Иванов Семен. Штаб армейский, штаб фронтовой

   А сейчас А. И. Еременко сообщил нам, что по директиве Ставки от 5 августа Сталинградский фронт разделен на два: Сталинградский и Юго-Восточный, войсками последнего ему и поручено командовать.
   - С сегодняшнего дня я несу ответственность за оборону полосы южнее реки Царица. Времени на формирование нового штаба и управления нет. По совету Александра Михайловича Василевского решено использовать для этой цели, как сколоченный и работоспособный, штаб 1-й танковой армии,- сказал А. И. Еременко.- Вы, товарищ Москаленко, назначаетесь моим заместителем, а вы, товарищ Иванов,- заместителем начальника штаба фронта - начальником оперативного управления, но до прибытия генерала Захарова будете выполнять обязанности начальника штаба. К этой работе приступайте немедленно.
   - Каковы же наши первоначальные задачи? - спросил Кирилл Семенович, воспользовавшись паузой.
   - Вам следует проследить, чтобы все войска фронтового подчинения были поделены по справедливости, а товарищ Иванов со своими людьми оборудует в этом здании штаб. И еще: недалеко центра города в отвесном берегу речки Царица вырыта П-образная штольня. Там имеется заблаговременно подготовленный запасный командный пункт, мне его очень хвалили, но надо все тщательно проверить.
   Андрей Иванович спросил, в каком составе мы прибыли. Я доложил, что штаб, управление, обслуживающие подразделения укомплектованы почти полностью. Налицо командующие родами войск, тыловые органы, авиаполк, полк связи, батальон охраны, артиллерийская батарея и авторота.
   Командующий сказал, что на первых порах придется обходиться тем, что есть, но в ближайшем будущем поступит пополнение, так как штатная численность фронтовых управлений почти в два раза превышает армейскую.
   После этого Еременко откинул занавеску, прикрывавшую большую карту с нанесенной оперативной обстановкой. Она невольно вызывала раздумье. Возник вопрос: целесообразно ли было делить фронт, войска которого имели единую и весьма конкретную задачу оборонять Сталинград? Я снова, в который уже раз, глядел на изломившуюся на карте почти под прямым углом Волгу и как бы карабкающуюся по этому излому огромную ящерицу - именно таким представлялся на наших оперативных картах Сталинград, вытянувшийся со своими пригородами вдоль реки почти на 60 километров.
   К этому времени на помощь войскам Паулюса была брошена 4-я танковая армия Гота, наносившая удар по городу с юго-запада через Котельниковский и Аксай. Ей-то и должен был противостоять новый фронт. С этой точки зрения решение Ставки было обоснованным. Настораживало то, что разграничительная линия между фронтами делила город на две почти равные части, так что за судьбу основного объекта обороны отвечали оба командующих фронтами, а подобное раздвоение к добру не приводит{172}.
   От этих размышлений отвлек голос Андрея Ивановича, который, дав нам несколько минут на уяснение задачи, продолжал информировать нас. Он особо подчеркнул, что перед отъездом в Сталинград был принят Верховным Главнокомандующим, который требовал во что бы то ни стало удержать город на Волге. Одновременно Сталин заверил, что будет сделано все возможное, чтобы войска получили в достатке необходимые для выполнения своей многотрудной задачи людские ресурсы и технику.
   - Пока же наши возможности,- сказал командующий,- более чем скромные. Как видите, в состав нашего фронта вошли войска левого крыла бывшего Сталинградского фронта: 64-я армия генерал-майора Шумилова, моего старого соратника по Дальнему Востоку, 57-я армия генерал-лейтенанта Толбухина, 51-я армия генерал-майора Труфанова (но он ранен и его замещает генерал-майор Коломиец), 8-я воздушная армия генерал-майора авиации Хрюкина, а также известный вам 13-й танковый корпус. Все эти силы ослаблены и утомлены. Наиболее боеспособна 64-я армия. Это сейчас основная наша опора. Повезло нам в том смысле, что удар Гота приходится именно по рубежам, которые обороняют войска Шумилова. На Михаила Степановича можно положиться. Этот не дрогнет и ни при каких обстоятельствах не поддастся панике... В ближайшие дни, как обещал товарищ Сталин, из-под Москвы к нам будет переброшена 1-я гвардейская армия, состоящая из первоклассных дивизий.
