Страница:
То есть примерно та же схема, что у русского.
Или он убивает не вынужденно, а в плановом порядке? Убивает для того, чтобы убивать? К примеру, чтобы, оставшись одному, спокойно выпотрошить станцию до самых шпангоутов, преподнеся своей партии и правительству все секреты сверхдержав разом?
А может, и так! Разве их поймешь?!
И все же лично он поставил бы на третий номер, на… американку Кэтрин Райт! Которая, с его точки зрения, в этом странном забеге — главный фаворит! Уж слишком это преступление запутанное и алогичное! Не для мужиков, которые обычно действуют гораздо прямолинейней — в лоб. Слишком здесь все как-то по-женски, с вывертами, с непонятными недомолвками…
И еще с истериками! До которых Кэтрин оказалась большой охотницей! Хотя, если судить о ней по ее служебной характеристике и отзывам коллег, ей это совершенно не свойственно! Потому что, как все дружно отмечают, характер у нее не женский, а самый что ни на есть мужской! Железобетонный характерец!
Чего ж она тогда, чуть что, нюни распускает?
Что вызывает справедливые подозрения!
Почему на сеансах связи она педалирует на эмоции, то и дело выжимая из землян слезу! Если судить непредвзято, то есть по результату, то более всего на руку преступнику именно ее выступления! Именно после них на Земле поднимается всплеск эмоций, который обрушивается на Белый дом и Кремль! Именно она, а не кто-нибудь другой, не мужики, заставляет власть сдавать позиции.
Так, может, предположить, что это она?
Тем более что женщина в мужском коллективе обычно вне подозрений, а суды почти никогда не приговаривают их к электрическому стулу, потому что присяжные симпатизируют сопливым и смазливым дамочкам, которые умеют растрогать их.
Первая жена Гарри была такой же — была красивой, с непорочным лицом и манерами монахини потаскушкой! Она тоже вытворяла черт знает что, и все сходило ей с рук. Потому что, глядя на нее, никто не мог представить, на что она способна!
Гарри научился хорошо понимать свою жену. И теперь, как ему казалось, мог понять американскую астронавтку. Мог понять мотивы, которые ею двигают. И которые у женщин обычно — деньги, любовь и ненависть.
Она могла кого-то ненавидеть и за это убить!
Могла безответно любить — и за это тоже убить!
Могла ненавидеть всех обидевших ее мужиков и за это их убивать. Всех подряд!
На что мужчины не способны и что они вряд ли могут понять!
И что и позволяет ей оставаться вне подозрений. И дает шанс выйти сухой из воды. Вернее — из крови!
Ну что — она, Кэтрин Райт?..
Если бы Гарри Трэша об этом спросил кто-нибудь другой, он бы, конечно, промолчал.
Но сам себе он мог сказать все без обиняков.
Сказать, что — да, что скорее всего это она — американская астронавтка с мужским характером и женскими повадками…
Кэтрин Райт!
США. ГОРОД ХЬЮСТОН. КОСМИЧЕСКИЙ ЦЕНТР NASA ИМЕНИ ДЖОНСОНА
США. ГОРОД ХЬЮСТОН. КОСМИЧЕСКИЙ ЦЕНТР NASA ИМЕНИ ДЖОНСОНА
МЕЖДУНАРОДНАЯ КОСМИЧЕСКАЯ СТАНЦИЯ
МЕЖДУНАРОДНАЯ КОСМИЧЕСКАЯ СТАНЦИЯ
США. ГОРОД ХЬЮСТОН. КОСМИЧЕСКИЙ ЦЕНТР NASA ИМЕНИ ДЖОНСОНА.
ПЛАНЕТА ЗЕМЛЯ
МЕЖДУНАРОДНАЯ КОСМИЧЕСКАЯ СТАНЦИЯ
Или он убивает не вынужденно, а в плановом порядке? Убивает для того, чтобы убивать? К примеру, чтобы, оставшись одному, спокойно выпотрошить станцию до самых шпангоутов, преподнеся своей партии и правительству все секреты сверхдержав разом?
А может, и так! Разве их поймешь?!
И все же лично он поставил бы на третий номер, на… американку Кэтрин Райт! Которая, с его точки зрения, в этом странном забеге — главный фаворит! Уж слишком это преступление запутанное и алогичное! Не для мужиков, которые обычно действуют гораздо прямолинейней — в лоб. Слишком здесь все как-то по-женски, с вывертами, с непонятными недомолвками…
И еще с истериками! До которых Кэтрин оказалась большой охотницей! Хотя, если судить о ней по ее служебной характеристике и отзывам коллег, ей это совершенно не свойственно! Потому что, как все дружно отмечают, характер у нее не женский, а самый что ни на есть мужской! Железобетонный характерец!
Чего ж она тогда, чуть что, нюни распускает?
Что вызывает справедливые подозрения!
Почему на сеансах связи она педалирует на эмоции, то и дело выжимая из землян слезу! Если судить непредвзято, то есть по результату, то более всего на руку преступнику именно ее выступления! Именно после них на Земле поднимается всплеск эмоций, который обрушивается на Белый дом и Кремль! Именно она, а не кто-нибудь другой, не мужики, заставляет власть сдавать позиции.
Так, может, предположить, что это она?
Тем более что женщина в мужском коллективе обычно вне подозрений, а суды почти никогда не приговаривают их к электрическому стулу, потому что присяжные симпатизируют сопливым и смазливым дамочкам, которые умеют растрогать их.
Первая жена Гарри была такой же — была красивой, с непорочным лицом и манерами монахини потаскушкой! Она тоже вытворяла черт знает что, и все сходило ей с рук. Потому что, глядя на нее, никто не мог представить, на что она способна!
Гарри научился хорошо понимать свою жену. И теперь, как ему казалось, мог понять американскую астронавтку. Мог понять мотивы, которые ею двигают. И которые у женщин обычно — деньги, любовь и ненависть.
Она могла кого-то ненавидеть и за это убить!
Могла безответно любить — и за это тоже убить!
Могла ненавидеть всех обидевших ее мужиков и за это их убивать. Всех подряд!
На что мужчины не способны и что они вряд ли могут понять!
И что и позволяет ей оставаться вне подозрений. И дает шанс выйти сухой из воды. Вернее — из крови!
Ну что — она, Кэтрин Райт?..
Если бы Гарри Трэша об этом спросил кто-нибудь другой, он бы, конечно, промолчал.
Но сам себе он мог сказать все без обиняков.
Сказать, что — да, что скорее всего это она — американская астронавтка с мужским характером и женскими повадками…
Кэтрин Райт!
