Исьемини Виктор. За горизонтом

   – Ллиа, не слушай его – что он может знать о людях! Он же не жил среди них.
   – А вот и нет, жил. Ему много лет, он помнит разное…
   – Ни Гангмара он не помнит! Ах, Ллиа, если бы ты видела, как умеют веселиться эти «варвары»! Да, их жизнь коротка – но зато с каким восторгом… С каким смаком они умеют наслаждаться теми немногими днями юности и счастья, что отпущены им… Они умеют дорожить мимолетным, а мы…
   – Ты стал грубее, Филлиноэртли! «Смак» – прежде ты не выражался столь вульгарно!
   – Грубее? Возможно…
   – Но за это я и люблю тебя, мой князь… – тонкие пальчики поднялись чуть выше и стали нежно перебирать золотистые локоны…
   – Ллиа…
   – Филлиноэртли, любимый…
   – Ллиа, постой. Ты помнишь тот день, когда мы с Орвоелленом покинули Лесной Эллоехаль? Твой платок…
   – Да, любимый. Я даже порвала свой платок… Я так боялась за тебя. Мне… Знаешь, мне казалось, что ты бросишься сломя голову в какую-нибудь сумасбродную авантюру, чтобы превзойти Кривого Носа… Когда он пообещал совершить подвиг – ты так глянул на него… И я…
   – Довольно, ни слова об Орвоеллене, Ллиа! Я люблю тебя – и этого довольно…
   – Но – все же – что тебя грызет? Неужели завтрашний бой?
   – Нет, конечно… Я не боюсь – если ты об этом. Я отправлюсь на эту войну, как обещал твоему отцу. Я одержу победу, как обещал ему… Но затем – меня ждет Креллионт.
   – Нас ждет, любимый!
   – О Ллиа, как я ждал этих слов! Как я боялся их не услышать! Я так боялся, что ты не решишься оставить отцовский двор!
   – Дурачок… Мой любимый, мой герой, мой дурачок Филлиноэртли. Я так долго ждала тебя… И больше никогда не отпущу одного! Ты покажешь мне, как умеют вселиться люди.

ГЛАВА 33

   Когда троица зомби вышла из-за поворота – на них тут же навалились скопом. Застать врасплох неупокоенных не удалось, вероятно они вообще не были способны на такое – быть застигнутыми врасплох, удивиться… Зомби, совершенно неожиданно атакованные посреди своего города невесть откуда взявшимися пришельцами, не выглядели растерянными. Обернувшись к атакующим, они принялись размахивать своими сверкающими алебардами, причем граф Гезнур, гладящий на схватку со стороны, уловил некоторый ритм в их движениях. Мертвые воины почти не старались отбивать направленные на них удары, не опасаясь, вероятно, за свою сохранность – их задачей было поразить неприятеля…
   Возможно для того, кто сталкивался с ними впервые, зомби и были непобедимыми страшными врагами (в основном за счет внушаемого живым ужаса) – но наемники уже знали, с кем имеют дело. И знали, как им надлежит драться. Сложилась довольно странная ситуация – зомби наносили удары, мало заботясь о себе, живые же, напротив, в первую очередь стремились избежать заколдованного оружия мертвецов. Из-за этого зомби продержались первые несколько минут боя. Многочисленные колющие раны не нанесли им заметного ущерба. Солдаты раз за разом наскакивали на неупокоенных, били, снова отпрыгивали, спасаясь от ответных выпадов… Но вот рухнул первый зомби – меч демона раздробил ему бедро… Почти сразу за ним вышел из строя другой – ему разрубили маску и после нескольких ударов в лицо он потерял способность ориентироваться, сделал несколько шагов в сторону, шатаясь и слепо размахивая алебардой… Наконец его сбили с ног, Стер ловко прижал древко алебарды к земле, полдюжины наемников сгрудились над поверженным врагом, спеша нанести как можно больше ударов… Последний зомби отступил, занимая позицию у полуразрушенной стены здания, но в одиночку он долго продержаться не мог – вскоре и его сбили с ног, алебарда со сжимающей древко отрубленной ладонью полетела в сторону… Еще через минуту все было закончено.
