Кэмп Кэндис. Роковая любовь

   Марка передернуло от услышанного. Сидеть перед мужчиной в ночной сорочке, весело смеяться и беседовать!?! Ни одна уважающая себя женщина не станет этого делать, если только этот человек не является очень близким ее родственником или же она с ним находится в интимных отношениях.
   — Что они делали потом? — грубо спросил Марк.
   — Они погасили свечу и больше ничего не было видно, — ответил офицер, наблюдая за тем, как реагирует майор на доклад. — Но тот незнакомец больше не выходил из дома, — закончил офицер.
   Марк, стараясь сохранить невозмутимый вид, между тем умирал от ревности. Ужасная мысль навязчиво лезла ему в голову — неужели Энэлайз так же неразборчива, как его матушка? Но нет, ведь она была девственна до встречи с ним. Но нет, она не могла, не любя, отдаться ему.
   И он помнит прекрасно, с какой страстью она это сделала! Может быть она, разозлившись, решила назло ему завести другого любовника? Может быть, она хочет таким образом отомстить ему?!
   — Ты сказал, что неизвестный человек все еще находится в том доме? — резко спросил Марк Шэффер.
   — Да, майор, — ответил офицер.
   — Собирайтесь! — сказал Марк. — Мы пойдем в тот дом и проверим, кто этот неизвестный человек.
   Энэлайз, Эмиль и их мать сидели наверху в гостиной и весело болтали. Вдруг в дверь резко постучали. Энэлайз тревожно взглянула на брата и поднялась, чтобы пойти и открыть дверь.
   — Тебе бы лучше спрятаться, Эмиль, — сказала Энэлайз брату.
   — Что ты так беспокоишься, Энэлайз. Может быть, это твои друзья пришли повидаться с тобой, — предположил Эмиль.
   — Эмиль, пожалуйста, послушайся нас и спрячься, — вмешалась в разговор их мать.
   — Ладно, уговорили, — сказал Эмиль, тяжело вздохнув. — Пойду и спрячусь в твоем платяном шкафу, но не оставляй меня там надолго, — пошутил брат.
   Энэлайз улыбнулась брату и заторопилась вниз. Этот резкий стук вызвал в ней сильную тревогу.
   Открыв дверь, Энэлайз увидела перед собой пятерых солдат, одетых в голубую форму и… майора Марка Шэффера. Ей стало страшно за Эмиля, но она постаралась не показать этого.
   — Мисс Колдуэлл, — обратился к ней сухо Шэффер.
   Энэлайз заметила, что он почему-то нервничает, и это насторожило ее.
   — Слушаю вас, майор Шэффер, — ответила она ему в тон.
   — Нам известно, что в вашем доме находится посторонний человек, — сказал майор.
   Энэлайз обомлела. Она не верила своим ушам.
   — Боюсь, что Вы единственный, кто зашел нас сегодня навестить, — сказала, как можно спокойнее, Энэлайз.
   — Тогда, надеюсь. Вы не будете возражать, если мы обыщем Ваш дом? — спросил у нее Марк.
   — Буду и обязательно! — возбужденно сказала Энэлайз. — Дома, где остались владельцы, как Вы знаете, не подлежат обыску, или Вы не читали Билль о правах^[25]?
   Марк усмехнулся.
   — Боюсь, что Билль о правах на Вас, южан, уже не распространяется, раз вы отделились от Союза и образовали Конфедерацию. На вас, мисс Колдуэлл, распространяются теперь законы военного времени, и я настаиваю на обыске в Вашем доме, — резко произнес Марк Шэффер.
   Энэлайз молча отошла в сторону, освобождая вход в дом солдатам. Она решила, что дальнейшее препирательство только усилит их подозрение.
   Марк кивнул солдатам, и они немедленно разошлись по дому…
   Оставшись в холле, Энэлайз украдкой посмотрела в окно и увидела, что дом окружен янки. Она поняла, что шансов на бегство у Эмиля нет и что все пути к спасению отрезаны. А, посмотрев еще раз на Шэффера, она поняла, что он будет неумолим и до конца выполнит свой долг.
