Страница:
— Никто, — уверенно отвечали силовики. — Местные на такое дело вряд ли подпишутся. Что они, дураки, что ли? Вы же за рубильник держитесь и можете перекрыть кислород любому в любой момент.
— Но ведь кто-то на нас наехал!
— Может быть. Но не наши, точно не наши.
— А кто тогда?
— Кто-нибудь равный вам по силам. Кто-нибудь из Москвы.
— Почему вы так считаете?
— Перейти дорогу тигру может только тигр, — витиевато ответили местные пинкертоны. — А у нас здесь одни шакалы…
Ревизоры не удовлетворились их ответом и вышли на криминалитет, отстегнув за правду немалые деньги.
— Кто наехал на завод железобетонных изделий?
— Это не наши, — открестились от происшедшего местные воровские авторитеты. — Наши хотели было сунуться, не теперь, раньше, когда делили город, так им быстро рога пообломали.
— Может, это кто-то из фирмачей?
— Местные фирмачи под нами ходят и нам отстегивают.
— Все?
— Все!
Воры слегка подвирали, но не так чтобы очень.
— Тогда беспредельщики?
— Это у вас в столице беспредел, а у нас все тип-топ…
Выяснить истину окольными путями не удалось, оставалось обратиться к первоисточнику.
Ревизоры сунулись на завод, но были остановлены вновь нанятой охраной.
— Мы приехали из Москвы!
— Хоть из Нью-Йорка. Вначале оформите пропуск. Ревизоры, скрипя зубами, отправились в бюро пропусков. Ну не через забор же лезть, в самом деле!
— С какими целями вы прибыли на наше предприятие? — строго спросила дама в окошечке. Ревизоры на мгновение растерялись.
— По делу.
— А командировочные предписания у вас есть?
— Да вы что тут все, белены объелись?! — вспылили бывшие полковники КГБ.
— Без командировочного предписания или разрешения кого-нибудь из руководства я вас на территорию завода пропустить не имею права, — сообщила дамочка и с грохотом захлопнула окошко.
Телефоны директора завода, его замов и замов тех замов молчали Секретари отвечали, что ничего не знают.
Завод попросту не желал говорить со своими хозяевами. По крайней мере, говорить миром.
Ревизоры доложили результаты инспекции своему непосредственному начальству.
— Они там забаррикадировались, как в дзоте, — на каждом шагу охрана, по периметру сигнализация Откуда только столько денег набрали?
— А вы не преувеличиваете их возможности? — выразило сомнение начальство.
— Скорее недооцениваем…
Было решено командировать на место “стрелочников”. Нет, не тех, что переводят с путей на пути поезда. Других, которые наставляют на путь истинный заблудшие души.
“Стрелочники” собрались споро, как по тревоге.
— Посмотрите, что там да как, поговорите, припугните, если надо В общем, все как всегда. Все ясно?
— Так точно!
“Стрелочники” не работали в системе энергетики и официально с нею никак связаны не были. Все они в недавнем прошлом были офицерами ФСБ и МВД, после выхода в отставку трудились под “крышами” нескольких частных охранных фирм, созданных для силового прикрытия электрического бизнеса и выполнения особо щекотливых заданий. Платили им хорошо, но в случае “засветки” помощи не обещали. О чем они прекрасно знали.
— Оружие?
Охранники вытащили электрошокеры, баллончики с “Черемухой” и взятые напрокат в милиции “ПМ”.
— Документы?
Показали удостоверения, лицензии и разрешения на ношение огнестрельного оружия.
— Сами в драку по возможности не суйтесь, оружие не светите. Ваше дело — страховка и демонстрация мускулов… — инструктировали их. — Дайте возможность поработать за вас другим…
Роль “других” в этой операции должен был сыграть местный криминалитет.
— Забьете с ними “стрелку” и предъявите, что типа они перехватили принадлежащий вам кусок.
— Но они не перехватывали…
— Кого это колышет? Вы скажете, что перехватили! Побазарите за завод, попонтуетесь.
— А потом?
— Потом тихо слиняете.
— Сколько?
— За все про все — двадцать пять “косарей” “зелени”. Вербуемые на дело уголовники быстро переглянулись.
— Слышь, давай пятьдесят, и мы кого-нибудь из них завалим.
— Не надо никого валить. Надо только побазарить. Двадцать пять! Или я найду кого-нибудь другого.
— Ладно, банкуй…
Уголовники вышли на новое руководство завода, забив “стрелку”. Те отказались с кем-либо и по какому-либо поводу встречаться. Уголовники бросили на территорию завода пару гранат. После чего договоренность о встрече была достигнута.
В назначенное время в назначенном месте стороны сошлись для решения насущных экономических проблем. Очень прилично выглядевшая дирекция завода встала против поплевывающих на свои башмаки урок. Чуть поодаль скромно стояли командированные из Москвы “стрелочники”
— Вы чего, в натуре, беспредел творите? — изложили свои претензии уголовники. — Это наша территория!
— Что вы имеете в виду? — вежливо переспросил представитель директорского корпуса.
— А чего мы имеем, того тебе, фраер, по самое горло хватит! — сально осклабились уголовники, подкрепив сказанное неприличным жестом. — Кончай баланду травить!
— Я никак не могу уяснить, с какой целью вы нас сюда пригласили?
— Ты чего, блин, на катушках фраер? — удивились уголовники. — Давайте валите с завода, пока мы вас не покоцали!
Изложили, как смогли, существо вопроса урки.
Дирекция спорить не стала.
— Хорошо, — легко согласились они. — Мы подумаем над вашим предложением. Только можно дать ответ завтра?
— Ладно, завтра так завтра!..
Но назавтра встреча не состоялась по причине неявки одной из сторон — неявки инициаторов “стрелки” — уголовников. Не пришли они не потому, что испугались, а потому, что умерли.
— Ты, блин, слышал?
— Чего?
— Того самого! Крапленый зажмурился!
— Да ты чего! Он же только вчера!..
— То — вчера, а сегодня откинулся! В петлю, дурак, залез.
— Зачем?
— А хрен его знает! Обкурился, наверное. Или нажрался…
Крапленый умер не один. В ту же ночь свели счеты с жизнью два его бывших на “стрелке” приятеля. Один по неясным причинам выбросился из окна, второй наглотался таблеток.
