Иванов Сергей Григорьевич. Железный зверь (Погружение в Огранду - 2)

   - Хватит выделываться, идиот! - внезапно рявкнул Ярш. - Свое место ты уже проиграл - теперь подумай о шкуре!
   Т'эрик метнул на него недоуменный взгляд. Но тут очередная серия Кэна - из самых заковыристых - еще до завершения сменилась другой, и теперь Т'эрик едва успел среагировать. Затем последовало новое переключение, потом еще и еще. Скачки все учащались, и скоро от прежних, знакомых серий не осталось следа - Кэн изорвал их в клочья, а из обрывков составлял нечто неожиданное, неведомое юноше, прибереженное, видно, для самого узкого круга. И против такого не отыскалось у Т'эрика готовых рефлексов. Разом вычерпав себя до дна, он едва ухитрялся удерживать оборону - на одном лишь волшебном чутье, с ужасом ощущая, как появляются в ней трещины, сквозь которые сверкающие клинки Кэна проникают все глубже. И понимал, что полный развал ее - дело ближайших мгновений.
   Отчаянным усилием Т'эрик разорвал дистанцию и вскинул пылающее лицо к Вершителям, безучастно взирающим на расправу. "Это нечестно! - хотелось ему крикнуть. - Нас же не обучали такому - я не должен уметь!.." Но даже Ульф не встал бы сейчас на его защиту: бывший наставник уже добился своего, поднявшись на ступеньку, и чересчур шустрый ученик теперь становился помехой. Да здесь же все против меня, мелькнуло у Т'эрика в голове, - все без исключения! И всем по вкусу моя кровь.
   - Грязь! - внятно произнес он. - Все вы - грязь!
   - Что, это нам? - удивился Ярш. - Ну и выкормыш у тебя, Ульф!
   - Я учил его иному, - возразил наставник. - Наверное, врожденный порок.
   - Кончай его, Кэн! - распорядился Ярш. И в третий раз мастер бросился на жертву, умелыми взмахами раздирая ее оборону в клочья, высвобождая пространство для последнего, решающего удара. Всей голой кожей Т'эрик ощущал, как в заслонявшей его броне стремительно расползается прореха, как в эту прореху врывается отточенная сталь и хищно бросается на беззащитное тело.
   Безумным прыжком Т'эрик избежал губительного удара - тот лишь распорол ему бок - и опрокинулся на пол, задыхаясь. Все! - понял он. Теперь окончательно все. Я проиграл, провалил испытание... Хотя какое же это испытание - это убийство!
   Зажав кулаком рану, Т'эрик беспомощно следил за надвигающимся Кэном и чувствовал, что тот победил его бесчестно, подло, - и видел, что Кэн тоже сознает это. Но, кажется, здесь играли по иным правилам, непостижимым для чужака. Странно, но Т'эрик больше не ощущал ни страха, ни боли - наверное, в них был смысл, пока оставалась надежда, а его сейчас не спас бы и вопль о пощаде. Или же все чувства захлестнула обида - горькая, клокочущая, распирающая грудь обида на жестокий, несправедливый, но такой заманчивый мир, в который Т'эрика не пожелали впустить. И с каждым мигом давление изнутри нарастало, будто рвалась на волю его бунтарская суть.
   Прищурясь, Кэн крутанул клинками, нацеливая их вниз, и вскинул над головой, готовясь пригвоздить Т'эрика к полу. Никто из Вершителей даже не шевельнулся, чтобы ему помешать, а в следующее мгновение мастер с торжествующим ревом устремил мечи в неподвижную жертву.
   И тут будто огненный шар взорвался у Т'эрика в груди, расплескавшись по всему телу, разнося в щепы сковывавший его каркас из установок и ограничений, за годы обучения превративших Т'эрика в боевой автомат. Взрывной волной его подбросило ногами вверх, на самые кончики мечей, перевернуло в воздухе. Клинки Кэна лязгнули о плиты, и сам он не успел ничего понять, когда Т'эрик налетел на него, словно шторм. Наперекор всем правилам, немыслимыми яростными рывками он за мгновение взломал оборону мастера, прорвался внутрь и будто прокатился по Кэну чудовищной шестерней: пропорол мечом бедро, следом - бок, а третий удар должен был разорвать Кэну горло, но в последний миг Т'эрик сумел развернуть меч и ударил врага рукоятью в висок. Мастер рухнул как подкошенный, теряя клинки.
