Исьемини Виктор. Под знаменем Воробья

   Его величество Ройнрик V Тогерский прибыл вчера вечером и обязательный в таком случае турнир еще надо было как следует подготовить – а до тех пор следовало каждый обед превращать в церемонию, каждый ужин – в попойку. Говорить же о делах до турнира – бестактность и дурной тон.
   Короля устроили по правую руку от Алекиана, сидящего в центре – по новомодному обычаю гости расположились по одну сторону стола – другая была свободна и обращена в сторону зала, где выстроились музыканты, которые уже извлекали из своих инструментов пробные звуки, готовясь услаждать слух гостей. Слева от герцога сидела его супруга, глядящая на гостей благосклонным и приятным взором. Она (в отличие от мужа, не любившего церемоний) радовалась этому спонтанно созданному празднику. Случай позволял ей щегольнуть перед заезжими дворянами просвещенностью нравов и весельем гонзорского двора…
   Алекиан довольно-таки хмуро оглядел зал и кивнул. Заиграла тихая спокойная музыка, слуги распахнули двери – и двое поварят внесли «главный пирог». Весь стол был уставлен яствами, однако пиршество могло начаться лишь после того, как хозяин стола, герцог Алекиан вонзит нож в это роскошное блюдо, искусно выполненное в виде города, обнесенного стеной… Поварята не спеша пересекли зал, подошли к столу – и водрузили пирог на специально оставленное для него место. Санелана улыбнулась хмурому мужу, Алекиан не мог не ответить ей улыбкой. Затем герцог взял в руки нож с серебряной ручкой, украшенной жемчугом, такую же роскошно выполненную двузубую вилочку (тоже нововведение герцогини) и, слегка привстав, занес свое оружие над пирогом…
   Бам-м!!! – громкий звук гонга пронесся по залу, заставив смолкнуть музыкантов. Коклос не глядя сунул гонг слуге и важно вступил в зал.
   – Ваше высочество, не ешьте этого пирога! – воскликнул он.
   – В чем дело, Коклос? – Спросил герцог. – Тебе не кажется, что на этот раз ты несколько переборщил?
   – Алекиан, – поджала губки Санелана, – ты же всегда ему много позволял. Не сердись на него и в этот раз… Хотя он и испортил обед своей выходкой.
   «Ага, голубушка – подумал шут, – ага! Сейчас мы поглядим, стоило ли тебе так ловко настраивать братца против меня или же этого делать тебе не следовало…» Вслух же он объявил:
   – Ваше высочество (поклон)… Ваше величество (поклон Ройнрику V)… Добрые гости… Прошу простить меня, но я обязан исполнить долг! Уберите собак!
   Как ни странно, но по слову шута в зал вошли несколько слуг и гвардейцев – и принялись уводить здоровенных псов, которые по традиции могли свободно бродить по дворцу, а сейчас собрались в пиршественной зале и ожидали объедков. Собаки неохотно дали себя увести от накрытых столов, поскольку рассчитывали на угощение. Гости зашушукались, удивленные донельзя происходящим. Удивлена была и сама герцогиня, поскольку такое подчинение слуг и солдат приказам шута было трудно объяснить. А сам шут, ничтоже сумляшеся, обернулся и махнул рукой. Повинуясь этому жесту, слуга втащил в залу на веревке какую-то дворовую шавку. Перепуганный пес рычал и упирался. Коклос все так же невозмутимо проследовал к столу и, выхватив у удивленного Алекиана вилочку, подцепил с огромного блюда кусок мяса. Затем кусок был брошен под самую морду собаке, ошалевшей теперь совершенно от превратностей судьбы. Пес недоверчиво обнюхал мясо, затем жадно схватил его и принялся жрать, давясь, порыкивая и кося глазами по сторонам. Все естественно ничего не понимали, но машинально следили за жрущей собакой. Вдруг пес взвизгнул, лег на бок, вздохнул, словно усталый человек, дернулся и замер. Стало так тихо, что вздох умирающей собаки – совершенно человеческий такой вздох – прокатился по залу не хуже звона гонга…

ГЛАВА 25

   Вечером Ингви, лениво шевеля прутиком уголья в костерке, важно вещал:
   – Представление удалось на славу… Теперь, конечно, принц Ленота побоится трогать такого великого колдуна, что вызывает легендарных чудищ из пучины. Его удар обрушится не на крепость, что в устье Уи, поскольку с налету ее не возьмешь, а людям принца нужно будет спешить. Значит, пострадает Керт. Забавно, правда? Опять ему непруха из-за чар колдуна… Ну а нам остается подумать, как спасти этого дядю с его отрядом… Мы ведь не дадим ему пропасть, верно?
