Страница:
— Я больше не хочу этого! — поспешно сказала Кейт. — Вы должны снять все заклятие целиком, с обоих мужчин. Брови Просперо приподнялись в удивлении.
— Так вы решили отказаться от человека, которого любите?
— Да. — Кейт нервно теребила край плаща, понимая, что наступил момент, которого она так боялась. Она не могла больше скрывать от Просперо правду. — Я кое-что не сказала вам. О человеке, которого я люблю… которого я заколдовала. Его имя — Вэл Сентледж.
Кейт опустила голову, приготовившись к сверхъестественному взрыву ярости. Когда прошло несколько мгновений и ничего страшного не случилось, она осмелилась поднять взгляд на Просперо и с изумлением обнаружила, что на его губах играет легкая улыбка.
— Я давно знаю об этом, моя дорогая.
— Но как, откуда? Вы использовали ваши колдовские способности, чтобы шпионить за мной?!
— Не надо быть чародеем, чтобы открыть ваш секрет, миледи. Если помните, в те очаровательные вечера, когда вы навещали меня в башне, мы часто с вами беседовали о моих потомках.
Но я уверена, что никогда не упоминала имя Вэла! Ни разу!
— Вы ошибаетесь, дитя мое. Кажется, вы ни одну фразу не начинали, не упомянув его имя. «Вэл всегда говорит то, Вэл думает так-то»… Только очень сильно влюбленная женщина может быть так помешана на предмете своей любви.
Кейт содрогнулась, поняв, сколько раз она так глупо себя выдавала, а при этом еще считала себя очень умной. Так, значит, Просперо все давно знал и тем не менее нисколько не рассердился на нее? Может быть, он просто не все до конца понял;
— Но, понимаете, я ведь не Найденная невеста, — сказало она мрачно.
— Это я тоже предполагал. Иначе вам не потребовались бы любовные заклятия.
Кейт уставилась на него в полном изумлении.
— И вы совсем не сердитесь на меня за то, что я пренебрегла вашей легендой?
Просперо только пожал плечами.
— Это не моя легенда, Кейт. В мои дни не было никаких Искателей невест.
— Так как же вы выбрали себе невесту?
— Самым обычным, практическим способом. Я нашел женщину из очень богатой и влиятельной семьи и женился на ней. Как я уже говорил вам прежде, поиски истинной любви не интересовали меня тогда.
— А теперь?
— Теперь? — Рот Просперо скривился в печальной улыбке. — Сейчас я думаю, что немного с этим опоздал. На пять веков, если быть точным. Зато все это время у меня была возможность наблюдать эту легенду в действии. Я видел счастье тех Сентледжей, которые приняли услуги Искателей невест, И муки тех, которые их отвергли. Я видел влюбленных, которые совершенно очевидно не подходили друг для друга.
— Как я и Вэл? — прошептала Кейт с несчастным видом.
— Да, как вы и ваш тихоня-ученый. И все же… — Просперо внимательно посмотрел на нее своими проницательными, чуть прищуренными глазами. — Редко мне приходилось видеть женщину, преследующую мужчину с такой целеустремленностью и беззаветной преданностью.
— Это не преданность. Это чистой воды эгоизм. Я использовала черную магию, чтобы получить желаемое, не думая о том, что будет лучше для самого Вэла и что это заклятие может с ним сделать.
У Кейт перехватило горло, и она с большим трудом заставила себя продолжить:
— Мое заклятие погубило его. Сначала я убедила себя, что так будет лучше для самого Вэла: ведь у него полностью излечилась нога. Но вместо этого я обрекла его на худшие муки, заставив полюбить меня против воли, пойти против собственной чести. Из-за этого он так сильно изменился, что я едва узнаю его в последнее время! Добрый, мягкий, благородный человек, которого я когда-то знала, исчез прямо на глазах, а вместо него появился озлобленный, циничный и…
Кейт остановилась, не в силах говорить дальше.
Просперо нахмурился.
— И все это из-за одного-единственного безобидного любовного заклинания, миледи? Едва ли такое возможно. Та магическая формула, которую вы использовали, — всего лишь небольшая причуда, которую я привез из моих путешествий и записал. Я поражен, что она вообще сработала.
— Еще как! Во всяком случае, достаточно, чтобы Вэл влюбился в меня. Возможно, остальное довершило проклятие Сентледжей. Но что бы это ни было, вы должны помочь мне спасти его!
— Я сделаю все, что смогу, — мрачно сказал Просперо. — Но если мне удастся снять это заклятие, что же будет с вами? Кейт пожала плечами.
— О, я… со мной все будет хорошо. Ведь все без исключения твердят мне: то, что я испытываю к Вэлу, — всего лишь детская влюбленность школьницы. Скоро это пройдет, и я забуду его.
— А вы сами в это верите? Я думаю, вы очень сильно влюблены в него, раз готовы отпустить.
— Возможно, так и есть. Но теперь это не имеет для меня значения. Все, что сейчас важно, — это чтобы Вэл вновь стал самим собой.
Кейт изо всех сил старалась сдержаться, но одна непослушная слезинка все-таки прокатилась по ее щеке.
Глаза Просперо засветились редкой для него нежностью.
Он даже протянул руку, словно хотел утешить ее, но вовремя сдержал бесполезный порыв, ведь его пальцы все равно прошли бы сквозь нее.
— Не можем ли мы покончить со всем этим поскорее? — вздохнула Кейт.
Просперо кивнул, медленно повернувшись к огню.
— Да, конечно, миледи, хотя я немного удивлен. А кто же второй мужчина, которого вы околдовали?
— Виктор Сентледж.
— Еще один Сентледж! — воскликнул пораженный колдун. — Боже милостивый, вы, кажется, ничего не делаете наполовину.
— Да, правда, — с жалким видом прошептала Кейт.
— Ну, ничего, дитя. Скоро все закончится. Но вам лучше отойти в сторону.
Просперо занял место перед огнем, а Кейт отошла на безопасное расстояние; ее душа разрывалась от страха и надежды. Несмотря на владеющее ею отчаяние, она не могла без благоговения смотреть на сцену, развернувшуюся перед ней: древний камень друидов, призрачное пламя — и колдун за работой.
Просперо не отбрасывал тени, отчего казался еще более грозным. Некоторое время он молча стоял, глядя в огонь, затем поднял руки и откинул назад голову, обратив лицо к звездам. Его темная мантия развевалась за плечами.
Он начал произносить какие-то слова низким голосом, и эти слова звучали завораживающе плавно, совершенно не похоже на те отрывистые спотыкающиеся слоги, что произносила Кейт в Хэллоуин. Звуки слетали с его языка все быстрее и быстрее, подобно какому-то ужасному, темному поэтическому заклинанию, призванному вызвать все силы ада.
