Страница:
Все наши надежды были тщетны – вскоре мы наткнулись на сильный неприятельский отряд. Они стали на зимние квартиры – и при этом не забывали следить за городом. Вовремя обнаружив наш отряд, выступающий из ворот Могнака, враги мгновенно выдвинули против него крепкий заслон. Нам пришлось отступить – у нас было слишком мало сил, чтобы осмелиться вступить в открытую схватку. С другой стороны, неприятель тоже нас не преследовал. Те уроки, что мы преподали им во время летней кампании, не прошли даром. Мы надолго вколотили в них почтение к колдунам Могнака… Когда легли снега и земля достаточно замерзла, чтобы выдерживать нашу тяжелую кавалерию, я несколько раз повторил вылазки – с тем же результатом. Страх перед моими способностями заставил вражеских воинов соблюдать дисциплину и тщательно исполнять свои обязанности на постах. Едва обнаружив наш отряд, выходящий из города, они мгновенно собирали силы достаточно крупные, чтобы отбить у нас охоту вступать в бой. Принять вызов мы уже не решались. Ведь ясно было, что победа (а первый бой мы бы скорее всего выиграли) приведет нас лишь к необходимости сражаться вновь и вновь с другими отрядами, что подоспеют со своих зимних стоянок. Тогда как проиграй мы – и защищать Могнак станет некому… Мы были вынуждены избегать схватки.
И мы возвращались в Могнак, где в воротах нас встречали угрюмые немногочисленные стражи. Мы не обсуждали положение, не говорили о вероятности того или иного исхода войны. Мы старались не смотреть друг другу в глаза. Рано или поздно – понимали все – у нас закончатся припасы. Да, это произойдет нескоро. Да, опытный маг может обойтись без еды в несколько раз дольше обычного человека – но ведь при этом он не может сражаться. А фанатики всерьез озаботились разделаться с нами и были настроены очень решительно. Нам уже стало ясно – Третьего Священного похода не будет. Ибо Второй закончится нашей гибелью…»
– Да чего он готовит-то?.. Известно чего. Тварюку чародейскую готовит… Ох, плакали наши денежки… Побьют же его, обязательно побьют. Он, наш Воробей-то – боец добрый и командир правильный. А только колдун из него, прямо сказать – не очень. А вот, слышь-ка, насмотрелся-то, как здесь чародеи силами меряются – и приспичило ему. А я что ж, я и запретить ему не могу… Плакали, слышь-ка, все наши денежки…
Эта пропаганда была направлена, конечно, не на колдунов – они-то как раз прекрасно понимали, насколько силен «Воробей». При всем старании демона, его ауру скрыть от профессионала было невозможно, тем более, что своего рода «излучение» маны Черной Молнии он практически не мог контролировать. Распуская пораженческие слухи, Никлис старался подготовить основную массу участников тотализатора – солдат, лишенных колдовского таланта – к тому, что его командира непременно побьют и ставки следует делать исходя из этого. А он, командир, дескать, питает какие-то иллюзии…
Эльф Орвоеллен каждый вечер по-прежнему появлялся на своем месте. Сидел, вытянув длинные ноги, попивал винцо, лениво оглядывая обычную суету бойкого места. Сделка, заключенная им с посланцем графа Нроиха, подразумевала, что эльф отправится к месту службы, едва его известят – а тем временем будет отклонять прочие предложения. Лучших бойцов частенько нанимали вот так – с некоторым упреждением.
Таким образом, кое-каким временем для подготовки друзья располагали. Сложность была в том, что они не могли знать – каким именно временем. На всякий случай стоило поторопиться. После ежевечерних «посиделок» в зале друзья возвращались в комнату, где их встречал сердитый Ингви. Он был неудовлетворен своими достижениями, поскольку задача оказалась для него несколько непривычной. Это раздражало.
– В первый раз мне предстоит выполнить подобную работу, – как-то бросил он.
– А почему? – тут же пристала к нему Ннаонна.
– Ну, видишь ли, когда я делаю какой-то волшебный амулет – я помимо всего прочего забочусь о том, чтобы он как можно лучше подчинялся хозяину. А здесь наоборот – я должен создать… не подчиняющуюся, а… Как бы это сказать… инициативную вещь… Нет, не вещь – существо. Да, именно так – существо. Ведь тот старый маг, Ролох Белый – он же специально следит, чтобы маги не управляли этими игрушками. Поэтому я должен как-то… научить его мыслить самостоятельно и в то же время передать ему опыт… Ну… например, чтобы не нужно было учить его ходить. И так далее… Я как бы должен вложить в это существо часть себя, свои умения… Свой опыт. Но вот как это сделать?..
– Кровь, – заявила Ннаонна, – ты должен напоить его свой кровью. Вот у нас в замке, рассказывал дед, раньше…
– Ннаонна, – усталым голосом перебил вампирессу Ингви, – давай не будем опять начинать. Это были суеверия и выдумки для того, чтобы держать в повиновении крестьян.
– Да? – Возмутилась девушка. – А почему тогда у всех этих магов руки в крошечных шрамах?
– Ты уверена? – Демон сразу же заинтересовался. – Если это так – то у меня уже почти все готово. Если только можно передать этому крошке мои умения… А если он воспримет мою манеру действовать нестандартно… Хо-хо – это было бы здорово!
– А кто тебе мешает попробовать? – осведомился Филька.
– Никто, верно. Я сегодня же проведу испытания. Кендаг, мне понадобится один из твоих острых ножичков – для кровопускания.
Получив нож, Ингви снова уселся за стол и принялся за свои магические штучки. Он что-то бормотал над деревянным ящичком, перебирал разложенные на столе клочки пергамента с записями, амулеты с кусочками янтаря. Руки его лихорадочно сновали среди разных предметов, что были разложены перед ним в беспорядке. Он творил!