   - Остановите его! - раздался под сводами скрежещущий вопль Ярша. Ульф, стража!..
   Круто развернувшись, Т'эрик полоснул по Вершителям гневным, непрощающим взглядом. Наставник благоразумно помалкивал, остальные тоже застыли изваяниями. Зато из сумеречных угловых ниш возникли четверо дворцовых Псов - громадных, кряжистых, не чета школьным, - и стали надвигаться на юношу осторожными шажками, наставив алебарды.
   - Я выдержал испытание? - звенящим от возбуждения голосом спросил Т'эрик. - Теперь я - Страж?
   Он заговорил без спроса, но никто не осмелился его одернуть: они боялись его - эти надменные, заоблачные Вершители!.. А кто, собственно, придумал, будто Т'эрик не ровня им?
   Не дожидаясь ответа, он уронил на пол одолженные Ульфом мечи, взамен подобрав прославленные клинки Кэна, свой законный трофей. Чуть подумав, перевесил на себя и тяжелый боевой пояс поверженного мастера - с ножнами, тросомстом и многими потайными кармашками, в которых еще предстояло разбираться.
   - Не передумал? - раздался мерный голос Хуга единственного, пожалуй, кого не смутила победа Т'эрика. - Умелые мечники нужны везде...
   - Я не меняю решений, - дерзко перебил Т'эрик. - И вы обещали!
   - Как хочешь, - равнодушно проскрипел старик. - Но ничто не делается сразу... Ладно, ступай!
   Еще раз обведя всех вызывающим взглядом, Т'эрик остановил луч на красавице Кобре и, как она ни старалась увести тот в сторону, не отвернул, пока не прощупал ее сверху донизу, будто желанную добычу. Лишь затем подобрал с пола куртку и направился к выходу, даже не удостоив Вершителей поклоном.
   А за дверью его встретил Доуд, уже истомившийся ожиданием. Разглядев Т'эрика, он ахнул:
   - Всемогущие Духи, что с тобой сделали!
   Усмехаясь, Т'эрик натянул на плечи куртку.
   - Ты не видел Кэна, - ответил он небрежно. - Мне-то хоть носилки не требуются.
   - Врешь! - выдохнул Доуд. - Ты уложил Учителя? Так не бывает!
   - А вот это, по-твоему, что? - Т'эрик провел ладонями вдоль нарядных ножен, свисавших с черного пояса к самым его щиколоткам.
   - Разорви меня Ветер! - воспламеняясь, вскричал Доуд. Развернувшись к притихшим надзирателям, он рявкнул:
   - Вы не поняли, бездельники: господин ранен. Ну-ка, живо за лекарем!
   Без слова Псы припустили прочь - Доуд следил за ними, злорадно ухмыляясь.
   - Не знаешь, - вполголоса спросил Т'эрик, - кто эта Кобра?
   - Ха, заметил! - сразу оживился Питон. - Это же Зия - советник Управителя и, кстати, моя дальняя родственница... Эй, ты куда? - удивленно окликнул он Т'эрика, вдруг шагнувшего в сторону.
   - Хочу прогуляться здесь, - отозвался тот через плечо. - Не жди меня, Длинный!
   Впрочем, он и сам не сознавал, что повлекло его вдоль коридора: неспадающая ярость или чей-то невнятный зов. А может, Т'эрику в самом деле вздумалось осмотреть Дворец, точно он захватил эту громаду с бою.
   2
   Кольцевой коридор, окаймлявший по периметру все дворцовые секторы, был не особенно широк, но высотой впечатлял. И, судя по плавному изгибу стен, пройти его полностью непросто. Вопреки устоявшемуся мнению, Дворец уже выглядел уснувшим - хотя времени после захода прошло немного. А может, на ночь жизнь отступала в его загадочные глубины. Во всяком случае, никто не встречался Т'эрику на пути, и лишь окаменевшие в нишах Сторожевые Псы провожали юношу пристальными взглядами, передавая от одного к другому. Можно не сомневаться, что любая попытка углубиться во Дворец будет пресекаться Псами немедленно и решительно, как их и натаскивали.
