да еще не просто вертолет, а «Черная акула». Да еще с новым комплектом вооружений. С вертолетом вышла заминка. Чтобы добыть боевой вертолет, его как минимум придется «топить» в море, изображая авиакатастрофу. За пропавшую без уважительной причины «акулу» можно нарваться. Поэтому, какую бы прибыль эта сделка ни обещала, спешить не следует. До организации надежного прикрытия. А не выйдет — плюнуть. Не хватало еще с Безопасностью дело иметь. И со статьей «Измена Родине». За кражу секретного вооружения. Ладно, к этому вопросу вернемся. Позже. Служение музе войны не терпит суеты...
   Малые ракетные катера. Этих пруд пруди. Надо только списать в связи с износом корпуса и невозможностью дальнейшей эксплуатации. И купить под видом металлолома. И продать под видом металлолома. По тем же документам, представленным в таможню. С присовокуплением пары пачек «зелени». С мордой их президента посредине. Таможенникам тоже есть-пить хочется. А документы, если по формальному признаку, — в порядке. Металлолом он и есть металлолом.
   Корабли вещь удобная. И главное, уходят в чужие порты своим ходом. Не надо голову о дополнительном транспорте ломать. Правда, и конкуренция на военно-морском рынке высокая. Каждый кавторанг норовит толкнуть свою посудину. А адмиралы так флотами распродают. За центы. Суету устраивают. Как на базаре. Нормально торговать мешают.
   Ладно. К морю присмотримся. Море не убежит. Пусть вначале капитаны крылышки опалят. Чай, не последние катера и лодки в России остались.
   Танки. Ушло пять семидесяток. Хорошо ушло. Запрошено еще три. На этот раз восьмидесятки. Какому-то арабскому шейху. На хрена ему сдались танки? На шакалов в Сахаре охотиться? Или свой гарем от посягательств пришлого мужского населения защищать? Для этого за глаза хватило бы «троек», то есть тридцатьчетверок. Так нет, что поновей подавай. Восьмидесятки подавай.
   Восьмидесятки в дефиците. В наличии только один. Но обещали еще несколько. Твердо обещали. Надо будет спихнуть один и проследить за остатком. Танки очень перспективный товар.
   Теперь снаряды. Определились как один из самых Доходных промыслов. За пушками и танками — глаз да глаз. Приходится из шкуры вывертываться, чтобы достать и не засветиться. На снаряды такого внимания не обращают. Снаряды только приставка к оружию. Сами по себе они бесполезны. И безопасны. И потому охраняются и учитываются не так строго. А нужны всем. Особенно кому до того техника ушла. Так нужны, что в очередь встают. Дай да дай. Впору самому производство налаживать.
   И что еще удобно, техника хранится штуками, а снаряды тысячами. Отсутствие танка сразу бросается в глаза. А снарядов из штабелей можно повыдергать несколько сотен, и никто ничего не заметит. Есть ящики-и ладно. А в ящики до будущей войны вообще никто может не сунуться.
   Очень удобный товар снаряды. Идеальный товар. Надо будет еще по сусекам пошарить. Арсеналов и артиллерийских складов много по просторам Родины разбросано. И чего в них только нет. Даже боеприпасы первой мировой войны к гаубицам, которые впору в антикварных магазинах продавать, а не хранить на случай третьей мировой...
   Разослать надо будет ребят. Чтобы пошарили. Мосты навели. Постоянно действующие мосты. Чтобы от беспокойной розницы голова не болела.
   И вообще пора расширять ассортимент. Давно пора. Довольно хвататься за все подряд, за ту мелочевка, на которой первоначальный капитал сколачивался. Следует объединять капиталы. И брать достойный товар. Чтобы получить достойную прибыль. Время мелкого ширпотреба прошло. Ну или должно пройти в самом ближайшем будущем...

Глава 24

   «Послезавтра», строго в назначенное время, к гостинице были поданы обещанные «колеса». Неброский отечественный «уазик». Что лишний раз доказывало разумный подход к делу продавцов, которые не козыряли иномарками, предпочитая дорогостоящую непричастность дешевому выпендрежу. Им не требовалось подчеркивать свой финансовый успех. Им надо было пело делать. Так, чтобы им не мешали.
   — Вы готовы? — поинтересовался продавец.
   — Как договаривались, — ответил представитель.
   — Тогда спускайтесь через пять минут. Мы ждем внизу. Зеленый «УАЗ». Запаркован чуть в стороне. Ближе к автостоянке.
   — Деньги брать с собой?
   — Нет. Оплата, как мы договаривались, после осмотра техники. Зачем вам лишний раз рисковать средствами? И головой. Тем более денег, уверен, у вас все равно в номере нет.
   Соображает продавец. Не то что прежние, которых жадность лишила остатков разума.