   Его красивое лицо было холодным и непроницаемым. Да, он непременно найдет ее брата и обвинит его в шпионаже. Она закипела от гнева, потому что была уверена, что Марк это сделал, чтобы отомстить ей. Она не сомневалась, что именно он отдал приказ о наблюдении за домом, чтобы установить, кто их посещает. Он ждал случая, чтобы унизить ее и подчинить своей воле, и этот случай представился.
   Энэлайз презрительно отвернулась от Марка, но тот только зло рассмеялся. В это время Марка окликнули сверху, и в голосе зовущего звучало торжество.
   Энэлайз замерла, у нее похолодели руки, и кровь застучала в висках. Что она может сделать? Как ей спасти брата? Наверху послышались шаги.
   Марк пристально наблюдал за выражением лица Энэлайз в то время, как по лестнице стали спускаться солдат, а перед ним высокий, смуглый красивый мужчина, руки которого были заложены за спину. Он был одет не в форму, а в обычный костюм. Солдат подталкивал незнакомца ружьем в спину, но пойманный шел независимо и гордо, как будто прогуливался в опере, а не был схвачен противником.
   Энэлайз побледнела и задрожала, увидев эту картину, а когда брат спустился, бросилась ему на шею и разрыдалась.
   — Эмиль, — крикнула она голосом, полным любви и отчаяния. Этот крик словно ножом резанул Марка по сердцу.
   Незнакомец наклонился к девушке и что-то прошептал ей.
   Не выдержав, Марк подбежал к ней и, схватив Энэлайз за руку, оторвал ее от незнакомца.
   — Черт побери, Энэлайз, да отойди же ты в сторону, — раздраженно сказал Марк.
   В ответ Энэлайз повернулась к нему и отрывисто произнесла:
   — Я ненавижу тебя!
   — Как ты смеешь называть ее только по имени? — сверкнув глазами, спросил незнакомец.
   Марк сухо рассмеялся — типично южное замечание сделал ему этот человек.
   — Думаю, тебе нужно поразмышлять о более важном, чем о вежливости по отношению к леди.
   — Эмиль, пожалуйста, помолчи. Я знаю его, —сказала Энэлайз, стараясь уберечь своего брата от дальнейших неприятностей с Марком.
   — Ты знаешь его? — переспросил Эмиль недоверчиво, уставившись на свою сестру. — Ты знаешь янки, который называет тебя запросто по имени, Энэлайз? О Боже!
   — Да, я знаю его. Но я познакомилась с ним, когда он называл себя Клэем Феррисом, — сообщила Энэлайз.
   С перекошенным от гнева лицом, Эмиль повернулся к майору.
   — Вы непорядочный человек, и я отхлестаю вас как следует, — резко произнес Эмиль.
   — Но в твоем положении это невозможно, — издевательски сказал Феррис. — А теперь пройдемте со мной, мистер…
   — Фурье. Эмиль Фурье, лейтенант армии Конфедерации, — сухо произнес Эмиль.
   Ревность вновь захлестнула Марка, и какое-то мгновение он даже слова не мог произнести. Фамилия задержанного говорила о том, что он не был родственником Энэлайз. Других доказательств не требовалось — она спала с другим мужчиной. Он готов был сейчас броситься на этого Эмиля и задушить его голыми руками. Марк повернулся и, не глядя на Эмиля, вышел из дома, отдав своим людям приказ привести Фурье в штаб-квартиру для допроса.
   — Нет, — закричала им вслед Энэлайз. Этого не должно было случиться: мужчина, которого она однажды любила, не мог и не должен был увести ее брата на верную смерть.
   — Прошу Вас, пожалуйста, не троньте его! — кричала Энэлайз вслед уходящим солдатам.