   Говорил Ингви достаточно громко, чтобы его могли слышать у соседних костров, где коротали вечерние часы рядовые.
   – Капитан, – спросил Кендаг, – а какова вообще будет стратегия предстоящей схватки? Я, по правде говоря, так и не понял, зачем Брак дробит силы – ведь если собрать всех солдат и дружинников, что в его распоряжении – получится довольно значительный отряд.
   – Я особенно не задумывался, но по-моему наш поп не имеет в виду сорвать высадку людей принца и отразить их здесь.
   – А как же?
   – В любом случае, даже если собрать всех вместе, как ты сказал, все равно у принца будет людей вдвое, втрое больше. Можно бы, конечно, созвать ополчение сервов, как делают в некоторых областях империи, но сейчас в разгаре полевые работы – попы не хотят отрывать крестьян от дела. Да и не доверяют они своим мужикам. Короче говоря, мы здесь, – тут уже Ингви понизил голос, – не для того, чтобы отбить врагов, а чтобы их задержать. Мы держим их два, три часа, может больше – большего от нас не ждут.
   – А сможем?
   – Конечно, это вполне реально. Они ведь не смогут напасть всей силой. Пустят, я думаю, вперед такое же, как и мы, пушечное мясо, наемников. Те очистят пляж, а затем уж подойдут грузовые суда с кавалерией на борту. Благородные господа сойдут на берег, наденут латы, сядут на коней, развернут знамена… Ну, сперва, конечно, сбегают в кусты – слить. А потом уж латы, кони и прочее. Так что быстро они не соберутся. Логично?
   – Пожалуй…
   – Вот. Затем наконец они выступают в глубь владений церкви. Здешних рыбаков принц грабить не велит – значит обязательно поход за добычей в глубь владений. А за то время, пока их наемники прогонят нас, пока сеньоры с острова соберутся – Брак отправит гонцов за помощью к соседям. К графу, к окрестным рыцарькам. Для этого мы и нужны – чтобы задержать высадку насколько удастся. Поэтому Брак рассредоточил свои небольшие силы по берегу – чтобы дать отпор на все протяжении пляжа. Слабый отпор – зато на всем протяжении. К тому же тот из нас с Кертом, кто не попадет под первый удар, потом сможет соединиться с белыми из крепости и ударить с тыла по ленотцам… Либо отрезать им путь к отходу.
   – Да, теперь я понял, – кивнул Кендаг.
   – Ну, все это я сам так просто решил. Но что на уме у Брака – конечно не знаю… Важно то, что в любом случае я своим фокусом оградил нас от первого удара. А где Никлис?
   – Следит за местными… Эй, вот же он!
   Из темноты возник Никлис и принялся делать какие-то знаки Ингви.
   – Зачем-то я ему понадобился… – проворчал Ингви, поднимаясь, – чего тебе?
   Никлис не отвечая увлек демона к выходу из лагеря. Тот с некоторым удивлением подчинился, догадываясь, что у его сержанта, должно быть, серьезные причины так себя вести. А тот завел Ингви в какие-то заросли (демон заставил рукоять Черной Молнии слабо светиться) и зашептал:
   – Вот, слышь-ка, приятель мой… Послушай, чего скажет… Малый, поди сюда.