   — Вы правы. Нет. После того случая нет.
   — Ну вот видите. О чем тогда говорить? Выходите. Мы вас ждем.
   Представитель вытащил, осмотрел, зарядил кейс. Они хоть и более цивилизованные продавцы, но кто их знает. Те тоже папуасов не очень напоминали. А повели себя как натуральные людоеды.
   Машина ожидала там, где сказали. Чуть вдали маячил еще один «УАЗ». Может, их. А может, случайный.
   — Садитесь, — предложил продавец, распахивая переднюю дверцу.
   — Я лучше сзади, — попросил представитель. — Меня на переднем сиденье укачивает.
   — Как хотите, — легко согласился продавец и слегка усмехнулся, заметив уложенный на колени кейс.
   — Поехали.
   Водитель тронул машину с места.
   — Ехать часа полтора, — предупредил продавец.
   — И трясти будет. Особенно последнюю треть пути. Когда на проселок выедем, — добавил водитель.
   — Ничего. Я потерплю. Ради дела. Машина выехала из города и очень быстро свернула на грейдер.
   — Здесь полигон заброшенный. Мы иногда его используем. А чтобы местное население не лезло, одеваем охрану и испытателей в униформу. Так что вы не удивляйтесь, что они в камуфляже и при погонах.
   — А на полигон идти пешком? Через лесок? — на всякий случай уточнил представитель шейха.
   — Зачем пешком? Нет. Доедем сразу до места... До места доехали действительно за полтора часа.
   И действительно последнюю треть пути трясло. Видно, дорога была наезжена и хорошо знакома.
   — Приехали, — показал водитель на заржавевший шлагбаум.
   Возле шлагбаума стоял обычного вида солдат. С погонами младшего сержанта. С ремнем, свисающим пряжкой под самый низ живота. С темно-серым от долгого использования подворотничком. Расстегнутой верхней пуговицей. Суточной щетиной. И нагловатой улыбкой на губах. От натурального дембеля не отличить. Даже если под лупой рассматривать.
   — Открывай, — крикнул, высунувшись из окна, водитель.
   Сержант лениво надавил на загруженный конец шлагбаума.
   — Проезжай.
   За первым поворотом от шлагбаума открылся полигон. Типичный, с разрушенными и наполовину растащенными по окрестным деревням постройками.
   — Где он? — заерзал на сиденье посланник шейха.
   — Вот он, — показал продавец на укрытый зеленой маскировочной сетью бугор. — Давай.
   «Солдаты» споро скатали сеть. На бетонной смотровой площадке стоял он. Танк «Т-80». Видно, что новый. Что чуть не только что с конвейера. И даже запасные траки, висящие на передке, покрашены.
   — Нулевая эксплуатация, — не удержался, похвастался продавец. — Будете смотреть?
   — Хотелось бы в деле.
   — Ваше право. Позови-ка сюда водителя! — крикнул он стоящему ближе солдату.
   Тот отбежал в ближайшие кусты. И вернулся с человеком в новеньком танкистском комбинезоне. И даже с закатанной в пластик визиткой, закрепленной на нагрудном кармане с помощью специальной прищепки. Вот что значит высокая культура обслуживания и борьба за клиента.
   Правда, фамилии и уж тем более телефона на визитке не было. Только имя и отчество. Геннадий Федорович.
   — Наш механик-водитель. И консультант по такого рода технике. С удовольствием ответит на любые вопросы, касающиеся тактико-технических характеристик и устройства данной машины.
   — Можно вопросы потом? Хочется увидеть, каков он на ходу.
   — Вам со стрельбой или как? — спросил механик-водитель.
   — А что, можно со стрельбой?
   — Конечно. Демонстрационные испытания предусматривают отстрел двух снарядов и двух пулеметных лент. Правда, мы стараемся обходиться без этого, чтобы население не тревожить. Но если вы настаиваете...
   — Нет-нет, что вы, — стал отказываться представитель. — Совершенно не обязательно.
   — Ну тогда, я думаю, мы ограничимся имитационным отстрелом и ходовыми испытаниями.
   Геннадий Федорович залез в танк и резко сорвал его с места.
   — Идемте на трибуну. Там будет видно гораздо лучше, — предложил продавец, подавая в руки покупателя десятикратный бинокль.
   С оставшейся от былых времен трибуны видно было действительно лучше. Командование полигона знало толк в подобного рода зрелищах. И умело обеспечить своему вышестоящему начальству наиболее выигрышную точку обзора.
   — Я начинаю, — передал по рации механик-водитель.
   Далее ведомый им танк разгонялся вперед, осаживал назад, вертелся на месте и вертел башней, вспархивал на искусственные холмы, взбирался на воздвигнутыe на его пути препятствия, обрушивался в рвы и тут же выбирался из них, тонул в непролазных лужах и непонятно каким образом выплывал на поверхность.
