Каплан Виталий. Полоса невезения

   Глаза его округлились, и взгляд мне совсем не понравился. Конечно, столичный обитатель Маус понимал мои временные проблемы. Мухинск наложил свой отпечаток на мой кругозор, но не до такой же степени...
   Все это я успел прочитать на его лице, прежде чем хакер произнес:
   - Шеф, алло! Вы знаете, какой сегодня день? Проснитесь!
   - А что такого? - произнес я, усиленно вспоминая число.
   - Главное Восхождение на носу! Еще пара дней и...
   - Так, - оборвал его я. - С этого места подробней.
   Лифт замер, добравшись до нужного этажа. На этом наши пути расходились, но Маус не стал выходить, а лишь встал так, чтобы загородить фотоэлемент, и полушепотом произнес:
   - В ближайшие дни станет известно о дате Главного Восхождения. О ней всегда сообщают в последний момент. Секретность, видите ли, неясно, правда, от кого, - взгляд его изменился. Похоже, Маус нашел объяснение всем вопросам. - Вы, наверное, в Мухинске и не слышали о таком!
   - Увы! Куда уж нам, чайникам да кофейникам.
   Маус оглянулся на коридор и быстрым шепотом произнес:
   - Это и есть наш настоящий юбилей. Говорят, что вначале "Струна" возникла в задумке, а уже потом Флейтист впервые увидел Ее.
   - Кто увидел? - не сразу понял я.
   - Флейтист, - Маус выразительно указал куда-то вверх. Моя некомпетентность больше не удивляла его, Технический Хранитель списал все на различие провинциального и столичного жаргона. - Самый первый. Самый главный. Вы же говорили с ним, да?
   - Да, - кивнул я, сам не зная что ляпнул.
   Впрочем, по тону Мауса было видно: он не сомневается, что я говорил.
   - Так вот. В этот день к Струне идет он. Понимаете, мы все одинаковы. Даже Старшие Хранители. Даже Главный Хранитель.
   Маус оглянулся назад и быстро, уже во весь голос, сказал:
   - Упс, ща тут орать начнут. Народ к лифту валит. Ладно, шеф. До скорого!
   Он отпустил дверь, а я нажал кнопку своего этажа.
   Почему он говорил в полголоса? Неужели просто не хотел меня позорить?
   Лену было не узнать - глаза весело блестят, всегда бледные щеки слегка порозовели, и вся она как будто светилась изнутри. Может и впрямь обрадовалась мне?
   - Привет, Косточка, ну как дела?
   Я не стал шутить про дела, которые у прокурора - воспоминания о дознавателях нашего следственного отдела навсегда вышибли из меня подобный юмор.
   - Хорошо дела. Мы еще подготовим отчет, но в общих чертах все разъяснилось. Шестая группа сработала топорно, надавили на интеллигентного старичка будто на какого-нибудь Абдульминова... Ну, тот и всполошился, вообразил, будто мы из них секту делать будем.
   - Надо же... - поморщилась Лена. - Велика слава "Струны". Между прочим, этот твой Николай Натанович - пример довольно показательный. Представь, какой крик устроят эти старперы-шестидесятники, вздумай мы выйти из тени. И заткнуть их праведные рты посложнее, чем всяким там Пасюковым. Идейные люди, уважаю. Но "Струну" не примут, слишком уж закоснели.
   - Я обнадежил дедушку, что никто не станет совать нос в его воспитательные дела. Просто спасем от наглых Зиминых и отойдем в сторонку. В тенёчек.
   - Ну и правильно. Мы за ним, конечно, присмотрим. Мало ли чего... Маньяки именно из таких правильных товарищей бывают...
   Я хмыкнул. Представить Натаныча в роли Железнозубого оказалось выше моих умственных способностей.
   - Но проследим незаметно. Так... банальная предосторожность. Дедуля ничего и не почувствует...
   Не понравилась мне эта фраза, а особенно сопровождавшая ее слова улыбочка.