   Из темноты робко выступил давешний сопливый парнишка.
   – Ваша милость, господин…
   – Не робей, паря, – подбодрил его Никлис, – расскажи господину капитану.
   – Господин, – забубнил юноша, – сегодня на ловле дядька мой встречался с важным господином с острова. И сказал ему, как ваша милость сраховище озерное приручили…
   – Ага, – бодро отозвался Ингви, – а тот что?
   – А тот господин, что служит принцу, отвечал, что, дескать, нельзя такого опасного чародея за спиной оставить. Что нужно всеми силами по вашей милости ударить. Да не с моря…
   – Что? Сюда?.. – растерянно переспросил демон. Его голос сразу утратил бодрость.
   – Ага, господин.
   – А змея они что – не испугались?..
   – Как бы не так! Я ж говорю – решили не с озера ударить, а со стороны берега, чтобы, говорят, не успел чародей тварь из пучины вызвать.
   – Это как же? – Ингви уже более или менее собрался с мыслями.
   – А дядька им покажет косу песчаную. Есть такая коса, идет сквозь зяби, но не видна. Потому что под водой. Человеку воды по колено. Они ночью подойдут, когда дядька им секретным фонарем посветит. Пройдут за холмы, с конями, с оружием – да и вдарят всею силой по вам сзади!.. А меня дядька прибил, как увидал, что я все слышал, чего ему господин с острова сказал. Не моги, говорит, слушать, потому, говорит, ты дурак и с поповскими солдатами путаешься… С дядечкой, – пояснил парень, вытер сопли и кивнул в сторону Никлиса.
   – Слышь-ка, господин капитан, подхватил Никлис, – его дядька тут вроде старосты, в деревне в этой. А малец – сиротка, при нем стало быть… Я ж ему, мальцу, пообещал, что ты такой амухлет сработаешь, который рыбу подманить может. Вот вроде как того змея черного подманил. Сделаешь амухлет, а?
   – Чего? Амулет? Никлис, да такой амулет месяц нужно делать, не меньше!.. А мне некогда. Парень, может ты деньгами возьмешь? Келата два…
   – Дядечка… Господин… Да за такие деньги… Я ж на волю смогу выкупиться… – у парнишки даже перехватило голос.
   – Значит возьмешь. А когда твой дядька им светить пойдет?
   – Ой не знаю, дядечка господин. Может, три дня… Дядька – он, ежели заметит, что я подглядываю – прибьет меня. И вам никакой пользы. Так я и не подглядываю.
   – Тоже верно… Вот что, парень, завтра встретишься с Никлисом – он тебе скажет, что дальше делать. И деньги отдаст.
   Вернувшись в лагерь, Ингви подошел к костру, обвел своих соратников строгим взглядом и объявил:
   – Ну, вот что… Планы меняются!

* * *

   Изменение планов внешне не отразилось на заботах наемников. Из какого-то мусора, плавника, камышей солдаты Ингви соорудили наблюдательную вышку. Конечно, благодаря «агенту» Никлиса уже было точно известно, что десант ожидается ночью, когда наблюдение с вышки ничего не даст, но главной заботой демона теперь стало сокрытие собственной осведомленности. Ведь планы врага ему открылись едва ли не случайно – и если «дядька»-предатель узнает, что за ним следят, все пойдет прахом. А новой чудесной случайности уже, конечно, не представится. Поэтому наблюдение с вышки, патрулирование берега (в том числе и вдоль края «зяби») – все исполнялось неукоснительно.