Это были уже не шутки!
— У нас три двухсотых, — доложил по телефону старший “стрелочник”.
— Кто?!
— Пока не наши.
“Пока” звучало зловеще.
— Приостановите операцию и немедленно вылетайте в Москву!..
В Москве “стрелочники” доложили подробности.
— Они стояли там, мы — здесь… Урки, как им велели, наехали, потребовав отдать завод. Заводские попросили перенести встречу на следующий день.
— И все?
— Все.
— И за это их убили?
Убивать было действительно не за что. Потому что дальше словесных угроз дело не пошло. А лишать за одни только слова жизни трех человек как-то слишком!..
— Может, это просто совпадение? — предположил главный “стрелочник”. И сам себе не поверил.
— Скорее предупреждение. И очень серьезное предупреждение, раз покончил с собой не один, а покончили с собой сразу трое. Раз — все, кто там был…
Отвечающие за безопасность отечественной энергетики руководители долго ломали голову над тем, кто мог наехать на Дальневосточный бетонный завод. Вернее, тех, кто мог наехать, было предостаточно. Но мало кто из них был способен в виде знакомства прихлопнуть трех человек. А из тех, кто мог, выбрали бы совсем другой способ убийства, что-нибудь попроще — финку в бок или гранату “Ф-1” за пазуху. А эти… “Эти” организовали чистую ликвидацию — так, чтобы и страшно было, и чтобы не придраться. Кто же они такие?..
Отвечающие за безопасность отечественной энергетики руководители так ничего и не смогли придумать.
— Может, отрубить им электричество?
— Уже отрубили.
— И что?
— А ничего! Им ток, для того чтобы сменить форму собственности, не нужен. Они уставы и при свечах могут переписать.
— А потом?
— И потом они тоже сильно расстраиваться не будут. Их простой нам выйдет дороже, чем им. В конце концов они могут просто распродать завод по частям.
— Тоже верно.
— А что же тогда делать?
— Похоже, драться.
— Похоже, так…
Глава 32
Глава 33
— Но ведь кто-то на нас наехал!
— Может быть. Но не наши, точно не наши.
— А кто тогда?
— Кто-нибудь равный вам по силам. Кто-нибудь из Москвы.
— Почему вы так считаете?
— Перейти дорогу тигру может только тигр, — витиевато ответили местные пинкертоны. — А у нас здесь одни шакалы…
Ревизоры не удовлетворились их ответом и вышли на криминалитет, отстегнув за правду немалые деньги.
— Кто наехал на завод железобетонных изделий?
— Это не наши, — открестились от происшедшего местные воровские авторитеты. — Наши хотели было сунуться, не теперь, раньше, когда делили город, так им быстро рога пообломали.
— Может, это кто-то из фирмачей?
— Местные фирмачи под нами ходят и нам отстегивают.
— Все?
— Все!
Воры слегка подвирали, но не так чтобы очень.
— Тогда беспредельщики?
— Это у вас в столице беспредел, а у нас все тип-топ…
Выяснить истину окольными путями не удалось, оставалось обратиться к первоисточнику.
Ревизоры сунулись на завод, но были остановлены вновь нанятой охраной.
— Мы приехали из Москвы!
— Хоть из Нью-Йорка. Вначале оформите пропуск. Ревизоры, скрипя зубами, отправились в бюро пропусков. Ну не через забор же лезть, в самом деле!
— С какими целями вы прибыли на наше предприятие? — строго спросила дама в окошечке. Ревизоры на мгновение растерялись.
— По делу.
— А командировочные предписания у вас есть?
— Да вы что тут все, белены объелись?! — вспылили бывшие полковники КГБ.
— Без командировочного предписания или разрешения кого-нибудь из руководства я вас на территорию завода пропустить не имею права, — сообщила дамочка и с грохотом захлопнула окошко.
Телефоны директора завода, его замов и замов тех замов молчали Секретари отвечали, что ничего не знают.
Завод попросту не желал говорить со своими хозяевами. По крайней мере, говорить миром.
Ревизоры доложили результаты инспекции своему непосредственному начальству.
— Они там забаррикадировались, как в дзоте, — на каждом шагу охрана, по периметру сигнализация Откуда только столько денег набрали?
— А вы не преувеличиваете их возможности? — выразило сомнение начальство.
— Скорее недооцениваем…
Было решено командировать на место “стрелочников”. Нет, не тех, что переводят с путей на пути поезда. Других, которые наставляют на путь истинный заблудшие души.
“Стрелочники” собрались споро, как по тревоге.
— Посмотрите, что там да как, поговорите, припугните, если надо В общем, все как всегда. Все ясно?
— Так точно!
“Стрелочники” не работали в системе энергетики и официально с нею никак связаны не были. Все они в недавнем прошлом были офицерами ФСБ и МВД, после выхода в отставку трудились под “крышами” нескольких частных охранных фирм, созданных для силового прикрытия электрического бизнеса и выполнения особо щекотливых заданий. Платили им хорошо, но в случае “засветки” помощи не обещали. О чем они прекрасно знали.
— Оружие?
Охранники вытащили электрошокеры, баллончики с “Черемухой” и взятые напрокат в милиции “ПМ”.
— Документы?
Показали удостоверения, лицензии и разрешения на ношение огнестрельного оружия.
— Сами в драку по возможности не суйтесь, оружие не светите. Ваше дело — страховка и демонстрация мускулов… — инструктировали их. — Дайте возможность поработать за вас другим…
Роль “других” в этой операции должен был сыграть местный криминалитет.
— Забьете с ними “стрелку” и предъявите, что типа они перехватили принадлежащий вам кусок.
— Но они не перехватывали…
— Кого это колышет? Вы скажете, что перехватили! Побазарите за завод, попонтуетесь.
— А потом?
— Потом тихо слиняете.
— Сколько?
— За все про все — двадцать пять “косарей” “зелени”. Вербуемые на дело уголовники быстро переглянулись.
— Слышь, давай пятьдесят, и мы кого-нибудь из них завалим.
— Не надо никого валить. Надо только побазарить. Двадцать пять! Или я найду кого-нибудь другого.
