Ильин Андрей. Диверсия

   Может быть, так. А может быть, и иначе. Гадать без толку.

Глава 41

   Ситуация сложилась безнадежная. Вроде вечного шаха в шахматах. Ни поражение, ни победа. И в то же время бесконечное переставление с места на место фигур.
   А я вам шах. А я — сюда. А я вам снова шах. А я снова — сюда. А я опять...
   Сдохнешь со скуки. Если раньше боевики противника не найдут.
   — И что мне делать сегодня?
   — То же, что вчера.
   — А что я делал вчера?
   — То же, что позавчера. То есть ничего.
   Александр Анатольевич вздыхал и шел к компьютеру играть в электронные игрушки.
   А я, в очередной раз изменив внешний облик, отправлялся в традиционный обход точек реализации печатной продукции. Нам было необходимо постоянно пополнять банк данных. Ведь жизнь не стоит на месте и каждый прошедший день добавляет новые, со старыми персонажами события. Новые встречи, новые поездки, новые назначения. Информация — не антиквариат, где ценность тем выше, чем старее вещь. Информация — очень скоропортящийся товар.
   Моя задача усложнялась тем, что я не мог в одном и том же месте покупать более трех-четырех газет одновременно. Времена изменились. Раньше можно было целые подшивки таскать без опасения, что кто-то что-то заподозрит. А теперь, если исходить из предположения, что за нами идет охота, лишней газетки не прихватишь. Даже если вдруг потребуется использовать ее не по прямому назначению. Потому что если нас и будут ловить и если нас и можно поймать — то только через информацию. Вернее сказать — через интерес к информации, к тем самым, будь они трижды неладны, периодическим изданиям.
   Подойдешь к киоскеру, спросишь все газеты за сегодня и сразу попадешь под хорошо оплаченное противной стороной подозрение. А другой раз придешь, так уже и не уйдешь. Припрут с боков бравого вида молодцы и возьмут под белы рученьки, в которых зажата очередная партия прессы.
   Нет. Только в удаленных друг от друга точках и только по нескольку газет. Утомительно, но другого выхода нет.
   — Заряжайте, — протягивал я Александру Анатольевичу очередную партию периодической прессы.
   — Готово!
   И новая проблема — куда и каким образом сбыть накапливающиеся горы макулатуры, чтобы не привлечь к себе внимания? Излишки бумаги — это второй след, по которому нас можно вычислить. Достаточно только опросить пару тысяч мусорщиков, чтобы установить подъезды, где мусоропровод или мусорные баки систематически перегружаются старыми газетами и журналами. И проверить эти адреса.
   Это только кажется, что подобная работа неподъемно тяжела, а на самом деле — самая типичная для Безопасности. Именно таким образом они всегда и находили самые махонькие иголки в самых больших стогах сена. И диссидентов, и фальшивомонетчиков, и всех прочих. Походят, поспрашивают работников коммунальных служб, а потом соседей по дому, а потом по подъезду и лестничной площадке — и нет диссидента, который читал ночами запрещенную литературу.
   Вот и приходится, как заключенным, копающим в тюрьме подземный ход, выносить газеты в карманах и рассовывать по городским урнам.
   И самое обидное, что от всех этих моих героических усилий пользы — дохлый кот наплакал. Нет региональной прессы. Нет прессы на национальных языках. Нет ведомственных изданий. Гигантский пласт информации отсутствует. А как можно построить целое здание, если в его фундаменте не хватает пусть даже нескольких блоков? Никак нельзя. Рухнет здание. От первого же хлопка входной двери.
   — Готово!
   Еще одна партия периодики, которую я, можно сказать, по всему городу собирал, обработана. Чуть не за несколько десятков минут. Вот что значит опыт. И снова можно играть в игрушки. И откуда он их только берет? Практически не выходя из дома.
   — Откуда игрушки, Александр Анатольевич?
   — Из телефона, вестимо, — смутился программист.
   — Из какого телефона?
   — Да вот из этого. Это я от нечего делать к сетям подключился и периодически таскаю что поинтереснее. Не надо было?
   — К каким сетям?
   — К компьютерным. Они же, компьютеры, через телефонные сети друг с другом соединяются. Посредством модема. Ну дешифратор такой, плата дополнительная...
   — И сколько компьютеров в таких сетях может быть?
   — От двух до бесконечности.
   — Скажете тоже. До бесконечности!
