— Потому что из-за этих книг всегда возникали скандалы. Причиной их был мой муж. Я никогда не понимала его гнева. Мы, знаете ли, поженились чуть больше года назад. — Ее спокойные карие глаза были обращены в прошлое; она села в кресло, которое ей подставил Барроуз. — Когда я появилась здесь в качестве… невесты, он дал мне все ключи от дома, кроме ключей от этого чулана. Разумеется, я их передала прямо миссис Аппс, домоправительнице. Но это, знаете ли, дело принципа. Я очень заинтересовалась, что же такое хранится в этом чулане.
   — Что-то вроде Синей Бороды? — предположил Гор.
   — Не перебивайте, пожалуйста, — резко произнес доктор Фелл, в холодной ярости повернувшись к истцу.
   — Возможно, — нахмурилась Молли. — По крайней мере, я об этом слышала. Мой муж хотел ее сжечь — я имею в виду коллекцию. Кажется, оценивая собственность перед тем, как вступить во владение, он пригласил из Лондона букиниста посмотреть книги. Тот сказал, что небольшая коллекция на чердаке оценивается в тысячи и тысячи фунтов, и чуть не плясал от восторга, осел безмозглый! Он сказал, что там имеются всевозможные раритеты, в том числе и уникальные. Я помню, что речь шла о рукописи, предположительно утерянной в начале девятнадцатого века. Никто не знал, куда она пропала, а она оказалась на нашем чердаке! Она называлась «Красной книгой Аппина». Букинист сказал, что это некогда знаменитое практическое руководство по магии и магическая сила его так велика, что всякий, кто читает рукопись, должен иметь на голове железный обруч. Я очень хорошо это припоминаю, потому что вчера вечером вы спросили о «Красной книге Аппина», а этот человек, — она посмотрела на Гора, — даже не знал, что это такое!
   — Пожалуйста, не перебивайте, как предложил доктор Фелл, — любезно усмехнулся Гор и обратился к Марри: — Отличная игра, маэстро! Я, правда, никогда не знал книги под этим названием, но могу сказать вам, что это такое, и могу даже опознать рукопись, если она до сих пор находится наверху. Я назову вам одно из ее свойств. Каждый, кто ею обладает, должен знать, чем закончится расследование, прежде чем следователь откроет рот.
   — Это, должно быть, вам очень пригодилось вчера вечером, — язвительно произнесла Маделин.
   — Да, и это доказательство того, что я читал рукопись. Она также, говорят, придает жизненную силу неодушевленным предметам; видимо, леди Фарнли читала ее!
   Доктор Фелл постучал по полу наконечником трости, чтобы привлечь к себе внимание. Когда угроза бури миновала, он добродушно взглянул на Молли Фарнли.
   — Эх, — вздохнул доктор Фелл. — Эх-хе-хе! Насколько я понимаю, мадам, вы не верите в волшебные свойства «Красной книги Аппина» и во что-либо подобное?
   — Ну, вроде так! — ответила Молли, используя англосаксонский оборот, от которого Маделин покраснела.
   — Так я и знал, да. Именно. Но продолжайте ваш рассказ!
   — Так вот, мой муж был напуган, расстроен и озабочен из-за этих книг. Он даже хотел их сжечь! Я просила его не сходить с ума, а если уж он хочет от них избавиться, предлагала продать их. Все-таки какая-то польза! Он ответил, что в них полно эротики и бесовщины. — Молли запнулась, но продолжила столь же откровенно: — Сказать по совести, это меня заинтриговало. Когда он показал мне чулан, я просмотрела две-три книги, но ничего подобного не нашла. В жизни не встречала такого скучного чтива! В нем не было ничего низкого! Просто скучнейший вздор о каких-то двух линиях жизни и прочей ерунде, со всеми этими забавными "с" вместо "ш", словно автор нарочно шепелявил. Я не смогла обнаружить там ничего интересного. Поэтому, когда муж настоял, чтобы чулан снова закрыли на замок, я не стала возражать и забыла об этом эпизоде. Я уверена, что с тех пор чулан не открывали.
