светящимся коконом. Морган удовлетворенно кивнул и вышел из комнаты.
Теперь бы еще повезло в поисках...
За полтора часа в библиотеке Морган так ничего и не нашел. Он тщательно
изучил все книги из личного собрания Бриона и большую часть генеральных
каталогов секций, но все безрезультатно.
Если бы только найти ключ -- отчеркнутый абзац, вообще какой-нибудь
отпечаток того времени, когда Брион писал ритуальные стихи, какой-нибудь
намек на то, что могло бы прояснить вопрос. Конечно, этот намек может
оказаться бесполезным. Но он не хотел допускать мысли, будто что-то имеющее
отношение к их задаче может быть неважно.
Как бы то ни было, ритуальные стихи должны действовать, иначе Келсон
обречен, а с ним и Морган и Дункан. Сейчас Морган и Дункан могли вести
борьбу за Келсона, оккультными правилами это не возбранялось.
Знай он лучше манеру Бриона читать, это облегчило бы ему поиски. Он
чувствовал, что должно быть какое-то звено, Брион должен был что-то
оставить, хотя бы как заверение друзьям, которые, он же понимал, будут
искать нечто подобное. Может быть, ключ был в самих стихах?
Утомленно сидел он за читальным столом Бриона, опершись на локти.
Где-то все-таки есть ключ -- Морган был уверен, что тот существует.
Его глаза очередной раз обежали комнату и остановились на печати с
изображением грифона на левом указательном пальце. Он как-то читал, что
вожди Дерини использовали простой круг как исходную точку для глубокого
сосредоточения -- Тиринского искусства, названного так в честь Риса Тирина,
который первым употребил эту способность Дерини. Морган несколько раз
пользовался раньше этим искусством, но никогда -- в ситуациях, подобных
теперешней. Работало оно хорошо, может быть пригодится снова.
Сосредоточив все свое внимание на круге, Морган начал
концентрироваться, изгоняя из сознания все заботы, отбрасывая внешние
впечатления, шумы и видения. Вскоре глаза его закрылись, дыхание
замедлилось, стало менее глубоким, напряженные пальцы расслабились.
Когда Морган сосредоточился настолько, что полностью очистил свой ум,
он вызвал в воображении лицо Бриона и попытался сам войти в этот образ, дабы
понять, что в этой комнате связано с тем, что он ищет.
Внезапно лицо Бриона задрожало и изменило свои черты в
головокружительной темноте, сгустившейся вокруг него. Он увидел человеческое
лицо, окруженное черным капюшоном, -- это было и страшно, и почти привычно,
казалось тревожащим и в то же время успокаивающим. А потом все пропало, лишь
оглушенный молодой человек сидел, как прежде, за столом в библиотеке, закрыв
глаза с чуть-чуть глуповатым видом.
Внезапно Морган очнулся и осмотрелся, но в комнате никого не было.
Хадасса! Картина, пока она длилась, была необычайно реальной. Он
никогда не достигал раньше такого результата с помощью Тиринского искусства.
И он не мог с уверенностью сказать, видел ли прежде это странное лицо.
С отсутствующим видом Морган прошел к полке, где стояли личные книги
Бриона, и взял наугад одну из них.
-- "Сочинение Тальбота. Жития Святых",-- прочел он вполголоса.
Приоткрыв том, он быстро начал пропускать под большим пальцем
зачитанные страницы, пока книга вдруг не открылась на месте, заложенном
пергаментом. На пергаменте были записи, сделанные рукой Бриона, но Моргану
было уже не до них. На странице слева он увидел цветной портрет -- то самое
лицо, которое привиделось ему только что.
Полный непонятных предчувствий, он склонился, чтобы разглядеть имя под
портретом, перенес книгу ближе к горящей свече и прочел: "Святой Камбер
Кульдский, покровитель магии Дерини".
Морган нервно осмотрелся, опуская книгу. Это казалось невероятным, но
на портрете было то самое лицо, которое показало ему Тиринское искусство,
никаких сомнений.
Невероятно. Он никогда не верил в святых -- или думал, что не верит. И
потом, Камбер умер лет двести назад, и его канонизация к тому же отменена.
Но что же тогда заставило его думать о Камбере именно в тот момент?
Рассказал ли ему однажды Брион о святом -- перебежчике, и его рассказ,
пронзив сознание, полузабытый, хранился в нем все эти годы, вплоть до
последних событий, вызвавших его из памяти. Что он на самом деле знает о
святом Камбере Кульдском? Не очень много, потому что до сих пор это было
вовсе не нужно.
Раздраженный тем, что не может вспомнить большего, Морган взял фолиант
и пододвинулся к свече, машинально сунув в карман оторвавшийся клочок
пергамента. Он прочел:
"Святой Камбер Кульдский, 846--905(?), легендарный граф Кульдский, лорд
Дерини по крови, живший во времена междуцарствия Дерини. К концу
междуцарствия Камбером разузнано было, что силы Дерини в неких случаях и при
особенных личных качествах во всей полноте своей могут усваиваться людьми. И
не кто иной, как он, споспешествовал потомкам прежних людских правителей в
обретении оных сил и позднее возглавил переворот, коим был положен конец
междуцарствию Дерини, блага и добродетели ради".
Морган перевернул страницу. Все это он уже знал -- это общеизвестные
исторические факты. Сейчас ему было важно другое: он хотел понять, почему
несколько минут назад увидел именно это лицо, какая связь между Камбером и
происходящими событиями.
Он стал читать дальше:
"В некие дни к тайным искусствам были более терпимы. И в ознаменование
благодеяний графа Кульдского роду человеческому Собор Епископов причислил
его к лику святых. Пятнадцатью же годами позже настали кровавые гонения на
дела и особ Дерини. И, говоря кратко, имя Камбера Кульдского было изъято из
священных свитков. Рамосским Собором немалое число решений прежних Соборов
было пересмотрено. И так Камбер лишен был имени святого.
Камбер именовался покровителем тайных искусств, защитником рода
человеческого. Но когда Рамосский Собор отверг его, все тайные искусства и
науки преданы были анафеме. Имя же Камбера стало символом воплощенного зла.
Все жестокости рода владык междуцарствия приписаны были бывшему святому
Дерини, и имя его не поминалось более народом, кроме как с проклятием.
Великое число противоречий в славе Камбера меркнет с течением лет, ибо
непросто распознать ложь спустя два века. Слухи, однако, упорствуют в том,
что кончина Камбера в 905 году была лишь видимой и что он отправился
странствовать в ожидании часа, когда явится, дабы вновь показать свое
могущество. Правда же об оном его исчезновении неизвестна, и нет признаков
тому, что прояснится в ближайшее время. Известно, однако, что малое
количество Дерини явилось вновь и что магия, невзирая на запреты,
употребляется в их кругу. Но весьма сомнительно, что Камбер еще среди них --
ибо даже Дерини не живут более двухсот лет. Слухи, однако, все живы. Малое
число нынешних Дерини, кто мог бы знать правду о Камбере Кульдском,
безмолвствует".
