Страница:
Итак, они двинулись на нас плотными рядами, так что задние подпирали и подталкивали передних. Мы не бросились им навстречу, да у нас и копий не осталось, чтобы упереться. У кого имелись – успели переломать в первой схватке. Поэтому дождавшись, пока копейщики подойдут вплотную, мы – стоящие в первом ряду – постарались их обезвредить. Я, естественно не следил за Кертом, Ннаонной (эх, черт, не подумал прогнать ее в тыл) и прочими. Каждый выкручивался как мог. Я не мудрил – пустил своему визави струю пламени в лицо и, пока он инстинктивно дергал щитом, просто срубил наконечник пики – так далеко от себя, насколько достал. Не сговариваясь, мои соседи избрали ту же тактику. Вот только заколдованных мечей и карманного пламени у них не было. Впрочем, так или иначе справились все. Керт тоже отрубил кусок копья, Кендаг своего противника поразил метательным ножом… Задержка вышла лишь у вампирессы – ей просто не хватило силенок, а может у «ее» копейщика было более прочное древко. Во всяком случае, когда я взглянул в ее сторону, она вилась и плясала перед стальным жалом пики, осыпая противника ударами. А тот не мог двинуться с места, поскольку его соседи по шеренге уже были обезоружены и остановились. Вдруг прозвучала какая-то команда – и весь их строй отступил на пару шагов. Солдаты повернули щиты боком – чтобы занимали меньше места по фронту – и два первых ряда их поменялись местами. Новая шеренга сомкнула щиты и выставила пики, которые до этого держала вертикально.
Они снова пошли на нас. Вторая серия? Всего лишь?.. Мы опять слегка разомкнули строй (чтобы не ограничивать друг друга в замахе) и приготовились вновь рубить древки. Видимо, этого они и добивались.
Солдаты в воде совершили быстрый маневр, каждый второй юркнул за спину соседа – а в открывшиеся среди щитоносцев проходы на нас ринулись, ревя и размахивая оружием, новые противники. Они мгновенно оказались перед нами (мы не ждали такой стремительной атаки) и закипела схватка – уже на берегу, на сухом месте. У тех, кто напал на нас теперь, щитов не было. Они сражались оружием ближнего боя – мечами, палицами, топорами, какими-то экзотического вида железяками… Это наверняка были лучшие фехтовальщики из тех, кто нам противостоял. Против меня оказался необычайно верткий типчик с обоюдоострой секирой. Знал ли он о силе моего меча, или только догадывался – но во всяком случае он старательно не попадался мне под удар. Даже не парировал – старался уклоняться. Волей-неволей пришлось осторожничать и мне. Мы топтались друг против друга, финтили, демонстративно замахивались – и это нравилось мне все меньше. А вокруг кипела схватка… Справа от меня раздался зычный рев, крик боли, перекрывший шум боя. Внезапно мой противник замахнулся топориком, который перехватил правой рукой, а левой выхватил что-то из-за спины и швырнул мне под ноги. Я едва успел увернуться от каких-то веревок с грузиками, предназначенных, конечно, для опутывания ног – и в свою очередь воспользоваться своим секретным оружием. Мой янтарный шарик ударил ловкача точно в лоб – тот рухнул, не издав ни звука. Я развернулся вправо, отыскивая взглядом кричавшего – и увидел следующую картину. Капитан Керт пятился, странно согнувшись и скуля, а бросившиеся было прикрыть своего капитана солдаты пятились под напором какого-то здоровяка. Ненормально низкорослый, очень широкий детина в латах неуловимо быстро вертел неким тяжелым оружием и надвигался на них, уверенно тесня. Я успел заметить, как кто-то из парней попытался парировать удар богатыря – и был просто сметен мощным движением…
Возможно, этот боец и был тем самым, чем они собирались удивить нас… А коротышка шагал и шагал – вслед за ним, перестраиваясь клином, продвигались другие… Еще чуть-чуть – и они все выберутся на сушу. Думать было некогда – я бросился ему наперерез… и едва не повалился на спину, встретив Черной Молнией удар его палицы… Нет, не палицы – это был молот! Гном! Впрочем, ручаюсь – он тоже был удивлен, когда наши железяки в первый раз со скрежетом столкнулись в воздухе…
Ингви прекрасно понимал, что его простая кольчуга не спасет от прямого попадания тяжелого молота – разве что несколько смягчит удар. Поэтому он бился осмотрительно, очень аккуратно парируя выпады соперника и тщательно уклоняясь. Естественно, такая тактика заставляла его время от времени делать шаг назад – а гному, казалось, только того и надо было. Закованный в массивные латы кряжистый крепыш крепко стоял на ногах, размахивая тяжелым оружием – но едва лишь Ингви подавался назад, гном тут же делал шажок за ним. И больше не отступал. Соратники гнома, сдерживаемые везде вдоль берега, естественно продвигались за гномом, образуя клин за его широченной спиной. Поскольку Огненный Горн не позволял себе маневрировать так, как демон – ему и доставалось больше. Дважды Ингви удавалось нанести удар по корпусу своего противника, один раз Кендаг, свалив своего противника, успел поднырнуть под молот и рубануть гнома по ноге – безрезультатно. Латы Огненного Горна выдержали. Ингви заволновался. Он испробовал несколько финтов, которым его когда-то обучили Кендаг и Филька. И вновь – Черная Молния оставляла на латах гнома лишь вмятины и небольшие зарубки, а тот упрямо не обращал внимания на пропущенные удары и при малейшей возможности продвигался вперед, ведя за собой соратников…
Ингви прибег к испытанному средству – выбрав удачный момент, пустил в лицо гному струю пламени. Гном не отреагировал. Очевидно, забрало его шлема, выполненное в виде стилизованной маски, хорошо защищало хозяина, а может, гном, привыкший стоять у кузнечного огня, был менее восприимчив к жару. Во всяком случае, Ингви несколько растерялся. Все еще не веря до конца в неудачу своего маневра, он попытался повторить, но, очевидно, запас маны в его амулете был исчепан – струйка огня вышла жалкой. Тогда демон выругался и принялся работать мечом насколько смог мощно, старательно парируя удары гнома. Тот не отставал. Прошло еще несколько минут – соперники соревновались в силе без каких-либо результатов. Ингви уже начал выдыхаться и с запозданием сообразил, что он играет на руку своему сопернику, поскольку избрал его тактику. Будь он посвежее – обязательно придумал бы какой-нибудь магический подвох для противника, но сейчас… Демон понял, что ничего уже не сможет – его силы были на исходе, а мана в перстне-амулете иссякла… Он отступил еще на шаг…
Вдруг – клац! – что-то звонко щелкнуло на шлеме гнома. Тот замер на миг. Ингви, не успев сообразить, что происходит, тоже притормозил и не воспользовался замешательством Огненного Горна.