США. ГОРОД ХЬЮСТОН. КОСМИЧЕСКИЙ ЦЕНТР NASA ИМЕНИ ДЖОНСОНА
РОССИЯ. ГОРОД КОРОЛЕВ. ЦЕНТР УПРАВЛЕНИЯ ПОЛЕТАМИ
МЕЖДУНАРОДНАЯ КОСМИЧЕСКАЯ СТАНЦИЯ
И кто бы мог подумать, что тихий писк карманного компьютера может звучать как набатный колокол. Как — приговор?..
Эта была вторая и, увы, не последняя записка. От шантажиста — астронавтам!
Если новости в той первой записке были “плохая” и “еще хуже”, то в этой — хуже некуда!
В этом послании шантажист предупреждал, что если “Прогресс” не повернет назад, то в ближайшие четверть часа кто-то умрет.
Он так и написал:
“ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ 1! ДО СМЕРТИ ОДНОГО ИЗ ЧЛЕНОВ ЭКИПАЖА ОСТАЛОСЬ ДВАДЦАТЬ МИНУТ!”
“Прогресс” завис уже в считанных десятках метров, и как-то не верилось, что кто-то способен развернуть его назад.
Потому что не верилось, что убийца способен выполнить свою угрозу вот так, на виду у всех и на виду у Земли, которая присутствовала на станции пусть виртуально, но все равно все могла видеть и слышать!
Нет, это невозможно. Никак невозможно!..
Так уговаривали себя астронавты.
Он просто пугает, просто давит на психику!
А он и давил! Так как ровно через пять минут компьютер запищал снова.
И на экране высветилась следующая издевательская надпись:
“ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ 2! ДО СМЕРТИ ОДНОГО ИЗ ЧЛЕНОВ ЭКИПАЖА ОСТАЛОСЬ ПЯТНАДЦАТЬ МИНУТ!”
Если он играл на их нервах, то играл очень виртуозно, так как эти его дурацкие шутки начинали всем действовать на психику.
Если, конечно, это были шутки!..
Или он надеется на темноту? Как тогда, с командиром?
Надеется, что выключится свет и он, невидимый и неузнанный, сможет исполнить свою угрозу?
Так не будет никакой темноты, по крайней мере в это время! Даже если вырубить основной и аварийный свет, все равно темно не станет, так как станция будет находиться на освещенной стороне Земли!
На что же он надеется?
Если — надеется…
Астронавты крепились, но все равно нервничали, поглядывая друг на друга, отодвигаясь подальше и тиская в ладонях спрятанное в карманах оружие.
Нет, все равно нет! Все равно не может быть!..
ЦУП, все еще находящийся на связи со станцией, беспрерывно звонил в NASA. NASA — в Белый дом.
Что делать-то?
А что тут можно сделать? Убрать “грузовик”? Но ведь никакой явной опасности нет! Экипаж находится вместе, все — на виду друг у друга и на виду у Земли! Любое движение отслеживается! Как он может хоть что-то сделать?
Если сейчас убрать грузовой корабль, то будет утрачен последний и единственный шанс… Да и глупо убирать, пугаясь каких-то там угроз. Просто слов! Потому что сделать в такой ситуации ничего нельзя!..
Когда знакомый писк раздался в третий раз, все вздрогнули. Потому что знали, что там прочитают.
И это и прочитали!
Прочитали, что:
“ДО СМЕРТИ ОДНОГО ИЗ ЧЛЕНОВ ЭКИПАЖА ОСТАЛОСЬ ДЕСЯТЬ МИНУТ!”
Если, конечно, не убрать “Прогресс”…
— Теперь — все. Теперь он убьет нас, — сказала вслух Кэтрин.
Сказала то, что все думали!
И тут же повторила громче:
— Теперь он убьет нас всех!
И тихо, очень тихо заплакала.
Но тихо она плакала недолго.
Потому что случилось непредвиденное. Потому что вдруг, ни с того ни с сего, со “слепого” иллюминатора слетела прикрывавшая его черная бумага. Слетела сама собой. Наверное, просто оттого, что высох удерживающий ее скотч. Или потому, что кто-то случайно перенаправил вентилятор.
Черная бумага отлипла от стекла и медленно и бесшумно потекла в струе воздуха.
А внутрь станции заглянул мертвец!.. Глянуло мертвое, искаженное гримасой удушья, страшное и отвратительное лицо. Лицо погибшего несколько дней назад русского космонавта Алексея Благова!
— Ой, мама! — в ужасе сказала Кэтрин.
И было отчего сказать “мама!”.
Покойник Алексей Благов, припав к иллюминатору стеклом шлема, уставился выпученными, мертвыми глазами внутрь модуля, глядя прямо на астронавтов, словно высматривая очередную, которую он желает утащить с собой, жертву.
Конечно, все это было просто случайностью — дурацким стечением не менее дурацких обстоятельств! Просто — высох удерживающий бумагу скотч!..
Но все восприняли это по-другому!
На них в упор, не мигая, не двигаясь, не отлипая от стекла, страшно улыбаясь оскаленным в агонии ртом, смотрел мертвец! Тот, о котором они почти уже забыли. Так смотрел, что дух перехватывало! И можно было поверить даже в то, что и те, другие покойники, там, в шлюзовой камере, тоже стронулись с места и теперь тихо плывут сюда, чтобы забрать еще живых астронавтов.
Теперь они готовы были поверить во что угодно!
И как было не поверить, когда в их руках пищал, надрываясь, карманный компьютер. На экране которого издевательски светилась следующая, четвертая надпись:
“ДО СМЕРТИ ОДНОГО ИЗ ЧЛЕНОВ ЭКИПАЖА ОСТАЛОСЬ ПЯТЬ МИНУТ! КАК ЖАЛЬ!”
Выдержать это было трудно!
И первой не выдержала Кэтрин!
Она схватилась за голову и дико завизжала. Так, что мороз продрал по коже. Так, что все дернулись и шарахнулись в стороны, разлетаясь от нее. Все, кроме ухмыляющегося мертвеца, притиснувшегося к иллюминатору и не сводящего с Кэтрин глаз.
С нее! Именно с нее! Теперь она была в этом уверена!
— Спасите нас!.. Меня! Спасите… — закричала, заплакала Кэтрин, уже совершенно не контролируя себя. — Умоляю!.. Уберите корабль! Уберите! Или он нас убьет! Заклинаю! Спасите-е-е! Уберите-е-е!..
И стала рвать на себе волосы.
И ее жуткий, истошный голос был слышен не только на станции, но и на Земле тоже! Был слышен в ЦУПе в Хьюстоне и Королеве! И был слышен в Белом доме и Кремле!
— Уберите корабль! Или выпустите меня от-сюда-а!
И Кэтрин стала бросаться на иллюминатор и изо всех сил колотить по нему кулаками и всем, чем ни попадя, в том числе чем-то тяжелым! Так колотить, что казалось, что он сейчас не выдержит, даст трещину — и тогда все, тогда точно все!