Когда Морган кончил читать этот пассаж, он перевернул страницу назад и
вновь посмотрел на портрет Камбера Кульдского. Удивительно. Теперь он был
уверен, что никогда не видел этого портрета раньше. И эту справку о Святом
Камбере он никогда не читал. Он бы ее запомнил, ведь ни один из читанных им
хронистов не входил в такие детали.
Но что он действительно почерпнул из этого отрывка? И как это связано с
ныне мучающим его вопросом? И почему лицо на странице кажется таким
знакомым, хотя раньше он никогда его не видел?
Закрыв книгу, он услышал за спиной звук осторожно открывающейся двери.
Повернувшись, он успел заметить, как кто-то в сером проскользнул в комнату
из коридора.
Это была женщина. И когда она повернулась к двери, чтобы незаметно
закрыть ее, он узнал Кариссу!
Морган благодушно улыбнулся и сел на свой стул, ожидая, как долго она
не распознает его присутствия, наблюдая, как она осматривает комнату и
наконец замечает в углу его тускло мерцающую свечу.
-- Добрый вечер, Карисса, -- мягким голосом, не двигаясь со своего
места, сказал он. -- Ты ищешь кого-нибудь или что-нибудь?
Карисса удивленно застыла и, осторожно обогнув колонну, подошла к
Моргану.
-- Что ты здесь делаешь? -- низким голосом спросила она в напряженной
тишине.
Морган небрежно потянулся и зевнул.
-- Я тут, если тебе так интересно, искал что-нибудь почитать. Несмотря
на то, что я должен был бы немного устать от приключений, которые ты
устраивала мне последние несколько дней, мне почему-то не спится. Что тут
странного?
-- Допустим, -- осторожно сказала она. Ее минутная растерянность
прошла. -- Но почему ты думаешь, что в твоей бессоннице виновата я?
Морган протестующе поднял руку.
-- Да не в бессоннице, моя дорогая. В моей усталости. Я, в общем,
догадываюсь, что тобою замышлено: ты распустила обо мне гнусные басни,
склонила против меня Совет лордов, устроила засаду моему эскорту по пути
сюда... Я подозреваю, что и смерть Бриона без тебя не обошлась. Разумеется,
я пока ничего не могу доказать. -- Он сделал пренебрежительный жест.
-- Полагаю, тебе непросто будет собрать свидетельства в подтверждение
всех этих голословных обвинений, дорогой мой Морган. И я думаю, что, если ты
начнешь расспрашивать об этом, все эти вещи, в которых ты обвиняешь меня,
тебе же и припишут.
Морган неопределенно пожал плечами.
-- А что до того, что я будто бы приложила руку к смерти Бриона, --
продолжала Карисса, -- то это уж просто ни с чем не сообразно. Все знают,
что он умер от сердечного приступа.
-- Я этого не знаю, -- многозначительно сказал Морган. -- Я не знаю
ничего определенного. Знаю только, что одному из его спутников дали утром на
охоте фляжку вина. Очень странно, но он описал дарительницу как
очаровательную даму со светлыми волосами. И только Колин и Брион пили это
вино.
-- Да? -- усмехнулась Карисса. -- Ты собираешься обвинить меня в
отравлении Бриона? Ну что ж, давай. Хотя ты мог бы придумать что-нибудь
получше.
-- Попытаюсь, -- парировал Морган. -- Я также случайно знаю, что ты
раздобыла мутящее разум зелье, называемое "мераша", несколько лет назад и
что действует это зелье только на тех, в чьих жилах -- кровь Дерини, или на
владеющих силами Дерини, как Брион.
-- Морган, да ты действительно шпионишь.
-- Я? Ты знала, что Брион уязвим именно здесь, что, будучи смертным, он
не мог распознать эту отраву, пока не стало слишком поздно. -- Генерал
поднялся, его высокая и угрожающая фигура нависла над ней. -- Почему ты не
вызвала его на честный бой. Карисса? Ты могла бы победить, в конце концов он
был простым смертным.
-- Рисковать моей репутацией, моей властью -- ради простого смертного,
ради ненужного поединка с человеком?
-- Ты ведь планируешь поединок с "просто человеком" завтра, не так ли?
Она медленно, лениво улыбнулась.
-- Да, но здесь есть разница. Я ничего не могу потерять от боя с
Келсоном. Он всего лишь мальчик, неискушенный в том, что умел его отец. А ты
не сможешь помочь ему, как помог его отцу пятнадцать лет назад.
-- Ты слишком самоуверенна, -- возразил Морган. -- В нем много от отца.
И, в отличие от его отца, я все время на страже и слежу за тем, чтобы ты не
прибегла к коварству.
-- Да что ты говоришь? Или ты действительно думаешь, будто меня это
волнует? Уж конечно, я заглянула в душу твоему милому принцу несколько
раньше сегодняшнего вечера.
Морган насторожился.
-- Сейчас он в безопасности. Этой ночью все силы вселенной не могут
разрушить моей защиты.
-- Возможно, -- признала она. -- Ты хорошо поставил свою Опеку. Даже на
меня это произвело впечатление. Я не думала, что полукровки Дерини способны
на такое.
Морган заставил себя сдержать растущее раздражение.
-- Наличие цели очень помогает. Карисса. Я решил, что ты не добьешься
успеха с этим Халдейном.
-- Ну, это звучит почти как вызов, мой малыш Морган, -- лукаво сказала
Карисса. -- И, по крайней мере, придает бодрости. -- Она посмотрела на свои
ногти. -- Хорошо, ты можешь повлиять на завтрашнюю незримую битву -- или
даже сегодняшнюю. Но я предупреждаю: не будет ни уступок, ни прощения. -- Ее
глаза сузились. -- Я заставлю тебя заплатить за смерть моего отца. И я
сделаю это, убивая всех, кого ты любишь, каждого в свое время, медленно. И
ты ничего, дорогой Морган, ничего не сможешь изменить.
Морган долго молча смотрел на неправдоподобно прекрасную и страшную
женщину.
-- Посмотрим, -- в конце концов прошептал он. -- Посмотрим.
Пока Морган отступал к двери, по-прежнему не сводя с нее глаз, наблюдая
за каждым ее движением, она надменно улыбалась.
-- Помни мои слова, Морган. Никаких уступок. А когда все начнется,
смотри получше за своим принцем. Ты можешь понадобиться ему очень скоро.
Морган медленно открыл дверь и вышел, все еще не спуская глаз с ужасной
женщины в сером. Когда дверь за ним закрылась. Карисса прошла туда, где он
только что сидел, и взяла оставленную им книгу. Она быстро пролистала ее.
"Жития Святых".
