Иванов Сергей Григорьевич. Железный зверь (Погружение в Огранду - 2)

   - Видишь? - внезапно произнес Голос. - Вовсе не я сломал тебя тогда я лишь пытался склеить, заклятием заслонив прошлое.
   - Зачем? - хрипло спросил Эрик.
   - Наверное, тогда я еще был способен на жалость.
   - Ложь! Ты покупал себе прощение. - Эрик злорадно рассмеялся. - Но с ценой ты промахнулся - предательство стоит дороже!
   - Твое тоже? - вкрадчиво пророкотал Дэв.
   - Я не предавал!
   - Ты уверен? Но ведь кто-то отключил Защиту.
   - Не морочь мне голову! - рявкнул Эрик. - Если доживу до утра, когда-нибудь выясню и это. А сейчас я пришел за другим.
   Изображение померкло. Но тут же из беспощадного Зазеркалья навстречу Эрику снова потащили зареванного мальчишку, и во внезапном приступе гнева он саданул по стене рукоятью меча. От богатырского удара по сторонам брызнули ветвистые трещины, и громадный кусок зеркала неожиданно осыпался вниз тусклыми черепками.. Из-под хрупкой корки проступила смердящая рыхлая масса, уже источенная трупными червями, - Эрик отшатнулся с омерзением.
   - Э-э, старина, - пробормотал он глухо, - да ты наполовину покойник!
   - А ты не знал? - спокойно откликнулся Голос.
   Но тут Эрик ощутил голой спиной угрозу и обернулся, еще издали высветив мохнатую тушу, спешащую к нему со всех восьми ног, - куда крупнее и проворнее тех черных пауков, что закупорили горловину. Конечно, это снова была Паучиха-царица, прежде обитавшая в порочном сознании Ли, а ныне сосватанная Черному Спруту. И теперь в ней не осталось ничего от человеческой сути - свирепая хищная тварь, усердно оплетавшая паутиной выжженное нутро Дэва, будто уже полагала себя тут хозяйкой. То ли Спрут натравил ее сейчас, то ли господин помогущественнее - а скорее, Паучихе самой не терпелось свести счеты с дерзким пришельцем. Впрочем, и Эрик на сей раз не собирался отступать.
   - А ведь и здесь, похоже, ты погорел на самомнении, - с ухмылкой заметил он. - Подарочек еще тот! На месте Ли я не слишком бы по нему горевал, да и тебе он не принесет радости.
   Чудовищная паучиха уже неслась на Эрика, точно боевой "единорог" на полном ходу, - толстый канат натужно содрогался под ее лапами, и проще всего было бы сейчас его перерубить. Но даже тогда скандальная тварь вряд ли оставила бы Эрика в покое. А потому он лишь сдвинулся немного в сторону, выбирая место для встречи, и приготовил мечи.
   Не добежав десятка шагов, Паучиха грузно скакнула на Эрика. Небрежно он ускользнул от атакующей туши, и та с налета врезалась в стену, отозвавшуюся гулким стоном. В следующий миг лавина тяжких Дэвовых воспоминаний обрушилась на Паучиху, на мгновения погребя ее под хрустящими черепками и тут же ссыпавшись дальше. Ошеломленное чудище все ж удержалось на месте, растопырясь всеми лапами между обнажившейся мертвечиной и ближней нитью. Но в этот миг Эрик летящим прыжком заскочил ему на спину, накрест рубанул под собой волшебными мечами, распоров паучью головогрудь на всю глубину. И сразу отпрыгнул в сторону, безошибочно, будто заправский канатоходец, угодив на нить. Брезгливо поскреб клинком о клинок, счищая черную слизь, а искоса наблюдал, как рушится в проем издыхающая Паучиха, недавняя оборотная суть императорской супруги. Обваливая со стены новые порции зеркальной корки, она наконец канула во Тьму, откуда вышла когда-то, и вновь стало тихо. Действительно - глупая тварь!..
   - По крайней мере, теперь тебе не грозит увязнуть в паутине, проворчал Эрик. - Я берегу тебя для себя.