   Стер нагнулся и поднял оружие зомби:
   – Может, взять это? Заколдованное же…
   – Не стоит, – посоветовал кто-то из солдат, – пока привыкнешь к нему… Лучше уж своим.
   Стер взвесил в руке трофей, сделал пробный взмах.
   – Баланс странный… Но все-таки возьму, – объявил он наконец, – а что, мастера, как по-вашему – скоро ли их хватятся? Этих-то мертвяков?..
   – Возможно уже хватились, – бросил Ингви.
   – Ну так, осмелюсь спросить, чего же мы здесь делаем?
   – Теряем время… Забросьте этих троих… ну хотя бы за ту кучу мусора, может, хоть сразу их не заметят…
   Отдав распоряжение, Ингви подскочил к стене, у которой оставил своего пленника, «отлепил» магический поводок и приказал:
   – Ступайте все по этой улице!
   – Дяденька, добрый господин, – заскулил Хиг, – нам же не туда, а вон куда…
   Младшему ученику почему-то пришло в голову, что сейчас его затащат в какой-нибудь закоулок и прирежут… А он бессилен – все амулеты остались в келье, кроме того самого, заветного – но его не вытащишь незаметно. За пленником следят, а спрятана его вещица далеко. Ингви же, которому, естественно не было дела до страхов его невольного помощника, только отмахнулся:
   – Сам знаю… Сейчас…
   Демон вытащил из отощавшей за время похода сумочки на поясе маленький шарик и что-то зашептал в горсть… Затем, оглядевшись, швырнул колдовской амулет далеко вдоль улицы, ведущей в противоположную намеченному им пути сторону. Прислушавшись к удаляющемуся дребезжанию катящегося шарика (улица шла немного под уклон), он обернулся к спутникам:
   – А вы чего здесь застряли?
   – Ты, твое демонское величество, как хочешь, – откликнулся Никлис, – а мы без тебя – никуда.
   – М-да? Тогда – за мной! – и первым побежал вверх по улице, волоча за собой Хига.
   Удалившись от места драки на несколько кварталов и пару раз свернув, он остановился. Наемники тут же собрались вокруг него. Последним прихромал Гезнур.
   – Что дальше? – Спросил граф, морщась (от бега у него разболелась раненная нога). – И что вообще мы сейчас делали?
   – Пропавших зомби будут искать, – пояснил Ингви, – нам нужно оказаться от того места, где их найдут, подальше.
   – А-а… вы что-то кинули?..
   – Ложный след. Заметный любому чародею источник эманаций. Под уклон шарик укатится далеко… если нам повезет, то свалится поглубже в какую-нибудь щель. Тогда колдуны будут крутиться над ним на месте, разыскивая, откуда это так «разит» маной… Эй, ты, – демон дернул за поводок Хига, – веди нас. Но только как-нибудь в обход.
   Младший ученик чародея опять приуныл. Его будущее становилась все более незавидным. Если он сейчас попадется на глаза кому-нибудь из чародеев – со стороны будет выглядеть так, словно он сам, добровольно помогает пришельцам – удавка-то на его шее не видна… Из задумчивости его вывел пинок пониже спины:
   – Ты это… давай, слышь-ка, веди!..
   Тяжело вздохнув, Хиг зашагал по выщербленной мостовой мертвого города…

* * *

   За время скитаний по дорогам Мира Гемронт выучился неплохо владеть кинжалом. Разумеется, магия всяко лучше, но ведь иногда требовалось убивать, не оставляя приметных улик. И еще – когда собираешься прикончить мага, то простые средства могут оказаться более действенными… И куда более надежными.