— Ладно, банкуй…
Уголовники вышли на новое руководство завода, забив “стрелку”. Те отказались с кем-либо и по какому-либо поводу встречаться. Уголовники бросили на территорию завода пару гранат. После чего договоренность о встрече была достигнута.
В назначенное время в назначенном месте стороны сошлись для решения насущных экономических проблем. Очень прилично выглядевшая дирекция завода встала против поплевывающих на свои башмаки урок. Чуть поодаль скромно стояли командированные из Москвы “стрелочники”
— Вы чего, в натуре, беспредел творите? — изложили свои претензии уголовники. — Это наша территория!
— Что вы имеете в виду? — вежливо переспросил представитель директорского корпуса.
— А чего мы имеем, того тебе, фраер, по самое горло хватит! — сально осклабились уголовники, подкрепив сказанное неприличным жестом. — Кончай баланду травить!
— Я никак не могу уяснить, с какой целью вы нас сюда пригласили?
— Ты чего, блин, на катушках фраер? — удивились уголовники. — Давайте валите с завода, пока мы вас не покоцали!
Изложили, как смогли, существо вопроса урки.
Дирекция спорить не стала.
— Хорошо, — легко согласились они. — Мы подумаем над вашим предложением. Только можно дать ответ завтра?
— Ладно, завтра так завтра!..
Но назавтра встреча не состоялась по причине неявки одной из сторон — неявки инициаторов “стрелки” — уголовников. Не пришли они не потому, что испугались, а потому, что умерли.
— Ты, блин, слышал?
— Чего?
— Того самого! Крапленый зажмурился!
— Да ты чего! Он же только вчера!..
— То — вчера, а сегодня откинулся! В петлю, дурак, залез.
— Зачем?
— А хрен его знает! Обкурился, наверное. Или нажрался…
Крапленый умер не один. В ту же ночь свели счеты с жизнью два его бывших на “стрелке” приятеля. Один по неясным причинам выбросился из окна, второй наглотался таблеток.
Это были уже не шутки!
— У нас три двухсотых, — доложил по телефону старший “стрелочник”.
— Кто?!
— Пока не наши.
“Пока” звучало зловеще.
— Приостановите операцию и немедленно вылетайте в Москву!..
В Москве “стрелочники” доложили подробности.
— Они стояли там, мы — здесь… Урки, как им велели, наехали, потребовав отдать завод. Заводские попросили перенести встречу на следующий день.
— И все?
— Все.
— И за это их убили?
Убивать было действительно не за что. Потому что дальше словесных угроз дело не пошло. А лишать за одни только слова жизни трех человек как-то слишком!..
— Может, это просто совпадение? — предположил главный “стрелочник”. И сам себе не поверил.
— Скорее предупреждение. И очень серьезное предупреждение, раз покончил с собой не один, а покончили с собой сразу трое. Раз — все, кто там был…
Отвечающие за безопасность отечественной энергетики руководители долго ломали голову над тем, кто мог наехать на Дальневосточный бетонный завод. Вернее, тех, кто мог наехать, было предостаточно. Но мало кто из них был способен в виде знакомства прихлопнуть трех человек. А из тех, кто мог, выбрали бы совсем другой способ убийства, что-нибудь попроще — финку в бок или гранату “Ф-1” за пазуху. А эти… “Эти” организовали чистую ликвидацию — так, чтобы и страшно было, и чтобы не придраться. Кто же они такие?..
Отвечающие за безопасность отечественной энергетики руководители так ничего и не смогли придумать.
— Может, отрубить им электричество?
— Уже отрубили.
— И что?
— А ничего! Им ток, для того чтобы сменить форму собственности, не нужен. Они уставы и при свечах могут переписать.
— А потом?
— И потом они тоже сильно расстраиваться не будут. Их простой нам выйдет дороже, чем им. В конце концов они могут просто распродать завод по частям.
— Тоже верно.
— А что же тогда делать?
— Похоже, драться.
— Похоже, так…
Глава 32
Встреча была неофициальной и от того не менее значимой, чем если бы прием проходил в Кремле. В огромном зале за круглым столом собрались так называемые олигархи — на вид нормальные люди, не стозадые и тысячеротые монстры, способные перемолоть и переварить за один присест пару тонн деликатесов. И тем не менее они были сильно озабочены своими прибылями, как если бы второй год голодали.
— …Отсюда, как нам кажется, государству крайне важно определить свои позиции в отношении стратегических партнеров на ближайшие два-три выборных срока, — наседали они на приглашенного Премьера.
Премьер кивал, откровенно скучая, потому что все это уже слышал и понимал больше, чем слышал.
— Короче, если мы столкуемся, то в ближайшие выборы и в те, что будут после них, мы, пожалуй, поддержим кандидатуру нынешнего Президента, — на самом деле говорили олигархи. — А если не договоримся, не поддержим…
— Сегодня все более и более прослеживается откат к командно-административным методам управления государством, которые в недалекой перспективе неизбежно столкнутся с интересами новых собственников и вызовут негативную реакцию у значительной части населения…
Что в переводе означало, что если вы будете продолжать наезжать на нас так же, как теперь, то когда вам понадобятся “бабки”, а они понадобятся обязательно и довольно скоро, их вам никто не отстегнет, и придется обходиться административным ресурсом…
Премьер знал, во что выливаются президентские выборы, и понимал, что без “спонсоров” не обойтись. За четыре года даже любимые жены хуже горькой редьки надоедают, а Президент — не жена, и, значит, прежние высокие рейтинги сойдут на нет. Реанимировать их сможет только масштабная пиар-компания с привлечением в качестве “друзей дома” мировых знаменитостей вроде Шварценеггера и Майкла Джексона, что потребует сумасшедшей “капусты”. Которой у государства нет, а у этих есть.
Конечно, можно организовать где-нибудь на окраинах России очередную небольшую и по возможности кровопролитную войну, которая сплотит народ возле вождя, что будет дешевле, потому что будет оплачиваться дармовыми жизнями солдат. Но на войну может встать в стойку Запад и общественность…
Впрочем, есть еще один вариант — взять этих ребят под микитки и накануне выборов отдать народу на растерзание, прибрав под видом национализации их капиталы. Наши люди любят, когда с плахи им под ноги чиновничьи головы катятся. Что их успокаивает и смиряет с тяжелой действительностью…
— Что вы от меня хотите? — перебил поток слов Премьер. — Гарантий?