   — Да я точно вам говорю. Ведь вот этот телефонный провод, «лапша», как его называют монтеры, он же из нашей квартиры в подъездную коробку идет. Так?
   — Так.
   — А к коробке еще три кабеля подходят еще от трех телефонов.
   — Ну?
   — А если к ним подключить компьютеры, то нам будет доступна записанная на них информация. Например, те же игры.
   — Так-так, понимаю. А с нашей этажной коробки провод на нижний и на верхний этажи уходит?..
   — Да, и в соседний подъезд. И в следующий...
   — И в следующий дом. И соседний квартал. И улицу...
   — Ну да. И если в тех подъездах и домах к тем телефонным проводам свои компьютеры подключить, то и с ними можно общаться. Вот это и есть компьютерные сети. Если, конечно, примитивно объяснять.
   — А с той улицы — на следующую. И в другой район, И город, — продолжал я вслух размышлять о своем. — А в том районе или городе есть учреждения, а в учреждениях архивы, а в архивах телефоны и компьютеры. Так что же вы раньше молчали?
   — О чем?
   — Об играх.
   — А вы что, играми заинтересовались?
   — Теперь — да! Но еще больше способом их получения.
   Больше я за газетами не ходил. И в мелкую лапшу, чтобы опознать было нельзя, не нарезал. И по карманам и урнам не распихивал. Зачем? Если есть редакции газет. Библиотеки. И госучреждения. И... компьютерные сети.
   Ай да Александр Анатольевич! Ай да золотой программист!
   Я наметил жертвы, накупил полную сумку модемов и пошел по адресам.
   — А вы знаете, черт вас возьми, что вы своим компьютером наводите помехи на два этажа? — строго говорил я в очередной редакции.
   — Да вы что? — удивлялись они.
   — Вот вам и что! Вы думаете, другим работать не надо? Только одним вам?
   — Извините ради бога. Мы не знали.
   — Не знали! У вас что, программиста своего нет? Который за порядком бы мог смотреть?
   — Нет. — А кто компьютеры обслуживает?
   — Никто. Сами. Если что-то ломается, мы мастера вызываем.
   — Вот и довызывались. Мастеров-ломастеров.
   — И что теперь делать?
   — Вам — ничего. Делать буду я. Сейчас кое-что перенастроим, поставим глушитель помех, и жалобы прекратятся.
   — И сколько это будет стоить?
   — Ничего не будет стоить. Соседи ваши все оплатили. Но если в следующий раз... По вашей вине... То тогда по полному прейскуранту, — и я называл умопомрачительную цифру. — Ну, показывайте, где аппарат. А то мне некогда.
   Я снимал крышку с компьютера и долго, с чрезвычайно умным видом копался у него в потрохах. И все лишь для того, чтобы установить очередной модем и программное обеспечение.
   — В общем так, смотрите на экран. Сюда и сюда не лазить. И сторонних мастеров не допускать. Категорически. Иначе я ни за что не ручаюсь. На случай возникновения очередных помех я присоединил ваш компьютер к телефонной сети. Если что произойдет, он даст мне сигнал. Сам. Без всякого вашего вмешательства. Ясно?
   — А что, уже и такая техника существует?
   — Разная существует. И такая тоже. И смотрите, чтобы больше без глупостей. А то покупают, понимаешь, электронику, а как с ней обращаться — не знают...
   В более солидных организациях я и действовал более солидно.
   — Фирма «Внедрение», — представлялся я, одергивая изысканный, с визиткой на лацкане, пиджак. — Подключаем ваши компьютеры к сетям. Обеспечиваем наладку, гарантийное обслуживание, бесплатные консультации...
   — Нет, нет, — махали руками сотрудники. — Не надо. У нас сейчас со средствами напряженка.
   — Вы меня совершенно не поняли, — широко улыбался я. — Мы не предлагаем вам купить наши услуги. Мы предлагаем воспользоваться ими. Бесплатно! На взаимовыгодной основе.
   — Как бесплатно? — ахали сотрудники. — Разве такое возможно?
   — Возможно. Но только в нашей фирме! И я объяснял, что в рамках проводимой нами рекламной кампании мы подключаем потенциальных пользователей к сетям и полгода даем им возможность пользоваться ими бесплатно. А вот через полгода клиент вправе решить — нужна ему подобного рода услуга или нет. И либо заключить с фирмой контракт, либо... Но обычно такого не случается.