   Словом, нанося удар своему престарелому «брату», Гемронт заранее знал, какую силу требуется вложить в движение руки. Даже не так, не «знал» – чувствовал. Его рука сама собой машинально направила оружие, сама выбрала, какой нажим нужно сообщить заколдованному лезвию, чтобы оно пронзило тщедушную грудь мистика, словно комок прогнившей соломы. Да. Лезвие, конечно, было заколдовано – так надежнее… Однако, проколов черную ткань балахона, острие уперлось в непроницаемую преграду – пришел черед Гемронта удивляться непредвиденному обороту событий. Зато к его противнику уверенность, похоже, вернулась. Глянув на долговязого Гемронта снизу вверх, Кворкрих глумливо поинтересовался с участием в голосе:
   – Не получается? – И резко, без замаха ткнул хилым кулачком в тощий живот молодого чародея.
   Гемронт отлетел к стене, сгибаясь пополам и с хрипом выдыхая, кажется, весь воздух из легких. Треснувшись спиной о прохладный камень, он, тем не менее, не выпустил кинжал. Левая рука его метнулась вперед, перехваченным голосом он просипел заклинание, посылая магический удар в тощую фигурку старика, тот послал встречное заклятие. Две магических волны столкнулись в воздухе, с громким хлопком что-то ослепительно вспыхнуло, Гемронта опять шваркнуло о стену, так что он клацнул зубами, едва не прикусив язык, более легкого Кворкриха своеобразная взрывная волна швырнула под стол.
   Гемронт опять оттолкнулся лопатками от стены, разворачивая в ладони кинжал лезвием назад и отыскивая взглядом противника. Того не было видно… Гангмар, где же он? Куда мог подеваться? Послышался шорох, Кворкрих поднялся на ноги по другую сторону стола со спящей вампирессой. Гемронт сделал еще шаг вперед, еще… Теперь их разделял только стол. В эту минуту Ннаонна причмокнула во сне и слегка пошевелилась, пытаясь изменить позу… Ей мешали путы… Оба мага, не сговариваясь протянули левые руки и поправили одеяло. Возможность пробуждения Ннаонны равно пугала обоих.
   – Что, дружок, не удалось проколоть старика Кворкриха? – Перехваченным голосом спросил старый маг.
   – Ничего, сейчас получится, – заверил молодой, морщась от боли в спине.
   – Кинжал-то был заговорен на меня? – Поинтересовался старик.
   – А как же… И волосы твои, старая ты крыса, и слюни, и еще кое-что… – Гемронт начал осторожно смещаться в обход стола.
   – Как же, как же, видел я твои… изыскания, – двинулся и Кворкрих, сохраняя дистанцию, – может ты и в нужник за моим дерьмом лазил?
   – За твоим дерьмом я сейчас знаешь куда полезу? – Гемронт, бывалый боец, держал кинжал опущенным, скрытым в складках балахона.
   – Давай, давай, Гилфинг тебе в помощь, – прокудахтал старик, в его руке светилась готовая к выстрелу порция маны, но он остерегался потревожить распятую на столе Ннаонну (впрочем, как и его противник), – давай…
   Некоторое время маги крались по часовой стрелке вокруг стола, внимательно следя друг за другом… Гемронт резко повернулся и метнулся в другую сторону, старик проворно отскочил, все так же оставаясь по другую сторону от «брата». Улучив момент, он швырнул в противника свой светящийся шар. Гемронт нырнул под стол, шар бабахнул, рассыпая искры… Старик приготовился к новому выстрелу, ожидая, когда же противник вновь покажется из-под стола, но вместо этого почувствовал, что его хватают за лодыжку. Он попытался отскочить, но рука держала цепко – старик свалился на спину, треснувшись затылком об пол и тут же обнаружил, что его волокут под стол. Гемронт, торжествующе сопя, перетянул противника на свою сторону… И хрюкнул, получив каблуком в глаз… Старик изворачивался, шипя и размахивая руками, за его пальцами тянулись огненные следы, медленно тающие и рассыпающиеся ворохами искр… Уклонившись от костлявых ладоней, Гемронт вновь взмахнул кинжалом, нанося удар в грудь – теперь уже изо всех сил… Опять! Опять кинжал не вонзился в хилое тело старика!