   - Кость, это все не то, - помолчав, добавила Лена. - Не заморачивайся. Я совсем по другому поводу тебя вызвала, - она выдержала паузу. Понимаешь, тут возникла еще одна проблема... Надо тебе о ней знать.
   Я напрягся. О чем это она? Таким тоном говорят, если хотят как можно дольше тянуть время. Нелегко это - сообщать пренеприятное известие...
   - Тут, как бы тебе это сказать... к нам в отдел пришла разнарядка. Для выполнения особой работы необходимо отрядить группу сотрудников. Все подразделения сейчас загружены по уши и перебросить цельную единицу невозможно. Придется надергать людей из разных команд. Понимаешь меня?
   Я кивнул.
   - Я вот тут прикинула, - она вновь покосилась на документы. - Судя по роду деятельности, твой Хлестаков подойдет идеально...
   Я даже не сразу понял - кто это. Потом сообразил: Сайфер. Слишком частое общение с Маусом вредно для человека моего поколения.
   - То есть его переведут...
   - Только на время, - подняла она вверх указательный палец. - Тем не менее подпиши вот эту бумагу. Это что-то типа уведомления. Понимаешь?
   Я с удивлением взглянул на бланк.
   Да, в "Струне" все же была бюрократия. Организация разрослась, требовала хорошей канцелярии и бухгалтерии. Частенько случались сбои, бумаги и файлы терялись, одно не состыковывалось с другим, порой маячили и ослиные уши. Но до маразма система еще не дошла и доходить вовсе не собиралась.
   Если надо что-нибудь подписать, значит, в этом есть конкретная необходимость. Интересно, какая?
   - Ты что, Кость? Задумался так...
   - Да, ничего, - сказал я, скользнув по бланку глазами. - Готово.
   Лена выхватила подписанный лист и спрятала его в толстую папку. После чего одарила меня очаровательной улыбкой.
   - Теперь ты не несешь за его действия никакой ответственности. Да он тебе, насколько я понимаю, в ближайшие дни и не понадобится. Правильно ли я понимаю, что палить в гражданина Зимина из базуки уже незачем?
   На секунду я задумался.
   - Да, в общем, там осталась одна бюрократия. Требуется официальная бумага о пересмотре решения санитарной комиссии. Соответственно, документы об отмене указа департамента имущества... Зимин, впрочем, больше не сунется. Он уже понял, что центр под нашей "крышей".
   - Ясно, - кивнула она. - А еще надо нанести визит одной важной тете и убедить ее, что есть вещи важнее, чем пополнение личного счета. Я думаю, Кость, ты и сам с этим справишься. Без базуки. А своему Хлестакову скажи пускай отправляется в путь. Машина отходит в десять вечера.
   - Чего так поздно? - просто ради приличия спросил я.
   - Ну, пока всех соберут... - задумчиво протянула Лена. - Да и какого им по жаре шляться? А так, по холодку, к утру на месте будут.
   Какое же дело им сватают?
   - Тогда я пока отправляюсь в путь-дорогу, - вздохнул я. - Пойду нанесу тете визит перед сном...
   Лена сейчас же замахала руками, призывая меня не совершать подобной глупости, а затем строго взглянув, сообщила участливым тоном:
   - А вот спешка хороша только при ловле блох. Ты лучше выспись, отдохни. А с теткой торопиться незачем, выбить пыль из руководящих кресел мы всегда успеем. Тем более, сейчас уже она ничего не решает. Ты завтра лучше комиссию сделай.
   - А почему бы все-таки не рассказать тетушке на ночь страшную сказку? По-моему, сейчас я бодр как никогда...
   - Угу. Аки лимон после долгого и тщательного отжима.
   Она искренне хотела меня разгрузить. Откуда ей знать, как не хочется мне в родную и уютную квартиру?
   - Так точно, мой командир! - произнес я и натянуто улыбнулся.
   - Вот и отлично, Косточка. Иди-ка ты домой. Отдыхай, набирайся сил перед боем...
   3.
