Страница:
– Так почему бы не освежить память?
– Ну, Зия, ведь я тут не целиком, – напомнил он. – И потом, я уже не свободен, как раньше.
– Стало быть, отхватил все же, чего искал. И никто тебе больше не нужен, да?
– В этом качестве – абсолютно.
– Это, конечно, жаль, – сказала женщина без особого сожаления. – Однако первое прекрасно отменяет второе. В самом деле, малыш, как можешь ты изменить подружке, если твое тело пребывает… Кстати, где ты его бросил?
– В Огранде. Если точнее – в Горе.
– Ого! – впечатлилась ведьма. – Ну, тем более. Представь, что эпизод сей случится в твоем воображении.
– Это не подружка, Зия, – поправил Эрик негромко. – Это богиня.
– Фигурально выражаясь?
– Буквально. Это Ю.
– Ах ты!.. – только и сказала Зия. – Похоже, твоя сказка будет позанятней моей.
– Думаю, этот жанр зовется иначе. Впрочем, название пусть придумывают другие.
– И как же тебя занесло в Огранду, да еще на пару с богиней?
– Именно, что занесло, – подтвердил Эрик, усмехаясь. – Ветрами Империи и волей мятежного Горна. Но громилу ныне выбросило невесть куда, а мне приходится крутиться за двоих. И, кажется, сейчас от меня многое зависит.
– К примеру, судьба Империи? – проницательно уточнила Кобра. – Опять решил повернуть ход истории, да, Тигр?
– Честно сказать, меня сейчас волнует не столько судьба Империи, сколько своя и близких.
– А ты и впрямь повзрослел, малыш, – произнесла она, улыбаясь. – Немного поблек в сравнении с последней той ночью, зато сделался глубже. Может, наверстаешь еще, а? Опять станешь блистательным и могучим магом, творящим миры, притягивающим принцесс и цариц… Неужто ты все забыл? Бедный!
– Ну, почему же – все? К примеру, я помню, как любила ты ходить босиком, – сказал он, глядя на ее ступни с нежными подошвами, розовеющими в сумраке, и беспокойными тонкими пальцами. – Наверное, потому и засадила платформу этой травой.
– Мы зовем ее «руно».
– Платформу?
– Траву.
Зия придвигалась к нему все ближе, будто скользила узким тазом по ворсистому полу, а ее гибкие ноги все тесней сплетались с Эриковыми.
– А твои подопечные нас не побеспокоят? – спросил он. – По-моему, здешние двери не запираются.
– Они не войдут, пока не позову, – усмехнулась Кобра. – Воображают, будто я общаюсь с Духами. Либо опять вызвала пращура – сиятельного, громогласного!.. – Она подмигнула гостю. – А может, покажешься им – для поднятия моего авторитета?
– Если у тебя с кем-то проблемы, – предложил Эрик, – смогу надолго его испугать. Только укажи.
– Ну, на сей случай у меня имеется команда молодых и ретивых!
– Вот как? – сказал он насмешливо. – Помнится, прежде ты обходилась единственным любимцем.
– Обстоятельства изменились, – засмеялась женщина. – Да и потребности выросли, кстати, благодаря тебе.
– А меж собой они не передерутся? Даже в обычном гареме случаются проблемы…
– Это моя забота, да? – зашептала Зия, все туже оплетая Тигра конечностями-змеями, точно законную добычу. – Что тебе до них, разве это важно сейчас? Забудь, забу-удь…
Ее мерцающие глаза наплывали на Эрика, затягивая в себя, точно водовороты, а платье уже соскальзывало с Кобры, словно отслужившая шкурка, являя взорам ее завораживающую наготу. От распаленного за секунды тела исходили манящие ароматы, а ее царственный цветок наливался соками, раздвигая упругие лепестки.
– Зия, радость моя, – пробормотал Эрик, – по-моему, ты окончательно развратилась. Вытворять такое с призраком!.. А ведь была добропорядочной ведьмой.
– Тебе ведь нужен разгон? – шипела женщина, надвигаясь на него уже всем телом. – Как еще ты сможешь отыскать Иту? Пока сам наберешь силу!.. И разве подводило нас совместное чародейство?
– Какое чародейство, о чем ты? – изумился юноша, погружаясь в ее объятия, как в трясину. – Мы даже не поговорили толком!
Кажется, он снова стал обрастать плотью, причем на диво быстро и во вполне определенных местах. Уж не колдует ли над ним Зия?
– Уж это подождет! – шелестела она возле самого его уха. – К чему тратить время на болтовню? Сперва – дело…
Эрик и помыслить боялся, что происходит сейчас с его настоящим телом, вполне открытым сторонним взглядам. Ну, богиня-то на такую ерунду не обратит внимание, а вот Львица? Уж ей в наблюдательности не откажешь. И ведь опять все оправдывается необходимостью, прежними долгами!.. Или это меня влечет инерция? Или права Зия, и без гарема огру не обойтись? Но мне ведь никто не нужен, кроме Ю!..
Собственно, кто меня спрашивает тут?
2
3
– Ну, Зия, ведь я тут не целиком, – напомнил он. – И потом, я уже не свободен, как раньше.
– Стало быть, отхватил все же, чего искал. И никто тебе больше не нужен, да?
– В этом качестве – абсолютно.
– Это, конечно, жаль, – сказала женщина без особого сожаления. – Однако первое прекрасно отменяет второе. В самом деле, малыш, как можешь ты изменить подружке, если твое тело пребывает… Кстати, где ты его бросил?
– В Огранде. Если точнее – в Горе.
– Ого! – впечатлилась ведьма. – Ну, тем более. Представь, что эпизод сей случится в твоем воображении.
– Это не подружка, Зия, – поправил Эрик негромко. – Это богиня.
– Фигурально выражаясь?
– Буквально. Это Ю.
– Ах ты!.. – только и сказала Зия. – Похоже, твоя сказка будет позанятней моей.
– Думаю, этот жанр зовется иначе. Впрочем, название пусть придумывают другие.
– И как же тебя занесло в Огранду, да еще на пару с богиней?
– Именно, что занесло, – подтвердил Эрик, усмехаясь. – Ветрами Империи и волей мятежного Горна. Но громилу ныне выбросило невесть куда, а мне приходится крутиться за двоих. И, кажется, сейчас от меня многое зависит.
– К примеру, судьба Империи? – проницательно уточнила Кобра. – Опять решил повернуть ход истории, да, Тигр?
– Честно сказать, меня сейчас волнует не столько судьба Империи, сколько своя и близких.
