Кэннелл Стивен. Король мошенников

   – Мы поддерживаем связь со всеми магазинами в Атлантик-Сити. Я могу обзвонить, поспрашивать. За­прошу Ювелирный торговый центр.
   – Донни, ты вроде как собираешься накормить меня холодным ужином. А мне уже пора идти, ждут игровые столы… так что давай ближе к делу, по-нашему, по-техасски.
   – Если бы вы присели минут на десять, максимум двадцать, я бы посмотрел, что тут можно сделать.
   – Хм, ладно, давай прогуляйся.
   Стин поспешил прочь, а Бино с Викторией начали обходить магазин, глазея на скверные ювелирные изде­лия в стеклянных витринах. Продавец Мэт следовал за ними, как ищейка. Спустя несколько минут возвратился Стин с алчной улыбкой на лице.
   – Нам повезло. Вы, наверное, знаете, что жемчужи­ны измеряются в миллиметрах?
   – Не-а, ни разу не покупал ни одной.
   – Мы обнаружили среди наших запасов двадцати­двухмиллиметровую, безукоризненно круглую, черную матовую жемчужину. Она дает прекрасный туманно-чер­ный блеск и стоит всего сорок семь тысяч в розницу плюс налог.
   – Так давай же, тащи ее сюда, посмотрим.
   – Чтобы не тратить понапрасну время, мне бы хо­телось прежде выяснить вашу кредитоспособность, – сказал Стин. – Как вы будете рассчитываться? Разу­меется, если жемчужина будет соответствовать вашим требованиям. – Бино хотелось, чтобы он перестал ло­мать пальцы.
   – У меня чековый текущий счет прямо здесь, в этом отеле, – с гордостью заявил Бино.
   Они направились в кассу казино оформить сделку, а Виктория решила в это время посетить дамскую комнату, которая находилась на противоположном конце этажа. На обратном пути с ней случилась неприятность – она чуть не врезалась в Томми Рина. Они столкнулись нос к носу.
   – Смотри, черт возьми, куда идешь, – проворчал Томми.
   – Извините, – пробормотала она и поспешила прочь, все время чувствуя на себе его взгляд. Не смея оглянуться, Виктория прошла через казино по направ­лению к парадной двери. Восторженный азарт внезапно сменился липким страхом. Если он ее узнал, что тогда? Убедившись, что Томми поблизости нет, она кружным путем вернулась в магазин, моля Бога, чтобы он туда не вошел. Бино уже был на месте, разговаривал с Дональ­дом Стином, так что предупредить его не было никакой возможности.
   Четверть часа спустя появилась жемчужина, кото­рую Бино внимательно осмотрел. Он был достаточно опытным экспертом по оценке ювелирных изделий, по­скольку в конце восьмидесятых провел два года, промышляя воровством в ювелирных магазинах Невады. Завязать с этим пришлось после того, как его едва не застрелил ночной охранник. Бино знал, что настоящие жемчужины никогда не бывают абсолютно круглыми, а ценность определяется размером, формой и матовостью блеска. Ему также было известно, что жемчужины тако­го размера и формы уникальны. Та, что ему сейчас пока­зывали, стоила предположительно от тридцати пяти до сорока тысяч. То есть в его честь слегка взвинтили цену, но это не имело значения.
   – Мило, – проговорил он, опуская на стол юве­лирную лупу. – Эта вещица – черная, как кофе, которое подают на станциях, где заправляются грузови­ки. – Затем Бино протянул ее Виктории. – Как ты думаешь, майский жучок?
   – О, папочка, она такая милая. Я ее просто обо­жаю, – сказала она, сверля глазами вход в магазин, так как опасалась появления Томми Рина.
   – Если желаете, мы можем вставить ее в колье, – сказал Стин, пытаясь продлить везение. – С прекрас­ной платиновой цепочкой и трехштекерной оправой.
   – Может, пока не будем портить ее никакими оправа­ми, а, дорогуша? Полюбуемся так, а потом посмотрим?
