Кэннелл Стивен. Король мошенников

   На следующее утро они обустроили «лосиный вы­пас». Это оказалось до смешного легко. Зеленый «эс­корт» с соответствующими надписями на дверцах оста­новился у въезда на ферму Кэл-Оукс у амбара. Стояв­ший неподалеку хозяин, грузный светловолосый мужчи­на, немного испуганно разглядывал двух служащих министерства сельского хозяйства в фирменных комби­незонах и защитных касках с дощечками-пюпитрами в руках, где были прикреплены листы, вырванные из телефонной книги. Бино уже знал, что перед ними Карл Харпер, поскольку об этом гласила надпись на почтовом ящике на въезде с дороги. Вылезая из ма­шины, он бросил взгляд на свою дощечку.
   – Джилл, я не ошибся, это владение Харпера? – Произнесено это было довольно громко, чтобы хозяин услышал.
   – Мне кажется, да, Дэнни, – отозвалась Виктория, наблюдая за прибли-жающимся Карлом Харпером. Ее сердце неистово колотилось.
   – Чем могу помочь, ребята? – спросил он. Его тус­клые глаза с подозрением перебегали с их лиц на дверцы машины и обратно – на надписи на карманах комбине­зонов.
   – Сейчас выясним, – ответил Бино, приветливо улы­баясь. – Я служащий министерства сельского хозяйства Дэнни Дункан, участвую вместе с помощницей в экспе­рименте, который проводит НАСА.
   – Не понял.
   – Так вот, НАСА и вооруженные силы США прове­ли совместную разработку нового типа краски. – Он по­вернулся к Виктории. – Джилл, покажи, пожалуйста, мистеру Харперу.
   Виктория взяла с заднего сиденья банку краски, ко­торую они смешали утром в соотношении два к одному. Она была сейчас медно-рыжая, цвета ржавчины.
   – Это так называемая «Краска – антиокись желе­за», – пояснил Бино, – которая предназначена для за­щиты металлических конструкций от коррозии на срок примерно пятьдесят лет. Условие тут только одно: вы не должны перекрашивать изделие в течение полувека, даже если вам вдруг захочется. Управление НАСА обратилось к нам, в министерство сельского хозяйства, с просьбой найти в округе фермеров, которые позволили бы покра­сить их трубы и водяные цистерны с целью ис­пытания краски.
   Харпер вытер нос большим красным носовым платком, затем сунул платок обратно в задний карман.
   – Вроде как яркая, – сказал он, глядя на краску и уже пытаясь представить ее на всех своих металлических кон­струкциях. – Так что это за штука, расскажите снова.
   – Признаюсь, я не химик, – сказал Бино, – поэто­му толком не знаю. Джилл, какой у нее состав? У тебя ведь есть спецификация?
   Виктория нашла соответствующий листок на своей дощечке.
   – Основные компоненты: фосфат алюминия с до­бавлением серы и нитрата цилиниума. – Мысленно она ругала себя, потому что чувствовала, что голос слегка подрагивает.
   – Да-да, именно так, – сказал Бино улыбаясь. – Теперь я вспомнил, именно нитрат цилиниума оказыва­ет столь пролонгированное защитное действие.
   – Так в чем дело, объясните снова? – сказал Харпер, присматриваясь к ним.
   – Сэр, я и говорю, мы все утро ездим по округе, высматривая ферму, где трубы и цистерны нуждаются в покраске. Если вы согласны, то все принадлежащие вам трубы и прочие металлоконструкции, находящие­ся на открытом воздухе, будут выкрашены этой краской с целью ее проверки, прежде чем НАСА и воору­женные силы примут краску в эксплуатацию. Только вы не должны ничего перекрашивать в течение пяти­десяти лет. Это не будет стоить вам ни единого цента. Мы бы только хотели, – добавил он, – пометить ци­стерны символом FCP&G, чтобы вашу ферму можно было идентифицировать с воздуха.
   Это был логотип «Нефтяной и газовой компании ок­руга Фентресс».
   – FCP&G? Что это означает? – спросил Харпер.