   Продавцы не дурили. Продавцы предлагали настоящий товар, который стоил запрашиваемых за него денег.
   — Ну что? Будете брать?
   — Буду! — твердо ответил поверенный шейха в закупках военного имущества.
   — Вам завернуть? — спросил продавец и показал на маскировочную сеть.
   — Заверните!
   Танк быстро накрыли сетью.
   — Вот документы, — кивнул продавец на объемный деревянный ящик, стоящий чуть в стороне, — исходные данные, чертежи. Чертежи по отдельным деталям. Схемы. Если бы вы заранее предупредили о стране эксплуатации, мы бы могли перевести основную документацию на язык эксплуатирующей стороны.
   — На любой язык?
   — Нет, не на любой. На семь наиболее употребимых языков.
   — Может, вы и гарантию даете? Как на холодильник.
   — Нет, гарантию не даем, — улыбнулся продавец. — Гарантию дает ВПК — военно-промышленный комплекс. Очень надежную гарантию, которой, в отличие от выпускаемого ими же ширпотреба, можно доверять. Ну что? Будем считать образец принятым? Или есть какие-то рекламации? Или замечания? Или пожелания по окраске?
   — Окраску тоже можно менять?
   — Можно. Кроме данной, предусмотрен полярный, пустынный и субтропический варианты. По желанию заказчика. Окраска входит в предпродажную подготовку.
   — Круто вы тут развернулись.
   — Что поделать. Конкуренция. Кто не научится работать с клиентом, кто не научится ему нравиться — тот проиграет рынки сбыта. Приходится перестраиваться.
   — С кем конкуренция? При такой-то организации дела!
   — По-разному. В том числе с Росвооружением. Хотя они об этом и не знают. Ну так что? Перекраска требуется?
   — Нет! Не требуется! Заберу как есть...
   Расчет производили в том же гостиничном номере. Продавец взрезал несколько взятых наугад долларовых пачек, вытащил из них несколько сотенных купюр и посмотрел их на свет.
   — Все в порядке?
   — Все в порядке. Куда доставить товар?
   — А как вы его обычно транспортируете?
   — Обычно мы траспортируем до страны назначения. Или до указанного вами окна на границе. Но бывают случаи, когда покупатели сами увозят приобретенный товар. В этом случае мы предоставляем большегрузный прицеп, маскировочный кожух и сопроводительные документы. Мы, знаете, заинтересованы, чтобы товар уходил тихо. Вы как предпочитаете?
   — Я предпочитаю сам.
   — Тогда мы рекомендуем вам воспользоваться водным транспортом. На баржах танк практически незаметен. Особенно если засыпать его песком, опилками, щепой или землей. Но лучше всего навозом.
   — Почему навозом?
   — В навоз никто не полезет. Побрезгует.
   — А где его взять? В таком количестве?
   — На любой ферме или свинокомплексе. Они только рады будут избавиться от накопленного дерьма.
   — Тогда я, пожалуй, выберу водный путь.
   — Какой бассейн? Я имею в виду, в какое море вы предполагаете попасть? Каспийское? Азовское? Белое, Балтийское? Или какое-нибудь из северных? Где будет производиться перегрузка?
   — На Азовском. Там через проливы — рукой подать.
   — Помощь в урегулировании формальностей с пограничниками и таможней требуется?
   — Нет. У нас там есть свои каналы.
   — Ну тогда нам остается определить пункт передачи товара, — продавец расстелил на столе карту. — Я думаю, удобней всего будет вот здесь. Там есть удобная заброшенная пристань и почти нет народа. Мы несколько раз использовали ее, когда торговали с южными регионами.
   Вам необходимо подогнать баржу к указанному пункту не позднее чем через два дня. В свою очередь, мы возьмем на себя доставку товара до места передачи по суше.
   Баржу представитель добыл в первом же порту. По очень сходной, не идущей ни в какое сравнение с танком цене. По цене металлолома. До места назначения баржу вытолкал речной буксир «отэшка». Он привалил баржу к пристани, закрепил с помощью наброшенных на кнехты канатов и, дав гудок, ушел вверх по течению. Ровно через сутки сюда должен был подойти другой толкач, чтобы доставить уже загруженную баржу по назначению. Обе эти транспортные услуги стоили тоже копейки, так как капитаны, согласившиеся помочь хорошему человеку, все равно шли туда, куда надо было заказчику. Отчего им было не прихватить попутный груз?
   Навоз представителю привезли из ближайшего животноводческого комплекса на восьми «КамАЗах». И слили в трюм баржи.
   — За каким тебе столько дерьма? — удивился один из водителей.
   — Надо. Для улучшения состава почвы надо. У нас там, — махнул вниз по течению представитель, — в степи навоза почти нет. А урожай собирать требуют.