   Она выбежала за ними на веранду, но Марк уже вышел за ворота усадьбы и зашагал вниз по улице. Он даже не повернулся и не посмотрел на нее. А Энэлайз, обессилевшая, ухватилась за колонну, чтобы не упасть на землю. Боже! Неужели Марк такое чудовище?! Совершенно расстроенная, она смотрела на людей, уводящих ее брата все дальше и дальше по улице. Когда процессия совсем скрылась из вида, Энэлайз опустилась на крыльцо и разрыдалась. Она плакала так, что казалось, ее слезами можно было вымыть весь мрамор крыльца. Когда слезы иссякли, она поднялась и вернулась в дом. Оцепеневшая и сама ничего не соображающая Энэлайз нашла в гостиной Терезу, которая рыдала, оплакивая Эмиля, еще пуще, чем она сама немного ранее.
   — Энэлайз, — закричала она, увидев дочь. — Ты должна что-то сделать. Ты не позволишь им убить Эмиля.
   — Что? Что я смогу сделать? — застонала Энэлайз. — Что могу поделать я одна против целой армии?
   — Ох, что же мне делать? Что же мне делать? — причитала Тереза, не слушая Энэлайз. — Мой единственный сын! Мой единственный сын Эмиль!
   Энэлайз села на диван. Что же ей делать? Может быть, был какой-то выход из создавшейся ситуации? Она была уверена в том, что Марк преследовал какую-то цель, арестовывая Эмиля. Если бы она только знала, что ему нужно было…
   Вдруг ее осенила догадка. Ну, конечно же! Он хотел, схватив брата, заставить ее выйти за него замуж. Он же ведь настаивал на том, чтобы она вышла за него. Теперь ясно, что таким образом он хотел принудить ее к замужеству в обмен на жизнь брата.
   Она поднялась с дивана. Что ж, пусть будет так! И почему она раньше об этом не подумала? Что же, она пойдет к нему и согласится выйти за него замуж. Что она теряет? Ей теперь уже нечего терять. Она должна отбросить всe условности в сторону и выйти за него замуж. По крайней мере, она найдет возможность отомстить ему.
   Она сделает его жизнь несчастной. Он будет проклинать тот день, когда шантажом заставил ее принять свое предложение. Она растранжирит все его деньги и сделает его нищим. Она будет коварной и вероломной в своих поступках. Она сделает его настоящим посмешищем.
   Размышляя таким образом, она заторопилась в свою комнату наверх, чтобы привести себя в порядок. Она умылась, расчесалась и уложила в прическу свои прекрасные волосы, переоделась в лучшее из оставшихся на данный момент платье. Не могла же она идти на встречу к своему будущему мужу, одетая как замарашка.
   Глаза ее возбужденно блестели. Приведя себя в порядок, она, не раздумывая, спустилась вниз по лестнице и вышла на улицу.
   По мере приближения к штаб-квартире армии северян, храбрость Энэлайз куда-то улетучилась. Она толком не знала, где ей искать Марка и своего брата. Наверное, кто-то видел, куда повели арестованного солдаты, и надо спросить у этих людей.
   Минуту она раздумывала, потом тяжело вздохнула, собираясь с силами, и пошла вперед. Сейчас ей придется обратиться к солдатам, и ей было страшно. Вот они стоят перед штаб-квартирой и поворачиваются все в ее сторону. Конечно же, они удивлены, заметив здесь женщину. Но их взгляды не столько удивленные, сколько бесстыдные, оценивающие, похотливые взгляды. Ей было страшно, но она с неприступным видом обратилась к тому солдату, что был приветливее на вид, и повелитель — ным тоном заявила:
   — Мне нужно видеть майора, Марка Шэффера!
   — Вам назначен прием? — спросил солдат. Энэлайз иронично усмехнулась и ответила:
   — Думаю, что да! Где он? — настойчиво повторила Энэлайз.
   — Пойдите по этому коридору до конца, а потом поднимитесь на третий этаж.
   Энэлайз одарила молодого человека благодарной улыбкой. На третьем этаже ей вновь пришлось спросить, где можно найти Марка Шэффера. Солдат, к которому она на этот раз обратилась, показался ей знакомым. Она узнала его — он был одним из тех, кто утром приходил арестовывать Эмиля. Открыв дверь в кабинет майора, солдат доложил:
   — К вам леди, сэр. Она хочет видеть вас, — сказав это, солдат отступил в сторону, пропуская Энэлайз в кабинет Марка.