   — Это просто какая-то сказка! — удивлялись потенциальные потребители.
   — Это не сказка — это цивилизованный бизнес, — скромно расшаркивался я.
   — Давайте мы напишем о вас в газете! Как о совершенно новом явлении на нашем диком рынке услуг.
   — Нет, нет. Пока не надо. Пока это только эксперимент. Вот когда он будет завершен, тогда с удовольствием. Тогда непременно...
   Вот и еще один модем стоит там, где ему надлежит стоять. И еще один. И еще полсотни.
   — Ну что, работаем, Александр Анатольевич?
   — Теперь конечно! Теперь работаем! Так-то. Это вам не игрушки из чужих компьютеров таскать...

Глава 42

   Теперь информация текла рекой. По вездесущим, вхожим в любое помещение телефонным проводам.
   Редакция газеты «Вечерний телетайп». Дневной выпуск. Верстка.
   Снято!
   Информационное агентство «Новости». Папка текущих сообщений.
   Сканировано!
   Статотдел Министерства сельского хозяйства. Сводка за прошедший месяц по сорока позициям.
   Уворовано! Хорошо, что у них компьютер сломался. А я починил. И хорошо, что они о характере этой починки не догадываются. Радуются бесплатному, согласно гарантии, устранению поломки.
   — Куда еще?
   — Теперь давайте вот в этот архив. Покопаемся там. Сможете?
   — Попробую.
   Запрос. Ответ. Еще запрос. Пауза.
   —  — Информация закрыта.
   — В каком смысле?
   — В прямом. На интересующих нас файлах повешен пароль.
   — Вы можете узнать, какой?
   — Может быть слово. Может быть ряд цифр.
   — Я имею в виду: можете ли вы его взломать?
   — Если многосложный — то нет. А если простенький, как на играх, — можно попытаться. Запрос — отказ. Запрос — отказ. Запрос — отказ. Запрос — уточнение — разрешение.
   — Есть доступ! Какая конкретно информация нас интересует?
   Ну что за программист. Что за умница!
   И еще один архив.
   И еще пять редакций.
   И три министерства...
   День. Второй. Третий. Неделя...
   И вдруг непонятная тревога в глазах программиста, застывшего перед экраном монитора.
   — Что такое?
   — Нет, нет, ничего. Наверное, померещилось.
   — Что померещилось?
   — Да ерунда какая-то.
   — За самой малой ерундой, уважаемый Александр Анатольевич, обычно скрываются самые грандиозные провалы. Что случилось?
   — У меня такое ощущение, что кто-то параллельно нам проделывает ту же самую работу.
   — Какую «ту же самую»?
   — Ну в смысле сбора информации.
   — Вы это знаете?
   — Я это чувствую. Можете считать, интуитивно.
   — А если не интуитивно? Если фактически?
   — Понадобится специальная программа. И несколько зафиксированных на конкретные адреса компьютеров.
   — Так в чем же дело?
   — В программе. Ее еще надо придумывать.
   — Ну так действуйте. А я попробую прокачать информацию по своим каналам.
   — По каким своим?
   — По таким, которых я еще тоже не знаю.
   Я не мог рассуждать как компьютерщик. Я рассуждал как работник Конторы. Как Резидент с двадцатилетним стажем работы.
   Итак, у нас есть определенного рода подозрение. Подозрение, основанное на предположении, которое, в свою очередь, подкреплено только интуицией. Можно им пренебречь? Можно. Но не нужно. Интуиция есть продолжение разума. В той ее части, где логика уже не способна справиться с поставленной задачей.
   Что насторожило программиста? Неизвестно. И вряд ли это «неизвестное» поддается просчету. Возможно, какой-то случайный сбой в работе машины. Возможно, элементарная логика человека, выполняющего какую-то работу, — если ее делает он, почему ее не может делать другой? В любом случае высказанное. Подозрение очень здраво. Если нас и будут искать — то по аналогам работ. По действию. По тому, что мы должны и будем делать. А это, кроме уже напечатанных газет, прямой выход на редакции и архивы.
   Нас будут ловить там, где мы должны непременно появиться!
   И как мы можем установить, так это или не так? Идет слежка или нет?
   Да точно так же! Но только с точностью до наоборот. Нам надлежит ловить противника там, где он ловит нас! Нас ловят на источниках информации, а мы будем — на чужом интересе к этим источникам.