– А ты и впрямь повзрослел, малыш, – произнесла она, улыбаясь. – Немного поблек в сравнении с последней той ночью, зато сделался глубже. Может, наверстаешь еще, а? Опять станешь блистательным и могучим магом, творящим миры, притягивающим принцесс и цариц… Неужто ты все забыл? Бедный!
– Ну, почему же – все? К примеру, я помню, как любила ты ходить босиком, – сказал он, глядя на ее ступни с нежными подошвами, розовеющими в сумраке, и беспокойными тонкими пальцами. – Наверное, потому и засадила платформу этой травой.
– Мы зовем ее «руно».
– Платформу?
– Траву.
Зия придвигалась к нему все ближе, будто скользила узким тазом по ворсистому полу, а ее гибкие ноги все тесней сплетались с Эриковыми.
– А твои подопечные нас не побеспокоят? – спросил он. – По-моему, здешние двери не запираются.
– Они не войдут, пока не позову, – усмехнулась Кобра. – Воображают, будто я общаюсь с Духами. Либо опять вызвала пращура – сиятельного, громогласного!.. – Она подмигнула гостю. – А может, покажешься им – для поднятия моего авторитета?
– Если у тебя с кем-то проблемы, – предложил Эрик, – смогу надолго его испугать. Только укажи.
– Ну, на сей случай у меня имеется команда молодых и ретивых!
– Вот как? – сказал он насмешливо. – Помнится, прежде ты обходилась единственным любимцем.
– Обстоятельства изменились, – засмеялась женщина. – Да и потребности выросли, кстати, благодаря тебе.
– А меж собой они не передерутся? Даже в обычном гареме случаются проблемы…
– Это моя забота, да? – зашептала Зия, все туже оплетая Тигра конечностями-змеями, точно законную добычу. – Что тебе до них, разве это важно сейчас? Забудь, забу-удь…
Ее мерцающие глаза наплывали на Эрика, затягивая в себя, точно водовороты, а платье уже соскальзывало с Кобры, словно отслужившая шкурка, являя взорам ее завораживающую наготу. От распаленного за секунды тела исходили манящие ароматы, а ее царственный цветок наливался соками, раздвигая упругие лепестки.
– Зия, радость моя, – пробормотал Эрик, – по-моему, ты окончательно развратилась. Вытворять такое с призраком!.. А ведь была добропорядочной ведьмой.
– Тебе ведь нужен разгон? – шипела женщина, надвигаясь на него уже всем телом. – Как еще ты сможешь отыскать Иту? Пока сам наберешь силу!.. И разве подводило нас совместное чародейство?
– Какое чародейство, о чем ты? – изумился юноша, погружаясь в ее объятия, как в трясину. – Мы даже не поговорили толком!
Кажется, он снова стал обрастать плотью, причем на диво быстро и во вполне определенных местах. Уж не колдует ли над ним Зия?
– Уж это подождет! – шелестела она возле самого его уха. – К чему тратить время на болтовню? Сперва – дело…
Эрик и помыслить боялся, что происходит сейчас с его настоящим телом, вполне открытым сторонним взглядам. Ну, богиня-то на такую ерунду не обратит внимание, а вот Львица? Уж ей в наблюдательности не откажешь. И ведь опять все оправдывается необходимостью, прежними долгами!.. Или это меня влечет инерция? Или права Зия, и без гарема огру не обойтись? Но мне ведь никто не нужен, кроме Ю!..
Собственно, кто меня спрашивает тут?
2
На этот раз Горн вступил в зеркальный лабиринт так легко, словно ему в самом деле приготовили встречу, – но не обнаружил тут никого. И снова Горна удивило, что этот слой будто залегал под обычным пространством, тогда как следующий, светящийся, словно бы накрывал мир сверху. При этом казалось, что первый слои старается отгородить людей от второго, а потому прорваться на ментальный уровень трудно даже. для бесстрашных. Похоже, этот подвал осваивался Безымянными давно и основательно, может, даже строился ими – собственный этаж в здании Вселенной, Однако где же они сами?
– Что, теперь боитесь вы? – громко спросил Горн. – Ну выходите! Никто не отозвался, даже эхо не отразилось от закругленных зеркальных стен, точно звук растекся по ним пленкой. Действительно, здесь не было ни плоских поверхностей, ни острых углов; а радужные разводы на стенках словно бы оживали при каждом движении Горна. Но в зыбкой пляске пятен и красок он не узнавал себя. Чудилось, будто зеркала эти отражают видения далекие, потусторонние… Или это реальный мир воплощает здешних призраков? В самом деле, кто здесь кого моделирует, где первооснова?
Свирепым толчком гигант послал невесомое тело вперед и понесся по изогнутой трубе, разгоняясь с каждым мигом. Но минута проходила за минутой, а вокруг все оставалось неизменным, и постепенно ощущение скорости стало покидать Горна. А вместе словно бы тормозилось время, пока не остановилось вовсе. Вязкая субстанция безвременья обволакивала тело, холодила мысли, а ставший уже привычным поток энергии, щедро омывающий клетки, теперь будто уходил в песок.
Взъярившись, Горн круто повернул и с разгона ринулся на стену. Но зеркало тотчас распахнулось перед ним, и гигант очутился в новой трубе, точной копии предыдущей. Не дожидаясь, пока вокруг снова начнет сгущаться время, он повернул вторично. И опять плавный изгиб трубы погнал его по кругу.
Горн сворачивал раз за разом, и постепенно в голове складывалась если не карта, то по крайней мере принцип устройства этого невероятного лабиринта. Как ни странно, больше всего он напоминал чудовищный организм – нечто вроде исполинского кольчатого червя, размноженного бессчетно и сращенного со своими копиями в нескончаемую сеть.
Но прежде чем Горн успел с этим разобраться, зеркала, будто спохватясь, стали испаряться, затягивая все вокруг непроглядным свинцовым туманом. Рванувшись по прямой, исполин попытался вырваться из него, однако везде было то же самое, как будто завеса перемещалась вместе с ним. И вскоре Горн уступил, решив дождаться продолжения, – а в том, что события грядут, он не сомневался, ибо враждебная среда продолжала меняться.
Казалось, странный туман не рассеивается, а постепенно сгущается во вполне осязаемые поверхности, выстраивая вокруг Горна удивительное сооружение, очертаниями напоминавшее исполина с высоко воздетой рукой. Все нутро великана заполняли увесистые ромбовидные модули, помещенные в ячейки трехмерной решетки и объединенные бесчисленными кабелями. И сейчас гигантский этот прибор работал в полную силу, наполняя пространство мощным гулом. Горн явственно ощущал, как по стальным жилам электронного чудища разгоняются токи, вдыхая в него подобие жизни, как эти токи моделируются в сигналы и устремляются ввысь по вскинутой руке великана, по зажатому в кулаке длинному мечу, чтобы сорваться затем с самой вершины. Куда, зачем?..