   Что же касается парнишки – Никлис передал ему деньги и приказание: не проявлять слишком большого любопытства к делам дяди. Вместо живого шпиона демон решил прибегнуть к магическим средствам. Из кусочка янтаря, снабженного специальным заклинанием, и рыболовного крючка (самого маленького, какой только нашли) он соорудил своего рода «маркер». Этот крошечный амулетик их юный друг прицепил к одежде дяди – и теперь ни одно перемещение рыбака не оставалось тайной для демона. В первую же ночь Ингви переполошил своих людей – старик отправился прямиком в заросли камыша, за которым начинались пресловутые зяби – болота, отмели с зыбучим песком, заросли какой-то тошнотворного вида тины, вяло колышущейся в мутной воде… Демон решил, что рыбак уже идет встретить корабли с десантом островитян, но тревога оказалась ложной.
   Старик пока что всего лишь отмечал приметными вешками путь среди камышей. Лезть в заросли за ним Ингви никому не разрешил – «чтобы не спугнуть пташку». Зато теперь уже примерно стало известно место, где к берегу подходит секретная коса. А место и впрямь было выбрано удачно. Выход из камышей на ровное место прикрывался от лагеря наемников грядой невысоких пологих дюн. Неприятель спокойно мог подвести ночью грузовые суда к тому месту, где будет ждать старик с «секретным фонарем» (секретность заключалась в том, что фонарь представлял собой глиняный полый цилиндр с узкой прорезью – так что свет от него мог быть замечен лишь с одной стороны, в данном случае с воды, но не с берега). Подогнать суда, выгрузить без помех кавалерию, затем вывести людей и коней на твердый берег под прикрытием дюн – и там спокойно развернуться для атаки. Дальше – все просто. Один стремительный удар по жалкому лагерю наемников – и путь открыт. Парнишке, агенту Никлиса, удалось подслушать, что в этот раз принц планирует не быстрый набег за добычей, а серьезное вторжение в Геву. При помощи императора он скопил у себя на Леноте большие силы, даже нанял волонтеров-рыцарей. Ну и собрал целую флотилию для перевозки своей армии. Теперь его военачальникам предстояло решить небольшую проблему – побыстрее и с минимальными потерями высадиться на гевский берег. Парнишка, рассказавший Никлису некоторые отдельные подробности, конечно, не мог знать, что в этот раз дело идет о попытке оттяпать у Гевы кусок прибрежной территории и что в Ванетинии уже готовы какие-то бумаги (большей частью подложные), которые позволят принцу Гларьелю претендовать на оккупированные земли – после того, как они, эти земли, окажутся в его руках… Имперское законодательство, разумеется, такого не допускало, но выгода есть выгода – Элевзиль не брезговал и «Гилфинговым судом», ежели таковой мог пригодиться… Уж очень велик был соблазн оторвать кусок у непокорной Гевы и передать его принцу, во всем зависящему от Ванетинии…
   Планы были обширны – и никому не приходило в голову, что ход налаженной и обильно смазанной машины может остановить крошечный камешек – наспех собранный отряд наемников…

* * *

   Магики и ученики чародеев, похожие в своих черных просторных одеяниях на летучих мышей, почтительно расступались перед крошечным сухоньким старичком. А он, величайший адепт, старший среди братьев-мистиков, важно шествовал по коридорам, привычно принимая надлежащие знаки внимания. Коридоры, слабо освещенные чадящими факелами, были погружены в столь почитаемый здесь полумрак…
   Перед дверями лаборатории брата-маршала на часах стоял караул – двое зомби. Эти, конечно, были из старых, наиболее удачных, образцов. Крупные экземпляры… Из темной ниши суетливо выскочил магик, поклонился дряхлому адепту, затем повернулся к зомби и рявкнул приказ. Зомби расступились. Магик еще раз поклонился и распахнул тяжелые створки. Выкрашенные, естественно, в черный цвет…
   Лабораторный стол был как раз ярко освещен. Тонкая работа – здесь уж не до традиций и пристрастий… Распятый на столе человек бился и визжал. Над ним склонились несколько магов в черном. Мистик-маршал пробормотал заклинание и ткнул кончиками пальцев несчастного в лоб. Тот еще раз дернулся и затих.