— Митрум динело! — рявкнул Просперо. Одним резким взмахом руки он бросил уголь в огонь. Пламя взметнулось вверх с таким оглушительным ревом, что Кейт, вскрикнув, отшатнулась и упала на колени, прикрыв руками голову.
В наступившей затем тишине был слышен лишь плеск волн, разбивающихся о скалы где-то вдали.
Кейт сделала глубокий вдох, обнаружив, что какое-то время совсем не дышала, и наконец решилась поднять голову. Пламя колыхалось теперь совсем невысоко от земли и, похоже, собиралось потухнуть. А Просперо… У Кейт замерло сердце. На мгновение она решила, что колдун попросту исчез, оставив ее здесь одну. Но затем она обнаружила, что он стоит прямо над ней, протянув свою красивую смуглую руку, словно хотел помочь ей подняться. Но Кейт почувствовала, что с нее уже довольно всякой магии и колдовства. Все еще дрожа, она быстро вскочила на ноги и принялась стряхивать грязь и травинки со своего плаща.
— Как вы думаете, сработало? — спросила она шепотом. Просперо поднял на нее свои темные непроницаемые глаза.
— Безусловно. Во всяком случае, какое бы заклятие вы ни наложили месяц назад, сейчас оно снято.
В его словах Кейт послышалась странная неуверенность, но она не стала обращать на это внимание. С Вэлом теперь все будет в порядке. Ее чары развеялись. Кейт знала: позже придет оглушающая боль, когда она полностью осознает, что для нее это означает конец всем ее мечтам. Но в эту минуту она испытывала облегчение. Она с удовольствием бросилась бы Просперо на шею и расцеловала бы его — если бы это, конечно, было возможно. Но все, что она могла предложить ему, — это свою дрожащую улыбку.
— О, спасибо. Спасибо! — воскликнула она. Просперо принял ее восторженную благодарность, мрачно кивнув головой. Ему бы очень хотелось чувствовать, что он и в самом деле заслужил это сияние глаз, эту благодарную улыбку. Впрочем, он не мог не признать, что, поставив на ошеломляющий эффект, действовал в полную силу своих возможностей. Но тогда почему у него осталось ощущение, что все, чего он добился, — это только фейерверк огня и много шума? Что дело, которое стало причиной его появления в замке Ледж, не только не исчезло, но стало еще сильнее?
Подойдя к огню, он одним резким жестом погасил его. Возле камня друидов остался лишь мерцающий кристалл. Просперо спрятал опасный камень в складках плаща, стараясь подавить свои сомнения или хотя бы скрыть их от Кейт. Бедной девочке и так досталось. Лицо у нее было бледным и полностью лишенным обычного оживления.
— Уже поздно, миледи, — сказал он мягко. — Вам бы следовало пойти домой, в кровать.
— Да, конечно. — Кейт бросила на него неуверенный взгляд. — Но сначала я должна попрощаться с вами.
— Попрощаться?
Просперо был удивлен, но через мгновение все понял. Ну, разумеется! Ему следовало этого ожидать. У Кейт больше нет причин приходить к нему в башню, так что вряд ли они еще когда-нибудь увидятся.
Его изумил неожиданный приступ охватившей его печали. Но он быстро отмел эти нелепые эмоции. В конце концов, не будет же он, Просперо, скучать без компании какой-то смертной девчонки!
— Я скоро уезжаю в Лондон, — пояснила Кейт.
— В Лондон? — повторил Просперо. — Так далеко?
— Да, но это и к лучшему. Я, как и вы, верю, что легче примириться с утратой, если не видеть ее постоянно.
Кейт храбро попыталась улыбнуться, но это было еще хуже, чем если бы она просто заплакала. Просперо поднял руку и… опустил ее в растерянности. Он не мог припомнить, чтобы еще когда-нибудь испытывал столь сильное желание прикоснуться к кому-то, утешить, в теплом дружеском жесте выразить участие…
Вместо этого он отступил от нее на шаг и отвесил ей изысканный поклон.
— Прощай, прелестная девица. И пусть добрые феи хранят тебя до лучших дней!
Кейт молча кивнула и попыталась изобразить придворный реверанс. Потом она повернулась и пошла вниз с холма к тому месту, где была привязана ее лошадь, — спина прямая, голова высоко поднята, словно у шествующей по королевским покоям герцогини. Но Просперо слишком хорошо знал, сколько горя и страха скрывается за этой гордой осанкой. Так же и он когда-то шел к месту своей казни…
— Ох, Кейт, — печально прошептал он, — если бы я был хотя бы вполовину таким могущественным колдуном, каким представляюсь! Тогда я бы смог придумать волшебное зелье, которое излечило бы твое разбитое сердечко.
Но все, что он сейчас мог, — это провожать взглядом ее маленькую, хрупкую фигурку, тающую в темноте.
17.
— Так вы решили отказаться от человека, которого любите?
— Да. — Кейт нервно теребила край плаща, понимая, что наступил момент, которого она так боялась. Она не могла больше скрывать от Просперо правду. — Я кое-что не сказала вам. О человеке, которого я люблю… которого я заколдовала. Его имя — Вэл Сентледж.
Кейт опустила голову, приготовившись к сверхъестественному взрыву ярости. Когда прошло несколько мгновений и ничего страшного не случилось, она осмелилась поднять взгляд на Просперо и с изумлением обнаружила, что на его губах играет легкая улыбка.
— Я давно знаю об этом, моя дорогая.
— Но как, откуда? Вы использовали ваши колдовские способности, чтобы шпионить за мной?!
— Не надо быть чародеем, чтобы открыть ваш секрет, миледи. Если помните, в те очаровательные вечера, когда вы навещали меня в башне, мы часто с вами беседовали о моих потомках.
Но я уверена, что никогда не упоминала имя Вэла! Ни разу!
— Вы ошибаетесь, дитя мое. Кажется, вы ни одну фразу не начинали, не упомянув его имя. «Вэл всегда говорит то, Вэл думает так-то»… Только очень сильно влюбленная женщина может быть так помешана на предмете своей любви.
Кейт содрогнулась, поняв, сколько раз она так глупо себя выдавала, а при этом еще считала себя очень умной. Так, значит, Просперо все давно знал и тем не менее нисколько не рассердился на нее? Может быть, он просто не все до конца понял;
— Но, понимаете, я ведь не Найденная невеста, — сказало она мрачно.
— Это я тоже предполагал. Иначе вам не потребовались бы любовные заклятия.
Кейт уставилась на него в полном изумлении.
— И вы совсем не сердитесь на меня за то, что я пренебрегла вашей легендой?
Просперо только пожал плечами.
— Это не моя легенда, Кейт. В мои дни не было никаких Искателей невест.
— Так как же вы выбрали себе невесту?