   – Кольчуга? – выдохнул молодой маг и тут его наконец настигла ладонь с растопыренными горящими пальцами…

* * *

   – Ну, ваше королевское величество, – улыбаясь, проговорил граф Слепнег, подцепляя кинжалом огромный кусок пирога с массивного серебряного блюда, – я не обманул вас, не правда ли?
   – М-да, – король Гратидиан Фенадский пребывал в задумчивости.
   Граф-предатель в самом деле не обманул его. Все прошло именно так, как он обещал – гномы в самом деле прошли по земле Фенады, «не сорвав ни одного яблока». Они в самом деле пересекли королевство и спокойно удалились на территорию Малых гор. Они в самом деле дали бой армии принца и разбили ее наголову… И из Ванетинии, и из Гонзора в самом деле прибыли гонцы от Велитиана и Алекиана… Граф Слепнег и здесь был прав – империя рухнула… Императорской власти больше нет и Гратидиан формально никого не предал… Но что дальше? И что с армией, отправленной на юг, на гевскую границу? Крушение Великой империи развязало руки не одному Гратидиану, теперь свободу действий обрел и Гюголан Гевский с его разбойниками-сыновьями… А Слепнег, который теперь испытывал только облегчение, не замутненное никакими сомнениями и тяжкими раздумьями, тем временем заливался соловьем (не забывая поглощать пироги и прихлебывать вино):
   – Теперь, ваше величество, нам следует разыгрывать нашу партию дальше! С вашего позволения я отправлю своего оруженосца к королю Грабедору с известием…
   – С каким известием? – Переспросил Гратидиан, с трудом возвращаясь к действительности.
   Король машинально взял свой кубок – тот был почти пуст. Тут же подскочил слуга с кувшином и, наполнив посудину на две трети, так же быстро отступил. Слуга, разумеется, при желании все услышит и с той, дальней, позиции – но внешние приличия необходимо соблюдать. Ежели его величеству угодно беседовать с высоким гостем за трапезой, никто не смеет мозолить им глаза…
   – С известием… – граф торопливо дожевал кусок оленины, – …с известием о том, что между нами достигнуто полное согласие и следует присылать полномочное посольство, состоящее из родовитых уважаемых гномов. Только они могут выступать от имени Грабедора на переговорах между Фенадой и горами Гномов.
   – А вы, граф?
   – Что касается меня, то я силен при дворе короля-под-горой только доверием ко мне самого Грабедора. Но сообщество гномов… Этот народец, знаете ли, настолько дорожит старинными обычаями, настолько отягощен своими предрассудками… Словом, никто из них не станет уважать договор, заключенный от их имени мною… Кроме Грабедора, конечно… Да какая, в сущности, разница для вашего величества – я или кучка длиннобородых недомерков. Когда они прибудут к Фенадскому двору, я с вашего позволения возвращусь к Грабедору…
   – Э-э-э… Вы…
   – Полноте, ваше величество, как заложник я не ценнее, чем несколько гномьих вельмож… Для вас же я, ваше величество, даже буду полезнее, когда смогу вновь давать советы Грабедору и влиять на него в нужном духе… А это возможно только ежели я вернусь к его двору…
   – Э-э… Пусть так… А что будет в договоре? Ну хотя бы в общих чертах?