   ...Машины приближались от Кольцевой. Два "Гепарда" двигались впереди, громадный как мановар джип катился чуть сзади. Он будто нарочно отстал, оставив себе место для разворота. Ведущий автомобиль держал скорость на уровне. Похоже, что пассажиры спешили.
   Поклонная Гора со своим монументом осталась чуть в стороне, впереди начинался Кутузовский - охраняемая федеральная трасса.
   Кортеж не сбавлял скорости. Машины двигались так же быстро, как и раньше, благо на этой дороге проблем со светофорами никогда не случалось. Разве что у простых водил...
   Десять вечера. Пятница. Людей немного - все, кто мог, вырвались из душного города на дачи. Видно, как по широким, размашистым тротуарам ползут редкие пешеходы. Кто-то идет в магазин, кто-то спешит с работы, где его задержали допоздна, кто-то направляется к Поклонной Горе.
   Последних больше всего. В основном молодежь: студенты, школьники. Десять вечера... В такую жару у многих основательно сбилось ощущение времени. Кое-кто целый день сидит дома и выходит лишь в сумерках. Примерно как сейчас.
   На Кутузовском людей мало, а машин и того меньше. Простые водители избегают удобной, но слишком непредсказуемой трассы, где внезапное появление "федерального транспорта" создает бесконечные пробки. Куда надежнее параллельные, пусть и дальние улицы.
   Вот и сейчас навстречу кортежу со свистом промчалась машина, увешанная мигалкой и громадным флажком на номерах. Старенькая копейка, невесть как залетевшая в этот район, испуганно шарахнулась прочь.
   Кортеж набирал обороты. Проблесковые маячки придавали ему солидности.
   Движущихся в сторону центра машин почти не было. Наоборот, рвались на волю, загород. Где-то далеко впереди маячила "газель" с раскраской столичной компьютерной фирмы. Чуть ближе мчался блестящий "круизер", далеко позади маячило несколько иномарок.
   Планировщики движения поработали на славу. Время было рассчитано точно, а может, кое-где даже и поработали со светофорами. Ни "пробок", ни обычных заторов в пути не предвиделось. Не было ни малейшей вероятности оказаться зажатым в плотном потоке машин.
   Третье транспортное кольцо. Когда-то здесь было только метро и пути железной дороги. Теперь - громадная развязка, служащая вдобавок некой границей. Центр начинается много дальше, но окраина кончается именно здесь. Дальше идет просто Столица, ее старые, основные районы.
   Проспект не сужается. Дома все так же далеки друг от друга, но сами они несколько изменились, всё больше становится высоких сталинских громад, с мемориальными табличками на стенах. В свое время вожди народа жили именно здесь, в громадных квартирах, больше похожих на маленькие дворцы или музеи.
   Дом 35/38 - длинное загнутое сооружение. Дом 33, мало чем отличающийся от своего собрата. По другую сторону от дороги проносятся узенький сквер, поворот на улицу, ведущую прямо к реке. На следующем повороте придется свернуть. Это самый опасный участок - съезд с правительственной трассы, узкий переулок, близко расположенные дома.
   Правда, и конечный пункт не столь уж далек. Если что, можно рассчитывать на поддержку. Да только опоздает она. Враги, буде таковые найдутся, ударят сразу и наверняка.
   До поворота осталось пятьдесят секунд, сорок пять, сорок...
   "Круизер", маячивший перед кортежем и шедший уже на самом пределе дозволенных скоростей, неожиданно разражается жуткий свистом. Водитель ударил по тормозам, стирая инвалютные шины о новый асфальт. Тяжелый квадратный корпус резко повело вперед, развернув на девяносто градусов, двери автомобиля распахнулись, и в следующий миг время изменило свой бег...
   Оно будто вляпалось в лужицу слизи, став тягучим и липким, растянулось раза в два, если не больше. Замерли редкие автомобили, прохожие, и, наверное, облака, которые, впрочем, и так никуда не спешили.