— Самым обычным, практическим способом. Я нашел женщину из очень богатой и влиятельной семьи и женился на ней. Как я уже говорил вам прежде, поиски истинной любви не интересовали меня тогда.
— А теперь?
— Теперь? — Рот Просперо скривился в печальной улыбке. — Сейчас я думаю, что немного с этим опоздал. На пять веков, если быть точным. Зато все это время у меня была возможность наблюдать эту легенду в действии. Я видел счастье тех Сентледжей, которые приняли услуги Искателей невест, И муки тех, которые их отвергли. Я видел влюбленных, которые совершенно очевидно не подходили друг для друга.
— Как я и Вэл? — прошептала Кейт с несчастным видом.
— Да, как вы и ваш тихоня-ученый. И все же… — Просперо внимательно посмотрел на нее своими проницательными, чуть прищуренными глазами. — Редко мне приходилось видеть женщину, преследующую мужчину с такой целеустремленностью и беззаветной преданностью.
— Это не преданность. Это чистой воды эгоизм. Я использовала черную магию, чтобы получить желаемое, не думая о том, что будет лучше для самого Вэла и что это заклятие может с ним сделать.
У Кейт перехватило горло, и она с большим трудом заставила себя продолжить:
— Мое заклятие погубило его. Сначала я убедила себя, что так будет лучше для самого Вэла: ведь у него полностью излечилась нога. Но вместо этого я обрекла его на худшие муки, заставив полюбить меня против воли, пойти против собственной чести. Из-за этого он так сильно изменился, что я едва узнаю его в последнее время! Добрый, мягкий, благородный человек, которого я когда-то знала, исчез прямо на глазах, а вместо него появился озлобленный, циничный и…
Кейт остановилась, не в силах говорить дальше.
Просперо нахмурился.
— И все это из-за одного-единственного безобидного любовного заклинания, миледи? Едва ли такое возможно. Та магическая формула, которую вы использовали, — всего лишь небольшая причуда, которую я привез из моих путешествий и записал. Я поражен, что она вообще сработала.
— Еще как! Во всяком случае, достаточно, чтобы Вэл влюбился в меня. Возможно, остальное довершило проклятие Сентледжей. Но что бы это ни было, вы должны помочь мне спасти его!
— Я сделаю все, что смогу, — мрачно сказал Просперо. — Но если мне удастся снять это заклятие, что же будет с вами? Кейт пожала плечами.
— О, я… со мной все будет хорошо. Ведь все без исключения твердят мне: то, что я испытываю к Вэлу, — всего лишь детская влюбленность школьницы. Скоро это пройдет, и я забуду его.
— А вы сами в это верите? Я думаю, вы очень сильно влюблены в него, раз готовы отпустить.
— Возможно, так и есть. Но теперь это не имеет для меня значения. Все, что сейчас важно, — это чтобы Вэл вновь стал самим собой.
Кейт изо всех сил старалась сдержаться, но одна непослушная слезинка все-таки прокатилась по ее щеке.
Глаза Просперо засветились редкой для него нежностью.
Он даже протянул руку, словно хотел утешить ее, но вовремя сдержал бесполезный порыв, ведь его пальцы все равно прошли бы сквозь нее.
— Не можем ли мы покончить со всем этим поскорее? — вздохнула Кейт.
Просперо кивнул, медленно повернувшись к огню.
— Да, конечно, миледи, хотя я немного удивлен. А кто же второй мужчина, которого вы околдовали?
— Виктор Сентледж.
— Еще один Сентледж! — воскликнул пораженный колдун. — Боже милостивый, вы, кажется, ничего не делаете наполовину.
— Да, правда, — с жалким видом прошептала Кейт.
— Ну, ничего, дитя. Скоро все закончится. Но вам лучше отойти в сторону.
Просперо занял место перед огнем, а Кейт отошла на безопасное расстояние; ее душа разрывалась от страха и надежды. Несмотря на владеющее ею отчаяние, она не могла без благоговения смотреть на сцену, развернувшуюся перед ней: древний камень друидов, призрачное пламя — и колдун за работой.
Просперо не отбрасывал тени, отчего казался еще более грозным. Некоторое время он молча стоял, глядя в огонь, затем поднял руки и откинул назад голову, обратив лицо к звездам. Его темная мантия развевалась за плечами.
Он начал произносить какие-то слова низким голосом, и эти слова звучали завораживающе плавно, совершенно не похоже на те отрывистые спотыкающиеся слоги, что произносила Кейт в Хэллоуин. Звуки слетали с его языка все быстрее и быстрее, подобно какому-то ужасному, темному поэтическому заклинанию, призванному вызвать все силы ада.
— Митрум динело! — рявкнул Просперо. Одним резким взмахом руки он бросил уголь в огонь. Пламя взметнулось вверх с таким оглушительным ревом, что Кейт, вскрикнув, отшатнулась и упала на колени, прикрыв руками голову.
В наступившей затем тишине был слышен лишь плеск волн, разбивающихся о скалы где-то вдали.
Кейт сделала глубокий вдох, обнаружив, что какое-то время совсем не дышала, и наконец решилась поднять голову. Пламя колыхалось теперь совсем невысоко от земли и, похоже, собиралось потухнуть. А Просперо… У Кейт замерло сердце. На мгновение она решила, что колдун попросту исчез, оставив ее здесь одну. Но затем она обнаружила, что он стоит прямо над ней, протянув свою красивую смуглую руку, словно хотел помочь ей подняться. Но Кейт почувствовала, что с нее уже довольно всякой магии и колдовства. Все еще дрожа, она быстро вскочила на ноги и принялась стряхивать грязь и травинки со своего плаща.
— Как вы думаете, сработало? — спросила она шепотом. Просперо поднял на нее свои темные непроницаемые глаза.
— Безусловно. Во всяком случае, какое бы заклятие вы ни наложили месяц назад, сейчас оно снято.
В его словах Кейт послышалась странная неуверенность, но она не стала обращать на это внимание. С Вэлом теперь все будет в порядке. Ее чары развеялись. Кейт знала: позже придет оглушающая боль, когда она полностью осознает, что для нее это означает конец всем ее мечтам. Но в эту минуту она испытывала облегчение. Она с удовольствием бросилась бы Просперо на шею и расцеловала бы его — если бы это, конечно, было возможно. Но все, что она могла предложить ему, — это свою дрожащую улыбку.
— О, спасибо. Спасибо! — воскликнула она. Просперо принял ее восторженную благодарность, мрачно кивнув головой. Ему бы очень хотелось чувствовать, что он и в самом деле заслужил это сияние глаз, эту благодарную улыбку. Впрочем, он не мог не признать, что, поставив на ошеломляющий эффект, действовал в полную силу своих возможностей. Но тогда почему у него осталось ощущение, что все, чего он добился, — это только фейерверк огня и много шума? Что дело, которое стало причиной его появления в замке Ледж, не только не исчезло, но стало еще сильнее?