   Так?
   Именно так!
   Я снова надел униформу телефонного монтера и прошел, в сильно измененном виде, по адресам, где не так давно устанавливал модемы.
   — Профилактическая проверка телефонных сетей. Как у вас аппараты, не барахлят? Нареканий к связи нет? Дополнительные отводы не устанавливали? Компьютеры не подключали?
   Ах, подключали? И кто подключал? Фирма. В рекламных целях? Нет, нет, ничего криминального в этом нет.
   А больше никто? А компьютерным подключением никто не интересовался? А то, знаете, бывает, две конкурирующие фирмы дерутся, а страдает от этого владелец телефонного номера. Есть у них такие, ниже пояса, приемчики.
   Нет? Никто не приходил, ничего такого не спрашивал? Ну тогда все в порядке. Можете пользоваться.
   Но если кто-нибудь все же придет и поинтересуется, вы позвоните мне вот по этому телефону. Я обслуживающий вас монтер. А то они друг другу пакостить начнут, а крайними выйдете вы. И лишитесь телефона. А без телефона сейчас, сами понимаете...
   И таким или подобным образом, со стремянкой и сумкой с инструментами, я прошел еще по десятку адресов.
   Нет, все чисто. Никто не был. Ничего не спрашивал. А если и качает информацию, то через установленные нами модемы. Так сказать, загребают жар чужими, натруженными на ниве обслуживания телефонных линий руками.
   Стоп! А если посмотреть там, где эти руки не трудились? По аналогии. По местам вместилищ информации, где мы еще не копались. Куда только планируем запустить свои электронные щупальца. Вдруг нас опередили?
   Ну-ка, что у меня там по списку? Еще одно министерство? С него и начнем.
   — Здравствуйте. Где вы покупали компьютеры? Ну, значит, все точно, значит, у нас. Профилактическая проверка техники. Ах, у вас гарантия кончилась? У вас-то она, может, кончилась, да мы-то ее продлили! Вот так вот! Такое обслуживание. Такое внимание к потенциальному клиенту.
   Сейчас все посмотрим, почистим, что надо, заменим, что требуется, поправим. А вы пока распишитесь вот в этом направлении. У нас порядок. Учет и контроль. Сделал работу — принеси подтверждение начальству. А как иначе? Командиры у нас строгие, но справедливые. Как в армии.
   Вот здесь распишитесь и здесь. А я пока, с вашего разрешения, технику посмотрю...
   Вот компьютер. Вот начинка. А вот то, что я искал, — «жучок-паучок»! Вот он, притаился среди хитросплетений микросхем. И значит, где-то рядом, на чердаке, в подвале или электрощитовой, должен находиться принимающий сигнал промежуточный передатчик и подключенный к сети модем. «Жук» снимает электрические колебания с кабеля, идущего от компьютера к монитору, передает на модем, а тот, в свою очередь, транслирует на принимающий компьютер. И всякая картинка, возникающая на экране монитора, автоматически дублируется на экране другого, удаленного на десятки метров или сотни километров монитора. Монитора слежения. Вот такая премиленькая схема.
   — Вы компьютеры к сетям подключать не думали? Нет? А чего же так? Дорого? Это вы верно сказали, теперь все недешево.
   А кроме меня, кто-нибудь машины смотрел? Смотрели? С полмесяца назад? И что сказали? Что все в порядке. А как выглядел тот ремонтник? Такой высокий, седой? Нет? Наоборот, низенький, пухлы", с залысинами здесь и здесь. И прихрамывал? А, ну тогда знаю я его. Это Сергей Петрович с соседнего участка. У нас прорыв тогда был и всех перемешали. Видите, как получается. Знал бы, что компьютеры уже смотрели, так не беспокоил бы вас лишний раз.
   Ну ничего, техника, как женщина, лишнего ухода не боится. Только лучше становится. Ну счастливо вам оставаться. Пошел я...
   Вот и результат! По аналогам. Видно, не одни мы такие ушлые. Кто-то еще, параллельно нам, в ту же самую игру играет. Из тех же самых источников черпает. Кто? Знать бы!
   Я зашел еще по трем десяткам адресов и выявил еще два «левых» и три официальных модема.
   Вот как все интересно получается...
   Дома мой электронный напарник, обхватив голову руками, сидел возле включенных мониторов. И разве только зубами с досады не скрипел.
   — Ну, что у вас такого хорошего?