   Уже несколько часов Марк находился в своем кабинете, анализируя случившееся. Бешеный гнев сменился холодным раздражением. Ему не удавалось снять подозрения с Энэлайз, хотя он все еще хотел найти доказательства ее невиновности.
   Во время допроса Эмиль, не отвечая ни на какие другие вопросы, дал лишь один ответ, и он касался его отношений с семьей Колдуэлл.
   Марк вспомнил холодный взгляд, с которым тот взглянул на него, и ответил:
   — У меня нет ничего общего с семьей Колдуэлл. — Отвечая так, Эмиль надеялся спасти свою мать и сестру от обвинения в соучастии. Он решил не отвечать ни на какие другие вопросы, кроме тех, что могли отвести подозрения от родных.
   — Я спрятался в их доме, без их ведома, скрываясь от ваших солдат, — лгал Эмиль.
   Марк прекрасно знал, что тот лжет. Очевидно, он не знает, что за ним следили еще с вечера, что видели, как ему открыли дверь и как он ужинал с едва одетой Энэлайз.
   — Я знаю, что ты врешь, — заявил Марк арестованному. — Ты признался, что являешься лейтенантом армии, а между тем появился в городе в гражданской одежде. Уже это одно доказывает, что ты шпион и за это будешь повешен. Военный суд рассмотрит твое дело завтра, — закончив свою речь, Марк открыл дверь и позвал конвоира.
   — Капрал, возьмите и отведите этого человека в камеру.
   Фурье увели, а Марк уселся за свой стол и погрузился в тяжелые раздумья. Итак, Энэлайз все же такая как его мать и другие женщины-южанки, такая же легкомысленная и неверная. Как она клялась, что любит его, но как только он вынужден был бежать, немедленно впорхнула в постель к другому мужчине. Он сожалел о тех ночах, когда не в силах заснуть, он переживали о том, что она подумала о его исчезновении. Теперь стало ясно, что никаких глубоких чувств у нее к нему не было. Так он сидел и думал, пока не вошел капрал и не доложил, что пришла посетительница.
   Марк очнулся от своих горьких мыслей и увидел, что в кабинет вошла Энэлайз. Какое-то время он не мог вымолвить и слово. Она стояла перед ним в нарядном голубом платье, ее дивные волосы были красиво уложены в прическу, ее щеки алели, а голубые глаза ярко блестели.
   — Энэлайз! — наконец, Марк, преодолев оцепенение, встал из-за стола. — «Боже! — подумал он. — Как она потрясающе прекрасна! И, несмотря ни на что, желанна как всегда».
   Энэлайз же в это время собирала все свои силы, чтобы держаться достойно. Она прикрыла дверь кабинета, чтобы никто не услышал, о чем она будет говорить с Марком. В его присутствии она всегда начинала говорить не то, что хотела.
   — Зачем ты пришла? — спросил Марк, и Энэлайз услышала в его голосе надежду. — «А вдруг она пришла, чтобы все объяснить?» — подумал Марк и еще раз спросил у нее:
   — Что ты хочешь?
   — Что я хочу? — изумилась Энэлайз. — Ты должен догадаться, что в данной ситуации я могла прийти только ради Эмиля. Я пришла, чтобы попросить тебя спасти жизнь лейтенанту Фурье.
   Марк весь поник, глаза его потускнели, и он вновь уселся на стул.
   — Лейтенант Фурье будет завтра осужден как шпион. В данном случае я ничего не могу сделать.
   — Не надо играть со мной в кошки-мышки, — сказала Энэлайз. — Ты прекрасно знаешь, что по-твоему приказу смогут выпустить Эмиля из тюрьмы. Нельзя допустить, чтобы его осудили.
   — Ты просишь, чтобы шпиона выпустили на свободу?
   — Он не шпион. Он простой солдат. И он просто хотел очень увидеть нас перед отправлением на войну. Этого нельзя было делать? — спросила Энэлайз.