   – Название краски. По латыни – феррус оксидус цилиниум фосфатус. А буква G означает «правительственный». – Бино улыбнулся. – Инженеры НАСА также хотят убедиться, как будет воздействовать на окрашенную поверхность надпись, сделанная обыч­ной краской. Решайте, согласны ли вы помочь государ­ству. Можете себе представить, сколько высвободится средств из тех, что поступают в казну от налогоплатель­щиков, если все наши танки, джипы и прочее не нужно будет перекрашивать в течение полувека?
   – И что, я не должен ничего платить? Вы покрасите все мри трубы и цистерны, и срок годности покраски пять­десят лет? Даже не верится. – Харпер широко улыбнулся.
   – Вроде как странно, верно? – Бино тоже улыбнул­ся. – Наконец-то наше правительство решило кое-что вам возвратить.
   – Ну и ну, – сказал Карл Харпер, осознавая, что сегодня у него по-настоящему счастливый день. – И ког­да вы начинаете?
   – Да прямо завтра, с утра, – сказал Бино. – Только нужно, чтобы вы подписали официальные бумаги. – Он извлек из папки документ, напечатанный в тот же день утром машинисткой мотеля. Особенно официальным он не выглядел, но Бино рассудил, что это не имеет значе­ния. Фермер уже «тепленький» и присматриваться ни к чему не будет. Кроме того, ему действительно покрасят все трубы и цистерны, так что он станет единственным лохом во всей афере, который на самом деле что-то от этого поимеет.
   Мистер Харпер не глядя подписал бумагу, затем по­жал им обоим руки, все время широко улыбаясь. Они сели в машину.
   – Может быть, перейдем на ты? – спросил Бино.
   – Не возражаю, – ответила Виктория. Она тоже ни­как не могла перестать улыбаться.
   – Теперь тебе следовало бы сделать под часами та­туировку, – сказал Бино, и оба они громко рас­смеялись…

Глава 14
«УНИВЕРМАГ»

   Джон Бумажный Воротничок провел их по всем по­мещениям «универмага», который размещался на двух верхних этажах здания страховой компании «Пени» на Маркет-стрит. Офисы раньше принадлежали Государ­ственному страховому обществу на взаимных началах (ГСО), их занимали финансовые сотрудники среднего административного звена, вице-президенты, а также ди­ректор регионального отделения компании. Все это пред­назначалось для людей, которые не стоят за расходами и обладают вкусом. Кабинеты были отделаны светлыми ки­парисовыми панелями, а полы застелены белыми барха­тистыми ворсовыми коврами. Когда два месяца назад ГСО закрыло этот офис, то убрали все, что представляло ценность, кроме некоторых встроенных осветительных приборов и. одного медного канделябра в главном кон­ференц-зале. Два этажа теперь пустовали, но выглядели многообещающе. Бино, Виктория и Роджер следовали за Джоном по паркетному полу, коврам, дорожкам, ос­матривали роскошные кабинеты боссов, рабочие места секретарш и вспомогательные помещения. Бино уже про­информировал Джона о создании «лосиного выпаса» на ферме Кэл-Оукс и дал ему номера телефонов Стивена Бейтса, а также агента по недвижимости, который кури­ровал пустующее помещение строительной компании, расположенной напротив фермы. Джон, в свою очередь, сообщил Бино условия аренды «универмага».
   – Оба этажа получены в краткосрочную аренду с предоплатой за первый и последний месяцы. На это ушла половина нашего капитала, больше, чем я планировал истратить. Но расположение «универмага» самое лучшее, какое только можно пожелать, так что я решил пойти на превышение сметы на пять кусков. – Джон остановился перед венецианским окном, которое выходило на город. На крутые холмы взбирались фуни­кулеры, раскрашенные ярко, как китайские жуки. – Я позвонил в музей и представился президентом «Нефтя­ной и газовой компании округа Фентресс». Кстати, ок­рестил я себя Линвудом Чипом Лейси. Сказал, что явля­юсь большим любителем изобразительного искусства и хотел бы спонсировать кого-нибудь из талантливых мест­ных художников, но перед тем, как купить то или иное произведение, желательно некоторое время подержать его у себя, что-нибудь около месяца. Я сообщил им, что офи­циальная презентация по случаю открытия нашего офи­са состоится в январе и что на ней будут присутствовать многие известные художественные критики, в связи с чем было бы интересно украсить наши помещения про­изведениями подающих надежды художников и скульп­торов Сан-Франциско, чтобы критики их смогли оце­нить. Администрация музея пришла в экстаз. Так что скоро, – Джон посмотрел на голые стены, – мы бес­платно получим кучу дорогостоящего барахла.