Подойдя к огню, он одним резким жестом погасил его. Возле камня друидов остался лишь мерцающий кристалл. Просперо спрятал опасный камень в складках плаща, стараясь подавить свои сомнения или хотя бы скрыть их от Кейт. Бедной девочке и так досталось. Лицо у нее было бледным и полностью лишенным обычного оживления.
— Уже поздно, миледи, — сказал он мягко. — Вам бы следовало пойти домой, в кровать.
— Да, конечно. — Кейт бросила на него неуверенный взгляд. — Но сначала я должна попрощаться с вами.
— Попрощаться?
Просперо был удивлен, но через мгновение все понял. Ну, разумеется! Ему следовало этого ожидать. У Кейт больше нет причин приходить к нему в башню, так что вряд ли они еще когда-нибудь увидятся.
Его изумил неожиданный приступ охватившей его печали. Но он быстро отмел эти нелепые эмоции. В конце концов, не будет же он, Просперо, скучать без компании какой-то смертной девчонки!
— Я скоро уезжаю в Лондон, — пояснила Кейт.
— В Лондон? — повторил Просперо. — Так далеко?
— Да, но это и к лучшему. Я, как и вы, верю, что легче примириться с утратой, если не видеть ее постоянно.
Кейт храбро попыталась улыбнуться, но это было еще хуже, чем если бы она просто заплакала. Просперо поднял руку и… опустил ее в растерянности. Он не мог припомнить, чтобы еще когда-нибудь испытывал столь сильное желание прикоснуться к кому-то, утешить, в теплом дружеском жесте выразить участие…
Вместо этого он отступил от нее на шаг и отвесил ей изысканный поклон.
— Прощай, прелестная девица. И пусть добрые феи хранят тебя до лучших дней!
Кейт молча кивнула и попыталась изобразить придворный реверанс. Потом она повернулась и пошла вниз с холма к тому месту, где была привязана ее лошадь, — спина прямая, голова высоко поднята, словно у шествующей по королевским покоям герцогини. Но Просперо слишком хорошо знал, сколько горя и страха скрывается за этой гордой осанкой. Так же и он когда-то шел к месту своей казни…
— Ох, Кейт, — печально прошептал он, — если бы я был хотя бы вполовину таким могущественным колдуном, каким представляюсь! Тогда я бы смог придумать волшебное зелье, которое излечило бы твое разбитое сердечко.
Но все, что он сейчас мог, — это провожать взглядом ее маленькую, хрупкую фигурку, тающую в темноте.
17.
Огромный зал замка Ледж долгие годы был погружен в тишину и покой, но сегодня ночью, словно с помощью колдовства, старые стены зала вернулись на много веков в прошлое, в славные дни Камелота и рыцарей Круглого стола.
Яркий огонь горел в огромном старинном очаге, средневековый стол вновь был заставлен серебряной посудой и блюдами с едой. Леди в средневековых нарядах, лорды в туниках и плащах плавно выступали под звуки старинного танца, который старательно выводили на своих флейтах музыканты. Горящие факелы по стенам и сотни свечей освещали зал. Их отблески падали на огромный меч, торчащий из-под камня на возвышении, подобно мечу короля Артура, знаменитому Эскалибуру, ожидающему своего часа.
Но, присмотревшись внимательнее, можно было сразу же догадаться, что все это — лишь иллюзия. Шпалеры на стенах выцвели за прошедшие века, некоторые танцующие в центре зала пары весело хихикали и спотыкались, исполняя странные движения давно забытого танца. И сверкающий драгоценностями меч Эскалибур был всего лишь имитацией из дерева, украшенной стразами.
Но Эффи Фитцледж, казалось, ничего этого не замечала. Сложив руки в молитвенном жесте, окинула взглядом зал и восторженно ахнула. Ее средневековый рогатый головной убор едва не выколол глаз какому-то тучному рыцарю, когда она обернулась к своей спутнице.
— Ох, Кейт, ну разве это не замечательно?!
— Замечательно, — покорно повторила Кейт.
— Но, конечно, это не сравнится с теми балами, которые ждут нас в Лондоне. Только представь, как это будет великолепно!
Но Кейт не хотела ничего представлять. Ей было тяжело вынести и сегодняшний вечер, тяжело притворяться, что ничего не произошло, что ее сердце не разбито вдребезги.
Эффи, нахмурившись, обеспокоенным взглядом окинула Кейт, поправила на ней золотую диадему и рукава рубинового бархатного платья.
— Ох, девочка моя, ты ведь обещала, что постараешься повеселиться в этот вечер! — встревоженно сказала она.
— Но я и пытаюсь, Эффи, — сказала Кейт.
Неужели Эффи не замечает, как тяжело дается это веселье? Неужели не видит, что за всей этой музыкой и смехом в зале царит напряжение? Даже гости, которые съехались из самых разных мест Корнуолла, чувствовали, что в семье Сентледжей что-то неладно, и именно Кейт тому причиной. Стоило ей войти В зал, в ее сторону сразу же обратились взгляды — холодные, любопытные. Кейт сразу же пожалела, что не сослалась на головную боль и не осталась дома. Но это очень расстроило бы Эффи, которая стремилась на сегодняшний бал с нетерпением ребенка, ожидающего Рождества.
Кейт с облегчением вздохнула, когда мистер Тримбл завладел вниманием Эффи. Пухленький викарий был облачен в одежды средневекового прелата. Едва не запутавшись в своем шлейфе, Эффи лукаво взглянула на него поверх веера и вскоре уже вовсю кокетничала с ним. Они даже не заметили, что Кейт ускользнула в дальний угол зала и заняла незаметное место у стены. Окидывая безразличным взглядом пеструю толпу, Кейт время от времени посматривала на древний гобелен, висящий за возвышением, на котором красовался меч. Выцветший от времени, он изображал дракона Сентледжей, но Кейт знала, что истинное назначение этого гобелена — скрыть вход в башню Просперо.
«Интересно, — думала Кейт, — беспокоит ли все это шумное веселье великого колдуна? Но, скорее всего, Просперо уже вернулся в свой потусторонний мир…»
Кейт глубоко вздохнула, почти завидуя ему. Она бы сейчас тоже хотела оказаться как можно дальше отсюда. Не то чтобы ее очень беспокоили слухи и пересуды, даже осуждение, которое она читала на многих лицах. Она привыкла к этому. Гораздо труднее было вытерпеть ту доброту, с которой многие Сентледжи все еще обращались с ней, особенно леди Мэдлин.
Мать Вэла приветствовала ее так же сердечно, как всегда, но Кейт заметила тень беспокойства в ее всегда таких ясных зеленых глазах. Кейт очень бы хотелось успокоить Мэдлин, успокоить их всех, сказать, что больше нет причин волноваться за Вэла Сентледжа. Но она полагала, что вскоре это и так все узнают.