   — Но эта книга, — доктор Фелл похлопал по ней, — оттуда?
   — Д-да, безусловно.
   — Ключ от чулана всегда был у вашего мужа, так? Однако он как-то оказался у мисс Дейли. Хм-м… — Доктор Фелл сделал несколько коротких затяжек, наконец вынул трубку изо рта и смачно фыркнул. — Следовательно, существует ниточка, связывающая смерть мисс Дейли со смертью вашего мужа! А?
   — Какая еще ниточка?
   — К примеру, мадам, мог ли он сам дать книгу мисс Дейли?
   — Но я уже говорила вам, как он относился к этим книгам!
   — Это не имеет значения, — нетерпеливо произнес доктор Фелл. — Вопрос в том, мог ли? Во всяком случае, здесь говорили, что в детстве — если он был настоящим Джоном Фарнли, как утверждаете вы, — ваш муж был очень высокого мнения об этих книгах!
   Молли достойно выдержала этот удар:
   — Вы ставите меня в неловкое положение! Если я скажу, что он ненавидел их без всякой причины, вы можете заявить, что эта разительная перемена вкуса доказывает, что он не был настоящим Джоном Фарнли. Если я скажу, что он мог дать книгу Виктории, тогда я не знаю, что вы скажете на это!
   — Нам нужен только честный ответ, мадам! — прищурился доктор Фелл. — Или, скорее, ваше искреннее впечатление! Небо щадит тех, кто говорит правду! Вы хорошо знали Викторию Дейли?
   — Довольно хорошо. Бедняжка была из тех, кто жертвует собой во имя Добрых Идей.
   — Вы хотите сказать, — доктор Фелл помахал трубкой, — вы хотите сказать, что она могла интересоваться вопросами колдовства?
   Молли сжала кулачки:
   — Объясните мне, ради бога, при чем тут колдовство? Допустим, эта книга именно о магии, а если она с чердака, то это, скорее всего, именно так! Допустим, мисс Дейли ее читала, и что же это доказывает?
   — Здесь кроется доказательство, поверьте мне, — мягко произнес доктор Фелл. — Ваш природный ум, мадам, поможет вам понять, как важна именно связь между мисс Дейли, запертым чуланом и этой книгой. Скажите, ваш муж хорошо знал мисс Дейли?
   — Ну… Не знаю. Не очень хорошо, надо думать.
   Доктор Фелл наморщил лоб:
   — И все же, вспомните его поведение вчера вечером. Вот как мне его описали. Подтвердите ли вы это? Появляется человек, претендующий на его собственность. Обладание этим поместьем, по праву или нет, самая главная движущая сила его жизни. А теперь на цитадель нападают. Мистер Гор и мистер Уэлкин с их убедительными историями и таким неопровержимым доказательством, как отпечатки пальцев, буквально осадили его. Он нервно вышагивает по кабинету, это правда; но в тот момент, когда на него обрушивается опасность разоблачения, его, похоже, больше беспокоит тот факт, что сыщик расследует в деревне смерть Виктории Дейли! Это правда?
   Это было правдой. Пейдж прекрасно это помнил. И Молли ничего не оставалось, как только согласиться.
   — Итак, мы замечаем, что ниточка раскручивается. Попытаемся следовать за этой ниточкой, куда бы она ни вела. Меня все больше и больше интересует этот запертый чулан на чердаке. Там есть еще что-нибудь, кроме этих книг?
   Молли задумалась.
   — Только эта механическая кукла. Я видела ее однажды, когда была маленькой девочкой, и мне она понравилась. Уже будучи хозяйкой «Фарнли-Клоуз», я спросила моего мужа, почему бы не достать ее с чердака и не попробовать заставить двигаться. Видите ли, я люблю редкие вещи. Но она осталась там.
   — Ах да, механическая кукла, — протянул доктор Фелл, загораясь любопытством. — Что вы можете о ней рассказать?
   Молли помотала головой. За нее ответил Кеннет Марри.