Кендаг, Филька и Ннаонна, рассевшись по углам, с интересом наблюдали за его действиями. А демон совершенно ушел в свое занятие – он дергался, подпрыгивал на стуле, эмоционально размахивал руками… Наконец он выпрямился, обвел глазами друзей и объявил:
– Ну, сейчас узнаем, что у нас вышло! – и взял нож Кендага.
В этот момент распахнулась дверь, появился Никлис. Бывший воришка был доволен собой и потирал руки.
– Ну, господа мои хорошие, я и наговорил им сегодня! Все это… ждут, когда его демонское величество представление устроит! И все это… денежки против него поставят. Я сам тоже против тебя, твое демонское, вроде как втихаря кое-какую мелочишку поставлю, чтобы…
Пока Никлис рассказывал, он неторопливо пересек комнату и приблизился к столу. Когда он увидел, чем занят Ингви, то осекся и выпучил глаза – тот держал в ладони крошечного… демона. Маленькое существо красноватого цвета – с рожками, сложенными крылышками и хвостиком, оканчивающимся изящной стрелочкой – приникло к ранке на пальце своего создателя и жадно поглощало капельки крови…
Вот и теперь поступил новый заказ. Для выполнения этой последней миссии орда божьих пасынков вновь пересекла границу и из Сантлака возвратилась в Ванет. Счастливчику это не нравилось, в Сантлаке он чувствовал себя в большей безопасности, но теперь ведь он на землях, управляемых сэром Ирсом, а тот – вроде бы его друг, не так ли? И он платит за этот замок…
Утром Счастливчик вышел из своего шатра, оставив Лолу прибирать измятую постель – и поглядел на крепость. Цель их рейда. Цель, пожалуй, непростая. Этот замок был отлично укреплен и, похоже, подготовлен к осаде. Во всяком случае, на стенах не было видно суеты и беспокойства, которые должно бы вызвать внезапное нападение… И что-то еще не нравилось старому авантюристу, что-то, чего он сам не мог определить. Какое-то чувство тревоги, ощущение невидимой опасности – то самое чувство, которое всегда выручало его во время странствий, благодаря которому он заработал свое нынешнее имя – Счастливчик…
К предводителю подошел Ренки – профессиональный разбойник и бродяга, правая рука Кари и командир его «гвардии», состоящей из таких же разбойников и бродяг.
– Что скажешь, Счастливчик, об этом замке?
– Не нравится мне это все, Ренки… Сам не знаю, почему – а не нравится… Что-то не так, как обычно.
– Ну так я скажу, что тебе не нравится.
– Изволь…
– Я бывал уже здесь по делам. Этот замок не принадлежит непокорному рыцарю, а является собственностью его императорского величества. И управляется он, стало быть, сенешалем, которого назначил твой приятель Ирс. Граф нанял нас захватить свое собственное добро. Разве что сенешаль взбунтовался, либо замок захватили другие разбойники…
– Нет, Гангмар возьми, нет! Ренки, ты прав, это подозрительно. Если бы взбунтовался сенешаль – то этим бы занялись солдаты графа или императорские гвардейцы. А если бы там засели разбойники – то в замке не было бы такого порядка… Нет, это ловушка. Что ж, Ренки, мы славно погуляли, верно? Так вот – жаль, но веселым денькам приходит конец. Я собираюсь бежать отсюда.
– Кари, возьми меня с собой. И мужички наше тоже – того… Лучшего атамана, чем ты – нам не сыскать, ну а уж мы пригодимся…
– Ладно, Ренки, я согласен. Тогда потихоньку оповести всех, кого считаешь надежным – тут я тебе доверяю.
– Сбежим, когда начнется штурм? – поинтересовался разбойник.
– Раньше. Я мыслю так – когда начнется штурм, ловушка захлопнется.
– А вот тут я тебе доверяю.
– Тогда уходим через полчасика. А я пока скажу два слова Великому Пацану. Пусть поговорит со своей шантрапой.
– А мы?
– А мы уйдем на разведку… Или в обход замка… Или еще куда. Эх, если бы еще Аньга с собой взять…
– Да на кой Гангмар он нам?
– Не скажи. Он умеет такое, чего ни ты, ни я даже понять не можем. Его талант может пригодиться, потому что, сдается мне, Миру предстоят серьезные испытания, Ренки. Мои предчувствия… Ты же знаешь, что я никогда не ошибаюсь – я Счастливчик…
ГЛАВА 38
Наконец настал вечер, когда Ингви вновь появился в большом зале «Очень старого солдата», неся подмышкой плоскую коробочку. Он спокойно пересек зал, кивая знакомым наемникам – и проследовал в угол чародеев. Поприветствовав магов, собравшихся у холодного (по летнему времени) камина, он обратился к Ролоху Белому:
– Мастер Ролох, мне до того понравились забавы здешних колдунов, что я решил тоже рискнуть. Хочу выставить своего чемпиона, если можно. Или от меня требуется исполнить какие-то формальности?
– Нет, никаких, – ответил седобородый маг, – я, разумеется, внимательно осмотрю твое создание на предмет соответствия правилам. И затем – изволь! Кстати, сегодня у нас собрались очень интересные бойцы. Будешь делать ставки на своего?
– Да, пожалуй… Я бы рискнул сотней-другой келатов.
