Карр Филиппа. Обет молчания

   — Пока есть кому позаботиться о его удобствах, не все ли ему равно, где он находится?
   — Это не сложно, а он хороший ребенок.
   Маркус обратился к Жоржу:
   — А вы… вы, наверное, скоро отправитесь в путь?
   — Как только моя сестра будет готова.
   — Как она сегодня?
   — Примерно так же.
   — Надеюсь, все образуется.
   Маркус выпил кофе. К нам присоединилась мисс Каррутерс.
   — Будет чудесно, если мы сможем пересечь Ла-Манш сегодня вечером.
   — Попытаемся, — ответил Маркус. — Там будет много судов для перевозки войск, поэтому может произойти небольшая задержка. Но не бойтесь, мы будем в Англии если не сегодня вечером, то завтра.
   — Как замечательно оказаться дома, — сказала я.
   Потом вошла Аннабелинда.
   — Я опоздала? — спросила она.
   — Ничего страшного, — уверил ее Маркус. — Просто скажем, что остальные пришли раньше.
   — Как вы добры! Мне нравятся люди, которые находят для меня оправдания! О, как восхитительно выглядит этот поджаренный хлеб! И кофе тоже!
   Мы немного поболтали, и Маркус спросил, сможем ли мы подготовиться к отъезду за пятнадцать минут. Мы все объявили, что сможем, и он вышел, чтобы подготовить машину.
   Но через пятнадцать минут мы не выехали.
   Мы собрались в комнате отдыха. Андрэ, готовая к отъезду, тоже спустилась вниз. Нам не хотелось спрашивать, как она себя чувствует. Она могла подумать, что этот вопрос вызван ее внезапным уходом из столовой накануне вечером.
   Мы сидели, испытывая некоторую неловкость, когда появился Маркус.
   — Мы задерживаемся, — сказал он. — Что-то с автомобилем.
   Мы все встревожились, но он жизнерадостно улыбнулся и промолвил:
   — Это ненадолго. Уверен, что все будет налажено в момент.
   Жорж Латур вызвался помочь и сказал, что съездит в гараж и позовет кого-нибудь.
   — Тогда вы с сестрой задержитесь, — заметил Маркус.
   — Пустяки. На машине это не займет много времени. Я привезу кого-нибудь. Займите Андрэ, пока меня не будет.
   — Небольшая задержка не должна повредить нам, — повторил Маркус. — Мы можем успеть подъехать к берегу вовремя, чтобы попасть на паром.
   А нет, так сделаем это завтра.
   — Боюсь, что это задерживает и вас тоже, — сказала Андрэ мисс Каррутерс.
   Та пожала плечами.
   — Не имеет значения, — сказала она.
   — Интересно, что происходит сейчас в» Сосновом Бору «? — сказала я. — Бедная мадам Рошер!
   Что с ней сейчас?
   — Ей следовало бы уехать, — заметила Аннабелинда.
   — Она не смогла бы вынести расставания со своим домом. Вся ее жизнь прошла в нем, а потом там столько лет была школа. Для нее это просто ужасно. Но если придут немцы…
   — Она знает, как обращаться с ними, — сказала Аннабелинда. — Враги будут трепетать перед ней… как все мы.
   — Что за глупости! Мы просто школьницы. Ей будет противостоять армия захватчиков.
   — О, с ней все будет в порядке.
   Возвращения Жоржа мы ждали около часа. Появившись, он выглядел смущенным.
   — Извините, — сказал он. — Я не смог никого привезти. Вы не представляете, какая всюду суматоха. В гараже ремонтируется множество машин, которые могут понадобиться в любой момент. Никто не может никого прислать.
   — Я попробую сам определить, в чем дело, — сказал Маркус.
   — Вы хорошо разбираетесь в моторах? — спросил Жорж.
   — На самом деле это не по моей части. Обычно где-то поблизости всегда находится механик.
   — Я немного разбираюсь, — сказал Жорж. — Может быть, мне удастся устранить неисправность. Я попытаюсь.
   Они вышли.