   – Да ведь я уже говорил вашему величеству…
   Граф с досадой поглядел на облюбованный им кусок пирога, который уже собирался взять – да вот все приходится отвечать на вопросы этого увальня Гратидиана…
   – …Обычный договор. Свобода торговли, свобода перемещений, ограничение въездных пошлин… Ежели пожелаете – можно оговорить некоторые пункты в Фенаде, куда гномам будет запрещен въезд… Да все как обычно…
   Пробормотав ответ, Слепнег торопливо ухватил приглянувшуюся ему снедь и впился в нее зубами, предупреждая дальнейшие расспросы. Пережитое волнение пробудило зверский аппетит…
   Гратидиан, пребывая в глубокой задумчивости, поставил свой кубок на стол, так и не отхлебнув… Провел пальцем по скатерти, выписывая какую-то сложную загогулину… Он все еще размышлял, не до конца веря в правильность своего пути. Каждый шаг теперь мог оказаться роковым. Если все не так, как представляется, если империя выстояла – то он, Гратидиан, теперь предатель. Предал своего сеньора, свою расу… Гангмар с ней, с расой… Но вот его сговор с Грабедором – это прямая измена если не Элевзилю, так новому императору. Кто бы ни победил – Велитиан, Алекиан – если новому владыке удастся сохранить империю, то Гратидиан окажется ренегатом и неверным вассалом… Ведь еще не поздно порвать с Грабедором, ударить его армии в спину, объяснить всю историю мудрым замыслом. Мол, заманил бородачей в ловушку…
   За дверью раздался шум шагов, громкий разговор… Мажордом, поклонившись, вышел из залы и, вернувшись через минуту, объявил:
   – Ваше величество, гонец от маршала!
   Гратидиан кивнул, мажордом посторонился, пропуская молодого рыцаря без шлема и в заляпанном грязью снаряжении. Тот, сделав несколько шагов, с грохотом и звоном опустился на одно колено и выкрикнул ломающимся юношеским баритоном:
   – Ваше величество! Я – Марот из Лаграллы. С известием от сэра Ройгорля, маршала.
   – Говори!
   Гонец опустил голову и тихо забормотал:
   – Ваше величество… Наша армия разбита… Ройгорль был тяжко ранен и не ведаю, жив ли ныне… Я слыхал, как отдав мне приказ отправляться, он потребовал священника… Граф Новрен пал, сэр Гойтлит из Рамерля пал…
   Юный рыцарь говорил и говорил, перечислял имена вельмож и известных воинов, погибших в бою, но король уже не слушал. Он судорожно пытался нащупать нить, которая выведет его из нового лабиринта тяжких обстоятельств… Медленно он повернулся к графу Слепнегу и выдавил из себя:
   – Я… готов… подписать договор… с Грабедором… Если мне будут предоставлены в качестве вспомогательного войска пятьсот гномов!.. Ну хотя бы четыреста… Ежели уж мы станем союзниками…

ГЛАВА 34

   Этот пацаненок, вопреки моим опасениям, вел нас по безлюдным улицам и вроде бы точно к цели… После первых выкрутасов гаденыша я был настроен совершенно не доверять ему, но… А может быть, он убедился в том, что вырваться ему не удастся? Мой аргумент – невидимая петля – должен был казаться достаточно убедительным… А может и в самом деле он мечтает вырваться отсюда? Солнца он два года не видел… Ладно, разберемся потом…
   Итак мы быстренько покинули место схватки с патрулем зомби и теперь двигались к северной части города, забирая немного правее, то есть восточнее. Если здешнее начальство отправило кого-то проверить, что случилось с неупокоенными, то нас они там не поймают. Наконец наш проводник остановился.
   – Ну, чего задумался? – Тут же подскочил к нему Никлис.
   – Дяденька, там уже заселенные дома пойдут, – заскулил пацан, – там мы кого-то точно встретим! Дяденьки, пожалейте, ведь узнают меня…
   – А что тебе с того? – Успокоил его мой сержант. – Ты ж с нами просишься, верно? Вот и убежишь от этих своих… чародеев… Пусть узнают – не велика беда!
   – Э, дяденька, они меня везде потом сыщут.
   – Больно ты им нужен будешь!