   — Вот история, доктор, — успокаивающе сказал Марри, садясь в кресло, — которую вам стоило бы расследовать. Я пытался расследовать ее много лет назад, и юный Джонни тоже.
   — Ну и что же?
   — Вот факты, которые я сумел раскопать, — с пафосом продолжил Марри. — Сэр Дадли никогда не позволял смотреть на эту фигуру, и мне приходилось действовать украдкой. Сконструировал ее господин Резен, органист из Труэ, который изобрел клавикорды для Людовика XIV, и она с большим успехом выставлялась при дворе Карла II в 1676-1677 годах. Фигура, сидящая на небольшой кушетке, выполнена почти в натуральную величину и, говорят, олицетворяла одну из фавориток короля; какую именно — идут споры. Ее действия приводили людей того времени в восхищение и ужас. Она играла две-три мелодии на цитре (которая сегодня называется лирой); она умела обниматься со зрителями и проделывала всевозможные трюки, некоторые из коих, безусловно, были непристойны.
   Ему, вне всякого сомнения, удалось заинтересовать слушателей.
   — Ее купил сэр Томас Фарнли, чей экслибрис вы сейчас видите, — сказал Марри. — Я так и не выяснил, не это ли бесстыдство автомата послужило причиной его гибели впоследствии. Но что-то произошло — все источники хранят на этот счет гробовое молчание. Причин для ужаса, который кукла вызывала в восемнадцатом веке, похоже, не было, хотя подобное чудо техники вряд ли могло нравиться сэру Дадли, его отцу или деду. Предположительно старый Томас узнал тайну, как заставить куклу работать, но он, похоже, унес ее с собой в могилу. Не так ли, юный Джо — простите, сэр Джон?
   Чрезмерная и преувеличенная вежливость его тона рассердила Гора, но рассказ его заинтересовал.
   — Нет, тайна не раскрыта, — нахмурился Гор, — и ее никогда не раскроют. Я-то это знаю, господа. В молодости я ломал себе голову над секретом Золотой Ведьмы. Могу без труда доказать вам, что ни одно из имеющихся руководств не поможет. Если мы… — Он вдруг оживился. — А почему бы нам не подняться и не посмотреть на нее? Я давно хотел взглянуть на нее, но не мог придумать предлога. Я даже пытался использовать всевозможные плутовские способы, чтобы пробраться туда, — как делал это в детстве. А сейчас… Почему бы не подняться туда при дневном свете?
   Он ударил кулаком по подлокотнику кресла, немного прищурился, словно сам только что вышел на дневной свет. Инспектор Эллиот довольно резко вмешался.
   — Один момент, сэр, — сказал Эллиот. — Все это очень интересно, и мы можем сделать это как-нибудь в другой раз… Однако я не вижу, какое отношение к…
   — Вы уверены? — прервал его доктор Фелл.
   — Сэр?
   — Вы уверены? — очень энергично переспросил доктор. — Ну же, кто-нибудь! Как выглядит этот автомат?
   — Кукла уже, конечно, очень обветшала; ведь я ее видел, по крайней мере, лет двадцать пять назад…
   — Да, это так, — согласилась Маделин Дейн и содрогнулась. — Не ходите туда. Пожалуйста, не ходите!
   — Но почему?! — воскликнула Молли.
   — Не знаю. Мне страшно.
   Гор снисходительно посмотрел на нее:
   — Да, я смутно припоминаю, что она произвела на вас сильное впечатление. Но вы спросили, как она выглядела, доктор. Должно быть, когда она была новой, она выглядела совершенно живой. Корпус представляет собой железную конструкцию с нанесенной «плотью» из воска. Глаза стеклянные, причем в мое время одного не было, и настоящие волосы. Время не добавило ей красоты: она довольно обшарпанная и обычно выглядела несколько неприятно. На ней была парчовая накидка. Руки и пальцы из металла, окрашенного в телесный цвет. Чтобы играть на цитре и жестикулировать, пальцы ей сделали длинные, подвижные, с острыми ногтями, почти как… Она обычно улыбалась, но, когда я видел ее в последний раз, улыбка исчезла.