В это утро она первым делом поспешила в Дом на берегу, но по дороге встретила Джима Спаркинса. У него был измученный вид, и он сообщил Кейт, что его хозяин провел тяжелую, беспокойную ночь. К утру ему, кажется, стало лучше, но он распорядился никого не принимать. Джим боялся, что к доктору вернулась прежняя хворь, так как он послал его в замок Ледж найти запасную трость, которую он оставил там на хранение.
Это было все, о чем требовалось узнать Кейт. Она повернулась и с тяжелым сердцем отправилась домой.
Итак, ее чары сняты. Все вновь стало по-прежнему, даже его больная нога. Но по крайней мере она смогла спасти ему жизнь и рассудок…
Взгляд Кейт все время кого-то искал в толпе, хотя она была почти уверена, что Вэл сегодня здесь не появится. И не потому, что его нога снова стала болеть. Кейт приходила в ужас при мысли о том шоке, который он, скорее всего, испытал, вернувшись в свое прежнее состояние. С каким омерзением и ужасом он, должно быть, теперь вспоминает эти последние недели, те ночи, когда они занимались любовью! И, конечно, винит во всем себя.
Кейт понимала, что должна найти в себе мужество и рассказать ему обо всем. Но это — потом, а сейчас она лишь молилась о том, чтобы Вэл простил ее со временем.
— Вы не танцуете, миледи? — прошелестел чей-то голос у нее за спиной.
Кейт оглянулась, в первое мгновение различив лишь черные длинные волосы да фамильный ястребиный профиль Сентледжей. Сердце ее забилось в два раза быстрее, но, когда мужчина вышел из тени колонны, она увидела, что это не Вэл, а только его брат. Вэл и Ланс никогда не были абсолютно похожи, как это часто бывает у близнецов, но все же сходство между ними было достаточно большим, чтобы заставить сердце Кейт болезненно сжаться.
Ланс когда-то был отчаянным забиякой и мошенником, так что ему не составило труда принять облик своего тезки — блистательного сэра Ланселота в голубой тунике, расшитой серебряными нитями. Отвесив Кейт короткий поклон, он протянул ей руку со своей неотразимой улыбкой, против которой не могла устоять ни одна женщина.
— Госпожа Кейт, не окажете ли мне честь?
Итак, даже Ланс решил не обращать внимания на слухи и обращаться с ней с обычным великодушием и благородством, которых она не заслуживала.
Все, что Кейт могла в данную минуту, — это сдержать готовые хлынуть слезы. Она призвала на помощь сдержанную улыбку, пытаясь придать своему тону беспечность.
— О, нет, благодарю вас. Сэру Ланселоту больше пристало ухаживать за Гинервой.
— Да, но моя королева занята в настоящий момент, — сказал Ланс, кивнув на ряды танцующих.
Восхитительная молодая женщина с пышными золотыми волосами, Розалинда Сентледж была определенно рождена, чтобы стать сказочной принцессой.
Сейчас она танцевала со смущающимся парнишкой, который, кажется, наступал ей на туфельки при каждом своем неуклюжем движении. Но Розалинда лишь ободряюще улыбалась парню: леди сэра Ланса всегда славилась своей необычайной добротой.
Ланс некоторое время смотрел на свою жену, и его глаза светились обожанием, которое он даже не старался скрыть. Затем он повернулся к Кейт, но та пыталась бочком улизнуть от него, чтобы не дать ему повторить свое приглашение.
— Боюсь, что отдавлю тебе ноги гораздо сильнее, чем этот парнишка — бедняжке Розалинде, — пробормотала она.
— Ну, в этом я сомневаюсь, — галантно заметил Ланс. — Хотя, насколько я тебя знаю, ты всегда предпочитала танцам сражения на шпагах. Помню, какие славные поединки мы с тобой устраивали в этом самом зале, когда ты была еще маленькой соплячкой.
Кейт невольно улыбнулась на его поддразнивания.
— Ну да, с игрушечными мечами, которые сделал твой отец. Могу припомнить не один вечер, когда я на голову разбивала славного сэра Ланселота!
— Только потому, что я позволял тебе это делать, — важно заявил Ланс.
— Ха! Мне частенько удавалось пробить твою защиту, хотя у тебя было огромное преимущество из-за моих юбок. Ланс рассмеялся.
— Юбок, миледи? Что-то я не припомню вас в юбках! Мне кажется, вы всегда имели шокирующую склонность К мужским бриджам.
— Боюсь, что да, — с невинным видом подтвердила Кейт. — Особенно это шокировало Вэла. Он всегда выговаривал тебе за то, что ты поощрял мое недостойное поведение. Но, когда тебе удавалось брать надо мной верх в наших дуэлях, он всякий раз отводил меня в сторону и шептал мне на ухо советы, как…
Но тут Кейт споткнулась на слове. Упоминание о Вэле мгновенно вызвало в памяти обоих тревожные воспоминания. Тяжелое молчание прервал Ланс:
— Кейт, я надеюсь, ты знаешь, что я всегда был твоим другом, но… но… — Он запнулся, подыскивая слова, и Кейт поспешила прийти ему на помощь.
— Все в порядке, Ланс. Я знаю, что ты хочешь сказать, и ты прав. Это было очень глупо с моей стороны — надеяться, что однажды я смогу отменить эту вашу легенду и что мы с Вэлом сможем быть вместе. Теперь я поняла, что это невозможно. Я уезжаю в Лондон, как ты и хотел. Я даже стараюсь уговорить Эффи собраться побыстрее. Уверена, что вы избавитесь от меня еще до Рождества.
Кейт ожидала, что ее слова обрадуют Ланса или хотя бы успокоят. Вместо этого он бросил на нее несчастный взгляд и стукнул кулаком по колонне в явном отчаянии.
— Будь проклята эта легенда! То есть я не это имел в виду… Эффи помогла мне найти мою Розалинду, не пропустить самую большую любовь и счастье всей моей жизни. Я только не понимаю, почему она не хочет найти такую же невесту для Вэла и почему этой невестой не можешь быть ты!
— Я?! — изумленно воскликнула Кейт.
— Совершенно очевидно, что ты ему очень подходишь.
— Подхожу ему? Ты с ума сошел! Да я для него что-то вроде чумы. Настоящее бедствие! Ланс пожал плечами.
— Не спорю, ты, конечно, сильно его тормошила, заставила отказаться от его тихой жизни отшельника. Но зато ты заставила его смеяться, стать менее серьезным. А что касается его влияния на тебя, то…
— Он подарил мне надежду, — тихо сказала Кейт. -Убедил грубую, дикую девчонку, что однажды она вырастет превратится в прекрасную женщину.