И тут снова запищал запрограммированный на звонок карманный компьютер. Который предупреждал, что до смерти одного из членов экипажа осталась всего лишь минута!
Одна!..
Предупреждал в последний раз…
Но всем было уже не до него, все ловили и оттаскивали от иллюминатора взбесившуюся, вдруг ставшую поразительно сильной Кэтрин, которая легко, почти играючи, расшвыривала крепких на вид мужчин.
— Выпустите меня, выпустите!.. Отсюда-а-а!!
И на этот раз, хоть никто не прочитал той надписи, компьютер не лгал! Потому что американская астронавтка Кэтрин Райт пыталась вышибить иллюминатор, и если бы ей это удалось, то точно всем осталось бы жить не больше минуты!..
— Выпустите меня!
Уберите корабль!!
Умоля-а-ю!!!
Эта была вторая и, увы, не последняя записка. От шантажиста — астронавтам!
Если новости в той первой записке были “плохая” и “еще хуже”, то в этой — хуже некуда!
В этом послании шантажист предупреждал, что если “Прогресс” не повернет назад, то в ближайшие четверть часа кто-то умрет.
Он так и написал:
“ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ 1! ДО СМЕРТИ ОДНОГО ИЗ ЧЛЕНОВ ЭКИПАЖА ОСТАЛОСЬ ДВАДЦАТЬ МИНУТ!”
“Прогресс” завис уже в считанных десятках метров, и как-то не верилось, что кто-то способен развернуть его назад.
Потому что не верилось, что убийца способен выполнить свою угрозу вот так, на виду у всех и на виду у Земли, которая присутствовала на станции пусть виртуально, но все равно все могла видеть и слышать!
Нет, это невозможно. Никак невозможно!..
Так уговаривали себя астронавты.
Он просто пугает, просто давит на психику!
А он и давил! Так как ровно через пять минут компьютер запищал снова.
И на экране высветилась следующая издевательская надпись:
“ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ 2! ДО СМЕРТИ ОДНОГО ИЗ ЧЛЕНОВ ЭКИПАЖА ОСТАЛОСЬ ПЯТНАДЦАТЬ МИНУТ!”
Если он играл на их нервах, то играл очень виртуозно, так как эти его дурацкие шутки начинали всем действовать на психику.
Если, конечно, это были шутки!..
Или он надеется на темноту? Как тогда, с командиром?
Надеется, что выключится свет и он, невидимый и неузнанный, сможет исполнить свою угрозу?
Так не будет никакой темноты, по крайней мере в это время! Даже если вырубить основной и аварийный свет, все равно темно не станет, так как станция будет находиться на освещенной стороне Земли!
На что же он надеется?
Если — надеется…
Астронавты крепились, но все равно нервничали, поглядывая друг на друга, отодвигаясь подальше и тиская в ладонях спрятанное в карманах оружие.
Нет, все равно нет! Все равно не может быть!..
ЦУП, все еще находящийся на связи со станцией, беспрерывно звонил в NASA. NASA — в Белый дом.
Что делать-то?
А что тут можно сделать? Убрать “грузовик”? Но ведь никакой явной опасности нет! Экипаж находится вместе, все — на виду друг у друга и на виду у Земли! Любое движение отслеживается! Как он может хоть что-то сделать?
Если сейчас убрать грузовой корабль, то будет утрачен последний и единственный шанс… Да и глупо убирать, пугаясь каких-то там угроз. Просто слов! Потому что сделать в такой ситуации ничего нельзя!..
Когда знакомый писк раздался в третий раз, все вздрогнули. Потому что знали, что там прочитают.
И это и прочитали!
Прочитали, что:
“ДО СМЕРТИ ОДНОГО ИЗ ЧЛЕНОВ ЭКИПАЖА ОСТАЛОСЬ ДЕСЯТЬ МИНУТ!”
Если, конечно, не убрать “Прогресс”…
— Теперь — все. Теперь он убьет нас, — сказала вслух Кэтрин.
Сказала то, что все думали!
И тут же повторила громче:
— Теперь он убьет нас всех!
И тихо, очень тихо заплакала.
Но тихо она плакала недолго.
Потому что случилось непредвиденное. Потому что вдруг, ни с того ни с сего, со “слепого” иллюминатора слетела прикрывавшая его черная бумага. Слетела сама собой. Наверное, просто оттого, что высох удерживающий ее скотч. Или потому, что кто-то случайно перенаправил вентилятор.
Черная бумага отлипла от стекла и медленно и бесшумно потекла в струе воздуха.
А внутрь станции заглянул мертвец!.. Глянуло мертвое, искаженное гримасой удушья, страшное и отвратительное лицо. Лицо погибшего несколько дней назад русского космонавта Алексея Благова!
— Ой, мама! — в ужасе сказала Кэтрин.
И было отчего сказать “мама!”.
Покойник Алексей Благов, припав к иллюминатору стеклом шлема, уставился выпученными, мертвыми глазами внутрь модуля, глядя прямо на астронавтов, словно высматривая очередную, которую он желает утащить с собой, жертву.
Конечно, все это было просто случайностью — дурацким стечением не менее дурацких обстоятельств! Просто — высох удерживающий бумагу скотч!..
Но все восприняли это по-другому!
На них в упор, не мигая, не двигаясь, не отлипая от стекла, страшно улыбаясь оскаленным в агонии ртом, смотрел мертвец! Тот, о котором они почти уже забыли. Так смотрел, что дух перехватывало! И можно было поверить даже в то, что и те, другие покойники, там, в шлюзовой камере, тоже стронулись с места и теперь тихо плывут сюда, чтобы забрать еще живых астронавтов.
Теперь они готовы были поверить во что угодно!
И как было не поверить, когда в их руках пищал, надрываясь, карманный компьютер. На экране которого издевательски светилась следующая, четвертая надпись:
“ДО СМЕРТИ ОДНОГО ИЗ ЧЛЕНОВ ЭКИПАЖА ОСТАЛОСЬ ПЯТЬ МИНУТ! КАК ЖАЛЬ!”
Выдержать это было трудно!
И первой не выдержала Кэтрин!
Она схватилась за голову и дико завизжала. Так, что мороз продрал по коже. Так, что все дернулись и шарахнулись в стороны, разлетаясь от нее. Все, кроме ухмыляющегося мертвеца, притиснувшегося к иллюминатору и не сводящего с Кэтрин глаз.
С нее! Именно с нее! Теперь она была в этом уверена!
— Спасите нас!.. Меня! Спасите… — закричала, заплакала Кэтрин, уже совершенно не контролируя себя. — Умоляю!.. Уберите корабль! Уберите! Или он нас убьет! Заклинаю! Спасите-е-е! Уберите-е-е!..
И стала рвать на себе волосы.
И ее жуткий, истошный голос был слышен не только на станции, но и на Земле тоже! Был слышен в ЦУПе в Хьюстоне и Королеве! И был слышен в Белом доме и Кремле!