   Было видно, как из передней распахнутой двери вырывается нечто тяжелое, похожее на маленькое ядро, а гильза медленно валится на асфальт. Черная точка, прогрызая воздух, устремляется вперед - к лобовому стеклу первого "Гепарда", а с заднего сиденья "круизера" уже выплывает невысокий человек в черных джинсах и белой рубашке. В его руках новенький АКМ, ствол направлен в сторону кортежа, короткая очередь изрыгает в пространство выводок пуль, и они приближаются лобовому стеклу неспешною стайкой.
   Вслед за автоматчиком появляется еще один пассажир - крупный амбал с двумя облегченными автоматами "узи". Такой, пожалуй, рискнет стрелять и с двух рук, не опасаясь сильнейшей отдачи.
   Но эти двое уже не успеют. Задняя дверь "Гепарда" распахнулась, выпустив прямо на трассу одного из своих пассажиров. Молодой парень с черной повязкой на голове прыгает на асфальт прямо из движущейся машины. Он тоже словно плывет, но намного быстрее, чем остальные, оставаясь почти в реальном времени.
   Пока двое стрелков выбираются из "круизера", он успевает не только выпрыгнуть, удержаться на ногах и занять позицию, но и дать быструю очередь из своей сверкающей "кобры". Человек с АКМ успевает лишь повернуться. Его пули только-только достигли стекла, оставив на нем короткие полосы (похоже, оно бронебойное), а сам он уже падает на асфальт, глупо взмахнув руками и выронив автомат. Его белая рубашка медленно покрывается кровью.
   Второй начинает бежать. Нет... не бежать - плыть, старясь выйти из зоны стрелка с "коброй". При этом сам он не прекращает стрелять ни на миг.
   Черный предмет достиг своей цели. Он движется медленней пуль, но при этом как-то странно вращается, подобно "звездочке" ниндзя. Громадная трещина рассекает лобовое стекло, предмет рушится в недра машины, шипит и мечется там, словно горящая белка.
   Салон охватывает пламя. Часть пуль, посланных амбалом с УЗИ, успевает задеть сидящего рядом с водителем...
   Человек с "коброй" палит по "круизеру". Кажется, он уже застрелил сидящего рядом с водителем и теперь поливает салон, пытаясь задеть оставшихся двух пассажиров. Второй "Гепард" объезжает первого справа, вырываясь на тротуар. Проблесковые маячки освещают округу бешеным голубым пламенем.
   Двое стоящих на дороге парней уже целятся по машинам из новеньких скорострельных винтовок. Еще один валится на стекло крайней витрины, забрызгав всю ее кровью.
   Из салона второго "Гепрда" выпрыгивают еще двое: молодая девушка с такой же "коброй", как и у парня в повязке, и высокий человек с тонкой бородкой - Сайфер.
   У него в руках только помповое ружье, то самое, что он всегда таскал под своим долгополым плащом. Девушка сразу бросается к парню, повернувшись к нему боком и быстро стреляя по людям на тротуаре. Один из них падает, ухватившись за раненое плечо, но добить его просто нет времени...
   Сайфер поворачивается назад.
   Джип неожиданно идет на обгон, пытаясь вырулить на встречную полосу. Из него выпрыгивают еще двое. Такое уже не под силу ни одному нормальному человеку, а значит, они в Резонансе. Впрочем, этим двоим удивительно везет, ибо откуда-то сверху, кажется, с крыши, на проезжую часть уже рушатся маленькие черные ядра, вроде тех, каким подожгли салон первого "Гепарда".
   Стрелявший все-таки промахнулся. Ядро падает точно перед машиной и разрывается. Оно никакое не зажигательное - простая мина. Асфальт рвется в клочья, поднимается вверх и летит во все стороны. Один из особо рьяных кусков падает аж на противоположный тротуар.
   Второй "Гепард" тормозит, выпуская остальных своих пассажиров. Сзади, со стороны Кутузовского переулка появляются две машины. Двери их раскрываются на ходу, выпуская еще шестерых стрелков, стремящихся как можно скорее рассредоточиться.