Что может быть интересно Моргану в такой книге?
Ничего не пришло ей в голову, и она нахмурилась. У Моргана была причина
смотреть эту книгу. Но какая?
В книге нет никаких образцов, ничего, что могло бы быть практически
пригодно Моргану сейчас, и это обеспокоило ее.
Карисса не любила, когда что-либо спутывало ее карты.
ГЛАВА VII
"Глашатай вечности укажет ход..."
Приближаясь к покоям Келсона, Морган испытывал приступ страха. Что там
такое болтала Карисса о том, что доберется до Келсона, несмотря на стражу?
Может быть, она уже убила его?
Этой ночью стражей командовал Дерри. Он внезапно возник перед Морганом,
когда тот приблизился к двери покоев Келсона.
-- Что-то не так, милорд?
-- Еще не знаю, -- тихо сказал Морган, знаком приказав двум стражникам
оставаться на своих местах, -- пока меня не было, ты никого не видел?
-- Нет, сэр. Я опечатал весь флигель. -- Он посмотрел на Моргана,
взявшегося за дверную ручку. -- Мне войти с вами, милорд?
-- Нет, не обязательно, -- покачал головой Морган.
Он незаметно проскользнул в дверь и аккуратно закрыл ее за собой. Стоя
спиной к двери, он задвинул засов, вглядываясь в темную комнату, тревожась
за Келсона.
Он мог бы так не волноваться, ведь Опеку, предмет его гордости, этой
ночью не могла преодолеть никакая сила во вселенной. Приблизившись к
королевской постели, он увидел легкое защитное сияние, окружающее его
молодого господина, а сосредоточившись, мог бы увидеть обрывки его
безмятежных снов.
Но он не стал этого делать. Достаточно того, что мальчик невредим. Он
устало опустился в глубокое кресло перед камином и пошевелил поленья
кочергой, украшенной чеканкой. Когда пламя снова стало ровным, он поднялся и
по-кошачьи потянулся.
Колокола скоро зазвонят к вечерне, а им с Келсоном предстоит еще
небольшая прогулка. Плохо, если придется спешить. Спешка всегда
оборачивается неосторожностью, а сию роскошь они не могут позволить себе
этой ночью.
Морган выбрался из шерстяного плаща и повесил его на стул. Накинул на
плечи собственный тяжелый плащ и защелкнул пряжку, лязгнув металлом о
металл. Затем он преклонил колени перед постелью Келсона, поставив желтую
сальную свечу на пол так, что ее слабый дрожащий свет падал на спящего.
Морган не без удовольствия окинул взглядом свою Опеку. Она хорошо
послужила сегодня. И пусть он не сможет пользоваться ею в течение нескольких
недель -- кубики надо перезарядить -- но это не важно, хорошо уже то, что он
воспользовался защитой вовремя. До завтрашней коронации он больше не
собирался оставлять Келсона одного ни на минуту. Встав, он простер руки
ладонями вверх над спящим принцем и, медленно поворачивая их, стал бормотать
заклинание. Когда он закончил, свет, исходящий от Опеки, начал постепенно
угасать, пока кубики не померкли окончательно. Теперь это были восемь
маленьких кубиков, четыре белых и четыре черных, разложенных попарно в
каждом углу кровати.
В то время, как Морган наклонился, чтобы собрать их, Келсон открыл
глаза и огляделся.
-- Я, должно быть, уснул, -- сказал он, приподнимаясь на локте, -- уже
пора?
Морган улыбнулся и сложил оставшиеся кубики в ящичек, обтянутый красной
кожей.
-- Почти, -- ответил он, поднимая свечу и возвращаясь к камину, -- вы
хорошо спали?
Келсон сел на кровати и протер глаза, потом вскочил и направился к
сидящему у камина Моргану.
-- Кажется, да. Но мне, конечно, хотелось бы знать, как вам это
удалось?
-- Что, мой принц? -- рассеянно переспросил Морган.
-- Сделать так, чтобы я спал, разумеется, -- ответил мальчик. Он сел на
шкуру, лежащую перед камином, и стал натягивать сапоги. -- Я, правда, хотел
пойти с вами, но, как только вы коснулись моего лба, я больше не смог
открыть глаз.
Морган улыбнулся, свободной рукой пригладив блестящие волосы.
-- Просто вы очень устали, мой принц, -- загадочно произнес он.
Келсон, покончив с сапогами, уже искал в своем гардеробе что-нибудь
потеплее из одежды. Сейчас на улице было значительно холоднее, чем днем, --
Морган слышал завывание ледяного ветра за балконной дверью.
Наконец принц выбрал подбитый мехом малиновый плащ с капюшоном, который
сразу и натянул. Затем он взял предложенный Морганом меч и опоясал им тонкий
стан. Генерал поднялся, оглядел свой клинок и снова задвинул его.
-- Вы готовы, мой принц?
Келсон кивнул и повернулся к двери.
-- Не сюда, -- сказал Морган, направляя мальчика обратно к камину.
В замешательстве Келсон двинулся туда, куда ему сказали, наблюдая, как
Морган, отмерив какое-то расстояние между стеной и левой стороной камина,
чертит в воздухе указательным пальцем замысловатый узор.
Участок стены со скрипом отодвинулся назад, обнаруживая темный
лестничный пролет, ведущий в холодную ночь. Келсон недоверчиво взирал на
происходящее.
-- Как вы это сделали?
-- Да я просто догадался, как это устроено, мой принц, -- сказал
Морган, доставая из канделябра свечу и указывая Келсону путь, -- вы что, и
впрямь не знали про этот выход?
Мальчик кивнул, Морган протянул ему руку и шагнул в темный проем. Стена
позади них неслышно сомкнулась, и только их осторожные шаги глухо отдавались
от сырых каменных стен.
Пока они спускались, Келсон держался поближе к Моргану, тревожно
всматриваясь в темноту впереди. Эту холодную, сырую неизвестность освещал
лишь крошечный огонек их единственной свечи. Келсон не решался заговорить,
пока они не достигли ровной площадки, и даже тогда его голос прозвучал чуть
слышно.
-- Морган, а таких потайных ходов еще много? -- спросил он, едва они
обогнули поворот и встали перед глухой стеной. Морган протянул свечу
Келсону.
-- Хватит, чтобы дойти незамеченным до любого места во дворце, --
ответил он, -- если, конечно, знаешь, куда идешь. Погасите свечу, как только
я дам знать. Мы уже пришли и находимся на площади напротив базилики.
Морган нажал рычажок, спрятанный в нише, и сразу на уровне глаз
открылось небольшое отверстие. Посмотрев туда одним глазом, он отпустил
рычаг.
-- Все хорошо, гасите свечу.
Келсон подчинился, и площадка, где они стояли, погрузилась во тьму.