   Расправив худые плени, Т'эрик усмехнулся зловеще: что ж, пусть попробуют остановить Мастера! Клянусь Горой, сколько бы зубов об меня ни обломали, я прорвусь к истокам и дознаюсь, кому и чем я помешал настолько, что потребовались крайние меры. И какая могущественная свора сплотилась, чтоб устранить одного беспородного щенка! Как хотите, но эта странность требует объяснения... Кто я, господа? Я желаю знать!
   Чувствовал он себя великолепно, будто проснулся наконец. Даже не беспокоила свежая рана в боку, еще кровоточащая. Нерастраченные в бою силы влекли его по коридору, точно облачко дыма, - Т'эрик едва касался ногами пола и перебирал ими больше по привычке, готовый воспарить к потолку при первой опасности. Состояние это походило на опьянение, но мыслил Т'эрик на удивление ясно и подмечал вокруг все, словно бы растворясь частью сознания в окрестном пространстве. А ход внутрь Дворца он ощутил прежде, чем увидел, и загодя стал готовиться к прорыву, укладывая поудобнее ладони на рукоятях мечей. Но тут же недоуменно закрутил головой, вдруг почувствовав, как прервалась отлаженная цепочка надзирающих взглядов.
   Очередной Пес в самом деле будто обратился в столб, уставясь перед собой остекленелыми глазами. Остановившись против него, Т'эрик угрожающе потянул мечи из ножен. Однако верзила не шелохнулся, и вряд ли это было притворством - на нынешнем своем подъеме юноша распознал бы обман сразу. По всем признакам, Псиный дух витал далеко отсюда, оставив грузное тело без присмотра в самый неподходящий момент. Не странно ли: искомый ход начинался за спиной именно этого Пса, заснувшего на посту с риском для головы: Тогда что это: ловушка или приглашение? А впрочем, велика ли разница!..
   В сомнении Т'эрик огляделся. Здоровяк Пес наглухо перегораживал проем, не отличимый снаружи от обычной страж-ниши. К тому же оба его соседа наверняка доставали сюда взглядами. И каждый миг задержки, каждое неосторожное движение Т'эрика могли переполошить весь Дворец. Но отказываться от нечаянного подарка ему не хотелось - чем бы ни грозил тот в дальнейшем.
   Ладно, решился наконец Т'эрик, испытаем судьбу еще раз. А заодно проверим и силы.
   Отступив к самой стене, он рванулся на сторожа, будто нацелился прошибить его насквозь. Но в последнее мгновение вдруг взмыл в воздух и аккуратно обогнул ребристый Псиный шлем, чиркнув лопатками по низкой притолоке. В следующий миг перевернулся через голову и мягко приземлился на ноги, замерев настороженно.
   Здесь его никто не встречал, и сзади было тихо - стало быть, проникновение состоялось. А что дальше?
   Как и предполагалось, впереди Т'эрика ждал лабиринт, один из многих во Дворце - причудливо запутанный, со странными глянцево-черными стенами и протянутыми по полу цепочками осветительных плит, растопыривших вокруг себя узкие лучи, будто щупальца. Вдобавок плиты вращались, раздражая глаза плывущим светом, а когда лучи ползли по стенам, там словно распахивались окна с видом на чужую гористую страну. Крутые ее склоны кишели бредовыми чудовищами, казавшимися, впрочем, ошеломляюще реальными - особенно когда те вдруг выдвигались из пограничного сияния и принимались шарить по коридорам лабиринта словно бы в поисках добычи. С непривычки подобные фокусы могли впечатлить кого угодно. Но остановить?..
   Пожав плечами, Т'эрик двинулся через лабиринт, опасливо рассекая телом грузные туши призраков. Пронзительные лучи продолжали хлестать по глазам, завораживая ритмом, и с каждым шагом становилось труднее отличать реальность от видений. Совсем скоро предательские стены окончательно растворились в мерцании бликов, и мир чудовищ поглотил Т'эрика. Теперь он видел вокруг лишь нагромождения черных скал и неприступные горные отвесы, вздымающиеся к свинцовому мареву, навеки погрузившему эту страну в сумрак. Потом откуда-то пополз рваными клочьями туман, а ноздрями Т'эрик отчетливо уловил дурманящий дух - и что это, тоже мираж?