— Уберите корабль! Или выпустите меня от-сюда-а!
И Кэтрин стала бросаться на иллюминатор и изо всех сил колотить по нему кулаками и всем, чем ни попадя, в том числе чем-то тяжелым! Так колотить, что казалось, что он сейчас не выдержит, даст трещину — и тогда все, тогда точно все!
И тут снова запищал запрограммированный на звонок карманный компьютер. Который предупреждал, что до смерти одного из членов экипажа осталась всего лишь минута!
Одна!..
Предупреждал в последний раз…
Но всем было уже не до него, все ловили и оттаскивали от иллюминатора взбесившуюся, вдруг ставшую поразительно сильной Кэтрин, которая легко, почти играючи, расшвыривала крепких на вид мужчин.
— Выпустите меня, выпустите!.. Отсюда-а-а!!
И на этот раз, хоть никто не прочитал той надписи, компьютер не лгал! Потому что американская астронавтка Кэтрин Райт пыталась вышибить иллюминатор, и если бы ей это удалось, то точно всем осталось бы жить не больше минуты!..
— Выпустите меня!
Уберите корабль!!
Умоля-а-ю!!!
США. ГОРОД ХЬЮСТОН. КОСМИЧЕСКИЙ ЦЕНТР NASA ИМЕНИ ДЖОНСОНА
РОССИЯ. ГОРОД КОРОЛЕВ. ЦЕНТР УПРАВЛЕНИЯ ПОЛЕТАМИ
МЕЖДУНАРОДНАЯ КОСМИЧЕСКАЯ СТАНЦИЯ
И все в ЦУПе, потрясенные, онемевшие, смотрели, замерев, на мониторы. Смотрели на разворачивающуюся на их глазах и одновременно на орбите трагедию. И все думали одно: “Бедная, бедная женщина!”
Все, кроме Гарри Трэша. Который думал иначе! Думал — неужели вернут? Неужели развернут корабль?! В самый последний момент?!
И кто-то, кажется из журналистов, не выдержал и крикнул на весь зал:
— Да уберите вы этот чертов корабль! Уберите же!..
“А ведь могут! А ведь развернут!” — обомлел Гарри Трэш.
Могут, черт их всех забери! После такого — могут!
И значит, он прав! Потому что о преступнике судят не по тому, что он говорит или кричит, а по тому, какие это имеет последствия.
Здесь последствия были очевидными! Кэтрин Райт просила, требовала, настаивала убрать от станции приблизившийся к ней корабль “Прогресс”.
Так требовала, что ей нельзя, невозможно было отказать.
И поэтому уже не одна она требовала!..
Неужели — уберут?!
А если уберут, то можно точно, уже почти совершенно точно утверждать, что это — она!
Неужели точно — она?..
Точно — она!
Она!
Все, кроме Гарри Трэша. Который думал иначе! Думал — неужели вернут? Неужели развернут корабль?! В самый последний момент?!
И кто-то, кажется из журналистов, не выдержал и крикнул на весь зал:
— Да уберите вы этот чертов корабль! Уберите же!..
“А ведь могут! А ведь развернут!” — обомлел Гарри Трэш.
Могут, черт их всех забери! После такого — могут!
И значит, он прав! Потому что о преступнике судят не по тому, что он говорит или кричит, а по тому, какие это имеет последствия.
Здесь последствия были очевидными! Кэтрин Райт просила, требовала, настаивала убрать от станции приблизившийся к ней корабль “Прогресс”.
Так требовала, что ей нельзя, невозможно было отказать.
И поэтому уже не одна она требовала!..
Неужели — уберут?!
А если уберут, то можно точно, уже почти совершенно точно утверждать, что это — она!
Неужели точно — она?..
Точно — она!
Она!
МЕЖДУНАРОДНАЯ КОСМИЧЕСКАЯ СТАНЦИЯ
Иллюминатор устоял.
И экипаж — тоже!
С немалым трудом, ценой расцарапанных лиц, шей и рук, Кэтрин все же усмирили, поймав, выкрутив ей руки и прижав к стене!
Но в невесомости очень трудно “прижать к стенке”, потому что невозможно обрести крепкую опору! И поэтому борьба, хоть и стихнув, продолжалась — четверо здоровых мужиков, пыхтя и ругаясь площадной бранью и подпирая друг друга, наседали на одну хрупкую женщину.
— Ей надо дать успокоительное! — крикнул французский астронавт, еле-еле удерживая правую руку американки, которую она пыталась вырвать.
Да, верно!
— Аптечку! Где аптечка?! — крикнул командир Рональд Селлерс, налегая на свою коллегу всем телом.
В других обстоятельствах он за это мог запросто поплатиться карьерой и деньгами, нарвавшись на обвинения в сексуальных домогательствах. Но не теперь же!
— Держите! Я ее отпускаю! — крикнул Ли Джун Ся, срываясь за аптечкой.
— Давай! Держим!..
И, отпустив американку, отталкиваясь от стен, китаец “побежал” за аптечкой.
Кэтрин отчаянно рванулась из рук. С губ ее слетала хлопьями, застывала в воздухе возле лица пена. Такая же, как в скафандре Алексея Благова. Который все так же, неотрывно и призывно смотрел на Кэтрин из иллюминатора. Смотрел — на всех!
Из аптечки выдернули ампулу транквилизатоpa, сшибив горлышко у ампулы, сунули туда иглу шприца и, не мудрствуя лукаво, всадили иглу в зад американской астронавтке, потому что удержать ее руку в неподвижности было никак невозможно!
Кэтрин вздохнула и расслабилась.
Мужчины, выдохшиеся в неравной борьбе, тоже чуть ослабили хватку. Но всего лишь чуть!..
Ну баба, вот баба! Бой-баба! Чуть всю станцию в клочья не разнесла, чуть всех их не угробила!
Кэтрин задышала ровно и спокойно. Глаза ее были еще открыты, но в них уже не было ужаса, в них были покой и умиротворенность.
Ее лицо было развернуто в сторону иллюминатора, из-за которого на нее смотрел мертвый русский космонавт Алексей Благов. Уже совершенно не страшный.
— Ну все, все, — ласково поглаживая американку по щеке, бормотал Рональд Селлерс. — Все уже прошло! Все кончилось. Теперь все будет хорошо.
Ты слышишь меня, Кэтрин?..
Но Кэтрин Райт его не слышала.
Потому что она была мертва!..
И экипаж — тоже!
С немалым трудом, ценой расцарапанных лиц, шей и рук, Кэтрин все же усмирили, поймав, выкрутив ей руки и прижав к стене!
Но в невесомости очень трудно “прижать к стенке”, потому что невозможно обрести крепкую опору! И поэтому борьба, хоть и стихнув, продолжалась — четверо здоровых мужиков, пыхтя и ругаясь площадной бранью и подпирая друг друга, наседали на одну хрупкую женщину.