— Продолжения курса демократизации и экономических реформ…
Значит, гарантий. Например, в форме различного рода послаблений.
Послать бы их… Но нельзя. Премьерское кресло штука ненадежная, сегодня ты на нем сидишь, а завтра придется работу подыскивать… Когда доходит до разборок с оппозицией или недовольства народа, то Премьера сдают первого. По крайней мере, когда он просто должность. А вот если за его спиной будет стоять капитал, то есть шанс удержаться. То есть имеет смысл дружить с этими против тех, равно как с теми против этих…
— Я доведу ваши соображения до сведения Президента. Как мне кажется, в них есть здравый, к которому следует прислушаться, смысл. Лично я приложу максимум усилий…
Глядишь, они потом ему деньжат подбросят и куда-нибудь в теплое местечко пристроят, так что имеет смысл немножко прогнуться…
В свою очередь вторая сторона заверила Премьера в полном своем почтении и поделилась впечатлениями об итогах последнего международного форума.
— Многочисленные встречи с видными западными экономистами позволяют нам утверждать, что при определенных условиях международные финансовые институты готовы будут пересмотреть долги России и обсудить перспективы получения новых потенциально возможных кредитов, в случае если руководство страны подтвердит свою приверженность ранее взятому курсу и продолжит реформы, направленные на развитие многоукладной экономики, путем реорганизации кредитно-денежных механизмов и разрушения естественных монополий, которые препятствуют дальнейшему развитию конкурентных отношений…
Это было уже интересней. Умудрились все-таки, проныры!..
Или это не они умудрились, а их умудрились?.. Использовав в качестве “почтового ящика” для доведения до сведения Президента своих предложений?
Премьер не высказал своего отношения к услышанной информации, но понял, что это и есть то главное, ради чего сюда имело смысл приходить. Им предлагают дружбу в обмен на…
— Они готовы простить долги, если мы отдадим энергетику и железную дорогу, — доложил Премьер Президенту.
— Откуда информация?
Премьер назвал имена олигархов и имевших с ними беседы западных экономистов.
— Спасибо, я все понял, — принял к сведению сообщение Президент. — Что у вас по текущим делам?..
А вечером просмотрел предоставленные МИДом и ФСБ списки ведущих политологов и экономистов, разрабатывающих тематику постсоветской экономики.
— Ага, вот они…
Несколько, из тех, что особо рьяно ратовали за продолжение экономических и политических реформ в России, экспертов проходили по спискам как сотрудники фондов, опекаемых через буфер различных государственных и общественных структур Белым домом.
То есть если это предложение, то очень серьезное предложение. Возможно, самое серьезное за все последнее время, потому что исходит не от фондов-марионеток, а от тех, кто над ними стоит.
А раз так, то есть смысл задуматься об этом предложении всерьез.
— …Отсюда, как нам кажется, государству крайне важно определить свои позиции в отношении стратегических партнеров на ближайшие два-три выборных срока, — наседали они на приглашенного Премьера.
Премьер кивал, откровенно скучая, потому что все это уже слышал и понимал больше, чем слышал.
— Короче, если мы столкуемся, то в ближайшие выборы и в те, что будут после них, мы, пожалуй, поддержим кандидатуру нынешнего Президента, — на самом деле говорили олигархи. — А если не договоримся, не поддержим…
— Сегодня все более и более прослеживается откат к командно-административным методам управления государством, которые в недалекой перспективе неизбежно столкнутся с интересами новых собственников и вызовут негативную реакцию у значительной части населения…
Что в переводе означало, что если вы будете продолжать наезжать на нас так же, как теперь, то когда вам понадобятся “бабки”, а они понадобятся обязательно и довольно скоро, их вам никто не отстегнет, и придется обходиться административным ресурсом…
Премьер знал, во что выливаются президентские выборы, и понимал, что без “спонсоров” не обойтись. За четыре года даже любимые жены хуже горькой редьки надоедают, а Президент — не жена, и, значит, прежние высокие рейтинги сойдут на нет. Реанимировать их сможет только масштабная пиар-компания с привлечением в качестве “друзей дома” мировых знаменитостей вроде Шварценеггера и Майкла Джексона, что потребует сумасшедшей “капусты”. Которой у государства нет, а у этих есть.
Конечно, можно организовать где-нибудь на окраинах России очередную небольшую и по возможности кровопролитную войну, которая сплотит народ возле вождя, что будет дешевле, потому что будет оплачиваться дармовыми жизнями солдат. Но на войну может встать в стойку Запад и общественность…
Впрочем, есть еще один вариант — взять этих ребят под микитки и накануне выборов отдать народу на растерзание, прибрав под видом национализации их капиталы. Наши люди любят, когда с плахи им под ноги чиновничьи головы катятся. Что их успокаивает и смиряет с тяжелой действительностью…
— Что вы от меня хотите? — перебил поток слов Премьер. — Гарантий?
— Продолжения курса демократизации и экономических реформ…
Значит, гарантий. Например, в форме различного рода послаблений.
Послать бы их… Но нельзя. Премьерское кресло штука ненадежная, сегодня ты на нем сидишь, а завтра придется работу подыскивать… Когда доходит до разборок с оппозицией или недовольства народа, то Премьера сдают первого. По крайней мере, когда он просто должность. А вот если за его спиной будет стоять капитал, то есть шанс удержаться. То есть имеет смысл дружить с этими против тех, равно как с теми против этих…
— Я доведу ваши соображения до сведения Президента. Как мне кажется, в них есть здравый, к которому следует прислушаться, смысл. Лично я приложу максимум усилий…
Глядишь, они потом ему деньжат подбросят и куда-нибудь в теплое местечко пристроят, так что имеет смысл немножко прогнуться…
В свою очередь вторая сторона заверила Премьера в полном своем почтении и поделилась впечатлениями об итогах последнего международного форума.
— Многочисленные встречи с видными западными экономистами позволяют нам утверждать, что при определенных условиях международные финансовые институты готовы будут пересмотреть долги России и обсудить перспективы получения новых потенциально возможных кредитов, в случае если руководство страны подтвердит свою приверженность ранее взятому курсу и продолжит реформы, направленные на развитие многоукладной экономики, путем реорганизации кредитно-денежных механизмов и разрушения естественных монополий, которые препятствуют дальнейшему развитию конкурентных отношений…
Это было уже интересней. Умудрились все-таки, проныры!..