   Еременко перебрал стопу бумаг на своем столе, вынул одну из них, пробежал глазами и не без гордости сказал:
   - В состав 1-й гвардейской армии включены шесть стрелковых дивизий. Все гвардейские, причем пять из них сформированы из воздушно-десантных корпусов. Численность каждой дивизии достигает 8 тысяч человек. Коммунисты составляют половину личного состава, все остальные, за редким исключением,- комсомольцы. Это замечательное объединение - впервые созданная в наших Вооруженных Силах гвардейская армия...
   То отвлекаясь от бумаги, то вновь заглядывая в нее, командующий фронтом продолжал характеризовать 1-ю гвардейскую. Он говорил, что эта армия молодая не только потому, что едва заканчивает формирование, но и по возрасту бойцов, командиров и политработников - свыше двух третей из них моложе 30 лет. Командиры четырех дивизий - 37, 39, 40 и 41-й - В. Г. Жолудев, С. С. Гурьев, А. И. Пастревич и Н. П. Иванов возглавляли до этого воздушно-десантные корпуса. Г. П. Лиленков (4-я гвардейская дивизия), А. А. Онуфриев (38-я гвардейская дивизия) и В. Г. Жолудев имеют академическое образование. Почти все комдивы - участники гражданской войны, а трое приобрели боевой опыт, командуя воздушно-десантными соединениями в ходе этой войны.
   - Сами видите,- снова с гордостью произнес Андрей Иванович,- что партия ничего не жалеет для обороны Сталинграда, но это - ближайшее будущее, а пока, повторяю, основная наша опора - 64-я армия. По ее войскам и приходится главный удар 4-й танковой армии Гота. Цель поворота его армии на Сталинград состоит в том, чтобы ударом в наш открытый левый фланг в кратчайший срок овладеть городом. Гот спешит на выручку Паулюсу, войска которого, по существу, застряли в большой излучине Дона - и это не без "помощи" вашей 1-й танковой армии. Расчет врага на успех отнюдь не беспочвенный. Гот, методу которого я неплохо изучил, конечно, знает, что наших войск в широкой полосе от Дона до Волги крайне мало, а в его распоряжении восемь дивизий, объединенных в три корпуса, включая 48-й танковый с 14-й танковой и 29-й моторизованной дивизиями.
   Нам с Москаленко импонировало, что в этой угрожающей обстановке командующий фронтом проявлял полное хладнокровие.
   - У меня есть предложение,- сказал Кирилл Семенович.- Прошу разрешения выехать в район действий 64-й армии.
   - И у меня тоже есть соображение,- поддержал я Кирилла Семеновича,развернуть временный пункт управления в полосе армии генерала Шумилова, что облегчит и конкретизирует работу штаба.
   - Дельные предложения,- заключил Андрей Иванович,- Правда, с выездом товарища Москаленко придется повременить:
   Очень много дел в Сталинграде. А ВПУ формируйте и отправляйте на стык. 64-й и 57-й армий.
   - Куда именно? - спросил я..
   Взяв карту, командующий указал на кружок, обозначавший поселок Варваровку восточнее стыка армий М. С. Шумилова и Ф. И. Толбухина. После этого Андрей Иванович, приказав как можно скорее познакомиться на месте с руководящим составом армий и дивизий, работниками штабов, изучить боевые возможности своих войск, местность, дороги и вероятные действия противника на ближайшее время, отпустил нас.
   Я попросил Николая Яковлевича Прихидько ускорить размещение отделов и служб штаба в здании школы и в близлежащих домах, но с таким расчетом, чтобы в любую минуту быть в готовности переместиться в другое, более надежное место.
   Затем мы с полковником С. Н. Кокориным занялись размещением узла связи. Основной узел решили сразу создать в штольне на реке Царица, так как долго пробыть в школьном здании было маловероятно.
   Сели в эмку. Путь наш лежал к памятнику чекистам. Отсюда мы свернули влево и стали спускаться в овраг, по дну которого отекала небольшая речонка с громким названием Царица. Она-то и дала в свое время городу имя Царицын. К убежищу, где предстояло разместить штаб фронта, было два подхода. Первый - это узкая, но хорошо укатанная дорога по дну оврага, по ней и ехали. Второй путь пеший, он шел от небольшого, выкрашенного в зеленый цвет, особнячка и представлял собой многоколенчатую деревянную лестницу примерно с двумя сотнями ступеней, укрепленную на крутом скате оврага.