Раздался легкий скрип, и Келсону в лицо ударил холодный, сырой,
пронизывающий ветер. Потом он разглядел во тьме прямо перед собой
прямоугольник света. Морган взял принца за руку и повел вперед, стена же
бесшумно сомкнулась за ними. Густой туман плавал в ночном воздухе, он сразу
пронизал леденящим холодом надетые на них теплые плащи.
Келсон натянул капюшон на самые глаза и поспешно отступил подальше в
тень. Они с Морганом ждали.
Площадь сейчас была почти пуста, и огромный силуэт базилики пробивался
сквозь мрак в ночном небе. Слышался бой колоколов, отзванивавших конец
поздней вечерни. Последние прихожане выходили на дорогу с освещенной
площадки возле дверей базилики. Тут и там солдаты по двое, по трое
переходили площадь, иногда с поднятыми вверх в густом тумане шипящими
факелами, но чаще всего они просто пробирались вдоль площади, торопясь
скорее попасть туда, где не так сыро и холодно.
Келсон и Морган подождали в тени минут пять, пока не прошли все, затем
генерал взял принца за руку и повел его краем площади к портику. Там они
снова выжидали некоторое время, показавшееся Келсону вечностью, и наконец
незаметно, через боковую дверь проскользнули внутрь притвора. Затихшая
церковь, как они и надеялись, была пуста. Слабый бледный свет, лившийся от
поставленных прихожанами свечей, расцвечивал каменные полы и темные витражи
рубиновыми и сапфировыми огоньками, не давая тьме полностью поглотить
помещение.
В самой ризнице только одна лампада горела ровным ярким пламенем на
своем месте, в углу, отбрасывая розовые отблески по всему алтарю. Пока двое
осторожно продвигались вдоль бокового прохода, одинокая фигура в черном,
склонившаяся перед алтарем за мгновение до этого, вышла из тени и
направилась навстречу вошедшим в поперечный неф.
-- Что-то не так? -- прошептал Дункан, проводя их в кабинет и затворив
дверь.
-- Да нет, ничего особенного, -- ответил Морган. Он прошел к
занавешенному окну, отодвинул штору и некоторое время упорно вглядывался в
темноту, потом вернулся и сел за стол в центре комнаты. Келсон тоже присел
на край стула, не спуская глаз со старших и внимательно прислушиваясь.
Дункан остался на ногах, только накинул на плечи тяжелый шерстяной плащ,
взяв его со стула, стоящего перед письменным столом.
-- Устраивайтесь пока поудобнее. Мы воспользуемся старым Переносящим
Ходом Дерини, чтобы попасть в собор прямо отсюда. Он остался с тех времен,
когда Дерини еще почитались за приличное общество. -- Дункан некоторое время
молча возился с застежкой часов. -- Я хотел бы проверить другой конец хода,
прежде чем мы спустимся туда втроем. С нашей-то везучестью кто-нибудь
наверняка окажется в ризнице, когда мы появимся там, и тогда, сами
понимаете, результат будет весьма печальный.
Он подошел к молитвенному столику в углу и нажал несколько кнопок,
спрятанных на его крышке. Снова участок стены, казавшейся цельной,
отодвинулся, открыв отверстие в человеческий рост, шириной в четыре и
глубиной в два фута.
Ободряюще махнув рукой, Дункан шагнул в эту камеру и тотчас пропал.
Келсон был поражен.
-- Морган, как он это сделал?! Я же не спускал с него глаз. И что такое
Переносящий Ход?!
Морган улыбнулся и откинулся на спинку стула.
-- Мой принц, вам только что продемонстрировали на практике почти
забытое искусство -- искусство Переносящего Хода. Вы еще убедитесь, когда
познакомитесь с ним поближе, что наш Дункан -- человек чрезвычайно
способный. Он нашел удивительный способ разрешения той основной проблемы, ну
о которой мы говорили утром. Могу добавить, он считает свое могущество даром
Божьим, который нужно употреблять во благо людям.
-- Поэтому он и стал священником?
Морган пожал плечами.
-- Видите ли, Дункан по-своему очень религиозный человек. Во всяком
случае, он поступил именно так, а что может быть лучше для
Дерини-полукровки?
Очутившись в ризнице собора Святого Георга, Дункан огляделся. Она ничем
не освещалась, кроме маленькой лампады в дальнем углу, но, как ему
показалось, в ризнице никого не было.
Он уже совсем собрался, облегченно вздохнув, перенестись обратно за
Морганом и Келсоном, как вдруг услышал какое-то шевеление во мраке у дверей,
и чей-то голос произнес:
-- Кто там?
Дункан медленно обернулся на звук и ощупью, неуверенно двинулся на
голос, думая, не ослышался ли он. Вскоре его глаза привыкли к тусклому
свету, и он различил согбенную фигуру в темных одеждах, стоящую в двери.
-- Я-то думал, все уже ушли, -- продолжал тот же голос. Незнакомец
высек огонь, зажег тонкую белую свечку и поднял ее вверх. -- О, монсеньор
Мак-Лайн, это вы? Я -- брат Джером, ризничий. Вы меня помните?
Дункан вздохнул всей грудью -- слава Богу, что перед ним брат Джером.
Старенький монах был почти слеп, вдобавок он давно уже слегка повредился в
уме. Если старец и разглядел что-то в тусклом свете, то ему все равно никто
не поверит. Дункан подошел к брату Джерому с искренней улыбкой на лице.
-- Вы напугали меня, брат Джером, -- мягко пожурил он его, -- что это
вы здесь делаете, почему расхаживаете среди ночи?
Старик захихикал.
-- Ох, и представляю, как я вас напугал, молодой человек. Да, когда я
вас окликнул в первый раз, у вас-то чуть душа не ушла в пятки. -- Он снова
хихикнул себе под нос, и удивленный Дункан не понял, то ли старик увидел
больше, чем сказал, то ли это просто ночной приступ старческого бреда.
-- Вы удивляете меня, брат, -- сказал Дункан, -- я думал, что я здесь
один. Я вернулся, чтобы еще раз проверить, все ли королевские регалии для
завтрашней коронации на месте. Вы же знаете, как я сегодня был занят. Его
высочество весь день беседовал со мной.
Брат Джером проковылял по комнате туда, где были сложены облачения, и
уверенно похлопал по крышке ларца.
-- Ах, не извольте беспокоиться, мальчик мой, я же сорок пять лет
поддерживал здесь порядок. Король, которого вы завтра венчаете, уже не
первый на моей памяти. Не первый и не второй. Наш молодой господин будет
прехорошеньким королем, если переживет эту ночь.
Дункан оцепенел, ужас подступил комом к горлу.
-- Что вы имеете в виду, почему "если переживет эту ночь"?
-- Ну, мальчик мой, вы разве не знаете, какие слухи ходят? Говорят,
чудовищные силы зла притаились на улицах Ремута. Они пришли за молодым
принцем Келсоном, да благословит его Господь! -- Джером истово
Теперь бы еще повезло в поисках...