   Сайфер быстро стреляет, и крайний левый из этой шестерки медленно оседает наземь.
   Еще одна мина рушится сверху, снова мимо, но в этот раз много удачней. Джип бросает в сторону, он падает на бок и вылетает на встречную. Водитель новенькой "Волги", по глупости не успевший свернуть в какой-нибудь переулок, подальше от бойни, пытается избежать столкновения, но не может. Громадный корпус джипа ударяет в нее, калеча кузов и изменяя свое направление.
   Его скорость так велика, что "Волгу" швыряет о придорожный столб, плюща салон в гармошку, а исковерканная иномарка продолжает лететь куда-то вперед.
   "Круизер" неожиданно взрывается, кажется, ему пробили бензобак, парень с повязкой поднимает свою "кобру" вверх, стреляя по крышам. Девушка, прикрывающая его сзади, поворачивается к проезжей части. Все трое стрелков с тротуара уже готовы, и теперь она пытается нашарить того амбала с "узи". Рядом пылает первый "Гепард", кажется, у него просто-напросто загорелась обивка, но дым вокруг валит столь смрадный, что разглядеть за ним ничего невозможно.
   Сайфер стреляет еще раз. Еще...
   Он бьет редко, но метко. От напавшей сзади шестерки осталось лишь трое. Одна машина стоит, изрешеченная пулями, другая рвется вперед. Двое выскочивших из второго "Гепарда" стреляют в нее, пытаясь достать водителя, но тот скрылся за бронированным стеклом. Кажется, он просто пытается сбить врагов на полном ходу.
   Ему это почти удается. В последний момент оба стрелявших бросаются врассыпную, машина налетает на бампер "Гепарда" и, ударяясь, переворачивается... Падая на бок, она все-таки сбивает одного из стрелков, но второй продолжает палить на бегу, зацепив еще одного из атакующих с тыла.
   Парень с повязкой опускает свое оружие и оборачивается. Прикрывавшая его девушка неожиданно бросает "кобру" и удивительно быстро, на той же скорости, на которой и двигалась, падает на асфальт.
   Парень оборачивается на выстрел и бежит в эту сторону, уклоняясь от редких пуль. Стреляют откуда-то спереди, из-за горящего "круизера".
   Сайфер стреляет еще раз, но теперь уже мимо. Ударившая в спину очередь подбрасывает его вверх, а в следующий миг...
   - Стоп!
   Изображение замерло, и я тут же закрыл глаза.
   Ломило виски, перед глазами плясали бесконечные искры. Такое чувство, будто я не спал трое суток подряд. Голоса раздаются словно издалека, а в голове беспрерывно крутится мысль: в какой из машин был Юрик? В первой? В последней? Где?
   Сайфер роняет свое ружье... Он так привык к нему, так ему доверял...
   - Шикарно... - процедила сквозь зубы Ленка.
   - Terrorist wins! - пошутил кто-то.
   - Заткнись, Саломатин.
   Я пересилил себя и все же открыл глаза.
   Искры забегали чуть быстрее. Громадный экран над столом в комнате для совещаний показывал все то же, что и раньше: застывшего в полете Сайфера.
   Кутузовский - федеральная трасса. Вместо обычных гаишных игрушек тут установлены камеры КПН - последнее слово шпионской техники. Из их-то съемок как раз и смонтировали столь занимательное кино...
   Интересно, а почему наши воины плаща и кинжала не следят за соседними переулками, теми самыми, из которых возникла самая крупная группа нападающих? Может быть, не хватает средств? А может, ума?
   - Вот так, - заключила Лена. - В ходе столкновения погибло шестеро наших людей и двадцать пять нападавших.
   - Двадцать пять? - переспросил кто-то.
   - Да. Плюс еще трое ранены. Здесь просто не до конца...
   На какое-то время в комнате стало тихо. Я вновь обвел собравшихся взглядом. Я, Лена, еще несколько человек моего ранга, за компьютером сидит Маус. Из соображений секретности штатного техника к совещанию не допустили.