— И он оказался прав.
Кейт в отчаянии потрясла головой, и Ланс взял ее за подбородок — чуть шутливым жестом, как делал это, когда хотел подразнить ее. Но на этот раз его глаза были полны печали.
— Ох, Кейт, как бы я хотел, чтобы для вас с Вэлом все было по-другому!
— Я тоже, — прошептала она, изо всех сил пытаясь улыбнуться.
У Ланса был такой вид, словно он хотел сказать ей что-то еще, но в этот момент его окликнул один из запоздавших гостей, его старый полковой друг, которого он не видел много лет. Ланс извинился перед Кейт и с большой неохотой отошел от нее.
После его ухода Кейт почувствовала себя еще более одинокой и несчастной. Она уже начала высчитывать минуты до того момента, когда эта пытка наконец закончится и она сможет уехать домой, как вдруг увидела Молли Грей. Застенчивая девица, одетая романтической пастушкой, тоже нашла себе убежище в одной из ниш и, в отчаянии сжимая свой посох с лентами, не отрывала взгляда от танцующих. Нарядное шелковое платье делало ее больше похожей на одну из фарфоровых статуэток, чем на реальную селянку, которая собирается пасти овец. Но зато она казалась сейчас почти хорошенькой. Глаза ее светились надеждой, она в волнении оглядывала толпу, и у Кейт не возникло никаких сомнений по поводу того, кого именно она искала с таким нетерпением. Она решила, что наконец пришло время исправить нанесенный вред, и, нацепив на лицо улыбку, прямиком направилась к Молли.
— Добрый вечер, Молли.
Девушка испуганно взглянула на нее, но прежде, чем она успела что-нибудь сказать, Кейт обхватила ее за талию и вытащила из ниши.
— Идемте со мной!
В глазах девушки появилось выражение паники, и она попыталась вырваться из ее рук.
— О, нет, Кейт! Только не сейчас! Дайте мне еще немного времени. Я думаю, что пока не готова…
— Конечно, готовы! Вы Найденная невеста Виктора, но он так и не заметит вас, если вы будете продолжать прятаться по углам. Даже судьба иногда нуждается в том, чтобы ее немного подтолкнуть.
— Н-но, Кейт, вы действительно думаете…
— Да, я уверена! — горячо произнесла Кейт.
Она уже видела Виктора в зале, одетого молодым рыцарем в кольчуге и плаще. Он, казалось, безразлично воспринял ее появление, не изъявив никакого желания приблизиться к ней, и Кейт поняла, что заклятие хорошо и надежно снято.
Теперь этому молодому идиоту нужно только подсказать, где находится его счастье!
Не дав Молли возможности дальше протестовать, Кейт потащила девушку через весь зал. Молли, судорожно сжав в руке свой посох, покорно тащилась за ней, но было видно, что она близка к обмороку.
Кейт остановилась возле накрытого стола и оглядела толпу гостей. Виктора в его нелепой серебристой кольчуге нельзя было не заметить. Он стоял возле высокой арки, ведущей к древнему подъемному мосту, очевидно, собираясь покинуть бал. Кейт рванулась к нему, едва не сбив с ног Молли.
— Виктор, подожди!
Молли покраснела, сжалась, и казалось, готова была провалиться сквозь землю. Виктор медленно обернулся и ничего не выражающим, застывшим взглядом посмотрел на них.
Кейт рванулась к нему, таща за собой незадачливую невесту.
— Виктор, надеюсь, ты еще не собираешься уходить?
— Ну да, я… — У него внезапно зажглись глаза. — Нет, — сказал он тихо, — пожалуй, уже нет.
Кейт присела перед ним в шутливом реверансе.
— Добрый рыцарь, могу ли я дерзнуть представить вам прекрасную девицу, жаждущую потанцевать с вами?
Неуверенная улыбка осветила красивое лицо Виктора.
— Да, прошу вас.
Кейт быстренько шагнула в сторону, и перед Виктором предстала Молли. Девушка робко присела в реверансе, но при этом у нее был такой вид, словно она готова спрятаться за свой посох, если бы это было возможно. Она застенчиво посмотрела на Виктора, вложив в этот взгляд всю свою любовь к нему.
— Д-добрый вечер, мистер Сентлелж, — сказала она едва дыша.
Виктор растерянно моргнул
— Добрый вечер, мисс Грей, — мрачно ответил он. Неловкая тишина повисла в воздухе, они так и Стояли, молча глядя друг на друга, пока у Кейт не кончилось терпение.
— Вам бы лучше поспешить, — сказала она. — Думаю, следующий танец вот-вот начнется.
Никто из них не шелохнулся, и тогда Кейт схватила руку Молли и сунула ее Виктору. Но, к ее изумлению и смущению, Виктор не сделал никакого движения, чтобы взять Молли за руку.
Яркий огонь горел в огромном старинном очаге, средневековый стол вновь был заставлен серебряной посудой и блюдами с едой. Леди в средневековых нарядах, лорды в туниках и плащах плавно выступали под звуки старинного танца, который старательно выводили на своих флейтах музыканты. Горящие факелы по стенам и сотни свечей освещали зал. Их отблески падали на огромный меч, торчащий из-под камня на возвышении, подобно мечу короля Артура, знаменитому Эскалибуру, ожидающему своего часа.
Но, присмотревшись внимательнее, можно было сразу же догадаться, что все это — лишь иллюзия. Шпалеры на стенах выцвели за прошедшие века, некоторые танцующие в центре зала пары весело хихикали и спотыкались, исполняя странные движения давно забытого танца. И сверкающий драгоценностями меч Эскалибур был всего лишь имитацией из дерева, украшенной стразами.
Но Эффи Фитцледж, казалось, ничего этого не замечала. Сложив руки в молитвенном жесте, окинула взглядом зал и восторженно ахнула. Ее средневековый рогатый головной убор едва не выколол глаз какому-то тучному рыцарю, когда она обернулась к своей спутнице.
— Ох, Кейт, ну разве это не замечательно?!
— Замечательно, — покорно повторила Кейт.
— Но, конечно, это не сравнится с теми балами, которые ждут нас в Лондоне. Только представь, как это будет великолепно!
Но Кейт не хотела ничего представлять. Ей было тяжело вынести и сегодняшний вечер, тяжело притворяться, что ничего не произошло, что ее сердце не разбито вдребезги.
Эффи, нахмурившись, обеспокоенным взглядом окинула Кейт, поправила на ней золотую диадему и рукава рубинового бархатного платья.
— Ох, девочка моя, ты ведь обещала, что постараешься повеселиться в этот вечер! — встревоженно сказала она.
— Но я и пытаюсь, Эффи, — сказала Кейт.