Пока, отвлекшись от антенны, Горн стал разбираться в хитросплетении проводов, и расследование повлекло его в глубь прибора, к самому его сердцу, поставляющему во все клетки живительную инициативу. Здесь оказалось темно, и потому гигант не сразу определил в странном модуле, подвешенном на пластиковых крючьях и сращенном с остальным полусотней трубок и проводов, вполне живого человека – больше походящего, правда, на обтянутый фольгой скелет. Еще позже Горн разглядел в бедолаге женщину, и только на исходе полной секунды узнал Ю.
Да, несомненно: сердцем прибору служила богиня. Хотя от прежней нежнокожей девочки в ней сохранилось немного, будто это урчащее чудище высосало из нее и необязательную плоть, и лишнюю чувственность (впрочем, так и не успевшую пробудиться), и сторонние мысли. Перемены зашли уже необратимо далеко, и жить девушке осталось, наверное, месяцы, если ЭТО можно назвать жизнью. Но кто же ее сюда запихнул?.. Проклятие!
Без надежды Горн вглядывался в оцепеневшее лицо, в полуживое тело, распятое на крючьях, – в это бывшее человеческое существо, превращенное в безмолвный придаток к… Военному Координатору? Ну да!.. Горн хищно оскалился. Выходит, меня опередили? И где обретается сей везунчик? Хотя… Конечно, где же. ему пребывать, как не в голове Великого Огра!
Отвернувшись от Ю, гигант заспешил наверх, сторонясь густо натянутых проводов, словно страшился завязнуть здесь, как она. Грудь каменного исполина начинили модулями по ключицы, а чуть выше протянулись смотровые мостки, по которым сейчас бродили спецы, сосредоточенно вглядываясь вниз, иногда подсвечивая себе фонарями, негромко переговариваясь. Наверное, они выискивали подходы к очередной неполадке, неизбежной в такой громадной системе, – Горн миновал их мгновенным броском. Затем, по-прежнему невидимый, взбежал по винтовой лестнице и протиснулся в крохотную дверцу.
За ней обнаружился пультовый зал, занимавший, судя по изгибу стен, всю нижнюю челюсть великана. Перед экранами дежурили шесть операторов, тоже из спецов, а за их работой следила пара «глазков», подвешенных к потолку. Появление Невидимки, разумеется, не потревожило никого, и, наскоро оглядев жилые ниши спецов, втиснутые в исполинский подбородок, Горн поднялся этажом выше, продавив на входе дверь.
Как и следовало ожидать, здесь размещались комнаты охраны. Составляли ее трое здоровенных Львов – всего-навсего. Впрочем, к каждому прилагался небольшой гарем и минимум обслуги, так что при надобности численность стражи могла быть утроена.
Не задерживаясь, Горн проследовал за укрытым в стене кабелем на следующий уровень, по пути сокрушив новые запоры, и очутился в роскошной комнате, залитой светом из огромного окна-глаза. Скользнув к стеклу, Горн увидел под собой сверкающие горные вершины, продравшиеся сквозь сплошной облачный слой, и удовлетворенно усмехнулся: все-таки он оказался прав. Но отчего разрез этого глаза кажется таким знакомым? Кстати, и лепка громадного лица…
За спиной раздался шорох – Горн крутнулся вокруг оси. И тут же его окатило жаркой волной: он увидел Нору. Расширенными глазами Львица глядела на него, и ее напряженное лицо могло означать что угодно – Горн разучился его понимать. Губы Норы шевельнулись.
– Что? – спросил он нетерпеливо. – Ну говори!
– Слишком долго тебя не было, – повторила женщина чуть громче.
Что случилось с ее лицом? Будто чуть увяла кожа в углах глаз, жестче стали скулы… Что произошло с ней? Или со мной?
– Я, что ли, спал? – спросил Горн. – Сколько времени прошло?
– Много, – прошептала женщина. – Слишком много.
– Хватит! – рявкнул он. – Я же вернулся. Только сейчас Горн обратил внимание на пластиковые доспехи, покрывавшие ее великолепные формы от шеи до подошв. К чему ей такой наряд – здесь и сейчас? Кого она стережется?
– А Ю, – вдруг вспомнил гигант. – Где она?
– Богиня заняла подобающее место, – кривя губы, ответила Львица. – Теперь она счастлива.
– А что стало с Эриком?
– Зачем он нам, милый? – возразила женщина. – Теперь мы пойдем вместе разве нет? – И она улыбнулась гостю ослепительно, как прежде… хотя чуть натужно.
Внезапно в Горне шевельнулся страх, уже почти забытый. В растерянности он оглянулся, но никого не увидел.
– А что скажет на это Тор? – поинтересовался гигант. – Кстати, он-то где?
– Старик спекся, – небрежно пояснила Нора. – Что поделаешь: слишком долго он правил!
– А теперь правишь ты? – Горн кивнул на компактный, встроенный в стену пульт, где завершался путеводный кабель, и спросил опять: – Куда делся Эрик?
-Тигр? – Женщина засмеялась. – Успокойся, с ним все в порядке, скоро его увидишь.
– Он тоже счастлив? – с усмешкой ввернул Горн.
– Об этом спросишь его сам. – Нора протянула к нему руки. – Ну хватит, иди ко мне!..
Ее лицо напряглось, будто в нетерпении, но она даже не попыталась выбраться из своей скорлупы.
– Вспомни, – добавила женщина, – разве нам плохо было вдвоем?
Послушно Горн вспомнил, и его снова окатило жаром, даже в глазах потемнело. Странно, разве еще не отошло в прошлое, это безумие?
– Да есть ли ты там, внутри? – с недоверием спросил он. – Я вижу только лицо.
– Смотри! – с улыбкой Львица стянула с руки пластиковую перчатку, пошевелила пальцами. Но и это не убедило Горна.
– Подумаешь! – возразил он. – В Тиберии я видал и не такие фокусы.
– Да? – вспыхнула женщина. – Ну а это? – Она коснулась ладонями пластиковых грудей, и там распахнулись окна, обнажив налитую плоть. Затем Нора попятилась, погружаясь спиной в глубокое кресло. – А это? – снова спросила она, широко раздвигая бедра, меж которыми открылось третье оконце. – Мало тебе?