Ингви постарался, чтобы фраза прозвучала как можно более небрежно, тогда как седые кустистые брови старого мага подпрыгнули вверх. Названная сумма была огромной – и на самом деле демон очень волновался. Если его боец проиграет – тогда придется серьезно задуматься. Три четверти его денег были одолжены у любезного мастера Энгера и их вскоре предстоит вернуть. Подумав немного, Ролох объявил:
– Ну, не знаю, не знаю… Это большие деньги, мастер Воробей… Не уверен, что кто-то рискнет на ответную ставку. Ладно, подождем. Сейчас все соберутся…
Ждать пришлось недолго, вскоре все заинтересованные в участии маги подтянулись к столу, начали собираться и зрители – они же участники тотализатора. Участвовать в «боях» изъявили желание четыре мага (в их числе давешний толстяк с «пауком») – и ведьма Табо. Появился и Шортиль. Увидев коробочку в руках Ингви, он тут же улыбнулся:
– О, вижу, мастер Воробей, и ты не устоял все же перед соблазном! Что ж, в добрый час. А я сегодня вновь не рискну выйти на ристалище…
– Неужто так не веришь в своего бойца? – поинтересовался Ингви.
Малнеький колдун в ответ пожал плечами:
– Да как сказать… Кое-кого я бы тут мог «сделать», но сегодня здесь присутствуют как минимум двое, с которыми я не справлюсь.
– Ну и все же – почему бы не попробовать с теми, кто тебе по силам? Ведь это можно устроить?
– Нет, не буду. Я сейчас на мели. Благодаря твоей подружке я остался без капитана и не хочу рисковать деньгами. Кто знает, когда я еще смогу подзаработать…
Тем временем вновь прибывшие маги пошептались с Ролохом – заявили своих крошечных «бойцов».
– Итак, мастера, – подвел итог Ролох Белый, – опять у нас нечетное число участников… Пять магов… Сговорились вы, что ли… Я предлагаю как всегда предоставить участие в последнем бою мастеру Табо, ибо ее «дева» всегда выходила победительницей в наших прежних забавах. И к тому же не следует забывать об уважении к даме – мы ведь благородные солдаты! Никто не возражает? Хорошо… Остаются четверо – и мы можем выделить из них две пары. Две пары чемпионов сразятся, останутся два победителя. Эти победители схватятся между собой и тот, кто одолеет – выйдет против Табо. Вижу, все согласны. Теперь, значит, кто с кем будет биться… Среди нас, почтенные мастера, новичок – вот этот самый мастер Воробей. Я предоставляю ему право участвовать в первой схватке. Кто желает попробовать с новичком?
– Могу и я! – Быстро выкрикнул толстый маг, очевидно, он полагал, что в бою с новичком у его «паука» будет больше шансов.
– А вот тут, мастер Бибнон, есть одна тонкость. Мастер Воробей желает сделать ставку. Большую ставку. Сколько, мастер?
– Пару сотен энмарских келатов, если почтенный мастер Бибнон не возражает, – осторожно заявил Ингви.
«Паука» демон уже видел в деле и особых подвохов для своего питомца от этого противника не ждал. Поэтому он назвал свою максимальную ставку. Толстый маг забурчал что-то под нос, затем закатил глаза и объявил:
– Столько у меня нет. Келатов пятьдесят… Ну шестьдесят… – видимо, ему очень не хотелось упускать «сладкого» новичка, но денег у него и в самом деле не было.
Ингви заволновался – если вместо толстяка против него окажется кто-то другой, побогаче – тогда уверенности в победе у него не будет, поскольку он не знает, на что способны другие бойцы… Тут из толпы зрителей выступил сержант с огромными усами:
– Почтенные мастера колдуны, ежели вы позволите такое сделать, то мы с парнями скинемся по чуть-чуть – так, чтобы дополнить ставку мастера Бибнона…
Ингви быстро бросил взгляд в сторону смелых солдат. В их группе промелькнуло лицо Никлиса. Альдиец подмигнул демону – он делал ставки против своего командира, это не могло не подействовать.
Группа желающих сделать ставки вместе с толстым колдуном наскребла в общей сложности сто сорок три келата – даже эта сумма была чудовищно огромной. Сам мастер Бибнон выглядел не очень бодро, отдавая деньги Ролоху Белому, впрочем, ему придавало уверенности то, что он – не один. Вместе с ним рискуют больше десятка солдат-ветеранов.
Пожилой колдун старался держаться хладнокровно, хотя ему, пожалуй, никогда прежде не приходилось иметь дело с такими залогами. Черного паука он осмотрел бегло, тварь была ему хорошо знакома. Зато предложенного Ингви «демона» он исследовал весьма тщательно. Впрочем, магическое существо привлекло внимание всех, без исключения, зрителей. Несмотря на гротескный вид, «демон» был все же исполнен мастерски. Никто, естественно, не знал, каковы боевые качества нового участника колдовской забавы, но все отдавали должное искусству мастера, создавшего крошечного монстра… По толпе зрителей пронесся одобрительный говорок.
Наконец пришел черед костяного стаканчика, которым арбитр проверял размеры бойцов. «Паук» проворно подбежал к Ролоху и замер, сложив и прижав к тельцу свои длинные конечности. «Демон», напротив, неуклюже ковылял по столу, причем его крылья, сложенные за спиной, волочились по деревянной поверхности и выглядели скорее декоративным украшением. Ролох покачал головой и попытался накрыть существо стаканом – крылья мешали. «Демон» подобрал крылышки и замер. Теперь его размер удовлетворил старого колдуна. Ролох еще раз покачал головой и тихо спросил:
– Мастер Воробей, если ты передумаешь, я могу замять дело или хотя бы уменьшить ставку до шестидесяти келатов, которые предложил мастер Бибнон.
– Спасибо за предложение, мастер Ролох, – так же тихо и учтиво отозвался Ингви, – но я не хочу отступать. Мне, откровенно говоря, и самому интересно, на что способна эта моя зверушка.