   – Как скажешь, папочка. – Она чуть не потеряла равновесие и ухватилась за его руку.
   Покупку оформили быстро. Пятьдесят тысяч долла­ров были немедленно перечислены на счет магазина «Кольца и бижутерия».
   Бино с Викторией покинули ювелирный магазин, прошли через казино на улицу, на солнечный свет, с черной жемчужиной в безобразной пурпурной коробоч­ке, оклеенной изнутри зеленым фетром. Томми Рина ни­где видно не было. Прямо за Променадом сиял Атланти­ческий океан. День клонился к вечеру, становилось прохладнее, и Виктория начала поеживаться. Бино снял ков­бойскую куртку и накинул на нее.
   – Этот парень немного смухлевал, – сказал он, найдя глазами Джона на другой стороне улицы за рулем «нисса­на». – Эта штуковина стоит самое большее сорок кусков.
   – Зачем же мы тогда заплатили пятьдесят? – спроси­ла она, смущенная тем, что он закутал ее в свою куртку.
   – Разве я вам не говорил? Наш принцип: увеличи­вать уменьшая, удерживать отпуская. – Поймав ее взгляд, он улыбнулся. – Не беспокойтесь и доверьтесь мне. Нам сегодня везет.
   Последнее подтвердилось немедленно. При перехо­де улицы им посчастливилось не попасть под колеса про­несшегося на большой скорости автомобиля. Как только они оказались в машине и отъехали, она рассказала о столкновении с Томми.
   – Он вас узнал? – спросил Бино.
   – Не знаю. В этом наряде едва ли.
   Он некоторое время помолчал, затем повернул к ней улыбающееся лицо:
   – Тогда будем играть как ни в чем не бывало. Став­ки сделаны, а этот эпизод лишь подлил в костер немно­го керосину. Будем надеяться на везение.
   Они решили поужинать в рыбном ресторане в пар­ке, разбитом на пирсе, который выдавался в океан на добрые две сотни метров. Было семь тридцать. Закат ок­расил аспидно-серое небо и белые барашки на гребнях волн океана нежным ненасыщенным розоватым цветом. Бино неожиданно замолк, залюбовавшись этой красо­той, чем сильно удивил Викторию. Сама она никогда не задерживалась, чтобы полюбоваться полевыми цветами или закатом. Мама не раз осуждала ее за это, говоря, что дары Божьи не следует игнорировать. Виктория видела красоту в другом: в тщательно подготовленном резюме, в достижении цели, в хорошо сделанной работе. Она ви­дела красоту в четкой организации своих мыслей. Притихший Бино, наблюдающий за изменением оттенков за­катного неба, был похож на ребенка, рассматривающего чудесный подарок. «Интересно, – подумала она, – маме бы это понравилось или нет? Трудно сказать».
   Они заняли столик у окна. Соленый воздух, прони­кающий в открытую входную дверь, приятно обдувал лицо. Виктория уже сменила свой наряд «трахни меня» на джинсы и курточку, в которых чувствовала себя мно­го комфортнее. Жемчужина лежала, запертая в сейфе в доме на колесах, под охраной Плута Роджера. Они заказали клемов^[25] «по-новоанглийски», а Бино еще стейк и легкое пиво для пса.
   Виктории по-прежнему казалось, что Джон и Бино что-то от нее утаивают, но это обстоятельство странным образом не влияло на ее приподнятое настроение. Ни в каких, даже самых смелых мечтах она не могла вообра­зить, что сыграет роль глупой шлюшки и это будет на­столько интересно. Внутри ее что-то словно освобожда­лось, раскручивалась какая-то тугая пружина, а столк­новение с Томми действительно добавило в костер керо­сину. Она вспомнила, что мама столько лет тщетно пыталась заставить ее расслабиться, а сидящий перед ней мошенник с ослепительной улыбкой каким-то образом добился сегодня этого, не прилагая почти никаких уси­лий. Она в первый раз почувствовала, что это такое – опьяняющий трепет безрассудного риска.