   – Продолжайте, – бросил своим помощникам маршал и, повернувшись к посетителю, отвесил поклон. Не очень низкий поклон. Братский, – чем обязан чести, старший брат, видеть вас в своей лаборатории?
   – Мне стало известно, брат-маршал, что вы немного халтурите при изготовлении зомби.
   – Откуда известно?
   – До меня доходят слухи, знаете ли.
   – Слухи!..
   – Это всего лишь слухи, но дыма без огня ведь не бывает. Если это неправда – опровергните ее, брат-маршал. Идемте в склады… э-э-э… в казармы, я хотел сказать. Покажете мне свежие экземпляры.
   – Ну да, – поморщился брат-маршал и пожал широкими, как у гнома, плечами, – я немного сэкономил на последней партии. Потому что мне не хватает янтаря и времени. Брат-казначей не выделяет мне больше средств, чем раньше. А я стараюсь наращивать объемы производства.
   – Так вы все же халтурите?
   – Экономлю. Если наши планы осуществятся – из свежих экземпляров… из последних экземпляров я создам ударные отряды. Они пойдут в авангарде и неминуемо будут уничтожены. Запланированный процент потерь. Зачем им долговечность, – новое пожатие плеч.
   – А если наше выступление придется отложить – что тогда?
   – Ваш любимчик Гемронт обещает нам скорое развитие событий. Вы верите ему, старший брат – так с какой стати сомневаться в его словах мне?
   – Да, согласен, – важно кивнул старичок, – звучит вполне логично. Но мне донесли о том, что несколько зомби, отправленных в далекое патрулирование, исчезли. Скорее всего вышли из-под контроля.
   – Да, было. Но больше я не отправляю «новеньких» на патрулирование далеко от Могнака.
   – Пусть так, брат-маршал. Ваши объяснения принимаются. Кстати, я дал распоряжение Гемронту отправить своих агентов за телами. На сей раз – в Альду. Так что готовьтесь.
   – Благодарю, старший брат… – нехотя пробурчал маршал, – если бы вы еще дали распоряжение брату-казначею насчет расширения фондов…
   – Я подумаю над этим… А знаете, я припоминаю далекие времена, когда наш Могнак еще не был Забытым…
   Маршал почтительно склонил голову, обратив блестящую в свете ламп лысину к старичку, как и надлежало, если тот пускался в воспоминания. Он, последний из доживших до этого дня сподвижников принца Гериана, последний переживший резню, завершившую Священный Поход, переживший Великую войну, всевозможные катаклизмы и потрясения последних веков…
   – Да… Я помню, как буквально на моих глазах был создан первый зомби. У его светлости принца Гериана служил такой длинный тощий парень. Вечно его одолевали какие-то недуги, хвори… И его светлость, который всегда берег верных слуг, постоянно бедолагу пользовал… Но, впрочем, без особого успеха. И когда стало видно, что излечить его окончательно принц не в силах, а страдания бедного малого невыносимы… Но это был не такой зомби, каких вы клепаете здесь десятками, нет! Великолепный, штучный товар! Парень просто-напросто остался живым… Почти… Он мог думать, верить, сомневаться, забывать или не забывать… Мог практически все, что может живой человек… При дворе его светлости он заведовал оружейной, был отличным воином, несмотря на хвори… Он, бедняга, конечно, расстался с существованием (не скажу – с жизнью) во время штурма Могнака. Не сомневаюсь, что это дорого обошлось фанатикам, он необычайно ловко владел оружием…
   – Все это весьма интересно, брат, но мне надлежит закончить работу, – хрипло буркнул маршал, кивая в сторону стола, где его помощники уже давно приготовили инструменты…

ГЛАВА 26

   – А вы уверены, мастер Воробей, что этот ваш агент не лжет? – монах Брак глядел настороженно.
   – Парнишка, сообщивший мне о планах ленотцев, не выглядит смельчаком, а если он нас обманул – сдохнет первым. Он это понимает. Или это для вас, отец Брак – не достаточная гарантия?