– Ну что ж, если теперь все готовы, – уже громко объявил Ролох, – то пусть «паук» и «демон» начинают!
Крошечные соперники вышли на середину стола и замерли, глядя друг на друга. Первым начал боевые действия «паук». Он принялся скакать и слегка подпрыгивать перед соперником, размахивая длинными конечностями. Внезапно две его лапки выстрелили вниз и обхватили ноги демона, который еще ни разу не шелохнулся с самого начала боя. Похоже было, что паук, захватив ноги соперника, рванул их вверх, чтобы заставить «демона» потерять равновесие – безуспешно. Тут «демон» наконец пошевелился. Довольно быстро – впервые он хоть что-то сделал быстро – он нагнулся и схватил двумя ручками одну из обхвативших его тонких черных ниточек. Рванул – и без малейшего, как будто, напряжения разорвал паучью конечность. От неожиданности, а может и от боли, паук мгновенно притянул свою уцелевшую лапку, выпустив ногу врага. Тут же выпрямившись, демон швырнул обрывок туда, где у его соперника должна была быть голова. Во всяком случае, он метил в глаза. Затем снова замер.
Паук, лишившись части конечности, тем не менее не сдавался. Он вновь слегка придвинулся к противнику и начал свой танец. Вверх – вниз, вправо – влево… Вот одновременно четыре его здоровых лапки метнулись и перехватили все четыре конечности противника. И тут «демон» тоже начал действовать. Не спеша особо, он схватил двумя ручками нить, опутавшую его левую ногу, разорвал, затем освободил свою правую ногу. То, что его руки тоже были обвиты черными лапками «паука», ему, казалось совершенно не мешает. А затем демон перехватил паучьи лапки на своих запястьях и принялся медленно наматывать их на согнутые в локтях руки, подтягивая своего противника поближе. «Паук» упирался, его свободные конечности скребли по столу, но он неотвратимо подползал все ближе и ближе к «демону». А тот, подтащив черную тварь поближе, вспрыгнул на нее и вовсю заработал ручками. Извивающиеся черные обрывки полетели во все стороны – и вскоре от «паука» остался только черный мохнатый комочек с вяло шевелящимися огрызками лапок. «Демон» пренебрежительным пинком откатил его подальше и гордо выпрямился, сверкая огненными точечками глазок. Наградой ему послужили аплодисменты солдат. Ннаонна, пробравшаяся во время боя за спину Ингви в восторге визжала что-то неразборчивое и от избытка чувств колотила демона кулачками по плечу. Впрочем, довольны были не все – проигравшие солдаты не веселились.
И мы возвращались в Могнак, где в воротах нас встречали угрюмые немногочисленные стражи. Мы не обсуждали положение, не говорили о вероятности того или иного исхода войны. Мы старались не смотреть друг другу в глаза. Рано или поздно – понимали все – у нас закончатся припасы. Да, это произойдет нескоро. Да, опытный маг может обойтись без еды в несколько раз дольше обычного человека – но ведь при этом он не может сражаться. А фанатики всерьез озаботились разделаться с нами и были настроены очень решительно. Нам уже стало ясно – Третьего Священного похода не будет. Ибо Второй закончится нашей гибелью…»
* * *
Последующие три дня Ингви не показывался в зале «Очень старого солдата». Он сидел в комнате и мудрил над какими-то колдовскими ингридиентами. Неведомо как всему сообществу наемников стало известно, что колдун Воробей собирается бросить вызов известным участникам чародейских «боев». Кое-кто из приятелей Никлиса пытался выяснить подробности – всех занимало, чем на этот раз новичок собирается удивить сообщество наемников. На все расспросы Никлис пожимал плечами и с печальной миной устало твердил:– Да чего он готовит-то?.. Известно чего. Тварюку чародейскую готовит… Ох, плакали наши денежки… Побьют же его, обязательно побьют. Он, наш Воробей-то – боец добрый и командир правильный. А только колдун из него, прямо сказать – не очень. А вот, слышь-ка, насмотрелся-то, как здесь чародеи силами меряются – и приспичило ему. А я что ж, я и запретить ему не могу… Плакали, слышь-ка, все наши денежки…
Эта пропаганда была направлена, конечно, не на колдунов – они-то как раз прекрасно понимали, насколько силен «Воробей». При всем старании демона, его ауру скрыть от профессионала было невозможно, тем более, что своего рода «излучение» маны Черной Молнии он практически не мог контролировать. Распуская пораженческие слухи, Никлис старался подготовить основную массу участников тотализатора – солдат, лишенных колдовского таланта – к тому, что его командира непременно побьют и ставки следует делать исходя из этого. А он, командир, дескать, питает какие-то иллюзии…
Эльф Орвоеллен каждый вечер по-прежнему появлялся на своем месте. Сидел, вытянув длинные ноги, попивал винцо, лениво оглядывая обычную суету бойкого места. Сделка, заключенная им с посланцем графа Нроиха, подразумевала, что эльф отправится к месту службы, едва его известят – а тем временем будет отклонять прочие предложения. Лучших бойцов частенько нанимали вот так – с некоторым упреждением.
Таким образом, кое-каким временем для подготовки друзья располагали. Сложность была в том, что они не могли знать – каким именно временем. На всякий случай стоило поторопиться. После ежевечерних «посиделок» в зале друзья возвращались в комнату, где их встречал сердитый Ингви. Он был неудовлетворен своими достижениями, поскольку задача оказалась для него несколько непривычной. Это раздражало.
– В первый раз мне предстоит выполнить подобную работу, – как-то бросил он.
– А почему? – тут же пристала к нему Ннаонна.