   – Найдут меня потом, дяденька! Вы их не знаете! Точно сыщут! Давайте лучше сейчас убежим… Я тут пути знаю, выведу… Не то всех вас тут поубивают… А уж меня-то как пить дать…
   Я не знал, что и сказать, но Никлис прибегнул к своему излюбленному средству. Он отвесил парнишке увесистый подзатыльник и заявил:
   – «Сыщут» тебя, говоришь? А мне тебя и искать не требуется. Веди, давай, не то прямо здесь и пристукну!
   – Постой, Никлис, – вмешался я, – ты, парень, сам подумай. Тебя в любом случае вычислят. Так что хуже тебе не будет. А поможешь мне – спасешься. Я тебе точно обещаю, что если всех твоих колдунов тут не перебью, то уж шуму такого наделаю, что о тебе никто и не вспомнит.
   Парнишка исподлобья хмуро смерил меня взглядом, явно не доверяя моим способностям в «наделывании шума»:
   – Да-а? А что ты за человек такой?
   – Дубина, я не человек.
   Он еще раз оглядел меня с головы до ног, почесал в затылке и, с какой-то демонстративной обреченностью натянув на голову капюшон черной хламиды, зашагал по пустынной улице…
   Я поспешил за ним, сжимая свой «поводок», остальные – за мной. На ходу я велел тем, у кого были луки, приготовиться. Они, собственно, и так были готовы. Так что я просто уточнил:
   – Стрелять сразу и не ждать команды. Любой встреченный нами живой человек может оказаться чародеем, так что лучше убить любого, чем разбираться, насколько он опасен.
   Граф Гезнур пробурчал что-то одобрительное – этот приказ был вполне в его духе, впрочем, другим тоже такой подход должен был понравиться… А парнишка не соврал и здесь – вскоре мы наткнулись на свидетельства того, что эта часть города была обитаемой. Дома, конечно, выглядели древними и полуразрушенными руинами, но… Где-то мелькало пятно свежей кладки (хотя в цемент здешние строители явно примешивали золу, но все же было заметно), где-то на окнах были ставни, где-то покосившийся свод был подперт бревном. В таком сыром климате под вечными тучами дерево не могло сохраниться и не сгнить за две с половиной сотни лет. Здесь и крыши домов были без дыр, то есть кто-то их ремонтировал, хотя и брал для этого старую черепицу. Понятно, почему в южной части города дома обратились в груды обломков – их использовали в качестве источника строительного материала. Впрочем, все эти мысли пронеслись в голове, так сказать, машинально, неосознанно. Пока что все наше внимание было обращено на то, чтобы не пропустить кого-нибудь живого. Конечно этот колдунишка, наш проводник, до сих пор ни разу не воспользовался магией – но судить о способностях нынешних жителей Могнака по этому забитому мальчишке – нет уж… Осторожность – прежде всего!
   В окне заброшенного на первый взгляд, дома мелькнуло чье-то лицо. Тут же три стрелы устремились к цели… Короткий визг – и бесчувственное тело рухнуло грудью на подоконник. С поникшей головы свалился капюшон, рассыпались длинные волосы… Похоже женщина… Ах, ты… Но тут уже ничего не поделаешь. Я скомандовал:
   – Теперь – бегом! И убивать всех подряд!..

* * *

   В глубокой задумчивости маршал покинул канцелярию. Все оказалось куда сложнее, чем он подозревал, на ходу сэр Каногор качал головой, ругался вполголоса и время от времени энергично взмахивал рукой. Король Метриен топал следом, не понимая задумчивости Каногора и не решаясь заговорить. Маршал поднялся по лестнице и вышел в общую галерею дворца. Его тут же обступила целая толпа – кто-то из вельмож желал лично засвидетельствовать почтение графу Эстакскому, какие-то сантлакские рыцари хотели немедленно поговорить с имперским маршалом об условиях, на которых они готовы служить новому владыке Империи (не обращая при этом внимания на собственного короля, смущенно топчущегося рядом), целая свора валлахальских прихлебателей явилась полебезить перед новым хозяином и ожидала подачек… Вся эта толпа волновалась и шумела у коридора, ведущего к канцелярским подвалам – разумеется, туда гвардейцы никого не пускали, канцелярия располагалась в закрытой для большинства части дворца. И едва сэр Каногор показался в общедоступной галерее, как эта заждавшаяся публика обступила его со всех сторон, кланяясь, размахивая руками и многоголосо бормоча… Маршал, и без того частенько напяливавший маску грубого вояки, да к тому же успевший ощутить себя повелителем, скорчил свирепую мину и рявкнул:
   – Молчать!