   Не получив отклика, он возобновил спуск, легко угадывая божественный след и лишь иногда проверяя свое чутье Клыками. Видел он тут все дальше, обвыкающимся зрением вновь расчленив пространство на вполне проницаемый сумрак и уныло кружащие по нему клочья черного тумана, похожие на оторванные щупальца. Далеко внизу, куда Эрик направлялся, они смыкались в клубящееся месиво, зато над его головой уже проступали оплавленные своды, испещренные бесчисленными дефектами, - словно в старом храме, погибающем от холода и сырости. Даже и сейчас осколки лопающейся корки беззвучно падали сквозь рваный туман то тут, то там, добавляя памяти Дэва новые прорехи. А через наслоения паутины, закупорившей единственный вход, Эрик еще ухватывал проблески далекого света, сам наливаясь от них сиянием, будто посланник небес. Но тягостный спуск все длился, и постепенно вся жизнь стала казаться Эрику непрерывным погружением во Тьму - хотя и с частым пока оглядыванием на Свет. Еще несколько раз он пробовал разговорить Дэва, но тот отмалчивался, будто страшился здешней своей открытости.
   Странно, но по мере снижения у Эрика ощутимо падал вес, словно бы он приближался к центру планеты. Прыжки его становились длиннее, больше уже походя на перелеты, но и паутина делалась тут все реже. Обнаглев, Эрик соскакивал на едва различимые внизу нити, каждый раз рискуя промахнуться и ухнуть в темные глубины, - но пока ошибок не совершал. Правда, когда он пронизывал туманные щупальца, сгущающаяся Тьма злобно жалила цепенящей стужей его обнаженный торс. Покряхтывая сквозь стиснутые зубы, Эрик терпел.
   И вдруг, спикировав на очередную далекую нить, наследием убитой Паучихи мелькнувшую среди сгрудившихся щупалец, Эрик очутился под клубящимся сводом громадного сумеречного пузыря, вздувшегося на глянцевой поверхности черного озера. Невдалеке плавно вращались по кругу три мерцающих шара, изливая вниз бледное свечение, точно тройка призрачных фонарей. А по центру купола вздымался высокий утес, похожий на столб застывшего пламени, и в одной из многих его пещерок действительно плясали багровые отблески.
   Божественный след здесь безнадежно терялся, будто отсеченный невидимым лезвием, и со вздохом Эрик спрятал отказавшие не ко времени Клыки. Трудолюбивая Паучиха успела обжить и этот укромный угол, но Эрик не спешил спускаться к странному озеру, задумчиво озираясь. Порции зеркальных черепков долетали и сюда, без всплесков погружаясь в вязкую жидкость. А изредка сквозь клубы тумана проглядывала далекая стена, и тогда Эрик замечал, что озеро медленно, но неуклонно наползает на зеркало. И на какие глубины уходят мертвеющие стены? Не это ли и есть искомая Тьма?
   Но тут Эрик услышал завораживающую мелодию и сразу забыл о многом, если не обо всем. Колдовской голос показался ему знакомым, хотя звучал теперь совсем иначе: нашептывал, заклинал, обещал невыносимое блаженство и сладостные муки. Россыпи тревожных звуков взмывали от хриплого стона до пронзительного, запредельного визга. Затем снова рушились на самое дно, свободно мечась по всему диапазону, но ухитряясь при этом сохранять единую окраску. И отзывались в Эрике такой же дикой, первозданной страстью, пробуждая в его паху, губах, ладонях томительные воспоминания, захлестывая рассудок, подчиняя тело. А исходила грозная магия как раз из той уютной пещерки, озаренной багряными всполохами.
   Мускулы Эрика уже дергались в такт властной мелодии, влекущей к себе все настойчивее. Словно на призрачном аркане, он покорно перелетел сразу на две нити ниже, вплотную к пещерке, и наконец увидел таинственную певунью.