   Всю ночь он провел в своей комнате, компонуя записи камер, но сонным вовсе не казался. То ли на его подпитали энергиями Струны, то ли он слишком волновался, чтобы спать.
   - Итак, я хочу выслушать ваши соображения, - железным тоном сказала Лена.
   Когда она говорит таким тоном, с ней лучше не спорить.
   - О чем?
   - О случившемся, Хвостов. Вам, что нечего добавить к происшедшему?
   - А что? - Он глядит грустно и устало. - В принципе, мы ожидали, что это случится. Мы представляем, кто это сделал, и, по-моему, сейчас нужно решить вопрос о том, как...
   - Вы представляете? - язвительно бросила Лена. - Ну, Хвостов, поделитесь тогда с нами вашей великой мудростью!
   - Послушайте, Елена Ивановна, - по слогам выговорил Хвостов. Он тоже взвинчен и сдерживается из последних сил. - Вам ведь прекрасно известно КПН предупредил нас. Именно поэтому мы усилили охрану. И уж если по причине чьего-то разгильдяйства это не принесло никакой пользы...
   Лена ничего не ответила. Видимо, чтобы не высказать какую-нибудь злую колкость, о которой потом придется пожалеть. О чем ее предупредил КПН? Я ничего не слышал, равно как и многие из собравшихся.
   Снова игра в секреты.
   - Несмотря на их численный и, так сказать, тактический перевес, даже с учетом внезапности - у нас слишком большие жертвы, - хмуро заметил кто-то. - Слишком...
   - Против лома нет приема, - вздохнул Саломатин. - Видели минометчиков на крыше? Эту парочку слишком поздно сняли...
   Значит, с крыши стрелял не один.
   Да, кто бы ни были нападавшие, они знали о возможностях Резонанса и постарались предусмотреть всё. Тем не менее они все же не справились. Их было больше, на их стороне внезапность, да и оружием эти ребята обзавелись неплохим. Они знали, с кем им придется столкнуться...
   Интересно, кто это такой смелый?
   - Да, - кивнула Лена. - Пожалуй, вы правы, ну это теперь не актуально. Они одержали Пиррову победу. Я просто теряюсь в догадках, ради чего все это затевалось.
   - А кто это был? - спросил я. - Что за история с КПН?
   Вопрос был рискованным, и я знал это, но... Мне надо было узнать. Там, на Кутузовском, под грудой металла, в которую превратился его джип, погиб не кто-нибудь, не какой-то там абстрактный деятель - Юрик Осоргин. Единственный здесь человек, которого я считал своим другом.
   У меня было право задать вопрос.
   - Теперь уже нет смысла скрывать, - развела руками Лена. - Мы не вводили в курс операции весь отдел, в этом не было необходимости... Ну а теперь чего ж... - она отвернулась от собеседников, разглядывая что-то интересное на обоях. - Несколько дней назад Комитет Политического Надзора предупредил нас о некой неопределенной опасности. Их агентура в среде столичной организованной преступности донесла о появлении в городе новой конкурирующей силы.
   - Залетные? - удивленно произнес Саломатин. - Из Дальнегорска?
   - Нет, - отмахнулась Лена. - С этими бы проблем не возникло. Ребятишки прибыли из Сибири, с востока. Сначала явилась, так сказать делегация. Пытались разнюхать, как тут дела, потом пожелали встретиться с нами... Мы знали об этом, но во встрече отказали. Тогда нам казалось, что в этом нет смысла. Тем более, их главарь, некто Владимир Дьяченко, требовал встречи исключительно с руководителями высшего ранга.
   - Со Старшими Хранителями? Или... с Флейтистом?
   Лена пожала плечами:
   - Я даже не знаю, откуда это дитё возникло. Он не знал о "Струне" ровным счетом ничего. Это неудивительно. В некоторых областях департаменты еще в стадии создания, и если эти ребята не имели хороших прочных связей с вертикалью мафиозной власти, они могли видеть в нас обычных своих конкурентов... Вдобавок там примешаны наркотики. Знаете, эти отморозки обычно из числа наркоманов. Берсерки хреновы...