Или это не они умудрились, а их умудрились?.. Использовав в качестве “почтового ящика” для доведения до сведения Президента своих предложений?
Премьер не высказал своего отношения к услышанной информации, но понял, что это и есть то главное, ради чего сюда имело смысл приходить. Им предлагают дружбу в обмен на…
— Они готовы простить долги, если мы отдадим энергетику и железную дорогу, — доложил Премьер Президенту.
— Откуда информация?
Премьер назвал имена олигархов и имевших с ними беседы западных экономистов.
— Спасибо, я все понял, — принял к сведению сообщение Президент. — Что у вас по текущим делам?..
А вечером просмотрел предоставленные МИДом и ФСБ списки ведущих политологов и экономистов, разрабатывающих тематику постсоветской экономики.
— Ага, вот они…
Несколько, из тех, что особо рьяно ратовали за продолжение экономических и политических реформ в России, экспертов проходили по спискам как сотрудники фондов, опекаемых через буфер различных государственных и общественных структур Белым домом.
То есть если это предложение, то очень серьезное предложение. Возможно, самое серьезное за все последнее время, потому что исходит не от фондов-марионеток, а от тех, кто над ними стоит.
А раз так, то есть смысл задуматься об этом предложении всерьез.
Глава 33
Очередная шифровка в типичном командно-бюрократическом стиле требовала убыстрить… усилить… обеспечить… обратить особое внимание… и незамедлительно доложить о выполнении. Хотя убыстрять и усиливать было уже некуда, все и так крутилось на предельных оборотах. Но спорить с начальством не приходится. Приходится исполнять.
Резидент рассортировал текущие дела по степени их значимости. То есть попросту отложил в сторону все, кроме одного — кроме дела генерала Крашенинникова, которое интересовало Контору более других и на котором предлагалось сосредоточить усилия.
Вот как занятно получается, генерала уже нет, а дело его живет… Причем с его. Резидента, подачи! Потому что не кто-нибудь, а именно он доложил о новых, с похожим почерком, убийствах бизнесменов и своих по этому поводу подозрениях Ну и, значит, получи и распишись…
Ну и что теперь с этим будем делать?
Для начала — думать...
Резидент включил компьютер и создал новый, который ему предстояло заполнить информацией, файл.
Надо попытаться найти уцелевших людей генерала Крашенинникова, которые, не исключено, продолжают его дело. Потому что кто-то продолжает.
Это раз.
Для чего использовать метод “языка, который может до Киева довести”. И уж тем более до нужных фигурантов. То есть использовать тот же прием, посредством которого он вышел на заговорщиков в первый раз.
Это два.
Последить за могилой покойного генерала, которую могут посетить его сослуживцы и привести к другим сослуживцам… И за семьей генерала.
Три.
Навести справки по поводу начальника, инспектировавшего часть генерала Крашенинникова и после его кончины пошедшего на повышение. Вполне может быть, хотя не обязательно, что он как-то завязан в этом деле.
Четыре.
Пять — разобраться, кто были те люди-“кочки”, что пытались возле части взять в плен его Помощника и ради этого даже пристрелили нескольких бойцов генерала.
Кто они — союзники или враги? Или просто погулять “вышли”.
Далее шесть…
Семь…
Восемь…
Пятнадцать…
И все двадцать пять…
Двадцать пять вариантов подходов к разгадке новых убийств. Ни один из которых не гарантирует результат. Так что желательно на них не останавливаться, а искать дополнительный двадцать шестой.
Какой?
Как можно поймать тех загадочных и очень профессиональных убийц?..
Ну или где поймать?
Пожалуй — где… Вопрос “где” почему-то представляется более перспективным.
Итак — где?..
Лучше всего на месте преступления. Примерно так же он рассуждал, когда все это начиналось. Когда жив был еще Помощник.
Итак, где будет следующее преступление?
Где-то на просторах любимой Родины.
А если точнее?
Где-то, где могут найтись подходящие кандидатуры.
Которые не сантехники или дворники, а отечественной выпечки мультимиллионеры. Отчего число претендентов на пулю калибра двенадцать и семь резко уменьшается. И еще более уменьшается, если учесть, что убийц более всего интересуют владельцы предприятий, снабжающих своей продукцией оборонный комплекс.
Сколько таких наберется?
Ну пусть сотни полторы.
Много.
Впрочем, если вникнуть в производство, рассортировать его по степени значимости для оборонки, то можно сократить данное число в пять-шесть раз.
До двадцати-тридцати претендентов. Конечно, тоже цифра немаленькая, но, в принципе, подъемная. Два десятка — это тебе не сто пятьдесят миллионов…
Приставить к каждому по нескольку наблюдателей и ждать, когда где-нибудь в кустах или на чердаке взблеснет “оптика” или из-за угла высунется фигура с гранатометом…
Возможно такое?
Ну-ка прикинем.
“Несколько наблюдателей” умножить на двадцать-тридцать, получится. До чертовой матери получится, особенно если учесть, что это должны быть специалисты высокой квалификации, которых в стране не так много. И которым, между прочим, придется работать круглосуточно, сменяя друг друга.
То есть множим искомое число еще на два-три и получаем…
Нет, похоже, охватить все объекты разом не удастся. От силы треть. Что гораздо хуже, чем все, но лучше, чем ничего.
Остается надеяться на то, что это будет именно та треть. Но еще более на то, что при таких масштабах заговора они рано или поздно угодят в расставленные ловушки. Лишь бы ловцы не подвели…
В охранные агентства в Москве, Питере, Волгограде, Нижнем Новгороде, Казани, Томске, Улан-Удэ… зашел посетитель. По сути один и тот же посетитель, хотя и разного роста, разного возраста, с разными лицами.
— Здорово! — сказал типичный по виду, речи и манерам новорусский нувориш. Хотя на самом деле не нувориш, на самом деле провинциальный актер, нанятый в качестве статиста на эпизодическую в разыгрываемой Резидентом пьесе роль.