   Она впрямь походила на его богиню точно сестра и тоже казалась нагой если не считать роскошного шлема, полностью скрывающего волосы. Но ее распахнутые крылья отливали черненой сталью, а прекрасное спелое тело было от висков до когтистых птичьих ступней затянуто в иссиня-смуглую кожу, топорщившуюся на локтях пучками жестких волос. Темные соски казались выточенными из бронзы, и лишь в двух местах тугая пленка раздвигалась чувственными губами, набухшими алой кровью. Прикрыв глаза и запрокинув скуластое лицо, ночная птица стояла на четвереньках возле входа, ритмично раскачивалась, словно под незримым партнером. И манила, звала Эрика чарующей песней. За ее оттопыренным задком, в глубине крохотной пещеры, жарко пылал костер, даже оттуда доставая Эрика лучами, а с невысокого потолка свешивались каменные сосульки, и на их полированных боках играли радужные блики.
   Но во всей этой благодатной картинке по-настоящему радовала глаз лишь сама дева-птица - остальное показалось Эрику натужной подделкой. Впрочем, одна деталь дернула его и на птичьем теле - длинный хвост, хлещущий по стенам в такт ее рывкам. Слишком он был красен для ее тонов, лоснясь неуместной слизью, и походил больше... ну да, на змеиный язык!
   Вот теперь картинка сложилась: разверзшаяся пасть поджидала добычу, обжигая ледяным дыханием, а на острие исполинского языка, будто на хвост взбесившегося питона, была насажена обольстительная приманка, любовной песней подзывавшая неразборчивых самцов. И наконец стало ясно, кто задавал ритм колдовской мелодии, безжалостно подталкивая птицу студеным жалом.
   Могущественные чары ссыпались с Эрика, испаряясь в его горячем сиянии. Он глубоко вздохнул и потряс головой, беззвучно рассмеявшись. Затем оценивающе прищурил глаза, разглядывая багровое нутро пещерки, и вдруг стремительно скакнул - прямо в открытую пасть. На лету выхватил меч, пружинисто упал возле птичьего зада, мгновенно махнул позади нее клинком, отсекая поддельный хвост. И тут же мощным толчком послал себя обратно, прихватив с собой ночную красотку. В следующий миг чудовищная пасть с грохотом захлопнулась, будто обрушилась скала, но - вхолостую.
   Едва не промахнувшись, Эрик дотянулся свободной рукой до заветной нити и новым рывком переправил обоих еще выше, к подходящему перекрестию спасительной паутины, на сей раз рассчитав полет безупречно. Взлетев почти к самой карусели осветительных шаров, Эрик швырнул ошеломленную девицу на перекрестье. Затем одной рукой, словно тигриной лапой, притиснул ее к нитям, а второй ухватился за торчащий обрубок раздвоенного жала, судорожно пытавшийся укрыться сразу в обеих норках. Напрягшись, плавно вытащил его наружу и брезгливо отбросил прочь.
   - А ведь ты не предупредил меня! - произнес Эрик. - Слышишь, Дэв?.. Не захотел? Или не посмел?
   Он подул на обожженную ладонь, сам удивившись внезапной догадке, затем повторил убежденно:
   - Ты не посмел! Эта глыба черного льда для тебя страшнее, чем был сам ты для подданных Империи! Чем же она сломала тебя, Дэв?
   - Сейчас увидишь, - глухо ответил Голос.
   Смуглая девушка-птица освобождение трепыхнулась под рукой Эрика, и он поспешил усадить ее себе на колени, на всякий случай придерживая за локти. Вот теперь можно было разглядеть это пленительное, сладкоголосое чудище без помех. И сама сумеречная красавица лишь сейчас распахнула длинные глаза, диковато повела ими на Эрика.
   - Симпатичный у тебя шлем, - произнес он мягко. - Но даже он любую голышку делает похожей на рабыню. Может, снимем?
   Птица испуганно встрепенулась, но Эрик уже потащил за гребень. Неожиданно кожа по всему ее телу сдвинулась и потянулась следом за шлемом, будто защитная пленка. Непроизвольно Эрик дернулся, и шлем оторвался. Столь же внезапно пленка соскользнула по настоящей, светлой и нежной, коже к самым ступням и бесследно исчезла, точно черное заклятие. А из-под шлема по обнажившимся плечам рассыпались темные волосы, отблескивая в свете кружащих фонарей. У девушки сохранились прежние стальные крылья, и длинные ноги завершались такими же птичьими ступнями - но монстром она больше не казалась. И хотя силы Подземелья пока имели власть над этой летуньей, сопротивляться им девушка уже могла. Пожалуй, она стала еще обольстительнее, сменив чудовищную гармонию на почти человечью, но... это была не его Птица.