   — Ничего хорошего, кроме самого плохого, нет. Не идет программа. Хоть тресни! Я уж и так и эдак. Ничего не получается. Уже начинаю подозревать, что она в принципе невозможна.
   — В мире ничего невозможного, кроме вдавливания зубной пасты обратно в тюбик через то же самое отверстие, не бывает.
   — Вы что-то узнали?
   — Узнал. Узнал, что вы были правы. Не подвела вас интуиция, Александр Анатольевич! Кто-то работает параллельно нам. Тонко работает. И в очень похожем стиле.
   — Как вы это вычислили?
   — Посетил наших потенциальных клиентов. И нашел там модемы.
   — Ну и что? Может, они там и должны были быть?
   — В том-то и дело, что не должны, потому что их там либо никто никогда не устанавливал, а они тем не менее есть, либо устанавливал на безвозмездной основе, так сказать, в виде благотворительной помощи. В которую я не очень-то верю.
   — Но это значит...
   — Это значит, что либо таким образом пытаются выловить нас, либо кого-то еще, кроме нас, интересует информация точно той же направленности.
   — Но кого именно?
   — А это и есть самый трудный, но и самый интересный вопрос. И если мы на наго ответим, то, считайте, мы ответим и на все остальные...

Глава 43

   Из архива документов «Для служебного пользования» канцелярии Президента США.
   Выдержки из стенограммы рабочего совещания от...
   Гриф: совершенно секретно. Гриф: один экземпляр. Гриф: личная папка Президента.
   На совещании присутствовали: глава ЦРУ...
   Начальник отдела технической разведки ЦРУ...
   Начальник Восточного отдела ЦРУ...
   Представитель Президента...
   И далее, посписочно, еще шесть человек.
   * * *
   ... — Развитие ситуации требует от нас постоянного ее отслеживания. Причем отслеживания в динамике. Любой упущенный сегодня момент завтра может в корне изменить положение дел. Если мы не будем успевать за событиями, если не сможем просчитывать их хотя бы на день, на час вперед, ситуация выйдет из-под контроля. Она уже выходит из-под контроля...
   ...Отсюда следует, что использованные нами ранее каналы снабжения интересующими нас сведениями исчерпали себя. Нам необходимо ежедневное, ежечасное пополнение банка данных. При этом крайне важно получение информации из первоисточников. Существуют ли еще какие-нибудь технические или иные средства для бесперебойного снабжения ею?
   — Мы задействовали все имеющиеся в наличии технические возможности.
   — Существует ли вероятность решить данную проблему в ближайшие дни или недели?
   — Исходя из имеющихся у нас на сегодняшний день ресурсов — нет. Все наши каналы работают в чрезвычайном режиме. Выжать из них больше, чем они дают, — затруднительно. Техника просто посыплется.
   — Я не спрашиваю вас о ваших возможностях. О них мы уже знаем, я спрашиваю о потенциальных возможностях. Какие дополнительные, возможно, не подчиненные вам впрямую мощности мы могли бы использовать?
   — Ну, если вопрос ставится так. В целом...
   — Именно так.
   — Тогда это может быть простаивающая из-за неполной нагрузки техника союзников. Тех, что ближе всего располагаются к границам рассматриваемых стран. Если бы они согласились, пусть даже в усеченном объеме, предоставить в наше распоряжение существующие мощности...
   — Еще?
   — Практически полностью мог бы снять названную проблему запуск дополнительных спутников с соответствующей сканирующей аппаратурой на борту. Либо перепрофилирование уже находящихся на орбите космических объектов.
   — Хорошо, мы свяжемся с НАСА. Возможно, они смогут пересмотреть цели ближайших запусков. Но в любом случае это потребует времени. А нам нужен результат уже сейчас. Что еще вы можете предложить?
   — Наверное, специализированный компьютерный поиск. Если не оглядываться на правовые акты и соглашения, регламентирующие использование международных компьютерных сетей.
   — Если возможно, раскройте этот пункт подробнее...
   Конец цитаты.

Глава 44

   — Все, пас! Больше того, что я сделал, я сделать не могу. Просто не в состоянии! Я и так на порядок превысил свои возможности. Я специалист по программированию, а не по компьютерным сетям. Этот барьер мне не перепрыгнуть.
   — Докуда вы дошли?