   — И Бетти Харботтл, — резко произнес доктор Фелл, — Бетти Харботтл, как Ева, очень любит яблоки!
   — Простите?
   — Любит яблоки! — повторил доктор Фелл. — Бетти Харботтл, перепуганная горничная, любит яблоки! Это первое, что нам сказали, когда мы допросили слуг. Я подозреваю нашу добрую домоправительницу, миссис Аппс, в том, что она на что-то намекает. Клянусь всеми святыми, так оно и есть! А вы, — на красном лице доктора, уставившегося на Гора, выражалась сосредоточенность, — вы минуту назад сказали мне, что обычно искали предлог, когда хотели посетить логово книг и Золотой Ведьмы. Вы говорили, что идете за яблоком в кладовую на чердаке, расположенную рядом с чуланом! Кто-нибудь выскажет какие-нибудь соображения, где находилась Бетти Харботтл, когда ее напугали, и где вчера вечером нашелся «Дактилограф»?
   Гарольд Уэлкин поднялся и принялся кружить по комнате, но он был единственным, кто двигался. Впоследствии Пейдж вспоминал эти лица во мраке библиотеки и мимолетное выражение одного из них.
   Марри заговорил, поглаживая усы:
   — Ах да! Да, это, несомненно, интересно! Если мне не изменяет память, лестница на чердак находится в конце коридора возле Зеленой комнаты. Вы считаете, что девушку из чулана отнесли вниз и положили в Зеленую комнату?
   Доктор Фелл помотал головой:
   — Я только считаю, что мы должны использовать ту скудную информацию, что имеем, или отправляться по домам спать! Любая ниточка ведет к этой маленькой норке! Она — сердце лабиринта и всех потрясений, подобно маленькой чаше с водой из «Дома и разума». Кстати, это название гораздо более уместно, чем может показаться. Нам стоит посмотреть эту норку!
   Инспектор Эллиот медленно произнес:
   — Думаю, это правильно. И немедленно. Вы не возражаете, леди Фарнли?
   — Что вы, ни в коем случае! Только я не знаю, где ключ. Да что там! Ломайте замок! Муж повесил новый висячий замок, если считаете, что это поможет, в-взломайте его… — Молли провела рукой по глазам и вновь взяла себя в руки. — Я проведу вас!
   — Спасибо. — Эллиот оживился. — А кто еще, кроме вас, бывал в этом чулане? Только мисс Дейн и мистер Гор? Не пройдете ли вы оба со мной и доктором Феллом? И мистером Пейджем! Остальные, пожалуйста, останьтесь здесь!
   Эллиот с доктором двинулись вперед, тихо переговариваясь между собой. Молли обогнала их и пошла первой. За ней шли доктор с Эллиотом, потом Гор, за ним Пейдж с Маделин.
   — Если ты не хочешь идти туда… — обратился он к Маделин.
   Она сжала его руку:
   — Нет, пожалуйста… Я поднимусь. Я хочу посмотреть, удастся ли мне понять, что происходит. Знаешь, я боюсь, что сболтнула что-то, смертельно обидевшее Молли, но мне пришлось ей сказать, другого выхода не было! Брайан, ты же не считаешь меня стервой, правда?
   Пейдж был поражен. Хотя ее чуть заметно улыбающиеся губы, казалось, лукаво отвергали это определение, большие глаза оставались совершенно серьезными.
   — Господи! Конечно, нет! Как это могло прийти тебе в голову?
   — О, да просто так! Но она его не любила, правда? Она делает это только по обязанности. Несмотря на внешне теплые отношения, они не подходили друг другу. Он был идеалистом, а она слишком практична. Погоди, я знаю, что он был обманщиком, но ты не знаешь всех обстоятельств, иначе ты бы понял…
   — Тогда он тоже был практичным! — бросил Пейдж.
   — Брайан!
   — Тоже мне идеалист! Если он действительно сделал то, о чем говорят все, в том числе и ты, наш покойный друг был стопроцентной свиньей! И ты это знаешь! Ты, случайно, не была влюблена в него?