   - Улетай отсюда, моя прелесть, - посоветовал ей Эрик. - Слышишь? Улепетывай со всех крыльев и подальше. Тут скоро может сделаться жарко.
   Со значением он посмотрел вниз, на оплывающий черный утес, из-под испарявшейся корки которого все жутче полыхало космической стужей, и добавил:
   - Конечно, вряд ли тебя примет Небо, но, может, ты разыщешь подходящее гнездо в лесной тени, вблизи от наших родичей - кошек... Лети!
   Эрик разжал руки. Некоторое время птица недоверчиво выжидала. Затем рывком подобрала под себя когтистые ступни и взмыла к туманному куполу, в один миг затерявшись среди смоляных щупалец. Усмехнувшись, Эрик снова перевел взгляд на пробуждающееся дно.
   Ледяная глыба уже превратилась в сгусток завораживающей Тьмы истинной, Подземельной, стремитсльно высасывающей из окрестного пространства последние крохи тепла. Вокруг нее клочьями хищного пара вскипало злосчастное озеро, а клубившаяся по стенам мгла попросту бледнела рядом с праматерью всех ночей и туманов, трусливо отступая в зияющие щели. Затем над бурлящей поверхностью взметнулись двенадцать длинных тел и заметались, закорчились на коротких поводках, пытаясь отвернуть от Тьмы уродливые слепые морды, бессильно огрызаясь зубастыми пастями. И жутко было представить, что вытворяли они сейчас в Храме своими чудовищными хвостами.
   Беззвучный тоскливый вой заполнил исполинскую полость, наверное, даже прорвавшись наружу через горловину, и заметался меж округлых зеркал, испещряя их новыми прорехами, обрушивая вниз лавины хрупких черепков. А навстречу им вздымался из обезумевшего озера поток черного дыма. Но, едва поднявшись над Эриком, втягивался в мерцающие шары, как видно извергаясь сквозь них вовне, превращаясь в гипнотические лучи, что наводили ужас и оцепенение на живое. И все сильней содрогались тяжелые головы Щупалец под выплесками подземельного холода.
   - Правильно говорил отец: не можешь встать над Пирамидой, лучше отойди в сторону, - заметил Эрик. - При всем старании, Спрут, ты сумел поделиться с ближними лишь частью своей боли. Стоило тогда продаваться?
   - Ты разбередил мой кошмар, - с трудом ответил Голос. - Этого я не прощу.
   - Что доказывает мою правоту, разве нет? Но я же и помогу тебе освободиться. Ведь ты хочешь умереть?
   - Вместе с тобой, - рыкнул Голос. - Согласен?
   - Я еще подумаю, ладно?.. А теперь замолчи.
   Оценивающим взглядом Эрик окинул беснующиеся Щупальца, намертво застрявшие здесь тупыми, злобными корневищами. До сих пор Охотники лишь сшибали насадки с длинных хвостов, после чего те нарастали снова, - а следовало рубить головы. Только вот чем?
   Эрику показалось, что паутинная крестовина стала провисать под ним, натужно потрескивая, словно и ее проняло студеным дыханием Тьмы. Правда, весил он по-прежнему крохи, но тросы вполне могли лопнуть от собственного натяжения. И что тогда: медленное падение на черное солнце?
   Опасливо оттолкнувшись, Эрик перелетел на нить выше, вплотную к тройке кружащих фонарей, внутри которых уже различались мелькающие тени. И вновь озадаченно уставился в ошеломляющую глубь космического провала. А ведь такую законченную, абсолютную Тьму я уже наблюдал сегодня, вдруг вспомнил он. И совсем недавно - в чреве Железного Зверя. Так отчего не стравить двух свирепых тварей?