   Эдуард проснулся и рассматривал всех нас. Я посадила его на колени. Малыш ухватился за жакет и не выпускал его, словно из боязни, что я могу его оставить. Кроме этого, он не выказывал никаких признаков беспокойства.
   Андрэ немного оживилась. Она сказала, что не будет становиться Жоржу поперек дороги. Ему всегда очень хотелось пойти в армию. Она думает, что теперь его возьмут с радостью. Они наверняка стремятся набрать как можно больше людей.
   — Я должна отправиться к своей тете в Англию, — промолвила она. — Наверное, мне надо радоваться, что есть место, куда я могу поехать. Я не хочу, чтобы Жорж волновался из-за меня, но у меня нет желания жить с тетей. Я мечтаю найти .какую-нибудь работу в Англии. Как вы думаете, это возможно?
   — Думаю, война даст работу многим людям, — сказала мисс Каррутерс, — Как хорошо, когда есть с кем посоветоваться, — сказала Андрэ. — Я чувствую, что вы понимаете меня.
   — Какого рода работу вы хотели бы выполнять? — спросила я.
   — Любую. Для начала ничего не имела бы против работы в доме.
   — Вы хотите быть прислугой?
   — Мне все равно. Я предпочла бы это жизни с тетей Бертой. В любом случае я должна буду убирать и готовить вместе с ней. Почему бы не делать того же где-нибудь в другом месте?
   — Тогда вам легко будет подыскать себе что-нибудь, — сказала Аннабелинда.
   Андрэ приободрилась.
   — А вы… э-э… знаете кого-нибудь? — спросила она.
   — Мы знакомы со множеством людей, правда, Аннабелинда?
   — О да. Вернее, наши родители знакомы.
   — Я могу присматривать и за маленькими детьми — сказала Андрэ. — Я всегда любила их.
   — О тогда работу будет найти нетрудно… В Лондоне или в деревне.
   — Если бы вы помогли мне…
   — Конечно, мы поможем, если сумеем, — сказала Аннабелинда.
   — Это было бы замечательно. Я как раз думала… — Мы ждали продолжения, но она сказала:
   — О нет, это было бы слишком…
   — Что вы собирались сказать? — спросила мисс Каррутерс.
   — Ну… О нет, не могу. Вы сочтете меня… о нет.
   — Пожалуйста, скажите, — попросила, я.
   — Ну… если бы я могла поехать с вами… Жорж тогда отправился бы прямо в Париж и вступил в армию. Мне не обязательно ехать к тете Берте.
   Если бы я могла добраться с вами до Англии… если бы вы помогли мне.
   Мы с Аннабелиндой обменялись взглядами. Мы приедем домой с младенцем, школьной учительницей и девушкой, с которой познакомились только накануне вечером. Это будет неожиданностью — я могла бы сказать, потрясением — для моих родителей. Но в такие необыкновенные времена, когда на людей обрушивается горе, необходимо делать все возможное, чтобы поддержать друг друга. Я не сомневалась, что мои родители поймут это.
   — Мы могли бы помочь Андрэ, правда, Люсинда? — сказала Аннабелинда.
   — Думаю, что да, — ответила я. — Вы должны поехать с нами, Андрэ. Моя мама наверняка знает кого-нибудь, кому нужна горничная… если вам все, равно, что делать.
   — Вы говорите серьезно?
   — Конечно.
   — Надеюсь, Андрэ, — сказала мисс Каррутерс, — что трудностей при вашем въезде в Англию не возникнет. Я не знаю, каковы правила. Ведь вы понимаете, сейчас военное время и все такое.
   Андрэ выглядела встревоженной. Потом ответила:
   — У меня есть документы. Ведь только в прошлом году я ездила в Англию навестить тетю.
   Тогда все было в порядке.
   — Я уверена, что майор все уладит, — сказала Аннабелинда.
   — О… как мне вас благодарить?! — возбужденно воскликнула Андрэ. — У меня стало легче на душе. Я в самом деле не выношу тетю Берту, и еще бедный Жорж.