   Александр Анатольевич показал на лист бумаги с распечатанными столбцами электронных адресов, состоящих из мешанины цифр, букв и графических значков. И с точно такими же столбцами расставленных против них телефонных номеров.
   — Вот досюда. Они там таких паролей понавесили, что сам черт свихнется.
   — Чьи это телефоны?
   — Откуда я знаю. Я шел по цепочке и дошел до них. А что это за телефоны, кому принадлежат, где располагаются — я знать не могу. У меня и так чуть мозги не заплелись, пока я их с адресами идентифицировал. А уж абонентов устанавливать — это и вовсе не мое дело.
   — Хорошо, будем считать, что это мое дело, — согласился я, перечитывая и запоминая цифровые комбинации.
   На бумажке я ничего записывать не стал. Потому что на память не жаловался. А не жаловался, потому что память мне раз и на всю оставшуюся жизнь натренировали специалисты еще в первой учебке. Очень драконовскими и оттого очень действенными методами. Академика Павлова методами. Теми, которые вырабатывают у собак и курсантов устойчивые условные рефлексы. Запомнил — пряник зачета. Не запомнил — кнут электроудара. И еще одного. И еще. С постепенным повышением напряжения. Теперь вспомнил? И уже не забыл? И не забудешь никогда.
   Необходимые справки я навел довольно быстро. По означенным, где были установлены телефоны с известными мне номерами, адресам проживали на съемной площади иностранцы. В одних случаях журналисты, в других представители торговых фирм и обслуживающий персонал посольства. Все это было очень интересно.
   — А если поднатужиться, Александр Анатольевич? А?
   — Если сильно поднатужиться, то можно родить! — ответил программист. — И уйти в декретный отпуск. А это не входит ни в мои, ни в ваши планы. Ну не в состоянии я больше ничего сделать. Я же вам говорил.
   — А кто в состоянии?
   — Кто в состоянии, тот свои таланты не рекламирует. Такие способности — сродни дару вскрывать сейфы. С ним и болтливым языком в придачу на свободе долго не живут.
   — Но вы таких людей знаете?
   — Не знаю!
   — Но хотя бы предполагаете, где их можно найти?
   — Предполагаю. В милицейских сводках.
   — Не понял.
   — А что здесь понимать? Если человек умеет взламывать пароли и коды, он рано или поздно добирается до банковских сейфов.
   — Какая связь компьютерных сетей и банковских сейфов?
   — Прямая. Расчет банковских операций и движения денег сейчас производится только на компьютерах. Арифмометры, счеты и калькуляторы давно выброшены в мусор за ненадобностью.
   — А банки имеют телефоны, — догадался я.
   — Даже больше. Почти все банки подсоединены к специализированным сетям, чтобы более оперативно осуществлять двустороннюю связь с клиентами. Это гораздо проще и удобнее, чем выписывать и возить туда-сюда платежки, выписки и прочую финансовую документацию. Нажал несколько клавиш в головном офисе, и в удаленном на десятки кварталов или даже сотни километров филиале клиент без проволочек и изматывающей душу бюрократии получает живые деньги. И даже зад от стула отрывать не надо. Удобно?
   — Удобно.
   — Но если это возможно делать из центрального офиса, почему это нельзя сделать с любого другого телефона, включенного в данную сеть? Отчего не влезть в их документацию и не переписать на свое имя пару-тройку миллионов долларов? А на следующий день получить их наличными?
   — Но тогда получается, что всякий имеющий доступ к сетям и имеющий компьютер человек может в любой момент поправить свое финансовое положение?
   — В принципе может, но пусть попробует. Подходы к специализированным сетям и уж тем более к информации перекрыты десятками хитромудрых паролей. Точно так же, как доступ в сейфы — номерными замками. Попробуй подбери из сотен тысяч комбинаций единственную требуемую.
   — Но сейфы тем не менее взламывают.
   — Компьютерные сети тоже. Но если только человек, надумавший это сделать, обладает умением, вернее — даже талантом профессионального «медвежатника». Только талантов таких — днем с огнем...
   — Такая безнадежная ситуация?
   — Я думаю, даже более безнадежная. Те, кто на свободе, — сидят тихо. А те, кто сидит в тюрьме, — сидят в тюрьме.
   — Но сидят?
   — Конечно. Раз есть банки и есть компьютерные сети, не может не быть людей, которые не попытались бы их использовать в своих корыстных целях. Я помню, даже читал что-то о подобных процессах в прессе.