   - Все вокруг - грязь! - с внезапной яростью проскрежетал Голос. - И тебе, чистюля, тоже не отмыться. Что ты строишь из себя?
   Эрик от души рассмеялся.
   - От кого только я не слышал этих слов, - ответил он. - Как же ты скучен, Спрут!.. А хочешь знать разницу? Ни один истинный чистоплот не полезет в грязь добровольно, зато уж она липнет ко всем... Ну и кто из нас кому жить не давал? Разве это не ты загнал меня в угол? А может, ты вправду искал смерти?
   - Я искал спокойствия и порядка.
   - Ну да - как на кладбище, - ввернул Эрик.
   - Я не желаю ничьей смерти.
   - При условии, что все станут твоим подобием?
   - Во всяком случае, им придется мне покориться, - сумрачно подтвердил Голос. - И разве я не заслужил этого?
   - Чем же? Ты не способен возвыситься над лучшими иначе, как втаптывая их в землю. Поэтому и усердствовал так, охотясь за подлинными, многоцветными магами - магами-созидателями. Ведь ты лишь бездарный подражатель, Дэв, а потому вынужден промышлять грабежом... И знаешь, чудище, - неожиданно добавил Эрик, - теперь мне, пожалуй, тебя жаль. Может, подбросить чего-нибудь на бедность?
   - Замолчи! - рявкнул мутный от неспадающей боли Голос. - Я впрямь уже хочу смерти.
   - И я постараюсь, чтоб она была легкой, - пообещал Эрик. - До скорой встречи, Спрут!
   Скользящим шагом он переместился по нити к самому центру гигантской полости, остановившись как раз над прожорливой дырой в Подземелье. Затем аккуратно снял с пальца темное колечко, недолгий свой талисман, и положил на середину ладони. Невдалеке, в плотном дыму, почудился прозрачный луч, нацеленный из клока Тьмы строго в зенит, будто ее подвесили на невидимом канате, - но отвлекаться на новую странность Эрик не стал. Сфокусировав глаза на опасном колечке, он напрягся, проницая в нем кружащую черную точку, и пальцем свободной руки стал водить следом за ней, постепенно нанизывая Железного Зверька на свою магическую ось. И когда палец связался со Зверем накрепко, вдруг выдернул из-под колечка ладонь, а указующим перстом властно повел по расходящейся спирали.
   И теперь уже Зверь последовал за пальцем, словно на аркане. Крохотное кольцо будто лопнуло в первые же мгновения падения, а из него выхлестнулся черный удавчик и принялся накручивать все новые витки, в то же время подрастая с невероятной быстротой, - пока громадное Кольцо Судьбы не уперлось в зеркальную стену и не продолжило ниспадающую спираль вплотную к ней.
   Эрик дождался, когда не знающий удержу Железный Зверь врежется в бронированные радиусы щупалец и по своему обыкновению бешено прорубится сквозь них. Он успел еще увидеть, как обвалились в озеро их безмозглые головы, медленно погружаясь, а затем руками вперед нырнул в ближайший из магических шаров, тускло отражавших реальность.
   2
   Вместе с обратившимся в бледный луч дымом Эрика вышвырнуло наружу, и он упал на почти такие же нити, склеенные в тугую сеть. Далеко под собой, сквозь проницаемую теперь мглу, увидел крохотный купол света, в котором, вокруг утомленно танцующей Ю, едва умещались горстка Стражей с Крогами да пятерка Охотников. А в следующий миг Эрик вскочил на ноги и обернулся, выхватывая Клыки.
   Дэв громоздился неподалеку, похожий на глыбу застывшего металла. Высотой он не уступал полуторарослому богатырю-Питону, но казался тяжелее того втрое. На неохватном торсе лепилась шея, напоминающая кряжистый пень, а на столь же массивном корявом лице зияли ужасные глаза и пучились губы, способные, похоже, растягиваться до ушей. Судя по всему, Черный Спрут давно не показывался на глаза никому, кроме самых доверенных слуг - да еще, может, своих жертв. А на нечастых дворцовых приемах подменял себя кем-нибудь из Разящих, воплощаясь в одно из собственных щупалец.