   — Брайан! Ты не имеешь права так говорить со мной!
   — Знаю, но все же — была?
   — Нет, — спокойно ответила Маделин, глядя в пол. — Если бы ты был поумнее и внимательнее, ты бы не стал задавать подобных вопросов! — Маделин запнулась, и Пейдж понял, что она хочет сменить тему. — Интересно, что думают об этом деле инспектор и доктор Фелл?
   Пейдж открыл рот, чтобы ответить, но вдруг сообразил, что не имеет об этом никакого понятия. Он действительно не имел понятия.
   Компания поднялась по широкой, удобной дубовой лестнице, ведущей на верхний этаж, прошла по площадке и свернула в коридор налево, к Зеленой комнате. В открытой двери этой комнаты виднелась тяжелая кабинетная мебель прошлого века и безвкусно украшенные стены. Справа по коридору располагались двери двух спален. В конце коридора было окно, выходящее в сад. Пейдж помнил, что внутренняя лестница на чердак находилась во внешней стене здания в конце коридора, а дверь, ведущая туда, была слева от окна.
   Но не это занимало его. Он понял, что, несмотря на пресловутую гениальность доктора Фелла и легкомысленную откровенность инспектора Эллиота, он так ничего и не узнал от них. Разумеется, оба они разглагольствуют обо всем. Но как же обычная полицейская работа? Как же отпечатки пальцев, как же допросы и поиски в саду, как же дознание Эллиота? Нож найден, да, он знал это, потому что в данных обстоятельствах скрыть это вряд ли бы удалось. Что еще, хотя бы чисто теоретически? С некоторых людей сняты какие-то показания, но что дают эти показания?
   В конце концов, это, конечно, их дело! И все же ему было не по себе. Новое направление их интереса возникло, как ему казалось, на пустом месте. Словно история с бленгеймскими черепами — но череп не даст никакого предупреждения, пока не скатится к краю стола! Нет, лучше сравнить с чем-нибудь другим!
   Впереди маячила огромная фигура доктора Фелла, заполняющая, казалось, весь коридор.
   — В какой она комнате? — тихо спросил Эллиот.
   Молли показала на дверь дальней спальни, что напротив двери на чердак. Эллиот легонько постучал в дверь, но изнутри донесся чуть слышный сдавленный плач.
   — Бетти, — прошептала Маделин.
   — Там?
   — Да. Ее поместили в ближайшую спальню. Она, — запнулась Маделин, — она не в очень хорошем состоянии.
   До Пейджа только сейчас стало доходить значение происходящего. Доктор Кинг открыл дверь спальни, оглянулся и тихо закрыл ее, выходя в коридор.
   — Нет, — сказал он. — Вам пока нельзя с ней видеться. Может быть, вечером, а еще лучше завтра или послезавтра. Я хочу, чтобы успокоительное подействовало. А если ее тревожить, оно не подействует.
   Эллиот, похоже, был разочарован:
   — Да, но, доктор, это, надеюсь, не…
   — Серьезно, хотите вы спросить? — перебил доктор, опустив тронутую сединой голову, словно хотел боднуть инспектора. — Господи! Простите… — Он снова открыл дверь.
   — Она что-нибудь сказала?
   — Ничего, что могло бы вас заинтересовать, инспектор. Больше половины — бред. Хотелось бы мне выяснить, что она видела.
   Все притихли. Молли, изменившись в лице, казалось, изо всех сил пыталась сохранить хладнокровие. Доктор Кинг был старинным другом ее отца, и между ними не могло быть никаких церемоний.
   — Дядя Нед, я хочу знать. Я все сделаю для Бетти, и вы это знаете. Но я так и не поняла — это по-настоящему серьезно, да? Люди бывают напуганы, но это же не значит, что они на самом деле больны? Это не опасно?