   Марк пожал плечами, но ничего не сказал. А она стояла напротив и с мольбой смотрела ему в глаза, но он не хотел подчиняться ее просьбам и мольбам. Она не сможет использовать его, Марка Шэффера, для освобождения своего любовника.
   Наступила тишина. Они молча смотрели друг на друга, а затем Энэлайз, вздохнув, сказала:
   — Хорошо! Твоя взяла. Я куплю у тебя его свободу. Если ты освободишь его, то я выйду замуж за тебя, как ты меня просил.
   У Марка все внутри похолодело, и он удивленно уставился на нее. — Что это? Ирония судьбы? Она предлагала ему свою любовь, то, о чем он так мечтал, но все это она предлагала взамен освобождения ее любовника!?! — Марк рассвирепел. Дрожащими губами он сказал:
   — Ты слишком высокого мнения о себе, мисс Колдуэлл. Неужели ты думаешь, что я настолько глуп, чтобы жениться на тебе?
   Теперь Энэлайз уставилась на него. Она была потрясена услышанным. — Неужели такое может быть? Она так унизилась перед ним, а он откажется освободить Эмиля?
   — Но… Но ведь ты предлагал…. — сказала неубедительно Энэлайз и запнулась. Страдание, появившееся на ее побледневшем лице, тронуло Марка. Но, презирая себя, он все же не мог остановиться и, продолжая причинять ей боль, сказал:
   — То, что я предлагал тебе, было давным-давно, две недели назал. Я, может быть, уже передумал. Может быть, я теперь хочу иметь тебя только своей любовницей.
   Энэлайз вздрогнула, как будто ей в спину вонзили нож. — Так вот чего хочет он — ее окончательного унижения. Как он жесток, и почему?! Неужели ему мало, что он разбил ее сердце? Ее глаза наполнились слезами, и она опустила их вниз, чтобы он не заметил этого.
   Ее позор в обмен на жизнь ее брата — и она должна выбрать сейчас же. Стараясь не дать боли и гневу взять верх, Энэлайз твердила себе: возьми себя в руки, пусть он насладится своей победой — жизнь Эмиля дороже.
   Она собрала всю свою волю и взглянула на него. Лицо ее было бледным, как у мраморной статуи.
   — Хорошо, — произнесла она.
   — Что? — переспросил Марк.
   — Я буду твоей…. — сказала она, сжав руки и заставляя себя продолжить, — я стану твоей любовницей, если ты освободишь Эмиля.
   Марк молчал так долго, что Энэлайз стала уже тревожиться, как бы он снова не отказался от своих слов. Затем он спросил:
   — Неужели ты так его любишь?
   — Да, — спокойно ответила она.
   Марк побледнел и сжал челюсти. Он не мог до конца разобраться, кого же он больше всего ненавидел — Энэлайз, ее любовника или самого себя?!
   Он желал ее всегда, желал даже сейчас, когда она признавалась в любви к другому. Он мог заплатить любую цену, только бы она была с ним. Он презирал себя за эту слабость и ненавидел Энэлайз за ее вероломство. Но все унижения и боль, которые он, Марк Шэффер, причинял ей, становились странным образом — его унижением и его болью. Но остановиться он не мог.
   — Я слышал, что перед заключением сделки надо хорошенько попробовать товар? — сказал он нагло.
   Энэлайз залилась краской.
   — Да, это сделка и у тебя все права.
   Встав, он вышел из-за стола и близко подошел к Энэлайз. Энэлайз видела, как в его черных глазах загорелись хищные огоньки. Он притянул ее за плечи и грубо, сильно поцеловал. На какое-то мгновение Энэлайз чуть не растаяла от его объятия и поцелуя, но, вспомнив их «торг», вырвалась. И они стояли, как два противника, тяжело дыша и уничтожая друг друга взглядом.
   — Нет, — сказала она зло. — Вначале расчет.
   Марк саркастически ухмыльнулся и ответил:
   — Ах, да, я совсем забыл, что проститутки требуют плату вперед!
   Энэлайз после такого оскорбления совсем рассвирепела и замахнулась рукой, чтобы ударить его по лицу. Марк перехватил ее руку и сжал в запястье:
   — И не пытайся, Энэлайз! Все равно ничего не получится, — сказал он.