   — А-а, — все понял водитель. — Ну тогда давайте, удобряйте. Дынь потом прислать не забудьте.
   — Обязательно...
   В назначенное время к пирсу вырулил «Ураган» с большегрузным, рассчитанным на перевоз гусеничной техники прицепом. И сдал задом к причалу.
   На прицепе стоял здоровенный строительный вагончик. Вроде тех, что используют на трассах для жилья вахтовики-нефтяники. Двери и окна были закрыты на замки и опломбированы блямбами пластилиновых печатей.
   — На случай проверок. Считается, что внутри ценный груз. Который проверять можно только после согласования с главком.
   — А если все-таки проверят?
   — На тот случай есть другие документы. Внутри пустотелого кожуха вагончика находился товар. Находился танк.
   — Орудие пришлось снять, потому что с орудием не умещается, — предупредил продавец. — Будем разгружаться?
   Представитель согласно кивнул.
   — Присмотрите там на всякий случай, — приказал продавец, посылая в три стороны наблюдателей, которые должны были придерживать случайных, опасно любопытствующих прохожих.
   Сбоку к прицепу подогнали кран, подали стропы с крюками, подцепили вагончик за кольца на крыше и подняли.
   — Давай! — махнул продавец.
   Внутрь танка влез механик-водитель и, запустив мотор, согнал его с прицепа на пристань. Все щели на танке были затянуты брезентовыми полотнищами. На случай погружения в землю. Или, как в этом случае, в навоз.
   Внутрь баржи краном опустили сходни — два толстых сваренных друг с другом металлических швеллера. Танк вполз на них и по ним в баржу. Навоз закрыл башню почти под самый верх. Так, что механик-водитель еле выбрался наружу.
   Рядом с танком, подцепив краном, опустили на дно баржи зашитые в брезентовые мешки основной и запасной орудийные стволы. И запасной мотор. Рядом положили четыре бетонных фундаментных блока, расперев ими танк от бортов. Навозная жижа поднялась и скрыла башню танка.
   Кожух вагончика поставили на место. Сопровождающие лица расселись по машинам.
   — Все, — сказал продавец. — Наша часть обязательств выполнена. Охрана не требуется?
   — Нет. Спасибо.
   — Ну тогда — спасибо за покупку...
   Исполнено действительно было все. Все, что обещалось. Продавец держал слово до запятой.
   Машины вырулили на дорогу и скрылись из виду.
   Представитель остался один. С баржей, танком и несколькими десятками тонн навоза. В который по причине исходящей от него вони действительно никто соваться не станет.
   Через полтора часа к пристани подвалил буксир.
   — Ну что? Будем цеплять, — крикнул с мостика в мегафон капитан.
   Палубная команда спрыгнула на пирс, сняла с кнехтов концы, занесла и закрепила их на буксире.
   — Вы что, остаетесь? — крикнул капитан.
   — Нет.
   — Ну тогда идите сюда.
   Выполнивший поставленную перед ним торгово-закупочную задачу представитель шейха спрыгнул на буксир и поднялся к капитану.
   — Груз у вас, того, в нос шибает, — сказал капитан. — Знал бы — не взял.
   Буксир оттянулся на середину реки и встал на курс. Через три часа посредине широкой излучины реки представитель попросил застопорить ход.
   — Зачем? Нам же еще четыре часа ходу.
   — Нет. Оставьте меня здесь.
   — Зачем здесь? Здесь же на полета верст, ничего нет.
   — Меня подберут. Через полтора часа. Другой буксир.
   — Ну смотри. Хозяин — барин, — пожал плечами капитан, мало сожалеющий по поводу того, что избавится наконец от не способствующего аппетиту команды груза. — Правда, это не дело болтаться на несамоходной барже посредине фарватера.
   — Да кому она здесь может помешать? Не то что судов — рыбацких лодок не видно.
   — Тоже верно. Загнали речфлот. В то, что ты везешь, загнали. Раньше на фарватере развернуться было невозможно, чтобы кого-нибудь не задеть, а теперь как в пустыне... Ну что, не передумаешь?.
   — Нет.
   — Ну, тебе виднее. Палубной команде подняться наверх.
   Из нутра «отэшки» вылезла палубная команда — заспанный и недовольный всем на свете матрос.
   — Слышь, Серега, руби концы. Они дальше не пойдут.
   Буксир отвалил от оставленной им посреди реки баржи и, вставая на курс, дал короткий прощальный гудок. Представитель махнул в ответ рукой.
   Когда буксир почти скрылся из виду, человек на барже раскрыл сваренный из металлических листов и покрашенный в красный цвет противопожарный ящик, в котором должен был быть песок. Но не было ничего. И вытащил из него резиновый сверток. И ножной насос-лягушку. Сверток был надувной двухместной лодкой, которую он накануне купил в магазине культтоваров.