— Ей надо дать успокоительное! — крикнул французский астронавт, еле-еле удерживая правую руку американки, которую она пыталась вырвать.
Да, верно!
— Аптечку! Где аптечка?! — крикнул командир Рональд Селлерс, налегая на свою коллегу всем телом.
В других обстоятельствах он за это мог запросто поплатиться карьерой и деньгами, нарвавшись на обвинения в сексуальных домогательствах. Но не теперь же!
— Держите! Я ее отпускаю! — крикнул Ли Джун Ся, срываясь за аптечкой.
— Давай! Держим!..
И, отпустив американку, отталкиваясь от стен, китаец “побежал” за аптечкой.
Кэтрин отчаянно рванулась из рук. С губ ее слетала хлопьями, застывала в воздухе возле лица пена. Такая же, как в скафандре Алексея Благова. Который все так же, неотрывно и призывно смотрел на Кэтрин из иллюминатора. Смотрел — на всех!
Из аптечки выдернули ампулу транквилизатоpa, сшибив горлышко у ампулы, сунули туда иглу шприца и, не мудрствуя лукаво, всадили иглу в зад американской астронавтке, потому что удержать ее руку в неподвижности было никак невозможно!
Кэтрин вздохнула и расслабилась.
Мужчины, выдохшиеся в неравной борьбе, тоже чуть ослабили хватку. Но всего лишь чуть!..
Ну баба, вот баба! Бой-баба! Чуть всю станцию в клочья не разнесла, чуть всех их не угробила!
Кэтрин задышала ровно и спокойно. Глаза ее были еще открыты, но в них уже не было ужаса, в них были покой и умиротворенность.
Ее лицо было развернуто в сторону иллюминатора, из-за которого на нее смотрел мертвый русский космонавт Алексей Благов. Уже совершенно не страшный.
— Ну все, все, — ласково поглаживая американку по щеке, бормотал Рональд Селлерс. — Все уже прошло! Все кончилось. Теперь все будет хорошо.
Ты слышишь меня, Кэтрин?..
Но Кэтрин Райт его не слышала.
Потому что она была мертва!..
МЕЖДУНАРОДНАЯ КОСМИЧЕСКАЯ СТАНЦИЯ
— Кто ее?.. Как это могло произойти? — ошарашено спросил Рональд Селлерс. — Кто ее убил?
Кто?! Ведь они все были здесь! Все вместе, все — на глазах!
— Мы! — ответил французский астронавт. — Это мы ее убили!
— Кто — мы?..
— Вы!
Рональд вздрогнул, приоткрыв рот.
— Я?!
— И я тоже! И они, — кивнул француз на остальных членов экипажа. — Все мы вместе! Что он такое говорит?! Что он имеет в виду?
— Мы добились чего хотели. Мы, кажется, хотели ее успокоить? Вот и успокоили. Навек!
Ну да, да… Они вкололи ей успокоительное…
Неужели?!
— Все очень просто, мы поставили ей не успокоительное, мы вкололи ей нечто совсем другое! Уверен, что если сейчас проверить содержимое шприца, то там обнаружится яд.
Где ампула?
Ампула плавала возле мертвого тела Кэтрин.
Французский астронавт аккуратно взял ее двумя пальцами и осмотрел. Никаких надписей на ампуле не было. Все надписи были стерты!
— Кто-то просто подменил ампулу, — сказал Жак Воден.
И все повернулись в сторону китайского астронавта. Который принес аптечку.
— Нет, — замотал головой тот, — это не я, я только ее принес! Распаковывали ее другие!
А кто?
Кто распаковывал аптечку?
Кто набирал шприц?
И ставил укол?..
Да разве тут разберешь? Потому что распаковывали наспех, в свалке, в драке.
— Можете даже не утруждать себя, — обреченно махнул рукой француз. — Ее совершенно не нужно было подменять теперь. Ее можно было подменить заранее.
— Но как он мог знать, что будет взята именно эта ампула?
— А он и не знал!.. И поэтому подменил не эту, а подменил все ампулы! Все ампулы успокоительного. Тем более что в этой аптечке их немного. А другие аптечки далеко.
— То есть очередной жертвой не обязательно должна была быть Кэтрин?
— Нет, кто угодно — любой из нас! Тот, кому первому понадобилась бы медицинская помощь. Просто Кэтрин была женщиной, и ее психика не выдержала первой.
— Э нет, не сходится! — возразил командир Рональд Селлерс. — А как же компьютер? Он же предупреждал, он вел отсчет!
Да, верно, как же компьютер?
Как понять эти за пятнадцать, за десять, за пять минут до смерти Кэтрин предупреждения?!
— Да не было никакого отсчета! И не было никаких предупреждений! Ничего этого не было!.. Он просто не мог все так точно рассчитать — это невозможно!
Как же не мог, если — смог!..
— Компьютер не отсчитывал никакое время, он приближал его! Все эти надписи были нужны лишь для того, чтобы спровоцировать у кого-нибудь из членов экипажа психический срыв! И он его провоцировал! — ответил французский астронавт. — С помощью своих заранее написанных сообщений и функции будильника преступник нагнетал обстановку. С помощью компьютера и вот этого! — кивнул он на иллюминатор, за которым висел мертвый русский космонавт.
— Вы что, хотите сказать, что бумага слетела не случайно?
— Может, и случайно, — пожал плечами француз. — Но уж больно вовремя!
Да?..
Виктор Забелин подлетел к иллюминатору и, стараясь не встречаться взглядом со своим, по ту сторону, приятелем, осмотрел стекло. И даже поскреб его ногтем.
— Все верно, — подтвердил он. — Скотч отлеплен, а в одном месте просто подрезан!
Кто-то заранее ослабил крепление импровизированной, из черной бумаги, шторки, а потом, может быть, резко пролетев мимо или просто сильно дунув, незаметно сорвал ее!
Жак Воден объяснил все верно и точно.
Не слишком ли точно?..
— И что дальше?..
Чего добился убийца, отправив на тот свет еще одну жертву? Убив Кэтрин Райт! Ведь русский грузовой корабль все равно идет на сближение! Вон он виден в иллюминаторе, уже совсем-совсем близко!
Ничего не добился. Пока.
Но обязательно добьется!
Потому что в тишине, в гробовой — иначе не скажешь! — тишине жилого модуля что-то запищало. Что-то, от чего все вздрогнули и побледнели.
И никто, ни один не решился взять карманный компьютер, который весело, с переливами пищал, сообщая о том, что настало время прочитать какое-то важное, о котором он должен обязательно напомнить, сообщение.
Очередное сообщение!