   Все же вдохновение не покидало Т'эрика. Это оно уверенно вело юношу сквозь лабиринт, уберегая от ловушек и тупиков, и даже о грядущей опасности предупреждало заранее, словно выуживая ее из недалекого будущего. Лишь дважды среди древних чудищ и груболицых великанов в допотопных доспехах промелькнули современные воины с характерными черепами Крогов, и оба раза Т'эрик успел отступить, избежав неприятной встречи.
   А туман наползал все гуще, затопляя белесыми клубами многослойные кошмары. Но ориентироваться в непроницаемом мареве оказалось даже проще, к тому же слышнее стали далекие голоса. Юноша двинулся на них, точно на сигнал маяка. И вскоре смог различать слова.
   - Наш звереныш уже распробовал кровь, - глухо рокотал один, - и теперь не отступит. Доигрались!
   - А кто угостил его свежатиной, разве не вы? - возражал другой, тоном помягче. - И к чему это привело? Нарушена блокада, и если теперь он начнет вспоминать...
   - Да что вы носитесь с ним? - злобно вмешался третий, покряхтывая словно от боли. - Всегда проще убить!
   - Во-первых, вы уже пытались, - снова возразил второй. - И зачем? Чтобы мятежный этот дух возродился неведомо в ком? Нет уж, пусть он лучше остается на виду, а мы будем стараться его укротить. Или хотя бы направить. Конечно, при первой серьезной угрозе и для тигренка отыщется рабошлем если жизнь не научит его смирению.
   - Проклятый род - ненавижу! - взъярился третий. - Всех бы их под корень - изменники, святотатцы, колдуны!..
   - Просто ты завидуешь им, - со смешком заметил первый. - Еще бы: рядом с лучшими их бойцами померкла бы твоя слава! Да и так ли самобытна твоя система?
   - Ложь! - рявкнул третий. - Клянусь Подземельем, я перебил бы их всех - одного за другим!..
   - Пока что ты споткнулся на щенке-недоучке.
   - От неожиданности. А в следующий раз я выпущу ему кишки. Этот род не должен возродиться!
   - Умерьте свой пыл, достославный, - попросил второй. - Причем здесь весь род? По-настоящему опасна лишь эта линия.
   - И потому вы собираетесь определить ее отродье в Стражи?
   - Как раз там ему и место. Если хоть где-нибудь его можно утвердить в истинной вере, то лишь рядом с Ю. И еще запомните, мой...
   Рядом обозначилась в тумане смутная тень, и только свежее воспоминание удержало юношу от упреждающего удара: он услышал знакомое шуршание чешуек. На сей раз волшебное чутье подвело Т'эрика - либо он просто выдохся. В самом деле, не довольно ли событий на сегодня?
   А следом за чешуйками вблизи прошелестел вкрадчивый голос:
   - Не много ль для первого раза, малыш? Пойдем, тебя следует подлатать!
   Тонкие пальцы осторожно легли на его локоть, повлекли в сторону. И сразу угасли призрачные голоса, будто выключился маяк. Как она сыскала меня в этом бульоне? - недоумевал Т'эрик, против воли подчиняясь Кобре. - Или, как и всех змей, ее влечет на запах крови? Но тогда следующим сюрпризом может стать укол жала!..
   Вдруг упершись, Т'эрик поймал женщину за податливые плечи, отважно и неумело нашел ртом мягкие губы. Ничего вкуснее он не пробовал еще - но разве не бывает сладким яд?
   - Зачем же так грубо? - прошептала Зия, когда он ослабил хватку. - Я и без того знаю, кто тут сильнее.
   Выскользнув из его рук, она повела Т'эрика сквозь туман, распахивая полог за пологом. И постепенно из белесого марева стали проступать стены настоящие, без обмана; хотя затененные до черноты. Наконец туман иссяк, а чуть позже, за очередным тяжелым пологом, они из сумрака вынырнули в теплый свет, разлитый по просторной комнате. Пол ее утопал в пышном ворсе, поверх которого были разбросаны мохнатые подушки, а стены сплошь покрывали великолепные ковры. В каждом из восьми углов помещалось по широкой чаше, из чаш растекался по комнате тяжелый розовый дым.