   – Э-э-э… Я ведь по вашему слову собрал здесь все свои силы, отозвал капитана Керта с его участка…
   – Понимаю, понимаю. В нашем случае никакая гарантия не будет достаточной. Но другой нет. И кстати, лучше снимите свой плащ, если вы все же настолько мне верите, что согласны идти с нами.
   – Этот плащ… Его белизна символизирует…
   – Брак, в ночной схватке эта белизна будет символизировать чересчур явственно. Снимите.
   – Он прав, – впервые подал голос Керт Серый, – снимите плащ, святой отец.
   Капитан был недоволен. С одной стороны, наемник понимал, что колдун Воробей (если он прав) спас всех, вызнав хитрый замысел врага. С другой стороны – Керту претила навязанная ему второстепенная роль. Однако монах, их главный начальник в этом деле, принял план колдуна… Волей-неволей придется слушаться чародея…
   – Ладно, – монах неловко потащил через голову плащ.
   Складки ткани цеплялись за чешуи доспеха, за ножны кинжала на поясе, за что-то еще в амуниции монаха-воина. Отец Брак стоически терпеливо распутался и из поединка с плащом вышел победителем. Всю операцию достойный служитель церкви осуществил молча – любой наемник на его месте выдал бы серию тирад о различных анатомических подробностях божественных сущностей. Среди завсегдатаев «Очень старого солдата» в ходу были упоминания прелестей Гунгиллы, а также Гангмаровых клыков и когтей. Монах – пусть даже и воин – богохульства себе позволить не мог.
   Тишину нарушил Керт. Неприязненным тоном он поинтересовался:
   – А почему это ты решил, колдун, что ленотцы объявятся именно сегодня?
   – Потому что вчера их шпион закончил метить тропу. Вряд ли они будут тянуть. Тем более, что сегодня безлунная ночь.
   – А почему на берегу десант будут встречать в основном мои люди?
   – Как раз в рукопашную пойдут именно мои. А твои, капитан Керт, будут помогать им стрелами. У тебя ведь, говорят, хорошие лучники?
   – Да! Хорошие!
   – Вот они и будут стрелять из луков.
   – Колдун, ты хоть что-то соображаешь? Из луков – в такой темноте! Ты…
   – Освещение я обеспечу, а если ты просто трусишь – Ингви начал заводиться, – так убирайся отсюда, пока не началось. Я с моими солдатами и сам справлюсь.
   – Что? Я трушу?
   – Я не просил монаха вызывать тебя сюда!
   – Мастера, – вмешался Брак, – не ссорьтесь! Я приказываю! Да, мастер Воробей, вы у меня не просили подмоги. Да, вы утверждали, что справитесь сами. Но я желаю действовать наверняка. Если ваш агент не врет – у нас отличный шанс дать ленотцам такой отпор, что они надолго оставят нас в покое… Поэтому я велю вам, как начальник – не спорьте и не ссорьтесь…
   Из темноты выглянул Филька:
   – Готово.
   Следом за ним показались двое солдат, волокущих связанного «дядьку». Тот мычал что-то из-под мешка, наброшенного на голову и извивался в руках солдат. Никлис шагнул к нему и резко ткнул рукояткой секиры – старик обмяк.
   – Раздевайте его, – кивнул Никлис конвоирам, – и шмотки давайте мне.
   Те принялись исполнять. Отец Брак, поглядев на эти приготовления, спросил:
   – Ваш человек заменит шпиона ленотцев?
   – Конечно, – кивнул Ингви, – и сержант будет выходить к оконечности косы с фонарем каждый вечер, если потребуется… А отсутствие старичка мой агент как-нибудь уж объяснит рыбакам… Филька, теперь ты.
   Эльф приблизился.
   – Вот держи. Шесть штук. Наконечники срабатывают от удара, как тогда… Помнишь?
   – Да, – недовольным голосом ответил эльф, – но в этот раз я не потренировался.