Действительно, за окнами мало что изменилось, и Горна повлекло к ним с прежней силой, хотя страх не убывал – наоборот. Завороженно он надвинулся на женщину и навалился, упираясь ладонями в упругие холмы, а стволом погружаясь все глубже. С протяжным стоном Львица заключила гиганта в два колючих пластиковых кольца, сдавила с неожиданной силой. Спохватившись, он попытался разорвать удушающие объятия, продавливая нежные груди до ребер. И вдруг Нора словно провалилась в глубь своих доспехов, а следом и руки Горна погрузились в оконца по плечи. Тотчас его плоть пронизали десятки острых шипов, будто сработал капкан, даже в лицо впились отточенные края Нориного шлема, заливая глаза кровью. Зарычав, гигант рванулся, но вместе с пластиковым капканом содрогнулось и затрещало огромное кресло, вдобавок прикрученное к полу. Сквозь кровавую пелену он увидел, как в массивном основании распахнулась дыра, оттуда вырвалось нагое тело и на четвереньках кинулось прочь.
А в следующий миг за спиной мелькнула тень. Горн рванулся снова, но опять запоздал, хотя на сей раз кресло выворотил. Под лопатку словно вогнали раскаленный штырь, и тот пронизал Горна насквозь, захлестнув дикой болью. С рыком гигант развернулся и увидел перед собой… Эрика.
– Малыш, – пробормотал Горн изумленно. – Это ты? Бывший его напарник заматерел, раздался вширь, почти догнав габаритами Горна. Даже лицо Эрика погрузнело и округлилось, а некогда прекрасные черты больше не озарялись сиянием глаз. Проклятие, да он ли это вообще?..
– Привет, старина! – осклабясь, произнес Тигр. Вторым внезапным ударом он вспорол Горну бок, и боль отшвырнула того к самой стене, опрокинула на пол. Из раны будто не кровь хлестала, а жидкая лава – так жгло кожу. Безнадежно закрываясь Нориной скорлупой, гигант елозил ногами по скользкому полу, но сил не было даже подняться. И все-таки Эрик продолжал его стеречься, словно бы опасался подвоха.
– Далеко же ты ушел, мальчуган, – выдавил Горн. – Когда успел?
Молча Тигр шагнул к нему замахнулся. Гигант выставил перед собой невослушные руки, заслоняясь от новой боли, с трудом добавил:
– Выходит, и тебя сломали, да?
Меч сверкнул, рубанув по голым ладоням, и Горн не смог сдержать стона. Против этих двоих он всегда был гол и уязвим… Стоит ли тогда трепыхаться?
– Я проиграл тебя, – сказал он Эрику. – Страх победил в тебе гордость. Откуда же у тебя этот изъян?
Тигр снова занес меч. Но тут к нему метнулась Нора, и, ухмыльнувшись, он по-хозяйски привлек Львицу к себе. Так вот кто в конце концов ее приручил!.. И чем, интересно?
– Все правильно, ребята, – прошептал Горн. – Вы подходите друг другу. Зачем желать невозможного, верно?
– Ты исчез тогда, – заговорила женщина. – Что нам было делать? И все равно мы дошли до цели, и теперь это наше, наше с Эриком!.. А ты уже чужой нам. Совсем чужой. Своим молчанием Эрик поддержал ее короткую речь. А может, ему было все равно и только не терпелось поставить точку в затянувшемся споре – своим мечом. Действительно, чего проще?
– А ведь Великого Огра ваяли с тебя, – внезапно сообразил Горн, – Но не с нынешнего, Эрик… Нет, не с нынешнего.
Ухмылка пропала с лица Тигра, теперь там проступала лишь беспощадная, неутоленная жестокость. А ведь началось все с детской травмы.
– Вы оба – точно шарики на резинках, – прохрипел Горн с ненавистью. – Я тянул вас изо всех сил, но тем дальше вы отлетели обратно. Что же, такая у вас судьба, да?
Подпирая сползающее тело руками, гигант стал подниматься, запретив себе слушать боль.
– Эрик, – истерично выкрикнула Львица, – убей его сразу, ну!..
Последним усилием Горн наконец сорвал с себя пластиковый капкан и с размаху швырнул его в пульт. Выпрямившись, грудью встретил атаку Тигра, но теперь стальной клинок даже не оцарапал кожи. Все вокруг – фигуры, мебель, стены – стало оплывать, затягиваясь белесой пеленой. Затем остался только сплошной колышущийся туман.
Забыть! – велел себе Горн. Как страшный сон. Все это ложь, этого не будет – я не допущу. Пока хватит сил…
– Что, теперь боитесь вы? – громко спросил Горн. – Ну выходите! Никто не отозвался, даже эхо не отразилось от закругленных зеркальных стен, точно звук растекся по ним пленкой. Действительно, здесь не было ни плоских поверхностей, ни острых углов; а радужные разводы на стенках словно бы оживали при каждом движении Горна. Но в зыбкой пляске пятен и красок он не узнавал себя. Чудилось, будто зеркала эти отражают видения далекие, потусторонние… Или это реальный мир воплощает здешних призраков? В самом деле, кто здесь кого моделирует, где первооснова?
Свирепым толчком гигант послал невесомое тело вперед и понесся по изогнутой трубе, разгоняясь с каждым мигом. Но минута проходила за минутой, а вокруг все оставалось неизменным, и постепенно ощущение скорости стало покидать Горна. А вместе словно бы тормозилось время, пока не остановилось вовсе. Вязкая субстанция безвременья обволакивала тело, холодила мысли, а ставший уже привычным поток энергии, щедро омывающий клетки, теперь будто уходил в песок.
Взъярившись, Горн круто повернул и с разгона ринулся на стену. Но зеркало тотчас распахнулось перед ним, и гигант очутился в новой трубе, точной копии предыдущей. Не дожидаясь, пока вокруг снова начнет сгущаться время, он повернул вторично. И опять плавный изгиб трубы погнал его по кругу.
Горн сворачивал раз за разом, и постепенно в голове складывалась если не карта, то по крайней мере принцип устройства этого невероятного лабиринта. Как ни странно, больше всего он напоминал чудовищный организм – нечто вроде исполинского кольчатого червя, размноженного бессчетно и сращенного со своими копиями в нескончаемую сеть.
Но прежде чем Горн успел с этим разобраться, зеркала, будто спохватясь, стали испаряться, затягивая все вокруг непроглядным свинцовым туманом. Рванувшись по прямой, исполин попытался вырваться из него, однако везде было то же самое, как будто завеса перемещалась вместе с ним. И вскоре Горн уступил, решив дождаться продолжения, – а в том, что события грядут, он не сомневался, ибо враждебная среда продолжала меняться.