Клац! – теперь Ингви успел заметить, как в забрало гномьего шлема ткнулась длинная стрела. И разлетелась на куски – настолько мощным был выстрел. Теперь демон не сплоховал – качнувшись всем корпусом вперед, он шарахнул Черной Молнией прямо по носу стальной маски. И вернул один шаг. Гном отступил – впервые! – отпихнув кого-то. Солдаты, которые были уверены, что гном не подастся назад, шли за его широченной спиной почти вплотную, опасаясь лишь замахов молота. Теперь они так торопливо отшатнулись назад, что даже кого-то сбили с ног.
Ингви, окрыленный своим успехом, из последних сил завертел Черной Молнией, молотя гнома, который теперь уже сам несколько опешил под таким натиском. Впрочем, защищался он достаточно хладнокровно.
Клац! – снова стрела ударила в стальную личину. И Ингви на этот раз нанес еще более удачный удар. Огненный Горн, немного дезориентированный выстрелом, торопливо махнул молотом – и ошибся. С черным лезвием встретилось не металлическое древко молота, а рука в стальной перчатке, сжимающая молот. Ингви, почувствовав, как под его мечом что-то с хрустом и скрежетом подалось, торжествующе взвыл, возвращая меч и назад и тем же плавным движением занося его для следующего удара. Ответом его воплю послужил оглушительный низкий рев. Гном опустил молот, удерживаемый теперь одной рукой и уставился на отсеченную половину ладони, на алую струйку, рванувшуюся из-под разрубленных лат… И тут Огненный Горн ринулся вперед.
ГЛАВА 29
Турнир шел уже шестой день. Маршал безнадежно охрип, глашатай, сопровождавший его, был не то восьмым, не то девятым с начала боев… Толпа за барьером и на трибунах тоже подустала выражать эмоции гвалтом и криком – теперь вопили только те, кто был связан с очередным участником какими-либо узами, или же в том случае, если на ристалище выходила признанная знаменитость. Еще лучше – две знаменитости. Вместе с тем темп поединков существенно упал. Теперь, когда выясняли отношения только опытные мастера конного боя, часто им требовалось съехаться по несколько раз, пока определялся победитель…
Рыцарь Метриен пока что бился успешно. То ли действительно он был настолько силен, то ли противники ему попадались такие… Но почти все схватки великан заканчивал с первого раза. Такое геройское поведение на поле чести, естественно, не осталось без внимания зрителей. Сэра Метриена уже узнавали и приветствовал, едва его имя возвещалось глашатаем.
Велиуин никак не показывал, что знаком с этим новым фаворитом турнира. У него с рыцарем было условлено, что без нужды маг не станет вмешиваться. Если же рыцарю покажется, что предстоящий поединок для него по какой-либо причине опасен – он подаст условный знак и может рассчитывать на поддержку со стороны мага. Так что Велиуин не показывался среди дворян – участников турнира, сидел себе молча рядом с придворным магом покойного Игрина и вежливо кивал в ответ на любое слово старика. Единственное, что хоть немного интересовало юного Изумруда – так это порядок жеребьевки. Когда после завершения очередного круга боев старички из коллегии собирались бросать жребий и определять, кто с кем встретится назавтра – маг был тут как тут. Смотрел сонными спокойными глазками, иногда просил разъяснений, вежливо благодарил, таковые разъяснения получая – словом был отменно обходителен… И никогда не лез туда, где ему было не место, как говорится… А сэр Метриен лихо опрокидывал в пыль арены одного слабого противника за другим – и толпа из последних сил сбрасывала апатию и рукоплескала герою, благодарная ему хотя бы за то, что он справляется быстро. В отличие от большинства соперников, раз за разом без толку ломающих пики…
И к вечеру шестого дня боев осталось лишь шестнадцать участников – и среди них ни одного, кого бы Велиуин (дилетант в благородных забавах) смог бы счесть заведомо слабым противником… Ему необходимо было встретиться с «партнером».
Тайная встреча состоялась в шатре сэра Метриена. Рыцарь был в самом радужном расположении духа:
– Отличная работа, мастер, просто отличная! Все идет великолепно.
– Да, но я теперь в затруднении… Не могу решить, кто должен быть… следующим. По-моему слабых противников для вас, сэр, не осталось… А вмешаться я могу лишь один раз – я имею в виду решительно вмешаться.
– Ничего, мастер Изумруд. Кое-что еще можно оставить мне. Моим первым противником завтра должен стать сэр ок-Лин. В поединке с ним я уверен в себе. Дальше – ок-Нилли, если он пробьется, и ок-Рагинт. Но ок-Рагинт – только если он не сменит коня. Видите ли, мастер, он отличный воин, но его подведет конь. Словом, если конь будет пегий – не тревожьтесь! А далее – все в руках Гилфинговых… и немножко в наших.