   – Неплохо, – одобрил Бино.
   На западную сторону окна выходили на Эксон-плаза и мост Золотые Ворота. С крыши здания, располо­женного на противоположной стороне улицы, сиял крас­ным огромный символ компании «Эксон».
   – Черт возьми, это здорово. – . Бино улыбнулся. – Здорово жить, не спуская глаз с конкурентов.
   – Я уже заказал напрокат мебель, – сказал Джон, – и лично буду руководить оформлением кабинетов. Фак­сы, телефоны, вся эта чепуха тоже большей частью будет взята напрокат. Шум, который должен стоять в много­людном офисе, мы будем дополнительно имитировать с помощью специальной звукозаписи, подключенной к громкоговорящей системе. – Он показал на небольшие колонки, спрятанные в углах под потолками. – Тем не менее для того, чтобы сделать все как следует, мне понадобится на пять – десять тысяч больше, чем планировалось. '
   – Все выглядит великолепно. Сколько времени зай­мет обустройство?
   – Два-три дня, если я поспешу и нигде не будет про­колов. Теперь о штате. Мне нужно по крайней мере со­рок пять человек, и все они должны быть Бейтсы. Я про­верил по телефонной книге, сколько их обитает в этом регионе, получилось довольно скудновато.
   – Это потому, что они не все туда внесены, – заме­тил Бино. – Копы уже просекли букву «экс», поэтому многие не хотят светиться. Тебе придется найти какого-нибудь нашего кузена из местных, который поможет ус­тановить контакты. Лох должен быть введен в игру к вос­кресенью, потому что, как только мы затеем «тэт», вре­мени на размышления у него должно быть в обрез.
   Они двинулись к шикарному лифту, чтобы проинс­пектировать этаж, что был ниже.
   В конце осмотра Джон Бумажный Воротничок улыб­нулся.
   – Вот здесь я собираюсь оборудовать большой кон­ференц-зал, где мы начнем распродажу по сниженным ценам.
   Бино кивнул. Джон протянул ему билеты на са­молет.
   – Прислали из бюро заказов отеля. Вы с Викторией вылетаете в Майами сегодня в шесть вечера. Там ты ку­пишь билеты на Багамы. Таможенный пункт в Сейбе-Бей закрывается в пять, а последний рейс – в четыре тридцать, так что на остров вы должны будете попасть завтра после полудня. Даффи с Дакотой уже там. Они успели взглянуть на казино и считают, что для «тэта» прекрасно подходит главный зал на цокольном этаже. По-крупному играют на десятом, но они не захотели долго ходить, присматриваться. Это слишком рискованно.
   – Хорошо, – сказал Бино, и они зашли в лифт, чтобы спуститься с двадцать четвертого этажа в вести­бюль.
   – Я остановился в «Стэнфорд-Корте», так что ищи меня там, – продолжил Джон, когда кабина пошла вниз. – Буду держать тебя в курсе своих дел. И не беспокойся, начало игры врасплох меня не застанет. К тому времени когда вбросят мяч, даже если это про­изойдет неожиданно, я все равно буду готов.
   Затем Бино неожиданно решил проверить пожар­ный выход на цокольном этаже в восточной части зда­ния, потому что всегда старался в любом помещении обеспечить себе запасной путь к отступлению, на слу­чай если возникнут непредвиденные обстоятельства. Подойдя к двери, он вначале отключил перочинным ножом пожарную сигнализацию, затем чуть приоткрыл дверь, потом шире… и встретился взглядом с Тексако Филлипсом! Громила стоял, облокотившись на столб, с газетой в руке. Притворялся, что читает, а сам на­блюдал за парадным входом. Он смотрел прямо на Бино, но на грубом плоском лице никак не отрази­лось, что он мог его узнать.
   – Привет, – сказал Бино и улыбнулся.
   – Привет, – ответил Тексако.