   Ее голос прервался, и все мы пробормотали слова понимания и сочувствия.
   Во время нашего разговора вошли Маркус и Жорж. Они сияли.
   — Готово! — закричал Маркус. — Все в порядке благодаря месье Латуру.
   — Я просто нашел неполадку, — скромно сказал Жорж. — Мне всегда нравилось возиться с машинами.
   — Значит, ничего не мешает нашему отъезду? — спросила мисс Каррутерс.
   — Абсолютно ничего, — ответил Маркус. — Но взгляните, который час! Почти полдень. Я предлагаю пообедать здесь, в гостинице. Иначе нам придется во время пути где-то остановиться, чтобы поесть. Я скажу хозяину.
   — Жорж, у меня замечательные новости, — обратилась к брату Андрэ Латур, — Эти добрые люди возьмут меня с собой. И, Жорж, я не поеду к тете Берте. Пожалуйста, не уговаривай меня. Я уже решила. Они хотят помочь мне найти какую-нибудь работу…
   — Андрэ, ты должна поехать к тете Берте. Должна. Другого выхода нет.
   — Нет, нет. Послушай. Мадемуазель Гринхэм и мадемуазель Дэнвер отвезут меня к себе домой.
   Они подыщут мне место. Я смогу работать, где захочу.
   Жорж выглядел озадаченным. Я могла его понять. Он оставлял сестру с незнакомыми людьми.
   — Но… я… я уверен… — начал Жорж.
   — Все очень просто, — вмешалась я. — Я возьму ее к себе домой. Моя мама поможет вашей сестре.
   Мой отец — член парламента, и у нас большой круг общения. Они наверняка знают кого-нибудь, .подыскивающего себе прислугу.
   Но брат Андрэ по-прежнему выглядел встревоженным и совершенно ошеломленным.
   Мы обсудили все за едой.
   Я накормила Эдуарда, а потом Андрэ взяла его к себе на колени, и, к моему удивлению, он не протестовал.
   — Что за славный малыш! — заметила девушка и поцеловала его в макушку. Ребенок что-то пролепетал, выражая одобрение, и мне пришло в голову, что Андрэ могла бы помочь заботиться об Эдуарде.
   Она понадобится как няня в детской, которую мы должны будем устроить для него.
   Мне казалось, что я живу во сне. Каждая незначительная деталь приобретала огромное значение. Не сломайся машина, мы, как и планировали, выехали бы рано утром, попрощались бы с Жоржем и Андрэ и почти наверняка никогда бы их больше не увидели.
   Как странно устроена жизнь! Никогда нельзя с уверенностью сказать, что произойдет в следующий момент.
   Для Андрэ почти не оставалось места в автомобиле, но мы сумели разместиться. Жорж следовал за нами на своей машине.
   Мы ехали вместе, пока наши пути не разошлись и он не направился в Париж. Андрэ взяла у меня малыша и спела ему песенку.
   Эдуард, который начал было капризничать, пристально наблюдал за ее губами, и его лицо расплылось в прелестной улыбке.
   Не вызывало сомнений, что Андрэ ему нравилась.
   Расставание с Жоржем было печальным. Я снова почувствовала себя как во сне. Все происходящее казалось таким странным. Андрэ, о существовании которой накануне этого дня мы не знали, стала теперь одной из нас.
   Пока мы следовали к побережью, я спрашивала себя, что еще произойдет?
   Мы приехали в Кале уже под вечер и, выяснив, что нет никакой надежды переправиться сегодня, остановились в гостинице недалеко от порта. Атмосфера в городе была беспокойной. Люди выглядели испуганными и растерянными. Мы находились в стране, недавно вступившей в войну. Враг быстро продвигался по Бельгии и стоял уже почти у границ Франции.
   Что дальше? Этот вопрос занимал каждого.
   Всю ночь напролет я слышала шум плещущихся волн. Я твердила себе, что завтра окажусь дома.
   Маркус находился, как всегда, в хорошем настроении. Он отправился договариваться о том, чтобы мы смогли как можно быстрее покинуть Францию.