– Ну, видишь ли, когда я делаю какой-то волшебный амулет – я помимо всего прочего забочусь о том, чтобы он как можно лучше подчинялся хозяину. А здесь наоборот – я должен создать… не подчиняющуюся, а… Как бы это сказать… инициативную вещь… Нет, не вещь – существо. Да, именно так – существо. Ведь тот старый маг, Ролох Белый – он же специально следит, чтобы маги не управляли этими игрушками. Поэтому я должен как-то… научить его мыслить самостоятельно и в то же время передать ему опыт… Ну… например, чтобы не нужно было учить его ходить. И так далее… Я как бы должен вложить в это существо часть себя, свои умения… Свой опыт. Но вот как это сделать?..
– Кровь, – заявила Ннаонна, – ты должен напоить его свой кровью. Вот у нас в замке, рассказывал дед, раньше…
– Ннаонна, – усталым голосом перебил вампирессу Ингви, – давай не будем опять начинать. Это были суеверия и выдумки для того, чтобы держать в повиновении крестьян.
– Да? – Возмутилась девушка. – А почему тогда у всех этих магов руки в крошечных шрамах?
– Ты уверена? – Демон сразу же заинтересовался. – Если это так – то у меня уже почти все готово. Если только можно передать этому крошке мои умения… А если он воспримет мою манеру действовать нестандартно… Хо-хо – это было бы здорово!
– А кто тебе мешает попробовать? – осведомился Филька.
– Никто, верно. Я сегодня же проведу испытания. Кендаг, мне понадобится один из твоих острых ножичков – для кровопускания.
Получив нож, Ингви снова уселся за стол и принялся за свои магические штучки. Он что-то бормотал над деревянным ящичком, перебирал разложенные на столе клочки пергамента с записями, амулеты с кусочками янтаря. Руки его лихорадочно сновали среди разных предметов, что были разложены перед ним в беспорядке. Он творил!
Кендаг, Филька и Ннаонна, рассевшись по углам, с интересом наблюдали за его действиями. А демон совершенно ушел в свое занятие – он дергался, подпрыгивал на стуле, эмоционально размахивал руками… Наконец он выпрямился, обвел глазами друзей и объявил:
– Ну, сейчас узнаем, что у нас вышло! – и взял нож Кендага.
В этот момент распахнулась дверь, появился Никлис. Бывший воришка был доволен собой и потирал руки.
– Ну, господа мои хорошие, я и наговорил им сегодня! Все это… ждут, когда его демонское величество представление устроит! И все это… денежки против него поставят. Я сам тоже против тебя, твое демонское, вроде как втихаря кое-какую мелочишку поставлю, чтобы…
Пока Никлис рассказывал, он неторопливо пересек комнату и приблизился к столу. Когда он увидел, чем занят Ингви, то осекся и выпучил глаза – тот держал в ладони крошечного… демона. Маленькое существо красноватого цвета – с рожками, сложенными крылышками и хвостиком, оканчивающимся изящной стрелочкой – приникло к ранке на пальце своего создателя и жадно поглощало капельки крови…
* * *
Счастливчик Кари, как правило, не изменял своим привычкам. Если большинству его юных соратников по душе валяться под кустами – что ж, это их дело. А для них с Лолой подручные старого бродяги всегда разбивали шатер, обеспечивавший некоторый минимум удобств. В этом шатре предводитель божьих пасынков, кстати, обычно проводил большую часть дня, предоставляя общение с юнцами своему более молодому напарнику. Аньг обладал странной способностью – он умел заморочить головы малолетним собратьям. Счастливчика Кари всегда восхищала та легкость, с которой Аньг увлекал когеритов на любое предприятие – даже самое безумное и бессмысленное. То есть бессмысленное с их точки зрения (если бы они хоть раз задумались над тем, куда ведет их вожак) – а с точки зрения Кари эти самые предприятия были полны глубочайшего смысла. Того самого смысла, что оседал в его специальном ларчике. Граф Ирс – правитель крупной области в Западном Ванете – всегда платил честно и в срок.Вот и теперь поступил новый заказ. Для выполнения этой последней миссии орда божьих пасынков вновь пересекла границу и из Сантлака возвратилась в Ванет. Счастливчику это не нравилось, в Сантлаке он чувствовал себя в большей безопасности, но теперь ведь он на землях, управляемых сэром Ирсом, а тот – вроде бы его друг, не так ли? И он платит за этот замок…
Утром Счастливчик вышел из своего шатра, оставив Лолу прибирать измятую постель – и поглядел на крепость. Цель их рейда. Цель, пожалуй, непростая. Этот замок был отлично укреплен и, похоже, подготовлен к осаде. Во всяком случае, на стенах не было видно суеты и беспокойства, которые должно бы вызвать внезапное нападение… И что-то еще не нравилось старому авантюристу, что-то, чего он сам не мог определить. Какое-то чувство тревоги, ощущение невидимой опасности – то самое чувство, которое всегда выручало его во время странствий, благодаря которому он заработал свое нынешнее имя – Счастливчик…
К предводителю подошел Ренки – профессиональный разбойник и бродяга, правая рука Кари и командир его «гвардии», состоящей из таких же разбойников и бродяг.
– Что скажешь, Счастливчик, об этом замке?
– Не нравится мне это все, Ренки… Сам не знаю, почему – а не нравится… Что-то не так, как обычно.
– Ну так я скажу, что тебе не нравится.