— Вот вам и ответ на вопрос, — тихо сказал Жак Воден, кивая в сторону компьютера. — Ничего еще не закончилось! Если Земля не уберет корабль, то вряд ли Кэтрин окажется последней жертвой!
А компьютер все пищал и пищал, а его все не брали и не брали… Так как желающих прочитать, что там написано, не находилось.
Незачем было читать! Все и так было понятно! ОН объявлял о новой жертве!..
Да — так!
На экране карманного компьютера светилось очередное послание. От НЕГО! Одна коротенькая надпись:
“МНЕ ОЧЕНЬ ЖАЛЬ!..”
И ниже, второй строкой:
“ДО СМЕРТИ СЛЕДУЮЩЕГО ЧЛЕНА ЭКИПАЖА ОСТАЛОСЬ… ТРИ ЧАСА!”
Время пошло!..
Кто?! Ведь они все были здесь! Все вместе, все — на глазах!
— Мы! — ответил французский астронавт. — Это мы ее убили!
— Кто — мы?..
— Вы!
Рональд вздрогнул, приоткрыв рот.
— Я?!
— И я тоже! И они, — кивнул француз на остальных членов экипажа. — Все мы вместе! Что он такое говорит?! Что он имеет в виду?
— Мы добились чего хотели. Мы, кажется, хотели ее успокоить? Вот и успокоили. Навек!
Ну да, да… Они вкололи ей успокоительное…
Неужели?!
— Все очень просто, мы поставили ей не успокоительное, мы вкололи ей нечто совсем другое! Уверен, что если сейчас проверить содержимое шприца, то там обнаружится яд.
Где ампула?
Ампула плавала возле мертвого тела Кэтрин.
Французский астронавт аккуратно взял ее двумя пальцами и осмотрел. Никаких надписей на ампуле не было. Все надписи были стерты!
— Кто-то просто подменил ампулу, — сказал Жак Воден.
И все повернулись в сторону китайского астронавта. Который принес аптечку.
— Нет, — замотал головой тот, — это не я, я только ее принес! Распаковывали ее другие!
А кто?
Кто распаковывал аптечку?
Кто набирал шприц?
И ставил укол?..
Да разве тут разберешь? Потому что распаковывали наспех, в свалке, в драке.
— Можете даже не утруждать себя, — обреченно махнул рукой француз. — Ее совершенно не нужно было подменять теперь. Ее можно было подменить заранее.
— Но как он мог знать, что будет взята именно эта ампула?
— А он и не знал!.. И поэтому подменил не эту, а подменил все ампулы! Все ампулы успокоительного. Тем более что в этой аптечке их немного. А другие аптечки далеко.
— То есть очередной жертвой не обязательно должна была быть Кэтрин?
— Нет, кто угодно — любой из нас! Тот, кому первому понадобилась бы медицинская помощь. Просто Кэтрин была женщиной, и ее психика не выдержала первой.
— Э нет, не сходится! — возразил командир Рональд Селлерс. — А как же компьютер? Он же предупреждал, он вел отсчет!
Да, верно, как же компьютер?
Как понять эти за пятнадцать, за десять, за пять минут до смерти Кэтрин предупреждения?!
— Да не было никакого отсчета! И не было никаких предупреждений! Ничего этого не было!.. Он просто не мог все так точно рассчитать — это невозможно!
Как же не мог, если — смог!..
— Компьютер не отсчитывал никакое время, он приближал его! Все эти надписи были нужны лишь для того, чтобы спровоцировать у кого-нибудь из членов экипажа психический срыв! И он его провоцировал! — ответил французский астронавт. — С помощью своих заранее написанных сообщений и функции будильника преступник нагнетал обстановку. С помощью компьютера и вот этого! — кивнул он на иллюминатор, за которым висел мертвый русский космонавт.
— Вы что, хотите сказать, что бумага слетела не случайно?
— Может, и случайно, — пожал плечами француз. — Но уж больно вовремя!
Да?..
Виктор Забелин подлетел к иллюминатору и, стараясь не встречаться взглядом со своим, по ту сторону, приятелем, осмотрел стекло. И даже поскреб его ногтем.
— Все верно, — подтвердил он. — Скотч отлеплен, а в одном месте просто подрезан!
Кто-то заранее ослабил крепление импровизированной, из черной бумаги, шторки, а потом, может быть, резко пролетев мимо или просто сильно дунув, незаметно сорвал ее!
Жак Воден объяснил все верно и точно.
Не слишком ли точно?..
— И что дальше?..
Чего добился убийца, отправив на тот свет еще одну жертву? Убив Кэтрин Райт! Ведь русский грузовой корабль все равно идет на сближение! Вон он виден в иллюминаторе, уже совсем-совсем близко!
Ничего не добился. Пока.
Но обязательно добьется!
Потому что в тишине, в гробовой — иначе не скажешь! — тишине жилого модуля что-то запищало. Что-то, от чего все вздрогнули и побледнели.
И никто, ни один не решился взять карманный компьютер, который весело, с переливами пищал, сообщая о том, что настало время прочитать какое-то важное, о котором он должен обязательно напомнить, сообщение.
Очередное сообщение!
— Вот вам и ответ на вопрос, — тихо сказал Жак Воден, кивая в сторону компьютера. — Ничего еще не закончилось! Если Земля не уберет корабль, то вряд ли Кэтрин окажется последней жертвой!
А компьютер все пищал и пищал, а его все не брали и не брали… Так как желающих прочитать, что там написано, не находилось.
Незачем было читать! Все и так было понятно! ОН объявлял о новой жертве!..
Да — так!
На экране карманного компьютера светилось очередное послание. От НЕГО! Одна коротенькая надпись:
“МНЕ ОЧЕНЬ ЖАЛЬ!..”
И ниже, второй строкой:
“ДО СМЕРТИ СЛЕДУЮЩЕГО ЧЛЕНА ЭКИПАЖА ОСТАЛОСЬ… ТРИ ЧАСА!”
Время пошло!..
США. ГОРОД ХЬЮСТОН. КОСМИЧЕСКИЙ ЦЕНТР NASA ИМЕНИ ДЖОНСОНА.
РОССИЯ. ГОРОД КОРОЛЕВ. ЦЕНТР УПРАВЛЕНИЯ ПОЛЕТАМИ
— Уберите “Прогресс”! — обреченно попросил русских директор NASA.
Потому что его об этом попросили из Белого дома.
Попросил Президент…
Этот раунд они проиграли.
Вчистую!..
Потому что его об этом попросили из Белого дома.
Попросил Президент…
Этот раунд они проиграли.
Вчистую!..
ПЛАНЕТА ЗЕМЛЯ
Деньги им дали. Дали всем, хотя на самом деле дали — ЕМУ! Просто так получилось, что один ОН свои деньги, не открыв своего имени, получить не мог. Мог лишь среди всех прочих. И поэтому он потребовал деньги для всех, и их вынуждены были дать всем, дав — ЕМУ!