   Некоторое время он отсутствовал, а когда вернулся, нашел нас, с нетерпением ожидающих его в холле. Маркус сообщил нам, что мы не может уехать немедленно. Имеются трудности, но он собирается быстро их уладить.
   И весь день прошел в ожидании, а ночь застала нас в той же гостинице.
   Маркус ушел рано утром. Он сказал, что может задержаться на некоторое время, но уверен, что мы сумеем отплыть на следующий день.
   Я с удивлением обнаружила, что при подобных обстоятельствах люди могут лучше узнать друг друга, чем за месяцы обычной жизни.
   Андрэ привлекала меня тем, что Эдуард испытывал к ней симпатию. Если он плакал или у него болел животик, она знала, как его успокоить. Французские песенки, которые она ему пела, забавляли его.
   Наступил вечер. Маркус все еще отсутствовал, пытаясь организовать наше отплытие на пароме.
   Мы пообедали. Мы с Аннабелиндой поднялись в спальню. К нам присоединились Андрэ и мисс Каррутерс.
   Наша комната находилась в мансарде, в которой потолок с одной стороны почти соприкасался с полом, а из маленького окна был виден порт.
   Мы вели довольно бессвязную беседу, но внезапно наше настроение изменилось. Я не знаю, как происходят подобные вещи. Может быть, наше общее беспокойство вызвало это или серое море, казавшееся величественным барьером между нами и домом. Оно напоминало нам о препятствиях. Волны как бы издевались над нами, ударяясь о причал, не давая забыть, что мы далеко от дома, что война может настигнуть нас и нам никогда не удастся пересечь залив.
   Наверное, у меня слишком разыгралось воображение, и остальные ни о чем подобном не думали, но, казалось, всем захотелось большей близости.
   Все начала Андрэ. Она сказала:
   — Я чувствую себя обманщицей. Я заставила вас думать, что находиться здесь для меня трагедия, а я мечтала и страстно желала начать новую жизнь, надеялась и молила Бога, чтобы это произошло. Возможно, я молилась слишком горячо.
   Возможно, если вы, на что-то надеетесь, если молитесь ночью и днем, ваше желание сбывается, но обычно не так, как вы хотели, а как решил Бог… и вы должны расплачиваться за это.
   Андрэ завладела вниманием всех нас, включая Аннабелинду, которой обычно трудно было сосредоточить его на предмете, не имеющем отношения к ней.
   Андрэ посмотрела по очереди на каждого и продолжала:
   — Вам приходило в голову, что люди едва ли таковы, какими кажутся? У всех нас есть свои глубоко спрятанные секреты. Если бы мы вытащили их на свет… если бы мы рассказали о них… все бы увидели, что мы не те, за кого нас принимают.
   — Думаю, что вы правы, — сказала мисс Каррутерс — но, если этого не делать, жизнь протекает более гладко.
   — Бывают обстоятельства, когда хочется делать признания, — продолжала Андрэ.
   — Исповедоваться полезно для души, — промолвила мисс Каррутерс. — Но, может быть, лучше не превращать это в привычку.
   — Я подумала, — сказала Андрэ, — вы все мне так сочувствуете. Я потеряла дом… родителей.» Как ужасно! — говорите вы. — Бедная девушка! Какую она пережила трагедию!»Но я не любила свой дом.
   Я давно хотела покинуть его… и родителей. Я знала, что, пока не сделаю этого, никогда не стану счастливой. Мой отец был фермером, глубоко религиозным человеком. В нашем доме редко смеялись. Смех считался грехом. Я стремилась вырваться оттуда. И поехала к своей тете в Англию.
   Она вышла замуж за англичанина. Я должна была ей помочь, когда умер ее муж. Там было не лучше, чем дома. Я дала себе зарок никогда не возвращаться к ней. Потом вы встретили меня, такую печальную, в» Олене «. Это из-за поездки к тетушке я так сокрушалась, а не из-за смерти моих родителей и потери дома, который всегда мечтала покинуть. Я никогда не любила родителей. Мы не видели от них нежности. Я начинала думать, что единственный способ вырваться из родного дома — это просто сбежать. Я часто обдумывала свой побег. А потом вдруг… отца и матери больше нет…
   И я свободна.