За полтора часа в библиотеке Морган так ничего и не нашел. Он тщательно
изучил все книги из личного собрания Бриона и большую часть генеральных
каталогов секций, но все безрезультатно.
Если бы только найти ключ -- отчеркнутый абзац, вообще какой-нибудь
отпечаток того времени, когда Брион писал ритуальные стихи, какой-нибудь
намек на то, что могло бы прояснить вопрос. Конечно, этот намек может
оказаться бесполезным. Но он не хотел допускать мысли, будто что-то имеющее
отношение к их задаче может быть неважно.
Как бы то ни было, ритуальные стихи должны действовать, иначе Келсон
обречен, а с ним и Морган и Дункан. Сейчас Морган и Дункан могли вести
борьбу за Келсона, оккультными правилами это не возбранялось.
Знай он лучше манеру Бриона читать, это облегчило бы ему поиски. Он
чувствовал, что должно быть какое-то звено, Брион должен был что-то
оставить, хотя бы как заверение друзьям, которые, он же понимал, будут
искать нечто подобное. Может быть, ключ был в самих стихах?
Утомленно сидел он за читальным столом Бриона, опершись на локти.
Где-то все-таки есть ключ -- Морган был уверен, что тот существует.
Его глаза очередной раз обежали комнату и остановились на печати с
изображением грифона на левом указательном пальце. Он как-то читал, что
вожди Дерини использовали простой круг как исходную точку для глубокого
сосредоточения -- Тиринского искусства, названного так в честь Риса Тирина,
который первым употребил эту способность Дерини. Морган несколько раз
пользовался раньше этим искусством, но никогда -- в ситуациях, подобных
теперешней. Работало оно хорошо, может быть пригодится снова.
Сосредоточив все свое внимание на круге, Морган начал
концентрироваться, изгоняя из сознания все заботы, отбрасывая внешние
впечатления, шумы и видения. Вскоре глаза его закрылись, дыхание
замедлилось, стало менее глубоким, напряженные пальцы расслабились.
Когда Морган сосредоточился настолько, что полностью очистил свой ум,
он вызвал в воображении лицо Бриона и попытался сам войти в этот образ, дабы
понять, что в этой комнате связано с тем, что он ищет.
Внезапно лицо Бриона задрожало и изменило свои черты в
головокружительной темноте, сгустившейся вокруг него. Он увидел человеческое
лицо, окруженное черным капюшоном, -- это было и страшно, и почти привычно,
казалось тревожащим и в то же время успокаивающим. А потом все пропало, лишь
оглушенный молодой человек сидел, как прежде, за столом в библиотеке, закрыв
глаза с чуть-чуть глуповатым видом.
Внезапно Морган очнулся и осмотрелся, но в комнате никого не было.
Хадасса! Картина, пока она длилась, была необычайно реальной. Он
никогда не достигал раньше такого результата с помощью Тиринского искусства.
И он не мог с уверенностью сказать, видел ли прежде это странное лицо.
С отсутствующим видом Морган прошел к полке, где стояли личные книги
Бриона, и взял наугад одну из них.
-- "Сочинение Тальбота. Жития Святых",-- прочел он вполголоса.
Приоткрыв том, он быстро начал пропускать под большим пальцем
зачитанные страницы, пока книга вдруг не открылась на месте, заложенном
пергаментом. На пергаменте были записи, сделанные рукой Бриона, но Моргану
было уже не до них. На странице слева он увидел цветной портрет -- то самое
лицо, которое привиделось ему только что.
Полный непонятных предчувствий, он склонился, чтобы разглядеть имя под
портретом, перенес книгу ближе к горящей свече и прочел: "Святой Камбер
Кульдский, покровитель магии Дерини".
Морган нервно осмотрелся, опуская книгу. Это казалось невероятным, но
на портрете было то самое лицо, которое показало ему Тиринское искусство,
никаких сомнений.
Невероятно. Он никогда не верил в святых -- или думал, что не верит. И
потом, Камбер умер лет двести назад, и его канонизация к тому же отменена.
Но что же тогда заставило его думать о Камбере именно в тот момент?
Рассказал ли ему однажды Брион о святом -- перебежчике, и его рассказ,
пронзив сознание, полузабытый, хранился в нем все эти годы, вплоть до
последних событий, вызвавших его из памяти. Что он на самом деле знает о
святом Камбере Кульдском? Не очень много, потому что до сих пор это было
вовсе не нужно.
Раздраженный тем, что не может вспомнить большего, Морган взял фолиант
и пододвинулся к свече, машинально сунув в карман оторвавшийся клочок
пергамента. Он прочел:
"Святой Камбер Кульдский, 846--905(?), легендарный граф Кульдский, лорд
Дерини по крови, живший во времена междуцарствия Дерини. К концу
междуцарствия Камбером разузнано было, что силы Дерини в неких случаях и при
особенных личных качествах во всей полноте своей могут усваиваться людьми. И
не кто иной, как он, споспешествовал потомкам прежних людских правителей в
обретении оных сил и позднее возглавил переворот, коим был положен конец
междуцарствию Дерини, блага и добродетели ради".
Морган перевернул страницу. Все это он уже знал -- это общеизвестные
исторические факты. Сейчас ему было важно другое: он хотел понять, почему
несколько минут назад увидел именно это лицо, какая связь между Камбером и
происходящими событиями.
Он стал читать дальше:
"В некие дни к тайным искусствам были более терпимы. И в ознаменование
благодеяний графа Кульдского роду человеческому Собор Епископов причислил
его к лику святых. Пятнадцатью же годами позже настали кровавые гонения на
дела и особ Дерини. И, говоря кратко, имя Камбера Кульдского было изъято из
священных свитков. Рамосским Собором немалое число решений прежних Соборов
было пересмотрено. И так Камбер лишен был имени святого.
Камбер именовался покровителем тайных искусств, защитником рода
человеческого. Но когда Рамосский Собор отверг его, все тайные искусства и
науки преданы были анафеме. Имя же Камбера стало символом воплощенного зла.
Все жестокости рода владык междуцарствия приписаны были бывшему святому
Дерини, и имя его не поминалось более народом, кроме как с проклятием.
Великое число противоречий в славе Камбера меркнет с течением лет, ибо
непросто распознать ложь спустя два века. Слухи, однако, упорствуют в том,
что кончина Камбера в 905 году была лишь видимой и что он отправился
странствовать в ожидании часа, когда явится, дабы вновь показать свое
могущество. Правда же об оном его исчезновении неизвестна, и нет признаков
тому, что прояснится в ближайшее время. Известно, однако, что малое
количество Дерини явилось вновь и что магия, невзирая на запреты,
употребляется в их кругу. Но весьма сомнительно, что Камбер еще среди них --
ибо даже Дерини не живут более двухсот лет. Слухи, однако, все живы. Малое
число нынешних Дерини, кто мог бы знать правду о Камбере Кульдском,
безмолвствует".
