Кэннелл Стивен. Король мошенников

   Она обернулась. – Но я знаю, Гил, вы все обдумаете как следует и согласитесь. Потому что вам это очень выгодно. По этой причине я вначале принесла эти бумаги сюда. Виктория вышла на улицу и села в автомобиль.
   Через три часа, приехав в Уоллингфорд и увидев ро­дителей, она поняла, как это хорошо – оказаться дома. Они расположились на кухне. Мама, подъехав на своей коляске к плите, пекла для дочери ее любимые пирож­ки, с ореховым маслом и желе. Потом подала на стол, предварительно срезав снизу корочку, как любила Вик­тория.
   Та взяла один пирожок и начала задумчиво жевать. Всю жизнь она срезала с пирожков нижнюю корочку, так же, как срезала «корочки» с большинства своих переживаний. Теперь это казалось ей странным. По­чему? По какой причине она пошла по этой дороге, где все так выверено, так аккуратно и требует мини­мального риска?
   Отец смотрел на дочь, улыбаясь, как будто читал ее мысли. На нем были слаксы для гольфа в клетку и розо­вая рубашка. Носки тоже были розовые. Он вдруг пока­зался ей сейчас особенного дорогим и любимым. Она очень любила родителей, но, наверное, еще ни разу не чувствовала к ним такую нежность.
   – Что ты собираешься делать, деточка? – спросил он,
   – Не знаю, папа, – ответила Виктория. – У. меня есть кое-какие планы, но пока все неопределенно.
   Она рассказала им обо всем, что произошло после ее отъезда, закончив тем, что поместила Томми под вы­мышленной фамилией в больницу тюрьмы Ломпок. У него было прострелено легкое, но жизненно важные орга­ны пуля не задела. Бандита благополучно проопериро­вали, так что теперь, его жизни ничто не угрожает. Вначале он сотрудничать наотрез отказался, но потом ей удалось его убедить, что иного выхода нет. Томми под­писал свои показания и обещание свидетельствовать в суде против Джо.
   Определив Томми под надзор, Виктория встретилась с Бино. Он сказал, что едет расплатиться с участниками аферы в Сан-Франциско, а затем на Свиной ручей, и позвонит ей, как только освободится. С тех пор прошло несколько дней.
   И вот сейчас на кухне зазвонил телефон. Виктория сняла трубку.
   – Бино пропал куда-то, – сказал Джон Бумажный Воротничок. – Вместе с Плутом Роджером и чемодана­ми, в которых четыре с лишним миллиона долларов.
   У нее защемило сердце. Неужели Бино способен на такое – взять и смыться с деньгами? Просто не вери­лось. Неужели жулик, который сидит в Нем, победил? Неужели все кончится вот так, банально и пошло?
   В конце разговора она спросила о Коре.
   Голос Джона дрогнул.
   – Кора теперь обрела покой на небесах, – тихо про­говорил, он.
   Положив трубку, Виктория почувствовала невероят­ную усталость. После обеда она пошла к себе в комнату, легла на постель и по привычке уставилась на танцов­щиц. Теперь было ясно – впервые, – что это у них не просто танец. Танцовщицы таким способом самовыра­жались – точно так же, как это всегда пыталась делать она. Наверное, события последних недель помогли ей сделать это фундаментальное открытие.
   – Удерживай отпуская, – тихо произнесла Викто­рия в пустой комнате.
   Она отпустила и ждала, когда в ее жизни все нала­дится. И больше не станет форсировать события. Не бу­дет приводить всех в замешательство своей неудержи­мой энергией, а станет питать ею себя и наслаждаться радостью бытия.
   Гил позвонил в семь тридцать.
   – Убийство второй степени для Томми не получится, – произнес он, как всегда, мягко. – Самое большее – первая степень без отягчающих обсто­ятельств.
   – Гил, прошу вас выслушать то, что я скажу. При­чем очень внимательно. Поскольку речь идет о Томми, то вполне уместно использовать его собственное образ­ное выражение: «Идите вы к гребаной матери».
   Виктория положила трубку, но через несколько се­кунд телефон зазвонил снова. Она подходить не стала, подождала, пока ответит отец.
   – Дорогая, это мистер Грин, – крикнул он снизу. Она вышла из своей комнаты и снова взяла трубку.
   – Послушайте, Гил, все очень просто. Либо вы воз­буждаете дело против Томми за убийство второй степе­ни и обеспечиваете ему «Программу защиты», когда он выйдет из тюрьмы, либо я отпущу его сейчас. Только помните, причиной всех своих бед он считает именно вас и, можете не сомневаться, рано или поздно явится по вашу душу. Я его немного изучила за это время и уверяю: мало не покажется.