   Штольня врезалась в правый откос оврага. Она имела несколько отдельных помещений и нам с Кокориным показалась весьма фундаментальной и надежной. Стены и потолок штольни были обшиты фанерой. Ранее мы таких командных пунктов не видели.
   По обе стороны коридора подземного сооружения располагались помещения, предназначенные для Военного совета и отделов штаба, также аппаратные проводного узла связи. Ближе к запасному ходу разместилось радиобюро - стояли столы с быстродействующей аппаратурой. Под столами - аккумуляторные батареи питания. Радио- и проводная связь с Москвой действовала почти безотказно, несмотря на большую нагрузку. Достаточно было и рабочих мест для обработки радиограмм. В радиоэкспедиции велся учет принимаемых и передаваемых радиограмм. В ней же был установлен телеграфный буквопечатающий аппарат СТ-35 для прямой связи с радиоприемным пунктом, который находился в здании школы.
   Таким образом, один из наиболее болезненных вопросов - организация связи отпадал, Кокорину предстояло лишь войти в курс уже функционирующей системы. Этот командный пункт, справедливо казавшийся нам драгоценным подарком судьбы, был создан военными строителями при содействии Сталинградского корпусного района ПВО, возглавлявшегося полковником Е. А. Райниным. Район этот находился в подчинении командующего ПВО страны, поэтому-то КП имел надежную связь с центром.
   С нами ездил майор М. Ф. Зайцев, один из лучших наших разведчиков. Его я пригласил, чтобы в дороге поставить ему задачу на развертывание ВПУ в поселке Варваровка.
   Ранним утром следующего дня, 7 августа, меня вызвал А. И. Еременко и приказал находиться на КП, поскольку из 64-й армии поступали все более тревожные сообщения. Накануне главные силы 48-го танкового корпуса 4-й танковой армии генерала Гота сосредоточились в долине реки Аксай и начали мощный удар в направлении поселка Плодовитое, станции Тингута и железнодорожного разъезда на 74-м километре. Удар пришелся по стыку 64-й армии с ослабленной 57-й. Враг действовал здесь, по первоначальным сведениям, частями 94-й пехотной, 29-й моторизованной и 14-й танковой дивизий при сильной авиационной поддержке. Ему удалось прорвать позиции 64-й армии на участке шириной 9 километров, занять станции Плодовитое, Абганерово и разъезд. Нависла угроза серьезного нарушения оперативной устойчивости нашей обороны на одном из важнейших участков южного сектора внешнего Сталинградского обвода, откуда до города было всего 30 километров.
   По оперативным документам я быстро выяснил, как сложилась такая угрожающая ситуация. Картина получалась следующая. 4-я танковая армия Гота еще 30 июля переправилась в районе станицы Цимлянская на левый берег Дона и двинулась вдоль железной дороги на Котельниковский, Сталинград. Это были в полосе соседнего Северо-Кавказского фронта. В итоге малочисленная после длительных боев 51-я армия этого фронта оказалась изолированной от остальных его войск, расположенных южнее. В связи с этим Ставка тогда же, 30 июля, включила армию которой командовал генерал Т. К. Коломиец, в состав Сталинградского фронта. Усилить ее не было возможности из-за недостатка времени, а главное, из-за отсутствия резервов, и войска Коломийца, не сдержав мощного натиска танков и мотопехоты Гота, оставили 2 августа Котельниковский. Так назрела смертельная опасность не только для левого фланга 64-й армии, но и для тыла главных сил всего будущего Юго-Восточного фронта, поскольку не исключался прорыв врага к Волге. Пришлось спешно развернуть на рубеже Красный Дон, Райгород, левее армии М. С. Шумилова, войска 57-й армии, которая также была очень ослаблена в боях на юге и ожидала пополнений.
   Когда я вторично вошел к командующему, он как раз говорил по телефону с генералом Шумиловым. Закончив переговоры, Андрей Иванович кратко изложил мне суть дела, а потом спросил:
   - Какие будут предложения?
   - Думаю, что следует организовать контрудар,- ответил я,- ведь совсем недавно именно с помощью контрудара не успевшие закончить формирование 1-я и 4-я танковые армии спасли положение.
   - Правильно. То же самое предлагает и командарм 64,- заметил Еременко.- А вот Гордов сказал ему: "Стой на месте и удержи то, что имеешь".
   - В полосе действий 64-й нет никаких естественных преград, кроме нескольких степных пересохших речушек,- продолжал я, глядя на карту.- Поэтому быстрый маневр силами и средствами - единственный способ остановить Гота.