Казалось, странный туман не рассеивается, а постепенно сгущается во вполне осязаемые поверхности, выстраивая вокруг Горна удивительное сооружение, очертаниями напоминавшее исполина с высоко воздетой рукой. Все нутро великана заполняли увесистые ромбовидные модули, помещенные в ячейки трехмерной решетки и объединенные бесчисленными кабелями. И сейчас гигантский этот прибор работал в полную силу, наполняя пространство мощным гулом. Горн явственно ощущал, как по стальным жилам электронного чудища разгоняются токи, вдыхая в него подобие жизни, как эти токи моделируются в сигналы и устремляются ввысь по вскинутой руке великана, по зажатому в кулаке длинному мечу, чтобы сорваться затем с самой вершины. Куда, зачем?..
Пока, отвлекшись от антенны, Горн стал разбираться в хитросплетении проводов, и расследование повлекло его в глубь прибора, к самому его сердцу, поставляющему во все клетки живительную инициативу. Здесь оказалось темно, и потому гигант не сразу определил в странном модуле, подвешенном на пластиковых крючьях и сращенном с остальным полусотней трубок и проводов, вполне живого человека – больше походящего, правда, на обтянутый фольгой скелет. Еще позже Горн разглядел в бедолаге женщину, и только на исходе полной секунды узнал Ю.
Да, несомненно: сердцем прибору служила богиня. Хотя от прежней нежнокожей девочки в ней сохранилось немного, будто это урчащее чудище высосало из нее и необязательную плоть, и лишнюю чувственность (впрочем, так и не успевшую пробудиться), и сторонние мысли. Перемены зашли уже необратимо далеко, и жить девушке осталось, наверное, месяцы, если ЭТО можно назвать жизнью. Но кто же ее сюда запихнул?.. Проклятие!
Без надежды Горн вглядывался в оцепеневшее лицо, в полуживое тело, распятое на крючьях, – в это бывшее человеческое существо, превращенное в безмолвный придаток к… Военному Координатору? Ну да!.. Горн хищно оскалился. Выходит, меня опередили? И где обретается сей везунчик? Хотя… Конечно, где же. ему пребывать, как не в голове Великого Огра!
Отвернувшись от Ю, гигант заспешил наверх, сторонясь густо натянутых проводов, словно страшился завязнуть здесь, как она. Грудь каменного исполина начинили модулями по ключицы, а чуть выше протянулись смотровые мостки, по которым сейчас бродили спецы, сосредоточенно вглядываясь вниз, иногда подсвечивая себе фонарями, негромко переговариваясь. Наверное, они выискивали подходы к очередной неполадке, неизбежной в такой громадной системе, – Горн миновал их мгновенным броском. Затем, по-прежнему невидимый, взбежал по винтовой лестнице и протиснулся в крохотную дверцу.
За ней обнаружился пультовый зал, занимавший, судя по изгибу стен, всю нижнюю челюсть великана. Перед экранами дежурили шесть операторов, тоже из спецов, а за их работой следила пара «глазков», подвешенных к потолку. Появление Невидимки, разумеется, не потревожило никого, и, наскоро оглядев жилые ниши спецов, втиснутые в исполинский подбородок, Горн поднялся этажом выше, продавив на входе дверь.
Как и следовало ожидать, здесь размещались комнаты охраны. Составляли ее трое здоровенных Львов – всего-навсего. Впрочем, к каждому прилагался небольшой гарем и минимум обслуги, так что при надобности численность стражи могла быть утроена.
Не задерживаясь, Горн проследовал за укрытым в стене кабелем на следующий уровень, по пути сокрушив новые запоры, и очутился в роскошной комнате, залитой светом из огромного окна-глаза. Скользнув к стеклу, Горн увидел под собой сверкающие горные вершины, продравшиеся сквозь сплошной облачный слой, и удовлетворенно усмехнулся: все-таки он оказался прав. Но отчего разрез этого глаза кажется таким знакомым? Кстати, и лепка громадного лица…
За спиной раздался шорох – Горн крутнулся вокруг оси. И тут же его окатило жаркой волной: он увидел Нору. Расширенными глазами Львица глядела на него, и ее напряженное лицо могло означать что угодно – Горн разучился его понимать. Губы Норы шевельнулись.
– Что? – спросил он нетерпеливо. – Ну говори!
– Слишком долго тебя не было, – повторила женщина чуть громче.
Что случилось с ее лицом? Будто чуть увяла кожа в углах глаз, жестче стали скулы… Что произошло с ней? Или со мной?
– Я, что ли, спал? – спросил Горн. – Сколько времени прошло?
– Много, – прошептала женщина. – Слишком много.
– Хватит! – рявкнул он. – Я же вернулся. Только сейчас Горн обратил внимание на пластиковые доспехи, покрывавшие ее великолепные формы от шеи до подошв. К чему ей такой наряд – здесь и сейчас? Кого она стережется?
– А Ю, – вдруг вспомнил гигант. – Где она?
– Богиня заняла подобающее место, – кривя губы, ответила Львица. – Теперь она счастлива.
– А что стало с Эриком?
– Зачем он нам, милый? – возразила женщина. – Теперь мы пойдем вместе разве нет? – И она улыбнулась гостю ослепительно, как прежде… хотя чуть натужно.
Внезапно в Горне шевельнулся страх, уже почти забытый. В растерянности он оглянулся, но никого не увидел.
– А что скажет на это Тор? – поинтересовался гигант. – Кстати, он-то где?
– Старик спекся, – небрежно пояснила Нора. – Что поделаешь: слишком долго он правил!
– А теперь правишь ты? – Горн кивнул на компактный, встроенный в стену пульт, где завершался путеводный кабель, и спросил опять: – Куда делся Эрик?
-Тигр? – Женщина засмеялась. – Успокойся, с ним все в порядке, скоро его увидишь.
– Он тоже счастлив? – с усмешкой ввернул Горн.
– Об этом спросишь его сам. – Нора протянула к нему руки. – Ну хватит, иди ко мне!..
Ее лицо напряглось, будто в нетерпении, но она даже не попыталась выбраться из своей скорлупы.
– Вспомни, – добавила женщина, – разве нам плохо было вдвоем?
Послушно Горн вспомнил, и его снова окатило жаром, даже в глазах потемнело. Странно, разве еще не отошло в прошлое, это безумие?
– Да есть ли ты там, внутри? – с недоверием спросил он. – Я вижу только лицо.
– Смотри! – с улыбкой Львица стянула с руки пластиковую перчатку, пошевелила пальцами. Но и это не убедило Горна.
– Подумаешь! – возразил он. – В Тиберии я видал и не такие фокусы.
– Да? – вспыхнула женщина. – Ну а это? – Она коснулась ладонями пластиковых грудей, и там распахнулись окна, обнажив налитую плоть. Затем Нора попятилась, погружаясь спиной в глубокое кресло. – А это? – снова спросила она, широко раздвигая бедра, меж которыми открылось третье оконце. – Мало тебе?