Следующий день принес молодому магу ужасные мучения. Естественно, он был спокоен – внешне. Но содрогался внутри перед каждым поединком с участием сэра Метриена. Однако тот был великолепен – его пика разила точно и мощно, а соперники не могли его даже пошевелить. В этот день гигант превзошел себя! Уже раздавались крики, что, дескать, ему стоит спешиться и продемонстрировать, что его латы не привинчены к седлу – это, конечно было не всерьез, а скорее демонстрировало симпатии зрителей… Впрочем, не менее тепло встречали трибуны и появление другого признанного героя ристалищ, сэра Перка ок-Перка. И вот, наконец, два этих рыцаря остались одни на арене…
Толпа встретила финалистов оглушительным ревом – еще бы, она приветствовала своего короля. Кто бы из двоих не выиграл этот бой – его величество уже перед ними. Все зрители, сколько их было, затаив дыхание следили за полем, ловили каждый жест, когда рыцари разъезжались по сторонам арены, когда они медленно склоняли пики, когда пригибались слегка вперед – к закованным в сталь конским шеям, ожидая сигнала…
Молодой маг согнулся, шепча что-то себе в рукав и боясь поднять глаза. Впрочем, его опасения были излишни – взгляды всех, до единого, зрителей были прикованы к арене. А там, внизу, два великолепных воина неслись навстречу друг другу, склонив копья и блистая доспехами… За какое-то мгновение до того, как они должны были встретиться, рука рыцаря ок-Перка чуть дрогнула и он еле-еле заметно поколебался в седле. И тут же в его кирасу с грохотом ударила пика сэра Метриена. Ок-Перк запрокинулся назад, его копье, так и не найдя цели, вознеслось к небу – и с оглушительным грохотом, перекрывшим даже рев трибун, проигравший рухнул наземь. Зрители взревели с новой силой, а Велиуин перевел дух и украдкой взглянул на старого колдуна. Тот замер на своем сидении, устремив невидящий взгляд на арену. Из уголка кривящегося рта тянулась ниточка слюны. Изумруд еще раз вздохнул и оглянулся в поисках кого-нибудь, кого следовало позвать на помощь – ведь старичку Джеблю «вдруг внезапно стало плохо, должно быть он переволновался, следя за поединком…»
ГЛАВА 30
Они снова пошли на нас. Вторая серия? Всего лишь?.. Мы опять слегка разомкнули строй (чтобы не ограничивать друг друга в замахе) и приготовились вновь рубить древки. Видимо, этого они и добивались.
Солдаты в воде совершили быстрый маневр, каждый второй юркнул за спину соседа – а в открывшиеся среди щитоносцев проходы на нас ринулись, ревя и размахивая оружием, новые противники. Они мгновенно оказались перед нами (мы не ждали такой стремительной атаки) и закипела схватка – уже на берегу, на сухом месте. У тех, кто напал на нас теперь, щитов не было. Они сражались оружием ближнего боя – мечами, палицами, топорами, какими-то экзотического вида железяками… Это наверняка были лучшие фехтовальщики из тех, кто нам противостоял. Против меня оказался необычайно верткий типчик с обоюдоострой секирой. Знал ли он о силе моего меча, или только догадывался – но во всяком случае он старательно не попадался мне под удар. Даже не парировал – старался уклоняться. Волей-неволей пришлось осторожничать и мне. Мы топтались друг против друга, финтили, демонстративно замахивались – и это нравилось мне все меньше. А вокруг кипела схватка… Справа от меня раздался зычный рев, крик боли, перекрывший шум боя. Внезапно мой противник замахнулся топориком, который перехватил правой рукой, а левой выхватил что-то из-за спины и швырнул мне под ноги. Я едва успел увернуться от каких-то веревок с грузиками, предназначенных, конечно, для опутывания ног – и в свою очередь воспользоваться своим секретным оружием. Мой янтарный шарик ударил ловкача точно в лоб – тот рухнул, не издав ни звука. Я развернулся вправо, отыскивая взглядом кричавшего – и увидел следующую картину. Капитан Керт пятился, странно согнувшись и скуля, а бросившиеся было прикрыть своего капитана солдаты пятились под напором какого-то здоровяка. Ненормально низкорослый, очень широкий детина в латах неуловимо быстро вертел неким тяжелым оружием и надвигался на них, уверенно тесня. Я успел заметить, как кто-то из парней попытался парировать удар богатыря – и был просто сметен мощным движением…
Возможно, этот боец и был тем самым, чем они собирались удивить нас… А коротышка шагал и шагал – вслед за ним, перестраиваясь клином, продвигались другие… Еще чуть-чуть – и они все выберутся на сушу. Думать было некогда – я бросился ему наперерез… и едва не повалился на спину, встретив Черной Молнией удар его палицы… Нет, не палицы – это был молот! Гном! Впрочем, ручаюсь – он тоже был удивлен, когда наши железяки в первый раз со скрежетом столкнулись в воздухе…
* * *
Мало-помалу Ингви и его соратников оттесняли от берега. За каждый шаг наемникам, запертым на косе, приходилось дорого платить – но они продвигались вперед. Каждый понимал, что единственная возможность спастись сегодня – выбраться из гиблого болота на твердый берег. Бойцы с обоих сторон были примерно равны и по силе, и по качеству оружия, поскольку в первый ряд и те, и другие выставили лучших. Поэтому единственным, кому удалось чуть-чуть продвинуться, был гном. Его нечеловеческая сила и отличные доспехи превозмогли все усилия обороняющихся – пока он не встретил Ингви. Черная Молния, усиленная магией, оказалась не слабее чудовищного оружия Огненного Горна. Однако и сам демон также был удивлен. Удивлен не только силой своего противника – ему встречались противники не слабее гнома – его поразило качество гномьих лат.