   - И что, здесь живут? - недоверчиво пробормотал Т'эрик, не решаясь осквернить сапогами роскошный пол.
   - Здесь наслаждаются, дурачок! - негромко хмыкнула Кобра. - Чему только вас учат в Школе?
   Раздраженно он повернулся к женщине. И вдруг оцепенел, впервые увидав ее лицо при полном свете. Неправдоподобное совершенство этих черт вгоняло в дрожь - сейчас Т'эрик не посмел бы ее даже коснуться. Но почему она-то снизошла: остренького захотелось?
   - Уже смутился, победитель? - улыбаясь, шепнула Красавица. - Будь проще - считай и это своим трофеем. Сегодня твой день!
   Шурша чешуйками, она опустилась перед ним на колени и стала сноровисто расщелкивать пряжки на убогих его сапогах. Ошеломленный, юноша хотел было отступить, но тело не слушалось. Окаменев, он завороженно следил за ее проворными руками, выскользнувшими из широких рукавов, будто из нор. Чешуя покрывала руки до запястий, а дальше крепились две подозрительно массивные пластины, из-под которых жутковато змеились пальцы с острыми мерцающими ногтями. Все эти подробности Т'эрик фиксировал машинально, а в сознании снова расплывался туман, будто юноша пропитался им насквозь. Кажется, он даже забыл, зачем так упорно пробивался сюда. Разве не к ней?
   Голенища распались. Сразу Кобра взметнулась в полный рост, потянула юношу за собой - и снова он не нашел в себе сил ей возразить. Вышагнув из привычных сапог, Т'эрик с опаской ступил на нежнейший ворс, гадая, не кишит ли он змеями. Однако без слова пересек следом за Зией странную комнату и протиснулся в темную каморку, обнаружившуюся за одним из ковров.
   Вспыхнул свет, и Т'эрик мгновенно схватился за мечи, увидев вокруг с полдюжины напружиненных тинов с одинаково отчаянными лицами и пылающими полубезумно глазами. Но в следующий миг в каждом из них узнал себя. Каморка сверкала от обилия зеркал и полированного мрамора, а присутствие здесь оборванца вроде Т'эрика казалось святотатством.
   - Все потребное - тут, - Зия кивнула на одно из зеркал, служившее, как выяснилось, дверцей встроенного шкафа. - Справишься?
   Столько хлопот из-за ерунды! - с прежней подозрительностью подумал Т'эрик. Но послушно придвинулся к шкафу и стал вышаривать на полках, среди непривычного обилия, подходящие снадобья. Затем нерешительно начал расстегивать куртку. Конечно, в Школе обучали самолечению, однако заниматься этим при свидетелях?!.. Хотя в окружении стольких зеркал бессмысленно пытаться обработать рану и при этом не выставить себя напоказ. Дьявол, как же это не ко времени!
   Краем глаза Т'эрик ухватил в зеркале движение Зии, настороженно развернулся. Кобра надвигалась на него, странно оскаля жемчужные зубы и растопырив перед собой пальцы, увенчанные набором отточенных жал. Невольно юноша попятился, но сразу уперся спиной в полки. Под ровный шелест чешуек гибкие руки Зии просочились меж бортов, его куртки и заструились в обход обнаженного торса.
   - Оставьте! - с испугу голос Т'эрика прозвучал резко, почти грубо. Слышите? Я потный и в крови.
   - Замечательно, - прошелестела женщина. - Свежий пот, свежая кровь то, что нужно...
   Плавно извиваясь, она сползала по телу юноши все ниже, щекоча быстрым языком его кожу, затем неожиданно потянулась ртом к ране. Напрягшись, он ощутил, как влажные ее губы охватывают края пореза плотно и сильно, точно присоска легендарного спрута, а в глубь поврежденной плоти проникает тот же беспокойный язычок, больше похожий сейчас на крошечное щупальце либо шуструю нежнокожую змейку. С ужасающей ясностью Т'эрику виделось, как ядовитые соки Кобры заполняют рану, впитываются кровью, разносятся по всему телу, - в самом деле, жжение в боку нарастало, будто прямо на коже разгорался костер.