   — Нет, — ответил доктор, — это не опасно. Ты хорошая, сильная девушка, ты даже не нервничаешь! Энергия в тебе бьет ключом: при виде опасности ты наносишь удар первой! Да, ты могла бы… Конечно, разные люди реагируют по-разному. Возможно, это была мышь или вой ветра в трубе. Надеюсь только, что я с этим не столкнусь, что бы это ни было. — Его тон смягчился. — Ну-ну, все будет хорошо. Помощи не надо, спасибо: мы с миссис Аппс справимся. Но ты могла бы приготовить нам чай.
   Дверь закрылась.
   — Да, друзья мои, — заметил Гор, глубоко засунув руки в карманы, — я думаю, не ошибусь, если скажу, что дело серьезное. Поднимемся?
   Он открыл дверь напротив.
   Внутренняя лестница была крутой, здесь стоял тот слабый кисловатый запах, который всегда бывает у старого камня, долго лежавшего в закрытом помещении. Сама железная лестница, оставшаяся в первозданном виде, напоминала костяк какого-то доисторического животного. Пейдж знал, что комнаты слуг находятся на другой стороне дома. Окна на лестнице не было, и Эллиоту, вошедшему первым, пришлось воспользоваться электрическим фонарем. Гор последовал за ним, потом двинулись доктор Фелл, Молли, а замыкали шествие Маделин с Пейджем.
   Чердак нисколько не изменился с тех пор, как Иниго Джонс сделал эскиз этих маленьких окон и добавил к кирпичу камень. Пол был таким неровным, что при любом неосторожном шаге человек рисковал упасть. Дубовые стропила были необыкновенно толсты и слишком крепки для того, чтобы считаться живописными. Они годились только для того, чтобы поддерживать конструкцию. Сквозь маленькие окна на чердак проникал слабый серый свет; воздух был спертый, влажный и горячий.
   Нужную им дверь они нашли в дальнем конце. Это была тяжелая черная дверь, наводящая на мысль скорее о подвале, нежели о чердаке. Петли были изготовлены в восемнадцатом веке; дверная ручка исчезла, старый замок сломался, и теперь дверь запирали толстая цепь и висячий замок. Но Эллиот направил свет своего фонаря вовсе не на замок.
   Похоже, когда закрывали дверь, что-то уронили на пол и раздавили.
   Это было наполовину съеденное яблоко.

Глава 13

   Воспользовавшись шестипенсовой монетой в качестве отвертки, Эллиот осторожно отвинтил скобу, держащую цепь висячего замка. На это ушло много времени, но инспектор работал тщательно, как плотник. Когда цепь упала, дверь без труда отворилась.
   Доктор сказал:
   — Напоминает тени «Удольфо»! Это потрясение?
   — Сэр?
   — Вы понимаете, что я имею в виду? Девушка попадает в пещеру Синей Бороды, впервые видит эту куклу, и… — Фелл замолчал, разгладил усы и задумался. — Нет! Нет, это не так!
   — Боюсь, что не так, — спокойно согласился Эллиот. — Если здесь с ней что-то произошло, тогда другое дело. Но как она сюда попала? И кто отнес ее вниз? Откуда у нее «Дактилограф»? Не будете же вы утверждать, что на нее так подействовал один вид куклы? Она бы закричала, убежала и так далее. Словом, могла бы сильно возбудиться, но до такого истерического состояния ее довело что-то другое! Леди Фарнли, слуги знали о кукле?
   — Разумеется, — ответила Молли. — Они ее не видели, кроме Ноулза и, может быть, миссис Аппс, но знали о ней все!
   — Значит, само наличие куклы никого бы не удивило?
   — Нет.
   — Если Бетти чего-то испугалась в этом маленьком чулане, то… Но чего именно, правда, мы не видим…
   — Посмотрите сюда, — прервал его доктор Фелл, ткнув тростью.
   Луч фонаря задержался на полу у ног куклы. Он высветил какую-то мятую тряпку. Эллиот поднял ее. Оказалось, что это фартук горничной, отороченный оборками. Хотя он был недавно постиран, на нем уже появились следы пыли и грязи. В одном месте на ткани зияли две рваные дыры. Доктор Фелл взял фартук у инспектора и протянул Молли.
   — Это фартук Бетти? — спросил он.