Действительно, за окнами мало что изменилось, и Горна повлекло к ним с прежней силой, хотя страх не убывал – наоборот. Завороженно он надвинулся на женщину и навалился, упираясь ладонями в упругие холмы, а стволом погружаясь все глубже. С протяжным стоном Львица заключила гиганта в два колючих пластиковых кольца, сдавила с неожиданной силой. Спохватившись, он попытался разорвать удушающие объятия, продавливая нежные груди до ребер. И вдруг Нора словно провалилась в глубь своих доспехов, а следом и руки Горна погрузились в оконца по плечи. Тотчас его плоть пронизали десятки острых шипов, будто сработал капкан, даже в лицо впились отточенные края Нориного шлема, заливая глаза кровью. Зарычав, гигант рванулся, но вместе с пластиковым капканом содрогнулось и затрещало огромное кресло, вдобавок прикрученное к полу. Сквозь кровавую пелену он увидел, как в массивном основании распахнулась дыра, оттуда вырвалось нагое тело и на четвереньках кинулось прочь.
А в следующий миг за спиной мелькнула тень. Горн рванулся снова, но опять запоздал, хотя на сей раз кресло выворотил. Под лопатку словно вогнали раскаленный штырь, и тот пронизал Горна насквозь, захлестнув дикой болью. С рыком гигант развернулся и увидел перед собой… Эрика.
– Малыш, – пробормотал Горн изумленно. – Это ты? Бывший его напарник заматерел, раздался вширь, почти догнав габаритами Горна. Даже лицо Эрика погрузнело и округлилось, а некогда прекрасные черты больше не озарялись сиянием глаз. Проклятие, да он ли это вообще?..
– Привет, старина! – осклабясь, произнес Тигр. Вторым внезапным ударом он вспорол Горну бок, и боль отшвырнула того к самой стене, опрокинула на пол. Из раны будто не кровь хлестала, а жидкая лава – так жгло кожу. Безнадежно закрываясь Нориной скорлупой, гигант елозил ногами по скользкому полу, но сил не было даже подняться. И все-таки Эрик продолжал его стеречься, словно бы опасался подвоха.
– Далеко же ты ушел, мальчуган, – выдавил Горн. – Когда успел?
Молча Тигр шагнул к нему замахнулся. Гигант выставил перед собой невослушные руки, заслоняясь от новой боли, с трудом добавил:
– Выходит, и тебя сломали, да?
Меч сверкнул, рубанув по голым ладоням, и Горн не смог сдержать стона. Против этих двоих он всегда был гол и уязвим… Стоит ли тогда трепыхаться?
– Я проиграл тебя, – сказал он Эрику. – Страх победил в тебе гордость. Откуда же у тебя этот изъян?
Тигр снова занес меч. Но тут к нему метнулась Нора, и, ухмыльнувшись, он по-хозяйски привлек Львицу к себе. Так вот кто в конце концов ее приручил!.. И чем, интересно?
– Все правильно, ребята, – прошептал Горн. – Вы подходите друг другу. Зачем желать невозможного, верно?
– Ты исчез тогда, – заговорила женщина. – Что нам было делать? И все равно мы дошли до цели, и теперь это наше, наше с Эриком!.. А ты уже чужой нам. Совсем чужой. Своим молчанием Эрик поддержал ее короткую речь. А может, ему было все равно и только не терпелось поставить точку в затянувшемся споре – своим мечом. Действительно, чего проще?
– А ведь Великого Огра ваяли с тебя, – внезапно сообразил Горн, – Но не с нынешнего, Эрик… Нет, не с нынешнего.
Ухмылка пропала с лица Тигра, теперь там проступала лишь беспощадная, неутоленная жестокость. А ведь началось все с детской травмы.
– Вы оба – точно шарики на резинках, – прохрипел Горн с ненавистью. – Я тянул вас изо всех сил, но тем дальше вы отлетели обратно. Что же, такая у вас судьба, да?
Подпирая сползающее тело руками, гигант стал подниматься, запретив себе слушать боль.
– Эрик, – истерично выкрикнула Львица, – убей его сразу, ну!..
Последним усилием Горн наконец сорвал с себя пластиковый капкан и с размаху швырнул его в пульт. Выпрямившись, грудью встретил атаку Тигра, но теперь стальной клинок даже не оцарапал кожи. Все вокруг – фигуры, мебель, стены – стало оплывать, затягиваясь белесой пеленой. Затем остался только сплошной колышущийся туман.
Забыть! – велел себе Горн. Как страшный сон. Все это ложь, этого не будет – я не допущу. Пока хватит сил…
3
И опять Эрик летел бесплотным облачком по зыбкому следу, уводящему в неведомые дали. Накопленная плоть ссыпалась с его высвободившейся сути мельчайшим прахом, сразу распавшись на молекулы, – он будто испарился. Впрочем, Зию и это не смутило: что ей требовалось, женщина уже от Тигра получила, насытясь до оскомины. А взамен подарила полет.
Ошеломление от встречи с Зией еще не прошло – уж такого приема Эрик не ожидал. Вообще он слабо представлял, чего можно ждать от Кобры, – настолько мало зацепилось от тех времен. Конечно, надеялся, что Зия просветит его, поведает про забытое, наново втолкует магические приемы, отлично знакомые тогда, – но она сделала лучше, скорее всего по наитию. Вместо того чтобы вывалить на Тигра сведения, в которых он вполне мог утонуть, Зия пробудила в нем прежние чувства – и этим запустила в его памяти механизм, куда более эффективный. Вот так же напоминают о событиях ароматы, связанные с ними накрепко, – только здесь это оказалось еще сильней. Теперь изнутри будто наступала волна, разгоняя застарелую муть, и выпавший из жизни кусок проявлялся перед Эриком все отчетливей, а сгинувшие факты больше не казались миражами, выныривая из тумана один за другим.
Позади осталась Большая Топь, где обширные пустынные поля, зеленые от пышной травы и густой тины, перемежались многоцветными рощами, лесами, разросшимися на редкой тверди, а то и прямо в воде. Затем промелькнула прибрежная полоска, по которой пролегал Южный Тракт, и внизу возник океан – неспокойный, безбрежный, на много тысячелетий замкнувший здешних жителей в пределах единственного куска суши. Пугающий водный простор раскинулся от горизонта до горизонта (и много-много дальше), словно бы копируя бурлящее темное небо, беспрестанно мерцающее молниями, под собственной тяжестью просевшее едва ли не к самым волнам. А регулярные Вздохи Огранды с ужасающей яростью прокатывались по морской поверхности, в клочья раздирая могучие валы.