   Все они тут заодно! - скрипя зубами, ярился Т'эрик. Сгрудились вокруг кормушки и не хотят потесниться... Только к чему такие сложности? Достаточно ведь неприметного точечного укола, убивающего с отсрочкой, зато наповал, - Кобры это умеют. Или вздумалось поизмываться напоследок? Ну, так и ей это станет недешево!..
   Однако боль так и не поднялась до нестерпимости, терзая, но и чем-то радуя в то же время, - а потом круто пошла на спад. Еще недолго Т'эрик блаженно вслушивался в волны сладкой истомы, растекающиеся по телу от того места, где он уже не чувствовал раны. Затем осторожно поднял Зию с колен, и тогда она подставила юноше окровавленные губы. Словно перед недавним боем, Т'эрик ощутил крепнущую меж ними связь. Ее дразнящие запахи, сладость ее губ, почему-то усиленная привкусом крови, неутомимый змеиный язык, раз за разом прорывающийся в глубь его рта, близость податливой, льнущей к нему плоти - такой набор способен выманить из панциря и более искушенных. Против воли он распахивался Зие навстречу, теряя осторожность, - бездомный заблудившийся щенок, не приученный к ласке. Конечно, у Т'эрика и прежде случались недозволенные встречи - но разве можно сравнивать? Могущество Кобровых чар и восхищало его, и пугало. Колдунья! - слабея, думал юноша. Куда мне против нее?
   Тонкие руки Зии шуршали под курткой, покусывая нетерпеливыми ладонями его беззащитную кожу, опускаясь ниже. Незамутненным еще уголком сознания Т'эрик уловил, как распался и соскользнул на пол трофейный пояс вместе с мечами. Затем опасно ослабли застежки на штанах, а в образовавшийся зазор тут же проникли неугомонные руки-змеи.
   - Постойте, - в отчаянии выдавил Т'эрик. - Мы же не на равных!
   Кобра замерла, напружинясь.
   - Что, в самом деле? - удивленно спросила она. - Ах, мальчик, мальчик!.. Ну, будь по-твоему.
   Неуловимым движением женщина отстранилась, просочившись меж его рук, точно вода, и поднесла пальцы к горлу. С тревожным треском платье стало раздвигаться на ее груди, открывая потрясенному взору юноши узкий, обтянутый узорчатой чешуей торс, на котором чужеродно и трогательно лепились две нежнокожие округлости, чуть провиснув под спелой тяжестью.
   - Этого ты хотел? - вкрадчиво прошипела Кобра. - Смотри же, смотри!
   Отступая к выходу, она плавно водила плечами из стороны в сторону, и груди колыхались в такт, вычерчивая острыми сосками замысловатую кривую. Завороженный, Т'эрик следовал за женщиной будто на поводке, нагоняя с каждым шагом.
   - Смотри же! - шелестела Зия, и прореха меж складчатыми шторами сползала по извивающемуся животу, а следом, повинуясь ожившему рисунку змеиной кожи, устремлялись глаза Т'эрика. Странное это подобие танца уже вынесло Кобру на середину спальни, когда чешуя внизу ее живота наконец истончилась на нет, а на смену чешуйкам показался пепельный пушок, небрежно маскирующий вход в мягкую расщелину, где, чудилось Т'эрику, уже набухали соками розовые лепестки. Или это его дразнили клочья дыма, взвихренного вилянием женских бедер?
   - Хочешь меня? - шептала красавица. - Признайся: хочешь? Маленький, глупый, зарвавшийся мальчуган, ты еще не видел меня всю - показать, выдержишь ли? Ах, малыш, малыш!..
   Удивительный ее голос обволакивал, и размягчал, и манил, и волновал до дрожи. Сглотнув слюну, Т'эрик вдруг шагнул к женщине вплотную, ворвавшись руками под распахнутое платье, и притиснул ускользающее тело к себе, обнаженной грудью к груди. Упругие волны прокатывались вдоль позвоночника Кобры с грозной силой, заражая юношу ритмом, сводя с ума.