   Утвердительно кивнув головой, командующий фронтом поставил на этом точку:
   - От философии перейдем к делу. Собери все, что имеется под рукой, и направь на усиление Шумилова. Это будет первый экзамен для твоего штаба.
   Андрей Иванович легко переходил с "вы" на "ты", и мне показалось, что "ты" означает у него одобрение и поощрение, а "вы" применяется для официальности.
   Я соединился с начальником штаба 64-й армии полковником И. М. Новиковым. Он подтвердил, что против их левого фланга враг периодически бросает в атаку по 150-200 танков с пехотой, Одновременно с воздуха наносят удары 200-300 самолетов. Этот бешеный натиск гитлеровцев героически отражают части 126, 38 и 29-й стрелковых дивизий полковников В. Е. Сорокина, Г. Б. Сафиулина и А. И. Колобутина. После прорыва противником обороны они, завернув свои фланги, укрепились и остановили его дальнейшее распространение.
   - А какая обстановка на правом фланге? - спросил я начштаба 64-й.
   - На правом спокойно. Поэтому-то наш командарм и просил командующего фронтом разрешить перебросить отсюда часть сил к участку вражеского прорыва. Разрешение получено, и сейчас отдается приказ на передвижение 204-й дивизии генерала Скворцова и трех курсантских полков (Краснодарского, 1-го и 3-го Орджоникидзевских).
   Я передал содержание этого разговора А. И. Еременко, и он приказал: Продумайте со своими подчиненными, подсчитайте и доложите, какие силы потребуются, чтобы контрудар был наверняка успешным.
   Через некоторое время я доложил:
   - Учитывая, что гитлеровцы прорвались на участке шириной 9 километров, нам для контрудара потребуется не менее трех полнокровных стрелковых дивизий, около 400 орудий и минометов калибра 76 миллиметров и больше и 90 танков.
   - Много просишь, но правильно,- одобрил Еременко.- При плотности не более трех километров на стрелковую дивизию, наличии 40-50 стволов артиллерии и десятка танков на один километр фронта мы вышибем врага с занятых им позиций, но при двух важных условиях: если будем твердо руководить войсками и обеспечим достаточную авиационную поддержку. Теперь иди выискивай силы и средства, подумай, что есть в самой 64-й армии. А Кирилла Семеновича я пошлю к Шумилову, он поможет ему в руководстве контрударом.
   - Есть! - ответил я и добавил: - Думаю, товарищ командующий, туда без промедления надо двинуть 13-й танковый корпус и 133-ю тяжелую танковую бригаду.
   - Об этом я уже распорядился, и они сейчас на пути к Шумилову - сказал Еременко.
   Я направился к операторам, и мы начали прикидывать, как лучше выполнить задачу. Пришли к выводу, что одну полнокровную дивизию с учетом курсантских полков Шумилов найдет у себя, а две дивизии (208-я полковника К. М. Воскобойникова и 157-я полковника Д. С. Куропатенко) имелись в резерве фронта. Нашлись также два артиллерийских полка, полк "катюш", один тяжелый артиллерийский дивизион и бронепоезд. Танков все же было маловато, имелась, правда, еще 254-я танковая бригада, но она находилась на расстоянии свыше 200 километров от места прорыва
   В те же часы я встретился с командующим 8-й воздушной армией генералом Т. Т. Хрюкиным. Тимофей Тимофеевич сообщил, что сейчас за Волгой заканчивается строительство 19 аэродромов
   - В последние дни,- сказал он,- на многих из них работы завершены полностью, и большинство частей воздушной армии совершают перелет на заволжские аэродромы. Пришлось, однако. задержать перебазирование ряда наиболее боеспособных полков в связи с крайне тяжелым положением войск 62-й и 64-й армий. Еременко поставил задачу срочно нанести массированные удары по врагу, особенно в районах скопления его танков и мотопехоты пришлось пойти на необычное решение - объединить все экипажи исправных однотипных самолетов в сводные группы и временно подчинить их наиболее опытным командирам. Таких групп штурмовиков и бомбардировщиков получилось десять.
   Тимофей Тимофеевич сообщил также, что удар немцев по флангу 64-й армии вызвал потери и у авиаторов. Артиллерийскому и танковому обстрелу подвергся аэродром в Аксае, при этом было повреждено девять самолетов и сожжено 50 тонн горючего. Командующий 8-й воздушной твердо заверил, что 9 августа наземным войскам будет оказана всемерная поддержка.