Но не первоначальные пять, уже не пять, уже только четыре миллиарда. Так как американская астронавтка Кэтрин Райт из этого списка выбыла! Возможно, кто-то этому был даже рад, потому что смог сэкономить миллиард. Целый миллиард долларов! Но вряд ли бы кто-нибудь в этом признался!
Шантажист просчитал все точно — еще одной смерти, после той, кошмарной, наблюдаемой в прямом эфире смерти Кэтрин Райт Земля бы не вынесла. Земля и так уже ходуном ходила, потому что родственники астронавтов и миллионы ее жителей требовали вернуть корабль “Прогресс” и требовали заплатить шантажисту деньги.
Потому что это были не их деньги…
ОН рассчитал все очень точно — вначале, на пробу, потребовал застраховать астронавтов, а убедившись в своих силах, в том, что он способен навязывать Земле свою волю, и разогрев публику и приучив ее к большим цифрам, выдвинул главное свое требование.
Ценою в пять, вернее, теперь уже в четыре миллиарда долларов!
Которые требовал заплатить всем членам экипажа.
Заключить с ними соответствующий юридический договор.
Застраховать этот договор у независимых страховщиков.
И предоставить экипажу возможность распорядиться обретенными средствами посредством перемещения денег с их счетов с помощью сети Интернет.
— Хм… Это очень грамотный договор, — сказали эксперты, отсмотревшие предложенный документ. — Эти деньги вернуть будет нелегко! Разве только с преступника.
“Вот и хорошо!” — подумали, ничего не сказав, страховщики, которые надеялись снять на этой сделке свои проценты. Значит, им не придется компенсировать потери клиента из своего кармана!..
Потому что, если отбросить мораль, шантажист был очень перспективным клиентом, за которого стоило побороться.
Он был юридически грамотным и умел рассчитывать на несколько, на много ходов вперед! И пока он не допустил ни одной ошибки!
Ни единой!..
Но не первоначальные пять, уже не пять, уже только четыре миллиарда. Так как американская астронавтка Кэтрин Райт из этого списка выбыла! Возможно, кто-то этому был даже рад, потому что смог сэкономить миллиард. Целый миллиард долларов! Но вряд ли бы кто-нибудь в этом признался!
Шантажист просчитал все точно — еще одной смерти, после той, кошмарной, наблюдаемой в прямом эфире смерти Кэтрин Райт Земля бы не вынесла. Земля и так уже ходуном ходила, потому что родственники астронавтов и миллионы ее жителей требовали вернуть корабль “Прогресс” и требовали заплатить шантажисту деньги.
Потому что это были не их деньги…
ОН рассчитал все очень точно — вначале, на пробу, потребовал застраховать астронавтов, а убедившись в своих силах, в том, что он способен навязывать Земле свою волю, и разогрев публику и приучив ее к большим цифрам, выдвинул главное свое требование.
Ценою в пять, вернее, теперь уже в четыре миллиарда долларов!
Которые требовал заплатить всем членам экипажа.
Заключить с ними соответствующий юридический договор.
Застраховать этот договор у независимых страховщиков.
И предоставить экипажу возможность распорядиться обретенными средствами посредством перемещения денег с их счетов с помощью сети Интернет.
— Хм… Это очень грамотный договор, — сказали эксперты, отсмотревшие предложенный документ. — Эти деньги вернуть будет нелегко! Разве только с преступника.
“Вот и хорошо!” — подумали, ничего не сказав, страховщики, которые надеялись снять на этой сделке свои проценты. Значит, им не придется компенсировать потери клиента из своего кармана!..
Потому что, если отбросить мораль, шантажист был очень перспективным клиентом, за которого стоило побороться.
Он был юридически грамотным и умел рассчитывать на несколько, на много ходов вперед! И пока он не допустил ни одной ошибки!
Ни единой!..
МЕЖДУНАРОДНАЯ КОСМИЧЕСКАЯ СТАНЦИЯ
Теперь у них было очень много денег.
Невероятно много — по миллиарду долларов на каждого!
Но это почему-то не радовало. Наверное, потому, что эти деньги им не достались бесплатно. За эти деньги им пришлось заплатить. Сполна. И очень дорого!
И, не исключено, придется платить и дальше!
— Ну что теперь мы с ними будем делать? — вздохнул Виктор Забелин.
“С ними” — это значит с деньгами. Со своими миллиардами долларов. С четырьмя миллиардами. Или, если переводить на мелочь, — с четырьмя тысячами миллионов долларов. Которые не то что в кошельках, в голове не укладывались!
Так — что?
А действительно — что?!
И все астронавты вопросительно смотрели друг на друга. Чтобы получить ответ. Не друг у друга, а — у НЕГО. Который единственный должен был знать, куда девать эти деньги! Если так долго их требовал.
Ну так — куда?..
Все молчали.
Потому что тот, кто первый предложит подходящее решение, тот и будет… По крайней мере может быть… Во всяком случае, все подумают, что это он!
— Моя бы воля!.. — сказал русский космонавт Виктор Забелин.
И все в ожидании уставились на него.
Ну-ну!..
— Моя бы воля — я бы их пропил. Все! — вздохнул тот.
Нет, это было не то! Это предложение к разряду серьезных отнести было затруднительно!
— А что?.. — не понял всеобщего разочарования русский космонавт. — Я тут подсчитал — получается, если по нашему курсу и покупать у нас — триста миллионов бутылок водки!
Это если в день даже по литру пить, на пятьсот тысяч лет хватит!
Хватит… Но для этого нужно как минимум оказаться на Земле. На что все в глубине души надеялись. Потому что теперь, когда деньги получены, — зачем их убивать?
Хотя — нет, еще не получены, потому что совершенно не ясно, как ПА получить, находясь здесь, на орбите! А пока не получить — не сесть, потому что шантажист вряд ли до того, как пристроит свои деньги, согласится выпустить их из своих лап!
Такой вот безнадежно замкнутый круг получается: чтобы получить свои денежки, нужно попасть на Землю, а чтобы попасть на Землю — нужно получить свои денежки.
Так что дело даже не в деньгах, а в возможности живым добраться до своего дома!
Ну так как?
А — никак! Все думали, но придумать ничего не могли.
А тот, кто все уже заранее придумал, — молчал.
— А как эти деньги можно переместить? — вдруг спросил напряженно о чем-то размышлявший китайский астронавт. — Мы ведь здесь, а они там?
— Отдав распоряжения во время сеанса связи, — ответил Рональд Селлерс. — Или с помощью Мировой паутины. Сейчас многие банки перемещают средства по распоряжению клиентов, пришедшему в их адрес по электронной почте.
— То есть я могу отправить их куда угодно прямо отсюда, со станции?
— Ну да.
— И в Китай тоже?