– Изволь…
– Я бывал уже здесь по делам. Этот замок не принадлежит непокорному рыцарю, а является собственностью его императорского величества. И управляется он, стало быть, сенешалем, которого назначил твой приятель Ирс. Граф нанял нас захватить свое собственное добро. Разве что сенешаль взбунтовался, либо замок захватили другие разбойники…
– Нет, Гангмар возьми, нет! Ренки, ты прав, это подозрительно. Если бы взбунтовался сенешаль – то этим бы занялись солдаты графа или императорские гвардейцы. А если бы там засели разбойники – то в замке не было бы такого порядка… Нет, это ловушка. Что ж, Ренки, мы славно погуляли, верно? Так вот – жаль, но веселым денькам приходит конец. Я собираюсь бежать отсюда.
– Кари, возьми меня с собой. И мужички наше тоже – того… Лучшего атамана, чем ты – нам не сыскать, ну а уж мы пригодимся…
– Ладно, Ренки, я согласен. Тогда потихоньку оповести всех, кого считаешь надежным – тут я тебе доверяю.
– Сбежим, когда начнется штурм? – поинтересовался разбойник.
– Раньше. Я мыслю так – когда начнется штурм, ловушка захлопнется.
– А вот тут я тебе доверяю.
– Тогда уходим через полчасика. А я пока скажу два слова Великому Пацану. Пусть поговорит со своей шантрапой.
– А мы?
– А мы уйдем на разведку… Или в обход замка… Или еще куда. Эх, если бы еще Аньга с собой взять…
– Да на кой Гангмар он нам?
– Не скажи. Он умеет такое, чего ни ты, ни я даже понять не можем. Его талант может пригодиться, потому что, сдается мне, Миру предстоят серьезные испытания, Ренки. Мои предчувствия… Ты же знаешь, что я никогда не ошибаюсь – я Счастливчик…
ГЛАВА 38
Егор Летов
Ты умеешь плакать – ты скоро умрешь
Кто-то пишет на стенах – он скоро умрет
У нее есть глаза – она скоро умрет
Скоро станет легко – мы скоро умрем
«…Прошла, мой незнакомый родич, и эта зима – зима без надежды… Мы, последние защитники мечты, избегали заговаривать о том, что ждет нас впереди. Свою тревогу мы заглушали тем, что лихорадочно готовились к предстоящим боям. Точили клинки, запасали ману в колдовских амулетах, накладывали защитные чары на наши латы… Возможно, нам не стоило ждать в стенах – а следовало броситься еще тогда, в начале осады, на полчища врагов и найти достойный конец… Превратиться в легенду, в страшную сказку… В пугало для детей и дуралеев…
Но что толку гадать – мы вместо этого заперли ворота и укрылись вместе с самыми худшими ожиданиями и тяжелыми предчувствиями в нашем несчастном городе. Когда началась весна, мы – опять же не сговариваясь – вынесли на солнышко свои волшебные посохи, свои зачарованные доспехи, свои мечи и палицы, усиленные колдовскими заклинаниями. И стали готовиться к бою.
День шел за днем, а враги все не подступали к стенам Могнака. Мы не строили иллюзий, не надеялись, что фанатики отступили. Я вновь вспомнил, что я – сеньор всех этих людей. Постаравшись ободрить их, я призвал своих чародеев. Мы сели на отощавших коней, наши ведьмы, старики и те, кто по разным причинам не мог принять участие в вылазке – постарались укрепить силу этих несчастных животных магией… Наш отряд выступил из ворот. В последний раз чародеи Могнака вышли из города на бой с «защитниками Света». Долго искать их не пришлось. Армия фанатиков уже шла нам навстречу. Возможно они не приближались до этого дня к городу потому, что за зиму их число сильно уменьшилось из-за дезертирства, а может – это была часть какого-то стратегического замысла Фаларика. Но, как бы то ни было, теперь их войско вышло нам навстречу…
Эта битва не оправдала моих надежд. Я вел своих сподвижников на славный бой, возможно – на последний бой. Мне – да всем нам – хотелось забыться в вихре схватки. Хотелось раздавать и получать удары, не думая ни о чем. Хотелось победить или умереть. Вместо этого нам пришлось маневрировать, разить издалека магией, время от времени отступать перед отрядами лучников, чтобы перегруппироваться… Едва лишь казалось, что вражеский строй дрогнул и конная атака может оказаться успешной – как я обнаруживал маячащие далеко на флангах отряды рыцарей, которые были готовы ударить спину, едва лишь мы устремимся в отчаянную атаку… Развернувшись против этих – мы вновь и вновь попадали под обстрел. Мы наносили магический удар – стрелки в беспорядке бежали, оставив убитых… Но мы не могли преследовать пеших, не превратившись при этом в легкую добычу для их тяжелой конницы…
Ни с чем возвратились мы в Могнак. Эта битва не дала нам ничего. Когда последние всадники на измученных конях миновали ворота, стражи с грохотом сомкнули тяжеленные створки. Ворота Могнака закрылись навеки. Им не суждено было распахнуться больше никогда. Никогда! А наших коней мы съели за лето…
Спустя несколько недель стало ясно, чем занимались враги, пока отсиживались в зимних лагерях, избегая приступать к стенам Могнака. Однажды со всех сторон одновременно к городу приблизились полчища фанатиков. Их стало много, как никогда – все новые и новые ревнители веры спешили, чтобы принять участие в разграблении чудес Могнака… И к стенам они подступили не с пустыми руками. Они волокли невероятное количество осадной техники, о которой ты, мой дорогой родич, никогда не слыхал. Осадные машины, штурмовые башни, подвижные помосты со щитами и лестницами… И каждое из этих сооружений было сделано в несколько раз прочнее, чем обычные – применявшиеся в войнах людей. Наша боевая магия по-прежнему вызывала страх у фанатиков. Шаг за шагом чудовищные машины приближались к стенам – и наконец облепили их, как муравьи – трупик птицы… Но Могнак не был еще мертв. Мы отбивались как могли – без надежды, без расчета, без цели. Единственное, что заставляло нас вновь и вновь наносить удары – это жажда мести. Да, мой потомок, мы вершили месть. За себя, за свою мечту, за отнятое у нас будущее. Себя мы считали уже покойниками – и мстили за собственную смерть. Нам хотелось покарать как можно больше убийц. Мы старались как могли…
Время от времени я при помощи магии наблюдал за тем, что творится в лагере осаждающих. Если бы это происходило не под стенами Могнака – наверное, я бы смеялся от души. С каким трогательным почтением эти глупцы внимали проповедям сумасшедшего епископа Энтуагла, мерзавца, дуралея и фанатика. А потом расходились по своим палаткам и принимались заранее делить добычу… у меня появились кое-какие идеи.