   Общение с Тимофеем Тимофеевичем оставило незабываемое впечатление. Это был высокий, стройный, красивый человек, нацеленный острым умом, разносторонним талантом и беспредельной храбростью. Он родился в Ейске в 1910 году в семье каменщика и прачки. Нужда в семье была такова, что Тимофей два года беспризорничал. К 15 годам он потрудился уже чернорабочим, грузчиком, молотобойцем. Потом - вечерняя школа, рабфак, вуз, учеба в военной школе пилотов, бои в грозовом небе Испании, Китая и Финляндии. В начале войны Т. Т. Хрюкин - уже командующий ВВС 12-й армии, затем Карельского фронта. И вот теперь - командарм 8-й воздушной под Сталинградом{173}.
   Последующие сутки прошли в непрерывных хлопотах, но нам удалось сосредоточить все, что было запланировано.
   9 августа в 5 часов, как только рассвело, 396 орудий, минометов "катюш" ударили по врагу. Тридцать минут бушевала огневая вьюга. Одновременно и 8-я воздушная армия нанесла по противнику четыре сосредоточенных удара. 51 бомбардировщик, 74 штурмовика и 231 истребитель сумели уничтожить и повредить около 50 танков, свыше 160 автомашин с войсками и грузами. В районах ударов возникло более 60 пожаров{173}.
   Все это оказалось совершенно неожиданным для гитлеровцев. Атаки танков и курсантских полков, в которых была отборная молодежь, прошедшая прекрасную подготовку, удались, хотя фашисты, опомнившись, оказали бешеное сопротивление. Героизм проявили и многие воины 64-й армии. Вновь отличились также танкисты Танасчишина. Нельзя не сказать о подвиге младшего лейтенанта Г. И. Зеленых из 13-й танковой бригады. Его KB вырвался вперед у станции Тингута и вынужден был вступить в единоборство с шестью вражескими танками. В считанные минуты экипаж подбил три из них и ринулся на четвертый. В это мгновение вражеский снаряд попал в люк механика-водителя. На рычаги управления склонился мертвый старший сержант К. С. Макеенко, были ранены башенный стрелок сержант П. И. Сердюк и стрелок-радист рядовой Н. К. Силов. У командира танка младшего лейтенанта Зеленых мгновенно созрело решение: он занял место механика-водителя и повел свой охваченный огнем танк к скоплению врага. И это невзирая на то, что вторым попаданием снаряда Зеленых был ранен в спину и бедро. За несколько минут командир уничтожил пять пулеметов и восемь минометов. Григорий Зеленых продолжал сражаться, пока билось его сердце. Навсегда запомнилось мне, как в свойственней ему неторопливой манере раскатистым баритоном докладывал о славных итогах контрудара Михаил Степанович Шумилов. Он подчеркнул, что и наступательных боях хорошо помогли артиллерия и авиация; недостаток последней компенсировался твердым управлением со стороны Т. Т. Хрюкина и его штаба. От себя скажу, что особенно хорошо поработал оперативный отдел, возглавляемый полковником А. Р. Перминовым. Без устали трудились его помощники майоры М. В. Афанасьев, Т. И. Губа, К. М. Матусевич, П. В. Рысин. Успешно поработала штурманская служба, руководимая Героем Советского Союза полковником И. П. Селивановым.
   Контрудар имел положительные последствия. Авторы труди "Великая победа на Волге" пишут: "В результате всесторонней подготовки контрудара войска 64-й армии, перейдя в наступление, 9 и 10 августа восстановили положение... Противник был вынужден перейти к обороне и активных действий на этом направлении не предпринимал в течение последующих десяти суток"{175}.
   В итоге этих действий мы лучше узнали врага. К слову сказать, в наших руках оказалось и несколько "языков". Так, 10 августа под Абганерово три танка из 254-й бригады, находясь в засаде наблюдали за противником. С ними были три разведчика из разведроты 204-й стрелковой дивизии. Немецкий бронетранспортер, тоже ведя разведку, осторожно пробирался к месту, где стояли наши хорошо замаскированные танки. Подпустив его поближе танкисты одним выстрелом подбили вражеский бронетранспортер Три гитлеровца были убиты, а двое захвачены в плен. Это были солдаты 29-й моторизованной дивизии, входившей в 48-й танковый корпус 4-й танковой армии Гота. Они подтвердили, что наш контрудар был для них полной неожиданностью, так как ранее офицеры говорили, что Красная Армия разбита, захват Сталинграда - дело нескольких дней.