Неудивительно, что за столько веков люди так и не смогли оторваться от берега. И лишь недавно Империя сумела наконец направить экспедицию на Второй Материк, снабдив ее вместительными подводными судами, а те заполнив отборными батальонами. Но из кораблей не вернулся ни один, и о том что стало с экспедицией, никто не имел представления – из-за океана сигналы не поступали. Скорее всего эта неудача и нарушила хрупкий баланс сил в Империи, спровоцировав недавний взрыв, до основания потрясший материк-крепость.
Новый перелет дался Эрику тяжелее предыдущего – хотя на сей раз он двигался быстрее, а новой плотью обрастал куда плавнее, наконец научившись тормозить процесс. Но слишком большим оказалось расстояние. Сперва Эрик несся под самыми тучами, сквозь частокол ветвистых молний, а изредка даже пронизывал сизые клочья, плывущие под другими. Затем и сам он начал тяжелеть, постепенно спускаясь ниже, пока не очутился близ огромных волн, отталкиваясь от них подошвами, прыгая с гребня на гребень. И бежать так пришлось долго – поначалу с чудесной скоростью, но с каждой минутой замедляясь и все глубже проминая водную пленку, иногда даже проваливаясь сквозь нее. Опасности в этом не было никакой: максимум, что Эрику грозило, – утопить свою призрачную плоть и вернуться к настоящему телу, не добравшись до цели. За ним будто тянулся спасательный трос, в любой миг готовый выдернуть обратно. Но попытки было бы жаль. Конечно, Зия не откажет прежнему любимцу в повторном разгоне…
Впрочем, океан волновался тем слабей, чем дальше убегал Эрик от Огранды
– этакого бурлящего котла, порождающего бури, – а громадные валы становились все ниже, все положе. Вот такое море уже смогли бы приручить древние люди. А затем, не исключено, и океан сумели бы пересечь, мало-помалу осваиваясь на воде. Но жители Империи не получили этого шанса, а на дальний поход отважились, когда сумели наконец уйти от нестихающего шторма в глубину. Впрочем, сам Эрик воспользовался иным способом, пригодным для очень немногих.
Наконец вдали показался берег – узкая полоса грунта, истертого океанским прибоем в золотистый песок. А чуть дальше, за ярко-зеленым полем, мощной стеной вздымались громадные деревья, сплетаясь кронами в единую Крышу – даже тесней, чем в болотных лесах. Но еще раньше Эрик ощутил присутствие исполина, расплывшегося сознанием словно бы по всей суше. И хотя в нем не проступало угрозы, юноша насторожился – уж очень могучим показался гигант и слишком странным, вдобавок скрывался неясно где. Уж не поселился ли на Втором Материке один из Безымянных? И не он ли покарал огров, дерзнувших сюда вторгнуться?
Да ну, чушь! – возразил себе Эрик. Уж настолько бы Ю не промахнулась. Как раз у Духов она черпает мудрость, так неужели бы Всеведущие не предупредили ее?
Сбежав с наскучивших волн, Тигр за мгновения проскочил открытый участок, над которым даже светило солнце, и ворвался в сумеречный лес, заодно все глубже проникая в чужое сознание. Но нить, сжавшись теперь до осязаемой толщины, увлекала Эрика дальше, и он вовсе не собирался отступать, подобравшись к цели настолько близко. А вскоре давление исполинской сути перестало Эрика тяготить: судя по всему, гиганту не было дела до проникшей в него букашки – во всяком случае, пока та не натворит серьезного.
Что до самого леса, то он мог впечатлить кого угодно – такого великолепия, такой роскоши и обилия юноша еще не видел. Против ожидания, свободного пространства тут оказалось в избытке, толстенные стволы стояли плотно лишь на границе. А в глубине они расступались, из пышного подлеска возносясь на головокружительную высоту, точно могучие колонны, поддерживающие величественный свод невероятного этого зала, в котором почти не двигался воздух, зато бурлила, шуршала, перекликалась незнакомая жизнь, впрочем, избегая лишний раз показываться на глаза. И Эрику некогда было с ней знакомиться. Не снижая скорости, он мчался сквозь чащобу, перескакивая через шевелящиеся кусты, уворачиваясь от неспокойных лиан, куда более подвижных, чем даже в приограндских болотах.
Затем путеводная нить позвала Эрика вверх, и он взбежал по стволу к лиственной Крыше, где раскидистые ветви сплелись в такую сеть, что с непривычки можно было заплутать. Правда, Тигру это не грозило: теперь, когда цель сделалась близкой, его влекло к ней, будто на канате, – даже сильнее, чем к Зие. Пока наконец не подтащило к действительно исполинскому дереву.
Это был гигант из гигантов. Словно башня пронизывал он лесные уровни и над обшей листвой возносился к облакам, высотой больше напоминая гору. Даже в нынешнем своем состоянии Эрик взобрался к его вершине не без усилий, цепляясь за редкие щербины в коре, похожей на полированный гранит. И здесь притормозил, вдруг ощутив, что девушка не одна. Хотя находилась она совсем близко, внутри ствола, за слоем древесины в человеческий рост.
Напрягшись, Эрик просочился сквозь перегородку, но лишь частью своей сути – чтобы оценить ситуацию, прежде чем вваливаться целиком. И застыл уже тут – в изумлении.
Язык не поворачивался окрестить такую полость дуплом. Даже в этой комнате оказалось просторно, а за древесными перегородками угадывалась еще не одна. Нежнейший мох покрывал пол, то истончаясь до пышного ковра, то взбухая волнами, чтобы сформировать кресло или лежанку. С деревянного свода свисала на тонких шнурах просторная столешница, сервированная не без изысканности, а при надобности легко убиравшаяся к потолку. Свет поступал из-за немалого окна, затянутого тугой пленкой, почти неотличимой от стекла, едва приметной, но, судя по всему, с односторонней прозрачностью. А в дополнение на стенах сияли лампы, весьма похожие на настоящие.
Ошеломление от встречи с Зией еще не прошло – уж такого приема Эрик не ожидал. Вообще он слабо представлял, чего можно ждать от Кобры, – настолько мало зацепилось от тех времен. Конечно, надеялся, что Зия просветит его, поведает про забытое, наново втолкует магические приемы, отлично знакомые тогда, – но она сделала лучше, скорее всего по наитию. Вместо того чтобы вывалить на Тигра сведения, в которых он вполне мог утонуть, Зия пробудила в нем прежние чувства – и этим запустила в его памяти механизм, куда более эффективный. Вот так же напоминают о событиях ароматы, связанные с ними накрепко, – только здесь это оказалось еще сильней. Теперь изнутри будто наступала волна, разгоняя застарелую муть, и выпавший из жизни кусок проявлялся перед Эриком все отчетливей, а сгинувшие факты больше не казались миражами, выныривая из тумана один за другим.