   – Вот, проверяю пожарные двери. – Бино озабо­ченно завозился с защелкой. Спустил ее один раз, потом еще и наконец весело проговорил: – Ну что ж, будем считать, что эта в полном порядке. – После чего закрыл дверь и медленно повернулся к Джону и Виктории. – Ребята, мы в дерьме.
   – Что ты сказал? – спросила Виктория.
   – Прямо за этой дверью дежурит стероидный тип, которого Джо Рина держит в качестве ручного зверя.
   – Тексако Филлипс? – ужаснулась Вик­тория.
   Бино кивнул.
   – Этот придурок наблюдает за парадной дверью. Прячется за газету, ни дать ни взять персонаж из филь­ма с Богартом.
   – Что будем делать? – тревожно спросил Джон.
   – Поехали наверх, – сказал Бино.
   Они быстро двинулись обратно к лифтам. Виктория взяла Роджера на руки. Пока пришла кабина, лицо и шея Бино основательно вспотели. Войдя в роскошную кабину, он тут же нажал кнопку двадцать пятого этажа. Поднимались молча. Никто не проронил ни звука. «От­куда здесь взялся Тексако Филлипс? – лихорадочно со­ображал Бино. – Неужели Джозеф Рина… Нет, нет, надо срочно успокоиться, иначе нам крышка. Разве можно начинать такую сложную игру против Джо Рина, если меня приводит в замешательство встреча с его тупым уро­дом-телохранителем?»
   Дверь лифта открылась на двадцать пятом этаже. Они вышли и, когда оказались в офисе, закрыли за собой дверь.
   – Как он здесь оказался? – спросила Виктория. – О том, что мы сюда приедем, никто не знал, кроме Дакоты.
   – Дакота здесь ни при чем, – быстро сказал Бино.
   – Откуда такая уверенность? Разве она не могла со злости…
   – Это не Дакота, – сердито оборвал ее Бино, всем своим видом показывая, что вопрос закрыт. – Здесь что-то другое,
   – Если не Дакота, значит, тот второй, который с ней, – настаивала Виктория. – Этого кретина кто-то навел, он не телепат. Я его допрашивала и знаю: ему нужны инструкции, даже чтобы застегнуть штаны.
   – Об этом здании Дакота и Даффи не знали, – мяг­ко произнес Джон. – Я им о нем не рассказывал, так что Тексако узнал от кого-то другого.
   Железная логика Бумажного Воротничка подействовала на всех благотворно.
   Бино посмотрел на Джона.
   – Может быть, он тебя просто выследил, когда ты шел по улице?
   – Нет. После того как был заключен договор на арен­ду, я не покидал здания. Билеты на самолет мне доста­вил курьер отеля, а заказал я их через портье.
   – Все, понял! – воскликнул Бино. – Эти чертовы билеты! – Он вытащил их из заднего кармана и уставил­ся, как на вероломных предателей. – Джо залез в компь­ютер авиалиний, выяснил, что мы вылетели в Сан-Фран­циско – ведь мы зарегистрировались под своими под­линными фамилиями, – и отправил сюда Тексако. Далее все просто. Ты заказал билеты у портье отеля «Стэнфорд-Корт» опять же под фамилией Бейтс. Это немедленно стало известно Джо и, соответственно, Тексако, которого сюда привел курьер отеля, когда доставлял билеты.
   – Но как они узнали, что мы были в Атлантик-Сити? – спросила Виктория.
   – А вот на этот вопрос ответа я пока не знаю. – Бино опять уставился на билеты. – Может быть, Томми все-таки вычислил тебя, когда вы столкнулись тогда в казино. Или кто-то узнал меня… я же звезда этой черто­вой программы про самых опасных преступников.
   – Надо придумать, как избавиться от этого парня, – сказал Джон. – Иначе он все время будет здесь крутиться, а у меня нет времени его дурачить. Нужно работать.
   – Я могу позвонить Бейтсам со Свиного ручья, – предложил Бино, – чтобы они забрали его и подержали, пока все не закончится.
   – Во-первых, они будут действовать дубово, – воз­разил Джон. – А во-вторых, смогут появиться здесь толь­ко послезавтра.
   – Да, ты прав, – согласился Бино. – Придется найти другой выход.
   Он зашагал туда-сюда по кабинету, выиски­вая подходящий способ мошенничества. Похоже, в данной ситуации годился только один. Бино круто развернулся и посмотрел на Роджера.