   – Ладно, согласен на убийство второй степени и «Программу защиты». Но снять обвинения с Бейтса не в моих силах,
   Виктория снова повесила трубку и стала ждать по­вторного звонка. Когда телефон зазвонил, она схватила трубку:
   – Гил, не тратьте понапрасну деньги на звонки. Это пакетное соглашение. Мы либо договариваемся, либо это сделают в ФБР.
   – Ладно, Вики, я могу добиться для него условного наказания. Его признают виновным и дадут пять лет условно. Но вначале он будет арестован. От этого я его освободить не могу.
   – Хорошо, пусть будет так. Но наш договор дол­жен быть оформлен документально. Как только это будет сделано, я организую доставку вам и Том­ми, и Джо.
   Прошло еще два дня, а от Бино по-прежнему не было никаких известий. Виктория продолжала надеяться, что он позвонит и она обрадует его хорошими новостями. Существовала официальная договоренность с Гилом, со­гласно которой Бино больше не был в списке «Десяти самых опасных преступников», а просто должен был сам явиться к окружному прокурору. Но порой ей начинало казаться, что больше она никогда о нем ничего не услы­шит, что, возможно, сейчас он в Рио, живет в свое удо­вольствие с четырьмя с лишним миллионами. В послед­ние дни Виктория очень много размышляла о человеке, которого полюбила. Ей казалось странным, что такое вообще могло случиться.
   Оформив официальный договор с Гилом Грином, она сообщила ему о местопребывании Томми. Потом позвонила в Атлантик-Сити Джону Бумажному Ворот­ничку и сказала, что договор заключен и теперь Бейт­сы со Свиного ручья должны привезти Джо в поли­цейское управление Трентона. Им не будут задавать никаких вопросов.
   – Хорошо, – сказал он.
   – Что-нибудь слышно от Бино? – спросила Викто­рия. Сердце ее сильно билось.
   – Знаете, Виктория, я заметил, как он изменился за последние три недели. Бино уже не тот, каким был прежде. Но я не уверен, что это к добру. Вот так вот взять и в одночасье изменить свою сущность мало кому удается. А может быть, вообще таких людей нет на бе­лом свете.
   – Мне кажется, вы. правы, – сказала она, – но было бы очень интересно проверить.
   Вечером она с родителями отправилась ужинать в загородный клуб. Телевизор там был включен, и за это время несколько раз передавали информацию об аресте Джо Рина по обвинению в убийстве пер­вой степени и о том, что его брат Томми будет свиде­тельствовать на суде, поддерживая обвинение. Разумеет­ся, в каждом выпуске новостей фигурировал Гил Грин. Затем пошел комментарий телевизионного журналиста, который рассказал о том, насколько близки были всю жизнь эти братья, и удивлялся тому, что Томми, совер­шивший убийства, чтобы защитить Джо, теперь будет свидетельствовать против него на суде.
   – Потому, – тихо ответила ему Виктория, повторяя слова Бино, – что их отношения никогда по-настояще­му не проверялись.
   В эту ночь сон к ней почему-то долго не шел. Когда она наконец заснула, ей на постель то ли упало, то ли прыгнуло что-то мягкое. Затем это что-то лизнуло ее в щеку. Плут Роджер! Она мгновенно проснулась, включила свет и прижала пса к себе.
   – Роджер, милый!..
   Сзади, там, куда попала, пуля, у него была длинная розовая отметина, которая уже начала зарастать шер­стью. Виктория встала с постели, оделась и с Родже­ром на руках спустилась вниз. Она знала, что Бино где-то здесь, и наконец увидела его. Он сидел в кресле на заднем дворе рядом с бассейном, который имел форму изогнутого овала. Виктория подошла и молча села в кресло рядом.
   Бино посмотрел на нее и улыбнулся:
   – Привет, ты меня еще не забыла?
   – Пока нет, – ответила она и протянула ему Родже­ра. – Твой приятель меня разбудил.
   Роджер не захотел сидеть у хозяина и снова прыгнул ей на колени.
   – Видишь, какой у него хороший вкус, – сказал Бино. – А будить тебя я его не заставлял. Это он по своей инициативе.
   – А ты что, просто сидишь здесь и ждешь?
   – Да, решил устроить шоу в духе Дэвида Леттермана^[73].