   - Все-таки приятно видеть своих врагов уродами! - со смешком приветствовал его Эрик. - Но где же твой третий глаз - на затылке?
   Молча Дэв сдвинулся в сторону, и за его спиной Эрик увидел божественную Птицу - одурманенную неведомым ядом, запутавшуюся в липкой паутине вместе с белоснежными парусами. Ошеломленный, Эрик умолк, судорожно сглотнул слюну.
   - Я только оборву ей крылья, - сообщил колдун-великан. - Зачем тебе летунья? Куда спокойнее держать друзей на привязи.
   - Раньше я тебя убью, - возразил Эрик, с трудом сдерживаясь.
   - Как ты однообразен! - усмехнулся Спрут. - А ведь я щадил тебя столько времени.
   - Разве? И кто же тогда подсылал ко мне убийц?
   - У каждого случаются помутнения - ты же видел. - Дэв снова растянул губы в мертвенной ухмылке. - Но я не слишком старался, верно? Иначе как бы ты ускользал?
   - Выходит, ты по-прежнему жалостлив?
   - Просто мои позывы на самоубийство не так серьезны, как ты вообразил.
   - Это-то при чем! - удивился Эрик.
   - А кто сделал тебя таким, каков ты есть? - спросил Спрут. - Кто закалил и оформил тебя в своего ушедшего друга?.. Ты смеешься! - с внезапной яростью рявкнул он. - Да, когда-то и у меня был друг - настоящий, единственный, лучший из людей!.. Пожалуй, он был даже слишком хорош для этого подлого мира.
   - Оттого ты и предал его?
   - Возможно, - угрюмо кивнул колдун. - С его уходом мир обрел прежнюю гармонию, но... утратил смысл. Поэтому я сохранил тебя.
   - И что же дальше?
   - Затем волшебная суть Кира стала возрождаться в тебе, но пестовал и направлял ее уже я.
   - Ну и что? - снова спросил Эрик, все еще недоумевая.
   - Ты - мое оправдание, моя зацепка в этом мире! - с грозным напором произнес Дэв. - Ты - мой сын. Как же я могу желать тебе смерти?
   - Но ты-то мне вовсе не отец, - рассмеявшись, возразил Эрик. - Ну, я понял наконец!.. Позавидовав могуществу Кира, ты стащил у него минус-копию, побочный продукт его чародейства, и впустил ее в себя. За что и расплачиваешься теперь этой жуткой - воистину чудовищной! - отцовской страстью. Но ведь она не помешает тебе при надобности убрать и меня?
   - Ты еще не все понял, умник Эри, - вкрадчиво пророкотал Спрут. - Мы связаны куда тесней, чем ты думаешь. Помнишь прозрачный трос, на котором повисла Тьма? Напрасно ты не пригляделся к нему внимательнее - ведь он уходит прямиком к твоей магической сути, поддерживая Равновесие. А стоит убрать тяжесть с одного края, как тут же провалится в пропасть и другой. Наши судьбы сшиты намертво, а ведь ты себя любишь, мой маленький Тигр, - не то что я. - Дэв снисходительно усмехнулся. - Ты не посмеешь меня убить!
   - В этом и был смысл заклятия, да? Конечно, теперь-то я тебя узнаю! Какая уж тут жалость и что тебе до прощения!..
   - Я в самом деле тогда...
   - Вздор! Ты прилепился к моему Свету, чтобы подтащить к этому миру Тьму, разве нет? Ты умножал свое могущество, Дэв. А заодно впечатал в мое сознание чужой слепок, чтоб и меня переродить в такого же урода, как сам. Это твой путь в бессмертие, верно?
   - Что за чушь!
   - Почему же? Каждая тварь стремится себя сохранить, и чем меньше мозгов, тем больше стараний. Для того и к власти рвутся, чтобы ломать других под себя, а кто не согласен - в пропасть!.. Ты же бесплоден, Дэв, а умирать бесследно не хочется: страшно оставить после себя пустоту - зачем жил, чего добился, кто вспомнит? Вот и тянет тебя к порядку, в котором можно стать эталоном для прочих, заполнив мир миллионами своих оттисков. У тебя мания, Дэв, ты надеешься пробраться в вечность через черный ход, и твоя страсть к живой крови - оттуда же...