Неужели Эффи не замечает, как тяжело дается это веселье? Неужели не видит, что за всей этой музыкой и смехом в зале царит напряжение? Даже гости, которые съехались из самых разных мест Корнуолла, чувствовали, что в семье Сентледжей что-то неладно, и именно Кейт тому причиной. Стоило ей войти В зал, в ее сторону сразу же обратились взгляды — холодные, любопытные. Кейт сразу же пожалела, что не сослалась на головную боль и не осталась дома. Но это очень расстроило бы Эффи, которая стремилась на сегодняшний бал с нетерпением ребенка, ожидающего Рождества.
Кейт с облегчением вздохнула, когда мистер Тримбл завладел вниманием Эффи. Пухленький викарий был облачен в одежды средневекового прелата. Едва не запутавшись в своем шлейфе, Эффи лукаво взглянула на него поверх веера и вскоре уже вовсю кокетничала с ним. Они даже не заметили, что Кейт ускользнула в дальний угол зала и заняла незаметное место у стены. Окидывая безразличным взглядом пеструю толпу, Кейт время от времени посматривала на древний гобелен, висящий за возвышением, на котором красовался меч. Выцветший от времени, он изображал дракона Сентледжей, но Кейт знала, что истинное назначение этого гобелена — скрыть вход в башню Просперо.
«Интересно, — думала Кейт, — беспокоит ли все это шумное веселье великого колдуна? Но, скорее всего, Просперо уже вернулся в свой потусторонний мир…»
Кейт глубоко вздохнула, почти завидуя ему. Она бы сейчас тоже хотела оказаться как можно дальше отсюда. Не то чтобы ее очень беспокоили слухи и пересуды, даже осуждение, которое она читала на многих лицах. Она привыкла к этому. Гораздо труднее было вытерпеть ту доброту, с которой многие Сентледжи все еще обращались с ней, особенно леди Мэдлин.
Мать Вэла приветствовала ее так же сердечно, как всегда, но Кейт заметила тень беспокойства в ее всегда таких ясных зеленых глазах. Кейт очень бы хотелось успокоить Мэдлин, успокоить их всех, сказать, что больше нет причин волноваться за Вэла Сентледжа. Но она полагала, что вскоре это и так все узнают.
В это утро она первым делом поспешила в Дом на берегу, но по дороге встретила Джима Спаркинса. У него был измученный вид, и он сообщил Кейт, что его хозяин провел тяжелую, беспокойную ночь. К утру ему, кажется, стало лучше, но он распорядился никого не принимать. Джим боялся, что к доктору вернулась прежняя хворь, так как он послал его в замок Ледж найти запасную трость, которую он оставил там на хранение.
Это было все, о чем требовалось узнать Кейт. Она повернулась и с тяжелым сердцем отправилась домой.
Итак, ее чары сняты. Все вновь стало по-прежнему, даже его больная нога. Но по крайней мере она смогла спасти ему жизнь и рассудок…
Взгляд Кейт все время кого-то искал в толпе, хотя она была почти уверена, что Вэл сегодня здесь не появится. И не потому, что его нога снова стала болеть. Кейт приходила в ужас при мысли о том шоке, который он, скорее всего, испытал, вернувшись в свое прежнее состояние. С каким омерзением и ужасом он, должно быть, теперь вспоминает эти последние недели, те ночи, когда они занимались любовью! И, конечно, винит во всем себя.
Кейт понимала, что должна найти в себе мужество и рассказать ему обо всем. Но это — потом, а сейчас она лишь молилась о том, чтобы Вэл простил ее со временем.
— Вы не танцуете, миледи? — прошелестел чей-то голос у нее за спиной.
Кейт оглянулась, в первое мгновение различив лишь черные длинные волосы да фамильный ястребиный профиль Сентледжей. Сердце ее забилось в два раза быстрее, но, когда мужчина вышел из тени колонны, она увидела, что это не Вэл, а только его брат. Вэл и Ланс никогда не были абсолютно похожи, как это часто бывает у близнецов, но все же сходство между ними было достаточно большим, чтобы заставить сердце Кейт болезненно сжаться.
Ланс когда-то был отчаянным забиякой и мошенником, так что ему не составило труда принять облик своего тезки — блистательного сэра Ланселота в голубой тунике, расшитой серебряными нитями. Отвесив Кейт короткий поклон, он протянул ей руку со своей неотразимой улыбкой, против которой не могла устоять ни одна женщина.
— Госпожа Кейт, не окажете ли мне честь?
Итак, даже Ланс решил не обращать внимания на слухи и обращаться с ней с обычным великодушием и благородством, которых она не заслуживала.
Все, что Кейт могла в данную минуту, — это сдержать готовые хлынуть слезы. Она призвала на помощь сдержанную улыбку, пытаясь придать своему тону беспечность.
— О, нет, благодарю вас. Сэру Ланселоту больше пристало ухаживать за Гинервой.
— Да, но моя королева занята в настоящий момент, — сказал Ланс, кивнув на ряды танцующих.
Восхитительная молодая женщина с пышными золотыми волосами, Розалинда Сентледж была определенно рождена, чтобы стать сказочной принцессой.
Сейчас она танцевала со смущающимся парнишкой, который, кажется, наступал ей на туфельки при каждом своем неуклюжем движении. Но Розалинда лишь ободряюще улыбалась парню: леди сэра Ланса всегда славилась своей необычайной добротой.
Ланс некоторое время смотрел на свою жену, и его глаза светились обожанием, которое он даже не старался скрыть. Затем он повернулся к Кейт, но та пыталась бочком улизнуть от него, чтобы не дать ему повторить свое приглашение.
— Боюсь, что отдавлю тебе ноги гораздо сильнее, чем этот парнишка — бедняжке Розалинде, — пробормотала она.
— Ну, в этом я сомневаюсь, — галантно заметил Ланс. — Хотя, насколько я тебя знаю, ты всегда предпочитала танцам сражения на шпагах. Помню, какие славные поединки мы с тобой устраивали в этом самом зале, когда ты была еще маленькой соплячкой.
Кейт невольно улыбнулась на его поддразнивания.
— Ну да, с игрушечными мечами, которые сделал твой отец. Могу припомнить не один вечер, когда я на голову разбивала славного сэра Ланселота!
— Только потому, что я позволял тебе это делать, — важно заявил Ланс.
— Ха! Мне частенько удавалось пробить твою защиту, хотя у тебя было огромное преимущество из-за моих юбок. Ланс рассмеялся.
— Юбок, миледи? Что-то я не припомню вас в юбках! Мне кажется, вы всегда имели шокирующую склонность К мужским бриджам.