   – Афера с жемчужиной, – наконец подала она го­лос. – Я пока так и не поняла, в чем ее суть. Как с помощью жемчужины можно добыть сто пятьдесят ты­сяч долларов? Мы уже заплатили пятьдесят, хотя она, как вы сказали, стоит сорок. Я знаю, существует прин­цип, в соответствии с которым следует увеличивать уменьшая, но все равно не улавливаю. Пока мы только поте­ряли деньги.
   – Мы умножаем деля, – ответил Бино, – так что сколько она действительно стоит, не имеет значения. Зав­тра с утра я отправлюсь в этот магазин, чтобы купить еще одну жемчужину, точно такую же, как эта. И пред­ложу заплатить сколько запросят.
   – Но у нас больше не осталось денег, – напомнила она ему.
   – Ой… действительно, – Бино широко улыбнул­ся, – как же я об этом забыл.
   – Бино, перестаньте меня дурачить, – обиделась Виктория. – Я не привыкла, чтобы со мной обраща­лись как с лохом. Я участвую в игре и хочу знать, что происходит. Уверена, что мы уже нарушили полдюжи­ны законов.
   – Возможно, нам придется нарушить зако­ны, без этого Большую аферу не провернешь, но трюк с жемчужиной абсолютно чистый. Пока мы не сделали ничего противозаконного. Ни в малейшей степени.
   – Не забывайте, что я читала ваш послужной спи­сок. Вы не мальчик из церковного хора.
   – Что правда, то правда, – согласился Джон Бу­мажный Воротничок с серьезным видом. – Когда в го­родке Бенд-Ривер в Арканзасе я изображал из себя пре­подобного целителя Янси Л. Энтони, священника Хрис­товой церкви, Бино было десять лет. Я пристроил его петь в хоре, но вскоре от этой затеи пришлось отказать­ся. У него оказался такой ужасный голос, что это отпу­гивало верующих. Ситуация коренным образом измени­лась, когда я переквалифицировал Бино в Маленького ангела Божьего, самого юного целителя на Юго-Западе. Он исцелял молитвами и наложением рук. Даже банки­ра мог заставить выложить денежки.
   Слегка покрасневший Бино галантна склонил голо­ву, показывая, что принимает комплимент.
   – Ладно вам, – не унималась Виктория. – Расска­жите о трюке с жемчужиной. Как можно, потеряв десять тысяч долларов, получить сто пятьдесят?
   Бино начал рассказывать. Когда он закончил, она продолжала смотреть на него, слегка приоткрыв рот. Идея оказалась простой, как все гениальное, и Бино был прав, она не смогла найти ни единого параграфа закона, кото­рый был бы нарушен.
   – Увеличивать уменьшая, – медленно произнесла Виктория. – Отпускать, удерживая обеими руками, ум­ножать деля. И это всегда действует?
   – Да, если все делать правильно, – ответил Джон Бумажный Воротничок.
   Затем разговор пошел о родственниках. Бино и Джон принялись оценивать характер и деловые качества каж­дого, отвергая одних, принимая других. Процедура эта была ей хорошо знакома – что-то вроде предварительной проверки допустимости лица в суд в качестве свидетеля или присяжного заседателя. Эпилептика Даффи Бейтса и Дакоту Бейтс долго не обсуждали, так же, как и Бейтсов со Свиного ручья, которые долж­ны были сыграть важную роль при возникновении ка­ких-нибудь серьезных неприятностей. Говорили о «пев­цах», которые будут давать Томми Рина фоновую ин­формацию, когда он станет проверять Бино, и «своих людях», которые, насколько она поняла, являлись звез­дами мошенничества вроде Бино и Джона. В игре долж­ны были принимать участие «наблюдатели», которые раз­ными способами будут либо привлекать, либо отвлекать внимание лоха, контролировать его передвижения, а так­же «зазывалы» и «люгеры», играющие, к неудовольствию Виктории, весьма второстепенную роль. Она приняла твердое решение обязательно перейти в другую катего­рию. Тщательно обсудив каждого кандидата, Джон и Бино сформировали список на полторы дюжины имен, кото­рый разделили пополам, чтобы на следующий день с утра начать звонить.