   — Ну, что же, — сказала Аннабелинда. — Больше мы не будем вас жалеть.
   — Это то, чего я хочу. Я чувствую себя свободной. Передо мной открывается новая жизнь. — Она повернулась ко мне. — Я должна благодарить за это вас. Не могу выразить словами, что значит для меня ваше обещание помочь мне.
   — Это такой пустяк, — промолвила я.
   — Я вижу, что для Андрэ это имеет огромное значение, — вмешалась мисс Каррутерс. Она повернулась к Андрэ. — Ну, моя милая, вы были с нами откровенны, и я восхищаюсь вами за это. Вы заставили меня задуматься над моими собственными проблемами.
   В этот момент я подумала, что наша воспитательница очень сильно изменилась. Она сохранила обличье прежней грозной мисс Каррутерс, но из него выглянула новая женщина, такая же ранимая, как все мы.
   — Учительница не может давать уроки до конца своих дней. Приходит время, когда надо остановиться, и тогда… что ее ждет? У меня есть кузина Мэри, которую можно назвать двойником тети Берты Андрэ. Я была единственным ребенком. Моя мать умерла вскоре после моего рождения, а мой отец умер, когда мне исполнилось восемь лет. Дядя Бертран, отец Мэри, брат моей матери, был обеспеченным человеком. Он мне очень помог материально. Я получила образование на его деньги, но он никогда не позволял мне забыть об этом. Он уже умер, но кузина Мэри — живое напоминание о моем долге. И она единственный человек, к которому я могу поехать. У меня нет другого дома. Я всегда с содроганием ждала начала каникул….
   Я не могла поверить, что слушаю мисс Каррутерс, всегда такую грозную и неприступную.
   — А теперь, — сказала Аннабелинда, — вы едете к ней… и школы, в которую вы бы вернулись, возможно, не существует.
   — Ничего не поделаешь, такова жизнь. Остается только принимать то, что выпадает на нашу долю.
   Думаю, что мисс Каррутерс уже пожалела о своей откровенности, а я почувствовала нежность к этой новой ипостаси нашей строгой учительницы, немыслимой в школе.
   Потом я рассказала о себе.
   — У меня было очень счастливое детство, — сказала я. — Мой отец — член парламента. Но его часто не бывает дома. Когда мы в Лондоне, он занят работой в палатах парламента, а когда мы в деревне, — делами, связанными с избирателями. Мы с мамой всю жизнь были очень близки. Она самый отзывчивый человек из всех, кого я знаю.
   — Какая вы счастливая! — сказала Андрэ.
   — Я всегда знала это. Я думаю, что таким удивительным человеком маму сделала ужасная трагедия, пережитая в юности. Ее отца, которого она очень любила, застрелили на ее глазах. Она прощалась с ним, когда он садился в экипаж, отправляясь в парламент. Она видела человека, который сделал это, и того осудили на основании ее показаний. Он был ирландским террористом, и это имело какое-то отношение к биллю о самоуправлении мистера Глад стона, против которого выступал мой дедушка. Матушке потребовалось длительное время, чтобы пережить это. Она вышла замуж, и замужество оказалось неудачным, но, в конце концов, она встретила моего отца.
   — И теперь они счастливы, — добавила Аннабелинда.
   — Да, — сказала я. — Они всегда любили друг друга, но ужасные вещи происходили не только с мамой, но и с отцом тоже. Он пропал без вести.
   Считали, что он мертв. Это целая история.
   — Расскажите ее нам, — сказала Андрэ.
   — На самом деле я не знаю, что произошло. Об этом они почти не говорят. Но моя мама вышла замуж за того, другого человека, когда отца считали мертвым. Я думаю, что когда-нибудь она расскажет мне об этом.