— Боюсь, что да, — с невинным видом подтвердила Кейт. — Особенно это шокировало Вэла. Он всегда выговаривал тебе за то, что ты поощрял мое недостойное поведение. Но, когда тебе удавалось брать надо мной верх в наших дуэлях, он всякий раз отводил меня в сторону и шептал мне на ухо советы, как…
Но тут Кейт споткнулась на слове. Упоминание о Вэле мгновенно вызвало в памяти обоих тревожные воспоминания. Тяжелое молчание прервал Ланс:
— Кейт, я надеюсь, ты знаешь, что я всегда был твоим другом, но… но… — Он запнулся, подыскивая слова, и Кейт поспешила прийти ему на помощь.
— Все в порядке, Ланс. Я знаю, что ты хочешь сказать, и ты прав. Это было очень глупо с моей стороны — надеяться, что однажды я смогу отменить эту вашу легенду и что мы с Вэлом сможем быть вместе. Теперь я поняла, что это невозможно. Я уезжаю в Лондон, как ты и хотел. Я даже стараюсь уговорить Эффи собраться побыстрее. Уверена, что вы избавитесь от меня еще до Рождества.
Кейт ожидала, что ее слова обрадуют Ланса или хотя бы успокоят. Вместо этого он бросил на нее несчастный взгляд и стукнул кулаком по колонне в явном отчаянии.
— Будь проклята эта легенда! То есть я не это имел в виду… Эффи помогла мне найти мою Розалинду, не пропустить самую большую любовь и счастье всей моей жизни. Я только не понимаю, почему она не хочет найти такую же невесту для Вэла и почему этой невестой не можешь быть ты!
— Я?! — изумленно воскликнула Кейт.
— Совершенно очевидно, что ты ему очень подходишь.
— Подхожу ему? Ты с ума сошел! Да я для него что-то вроде чумы. Настоящее бедствие! Ланс пожал плечами.
— Не спорю, ты, конечно, сильно его тормошила, заставила отказаться от его тихой жизни отшельника. Но зато ты заставила его смеяться, стать менее серьезным. А что касается его влияния на тебя, то…
— Он подарил мне надежду, — тихо сказала Кейт. -Убедил грубую, дикую девчонку, что однажды она вырастет превратится в прекрасную женщину.
— И он оказался прав.
Кейт в отчаянии потрясла головой, и Ланс взял ее за подбородок — чуть шутливым жестом, как делал это, когда хотел подразнить ее. Но на этот раз его глаза были полны печали.
— Ох, Кейт, как бы я хотел, чтобы для вас с Вэлом все было по-другому!
— Я тоже, — прошептала она, изо всех сил пытаясь улыбнуться.
У Ланса был такой вид, словно он хотел сказать ей что-то еще, но в этот момент его окликнул один из запоздавших гостей, его старый полковой друг, которого он не видел много лет. Ланс извинился перед Кейт и с большой неохотой отошел от нее.
После его ухода Кейт почувствовала себя еще более одинокой и несчастной. Она уже начала высчитывать минуты до того момента, когда эта пытка наконец закончится и она сможет уехать домой, как вдруг увидела Молли Грей. Застенчивая девица, одетая романтической пастушкой, тоже нашла себе убежище в одной из ниш и, в отчаянии сжимая свой посох с лентами, не отрывала взгляда от танцующих. Нарядное шелковое платье делало ее больше похожей на одну из фарфоровых статуэток, чем на реальную селянку, которая собирается пасти овец. Но зато она казалась сейчас почти хорошенькой. Глаза ее светились надеждой, она в волнении оглядывала толпу, и у Кейт не возникло никаких сомнений по поводу того, кого именно она искала с таким нетерпением. Она решила, что наконец пришло время исправить нанесенный вред, и, нацепив на лицо улыбку, прямиком направилась к Молли.
— Добрый вечер, Молли.
Девушка испуганно взглянула на нее, но прежде, чем она успела что-нибудь сказать, Кейт обхватила ее за талию и вытащила из ниши.
— Идемте со мной!
В глазах девушки появилось выражение паники, и она попыталась вырваться из ее рук.
— О, нет, Кейт! Только не сейчас! Дайте мне еще немного времени. Я думаю, что пока не готова…
— Конечно, готовы! Вы Найденная невеста Виктора, но он так и не заметит вас, если вы будете продолжать прятаться по углам. Даже судьба иногда нуждается в том, чтобы ее немного подтолкнуть.
— Н-но, Кейт, вы действительно думаете…
— Да, я уверена! — горячо произнесла Кейт.
Она уже видела Виктора в зале, одетого молодым рыцарем в кольчуге и плаще. Он, казалось, безразлично воспринял ее появление, не изъявив никакого желания приблизиться к ней, и Кейт поняла, что заклятие хорошо и надежно снято.
Теперь этому молодому идиоту нужно только подсказать, где находится его счастье!
Не дав Молли возможности дальше протестовать, Кейт потащила девушку через весь зал. Молли, судорожно сжав в руке свой посох, покорно тащилась за ней, но было видно, что она близка к обмороку.
Кейт остановилась возле накрытого стола и оглядела толпу гостей. Виктора в его нелепой серебристой кольчуге нельзя было не заметить. Он стоял возле высокой арки, ведущей к древнему подъемному мосту, очевидно, собираясь покинуть бал. Кейт рванулась к нему, едва не сбив с ног Молли.
— Виктор, подожди!
Молли покраснела, сжалась, и казалось, готова была провалиться сквозь землю. Виктор медленно обернулся и ничего не выражающим, застывшим взглядом посмотрел на них.
Кейт рванулась к нему, таща за собой незадачливую невесту.
— Виктор, надеюсь, ты еще не собираешься уходить?
— Ну да, я… — У него внезапно зажглись глаза. — Нет, — сказал он тихо, — пожалуй, уже нет.
Кейт присела перед ним в шутливом реверансе.
— Добрый рыцарь, могу ли я дерзнуть представить вам прекрасную девицу, жаждущую потанцевать с вами?
Неуверенная улыбка осветила красивое лицо Виктора.
— Да, прошу вас.
Кейт быстренько шагнула в сторону, и перед Виктором предстала Молли. Девушка робко присела в реверансе, но при этом у нее был такой вид, словно она готова спрятаться за свой посох, если бы это было возможно. Она застенчиво посмотрела на Виктора, вложив в этот взгляд всю свою любовь к нему.
— Д-добрый вечер, мистер Сентлелж, — сказала она едва дыша.
Виктор растерянно моргнул
— Добрый вечер, мисс Грей, — мрачно ответил он. Неловкая тишина повисла в воздухе, они так и Стояли, молча глядя друг на друга, пока у Кейт не кончилось терпение.
— Вам бы лучше поспешить, — сказала она. — Думаю, следующий танец вот-вот начнется.
Никто из них не шелохнулся, и тогда Кейт схватила руку Молли и сунула ее Виктору. Но, к ее изумлению и смущению, Виктор не сделал никакого движения, чтобы взять Молли за руку.