   — Чудовище, — ответила Энэлайз, глядя прямо ему в глаза. — Надеюсь, что ты скоро будешь гореть в аду, — сказала она.
   Ненависть к нему переполняла ее и жгла как соль, посыпанная в открытую рану.
   — Уверен, что ты будешь там и увидишь все собственными глазами, — парировал Марк. Он выпустил ее из своих рук и подошел к двери, чтобы позвать кого-нибудь из своих солдат.
   — Приведите ко мне офицера! Я только сейчас получил очень интересную информацию, касающуюся его, — сказал он конвоиру. Затем он снова повернулся к Энэлайз и спросил:
   — Ты псе еще согласна на нашу сделку?
   — У меня нет выбора, — ответила она резко. — Не беспокойся! Я никогда не бросаю слов на ветер. Для меня сейчас самое главное то, действительно ли ты говоришь правду?
   Не говоря ни слова, Марк уселся за стол и что-то написал на листе бумаги, а затем поставил печать.
   — Смотри, — обратился он к Энэлайз, — я написал письмо, которое поможет ему безопасно покинуть город, даже если его задержит патруль. Сейчас я отпущу его, — закончил Марк.
   Энэлайз ничего не ответила. Она отвернулась и стала ожидать появления своего брата. Когда Эмиль вошел в комнату в сопровождении конвоира, то застыл на месте, удивленный, увидев перед собой сестру.
   — Энэлайз! — воскликнул он. — Боже сохрани! Что ты тут делаешь?
   Энэлайз, не отвечая, стояла и смотрела себе под ноги.
   — Оставь нас и закрой за собой дверь, — сказал Шэффер конвоиру.
   После того, как конвоир ушел, Марк подошел к Эмилю и вручил ему лист бумаги.
   Эмиль прочел ее и нахмурился. Он явно был в замешательстве и не знал, как к этому отнестись и что все это значило.
   — Пропуск. Но… Я ничего не понимаю, — сказал Эмиль.
   — Ничего и не надо понимать, — ответил Марк. — Я отпускаю тебя, — добавил он грубо.
   — Но почему? — спросил удивленно Эмиль. Марк усмехнулся.
   — Мисс Колдуэлл очень убедила меня! — сказал он.
   — Марк, пожалуйста, не надо, — пробормотала Энэлайз.
   — Что все это значит? — спросил Эмиль.
   — Это значит, что она купила твою свободу, — спокойно ответил Марк, глядя прямо в глаза гордому южанину, — … купила своим телом, — добавил он.
   — Будь ты проклят! — крикнул Эмиль и устремился вперед, но, забыв, что на ногах его были железные цепи, упал на колени и никак не мог встать.
   — Ты все врешь! Лжец! — прорычал Эмиль. Энэлайз, заметив, как вспыхнули недобрым пламенем глаза Марка и как он подался вперед, бросилась между ними, пытаясь предотвратить избиение.
   — Эмиль! Остановись! Он говорит правду, — отчаянно закричала она.
   Брат уставился на нее. Он явно был шокирован услышанным. До него, наконец-таки, дошел смысл.
   — Ты говоришь, что…. — пробормотал Эмиль.
   — Да. Я обещала ему стать его любовницей.
   — Энэлайз! — в ужасе воскликнул Эмиль. — Ты не могла этого сделать.
   Энэлайз молча кивнула головой и отвела свой взгляд от еще более удивленного взгляда брата.
   — Но твоя семья? Твое имя! Ты ведь не можешь так всех опозорить?! — обратился он к ней почти с мольбою. Марк рассмеялся:
   — Южанин думает не о трудном положении девушки, а о репутации.
   Он стал еще больше презирать этого заключенного. Он оттащил Энэлайз и так обнял ее перед Эмилем, что ей стало стыдно, и краска залила ее лицо. Ревнивец Шэффер пришел в бешенство и хотел таким образом причинить боль сопернику.