   – Ну что, Роджер, поможешь надеть на этого парня намордник? Для этого мне придется продать тебя еще раз, приятель. Я знаю, ты этого не любишь, но у нас нет другого выхода.
   Роджер был славным малым и к тому же настоящим соратником в деле, поэтому он только гавкнул и завилял хвостом.
   Тексако мог узнать только Викторию. Но и Бино тоже слегка засветился, ведь он смотрел этому накачанному стероидами громиле прямо в глаза несколько секунд. Так что тот хоть и тупица, все равно мог его запомнить. По­этому Бино решил отправиться в аптеку за краской для волос.
   Он нашел еще один выход из здания, выскользнул наружу и добрался до аптеки, где выбрал подходящий цвет. Пришлось купить и бритву, потому что нужно было также пожертвовать усами.
   Обратно он прибыл через десять минут. Но, прежде чем войти в заднюю дверь, осторожно обошел здание и вскоре обнаружил Тексако. Тот сидел на скамейке авто­бусной остановки на противоположной стороне улицы напротив парадного входа в отель и продолжал прятать­ся за газету, разыгрывая из себя Сидни Гринстрита^[34]. За­тем Бино отправился в ванную комнату на цокольном этаже и быстро покрасил волосы. После чего сбрил усы и умылся. Из зеркала на него смотрел почти незнако­мый светло-рыжий человек. Ну что ж, придется некото­рое время побыть рыжим. Это даже интересно.
   Бино причесался, вышел из ванной комнаты и вер­нулся на двадцать пятый этаж.
   Увидев его, Виктория решила, что без усов он ей нравится гораздо больше. И то, что он стал рыжим, ему тоже шло. Что ни говори, Бино – самый красивый муж­чина, какого она когда-либо встречала.
   Они обсуждали план действий до тех пор, пока Бино не убедился, что все предусмотрено. Он был уверен, что у Тексако есть пистолет. Скорее всего пластиковый «глок»-автомат, который был сейчас популярен, потому что его не удавалось обнаружить металлоискателями в аэропортах. Бино расписал всем роли. Игра называлась «Редчайшая порода собак». Виктория была «подходной», она вовлекала лоха в игру. Джон Бумажный Воротничок должен был исполнить роль «певца», а Бино – «делово­го», который соблазнит лоха и завершит аферу. Плут Род­жер был «подсадной уткой». Виктории предстояло ехать в зеленом «эскорте» с надписями на дверцах, а Джон и Бино должны были последовать за ней на такси.
   С билетами в руках Виктория вышла к машине, за­вела ее и поехала в сторону аэропорта. Ее сердце бешено колотилось.
   – Это безумие, – пробормотала она, выезжая на шос­се Бейшор, ведущее в аэропорт Сан-Франциско. Тексако Филлипс двигался за ней, пропустив перед собой два автомобиля.

Глава 15
РЕДЧАЙШАЯ ПОРОДА СОБАК

   Делая разворот на аэропорт, Виктория смогла уви­деть Тексако Филлипса, который ехал во взятом напро­кат автомобиле на две полосы правее, пропустив вперед одну машину. Она все время наблюдала за ним краем глаза, когда возвращала машину компании «Херц» и входила в огромное здание аэровокзала со стеклянным фронтоном. Здесь было многолюдно, но все равно не заметить его было трудно. Еще бы, такая махи­на в рубашке, обтягивающей рельефные выступы мускулов. Ее слегка успокоило, что Тексако плелся за ней сле­дом, стараясь, чтобы она его не заметила. Это означало, что прямо сейчас Тексако Филлипс ничего предприни­мать не намерен.
   Виктория направилась к стойке компании «Амери­канские авиалинии» и, когда подошла ее очередь, по­просила три билета на Кливленд. Бино придумал этот отвлекающий маневр, чтобы послать Джо Рина по лож­ному следу. Она видела, как в противоположном конце вестибюля Тексако Филлипс двинулся к телефону и, глядя на бумажку в руке, набрал номер.