   Молли рассмотрела крохотную табличку, пришитую к подолу фартука, на которой было маленькими буковками вышито имя, и кивнула.
   — Логово Золотой Ведьмы! — с удовольствием произнес Гор, пнув ногой недоеденное яблоко.
   — Осторожнее, сэр! — резко остановил его Эллиот.
   — Что? Вы считаете яблоко уликой?
   — Сейчас ничего нельзя сказать наверняка. Пожалуйста, когда мы войдем в чулан, без моего разрешения ни к чему не прикасайтесь!
   «Когда мы войдем» звучало оптимистично. Пейдж ожидал увидеть маленькую комнату, а его взору предстало что-то вроде книжного шкафа площадью примерно в шесть квадратных футов, с покатым потолком и грязным, закопченным оконцем. На полках зияли пустые места, а потрепанные переплеты старинных книг из телячьей кожи соседствовали с более современными. Все было покрыто толстым слоем пыли, но это была та легкая, черноватая, песчаная пыль чердаков, на которой почти не остается никаких следов. В чулане с трудом разместилось что-то вроде кресла ранней Викторианской эпохи. Когда Эллиот направил на него свет своего фонаря, всем показалось, что на них выскочила сама ведьма!
   Даже Эллиот отпрянул. Ведьма не была красавицей. Может быть, когда-то она и была очаровательной, но теперь… Полголовы отсутствовало, и с половинки лица глядел одинокий стеклянный глаз. Когда-то золотистая, парчовая накидка висела лохмотьями. Оставшуюся половину воскового лица бороздили глубокие трещины.
   Если бы ее поставили, она, наверное, была бы человеческого роста. Кукла сидела на продолговатом не то сундуке, не то ящике, когда-то расписанном под ткань кушетки и позолоченном. Ящик был довольно большим, и к нему, вероятно, много позже были приделаны колесики. Руки куклы с комичной, но ужасающей кокетливостью были приподняты. Вся эта приземистая, увесистая машина весила, должно быть, два-три центнера.
   Маделин нервно хихикнула. Эллиот что-то проворчал, а доктор Фелл выругался, а потом, закрыв глаза, воскликнул:
   — Постойте! — Он начал с грохотом открывать и закрывать дверь чулана, придерживая рукой пенсне. Когда он прекратил это занятие, лицо его было хмурым и задумчивым. — Ну вот! Теперь я скажу вам, приятель! Я не могу ничего доказать, как не могу объяснить историю с яблоком и яблочной кладовой. Но я могу рассказать вам, что произошло в этом чулане, так точно, словно видел это собственными глазами! Это больше не тайна тайн! Сейчас для нас самое главное — узнать точное время, между ленчем и четырьмя часами пополудни, когда девушку напугали, и установить, что в это время делал каждый присутствующий в этом доме! Дело в том, приятель, что убийца был здесь, в этом чулане! Бетти Харботтл наткнулась на него здесь. Что он делал, я не знаю, но ему было жизненно важно, чтобы никто не узнал о его пребывании здесь. Потом что-то произошло. Он воспользовался фартуком девушки, чтобы уничтожить следы и отпечатки пальцев. Он же и вытащил ее отсюда и перенес в Зеленую комнату, а потом вложил ей в руку поддельный «Дактилограф», который украл вчера вечером. Ну а потом он ушел, бросив фартук на пол. Как вам?
   Эллиот поднял руку:
   — Спокойно, сэр! Не так быстро! — Он немного подумал. — Боюсь, против этого есть два возражения.
   — Какие же?
   — Первое. Если ему было так важно скрыть факт своего пребывания в чулане, как и то, что он там делал, зачем он переносил бессознательную девушку из одного места в другое? Он не предотвратил разоблачение, а лишь отсрочил его. Ведь девушка жива! Она поправится и расскажет, кто это был и что он делал, если он вообще что-то делал.
   — Вы знаете, — горячо возразил Фелл, — я не удивлюсь, если объяснение этого кажущегося противоречия окажется решением нашей проблемы! Какое второе возражение?