Я поделился своими мыслями со сподвижниками – им это показалось забавным. Мы принялись уничтожать сокровища и драгоценности – топили самоцветы в колодце, замуровывали золото в стены и швыряли в нужники… Пускай руки ревнителей веры останутся чисты, они ведь ведут войну не ради добычи, а ради торжества Света, разве нет? Это тоже стало частью нашей мести. Что же касается изувера-епископа, то для него я приготовил нечто особенное. И ждать мне оставалось совсем недолго…
Миновало лето, началась осень – армия фанатиков все так же стояла под стенами Моганка. Собственно говоря, к осени на многих участках от стен мало что осталось. Тараны, осадные башни, подкопы сделали свое дело… И на штурм враги не шли только из страха перед «ужасными чародеями». Но решительный миг приближался…»
* * *
Ребятам впору любые цены
Куши двойные кладут на стол
Скитались долго, вернулись целы
С собою звали – я не пошел.
М.Щербаков
Наконец настал вечер, когда Ингви вновь появился в большом зале «Очень старого солдата», неся подмышкой плоскую коробочку. Он спокойно пересек зал, кивая знакомым наемникам – и проследовал в угол чародеев. Поприветствовав магов, собравшихся у холодного (по летнему времени) камина, он обратился к Ролоху Белому:
– Мастер Ролох, мне до того понравились забавы здешних колдунов, что я решил тоже рискнуть. Хочу выставить своего чемпиона, если можно. Или от меня требуется исполнить какие-то формальности?
– Нет, никаких, – ответил седобородый маг, – я, разумеется, внимательно осмотрю твое создание на предмет соответствия правилам. И затем – изволь! Кстати, сегодня у нас собрались очень интересные бойцы. Будешь делать ставки на своего?
– Да, пожалуй… Я бы рискнул сотней-другой келатов.
Ингви постарался, чтобы фраза прозвучала как можно более небрежно, тогда как седые кустистые брови старого мага подпрыгнули вверх. Названная сумма была огромной – и на самом деле демон очень волновался. Если его боец проиграет – тогда придется серьезно задуматься. Три четверти его денег были одолжены у любезного мастера Энгера и их вскоре предстоит вернуть. Подумав немного, Ролох объявил:
– Ну, не знаю, не знаю… Это большие деньги, мастер Воробей… Не уверен, что кто-то рискнет на ответную ставку. Ладно, подождем. Сейчас все соберутся…
Ждать пришлось недолго, вскоре все заинтересованные в участии маги подтянулись к столу, начали собираться и зрители – они же участники тотализатора. Участвовать в «боях» изъявили желание четыре мага (в их числе давешний толстяк с «пауком») – и ведьма Табо. Появился и Шортиль. Увидев коробочку в руках Ингви, он тут же улыбнулся:
– О, вижу, мастер Воробей, и ты не устоял все же перед соблазном! Что ж, в добрый час. А я сегодня вновь не рискну выйти на ристалище…
– Неужто так не веришь в своего бойца? – поинтересовался Ингви.
Малнеький колдун в ответ пожал плечами:
– Да как сказать… Кое-кого я бы тут мог «сделать», но сегодня здесь присутствуют как минимум двое, с которыми я не справлюсь.
– Ну и все же – почему бы не попробовать с теми, кто тебе по силам? Ведь это можно устроить?
– Нет, не буду. Я сейчас на мели. Благодаря твоей подружке я остался без капитана и не хочу рисковать деньгами. Кто знает, когда я еще смогу подзаработать…
Тем временем вновь прибывшие маги пошептались с Ролохом – заявили своих крошечных «бойцов».
– Итак, мастера, – подвел итог Ролох Белый, – опять у нас нечетное число участников… Пять магов… Сговорились вы, что ли… Я предлагаю как всегда предоставить участие в последнем бою мастеру Табо, ибо ее «дева» всегда выходила победительницей в наших прежних забавах. И к тому же не следует забывать об уважении к даме – мы ведь благородные солдаты! Никто не возражает? Хорошо… Остаются четверо – и мы можем выделить из них две пары. Две пары чемпионов сразятся, останутся два победителя. Эти победители схватятся между собой и тот, кто одолеет – выйдет против Табо. Вижу, все согласны. Теперь, значит, кто с кем будет биться… Среди нас, почтенные мастера, новичок – вот этот самый мастер Воробей. Я предоставляю ему право участвовать в первой схватке. Кто желает попробовать с новичком?
– Могу и я! – Быстро выкрикнул толстый маг, очевидно, он полагал, что в бою с новичком у его «паука» будет больше шансов.
– А вот тут, мастер Бибнон, есть одна тонкость. Мастер Воробей желает сделать ставку. Большую ставку. Сколько, мастер?
– Пару сотен энмарских келатов, если почтенный мастер Бибнон не возражает, – осторожно заявил Ингви.