Ингви прекрасно понимал, что его простая кольчуга не спасет от прямого попадания тяжелого молота – разве что несколько смягчит удар. Поэтому он бился осмотрительно, очень аккуратно парируя выпады соперника и тщательно уклоняясь. Естественно, такая тактика заставляла его время от времени делать шаг назад – а гному, казалось, только того и надо было. Закованный в массивные латы кряжистый крепыш крепко стоял на ногах, размахивая тяжелым оружием – но едва лишь Ингви подавался назад, гном тут же делал шажок за ним. И больше не отступал. Соратники гнома, сдерживаемые везде вдоль берега, естественно продвигались за гномом, образуя клин за его широченной спиной. Поскольку Огненный Горн не позволял себе маневрировать так, как демон – ему и доставалось больше. Дважды Ингви удавалось нанести удар по корпусу своего противника, один раз Кендаг, свалив своего противника, успел поднырнуть под молот и рубануть гнома по ноге – безрезультатно. Латы Огненного Горна выдержали. Ингви заволновался. Он испробовал несколько финтов, которым его когда-то обучили Кендаг и Филька. И вновь – Черная Молния оставляла на латах гнома лишь вмятины и небольшие зарубки, а тот упрямо не обращал внимания на пропущенные удары и при малейшей возможности продвигался вперед, ведя за собой соратников…
Ингви прибег к испытанному средству – выбрав удачный момент, пустил в лицо гному струю пламени. Гном не отреагировал. Очевидно, забрало его шлема, выполненное в виде стилизованной маски, хорошо защищало хозяина, а может, гном, привыкший стоять у кузнечного огня, был менее восприимчив к жару. Во всяком случае, Ингви несколько растерялся. Все еще не веря до конца в неудачу своего маневра, он попытался повторить, но, очевидно, запас маны в его амулете был исчепан – струйка огня вышла жалкой. Тогда демон выругался и принялся работать мечом насколько смог мощно, старательно парируя удары гнома. Тот не отставал. Прошло еще несколько минут – соперники соревновались в силе без каких-либо результатов. Ингви уже начал выдыхаться и с запозданием сообразил, что он играет на руку своему сопернику, поскольку избрал его тактику. Будь он посвежее – обязательно придумал бы какой-нибудь магический подвох для противника, но сейчас… Демон понял, что ничего уже не сможет – его силы были на исходе, а мана в перстне-амулете иссякла… Он отступил еще на шаг…
Вдруг – клац! – что-то звонко щелкнуло на шлеме гнома. Тот замер на миг. Ингви, не успев сообразить, что происходит, тоже притормозил и не воспользовался замешательством Огненного Горна.
Клац! – теперь Ингви успел заметить, как в забрало гномьего шлема ткнулась длинная стрела. И разлетелась на куски – настолько мощным был выстрел. Теперь демон не сплоховал – качнувшись всем корпусом вперед, он шарахнул Черной Молнией прямо по носу стальной маски. И вернул один шаг. Гном отступил – впервые! – отпихнув кого-то. Солдаты, которые были уверены, что гном не подастся назад, шли за его широченной спиной почти вплотную, опасаясь лишь замахов молота. Теперь они так торопливо отшатнулись назад, что даже кого-то сбили с ног.
Ингви, окрыленный своим успехом, из последних сил завертел Черной Молнией, молотя гнома, который теперь уже сам несколько опешил под таким натиском. Впрочем, защищался он достаточно хладнокровно.
Клац! – снова стрела ударила в стальную личину. И Ингви на этот раз нанес еще более удачный удар. Огненный Горн, немного дезориентированный выстрелом, торопливо махнул молотом – и ошибся. С черным лезвием встретилось не металлическое древко молота, а рука в стальной перчатке, сжимающая молот. Ингви, почувствовав, как под его мечом что-то с хрустом и скрежетом подалось, торжествующе взвыл, возвращая меч и назад и тем же плавным движением занося его для следующего удара. Ответом его воплю послужил оглушительный низкий рев. Гном опустил молот, удерживаемый теперь одной рукой и уставился на отсеченную половину ладони, на алую струйку, рванувшуюся из-под разрубленных лат… И тут Огненный Горн ринулся вперед.
ГЛАВА 29
Все так же оглушительно ревя и вращая над головой молот, тяжко топая закованными в железо ножищами, гном понесся на своего противника. Ингви, даже не пытаясь сдержать этот громыхающий железный вихрь, каким-то неимоверным движением скользнул вбок, почти присев на песок – гном пролетел мимо. Тут же демон вскочил навстречу солдатам, которые пытались превратить рывок Огненного Горна в общий натиск. Несколькими ударами Черной Молнии он остановил противников, слыша за спиной неумолкающий (хотя и приглушенный теперь) рев и гулкие удары по металлу. Улучив секунду, он быстро бросил взгляд за спину. Гнома сбили с ног и теперь молотили по его латам кто чем мог. Тот ползал и ворочался лежа на спине, силясь дотянуться невредимой правой рукой до своего молота, который выронил при падении…
В тылу у нападавших кто-то зычно заорал новую команду. Воины, следовавшие за Огненным Горном, проворно поменялись местами с теми, кто ждал своей очереди за их спинами. Ингви и его соседи по строю, получив несколько секунд передышки, перевели дыхание – схватка должна была начаться с новой силой. А враги, уже отбившие несколько метров пляжа, выставили против них новых бойцов – свежих и с незатупленным оружием. Теоретически можно было попытаться также сменить первый ряд, но противник готовил свой маневр заранее, а без этого – был риск потерять строй и не удержать позиции… Словом, предстояла новая – не менее трудная – схватка…
В этот момент позади обороняющихся – за гребнем цепочки дюн – послышалось пение рожков. Отец Брак – Ингви с удивлением обнаружил, что рядом с Кендагом в первом ряду стоит бравый монах – пояснил:
– Я слышу боевые горны. Несомненно это граф Врених с кавалерией!
– А он откуда здесь взялся? – осведомился Ингви.
– Я вызвал. Послал одного из братьев за подмогой, когда стало ясно, что битва начнется в эту ночь.