— Только не надо по Станиславскому. И по Немировичу-Данченко тоже не надо, — воспитывал “режиссер” очередного лицедея. — Вы актер, вот пусть они в вас и умрут. Совсем умрут. И валяйте по-простому, как это бывает в жизни. Ну-ка еще раз попробуйте.
Актер уверенно расправлял плечи, добавлял во взор нагловатой тупости и делал проходку.
— Ты, это, кто? — нахально спрашивал он. — Ну че молчишь?
— Вот так уже лучше, — хвалил его режиссер. — Только не надо нажимать на голос. Не надо орать, здесь не сцена и не полковой плац. Вы же в жизни не орете?
— Когда как.
— Ну хорошо, вы, допустим, орете, а они — нет. Им незачем орать, их и так все, кому надо, услышат. Даже если они будут говорить шепотом.
Давайте еще раз…
И еще…
Статист ходил и говорил все увереннее, постепенно вживаясь в образ.
— Так?
— Да, так гораздо лучше.
— А можно вас спросить?
— Можно.
— Для какого фильма вы проводите пробы?
— Для многосерийного.
— Ой!
— Следующий…
Прошедшие предварительный отбор актеры получали распечатку одного из эпизодов будущего фильма.
— Значит, так, вы должны нанять нескольких агентов, для того чтобы они следили за одним из ваших конкурентов.
— Которого я потом убью?
— Почему убьете?
— Ну не знаю… По закону жанра. Иначе зачем за ним следить?
— Хорошо, пусть будет так. Вы заходите и вызываете главу фирмы, потому что водиться с мелкими клерками вам не к лицу. Далее вы говорите по роли. Ну, ваша реплика: “У вас есть надежные, которые умеют держать язык за зубами, люди?” На что глава фирмы отвечает: “Может быть”.
— Но в роли не так. Там написано: “Да. Есть”, — прочитал актер.
— А вы не теряйтесь, вы импровизируйте. Вы же актер.
— Хорошо, я попробую Дайте, пожалуйста, последнюю реплику.
— …Может быть.
— “Может быть” мне будет мало. За “может быть”, может быть, вам кто-нибудь и заплатит, но только не я”. Ну как?
— Браво!
— Получилось, да? Спасибо вам… И снова, но уже не там, уже в другом городе, режиссер в отчаянии кричал:
— Не верю! Ну не верю, не верю!.. Давайте пройдем этот кусок еще раз!
И они проходили этот кусок еще раз. И еще раз. И еще… Только один этот кусок. Снова и снова… В Рязани, Хабаровске, Салехарде…
Все было так, как и должно было быть — актеры играли, режиссеры ставили мизансцены и растолковывали сверхзадачи, операторы снимали пробы на видеокассеты, которые отправлялись на “киностудию” администратору фильма…
Шла активная подготовка к съемкам фильма, которому не суждено было выйти на экраны. О чем в конце концов поставили в известность окончательно утвержденных на роль актеров.
— А как же?.. Вы нам же говорили… Многосерийный…
— Говорили. Но обстоятельства изменились. Нам отказали в финансировании.
У мечтавших о телевизионном “мыле” актеров тряслись губы и на глаза наворачивались слезы.
— Но как же так!.. Я думал… Я хотел…
— Да вы не расстраивайтесь так. Мы можем предложить другую, не менее интересную работу. За которую вам очень хорошо заплатят. Даже больше, чем если бы вы снимались. Пять тысяч долларов за десятиминутный эпизод. Такое даже звездам не снилось.
— Сколько?!
— Пять тысяч. Плюс командировочные и питание. Очень хорошие командировочные и очень хорошее питание.
Актеры слегка оживлялись.
— Но только играть надо на совесть. Играть надо, как в эпизодах у Германа, и даже лучше. Согласны?
Актеры соглашались. Потому что в своих театрах получали по тридцать долларов в месяц…
— Вот и славно. Ваш билет на самолет, адрес, деньги на карманные расходы…
Актеры открывали двери в охранные агентства и, минуя референтов, проходили к начальству.
— Мне нужны люди, которые умеют хранить тайны.
— У нас все умеют. Можете справиться у наших постоянных клиентов.
— А… как я их найду? — на мгновение терялся посетитель.
— Никак не найдете. Потому что мы не даем адреса наших клиентов и не раскрываем характер данных нам поручений, — широко улыбался глава фирмы. — Чем мы можем вам помочь?
— Мне за одним человечком присмотреть нужно.
— Нет вопросов, присмотрим…
Некоторые из наиболее проницательных хозяев частных охранных фирм смекнули, что заказчик не настоящий, а липовый. Но это дело заказчика — являться самому или прикрываться подставными фигурами. Плевать, что липовый, важно, что деньги у него настоящие.
Актеры отыграли свои эпизоды, получили обещанные им гонорары и по секрету узнали, что влипли в очень нехорошую историю. Потому что, выражаясь языком закона, стали соучастниками преступления, причем не какого-нибудь мелкого воровства или мошенничества, а убийства, а если быть совсем точным, то тройного убийства, потому что по простоте душевной наняли киллеров, которым сделали заказ на три трупа.
— Вот на эти, — показывал “администратор” жутковатого вида фотографии, от которых впечатлительных актеров бросало в дрожь и панику. — Так что вы лучше не болтайте. Вам лучше. А то ведь на Колыме театров нет, зато леса…
Надеюсь вы меня поняли?
— Да… Я… Конечно.
— Вот и замечательно. Творческих вам успехов…
На чем отбор, не актеров для несуществующего фильма, а профессионалов для настоящего дела, был завершен. Из массы предложенных агентов наружки Резидент выбрал практиков — тех, которые оттрубили лет по десять рядовыми филерами в КГБ — ФСБ. Но и тех выборочно проверил, поручив наблюдение за случайными адресами.
Тайная армия была подготовлена и была выведена на исходные позиции. Осталось дать команду к наступлению. Если бы это была война, то следовало отстрелить из ракетницы три зеленые ракеты и, вскарабкавшись на бруствер и выдернув из кобуры наган, заорать: “За Родину! Вперед, ребята! Ура-а!..” Но это была не война, это была тайная война, и начало боевой операции выглядело менее эффектно.
Резидент сел за компьютер и, набрав текст, раскидал по электронным ящикам кодовые сообщения. Вслед которым, но уже в другие ящики, сбросил координаты и фотографии объектов.