   — Что за увлекательная жизнь у твоей матери, Люсинда… — съехидничала Аннабелинда.
   — Увлекательная жизнь не всегда означает счастливую, — заметила мисс Каррутерс. — Со временем вы поймете, что бывают события, о которых можно забавно и занимательно рассказывать, но исключительно неприятные, когда они происходят.
   — Теперь ваша очередь, — сказала Андрэ Аннабелинде.
   — О, моя мама красавица. Одно время она жила в Австралии. Вернувшись в Англию, она вышла замуж за сэра Роберта Дэнвера. У меня также есть брат. Его назвали в честь отца Робертом. Он милый, но довольно скучный.
   — Он не скучный, — запротестовала я. — Он просто… хороший.
   — Ну ладно…
   — Почему хороших людей надо называть скучными? — с горячностью вопросила я. — Я считаю, что они во много раз приятнее эгоистов. Роберт один из самых симпатичных людей, которых я знаю. Ты должна гордиться им, — сказала я.
   Аннабелинда усмехнулась.
   — Роберт, — промолвила она, — очень любит Люсинду. Именно поэтому он ей так и нравится…
   Прежде чем я успела ответить, Андрэ воскликнула:
   — Наши рассказы сегодня похожи на исповедь.
   Почему мы все стремимся обнажить свои души?
   — Получилось довольно забавно, — сказала Аннабелинда. Она перехватила мой взгляд и широко улыбнулась. Она ничего не рассказала нам о себе.
   Ее секреты были слишком опасными.
   — Я знаю, в чем дело, — сказала мисс Каррутерс. — В неопределенности нашего положения. Мы сидим, слушая шум волн. Поднимается ветер. Сможем ли мы когда-нибудь уехать? Именно в подобные моменты люди чувствуют потребность излить свою душу, предстать перед миром такими, какие они на самом деле.
   Я подумала, что в этом есть некоторая правда, но Аннабелинда никогда не покажет окружающим свои слабости.
   В этот момент Эдуард проснулся и заплакал.
   Андрэ немедленно успокоила его, а Аннабелинда сказала:
   — Маркус что-нибудь организует. Скоро мы будем дома.
 
   Мы провели еще одну ночь в гостинице, а рано утром сели на паром.
   Я сидела на палубе в полумраке, держа Эдуарда на коленях. Рядом была Андрэ.
   — Не знаю, что бы мы делали без вас, — сказала я ей. — Я совсем не знаю, как обращаться с малышами.
   — Вы быстро учитесь, — ответила девушка. — У некоторых это происходит естественно. Вот я действительно не знаю, что стала бы делать без вас.
   Когда я думаю, как вы мне помогли…
   — Мы все должны помогать друг другу в такое время.
   Аннабелинда вместе с Маркусом Мерривэлом и мисс Каррутерс находились поблизости. При виде их мне становилось уютно.
   На море дул прохладный ветер. Мы все устали, но были слишком взбудоражены, чтобы думать о сне.
   Закрыв глаза, я видела развалины коттеджа Плантенов. Я видела умоляющие глаза Маргарет.
   И я знала, что этого мне никогда не забыть.
   Я посмотрела на Маркуса Мерривэла. Он почти выполнил свою задачу. Он доставит нас моим родителям и затем доложит дяде Джеральду:» Задание выполнено «.
   Я улыбнулась. Каким он был милым! Каким героем! Маркус относился ко всему с веселой беспечностью и непоколебимой верой, что сможет преодолеть все трудности, и он их преодолел.
   Я уверила себя, что мы снова увидим его. Мои родители захотят поблагодарить майора, и, в конце концов, он друг дяди Джеральда.
   От этой мысли мне стало тепло и уютно.
   А затем в лучах рассвета я увидела очертания белых скал.
   Мы благополучно добрались домой.

МИЛТОН ПРАЙОРИ

   На пороге дома нас встречали мои родители, Чарльз, тетя Белинда и дядя Роберт, все, кроме Роберта.
   Мама без конца обнимала меня.
   Казалось, ей необходимо было все время убеждаться, что я на самом деле здесь.