– Быстро же…
Ингви хотел было сказать, что гонец обернулся быстро, да и граф оказался легок на подъем, но только теперь заметил, что ночь закончилась. Гребни дюн уже отчетливо выделялись на фоне посветлевшего, даже слегка порозовевшего неба… Теперь на дюнах маячили высокие силуэты всадников, держащих вертикально поднятые копья. Наемники на косе, приготовившиеся было атаковать, остановились. Их положение стало безнадежным. Даже если им удастся разделаться с отрядами Ингви и Керта, удастся выйти на берег – конница их растопчет. Нескольких десятков всадников, приведенных местными гевскими сеньорами по призыву графа, вполне было достаточно, чтобы мгновенно разметать уставших и продрогших (за ночь стояния в воде) солдат. Тем не менее они вновь сплотили ряды и приготовились к отпору. Демон заметил, что стоящие в первом ряду прячут мечи в ножны, а из глубины строя им передают копья. Лучники отступили чуть назад и рассыпались, насколько позволяла глубина и твердость дна – крайние на флангах забрели по пояс и даже глубже. Теперь уже они не обращали внимания на холод воды, не думали, что могут, скажем, простудиться – наемники готовились подороже продать свою жизнь. И если у них имеется крошечный шанс отбиться – они его используют…
– Эй, парни! – Окликнул их один из людей Керта. – Может, подумаете о сдаче? Ваши-то, на кораблях которые… Бросили вас здесь, не вернутся за вами-то…
В первый ряд окруженных на косе наемников протолкался человек в отличных, хотя и заляпанных грязью, доспехах. Оглядев противников, таких же усталых и грязных, он из-под глухого шлема прохрипел:
– Я Порпиль. Кто может принять мой меч?
– Здесь Керт Серый, – раздалось за спиной Ингви.
Демон посторонился, давая дорогу капитану. Тот выступил вперед, морщась и баюкая правую руку, к которой были примотаны какие-то палки. Серый заработал перелом, всего лишь попытавшись парировать удар гномьего молота.
– Постойте-ка, – заявил отец Брак, – я здесь главнее всех. Говорить следует со мной!
– Кто? – коротко бросил капитан Порпиль. На монахе не было его форменного белого плаща – он снял его перед боем по требованию наемников.
– Отец Брак, викарий при его священстве епископе Гевском и…
– Поп? – сморщился наемник, – нет. Мы будем драться.
Тем временем всадники на гребне холма осмотрелись и осторожно пустили коней шагом вниз. Если что-то требовалось сделать – то решать нужно было немедленно. Ингви тронул Керта за левую, здоровую, руку:
– Капитан, почему они не хотят сдаваться попу? – быстро спросил он, не обращая внимания на то, как скривилось лицо отца Брака.
– Сдаваться попу? – обернулся капитан, – ты чего, колдун? Попы их в лучшем случае продадут в Энмар. А скорее – перебьют каким-нибудь богоугодным способом. Верно, викарий? Нет, хорошему солдату лучше сдохнуть от копья или меча, чем от рук поповских палачей.
– Ага, – кивнул Ингви.
Затем он быстро шагнул к отцу Браку и прошептав в ладонь несколько слов, слегка хлопнул монаха по щеке. Тот, не успев удивиться или возмутиться, осел на песок. Кивнув на распростертое тело монаха, Ингви объявил:
– Отважный отец Брак проявил этой ночью чудеса храбрости и так устал, что даже лишился чувств от утомления. Капитан Керт, вести переговоры придется тебе. Если что – можешь рассчитывать на мою поддержку.
– Кто здесь главный? С кем можно говорить? – надменно осведомился один из них, невысокий воин в тяжелых латах.
– Я капитан Керт Серый. Из тех, кто держит руку епископа – главный я… – капитан помолчал, а затем добавил, – я и вот этот сержант Воробей. Позвольте, сэр, узнать ваше имя и титул?
– Граф Врених Пронтминский… – всадник поднял забрало. – А те, в воде – ленотцы?
– Нет, ваша светлость. Враги все перебиты. Это возвращаются наши люди…
Граф недовольно оглядел поле битвы из-под забрала. Расстановка солдат и их вид говорил о том, что капитан лжет, но… Несомненно, граф хорошо знал, что такое солидарность наемников из Ренприста. Эти солдаты, только что ожесточенно дравшиеся друг с другом, дравшиеся насмерть – теперь будут заодно в том, что касается судьбы кого-то из них. Они готовы объединиться против всякого, кто окажется врагом любому из их среды. Естественно, такой оборот графу был не выгоден. Он-то примчался сюда, взяв своих людей и окрестных рыцарей, присоединившихся к нему заранее, именно в расчете на добычу после победы. Теперь же, поскольку наемник утверждает, что управился сам – графу ничего не достанется. Тут уж ничего не поделаешь, Гангмар возьми.
Ничего, решил граф, уж как-нибудь этот ущерб будет возмещен. Если епископ откажется вознаградить своих соседей, которые пришли ему на помощь, то всегда ведь можно устроить набег на кого-нибудь. Благо, окрестные сеньоры уже присоединились к нему и тоже не захотят расходиться с пустыми руками! Вот всем бы вместе… Собственно говоря, самой удобной мишенью для набега… являются все те же владения епископа Гевского! Тем более, что можно попробовать свалить вину на ленотцев…
Приняв это мудрое решение, граф бросил командирам наемников несколько слов, которые могли сойти за поздравление с победой – и повернул коня:
– За мной, господа… Здесь нам нечего делать, а я приглашаю вас ко мне в Пронтмин на завтрак. Нам есть о чем побеседовать…
Кавалеристы не торопясь пустили лошадей шагом, устремляясь вслед за своим предводителем…
Дождавшись, пока кавалеристы исчезли за дюнами, наемники, на ходу пряча оружие, все вместе гурьбой двинулись на берег. Они не смешивались – те, что сражались за принца – и те, что сражались за епископа, однако враждебности в их поведении больше не было.
– Что делать будем, Керт? – осведомился капитан Порпиль, стягивая шлем. По плечам его тут же рассыпались густые рыжие локоны.
– А что делать? – Керт пожал плечами и тут же поморщился, жест отдался болью в сломанной руке, – условия тебе известны. Условия обычные… Не возражаешь, колдун?
– Откровенно говоря, я не знаю, что такое «обычные условия», – отозвался Ингви, – но все равно не возражаю. Ты решил – так и будет. Ведь тебе ж потом отвечать – ты графа обманул.