Великая штука глобальные сети, потому что позволяют, оставаясь в тени, проворачивать глобальные операции.
В общем: “Вперед, ребята… за Родину…”
В разных концах страны, практически одновременно, десятки филеров прижались глазницами к окулярам биноклей и видеокамер. Работа была непыльной, была на дальних дистанциях, чтобы, имея возможность контролировать подходы к объекту, не угодить под колпак возможной контрслежки. Именно так инструктировал их невидимый заказчик по электронной почте.
Филеры за чужие деньги сняли квартиры, где под прикрытием спущенных жалюзи оборудовали наблюдательные пункты. Часами они отслеживали квартирные и чердачные окна, подозрительные дыры в кровле крыш, фиксировали лица людей, появляющихся вблизи места жительства объекта. По сантиметру осматривали фасады домов, пытаясь обнаружить выведенные наружу телекамеры.
Резидент рассортировал текущие дела по степени их значимости. То есть попросту отложил в сторону все, кроме одного — кроме дела генерала Крашенинникова, которое интересовало Контору более других и на котором предлагалось сосредоточить усилия.
Вот как занятно получается, генерала уже нет, а дело его живет… Причем с его. Резидента, подачи! Потому что не кто-нибудь, а именно он доложил о новых, с похожим почерком, убийствах бизнесменов и своих по этому поводу подозрениях Ну и, значит, получи и распишись…
Ну и что теперь с этим будем делать?
Для начала — думать...
Резидент включил компьютер и создал новый, который ему предстояло заполнить информацией, файл.
Надо попытаться найти уцелевших людей генерала Крашенинникова, которые, не исключено, продолжают его дело. Потому что кто-то продолжает.
Это раз.
Для чего использовать метод “языка, который может до Киева довести”. И уж тем более до нужных фигурантов. То есть использовать тот же прием, посредством которого он вышел на заговорщиков в первый раз.
Это два.
Последить за могилой покойного генерала, которую могут посетить его сослуживцы и привести к другим сослуживцам… И за семьей генерала.
Три.
Навести справки по поводу начальника, инспектировавшего часть генерала Крашенинникова и после его кончины пошедшего на повышение. Вполне может быть, хотя не обязательно, что он как-то завязан в этом деле.
Четыре.
Пять — разобраться, кто были те люди-“кочки”, что пытались возле части взять в плен его Помощника и ради этого даже пристрелили нескольких бойцов генерала.
Кто они — союзники или враги? Или просто погулять “вышли”.
Далее шесть…
Семь…
Восемь…
Пятнадцать…
И все двадцать пять…
Двадцать пять вариантов подходов к разгадке новых убийств. Ни один из которых не гарантирует результат. Так что желательно на них не останавливаться, а искать дополнительный двадцать шестой.
Какой?
Как можно поймать тех загадочных и очень профессиональных убийц?..
Ну или где поймать?
Пожалуй — где… Вопрос “где” почему-то представляется более перспективным.
Итак — где?..
Лучше всего на месте преступления. Примерно так же он рассуждал, когда все это начиналось. Когда жив был еще Помощник.
Итак, где будет следующее преступление?
Где-то на просторах любимой Родины.
А если точнее?
Где-то, где могут найтись подходящие кандидатуры.
Которые не сантехники или дворники, а отечественной выпечки мультимиллионеры. Отчего число претендентов на пулю калибра двенадцать и семь резко уменьшается. И еще более уменьшается, если учесть, что убийц более всего интересуют владельцы предприятий, снабжающих своей продукцией оборонный комплекс.
Сколько таких наберется?
Ну пусть сотни полторы.
Много.
Впрочем, если вникнуть в производство, рассортировать его по степени значимости для оборонки, то можно сократить данное число в пять-шесть раз.
До двадцати-тридцати претендентов. Конечно, тоже цифра немаленькая, но, в принципе, подъемная. Два десятка — это тебе не сто пятьдесят миллионов…
Приставить к каждому по нескольку наблюдателей и ждать, когда где-нибудь в кустах или на чердаке взблеснет “оптика” или из-за угла высунется фигура с гранатометом…
Возможно такое?
Ну-ка прикинем.
“Несколько наблюдателей” умножить на двадцать-тридцать, получится. До чертовой матери получится, особенно если учесть, что это должны быть специалисты высокой квалификации, которых в стране не так много. И которым, между прочим, придется работать круглосуточно, сменяя друг друга.
То есть множим искомое число еще на два-три и получаем…
Нет, похоже, охватить все объекты разом не удастся. От силы треть. Что гораздо хуже, чем все, но лучше, чем ничего.
Остается надеяться на то, что это будет именно та треть. Но еще более на то, что при таких масштабах заговора они рано или поздно угодят в расставленные ловушки. Лишь бы ловцы не подвели…
В охранные агентства в Москве, Питере, Волгограде, Нижнем Новгороде, Казани, Томске, Улан-Удэ… зашел посетитель. По сути один и тот же посетитель, хотя и разного роста, разного возраста, с разными лицами.
— Здорово! — сказал типичный по виду, речи и манерам новорусский нувориш. Хотя на самом деле не нувориш, на самом деле провинциальный актер, нанятый в качестве статиста на эпизодическую в разыгрываемой Резидентом пьесе роль.
— Только не надо по Станиславскому. И по Немировичу-Данченко тоже не надо, — воспитывал “режиссер” очередного лицедея. — Вы актер, вот пусть они в вас и умрут. Совсем умрут. И валяйте по-простому, как это бывает в жизни. Ну-ка еще раз попробуйте.
Актер уверенно расправлял плечи, добавлял во взор нагловатой тупости и делал проходку.
— Ты, это, кто? — нахально спрашивал он. — Ну че молчишь?
— Вот так уже лучше, — хвалил его режиссер. — Только не надо нажимать на голос. Не надо орать, здесь не сцена и не полковой плац. Вы же в жизни не орете?
— Когда как.
— Ну хорошо, вы, допустим, орете, а они — нет. Им незачем орать, их и так все, кому надо, услышат. Даже если они будут говорить шепотом.
Давайте еще раз…
И еще…
Статист ходил и говорил все увереннее, постепенно вживаясь в образ.
— Так?
— Да, так гораздо лучше.