   Мисс Каррутерс стояла немного поодаль с Андрэ, держащей ребенка. Мамин взгляд уже скользнул по ним, но, всецело поглощенная мною, она не смогла сразу осознать, что мы привезли с собой чужих людей. Мой отец стоял рядом, ожидая своей очереди заключить меня в объятия. Он был почти так же взволнован, как и мама. Чарльз приплясывал вокруг нас.
   — Ты видела солдат? — спросил он.
   Возвращение домой было просто замечательным.
   Маркус находился в роли зрителя, наблюдая и улыбаясь.
   — Как нам благодарить вас? — промолвил отец. — Мы так признательны моему брату, что он попросил вас, майор, привезти их домой… но особенно вам.
   Тетя Белинда, что-то оживленно говоря, поцеловала Аннабелинду, а потом меня. Дядя Роберт стоял, ласково улыбаясь всем нам. Он так напоминал мне его сына, моего собственного милого Роберта.
   — Где Роберт? — спросила я.
   — Роберт вступил в армию сразу же после объявления войны, — сказала мама.
   — Сейчас он проходит военную подготовку, — добавила тетя Белинда. — По-моему, где-то на Сэлисбери Плэйн.
   — Я собираюсь вступить в армию, когда буду достаточно взрослым, — сказал Чарльз. Никто не обратил на него никакого внимания.
   Казалось, мама вдруг поняла, что здесь находятся незнакомые люди. Ее глаза задержались на Андрэ с ребенком.
   — Я вам все объясню позднее, — сказала я. — Это мисс Каррутерс из школы, она путешествует с нами. На самом деле она пока не хочет ехать дальше. Если бы она смогла задержаться…
   — Но, конечно, вы должны остаться, мисс Каррутерс, — сказала мама. — Люсинда упоминала вас в своих письмах. Эта поездка, конечно, вымотала вас. Я распоряжусь приготовить вам комнату.
   — А это мадемуазель Андрэ Латур. Мы познакомились с ней, когда пересекали Францию.
   — Добро пожаловать в Англию, — сказала мама.
   — Она тоже должна остаться у нас, мама, — сказала я.
   — Конечно. Посмотри, здесь находится и кое-кто из прислуги. Они все так беспокоились о тебе.
   Миссис Черри… разве это не чудесно?
   — В самом деле, мэм, — ответила миссис Черри. — Мы так рады, что вы вернулись домой в целости и сохранности, мисс Люсинда.
   — Надо приготовить две комнаты. А, возможно, три. Майор Мерривэл?..
   — Благодарю вас, — сказал Маркус. — Но я должен доложить полковнику Гринхэму, что все прошло, как планировалось.
   — Но вы останетесь позавтракать?
   — С удовольствием.
   Моя мама разрешала все проблемы. Я жаждала остаться с ней наедине и видела, что она желает того же.
   После завтрака тетя Белинда и дядя Роберт с Аннабелиндой ушли.
   Я пошла в свою комнату. Вскоре появилась мама.
   Войдя в комнату, она сразу обняла меня.
   — Мы так тревожились! — сказала она. — С момента объявления войны я почти не спала. О да, мы были вне себя от беспокойства, твой отец и я… хотя он не показывал это в такой степени, как я.
   Мы не знаем, как благодарить дядю Джеральда, который сказал, что непременно вызволит вас оттуда. Я сама хотела поехать, но он назвал мою затею нелепой и неосуществимой. И он отправил этого обаятельного майора. Какой приятный человек!
   — Да, — сказала я. — Он всем понравился. Он так невозмутим.
   — Благослови его Бог!
   — Я должна объяснить тебе, откуда взялись эти люди, приехавшие с нами. Ты же не возражаешь против их присутствия здесь?
   Матушка взглянула на меня с изумлением.
   — Моя дорогая, я рада каждому, кто приехал с тобой. Меня заботит только одно, чтобы ты была дома. Но кто они? О мисс Каррутерс я, разумеется, слышала. Я имею в виду девушку с ребенком.