– А ты попа утихомирил, – раздвинул в улыбке бледные губы Керт Серый, – так что тебе отвечать скорее.
– А что мне, – Ингви равнодушно пожал плечами, – он проспит до завтра. А когда проснется – так ничего и не вспомнит.
Порпиль следил за их диалогом улыбаясь и переводя веселый взгляд с одного на другого. Потом пояснил:
– Обычные условия, мастер Воробей, таковы. Я брошен своим работодателем на произвол судьбы – и теперь свободен от клятвы. Ведь меня все равно что предали. А Керт и ты меня прикрываете от графа. За это я служу вместе с вами. Бесплатно служу – отрабатываю спасение как бы. Ну и вам от меня дары причитаются. Это само собой. Так что спасибо вам, мастера – а уж за мной не заржавеет.
– Точно, – подтвердил Керт, – слово Порпиля Рыжего крепче гранита. А парней из ленотских отрядов мы возьмем под свою руку. Я, к примеру, Порпиля с его людьми, а ты – отряд бедняги Рориха и… кто там еще с вами, Порпиль?
– Был еще Норк со своими и одиночек сколько-то… У меня есть список… Норк убит стрелой. Да разберемся!
– Да, – кивнул демон, – я понял. Однако уже светает… Как быстро ночь пролетела… Ладно, пожалуй стоит взглянуть на раненых, может, кому магическая помощь нужна срочно…
Ингви побрел туда, где расположились раненые и с ними – те из наемников, кто что-то понимал во врачевании. За спиной он услышал голоса:
– А я-то удивлялся, что ты с колдуном – вроде ладишь, а, Керт?
– Да… Он ничего, колдун-то этот… Нормальный парень… для колдуна – нормальный.
Ингви ухмыльнулся.
В тылу у нападавших кто-то зычно заорал новую команду. Воины, следовавшие за Огненным Горном, проворно поменялись местами с теми, кто ждал своей очереди за их спинами. Ингви и его соседи по строю, получив несколько секунд передышки, перевели дыхание – схватка должна была начаться с новой силой. А враги, уже отбившие несколько метров пляжа, выставили против них новых бойцов – свежих и с незатупленным оружием. Теоретически можно было попытаться также сменить первый ряд, но противник готовил свой маневр заранее, а без этого – был риск потерять строй и не удержать позиции… Словом, предстояла новая – не менее трудная – схватка…
В этот момент позади обороняющихся – за гребнем цепочки дюн – послышалось пение рожков. Отец Брак – Ингви с удивлением обнаружил, что рядом с Кендагом в первом ряду стоит бравый монах – пояснил:
– Я слышу боевые горны. Несомненно это граф Врених с кавалерией!
– А он откуда здесь взялся? – осведомился Ингви.
– Я вызвал. Послал одного из братьев за подмогой, когда стало ясно, что битва начнется в эту ночь.
– Быстро же…
Ингви хотел было сказать, что гонец обернулся быстро, да и граф оказался легок на подъем, но только теперь заметил, что ночь закончилась. Гребни дюн уже отчетливо выделялись на фоне посветлевшего, даже слегка порозовевшего неба… Теперь на дюнах маячили высокие силуэты всадников, держащих вертикально поднятые копья. Наемники на косе, приготовившиеся было атаковать, остановились. Их положение стало безнадежным. Даже если им удастся разделаться с отрядами Ингви и Керта, удастся выйти на берег – конница их растопчет. Нескольких десятков всадников, приведенных местными гевскими сеньорами по призыву графа, вполне было достаточно, чтобы мгновенно разметать уставших и продрогших (за ночь стояния в воде) солдат. Тем не менее они вновь сплотили ряды и приготовились к отпору. Демон заметил, что стоящие в первом ряду прячут мечи в ножны, а из глубины строя им передают копья. Лучники отступили чуть назад и рассыпались, насколько позволяла глубина и твердость дна – крайние на флангах забрели по пояс и даже глубже. Теперь уже они не обращали внимания на холод воды, не думали, что могут, скажем, простудиться – наемники готовились подороже продать свою жизнь. И если у них имеется крошечный шанс отбиться – они его используют…
– Эй, парни! – Окликнул их один из людей Керта. – Может, подумаете о сдаче? Ваши-то, на кораблях которые… Бросили вас здесь, не вернутся за вами-то…
В первый ряд окруженных на косе наемников протолкался человек в отличных, хотя и заляпанных грязью, доспехах. Оглядев противников, таких же усталых и грязных, он из-под глухого шлема прохрипел:
– Я Порпиль. Кто может принять мой меч?
– Здесь Керт Серый, – раздалось за спиной Ингви.
Демон посторонился, давая дорогу капитану. Тот выступил вперед, морщась и баюкая правую руку, к которой были примотаны какие-то палки. Серый заработал перелом, всего лишь попытавшись парировать удар гномьего молота.
– Постойте-ка, – заявил отец Брак, – я здесь главнее всех. Говорить следует со мной!
– Кто? – коротко бросил капитан Порпиль. На монахе не было его форменного белого плаща – он снял его перед боем по требованию наемников.
– Отец Брак, викарий при его священстве епископе Гевском и…
– Поп? – сморщился наемник, – нет. Мы будем драться.
Тем временем всадники на гребне холма осмотрелись и осторожно пустили коней шагом вниз. Если что-то требовалось сделать – то решать нужно было немедленно. Ингви тронул Керта за левую, здоровую, руку:
– Капитан, почему они не хотят сдаваться попу? – быстро спросил он, не обращая внимания на то, как скривилось лицо отца Брака.
– Сдаваться попу? – обернулся капитан, – ты чего, колдун? Попы их в лучшем случае продадут в Энмар. А скорее – перебьют каким-нибудь богоугодным способом. Верно, викарий? Нет, хорошему солдату лучше сдохнуть от копья или меча, чем от рук поповских палачей.
– Ага, – кивнул Ингви.