Позади осталась Большая Топь, где обширные пустынные поля, зеленые от пышной травы и густой тины, перемежались многоцветными рощами, лесами, разросшимися на редкой тверди, а то и прямо в воде. Затем промелькнула прибрежная полоска, по которой пролегал Южный Тракт, и внизу возник океан – неспокойный, безбрежный, на много тысячелетий замкнувший здешних жителей в пределах единственного куска суши. Пугающий водный простор раскинулся от горизонта до горизонта (и много-много дальше), словно бы копируя бурлящее темное небо, беспрестанно мерцающее молниями, под собственной тяжестью просевшее едва ли не к самым волнам. А регулярные Вздохи Огранды с ужасающей яростью прокатывались по морской поверхности, в клочья раздирая могучие валы.
Неудивительно, что за столько веков люди так и не смогли оторваться от берега. И лишь недавно Империя сумела наконец направить экспедицию на Второй Материк, снабдив ее вместительными подводными судами, а те заполнив отборными батальонами. Но из кораблей не вернулся ни один, и о том что стало с экспедицией, никто не имел представления – из-за океана сигналы не поступали. Скорее всего эта неудача и нарушила хрупкий баланс сил в Империи, спровоцировав недавний взрыв, до основания потрясший материк-крепость.
Новый перелет дался Эрику тяжелее предыдущего – хотя на сей раз он двигался быстрее, а новой плотью обрастал куда плавнее, наконец научившись тормозить процесс. Но слишком большим оказалось расстояние. Сперва Эрик несся под самыми тучами, сквозь частокол ветвистых молний, а изредка даже пронизывал сизые клочья, плывущие под другими. Затем и сам он начал тяжелеть, постепенно спускаясь ниже, пока не очутился близ огромных волн, отталкиваясь от них подошвами, прыгая с гребня на гребень. И бежать так пришлось долго – поначалу с чудесной скоростью, но с каждой минутой замедляясь и все глубже проминая водную пленку, иногда даже проваливаясь сквозь нее. Опасности в этом не было никакой: максимум, что Эрику грозило, – утопить свою призрачную плоть и вернуться к настоящему телу, не добравшись до цели. За ним будто тянулся спасательный трос, в любой миг готовый выдернуть обратно. Но попытки было бы жаль. Конечно, Зия не откажет прежнему любимцу в повторном разгоне…
Впрочем, океан волновался тем слабей, чем дальше убегал Эрик от Огранды
– этакого бурлящего котла, порождающего бури, – а громадные валы становились все ниже, все положе. Вот такое море уже смогли бы приручить древние люди. А затем, не исключено, и океан сумели бы пересечь, мало-помалу осваиваясь на воде. Но жители Империи не получили этого шанса, а на дальний поход отважились, когда сумели наконец уйти от нестихающего шторма в глубину. Впрочем, сам Эрик воспользовался иным способом, пригодным для очень немногих.
Наконец вдали показался берег – узкая полоса грунта, истертого океанским прибоем в золотистый песок. А чуть дальше, за ярко-зеленым полем, мощной стеной вздымались громадные деревья, сплетаясь кронами в единую Крышу – даже тесней, чем в болотных лесах. Но еще раньше Эрик ощутил присутствие исполина, расплывшегося сознанием словно бы по всей суше. И хотя в нем не проступало угрозы, юноша насторожился – уж очень могучим показался гигант и слишком странным, вдобавок скрывался неясно где. Уж не поселился ли на Втором Материке один из Безымянных? И не он ли покарал огров, дерзнувших сюда вторгнуться?
Да ну, чушь! – возразил себе Эрик. Уж настолько бы Ю не промахнулась. Как раз у Духов она черпает мудрость, так неужели бы Всеведущие не предупредили ее?
Сбежав с наскучивших волн, Тигр за мгновения проскочил открытый участок, над которым даже светило солнце, и ворвался в сумеречный лес, заодно все глубже проникая в чужое сознание. Но нить, сжавшись теперь до осязаемой толщины, увлекала Эрика дальше, и он вовсе не собирался отступать, подобравшись к цели настолько близко. А вскоре давление исполинской сути перестало Эрика тяготить: судя по всему, гиганту не было дела до проникшей в него букашки – во всяком случае, пока та не натворит серьезного.
Что до самого леса, то он мог впечатлить кого угодно – такого великолепия, такой роскоши и обилия юноша еще не видел. Против ожидания, свободного пространства тут оказалось в избытке, толстенные стволы стояли плотно лишь на границе. А в глубине они расступались, из пышного подлеска возносясь на головокружительную высоту, точно могучие колонны, поддерживающие величественный свод невероятного этого зала, в котором почти не двигался воздух, зато бурлила, шуршала, перекликалась незнакомая жизнь, впрочем, избегая лишний раз показываться на глаза. И Эрику некогда было с ней знакомиться. Не снижая скорости, он мчался сквозь чащобу, перескакивая через шевелящиеся кусты, уворачиваясь от неспокойных лиан, куда более подвижных, чем даже в приограндских болотах.
Затем путеводная нить позвала Эрика вверх, и он взбежал по стволу к лиственной Крыше, где раскидистые ветви сплелись в такую сеть, что с непривычки можно было заплутать. Правда, Тигру это не грозило: теперь, когда цель сделалась близкой, его влекло к ней, будто на канате, – даже сильнее, чем к Зие. Пока наконец не подтащило к действительно исполинскому дереву.
Это был гигант из гигантов. Словно башня пронизывал он лесные уровни и над обшей листвой возносился к облакам, высотой больше напоминая гору. Даже в нынешнем своем состоянии Эрик взобрался к его вершине не без усилий, цепляясь за редкие щербины в коре, похожей на полированный гранит. И здесь притормозил, вдруг ощутив, что девушка не одна. Хотя находилась она совсем близко, внутри ствола, за слоем древесины в человеческий рост.
Напрягшись, Эрик просочился сквозь перегородку, но лишь частью своей сути – чтобы оценить ситуацию, прежде чем вваливаться целиком. И застыл уже тут – в изумлении.
Язык не поворачивался окрестить такую полость дуплом. Даже в этой комнате оказалось просторно, а за древесными перегородками угадывалась еще не одна. Нежнейший мох покрывал пол, то истончаясь до пышного ковра, то взбухая волнами, чтобы сформировать кресло или лежанку. С деревянного свода свисала на тонких шнурах просторная столешница, сервированная не без изысканности, а при надобности легко убиравшаяся к потолку. Свет поступал из-за немалого окна, затянутого тугой пленкой, почти неотличимой от стекла, едва приметной, но, судя по всему, с односторонней прозрачностью. А в дополнение на стенах сияли лампы, весьма похожие на настоящие.