   Мгновенно установилась тишина, нарушаемая лишь шорохом богатых нарядов придворных и легким позвякиванием кольчуг… Сэр Каногор обвел взглядом многоликую толпу и заявил:
   – Прошу прощения, господа, – тон, которым были произнесены эти слова, не имел ничего общего с извинением, – но из-за произошедших событий мне пришлось взять на себя слишком много тяжелых обязанностей. Потому всех не смогу принять. Вы, господа из славного Сантлака, обратитесь к сэру… к его величеству Метриену, а…
   – Но сэр Эстак, – перебил маршала один из дворян, – я желал бы говорить лично с вами… Я сэр Виргель ок…
   – Хоть сам Гангмар ок-Черная Скала! – Рявкнул маршал. – Я сказал – к Метриену! Сэр Метриен, выслушай своих вассалов. Господа, прошу прощения…
   Сэр Каногор двинулся напролом, расталкивая людей своим мощным торсом, при этом он шарил в толпе глазами, отыскивая кого-нибудь из своих людей… Заметил одного.
   – Эй, Дартих, поди сюда! Где Велиуин?
   – В кабинете Изумруда, – отозвался невзрачный человечек в засаленном камзоле с эстакским гербом.
   Вся толпа обернулась в его сторону, изучающе разглядывая этого безвестного Дартиха.
   – Слушай, Дартих, выслушай всех этих господ, запиши их пожелания, затем явишься ко мне. Я прочту. Господа, обратитесь пока что к мастеру Дартиху!
   И маршал быстро зашагал в сторону прежних покоев придворного мага, а за его спиной уже раздавалось:
   – Почтенный мастер Дартих, соблаговолите… Будьте любезны, мастер… Не откажите в услуге, доложите поскорее сэру Каногору…
   И в ответ – реплики ничтожного человечка, вдруг вознесенного судьбой до необычайных высот, разом ощутившего себя огромной величиной в Валлахале, в Ванетинии, в Империи, в Мире:
   – Не все сразу господа… Я готов всех выслушать… Не извольте беспокоиться, сэр… Ох, не толкайтесь, почтенный… Не напирайте… Эй, осади, ты… Пошел сам к Гангмару!..
   Он случайно подвернулся сеньору в эту минуту, безвестный человечек, имевший одно-единственное достоинство – он был из Эстака и давно служил Каногору. Но по мере того, как все больше заискивали перед ним просители, мастер Дартих стремительно рос в собственных глазах – и соответственно уменьшалась доза вежливости в его тоне и словах…
   Когда сэр Каногор заглянул в кабинет покойного Гимелиуса (переступив через обломки двери, которые до сих пор никто не удосужился убрать), Велиуин занимался тем, что просматривал какие-то документы из дядиного сундука. Сундук, как и кабинет Изумруда, открыли незаконным способом – взломав крышку. Итак, молодой маг осторожно извлекал из недр сундука пергаменты, внимательно оглядывал их и даже как-то вроде обнюхивал, затем бегло просматривал содержимое и клал в одну из стопок на столе перед собой. Услышав тяжелые шаги Каногра, Велиуин с трудом обернулся, маршал отметил невольную гримасу боли, промелькнувшую на круглом лице юноши. Все-таки ему сильно досталось от дяди напоследок…
   – Простите, что не встаю, сэр Каногор…
   – Пустое… Как ваше самочувствие, мастер?
   – Довольно-таки плохо, если честно… С чем пожаловали, сэр?
   – Да я просто хочу укрыться от своры просителей…