Когда Морган кончил читать этот пассаж, он перевернул страницу назад и
вновь посмотрел на портрет Камбера Кульдского. Удивительно. Теперь он был
уверен, что никогда не видел этого портрета раньше. И эту справку о Святом
Камбере он никогда не читал. Он бы ее запомнил, ведь ни один из читанных им
хронистов не входил в такие детали.
Но что он действительно почерпнул из этого отрывка? И как это связано с
ныне мучающим его вопросом? И почему лицо на странице кажется таким
знакомым, хотя раньше он никогда его не видел?
Закрыв книгу, он услышал за спиной звук осторожно открывающейся двери.
Повернувшись, он успел заметить, как кто-то в сером проскользнул в комнату
из коридора.
Это была женщина. И когда она повернулась к двери, чтобы незаметно
закрыть ее, он узнал Кариссу!
Морган благодушно улыбнулся и сел на свой стул, ожидая, как долго она
не распознает его присутствия, наблюдая, как она осматривает комнату и
наконец замечает в углу его тускло мерцающую свечу.
-- Добрый вечер, Карисса, -- мягким голосом, не двигаясь со своего
места, сказал он. -- Ты ищешь кого-нибудь или что-нибудь?
Карисса удивленно застыла и, осторожно обогнув колонну, подошла к
Моргану.
-- Что ты здесь делаешь? -- низким голосом спросила она в напряженной
тишине.
Морган небрежно потянулся и зевнул.
-- Я тут, если тебе так интересно, искал что-нибудь почитать. Несмотря
на то, что я должен был бы немного устать от приключений, которые ты
устраивала мне последние несколько дней, мне почему-то не спится. Что тут
странного?
-- Допустим, -- осторожно сказала она. Ее минутная растерянность
прошла. -- Но почему ты думаешь, что в твоей бессоннице виновата я?
Морган протестующе поднял руку.
-- Да не в бессоннице, моя дорогая. В моей усталости. Я, в общем,
догадываюсь, что тобою замышлено: ты распустила обо мне гнусные басни,
склонила против меня Совет лордов, устроила засаду моему эскорту по пути
сюда... Я подозреваю, что и смерть Бриона без тебя не обошлась. Разумеется,
я пока ничего не могу доказать. -- Он сделал пренебрежительный жест.
-- Полагаю, тебе непросто будет собрать свидетельства в подтверждение
всех этих голословных обвинений, дорогой мой Морган. И я думаю, что, если ты
начнешь расспрашивать об этом, все эти вещи, в которых ты обвиняешь меня,
тебе же и припишут.
Морган неопределенно пожал плечами.
-- А что до того, что я будто бы приложила руку к смерти Бриона, --
продолжала Карисса, -- то это уж просто ни с чем не сообразно. Все знают,
что он умер от сердечного приступа.
-- Я этого не знаю, -- многозначительно сказал Морган. -- Я не знаю
ничего определенного. Знаю только, что одному из его спутников дали утром на
охоте фляжку вина. Очень странно, но он описал дарительницу как
очаровательную даму со светлыми волосами. И только Колин и Брион пили это
вино.
-- Да? -- усмехнулась Карисса. -- Ты собираешься обвинить меня в
отравлении Бриона? Ну что ж, давай. Хотя ты мог бы придумать что-нибудь
получше.
-- Попытаюсь, -- парировал Морган. -- Я также случайно знаю, что ты
раздобыла мутящее разум зелье, называемое "мераша", несколько лет назад и
что действует это зелье только на тех, в чьих жилах -- кровь Дерини, или на
владеющих силами Дерини, как Брион.
-- Морган, да ты действительно шпионишь.
-- Я? Ты знала, что Брион уязвим именно здесь, что, будучи смертным, он
не мог распознать эту отраву, пока не стало слишком поздно. -- Генерал
поднялся, его высокая и угрожающая фигура нависла над ней. -- Почему ты не
вызвала его на честный бой. Карисса? Ты могла бы победить, в конце концов он
был простым смертным.
-- Рисковать моей репутацией, моей властью -- ради простого смертного,
ради ненужного поединка с человеком?
-- Ты ведь планируешь поединок с "просто человеком" завтра, не так ли?
Она медленно, лениво улыбнулась.
-- Да, но здесь есть разница. Я ничего не могу потерять от боя с
Келсоном. Он всего лишь мальчик, неискушенный в том, что умел его отец. А ты
не сможешь помочь ему, как помог его отцу пятнадцать лет назад.
-- Ты слишком самоуверенна, -- возразил Морган. -- В нем много от отца.
И, в отличие от его отца, я все время на страже и слежу за тем, чтобы ты не
прибегла к коварству.
-- Да что ты говоришь? Или ты действительно думаешь, будто меня это
волнует? Уж конечно, я заглянула в душу твоему милому принцу несколько
раньше сегодняшнего вечера.
Морган насторожился.
-- Сейчас он в безопасности. Этой ночью все силы вселенной не могут
разрушить моей защиты.
-- Возможно, -- признала она. -- Ты хорошо поставил свою Опеку. Даже на
меня это произвело впечатление. Я не думала, что полукровки Дерини способны
на такое.
Морган заставил себя сдержать растущее раздражение.
-- Наличие цели очень помогает. Карисса. Я решил, что ты не добьешься
успеха с этим Халдейном.
-- Ну, это звучит почти как вызов, мой малыш Морган, -- лукаво сказала
Карисса. -- И, по крайней мере, придает бодрости. -- Она посмотрела на свои
ногти. -- Хорошо, ты можешь повлиять на завтрашнюю незримую битву -- или
даже сегодняшнюю. Но я предупреждаю: не будет ни уступок, ни прощения. -- Ее
глаза сузились. -- Я заставлю тебя заплатить за смерть моего отца. И я
сделаю это, убивая всех, кого ты любишь, каждого в свое время, медленно. И
ты ничего, дорогой Морган, ничего не сможешь изменить.
Морган долго молча смотрел на неправдоподобно прекрасную и страшную
женщину.
-- Посмотрим, -- в конце концов прошептал он. -- Посмотрим.
Пока Морган отступал к двери, по-прежнему не сводя с нее глаз, наблюдая
за каждым ее движением, она надменно улыбалась.
-- Помни мои слова, Морган. Никаких уступок. А когда все начнется,
смотри получше за своим принцем. Ты можешь понадобиться ему очень скоро.
Морган медленно открыл дверь и вышел, все еще не спуская глаз с ужасной
женщины в сером. Когда дверь за ним закрылась. Карисса прошла туда, где он
только что сидел, и взяла оставленную им книгу. Она быстро пролистала ее.
"Жития Святых".
Что может быть интересно Моргану в такой книге?