   Внезапно из складок ткани вымахнули две ноги, босые и голобедрые, зато отягощенные жесткими поножами, и оплели его тесным кольцом - будто капкан сработал. Непроизвольно Т'эрик перебросил ладони на тонкие ее колени. Но тотчас, будто с ледяной горки, руки соскользнули по гладким бедрам вниз, глубоко под юбку, и захватили полные горсти прохладной мякоти. Уступая нажиму Зииных рук, вдруг затвердевших, юноша плавно обрушился на нее, погружаясь в розовый туман, точно под воду.
   А ведь в обычаях Кобр умерщвлять сторонних любовников! - еще промелькнуло на задворках сознания, но не задержалось. Погребенная под ним женщина извивалась и билась, грозно шипя, гибкие конечности хлестали вокруг, словно Т'эрик угодил в гнездо питонов. Подхваченный багряным смерчем, он уже не помнил себя, не ощущал собственных границ. Привычная скорлупа срывалась с него порывами неистового вихря, и всем развороченным, беззащитным существом юноша врастал в чужую плоть, в стороннее сознание, и наслаждался этим, и не страшился более ничего, безоглядно покоряясь чарующему ритму. Словно в горячечном сне, луч его зрения выхватывал из тумана то изящную ступню, скрученную в полукольцо, то вытянутые трубкой губы, слепо ищущие ласки, или же трепетный холмик, смятый дерзкой ладонью. Но чаще и охотнее всего - раскрывшуюся наконец раковину, меж ворсистых створок которой призывно распускался волшебный цветок, сияя влажной свежестью.
   Внезапно в Т'эрике всплыло понимание, что голый его зад плотно оплели Змеиные ноги, настойчиво подтаскивая к нетерпеливо вздернутому входу. На мгновения он уперся, боясь повредить хрупкие лепестки. Затем сознание вновь расплылось вокруг него облаком, и он ощутил себя покорным дополнением другого. Миг слияния отразился в Т'эрике мощнейшим разрядом, пронизавшим его до кончиков пальцев, и пока проникновение длилось, разряды следовали беспрерывно, сотрясая и опасно расшатывая обоих.
   Действительно, такой выплеск чувств оказался чрезмерным для Т'эрика, и лавина стронулась куда раньше, чем следовало бы. Набирая скорость, она устремилась под уклон, к неизбежному уже взрыву, и только успел Т'эрик погрузиться к горячему упругому дну, как взрыв грянул, расплавив его без остатка в чужой сути. Мучительные и сладостные волны прокатывались по его телу, сотрясая Т'эрика в конвульсиях, вздымая все выше, пока наконец - уже совершенно обессиленного - его не догнал последний могучий вал, захлестнув блаженным, расслабляющим теплом. И тогда со вздохом облегчения юноша провалился в мерцающую пустоту.
   Но, может, постыдная эта нестойкость и спасла Т'эрика. Ибо чуть позже, когда он вяло и нехотя собирал себя по кускам, с трудом разлепляя клубок тел на половинки, над ухом ошеломляюще прозвучал характерный щелчок. Встрепенувшись, юноша вывернул шею и прямо перед глазами увидел короткий клинок, выпущенный из кистевой пластины Кобры - похоже, ему на погибель. Впрочем, это могло оказаться неуместной шуткой, однако Т'эрик не стал медлить. Мгновенно отстранясь, он поймал Зию за разлетевшиеся кисти и со всей силой вогнал жала в стену, далеко за ее головой. Тотчас женщина выгнулась под ним дугой, силясь высвободиться из капкана, но в следующий миг Т'эрик сдвинулся назад и ухватился уже за ее щиколотки. Неожиданно под его пальцами подались тайные клавиши, и тут же из поножей выщелкнулась пара новых клинков, вдвое длиннее. Оскалясь с испугу, юноша разбросал руки пошире и с размаха всадил лезвия в пол, теперь пригвоздив Кобру сразу в четырех точках. И невольно попятился, опасливо наблюдая, как тонкое ее тело внезапно взмыло в воздух и зависло в чудовищном напряжении. Под нежной плотью будто стальные канаты обозначились - пару раз Зия рванулась, пытаясь расшатать клинья. Но из такой ловушки редкий мужчина бы выбрался, а могущество Кобр, как известно, таится не в мускулах. И в следующее мгновение женщина опустилась лопатками на ковер, улыбаясь поверх своих прелестей с прежней уверенностью, открытая и доступная Т'эрику каждой складкой.