   - Но они не могли находиться в Столице, да еще в таком количестве и не понимать с кем связываются! - не выдержал Саломатин. - Елена Ивановна, это просто невозможно...
   - Да ну? - вскинулась она. - Это вот тоже невозможно. Так ведь, по вашей теории? - она указала в экран с застывшей картинкой, потом вновь опустила глаза и на какое-то время замолкла.
   Я сидел, стараясь понять, что же это такое творится, но мысли застыли на месте. Все, что происходило вокруг, не поддавалось никакому анализу. Это смахивало на фарс, разыгранный кем-то расчетливым и умелым... Вот только кем? Узнать бы...
   Зачем каким-то сибирским бандюгам устраивать эффектное побоище, рискуя положить всех своих? Не просматривалось в этом никакой выгоды, одна лишь звериная злоба. А значит, у злых зверей был дрессировщик. Тот, кто сказал "фас". Наверняка он действовал со смыслом, он закрутил тонкую политическую игру, из которой получит выгоду. Может быть, даже и не для себя, может быть, для народа или какого-то благого дела, но... Юрик остался лежать под искореженным автомобильным кузовом, а обитатели "Березок" в одночасье стали сиротами.
   Фарс... Я ничего не понимаю во внутренних бандитских взаимоотношениях. Насколько я помню, введенный в курс дела Хвостов как раз числится у нас первым специалистом в вопросах "братвы". Но он молчит, будто не зная, что говорить.
   Кажется, он и сам плохо верит в эту историю. А может быть, просто не знает, что делать дальше. "Струна" впервые угодила в подобное положение.
   А еще я не понимал, почему именно Юрик? Зачем его с такой помпой везти в Столицу? Ей-Богу, воспользуйся он электричкой и троллейбусом, ничего, быть может, и не случилось. Так нет - шикарный кортеж, покруче, чем любой министерский... Да кому он вообще нужен, смотритель Осоргин? Не в таком уж и большом чине. Ну да, Старший Хранитель. Как Лена, как Кузьмич, как та толпа на даче... Почему жертвой выбрали его?
   - Итак, относительно наших дальнейших действий, - будто прочтя мои мысли, вздохнула Лена. - Вопрос решен на высшем уровне и нам остается лишь воплотить его в жизнь... - на мгновение в зале повисла мертвая тишина. Оставить ситуацию как есть - значит подорвать авторитет организации. Подорвать авторитет - значит пустить насмарку все то, что мы наработали за годы. Выхода нет. "Струна" будет мстить. Вернее, не мстить. Не мстим же мы тараканам, когда их морим. С преступностью пора кончать. Радикально.
   По помещению прокатился легкий шорох. Такой шум бывает всегда, когда совещавшиеся обсуждают окончательное решение. Никто не возмущался, не кричал во весь голос. Все было на удивление штатно, будто бы ничего не случилось.
   - Именно поэтому, - продолжала Лена, - мне поручено создать группу, ответственную за проведение операции. Я бы хотела услышать ваши предложения о ее составе.
   Она бросила короткий взгляд в мою сторону, но я быстро отвел глаза, обозначая свою позицию. Мстить у меня не выходит. Не мое это амплуа. Фиговый из меня Зорро... А уж морильщик тараканов - и вовсе никакой.
   Часть седьмая
   Восхождение
   1.
   Я опаздывал - безнадежно и глупо. Ну что мне стоило вернуться хотя бы пятью минутами раньше? А теперь оставалось глядеть из окна, как эти двое вытаскивают Димку из подъезда.
   Огромные - раза в полтора больше меня, затянутые в черно-зеленую, переливающуюся чешуей кожу. Во дворе, безлюдном по ночному времени, ждет их готовый к отправке "круизер". Димка трепыхается в их руках, и с левой ноги слетает желтая тапочка.