— А можно вас спросить?
— Можно.
— Для какого фильма вы проводите пробы?
— Для многосерийного.
— Ой!
— Следующий…
Прошедшие предварительный отбор актеры получали распечатку одного из эпизодов будущего фильма.
— Значит, так, вы должны нанять нескольких агентов, для того чтобы они следили за одним из ваших конкурентов.
— Которого я потом убью?
— Почему убьете?
— Ну не знаю… По закону жанра. Иначе зачем за ним следить?
— Хорошо, пусть будет так. Вы заходите и вызываете главу фирмы, потому что водиться с мелкими клерками вам не к лицу. Далее вы говорите по роли. Ну, ваша реплика: “У вас есть надежные, которые умеют держать язык за зубами, люди?” На что глава фирмы отвечает: “Может быть”.
— Но в роли не так. Там написано: “Да. Есть”, — прочитал актер.
— А вы не теряйтесь, вы импровизируйте. Вы же актер.
— Хорошо, я попробую Дайте, пожалуйста, последнюю реплику.
— …Может быть.
— “Может быть” мне будет мало. За “может быть”, может быть, вам кто-нибудь и заплатит, но только не я”. Ну как?
— Браво!
— Получилось, да? Спасибо вам… И снова, но уже не там, уже в другом городе, режиссер в отчаянии кричал:
— Не верю! Ну не верю, не верю!.. Давайте пройдем этот кусок еще раз!
И они проходили этот кусок еще раз. И еще раз. И еще… Только один этот кусок. Снова и снова… В Рязани, Хабаровске, Салехарде…
Все было так, как и должно было быть — актеры играли, режиссеры ставили мизансцены и растолковывали сверхзадачи, операторы снимали пробы на видеокассеты, которые отправлялись на “киностудию” администратору фильма…
Шла активная подготовка к съемкам фильма, которому не суждено было выйти на экраны. О чем в конце концов поставили в известность окончательно утвержденных на роль актеров.
— А как же?.. Вы нам же говорили… Многосерийный…
— Говорили. Но обстоятельства изменились. Нам отказали в финансировании.
У мечтавших о телевизионном “мыле” актеров тряслись губы и на глаза наворачивались слезы.
— Но как же так!.. Я думал… Я хотел…
— Да вы не расстраивайтесь так. Мы можем предложить другую, не менее интересную работу. За которую вам очень хорошо заплатят. Даже больше, чем если бы вы снимались. Пять тысяч долларов за десятиминутный эпизод. Такое даже звездам не снилось.
— Сколько?!
— Пять тысяч. Плюс командировочные и питание. Очень хорошие командировочные и очень хорошее питание.
Актеры слегка оживлялись.
— Но только играть надо на совесть. Играть надо, как в эпизодах у Германа, и даже лучше. Согласны?
Актеры соглашались. Потому что в своих театрах получали по тридцать долларов в месяц…
— Вот и славно. Ваш билет на самолет, адрес, деньги на карманные расходы…
Актеры открывали двери в охранные агентства и, минуя референтов, проходили к начальству.
— Мне нужны люди, которые умеют хранить тайны.
— У нас все умеют. Можете справиться у наших постоянных клиентов.
— А… как я их найду? — на мгновение терялся посетитель.
— Никак не найдете. Потому что мы не даем адреса наших клиентов и не раскрываем характер данных нам поручений, — широко улыбался глава фирмы. — Чем мы можем вам помочь?
— Мне за одним человечком присмотреть нужно.
— Нет вопросов, присмотрим…
Некоторые из наиболее проницательных хозяев частных охранных фирм смекнули, что заказчик не настоящий, а липовый. Но это дело заказчика — являться самому или прикрываться подставными фигурами. Плевать, что липовый, важно, что деньги у него настоящие.
Актеры отыграли свои эпизоды, получили обещанные им гонорары и по секрету узнали, что влипли в очень нехорошую историю. Потому что, выражаясь языком закона, стали соучастниками преступления, причем не какого-нибудь мелкого воровства или мошенничества, а убийства, а если быть совсем точным, то тройного убийства, потому что по простоте душевной наняли киллеров, которым сделали заказ на три трупа.
— Вот на эти, — показывал “администратор” жутковатого вида фотографии, от которых впечатлительных актеров бросало в дрожь и панику. — Так что вы лучше не болтайте. Вам лучше. А то ведь на Колыме театров нет, зато леса…
Надеюсь вы меня поняли?
— Да… Я… Конечно.
— Вот и замечательно. Творческих вам успехов…
На чем отбор, не актеров для несуществующего фильма, а профессионалов для настоящего дела, был завершен. Из массы предложенных агентов наружки Резидент выбрал практиков — тех, которые оттрубили лет по десять рядовыми филерами в КГБ — ФСБ. Но и тех выборочно проверил, поручив наблюдение за случайными адресами.
Тайная армия была подготовлена и была выведена на исходные позиции. Осталось дать команду к наступлению. Если бы это была война, то следовало отстрелить из ракетницы три зеленые ракеты и, вскарабкавшись на бруствер и выдернув из кобуры наган, заорать: “За Родину! Вперед, ребята! Ура-а!..” Но это была не война, это была тайная война, и начало боевой операции выглядело менее эффектно.
Резидент сел за компьютер и, набрав текст, раскидал по электронным ящикам кодовые сообщения. Вслед которым, но уже в другие ящики, сбросил координаты и фотографии объектов.
Великая штука глобальные сети, потому что позволяют, оставаясь в тени, проворачивать глобальные операции.
В общем: “Вперед, ребята… за Родину…”
В разных концах страны, практически одновременно, десятки филеров прижались глазницами к окулярам биноклей и видеокамер. Работа была непыльной, была на дальних дистанциях, чтобы, имея возможность контролировать подходы к объекту, не угодить под колпак возможной контрслежки. Именно так инструктировал их невидимый заказчик по электронной почте.
Филеры за чужие деньги сняли квартиры, где под прикрытием спущенных жалюзи оборудовали наблюдательные пункты. Часами они отслеживали квартирные и чердачные окна, подозрительные дыры в кровле крыш, фиксировали лица людей, появляющихся вблизи места жительства объекта. По сантиметру осматривали фасады домов, пытаясь обнаружить выведенные наружу телекамеры.