Затем он быстро шагнул к отцу Браку и прошептав в ладонь несколько слов, слегка хлопнул монаха по щеке. Тот, не успев удивиться или возмутиться, осел на песок. Кивнув на распростертое тело монаха, Ингви объявил:
– Отважный отец Брак проявил этой ночью чудеса храбрости и так устал, что даже лишился чувств от утомления. Капитан Керт, вести переговоры придется тебе. Если что – можешь рассчитывать на мою поддержку.
* * *
Всадники не спеша приблизились шагом к наемникам.– Кто здесь главный? С кем можно говорить? – надменно осведомился один из них, невысокий воин в тяжелых латах.
– Я капитан Керт Серый. Из тех, кто держит руку епископа – главный я… – капитан помолчал, а затем добавил, – я и вот этот сержант Воробей. Позвольте, сэр, узнать ваше имя и титул?
– Граф Врених Пронтминский… – всадник поднял забрало. – А те, в воде – ленотцы?
– Нет, ваша светлость. Враги все перебиты. Это возвращаются наши люди…
Граф недовольно оглядел поле битвы из-под забрала. Расстановка солдат и их вид говорил о том, что капитан лжет, но… Несомненно, граф хорошо знал, что такое солидарность наемников из Ренприста. Эти солдаты, только что ожесточенно дравшиеся друг с другом, дравшиеся насмерть – теперь будут заодно в том, что касается судьбы кого-то из них. Они готовы объединиться против всякого, кто окажется врагом любому из их среды. Естественно, такой оборот графу был не выгоден. Он-то примчался сюда, взяв своих людей и окрестных рыцарей, присоединившихся к нему заранее, именно в расчете на добычу после победы. Теперь же, поскольку наемник утверждает, что управился сам – графу ничего не достанется. Тут уж ничего не поделаешь, Гангмар возьми.
Ничего, решил граф, уж как-нибудь этот ущерб будет возмещен. Если епископ откажется вознаградить своих соседей, которые пришли ему на помощь, то всегда ведь можно устроить набег на кого-нибудь. Благо, окрестные сеньоры уже присоединились к нему и тоже не захотят расходиться с пустыми руками! Вот всем бы вместе… Собственно говоря, самой удобной мишенью для набега… являются все те же владения епископа Гевского! Тем более, что можно попробовать свалить вину на ленотцев…
Приняв это мудрое решение, граф бросил командирам наемников несколько слов, которые могли сойти за поздравление с победой – и повернул коня:
– За мной, господа… Здесь нам нечего делать, а я приглашаю вас ко мне в Пронтмин на завтрак. Нам есть о чем побеседовать…
Кавалеристы не торопясь пустили лошадей шагом, устремляясь вслед за своим предводителем…
Дождавшись, пока кавалеристы исчезли за дюнами, наемники, на ходу пряча оружие, все вместе гурьбой двинулись на берег. Они не смешивались – те, что сражались за принца – и те, что сражались за епископа, однако враждебности в их поведении больше не было.
– Что делать будем, Керт? – осведомился капитан Порпиль, стягивая шлем. По плечам его тут же рассыпались густые рыжие локоны.
– А что делать? – Керт пожал плечами и тут же поморщился, жест отдался болью в сломанной руке, – условия тебе известны. Условия обычные… Не возражаешь, колдун?
– Откровенно говоря, я не знаю, что такое «обычные условия», – отозвался Ингви, – но все равно не возражаю. Ты решил – так и будет. Ведь тебе ж потом отвечать – ты графа обманул.
– А ты попа утихомирил, – раздвинул в улыбке бледные губы Керт Серый, – так что тебе отвечать скорее.
– А что мне, – Ингви равнодушно пожал плечами, – он проспит до завтра. А когда проснется – так ничего и не вспомнит.
Порпиль следил за их диалогом улыбаясь и переводя веселый взгляд с одного на другого. Потом пояснил:
– Обычные условия, мастер Воробей, таковы. Я брошен своим работодателем на произвол судьбы – и теперь свободен от клятвы. Ведь меня все равно что предали. А Керт и ты меня прикрываете от графа. За это я служу вместе с вами. Бесплатно служу – отрабатываю спасение как бы. Ну и вам от меня дары причитаются. Это само собой. Так что спасибо вам, мастера – а уж за мной не заржавеет.
– Точно, – подтвердил Керт, – слово Порпиля Рыжего крепче гранита. А парней из ленотских отрядов мы возьмем под свою руку. Я, к примеру, Порпиля с его людьми, а ты – отряд бедняги Рориха и… кто там еще с вами, Порпиль?
– Был еще Норк со своими и одиночек сколько-то… У меня есть список… Норк убит стрелой. Да разберемся!
– Да, – кивнул демон, – я понял. Однако уже светает… Как быстро ночь пролетела… Ладно, пожалуй стоит взглянуть на раненых, может, кому магическая помощь нужна срочно…
Ингви побрел туда, где расположились раненые и с ними – те из наемников, кто что-то понимал во врачевании. За спиной он услышал голоса:
– А я-то удивлялся, что ты с колдуном – вроде ладишь, а, Керт?
– Да… Он ничего, колдун-то этот… Нормальный парень… для колдуна – нормальный.
Ингви ухмыльнулся.
* * *
Вот подан знак – друг друга взглядом пепеля
Коней мы гоним, задыхаясь и пыля.
Забрало поднято – изволь…
Ах как волнуется король,
Но мне сегодня наплевать на короля!
В.Высоцкий
Турнир шел уже шестой день. Маршал безнадежно охрип, глашатай, сопровождавший его, был не то восьмым, не то девятым с начала боев… Толпа за барьером и на трибунах тоже подустала выражать эмоции гвалтом и криком – теперь вопили только те, кто был связан с очередным участником какими-либо узами, или же в том случае, если на ристалище выходила признанная знаменитость. Еще лучше – две знаменитости. Вместе с тем темп поединков существенно упал. Теперь, когда выясняли отношения только опытные мастера конного боя, часто им требовалось съехаться по несколько раз, пока определялся победитель…
Рыцарь Метриен пока что бился успешно. То ли действительно он был настолько силен, то ли противники ему попадались такие… Но почти все схватки великан заканчивал с первого раза. Такое геройское поведение на поле чести, естественно, не осталось без внимания зрителей. Сэра Метриена уже узнавали и приветствовал, едва его имя возвещалось глашатаем.