   Более осведомленным оказался лейтенант из 14-й немецком танковой дивизии, который тоже напоролся под Аксаем на засаду От него мы узнали немало ценного. Конечно, если сейчас я стану пересказывать эти показания, то современный читатель едва ли обнаружит в них что-либо любопытное. Но для нас в то время было очень полезно знать, что танковые части врага испытывают недостаток в горючем, что личный состав с трудом переносит "тропическую жару азиатских степей", как выразился один пленный, что противник теряет большое количество, танков. Показания пленных были очень кстати, поскольку предстояло писать отчет в Ставку об итогах контрудара 64-й армии.
   Но еще до того, как были получены эти сведения о противнике, нам стали известны серьезные новости, касающиеся нас самих. Поздним вечером 9 августа меня вызвал А. И. Еременко. Он был в приподнятом настроении.
   - Только что разговаривал с начальником Генштаба,- сказал командующий.Василевский сообщил, что товарищ Сталин принял решение подчинить нам Сталинградский фронт. Членом Военного совета обоих фронтов остается Никита Сергеевич Хрущев, Гордов назначается моим заместителем по делам этого фронта, а по Юго-Восточному - Голиков. Твой бывший командующий Москаленко возглавит 1-ю гвардейскую армию.
   - И я поеду с ним,- невольно вырвалось у меня.
   - Однако же ты шустрый,- не без иронии парировал Андрей Иванович.- А я, по-твоему, смогу командовать двумя фронтами вообще без штаба?
   - Я имел в виду, что вы будете опираться на штаб Сталинградского фронта. Ведь это же бывший штаб Юго-Западного направления и Юго-Западного фронта. У его работников как раз имеется опыт руководства двумя фронтами.
   - Под Сталинградом Харькова не повторится! - резко отрубил командующий, и его небольшие голубые глаза сверкнули ледяным блеском.
   Я понял, что сейчас продолжать разговор на эту тему с Еременко бесполезно. В дальнейшем, в более спокойной обстановке, я напомнил ему, что у нас сложилось парадоксальное положение, когда вчерашний армейский штаб вынужден руководить давно сложившимся фронтовым штабом, да и не только фронтовым, но и бывшим штабом всего Юго-Западного направления. Я посоветовал даже перевести наиболее опытных товарищей из штаба Гордова в наш штаб. На этот раз Андрей Иванович ответил спокойно. Он сказал, что случившаяся перемена подчиненности в данном случае помогает, а отнюдь не вредит.
   - Твой штаб,- продолжал он,- был все время с войсками, привык руководить ими конкретно, это нам и нужно. Штаб же Юго-Западного фронта, мне кажется, обюрократился. Его следует встряхнуть и приблизить к войскам.
   Я заметил на это, что дело, видимо, в том, что из штаба выбыли такие опытные работники, как генералы Баграмян, Бодин и Ветошников. Еременко промолчал. Больше мы к этой теме не возвращались.
   О причинах организационных мероприятий на сталинградском направлении маршал А. М. Василевский написал позже следующее: "Ставка и Генеральный штаб с каждым днем все более и более убеждались в том, что командование этого (Сталинградского.- Авт.) фронта явно не справляется с руководством и организацией боевых действий такого количества войск, вынужденных к тому же вести ожесточеннейшие бои на двух разобщенных направлениях. Не справлялось оно и с руководством теми мероприятиями, которые по заданиям ГКО и по требованиям военной обстановки должны были проводиться для усиления обороны города и удовлетворения нужд войск продукцией, производимой городской промышленностью"{176}. ..В тот вечер 9 августа, остыв от вспышки гнева, командующий приказал немедленно связаться с генералами Москаленко и Голиковым и передать им приказ прибыть в Сталинград. Неожиданно доверительным тоном он добавил:
   - Откровенно говоря, жаль, что рядом не будет Кирилла Семеновича. За три дня он проявил себя как генерал напористого, целеустремленного, немедленного действия, а у Филиппа Ивановича, насколько мне известно, при всех его достоинствах темперамент и стиль другие. Однако же товарищу Сталину видней.
   Ранним утром следующего дня оба эти генерала прибыли на наш КП. После беседы мы тепло простились с Кириллом Семеновичем, и он уехал в район станций Фролове и Иловля, где разгружались прибывавшие эшелоны 1-й гвардейской армии.