Ничего не пришло ей в голову, и она нахмурилась. У Моргана была причина
смотреть эту книгу. Но какая?
В книге нет никаких образцов, ничего, что могло бы быть практически
пригодно Моргану сейчас, и это обеспокоило ее.
Карисса не любила, когда что-либо спутывало ее карты.
ГЛАВА VII
"Глашатай вечности укажет ход..."
Приближаясь к покоям Келсона, Морган испытывал приступ страха. Что там
такое болтала Карисса о том, что доберется до Келсона, несмотря на стражу?
Может быть, она уже убила его?
Этой ночью стражей командовал Дерри. Он внезапно возник перед Морганом,
когда тот приблизился к двери покоев Келсона.
-- Что-то не так, милорд?
-- Еще не знаю, -- тихо сказал Морган, знаком приказав двум стражникам
оставаться на своих местах, -- пока меня не было, ты никого не видел?
-- Нет, сэр. Я опечатал весь флигель. -- Он посмотрел на Моргана,
взявшегося за дверную ручку. -- Мне войти с вами, милорд?
-- Нет, не обязательно, -- покачал головой Морган.
Он незаметно проскользнул в дверь и аккуратно закрыл ее за собой. Стоя
спиной к двери, он задвинул засов, вглядываясь в темную комнату, тревожась
за Келсона.
Он мог бы так не волноваться, ведь Опеку, предмет его гордости, этой
ночью не могла преодолеть никакая сила во вселенной. Приблизившись к
королевской постели, он увидел легкое защитное сияние, окружающее его
молодого господина, а сосредоточившись, мог бы увидеть обрывки его
безмятежных снов.
Но он не стал этого делать. Достаточно того, что мальчик невредим. Он
устало опустился в глубокое кресло перед камином и пошевелил поленья
кочергой, украшенной чеканкой. Когда пламя снова стало ровным, он поднялся и
по-кошачьи потянулся.
Колокола скоро зазвонят к вечерне, а им с Келсоном предстоит еще
небольшая прогулка. Плохо, если придется спешить. Спешка всегда
оборачивается неосторожностью, а сию роскошь они не могут позволить себе
этой ночью.
Морган выбрался из шерстяного плаща и повесил его на стул. Накинул на
плечи собственный тяжелый плащ и защелкнул пряжку, лязгнув металлом о
металл. Затем он преклонил колени перед постелью Келсона, поставив желтую
сальную свечу на пол так, что ее слабый дрожащий свет падал на спящего.
Морган не без удовольствия окинул взглядом свою Опеку. Она хорошо
послужила сегодня. И пусть он не сможет пользоваться ею в течение нескольких
недель -- кубики надо перезарядить -- но это не важно, хорошо уже то, что он
воспользовался защитой вовремя. До завтрашней коронации он больше не
собирался оставлять Келсона одного ни на минуту. Встав, он простер руки
ладонями вверх над спящим принцем и, медленно поворачивая их, стал бормотать
заклинание. Когда он закончил, свет, исходящий от Опеки, начал постепенно
угасать, пока кубики не померкли окончательно. Теперь это были восемь
маленьких кубиков, четыре белых и четыре черных, разложенных попарно в
каждом углу кровати.
В то время, как Морган наклонился, чтобы собрать их, Келсон открыл
глаза и огляделся.
-- Я, должно быть, уснул, -- сказал он, приподнимаясь на локте, -- уже
пора?
Морган улыбнулся и сложил оставшиеся кубики в ящичек, обтянутый красной
кожей.
-- Почти, -- ответил он, поднимая свечу и возвращаясь к камину, -- вы
хорошо спали?
Келсон сел на кровати и протер глаза, потом вскочил и направился к
сидящему у камина Моргану.
-- Кажется, да. Но мне, конечно, хотелось бы знать, как вам это
удалось?
-- Что, мой принц? -- рассеянно переспросил Морган.
-- Сделать так, чтобы я спал, разумеется, -- ответил мальчик. Он сел на
шкуру, лежащую перед камином, и стал натягивать сапоги. -- Я, правда, хотел
пойти с вами, но, как только вы коснулись моего лба, я больше не смог
открыть глаз.
Морган улыбнулся, свободной рукой пригладив блестящие волосы.
-- Просто вы очень устали, мой принц, -- загадочно произнес он.
Келсон, покончив с сапогами, уже искал в своем гардеробе что-нибудь
потеплее из одежды. Сейчас на улице было значительно холоднее, чем днем, --
Морган слышал завывание ледяного ветра за балконной дверью.
Наконец принц выбрал подбитый мехом малиновый плащ с капюшоном, который
сразу и натянул. Затем он взял предложенный Морганом меч и опоясал им тонкий
стан. Генерал поднялся, оглядел свой клинок и снова задвинул его.
-- Вы готовы, мой принц?
Келсон кивнул и повернулся к двери.
-- Не сюда, -- сказал Морган, направляя мальчика обратно к камину.
В замешательстве Келсон двинулся туда, куда ему сказали, наблюдая, как
Морган, отмерив какое-то расстояние между стеной и левой стороной камина,
чертит в воздухе указательным пальцем замысловатый узор.
Участок стены со скрипом отодвинулся назад, обнаруживая темный
лестничный пролет, ведущий в холодную ночь. Келсон недоверчиво взирал на
происходящее.
-- Как вы это сделали?
-- Да я просто догадался, как это устроено, мой принц, -- сказал
Морган, доставая из канделябра свечу и указывая Келсону путь, -- вы что, и
впрямь не знали про этот выход?
Мальчик кивнул, Морган протянул ему руку и шагнул в темный проем. Стена
позади них неслышно сомкнулась, и только их осторожные шаги глухо отдавались
от сырых каменных стен.
Пока они спускались, Келсон держался поближе к Моргану, тревожно
всматриваясь в темноту впереди. Эту холодную, сырую неизвестность освещал
лишь крошечный огонек их единственной свечи. Келсон не решался заговорить,
пока они не достигли ровной площадки, и даже тогда его голос прозвучал чуть
слышно.
-- Морган, а таких потайных ходов еще много? -- спросил он, едва они
обогнули поворот и встали перед глухой стеной. Морган протянул свечу
Келсону.
-- Хватит, чтобы дойти незамеченным до любого места во дворце, --
ответил он, -- если, конечно, знаешь, куда идешь. Погасите свечу, как только
я дам знать. Мы уже пришли и находимся на площади напротив базилики.
Морган нажал рычажок, спрятанный в нише, и сразу на уровне глаз
открылось небольшое отверстие. Посмотрев туда одним глазом, он отпустил
рычаг.
-- Все хорошо, гасите свечу.
Келсон подчинился, и площадка, где они стояли, погрузилась во тьму.