   Униженная и оскорбленная Энэлайз стояла, закрыв глаза. Почему он так ненавидит ее и старается так унизить в глазах ее брата? Он ведет себя с нею как с последней проституткой или с рабыней, предназначенной для развлечений. Слезы навернулись у Энэлайз на глазах. Так вот кем она была на самом деле — рабыней, которая должна выполнять все приказания своего хозяина. Она продала свое тело и свою душу. Это была плата за жизнь ее брата. Эмиль был настолько рассержен, что ноздри его раздувались от гнева. Он сказал заклинающим голосом:
   — Боже! Энэлайз! Почему же!
   — Мне пришлось так сделать! — выкрикнула она отчаянно и отвела глаза в сторону, так как не могла вынести его взгляда.
   — Только так я могла спасти твою жизнь, Эмиль. Поверь мне, — произнесла Энэлайз.
   — Да мне лучше умереть, чем видеть тебя проституткой у янки, — выкрикнул Эмиль и внезапно бросился к ней.
   Теперь Марку пришлось защищать от него Энэлайз.
   — Ты, дурак! — гневно закричал Марк на Эмиля. — Неужели у тебя нет благодарности и уважения к ней! Знаешь, что она сделала? Пожертвовала собою! Она ненавидит меня, но она будет проводить все ночи в моей постели, удовлетворяя мою страсть, и все из-за того, что очень любит тебя. Боже! Если ты мужчина, то встань перед ней на колени и поблагодари ее! — кричал Марк.
   Энэлайз уставилась на Шэффера, не понимая, что с ним происходит. Неужели он совсем сумасшедший? Сначала он обращался с ней как с публичной женщиной и вдруг бросился защищать ее.
   Эмиль стоял и смотрел на свою сестру, не обращая внимания на бешеный крик майора, а затем холодно сказал:
   — Энэлайз, если все действительно так и ты продалась, то считай, что ты умерла для меня. Клянусь тебе, что я никогда не посмотрю в твою сторону и никогда слова тебе не скажу!
   — Эмиль! — воскликнула Энэлайз, и слезы градом брызнули из ее глаз. — Да пойми же ты! Я вынуждена была это сделать!
   Эмиль с каменным выражением лица отвернулся от нее. Энэлайз разрыдалась, а Марк с остервенением схватил заключенного и придавил его всем своим телом к стене.
   — Я с радостью убил бы тебя, — прошипел он ему на ухо, — но, видел Бог, я пообещал Энэлайз.
   — Марк, остановись! — закричала Энэлайз, ухватив его за руку. — Он же беспомощный, в кандалах… ты не посмеешь, Марк! Ты ж ведь мне обещал.
   Марк повернулся к Энэлайз. Лицо его было перекошено от злости.
   — И ты даже сейчас любишь его? — грубо спросил он.
   — Да! Прошу тебя, Марк! Я обещала, что сделаю все, что ты пожелаешь, только не бей его. Отпусти его! — кричала Энэлайз.
   Он стоял и смотрел на нее и ничего не соображал. Если бы он, Марк, оказался на месте этого мятежника и Энэлайз так любила бы его, то Бог был бы свидетелем, он готов бы был умереть ради такой любви. Что за подлец был этот мятежник! И Марк ненавидел его всеми фибрами своей души, ненавидел за то, что ему пришлось так поступить с Энэлайз. А она еще рискует честью ради его спасения! Только большая любовь к этому человеку заставила ее пойти на такой позор! От этих мыслей Марк еще больше разгневался. Он отвернулся от Энэлайз, подошел к двери, открыл ее и позвал:
   — Капрал!
   Когда конвоир появился в дверях, то Марк сказал ему:
   — Я узнал, почему этот молодой человек оказался в гражданской одежде. Я не могу этого объяснить тебе, это — секрет. Ты тоже не должен ничего говорить. Сними с него цепи и выпроводи его. Дай ему это сопроводительное письмо.
   Конвоир удивленно посмотрел на майора, а затем в лицо арестанту. И тот, и другой были мрачными. Конвоир не мог понять, что здесь произошло. Он недоуменно пожал плечами. В конце концов, за все отвечал майор, а не он. Он только исполнял приказы.