   – Ничего, сейчас большая точность от тебя не требуется. Да и колдовство здесь самое слабенькое. Так, сварганил на скорую руку… Словом, если промажешь – не беда.
   – Я?! Промажу?! – эльф негодующе фыркнул и скрылся в темноте. Послышался плеск весел и шорох раздвигаемого тростника…
   Командиры подошли ближе к кромке воды, где сидели или топтались в ожидании около полусотни наемников из обоих отрядов. Потянулись минуты ожидания… Все молчали, напряженно вслушиваясь и вглядываясь в окружающий мрак… Спустя час к Ингви подбежал один из его людей и что-то тихо сказал.
   – Господа, представление начинается! – Объявил демон. – Оружие к бою!
   В ответ на команду в темноте раздалось позвякивание и шорох…

* * *

   Никлис застыл, подобно изваянию, по колено в воде на оконечности косы. Он слегка водил лучом «секретного» фонаря вправо-влево и напряженно вслушивался в плеск, доносящийся из темноты со стороны озера.
   Два небольших суденышка осторожно подошли н а веслах к нему почти вплотную.
   – Эй, ты, что ли, Арпей? – окликнули из темноты.
   – Нет, епископ Гевы, – тихо буркнул в ответ наемник из-под капюшона плаща, – давайте за мною. На вешки поглядывайте…
   И тут же повернулся и зашлепал к берегу, петляя между белых вешек. С лодок в мелкую воду спрыгнули несколько человек, держа оружие наготове. Один зажег маленький фонарик. Самый толстый из пришельцев, гремя тяжелыми латами, тихо приказал:
   – Вперед, не отставайте от этого мужика.
   Затем, обернувшись к лодке, которую покидали последние его солдаты, бросил:
   – Доложите сэру Ройлю. Капитан Рорих идет к берегу, пока все тихо, – матросы оттолкнулись веслами и лодка почти бесшумно растаяла в темноте, за ней вторая. Несколько человек уже двинулись за переодетым Никлисом в сторону берега, остальные выстроились гуськом вдоль подводной отмели, ожидая приказов. Рорих позвал:
   – Эй, Шортиль, – к нему вдоль цепочки солдат протиснулся невзрачный человечек, отрядный колдун, – Шортиль, держись ближе ко мне.
   – Слушаюсь, капитан, – пропищал колдун.
   – Не нравится мне все это, клянусь Гунгиллиной задницей… Ладно, надо делать дело. Пошли вперед…
   Солдаты побрели по отмели, вполголоса ругаясь, хлюпая и звякая деталями амуниции… Наконец весь отряд – три дюжины бойцов – оказался на твердой земле. Все вздохнули с облегчением.
   – Капитан, здесь все тихо, – доложил вернувшись командир авангарда, ушедшего за Никлисом.
   – Отлично. А где старик?
   – Пошел на дюну, хочет оглядеться.
   – Это правильно. Давайте за ним, только тихо. Шортиль, подай сигнал сэру Ройлю.
   Колдун опустился на колени, скрючился и принялся бормотать что-то в сложенные лодочкой ладони…
   …Сэр Ройль из Лаперна, маршал Ленота, стоял на пороге своей каюты на флагманском судне и напряженно вглядывался то во тьму, скрывающую гевский берег, то бросал взгляд назад, в каюту. Вдруг на столе что-то громко неприятно затрещало, раздался хлопок – и свеча в простом медном подсвечнике зажглась словно сама собой. Маршал кивнул своим мыслям и окликнул офицеров. Загоревшаяся свеча была знаком, что первый отряд наемников высадился на берег и занимает оборону у основания косы. Теперь пора начинать и главным силам. Командиры ленотских отрядов, получив приказы сэра Ройля, в свою очередь кинулись отдавать распоряжения. На кораблях затопали, послышался скрип канатов, приглушенная ругань. На соседней с флагманом грузовой барке в трюме храпели и били копытами лошади…