   «Чем все это для меня закончится? – думала Викто­рия Харт, пережевывая крабовое мясо. – Катастрофой или наоборот?»
   На следующее утро в начале десятого Бино в своем ковбойском наряде: куртка с бахромой, сапоги, стетсон – один, без Виктории, открыл входную дверь магазина «Кольца и бижутерия».
   – Здравствуйте, – громко приветствовал он пус­той магазин. Поскольку в девять утра покупать юве­лирные изделия до сих пор еще никому в голову не приходило, персонал в задней комнате мирно пил кофе. Через несколько секунд с чашкой в руке вышел До­нальд Стин.
   – Доброе утро… мистер Маккуид, если я не ошибаюсь.
   – Судья Маккуид… это точно. Спасибо на добром слове. У вас есть пара минут, чтобы поразмыслить над моей проблемой?
   – А… хм, что за проблема? Надеюсь, жемчужина по­дошла?.. – Дональд выглядел обеспокоенным, даже слег­ка напуганным.
   – Полный порядок. Я чувствую себя чуть ли не персидским принцем. Дело в том, что я решил отвезти свою маленькую прелесть к себе. Она ведь никогда не видела гору с плоской вершиной, и название-то какое – Черная Жемчужина. Поживем, а там видно будет.
   Администратор магазина облегченно вздохнул:
   – Это чудесно. Я рад, что вам подошло.
   – Ты немного не понял, приятель. Понимаешь, она передумала… что поделаешь – женщины, они та­кие капризные. Сегодня одно, завтра другое… – Бино сделал паузу, дав панике, охватившей Дональда Стина, как следует созреть. Дональд очень не хотел при­нимать обратно эту жемчужину, которую купил в Юве­лирном торговом центре и так выгодно вчера продал техасцу. Он знал, что уникальная черная жемчужина в двадцать два миллиметра – это все равно что белый слон. Продать ее очень трудно, так и будет лежать.
   – Передумала? – тревожно выдохнул Дон и даже слабо икнул.
   – Хм, передумала… но в том смысле, что захотела еще одну, такую же. Говорит, что хочет серьги. Значит, придется раскошелиться, что поделаешь. – Он полез за бумажником. – Оформи обе жемчужины как серьги, мож­но в платиновой оправе, как вчера предлагал.
   – О-о-о… Хм… послушайте, жемчужины такого раз­мера и цвета чрезвычайно редки. Они вызревают в рако­винах устриц.
   Затем начался урок естествознания. Бино убрал пустой бумажник и стал терпеливо слушать.
   – Как вам, должно быть, известно, когда мелкая пес­чинка попадает в раковину устрицы, та, чтобы защититься от инородного тела, начинает обволакивать ее специаль­ным веществом. Так образуется жемчужина. Это процесс очень медленный, а размеры и оттенки жемчужин всегда различаются, хотя бы незначительно. Поэтому найти жем­чужину такого же размера почти невозможно. Надо, чтобы очень повезло.
   – Богатство и везение всегда ходят рука об руку. – Бино улыбнулся.
   – Простите, не понял?
   – Мистер Стин, я собираюсь увезти ее с собой в Те­хас, а она уперлась. «Хочу, – говорит, – серьги, это мое условие». Так что вам придется подобрать для нее подхо­дящую жемчужину. Согласен на любую цену. Компренде?^[26]
   В Техасе любят вставлять в разговор испанские сло­вечки.
   – Хм, легко сказать, но, боюсь, природа не создает две жемчужины одинакового оттенка и формы.
   – Уверен, природа способна на все. Если жемчужи­на окажется парой к той, что куплена здесь, я заплачу сто шестьдесят тысяч долларов.