«Паука» демон уже видел в деле и особых подвохов для своего питомца от этого противника не ждал. Поэтому он назвал свою максимальную ставку. Толстый маг забурчал что-то под нос, затем закатил глаза и объявил:
– Столько у меня нет. Келатов пятьдесят… Ну шестьдесят… – видимо, ему очень не хотелось упускать «сладкого» новичка, но денег у него и в самом деле не было.
Ингви заволновался – если вместо толстяка против него окажется кто-то другой, побогаче – тогда уверенности в победе у него не будет, поскольку он не знает, на что способны другие бойцы… Тут из толпы зрителей выступил сержант с огромными усами:
– Почтенные мастера колдуны, ежели вы позволите такое сделать, то мы с парнями скинемся по чуть-чуть – так, чтобы дополнить ставку мастера Бибнона…
Ингви быстро бросил взгляд в сторону смелых солдат. В их группе промелькнуло лицо Никлиса. Альдиец подмигнул демону – он делал ставки против своего командира, это не могло не подействовать.
* * *
– Теперь, если все вопросы улажены, давайте бойцов, – объявил Ролох Белый, приняв деньги.Группа желающих сделать ставки вместе с толстым колдуном наскребла в общей сложности сто сорок три келата – даже эта сумма была чудовищно огромной. Сам мастер Бибнон выглядел не очень бодро, отдавая деньги Ролоху Белому, впрочем, ему придавало уверенности то, что он – не один. Вместе с ним рискуют больше десятка солдат-ветеранов.
Пожилой колдун старался держаться хладнокровно, хотя ему, пожалуй, никогда прежде не приходилось иметь дело с такими залогами. Черного паука он осмотрел бегло, тварь была ему хорошо знакома. Зато предложенного Ингви «демона» он исследовал весьма тщательно. Впрочем, магическое существо привлекло внимание всех, без исключения, зрителей. Несмотря на гротескный вид, «демон» был все же исполнен мастерски. Никто, естественно, не знал, каковы боевые качества нового участника колдовской забавы, но все отдавали должное искусству мастера, создавшего крошечного монстра… По толпе зрителей пронесся одобрительный говорок.
Наконец пришел черед костяного стаканчика, которым арбитр проверял размеры бойцов. «Паук» проворно подбежал к Ролоху и замер, сложив и прижав к тельцу свои длинные конечности. «Демон», напротив, неуклюже ковылял по столу, причем его крылья, сложенные за спиной, волочились по деревянной поверхности и выглядели скорее декоративным украшением. Ролох покачал головой и попытался накрыть существо стаканом – крылья мешали. «Демон» подобрал крылышки и замер. Теперь его размер удовлетворил старого колдуна. Ролох еще раз покачал головой и тихо спросил:
– Мастер Воробей, если ты передумаешь, я могу замять дело или хотя бы уменьшить ставку до шестидесяти келатов, которые предложил мастер Бибнон.
– Спасибо за предложение, мастер Ролох, – так же тихо и учтиво отозвался Ингви, – но я не хочу отступать. Мне, откровенно говоря, и самому интересно, на что способна эта моя зверушка.
– Ну что ж, если теперь все готовы, – уже громко объявил Ролох, – то пусть «паук» и «демон» начинают!
Крошечные соперники вышли на середину стола и замерли, глядя друг на друга. Первым начал боевые действия «паук». Он принялся скакать и слегка подпрыгивать перед соперником, размахивая длинными конечностями. Внезапно две его лапки выстрелили вниз и обхватили ноги демона, который еще ни разу не шелохнулся с самого начала боя. Похоже было, что паук, захватив ноги соперника, рванул их вверх, чтобы заставить «демона» потерять равновесие – безуспешно. Тут «демон» наконец пошевелился. Довольно быстро – впервые он хоть что-то сделал быстро – он нагнулся и схватил двумя ручками одну из обхвативших его тонких черных ниточек. Рванул – и без малейшего, как будто, напряжения разорвал паучью конечность. От неожиданности, а может и от боли, паук мгновенно притянул свою уцелевшую лапку, выпустив ногу врага. Тут же выпрямившись, демон швырнул обрывок туда, где у его соперника должна была быть голова. Во всяком случае, он метил в глаза. Затем снова замер.
Паук, лишившись части конечности, тем не менее не сдавался. Он вновь слегка придвинулся к противнику и начал свой танец. Вверх – вниз, вправо – влево… Вот одновременно четыре его здоровых лапки метнулись и перехватили все четыре конечности противника. И тут «демон» тоже начал действовать. Не спеша особо, он схватил двумя ручками нить, опутавшую его левую ногу, разорвал, затем освободил свою правую ногу. То, что его руки тоже были обвиты черными лапками «паука», ему, казалось совершенно не мешает. А затем демон перехватил паучьи лапки на своих запястьях и принялся медленно наматывать их на согнутые в локтях руки, подтягивая своего противника поближе. «Паук» упирался, его свободные конечности скребли по столу, но он неотвратимо подползал все ближе и ближе к «демону». А тот, подтащив черную тварь поближе, вспрыгнул на нее и вовсю заработал ручками. Извивающиеся черные обрывки полетели во все стороны – и вскоре от «паука» остался только черный мохнатый комочек с вяло шевелящимися огрызками лапок. «Демон» пренебрежительным пинком откатил его подальше и гордо выпрямился, сверкая огненными точечками глазок. Наградой ему послужили аплодисменты солдат. Ннаонна, пробравшаяся во время боя за спину Ингви в восторге визжала что-то неразборчивое и от избытка чувств колотила демона кулачками по плечу. Впрочем, довольны были не все – проигравшие солдаты не веселились.