   – Я скучала по тебе, – призналась она. – И очень много думала.
   – Я тоже, – сказал он. – Извини, что не звонил. Мне просто было необходимо побыть одному и попы­таться разобраться в себе. Ведь все, во что я верил, изме­нилось.
   – И причем так внезапно, – добавила она.
   – Меня по-прежнему одолевают вопросы… напри­мер, чем сейчас заняться, чтобы заработать на жизнь, или как поступить с тем, что осталось от пяти милли­онов братьев Рина.
   – Они все еще у тебя?
   – Да, все, кроме десяти процентов, выплаченных Бейт­сам со Свиного ручья и остальным участникам аферы. Понимаешь, что-то говорит мне, что если я потрачу на нас кровавые деньги братьев Рина, то разрушу все, что недавно обрел. – Он посмотрел на Викторию. – Глупо, да? Наверное, я рассуждаю как обыкновенный лох.
   – Нет, я думаю, в твоих словах заключен глубокий смысл. Ты не можешь удерживать, не отпуская.
   – Тогда поехали, – сказал он. – Иди собирайся. Мне очень нужна твоя поддержка.
   Они отправились в Трентон. В это время суток поезд­ка заняла только два часа. Бино остановил машину у входа в Трентонскую детскую больницу.
   – Зачем мы сюда приехали? – спросила Виктория.
   – Здесь Кэрол работала медсестрой. С утра до вече­ра не покладая рук, и половину заработка жертвовала на помощь больным детям. Мне и остальным родственни­кам это казалось откровенной глупостью.
   Он вылез из машины, открыл багажник и вытащил два светло-коричневых чемодана.
   – Просто не верится, что я это делаю. Они вошли в здание.
   – С кем я могу поговорить по поводу благотвори­тельной акции? – спросил Бино сидящую за стойкой сестру.
   Она проводила их к доктору Фостеру, помощнику управляющего больницей. Была глубокая ночь, но он оказался на месте, работал над годовым финансовым отчетом. Бино подошел и поставил чемоданы на его стол.
   – Я хочу, чтобы вы оприходовали мое денежное по­жертвование. А годовые проценты от этой суммы долж­ны пойти на исследования в области детских онкологи­ческих заболеваний.
   – Понимаю, – сказал доктор Фостер. – От чьего имени вносится пожертвование?
   – От имени Кэрол Сесник. Она работала здесь медицинской сестрой, – ответил Бино и начал запол­нять специальный бланк.
   Потом открыл чемоданы. Доктор Фостер с удивле­нием посмотрел на деньги в фирменных банковских пачках.
   Бино улыбнулся:
   – Не волнуйтесь, эти деньги не украдены. Но все-таки будет лучше, если вы воздержитесь от излишних разговоров.
   После оформления соответствующих документов Бино с Викторией вернулись в машину. Доктор Фостер стоял на ступеньках, гадая, кто они такие. Он только сейчас вспомнил, причем очень смутно, круглолицую вес­нушчатую сестру по имени Кэрол Сесник.
   Бино повез Викторию через центр города в квартал развлечений. Наконец он заглушил двигатель.
   – Пошли.
   Она вылезла из машины. Он как-то странно улы­бался.
   – Куда мы приехали?
   Он повел ее по узкой улочке к салону тату, который назывался «Черный ангел». У входа стояли Джон Бумаж­ный Воротничок с Дакотой Бейтс. Виктория обнялась с ними обоими и внимательно всмотрелась в Дакоту. Та выглядела сейчас неплохо, но следы избиения были еще заметны.
   Они вошли в салон.
   – Как вы здесь оказались? – спросила Виктория.
   – Ребята захотели присутствовать при этом важ­ном мероприятии, – ответил за них Бино и снял с нее наручные часы. Теперь она поняла, зачем они сюда пришли.
   Мастер тату, бородатый, украшенный бусами и про­чими прибамбасами хмурый человек, трудился недолго.
   Плут Роджер вспрыгнул ей на колени и наблюдал за его работой. Наконец мастер закончил и начисто вытер татуировку. Виктория посмотрела на свое запястье и улыбнулась.
   Там было написано: «В 17.06.97».
   Этот странный символ мошеннической доблести зна­чил больше, чем ученая степень.
   – Но я не Бейтс, – возразила Виктория. Ее голос чуть подрагивал от предчувствия.
   – Если согласна, то скоро будешь, – сказал Бино. – Свидетели жениха и невесты присутствуют, так что дело за тобой.
   Они поженились через два дня.