   – Сто шестьдесят? – повторил Дон. Алчность за­тмила здравый смысл. – Давайте-ка уточним… Она не должна быть точно такой же. Я правильно понял? Толь­ко похожей?
   – Черт возьми, сынок, это же серьги. Мы ведь тут не велосипед изобретаем. Примерно такую же – это все, что нам нужно. Ведь крошка будет носить папины ле­денцы в разных ушах.
   – На это потребуется некоторое время. Это же очень крупная жемчужина. Я немедленно отправлю факсы во все торговые центры и уведомлю Международную юве­лирную биржу.
   – И как долго это продлится? – спросил Бино, сни­мая шляпу и кидая ее на стеклянный прилавок между ними.
   – Не знаю, мистер Маккуид… может быть, ничего и не получится.
   Бино грустно посмотрел на администратора.
   – Но есть надежда?
   – За сто шестьдесят тысяч долларов я сам проглочу песчинку и начну выращивать жемчужину. – Дональд широко улыбнулся.
   «Неплохая шутка», – подумал Бино. Но в устах это­го человечка с впалой грудью, который хрустел пальца­ми, как насекомое, она лишь вызвала раздражение.
   Бино пообещал зайти в тот же день позднее. После его ухода Дональд Стин вернулся в свой кабинет (не за­бывайте, что магазин принадлежал Томми Рина) и разослал запросы на жемчужину от двадцати до двадцати четырех миллиметров, черную, с матовым блеском, по­чти правильно круглую. Он отправил факс также в Меж­дународную ювелирную биржу и сеть ювелирного обме­на Нью-Йорк – Нью-Джерси. Сообщал, что купит под­ходящую жемчужину за шестьдесят тысяч долларов, ос­тавляя себе таким образом сто тысяч навара.
   Два часа спустя на последний запрос по факсу отве­тил мистер Роберт Хамблтон из компании по оптовой продаже ювелирных изделий «Хамблтон, Дитс и Банбри». Шапка на фирменном бланке гласила, что фирма находится на противоположном берегу реки, в Нью-Йор­ке. В факсе описывалась черная жемчужина, матовая, почти круглая, размером двадцать два с половиной мил­лиметра. Она хранится на складе, но является частью ожерелья, украшенного бриллиантами, и ее придется из­влекать оттуда. Стоить она будет сто пятьдесят тысяч дол­ларов, и ни цента меньше. Торговаться бессмысленно. В конце был указан номер телефона в Нью-Йорке, по которому с ними можно связаться. Дональд
   Стин решил, что десять тысяч – это лучше, чем ничего, а потому тут же бросился к телефону и набрал номер.
   – «Хамблтон, Дитс и Банбри», – ответил женский голос.
   – Я хотел бы поговорить с мистером Робертом Хамблтоном по поводу жемчужины в двадцать два миллимет­ра, о которой он сообщил мне по факсу.
   – Пожалуйста, подождите минуту, я посмотрю, на месте ли мистер Хамблтон.
   Через пару секунд в трубке раздался высокий голос:
   – Боб Хамблтон слушает. Чем могу быть вам по­лезен?
   Дональд объяснил насчет клиента и жемчужины и о том, что необходимо изготовить серьги, поэтому клиент решил так щедро переплатить за изделие. Роберт Хамблтон сказал, что сегодня же пошлет жемчужину в Атлан­тик-Сити и мистер Стин сможет купить ее у представи­теля фирмы мистера Карла Форбса.
   В пять часов, как раз перед закрытием, в дверь ма­газина «Кольца и бижутерия» вошел седой мужчина с аристократической внешностью, в дорогом костюме. Он спросил Дональда Стина. Согласно идентифика­ционной карте Ювелирного торгового центра, этот че­ловек был Карлом Форбсом. Он открыл металличе­ский дипломат и извлек жемчужину, которая, Дональд Стин мог в этом поклясться, была почти точной копи­ей той, которую он накануне продал техасцу. После внимательного осмотра был подписан контракт на по­купку, после чего выдан банковский чек на сто пять­десят тысяч долларов, оформленный на мистера Форб­са, чтобы он мог его обналичить. Дональд остался с жемчужиной, а мистер Форбс положил банковский чек в дипломат и ушел.