— А почему бы и нет? Если у вас там есть банки, которым вы доверяете.
И теперь все посмотрели на китайского астронавта Ли Джун Ся. У которого, судя по всему, там, на родине, имелся свой, которому он мог всецело доверять, банк!
— Тогда я знаю, что делать со своими деньгами! — решительно заявил китаец.
Так-так!..
— Я передам их Госбанку Китая, на нужды китайского народа!
Эх!..
Хотя, с другой стороны!..
Ах ты, черт!.. А ведь все верно — у китайского народа эти денежки обратно ни под каким видом не получить! Тем более что их как раз миллиард, то есть по числу китайцев! Попробуй потом у каждого китайца отнять выданный каждому из них доллар! Замучишься отнимать!
— Ну, ты жук! — восхищенно сказал русский космонавт.
Но китайский астронавт еще не закончил. Его лицо приобрело соответствующую моменту торжественность, и он сказал:
— От имени Коммунистической партии Китая и правительства предлагаю всем вам поступить так же, переведя деньги на нужды китайского народа.
Ну что это — предложение или приказ?..
Все напряженно глазели на китайца, пытаясь понять, что он имел в виду.
— А раз так!.. — отчаянно крикнул, словно на что-то решаясь, русский космонавт. — Раз ты своим, то и я — своим! И вы — тоже моим! — предложил он американскому и французскому астронавтам.
Что, тоже на нужды российского народа?
Нет, русский космонавт своему народу ничего давать не хотел. Потому что свой народ знал! Ни хрена — никакому народу!
— Выберем несколько каких-нибудь коммерческих банков и сольем туда все наши денежки! — предложил он. — Хрена лысою ваш Президент их оттуда выцарапает! И наш — тоже. У нас что на счет упало — то, считай, пропало! — .привел он старую русскую поговорку.
— А почему вы не хотите перевести деньги, например, во Францию? — из патриотических соображений, а может, еще почему, спросил французский астронавт.
— Или в США? — поддержал ею Рональд Селлерс. — Почему бы не в США?
Невероятно много — по миллиарду долларов на каждого!
Но это почему-то не радовало. Наверное, потому, что эти деньги им не достались бесплатно. За эти деньги им пришлось заплатить. Сполна. И очень дорого!
И, не исключено, придется платить и дальше!
— Ну что теперь мы с ними будем делать? — вздохнул Виктор Забелин.
“С ними” — это значит с деньгами. Со своими миллиардами долларов. С четырьмя миллиардами. Или, если переводить на мелочь, — с четырьмя тысячами миллионов долларов. Которые не то что в кошельках, в голове не укладывались!
Так — что?
А действительно — что?!
И все астронавты вопросительно смотрели друг на друга. Чтобы получить ответ. Не друг у друга, а — у НЕГО. Который единственный должен был знать, куда девать эти деньги! Если так долго их требовал.
Ну так — куда?..
Все молчали.
Потому что тот, кто первый предложит подходящее решение, тот и будет… По крайней мере может быть… Во всяком случае, все подумают, что это он!
— Моя бы воля!.. — сказал русский космонавт Виктор Забелин.
И все в ожидании уставились на него.
Ну-ну!..
— Моя бы воля — я бы их пропил. Все! — вздохнул тот.
Нет, это было не то! Это предложение к разряду серьезных отнести было затруднительно!
— А что?.. — не понял всеобщего разочарования русский космонавт. — Я тут подсчитал — получается, если по нашему курсу и покупать у нас — триста миллионов бутылок водки!
Это если в день даже по литру пить, на пятьсот тысяч лет хватит!
Хватит… Но для этого нужно как минимум оказаться на Земле. На что все в глубине души надеялись. Потому что теперь, когда деньги получены, — зачем их убивать?
Хотя — нет, еще не получены, потому что совершенно не ясно, как ПА получить, находясь здесь, на орбите! А пока не получить — не сесть, потому что шантажист вряд ли до того, как пристроит свои деньги, согласится выпустить их из своих лап!
Такой вот безнадежно замкнутый круг получается: чтобы получить свои денежки, нужно попасть на Землю, а чтобы попасть на Землю — нужно получить свои денежки.
Так что дело даже не в деньгах, а в возможности живым добраться до своего дома!
Ну так как?
А — никак! Все думали, но придумать ничего не могли.
А тот, кто все уже заранее придумал, — молчал.
— А как эти деньги можно переместить? — вдруг спросил напряженно о чем-то размышлявший китайский астронавт. — Мы ведь здесь, а они там?
— Отдав распоряжения во время сеанса связи, — ответил Рональд Селлерс. — Или с помощью Мировой паутины. Сейчас многие банки перемещают средства по распоряжению клиентов, пришедшему в их адрес по электронной почте.
— То есть я могу отправить их куда угодно прямо отсюда, со станции?
— Ну да.
— И в Китай тоже?
— А почему бы и нет? Если у вас там есть банки, которым вы доверяете.
И теперь все посмотрели на китайского астронавта Ли Джун Ся. У которого, судя по всему, там, на родине, имелся свой, которому он мог всецело доверять, банк!
— Тогда я знаю, что делать со своими деньгами! — решительно заявил китаец.
Так-так!..
— Я передам их Госбанку Китая, на нужды китайского народа!
Эх!..
Хотя, с другой стороны!..
Ах ты, черт!.. А ведь все верно — у китайского народа эти денежки обратно ни под каким видом не получить! Тем более что их как раз миллиард, то есть по числу китайцев! Попробуй потом у каждого китайца отнять выданный каждому из них доллар! Замучишься отнимать!
— Ну, ты жук! — восхищенно сказал русский космонавт.
Но китайский астронавт еще не закончил. Его лицо приобрело соответствующую моменту торжественность, и он сказал:
— От имени Коммунистической партии Китая и правительства предлагаю всем вам поступить так же, переведя деньги на нужды китайского народа.
Ну что это — предложение или приказ?..
Все напряженно глазели на китайца, пытаясь понять, что он имел в виду.
— А раз так!.. — отчаянно крикнул, словно на что-то решаясь, русский космонавт. — Раз ты своим, то и я — своим! И вы — тоже моим! — предложил он американскому и французскому астронавтам.
Что, тоже на нужды российского народа?
Нет, русский космонавт своему народу ничего давать не хотел. Потому что свой народ знал! Ни хрена — никакому народу!
— Выберем несколько каких-нибудь коммерческих банков и сольем туда все наши денежки! — предложил он. — Хрена лысою ваш Президент их оттуда выцарапает! И наш — тоже. У нас что на счет упало — то, считай, пропало! — .привел он старую русскую поговорку.
— А почему вы не хотите перевести деньги, например, во Францию? — из патриотических соображений, а может, еще почему, спросил французский астронавт.
— Или в США? — поддержал ею Рональд Селлерс. — Почему бы не в США?