   - Умолкни, щенок! - оглушительно рявкнул Спрут. - Ты бредишь?
   - Что, задел за живое? - участливо спросил Эрик. - Значит, ты еще не вполне умер. А вот когда последние угрызения уйдут под воду...
   - Договаривай.
   - Тогда ты обретешь наконец цельность и - умрешь. Кончатся твои страдания, вместе с жизнью...
   - "Отлетит душа"? - съязвил колдун.
   - ... а здесь останется лишь одичалая плоть, загнанная Духами в тесный Круг и по инерции пытающаяся размножиться.
   - Ты сам-то веришь в это?
   - Я это вижу, Спрутище, чувствую кожей - и самого пробирает мороз от твоего одиночества.
   - Но разве ты не со мной, сын? - с усмешкой спросил Дэв. - Разве у тебя поднимется на меня рука?
   Задумчиво Эрик снова посмотрел вниз, на стиснутый мраком световой купол. Даже без голов чудовищные щупальца удерживали Храм мертвой хваткой и, похоже, отмирать будут долго. Однако новые, взамен этих, Тьма отрастит не скоро - во всяком случае, не за один год. Хватит ли времени?
   - Еще один вопрос, - сказал он. - Как мне прорваться к своей памяти?
   - Это невозможно, Эри, - почти сочувственно ответил великан. Заклятие впечатано в глубины твоей волшебной сути - так что разве только перед смертью...
   - Но ты хоть знаешь, что стало с моим отцом?
   - Кир вправду погиб тогда. Можешь не верить, но я видел тело.
   - Хорошо, - вдруг решился Эрик. - Будем считать, ты меня растрогал. Пожалуй, я даже позволю тебе уйти, если ты уберешься из Столицы тотчас и навечно - вместе со всеми своими отростками, мертвыми и еще живыми.
   - Позволишь? - усмехнулся Черный Спрут. - Ты - мне? Смотри же!
   Каждая из бронированных его конечностей внезапно распалась на два щупальца. В четыре верхних тут же выщелкнулись из пазов вороненые клинки, а нижние разъехались но углам и чуть согнулись для устойчивости, выпустив из железных ступней кривые когти. И вот уже перед Эриком раскорячилась восьмилапая громада, более напоминавшая боевую машину. Тотемный зверь все же одолел в Дэве человека.
   - Духи! - произнес Эрик потрясение. - Нет, тебя уже поздно отпускать.
   - Я и сам не уйду, - глухо отозвалось чудище. - Ты срубил мне все щупальца, Тигр, но ты же и поделишься со мной Силой. Ведь хочешь ты получить обратно свою пичугу?
   - Занятный поворот! - хмыкнул Эрик. - И как ты представляешь себе наше сотрудничество?
   - Ты снова не понял, - возвысил голос Черный Спрут. - Ты будешь служить мне - как преданный слуга и покорный сын. - Тут Дэв жутковато осклабился. - А вместе с тобой подчинится твой буйный приятель Горн, тоже, видно, черпающий силу в твоей магии, - конечно, если ты и дальше желаешь разводить божьих птах!..
   - Мои птицы не запоют в неволе, - грустно возразил Эрик. - Вообще, чтоб ты знал, истинные чудеса не вершатся в темноте - а что еще сможешь ты создать вокруг себя? - Он покачал головой. - Кажется, ты вознамерился выкачать меня, как и прочих?.. Ты отравишься моей магией, Спрут!
   - Ведь я все равно скоро умру - ты же видел. - Дэв утомленно прикрыл глаза. - И тогда на самом верху окажешься ты.
   - Такие, как ты, умирают долго - всю жизнь, - снова возразил Эрик. - И о каком "верхе" ты толкуешь тут? Ты же одержим Тьмою, Дэв, ты безумен - а не хватит ли с нас безумных правителей? Могу вообразить, что за Пирамиду ты собираешься построить и о каком порядке мечтаешь!.. Нет, старина, нам не столковаться с тобой.