   – Она, бля, покупает билеты на «Американские авиа­линии», у стойки прямо сейчас, – сказал Тексако, до­ждавшись, когда снимут трубку. Сидевший у своего ком­пьютера в офисе агентства путешествий в Нью-Джерси Питер Рина тут же щелкнул мышью по символу АМА, что означало «Американские авиалинии», затем SFO (Сан-Франциско). На экране монитора появилась таб­лица, которую он начал изучать, высматривая нужные фамилии.
   – Нашел ее? – рявкнул Тексако. – Куда она, бля, летит?
   – Подожди минутку, – ответил Питер, поморщив­шись. Его раздражало хамство этого идиота. – Мне нужно просмотреть тридцать рейсов. – Затем он увидел фами­лии Бейтс и Харт, которые появились в списке пассажи­ров, вылетающих в Кливленд.
   – Три билета на тридцать седьмой рейс. На девять вечера, до Кливленда.
   – У, мать твою, ждать еще пять часов, – проворчал
   Тексако и повесил трубку, не сказав Питеру больше ни слова.
   Но, немного подумав, он решил, что это хорошо – по крайней мере не нужно будет караулить их всю ночь. Можно купить билет и подождать, пока не появятся те, кто ее сопровождает. Даже лучше, можно будет поужи­нать с выпивкой и немного расслабиться.
   Тексако уселся на высокий табурет в баре напротив стойки компании «Американские авиалинии» и не торо­пясь попивал пиво, наблюдая за Викторией Харт, кото­рая читала книгу в мягкой обложке, устроившись в ко­жаном кресле. «А ведь она красивая», – неожиданно при­шло ему в голову. И Тексако Филлипс тут же принял решение познакомить мисс Харт со своим членом. Так сказать, преподать ей урок игры на флейте. И никаких особенных ухищрений для этого предпринимать не нуж­но. Всего лишь найти тихое местечко и десять минут вре­мени. Он сунет ей в ухо пушку и поимеет куда захочет. Потому что нужно добавить ей немного жизненной энер­гии, которой ей, должно быть, не хватает. Затем Тексако услышал какой-то шум неподалеку от бара. Рыжеволо­сый мужчина спорил с копом.
   – Как это так, нельзя? Но она же прилетает прямо сейчас! Ну ладно, ладно, я все понял. Раз такие правила, тогда…
   Рыжий мужчина развернулся и двинулся в бар, ведя на поводке небольшого терьера. Здесь он направился пря­мо к бармену, полез в карман и извлек стодолларовую купюру.
   – Послушайте, приятель, у меня возникли пробле­мы. Не могли бы вы присмотреть за моим псом?
   – Но сюда с собаками нельзя, – сказал бармен.
   – Он у меня чрезвычайно редкой породы и очень ценный, – сказал Бино, продолжая протягивать бар­мену купюру, которую тот наконец взял. – Баунчатрейнский терьер. Я приехал встретить дочку. Она прилетает с Гавайев ближайшим рейсом, больная, в инвалидном кресле. Решила приехать домой. А меня с ним не пускают в зал прилетов, ссылаются на какие-то карантинные правила, черт знает что такое. Так что прошу вас, присмотрите за моим песиком. И не спускайте с него глаз. Я уже сказал, он очень ред­кой породы.
   – Ладно, – буркнул бармен, кладя новую хрустя­щую сотню в карман.
   Бино поспешил к выходу, прошагав мимо Тексако и скользнув по нему взглядом. Тот, очевидно, его не узнал.
   Тексако смотрел некоторое время на собаку, а затем вернулся к своему пиву, пробормотав под нос:
   – Да не выглядит он, бля, таким уж редким. – Это было его первое и единственное за день разумное заме­чание.
   Десять минут спустя в бар вошел солидный посети­тель – хорошо одетый, седой, с дипломатом в руке – и сел за столик. Спустя небольшое время он вдруг поднял­ся, подошел к стойке и, внимательно посмотрев на соба­ку, произнес мягким баритоном с заметным британским акцентом:
   – Ну и ну!
   Затем взял на руки Плута Роджера и со знанием дела осмотрел его наружные половые органы.
   – Не трогайте собаку, – сказал бармен.
   – Просто не верится, – восхищенно пробормотал Джон Бумажный Воротничок. – Такого я еще не видел.
   – Чего? – поинтересовался Тексако.
   Не обращая на него внимания, Джон повернулся к бармену.
   – Вы знаете, что за псина перед вами?