   Разумеется, вся эта сцена была сочинена и поставле­на Бино с использованием испытанной системы «телефонного шлейфа» из Нью-Йорка, Система предусматривала переадресовку телефонного звонка с номера, указанного в факсе, из Нью-Йорка на телефон-автомат в трейлерном парке «Надежный отдых». Роль сек­ретарши играла Виктория, Бино был тонкоголосым Робертом Хамблтоном, а Джон Бумажный Воротничок сыг­рал аристократичного мистера Форбса.
   Бино только что продал обратно Дону Стину его соб­ственную жемчужину, но дело не в этом. Главное – это то, что Джо и Томми Рина выложили сто пятьдесят ты­сяч долларов на финансирование операции по своему собственному разорению.

Глава 11
ТЕХНОЛОГИЯ ИГРЫ

   – Просто не верится, – восхитилась Виктория. – Такое количество денег я видела только в полиции, в специальной комнате, где хранятся изъятые у преступ­ников ценности.
   – Помянем Кэрол, – сказал Бино, и они подняли бокалы с шампанским. К ним присоединился Джон, ко­торый в это время разговаривал по сотовому телефону с Эпилептиком Даффи из Кливленда. Бино превратил бан­ковский чек в полтораста тысяч хрустящих сотенных ку­пюр, которые были сложены на обеденном столе в «виннебаго», Там же красовалась праздничная бутылка «Дом Периньон».
   Джон закончил разговор, отдал телефон Виктории и предложил второй тост.
   – С Даффи все улажено, – сказал он, поставив бо­кал на стол. – Ближайшим рейсом он вылетает на Бага­мы. Я сказал, чтобы он нашел там место для нас, где-нибудь по дороге к клубу «Сейбе-Бей». Он обещал привезти сверла, целлофановый газ и «Финансовый бюллетень Мак-Гуайра» девяносто седьмого года. За нами инвалидная коляска.
   – Что за целлофановый газ? – удивилась Виктория. Она чувствовала легкое головокружение, потому что обычно не пила, а тут сразу два бокала шампанского.
   – Он нужен для «тэта», – пояснил Бино. – В иг­ральных костях высверливают отверстия и наполняют целлофановым газом, который обладает уникальными свойствами. При нагревании он переходит из газообраз­ного состояния в твердое. Это единственная в мире суб­станция такого рода. Как известно, любое другое веще­ство при нагревании переходит из твердого состояния сначала в жидкое, а потом в газообразное. Игральная кость с целлофановым газом работает много лучше, чем с обычными добавками. Даффи случайно натолкнулся на статью в журнале «Наука Америки», в которой были описаны свойства целлофанового газа, и быстро сообразил, как его можно использовать для «тэта». Об этом от­крытии никто не знает, оно держится в большом секре­те, так что прошу вас, пожалуйста, не распространяй­тесь о нем.
   Виктория кивнула.
   – В искусстве манипуляции при игре в кости Даф­фи нет равных. В «Сейбе-Бей» он незаметно сменит фирменные кости на поддельные, очень похожие, ко­торые принесет с собой. Это сложный процесс, поэто­му в казино замену костей могут произвести в любой момент, тут никакой закономерности не существует. К тому же их кости все с незначительными дефектами. Обычно игру ведет крупье, но может появиться и пит-босс^[27], который имеет привычку проверять кости на сто­ле, чтобы убедиться, что они фирменные. Чем сильнее мы их будем «нагревать», тем тщательнее они станут проверять кубики, поэтому нам придется обязательно использовать фирменные. Как только Даффи удастся сменить десять – двенадцать фирменных кубиков, мы при первой же возможности отправимся к себе, чтобы высверлить в них отверстия и наполнить целлофано­вым газом. Система такая: тепло руки нагревает газ, и он переходит в твердое состояние, что утяжеляет ку­бик. Когда его кидают, выпадает именно тот номер, который вам нужен.