Раздался легкий скрип, и Келсону в лицо ударил холодный, сырой,
пронизывающий ветер. Потом он разглядел во тьме прямо перед собой
прямоугольник света. Морган взял принца за руку и повел вперед, стена же
бесшумно сомкнулась за ними. Густой туман плавал в ночном воздухе, он сразу
пронизал леденящим холодом надетые на них теплые плащи.
Келсон натянул капюшон на самые глаза и поспешно отступил подальше в
тень. Они с Морганом ждали.
Площадь сейчас была почти пуста, и огромный силуэт базилики пробивался
сквозь мрак в ночном небе. Слышался бой колоколов, отзванивавших конец
поздней вечерни. Последние прихожане выходили на дорогу с освещенной
площадки возле дверей базилики. Тут и там солдаты по двое, по трое
переходили площадь, иногда с поднятыми вверх в густом тумане шипящими
факелами, но чаще всего они просто пробирались вдоль площади, торопясь
скорее попасть туда, где не так сыро и холодно.
Келсон и Морган подождали в тени минут пять, пока не прошли все, затем
генерал взял принца за руку и повел его краем площади к портику. Там они
снова выжидали некоторое время, показавшееся Келсону вечностью, и наконец
незаметно, через боковую дверь проскользнули внутрь притвора. Затихшая
церковь, как они и надеялись, была пуста. Слабый бледный свет, лившийся от
поставленных прихожанами свечей, расцвечивал каменные полы и темные витражи
рубиновыми и сапфировыми огоньками, не давая тьме полностью поглотить
помещение.
В самой ризнице только одна лампада горела ровным ярким пламенем на
своем месте, в углу, отбрасывая розовые отблески по всему алтарю. Пока двое
осторожно продвигались вдоль бокового прохода, одинокая фигура в черном,
склонившаяся перед алтарем за мгновение до этого, вышла из тени и
направилась навстречу вошедшим в поперечный неф.
-- Что-то не так? -- прошептал Дункан, проводя их в кабинет и затворив
дверь.
-- Да нет, ничего особенного, -- ответил Морган. Он прошел к
занавешенному окну, отодвинул штору и некоторое время упорно вглядывался в
темноту, потом вернулся и сел за стол в центре комнаты. Келсон тоже присел
на край стула, не спуская глаз со старших и внимательно прислушиваясь.
Дункан остался на ногах, только накинул на плечи тяжелый шерстяной плащ,
взяв его со стула, стоящего перед письменным столом.
-- Устраивайтесь пока поудобнее. Мы воспользуемся старым Переносящим
Ходом Дерини, чтобы попасть в собор прямо отсюда. Он остался с тех времен,
когда Дерини еще почитались за приличное общество. -- Дункан некоторое время
молча возился с застежкой часов. -- Я хотел бы проверить другой конец хода,
прежде чем мы спустимся туда втроем. С нашей-то везучестью кто-нибудь
наверняка окажется в ризнице, когда мы появимся там, и тогда, сами
понимаете, результат будет весьма печальный.
Он подошел к молитвенному столику в углу и нажал несколько кнопок,
спрятанных на его крышке. Снова участок стены, казавшейся цельной,
отодвинулся, открыв отверстие в человеческий рост, шириной в четыре и
глубиной в два фута.
Ободряюще махнув рукой, Дункан шагнул в эту камеру и тотчас пропал.
Келсон был поражен.
-- Морган, как он это сделал?! Я же не спускал с него глаз. И что такое
Переносящий Ход?!
Морган улыбнулся и откинулся на спинку стула.
-- Мой принц, вам только что продемонстрировали на практике почти
забытое искусство -- искусство Переносящего Хода. Вы еще убедитесь, когда
познакомитесь с ним поближе, что наш Дункан -- человек чрезвычайно
способный. Он нашел удивительный способ разрешения той основной проблемы, ну
о которой мы говорили утром. Могу добавить, он считает свое могущество даром
Божьим, который нужно употреблять во благо людям.
-- Поэтому он и стал священником?
Морган пожал плечами.
-- Видите ли, Дункан по-своему очень религиозный человек. Во всяком
случае, он поступил именно так, а что может быть лучше для
Дерини-полукровки?
Очутившись в ризнице собора Святого Георга, Дункан огляделся. Она ничем
не освещалась, кроме маленькой лампады в дальнем углу, но, как ему
показалось, в ризнице никого не было.
Он уже совсем собрался, облегченно вздохнув, перенестись обратно за
Морганом и Келсоном, как вдруг услышал какое-то шевеление во мраке у дверей,
и чей-то голос произнес:
-- Кто там?
Дункан медленно обернулся на звук и ощупью, неуверенно двинулся на
голос, думая, не ослышался ли он. Вскоре его глаза привыкли к тусклому
свету, и он различил согбенную фигуру в темных одеждах, стоящую в двери.
-- Я-то думал, все уже ушли, -- продолжал тот же голос. Незнакомец
высек огонь, зажег тонкую белую свечку и поднял ее вверх. -- О, монсеньор
Мак-Лайн, это вы? Я -- брат Джером, ризничий. Вы меня помните?
Дункан вздохнул всей грудью -- слава Богу, что перед ним брат Джером.
Старенький монах был почти слеп, вдобавок он давно уже слегка повредился в
уме. Если старец и разглядел что-то в тусклом свете, то ему все равно никто
не поверит. Дункан подошел к брату Джерому с искренней улыбкой на лице.
-- Вы напугали меня, брат Джером, -- мягко пожурил он его, -- что это
вы здесь делаете, почему расхаживаете среди ночи?
Старик захихикал.
-- Ох, и представляю, как я вас напугал, молодой человек. Да, когда я
вас окликнул в первый раз, у вас-то чуть душа не ушла в пятки. -- Он снова
хихикнул себе под нос, и удивленный Дункан не понял, то ли старик увидел
больше, чем сказал, то ли это просто ночной приступ старческого бреда.
-- Вы удивляете меня, брат, -- сказал Дункан, -- я думал, что я здесь
один. Я вернулся, чтобы еще раз проверить, все ли королевские регалии для
завтрашней коронации на месте. Вы же знаете, как я сегодня был занят. Его
высочество весь день беседовал со мной.
Брат Джером проковылял по комнате туда, где были сложены облачения, и
уверенно похлопал по крышке ларца.
-- Ах, не извольте беспокоиться, мальчик мой, я же сорок пять лет
поддерживал здесь порядок. Король, которого вы завтра венчаете, уже не
первый на моей памяти. Не первый и не второй. Наш молодой господин будет
прехорошеньким королем, если переживет эту ночь.
Дункан оцепенел, ужас подступил комом к горлу.
-- Что вы имеете в виду, почему "если переживет эту ночь"?
-- Ну, мальчик мой, вы разве не знаете, какие слухи ходят? Говорят,
чудовищные силы зла притаились на улицах Ремута. Они пришли за молодым
принцем Келсоном, да благословит его Господь! -- Джером истово