Велиуин никак не показывал, что знаком с этим новым фаворитом турнира. У него с рыцарем было условлено, что без нужды маг не станет вмешиваться. Если же рыцарю покажется, что предстоящий поединок для него по какой-либо причине опасен – он подаст условный знак и может рассчитывать на поддержку со стороны мага. Так что Велиуин не показывался среди дворян – участников турнира, сидел себе молча рядом с придворным магом покойного Игрина и вежливо кивал в ответ на любое слово старика. Единственное, что хоть немного интересовало юного Изумруда – так это порядок жеребьевки. Когда после завершения очередного круга боев старички из коллегии собирались бросать жребий и определять, кто с кем встретится назавтра – маг был тут как тут. Смотрел сонными спокойными глазками, иногда просил разъяснений, вежливо благодарил, таковые разъяснения получая – словом был отменно обходителен… И никогда не лез туда, где ему было не место, как говорится… А сэр Метриен лихо опрокидывал в пыль арены одного слабого противника за другим – и толпа из последних сил сбрасывала апатию и рукоплескала герою, благодарная ему хотя бы за то, что он справляется быстро. В отличие от большинства соперников, раз за разом без толку ломающих пики…
И к вечеру шестого дня боев осталось лишь шестнадцать участников – и среди них ни одного, кого бы Велиуин (дилетант в благородных забавах) смог бы счесть заведомо слабым противником… Ему необходимо было встретиться с «партнером».
Тайная встреча состоялась в шатре сэра Метриена. Рыцарь был в самом радужном расположении духа:
– Отличная работа, мастер, просто отличная! Все идет великолепно.
– Да, но я теперь в затруднении… Не могу решить, кто должен быть… следующим. По-моему слабых противников для вас, сэр, не осталось… А вмешаться я могу лишь один раз – я имею в виду решительно вмешаться.
– Ничего, мастер Изумруд. Кое-что еще можно оставить мне. Моим первым противником завтра должен стать сэр ок-Лин. В поединке с ним я уверен в себе. Дальше – ок-Нилли, если он пробьется, и ок-Рагинт. Но ок-Рагинт – только если он не сменит коня. Видите ли, мастер, он отличный воин, но его подведет конь. Словом, если конь будет пегий – не тревожьтесь! А далее – все в руках Гилфинговых… и немножко в наших.
Следующий день принес молодому магу ужасные мучения. Естественно, он был спокоен – внешне. Но содрогался внутри перед каждым поединком с участием сэра Метриена. Однако тот был великолепен – его пика разила точно и мощно, а соперники не могли его даже пошевелить. В этот день гигант превзошел себя! Уже раздавались крики, что, дескать, ему стоит спешиться и продемонстрировать, что его латы не привинчены к седлу – это, конечно было не всерьез, а скорее демонстрировало симпатии зрителей… Впрочем, не менее тепло встречали трибуны и появление другого признанного героя ристалищ, сэра Перка ок-Перка. И вот, наконец, два этих рыцаря остались одни на арене…
Толпа встретила финалистов оглушительным ревом – еще бы, она приветствовала своего короля. Кто бы из двоих не выиграл этот бой – его величество уже перед ними. Все зрители, сколько их было, затаив дыхание следили за полем, ловили каждый жест, когда рыцари разъезжались по сторонам арены, когда они медленно склоняли пики, когда пригибались слегка вперед – к закованным в сталь конским шеям, ожидая сигнала…
Молодой маг согнулся, шепча что-то себе в рукав и боясь поднять глаза. Впрочем, его опасения были излишни – взгляды всех, до единого, зрителей были прикованы к арене. А там, внизу, два великолепных воина неслись навстречу друг другу, склонив копья и блистая доспехами… За какое-то мгновение до того, как они должны были встретиться, рука рыцаря ок-Перка чуть дрогнула и он еле-еле заметно поколебался в седле. И тут же в его кирасу с грохотом ударила пика сэра Метриена. Ок-Перк запрокинулся назад, его копье, так и не найдя цели, вознеслось к небу – и с оглушительным грохотом, перекрывшим даже рев трибун, проигравший рухнул наземь. Зрители взревели с новой силой, а Велиуин перевел дух и украдкой взглянул на старого колдуна. Тот замер на своем сидении, устремив невидящий взгляд на арену. Из уголка кривящегося рта тянулась ниточка слюны. Изумруд еще раз вздохнул и оглянулся в поисках кого-нибудь, кого следовало позвать на помощь – ведь старичку Джеблю «вдруг внезапно стало плохо, должно быть он переволновался, следя за поединком…»
ГЛАВА 30
Дальше наша служба пошла своим чередом. Отец Брак и впрямь очнулся на следующий день. Он, естественно, был смущен тем, что не помнит, как отрубился, хотя и старался не подавать виду. Держался монах настороженно, но пытался разыгрывать самоуверенность – мол, так и надо. Мы же все, старательно сдерживая ухмылки, объясняли ему, что той ночью он бился как герой, что получил под занавес по голове от одного из противников – отсюда и частичная амнезия. Возможно, Брак что-то смутно помнил, возможно – однако он все же делал вид, что верит нашим рассказам. А что ему оставалось еще? То, что мы приняли в свои ряды Порпиля и прочих, ему, конечно, не понравилось – но, опять-таки, сильно возражать он не стал. Потому что понимал – возражать бесполезно. Да собственно говоря – ему это тоже было выгодно. Порпиль и остальные служили теперь нам, то есть по сути дела – гевскому епископу. Так что отец Брак остался не без выигрыша, хотя он бы предпочел казнить десяток-другой этих солдат…