   – А зачем вообще нужен целлофановый газ? – спро­сила Виктория. – Почему для утяжеления кубика не ис­пользовать обычные твердые добавки?
   – Потому что, когда вы начинаете «бомбить» казино по-серьезному, они начинают сильно нервничать и у стола постоянно дежурит пит-босс, наблюдает за проис­ходящим. Если вы выигрываете слишком много, он обя­зательно заставит кости поплавать. – Встретив ее недо­уменный взгляд, Бино пояснил: – То есть кинет их в чашку с водой. Если кости перевернутся, это значит, что они были утяжелены с одной стороны и вы погорели. А с целлофановым газом такое дело: он быстро нагревает­ся, но так же очень быстро охлаждается. К тому времени когда кость попадет в воду, он уже опять превратится в газ, равномерно распределенный внутри кубика, и тот не перевернется.
   – Довольно умно.
   – Наша цель – расшевелить Томми, привлечь его внимание, поэтому мы расколем его казино на круглень­кую сумму. Я рассчитываю где-то на пару миллионов, если смогу. Чтобы добиться этого, нам придется провес­ти за столом довольно долгое время. Перекрыть нам кис­лород они могут, только если на чем-нибудь застукают. Но этого не случится.
   – Ладно, а что за дела с инвалидной коляской?
   – Пойдемте, покажу. – Бино поднялся и вышел из трейлера. Виктория и Джон последовали за ним.
   Он взобрался по задней лестнице на крышу и развя­зал брезент. Затем протянул Джону складную обычную инвалидную коляску, порылся пару минут и спустился вниз с устройством, которое выглядело как переносной туалет.
   – Надо же, портативный туалет, – произнесла Вик­тория, глупо улыбаясь. Шампанское продолжало действо­вать, голова все еще немного кружилась.
   Бино собрал инвалидную коляску. Джон подал ему тряпку. Он вытер с нее пыль, затем пристроил портатив­ный туалет к сиденью и посмотрел на Викторию.
   – Это рабочее место Эпилептика Даффи. Он будет изображать паралитика. Возить его буду я и, соответ­ственно, отвлекать внимание служащих казино. Даф­фи незаметно возьмет с игрального стола кость и опу­стит себе между ног, чтобы она упала в портативный туалет, одновременно вводя в игру поддельную кость. Поскольку мы будем сильно проигрывать, пит-босс проверять кости не станет. К чему им эта канитель? Они никогда не беспокоятся, если вы проигрываете. Может случиться так, что при смене пит-боссов будет обнаружена одна чужая кость. Но даже и в этом случае они скорее всего не включат ее в рапорт о нештатных ситуациях и ничего не предпримут, поскольку она без довеска. Что же касается работы Даффи, то ни пит-босс, ни наблюдающий за ходом игры по монитору системы «око небесное», ни сменный менеджер его не застукают. Потому что он иллюзионист-манипулятор высочайшего класса. Будет действовать прямо у вас под носом, и вы все равно ничего не заметите. За час он добудет двенадцать пар фирменных костей, которые нужно будет высверлить. – Бино перевернул инвалидную коляску и показал Виктории вмонтирован­ные в подлокотники специальные обоймы для «нагруженных костей». – Вот сюда вставляют заправ­ленные кости. Например, если Даффи нужна семерка, он поворачивает единицу этой стороной, шестерка с другой, и держит с минуту, чтобы газ отвердел. Одно­временно он сбрасывает в портативный туалет кость, взятую со стола. А время оттягивает с помощью ка­ких-нибудь игровых «примочек». Например, перед тем как кинуть заряженную кость, мелет ерунду вроде: «Ну, давай же, давай, покажи семерочку. У меня как раз ботинки прохудились, нужны новые». В общем, что-нибудь такое. За это время целлофан отвердевает, пос­ле чего он кидает и выигрывает.